Золото моих чувств. Примирение.

Ссылка на оригинал

Автор: Melara-sama 

 Беты (редакторы): пастельныйхудожник
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Дрей/Джон/Кай, Калиб/Себастьян
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Флафф, Повседневность
Предупреждения: Инцест, Групповой секс, Секс с несовершеннолетними
Размер: Макси, 115 страниц
Кол-во частей: 22
Статус: закончен

Описание:
Я хотел, чтобы она открыла глаза. Открыла глаза, и посмотрела на мой мир. Мир любви. Мир моих чувств. Мир, где их двое. Двое для меня. И я купаюсь в их золотой любви.

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора :)

Примечания автора:
1. "Золото моих чувств"
2. "Чашка кофе" (можно читать как отдельную историю)
3. "Золото моих чувств. Примирение"
4. "Флейта"
5. "Танец"
6. "Да, Себастьян!"
7. "Дикий кот в моих руках"
8. "Зеленый чай"

---

Пролог.

Я стоял в ванной перед зеркалом и брился. Сегодня у меня первый день практики. А значит, маленькие милые ребятки из младших классов. Я вздохнул. После практики будет самое сложное. Обед. Не просто обед, а обед всей семьей. Я до сих пор, по прошествии почти пяти лет, стесняюсь Поля. Он отличный мужчина, но иногда так на меня смотрит. И все норовит спросить, я это по глазам вижу, с кем из его сыновей я сплю. Или же он просто все знает и хочет убедиться. А меня это нервирует.
Шторка душа отодвинулась, и из-за нее выглянул Кай.
- Все еще злишься на меня, малыш? – Немного кошачья улыбка.
Знает, что устоять перед ним не могу, и пользуется.
- Кай, я говорил, чтобы ты ничего не делал, но ты все равно сделал по-своему. Чем мешал тебе человек? Зачем нужно было вынуждать его звонить мне и просить прощения? – Я не кричал, просто спрашивал.
Он как всегда проигнорировал мое любопытство. И, взяв полотенце с полки, начал вытираться.
- Ты такой официальный сегодня… - Промурлыкал мне в волосы.
Потерся носом, а потом просто обнял. Я отложил бритву и повернулся в его объятиях.
– Я буду ревновать тебя к детям… - Желтые глаза становятся золотистыми.
Я улыбаюсь.
- Твое наказание все еще в силе.
Он немного наклоняется и целует меня в плечо.
- А если я предложу сделать тебе приятно? – Сильно надавливая языком, проводит мне по шее к кадыку.
- Кай, я не верю в твое искреннее раскаянье.
- Я и не раскаиваюсь. Я сделал то, что сделал… И это ни в коей мере не испортило карьеру Терри Гранта.
Я хмыкнул.
- Можно было просто набрать номер и пригрозить ему чем-нибудь, ну не знаю, чем. И пусть бы просто извинился. Нет, тебе нужно было просить Дерека. Кстати, этот нахал еще не рассказал бедному Лесли, что женат?
- Малыш, а давай оставим все это… и займемся любовью?
- Давай. – Вдруг сказал я.
Кай оторвался от моей шеи и взглянул в глаза. Не верит. Ну да, я его отшиваю уже два дня. Он когда узнал причину, аж весь передернулся. А когда узнал, что Терри мне звонил, заставил сменить сим-карту.
- Разрешишь мне? – И плавно опускается на колени.
- Если пообещаешь больше ничего не скрывать от нас. – Раздался от двери второй любимый голос.
Я, не отводя глаз от Кая, стоящего на коленях, улыбнулся. Дрей плавно подошел к нам. Я поднял глаза и встретился с лучистыми золотыми глазами моего Золотого Бога.
Волосы сегодня были собраны в высокий хвост, и он уже был одет. Значит, нас ждет завтрак.
- Я обещаю. Я больше не выдержу вашего пренебрежения.
- Хм… соскучился, братик?
- Очень. – Прошептал он, откидываясь на Дрея.
- Джон, позволим ему ублажить нас? – Ехидно спросил он.
- Позволим, у меня есть еще пара часов…
- И у меня… - прошептал Дрей.
- Вам надоело меня мучить? – В тон нам спросил Кай.
- А мы разве мучили? Ты сам виноват в том, что уже вторые сутки спишь один…
Кай улыбнулся и протянул ко мне руку. Содрал полотенце.
- Сегодня у меня праздник… - проурчал он.
- Только минет. – Строго сказали мы в один голос.
- Извращенцы… любимые мои извращенцы… - он плавно вобрал в себя мой член сразу до основания, поласкал внутри языком.
Дрей неспешно расстегнул ширинку брюк и обошел брата. Поцеловал мое плечо.
- Амг… - как же хорошо.
Я запустил руку во влажные волосы Кая и немного резко качнул бедрами, он не сопротивлялся. Дрей ласкал себя.
– Кай.
Он поднял на меня глаза, в них было только желание. Больше ничего, но он уловил сразу, что я хочу. Оторвался от меня, облизал головку напоследок и вобрал член брата. Меня выгнуло от одного этого зрелища. Обожаю, когда они занимаются любовью. Пусть сейчас это только минет, но это потрясающе эротично. Кай делает резкие глубокие движения и ласкает яички брата, сжимая пальцы.
- Джон, малыш, иди сюда… - мой Золотой Бог тянет меня на себя и впивается в губы. Второй рукой Кай ласкает меня, и я стону в прекрасные мягкие губы Дрея.
Наш котяра начинает творить что-то невозможное. Сжимает наши члены в руке и облизывает сразу две головки, а мы целуемся. Дрей ласкает пальцами мои соски, и я схожу с ума от манипуляций его брата.
- Черт! – Выкрикиваю я и утыкаюсь в шею моему мальчику.
Дрей смеется, а Кай глотает нашу сперму. Вообще, это может показаться странным, но ему этого до вечера будет достаточно. Он обожает делать нам приятно. И только когда срывается, не может обойтись сам. Но сегодня мы решили, не сговариваясь, тоже порадовать его за двухдневное воздержание.
Кая немного пошатывает, когда он встает с колен, но я, улыбаясь, подталкиваю его к бортику ванной. Присаживается на него и смотрит, как мы встаем на колени около его ног.
- Я и не мечтал.
Прикусывает губу, когда его брат медленно проводит от основания до головки языком. Я целую его в коленку, лаская губами. Кай разводит ноги чуть шире. Дрей привстает и обхватывает губами головку, я устраиваюсь между ног своего любимого и целую внутреннюю сторону бедра, веду влажными губами до яичек, обвожу их языком. Кай стонет, как обычно сдержанно.
Дрей берет глубже, а я прикусываю у основания члена, и эти действия заставляют Кая закричать и кончить.
- Отличная подзарядка на день. Буду теперь мечтать о вечере и о том, что меня ждет дома. – Ухмыляясь, говорит он, уже выходя из ванной, мы с Дреем хмыкаем.
И он вдруг становится серьезным, нежно гладит меня по предплечью и шепчет:
- Не волнуйся, я поговорю с папой.
- О чем? – Прижимая его к себе, спрашиваю я.
- О нас, то есть о том, что я сплю с Каем.
- Я думаю, что этот разговор нужно вести вчетвером, Дрей.
Мы выходим из ванной и начинаем собираться. Мне на практику, Дрей и Кай едут в ресторан к Этьену. У Кая уже несколько лет свой ресторанчик. Но он часто помогает дедушке, а вот Дрей не пошел по специальности, а решил тоже стать поваром.
Вообще это просто потрясающе, когда они вдвоем готовят. Я обожаю наблюдать за ними, мне кажется, что это волшебство. И их сверкающие улыбки, и разговор на французском.
- Я согласен с Джоном. – Кай стоял перед зеркалом и расчесывал волосы.
Довольная улыбка играла на лице, он был счастлив. Не скажу, что я простил его за то, что он провернул в отношении Терри. Мог хотя бы намекнуть, что не оставит все как есть. Но Кай такой человек. Немного скрытный, очень злопамятный и обворожительно прекрасный… ой…
- Я хочу поговорить с отцом сам. – А вот Дрей упертый.
И всегда доказывает свою точку зрения, даже если мы ему вдвоем утверждаем, что она в корне неверна. – И потом, у нас и без этого полно стрессов, а я не хочу, чтобы ты нервничал. – И повис у меня на шее. – Я люблю тебя. И не думай, что мы с Каем не видим, как ты психуешь и дергаешься от взгляда нашего отца.
- И я люблю тебя. И знаю, что нервничаю. Просто если он, наконец, решится задать вопрос напрямую, я даже боюсь представить, что нас ждет.
- Наш отец не твоя мать, Джон. – Серьезно ответил Кай.
Я погрустнел. Обед - это одно, а вот то, что нас ждет через неделю – совсем другое.
Я не хочу об этом думать.
Но… свадьба Джейка просто больше не может откладываться, и он в форме ультиматума ясно дал понять, что желает видеть нас втроем.
А я боюсь этой встречи.
Моя мать так и не поменяла свою позицию по отношению к моим любимым. Она так и считает, что это грязно и порочно, извращение.
Конечно, это шанс доказать ей, что это не так. Но я не общался с ней почти пять лет. И как будет выглядеть мой приезд на свадьбу брата, я не могу даже предположить…

Урок первый. Первый день в школе.

- Кай, я вполне могу сам поговорить с вашим отцом. – Снова начал я, когда он остановился на светофоре. Дрей уехал на своей малышке, которую мы с большим трудом переправили сюда. Я же попросил Кая подбросить меня на практику.
- Джон, ты не понимаешь, ему это нужно больше, чем нам с тобой.
- Что ты имеешь в виду? – Его слова немного удивили меня.
Кай приподнял солнечные очки и улыбнулся.
- То и имею, малыш. Дрею необходимо почувствовать себя взрослым. Этот разговор с отцом очень важен для него. Но, конечно, он делает это скорее для тебя. Чтобы ты не нервничал в присутствии Поля. Это взрослый поступок.
- Он что, комплексует по поводу возраста? – Я улыбнулся в ответ.
- Нет, конечно. Просто считает, что должен сделать это сам. И даже просил меня не вмешиваться.
Мы снова двинулись по дороге. Я задумался.
- Кай, это будет для него большим стрессом, чем для нас. – Тихо сказал я.
- Да. Но наш Золотой мальчик так решил. Позволь уж ему один раз принимать решения самому.
- Как, ты думаешь, отреагирует твой отец на эту новость? – Я специально употребил именно это единственное число. Кай прикусил губу. Признак задумчивости.
- Джон, я скажу тебе по секрету. Отец давно уже знает, что я сплю с Дреем.
Я даже рот открыл.
- И ты молчал! – Я нахмурился. А потом вспомнил, что Кай очень уж похож на своего отца. – Он тоже дает ему шанс быть взрослым?
- Да. Мы поговорили о наших отношениях почти сразу. Сразу, как только что-то начало завязываться между мной и Дреем. Отец хочет, чтобы его младший сын пришел к нему сам.
- Как он отнесся к тому, что ты гей и спишь с братом, пусть и сводным? – Мне было это очень важно, ведь впереди меня ждала реакция моей матери.
- Знаешь, это покажется странным, но он только головой покачал, а потом сказал мне, что я его сын, какой бы ориентации не был. А вот по поводу Дрея и нашей сексуальной жизни… - Кай ухмыльнулся. – Скандал был знатный.
- Ты серьезно?
- Да. – Он остановил машину у трехэтажного здания. Мое место работы на ближайшие два года. Повернулся ко мне и, приподняв очки на лоб, прикоснулся к губам. – Я прошу тебя не переживать.
- Я не могу. Вы оба мне небезразличны. И Поль мне заменил отца. Он хороший человек, и мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у вас были проблемы. – Я раскрыл губы и углубил поцелуй. Кай замурчал и запустил мне руку в волосы, чуть растрепал длинные пряди. Сегодня я надел ободок, чтобы они в глаза не лезли.
- Не будет проблем. – Тихо прошептал мне в губы Кай. – Не волнуйся и покажи этим маленьким чертяткам.
- Боже, Кай, они дети!
- У меня их и так двое. Так что я знаю, что такое дети. – Он улыбался и смотрел на меня довольным взглядом. – Я заеду за тобой вечером.
- Хорошо. – Я взял с заднего сиденья кейс и поправил ободок, смотря в зеркало заднего вида. – Я люблю тебя.
- Беги, а то в первый день опаздывать неприлично, училка. – Поддразнил меня мой любимый. – Люблю.
Я вышел из машины и направился в здание. На самом деле, я хотел бы практику в колледже или хотя бы группу постарше. Но на нет, как говорится. В кабинете директора меня уже ждали, и, осмотрев скептическим взглядом, пожилая заместитель директора проговорила:
- Надеюсь, завтра вы придете в более подобающем виде, молодой человек.
Я в непонимании оглядел себя. На мне был темно-синий дорогой костюм. Да, не совсем простого кроя, с коротким пиджаком, напоминающим скорее курточку, но это был пиджак со стоечкой и рукавами три четверти. Я же гей. Пусть не манерный мальчик. Но, простите, я живу с Дреем Брауном. А это то же самое, что модельер дома.
Я улыбнулся, вспомнив, как Дрей вчера целый вечер подбирал мне костюм на первый рабочий день.
И у меня язык не повернулся сказать любимому мальчику, который маниакально сверкал глазами, что в таком виде на работу меня могут не пустить.
- Чем этот вид плох? – Вежливо, без надрыва спросил я.
- Это слишком вызывающе. – Также без надрыва ответила она. – И производит такое ощущение, что Вы, мсье Вилсон, гей. А у нас порядочное учебное заведение.
- То есть, если бы я был геем, Вы бы, мадам Пьюси, не взяли меня на практику?
Мы продвигались по длинному и светлому коридору к классу.
- Ну что Вы, мсье Вилсон, с Вашими рекомендациями я бы взяла Вас на работу, даже если бы Вы были инопланетянином. – Проговорила она задорно. – Но если вы гей, то я бы лучше определила вас в другой класс… - как-то загадочно закончила она. Я не успел спросить, меня просто запихнули в кабинет и зашли следом. И уже таким холодным голосом объявили:
– Прошу любить и жаловать, ваш, господа, новый учитель – мсье Вилсон.
Я огляделся и замер. Это были не маленькие, хорошенькие ангелочки, это были достаточно взрослые школьники, лет так по пятнадцать. Переходный возраст, проблемы с родителями, отрицание взрослого влияния и полное игнорирование правил. Я мысленно чертыхнулся на трех языках!
- Доброе утро.
Тишина, и только коварно горящие глаза, я сглотнул. Мадам Пьюси похлопала меня по плечу и, пожелав удачи, удалилась. Я кашлянул.
– Меня зовут Джон Вилсон, с этого дня я буду вашим классным руководителем и буду вести у вас английский язык.
Они молчали.
- А ты француз? – Раздался голос с середины класса.
- Я немного старше вас, молодой человек, и попрошу чуть уважения. Обращайтесь ко мне на Вы. Ответ на ваш вопрос – нет.
Я прошел и посмотрел на стол, там лежал журнал. Детей было немного, всего восемнадцать человек. Но, по-моему, это был проблемный класс. У всех учащихся было очень много пропусков и неудов. Они что, с ума сошли давать мне в первый же год такое…
- Месье Вилсон, а урок уже десять минут как начался… - пакостно так улыбаясь, сказала девочка с первой парты.
Я вскинул голову и застыл, они вообще не собирались мне помогать, на контакт идти тем более. Но они же еще не знают, кто я. Значит, нужно показать.
Я сел на стол и улыбнулся.
- Не думаю, что первого сентября хоть один из вас что-то подготовил и вообще хочет учиться. Но, к большому сожалению, у нас занятие… так что представьтесь на английском, пожалуйста…



- Как первый день? – Раздался мелодичный голос Дрея в трубке. Я лежал на столе, болтая ногами.
- Не знаю, Дрей. По-моему, это заведение просто кошмар.
- Что случилось? Это прекрасная школа.
- Дрей, мне дали класс подростков… трудных, я бы сказал.
- Трудности закаляют. И дома тебя ждет сюрприз. – Провокационно простонал он в трубку, на заднем плане я услышал смех Кая. И его голос.
- О дааа…
- Что вы там еще придумали?
- Ну, если мы скажем, это будет не сюрприз. – Я улыбался, глядя в белый потолок. Вдруг грохнула дверь, и в класс ворвался один из моих учеников, застыл. Вжался в стену.
- Я перезвоню.
- До вечера. Мы тебя любим.
- И я вас.
Я встал со стола и внимательней присмотрелся к мальчишке. Под глазом синяк, и с уголка губ стекает капля крови. Взгляд карих глаз злой и досадливый одновременно. Светлые волосы не в порядке. И школьная форма грязная. Из всего этого я сделал один единственный вывод. Подрался.
- Простите. – Просипел он и дернулся, чтобы выйти.
- Подойди сюда.
Он неуверенно сделал несколько шагов, но потом выпрямился и подошел, гордо подняв голову.
– Как тебя зовут?
- Себастьян.
У меня прекрасная память на лица, но его я не помню. На сегодняшнем уроке его явно не было.
- Ты из моего класса?
- Да. Вы наш новый учитель?
- Да. А теперь иди поближе, обработаю твою ссадину на щеке.
Он, не веря, округлил глаза. А я, не обращая на это внимания, открыл верхний ящик стола, где еще на первом уроке обнаружил аптечку. Достал ее и нашел перекись, смочил ватный диск. Мальчишка смотрел на меня и уже приоткрыл рот, чтобы спросить что-то, но не спросил, так как я дотронулся диском до довольно глубокой царапины.
– Ты опоздал на урок?
- Да. – Тихо произнес он.
- Причина тому драка?
- Нет! – С пылом.
- Я просто спросил. Не обвинил, а спросил. Это разные вещи, Себастьян.
Он насупился.
- Они первые всегда лезут.
- Кто? – Я обработал ранки и приклеил пластырь на щеку. Он был такой симпатичный. Длинные ресницы обрамляли темные глаза, а светло-русые волосы на кончиках завивались. Возможно, именно из-за внешности ему и перепадает, а может быть, и не только. Я заметил несколько фенечек и колец на руках. Хм…
- Ребята из старшего класса. Но я не жалуюсь, я сам разберусь! – Опять этот пыл.
- И из-за чего же они на тебя напали?
- Не… скажу. – И покраснел. Я улыбнулся. Надо же, в пятнадцать лет знать, кого ты предпочитаешь.
- Я могу предположить?
Он вскинул голову и уставился на меня.
- Это… - облизал губы.
- Из-за твоей ориентации?
- Да. – Он спрятал глаза под челкой, опустив голову.
У меня снова зазвонил телефон. Я сбросил.
- Себастьян, и давно ты знаешь, что предпочитаешь парней?
Кажется, у меня будет веселая практика.
Он смотрел на меня, как на восьмое чудо света, хлопая ресницами. Красивый мальчик, но, кажется, слишком забитый.
- Год как. - И щеки еще больше покрылись румянцем. – Только родителям не говорите, я прошу.
О Боже, а ситуация-то еще хуже, чем кажется на первый взгляд.
- Я никому не скажу. Но я хочу посмотреть на этих взрослых гетеросексуальных мальчиков, которые пытаются выбить из тебя твою суть.
На его лице было столько удивления, что он, не думая, кивнул.
Неприятности, значит?! Прекрасно!

Урок второй. Начало.

Себастьян, не веря, смотрел на меня.
- Мсье… Вы серьезно?
- Конечно, не в моих правилах лезть на рожон, но то, что происходит с тобой, это, прежде всего, вина взрослых. И так как ты слишком самостоятельный, чтобы кому-то из них пожаловаться, я хочу помочь сам. Но не жди, что они меня послушают.
- Почему?
Он смотрел так доверчиво. А я вспомнил свое детство. Нет. У меня не было таких проблем, ведь свою гомосексуальность я обнаружил только в восемнадцать лет. И интерес у меня только к двум парням планеты. У меня было другое. У меня была мама, которая делила всех детей на положительные элементы и не очень, была группа и совсем отрицательных, к которым я вообще не мог подойти. Так вот, мама всегда решала, с кем мне дружить, а с кем нет. А те дети, с которыми мне можно было дружить, быстро понимали, кто я и что. И… а было всякое, и из положительных элементов они быстро переходили в третью малочисленную группу. Да так быстро, что подружиться толком я не успевал. Так что знаю не понаслышке, что такое всеобщая ненависть. И почему-то то, что этот мальчик гей, делает его еще более уязвимым. Ведь он не может прийти к маме и сказать, что его обижают в школе. Тогда нужно будет раскрывать причину…
- Обычно, те, кто обижают человека словом или делом - не умеющие думать самостоятельно слабаки, идущие за толпой. С чего начались нападки, Себастьян?
Он покраснел. Я улыбнулся. Так тоже часто бывает, что мы влюбляемся в неподходящих людей или в натуралов. Но я по себе знаю, что каждый натурал латентный гомосексуалист.
- Ну, я… - Замямлил он и отвернулся, щеки красные, губы немного дрожат. – Он… мне… и вот я, а он.
Я убрал аптечку и выбросил использованную ватку.
- Ты признался одному из них. – Подтолкнул я моего юного ученика. В сущности, между нами была небольшая разница, но сейчас он мне казался еще меньше.
- Да. – Выдохнул Себастьян.
- И что он? – Спросил я, садясь на первую парту, прямо перед ним. Он вскинул на меня огромные глаза и прошептал:
- Смеялся.
Я протянул руку, но этот парень был как олененок, такой же пугливый. Он немного отпрянул.
- Прости.
Он качнул головой в знак того, что принимает извинение, а потом еще тише проговорил:
- Калеб неплохой, просто его друзья… - Морщит носик. – Я думаю, что если бы он мог, то ответил бы по-другому. Но…
Прозвенел звонок, и Себастьян как будто очнулся и побледнел.
– Мне нужно идти, я хотел извиниться за опоздание.
- Себастьян, мое предложение в силе.
- Я не могу. Это неправильно… Вы, мсье, совершенно ни при чем.
- Я предлагаю помощь, и только ты вправе принять или отказаться. – Спокойно проговорил я. Он кивнул и, подобрав сумку около стены, проговорил:
- Я подумаю над Вашим предложением. Спасибо. – И вышел.
Я посмотрел на часы, было только двенадцать. У меня еще один урок. Я пересел за учительский стол как раз вовремя. В класс со смехом вошла толпа парней, мне небрежно на стол кинули журнал и расселись. За парнями, синхронно качая бедрами, вошли девушки. Хихикая, остановились и все разом стрельнули в меня глазами. Да, мне повезло.
Возможно, будь я кем-то другим, то не обратил бы внимания, что пятеро парней сели как бы кучкой и развалились на стульях. Шестнадцать лет – чувствуешь себя королем жизни, особенно когда на тебя нет управы.
Ладно.
Я открыл журнал, прошелся взглядом по строчкам и наткнулся на имя «Калеб Рошетт». Хм…
- Mr. Roshettes, stand up please... (Мистер Рошетт, встаньте пожалуйста…) – Попросил я на английском, после того как они угомонились и перестали шептаться. Четверо из пятерки повернулись к блондинистому парню с синими глазами. Он непонимающе посмотрел на меня, поднялся.
- Do you speak English? (Вы говорите по-английски?)
Он округлил глаза и выдавил:
- Just a little bit, sir... (Немного, сэр…)
С трудом, я бы сказал. Я улыбнулся.
- Stay after the lesson... (Останетесь после урока…) Продолжим…
Он сел. Конечно, он понял, что я сказал, но вот определить причины не мог.
Урок пролетел как-то даже быстро, дети были подготовлены плохо. По-моему, Рошетт единственный, кто хоть как-то изъяснялся на другом языке.
Когда прозвенел звонок, они быстро покинули класс, Калеб остался сидеть за партой.
- Калеб, сколько тебе лет?
Он нахмурился.
- Почти семнадцать. – В синих глазах было непонимание. А я и сам не очень понимал, что хочу донести до него, но отступать уже было поздно, нужно было что-то сказать.
- Мне интересно было посмотреть на тебя, очень много слышал.
- Слышали, мсье?
- Да. Теперь можешь идти. И подготовь мне перевод с третьей по пятую страницы.
Он сглотнул и, встав, вышел.
Я проводил его взглядом, вздохнул.
Конечно, это не мое дело и все такое. Но мальчишка с оленьими глазами влюблен в этого парня. Интересно, если бы ситуация была с точностью до наоборот, то есть Калеб признался Себастьяну в любви, что бы сделал Себ?
К сожалению, ситуация у нас такова. И по-другому историю не переписать. Нужно будет поговорить с родителями Себастьяна. Конечно, не на предмет ориентации ребенка, а по поводу постоянного избиения в школе. Это просто шикарно: первое сентября, а ребенок уже со ссадинами.
Мой мобильник ожил снова, и я, наконец, взял трубку.
- Малыш, что-то случилось? – Встревоженно спросил Кай.
- Нет, все в порядке. Ты подъехал?
- Да. Дрей звонил тебе, но ты, почему-то, отключился, и я решил не ждать и приехал.
- Была причина, я расскажу дома. Сейчас спущусь, подожди. – Я улыбался. Проблемы проблемами, но мои любимые мальчики на первом месте.
- Жду, малыш. – И короткие гудки.
Я схватил пиджак и кейс, запер кабинет и бросился на первый этаж к стоянке.
Нет, я не спешил на ужин с Этьеном и Полем, я спешил в объятия к Каю. Пробежал холл и занес ключи от кабинета и классный журнал в учительскую.
Я вышел из здания, свернул на стоянку и замер. Кай стоял напротив уже известной мне пятерки. А за спиной у Кая стоял зареванный Себастьян. Парни что-то выкрикивали, а я поймал взглядом немного пыльное пальто и кровоподтек у Себастьяна. Меня затопила злость.
Я ускорил шаг.
- Да кто ты такой?!
Кай не отвечал, а прижимал к себе ребенка.
- Что здесь происходит? – Холодно осведомился я. Себастьян вскинул голову и вжался в Кая. Они, зло сверкнув глазами, развернулись и попытались обойти меня.
– Я спросил, что здесь происходит?
- Ты для нового учителя слишком резвый, так что если хочешь тут работать, то просто забудь, что видел. – Огрызнулся, кажется… а, не помню, как фамилия этого парня.
- Интересно, и как мне забыть, если вы тут пытались напасть на моего мужа?
Кай улыбнулся. Себастьян раскрыл рот от удивления. А ребята явно было в шоке. Я обошел их сам и приблизился к Каю.
- Джон, нельзя так с неокрепшими умами. – Наигранно-укоризненно проговорил мой любимый.
- Ничего, пусть привыкают, жизнь такая странная штука… Себастьян, как ты?
Да, мальчику опять досталось, и что они к нему прицепились? Что-то мало похоже на простое гонение из-за признания в симпатии.
- Все хорошо, мсье. – А шокированный взгляд с меня не спускает и пальто Кая держит мертвой хваткой. Видимо, чтобы не упасть, потому что его шатает.
- В машину. – Распорядился Кай.
- Мне домой нужно, мсье. – Тихо.
- Вот ссадины обработаем и отвезем тебя домой. – Мягко сказал я.
Мы, не обращая внимания на застывших и шептавшихся парней, пошли к машине. Кай подхватил Себастьяна. Я открыл заднюю дверь, и он посадил не сопротивлявшегося мальчика на сиденье.
- Мсье, у Вас теперь будут неприятности. – С печалью сказал он, устроившись удобнее и свесив ноги наружу так, чтобы мне было удобно обрабатывать раны на лице. Кай подал мне аптечку, и я поставил ее Себастьяну на колени, достал перекись и диски.
- Не волнуйся. Это вообще не то, о чем ребенок должен думать.
- Они расскажут своим родителям.
- Ох уж мне эти проблемы… - Немного ехидно прокомментировал Кай. – Вот ты мне скажи, я думал, что в нашей семье только Дрей собирает все неприятности в один день, а тут оказывается, это заразно…
- Да, любимый, передается половым путем.
Себастьян улыбнулся.
- Вы гей? – Спросил он тихо.
- Да. Но почти до восемнадцати считался натуралом.
- Серьезно?
- Конечно, я как твой учитель не могу тебе врать…
- А так бы хотелось. – Закончил за меня Кай. Себастьян повернулся к нему, когда я закончил с виском, и также тихо проговорил:
- Спасибо Вам, мсье.
- Не за что. Джон, малыш, тебе придется и меня полечить…
Я повернулся к нему, но видимых повреждений не заметил. По лукавому взгляду желтых, прозрачных глаз понял, что мне нужно сделать. Рассмеялся и подался к нему, обнял.
- Ты хочешь шокировать парней еще больше?
- Конечно! – Шепотом воскликнул он и впился мне в губы. Я про себя застонал. Кай нередко берет на себя инициативу, но прилюдно не часто. За пять лет нашей совместной жизни только дважды. Я услышал сдавленный вздох и оторвался от желанных губ. Повернулся к Себастьяну. Его глаза были похожи на блюдца, и он прикрывал рот рукой.
- Это… невероятно.
- Садись обратно, отвезем тебя домой.
- Я могу сам. – Видимо, немного опомнившись, гордо ответил олененок. Мы улыбнулись.
- Конечно, можешь, только будет лучше и для тебя, и для нас, если мы доставим тебя домой. – Мягко сказал я, он задумался, взвешивая, и кивнул.
Мы доехали быстро, Себастьян жил недалеко от школы.
- Завтра не опаздывай, хорошо? – Попросил я на прощанье, он улыбнулся и, пообещав, убежал в подъезд.
- Я не знаю, что делать. – Повернувшись к Каю, проговорил я.
- Проблема в том, что этот мальчик гей?
- Не совсем. Он признался одному из тех парней, что избивали его.
- Понятно.
- Я не знаю, как рассказать родителям, что их сын каждый день подвергается нападениям. И как рассказать и скрыть причину этих нападений.
- Он не хочет, чтобы родители знали, что ему нравится свой пол? – Серьезно спросил Кай.
- Именно.
- Джон, единственное, что ты можешь в этой ситуации – это поговорить с родителями мальчика…
- Себастьяна.
- Себастьяна, и, возможно, уговорить их перевести в другую школу. Если же родители окажутся не вполне адекватными, ты это сразу поймешь. При приватной беседе.
- Но как мне вызвать их? Ведь сейчас только первое число, собрание и беседы с родителями будут через месяц, полтора. За это время его могут серьезно покалечить. Я, кстати, в классе нашел в столе аптечку, это значит, что бывший учитель знал, что происходит с его учеником. И, Кай, этот класс… меня в дрожь бросает после первого рабочего дня…
- Можно не вызывать, а, скажем, просто позвонить. Сослаться на знакомство. По поводу всего остального не спеши, осмотрись и, главное, не нервничай, малыш.
Я улыбнулся, а он поймал мои пальцы и слегка сжал. Такой привычный жест, но в нем столько тепла и ласки.
За эти пять лет, почти пять, как любит поправлять Дрей, мы не перестали любить друг друга. Между нами не изменилось ничего. Стало сильнее, горячее, нежнее, слаще.
И я, глядя в их разные глаза, не могу сказать, что люблю одного сильнее, чем другого. Я люблю их обоих, сразу. И не могу сказать, что они для меня один человек, нет, их двое. Они для меня оба.
- Что вы там придумали на вечер? – Интимно спросил я.
- Это сюрприз. – Мне в тон ответил Кай.
Я знаю, это идея Дрея, он всегда старается поднять мне настроение, всегда что-то придумывает. Пытается сделать нашу сексуальную жизнь разнообразней. Пытается, потому что иногда мы не можем оторваться друг от друга и просто лижемся и ласкаемся, не в силах перейти, скажем, к какой-то очередной игре, потому что это любовь. И доставлять удовольствие своему партнеру - это самое наивысшее счастье.
Как бы еще маме это объяснить.
- Малыш? – Тихо прошептал мне Кай.
- Я подумал, что в пятницу меня ждет сражение…
- Ты будешь не один.
- И это единственное, что меня успокаивает. Как думаешь, она хоть пустит нас на порог?
- Это и твой дом. И потом, мы же не просто так приедем. Мы приедем на свадьбу твоего брата, которая по ее прихоти откладывалась уже два раза…
- Черт…
- Все, Джон, успокойся. И пошли, мы приехали.
Я за своими размышлениями и не заметил даже.
Мы вышли перед рестораном Этьена, я глубоко вздохнул и открыл дверь. Успел раскинуть руки, и в мои объятия влетел Дрей.
- Я тут уже весь извелся и извел всех. – Высказал он, целуя меня в губы. Я уже не стеснялся этого, и даже когда Этьен начинал улюлюкать и свистеть.
- Дрей, мой мальчик, оторвись уже от месье учителя и дай поздравить его нам! – оттаскивая Дрея, пробубнил Этьен, улыбаясь и сжимая меня в объятиях.
Вообще, это моя семья, и почему так переживаю, я даже не знаю. Возможно, это из-за матери.
Поль подошел и пожал мне руку.
- Поздравляю. Надеюсь, первый день работы, пусть это и только практика, прошел успешно. И маленькие ангелочки только радовали тебя своими правильными ответами.
Я улыбнулся.
Семья…

Урок три. Семейный обед.

- Попробуй, это я сам, даже без руководства дедушки. – Прошептал мне на ухо Дрей. Я машинально чмокнул его в щеку и открыл рот. Мы так всегда едим. То Кай кормит нас, то мы его. А иногда мы забываем про еду. Вот как я сейчас абсолютно забыл про вкус пищи и, конечно, не смог ответить на вопрос Дрея.
– Ну, как?
- Вкусно, как всегда.
Он улыбнулся. В золотых глазах смешинки, но в то же время на лице серьезность.
- Ты уверен, что распробовал?
- Нет. А что это было?
За столом наступила тишина. Я сначала подумал, что это из-за моего вопроса, но переведя взгляд на входную дверь, чертыхнулся про себя. Только его для полного счастья и не хватает.
- Всем привет! – Радостно пропел Дерек. Миранда рядом с мужем выглядела блекло. Для чего он женился на ней? Этот вопрос мучает нас уже давно. Они не пара, это видно сразу. Сейчас она блондинка, хотя месяц назад была брюнеткой или рыжей, я уже забыл. Но постоянная смена имиджа это еще полбеды, она постоянно меняет все, включая бой-френда. Правда, как говорит, муж у нее один, а вот с кем ходить по барам - это ее личное дело. Отлично осведомлена о том, что Дерек гей. Но никогда не ставит это ему в укор или как-то иначе подчеркивает. А вместе они по причине лишь им понятной. Хотя я подозреваю, что Миранде нравится думать, что она достойна его. Такая девичья мечта о принце на белом мерсе. Сладком мальчике, который будет ее мужем и не будет мешать в личной жизни, но им всегда можно прикрыться. Собственно, что Дерек и делает, прикрывается ею. Когда ему удобно. А когда неудобно, подкидывает своей жене очередную статейку и спокойно развлекается с Лесли. Вот именно по этой причине я его не люблю. А теперь к этому еще добавился тот случай с Терри Грантом.
- Привет! – Пропела она. – А у меня шикарная новость.
- Ты сделала осветление волос, и тебе случайно прожгли черепную коробку, а там обнаружили… пустоту? – Милым голосом изрек Дрей. Вот кто из нас действительно ее не выносит.
- Нет, милый мальчик. Я говорю о свадьбе!
Они сели за стол, и Миранда положила себе в тарелку салат. Как всегда на диете. Дерек пожал руку Каю, протянул мне. Я вздернул бровь. Он улыбнулся. Красивый мужчина, но такой… «хороший человек».
- О, вы разводитесь? – Дерек улыбнулся шире, а Миранда скривилась.
- Дрей, прекрати. – Осадил сына Поль. – Так о какой свадьбе речь?
- Миранде сделали предложение, и она, наконец, покинет нашу семью? – Прошептал я. Но в тишине это услышали, засмеялись.
- Почти, Джон. Она просто будет освещать бракосочетание в ЮАР. Геев. Это будет первая публичная свадьба. Именно свадьба. Со всеми вытекающими событиями.
- Поздравляю. И надолго ты нас покинешь? – Мило улыбаясь, спросил Дрей.
- Вы не понимаете! – Начала она.
- Мири, все, хватит. Давай просто проведем этот обед в семейном кругу. Без работы.
Она надула губки и начала клевать салат.
Я почувствовал руку у себя на бедре, повернулся к моему золотому богу. Он тихо одними губами:
- Джон, пойдем в комнату, мне нужно поговорить с тобой.
- Хорошо. Извините нас, мы ненадолго.
Поль проводил нас взглядом, а мне хотелось поежиться.
- Что случилось? – Тихо спросил Дрей.
- Дрей, все в порядке.
- Джон, я же знаю тебя, что-то случилось. Да и у Кая пальто было не в порядке. Вы что, подрались? С кем?
- Не совсем подрались… - Утаивать от него не было смысла, он все равно все узнает. Не от меня, так от Кая. - … А когда я вышел из здания, увидел, что эти ребята снова напали на мальчика, а Кай его защитил. Поэтому и пальто не в порядке.
Дрей слушал, молча, когда я закончил, он просто приблизился и обнял меня.
- Я волновался. У тебя было такое озабоченное лицо, когда вы вошли. Да и что ты ешь, не замечаешь. Джон, я понимаю, ситуация очень серьезная, но давай мы подумаем об этом вечером. Перестань думать о проблемах хоть сейчас. – Он улыбнулся и посмотрел мне в глаза. – Ненадолго расслабься.
Я накрыл его губы. Никогда не устану их целовать. Он раскрылся мне навстречу и прижался сильнее, сердце бьется как сумасшедшее. И кто тут нервничает, большой вопрос.
- Дрей, ты решил сегодня поговорить с отцом? – Отстранившись, тихо спросил я. Он дернулся, а потом уткнулся лицом мне в плечо.
- Мне очень нужно это сделать. Я просто хочу, чтобы он перестал нервировать тебя, я просто скажу ему, и все.
- Дрей… - в комнату вошел Поль и Кай. Я застыл.
- Малыш, пойдем, покурим. – Я встретился с серьезным взглядом Поля и поцеловал Дрея в висок. Вышел вместе с Каем на веранду. Мы замерли. Одновременно повернулись к стеклянным дверям веранды и наблюдали, как Поль что-то говорит сыну, потом Дрей качает головой.
- Все равно думаю, что неправильно бросать его там одного. Пусть твой отец и знает правду о нас.
Кай притянул меня к себе и мягко накрыл мои губы. Впервые он позволял себе касаться меня здесь. Впервые целовал так открыто при своих родных.
Он всегда держал себя в руках, никогда не позволял даже намека на какие-либо отношения. Конечно, и Этьен, и Поль догадывались, что между нами что-то есть. Но мы никогда не демонстрировали свою симпатию. Мы с Дреем - да. Но Кай всегда относился к этому осмотрительно. И я точно знаю, что он и рассказал отцу только потому, что Дрей сам не смог.
Мы целовались в тот момент, когда дверь веранды открылась, и Поль очень строго сказал:
- А теперь идите сюда оба.
Мы оторвались друг от друга, и Кай, взяв меня за руку, повел обратно в комнату.
– Я хочу поговорить о том, что между вами тремя происходит. Я догадывался. Если честно, ждал давно, что хоть один из вас, Кай, Дрей, начнет разговор об этом. Прости, Джон, что так тебя нервировал и смущал, но я точно знал, что это тот рычаг на Дрея, который нужно нажимать до упора. Надеюсь, ты меня простишь.
- Конечно. Только у меня вопрос.
- Какой?
Мы сели на диванчик втроем, он же сел напротив нас. Дрей схватил мою руку, сжал пальцы, погладил. А Кай вдруг немного сместился и улегся мне на колени, поглаживая наши переплетенные пальцы. Мы с Дреем одновременно вздохнули.
- Как вы на самом деле относитесь к таким отношениям?
- Ты имеешь в виду шведскую семью геев? – Улыбаясь, спросил он.
Я кивнул.
– Это сложно. Если не брать во внимание, что двое из вашего треугольника мои сыновья, то я никак к этому не отношусь. По причине того, что у каждого есть выбор, и если это выбор этих людей, то причем тут я. Это их любовь, их жизнь, и если они могут делить свою любовь между собой и кем-то другим – то для них так правильно.
- А если в этом тройственном союзе ваши сыновья? – Тихо спросил я. Дрей уткнулся мне в плечо, а Кай поцеловал наши пальцы. Я немного съехал с дивана и позволил им устроиться на мне, как они хотят. Поль смотрел на нас с интересом. Улыбка не сходила с его лица.
- Нет разницы, мой ответ все равно останется тем же. Это их выбор, Джон. И даже если тут есть доля инцеста… это ничего не меняет, я люблю их такими, какие они есть, и тебя, кстати, тоже. Ты мне сын. Пусть по закону вы всего лишь любовники, но для семьи вы женаты или замужем… - Он озадачено посмотрел, как Кай повернулся и, высунув язык, расстегивает мне пуговицу на брюках, – … эм, я, кажется, лишний. – С этими словами он вышел, плотно прикрыв дверь.
- Кай? – Прохрипел я. Дрей стянул с меня пиджак и уже вовсю расстегивал пуговицы на рубашке.
- Немножко…
- Да, чуть-чуть. – Вторил ему Дрей. Они раздели меня и уложили на диванчик. В четыре руки стянули последнюю деталь туалета, оставив галстук.
– Так давно мечтал взять тебя на этом диванчике, малыш.
- Да.
Я расслабился и немного раздвинул ноги. На самом деле с ними спорить нельзя, особенно когда они хотят чего-то.
Дрей решил сегодня долго не играться, и сразу смочив пальцы слюной, поднес их к моей дырочке.
Вообще, у нас нет четкого распределения: кто снизу, а кто сверху. Просто как получится. Сегодня будут любить меня. Я выгнул спину, когда в меня вошли пальцы. Дрей поцеловал меня в коленку, влажно лаская языком. Я прикусил губу, чтобы не слишком шокировать тех, кто к этому еще не готов.
Кай улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня, мягко накрывая мои губы и проводя языком по нижней губе. Отстранился и нежно прошептал:
- Твой сюрприз ждет тебя дома. Или ты, братик, хочешь сейчас?
- Нет. – Сипло ответил Дрей. – Сейчас мы трахнем его по очереди… так, чтобы ему было хорошо. Малыш, раздвинь ножки сильнее.
Я еще немного раздвинул ноги, во мне было три восхитительно тонких пальчика. Дрей застонал, когда Кай начал расстегивать его ширинку. Я чуть приподнялся и смотрел, как они целовались, игрались языками. Обожаю.
- Кай, он готов.
- Хочешь, чтобы я был первый?
- Да… Хочу сегодня посмотреть, как ты его берешь. – Обычно они не спрашивали меня, чего я хочу, потому, что к тому времени, когда они начинали свои дебаты, я был на грани. И только стонал и извивался.
Я хотел уже вопросительно простонать, когда Кай демонстративно сплюнул на член и, размазав слюну, плавно вошел в меня. Дрей отсел и прикусил мне кожу на локтевом сгибе, я вскрикнул. Кай выскользнул и снова по самое основание. Меня выгнуло. Я приоткрыл глаза и увидел, как Дрей медленно дрочит.
- Дрей. – Я потянулся, но он покачал головой и, взяв мою руку, нежно начал облизывать пальцы и ладонь, играя языком.
Кай еще пару раз вошел в меня и выскользнул.
- Давай, давай… - Подтолкнул он брата. Мой золотой бог чмокнул последний раз мою ладонь и встал на ноги. Они вместе стянули мое несопротивляющееся тело на пол на колени, и он вошел. Я вскрикнул, но тут же уткнулся в обивку. Они менялись каждые два толчка, и я точно знал, кто из них сейчас во мне, это было потрясающе. Я чувствовал, как возбуждение скручивается внизу живота и перерастает в волну оргазма. Она накрыла меня шквалом, я забился и лишь почувствовал, сквозь пелену удовольствия, как они кончают на мою спину. Теплая сперма и их языки. Меня выгнуло еще раз, и я, улыбаясь, чуть сполз и сел на прохладный пол.
Они сидели рядом и тоже улыбались.
- Все хорошо? – Спросил меня Кай.
Я кивнул.
- Точно? – Дрей.
Я опять кивнул.
Вот еще один плюс моих отношений, мне всегда приходится отвечать два раза. Но я уже привык, и, наверное, один раз будет для меня не так правильно.
- Я думаю, нам нужно в душ и вернуться на семейный обед.
Мы засмеялись.
- Надеюсь, Дерек воздержится от комментариев по поводу нашего отсутствия.
- Ой, надеюсь, они с Мирандой уже ушли. – Дрей скривил милый носик.
Я обнял их и тихо зашептал:
- Вы лучшие и, надеюсь, моя мать хотя бы на два процента будет также лояльна, как ваш отец.
- Джон, мы будем вместе и сможем выдержать это, а потом, я все же надеюсь на Джейка. – Сипло проговорил Кай.
Когда мы вернулись после душа, Дерека и Миранды уже не было, и Этьен вздохнул с облегчением.
- Мои надежды оправдались, и Джон принадлежит вам обоим? – Со смешком спросил он. Мы замерли.
– Молодежь, я же не слепой старый повар. И прекрасно все вижу. И эти ваши взгляды, и эти ваши поцелуи украдкой. А уж когда Дрей один находится без вас, он просто как потухшая свечка. А что говорить о моем старшем внуке…
- Нет, ты не слепой старый повар, ты у нас агент ноль-ноль-три. – Засмеялись мы.
Было немного странно, что они так просто приняли все. Но время оно такое, все расставляет по местам, некоторые вещи остались незыблемы, некоторые поменялись. А вот семья осталась, как и прежде, со мной. Та семья, которая появилась у меня, когда я пересек океан.
Мама, я так хочу, чтобы ты поняла меня.

Урок четыре. Сюрприз для тебя.

Мы пробыли у Поля до вечера. Я впервые смог просто насладиться обедом, плавно перешедшим в ужин. Не дергаться от взгляда пронзительных глаз и не бояться коснуться Кая как-то не так. Мы сидели на диванчике и пили кофе втроем, не боясь и не беспокоясь о том, что нас осудят. Это рай. Когда не нужно волноваться о мнении тех, кто тебе дорог. Это такой кайф, просто взять тонкие пальцы и целовать, не стесняясь. И видеть на любимом лице улыбку. И в других золотых глазах искорки счастья.
Мы попрощались. Поль обнял меня и прошептал:
- Я рад. Рад, что это ты.
Я улыбнулся и обнял его в ответ.
- Папа, мы будем ревновать. – Протянул Дрей.
- Сильно. – Оттаскивая меня от отца, с наигранной серьезностью проговорил Кай.
Я засмеялся.
- Да я староват уже. – Держась за поясницу, ответил им Поль.
- А вот я бы не отказался! – Воскликнул вдруг Этьен. Мы засмеялись, и Кай, помогая мне надеть куртку, показал деду кулак.
Я знаю, что это все ненадолго, и в пятницу после работы меня ждет ад. Но мне так хочется хоть чуть-чуть побыть в раю. В раю вседозволенности.
- Аккуратно на дороге, золотце. – Целуя Дрея, проговорил я. Он уткнулся мне в плечо и мягко погладил по скуле.
- Я же получил права, значит, я нормально вожу.
- Эта машина меня пугает, ты знаешь. Я еще буду долго выговаривать Каю за такой подарок тебе.
Кай как раз, наконец-то, втолкнул смеющихся взрослых в дом и подошел, надевая перчатки.
- Опять про машину? Хорошо, после свадьбы Джейка купим тебе что-то менее мощное. Чтобы ты, малыш, не волновался.
- У меня иногда складывается впечатление, что вы пытаетесь оградить меня от всего.
Кай погладил Дрея по волосам, мечтательно смотря на переливы золотого каскада.
- У тебя и так достаточно стрессов. Зачем лишние? Так, мы разъезжаемся и встречаемся дома. – Кай потянул меня на себя.
- Сюрприз! – Пропел Дрей улыбаясь. – Все, я отчаливаю, и, пожалуйста, не спешите! – С этими словами он запрыгнул в свою Lamborghini Murcielago, отсалютовал рукой в митенках и умчался. Я покачал головой.
- Это ужасная машина.
Кай потянул меня к своей Lamborghini. Модель, конечно, не гоночная, но тоже ничего. Скоростная и обтекаемая.
– И твоя тоже. Почему не купить какой-нибудь мини-купер? – Садясь в машину, проворчал я.
- Потому что я, весь такой красавец, не могу ездить на чем попало.
Я улыбнулся. Посмотрел в зеркало заднего вида. Поправил ободок в волосах и улыбнулся шире, когда он уткнулся лицом в мои волосы.
- Ты так и не раскроешь мне секрет, что там за сюрприз?
- Не-а. За то, что я расскажу тебе, боюсь, останусь не у дел не на два дня, а на две недели. – Он отстранился и завел мотор.
- Ваш отец - удивительный человек. – Тихо проговорил я.
- Да, это так. Если честно, мне кажется, он был готов к тому, что я однажды приду и скажу ему, что сплю с братом.
- Почему? – Мы выехали на проспект, и я понял, что Кай дает время Дрею на приготовление сюрприза.
- Я любил его, всегда. Знаешь, когда он появился в нашем доме, я подумал, что это солнечный зайчик. Он сверкал, но был очень грустный. Сначала все было невинно. Я просто любовался, играл с ним. А вот потом…
- Да, Дрей как солнце. Я когда его увидел первый раз, подумал, что схожу с ума.
- Тебе было сложней, малыш. Ты не думал, что можешь влюбиться в парня. А я уже имел отношения с парнями в тот момент, когда мой братик оказался у меня в постели. – Он улыбнулся.
- Не представляю, если бы у нас с Джейком было подобное…
- О! Нееет… - Засмеялся Кай.
- Да, я тоже так думаю. Я всегда считал своего брата чудовищем. Пещерным чудовищем.
Мы сделали еще круг, и Кай, наконец, свернул к дому.
– Думаешь, он уже готов?
- Только, пожалуйста, удивляйся. Я тебя прошу…
- Я всегда реагирую правильно.
Мы припарковались и вышли из машины. Кай повернулся ко мне и протянул руку. Я вложил свои пальцы в его, а он вдруг сделал резкое движение, и я оказался в его объятиях.
- Я не сказал тебе, что ты был сегодня великолепен?
- Нет еще.
Его желтые глаза блестели:
- Ты был сегодня прекрасен и восхитителен.
Я мимолетно коснулся его губ.
- И только?
- Нет. Но все остальное мы покажем тебе чуть позже, а теперь в дом.
Мы вошли в темный коридор, я прислушался. Из ванной в спальне доносилась отборная брань.
- Так, малыш, ты переодевайся. А я пойду, помогу Дрею. – С этими словами Кай скинул пальто и снял сапоги, отбросил перчатки на столик и рванул в спальню.
- Дрей, мое ты сокровище… оооо! – И все, больше я ничего не услышал.
Я разделся и повесил пальто Кая на вешалку. Нет, он не неряха, просто, если дело касается нас, он все бросает и бежит выполнять любую прихоть или желание. Я помню, заболел, так он бросил практику и возился со мной, как с ребенком, а Дрея ко мне не пускал. Так через неделю Дрей проскользнул в спальню и улегся рядом со мной. Кай тогда так сильно ругался впервые, а когда Дрей не выдержал и наорал на него, и они разбежались в разные стороны, оставив меня одного, мне как раз захотелось попить. Они успели поймать меня на кухне вдвоем, когда я от бессилия сполз около мойки. Кай после не возражал, и Дрей оставался со мной, но потом мы лечили его, а затем Кая. А затем приехал Этьен, надавал нам по шее и, растащив по комнатам, вызвал врача.
Но мы все равно умудрились слечь с гриппом повторно.
Я улыбнулся. Моментов счастья очень много. Очень много моментов радости. И я не знаю, как буду без них.
Я вошел в комнату и начал раздеваться. Надел свободные спортивные штаны и сетку. Повесил костюм на вешалку, и мои мысли вернули меня в школу. Завтра нужно будет поговорить с заместителем директора об этой ситуации. Знает ли она? Возможно, что ей известна причина, по которой Себастьян не обращается в медпункт. Ведь аптечка была заполнена пластырем и перекисью. Только для царапин и ссадин. Значит, бывшему учителю был известен их конфликт. А причина?
Я вздохнул. Дверь ванной открылась, и Кай вышел, улыбаясь такой улыбкой, что я сразу понял, либо они опять одели Дрея служанкой, либо еще что-то экзотическое.
- Садись.
Я видел, как лихорадочно у него горят глаза. Он сел на кровать и раздвинул ноги, я сел на пол между ними. Кай положил руки мне на плечи. Я улыбнулся.
- Это так необходимо?
- О да, тебе пока можно только смотреть, малышшш…
Его эротичный шепот дал мне понять, что это не просто необходимо, а обязательно.
Я почувствовал, как внизу живота потянуло и соски напряглись. Кай, как будто уловив это, накрыл их руками, немного погладил.
– Потерпи. Сейчас.
Он сел ближе к краю, и я боком облокотился на его ногу, затаил дыхание. Дверь ванной приоткрылась, и Дрей плавно шагнул в комнату. На нем был халат. Я шарил взглядом по его телу, но халатик был длинный, и были видны только щиколотки. А вот на щиколотках были позолоченные кандалы с нежно-голубой тканью. Я сглотнул. Дрей прошел и выключил большой свет, оставляя только несколько лампочек по периметру комнаты, они давали лишь небольшое количество света.
Вышел на середину комнаты и посмотрел мне в глаза. Я сглотнул еще раз.
Он был накрашен, немножко, только выделяя глаза. И губы были накрашены блеском. Волосы распущены и достигали поясницы. Он смотрел призывно и кончиком языка облизал верхнюю губу. Медленно и плавно, Кай включил тихую музыку, он снимал халатик. Легкая ткань медленно сползла, оголяя круглое светлое плечо. На шее был тонкий позолоченный ошейник, и тоже с голубой тканью, от ошейника тянулась тонкая цепь. Я приоткрыл губы. Дрей улыбнулся, а Кай медленно поглаживал мне соски сквозь мою сетку, я возбуждался.
Халатик упал с плеч и задержался на локтях, но оголил грудь, и я закусил губу. На нем был фиксатор. От ошейника тянулись тонкие цепи к соскам, на сосках были зажимы, и между ними тоже тонкая цепочка. Халатик упал на пол, Дрей сделал маленький шаг, а я осматривал его. На бедрах был пояс, такой же обруч с тканью, и к нему крепились две цепочки, уходя вниз по бедрам, и зацеплялись за кандалы на щиколотках. Он медленно развернулся и, чуть прогнувшись в спине, показал то, от чего я дернулся вперед, но был удержан Каем.
Сзади к поясу крепилась одна цепочка, она была немного толще остальных и проходила между половинками моей любимой попки, удерживая внутри анальную пробку. Также она крепилась к кольцу, которое фиксировалось на члене, и цеплялась за пояс спереди. Я откинулся на Кая и почувствовал, что он возбужден ничуть не меньше меня.
Дрей развернулся обратно и призывно провел по цепочке на сосках, на тонких запястьях тоже были кандалы. Он смотрелся как настоящая экзотика. Золотой во всем. И эти цепи совершенно не делали его агрессивным, наоборот, придавали хрупкости. Куколка наша.
- Хочешь меня? – Прошептал Дрей, подходя чуть ближе и наклоняясь.
- Всегда, а сейчас особенно. – Я протянул руку и погладил его кожу на бедре. Гладкая и явно в каком-то креме. Пахло одуряюще приятно и возбуждало еще сильнее. Кай накрыл мою ладонь на бедре брата и повел ее чуть правее. К возбужденному члену.
- Мы сегодня будем долго играть. Потому что тебе нужно отвлечься. Что бы ты хотел с ним сделать, Джон?
Я немного терялся от нахлынувших чувств, от сексуального шепота Кая, от нежности кожи. Я медленно подался вперед и лизнул внутреннюю сторону бедра моего бога. Дрей выпрямился и чуть расставил ноги. Кай встал и выдвинул коробку из-под кровати.
– На самом деле, малыш, на нем еще не все надето. Так как ему нужно было выйти и раздеться, мы решили, что надевать все остальное неудобно. Дрей, встань ровно и не двигайся.
Я отстранился от Дрея и наклонился к коробке. Там были прутья для фиксации, еще несколько цепочек, кляп и маска. Несколько фаллоимитаторов и смазка. Я улыбнулся и скинул майку, Кай последовал моему примеру.
- Вы похожи на маньяков. – Со смешком прокомментировал Дрей наше поспешное раздевание.
- Будешь тут маньяком. – Процедил я, поглаживая свой член. Кай, увидев мои действия, мягко убрал руку. Нежно улыбаясь, нагнулся к коробке и выудил из вещей колечко, маленькое и золотое. Я покачал головой, но он не стал слушать, а, мягко целуя меня, надел кольцо мне на член.
– Кай!
- Хочу долгие игры, очень долгие… - Засмеялся он.

Мы подошли к нашему божеству. Я поцеловал его в плечо. То, что было на его коже, напоминало по вкусу миндаль и было восхитительным. Я высунул язычок и облизал округлое плечо. Кай стоял сзади и тоже наклонился, и облизал плечо брата. Мы встретились языками. Дрей дышал пока ровно, так же как и мы. Я понимал, что потом, чуть позже, мы все втроем потеряем контроль. Но сейчас, пока возбуждение сильное, но не переходит границу, можно поиграть немножко с его телом. Насладиться вкусом его кожи. Я немного сместился и, наклонившись, поиграл языком с зажимом на соске.
- Что ты чувствуешь, Дрей? – Прошептал Кай ему на ушко.
- Офигено, если быть честным, не ожидал.
- Ты потрясающе выглядишь. – Также тихо проговорил я.
- Это только для вас. Не торопитесь.
Мы с Каем улыбнулись, и я, приблизившись к Дрею вплотную и обнимая его, поцеловал Кая в губы. Дрей задышал чуть чаще и, оказавшись между нами, немного пошевелился. Его член уперся в мою эрекцию, и я застонал Каю в губы.
Мы оба встали на колени и руками, я по одной ноге, Кай по другой, лаская, начали подниматься вверх. До бедер, языком по тазобедренной косточке, прикусить. Чуть повернуть голову и кончиком языка облизать окольцованный член. Столкнуться с горящими глазами Кая. Он также облизывает член брата, не спеша и ловя кайф от сознания того, что мы творим. Целуем вдвоем головку, и Кай касается моего подбородка, немного надавливая, заставляя раскрыть рот. И тоже раскрывает свои губы, мы ласкаем член Дрея, он сипло стонет. Я прикрываю глаза, если буду смотреть в желтые очи, даже кольцо не поможет, я просто кончу.
Отстраняемся, и Кай стаскивает подушку с кровати. Встает на нее коленями и, медленно расстегивая сзади цепочку, также не спеша, вытаскивает анальную пробку.
- Подготовился братик?
- Да. – Хрипло выговаривает Дрей. Я подползаю к Каю и облизываю руку, в которой он держит секс-игрушку. Веду языком выше и беру ее в рот, Кай делает несколько движений рукой, трахая меня в рот. Дрей прогибается и облокачивается на кровать, выставляя себя напоказ. Кай отбирает у меня мою игрушку и медленно проскальзывает в дырочку брата смоченной анальной пробкой. Дрей стонет. Сипло. Меня начинает немного потряхивать. Кай отвлекается и тянет меня другой рукой к себе, целует. Страстно и сильно. Я тяну руку к его пальцам, и мы вместе трахаем нашего мальчика и целуемся, втроем, не переставая, стонем. Это потрясающе и, кажется, мы снова не утерпим и просто трахнем его, не испробовав все, что есть в коробке.
Кай откидывает пробку и отстраняется от меня.
- Поласкай его, малыш, а я зафиксирую ноги.
Я лишь киваю. Говорить я уже не могу. Нежно касаясь языком его дырочки, чувствую все тот же миндаль. Мне кажется, что он весь состоит из этого запаха. Немного раздвигаю руками ягодицы и целую губами, нежно и не спеша, покрываю поцелуями его дырочку. Дрей сжимается от удовольствия, и я раскрываю его языком.
Кай разводит ноги брата чуть шире и крепит на кандалы тонкий прут. Теперь Дрей не сможет долго стоять. Я встаю и тяну Кая назад, он улыбается. Вообще, нам не нужны слова, мы и так понимаем, что хотим.
Он мягко входит в брата, а я плавно поднимаю его и встаю перед ним снова на колени. Смотрю в затуманенные глаза, он прекрасен. Вбираю его член по основание себе в ротик, и мы с Каем двигаемся, доставляя удовольствие Дрею. Он выгибается и кричит. Я тоже постанываю, лаская его бедра руками. Кай делает несколько финальных толчков и кончает. Нам сейчас пока не позволено, и я продолжаю сосать восхитительный член. Кай выскальзывает из брата, и я делаю несколько глотательных движений. Тонкие пальцы расстегивают кольцо на члене Дрея, и мой мальчик с гортанным рыком кончает мне на лицо.
- С ума сойти! – Кай подхватывает брата и укладывает на кровать. Ему нужно отдохнуть, а мне кончить. Дрей переворачивается на бок и смотрит на нас.
Кай слизывает его сперму с моего лица, я прикрываю глаза. Меня колотит, но я знаю, меня не оставят так. Он нежно обнимает меня и тихо шепчет:
- Чего бы ты хотел?
- Тебя.
Не говоря ни слова, Кай поворачивается к кровати и встает на колени на подушку. Они с Дреем смотрят в глаза друг другу и улыбаются. Дрей тянет руку и гладит Кая по волосам.
Я беру тюбик из коробки и наношу на свой член, предварительно сняв кольцо. Кай готов, я это знаю, но помучить немножко его тоже нужно, поэтому я беру вибратор. И тоже смазываю его. Подставляю к дырочке и включаю. Кай дергается, но так как Дрей видел все, что я делал, он целует брата, отвлекая.
Я не проникаю игрушкой в него, просто немножко расслабляю и, откидывая ее, резко врываюсь в такое любимое тело. Сгораю вместе с ними от страсти и любви. Дрей стонет и выгибается, Кай пытается расстегнуть на нем фиксатор и сквозь стоны чертыхается. Я немного приостанавливаюсь, и они вдвоем, наконец, справляются и отстегивают прут, Дрей садится на край кровати и расставляет ноги.
- Давай, братик, возьми его…
Кай не сопротивляется. Он вообще никогда не сопротивляется и делает все, что его попросишь и не попросишь тоже.
Он берет глубоко и основательно, а я схожу с ума от зрелища и двигаюсь сильно, на грани грубости.
Дрей выгибается и его волосы волной золота рассыпаются по спине, губы приоткрыты, и он кричит, кончая брату в рот. Кай сжимается, и я уже ничего не вижу, кончая в него.

Открываю глаза и сталкиваюсь с золотыми глазами Дрея, он улыбается.
- Привет.
- Привет, ты как?
- Не ожидал, что так сильно будет. Опять уплыл в нирвану.
Он все еще в фиксаторах.
– Тебе безумно идет эта штука.
- Вообще, мы планировали ее на Кая надеть. Но потом, увидев ее цвет, решили, что на мне будет лучше смотреться. – Он проводит пальчиком по ошейнику.
- Да, потрясающе смотрится. Где Кай?
- В ванной. Уже соскучился? - Игриво спрашивает он.
- Я скучаю по вам всегда.
- Люблю тебя, Джон. Ты бы видел свои глаза, когда я снял халат. Это было незабываемое зрелище.
- Незабываемое зрелище - это ты.
Он наклонился и нежно поцеловал меня. Из ванной вышел Кай.
- Привет. – Улыбается. Доволен.
- Привет. – Я отрываюсь от Дрея и встаю.
- Пойду тоже приму душ.
- А меня не хотите расковать? – Жалобно спрашивает Дрей.
- А мне нравится. Может, это будет твоя домашняя одежда, а мне купим серебряный набор, м? – смеется Кай.
Я качаю головой, когда в Кая летит подушка.
Они мои. Это знание просто наполняет меня счастьем. Они разные. Но в одном похожи. В любви ко мне. И возможно, ну, чисто теоретически, я никогда бы не был счастлив с кем-то другим. Да если честно, я никогда и не смотрел на других. Потому что мне никто не нужен. Я встал под теплые струи воды. В ванную влетел Дрей. Уже без фиксаторов, и присоединился ко мне.
- Кстати, чем это ты был намазан, таким вкусным? – Спрашиваю я в милое маленькое ушко.
- О! Понравилось? Я рад, это лосьон для тела. Я когда его увидел, просто не смог не купить, ты же знаешь, обожаю миндаль.
- Знаю, любимый.
Мы вымылись, и вернулись к Каю. Он лежал на кровати и читал, на носу очки для чтения. Он обычно их не носит, а только читает в них.
- Накупались? – Не отрываясь от очередной книжки по юриспруденции, спросил он.
- Ага. Мы спать.
Дрей залезает на кровать и укутывается в одеяло, я забираюсь следом к нему под бочок. И кладу голову ему на живот, под одеялом нащупывая нежные пальчики. Кай тут же откладывает книгу и укладывается, выключает свет. Я уже проваливаюсь в сон, когда меня целуют в висок любимые губы.
- Спокойной ночи, любимые. – Шепчет Кай.

Урок пять. Любовь бывает разная.

Утро наступило с поцелуя в обе щеки. Я улыбнулся и, повернувшись набок, обнял Кая.
- Джон, вообще на работу опоздаем.
Со спины ко мне прижался Дрей и, положив подбородок на плечо, ответил брату:
- Мы бы очень хотели остаться дома, но, к сожалению, у тебя на работе милые мальчишки, а у меня сегодня фуагра и ехидство дедушки.
Я вздохнул.
- Эти "милые мальчишки" вчера чуть не забили Себастьяна.
- Вот и разберись, ты же его учитель! – Задорно воскликнул Дрей. Кай вздохнул и поцеловал меня в волосы.
- Если будет нужно, ты только позвони. Я приеду. Все брошу и приеду.
- Кай, в этом нет необходимости. Я думаю, что разберусь сам. И кстати, нам действительно лучше встать.
Мне в ягодицы уперся стояк Дрея, он повернул голову и прикусил мне ушко.
- Я готов.
- Дрей… - Кай одним быстрым движением сбросил одеяло, не любит, когда что-то мешает ласке, и притянул мою ногу к себе на бедро, вжимаясь в меня.
– Кай…
- Знаешь, малыш, ты можешь и дальше лежать с закрытыми глазами. Да, подвигай бедрами…
- У вас с утра активность?
- Всегда. – В один голос прошептали они. Я приоткрыл глаза и увидел кошачий взгляд моего любимого. Дрей прижался сильнее, и мы задвигались в едином ритме. Эта имитация секса иногда спасала нас от того, чтобы во время завтрака не повалить на стол одного из нас. Я повернул голову и захватил в плен губы моего мальчика. Кай накинулся на мою шею. Просунул руку между нами и захватил наши с ним члены ладонью. Сжал. Я вскрикнул в губы Дрея. После вчерашнего все это продолжаться долго не могло, да и времени не было.
- Кончай. – Эротично в шею зашептал мне Кай. Меня выгнуло и я кончил в руку любимому. Дрей сделал еще пару движений и тоже кончил, тихо вскрикнув.
Кай лег на спину и задвигал рукой сильнее, мы подползли. Я мягко убрал его руку, он благодарно улыбнулся, и мы с Дреем, как прошлым утром, начали ласкать его. Языками и пальцами. Я одной рукой раздвинул ему ноги и медленно ввел в него два пальца, Дрей опустил голову и взял на всю длину его член. Кай заметался и громко застонал.
- Нахальные мальчишки! Любимые!
Я вводил в него пальцы наполовину, он раскрывался и совершенно не стеснялся того, что хочет.
- Черт, прекрати провоцировать! – Воскликнул я, убирая руку и подныривая под его ногу, лаская раскрытую дырочку языком. Чуть внутри, по краю, целуя промежность. Кай вскрикнул и кончил. Его брат выпил все до капли, и я, поднявшись на руках, впился в губы Дрея. Он делился со мной спермой. Я слышал, как тяжело дышит Кай, как его дрожащие руки ласкают мои бедра. Целовал самые вкусные губы в мире. Дрей прильнул ко мне и обнял за шею, я запустил руки в золотистый каскад его волос. Немного оторвался, и мы игрались, высунув языки, сперма текла по нашим подбородкам, а мы ласкались.
- Мммм… мне срочно нужна камера… - простонал Кай снизу. – Буду снимать вас, не переставая, а потом в одинокие ночи, когда в чем-то провинюсь, буду смотреть на вас и дрочить.
Мы засмеялись.
- Хорошая идея. – Проговорил я, облизывая губы. – И кстати, доброе утро. – Они улыбались. Все же они очень разные, несмотря на то, что у них одна мать. Они абсолютно непохожи. Какие-то общие черты есть, но по характеру они две противоположности.
Я открывал их для себя все это время, но так и не смог до конца. Всегда остается загадка и тайна. Если честно, я не знаю, чем привлекаю их. Но Кай всегда говорит только одно «Tu es le meilleur». (Ты лучший). И я больше не задаю вопросов. И не имею сомнений. Хотя я никогда их не имел. После того, как Кай забрал меня из дома, я перестал в чем-либо сомневаться. После того, как мы начали жить вместе, я ни разу не допускал мысли, что не нужен.

Приняв душ, я подошел к шкафу, открыл, и посмотрел, что мне сегодня одеть. Дрей приучил меня к этому. Нет, я не стал поклонником шмоток, просто очень тщательно подбираю свою одежду, и если в золотых глазах я вижу одобрение, это самое лучшее. Но обычно я даже не успеваю открыть шкаф, как он уже достает то, что мне нужно. И сейчас то же самое.
- Вот это. – Вытащив тонкой рукой вешалку, проговорил Дрей, проходя мимо.
- Дрей, я же учитель.
- Я тоже, но ты наденешь это.
- Кстати, почему ты не хочешь пойти на практику? – Я снял защитную пленку с костюма и улыбнулся. Он был темно-синий, немного строгий, но узкие брюки и приталенный пиджак. Красиво будет смотреться с какой-нибудь цветной рубашкой в полоску и с темным галстуком. Вот чего не люблю, так это их. Брр. - Хотя бы попробовать.
Он остановился.
- Джон, не эту рубашку, а вот эту. И галстук возьми в тон костюму, у Кая есть. А по поводу практики, я подумаю, ты же помнишь, с каким трудом мне дался последний год?
Он подошел и помог мне застегнуть пуговицы на рубашке.
- Да. Но практика все равно необходима. Нет, я знаю, что тебе нравится работать с Этьеном, но ты учитель, а не помощник повара.
Мимо проскользнул Кай и, покачав головой, подвинул Дрея, и расстегнул мне рубашку. Вытащил мой вариант и помог надеть. Застегнул пуговицы и, открыв свою треть шкафа, достал синий галстук. Отдал Дрею.
- И почему эта? – Немного недоуменно спросил Дрей у брата.
- Потому что он учитель, а не модель. – Кай вздохнул и повязал мне галстук. – И кстати, я тоже хочу узнать, когда ты пойдешь на практику. Месяц еще остался, тебе нужно подумать об этом, братик.
- Я не знаю, мне больше нравится работать с Этьеном.
- Так никто не запрещает тебе экспериментировать на кухне, mon gentil. А практику пройти, скажем, в какой-нибудь милой школе для девочек. – Вытаскивая из шкафа серый костюм, проговорил Кай. Я улыбнулся нахмуренному Дрею.
- А почему для девочек? – Надевая джинсы и черную водолазку, спросил Дрей.
- Потому что если это будет обычная школа, мы будем очень сильно ревновать. – Ответил я. Дрей хмыкнул и повернулся ко мне спиной. Я взял расческу и аккуратно, локон за локоном, расчесал его влажные волосы. Кай надел ботинки и завязал шнурки. Брызнулся туалетной водой и, проходя мимо нас, чмокнул по очереди в щеки.
- Подумай об этом, Дрей. Джон, я вечером тебя заберу. Все, люблю вас, побежал. – И оставляя после себя приятный, немного пряный аромат, исчез за дверью.
- Ты, правда, думаешь, что мне еще можно успеть устроиться на практику? – Спросил он меня. Я уже заплел ему косу и заколол заколкой.
- Со связями Поля вполне. Я забыл его, кстати, поблагодарить за помощь.
- Не такая уж и помощь была, просто он очень хорошо знает директора твоего заведения, где не любят геев. – Он улыбнулся. – Ты прекрасно выглядишь.
- Ты тоже, мое золотце. Подбросишь меня?
- Конечно. Почему ты не хочешь взять свою машину? – Мы спускались уже в гараж. Так как наши игры затянулись, завтракать придется опять вне дома.
- Скучно. Ты же знаешь, не люблю ездить один.
- Да, я помню. Джон? – Он остановился и повернулся ко мне. На нем сверху была кожаная куртка. Вообще, со спины он выглядел, как девушка, миниатюрная с золотой косой. И эти его золотые глаза, обрамленные черными ресницами. Я залюбовался.
– Джон?
- Да.
- Я прошу тебя не нервничать и быть осторожным. Любовь бывает разной. От простой симпатии до пожирающего огня страсти. Но бывает еще так, что человек сам не знает, что любит, пока его носом не ткнешь.
- Не волнуйся, я просто не хочу, чтобы они безнаказанно избивали мальчишку намного младше их, который и ответить не может, потому что любит, и это чувство делает его слабым.
Он покачал головой. Мы сели в его адскую машину, я тут же пристегнулся.
- А вообще, я с папой поговорю. Это не дело было, давать тебе такой класс… - Дрей завел мотор, и мы полетели.
- Пока не нужно. Я пока осмотрюсь. Меня, знаешь, что поразило? Ведь в классе есть аптечка, но в школе же есть медпункт, почему Себастьян не обращается туда?
- Возможно, этому есть причина. Узнай. Только прошу, не нервничай.
Мы домчались буквально за двадцать минут. Я отстегнулся и наклонился, поцеловал его в розовые губы.
– Люблю тебя.
- И тебя очень. Будь осторожен.
- Буду, ты же знаешь, ради тебя.
Я вышел из машины и хлопнул дверью, Дрей махнул рукой и уехал. Я сделал шаг и услышал робкое:
- Доброе утро, мсье.
Обернулся. Себастьян стоял возле ворот и явно кого-то ждал, я даже могу сказать кого. Но не в этот раз, малыш.
- Доброе, Себастьян. Пойдем со мной.
- Мсье, я успею на урок, у нас первая история.
- Да? Прекрасно, потому что мне как раз нужно поговорить с тобой. Мы можем успеть на урок вместе, и ты даже останешься без новых ссадин и синяков.
Он округлил глаза и закивал. Подошел ближе, и мы вместе направились в помещение.
- Мсье, а этот молодой человек, он Вам кто? – Но, видимо, понял, что спросил, и прикусил губу. – Простите, я не должен был.
- Он мой муж. – Спокойно ответил я.
- А вчера…
- Себастьян, у меня два любовника, которых я обожаю и ничуть не стесняюсь свой ориентации.
Мы подошли к учительской, он шокированно смотрел на меня, а я вошел и взял ключ.
– Пойдем.
Он лишь кивнул.
Когда мы вошли в класс, он сел за первую парту. Я видел, он хочет что-то спросить, но стесняется. Присев на краешек учительского стола, я улыбнулся.
- Спрашивай.
Он облизнул губы.
- А разве так бывает? Любить двоих? Делить свою любовь надвое… - В шоколадных глазах столько вопросов, что я не выдерживаю и, наклонившись, треплю его по волосам.
- Бывает. Редко, но бывает. Любовь, она не может быть разделенной, если вы единое целое. А уж сколько частей у этого целого, это не настолько важно. Любовь, она разная, Себастьян. Кому-то от любви достается только боль. Кому-то только сладость. Есть же такие, кто может смешать все и наслаждаться ей сполна. Мне просто повезло встретить своих любимых, вот и все. Свои части целого. И то, что их оказалось две, ничуть не меняет вкус любви.
Он смотрел на меня восторженно.
– Себастьян, у меня к тебе вопрос, можно?
- Да, мсье.
Я видел, он немного нервничает.
- Ты не обращаешься в медпункт. Почему?
Он опустил голову, и челка прикрыла глаза.
- Потому что наш врач - мать Калеба. Мадам Рошетт неплохая, но, видимо, Калеб рассказал ей о моем признании, и она меня не лечит.
Я даже подавился. Что?!
– Не то чтобы я прямо сожалел об этом, просто иногда это неудобно.
- Она что-то говорила тебе?
Он так энергично замотал головой, что я понял – врет.
– Себастьян.
- Сказала, чтобы я не приближался к ее сыну с такими отклонениями. Иначе расскажет моим родителям. Я, если честно, не приближался уже с того года, а потом они начали меня бить. Месье, пожалуйста, не делайте ничего. Я понимаю, Вы хотите мне помочь, но это не Ваша проблема. И даже из солидарности, не надо. Я сам. – Он еще ниже опустил голову. Боже! Ну что ты сам?
- Себастьян, а как сам Калеб отреагировал на твое признание? Уже после того как отсмеялся?
- Так же как его мать. – Мальчик поднял голову и улыбнулся. – Я понимаю, мсье. Я не ждал, что он ответит мне. Просто так было невыносимо… больно. Все просто жгло. А сейчас вся эта боль от сердца немного поутихла от физической боли. А по ночам мне уже не снятся сны с его участием. Я справлюсь. Сам.
Я смотрел на него и понимал, что мальчик, сидящий передо мной, старше, намного старше тех, кто причиняет ему боль. Боль, с которой он не справится сам, даже если так считает. Боль от любимых рук? Да. Наверное, так.
- Себастьян, я хочу просто помочь тебе.
- Зачем, мсье? Таких как я тысячи. Почему я? – Немного враждебно спросил он.
- Это просто. Потому что ты повстречался на моем пути. Кстати, тебе не нужен репетитор по современной литературе? – Это была, конечно, немного сыроватая идея. Но так можно было показать мальчику, что не все так плохо в его жизни, и, наконец, занять Дрея.


Он ушел со звонком. И я, почему-то, был уверен - не дойдет. У меня не было первого урока, как оказалось, и я, выскользнув из кабинета, побежал вниз к расписанию. Кабинет истории находился на первом этаже, и это было прекрасно. Не нужно было бегать и искать. Я завернул за угол и в длинном коридоре в конце увидел то, что и предполагал.
Они окружили его толпой и что-то выкрикивали. И что за школа такая? Где учителя?
Я решительно направился к этой куче нелюдей. Из параллельного коридора спешила заместитель директора. На лице пожилой женщины было такое же решительное выражение. Увидев кучу подростков, она стала еще решительней, но увидев меня, притормозила и удивленно приподняла тонкую бровь, я пожал плечами. И двинулся к ним.
- Ты! Да как ты вообще посмел?!
Я был удивлен женским голосом. И, присмотревшись, понял, среди мальчишек было несколько девчонок. О! Команда поддержки. Отлично!
Себастьян стоял, сжимая побелевшими пальцами ремешок сумки и опустив голову. Но я понял, его еще не успели побить, просто не дают пройти. Животные.
– Ты не будешь учиться в этой школе! – Выкрикнула девчонка, я нашел глазами Калеба. Он стоял и улыбался, и вдруг в его глазах промелькнуло что-то странное. Ага. Значит, все-таки мама-врач вдолбила в твою голову, что маленьких обижать неблагородно.
- Мадемуазель, могу я узнать, что привело Вас в такую ярость? – Немного бархатно спросил я.
Они расступились, и девчонка аж задохнулась. Я смотрел спокойно.
- Мы…
- То, что вы, я прекрасно вижу. И то, что вы все делаете тоже. А теперь первое: объясните мне, что вы все здесь делаете, если урок начался пять минут назад?
Они молчали. Рядом со мной встала мадам Пьюси, скрестила руки на груди. Все поежились, но она молчала, предоставляя мне говорить, а я был зол. Очень.
– Второе: кто позволил вмешиваться в личную жизнь другого человека? Решать за него, где, что и почему он будет делать? Кто разрешал устраивать самосуд над тем, кто даже не может сказать слово? И почему, самое главное, тот, кто виновен во всем этом, взрослый человек, имеющий серое вещество, не может разобраться сам, а подключает друзей и кулаки?
Я смотрел на испуганного парня, Калеб передернул плечами. Я видел ухмылку на лице мадам Пьюси. И страх в глазах подростков. Я встретился с глазами Себастьяна, который, как только услышал мой голос, поднял голову. Я ошибся, они уже успели напасть на него. На щеке был след от руки.
- А какое, мсье, вам дело до этого убожества? – Не унималась девчонка.
Мадам Пьюси даже оскалилась.
- Убожество здесь только одно.
Калеб дернулся. Вот мне интересно, что он вообще думает, мальчишка же нравится ему, что за бред?
И я хочу, чтобы вы все сейчас взяли свои вещи и проследовали в кабинет директора. Я не собираюсь оставлять это просто так, потому что Себастьян мой ученик.
- Pаpа не будет разбираться и что-либо делать из-за какого-то педика!
О! Теперь понятен хищный взгляд и улыбка акулы у мадам Пьюси, и наглость девчонки. Но мы тоже не просто так тут, моя милая.
- Я сказал, взяли вещи и пошли строем в кабинет директора, что непонятно? – Я не повышал голос, а все также бархатно и обволакивающе. Я видел, как девчонка просто тает. Давай, маленькая, я научу тебя уважать старших.
– Себастьян, иди сюда.
Мальчик подошел. Я аккуратно погладил его по красной щеке и взял за руку.
- Сейчас во всем разберемся и обработаю.
Я видел, как загорелись глаза Калеба, как он стиснул челюсть и сжал кулаки. Как Себастьян улыбается, немного робко, но с благодарностью.
Я сделал приглашающий жест, и семь подростков нестройными рядами пошли вперед.
- Я говорила Гордону, что от тебя будут проблемы, но Поль умеет уговаривать. Я буду наблюдать и буду на твоей стороне, малыш. Ты только не перестарайся. Элена дочь своего отца, и ее поведение о многом говорит. – Тихо проговорила мадам Пьюси.
Я улыбнулся и благодарно склонил голову, крепче сжимая ладошку в своей руке. Начнем, пожалуй!

Урок шесть. Виновность.

Я спокойно постучал в дубовую дверь. Услышал приглушенное приглашение войти. Открыл дверь, пропустил заместителя директора и молодежь вперед, вошел сам. Гордон округлил глаза.
- Мадам Пьюси, что тут происходит? Элена… - Как-то страдальчески.
И девчонка, не дав сказать ни слова взрослым, пошла в атаку.
- Рара, мы с моими друзьями шли на урок. Этот новый учитель остановил нас, и ни с того ни с сего повел к тебе в кабинет! Я требую…
Я видел, как хмурится мадам Пьюси, как Гордон моментально надевает маску внимательного слушателя, хотя уже давно не слушает свою дочь. Я ухмыльнулся.
- Мадемуазель, прошу Вас прикрыть свой очаровательный ротик. – Тихо сказал я, не дав ей закончить свое требование. Все ученики обернулись на меня. Мадам Пьюси прямо вся засияла. Гордон очнулся и ухмыльнулся.
– Начнем, пожалуй, с того… что я не просто шел по первому этажу, а искал моего ученика, который после нашего утреннего разговора забыл у меня в кабинете свою тетрадь.
Себастьян сжал мою руку.
– Дальше… я увидел то, что, по чести, не ожидал увидеть в таком благородном заведении, как это. Семь взрослых молодых людей окружили в кольцо юного мальчика. Который, к слову, им ничего не сделал.
- Это неправда! – Попыталась воскликнуть Элена. Гордон сложил руки на столе.
- Хм… послушайте, мадемуазель, я Ваш учитель, и мне нет причин врать и выгораживать кого-либо из учащихся. А Вас не научили вовремя закрывать ротик. Я научу.
Она округлила глаза и повернулась к отцу.
- Папа! Ты не остановишь его? Он же угрожает мне!
Гордон кашлянул, но промолчал.
- Итак, продолжу свой рассказ… - я посадил Себастьяна в кресло в углу, сам выдвинул стул и сел на него, скрестив ноги. – На чем я остановился? Ах… да. Мальчик, который ничего не сделал, кроме того, что не похож на остальных.
Себастьян вспыхнул.
– Но сейчас, уважаемый месье Лоран, речь не о том, а о наказании за нападение на ученика младшего класса и прогуле урока по неуважительной причине.
- Чего Вы хотите от меня, мсье Вилсон? – Попытался скрыть улыбку директор. Мадам Пьюси вытащила платок.
- Так как я учитель английского языка, а дети в школе так плохо подкованы в нем, я предлагаю повысить успеваемость и назначить этой семерке дополнительные занятия по моему предмету. Неявка или осознанный прогул будут караться двумя часами дополнительных занятий, плюс домашнее задание. Если вы, молодые люди и дамы, не сделаете то, что я вам задам на дом, то это еще плюс три часа вашего свободного времени и, поверьте, моего тоже. А это будет означать, что я буду очень зол. И еще, месье Лоран, у меня просьба…
- Какая? – Промурлыкал директор.
Я ухмыльнулся. Мадам Пьюси спрятала смех за кашлем.
- Все свободны, кроме Калеба и Элены.
Они, хмурые и недовольные, вышли. Себастьян тоже поднялся.
– Себастьян, останься.
Он кивнул и сел обратно в удобное мягкое кресло.
– Итак, что мы имеем, Гордон? Ты плохой отец.
Мадам Пьюси не выдержала и засмеялась, присела на краешек кресла. Гордон тоже засмеялся. Элена открыла рот, а Калеб завис.
- Джон, мальчик мой, эта партия просто великолепна!
- Я снова выиграл?
- Ты всегда это делаешь, малыш. Сара, позволь тебе представить, даже не знаю, третьего сына Поля, Джона, и этот молодой человек всегда выигрывает у меня в карты! Всегда! И мы с ним поспорили, что в первый же день он наживет неприятности! Он их нажил, но как вышел из ситуации… блеск! – Гордон хлопнул в ладоши.
- Папа, как ты можешь!
- Замолчи, Элена! – Строго сказал он ей.
- Да, избалованная и невоспитанная. Прямо как ты говорил.
- Я воспитанная! – Огрызнулась девчонка, но глаз с меня не спускает, и я вижу, что она пожирает меня взглядом, ухмыляюсь про себя. Как славненько.
- Воспитание - это не то, что нам дает наша семья. Это то, что мы впитываем из окружающей среды, и что дают нам наши друзья. Получается, что мы варимся в собственном соку, и если этот сок - желчь, то неизбежно вырастает вот это. – Вкрадчиво и бархатно. Она краснеет.
– Девочка должна быть девочкой, и Вы, Элена, не она. Женственность не заключается в кудрях до поясницы и накрашенных глазах. Это глубоко внутри. Но я отвлекся. Гордон, у нас есть еще проблема и я бы хотел ее решить.
- Все, что пожелаешь.
Вижу, как хмурится девчонка. Ну, давай, решай, думай, попытайся. Я отвлекаюсь от нее. В конце-то концов, шестнадцать лет такой возраст, сама поймет со временем, что я хотел ей сказать. Пусть не сейчас, но позже.
- У Вас есть медпункт? – Этот вопрос вводит в ступор Гордона, но заставляет очнуться Калеба. Он смотрит затравленно, в его синих глазах тоска.
- Да, конечно, мальчику нужна помощь? – Спрашивает Гордон, мадам Пьюси морщится.
- Нет. Но это только в этот раз, Гордон. Я хочу, чтобы Вы проинформировали Вашего врача о том, что ее легко можно заменить, если она не справляется со своими обязанностями.
- Объясни, Джон. – Очень серьезно проговорил Гордон. Но ответить я не успеваю, в кабинет без стука врывается блондинка. Молодая, стройная, но с жуткими духами и макияжем, совершенно портящим весь вид.
- Калеб! – Взвизгнула она. Парень даже не успел ничего ответить, как она стала наступать на него.
– Ты что тут делаешь? Мне сейчас сообщили, что ты в кабинете директора, что ты прогуливаешь занятия, что ты…
Я вижу со своего места, как Калеб сжимает кулаки, но не говорит ни слова. Здесь все понятно, мать-диктатор, считающая, что ее мнение самое главное, и что у ее сына его вообще не должно быть. Отсюда вся эта ситуация. Скорее всего, не замужем, но считающая себя охотницей. Брр.
- Мадемуазель Рошетт, успокойтесь. – Строго высказалась мадам Пьюси. Блондинка повернулась к нам и застыла, а Калеб вздохнул с облегчением и прикрыл глаза. Ее взгляд остановился на мне, и она машинально поправила локон волос, улыбнулась. О! Я знал, какое впечатление произвожу на вот таких вот леди.
- Прости, но я не понимаю, что происходит. В чем Калеб виноват? – А вот на последнем слове она увидела Себастьяна, и я заметил презрение, отразившееся на ее лице.
- Ваш сын, мадемуазель Рошетт, в очередной раз напал на человека. – Ответил я. Она немного скривила губы.
- Что Вы имеете в виду?
Неужели? Нет, этого не может быть. Я посмотрел в ее глаза и четко проговорил:
- Себастьян обращался в медпункт с травмами?
- Нет.
- Да. – Тихое от Себастьяна, но я услышал. И не только я, мадам Пьюси сжала платок в кулак.
- Ребенок лжет. Я впервые слышу, что он вообще ранен. – Она смотрела так невинно своими голубыми глазами, но я верил другим глазам, шоколадным, как у олененка доверчивым.
- Вам не стыдно? – Тихо спросил я. Эта ситуация выливалась в скандал, большой и громкий, потому что я не оставлю все просто так. Я, черт возьми, обращусь к Миранде, и мы утопим эту сволочь в кудрях. Утоплю, потому что она губит жизнь сына, потому что она за своими поисками мужа не замечает, что он ее ненавидит, потому что не все мужчины такие, как его отец. Она открыла ротик и уже хотела что-то сказать, но прозвенел звонок. Я отвернулся от нее и тихо спросил у Себастьяна:
– Какой у тебя сейчас урок?
- У Вас, мсье.
- Так, мы возвращаемся в класс. Наш разговор не окончен. У Вашего сына, мадемуазель Рошетт, сегодня наказание после обеда. И если он не появится на моем уроке, его ждет наказание завтра, но уже до восьми часов вечера. Если он не явится и на это наказание, его ждет в четверг наказание до девяти часов вечера. Подумайте об этом, и еще о том, что Вы делаете с собственным ребенком.
Я встал и протянул руку. Себастьян схватился за мои пальцы, и мы покинули кабинет директора под оглушающую тишину.
- Зачем? – Тихо спросил Себастьян, пока мы шли по коридору.
- Потому что так правильно.
- Она солгала.
- Я знаю.
Он даже остановился.
– Я верю тебе.
- Почему? – Он был так удивлен. В шоколадных глазах столько неверия и в то же время надежды.
- Потому что ты ребенок, и тебе нужна помощь взрослого человека, и если этого не понимает эта женщина, то поймут другие. Нужно просто попросить помощи.
- Вы невероятный человек, мсье.
- Нет, просто я немного знаю, как это, когда нет никого рядом и не с кем поговорить. Теперь у тебя есть я. И знаешь, пожалуй, сегодня я приглашаю тебя на ужин к себе в гости. Хочешь?
Он улыбнулся и закивал.
Мы вошли в класс, когда уже прошло пятнадцать минут от начала урока, все были на месте. Себастьян сел на крайний ряд, за первую парту, ряд был пуст. Он был как будто в буферной зоне. Один.
Я про себя ухмыльнулся.
- Сегодняшняя темы урока «Дружба». – Сказал я по-английски. Они зашептались, Себастьян поднял на меня непонимающие глаза. Я научу вас дорожить тем, что вы имеете, и быть благодарными тому, кто идет с вами по жизни. И уважению.

- Мсье.
Я поднял голову и увидел на пороге всех семерых подростков.
- Проходите, садитесь.
Они прошли и заняли первые парты. Хм, лидерство во всем. Элена села с Калебом. Тот делал вид, что ее нет. Я присмотрелся к нему и вздохнул про себя. Левая щека была замазана пудрой. Глаз был красный от лопнувших сосудов. Мама? Хм… или же друзья? Лучше бы второе, с этим легче разобраться, чем с первым.
– Так как мы с вами не знакомы, давайте представьтесь. Можно на родном языке. – Я увидел облегчение на лице одного парня.
- Меня зовут Хальвар Клауссен, я родом из Норвегии. Прилетел сюда недавно с семьей, еще плохо знаю французский. – На ломаном английском представился парень, я кивнул. Он сел.
- Жан Перро. – Коротко представился второй.
И так постепенно дошло до парты Элены и Калеба. Первая встала Элена.
- Элена Лоран. – Гордо и вздернув носик, я проигнорировал.
- Калеб Рошетт. – На английском произнес он. – Простите, сэр, что причинил вам неудобства, и я хотел бы поговорить с Вами после занятия. – Быстро проговорил он. Я кивнул, смотря в его глаза.
– Спасибо, сэр.
Это было уже интересно, и с каждой минутой это было все интересней.
Занятие прошло тихо, многие из этих ребят вообще не понимали, что я им говорю, но старались. Особенно радовал меня Халь. Не понимал ни слова, но старательно записывал на родном языке.
Когда два часа истекли, они быстро собрались и покинули мой кабинет. Все, кроме Калеба. У меня зазвонил телефон.
- Прости, одну минуту. – Извинился я перед ним. Он кивнул.
– Да, милый?
- Джон, что-то случилось? У тебя телефон был отключен почти весь день. – Встревоженно спросил голос Дрея.
- Все прекрасно, развлекался с Гордоном.
- Только не говори, что вы играли в карты!
- Нет, мы устроили пари, я выиграл, как всегда.
- Кошмар, я поговорю с папой, пусть приструнит его. Он же директор школы!
- Дрей, все в порядке. Я дома расскажу все. У меня сейчас еще есть дела. А вот на ужин у нас гость, так что можешь захватить что-нибудь сладкое у Этьена.
- Хорошо, любимый. Только не задерживайся. Я Каю позвоню, скажу, чтобы заехал в магазин. Целую.
- И я тебя. – Нажал на отбой и повернулся к Калебу, он внимательно изучал меня.
– Итак, Калеб, ты хотел поговорить? – Я присел на край соседней парты, он повернулся ко мне.
- Вы гей?
Я улыбнулся и кивнул.
– И Вы не скрываете своей ориентации?
- Нет. Я просто не кричу об этом в коридорах и на улице.
- И как Вы живете с этим?
Я улыбнулся.
- Что ты хочешь, чтобы я ответил, Калеб?
- Как вы живете, Ваши родные знают об этом? – Он опустил голову. Я пересел на его парту и поднял его голову за подбородок, взглянул в глаза. Да, глаз подбит хорошо, синяка не будет, но сосуды полопались.
- Знают. И поверь, однозначного ответа тут нет. Либо принимать все как есть, либо презирать. Кто ударил тебя?
Он дернулся.
- Мне не нужен покровитель, как Себастьяну. – Немного дерзко. Но ему нужно нечто другое - друг. Взрослый друг, как Себастьяну.
- А я не покровитель. И уж тем более не Себастьяну. Так ты ответишь мне на вопрос? Я же ответил на твой.
- Мама. – И столько боли было в этом слове, столько тоски и злой безысходности. Он поднял на меня глаза. – Я не жалуюсь.
- А я не жалею.
Он замер.
- Вы странный. Я сначала подумал, что Вы идиот, но потом, присмотревшись, понял, что Вы стратег, и то шоу, которое Вы устроили в кабинете директора, было восхитительным. Слышали бы Вы, сэр, как поливала вас ядом Элена, я давно ее такой не видел. – Он улыбнулся и скривился. Щека опухала.
- Спасибо. Нужно холодное приложить, а то будет не очень красивый отек.
- Спасибо.
Вдруг в дверь постучали, и она открылась. В кабинет зашел запыхавшийся Себастьян и встал, увидев Калеба. С лица сошел весь румянец и улыбка спала.
- Простите, мсье, я помешал.
- Ничего. Иди-ка сюда.
Он подошел медленно, руки сжимают ремешок от сумки, он немного дрожит.
– Как прошел день?
- Прекрасно. – Тихо ответил он, а сам старается стоять как можно дальше от парты, за которой сидит Калеб.
- Так, знаете что. Я так понимаю, вам двоим просто нужно поговорить. Если «Да», Калеб, то оно всегда «Да», а если «Нет», то оно всегда жестокое и болезненное «Нет». И уж кто виноват в том, что оно так, никто не знает. Приглашаю вас вдвоем на ужин.
Они смотрели на меня, один с восторгом, другой с неверием. Но оба качнули головами в знак согласия.
Вот и прекрасно. Возможно, решим один вопрос, который давно пора решить. Да или Нет. Ага…

Урок семь. Истина.

Мы спустились вниз, когда позвонил Кай.
- Привет, малыш.
Мягкий поцелуй в губы, и я улыбнулся, вдруг осознав, что день был очень длинный и трудный. Уткнулся ему в плечо со вздохом облегчения.
- Привет.
Ребята стояли рядом.
– У нас сегодня гости.
Кай хмыкнул. Я отстранился и представил мальчишек.
– Кай, это Себастьян, ты с ним знаком. А этот молодой человек - Калеб.
- Очень приятно познакомиться. – Кай протянул руку Рошетту. Тот пожал, но я видел, что Калебу неловко. Он слегка покраснел.
- И мне, мсье.
- Можно просто Кай. Да и Джону будет проще, если вы, ребята, будете называть его по имени, хотя бы у нас дома.
Они синхронно кивнули, я улыбнулся.
- Я Дрея просил прихватить десерт. Но, может, вы чего-то хотите?
Калеб покачал головой, а Себастьян мило покраснел и тихо проговорил:
- Шоколадку.
Мы с Каем засмеялись.
- Отлично, потому что я как раз закупился этим жизненно важным продуктом.
Мы сели в машину, а Кай, открыв багажник, достал пакет и отдал мне. Там был шоколад. Я достал из пакета несколько разных плиток и вручил Себастьяну. Калеб сжал челюсть.
- Как день прошел? Мне Дрей сказал, что у тебя новое пари было с Гордоном.
- День прекрасно. Да, было, и я его успешно выиграл. Оказывается, у Гордона действительно ужасно невоспитанная дочь. – Я повернулся к ребятам. Себастьян ел шоколадку и восторженно блестел глазами. Сидели они как можно дальше друг от друга. Но я заметил, как Калеб пытается совладать с собой и не начать разговор прямо сейчас.
– Кстати, Калеб, а ты хорошо знаешь Элену?
- Не то чтобы. Просто она популярна в школе. В команде поддержки и отличница, была… - закончил он, улыбнувшись. Себастьян медленно протянул ему шоколадку, я показал Калебу взглядом на действие мальчика.
– Спасибо. – Мягко сказал он, принимая ее.
А я отвернулся и всю оставшуюся дорогу улыбался, поглаживая коленку моего парня. Ведь это такое счастье - быть для кого-то единственным. Пусть для нас это немного утрированно, но мы все равно считаем, что друг для друга мы единственные.
Притормозив около подъезда, Кай вышел и открыл багажник. Там были пакеты, и немало.
- У нас что, нечего есть? – Удивился я.
- Ты сказал гость, ребенок! И Дрей решил, что будет праздник. Так что придется подождать с ужином. Так, давайте-ка, помогайте.
Мы похватали сумки и пошли в подъезд, пока Кай отгонял машину.
- Джон, а это ничего, что мы так вот в гости? – Немного нервно спросил Калеб.
- Я же сам пригласил.
Мы зашли в лифт, я нажал на кнопку нужного этажа, и он плавно начал подниматься.
– Да и потом, мы любим гостей. Себастьян, тебе не тяжело?
Мальчик покачал головой. Калеб, вздохнув, отобрал у него сумки, немного грубо проговорив:
- Слишком хрупкий для такой тяжести, неси шоколадки.
Себастьян округлил глаза и заулыбался. Я скрыл свою улыбку. Они были такие странные. Видно же, что Калебу он нравится. Зачем нужно было так все усложнять? Хотя я мог понять мотивацию парня. С такой матерью, как у него, сложно. Но, возможно, я смог бы помочь и ему. Просто потому, что хотел помочь, хотел сделать шоколадные глаза олененка сияющими от счастья. Просто потому, что он сам не знал, как добиться этого самостоятельно.
Я наблюдал за ними. Они были такие забавные. Калеб старался не смотреть на олененка. А вот Себастьян рассматривал его очень внимательно, как будто у него раньше не было возможности это сделать.
Хотя да. Когда же он мог это сделать, если каждый раз его просто били? Я улыбнулся. Во что бы то ни стало, сделаю так, чтобы его глаза больше не наполнялись слезами.
Мы вышли из лифта, и я открыл входную дверь. Нас тут же окутал запах мяса и специй. Дрей вылетел в коридор и повис у меня на шее. Я краем глаза увидел шок Калеба.
- Здравствуй, любимый…
Он впился мне в губы, а я, бросив пакеты на пол, обнял тонкую талию моего Золотого Бога. На нем были кожаные штаны и черная майка. Звякнули браслеты. Дрей сегодня решил нас удивить не только вкусными блюдами, но и видом.
Обычно мое счастье так не одевается. Но, видимо, поняв, кто будет у нас на ужин, он решил удивить мальчишек. Поцелуй прервал вошедший Кай.
- Боже, что вы творите? Они и так в шоке. Дрей!
Но нам было как-то не до морали. Стройная ножка покоилась у меня на бедре, и Дрей вжимался в меня своим возбуждением.
– Так! Все, расцепитесь, пиявки… - Смеясь, растащил нас Кай. – Мальчики, не стойте, берите сумки и на кухню.
Я улыбнулся ребятам, застывшим на пороге, и мы, подхватив сумки, прошли на кухню.
Да, это было грандиозно. На круглом столе, покрытом голубой скатертью, было столько всего, что этот ужин можно было назвать банкетом.
- Дрей, ты не перестарался? – Насмешливо спросил брата Кай.
- Немного, да. – Приложил тонкий пальчик к губам Дрей.
- А по-моему, великолепно. – Восторженно проговорил Себастьян.
- Спасибо, маленький! – Воскликнул Дрей. – А теперь мыть руки, и к столу…
Я повел ребят в ванную. Себастьян улыбался и, по-моему, он расслабился. А вот Калеб чувствовал себя немного не в своей тарелке. Мы с ним быстро помыли руки, и вышли из ванной.
- Ты нервничаешь? – Тихо спросил я.
- Немного. Просто я никогда не видел геев так близко. – Потом, видимо, понял, что сказал и покраснел. – Прости. Я имел в виду, что не ожидал, что у тебя два любовника. Ой.
- Калеб, успокойся. Да, Дрей и Кай мои любовники, и я совершенно не стесняюсь этого.
- Почему? – Неловко спросил он.
- Что почему?
В ванной стихла вода.
- Ты пригласил меня в свой дом.
- Потому что тебе тоже нужно немного расслабиться. И побыть хоть немного самим собой.
Он печально улыбнулся и встряхнул головой, отбрасывая челку.
- Я боюсь, если мне это понравится, у мамы будет еще один повод… - Он замолчал, потому что из ванной робко вышел Себастьян.
Я вздохнул.
- Поговорим чуть позже, а сейчас приглашаю вас к столу. И здесь есть два правила.
Они застыли, я улыбнулся.
– Хвалить Дрея Брауна, не переставая. И ничему не удивляться. Мы привыкли к совместной жизни и совершенно не умеем скрывать свои чувства.
Я замолчал, потому что, войдя на кухню, мы увидели картину маслом. Дрей сидел на кухонном столе и, обхватив ногами талию Кая, упоенно целовал брата. Кай был уже наполовину раздет.
- И кто тут пиявки? – С улыбкой спросил я. Они оторвались друг от друга, улыбнулись. А я пытался тщетно взять себя в руки. Возбуждение было просто нереальное.
- Мы немного увлеклись. – Хрипло ответил Кай. – За стол. – Сделал он приглашающий жест рукой, и одновременно с этим поправил рубашку и до конца развязал галстук, отбросив его на спинку стула.
Мы расселись.
- Это потрясающе. – Себастьян ел неторопливо, но с таким аппетитом, что мы, глядя на него, все вчетвером улыбались.
- Спасибо, Себ. – Обрадованно ответил Дрей.
- Откуда след на щеке, Калеб? – Через несколько минут тишины спросил Кай.
Калеб немного смутился и даже попытался отложить вилку. Я перехватил его руку и сжал.
– Я не хотел смущать, просто вопрос, на который ты можешь не отвечать. Но мне казалось, что мы тут как раз для того, чтобы решить некоторые проблемы.
- Для чего Вам это? Я понимаю, для чего это Джону, он наш учитель, но Вам зачем? – с вызовом.
Кай улыбнулся.
- Возможно, по той причине, что Джон мне дорог. Очень дорог, и я не хочу, чтобы он нервничал и решал проблемы один.
Калеб приподнял бровь в вопросительно-скептическом жесте.
- Я не хотел, чтобы у мсье были проблемы. – Тихо проговорил Себастьян. Я вздохнул.
- Кай не имеет в виду, что у меня появились проблемы, маленький. Он имеет в виду, что не позволит решать их в одиночку. Это называется забота. Поверь, я это понял тоже не сразу.
- Забота? – Ухмыльнулся Калеб. – То есть, лезть в личное пространство - это забота.
- Мы долго к этому шли. – Начал Дрей, откладывая вилку. – Целых пять лет. Почти пять. Но вопрос Кая остался без ответа. Мы хотим помочь вам обоим.
- Почему? – Опять с вызовом.
- Калеб, оставь свой гонор при себе. Мы прекрасно знаем, что такое семнадцать лет. – Серьезно ответил Кай. – Поверь, мы сами прошли через это. Непонимание, отрицание, самовлюбленность. Но часто так бывает, что все это лишь маска, а за ней слабость. Которую так и хочется спрятать, но порой она все равно выходит наружу. По глазам можно понять очень многое…
- По глазам твоей матери я понял, что она за леди. Всегда пренебрегающая желаниями собственного сына, но на людях любящая и заботливая. Всегда отталкивающая тебя от себя дома, но на людях делающая вид, что ты для нее центр вселенной. – Продолжил я за Кая. Калеб опустил голову. Я вздохнул и протянул руку, запустил в его волосы и притянул к себе. Он сначала напрягся, а потом уткнулся мне в плечо. Я заметил, как Себастьян прикусил губу и нерешительно протянул руку к нему. Но не смог дотронуться.
Это ничего, все впереди.
- Я не знаю, что мне делать. – Сглотнув, начал Калеб. Видимо, ему действительно не с кем поговорить. - Она никогда не интересуется мной, но в то же время всегда следит. Я не могу сделать ни шагу без ее ведома. И уверен, что сегодня после этого ужина меня ждет… - Он не договорил.
Дрей нахмурился.
- Это, наверное, не самое лучшее место для такого разговора. – Серьезно, без улыбки начал он. – Давайте поужинаем и перейдем в гостиную.
Мы доели в тишине.
– Кай, сделай кофе, я чай ребятам заварю.
Я повел немного грустных ребят в гостиную. Посадил их на диванчик и увидел, как Себастьян аккуратно кладет руку на пальцы Калеба. В знак поддержки и участия.
- Если ты не хочешь говорить, мы не настаиваем.
- Мне нужно… выговориться. Просто при Себастьяне, я бы не хотел.
Тот сразу убрал руку и встал, пересел ко мне на подлокотник кресла.
– Я имел в виду, глупое ты создание, что это личное, никто обо мне такого не знает. Даже мать.
- И почему ты все время меня обзываешь? Я ничего не делал. Только сказал, что ты мне нравишься, и все.
- А что я должен был делать? – Чуть повысил голос Калеб. – Улыбнуться и сказать, что ты мне тоже?! Меня бы сожрали, и мать бы убила к черту! – Закричал он.
- Ты бы мог промолчать и улыбнуться. – Тихо со слезами на глазах прошептал мальчик. Я обнял его, и он оказался у меня на коленях.
– Просто промолчать…
- Я не мог промолчать. – Немного спокойней. – Я просто не мог!
- Защищая свой статус и свою репутацию, ты разрушил чужую жизнь, Калеб. – Тихо от двери проговорил Кай.
Дрей внес поднос с чашками, поставил на столик. Я взял одну с чаем и протянул Себастьяну. Он обхватил ее тонкими пальчиками и сделал глоток. Олененок.
- Почти разрушил. – Поправил я Кая. – На самом деле, я тебя очень хорошо понимаю, Калеб. Да, трудно противостоять своей матери. Особенно, когда она совершенно не понимает и не хочет выслушать. Но нападать на человека, влюбленного в тебя, это тоже глупо. Что в итоге?
- Чего мы хотели добиться? – Немного растерянно спросил он.
- Да. Что в итоге, чего вы хотели добиться, нападая каждый день на него?
Он облизнул губы. Кай сел в соседнее кресло, Дрей устроился у него на коленях. Мы ждали.
- Я думал, что, если его переведут, у меня будет меньше проблем.
Я хмыкнул.
- Почему за год нападок тебя не перевели, Себастьян?
Он поднял на меня глаза.
- Потому что я не говорил родителям, что происходит. А с бывшим учителем они так и не переговорили. Если б они начали задавать вопросы, открылась бы настоящая причина. А я не могу сказать своим родителям, что я гей. Это убьет их. И потом они захотят избавиться от этой заразы, а у меня мама христианка страшная, и я представил, что меня ждет, и не смог сказать им, что меня обижают в школе. Синяки и ссадины я скрывал, как мог. – Он перевел дух. – Я только прошу не рассказывать родителям. Я переживу, справлюсь. Я же вижу, он дергается и морщится от моего прикосновения. Я все понимаю.
- Себастьян… - тихо прервал его я, но он покачал головой и не громко, но совершенно по-взрослому продолжил:
- Я понимаю, у него свои причины. Я уважаю их. Я просто сказал, что он мне нравится. Не признался ему ни в чем таком, что могло вызвать такую реакцию у его друзей. Я сделал только одну ошибку, признался при них, но он мог просто сказать, что это шутка и посмеяться вместе с ними. А они все решили просто вынудить меня просить родителей перевестись в другую школу. Но я не могу просить об этом, и причину я уже озвучил. – Он повернулся к замершему на диване Калебу. – Я прошу прощения за свои слова. И прошу прекратить… - Договорить он не смог.
Так как я держал его на руках, почувствовал, как он замер, и как его дыхание стало учащаться. Он нервничал так, что чашка в его ручках стала наклоняться, и я перехватил ее.
- Понятно. – Вдруг сказал Кай. – Джон, у нас тут совершенно классическая ситуация непонимания чужих проблем. – Он внимательно смотрел на Калеба.
- Я понимаю, что у него проблемы. И что он не будет переводиться в другую школу. Но я тоже не могу терпеть его… - Он покачал головой. – Не то. Я ничего не могу сказать ребятам. Им хочется избивать тебя, и я пытаюсь только сдержать их от еще большей агрессии. Ты не можешь рассказать родителям правду о себе, я понимаю, но что делать мне?
- А что бы ты хотел делать? – Спросил Дрей.
- Что? – Не понял Калеб.
- Что бы ты делал, если бы твоя мать понимала тебя? Что бы ты делал, если бы она относилась к твоей ориентации нормально?
В синих глазах Калеба на мгновение промелькнуло неверие и мимолетное счастье. Но тут же ушло.
- Я бы делал то, что хотел.
- Что? – Улыбаясь, спросил Дрей. Мы с Себастьяном очень внимательно слушали. В его шоколадных глазах была тоска. Он думал, что его любовь безответна. И даже не надеялся, что когда-нибудь Калеб ответит ему взаимностью.
- Уехал бы и никогда не возвращался.
- Один? – Подтолкнул его Кай.
- Нет. – Тихо проговорил Калеб. – С тем, кто совершенно не умеет держать язык за зубами. – Опять грубо ответил он.
Мы втроем улыбались, а вот Себастьян не понял, почему мы вдруг развеселились. Калеб покачал головой.
– Я же говорю, он глупый маленький идиот.
Себастьян открыл рот, чтобы возразить, но вдруг замер и тихо, жутко нервничая, спросил:
- Ты серьезно?
Калеб вздохнул.
- Да, и слезь уже с колен нашего учителя английского.
Мы засмеялись. Себастьян аккуратно слез с моих колен и подошел к диванчику. Сел на краешек.
– Боже… - Страдальчески протянул Калеб. – Если наши взрослые позволят, я бы хотел поговорить с ним наедине.
- Только без рук. – Съехидничал Дрей.

Мы вышли на кухню. Я присел на стул, и Дрей встал, облокотившись о стол рядом со мной, Кай начал убирать со стола.
- Как думаешь, что можно сделать с этой мадемуазель Рошетт? – Спросил я, обращаясь к Каю. В это время Дрей медленно прошелся пальчиками себе по низу живота, поднимая майку. Кай хмыкнул.
- Насилие, оно везде насилие, малыш. А здесь у нас присутствует еще и издевательство над несовершеннолетним. Она, конечно, может понести наказание и лишиться прав на ребенка. Но станет ли Калебу от этого лучше? Сомневаюсь.
- Да, в таком случае до совершеннолетия его ждет детский дом. – Тихо проговорил Дрей.
Я протянул руки, обнял его за бедра и немного сместился, так, чтобы он оказался у меня между ног.
– Незавидная участь.
- Но с такой матерью жить еще хуже.
- Возможно, это его испытание. – Наклонившись, мне на ухо прошептал Дрей. – Возможно, он уже решил, чем займется после школы, и в его планы не входит мать, но входит мальчик с оленьими глазами…
- Кай, бросай ты эти тарелки… - Проговорил я в губы моему Золотому Богу. Кай снова хмыкнул.
- Подождите, пока ребят отвезу. Джон, я надеюсь, мы сможем помочь этим мальчишкам. – Он вытер руки и пошел в гостиную.
Я припал к губам Дрея. Лаская его бедра сквозь мягкую кожу брюк. Он застонал и прикусил мне язык, пососал.
- Хочу тебя. – Интимно проговорил он мне, отстраняясь. – Но сначала проводим гостей.
- Ты сегодня решил свести меня с ума? – Не отпуская его.
- А разве ты еще не сошел с ума, малыш? – Он немного повел попкой, и я закусил губу.
– Знаешь, сегодня мы Кая ждать не будем, ладно…
Я поднял на него глаза. Он был такой красивый сейчас, возбужденный, и в золотых озерах можно утонуть.
Прощаясь с ребятами до завтра, я не отпускал от себя Дрея. Кай, ухмыляясь, лишь покачал головой и шепнул мне на ушко:
- Я не обижусь, только не засыпайте без меня.
Я смотрел на немного сконфуженного Калеба и совершенно пьяного от счастья Себастьяна и думал о том, что счастье, оно такое.
Всепоглощающе прекрасное…

Урок восемь. Почти идеально.

Как только за ребятами и Каем закрылась дверь, я прижал Дрея к стене.
- Ммм… кто-то совершенно не может подождать? – Простонал он, когда я впился в его шею.
- Я совершенно не намерен ждать, золотце. – Подхватил Дрея под попку и понес в гостиную, где совсем недавно мы разговаривали с моими учениками. Аккуратно присел на диван, Дрей обхватил меня за бедра ногами в тонкой коже. Обожаю эти брюки, они сидят на нем идеально, как вторая кожа.
Он чуть наклонился и прикусил мочку, часто зашептал:
- Меня переполняет похоть. Я так хочу, чтобы ты мне вставил свои пальцы и поимел меня ими, до тех пор, пока я не кончу. Но еще больше я желаю твой член, сладкий.
- Дрей, замолчи, иначе и пальцев не получишь.
Он хихикнул. От него так приятно пахло, сандал и еле уловимый запах его самого – миндаль. Я обожаю его бархат и одновременно с этим некую жесткость. Я прижал его плотнее к себе за ягодицы и сжал их. Дрей выгнул спину. Застонал.
- Кай разрешил нам его не ждать. И я хочу тебя. – Он качнул бедрами, прижимаясь сильнее, и начал судорожно расстегивать мне пиджак и рубашку. – Ну почему на тебе столько одежды…
Я тихо рассмеялся.
- Ты же меня одевал сегодня.
- Джон, любимый… пожалуйста.
Я накрыл его возбуждение и чуть сжал, погладил. Дрей рыкнул. Стянул с него майку и поцеловал в сосок. Мягко втянул его в рот и поласкал языком бусинку. Прикусил.
Он справился с пуговицами и, наконец, снял с меня пиджак и рубашку, прошелся горячими руками по плечам. Я медленно расстегнул молнию на его брюках и простонал, Дрей был без белья. Он немного отсел и, держась за мои плечи, выгнул спину. Я двумя руками обхватил его член и погладил вверх-вниз. Мягко и не спеша.
Он сжал меня коленями сильнее, а потом упал на бок, на диванчик, утягивая меня за собой. Я подхватил его под спину и накрыл своим телом.
- Разденься. – Тихо попросил он. Это еще одна особенность Дрея Брауна. Когда он сильно возбужден, становится очень тихим. Я привстал и снял брюки вместе с бельем и носками. «Разденься» - это значит: сними все, Джон. Я помню, как смеялся, когда он, надув губки, предъявил мне претензии по поводу носков. Дрей стянул с себя свои брюки и остался, наконец, в первозданном виде, судорожно вздохнул и раздвинул ноги. Я сел на диван на колени и наклонился над ним. Золотые глаза переливались, розовые губы приоткрыты, он облизнул их и призывно посмотрел мне в глаза. Сейчас он не хочет не прелюдии, не игр, он просто хочет отдаться мне.
– Хочу. – Шепот.
И я мягко, без резких движений, вошел в жаркое любимое тело. Мы смотрели в глаза друг другу и, делая первый неторопливый толчок, я прошептал:
- Обожаю твои глаза.
- Джон, ты не представляешь, что это для меня… значит.
Плавно и не спеша, чувствуя каждую стеночку и утопая в страсти его горячего тела, я покачивал бедрами. Мы не услышали, как вернулся Кай.
Но нас отвлекла вспышка, еще одна и еще.
- Кай, ты что творишь? – Прошипел Дрей, но я сделал резкий толчок, и он застонал, уже не обращая внимания на то, как его брат фотографирует нас. Обвил меня ногами и руками.
Я подхватил его под поясницу и дернул на себя, сильно и безудержно. Сам не пойму, что посодействовало такому накалу, но темп нарастал, и Дрей лишь кричал и двигался со мной. Я повернул голову и утонул в желтых глазах. Кай, как и обещал, не мешал нам, но улыбался порочно и обещающе.
- Давай! – Закричал Дрей подо мной. И я сделал еще пару толчков и кончил в него. Выскользнул и наклонился, вобрал его член в рот.
– Да!
Несколько глубоких толчков и глотательных движений, и мой Золотой бог кончает мне в ротик. А я, не задумываясь, глотаю.
- Чудесно. – Шепнул он. Я улыбнулся и устроился сверху на нем, положил голову на грудь, чуть пониже сердца. Его сердце стучало, как сумасшедшее. Прикрыл глаза и заслушался – это самая драгоценная музыка.
Кай встал с кресла и присел на пол около нас. Погладил меня по волосам.
- Как отвез мальчиков? – Тихо спросил я.
- Прекрасно. Но, правда, у Калеба будут проблемы, его мать была в бешенстве. Мне даже пришлось поговорить с ней.
Я открыл глаза и немного нахмурился. Дрей подтянулся и устроился на диване удобнее, подтянул и меня так, чтобы Кай мог тоже сесть. Но Кай остался сидеть на полу, лишь снял пиджак и галстук, расстегнул несколько пуговиц на рубашке.
- Что ты ей сказал?
- Хм… не бойся, не угрожал, а так хотелось. Она очень странная, эта мадам Рошетт.
- Мадемуазель… - С ироничной улыбкой поправил я.
- Ах вот в чем дело, а то я уже подумал, что у меня не все нормально с головой. Она сначала наорала на меня, потом попыталась пригласить на чай, а затем посетовала, что все красивые мужчины уже заняты, кокетливо поправляя кудри. Но самое страшное, что я еще не успел отъехать, а она уже стукнула Калеба. Знаешь, Джон, мне кажется, с этим нужно что-то сделать… попытаться хотя бы.
- Возможно, парень привык так жить, но у него сейчас такой возраст – формирование личности и взглядов на жизнь. И возможно, свою ориентацию он взращивает искусственно. – Задумчиво проговорил Дрей.
- Возможно и так. – Я сел. – Давайте разберемся сначала с проблемой Себа.
- Мне кажется, что одно из другого вытекает, Джон. – Кай подался вперед и поцеловал меня в пупок, я улыбнулся.
- Да, так и есть, но Себастьян заварил эту кашу, а Калеб просто не может перейти грани воспитания и свои собственные рамки. – Ответил я приглушенно, потому что в этот момент мои губы были атакованы сладкими устами Дрея. Я краем глаза увидел, как Кай стаскивает с себя одежду. Оторвался от Дрея и, ухмыляясь, спросил:
– Ты купил камеру?
- О, да! Не просто камеру, малыш, а целую студию. И первые фото и видео у меня уже есть. У нас. – Поправился он, когда Дрей взял фотокамеру.
- Я вот думаю, мы же еще не простили тебя за тот поступок…
Кай застыл, медленно повернулся к брату.
Я улыбнулся.
- Мне становится страшно от твоего взгляда, братик.
- Ну что ты, Кай, любимый брат, мы просто хотим, чтобы ты показал нам, как ты нас хочешь. Правда, Джон?
Я кивнул, а он что-то повернул и включил ее.
– Давай, Кай, спровоцируй нас на что-нибудь дикое…
Я с трудом проглотил воздух, когда Кай ухмыльнулся и, поднявшись, пошел в спальню, плавно покачивая бедрами.
Мы тоже встали и пошли за ним. Дрей снимал.

Кай немного не дошел до спальни и прижался грудью к стене, прогнулся. Я сглотнул. Он повел руками по бедрам, прогнулся сильнее и, хмыкнув, зашел, наконец, в спальню, поманив нас пальчиком. Меня вело, а когда он лег на кровать и раздвинул ноги, я понял, что будет снимать Дрей. Наши игры.
- Джон, иди ко мне… - Немного хрипло прошептал мой искуситель, и я пошел.
- Только не спеши. – Предупредил Дрей.
Я кивнул и залез на кровать. Кай улыбнулся, и я понял, что меня ждет зрелище. На самом деле они оба понимали, что я устал и что долго это продолжаться не сможет.
– Кай, на сколько тут памяти? – Отвлек нас Дрей.
- Минут на двадцать или больше. – Хрипло ответил он.
- Прекрасно, любимый братик, а теперь поласкай себя…
Кай устроился удобнее и медленно прошелся пальцами по внутренней стороне бедра, погладил яички. Я перехватил одну руку и поцеловал кончики пальцев, вобрал в рот указательный. Дрей застонал.
– Ничего себе, никогда не думал, что это так эротично.
Кай улыбнулся. Я наклонился и, держа его руку, мимолетно поцеловал в губы. А потом вернулся к пальцам. Он тем временем ввел в себя пальчик другой руки.
- Да…
Я почувствовал, как он весь напрягся, отпустил его руку и, наклонившись, поцеловал в губы. Уже резко и всепоглощающе, отвлекая его.
- О, Кай, давай-давай… еще! – Подбадривал Дрей. Он устроился прямо на полу с камерой и снимал только попку брата. Я улыбнулся и прошелся рукой по напряженному прессу, по стволу, поиграл колечком пирсинга и дальше мягко проскользнул в него. Кай вскрикнул и прогнулся в спине. Подбросил бедра, насаживаясь на наши с ним пальцы. Это было восхитительно, он извивался и плавился от ощущений. Высунул язык, и я тоже. Мы игрались на камеру, и это возбуждало, очень сильно возбуждало. Дрей поерзал и, бросив камеру на кровать, накинулся на член брата.
- О! Да! Кто это не выдержал…
Он отстранился и прохныкал:
- Невозможно просто смотреть, нам нужен натурал для съемок! - С этими словами он встал на четвереньки и умоляюще посмотрел на брата.
Мы переглянулись, и Кай убрал руку. Так же как и я, встал на колени.
- Это какой такой натурал для съемок? – Промурлыкал он. Наклонился и прошелся языком по дырочке брата. Дрей вскрикнул, но я не дал ему вздохнуть, погружая в его горячий ротик свое возбуждение. Он дышал через нос, а я запустил руки в его золотые волосы и дернул на себя. Несильно, но ощутимо.
Когда Кай вошел в него, Дрей расслабился и только и делал, что мычал и подмахивал.
Мы на пике наклонились друг к другу и впились в губы. Кай яростно толкался в брата и в мой рот, а я не мог остановиться и делал то же самое в рот его брата, моего любимого мальчика под нами ломало.
- Ах… - Мы кончили одновременно все втроем. Я закатил глаза и мягко отстранился от Дрея и Кая, лег на постель. Они устроились рядом.
Дрей вздохнул.
– Это потрясающе, когда вы оба теряете контроль… - проговорил он отрубаясь.
Кай подхватил его и понес в ванную, а я взял камеру и решил посмотреть, что мы записали. Наше первое домашнее видео.
Когда Кай вынес Дрея из ванной и уложил его в постель, я уже клевал носом.
- Джон, малыш, давай в душ. Иди сюда, давай. – Он поднял меня на руки и тоже понес в душ.
- Ты будешь накачанным и сильным… - проговорил я. Он улыбнулся.
- Ну, что мы там наснимали? – Ставя меня в кабинку и забираясь следом, спросил он.
- Да немного. Но твои пальчики в попке сняли… ммм.
Он тихо рассмеялся и прижался ко мне.
- Люблю тебя.
- И я тебя, mon cher. – Вообще дома мы старались говорить на английском, но часто проскальзывали и французские слова.
- Устал? – Намыливая мне спину гелем, спросил он.
- Да, немного, и вставать рано…
- Нужно устроить тебе выходной, а то мы заездим нашего училку. – Посмеиваясь, проговорил Кай.
Когда мы вышли из душа, Дрей уже спал крепким здоровым сном. Мы легли с двух сторон, и я тихо пожелал спокойной ночи Каю и, поцеловав Дрея в щеку, сразу уснул.

Утро началось странно. Я почувствовал, что один в постели. Можно подумать, что в этом странного, но живя с двумя любимыми парнями, ты утром всегда просыпаешься хотя бы с одним из них. А тут я даже немного обиделся.
Я медленно принял душ и оделся. На этот раз в серый костюм и на два тона темнее галстук. Посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Взяв заколку Дрея, собрал волосы в «мальвинку» и заколол заколкой. Брызнул туалетной водой и отправился на поиски моих любимых. Они нашлись на кухне, в четыре руки «готовили» завтрак.
Я присел на край стола и залюбовался.
Дрей подкинул на сковородке оладьи, а Кай помешивал кофе. При этом они целовались. И конечно, оладушка упала мимо, но кофе не убежал, как обычно, только потому, что я кашлянул.
- Доброе утро. – Посмеиваясь над лицом Дрея, который собирал тесто с пола, поздоровался я.
- Доброе, любимый. – Снизу сказал Дрей. На нем сегодня были светлые джинсы и футболка с длинными рукавами. Кай тоже был одет в джинсы. Значит, на работу он сегодня не едет.
- Привет. Как спал? – Целуя меня в щеку и разливая кофе по чашкам, спросил он.
- Прекрасно. Только был удивлен, не обнаружив вас в постели.
Дрей фыркнул, выключил плиту, бросил сковородку в мойку и поставил тарелку с приготовленными оладьями на стол.
- Мы решили дать тебе немного поспать.
- И сделали пару снимков. – Лукаво сверкая желтыми глазами, поделился Кай.
- Ты теперь будешь таскать ее везде? – Накладывая оладьи и поливая их шоколадом, спросил я.
Кай улыбнулся.
- Конечно, нет, я думаю, что дальше нашей квартиры она не уйдет. Приятного аппетита.
- И тебе, извращенец наш! – Проговорил Дрей.
- Bon appétit! (Приятного аппетита!) – Я сделал глоток из чашки, мы позавтракали в молчании, но я видел, что Дрей волнуется.
– Что такое, Дрей?
- Не знаю, просто сегодня среда… и мы тут с Каем подумали, что возможно…
Я был так удивлен. Дрей Браун и смущение - две вещи вообще не совместимые.
- Дрей… - Тихо проговорил я, Кай вздохнул.
- Джон, Дрей и я просто хотели пригласить тебя на свидание.
Я улыбнулся еле заметному румянцу на лице Дрея. Почти пять лет мы не ходили на свидания. И у нас с ним было лишь одно свидание в начале отношений, и вот теперь они приглашают меня. Какая прелесть!
- И куда мы пойдем? – Пытаясь скрыть свой восторг, спросил я.
- Ну, можно для начала в музей… - Протянул Дрей.
Мы засмеялись.
– На самом деле мы хотим пригласить тебя в оперу. На «Кармен».
В золотых глазах было столько восторга, что я не смог сказать, что ни разу не был в опере. И лишь только кивнул. Дрей подпрыгнул со стула и обнял меня.
– Спасибо!
- За что, золотце? Это же свидание…
Он поцеловал меня в скулу и сел доедать завтрак.
- Да, конечно, но ты мог просто отказаться от нашего предложения.
Кай улыбался, допивая кофе. В этом мы с ним очень похожи и никогда не забываем, что Дрей младше нас.

Кай довез меня до школы, и я сразу же заметил тонкую фигурку около входа.
- Он всегда ждет его? – Спросил Кай, кивая на Себастьяна.
- Да, по крайней мере, я вижу это уже второй раз. Кай, что на вас нашло?
Он повернулся ко мне и без уточнения понял, что я имею в виду.
- Мы просто хотим, чтобы ты отдохнул. Ну и Дрей очень хочет на этого Жоржа Бизе и его «Кармен». Ты же видел его глаза?
- Да, этот маниакальный взгляд… - Я увидел, как компания Калеба подошла к воротам, и Себастьян улыбнулся. Через несколько секунд улыбка с лица мальчика сползла. Я прищурился и увидел, как Жан, кажется, надвигается на него и что-то говорит, Себастьян вжимает голову в плечики.
– Кай, мне пора, иначе его опять изобьют.
Кай перевел взгляд на компанию ребят.
- Черт бы побрал эти юношеские гормоны!
Мы одновременно вышли из машины и бросились к ним.
- Ты больше вообще не подойдешь к нему, понял?! Ты что, не понимаешь, у него из-за тебя проблемы!
- Молодые люди, у вас что, совершенно нет чувства страха? – Тягуче и мягко спросил Кай. Я пробрался к сидящему на коленях Себастьяну. Пока мы добежали, его уже ударили. Присел рядом на корточки и обнял. Он доверчиво прижался и тихо проговорил:
- Спасибо, я такой дурак.
Я поднял взгляд на Калеба и увидел затравленные синие глаза. Боже, а ведь все это из-за взрослых. Я видел, как у него дрожат руки, и он почти до крови прикусил губу.
- Так, расходимся. Мсье Рошетт, задержитесь.
Калеб вообще не двинулся с места, когда его друзья ушли в здание школы. Я поднялся и помог подняться Себастьяну.
– Кай, заедешь сегодня за мной?
- Конечно, любимый, до вечера. Надеюсь, будет без последствий. – Он подошел и наклонился, поцеловал в губы и плавно, как кошка, пошел к машине.
- Так, Калеб, Себастьян, ко мне в кабинет.
Они без возражений направились со мной. Я открыл кабинет и пропустил их вперед, закрыл дверь.
– Что происходит?
- Ничего. – Буркнул Калеб.
- Себастьян?
- Я просто хотел пожелать ему доброго утра. Забылся на мгновение. – Он сморщил носик.
- Где болит? – Я подошел к нему, а Кэлиб вдруг заговорил:
- Я больше не хочу, чтобы ты ко мне подходил, чтобы ошивался рядом, чтобы заговаривал или ждал меня утром или вечером. Ты понимаешь, идиот?! И вообще, я еще вчера сказал, что между нами ничего не может быть!
- Но ты сказал «пока не может быть». – Тихо ответил на его тираду Себастьян.
Я вздохнул. Сел на край парты.
- Черт тебя дери, Себастьян! Ты понимаешь, что, пока я учусь здесь, между нами ничего не будет?! Ты понимаешь? – Проорал он на мальчишку.
Себ опустил голову и тихо проговорил:
- Конечно.
- Вот и прекрасно! И учти, если ты еще, хоть раз, попытаешься заговорить со мной, я не стану удерживать ребят! Ясно тебе?!
Себастьян кивнул, и Калеб повернулся ко мне.
– Вы, мсье, думаете, что все знаете, что Вам известна истина. Так вот, говорю, что это не так. Вы ни черта не знаете обо мне и о моих проблемах! И мне не нужна Ваша помощь! Оставьте меня в покое! – Он развернулся к двери, до звонка на урок оставалось всего семь минут. Но за это время можно разрушить мир и собрать кубик Рубика.
- Знаешь, Калеб, возможно, ты прав. Я влез в твое личное пространство, хотел показать тебе мир. Такой, какой он может быть без рамок. Но знаешь, что самое главное в добровольной помощи?
Он остановился, но не повернулся. Спина прямая, руки в карманах.
– Умение ее принять. А знаешь, что значит быть взрослым и самостоятельным? Умение принимать решения, за которые тебе потом не будет стыдно. А даже если и будет, то это будет только твое решение. Твоя проблема. Обещание и умение его держать. Надежда, которую ты не думая даешь другому человеку, всего одним словом. Но ее так легко разбить о лед других слов, Калеб.
- Хватит. – Грубо проговорил он. – Вы, мсье, можете вешать лапшу на уши ему, он еще доверчивый ребенок, непонимающий реалии жизни! Я знаю о таких, как Вы, все. Извращенцы, грязные, тупые извращенцы! Не подходите больше ко мне, и Ваше наказание я посещать не буду! Так распорядилась моя мать! – Он дернулся и бегом вылетел за дверь. А я лишь покачал головой. Ладно, разберусь я с тобой и твоей матерью. Протянул руку и обнял мальчишку. Себастьян заплакал.
- Я не грязный извращенец…
- Нет. Это глупо, называть любовь грязной, Себ.
- Почему он не понимает?
- Потому что боится.
Он удивленно посмотрел на меня мокрыми карими глазами.
- Калеб боится?
- Да. Свою мать, своих друзей, своих желаний.
- Но разве… - Он всхлипнул.
- Что? Думаешь, такой человек, как Калеб, не может бояться?
Он кивнул, а потом снова сморщил носик и тихо проговорил:
- Он вчера сказал, что пока мы не можем быть вместе, но не сказал, что я вообще не могу к нему подойти. Сегодня я понял, что не могу даже смотреть на него. Можно, я приду к Вам на следующей перемене, мсье?
Я вытащил платок, и он утер им свои слезы, улыбнулся.
- Конечно, я всегда здесь, ну, почти всегда. У тебя сейчас какой урок?
- Литература. Вы обещали мне репетитора.
- Помню, я поговорю с Дреем.
- С Дреем? О!
- Не против?
Он улыбнулся шире и покачал головой, а потом перехватил сумку и выбежал за дверь. Звонок прозвенел через три минуты. А я, впуская в класс детей, задумался. Как так можно извратить понятия ребенка, что он отрицает сам себя?
Ну, мадемуазель Рошетт, у нас с вами будет серьезный разговор в ближайшее время…

Урок девять. На что жалуетесь, доктор?

Я решил посетить мадемуазель Рошетт во время ланча. Выйдя в коридор, поднялся в ее кабинет. Уже подходя, понял, что доктор на месте, потому что ее крик был слышен даже в переполненном детьми коридоре.
- Я предупреждала тебя! Я говорила, чтобы ты держался подальше от этого мсье Вилсона? – Кричала леди.
Я остановился около плотно прикрытой двери и постучал. Голос тут же стих, и она с милой улыбкой открыла дверь. Улыбка моментально сползла с лица.
- Мсье? – И снова этот странный жест с кудрями.
- Мадемуазель Рошетт, позвольте немного Вас отвлечь? – Она попыталась улыбнуться, но в дверь вцепилась крепко.
Я про себя улыбнулся.
- Что Вам нужно, мсье? – Нет, она не была настроена агрессивно, просто немного враждебно. Но меня интересовало, на кого она кричала. Я догадывался, конечно, что на сына, но нужно знать наверняка. Немного толкнул дверь, она ее придержала.
- Мадемуазель, могу я войти? Разговор будет очень долгий.
Она вздохнула и отпустила дверь.
- Что Вам нужно? – Уже немного нетерпеливо.
Я зашел и увидел Калеба, он округлил глаза и отвернулся к окну.
– Калеб, иди. – Властно.
Мальчик дернулся и, опустив голову, уже хотел пройти мимо меня, но я остановил его, придержав за плечо. Он резко повернулся ко мне, и я увидел снова красный след от руки на щеке.
- Речь как раз пойдет о Вашем сыне, мадемуазель. Так что, думаю, он должен остаться и выслушать.
- Если Вы настаиваете, мсье, то Калеб может остаться. Только от него вряд ли что-то можно ожидать. Глупый мальчик.
В этот момент синие глаза, в которые я продолжал смотреть, вспыхнули гневом, и Калеб стиснул челюсть. Я видел, как он сдерживается, как подавляет в себе злость, как проглатывает обиду.
- Уж позвольте с Вами не согласиться, Люсиль. – Чуть небрежно произнес я и медленно перевел взгляд. Ее глаза вспыхнули, и она заулыбалась, как девчонка. Я отпустил Калеба и присел на стул перед столом школьного доктора. Она тоже села, только на стол, и закинула ногу на ногу. Калеб остался стоять.
– Итак, о причине моего визита…
- У тебя, Джон, что-то болит? Я могу это вылечить?
Я усмехнулся.
- Раз мы перешли на «ты», я могу говорить открыто. У меня болит душа, Люсиль. Душа за неокрепшие умы детей. Детей, которые слышат твой ор даже сквозь дверь.
На последних словах она нахмурилась.
– Мне неприятно говорить такой милой леди, как ты, что я еле сдерживаюсь от грубости. Мне так и хочется встряхнуть тебя и высказать все, что я думаю о тебе, как о матери и как о человеке, который должен заботиться о детях… - С каждым моим словом она сползала со стола, и ее лицо вытягивалось.
Калеб белел, и его глаза становились больше с каждой секундой. А я продолжал.
- Я здесь недавно, но мне хватило педсовета и трех дней работы, чтобы понять политику школы и поведение некоторых людей. Ты, Люсиль, думаешь, что ты все делаешь правильно. Но подумай, что ты делаешь с сыном? Давай поговорим о том, на что ты жалуешься, доктор Рошетт?
- Убирайтесь! – Взвизгнула она.
Калеб покачал головой. Он в начале нашего разговора переместился снова к окну, и сейчас я его отлично видел, в отличие от матери.
– Как Вы смеете!
- Люсиль, тебе придется меня выслушать. Просто потому, что я скажу тебе это мягче, чем работник социальной службы.
Она уже открыла рот, но тут же закрыла.
- И в чем же ты меня можешь уличить?
Я улыбнулся. Сейчас передо мной была не маленькая девочка, не хорошая мать, не доктор, не охотница за мужем, а стерва. Собственно, именно ею мадемуазель Рошетт и являлась всегда. Я вздохнул, Калеб был сейчас шокирован. Да, я действовал грубо. Но, видимо, это единственный вариант, чтобы и она и он мне поверили. Поверили, что я серьезен.
- Уличить… немного не то слово…
- Конечно, кто поверит ребенку! – Ощетинилась она.
- Я. – Просто ответил я. – И еще многие. Понимаешь, Люсиль, если ты избиваешь собственного сына, запрещаешь ему дружить с тем, с кем он хочет, общаться с теми людьми, с которыми ему интересно, то это называется насилием над несовершеннолетними. И по закону карается лишением свободы… с моей помощью на неопределенный срок.
Она побледнела, Калеб за ее спиной прислонился к подоконнику.
- Что ты хочешь? – Этот вопрос был задан совершенно другим тоном. Она спрашивала это, потому что понимала, я не шучу и не отступлю.
- Я не собираюсь тебя шантажировать этим, не собираюсь искать выгоду для себя.
Калеб вскинул голову в неверии.
– Я просто хочу, чтобы глаза олененка засветились счастьем. И уж если это счастье сошлось клином на твоем сыне, значит, я сделаю так, чтобы и он был счастлив и был вправе выбирать свой путь сам.
- Олененка? – Непонимающе спросила она.
- Себастьяна Лайбе. – Спокойно проговорил я. Она сморщилась.
- Конечно, как я могла забыть, что во всем виноват этот маленький пидар.
Калеб съежился и опустил голову.
- На самом деле виновата ты.
Она даже открыла рот от удивления.
– Но об этом мы пока говорить не будем. Сейчас у нас есть тема поважнее, я бы сказал, намного важнее, чем обсуждение чужой ориентации. Итак, мы говорили о том, что я вполне могу засадить тебя за совершенное преступление. И я, в отличие от тебя, прекрасно знаю, что для этого нужно. Если ты смогла сделать так, что предыдущий учитель уволился и не стал давать ход этому делу, то я не из числа тех, кто бежит от проблем. Мне будет достаточно легко доказать твое отношение к сыну, у меня есть два свидетеля.
- Ладно, я уже поняла, что ты не просто мальчишка, которого Лоран взял на работу. Но какое ты имеешь право влезать в частную жизнь? – Видимо, она пришла в себя и пошла в наступление.
- Люсиль, это неправильная постановка вопроса. Задай лучше другой и себе. Как ты, будучи доктором, отказала в лечении мальчику? Как ты, будучи матерью, все время калечишь жизнь своему ребенку? Как ты, будучи женщиной, не понимаешь, что ему нужна, прежде всего, любовь и забота, а не издевательство и побои? И кстати, я еще не затронул тему того, что ты настраиваешь его против других… Точнее, даже не так. Промываешь ему мозги, и он загоняет себя в угол в угоду тебе, своей матери, у которой очень тяжелая рука.
Она молчала.
Калеб был потрясен и тоже молчал.
Я встал со стула и подошел к нему.
- Зачем? – Одними губами спросил он.
- Потому что я хочу, чтобы у Себастьяна в глазах была радость и чтобы он улыбался. – Тихо ответил я. Калеб был в таком состоянии, что оставлять его здесь одного было нельзя.
- Я это все так не оставлю. Ты же угрожаешь мне, так? Ведь так, Калеб, мсье мне угрожал?
Он молчал. Я взял его за руку и потянул к выходу. Остановился около приоткрытой двери. Звонок на урок давно прозвенел. Что-то у меня входит в привычку опаздывать на собственные уроки, нехорошо.
- Не впутывай больше парня в эти дела, Люсиль. Мы будем разбираться сами, ты и весь педсовет. И боюсь, тебя ждет увольнение. Это самое мягкое, что я тебе обещаю. И еще одно, Калеб поживет пока со мной.
Он вдруг расслабился, и глаза наполнились слезами.
– И кстати, возможно, ты потеряешь не только работу, но и лицензию. Так на что жалуетесь, доктор? – Я не стал больше слушать ее, а перехватил покрепче руку Калеба, и мы вышли в коридор.

Я завел его в туалет для учителей и заставил умыться. Но, видимо, слишком сильное напряжение нескольких дней дало о себе знать, и парень разрыдался.
- Она меня убьет! Разорвет на куски, она же… она!
Я схватил его и прижал к себе. Он просто повис на моих руках, всхлипывая и все время повторяя одно и тоже. Я гладил его по чуть жестким блондинистым волосам.
– Джон, что мне теперь делать? Куда пойти? – Он немного успокоился. – Нужно уехать далеко, чтобы она не смогла меня найти и выбить дурь…
- Тшшш, успокойся. Ты никуда не должен ехать и никто тебя не тронет. Тем более она.
- Почему? – Шмыгая носом и утирая слезы, спросил он. Сейчас от того гордого парня не осталось и следа. Он обнажился весь. В моих руках сейчас был именно тот мальчишка, который всегда прятался за бравадой Калеба Рошетта. Сейчас он был как потерянный котёнок.
- Почему что? – Спокойно спросил я, вытаскивая платок и утирая слезы ребенку.
Он уткнулся мне в плечо и совсем тихо проговорил:
- Почему ты помогаешь мне? Я ведь обидел Себа?
Я вздохнул.
- Разве это не очевидно?
Он качнул головой.
– Помнишь, я говорил, что быть взрослым - это значит уметь поступать правильно, уметь выбирать путь и принимать помощь?
Он кивнул.
– Так вот, сейчас я предлагаю помощь. Реальную и настоящую. И я не из тех людей, которые отступают в трудную минуту. Я понимаю, ты боишься матери. Понимаю, что у тебя очень сложные обстоятельства, но, возможно, если ты уступишь сейчас себе, то будет легче. Калеб, тебе нравится Себастьян? – Вдруг спросил я.
- Нравится. Я только… - Он сглотнул. – Я…
- Ты боишься?
- Нет! – Попытался он выбраться из моих объятий.
Я прижал его сильнее.
- Боишься.
- Да, боюсь. Сильно боюсь сделать ему еще больнее. Больнее, чем делал до сих пор. Так боюсь повторить путь своей матери. – Он сморщил нос. – Легче оттолкнуть и не думать о нем.
- Легче кому? Ему? Тебе? – Тихо спросил я.
Он поднял на меня глаза, полные мольбы:
- Я не знаю. – Прошептал губами.
- Я могу ответить тебе, но мне кажется, что будет лучше, если ты сам поймешь. Калеб, ты обязательно поймешь, ты очень умный мальчик.
Он покачал головой.
– Не сомневайся.
Он вздохнул, и я отпустил его. Калеб еще раз умылся и вдруг округлил глаза, посмотрев на часы.
- Джон! Мы опоздали на урок уже на тридцать минут и семь секунд!
Я засмеялся.
- Я ужасный учитель, семь секунд рекорда!
Он посмотрел на меня и, схватив за руки, потянул к выходу.
- Так нельзя. Они не будут уважать тебя, если ты будешь опаздывать все время!
Мы вошли в класс. Оказалось, у меня урок как раз у класса Калеба. Надо бы уже выучить расписание, а то для меня каждый раз сюрприз.
- О! Надеюсь, что я не зря сегодня встал, и вы все выполнили домашнее задание… Хотя не отвечайте, сегодня у нас свободный урок «ничегонеделания»… Но! Вам придется написать мне маленькую сказку. Своего сочинения. Вперед!
Класс застонал, а я улыбнулся. Обожаю свою работу.

Когда прозвенел звонок, Калеб нерешительно топтался около меня, пока я принимал работы.
- Можно я останусь? – Тихо спросил он. – У меня последний урок сегодня.
- Конечно, оставайся. Кстати, ты есть не хочешь? – Я достал из стола контейнер с оладьями.
Он улыбнулся.
- Они, и правда, тебя любят?
- Да, обожают. И все время подкармливают.
В дверь постучали, и вошел Себастьян. Затормозил и уже развернулся.
– Себ, иди сюда. Будешь оладьи?
Он повернулся обратно и подошел, немного смущенный.
- А у меня с собой апельсины. – Робко сказал он.
Я улыбнулся.
- Делись. – Предложил. – И почему не съел сам?
- Я подумал, что если мы будем обедать вместе, то будет вкуснее. – Он улыбнулся и слегка покраснел.
- Это правильно. Кстати, вы любите оперу? – Они оба на меня посмотрели, как на больного.
- Эмм… я не был ни разу. – Ответил Калеб и посмотрел на Себастьяна.
- И я не был. – Ответил тот.
- Тогда у меня предложение.

Когда уроки закончились, и «наказание» тоже, которое Калеб исправно отработал вместе с радостным Себастьяном и злой Эленой, мы вышли во двор, и я набрал Кая.
- Да, малыш. Я застрял в пробке. Думаю, через минут десять буду. – Ответил он после первого гудка.
- Хорошо, мы ждем.
- Мы? – Немного удивленно. Надеюсь, я не испортил им свидание со мной.
- Да, я пригласил на наше свидание Калеба и Себа.
Кай засмеялся.
- Надо Дрею позвонить, пусть берет еще два билета.
- Позвони и еще кое-что… у нас будет постоялец.
- Так, об этом в подробностях чуть позже… я уже почти подъехал.
Я повесил трубку, и успел повернуться. Перед нами остановилась машина. Я даже хотел удивиться, красный порше, мои мальчики никогда бы не позволили себе такой моветон. Стекло медленно опустилось, и я увидел мадемуазель Рошетт. Точнее, ее перекошенное злобой лицо. Калеб схватил меня за руку.
- Садись в машину, Калеб! – Строго сказала она.
- Мадемуазель Рошетт, мы, кажется, уже все обговорили, или Вы не поняли, что я Вам сказал? - Очень медленно произнес я.
- Он мой сын! – Снова взвизгнула она.
- Это можно исправить. Но я бы не хотел так действовать. Хочу дать Вам шанс просто подумать над перспективой.
- Я сама подам на тебя в суд, сукин сын! – Прошипела она на английском.
- Удачи. – Также ответил я. Она резко отъехала.
Калеб прижался ко мне и тихо прошептал:
- Спасибо.
- Тихо, не нервничай. Все будет хорошо, я тебе обещаю.
- Ты невероятный человек. Я еще не встречал таких, как ты.
Это, наверное, действительно так.
Мы аккуратно расселись в машине. Кай сосредоточенно слушал мой рассказ, а потом лишь ухмыльнулся.
- Значит, начнем военные действия? – Совершенно спокойно спросил он.
- Не думаю. Она просто попытается вынудить меня уволиться. Но Гордон на это не пойдет, да и мадам Пьюси будет на моей стороне. Так что не думаю, что это будет честный бой.
- Боже, я ведь думал, что профессия учителя такая милая…
- Кстати, я хотел поговорить с Дреем насчет репетиторства, нужно не забыть. Калеб, как у тебя с литературой? – Повернулся я к ним.
Они сидели тихо в разных углах. Себастьян смотрел в окно грустным взглядом, а Калеб играл на телефоне.
- Плохо, но лучше, чем у других в классе, а что? – Сразу отбрасывая телефон, ответил он.
- Дрей преподаватель современной литературы, он мог бы позаниматься с тобой и Себом. Себ, как ты на это смотришь?
- Я? – Удивленно спросил олененок.
- Конечно, я же тебе первому это предложил. Теперь спрашиваю твоего мнения.
Он удивленно раскрыл ротик. Я увидел, как Калеб сдерживает улыбку.
- Я согласен. – Выдохнул он.
- Вот и прекрасно! Значит, сейчас в оперу, потому отвезем Себастьяна домой, а потом к нам! – Проговорил я.
Главное, теперь все сделать грамотно. Чтобы не оказалось так, что я украл ребенка у матери.

Глава десять. ОПЕРАтивная поддержка.

Мы заехали домой и переоделись. Дрей уже ждал нас около входа в святая святых.
- Так, я думаю, что Калебу подойдет мой костюм, а вот Себастьяна придется одевать в один из братских… - Пролетая в квартиру, проговорил Кай.
- Братских? - Удивленно спросил Калеб.
Я закатил глаза и, улыбаясь, ответил:
- Да, Дрей и Кай братья. По матери.
- Инцест? - Шепотом уточнил он.
- Калеб… - Начал я, заходя в нашу спальню, где Кай вовсю уже переодевался.
- Калеб, по-моему, это не наше дело. - Перебил меня Себастьян.
- Да, конечно. Просто никак не привыкну, что они все особенные. - Согласился он.
- Вот этот будет просто отлично… - Кай сделал вид, что не слышал наш разговор, и кинул мне вешалку. Раскрыл шкаф Дрея.
- Надевай, светло-серый будет хорошо. - Протянул я костюм в пленке Калебу. - Еще синий галстук, и вообще великолепно.
- Но я костюмы не носил ни разу…
- Ничего, когда-то надо начинать. - Ответил Кай из шкафа брата. Достал темно-зеленый, почти черный, неклассический костюм.
Я округлил глаза. И представлять не хочу, какой вид будет у Калеба, когда он увидит Себа в этом.
- Так, малыш, тебе, как всегда, синий?
- Э нет, хочу перламутровый серый.
- Аааа, тот… - Ухмыляясь, понял меня Кай. - Решил убить Дрея наповал?
- Хочу, чтобы он запомнил это свидание…
- У вас свидание? - Парни переглянулись, прижимая к себе вешалки.
- Да… но это ничего. Сами поймете… почему. - Кай расстегнул джинсы и скинул футболку. Парни, смутившись, разошлись. Один в ванную, другой в гостиную.
Я не удержался и подошел к нему. Обнял со спины и поцеловал в плечо.
- Соскучился. - Тихо проговорил я.
- Малыш, если бы ты знал, как я соскучился. Но, к большому сожалению, нам некогда. Дрей нас покусает, если мы не явимся вовремя и пропустим хоть минуту из того скучного действия.
- Не ляпни такое при нем.
- Я не посмею.
Мы тихо рассмеялись. Он повернулся, и я помог ему завязать галстук, мягко поправил воротничок рубашки. Глаза моего котяры искрились.
– Люблю, когда ты такой. - Проурчал он.
- Какой? - Задумчиво ответил я и совсем не удивился, когда он накрыл мои губы. Кай нежно прикусил мне нижнюю губу, чуть облизнул и отстранился.
- Задумчиво прекрасный.
- Тренируешься перед оперой?
Мы снова рассмеялись.
- Может, стоило уговорить Дрея на каток или на кино? - Задумчиво оглядывая меня пятнадцатью минутами позже, спросил Кай. - Там хотя бы можно расслабиться. А тут я буду весь вечер только сглатывать слюнки на тебя и на него. Ужас, на что я пошел!
Мы вышли в коридор. Калеб уже стоял там, в ожидании нас. Костюм Кая ему был впору. Он нервно одернул рукав и немного ослабил галстук.
- Прекрасно выглядишь, не дергайся. - Я снова затянул ему галстук. - Где научился завязывать галстук?
- Элена научила. Сказала, что это должен уметь делать каждый мужчина. - Улыбаясь, ответил он. - Но, по-моему, это ужасно.
- Прекрасно выглядишь. - Услышали мы тихий голос олененка. Он стоял в дверях комнаты и застенчиво краснел. Мы все втроем застыли. Он был великолепен. Узкие брючки и приталенный, укороченный пиджак с небольшим воротничком. Салатовая рубашка и темно-зеленый галстук. Он был тонкий, и эти его огромные карие глаза. Боже.
- Боже… - вслух озвучил Калеб. - Ты…
- Смешон? - Шепотом спросил Себастьян. Мы с Каем покачали головами, а Калеб сглотнул.
- Завораживающе.
- Себастьян, ты выглядишь потрясающе изящно. - Проговорил Кай.
- Ты точно тренируешься.
Он хохотнул и скомандовал:
- Так, налюбуетесь собой еще. Весь вечер впереди. А теперь нужно бежать, иначе Дрей нас съест.
Я видел, Калеб просто не может отвести глаз от мальчика перед ним, а Себ смущается и краснеет еще больше. Я взял Себастьяна за руку и потянул к выходу. Я не верю, что Калеб не видел его. То есть, не замечал его изящества и красоты, его хрупкости и обаяния. Я не верю, что стоило надеть костюм, и Калеб прозрел. Тут совершенно другое, просто он немного расслабился с нами. И верит, что я смогу его защитить от матери.
Как только мы сели в машину, я достал трубку и набрал того человека, который может мне помочь в этой ситуации с мадемуазель Рошетт.
- Поль, привет.
Кай обернулся, услышав имя отца.
- Привет, Джон, что-то случилось? Ты мне обычно не звонишь. Да и сегодня Дрей мне все уши прожужжал об Опере.
Я рассмеялся.
- Да, случилось. И разговор серьезный. Но мне нужно, чтобы ты уже сейчас сделал кое-что для меня.
- Я слушаю. - Очень серьезно проговорил он. Через десять минут езды я рассказал ему ситуацию. Десять минут так мало, а ведь это целая жизнь одного паренька. Десять минут монолога и море боли. Поль прокашлялся, когда я закончил рассказ.
- Ммм... я говорил Гордону быть осторожным в своих пари. Джон, ситуация не такая уж сложная, несколько звонков, и опеку над мальчиком ты получишь спокойно, но тут будет несколько нюансов. Первый. Ты гей. Это не очень хорошо скажется на принятии решения. Второе, у тебя в партнерах два человека, и они братья, это тоже, конечно, не проблема, но мальчику только семнадцать. Ему нужна семья, а не постоянные стоны в соседней комнате. У меня есть предложение.
- Какое? - Улыбаясь, спросил я.
- Мне одиноко в большом доме. Этьен со своим рестораном пропадает там почти сутками. Мальчики мои уже выросли. Что скажет этот молодой человек, если опеку я оформлю на себя? Я думаю, что эта мадемуазель Рошетт не сразу опомнится после вашего разговора. Так что у нас есть сутки или больше. Я бы хотел встретиться с ним. Поговорить.
- Я могу это устроить, и твое предложение просто потрясающее. Понимаю, конечно, что мы еще сами дети, хоть и выросли.
- Просто поговори с ним, и приезжайте.
- Спасибо, Поль.
Когда я повесил трубку, в салоне была тишина. Кай повернулся ко мне и мягко спросил:
- Что сказал мой вездесущий папа?
- Предложил свою кандидатуру на опекунство.
- На опекунство? - Калеб.
- Отлично! - Кай.
- Мадемуазель Рошетт хватит удар. - Себастьян.
- Да, ты же не думаешь, что я оставлю все на полпути, Калеб?
- Я думал, что просто поживу с вами.
- По закону это приравнивается к похищению. Когда твоя мама очнется, она просто пойдет и заявит в полицию. И у нас у всех будут неприятности. Но я обещал тебе, что разберусь и не брошу. И я это сделаю.
- Кто этот Поль? - Немного с вызовом спросил Калеб.
Себастьян накрыл его руку, но тот отдернул. Мальчик отодвинулся к окну и нахмурился. А я понял кое-что. Калеб отталкивает его, когда сосредоточен на чем-то более серьезном. Отлично.
- Мой отец. - Ответил за меня Кай. - Сейчас ему одиноко дома, и я думаю, это будет намного лучше, чем, если бы мы оформили опеку над тобой, скажем, на Джона. Мой отец - уважаемый человек, и против него не будет предубеждения. А ты скрасишь ему его старческие дни.
- Кай! - Рассмеялся я. - Калеб, Поль совершенно нормальный человек, и я думаю, после вашей встречи ты сам это поймешь.
- Но разве я не могу жить с вами? То есть… он совершенно незнаком мне, и я немного…
Он не сказал, что боится, просто опустил голову.
- С нами тебе будет не очень комфортно. Мы очень активные геи… - Улыбнулся Кай.
Калеб покраснел, а Себастьян скрыл улыбку, отвернувшись к окну.
- Мы еще поговорим об этом, чуть позже, а сейчас Опера! - Воскликнул я, они рассмеялись.
Мы подъехали как раз вовремя. Точнее, в то время, когда Дрей еще не метал искры.
- Вы чуть не опоздали! - Воскликнул он, обнимая меня. – Привет, ребята!
Я заметил, как Калеб и Себастьян внимательно смотрят на Кая и Дрея. Сравнивая. Да, если не сильно присматриваться, то и понять, что они братья, невозможно. Но зная их так, как я знаю, можно точно сказать - они братья.
- Привет, золотце. Прости, нам нужно было нарядить ребят, чтобы они соответствовали мероприятию. - Целуя его в щеку, проговорил Кай.
- Так, понятно… пошли. До начала осталось всего десять минут, нам на балкон. - Его глаза горели, и он даже подпрыгивал слегка от возбуждения.
Мы разделись, и Дрей оценил вид Себастьяна.
- О! Калеб, надеюсь, ты сказал Себу, как он прекрасно выглядит сегодня?!
Калеб смутился, но покачал головой.
- Так исправляй! - И, схватив Кая за руку, потащил его на наш балкон.
- Тебе очень идет зеленый, Себастьян. - Немного споткнувшись на имени, проговорил Калеб.
Я улыбнулся и, подхватив ребят под руки, пошел за мелькающей золотой макушкой.
Мы расселись.
В общем-то, это все, что я могу сказать. Я не понимал ни слова. Конечно, действие было красивым, но это единственное, что я мог оценить. На середине первого акта Кай положил голову мне на плечо и тихо засопел. Я улыбнулся. Если бы не ребята, то он бы делал кое-что другое.
Дрей же просто упивался ей. Его глаза освещали весь зал. Его лицо было так вдохновенно, и в некоторых местах он так соблазнительно прикусывал губку, что я еле сдерживался, чтобы не завалить его на эти удобные мягкие кресла. Или не встать на колени и не…
Калеб хмурился и тоже прикусывал губу. Я мог его понять, на его плече спал Себастьян, и он, как и я, не мог позволить себе двинуться.
Кай завозился и открыл глаза в конце первого акта.
- Уже конец? - Тихо прошептал он мне на ухо, обдавая меня теплым сонным дыханием.
- Почти. - Также тихо ответил я.
- Шея затекла. - Пожаловался он.
Я протянул руку и мягко начал массировать его нежную шейку.
- Мммм... что бы я делал без твоих нежных пальчиков.
- Уймитесь! - Шикнул Дрей и снова отвернулся к сцене. Там как раз Хозе помогает сбежать Кармен из-под стражи. Кай улыбнулся и повернулся ко мне, наклонился и мягко поцеловал. Занавес опустился, и включился приглушенный свет.
- Это было просто восхитительно! Кай! Джон! - Прошипел на нас он.
Кай еще раз нежно толкнулся ко мне в рот и повернулся к брату.
- Это было прекрасное зрелище, просто не передать словами!
- Да? Тебе что, уже Кармен снится? - Засмеялся наш мальчик.
Я перевел взгляд на Калеба.
- Не устал?
- Нет, но ему, наверное, неудобно…
Я немного наклонился и перетащил Себастьяна к себе на руки. Он смешно сложил губки бантиком и засопел.
- Ребенку рано еще на такие мероприятия. - Проворчал Дрей. - Нужно понимать красоту! Ценить искусство! - Шепотом возмущался он.
Я прижал тонкое, маленькое тело к себе и поймал расстроенный взгляд Калеба.
- Не волнуйся, я думаю, он проспит всю дорогу.
Он улыбнулся.
- Он такой хорошенький.
Мы все посмотрели на него, и Дрей, улыбаясь, проговорил:
- Ты бы сказал ему это в глаза, а не когда он спит.
- Я боюсь. Вдруг ему это уже не нужно. Я сделал ему так больно. И морально, и физически.
- Это глупо - строить предположения, когда можно узнать наверняка. - Тихо сказал я.
- Да, конечно. Но я не думаю, что в ближайшее время нам будет до знакомства поближе, а потом он, возможно, просто перегорит.
Я покачал головой.
- Калеб, он тверд в своей симпатии к тебе. Он тверд в ней даже после того, что вы творили с ним. Так почему он должен отказаться от нее, когда ты стал нежен?
- Я не знаю. Просто это трудно - любить безответно.
- Так ответь ему. - Фыркнул Дрей.
Второй и третий акты мы отсидели еще бодро, стараясь вникнуть в суть, но на половине четвертого Кай не выдержал и снова устроил голову у меня на плече. Я тоже прикрыл глаза буквально на минутку, и меня разбудили теплые губы.
- Это было глупо с моей стороны, тащить вас в оперу. - Грустно проговорил Дрей.
Я улыбнулся и аккуратно, чтобы не разбудить Себастьяна, потянул его за галстук и поцеловал.
- Просто ты же знаешь, как мы с Каем относимся к опере. Прости, не хотелось портить тебе этот день и это событие. Ты ведь столько мечтал попасть сюда.
Он улыбнулся и покачал головой.
- Все в порядке. Отработаете дома, но не сегодня. - Он наклонился и поцеловал брата. Кай открыл глаза.
- Золотце, уже все? Поздравляю нас с тем, что мы высидели это!
Дрей стукнул брата, шуточный подзатыльник.
- В следующий раз пойдем на концерт.
Мы тихо рассмеялись и, разбудив Калеба, пошли к машине. Дрей был на своей малышке. Я аккуратно положил Себастьяна на заднее сиденье, Калеб устроил его голову у себя на коленях. Улыбнулся, перебирая его волосы.
Мы заехали к Себастьяну, и мне пришлось извиняться перед его родителями и долго объяснять, что их сын в полном порядке и просто спит. Также мне удалось немного поговорить с ними и пригласить на беседу в школу. Они удивились, узнав, что я его классный руководитель, но обещали прийти. Я заметил, что его мать все время так странно на меня смотрела, а отец хмурился и смотрел на машину Дрея. Хорошо, что они не догадались пойти со мной, а то было бы еще больше вопросов.

- Ужас… - Проплакал Кай. Он лежал на животе на кровати в полном изнеможении.
Калебу я постелил в комнате для гостей, предварительно накормив и выдав пижаму. Дрей был в душе.
- Устал?
- Не пойму, вроде спал столько времени, а все равно не выспался. - Он повернул голову ко мне и улыбнулся. - Иди сюда.
Я лег рядом и нежно поцеловал его в лопатку.
- Что ты думаешь о родителях Себастьяна? - Спросил я жмурившегося от восторга Кая. Мои пальчики нежно массировали его спину, не переходя на сексуальную ласку, просто даря ощущение комфорта.
- Ну, внешне люди как люди, но у его матери был такой взгляд на тебя… своеобразный.
- Да, я тоже заметил. Оценивающий? - Предположил я.
- Нет, скорее такой правильный. То есть, она как бы проверяла тебя своим радаром на правильность.
Я прикусил ему шею под волосами и промурлыкал:
- И как думаешь, по шкале десять из десяти, сколько я набрал очков?
Из ванной вышел Дрей и тоже лег на кровать с другой стороны от Кая. По комнате распространился запах миндаля.
- Думаю, не много. Но она ведь согласилась с тобой поговорить, так что, вероятно, у нее пять из пяти.
Мы засмеялись, но не громко, чтобы не разбудить ребенка за стенкой.
- Ваш отец абсолютно прав. Нам нельзя давать опеку над парнем. Мы ему будем только мешать и сбивать с пути истинного… - Прошептал я, лаская Кая рукой по пояснице, немного по ложбинке пальчиками, он задышал чаще.
- Джон, малыш, ложись спать. - Нехотя проговорил он и перевернулся. - Тебе нужно отдохнуть.
- У меня сегодня что, не будет секса? - Наигранно-печально.
Дрей фыркнул:
- Боюсь, что еще пара минут, и мы не устоим. Но мы хотели сегодня дать тебе отдохнуть, малыш. - С заботой в глазах напомнил он.
Я улыбнулся и нырнул под одеяло. Расслабился в объятиях Кая. Дрей обнял брата и выключил свет.
- Но вы оба мне должны за то, что ничего не понимаете в искусстве… - прошептал он в ночной тишине.
- Конечно, любимый. - Ответили мы в один голос.
Я лежал в темноте, мне, в отличие от моих любимых, не спалось. Лежал и слушал сердцебиение Кая. Сильное и ровное. Мое. От мыслей ни о чем меня отвлек шум. Потом все стихло. Я снова прислушался и улыбнулся. Обожаю их.
Снова что-то как будто стукнуло, я аккуратно выбрался из постели и вышел в коридор. На кухне горел свет. Калеб.
Он сидел на стуле, точнее, почти лежал на столе, рядом стоял стакан с водой.
- Калеб, что случилось?
Он дернулся и уставился на меня.
- Я разбудил? Прошу прощения, не знал где стаканы. - Протараторил он.
- Тихо-тихо… Ты чего? - Я подошел ближе и обнял его за плечи, а он вдруг весь сжался и вцепился в меня.
- Эй, ну же, давай, расскажи мне…
- Мне сон приснился. - Простонал он, и я понял, парень просто еле сдерживается от слез.
- Кошмар?
- Да. - Тихо.
Я присел на стол около него и прижал его к себе, погладил по голове.
- Ты же понимаешь, что это всего лишь сон?
Он кивнул.
- Если даже это плохой сон, это все равно нереально.
- Да. Только это все время один и тот же сон, и я устаю не спать.
Я сейчас был в шоке.
- Что?
Он поднял на меня совершенно уставшие глаза.
- Он снится мне давно, просто какие-то обрывки воспоминаний о моем детстве или мать. Он снится не каждую ночь, но когда снится, я почти не сплю. - Он вздрогнул, и я подал ему стакан. Калеб сделал глоток и снова положил голову мне на бедро.
- Ты невероятный. Сильный и стойкий, я не такой. Мне страшно.
- Калеб, я тоже боюсь. И знаешь, наши с тобой страхи очень похожи. Я тоже боюсь реакции своей матери.
Он снова поднял голову.
- Матери?
Я кивнул. Конечно, сейчас рассказывать свою историю было глупо, он и так весь на нервах. Но, с другой стороны, можно было бы отвлечь его от собственного страха.
- Да. У меня у брата свадьба в субботу, и нам предстоит побывать на ней. Но моя мать вряд ли будет рада видеть меня. Пять лет назад я сбежал из дома ради своей любви. И моя мать не приняла моих отношений. И по сей день я ни разу с ней не разговаривал. Так что, видишь, я тоже боюсь. Боюсь, что она больше никогда со мной не заговорит, боюсь ее реакции на мою любовь, ведь в тот день, когда сбежал, я так и не услышал ее, а она меня. Это так сжимает сердце. Ее молчание. Эта тишина давит. И иногда мне кажется, что я никогда не смогу просто обнять ее.
- Ты любишь ее? - Тихо спросил он меня.
- Очень. - Просто ответил я.
- А я ненавижу. Сильно. До боли в груди и крови на руках от врезавшихся ногтей. Я ненавижу ее, потому что я ей не нужен.
- Калеб, я не буду говорить, что это не так. Я не буду успокаивать тебя ложной надеждой на материнскую любовь. Я просто предлагаю помощь.
Он смотрел внимательно, и вдруг по его щекам потекли слезы.
- Я принимаю. Я хочу, чтобы ты мне помог.
- Вот и прекрасно. Хочешь молока или лучше какао?
Он улыбнулся и стер слезы тыльной стороной руки. А я смотрел и не мог понять… Ненависть? Что рождает ненависть в детях? Пренебрежение? Нелюбовь? Ненужность? А самое главное, зачем?

Урок одиннадцать. Возрожденная надежда.

- А как относятся к вашим отношениям родители Кая и Дрея? – Тихо спросил Калеб.
Я варил какао и обернулся.
- Кай и Дрей, по сути, сводные братья. У них одна мать, но разные отцы. Отец Кая усыновил Дрея. Поль прекрасный человек. И мы совсем недавно рассказали ему до конца о том, что между нами.
- И как он отреагировал? – Калеб сидел за столом и внешне был спокоен, хотя я видел, что он хочет спать и все еще нервничает.
- Ты знаешь, достаточно спокойно. Правда, все же мне кажется, он не ожидал от нас, что мы будем так долго молчать. – Я отвлекал его от дум. Заметно было, что он готов сорваться с места и снова вжаться в меня, ища защиты и поддержки. Я про себя улыбнулся. Для каждого ребенка нужен свой подход. И какой же я учитель, если не смогу найти его. Индивидуально для каждого.
- Джон, а как это - любить двоих?
Я перелил горячий какао в две кружки и поставил на стол. Он обхватил чашку руками и, сложив губки бантиком, подул.
- Мммм… знаешь, я ведь сам раньше думал, что это невозможно, что это так трудно разделить любовь надвое. Что в таких тройниках обязательно кого-то обделяют любовью. Но, знаешь, это не так. Просто любовь у нас втроем. Это может показаться странным, но я люблю и Кая, и Дрея одинаково. Страстно. Мое сердце разделено между ними поровну. И если одного из них не будет в моей жизни, я потеряюсь. И не смогу дышать.
Он смотрел на меня и вдруг улыбнулся.
- Так красиво. Ты никогда не думал писать стихи?
- Нет. Мне бы некогда было этим заниматься, мои мальчики очень любят внимание. Ты спать не хочешь? А то нам завтра рано вставать, точнее, уже сегодня.
- Прости, но я уже не усну. – Он опустил взгляд на чашку.
- Ничего. Хочешь, посмотрим фильм?
Он поднял голову и кивнул.
- Ты все же невероятный. – Прошептал он мне, прижимаясь и стараясь держать глаза открытыми.
Конечно, фильм мы так и не досмотрели…

Меня разбудил мягкий поцелуй в уголок губ. Я улыбнулся, открывая глаза. Кай уже был одет и смотрел на меня вопросительно.
- Доброе утро, Кай.
- Ты хоть поспал? – Он щелкнул пультом и выключил телевизор.
У меня под боком завозился Калеб.
- Немного. Сколько время?
- Достаточно, чтобы вы оба оделись и плотно позавтракали.
- Доброе утро. – Тихо проговорил Калеб. Он лежал у меня на коленях и, когда это понял, вскочил. – Прости.
- Ничего. Нам пора в ванную.
Кай улыбнулся.
- Я пойду, приготовлю завтрак. И, Джон, Дрей не в духе… - Он тихо хохотнул и пошел на кухню.
Я проводил Калеба в гостевую ванную, выдав ему одежду Кая. Конечно, в школе у нас форма, но сегодня можно. Тем более, у меня сегодня обязательно состоится разговор с его матерью, но уже при директоре и работнике социальной службы. Уверен, Поль постарается ввести Гордона в курс дела.
Я открыл дверь нашей ванной, Дрей принимал душ.
Золотой водопад волос мокрым шелком спускался ниже талии. Я облизнулся, опустил взгляд ниже. На округлые подтянутые ягодицы. Сделал шаг к нему и остановился, наклонился и поцеловал моего Золотого Бога в молочную половинку. Он обернулся. Глаза темные. Злится.
- Прости, котенок, Калебу приснился кошмар…
- Ты думаешь, я злюсь из-за того, что ты не спал с нами этой ночью, а успокаивал мальчика?
- Думаю, что нет.
- Ты лишил меня утренней ласки, любимый… - Он уже улыбался.
Я скинул халат и переступил бортик ванной.
- Я исправлюсь.
Дрей вжался в меня мокрым телом. Обнял за талию и прикусил ключицу.
- Мало времени.
- Хватит.
Я опустился на колени и поцеловал его в маленькую тату на косточке сбоку живота. Она всегда вводила меня в транс. Котенок, свернувшийся калачиком и спавший на его теле, умилял. Я немного резко вобрал в себя его член. Дрей зашипел и задвигал бедрами.
- Джон, прошу, не влезай глубже, чем ты уже влез, предоставь все отцууу…
Я прижал его к себе за бедра и ласкал внутри языком. Чуть сжал ягодицы и сглотнул. Дрей запрокинул голову.
– Да, так!
Он кончил бурно, и когда я встал, его глаза из темных превратились в почти прозрачные. Такие очаровательные золотые озера.
- Я понимаю, что ты волнуешься, но я хочу помочь этим двум ребятам.
- Джон, сладкий, всем не поможешь, и ты уже сделал очень много.
- Я понимаю, что всем не помочь, хочу помочь Калебу и Себастьяну.
Дрей вздохнул и обнял меня.
- Хочешь кончить? – Немного интимно и целуя меня в губы.
- Да.
Он обхватил мой член рукой и так же немного агрессивно начал ласкать. Погладил головку большим пальцем, поласкал по всей длине, чуть сжал яички. Я уткнулся в его шею, пахло миндалем. Обожаю его запах, обожаю, когда он волнуется за меня, обожаю. Я прислонился к стене, и Дрей обнял меня за шею, ускорил движения рукой, впился в мои губы. Застонал.
- Расслабься. Кончай, малыш.
- Дрей! – Я снова уткнулся в его шею, прикусил кожу, мочку уха.
– Да!
Сперма была размазана понизу моего живота.
- Обещай мне, что все будет хорошо.
- Обещаю.
- И, Джон, я понимаю, что ты просто хочешь отвлечься от проблем, связанных с твоей матерью, но пойми, суббота через день. В пятницу вечером мы улетаем.
- Поэтому до пятницы я должен решить проблему Калеба.
- Ты не один.
- Я знаю, котенок. И благодарен тебе и Каю, что вы со мной.
- Мы просто любим.
- И я вас. – Я обнял его, и мы постояли минутку просто в тишине. – Надо умываться, а то не успею позавтракать.
Дрей кивнул, еще раз чмокнув меня, ополоснулся и вылез из ванной.
- Ждем тебя на кухне. – Улыбаясь.

Завтрак состоял из тостов с джемом и рулетиков из омлета с ветчиной и грибами, плавленого сыра и, конечно, кофе.
Калеб сидел немного дезориентированный и аккуратно резал омлет на кусочки.
- …Калеб, не обращай внимания…
- Да нет, я не обращаю. – Отстраненно.
Мы с Дреем вошли и, улыбаясь, сели за стол.
- Что случилось, Калеб? – Весело спросил Дрей.
- Ничего. – Покраснел парень.
- Вы бы хоть потише стонали, – насмешливо прокомментировал Кай.
Мы засмеялись.
- Прости, не удержался и, Калеб, это нормально.
- Я понимаю, что мешаю вам.
- Ты не мешаешь, просто после вчерашнего мы провинились перед Дреем и должны были загладить свою вину.
- Ты про оперу? – Калеб, наконец, поднял на нас глаза и покраснел еще больше.
Я сделал глоток кофе и кивнул на его вопрос.
- Да, эти ценители рок музыки не понимают истинного искусства. – Проворчал Дрей, намазывая сыр на тост.
- Мне понравилось, только я бы хотел послушать ее на французском языке.
Дрей улыбнулся. Гордо.
- Я знал, что найдется человек, который оценит оперу! В отличие от вас. – Он вздернул носик, мы с Каем улыбались.

Кай подвез нас к школе.
- Джон, прошу, без военных действий. Я позвоню сейчас отцу и узнаю, что там с социальной службой, ты только не делай глупостей.
Я кивнул, наклонился и поцеловал любимого.
Около ворот стоял Себастьян. Калеб немного нервно перебирал ремешок сумки.
- Все в порядке? – Поворачиваясь, спросил я.
Кай набрал отца.
- Я не смогу с ним поговорить, или смогу… не знаю.
- Калеб, он же не укусит, правда?
- Не в этом дело, Джон. Ты сам говорил, помнишь, что «нет» - это всегда «нет». А «да» - это «да», а если я не знаю?
- Тогда стоит остановиться и задуматься. Нужно просто подумать, Калеб. Ему еще очень мало лет, он сам боится ошибиться. Так что ничего страшного нет в том, чтобы наделать ошибок вместе и вместе же их исправить.
- Но… как же секс? Я совсем не представляю, что нужно делать…
- О каком сексе идет речь, Калеб? У вас еще вообще ничего не было.
Он покраснел.
– Было?
- Я поцеловал его тогда у вас в гостиной, помнишь, когда попросил оставить нас наедине…
Я покачал головой.
- А потом сам же разбил очарование момента на следующий день. Молодец.
Он стыдливо прикрыл глаза.
- Я просто испугался, что он захочет большего.
- Но разве не очевидно, что он захочет большего? Только вот в вашей предполагаемой паре ты пока ведущий, и тебе решать, что будет дальше.
Он вскинул голову.
- Ты думаешь, он захочет, после того, что было?
- Так выясни, захочет олененок быть с тобой или нет. – Я посмотрел в сторону ворот. Себастьян стоял, покачиваясь на пятках, и смотрел в нашу сторону. Поймал мой взгляд и улыбнулся.
– Мне кажется, что стоит просто дать ему шанс. И себе.
- И себе. – Сглотнув, повторил Калеб. Кай нажал на сброс.
- Так, социальный работник будет где-то к десяти в кабинете Гордона.
- Прекрасно. Спасибо, любимый. – Я наклонился и поцеловал Кая. – Мы побежали.
- Удачи. Я заеду к трем, поедем к папе.
- Хорошо.

Мы еще раз поцеловались и вышли из машины.
- Доброе утро, мсье, Калеб.
Я заметил странный взгляд на меня.
- Доброе утро, Себастьян. Что-то случилось?
- Не совсем… просто… ну, моя мама высказалась не очень лестно о Вас, мсье… - он нервно заломил руки.
- Это не очень важно, Себастьян. Но если ты переживаешь, то не стоит.
- Просто она сказала, что если еще раз повторится то, что было вчера, то есть, я приду поздно, меня переведут в другую школу.
Мы с Калебом даже рты открыли.
- Что, прости?
Он вздохнул и повторил:
- Меня переведут, если еще раз опоздаю домой или приду в Вашей компании.
Я хохотнул.
- Оказывается, Калеб, ты действовал не так, как нужно было. Всего-то стоило просто пригласить Себа на свидание и задержать его подольше - целуя.
Мы все втроем засмеялись, и Себастьян вдруг обнял меня.
- Спасибо. Я думал, Вы разозлитесь.
- На что, олененок?
Он отстранился и округлил глаза.
- Олененок?
Калеб улыбнулся и вдруг оглянулся по сторонам. Убедившись, что никого нет, наклонился, поцеловал Себастьяна в щеку. Мальчик застыл.
- И, правда, олененок. Как я раньше не замечал? – Обращаясь скорее в пустоту, чем к кому-то из нас, спросил вслух Калеб.
Себастьян вдохнул через рот и медленно повернулся к Калебу.
- Я думал, что не нужен тебе.
Я мельком посмотрел на часы.
- Так, молодежь, по кабинетам. Калеб, жду тебя у директора в десять. Себастьян, что у тебя сейчас первое?
- История.
- Прекрасно. Вперед.
Мы проводили Калеба до класса химии, а потом я спустился с Себастьяном на первый этаж. Мне нужно было поговорить с Гордоном, а урока у меня как раз не было. И когда я, наконец, запишу расписание?
- Мсье, я не понимаю, что происходит. – Тихо проговорил Себастьян, пока мы шли к кабинету.
- Возможно, за ночь он осознал, что может потерять твое доверие.
- Вы так думаете? Мне казалось, что я не нужен ему…
- Я не буду давать тебе ложную надежду. Но есть вещи, которые мы сами не замечаем в суете дней, а у Калеба сейчас очень сложный момент. Возможно, когда все немного успокоится, он сам поймет, что ты ему не безразличен, а возможно, уже понимает.
Мы подошли к классу как раз вовремя, до звонка оставалось меньше трех минут.
– Не переживай, я тебя прошу. Все будет хорошо, и с твоими родителями я поговорю…
Он улыбнулся и, кивнув, зашел в класс.

В кабинете директора с утра было шумно. Я постучал, никто не ответил. Открыл дверь и чуть не рассмеялся.
Мадемуазель Рошетт кричала на Гордона, на его лице было скучающее выражение. Это он умеет. Имея дома жену, подобно Рошетт, и такую дочь, как Элена, не мудрено научиться отрешаться от постоянного пиления. Я прислушался к крику Рошетт.
- Ты не представляешь, насколько этот мальчишка дерзок! Он просто увез моего сына! И нагло заявил, что Калеб больше вообще не появится дома! Ты хоть понимаешь, что это значит, Гордон! Я заявлю на него в полицию! Он у меня сядет! Учитель! Ага! Может, он вообще мальчиков любит молоденьких!
Гордон хрюкнул, маскируя это кашлем. Присутствующая здесь же мадам Пьюси закатила глаза к потолку.
- Мадемуазель, я действительно люблю мальчиков, только конкретных… не своих учеников.
Она обернулась и гневно проговорила:
- Я засужу тебя! Ублюдок!
- Прошу не оскорблять меня, я родился в браке. По поводу того, что вы тут орали, и то, что я успел услышать… Я уже Вам говорил, Люсиль, не думайте, что я не смогу постоять за себя и отстоять интересы Калеба.
- Я его мать! – Закричала она.
- Не кричите. Я слышу прекрасно. Мать? Что такое мать?
Мадам Пьюси улыбнулась, Гордон сделал вид, что очень занят, разглядывая узор на чашке.
– Я расскажу Вам, Люсиль. Мать - это опора и поддержка, любовь и преданность, сила и тот уголок, куда можно всегда прийти с любой проблемой. Вы не мать. Вы просто женщина, родившая ребенка. Ребенка, который счастлив совершенно в другой семье и который ненавидит женщину, родившую его. Уж извините, Люсиль, но Калеб не будет с Вами жить.
- Если ты лишишь меня родительских прав, его отправят в приют! – Снова повысила она голос.
- Все лучше, чем с вами. Но я снова разочарую Вас, Люсиль, в приют Калеб не попадет. Он будет жить с человеком, который покажет ему любовь семьи и мир надежды.
- Как ты смеешь…
- Гордон, я хотел лишь сказать, что сегодня к десяти подойдет социальный работник со всеми бумагами на Калеба Рошетта. Ты, как директор школы, сможешь заверить документы, хотя, очевидно, что это не понадобится. Мы с Калебом подойдем к десяти.
Люсиль хотела меня обойти.
– И, Люсиль, если я не найду Калеба в школе или он не придет на встречу, я обещаю, что будет жарко.
Она вылетела за дверь.
- Джон, ты разошелся. – Улыбаясь, проговорил Гордон. – Но справиться с ней, пожалуй, сможешь только ты и Поль.
- Да, мы должны благодарить Вас, молодой человек. Я много раз пыталась поговорить с Калебом. Но он так боялся матери, что на контакт не шел вообще. Все больше бравады. – Печально закончила мадам Пьюси.
- А мне кажется, что мы все должны благодарить Себастьяна.
Они улыбнулись.
– Ладно, пойду, расписание перепишу, а то вечно опаздываю на свои же уроки или раньше прихожу.
Они вдвоем засмеялись. Попрощавшись до десяти, я пошел к доске расписания и выписал свои уроки. Самый загруженный день у меня вторник. Это было хорошо. Значит, вернувшись со свадьбы в понедельник, мне не нужно будет сильно напрягаться и переживать.
Я дописывал расписание на пятницу, когда на доске появилась тень. Я обернулся. Сзади стоял мужчина. Шатен с карими глазами, накачанный, из чего я сделал вывод, что он учитель физкультуры, да и одежда говорила об этом. А вот взгляд с меня не сводит, такой злой взгляд. Я уже успел чем-то обидеть физрука? Не помню. И на педсовете его не было, вроде. Такого бы я запомнил.
- Ты Вилсон?
Такой баритон, я даже заслушался. Ему бы петь, а не детей учить.
- Прошу прощения, но мы незнакомы, и я бы предпочел мсье Вилсон, если не трудно.
На лице мужчины отразилось понимание.
- Ладно, мсье Вилсон, у Вас сейчас есть урок или мы можем поговорить?
И о чем, интересно…
- Да, конечно, до конца этого урока я свободен.
- Тогда в учительскую, там сейчас никого нет.
Я кивнул и он сделал жест рукой, чтобы я прошел вперед. Мы в тишине дошли до кабинета и сели за стол. Он помолчал несколько минут, а потом сказал фразу, от которой мне захотелось упасть на пол и ржать.
- Тебе лучше уволиться.
Я смотрел на него и пытался сдержаться из последних сил.
- Простите, Вы не представились.
- Ты можешь звать меня Франсуа.
- Ага, Франсуа, прекрасно. Так чем вызвана Ваша просьба, Франсуа?
- А это не просьба, это совет.
Я улыбнулся.
- У меня тоже будет совет Вам. Если противник меньше и кажется слабее, это может быть всего лишь обман зрения. А еще противник может обладать той властью, которая Вам, Франсуа, недоступна. Простите, но у меня урок, а опаздывать я не люблю. Было приятно познакомиться.
- Ты не понял, я не шучу. Мне нужно, чтобы ты уволился и освободил место в штате… - Он встал.
Ну да, он возвышался надо мной, но мне, почему-то, совершенно не было страшно.
- Франсуа, я еще раз повторяю на чистейшем французском – нет, mon cher.
Он уже хотел что-то возразить, но прозвенел звонок с урока, и я, схватив ключи от класса, вылетел за дверь. Войдя в класс, я не выдержал и засмеялся. Боже, да это не школа, а какой-то серпентарий. Всем что-то нужно, но в то же время всем плевать на чужие проблемы. Как же они дышат одним воздухом?

К десяти часам в мой кабинет вошел хмурый Калеб. В глаза не смотрит и руки дрожат.
Я встал и подошел поближе.
- Калеб?
- Я думаю, не стоит… - И руки в карманы спрятал.
Я повернул его за подбородок к себе и чуть не выругался на немецком. Глаз снова был красный от лопнувших сосудов, и губа разбита. Он слизал капельку крови и, вдруг судорожно вздохнув, кинулся ко мне в объятия.
– Не могу больше… не хочу… устал. Устал от нее…
- Тише. – Я прижимал его к себе и гладил по голове.
А он все продолжал реветь.
Я присел на парту и притянул его сильнее.
- Прости.
- Все хорошо. Не извиняйся.
Я не могу понять ее, за что? За что она так с ним? Почему просто не отдала в приют, раз не нужен? Зачем издевается над психикой ребенка?

Урок двенадцать. В новую жизнь.

- Собственно, мне не нужно Ваше согласие. Я хотел только взглянуть на ребенка. И со всем уважением, мадемуазель Рошетт, я с удовольствием лишу Вас материнских прав. Калеб, как часто Ваша мать позволяет себе вот это? – Мужчина средних лет подошел к парню и, приподняв его подбородок, повернул к свету лицом. На щеке уже четко выступал красный след от руки. Вообще, это было лишнее, и социальный работник явно переигрывал, но в то же время Рошетт сама себя зарыла еще глубже нападением на сына.
- Каждый день. – Тихо ответил Калеб на вопрос.
- Очень прискорбно. Я вынужден настаивать на подписи бумаг, иначе все это будет проходить через суд.
Мадемуазель Рошетт сжала ручку так, что та треснула. Она отбросила ее и взяла другую, чиркнула роспись в документах и процедила сквозь зубы:
- Ты еще приползешь и будешь просить принять тебя, а я посмеюсь тебе в лицо, щенок.
- Не думаю, мадемуазель, это все лишнее. Калеба Вы больше не увидите. – Обнимая парня, сказал я.
- Конечно, приют лучше, чем родной дом!
Парень в моих руках напрягся, я погладил его по плечам.
- Мадемуазель Рошетт, я умоляю Вас заткнуться, пока Вы еще работаете здесь. – Строго проговорила мадам Пьюси. – Иначе мне придется просить директора подписать Ваше заявление об уходе!
Люсиль округлила глаза.
- Я не писала никакого…
- Это Вы так думаете. – Ухмыляясь, ответила ей мадам. Я про себя веселился. Вот что это? Дай людям небольшой пинок, и они готовы делать дальше все сами. Если бы от этого промедления еще и дети не страдали, было бы прекрасно.
- Не устал? – Шепнул я Калебу на ухо, он покачал головой.
- А что теперь? – Спросил он, стоило закрыться двери за его матерью.
- А теперь у тебя последние уроки на сегодня, потом поедем знакомиться с твоим опекуном.
Он кивнул. Я видел, нервничает. И понимал, сейчас ему сложно принимать решения. Он думает, что все они неправильные, и сомневается в себе еще больше, чем раньше. Раньше он знал, что, даже если мать его не любит и не уважает, он все равно может рассчитывать на угол. А сейчас его гложет сомнение.
Я взял его за руку, и мы покинули кабинет директора под восхищенные взгляды.
Мы спустились во двор, и я усадил парня на лавочку, присел рядом.
- Знаешь, так странно. Я всю жизнь жил под ее рукой и даже не думал, что все может измениться за какие-то считанные дни. Ты как ураган. – Он улыбнулся.
- Я знаю, ты не первый, кто мне это говорит. Хотел бы я, чтобы в моей жизни было то же самое.
- Ты о матери?
- Да. Уже завтра вечером я посмотрю ей в глаза, и знаешь, совершенно не горю желанием.
- А если не ехать?
- Мой брат не простит мне этого. Да и потом, его свадьба откладывалась уже два раза. И все по одной причине, сначала я отказался ехать, а потом мать запретила мне приезжать, а он хочет видеть на своей свадьбе и меня и ее. Говорит, что мы родные ему люди, и он не может нас разделить. А откладывать событие уже просто глупо, да и невесту жалко.
Калеб улыбнулся.
- Я теперь даже не знаю, как благодарить тебя…
- Не нужно. Пообещай просто, что не обидишь олененка. – Мягко сказал я, он кивнул.
Из здания выбежал объект нашего обсуждения, оглянулся и быстрым шагом направился к нам. Я нахмурился. Мальчишка был в слезах.
– Себастьян?
Он, не говоря ни слова, кинулся ко мне в объятия и завыл.
- Что случилось? – Взволнованно спросил Калеб.
- Мама пришла в школу… сейчас ждет Вас, мсье.
Я обнял его покрепче и погладил по светлым волосам. Он сегодня был опять без формы. По-моему, он ее вообще не носит. На нем были узкие брючки и свитер с горлом. На шее несколько веревочек с кулончиками, точно такие же на запястьях. Рюкзачок.
- Хорошо, пойдем и поговорим с твоей мамой.
- Только прошу Вас, мсье, не говорите ей о том, что я… что мне нравятся мальчики. Она этого не переживет.
- Я помню, что обещал тебе это, олененок.
Он шмыгнул носом и улыбнулся, украдкой смотря на Калеба.
- Как все прошло? – Тихо спросил он.
- Неплохо. Я теперь официально бездомный и не имею родителей…
Я притянул его в свои объятия.
- Это не так, у тебя есть дом и опекун.
Калеб фыркнул:
- Захочет ли он меня, когда увидит?
- Захотеть он тебя и не должен, а вот все остальное – возможно. Так, пойдемте, у меня сейчас урок, и еще с мамой твоей поговорить нужно. И, Себастьян, не переживай.
Он вытер слезы платком и кивнул. Мы втроем прошли обратно в школу, и Калеб пошел на уроки, пообещав прийти после. А мы с Себом поднялись ко мне в класс.
Около окна стояла его мама. Вся в сером, в перчатках и милой шляпке. Я даже вспомнил картины с истинными католичками. Она была именно такой. Без косметики, с плотно поджатыми губами. Вроде бы в недовольстве и с презрением, но в то же время с равнодушием на лице.
- Мадам Лайбе, прошу. – Я открыл дверь, и она вошла. Спина прямая.
– Простите, что заставил Вас ждать, были небольшие проблемы. Присаживайтесь.
- Я пришла сюда, мсье Вилсон, не для того, чтобы любезничать. Я хочу поговорить о своем сыне.
Я вздохнул про себя.
- Я думаю, будет неправильно, если Вы будете стоять, а я присяду.
Она нахмурилась, но присела за первую парту. Себастьян сел тоже за первую, только соседнюю, на мать не смотрит. Если в первой ситуации у нас тирания и презрение, то здесь, скорее, контроль и равнодушие. Я, если честно, не знаю, что страшнее. Печально.
- Так что сделал мой сын, что я удостоена чести в первых числах сентября быть приглашенной на беседу?
Я вздохнул и сел на край своего стола, она недоуменно подняла бровь.
- Мадам Лайбе, я хотел поговорить с Вами о постоянном избиении Себастьяна, и о причине этого избиения.
Себастьян даже немного приподнялся с места и прикусил губу.
- Моего сына не могут избивать. Вы ошиблись, мсье.
Я даже не знал, что ей сказать. Она проговорила это так, как будто она была последней инстанцией, и ее слово - это закон.
- Мадам Лайбе, я прошу Вас просто выслушать меня.
Она царственно кивнула.
– Я работаю здесь только четыре дня, и за это время я увидел достаточно, чтобы утверждать, что избиение имеет место быть. Старый учитель Себастьяна не смог поговорить с Вами…
Она перебила меня.
- Я и мой муж не стали слушать этого сумасшедшего человека.
Я внимательно посмотрел на нее, но она сделала вид, что не заметила моего взгляда, и продолжала:
– Мой сын благовоспитанный молодой человек, он не мог ввязаться ни в какие криминальные истории, и уж тем более быть повинен в драке. Это абсурд.
- Мадам, я же не сказал, что Себастьян повинен в драке и что он участвует в драках, а сказал, что его избивают.
Она прищурилась и резко повернулась к сыну.
- Ты же говорил, что упал. Ты же знаешь, что ложь - это грех!
Я успел перехватить ее руку.
- Это тоже грех, мадам. И я еще не закончил.
Она вырвала руку и села на место.
- Я уже услышала достаточно. Я скажу мужу, он займется воспитанием ребенка.
Только этого мне и не хватало.
- Мадам, я хочу, чтобы Вы услышали меня…
- Я Вас прекрасно слышу, мсье.
- Нет, вы меня не слышите. Я начал этот разговор не для того, чтобы Вы занялись воспитанием ребенка, я хочу, чтобы вы обратились к врачу и проверили состояние мальчика. Ведь прошлый год и начало этого Себастьян регулярно подвергался избиению.
- Есть же школьный врач, пусть он займется этим.
Я повернулся к мальчику, он сидел и смотрел вперед в одну точку, только губы подрагивали. Я понимал, что меня не слышат, что говорить со мной по какой-то причине не желают. И наказание Себастьяна будет не такое, как у Калеба. Другое. Но не менее страшное, чем избиение собственной матерью.
- Мадемуазель Рошетт не в состоянии обеспечить нормальный осмотр, я, как классный руководитель, прошу Вас, мадам, отвести ребенка к врачу.
- Что это изменит? Его все равно будут избивать, а это значит, что он заслужил.
- Вы что такое говорите? Как Вы можете такое говорить? – Я слез со стола и навис над ней, в ее темных глазах на доли секунды появился испуг.
– Как вы можете так… Вам что, все равно? Когда он приходит домой весь в ссадинах и синяках, Вам все равно? – Я был так зол. Что это такое?! Те, кто так хочет детей, не могут их иметь, а те, кому дети даются, просто пренебрегают своими обязанностями!
- Мне не все равно, но на все воля Всевышнего! – Воскликнула она.
- Я не буду с вами спорить по этому вопросу. – Вмиг успокоился я. – Я хочу, чтобы Вы выполнили родительский долг и просто сходили к семейному врачу. Если нет, то позволили мне сходить с Себастьяном на прием. Это будет честно и не нарушит Ваш уклад жизни.
- Хорошо, я дам Вам адрес. – Она открыла сумочку и достала визитку, протянула мне. – Я, если честно, мсье, так и не поняла, для чего Вы настаивали на приходе.
- Я просто хотел поговорить о Вашем сыне, мадам. О ситуации, неприемлемой для мальчика, и я бы хотел, чтобы Вы были в курсе того, что происходит, и Себастьяну не пришлось бы лгать Вам о своих ранах.
- Теперь я в курсе, и даже не знаю, что за наказание ждет моего сына за ложь. – Она встала и уже хотела выйти, но я не мог так поступить с мальчиком, который доверился мне.
- Я думаю, что наказывать нужно, прежде всего, себя, мадам.
- Что? – Удивленно повернулась она ко мне.
- Вы считаете, что правы, я могу сказать, что это не так. Нужно давать выбор мальчику, он уже достаточно взрослый для выбора.
- Это уже не Ваше дело, как учителя.
- Да, но мое дело благополучие детей в моем классе. И если я вижу, что происходящее выходит за рамки, я обязан предупредить родителей. А они уже в своем праве вмешиваться в ситуацию. Бывший преподаватель Себастьяна обратился к Вам и Вашему мужу с просьбой о переводе мальчика в другую школу, почему Вы этого не сделали?
- Я и мой муж посчитали, что он слишком преувеличивает. – Она повернулась и посмотрела на меня внимательно. - Думаете, я не знаю, как это бывает? Не поделили что-то и подрались, вот и все. На все воля Божья.
- Зачем прикрываться этим, мадам Лайбе?
- Я ничем не прикрываюсь. Я говорю, что так и есть, если вы не считаетесь со словом Божьим, это Ваш грех, не марайте моего сына.
Я улыбнулся.
- Хорошо, каждый из нас остался при своем мнении. Я прошу прощения, что вызвал Вас и отвлек от столь высоких материй.
Она кивнула и вышла за дверь.
Я расхохотался.
- Джон?
- Прости, олененок, но твоя мама - это просто нечто… - Я успокоился и повернулся к нему. – Я думал, будет проще. Они же у тебя фанаты просто.
- Да, так и есть. – Парень слабо улыбнулся.
- Что за наказание тебя ждет? – С тревогой спросил я.
- Служба. Утренняя. – Печально проговорил он. – Ничего особенного.
- Прости, изначально я хотел настоять на твоем переводе, я же еще не знал о проблеме Калеба. Думал, он просто издевается над тобой, а оказалось, что все намного глубже. И сейчас я понял, что у тебя проблема посерьезней, чем у него, хотя его проблему мы решили. А вот что делать с тобой, олененок…
- Ничего, я просто вырасту и уеду. Меня слово Божье как-то не вдохновляет. – Он улыбнулся. – Я же говорил, что это бесполезно все, она не услышит. Странно, что карточку дала.
- Возможно, не все потеряно?
- Нет, мсье, они и тогда, год назад, не стали слушать и сейчас тоже. Им все кажется, что они правильно живут и что мир вне нашего дома грязный. – Он вздохнул и медленно приблизился ко мне, прижался.
Я обнял его.
– Я так устал от этого, Джон. Постоянные молитвы перед едой, на ночь, утром, перед тем, как выйти на улицу… постоянно. Я устал немного от этого, устал постоянно быть правильным… и когда понял, что отличаюсь, и влюбился в мальчика, был так счастлив. Бунт. Это такое счастье, пусть его никто не видит и не знает о нем, но он внутри и меня это спасало. Пусть было больно, потому что любовь не взаимная, но я любил, а это самое главное. Люблю. – Совсем тихо добавил он. – Они не замечают, что я совершенно другой, что я только притворяюсь таким, как они. Лгу.
- Себастьян, нужно жить так, как ты хочешь, и иметь свои цели, а не жить мечтами других. Я вот теперь и не знаю, как тебе помочь.
- Просто будь рядом. Я когда тебя увидел, подумал, что ты ангел, но потом вовремя вспомнил, что ангелов не существует.
Мы улыбнулись друг другу.
- Я буду. Ты только не закрывайся.
- Ты принес в эту школу столько нового… тепла…

Я стоял на стоянке в ожидании Кая, рядом, немного нервничая, стоял Калеб. Он постоянно поправлял ремешок сумки и манжеты куртки. Я не выдержал и взял его за руку.
- Успокойся.
- Нам еще за вещами нужно заехать до… к Люсиль. – Исправился он, я улыбнулся и потрепал его по голове.
- Калеб, успокойся, я тебя прошу, а то сейчас Кай увидит нас с тобой и очень расстроится.
- Я сам не могу понять, чего так дергаюсь, ведь он твой отец тоже. Или нет?
- Нет. Но я считаю его отцом.
- Джон, ты только не бросай меня. Я один, боюсь, расплачусь.
- Это самый смелый поступок - признаться в своей слабости, малыш. – Услышали мы со спины бархатный голос Кая.
- Привет, любимый! – Я развернулся и чмокнул его в губы. От него сегодня так приятно пахло кофе.
- Привет, малыш! Калеб, готов к знакомству с моим отцом?
- Да. – Мальчик судорожно вздохнул, и мы сели в машину.
- Кай, Поль ждет нас?
- Да. Я уже договорился, ты что-то хотел?
- Давай заедем к Калебу и заберем вещи. Пока еще рабочий день Люсиль не закончился. Кай кивнул. Калеб смотрел в одну точку за стеклом машины. Я думал о том, что, наверное, это правильно, вот так перевернуть жизнь парня, встряхнуть его мир. Он обязательно разберется со всем сам, а мы и Поль с Этьеном поможем.
Когда мы подъехали к дому, машины Люсиль еще не было, и Калеб быстро, почти за пятнадцать минут, собрал свои вещи.
- Все остальное, ну, то, что осталось, мне не нужно… то есть, все необходимое здесь. – Запыхавшись, проговорил он.
- Вот и прекрасно.
Мы отъехали в тот момент, когда машина доктора Рошетт свернула на подъездную аллею.
- Джон, прекрати нервничать. По закону он уже под опекой отца. Мы ничего такого не делали, просто забрали вещи. Ты, кстати, поговорил с родителями Себастьяна?
- Да, попытался. Это оказалась в разы сложнее, чем с матерью Калеба. Мадам Лайбе совершенно меня не слышала. Ярая католичка. Через слово вставляла «воля Бога». Я еле себя сдержал, чтобы не наорать на нее…
- Себастьяну что-то грозит за этот разговор? – Наклонившись вперед, спросил Калеб.
- Утренняя месса. За ложь.
- За ложь? – Удивленно спросил он. Кай хмурился.
- Да, она посчитала, что мальчик солгал им о побоях.
Калеб закусил губу.
- Он возненавидит меня.
- Калеб, я думаю, что этого не произойдет. Себ очень мягкий, а ненависть это сильное чувство.
- Как думаешь, если я попрошу прощения, он простит?
- Думаю, да. В конце-то концов, начинать с начала трудно, и одно это заслуживает уважения. А Себастьян очень умный мальчик и поймет твои мотивы. Главное начать.
- Спасибо. – Он наклонился и чмокнул меня в щеку, я улыбнулся.
- Эй, он, между прочим, мой муж! – Воскликнул Кай, Калеб покраснел и улыбнулся.
- Я знаю.
- Точно? – Улыбаясь и смотря на него в зеркало заднего вида, спросил Кай.
- Да.

Когда мы вошли в холл дома Поля, Калеб схватил меня за руку. Я не думаю, что он боится новых людей, просто все, что с ним случилось, случилось слишком быстро, и в новую жизнь он вошел стремительно.
- Привет, сынок, Джон! О! Калеб! – Поль легко спустился с лестницы и пожал руку сыну и мне. Остановился перед Калебом и, не мешкая, сгреб его в объятия. Мальчишка даже не успел пискнуть.
– Добро пожаловать домой. Проходите. Этьен сегодня с Дреем на пару расстарались, так что через полчаса нас ждет ужин.
Калеб был слегка дезориентирован, но Поль его не выпускал из объятий, и посадил рядом с собой.
- Папа, полегче, а то мальчик решит, что попал в плен. – Смеясь, проговорил Кай.
- Не слушай его, он всегда был старшим, и я был так беспечен, что упустил его из виду слишком рано, а теперь пожинаю плоды этой беспечности.
- Мсье…
- Малыш, только не «мсье», давай договоримся, ты зовешь меня по имени, и я поступаю также. Ты уже не ребенок, и до совершеннолетия я абсолютно не собираюсь тебя ограничивать. Ты же понимаешь, что если бы я не предложил свою кандидатуру на опекунство, ты попал бы в приют?
- Да.
- Ни я, ни мои дети, коим является и Джон, не желали этого. Поэтому ты здесь, если ты хочешь делать что-то, ты не спрашиваешь разрешения, а просто делаешь. Если тебе что-то нужно, но меня нет рядом, всегда есть Этьен или ребята. Не нужно стесняться, ты теперь входишь в семью. Понимаешь?
- Да.
- Вот и прекрасно, малыш. – Калеб был удивлен, когда Поль наклонился и поцеловал его в макушку. Я видел, что мальчик все равно немного стесняется и что ему странно такое большое количество людей и столько внимания. Но он справится, обязательно. А мы поможем.
За столом сидели весело. Смеялись, шутили и целовались. То есть целовались мы, а Поль и Этьен подшучивали.
- Идите-ка в комнату наверху…
Кай, уже не слушая, подхватил меня на руки и, продолжая сладко целовать, понес наверх, Дрей шел рядом и направлял брата.
Кай опустил меня на шкуру около камина. Конечно, он был не растоплен, но все равно было жутко здорово и романтично. Они скидывали вещи второпях и несдержанно.
- Кто-то соскучился? – Хрипло спросил я.
Дрей рыкнул.
- Очень!
Он стянул с меня брюки. Пиджак и рубашку я потерял где-то по пути сюда. Его тонкие пальцы обхватили мою эрекцию, а Кай немного приподнял меня за плечи, и я открыл ротик, вбирая его член. Сразу и глубоко.
- Мммм… очень, да-да! – Хрипло простонал он. Немного резко толкаясь в меня, он ласкал пальцами мое лицо, по щекам и скулам, пальцем по носу. Дрей в таком же точно ритме ласкал мой член, немного грубо, но в то же время с только ему присущей мягкостью. Наклонился и взял его в горячий плен своего рта.
- Дрей, подожди, золотце… - Кай отстранился от меня и оттолкнул брата. Потом плавно перевернул меня на живот, я улыбнулся и расставил ноги сильнее. Всего несколько манипуляций, и я уже готов на все.
Кай плавно вошел в мое расслабленное тело, я вскрикнул, но он не двигался.
– Давай, золотце… Резко только, хочу, сил нет. Так!
- Ааааах... да! – Я полностью лежал на шкуре, зарываясь пальцами в мягкий мех. Мои мальчики были такие горячие, двигались потрясающе синхронно и стонали. Кай обхватил меня руками за талию и чуть приподнял на колени, я прогнул спину и прикусил губу. Дрей сильно и размашисто входил в брата, и его толчки, повторяемые Каем, сносили мне крышу. Так могли только они, полностью сливаться и дарить мне это удовольствие.
Я много раз им намекал, что хочу повторить тот свой опыт, когда они входили в меня одновременно. Но так пока и не уговорил. Аааах! Но все впереди!
Кай резко покинул мое тело, и его место занял Дрей, плавно и неспешно, я иногда поражаюсь им. Мой желтоглазый котяра на коленях подполз ко мне и, вцепившись в волосы, плавно вошел в ротик. Я расслабил горло и ласкал его языком внутри, рукой по бедру. Он запрокинул голову и простонал.
- Малыш, ты нечто! Расслабь горло… оооо дааа…
Дрей входил в меня плавно и размеренно, оставляя во мне только головку и входя на всю длину.
Я чувствовал, как все внутри скручивается в тугой комок, и горячая лава желания выплескивается в руку моего Золотого Бога. Что там вера? Я верю только в них, в моих любимых мальчишек, которые с гортанными вскриками кончали в меня, и их теплое семя разлилось живительной влагой во мне. И я глотал сперму и наслаждался этим.
И я верю, что так правильно. Верно.
- Люблю вас.
Дрей наклонился и поцеловал меня в поясницу, и Кай тоже, но только в лопатку. А потом я расслабился и повалился на бок, и наблюдал, как они целуются.
В новую жизнь только с ними.

Урок тринадцать. Здравствуй, мама!

Мы еще несколько часов пробыли у Поля, а потом, оставив улыбающегося Калеба в его новом доме, поехали к себе.
Я сидел в машине Дрея и думал. Думал о завтрашнем вечере, как это будет? Я не хотел, чтобы так происходило и чтобы я потерял связь с матерью. Я не хотел, чтобы она ненавидела меня и презирала за мою ориентацию. Я просто люблю и любим, ей бы порадоваться за меня, но нет. Хотя, возможно, она обдумала всю ситуацию за пять лет, и встретит меня не криками и равнодушием. Единственное, чего боюсь, что, увидев нас, она просто развернется, и будет избегать меня и моих мальчиков.
- Джон? - Мягко позвал меня Дрей, накрывая мою руку своей.
- Прости, задумался.
- Давай, пока не думай об этом, ладно? Еще полно времени, и даже когда до встречи с твоей матерью останутся считанные минуты, ты все равно не думай о плохом. Ее реакция неизбежно будет не такой, как ты ожидаешь.
Я вздохнул.
- Да, это так. Нам повезет, если она вообще не выставит нас на улицу.
- Ну, в любом случае мы будем ночевать в нашей квартире… - Он лукаво улыбнулся. - Вспомним молодость.
Я тихо рассмеялся и, наклонившись, поцеловал его в мягкие губы, которые, стоило только коснуться их, раскрылись мне навстречу.
- Люблю.
- И я тебя, малыш. - Золотые глаза напротив были такие спокойные, и от его взгляда мне хотелось мурлыкать.

Вечер мы посвятили сборам.
- Зачем тебе вот это? - Удивленно спросил Кай брата, держа в руках те самые браслеты-оковы. - Или ты все же решил последовать моему совету и сделать это своей домашней одеждой?
- Нет. - Дрей вырвал вещь из тонких пальцев Кая и впился в его губы.
Кай обнял его за талию и промычал:
- Не кусайся!
- Это чтобы ты не задавал глупых вопросов.
- Почему это они глупые? Мне просто интересно, зачем ты берешь их с собой.
- Потому что я хочу играться всю ночь с пятницы на субботу…
Мы оба застыли.
- Дрей, мы приедем к восьми и сразу поедем ко мне, а там, возможно, задержимся…
- Ага, а потом, после встречи с матерью, ты будешь в удручающем настроении, и его тебе придется поднимать. Хочу быть во всеоружии.
Мы тихо рассмеялись с Каем. Я откинул рубашку и подошел к своему Золотцу, притянул к себе и накрыл его губы.
- Да… сладко.
- Мы не соберемся. - Проворчал Кай, но я увидел его улыбку в зеркале на двери шкафа, а потом нас ослепила вспышка.
- Ты опять! Не надоело? - Воскликнул Дрей и кинулся к брату отбирать фотоаппарат.
Они носились по спальне как дети, кидались вещами, и Кай постоянно щелкал его. Я сел на пол и наблюдал, как они, набегавшись, повалились на кровать и, тяжело дыша, начали снова целоваться. Фотоаппарат остался лежать одиноко на краю кровати. Я подполз и, взяв его в руки, включил режим съемки. Это было красиво.
Волосы Дрея растрепались - резинка с них слетела - и они золотой волной лежали на черном покрывале. Кай зарыл руку в это жидкое золото, целуя яркие губы и прикусывая их. Его вторая рука медленно задрала домашнюю футболку брата и ласкала нежную кожу. Я приблизил фотоаппарат и снимал эти ухоженные длинные пальцы, ласкающие низ живота. Потом медленно поднял его к их лицам, они как раз игрались язычками. Кай посасывал язык брата, затем чуть прикусил и заласкал обиженное место. Дрей открыл глаза, и я знаю, что камера уловила этот момент, когда его радужка стала темной. Красиво.
Он повернулся ко мне и вопросительно посмотрел, а потом одними губами прошептал: "Извращенец". Кай продолжал ласкать его, не обращая внимания на меня и камеру. Перешел на шею, а второй рукой ловко стянул чуть ниже спортивные штаны брата, и его рука юркнула под их резинку. Дрей выгнул спину и развел ноги шире. Я понял, что возбужден, и камера уже мешает.
- Бросай ее, Джон. Иди сюда… - Прохрипел Кай.
Я поставил ее на чемодан, но выключать не стал. Проверил, чтобы она была направлена на кровать. Забрался на постель, встал на колени. Кай приподнялся и, стянув с меня штаны, высунул язычок. Прошелся им по всей длине моего члена, Дрей тоже немного приподнялся и снизу ласкал губами мои яички. Я застонал. Мне пришла в голову моя давняя мечта. Медленно отстранившись, я приподнял голову Кая за подбородок и прошептал:
- Хочу вас в себе… сразу обоих.
Глаза напротив стали абсолютно желтыми, такого цвета в природе просто нет. Зрачок уменьшился настолько, что его было не различить. Дрей завозился под Каем и застонал, выгибаясь. Кай продолжал ласкать брата и смотрел на меня.
- Жан, сладкий, это…
- Прошу. - Знаю, что все сейчас зависит от старшего партнера и любовника. Кай очень серьезно относится именно к этому моему желанию.
- Я уже не девственник давно. - Привел я еще один аргумент.
Он молчал. Дрей запрокинул голову и обнял его ногами за талию, я наклонился и поцеловал его в губы.
– Кай, я этого хочу, сам. Хочу почувствовать вас в себе.
Он сглотнул и еле заметно кивнул. Я улыбнулся и резко стянул с себя штаны и футболку. Дрей отпустил Кая, они тоже разделись и замерли.
- Начинаем вспоминать молодость раньше на сутки… - хмыкнул Дрей. - Иди сюда, будем исполнять твое желание, любимый.
Я лег на кровать и раздвинул ноги. Все внутри сжималось и горело, я так давно мечтал об этом, так хотел. Кай встал и достал коробку из-под кровати, вытащил смазку. Он был сосредоточен и серьезен, но всю его мнимую сосредоточенность портил стоящий член. Я улыбнулся и провел руками от сосков к низу живота. Дрей выхватил у брата банку и, открыв, смазал пальцы, затем вручил обратно. Кай проделал тот же маневр. Они растягивали меня медленно и основательно, а я плавился. Запрокинул голову и насадился на их пальцы.
- Расслабленный, такой горячий. - Прошептал мне Дрей в висок. - Хочешь? - Немного дразняще.
- Очень.
Их пальцы скользили во мне, Кай второй рукой добавил еще смазки, и они отстранились. Кай лег на спину и смазал член, у него все также были очень желтые глаза, и он с трудом контролировал себя. Я перекинул ногу через него, и его возбуждение плавно вошло в меня, я даже не поморщился.
- Дрей, медленно. - Тихо сказал он брату.
Я улыбнулся и накрыл его губы, ложась на него. Кай обнял меня, лаская спину, мягко разводя ягодицы. Дрей медленно проникал в меня, а я, прикрыв глаза, целовал самые вкусные губы на свете. Я чуть напрягся, и Дрей остановился, зашипел:
- Тихо-тихо, расслабься, Джон.
Он уже был во мне, я чувствовал их члены каждой стеночкой. О! Да! Я приподнялся и облокотился на руки, чуть двинул бедрами и закричал. Это было великолепно, что бы они не говорили, это потрясающе хорошо.
- Да!
- О Боже! - Вскрикнул Дрей и обхватил меня поперек груди, Кай закатил глаза и резко дернулся, входя в меня глубже.
- Ох, ты ж!
Дальше мы уже не говорили, а только стонали, громко, несдержанно, через слово мат. И двигались, то потрясающе синхронно, то, наоборот, меняя ритм на рваный и дерганный. Я сходил с ума.
- Еще! - Простонал я, и они вдруг покинули меня. Уложили на бок, Кай поднял мне одну ногу и вошел так же резко, как и Дрей. Я вцепился в его плечи и повернул голову к Золотцу, захватил его пересохшие губы. - Мнг… да!
Они врывались так сильно, я тогда толком не мог разобрать, что происходило в чиллауте, а сейчас, немного поднабравшись опыта, я могу сказать, что мои мальчики полностью потеряли контроль. Кай укусил меня за плечо, а Дрей за нижнюю губу, и я кончил. Забрызгав спермой и себя, и Кая, и постель. Кончил и потерял сознание.

Я приходил в себя медленно, от нежных поглаживаний.
- Пришел в сознание? - Нежно промурлыкал мой котяра.
- Дааа… - Я улыбался и приоткрыл один глаз.
Они лежали рядом и ласкали меня, точнее, размазывали свою сперму по моим бедрам и ягодицам.
- Мммм… потрясающе хорошо.
- Действительно. - Немного насмешливо проговорил Кай. - Надеюсь, запись удалась, а то обидно будет упустить такой момент. - Он придвинулся ко мне и провел пальцами мне по губам, я облизал их. Обожаю вкус их спермы.
- Я бы тоже хотел посмотреть на это видео. - Томно проговорил Дрей и устроился у меня на животе с камерой. Включил. На самом деле я так еще не краснел. Видео было просто потрясающе четким, и камера даже не выключилась на самом интересном моменте. Я увидел, как мои мальчики кончают в меня, и их сцепленные руки и синхронные поцелуи в мое плечо.
- Джон, ты прирожденный оператор. - Промурлыкал Дрей. Кай провел языком по моим красным скулам.
- Не я, а чемодан.
Они засмеялись тихо и интимно.
- А теперь о серьезном. У тебя воздержание.
- Нет, Кай, все в порядке. У меня нет даже дискомфорта, так что такие строгие меры мне ни к чему.
- Ты уверен? - Серьезно спросил он. - Мы ведь можем просто не брать тебя, м?
- А отдаваться сами… - пропел Дрей и поцеловал меня в пупок. Они были удовлетворены, я видел это по их движениям, по взглядам и речи. Кай поднялся и пошел в ванную, открыл краны и вернулся. Поднял меня на руки, при этом согнав Дрея с его пригретого места, и понес в ванную. Мягко опустил в нее и сел на бортик. Я откинулся на его бедро и промурлыкал:
- Что такое?
- Ты всегда будешь поражать меня, малыш.
- Ты тогда сказал мне то же самое.
- Я люблю тебя.
- А я сказал тебе именно это. - Я запрокинул голову и встретился с его глазами. В них была любовь, именно та, которую люди ищут и не находят, именно та, о которой слагают песни и стихи. Он вздохнул и, взяв губку, налил на нее гель Дрея. На самом деле он у нас общий, но почему-то именно его кожа пахнет так вкусно - миндалем.

Утро было суматошное, мы же легли, так и не собравшись, а вечером времени не будет, так что Дрей и Кай бегали, собирали остальные вещи, а я готовил завтрак. Правда, повар из меня никакой, так что пришлось Каю переваривать кофе, и на завтрак у нас была яичница с горошком. Дрей назвал это "изыском по-Джоновски".
Кай подвез меня на работу и, поцеловав, сказал, что заедет вечером.
Как ни странно, но Себастьян прибежал после второго урока весь сияющий.
- Это… - прошептал он, и вытащил висевший на шее кулончик, - …подарок.
Мне даже не нужно было спрашивать от кого.
- Ты счастлив?
Он закивал, но потом стал серьезным и тихо проговорил:
- Я боюсь ошибиться еще раз, но Калеб сказал, что теперь будет все по-другому. Я спросил, как, и он так нежно ответил: "как мы захотим". Джон, так разве бывает?
Я обнял его и погладил по голове.
- Бывает, олененок.
- В субботу он пригласил меня в парк. Как думаешь, пойти? - Лукаво улыбаясь, спросил он.
- Себастьян, это уже тебе решать, но я бы не стал мучить его ожиданием. Он и так ни в чем не уверен. Да и потом, чем раньше вы разберетесь, тем проще будет жить. Кстати, как там твое наказание?
- Все хорошо. То есть, оно назначено на утро субботы, а вот вечером я пойду, пожалуй, на прогулку.
- Так это не свидание?
Он покраснел и задорно улыбнулся.
- Нет. Просто прогулка. Но это тоже много, ведь эта прогулка с Калебом Рошеттом…
Дверь снова приоткрылась, и в нее проскользнул Калеб.
- Привет. Я спрячусь у тебя? - Он был такой запыхавшийся, как будто бежал всю дорогу.
- Что случилось? - В один голос с Себастьяном спросили мы.
- Элена случилась. Устроила мне разборки, я и не знал, что мы встречались. А какая-то из ее подружек видела сегодня меня и тебя, когда я подарил тебе висюльку. - При этих словах он покраснел и отвернулся. - Так что теперь меня ждет кара небесная в виде постоянного пиления.
Себастьян после слов Калеба как-то весь сжался.
- Я пойду. - Он убрал кулон под водолазку и уже был около двери, когда Калеб очнулся и, схватив его за руку, поцеловал.
Я застыл. С одной стороны, я учитель, который должен это пресечь, с другой стороны, я их понимаю. И понимаю, что им нужно объясниться сейчас, иначе у олененка не будет свидания в субботу. Я молча ждал.
Калеб нежно прижал его к себе и, поддерживая голову так, чтобы он не ударился о стену затылком, целовал. Ласкал Себастьяна. Тот лишь открывал ротик, и когда в руках Калеба он застонал, я кашлянул. Они оторвались друг от друга, и Калеб тихо прошептал ему:
- Она для меня ничего не значит.
Я улыбнулся.
- Я…
- Ты. - Твердо ответил он на незаданный вопрос. - Один очень хороший человек мне сказал совсем недавно: "да" значит "да"; "нет" - значит "нет". И я говорил тебе сегодня утром…
- Да.
- Да. - Он снова нежно чмокнул олененка в губы и повернулся ко мне. - Прости, я совсем забыл. Поль просил тебе передать "огромное спасибо". И Этьен, с которым я познакомился вчера ночью на кухне, когда он грабил холодильник сына, передал, чтобы ты все это съел. - С этими словами он отошел от Себастьяна и вытащил из сумки контейнер.
- Спасибо. Приходите в обед, испробуем ночные бдения Этьена.
Они оба засмеялись и обещали прийти.
Больше эксцессов не было, и до вечера я доработал спокойно, даже удивительно. Но, возможно, это судьба подарила мне несколько тихих часов перед бурей.

Самолет плавно приземлился. Я уже не знал, куда деть руки. Кай сильно сжимал мои пальцы, но это не помогало, я нервничал. Нет, Я НЕРВНИЧАЛ. Вот так лучше.
- Джон, успокойся, я тебя прошу.
- Не могу.
Дрей наклонился и поцеловал меня в скулу.
- Понимаешь ли ты, что это неизбежно?
- Да. Только от этого нелегче.
Мы прошли в зал ожидания, и я сразу увидел брата. За пять, почти пять, лет он совершенно не изменился. Такая же небритая рожа и шальной синий взгляд. Увидев нас, он оттолкнулся от колонны и обнял меня.
- Мелкий! Боже, ты вообще кто? Куда ты дел моего братца?
Я вдруг расслабился в его руках и стиснул его в объятиях.
- Его забрали зеленые человечки. Пещерный, а вот ты вообще не изменился!
Он заржал и выпустил меня из объятий. Пожал руки Каю и Дрею.
- Добро пожаловать домой, Джон.
Я был рад увидеть его, был рад, потому что действительно скучал. Он мой брат, пусть старший и совершенно безалаберный, но любимый и родной.
Мы доехали быстро. Я всю дорогу слушал байки Джейка и вжимался в Кая, держа руку Дрея в своей.
Когда я вышел из машины, встал как вкопанный в эту землю. Мой дом. То место, которое я покинул. То место, где я был счастлив до того момента, пока в мое сердце не пришла золотая любовь. То место, которое вскоре, возможно, никогда больше не смогу назвать домом. Я сглотнул и сделал шаг навстречу неизбежному.
За моей спиной были те, кого я люблю. Впереди была та…
Дверь открылась, и на порог вышла моя мать.
Постаревшая, но все такая же властная, я видел это по глазам, по плотно сжатым губам, по тому, как скривилось ее лицо при виде меня. Она ничего не сказала, оставила дверь открытой и зашла обратно в дом.
Туда-сюда сновали те, кто помогал организовывать свадьбу: рабочие с лестницами, девушки с букетами. А я стоял и не мог ничего сделать. Не мог сделать шаг в дом, в котором находится моя мать. Теплая тяжелая рука легла мне на плечо.
- Иди и поговори с ней, начни хоть…
- Стоит? - Хрипло спросил я.
- Конечно. - Просто ответил мой брат.
Я оглянулся, Дрей и Кай стояли неподалеку и улыбались мне ободряюще. Я кивнул и пошел в дом.
Мама была на кухне, громко отдавала приказы, что куда ставить.
Я прошел туда и застыл на полпути, она снова пронзила меня взглядом и, скривив губы, процедила сквозь зубы:
- Вот теперь ты выглядишь, как настоящий педик.
- Здравствуй, мама…
Мы стояли и смотрели друг на друга, и я чувствовал, что ничего уже не хочу. Не хочу свадьбы брата, не хочу вспоминать, как я жил здесь, не хочу ее злых, необдуманных слов, ничего не хочу. Но развернуться и просто так уйти уже не могу. Я приехал сюда доказать ей, что быть геем не позорно и что мужчина тоже может любить точно так же, как женщина. И что они меня любят!

Урок четырнадцать. Смотри, мама!

Она молчала, просто стояла и молчала, смотрела на меня зло. Я тоже молчал, что я мог ей сейчас сказать? Что люблю и любим, что и ее люблю, и скучал.
- Ты приехал на свадьбу Джейка, без моего разрешения. – Проговорила она, на кухне все застыли, видимо поняв, кто я.
Одна из девушек с гирляндой белых цветов ойкнула.
- Мне не нужно твое разрешения, мама, он мой брат, и в этот день я хочу лично поздравить его.
- Да? Пять лет тебя как-то мало интересовало, что происходит с ним.
- Почти пять. – Машинально поправил я.
Значит, Джей не говорил, что мы общаемся? Это правильно, ей не нужно было знать.
– И я прекрасно осведомлен о перипетии жизни моего брата. Но я хочу поговорить не с ним, я и так общаюсь с ним каждый день, а с тобой, мама.
Я видел, она удивлена. Удивлена моим спокойным тоном, моей правильной речью с французским акцентом, моим внешним видом. Удивлена и зла. Очень зла.
- И почему ты решил, мальчишка, что я хочу с тобой говорить? – она выделила это «я» голосом. – Нам не о чем говорить! Ты сбежал, как герой дешевого романа, ты променял семью на каких-то третьесортных любовников! И ты еще смеешь говорить мне, что чего-то хочешь?! – с каждым словом она говорила громче, а на последнем перешла на свой обычный визг.
- Да, хочу. – Спокойно проговорил я. – Я вырос, мама, и меня теперь абсолютно не страшит твой ор, если честно, к восемнадцати годам я уже привык к твоим реакциям на каждый неверный шаг. Так что не утруждай себя и не кричи. Что касается моего побега из дома, я не сбежал, я просто ушел за любовью.
Она рассмеялась.
- Вырос? – ехидно спросила она. - И чего ты добился без меня?
- Я учитель английского языка в престижной школе. У меня есть семья, состоящая из любящих мужей и прекрасных отца и деда. У меня двое мальчишек-учеников, которые обожают меня. И я хочу, чтобы ты окунулась в этот мир, мой мир любви.
Она молчала, смотрела на меня и не знала, что сказать. Она сцепила руки и отвернулась.
- Ты предал меня, Джон. Предал как мать.
- Это не так, мама. – Я понял, что сейчас расплачусь.
- Это так! – закричала она. – Что ты возомнил о себе? Ты всегда был примерным мальчиком, у тебя даже были девочки, ты не любил?! Так нужно было сказать мне, я бы нашла тебе девушку по вкусу! Зачем нужно было опускаться до такого? – она снова орала на меня.
Не слышит; я понял, она меня не слышит.
- Мама, мне не нравятся девушки. И я люблю.
- Мужиков?! - резко проговорила она, так, как будто это ругательство.
- Да, но не всех, а только двоих.
- Нужно было сразу отчислить этого недоноска, как только увидела, сразу поняла, что он грязный!!!
Я стиснул зубы. Не позволю.
- Не смей так говорить о Дрее, он самое чистое существо на свете, не смей, слышишь, ты его не знаешь, ты меня не знаешь, мама. Ты для меня всегда была всем, я так люблю тебя, я хочу, чтобы ты открыла глаза и увидела мир, мой мир. Там, где я действительно счастлив. Ведь ты ничего обо мне не знаешь, ты всегда делала так, как хотела ты, и я жил по твоим правилам и законам, но, мама, я - человек. И мне свойственно ошибаться. И я буду вставать с ушибленных колен, и плакать, но это мои шишки, мама. Я всегда был прилежным мальчиком, но я понял, что задыхаюсь, и хочу другой жизни, и я сделал этот шаг в протянутые руки, и меня окружили заботой, не той, которой окружала ты, делая меня несчастным, а самой настоящей. Той, от которой тепло в солнечном сплетении. Я люблю тебя, но я вырос и, собственно, мне не нужно твое одобрение, я просто хочу показать тебе, что я не грязный педик, как ты считаешь! - Меня затрясло, и я понял что плачу, слезы лились по щекам и по шее, мочили рубашку, любимую рубашку Дрея, и я поднес руку к губам, они дрожали.
Меня обняли родные руки.
- Тише, малыш, тише. Простите, миссис Вилсон, нам лучше продолжить этот разговор чуть позже, простите. – Кай подхватил меня на руки и вынес из кухни, я увидел печальный взгляд Джея, он показал куда идти, и Дрей открыл дверь в мою комнату.
Я ревел, тихо, без надрыва.
Кай сел на кровать и устроил меня поудобнее на своих коленях. Я вцепился в его джемпер.
- Малыш, успокойся. – Нежно.
- Я спокоен. Сам не знаю, почему разревелся.
- Накатило. – Хмуро высказался Дрей. – Может, уедем к нам?
- Нет, я хочу еще раз попробовать поговорить с ней, и еще познакомиться с Рианой, – я спрятал лицо у Кая на плече и вздохнул. – Я не думал, что будет легко, но что будет так больно…
- Все, тихо, тебе нужно попить. Дрей, сходи к Джейку попроси воды.
Но дверь открылась сама, и мой брат с подносом вошел в комнату.
- Ну, мелкий, что ты опять расклеился, она, между прочим, тоже плачет в своей комнате. – Он протянул мне стакан сока, я судорожно сделал глоток, икнул.
- Прости, не хотел портить тебе такой момент.
- Да забей, я же все понимаю и, кстати, с Рианой познакомитесь попозже, уже на свадьбе, ее тут нет. Ее родители оказались еще интересней нашей матери, так что свадьба у нас по всем правилам. Бр… - он улыбнулся и потрепал меня по волосам. – Тебе так лучше, и эти заколочки прелесть.
- Ты уверен, что твою невесту зовут Риана, а не Райан?
Мы засмеялись.
- Эээ нет, я люблю пышную грудь и отсутствие члена между ног… - отпарировал Джей.
- Ты проверял, не накладная ли…
- Натуральная вся! – воскликнул он, я рассмеялся, Дрей присел рядом и устроил голову у меня на плече.
– Черт, не думал, что скажу это. Но вы смотритесь как с картинки, очень органично и как одно целое. – Джей стал серьезным и еще раз погладил меня по голове. – А ведь ты действительно вырос, мелкий. – Как-то печально проговорил он.
- Я знаю. Только как доказать это маме?
- Не нужно ей ничего доказывать, просто представь ей своих любимых.
Я поморщился.
- Я не хочу, чтобы она оскорбляла их. И говорила то, что она думает.
- Тогда у тебя будет шанс сказать ей в лицо то, что думаешь ты.
- И к чему это приведет, еще к одной ссоре. – Я снова спрятал лицо у Кая на плече. Он обнял меня крепче.
- Ладно, вы располагайтесь, а я пойду, остановлю поток слез у матери… - он вышел, а я немного сдвинулся и поцеловал Кая в местечко за ушком, языком проследил линию по нежной коже на шее.
- Джон, тебе лучше отдохнуть немного, у тебя очень сложный день завтра, да и у нас тоже. – Тихо проговорил Кай.
- Не хочу спать.
- Не капризничай. – Немного строго.
- Я не устал… - я повернулся и немного грубо завладел губами Дрея, он не ожидал и первые несколько секунд не отвечал мне на ласку. А потом его губы раскрылись, и проворный язычок принял правила игры. Кай вздохнул и прикусил мочку моего уха. Я знал, что полноценного секса у нас не будет, и они это знали, поэтому даже не попытались меня раздеть.
Я плавился от их нежных прикосновений. Их губы ласкали мое лицо, шею, нежно целовали. Но они вдвоем просто обнимали меня, не переходя к большему.
- Джон, поешь, Джейк принес и бутерброды, а потом ляжешь. – Чуть хрипло проговорил Дрей.
Я обожаю, когда его голос приобретает такой тембр, так завораживающе ласкает слух. Я снял резинку с кончика его косы и распустил волосы, они каскадом упали на спину и плечи. Я взял одну прядь и поднес к губам, поцеловал. Кай немного сместил меня, и я оказался сидящим на кровати. Он расстегнул мой пиджак и рубашку, пуговицу за пуговицей, медленно, но не сексуально. А я наслаждался своим Золотым божеством.
- Люблю вас. – Прошептал я.
- И мы тебя любим. – Ответили они в один голос. Что еще нужно для счастья? Ничего.
И может быть, если бы не свадьба моего брата, я бы никогда не вернулся домой? Мне незачем было возвращаться, потому что свое счастье я нашел, и я мог бы объяснить это маме, но услышать она меня не сможет. Слишком уверена в своей правоте, слишком упряма. Но я могу показать ей просто со стороны, как мы любим. Пусть времени не так много, но, возможно, что увидев, она поймет больше.
Они раздели меня и отправили в душ, потом, пока Дрей принимал его после меня, Кай расстелил постель и уложил меня как маленького, скормил бутерброд.
- Все, ни о чем не думай и просто постарайся отдохнуть. – Целуя меня, прошептал он. Я улыбнулся и, свернувшись под одеялом, прикрыл глаза. Я слышал, как вышел из ванной Дрей, как Кай тихо говорит ему ложиться, а сам уходит в ванную, и как потом возвращается и устраивается рядом, обнимая меня и целуя в макушку.
Я лежал и не мог уснуть, все время думал о том, что повел себя неправильно, может, стоило просто обнять ее, а не выяснять отношения.
Промучился я, так и не уснув, около часа, аккуратно встал, чтобы не потревожить своих мальчиков, и спустился на кухню. Дом спал. Лестница была увита той самой гирляндой из белых цветов. Везде были вазы, пока без цветочных букетов, но уже с водой, дорогой мамин хрусталь. Я улыбнулся. Это был мой дом, покинутый, но не забытый. Я сел на стул в кухне. Круглый стол был накрыт скатертью, маминой любимой. Кофеварка, которой, я точно знаю, Джей так и не научился пользоваться. Я посмотрел в окно, оно выходило на задний двор, где завтра будет проходить церемония. Я рад за брата, я счастлив, что у него есть шанс сделать то, что не под силу мне. Но я хочу тоже принимать участие в жизни своей семьи.
Я так завидую, по-доброму, Каю и Дрею, Поль понимающий отец. И прожив с ними почти пять лет, я видел, что он любит их, так, как должны любить родители своих детей. Так, как мадемуазель Рошетт никогда не будет любить Калеба. Любовь Поля чистая и ничем не замутненная, он научил своих сыновей любить также. Они любят меня, и каждый день доказывают мне это, хотя почему доказывают, они просто любят.
Я провел по скатерти рукой, стряхнул невидимые крошки. Если б можно было также легко стряхнуть все обиды…
- Джон, малыш, так нельзя. – Раздался у меня за спиной родной и любимый голос.
- Прости, разбудил тебя.
Кай прошел и присел на край стола. Притянул меня к себе.
- Нет, я проснулся, когда Дрей завозился, он не может спать спокойно без тебя.
Я вздохнул и обнял его за талию. Он был без футболки, но в пижамных штанах.
– Малыш, она поймет тебя, ведь она, прежде всего, твоя мать.
- Не знаю, я уже ни в чем не уверен.
- Я думаю, просто нужно поговорить спокойно.
- Ты же слышал, я - «грязный педик».
Он погладил меня по голове.
- Ты же так не считаешь?
Я покачал головой в отрицании.
– Ну вот, а уж мы и подавно, а то, что она назвала так Дрея, и ты вышел из себя, это неправильно.
- Нужно было сдержаться, но я не смог, я, когда разговаривал с ней в последний раз, она тоже назвала его так, и я не выдержал и впервые в жизни возразил ей. Она была так удивлена. Кай, я люблю вас и никому не позволю оскорблять. Даже собственной матери.
- Мне сложно судить здесь, Джон, я не знаю свою мать. И как она отреагировала бы на то, что я гей и сплю с братом, тоже никогда не узнаю, но у меня есть отец, который меня понял, не потому, что у него не было выбора. А потому, что он меня любит.
Дверь с грохотом открылась, и мама вошла на кухню, смерив нас презрительным взглядом, она подошла к холодильнику. Я замер.
Хорошее мы собой представляем зрелище, оба полуголые, в обнимку, в темноте. Но потом я подумал о другом, почему я вдруг стал так думать? Родные стены, что ли, так действуют. И расслабился, немного приподнялся и накрыл губы Кая своими губами. Он опешил, но через мгновение ответил, прикрывая глаза, я наблюдал за мамой сквозь ресницы.
Она наливала молоко в стакан и, явно под впечатлением от увиденного, перелила его. Она смотрела на нас и не могла отвести взгляд.
Я знаю, как это выглядит со стороны. Видел не один раз фотографии, Кай просто бесподобен в такие моменты. Темные волосы чуть переливаются, длинные ресницы подрагивают на щеках, умелые губы и сережка пирсинга в соске поблескивает в полумраке. Он немного потянул меня на себя, и я встал со стула, прижался к нему всем телом. Тонкие пальцы прошлись по спине, пересчитывая позвонки.
Мама ахнула.
Кай мягко сжал мои половинки.
- Вы… что? В комнату идите… быстро! Ой… - она только что обнаружила, что пролила молоко.
Я оторвался от губ любимого и посмотрел на маму. Я знаю, какие у меня сейчас глаза. Пьяные. Кай поддерживал меня за талию, медленно переместил руки с ягодиц.
- Мама, ведь в этом нет ничего такого…
- Эм… - видимо, она действительно в шоке. – Я должна попросить вас…
- Мама, разреши тебя познакомить с моим мужем. – Я решил использовать именно этот оборот наших отношений. – Кай Браун. Кай, это моя мама, Эмбер Вилсон.
Кай мягко отстранил меня от себя и, подойдя к маме, протянул руку, она была в таком шоке, что машинально подала ее.
- Приятно познакомиться, миссис Вилсон. Я действительно рад быть здесь в такой знаменательный день для Вашего старшего сына. И рад, наконец, познакомиться с Вами, простите, что в таком виде, Джон покинул нашу кровать в поисках стакана воды, но так надолго ушел, что я думал, с ним что-то случилось, пошел искать. – Он галантно поцеловал мамину руку. Она смотрела на него и не могла произнести ни слова.
- Хм… отпустите меня.
Он мягко отпустил ее руку.
– Браун? Вы брат Дрея?
- Да, миссис Вилсон.
Она скривила губы:
- Вы хоть понимаете, что это уголовно наказуемо?
- Что Вы имеете в виду? – Кай отступил на шаг и обнял меня за плечи.
- Это инцест!
- Миссис Вилсон, не Вам судить других людей, не Вам говорить нам, как жить и кого любить, для этого у нас с моим братом есть отец. – Спокойно проговорил он.
Моя мать с ужасом смотрела на него.
- Ты хоть понимаешь, что это пошло? – пошла она по второму кругу. – И грязно!
- Миссис Вилсон, что такое пошло? По-моему, пошло и глупо, и грязно - отказывать своему сыну в рациональном разговоре.
Она открыла рот.
- Кай, не нужно… - в тишине кухни сказал я.
- Прости, малыш, ты же знаешь, я никому не позволю трепать тебе нервы, будь это хоть твоя мать или кто-то другой.
- Знаю. Но, по-моему, мы зря сказали ей, что вы братья.
- Почему же, я, например, совершенно этого не стесняюсь, тебе стыдно за нас? – он смотрел на меня внимательно.
- Нет, я люблю вас, и мне не может быть стыдно за любовь.
- Полностью согласен. – Послышался от двери совершенно несонный голос Дрея. – Доброй ночи, миссис Вилсон, хотя, наверное, нам с Каем стоит называть Вас мамой?
Я видел, они наслаждаются, а моя мама в таком глубоком ступоре, что на дерзость Дрея никак не отреагировала. А только молча открывала и закрывала рот.
Вот так, мама, они меня любят, и уж точно не дадут в обиду, никому. И может, сегодня ночью, ты увидишь нашу любовь.

Урок пятнадцать. Предсвадебное.

Дрей сделал несколько шагов в кухню и подошел к нам, поцеловал сначала брата в губы, потом меня.
Мама, наконец, закрыла рот и прошипела:
- Это неслыханно, убирайтесь из моего дома! – она старалась несильно кричать, все же в доме было много посторонних людей.
- Знаешь, мама… - я вздохнул. – …Это и мой дом тоже, и, чтобы ты не говорила, я вернулся сюда не для того, чтобы ругаться. - Я сделал шаг к ней и обнял.
Она застыла.
- Я люблю тебя, мама. Просто как свою мать. Ты не должна меня понимать, ты можешь меня ненавидеть, но запретить мне любить тебя ты не в силах. Мне больно, мама, оттого, что ты так презрительно смотришь на моих мальчиков, мне больно оттого, что в синих глазах моего брата в день его свадьбы – печаль. Мне больно, мама, потому что, что бы ты не говорила, я прилетел сюда не для того, чтобы кричать и ссориться, а для того, чтобы показать тебе мою любовь, мой мир, моих любимых. Ты не понимаешь, я знаю, ты отгораживаешься от всего подобного, но знаешь, я не представляю жизни без них. – Я сглотнул ком в горле и еще тише прошептал. – И тебя.
Она молчала и не обняла меня в ответ, мне было уже плохо, закружилась голова от волнения и пережитых стрессов, я отступил и посмотрел на нее.
Она стояла с закрытыми глазами и тяжело дышала.
Кай обнял меня, и в его объятиях мне стало легче.
- Миссис Вилсон, мы не вправе сейчас говорить что-либо, но выслушайте нас. Джон для нас очень много значит, не просто любовник, а любимый. – Тихо проговорил Кай.
- Мы не сможем заменить ему мать, только Вы в состоянии простить ему его любовь. – Подхватил слова брата Дрей. – Он любит Вас, а это не просто - любить.
- Он очень сильно переживал, что Вы вообще не захотите с ним разговаривать, но еще больше он переживает сейчас, после того, как повысил голос сам. Джон очень мягкий человек, но он имеет стержень внутри, мой отец восхищается его силой духа. – Кай.
- Он, за неделю работы в школе, спас двух мальчишек, одного от садистки-матери, другого от прыжка с крыши. И пусть Вы не понимаете, что он не изменился, он все тот же префект, только почти пять лет спустя. И это время он не тратил на то, чтобы трахаться. Он работал, учился. И тосковал. По дому, по семье, по Вас. – Дрей.
Она стояла и смотрела на них, в ее глазах я мог прочитать лишь злость. Она сжала губы и, наконец, поставила пакет молока на стол и стакан тоже. Переступила лужу и почти вышла за порог кухни.
- Мама, я люблю тебя. Если тебе стыдно и неприятно, мы уедем.
Она молчала. И в молчании вышла, тихо прикрыла дверь.
Дрей вздохнул и взял швабру, промокнул лужу.
- Она все же выслушала. – Негромко сказал Кай.
- Нет, наверное. – Также тихо ответил я.
- Хочешь молока или сварить какао? – спросил Дрей, закончив убирать молочную лужу.
- Нет, я хочу вас.
Кай вздохнул и подхватил меня на руки, понес в комнату. Дрей прихватил миску с виноградом из холодильника.

Кай внес меня в комнату и аккуратно посадил в кресло, я улыбнулся. А Кай сел на колени передо мной и, смотря мне прямо в глаза, медленно потянул пижамные штаны вниз. Я приподнял попку и помог ему стянуть их с меня. Дрей вошел в комнату и поставил миску с виноградом на пол около кресла, сам сел на подлокотник и мягко поцеловал меня в уголок губ.
- Сейчас не самое подходящее время для игр, поэтому мы лишь поласкаем тебя, любимый. – Проговорил Кай и захватил головку моего члена в свой горячий рот, Дрей соскользнул с подлокотника и, наклонившись, провел губами понизу моего живота, прикусил. Потом они немного поменялись местами, лаская меня языками и губами.
Я прикусил палец, но Дрей убрал мою руку и заменил мои пальцы ягодкой винограда, и пока его брат ласкал меня, он кормил меня виноградом с губ. Зажимая ягодку и проталкивая ее в мой рот. Я тяжело дышал и не мог сосредоточиться ни на чем, только их горячие рты и руки… губы, языки… и шепот.
Это продолжалось долго, они менялись и делали минет вместе, чередовали руки и губы, а я на пике вскрикнул:
- Мои. – И кончил, заливая спермой свой живот и губы моих любимых мальчиков. Кай собрал сперму с моей кожи и прикоснулся к моим губам, у этого поцелуя был привкус винограда, и губы были сладкие.
– Поласкайтесь. – Тихо попросил я. Мне нравилось, когда они вместе, когда Кай плавится в объятиях младшего брата. Они лишь улыбнулись, и Кай медленно стянул с себя пижамные штаны и улегся на пол, потянул Дрея на себя. Дрей давно уже избавился от своих штанов, перекинул ногу через голову брата.
Я смотрел сквозь ресницы, как они сосут друг у друга, как ласкают руками основания и сжимают яички. Как синхронно стонут, играя для меня. Нет, это не игра - это настоящая страсть и желание, просто сейчас они оба поняли, что мне нужна эта эстетическая картина. Их переплетенные тела, их тихие стоны, хлюпающие звуки и горящие золотые глаза одного и желтые, абсолютно желтые, другого. Я не выдержал и опустился на колени позади Дрея, ввел в него смоченные слюной два пальца, он застонал чуть громче. Несколько манипуляций, и я плавно вошел в него, медленно, неспешно задвигался. Кай руками развел ягодицы Дрея сильнее и чуть сжал губами его головку, отстранился от члена брата. Я сразу понял, чего он хочет, и покинул такое жаркое тело, погрузился во влажный ротик Кая. Через несколько толчков Дрей захныкал от невнимания. И я вернулся в его узкое горячее тело, в то же время как Кай обхватил губами его член и погрузил в себя до основания.
Как только Дрей начал уставать, стоя на коленях, мы его перевернули на спину, я также медленно и плавно покачивал бедрами, а Кай, чуть запрокинув его голову, погрузил в его раскрасневшиеся губы свое возбуждение. Дрея выгнуло, и он кончил. Мы перенесли его на кровать, а сами устроились на ее краю. Кай снова взял мой член по основание, я лишь старался несильно двигать бедрами в шикарном ротике.
- Не сдерживайся. – Оторвался он от меня.
- Ладно. Сядь.
Он сел на пол около кровати и положил голову на ее край, я сначала мягко вошел в его рот, но с каждым глубоким проникновением все сильней и сильней. Моя амплитуда стала просто нереальной, Дрей встал на колени на кровати и захватил мои губы, трахал меня язычком в рот. Я понял, что кончу сейчас во второй раз. И вовремя отпрянул от Кая, кончая ему на лицо. Мы с Дреем опустились около него на колени и слизывали мою сперму с гладкой кожи.
Потом я свернулся калачиком на его руках и всхлипнул.
- Джон, не нужно. – Хрипло попросил он.
- Я не могу больше, я так устал. Мне все казалось, что я приеду и смогу доказать ей что я не грязь. – Слезы лились самопроизвольно.
Дрей обнял меня и нежно слизывал их с моих щек.
– Я хотел просто поговорить, объяснить, быть ее сыном, но на моих условиях.
- Малыш, возможно после сегодняшнего ночного разговора она хоть что-то поняла. – Тихо от Дрея.
- А если нет? – сипло спросил я.
Кай погладил меня по вздрагивающей спине. Ласково и нежно.
- А если нет, Джон, то ты сам знаешь на это ответ.
Я действительно знал на это ответ. И только тихо вздохнул. «Да» значит Да, «Нет» значит Нет. Таков закон любви. Любой любви, пусть между людьми разного пола, пусть материнской. Это всегда так, не срабатывает только, когда вопреки любишь все равно, потому что родное.
Они уложили меня на кровать и легли с разных сторон, обнимая, оберегая и любя вопреки всему.

Утро принесло с собой гомон и топанье очень большого количества ног. В нашу комнату без стука ввалился Джейк, в перекошенном галстуке и незастегнутой белой рубашке. Я приподнялся с кровати и улыбнулся, смотря на брата.
- О, пещерный, ты даже побрился… - зевая, высказался я. Голова гудела, и я, простонав, упал обратно на подушки, мыслей не было. Была какая-то пустота и в голове и на душе. Теплая рука выскользнула из-под одеяла и, укрыв меня, прижала к теплому телу.
- Джей, сколько у нас времени до того, как начнется главная церемония? – спросил совершенно несонный Дрей.
- Час, до того как мать начнет крушить здесь все. Я, собственно, чего пришел. Галстук завяжите мне красиво, а?
Я рассмеялся, тая от нежного поцелуя Кая в висок.
- Доброе утро, Джон. – Промурлыкал он.
- Присядь, Джей, завяжем мы тебе галстук и не только… - выглянул я из-под одеяла. – Только после душа.
- Ладно, я жду. – Уныло сказал он. – Надеюсь, вы хоть не го… оооо Дрей! Кай! Джооооннн! – и прикрыл лицо руками.
Мы, смеясь, все втроем вбежали в ванную.

Через двадцать минут я вышел, оставив моих мальчиков вдвоем. Джей все так же сидел в кресле, в немного развязной позе. На мне было полотенце, я подошел к чемодану и достал специальную сумку с нашими костюмами, повесил на дверь шкафа.
Джей следил за моими действиями и вздохнул. Поднялся с кресла и подошел ко мне, обнял меня со спины.
- Я рад, что ты приехал.
Я обнял его руки и откинул голову на грудь, так как мой старший брат выше меня на две головы, до плеча я просто физически не достану.
– Рад, что в этот день ты будешь со мной. И мне, ты знаешь, не плевать на твою судьбу, я не одобряю мамины действия. Это похоже на улитку в раковине, поэтому я могу сказать тебе, что буду рад видеть тебя в любое время дня и ночи. И, пожалуй, только тебе могу сказать, Риана беременна, и я скоро, через семь месяцев, стану отцом. А ты, мой дорогой мелкий, прекрасным дядей.
Я стоял в его объятиях и не знал что делать, смеяться, что за все время я действительно впервые вижу своего брата таким, или плакать, что я единственный из всех узнаю перед свадьбой, что невеста в положении.
- Джей, спасибо. За доверие и за то, что ты единственный, кто всегда понимал меня, что бы я не чувствовал.
- Ты мой брат, мелкий.
- Я знаю.
- Завяжешь мне галстук? – снова попросил он.
- Давай.

Когда ребята вышли из ванной, я уже закончил одеваться и был готов. На этот раз Дрей превзошел сам себя. Я был в темно-синем переливающимся костюме, чуть приталенный пиджак и обычные классические брюки. Жемчужная рубашка и в тон костюму галстук. Который я как раз завязывал, когда они вышли. У Дрея были зацелованные красные губки, я лишь хмыкнул.
- О! Я знал, что именно он тебе подойдет больше всего, ты потрясающе выглядишь.
- Спасибо. – Ответил я и наклонился, чмокнул его в губы.
- Что будешь делать с волосами? – доставая косметичку, спросил Кай. Я улыбнулся, мои мальчики решили убить гостей. Но им можно. Им всегда все можно.
- Заберу в мальвинку?
- Можно, только давай с лентой.
Я хмыкнул.
Кай натянул белье и брюки от своего серо-стального костюма, порылся в своем саквояже. Достал обычную синюю ленту, он обожает их на моих волосах. Она была узкой, и ее материал был очень близок к моему костюму. Я собрал волосы, и Кай аккуратно перевязал их приготовленной лентой. Дрей облачился в свой, почти как у брата, серебряно-серый костюм, может, на тон светлее. И повернулся ко мне с феном в руках, я улыбнулся и принялся за своего Золотого Бога. Рубашки у них были жемчужно-белые, а галстуки одинаковые – черные. Запонки из белого золота и кольца Кай нам уже выдал, после того, как я заплел золотой каскад в тугую косу и вплел в нее серебряную ленточку.
Я посмотрел на них и обалдело сказал:
- Мы затмим невесту и жениха.
Они рассмеялись. Кай немного выделил глаза и подкрасил и без того длинные ресницы. Они вообще сейчас были удивительно похожи на ангелов. Эм… на ангела и демона, пожалуй.

Когда мы вышли из комнаты, мимо промчался Джей, схватил меня за руки и впихнул в свою комнату.
Я хотел сказать что-то язвительное, но замолчал. У окна стояла девушка в свадебном платье. Шикарном свадебном платье. Она обернулась и нахмурилась, а потом улыбнулась.
- Привет, меня зовут Риана.
- Джон, очень приятно.
Джей рядом завис.
- Дорогой, если тебя тут увидит моя мама, то будет предсвадебный скандал. – Спокойно сказала она и погладила животик, который скрывали красивые цветы на поясе. – Лучше принеси мне стакан сока, так пить хочу.
Джей выдохнул и испарился.
- Ты прости его, он сегодня все же женится. – Улыбнулся я.
Она тоже. Девушка была моего возраста, ну, может, чуть старше. Красивая, с ярко-рыжими волосами, уложенными в высокую прическу. И карими глазами. Невысокая и хрупкая. Но в этих карих глазах было что-то такое, что я мог сказать - скучно Джейку не будет.
- Да, я в курсе, и даже знаю на ком.
Мы засмеялись.
– Красивый костюм, тот, кто его тебе выбирал, явно знает тебя очень хорошо. – Вдруг сказала она.
- Да, это так, я познакомлю тебя с ним.
- С ним? О! – и в глазах столько понимания. – Не волнуйся, я нормально к этому отношусь.
- К чему? – лукаво спросил я.
- К людям с нетрадиционной ориентацией. – Также лукаво ответила она. Мы снова рассмеялись. За дверью послышались громкие голоса.
Риана нахмурилась.
– Мама поймала Джейка. – С наигранной тоской высказала она предположение.
- Увидимся на свадьбе, пойду спасу брата и твой стакан сока. – Я выскользнул за дверь и увидел свою мать. Предположение Рианы оказалось неверным, хотя Джей тоже здесь присутствовал.
Моя мать стояла и кричала на моих парней.
- …как вы посмели, переоденьтесь сейчас же! Это немыслимо, это свадьба, а не ночной клуб!
- Эмбер…
Услышал я незнакомый женский голос. Повернулся и увидел точную копию невесты. Точнее, это Риана была похожа на свою мать как две капли воды.
– Что ты кричишь с утра пораньше. Да еще на таких прелестных ангелочков? Кто эти молодые люди?
Моя мать открыла рот, но тут же его закрыла.
- Дорогая моя Мариам, это просто…
А вот что она ответит, я знать не хотел.
- Доброе утро. – Звонко поздоровался я. – Позвольте представить моих мужей и представиться самому. Джон Вилсон, брат жениха, Кай и Дрей Брауны - мои мужья.
В холле стало тихо, замерли все. Моя мать скривилась, Джей показывал мне большой палец вверх. Кай и Дрей подошли ближе, и Кай взял меня за руку, Дрей просто прислонился к плечу. Мариам, помолчав немного, зааплодировала.
- Эмбер, ты вырастила смелого и восхитительно красивого сына. Я бы на твоем месте гордилась им и его… мужьями. Молодой человек, прошу Вас проводить меня в сад и рассказать, как это я не удостоилась чести быть представленной Вам и Вашим милым мальчикам… - Мариам крепко схватила меня за локоть и повела в сад, Кай и Дрей шли рядом.
Проходя мимо матери, Мариам тихо шепнула ей.
- Любовь, Эмбер, это самое драгоценное, что может быть, а любовь наших детей бесценна…

Урок шестнадцать. Свадебное.

Мы вышли в сад, и я галантно подал Мариам руку, она улыбнулась и положила ладонь на сгиб моего локтя.
- Джон, надеюсь, я не испортила еще больше тебе отношения с Эмбер? Просто понимаешь, у моей дочери ведь свадьба, и портить ей это событие ссорами я просто не могу позволить.
- Я понимаю.
- Кай, Дрей, не волнуйтесь, она привыкнет. Уж такой человек.
- Мы здесь только по одной причине. – Вежливо улыбаясь, ответил Кай.
- Могу представить какой, такой милой синеглазой. Я обязательно должна познакомить вас с моим сыном.
Я улыбнулся.
В саду было необычно красиво. Несколько рядов белых стульев, украшенных все теми же белыми гирляндами, и арка из роз, белых и нежно-розовых. Мы подошли к последнему ряду стульев и присели.
- Джон, может, это не мое дело, но мы через час станем родственниками, так что я думаю, ты меня простишь за любопытство.
Я кивнул. Мариам нравилась мне с каждой минутой все больше. Ее манера говорить, ее ласковая улыбка.
– Как давно ты не общаешься с матерью?
- Пять лет. – Тихо ответил я.
- Почти пять. – Машинально поправил Дрей.
Мариам улыбнулась.
- Так вот почему Джей все время переносит дату свадьбы. Понимаю. И что, за вчерашний вечер и ночь вы так и не смогли поговорить?
И еще мне нравилась ее проницательность.
- К сожалению, нам удалось ее только шокировать.
Она задумчиво перевела взгляд на арку.
- Знаете, мальчики, она очень закрытая женщина, мне так и не удалось ее разговорить, а уж поверьте, я кого угодно заставлю раскрыться. Мне так муж говорит. – Она лукаво улыбнулась и вдруг взмахнула рукой. – Микки, малыш, иди сюда!
Мы перевели взгляд в ту сторону, откуда к нам шел парень. На вид лет двадцать пять, невысокий и такой же хрупкий как Риана, только его волосы, скорее, были бронзовыми, а глаз, при ближайшем рассмотрении оказались зелеными. Он подошел к нам, наклонился и поцеловал маме руку.
- Прости, только добрался.
- Где отец?
- Разговаривает с Джейком. – Он перевел взгляд на меня.
- Микки, разреши представить, это Джон Вилсон, младший брат Джейка.
- Очень приятно. – Он пожал мою руку и перевел заинтересованный взгляд на Дрея.
Дрей вжался в меня и застыл. Я видел, как Кай весь напрягается, и сплел их с Дреем пальцы.
Тишина затягивалась.
- А это… - ничего не замечала Мариам.
- Я знаю, кто это, мама. Здравствуй, Дрей. – И улыбка такая на его губах, что мы с Каем без раздумий бы ее стерли, если бы не мать этого хама.
- Здравствуй, Майкл. – Тихо проговорил мой Золотой Мальчик.
Мужчина средних лет позвал Мариам, и она, извинившись и пожелав нам удачного знакомства, удалилась.
Мы остались вчетвером. Обстановка была такой странной, сад, утопающий в белых цветах, и над нами черные тучи, грозовые тучи молчания.
- Дрей, могу я тебя украсть на несколько минут… - нарушил тишину Микки.
Я знаю Дрея, он пойдет, пойдет, чтобы доказать нам, что он взрослый и справится со всем сам. Но не в этот раз, малыш. Я примерно догадывался, кто этот парень, но очень бы хотелось, чтобы мои догадки были ложными. Не оправдались.
Дрей высвободил руку и уже приподнялся. Я действовал на инстинктах, схватил его поперек талии и усадил себе на колени, Кай встал со стула.
- Мой брат никуда не пойдет. Прости, Микки, но через час тут состоится свадьба твоей сестры, и нам бы не хотелось устраивать сцену. Так что, будь хорошим гостем и иди, помоги сестре пережить этот прекрасный момент не в одиночестве. – Кай говорил тихо, и даже на лице была улыбка, но глаза горели так, что понятливый Майкл хмыкнул и удалился.
Как только его тонкая фигурка скрылась в доме, Дрей вырвался из моих объятий и прошипел.
- Я сам бы мог!
Я улыбнулся и встал со стула, обнял его, он попытался вырваться, но Кай обнял его сзади. Он затих в наших руках.
– Это…
- Тихо, золотце, расскажешь нам потом. – Тихо проговорил я в маленькое ушко. – Не нужно сейчас, не нервничай.
Кай поцеловал брата в макушку и прошептал:
- На самом деле, я бы очень хотел услышать, что ты опровергнешь мою теорию. Не говори мне, что этот Микки и есть тот ублюдок, который вытер о тебя ноги в колледже?
Дрей вжался в меня.
- Кай, не надо сейчас.
- Потом может быть поздно, и он сам решит, что справится. А это не так. И потом, мы не позволим тебе сражаться с ветряными мельницами в одиночку, и даже если эти мельницы из прошлого, это еще больней. Дрей?
- Да, это он. Я и не думал, что встречу его тут, вообще не ожидал. – Он обнял меня за талию. – Джон, помнишь, я тебе рассказывал о нем, о том парне, который трахнул меня, я думал он меня любит, а он…
- Все, тихо-тихо.
- Я не плачу, я злюсь.
Он говорил это мне, потому что Кай и так знает эту историю, и я думаю, немало выслушал и вытер слез по этому поводу.
Я погладил его по голове и обратился к Каю:
- Любимый, принеси что-нибудь попить, пожалуйста.
Кай кивнул и еще раз поцеловал Дрея в макушку, ушел в дом.
Я снова присел на стул и усадил Дрея на колени. Дрей спрятал лицо в изгибе моей шеи, он тяжело дышал, переживая то унижение еще раз.
– Дрей, золотце, я прошу тебя, не расстраивайся, мы тут только до ночи, а потом сразу в самолет.
- У нас же билеты на день.
- Ничего, можно поменять на ночной рейс.
- Не надо.
- Дрей, мое солнышко, да будет тебе известно: мы тебя любим. И совершенно не хотим, чтобы ты нервничал.
- А тебе, значит, нервничать можно? – уже немного по-другому спросил он, и вдруг оторвался от моей шеи и, чуть прикрыв глаза, смотря на меня сквозь ресницы, поцеловал. Медленно и очень сладко, проникая языком мне в рот и лаская мой язык и десны.
- Можно. – Ответил я, чуть задыхаясь, когда Дрей отстранился от меня и облизал губки. – Ты потрясающе вкусный.
- Я знаю, любимый. – Он помолчал немного и вдруг снова прижался, прошептал в самое ухо:
– Не оставляй меня одного, если он еще ко мне подойдет, я не выдержу.
- Золотце мое, я не оставлю.
- Спасибо. – Искренне и тихо. – Хорошо, что ткань костюма не мнется, а то бы пришлось твою маму еще больше шокировать и просить у нее утюг. – Захихикал он.
Как раз в этот момент появился Кай с подносом. Он поставил его на стул и сел на другой.
- Нормально?
- Все хорошо. Тебя снабдили провизией?
- Ты не поверишь, как только я зашел на кухню, твоя мать выдала мне поднос и сказала, что ты очень худой и тебя нужно кормить, а так как мы за тобой присматриваем, то нам за этим и следить.
Я шокированно смотрел в смеющиеся желтые глаза.
- Ты не шутишь?
Он покачал головой и подал брату стакан сока и бутерброд с ветчиной. Мне выделил с маслом и сыром.
- Приятного аппетита. – К нам присел Джей, достал пачку сигарет и закурил.
- Спасибо. Ты вроде не курил.
- Да, начнешь тут и курить, и пить… Вы что такое сказали Микки, что он просто с цепи сорвался?
Дрей скривился.
- Ничего такого, просто не дали увести Дрея.
Джей удивленно посмотрел на остервенело терзающего бутерброд золотце.
- Ты знаешь Майкла?
- Да, давно…
- Вот же мир тесен. Я, между прочим, еле уговорил Риану не приглашать ее любимую группу. Угадай какую?
Я хмыкнул, а Кай подавился соком.
- «Baiser»? – прохрипел он.
- Точно! Но я еще помню этого глупого мальчишку, ммм, как же его... а, Терри Грант. Кай рассмеялся.
- И была бы у нас классная свадьба, Джей! – воскликнул я.
Дрей рассмеялся, смотря на перекошенное лицо брата. Джей ушел, выкурив еще две сигареты и выпив остатки моего сока, мы еще сжалились и выдали ему жвачку.

Когда началась церемония, мы сидели на стороне жениха, только мама сидела за три стула от нас. Еще здесь же была Парис и Сара. Мамина подруга с дочерью. Я смотрел на брата и, честно сказать, не мог представить его таким. Волосы уложены, не заросший подбородок, в ладно сидящем костюме. Он был великолепен. И ему безумно шло его волнение.
Заиграла музыка, и в проходе между стульями появилась невеста с отцом. С которым мы еще не успели познакомиться.
Он вел ее так, как будто она была ангелом. На самом деле она и была им. Хотя ангелам очень далеко до этой хрупкой девушки с взглядом лисицы.
Он подвел ее к импровизированному алтарю и вложил ее тонкую ручку в атласной перчатке в руку моего брата. Они смотрели только друг на друга…
- Не завидуй. – Шепнул мне Кай.
- Я счастлив за него.
- Это обнадеживает, а то мы можем купить Дрею платье и поженить вас…
Дрей тихо прыснул. Он сидел между нами и, собственно, мы всю церемонию держали его за руки.
- Это какое-то извращение, брат.
- Ну почему же, по-моему, тебе пойдет слоновая кость или шампань, волосы распустим… а потом брат невесты ее украдет и будет долго и жестоко драть на брачном ложе…
- А как же жених? – улыбаясь, спросил я.
- О! Брат невесты привяжет жениха к стулу и заставит долго смотреть на то действо на брачном ложе.
- Кай, угомонись, иначе несостоявшаяся невеста утащит брата в темный угол и заставит ее удовлетворять. И, кстати, несостоявшегося жениха привязывать не будет, так что пока ты будет отсасывать мне, жених будет долго и страстно тебя иметь…
Они вдруг замолчали и вдвоем посмотрели на меня.
– Джон? – наивно спросил Дрей.
- Вы оба невозможно соблазнительные, так что никакой свадьбы не будет, я просто отдеру вас обоих.
- Это мы всегда - пожалуйста, и в любое время. – Прошептали они в один голос.
А мой брат и его жена сказали друг другу свое первое «Да».

- Поздравляю вас. – Подошел я к молодоженам.
Дрей был рядом, Кай пошел за шампанским.
- Спасибо, брат. – Улыбнулся Джей. – Ты представляешь, теперь нас на одного больше!
- А скоро появится еще один. – Шепнул я ему на ухо.
- Я хочу, если, конечно, будет мальчик, чтобы ты был его крестным, и назову его в твою честь. – Совершенно серьезно сказала Риана. Она сидела на диванчике, обед должен был начаться через двадцать минут, так что гости пока поздравляли молодоженов и просто праздно слонялись по дому.
Дрей вдруг чуть сильней сжал мою руку.
- Спасибо, я принимаю предложение. А если будет девочка?
- Мариам – в честь мамы. – Улыбнулась Риана. – Кстати, мы хотели на обеде объявить о том, что я жду ребенка. Как думаешь, эта новость не заставит наших родителей впасть в долгий ступор? А то есть хочется.
Мы рассмеялись. И я притянул Дрея в свои объятия, так как к нам подошел Микки.
- Держи, голодная сестра. – Он протянул ей нарезанное яблоко на блюдце.
- Мик, яблоко только разгоняет аппетит. – Пожаловалась она. – Но спасибо.
Вдруг она обратила внимание на Дрея, который смотрел только перед собой.
– Дрей, хочешь дольку?
Он непонимающе перевел взгляд на нее.
- Ммм... нет.
Вернулся Кай и подал нам бокалы с шампанским. Снова нас накрыла тишина, пока Риана не доела яблоко.
- Так, а теперь расскажите-ка мне, что он успел сделать? – серьезно спросила она, косясь на притихшего брата.
- Еще ничего не успел. – Возмутился он. – И прекрати строить из себя взрослую сестру, между нами только два года разницы.
- Но в мою пользу, и видимо, природа меня также полюбила больше, если отдала мне все мозги.
Дрей улыбнулся, и Микки поменялся в лице. Я прижал Дрея к себе.
- И все же красивый ты, черт побери. – Вдруг сказал он.
Все замолчали, и Риана перевела взгляд на брата.
- Вы что знакомы?
- Да, знакомы, были. – Ответил спокойно Дрей. – И я бы не сказал, что наше знакомство было романтически прекрасным, правда, Майкл?
- Я бы исправил это…
- Незачем. – Так же ровно ответил он, вжимаясь в меня и переплетая наши пальцы.
- Да, я вижу. Но может быть, одну минуту мне уделишь, или же твой парень не выпускает тебя из своих рук?
Кай хмыкнул.
- Микки, мы не хотим скандала, а он будет, если ты коснешься Дрея. – Тихо проговорил я.
Риана молча переводила взгляд то на нас, то на брата.
- Я не собираюсь его касаться, хочу поговорить.
- Можешь сказать здесь. – Чуть с рычащими нотками предложил Кай. Злится. А Дрей напуган. По-моему, я один тут не испытываю никаких эмоций по поводу этого человека. Риана и Джей ошарашены.
- Уверен?
- Абсолютно.
Я вздохнул. Мягко толкнул Дрея в руки брата и схватил за локоть Майкла, потащил в ванную комнату на первом этаже. Видимо, я проделал это слишком неожиданно, так как никто не успел сказать ничего нам вслед, и Микки не успел возмутиться, как был затащен в комнату.
Я аккуратно прикрыл дверь и повернулся к нему лицом. Он стоял и смотрел на меня, в глазах гнев.
- Я, конечно, понимаю, ты его бой-френд, но не сильно ли ты…
- Понимаешь, Микки, я слишком дорожу спокойствием своих парней. И мне не нравится, что ты нервируешь Дрея. Он пережил тебя, он переболел, зачем снова бередить то, что прошло и присыпано пеплом?
- Ты знаешь что было? – спросил он спокойно.
- Знаю. И мне не нравится, когда кто-то топчет его, ломает и потом напоминает ему об этом.
- А ты так уверенно говоришь, что он пережил? Если бы пережил, то вообще бы не среагировал на меня, а сделал вид, что мы незнакомы.
- Ты его не знаешь, ты поиграл и кинул, не узнав его. Да и прошло слишком много времени, он изменился. И сейчас среагировал не потому, что помнит тебя и хранит эти воспоминания о тебе в потаенной комнатке своей памяти, а потому, что хотел вцепиться тебе в лицо. – И почему я так легко ставлю на место чужих по сути людей, а с собственной матерью не могу?
- Дрей никому в лицо вцепиться никогда не мог. – Как-то печально сказал он и сел на бортик ванной. – Ты действительно думаешь, что таких, как он, так легко вышвырнуть из жизни?
- Таких, как он, очень трудно найти, Микки. Обидеть легко и потерять тоже, но найти почти нереально.
- И я о том. Мы поспорили тогда на него, глупо и по-детски. Я трахнул его, долго крутил, вертел, а потом, когда понял, что он влюбился - кинул. Это было условие пари. Но не рассчитал, что влюблюсь сам…
Я положил руку ему на плечо.
- Знаешь, я могу тебя понять, я вообще до встречи с ним девочек любил. Но сейчас я не хочу, чтобы он нервничал. Любовь страшное чувство, неконтролируемое. Может, в следующий раз ты подумаешь лучше, да и взрослый уже.
Он улыбнулся.
- Любишь? – так же лукаво, как сестра, спросил он.
- Очень.
И вдруг он округлил глаза.
- Ты сказал - парней?
- Да. – Я открыл дверь и нос к носу столкнулся со своей матерью, рядом стояли Дрей и Кай, оба бледные. Она смерила меня взглядом, и суровым - Микки.
- Твои… бой-френды утверждают, что ты пошел «поговорить» с Майклом. – На определении моих любимых она, конечно, споткнулась, но во взгляде ее не было неприязни, только немного досады, а вот на Микки она смотрела как на врага народа.
Я улыбнулся и обнял ее.
- Все в порядке, мама, мы уже выяснили все, я же дипломат. Чего бы я стоил, если бы каждому, кто посмотрит на моего любимого, бил морду.
Она фыркнула и, освободившись от моих объятий, ушла. Я выпустил Микки из ванной и подошел к своим перепуганным парням.
- Джон… - нежные, тонкие пальчики сомкнулись на моем запястье. – Не делай так больше.
- Не могу обещать, что не буду. Слишком люблю вас.
Кай облизал губы и впился в мои, не обращая внимания на все косые взгляды и удивленные вздохи рядом.
На самом деле все нормально, это прекрасно, что она не реагирует на моих мальчиков негативно, а старается их игнорировать. И за столом она общалась в основном с Джеем и семьей Рианы. Это неважно, что, когда мы уезжали, она не попрощалась с нами и даже не посмотрела на меня. И совершенно неважно, что Джей рассказал мне, что она спрашивала, правда ли, что мы все эти пять лет не теряли контакт. И совсем неважно, что я так и не увидел от нее ничего, кроме презрения.
Я видел в ее глазах совершенно другое, всего миг. Но другое.
И возможно, пройдет еще пять долгих лет, прежде чем она сможет набрать мой номер телефона. Я буду ждать, мама, теперь твоя очередь делать шаг к примирению.

Мы улетели поздно ночью. Домой.
Там меня ждут двое очаровательных мальчишек и их любовь…

Урок семнадцать. Да - значит да.

Мы приехали рано утром, и мои любимые тут же уложили меня в кровать. Я немного поупрямился и с блаженной улыбкой устроился на Кае, взял руку Дрея и уснул.
Мне ничего не снилось, хотя я был уверен, что спокойно поспать у меня не получится.
Проснулся я от тихого стона сбоку. Даже еще не открывая глаза, понял, что мои мальчики играют.
- Кай, тише.
- Как я могу быть тише, если ты делаешь мне приятно? – наигранно - возмущенно, прошептал Кай.
- Нравится?
- Ты бесподобно владеешь своим язычком… ммм... и моим членом. – Тихо рассмеялся он в ответ на провокацию. Послышался хлюпающий звук, и я приоткрыл глаза.
Дрей ласкал брата, вылизывая и причмокивая, я улыбнулся.
Было так лениво, что я решил пока просто посмотреть на них. Обожаю это эстетическое удовольствие, просто смотреть, как они занимаются любовью.
Дрей брал член брата медленно, лаская языком по всей длине, играя пирсингом и заставляя Кая подбрасывать бедра и тихо постанывать.
- Потрясающе… - прошептал Кай. Дрей мягко облизывал возбуждение и улыбался. – Иди ко мне, золотце.
Дрей приподнялся и оседлал его, встал на колени.
- Ты сегодня странно агрессивен, Кай. – Чуть вскрикнул он, когда брат проскользнул в него пальцами и задвигал рукой, резко трахая.
- Сам не пойму, хочу, чтобы ты кричал от удовольствия. – Кай убрал руку и обхватил бедра брата, сильно вошел в его тело. Мое сокровище застонало и выгнуло спинку, я не выдержал и устроился сзади, помогая Каю брать брата. Укусил мое золотце за шею, покачиваясь в такт с ним.
– Сильнее! – в полный голос закричал Кай.
Я перехватил Дрея за талию, останавливая и заставляя Кая терять контроль, вколачиваясь в неподвижное тело. Они оба закричали. И я обхватил рукой член моего Бога, ритмичные движения доводили его до предела, он откинул голову мне на плечо. Глаза шальные, темные, я накрыл его губы, проникая в горячий рот. Кая выгнуло, и он кончил в брата.
Тут же выскользнул из него и встал на колени напротив, обнял. Мы целовались втроем, игрались язычками, ластились. И в две руки дрочили Дрею. Он начал задыхаться, обнял брата за шею и кончил на наши пальцы.
- Доброе утро. Точнее, вечер. – Нежно проговорил я.
Они оба повернулись ко мне и опустились на колени.
– Не надо.
- Что? – встревоженно в один голос.
- Ты не хочешь? – Дрей был так изумлен, в глазах полный шок, а вот Кай нахмурился. И просто обнял меня. Член стоял, а мне хотелось просто прижаться к ним и выть.
Меня накрыло только сейчас. Вся та волна, что я пытался сдержать дома, здесь выплеснулась слезами обиды. Мне было так обидно.
- Джон, прекрати, она обязательно одумается. Ты же не думал, что она, как только тебя увидит, тут же расплывется вся и кинется к тебе в объятия с криком: «Джон, сынок!» - тихо проворчал Дрей. – Это удивительно, что она сразу нас не выставила.
- Ничего удивительного, она не хотела скандала. Джейк не виноват, что его младший брат гей и приехал на его свадьбу со своими любимыми мальчиками. – Чуть успокоившись в теплых объятиях моих парней, я пытался снова оправдать ее.
- Джон, а если она действительно позвонит, ты захочешь разговаривать с ней?
Я и правда задумался об этом.
- Я думаю, что правило работает и здесь, Дрей.
- Правило? – он задумчиво смотрел на меня чуть посветлевшими глазами, а потом улыбнулся и наклонился, поцеловал меня в бедро. – Ты про то «Да и Нет»?
- Именно. Я пошел на встречу, я сделал шаг, теперь только она вправе принять меня или отказать, но если она захочет поговорить, я буду рад. Она мне мать, Дрей.
- Малыш, мы понимаем, но мы не хотим, чтобы ты нервничал. Поэтому сейчас мы умываемся и едем к Полю, надо же проверить, как там Калеб и олененок.
Я улыбнулся и еще сильнее вжался в него, надежность и тепло их объятий - это все, что мне нужно, это то, что может вылечить меня от любой хандры.

Мы подъехали к дому Поля уже поздно вечером, потому что он позвонил и сказал, чтобы мы еще и Этьена захватили с собой. Так что в холл мы вошли смеющейся толпой.
Вошли и застыли.
В коридоре в полумраке целовались двое. И если исключить Поля, который был натуралом, то это был Калеб и Себастьян.
- Кхм… - кашлянул несдержанный Этьен, а Дрей включил свет.
Ребята не отпрыгнули друг от друга и даже не покраснели. Они медленно продолжали целоваться. Рука Калеба покоилась под свитером Себа и явно жила своей жизнью. Себастьян тихо похныкивал в рот своего парня. Ну, я думаю, что парня уж точно. Не любовника, но уже не просто влюбленности.
В холл вышел довольный, как кот после блюдца сливок, Поль.
- Не обращайте внимания, они прощаются. Мальчики, уже поздно, Джон, отвезешь Себастьяна домой, или вот ты, Кай. – С улыбкой предложил он.
Мы молча смотрели, как Калеб отстраняется от олененка и мягко проводит по его губам своими.
- До завтра? – тихо шепчет Себ, но в установившейся тишине слышно всем.
- Да, утром не стой около ворот, прошу, встретимся на перемене в кабинете мсье Вилсона. – Немного строго.
Себастьян энергично закивал. И слегка приподнялся, снова прикоснулся к губам Калеба, легко, невесомо.
Мы, как папочки, умиленно вздохнули.
- Так кто отвезет малыша? – повторно спросил Поль.
- Я отвезу. – Забирая снятую куртку у Кая, сказал я.
- Ой! – воскликнул Себастьян.
- Привет. – Немного смущенно от Калеба. Но улыбка на красных губах говорила о многом, и мы даже не стали возмущаться.
- Пойдем, Себ.
- Да, а то мне опять попадет. – Немного уныло проговорил он. – С приездом вас. И простите, что так вот…
- Пойдем, чудо.
Мы сели в машину Кая, и я завел мотор. Себастьян сел на переднее сидение и пристегнулся. Сначала он ерзал, потом сопел.
Я сидел и улыбался про себя.
- Как прошло твое не-свидание? – наконец сжалился я над ним.
Он засиял, и яркая улыбка осветила салон машины.
- Это было потрясающе. Я даже не думал и не мечтал, он был так нежен, внимателен. Купил мне шоколадок, и мы гуляли просто вдвоем! А потом он проводил меня домой, и мы целовались за углом моего дома, чтобы мама и папа не увидели. Джон, он такой потрясающий. – Но вдруг улыбка пропала с его лица. – Но я боюсь за него.
- Почему? – серьезно спросил я.
- Потому что Элена теперь не даст ему прохода, а он для конспирации может и поддаться ей. Вот поэтому я позволил ему некоторые вещи. – Тихо закончил он.
- Себастьян, какие вещи? – я, конечно, мог представить себе тысячи вещей, которые он мог позволить Калебу, но хотелось бы услышать от него правду.
Он немного смутился, но, облизав губы, доверительно сказал:
- Я ведь еще маленький, да?
- Олененок, для некоторых вещей, которые, я надеюсь, ты еще не позволил более взрослому Калебу, да, маловат. – Я остановился на светофоре.
- Вот и он так сказал, но кое-что мы сделали, ласкались, и я кончил. – Он вздохнул. – И Калеб кончил. А потом еще… - Себастьян смутился окончательно и отвернулся к окну. Я помолчал немного. Мои мысли текли как-то вяло, может быть, сказывалась погода, а может, я за эти выходные просто устал. Но он ждал от меня реакции, и я не мог подвести мальчишку, не мог, потому что поговорить на эту тему ему абсолютно не с кем.
- Тебе понравилось то, что вы делали?
Он кивнул. Я снова поехал по дороге. До его дома оставалось около десяти минут, за это время мне нужно убедить ребенка, что ничего страшного в петтинге нет.
– Значит, не о чем беспокоиться, только одно, Себ, я это потом и Калебу скажу, будьте аккуратны, и если чего-то не знаете, лучше спросить у тех, кто знает наверняка. Надеюсь, вы не слишком далеко зашли?
- Нет. – Он повернулся и облизнул пересохшие губы, прошептал:
– Только руками и немного ртом, но у меня не получилось, так что… ммм... да. – Снова засмущался он.
Карие глаза горели как звезды.
- Себастьян, минет – просто слово, такое же, как шоколад.
Он опустил глаза.
- Джон, мне трудно, все это. У нас в доме слово секс запрещенное. Я узнал, что между людьми бывает физическая близость, только год назад. Когда увидел, как ребята на перемене смотрят порно-фильм на телефоне одного из них. Я был так удивлен. А когда понял, что смотрю на Калеба не просто как на красивого человека, а как на что-то другое, я испугался. Слово «минет» я знаю, но произнести его мне гораздо труднее, чем слово «шоколад». Но дело-то не в словах, а в том, что я совершенно ничего не умею, и Калеб это понял. А у Элены опыта больше… пусть она и девушка, но, мне кажется, Калеб не совсем гей. – Все это он сказал, смотря мне в глаза, так как мы уже подъехали к его дому.
- Малыш, если ты его интересуешь не только как сексуальный объект, а я могу сказать, что это именно так, то тебе не стоит переживать по поводу Элены. А по поводу своей девственности и подавно, это очень большой подарок любимому человеку.
Он улыбнулся и подался вперед, тихо прошептал:
- Ты научишь меня?
Я сначала даже испугался немного, но потом понял, что он имеет в виду.
- Я могу только рассказать, как и что, и я буду рассказывать это вам обоим сразу. Чтобы не было недоразумений, и Калеб не решил, что у тебя кто-то есть, на ком ты тренируешь свои умения.
- О!
- А теперь беги, увидимся завтра на перемене, и, пожалуйста, выполни просьбу Калеба.
Он кивнул и вышел из машины, побежал к дому.
Я проводил его взглядом. Сколько еще проблем будет у них, трудно даже представить. Но мне хочется верить, что они выстоят и будут счастливы. А мы поможем, потому что видеть эти глаза счастливыми - самое дорогое, что может быть.

Я вернулся в дом Поля и сразу утащил Калеба из хватки Этьена. Мы прошли в кабинет и сели в кресла напротив друг друга. Он был серьезен, и маленькая морщинка между бровей говорила о том, что он думал, часто и много.
- Калеб… - начал я, но он перебил.
- Джон, я уже выслушал от Кая и Дрея нотацию, что маленьких обижать нехорошо, от Поля, что он еще несовершеннолетний, да и я тоже, от Этьена, что так поступать нехорошо…
- А кто-нибудь из перечисленных тобой людей удосужился рассказать тебе, что нужно делать с девственниками-мальчиками?
Он открыл рот и округлил глаза.
Я улыбнулся.
– Похоже, эта миссия возложена на меня.
- Джон, мы тут сегодня…
Я молчал.
– В общем, кое-чем занимались.
- Чем же? – улыбаясь, спокойно спросил я.
- Петтингом. – Он тут же замахал руками. – Ничего такого, просто ласки руками. И… Замолчал.
Я наблюдал за ним, Калеб, конечно, имел уже опыт, но с девушками, а тут в его руки попался такой редкий, милый, нежный зверек, и он не знал, что с ним делать, я видел это.
- И?
- Джон, ну зачем ты все усложняешь, ты же понял давно, что «и». – Немного раздраженно.
- Понял, конечно, но думал, что ты мне все же скажешь.
- Он попытался сделать мне минет. Но он же невинен и, конечно, потом ему пришлось руками…
- А ты?
- Я? – Калеб покраснел. – А я сделал.
Я был удивлен, я думал, он скажет, что оттолкнул его неумелые попытки и потом довел его рукой.
Он вздохнул.
- Калеб.
- Я знаю, кем ты меня считаешь, но я не эгоист в этом плане. Ты бы видел его, расплакался, сжался весь, я даже сначала хотел Поля позвать, не знал, как его успокоить, а потом подумал, что, увидев, что я тоже не очень-то знаю что делать, он расслабится. А получилось, что совсем не расслабился, а кончил, хотя это тоже вид расслабления. – Он улыбнулся. – Я был в шоке, глотая чужую сперму, но самое главное случилось потом. Он вскочил, обнял меня и исступленно шептал одно и то же. – Он замолчал.
- Калеб, он любит тебя, это видно невооруженным взглядом.
- Я и раньше это знал! – он вскочил и начал нервно ходить по комнате. – Но знать и чувствовать это разные вещи. Хотя кому я это говорю, ты же любишь, и тебя любят, и говорят это каждый день, и не только говорят. А я сегодня впервые в жизни увидел и почувствовал, что кому-то так нужен. Ему, понимаешь, весь, без остатка. Без семьи. Без денег, весь. Просто я.
Я встал с кресла и поймал его в объятия. Он беззвучно плакал.
- Калеб. Это прекрасно, что есть человек, которому ты нужен вот так. Поверь.
- Я не это хотел сказать. Себастьян, наверное, сейчас думает, что я выберу Элену, потому что у нее опыта больше. Но это не так.
- Ты сказал ему об этом? – спросил я.
- Да. Но я не уверен, что он услышал. Он такой страстный. До сих пор перед глазами его лицо… Так всегда, да?
- Что ты имеешь в виду?
Он отстранился и, смотря мне в глаза, прошептал:
- Когда любимому человеку хорошо от того, что ты делаешь ему приятно, и тебе становится тоже хорошо и даже ничего не нужно в ответ.
Я смотрел в яркие, синие глаза Калеба и невольно вспоминал такие же яркие, только карие, Себастьяна. И кивнул.
Он улыбнулся.
- Да, это так. И самое большое счастье - это дарить ему любовь.
- Я скажу, обязательно. – Он снова сел на краешек кресла. - А теперь я хочу знать, что нужно делать с мальчиками в первый раз.
Разговор был длинный, и в какой-то момент в кабинет вошли мои любимые, и мы уже вместе, в немного шутливой форме рассказывали Кэлибу, как это нужно.
Когда он устал нас слушать и ушел спать, я сел на колени к Каю и прижался к его плечу.
- Неужели и у нас так было? – тихо спросил Дрей. – Я уже и не помню, как мы впервые занялись любовью втроем… - он сидел на полу и положил подбородок на мое бедро. Волосы распущены и переливаются от неяркого света ночника.
- А я помню. – Тихо ответил я.
- Правда? – также тихо спросил Кай.
- Да. Это было прекрасно, и ты все время повторял «малыш».
Он тихо рассмеялся.
- По-моему, он и сейчас все время называет тебя так. – Фыркнул Дрей. – Может, попросим папу постелить нам, а то уже поздно ехать.
- Хорошо.
- Я схожу. – Дрей встал и вышел из кабинета, но не стало тоскливей, я знал, что он вернется, или Кай, если я усну, отнесет меня в нашу постель, где они вдвоем накроют меня своей теплотой и надежностью, и я спокойно просплю всю ночь.
- Кай, как думаешь, правильно ли мы поступили сейчас?
- Ты о Калебе и Себе? – он немного сместил меня, и я почти лежал на нем, уютно устроившись на его груди.
- Да, мы слишком, по-моему, разошлись, ему не нужно было знать о многих вещах…
Кай фыркнул и сверкнул желтыми глазами, чуть наклонился и захватил мои губы.
- Может и так, но мне кажется, что все услышанное он использует на практике, и его любимый мальчик будет счастлив. Что может быть лучше? – оторвавшись от меня, с улыбкой спросил он.
- Ничего.
Да - значит да. И это единственное правило, которое существует в любви, все остальное - предрассудки.

Урок восемнадцать. Шоколад для Олененка.

Я как раз закончил проверять работы своего класса, когда в кабинет влетела Анн-Мари, новая медсестра, девчонка только после колледжа. Мадемуазель Рошетт уволилась буквально через пару дней, после того как подписала бумаги. Как она сообщила Гордону, ей не нравился преподавательский состав, и видеть своего сына среди неблагоприятных условий она просто не могла. Я в тот день, когда она убегала, помахал ей ручкой и вежливо склонил голову в знак того, что я уважаю ее решение, - бежать отсюда.
У Анн-Мари были огромные серые глаза и ужас на лице.
- Мсье! Там, в коридоре, на третьем! Там!
Я нахмурился, ее французский меня забавлял, но она говорила так быстро, что мне приходилось сосредотачиваться, чтобы уловить смысл.
- Что там?
- Рошетт и Лайбе!
Я вскочил и бросился в коридор на третьем этаже. На лестнице, ведущей в тот коридор, столкнулся с запыхавшейся мадам Пьюси.
- О! Слава богам! - проговорила она, вытаскивая платок из кармана платья.
Я не стал ее слушать, через ступеньку пролетел лестницу и завернул за угол, чуть не врезался в спину какому-то мальчишке.
Здесь было столпотворение, и в середине этой толпы стоял Калеб, обнимая Себастьяна. Я видел, что физрук с другого конца коридора просто не может пробиться сквозь толпу к зачинщикам драки, его игнорируют.
Толпа подростков кричала и болела за одного из круга, только по обрывкам я так и не понял, что происходит.
Когда тот, кто стоял напротив Калеба, занес руку для удара, я вскочил на подоконник и заорал.
- А ну прекратить бардак!
Даже физрук, пытавшийся пробиться к центру, поднял на меня удивленный взгляд. В коридоре стало тихо.
Я оглядел всех мрачным взглядом и проговорил:
- Расступитесь!
Дети послушались. Боже, не прошло еще и двух дней после выходных, а у Себа наверняка уже раны.
Я спрыгнул с подоконника и спокойно прошел в своеобразный круг из бывших друзей Калеба и группы поддержки. Понятно.
Я подошел к Рошетту, который обнимал Олененка. Калеб был в крови, но, бегло осмотрев его, я понял - кровь не его.
- Дайте мне пройти, дайте. - Услышал я голос Анн-Мари.
Когда она подошла к нам и попыталась осмотреть Себастьяна, Калеб зарычал.
- Не трогайте его! - Он тяжело дышал и все сильней прижимал к себе мальчика.
- Рошетт, с каких это пор ты защищаешь убогих?
Я узнал этот голос. Я сам не понял, откуда взялось это хладнокровие, откуда я, двадцатитрехлетний парень, знаю, что такого быть не должно. И почему я так хочу защитить этого мальчика. Я повернулся к ней и как можно спокойней произнес:
- Мадемуазель Лоран, я уже много раз говорил Вам, что статус дочери директора Вас не красит и ни в коем случае не позволяет Вам быть выше других учеников. Я предупреждал: еще одна драка или скандал с Вашим участием, и Вы вылетите из этого учреждения. Я обещал Вам, что так просто избиение мсье Лайбе Вам не сойдет с рук. Я обещал?
Я видел, как Элена поменялась в лице, как стал затравленным ее взгляд. И она лишь смогла кивнуть. Я повернулся к тому парню, который пытался ударить Калеба, в коридоре было тихо, ни шепотка.
Это был один из тех, кто занимался у меня дополнительно, то есть один из друзей Рошетта.
- Я не ожидал, что дружба может так быстро кончиться, я не ожидал от вас всех такой глупости и дурости. Вы казались мне здравомыслящими молодыми людьми, теперь я вижу, что это не так. За пропуск уроков, за срыв оных, за избиение того, кого всего несколько часов назад вы считали другом, я буду вынужден обратиться к директору с просьбой исключения и перевода.
- Вы не имеете права! Вы такой же, как он! - зло выкрикнул мне кто-то из толпы.
Я знаю, как я выглядел сейчас, я был зол. И это отражалось в плавности моих движений, во взгляде горящих глаз. Состояние аффекта, и в этом состоянии мне нужны Дрей и Кай, иначе я сорвусь, а этого делать нельзя.
Тишина была гробовой. Я вытащил телефон и сунул его в дрожащие руки Калеба.
- Первый номер, я хочу, чтобы он был здесь в ближайшие полчаса, иначе будет плохо всем. - Монотонно произнес я.
Калеб кивнул.
- Анн-Мари, позаботьтесь о мальчиках.
Я развернулся и обратился к физруку.
- Можно нам воспользоваться Вашим залом?
Он кивнул, в глазах у этого здорового мужика было уважение, одной проблемой меньше.
- Все остальные - парами в спортивный зал, если кто-то посмеет убежать, я все равно узнаю, кто прогуливал, и наказание будет строже.
Дети даже не шептались, построились парами и в сопровождении мадам Пьюси и учителя физкультуры пошли в спортивный зал.
Я обернулся и понял, что Калеб в шоке и отпустить Себа из объятий просто не в силах.
- Мсье Рошетт, пожалуйста, я должна его осмотреть, я прошу Вас, отпустите мсье Лайбе.
Но Калеб ее игнорировал, повернулся ко мне.
- Я позвонил, Кай приедет скоро. - Немного хрипло сказал он.
Я, не говоря ни слова, обнял его, и он расслабился.
- Прости.
- Тише. Себастьян?
- Он без сознания, Джон, я не успел.
Я похолодел.
- Его нужно положить, Калеб, дай я его возьму на руки.
Калеб только сейчас дал волю слезам, только сейчас стал испуганным. И задрожал сильнее, я взял легкое тело Себастьяна на руки, Анн-Мари была бледной и дрожала точно так же, как Калеб.
- Вы сможете осмотреть его?
- Д-да. - Заикаясь, проговорила она.
Я понес бледного, всего в крови, Себастьяна в медпункт. Калеб и Анн-Мари шли за мной.
Она открыла дверь, и я аккуратно положил его на койку. В своих владениях Анн-Мари стала собранной и быстро осмотрела мальчика.
- Мсье, ему нужно в больницу. - Через десять минут ожидания сказала она. - У него либо сотрясение, либо что-то посерьезней.
Я кивнул и успел подхватить Калеба на руки.
- Калеб, возьми себя в руки, ему нужна твоя поддержка и помощь, ты старше, ты должен быть сильнее и защищать его.
- Я не смог, я…
- Не время. - Я встряхнул его за плечи. - Малыш, не время, понимаешь, возьми себя в руки.
Он кивнул, попытался дышать ровно, размазывая слезы.
А я аккуратно подхватил Себастьяна, хотя Анн-Мари была против, и мы спустились с ним и Калебом на первый этаж в тот момент, когда Кай влетал в холл.
- Джон! Ох… в больницу?
- Да, у меня есть адрес его врача, но я не думаю, что детский терапевт нам сейчас поможет. Так что в госпиталь.
Кай кивнул и придержал дверь.
Я медленно подошел к машине и аккуратно уложил ребенка на заднее сиденье. Калеб сел туда же и перебирал спутавшиеся окровавленные волосы своего мальчика.

До больницы доехали быстро и также быстро, без вопросов, Себастьяна госпитализировали.
Мне нужно было позвонить его родителям, но почему-то ужасно не хотелось этого делать.
- Джон, давай я сам позвоню. - Предложил Кай, обнимая меня.
- Нет, я же его учитель, мне и звонить, только сначала узнаем его состояние. - Я повернулся к Калебу, он стоял, прислонившись к стене, обнимал себя руками. Я подошел к нему и притянул к себе, он благодарно улыбнулся и вжался лицом мне в плечо.
- Мадам Пьюси построит там всех без тебя. Ее, знаешь, как боятся.
- Знаю. - Я заставил его сделать шаг от палаты и сесть на стул, сел рядом, меня самого в пору было обнимать и утешать, но ему сейчас это было нужнее. - Калеб, не буду врать, что все будет хорошо, но ты поступил правильно.
- Я не успел, пока прорвался сквозь толпу, он уже лежал.
- Ты поступил храбро.
- Моя храбрость стоила тебе нервов, ты бы себя видел, Джон, как ангел мщения, только крылья черные. - Он очень сильно перенервничал, и я мягко уложил его к себе на колени.
- Поспи.
- Разбудишь меня, как только будут новости. - Уже засыпая, попросил он.
- Конечно.

Кай подал мне стаканчик с кофе и присел рядом.
- Что будешь делать со всем этим?
- Пока не знаю, но я пообещал Элене исключение и всем, кто был там, в коридоре, перевод.
- Гордон будет счастлив. - Улыбнулся Кай. Потом он мягко погладил меня по шее сзади под волосами, а я склонил голову к нему на плечо, придерживая спящего мальчика.
- Надо Дрею позвонить, предупредить, что мы будем поздно. - Тихо проговорил я.
- Я уже позвонил, не волнуйся.
- Я так испугался, Кай, он такой маленький и легкий.
- Джон, малыш, это не твоя вина, а вина общества и родителей этих детей.
- Да, но какой я учитель, если не могу вложить в головы этим глупым детям простые правила приличия и уважения к частной жизни?
- Лучший учитель. - Тихо проговорил Кай.
Я улыбнулся.
Я уже расслабился в понедельник, думая, что ничего не произойдет, ведь теперь Калеб сможет защитить Олененка.
Нужно было помнить про Элену, про ее так называемую влюбленность в Рошетта. А я за своими переживаниями просто забыл о том, что значит обиженная женщина. Пусть еще совсем юная и не знающая, что значит одиночество и гонение, но женщина.
Мои мысли прервал доктор.
- Мсье Вилсон, с мальчиком все в порядке, правда, ему нужен отдых, но Вы можете его забрать. Как брат Вы имеете право на это.
- Как он?
- Состояние удовлетворительное, переломов нет, хотя у мальчика явный стресс. И еще я бы порекомендовал его кормить.
Я в удивлении уставился на доктора.
- Да, по всем признакам у него истощение.
- Что, простите? - переспросил Кай.
- Ну, голодание несколько дней, я бы точно сказал - четыре или пять… Вы не знали?
- Нет. Я прослежу, чтобы этого не случалось больше. Можно его забрать?
- Да, конечно, держать его на больничной койке нет причин, обычная драка, разбили губу и царапина на щеке, ушибы, но это не страшно.
Калеб встал с моих колен.
- Спасибо.
- Не за что. - И с этими словами доктор ушел.
- Так. Первое, они его не кормят, потому что он им лжет, второе, я его брат, потому что он не захотел еще больше неприятностей от родителей католиков. - Проговорил я. - Прекрасно. Посидите тут, я должен с ним поговорить наедине.
Калеб хотел что-то возразить, но я не стал слушать, просто встал и вошел в палату.
Себастьян сидел на койке уже одетый, немного бледный.
- Себастьян.
- Все в порядке. Не нужно было привозить меня сюда, я бы очнулся.
- Это обморок, да?
- Да. - Грустно ответил он. - Наказание за ложь. Я очень мало ем.
- Точнее, совсем не ешь. - Я присел рядом и обнял его, он не сопротивлялся.
- Я не хотел говорить тебе, чтобы не расстраивать, я в эти дни только шоколадом питался, который Калеб подарил.
- Ты мог сказать мне про наказание.
- Они передумали внезапно и просто решили, что лишение поможет мне понять, что лгать нехорошо. Я тогда даже улыбнулся, знали бы они, что я лгу им уже на протяжении года. Джон, прости, что заставил волноваться и опять спасать меня от разъяренной толпы.
Я улыбнулся.
- Я пришел уже тогда, когда ты был без сознания, а Калеб держал тебя и отбивался от бывших друзей и Элены.
Себ потрясенно повернул голову и уставился на меня своими огромными карими глазами.
- Калеб?
- Да.
- Спас меня от своих друзей? - прошептал он.
- Да.
И он улыбнулся, глаза загорелись.
- И он сейчас в коридоре, но я, как твой брат, зашел первый.
- Ой, прости, я знал, что только ты можешь меня сюда привезти, и поэтому еще солгал разок, для полного счастья.
- Ладно, ложь во спасение и во избежание простительна. А теперь мы едем в кафе и кормим тебя шоколадными десертами.
Он улыбнулся и попытался спрыгнуть с койки, но я подхватил его на руки и вышел в коридор.
Калеб тут же вскочил со стула.
- Себ, как ты? - взволнованно.
Я поставил мальчика на пол, и Кэлиб обнял его, прижал к себе и что-то быстро зашептал в маленькое ушко.
- Калеб… - нежно. - И я тебя люблю. - Совершенно не стесняясь нас, проговорил Себастьян.
Рошетт вспыхнул и спрятал лицо в светлых волосах своего парня.

После кафе, где Калеб кормил Себа не только заказанными блюдами, но и поцелуями, мы развезли ребят по домам. Я волновался за Себастьяна и поэтому не стал его слушать и пошел провожать.
- Добрый день, мсье Лайбе, я классный руководитель Себастьяна.
- Добрый. И что Вас, мсье, привело к нам в дом? - вроде и вежливо, но в то же время жутко грубо спросил он. Себастьян был очень похож на отца, но тонкостью пошел в мать.
- Я хотел бы поговорить с Вами об очень волнующей меня теме.
- Проходите. Себастьян, в свою комнату. - Строго бросил он мальчику, я успел схватить его за запястье.
Мсье Лайбе нахмурился.
- Мальчик будет при нашем разговоре, мсье. Это непосредственно касается его и Вас.
- Как хотите. - Он отошел от входной двери, пропуская меня и бледного как мел сына в дом. Я так и предполагал. Дом был увешан иконами, белый и чистый, вообще ничего не говорило, что тут живут живые люди, а не устроен алтарь. Мы втроем прошли на кухню, такую же чистую и белую.
- Присаживайтесь, мсье.
Я воспользовался предложением по-своему и посадил на стул ребенка, которого игнорировали.
- Я говорил с Вашей женой, мсье, она не услышала меня. Но дала разрешение на поход к врачу. - Я видел, его это совершенно не заботит. - Сегодня Себастьян упал в обморок. И я позволил себе воспользоваться разрешением и отвез его к доктору, каково же было мое удивление, когда мне сообщили, что у мальчика истощение от недостатка питания.
- Это его недельное наказание, которое мы продлим еще на одну неделю за ложь преподавателю. - Совершенно бесстрастно сообщил этот человек.
- Хм… я предполагал, что так Вы и поступите, но хочу сказать Вам, мсье, один раз. Если Себастьян придет завтра в школу без обеда и не притронется к еде по Вашей вине, я должен буду сообщить об этом в соответствующие органы. Отдел образования, например, или в опеку. В конце концов, в вашу церковь. Я не думаю, что Ваша вера позволяет унижение и издевательство над собственной кровью и плотью, и даже если это так, то я Вам не позволю.
- Вы не знаете что говорите. Он виноват…
- Это не так. Это Вы виноваты в том, что ему пришлось солгать, он боится наказания, и поэтому промолчал и не сказал правду, когда спросили. Я не позволю Вам издеваться над ним. Я уже говорил Вашей жене, он всего лишь ребенок. Пусть будут мессы, утренние, обеденные, какие Вы предпочтете. Но наказывать лишением пищи - это не по-людски. Ваши законы, по которым Вы живете, не устраивают лично меня, если меня что-то не устраивает, я это исправляю. Я еще раз прошу Вас, мсье, прислушаться ко мне. Я не шучу и говорю это не для того, чтобы завоевать его доверие, я хочу ему помочь.
Себастьян всхлипнул и уткнулся мне в бок лицом, расплакался. Я обнял его за хрупкие плечи и, несмотря на отца, достал из кармана шоколадки и протянул ребенку. Себ вцепился в них и еле заметно улыбнулся.
Не знаю, поможет ли эта почти угроза. Не знаю, станет ли жизнь Олененка хоть чуть-чуть лучше, но в данную минуту он улыбался. А его отец хмурился, но молчал.
Себастьян проводил меня до двери и тихо шепнул:
- Он в шоке, с ним так еще никто не разговаривал. Спасибо. Передайте Калебу, что он для меня - все.
Я наклонился и так же тихо, в самое ушко проговорил:
- Он сказал тебе самые важные слова, малыш.
Себастьян кивнул, все так же прижимая к себе шоколадки.
Я вернулся в машину и первым делом впился в губы Каю.
- Нормально? - отдышавшись, спросил он.
- Ну, лучше, чем было первый раз, возможно, его отец хотя бы меня услышал. Он же понимает, что они перебарщивают в воспитании сына, надеюсь.
Мы отъехали от дома Лайбе, и я увидел, как в комнате наверху зажегся свет и маленькая фигурка села на подоконник.
Все будет хорошо.
Я обещаю.

Урок девятнадцать. Личное.

Мы вошли в дом. Было тихо, я даже немного удивился.
- Где Дрей?
Кай хмыкнул.
- Ему Лесли позвонил, что-то у него там случилось, и ему срочно понадобилось плечо.
- Опять. Дерек сволочь. – Безэмоционально проговорил я.
Мы прошли в спальню, и я без сил упал на кровать.
– Тяжелый день.
- Не думаю, что Дерек опять что-то натворил, скорее всего, мальчик немного вырос и хочет внимания, полноценного, я бы сказал. Я уже много раз говорил Дереку, что нужно выбрать: либо его глупый брак, либо чувство.
Кай аккуратно развязал мне галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
– Сейчас примешь душ, поешь и спать…
- Не хочу. И знаешь, я считаю, что твой дядя никогда не выберет правильно. С одной стороны, такая удобная Миранда, с другой - всегда ждущий и открытый Лесли.
Кай вздохнул и стянул с меня рубашку, откинул на пол. Взялся тонкими пальцами за ремень.
- Я не хочу говорить о нем и его проблемах. – Промурлыкал мой котяра. – Я хочу другого.
- И чего? – я улыбнулся, когда Кай медленно накрыл меня собой.
- Воспользоваться тобой, пока моего дорогого брата нет дома.
- Меня начинает это пугать, Кай. – Засмеялся я в его губы.
- Что пугать, малыш?
- Вы с Дреем становитесь собственниками.
Проворные руки легко избавили меня от брюк.
- Нет, просто это так редко, когда ты принадлежишь только одному из нас.
Я привстал и перевернулся, подминая под себя любимого парня. Он смотрел как всегда, с нежностью и страстью.
- Кай, а теперь давай правду, что случилось?
- Я люблю тебя.
- Кай, я тоже сильно люблю тебя, но это не то, что тебя волнует.
Он вздохнул и обнял меня за шею, немного лихорадочно прошелся поцелуями по скуле к губам.
– Кай?
- Я ненавижу себя за это чувство. За сжигающую меня ревность, Джон. Я ревную его. Он беззащитен перед прошлым, Дрею кажется, что он справился с ним, но это не так. Я тогда не мог ничего сделать с этим Микки, сейчас я могу, но Дрей взял с меня слово. И я пообещал, что не причиню ему вреда.
Я вздохнул, Кай есть Кай.
- Котик, ты же понимаешь, правда?
Он улыбнулся, глаза сверкнули.
- Понимаю и злюсь.
- Это личное, Дрей обязательно бы поделился с нами, если бы это доставляло ему проблемы. Но как видишь, он молчит, а это значит, что он еще не готов обсуждать ни Микки, ни то, что он сделал.
- Да. Ты прав.
- Но от моей правоты не становится легче.
Я устроился на нем, и Кай обнял меня. Было так хорошо находиться в его руках. Знать, что он не отпустит, и что ты в самой надежной крепости из тепла и любви.
– Кай, давай позволим ему быть взрослым.
- Хорошо. Только это очень сложно, Джон, он для меня ребенок, сладкий, золотой мальчик.
Я улыбнулся.
- И для меня. Я когда его впервые увидел, первое, что подумал - «Золотой Бог», мое личное божество с золотыми волосами и глазами, а о тебе, что ты похож на хищника, на пантеру.
Кай снова рассмеялся.
Очень мягко лаская меня руками, он опустил их на мои ягодицы, я немного сместился, меняя позу, обхватил его ногами за бедра. Он был все еще в джинсах и свитере. Я задрал свитер и проскользнул руками под него, лаская кожу. Соски. Кай смотрел на меня сквозь ресницы.
У нас никогда не было проблем с тем, кто сверху сегодня. Просто в процессе прелюдии, во время игры, когда верх брала страсть, кто-то не выдерживал и поддавался двум другим.
Сейчас, еще не начав ласкать его, я понял, он сдался раньше.
Я встал с него и скинул носки и боксеры, Кай также быстро избавлялся от совершенно ненужной одежды.
Его желтые глаза горели живой страстью, он облизнул губы и опустился передо мной на колени.
- Знаешь, а ведь у нас есть еще одно божество… - тихо прошептал он.
- Знаю. – Я улыбался, мне было так сложно передать сейчас все то, что я чувствовал.
- И сейчас я буду поклоняться ему… - с этими словами он обхватил губами мой член и погрузил его в тепло своего рта.
Я запрокинул голову, застонал. Ритмично, сильно, глубоко. Мои руки в его смоляных волосах, и я ни о чем не думаю, потому что единственное, что меня сейчас волнует - это его ласки.
Я немного потянул его наверх, и Кай подчинился, встал и впился мне в губы. Целовал также яростно и страстно.
- Мммм... да, именно об этом я мечтал сегодня. – Тихо прошептал он.
- И я. – Немного грубо потянул его к стене около двери в ванную, единственное свободное пространство. Он рассмеялся и встал к ней лицом, на обоях здесь есть несколько специфических царапин, от прошлых игр. Я прижал его к ней всем телом, мой член терся об его промежность, и Кай выгибал спину.
– Вот так… мой… - в голове ни одной мысли, я просто схожу с ума от его податливости. Плавно, без рывков, без смазки, не считая слюны, я входил в это прекрасное тело. Кай облокотился рукой о стену, а второй обхватил мою половинку, сжал, подталкивая меня в себя.
– Прелесть. – Я прикусил его шею.
Тяжело дыша и неистово двигаясь в нем, я понимал, что на самом деле нисколько не важно, что происходит за этими стенами в данную минуту, весь мир для меня сейчас в нем.
- Давай!
Он еще немного прогнулся в спине, и я понял, что мы сейчас кончим, он сжал мышцы, и я излился в него. Упал на колени и развернул Кая к себе, он кончил мне на лицо, крича.

- Ну, и как это называется? – разбудил меня тихий голос Дрея. – Одежду разбросали, в комнате сексом пахнет, хоть бы окно открыли. Пока я там занимался аутотренингом с Лесли, вы тут чем занимались?
- Дрей, братик, потише. – Совершенно несонный голос Кая.
- Кай, я серьезно говорю.
- Да. Я верю, что у Лесли проблемы, но у нас они как бы тоже есть, только мы точно знаем, кто нам нужен.
- Да.
Влажный звук поцелуя, я улыбнулся.
– Я волновался за вас, как прошел разговор, Джон? – он присел рядом со мной, Кай устроился с другого боку.
- Не скажу, что уж очень хорошо, но меня выслушали. Посмотрим, что будет завтра. А как ты съездил к Лесли?
Дрей улегся рядом, и я обнял его, в его глазах были веселые искорки, и эти милые искорки делали радужку почти прозрачной.
- Ты не поверишь, Лесли поставил Дереку ультиматум! – восторженно прошептал он мне в губы.
Кай засмеялся.
- Кажется, дяде не повезло.
- Почему это? Мне вот кажется, что Лесли отличный парень, пусть нерешительный, но в свете последних событий я уже так не думаю. – Сморщил идеальный носик Дрей. – Короче, все закончилось слезами, но Дерек обещал подумать, а когда услышал мой голос на заднем плане, вообще сказал, что перезвонит, как только решит проблемы. Уж какие там у него такие проблемы, я не знаю и знать не хочу! – проворчал он.
Потом он улыбнулся и тихо продолжил:
– Надеюсь, вы тут вдвоем не строили планы по проекту «Отомсти Микки»?
Я улыбнулся и поцеловал его сладкие губы. Какие планы были у Кая, я прекрасно знал, но мне хотелось бы верить, что все его планы касаются только нас, а Микки просто будет жить дальше и, возможно, даже встретит свою любовь.

В школе было тихо. Я бы сказал - подозрительно тихо. Я только вышел от Гордона. Он мне в самом благодушном настроении сообщил, что Элена и еще несколько человек отчислены из учебного заведения. И конечно, отблагодарил меня по-своему, подарил бутылку шотландского виски. Я хотел ему сказать, что это школа и что я не могу разгуливать с бутылкой алкоголя по коридорам. На что он выписал мне справку о том, что эта бутылка - его личный благодарственный подарок мне. Бред.
Я зашел в класс, ребята мои уже сидели и со страхом в глазах смотрели на меня, я поставил бутылку на стол, она была упакована в прозрачный пакет из супермаркета, Гордон шутник. Рядом я положил справку к бутылке.
- Доброе утро, класс.
- Доброе, мсье Вилсон. – Чинно поздоровались они.
Я обвел класс взглядом, остановился на пустующем месте Себастьяна, немного нахмурился.
С первого ряда мне робко сообщили:
- Его никто не видел.
- Понятно. Я думаю, что в свете вчерашних событий я должен кое-что объяснить вам.
В дверь тихо постучали.
– Войдите.
Себастьян проскользнул в класс, губы красные, на щеках румянец. И отругать нужно за опоздание, и смотрит так, что и слово сказать не могу.
– Подойдите, мсье Лайбе.
Он быстро подошел ко мне.
– Ваш обед.
Румянец стал еще больше, когда я протянул ему контейнер с обедом.
- Спасибо, мсье. – Тихо.
Класс был в шоке, когда я потрепал светлые волосы ребенка.
- Садись.
Он сел на свое место на отшибе.
– Итак… я должен объяснить вам, что в этой школе неприемлемо и что такое любовь и дружба…

После урока Себастьян задержался и, улыбаясь, подошел ко мне.
- Прости, я больше не позволю Калебу меня задерживать.
Я смотрел на него: глаза светятся, и на губах эта счастливая улыбка.
- Себастьян, я поговорю с Калебом сам. Ты мне лучше скажи, что было вчера у тебя дома?
Он погрустнел.
- Да, собственно, ничего, отец отослал меня в комнату и все.
- А по поводу еды?
Я нахмурился.
Себастьян открыл сумку и достал пакетик с хлебом. На тонком кусочке лежал еще тоньше кусок сыра. Я сдержался, чтобы не зарычать.
- Мне Калеб еще дал, собственно, он меня и задержал из-за этого. - Увидев мой скептический взгляд, Себ исправился. – Ну, в основном из-за этого. – И вытащил яблоко и две шоколадки. Заулыбался. – Он теперь считает, что я сладкоежка?
- Он просто узнал твое слабое место.
- Он мое слабое место, Джон.
- Я знаю. Сегодня вечером мне нужно будет с вами обоими поговорить. Сможешь задержаться немного?
- Да, сегодня папа с мамой идут в гости, так что я свободен, только мне все равно нужно быть дома пораньше.
Я кивнул, и мы договорились, что вечером, после уроков, они зайдут ко мне с Калебом.
Я не знал, что могу сделать с родителями Себастьяна, мне было очень тревожно из-за этого, потому что я ненавижу это ощущение беспомощности.
Вечером, сразу после звонка, ребята уже сидели на первой парте, Калеб совершенно спокойно обнимал Олененка. А Себастьян грыз яблоко и блаженно жмурился. Я немного понаблюдал за ними и откашлялся.
- Наш разговор будет касаться именно вот этого. – Я обвел рукой их позу.
- О, сексуальное воспитание. – Возвел глаза к потолку Калеб. – Надеюсь, ты, как в прошлый раз, не будешь рассказывать в подробностях, куда и что нужно совать? – немного насмешливо.
Я улыбнулся, вспомнив, как Калеб морщился от красочного рассказа Дрея о том, что такое пальцы в жизни геев.
- Нет. Сегодня я расскажу вам обоим, что такое чувства в сексе.
Они оба перестали улыбаться и непонимающе уставились на меня. И в синих и в карих глазах были одни и те же вопросы.
- Джон, мы любим друг друга… - начал Калеб.
- Я знаю, но я могу сказать, что на пике страсти ты забываешь о любви. Страсть и любовь подчас совершенно разные чувства. И когда в крови играет страсть, ты начинаешь видеть все по-другому, и тобой движет желание лишь удовлетворить себя. Забываешь о партнере и делаешь неправильные вещи. Я рассказал тебе достаточно, Калеб, и мои любимые тоже, но самое главное мы упустили… Мало любить, нужно еще оберегать и доверять. Говорить прописные истины я не буду, но скажу одно, партнер для тебя должен быть важнее собственных амбиций.
- Ты хочешь сказать, что в паре неважно, кто снизу? – робко задал вопрос Себастьян.
- Я думаю, что это понятие, ведомый и ведущий, важно только в первый раз.
- А первый раз это больно?
Я улыбнулся, а Калеб развернул шоколадку и отломил кусочек, поднес к губам Олененка. Себастьян съел кусочек шоколадки, облизнулся.
- Больно. – Честно ответил я. – Всегда. И, что бы не говорили другие, больно обоим.
- Почему?
- Во-первых, потому что ты зажимаешься и делаешь больно партнеру, во-вторых, он стремится уйти от боли и делает хуже вам обоим. Это замкнутый круг на самом деле, но если вы достаточно доверяете и любите, то сможете преодолеть это.
- То есть, просто стерпеть боль? – чуть сморщился Калеб.
- Давайте будет считать, что Себастьян у нас ведомый, а ты, Калеб, сверху…
Они округлили глаза, но через секунду Себастьян опустил голову и тихо проговорил:
- Ну, вообще-то, так и есть.
Калеб покраснел.
- Отлично… значит, проблема первого раза у нас заключается не в том, чтобы стерпеть боль, а в том, чтобы достаточно хорошо подготовить партнера и сдержаться от резких действий. – Я видел, как Калеб краснеет еще больше и сжимает челюсть.
- То есть, вся ответственность на мне? – тихо спросил он.
- Почти. – Прямо ответил я. – Ребята, я могу понять, что в Интернете полно информации об этом, но вы поймите, я не приукрашиваю, а говорю так как было, исходя из собственного опыта. Мне было больно, хотя Дрей был нежен и опытен.
- Дрей? – в один голос воскликнули они.
Я вздохнул.
- Вы же понимаете, что наши отношения нестандартные, и я могу сказать, что в наших отношениях нет приоритетов. Да, Дрей лишил меня девственности, но в дальнейшем как фишка ляжет.
- Ты невероятный. – Снова в один голос.
- Я надеюсь, что если у вас возникнут вопросы, вы не постесняетесь просто подойти и спросить. Хорошо?
Они кивнули. Калеб еще крепче прижал к себе мальчика. А мне хотелось верить, что у них, как у пары, все сложится, и им не придется слишком много преодолевать, потому что они уже и так настрадались.

Мы с Дреем подвезли Себастьяна к дому. На пороге стояла мадам Лайбе, и когда мы вдвоем с Себастьяном вышли из машины и подошли к ней, она занервничала. Я видел это.
- Мадам, я понимаю, это Ваше личное дело, и я бы не хотел лезть так сильно в Вашу частную жизнь, но то, что Вы делаете с ребенком - неприемлемо. – Я протянул ей пакет с хлебом и сыром, она нахмурилась.
- Мсье, я тоже многое понимаю…
- Нет, Вы не понимаете. Он растет, ему нужны витамины и здоровое питание. А Вы кормите его хуже, чем собаку. – Я снова говорил спокойно и тихо, я не понимал ее, она не понимала меня. Но я достучусь!
– Вы же его мать!
Она даже дернулась от этого.
- Мсье…
- Я не буду больше Вас слушать, я выслушал и Вас, и Вашего мужа, я понимаю Вашу точку зрения, но и Вы должны считаться с общественной точкой зрения. А общество не приемлет такого обращения с ребенком. Вам мало меня, хорошо, будет суд.
Она побледнела, я видел, как она не понимает, что я говорю, и мне хотелось орать на нее, встряхнуть за плечи и орать, пока она не услышит.
- Суд? – раздался голос его отца, и тот вышел на порог. – Что Вы имеете в виду?
- Я подам на Вас в суд за плохое отношение к ребенку, Вас лишат родительских прав по закону.
- Это же скандал… - придушенно прошептала мадам.
- Да, и я Вам его гарантирую.
- Мсье, это… мы можем как-то договориться… - пролепетала она.
- Можем, но не со мной, а с Вашим сыном. Дайте ему жить.
Они смотрели на меня, и вдруг Себастьян громко и четко произнес:
- Я люблю парня. Я гей.
Я обнимал его за плечи и чувствовал, как он весь напрягся. Я смотрел на реакцию родителей католиков. И удивлялся. Она побледнела еще больше и начала молиться, а вот мсье Лайбе меня удивил неимоверно. Он прислонился к косяку и вздохнул.
- Наконец-то признался.
Себастьян с матерью посмотрели на него.
- Ты знал? – прошептал Олененок.
- Боже, да откроются глаза и у тебя. – Проговорил он совершенно спокойно. – Знал. Не понимал сначала, а потом в наш дом ворвался ураган. – Он посмотрел на меня и ухмыльнулся. – Жить в таком районе как этот и не быть праведником - очень неуважительно по отношению к соседям. Но увидеть своего сына целующегося с парнем - еще страшнее. Так что я выбрал семью, а не общественное мнение. И хочу сказать спасибо Вам, мсье, за то, что не побоялись высказаться, и мне очень жаль, что мой сын доверился Вам, а не собственному отцу.
- Папа?
- Ну что, я, между прочим, был рокером в далекие времена и вообще не верил в Бога, пока не встретил твою мать.
Я рассмеялся. И Себастьян, уткнувшись мне в живот, и плакал и смеялся одновременно. Мадам Лайбе была в шоке, и все молилась.
Мсье Лайбе обнял ее за плечи и очень поэтично закончил все это:
– Любовь зла… пойдем, дорогая, пусть наш сын попрощается со своим замечательным учителем. – И увел шокированную женщину в дом.
- Джон, а ведь ты настоящий ангел. – Успокоившись, проговорил Олененок. – Самый-самый.
- Нет, я просто люблю, и любим. И это делает нас людьми. Себастьян, я надеюсь, все будет хорошо, и прошу, завтра зайди ко мне с утра за обедом.
Он покачал головой.
- Не нужно, я думаю, мама придет в себя и приготовит что-нибудь.
- Даже если и так, все равно зайди. Английского у твоего класса завтра нет, так что я буду волноваться.
- Ты, наконец, выучил расписание?
- О да!
Он снова обнял меня.
- Спасибо.
- Глупый, не за что благодарить, я просто хочу, чтобы и ты и Калеб были счастливы.
Он хмыкнул.
- Вот за это и спасибо.
Возможно, пройдет много времени, пока мы научимся доверять родным людям, и проблем будет немало, но я верю, что это можно изменить.
И однажды ты, мама, снимешь трубку и наберешь мой номер. И я обязательно отвечу тебе…
Обязательно.

Урок двадцать. Примирение.

Я перевернулся, улыбнулся и прикусил игривые пальчики.
- Привет. – Тихо ответил Дрей на мою ласку.
- Привет. Давно не спишь? – также тихо спросил я.
В комнате было темно, Кай вчера прикрыл жалюзи.
- Нет, только проснулся. Все думаю о первом сентября. – Жалобно протянул мой любимый. Я улыбнулся.
- Дрей, ты же понимаешь, это все только для того, чтобы ты не забыл, что ты учитель.
- Я как представлю, как лыбится Гордон, мне прям плакать хочется. И как вы с ним меня уговорили на это, ужас.
Я засмеялся. И обнял его, в постели мы были вдвоем. По характерному чарующему запаху из кухни, я мог сказать, что Кай колдует нам завтрак.
Дрей тут же впился мне в губы. В такие моменты я всегда вспоминаю наш первый раз, тот неповторимый экстаз и потрясение. Мне было страшно и стыдно, но все это не отменяло того, что было восхитительно. И так на протяжении почти шести лет – восхитительно прекрасно.
Дрей мягко повалил меня на кровать и оседлал бедра, вчера мы так устали, пока уговаривали Гордона взять Дрея, потом - пока Дрея работать на Гордона, да еще не просто заменяя учителя в школе, а полноценно преподавателем современной литературы. Дрей шипел и хмурился, но под нашим тройным напором не смог устоять и согласился.
Вообще этот год был странно насыщенным. Все эти разборки и состоявшаяся, наконец, свадьба моего брата, и Калеб со своей матерью. И Себастьян…
Я был так удивлен, когда он, запыхавшийся и в слезах, ворвался ко мне на следующий день перед уроками и, прерываясь на каждом слове, сообщил, что мать настояла на его переводе в другую школу. Я тогда еле успокоил его. И мы решили, что так будет даже лучше. Возможно, у него в новой школе появятся друзья. Единственная проблема, которая его волновала - это как отреагирует Калеб. Но Калеб отреагировал спокойно, потом пришлось успокаивать Олененка от того, что его парень так спокойно отреагировал, а Калебу объяснять свое спокойствие. В тот день я снова разговаривал с отцом Себастьяна и понял его позицию, он пытался погасить скандал, который хотела раздуть его любимая жена. И единственный выход, как компромисс, они решили перевести Себа в другую школу, подальше от моего влияния. Все это он говорил с улыбкой, и шепнул по секрету, что мадам Лайбе нельзя волноваться. Я поздравил его с будущим малышом и заверил, что Себастьян моего влияния не лишится. Мы поняли друг друга и расстались почти дружески.
Дрей прикусил мне кожу на шее.
- О чем ты так сосредоточенно думаешь?
- Все о том же. Год прошел почти…
Дрей грустно посмотрел мне в глаза своими золотыми озерами.
– Я все надеялся, что она позвонит.
- Она позвонит. – Шепнул он. – Как там Мариам-младшая?
- Джей говорит, что его дочь самое капризное создание на земле и что его железяки, по сравнению с ней, просто ангелы.
Дрей рассмеялся и снова мягко накрыл мои губы. Немного привстал и отбросил одеяло, продолжая меня целовать, плавно раздвинул мне ноги.
- Знаешь, за что я тебя люблю? – нежно прошептал он.
- Нет. Расскажи.
- Люблю тебя, потому что ты такой честный, за твое чувство справедливости. За то, что ты можешь постоять за себя, за твое смирение и за силу характера, потому что ты терпеливый и мужественный. Красивый и дерзкий, умный и, что бы ни говорили другие, самый прекрасный.
Я улыбнулся и коснулся его плеч, прошелся кончиками пальцев по ключицам и соскам, изменил маршрут и зарылся в распущенное жидкое золото его волос.
- А я люблю тебя и твоего брата… - я повернулся к двери, Кай стоял, прислонившись к косяку, и улыбался. – Потому что просто не смогу без вас дышать.
Дрей обнял меня и тихо прошептал:
- Все будет хорошо.
Я обвил его ногами и толкнулся в бедра.
- У нас есть еще несколько часов, до того, как позвонит папа и напомнит нам, что рейс никто не отменит, потому что мы хотим секса… предлагаю зарядиться прямо сейчас.
Кай оттолкнулся от двери и прошел в комнату. Плавно, как дикая, сильная, нереально игривая кошка. Пантера.
Он залез на кровать, присоединяясь к нам, наклонился и прошелся языком по моему запястью, выше. Дрей еще раз качнулся в мои бедра и отстранился, я отпустил его, и мой любимый золотой мальчик, точно так же как его брат, устроился сбоку, поцеловал меня в запястье другой руки. Думать, когда они ласкали, было очень сложно, и я не стал напрягаться и отдался им. Любимым, дорогим, моим.
Они сводили с ума своей неторопливостью и нежностью. Кай мягко приподнялся и поцеловал меня в плечо, потом в губы. Дрей повторил его маневр, как только Кай отстранился от моих губ. Они единое целое, но ни в коем случае не одинаковые. Мои половинки.
Губами по соскам, нежно прикусили, я выгнул спину, а они творили сегодня что-то неописуемое, лаская меня вдвоем, одинаково, синхронно. Руками по внутренней части бедра, переплетая пальцы на сосредоточии моего желания. Лаская.
- Мммм… - Кай улыбнулся и прошелся языком по реберной дуге.
Надавливая языком точно так же, но с другой стороны, ласкал Дрей.
Я всхлипнул, их пальцы жестче сомкнулись на моем члене.
- Хочу… - прошептал Дрей.
Я лишь кивнул и повернул голову к Каю, потянулся, но он придержал меня за плечи. Глаза горят, совершенно желтые. Мои.
Дрей входит в меня плавно, без рывков, я настолько расслаблен, я давно уже научился доверять моим любимым. Во всем.
Кай шепчет мне на ухо:
- Какой же ты красивый, сладкий. – Прикусывает мочку и снова поцелуями по груди, животу, мягко в плен горячего рта головку.
Дрей покачивает бедрами, нежно гладит мои колени, подхватывает за бедра и ускоряет движения, я не в силах удержаться, зарываю руку Каю в шелковистые волосы, подталкиваю его к себе. А сам немного меняю положение и захватываю его член, смыкаю губы. Мы стонем.
- Ох, да… давайте еще… - прохныкал Дрей.
Он уже потерялся и двигается бесконтрольно, сильно, я подбрасываю бедра и, не в силах удержаться, кончаю в потрясающий ротик Кая. Его сперма выплескивается мне на лицо, и он отстраняется, а потом нависает надо мной и облизывает мои губы, смеется. Дрей делает еще несколько толчков во мне и с криком кончает. Я блаженно прикрываю глаза. Это так приятно. Всегда.


Завтрак был как всегда великолепен, Кай сегодня постарался на славу.
- Кстати, за наступившие каникулы. – Он поднял чашку кофе, Дрей фыркнул, но тоже поднял, я также поднял чашку. Мы чокнулись и отпили.
– Ты продержался на работе год! О! – Кай повернулся к брату. – Ты мне проспорил, так что? Минет или секс в общественном месте?
Дрей поднял глаза к потолку.
- Это когда вы успели поспорить?
- Ну, не один же Гордон с папой могут делать на это ставки. - Засмеялся Дрей. – Минет в кино? – обратился он к брату с предложением.
- Два минета. – Проговорил я, надкусывая круассан с вишней.
Дрей фыркнул и, взяв кончик своей косы, покачал им из стороны в сторону.
- Что мне за это будет?
Мы рассмеялись, иногда Дрей ведет себя манерно, но это бывает редко, и мы его все равно любим.
- Минет в кино? – приподнял бровь Кай.
- Нет уж. Так как мы с вами и семьей собираемся в Италию, на каникулы, я хочу, чтобы они были незабываемы. И чтобы ты, Джон, улыбался.
Я отпил еще кофе и кивнул.
Обещания я умею выполнять.


Поль и Этьен, с Калебом и Себастьяном ждали нас уже на улице. Поль лишь головой покачал, увидев нас.
- Вы бы еще на час задержались, мальчики.
- Сынок, не мешай молодежи развлекаться. – Укоризненно глядя на Поля, проворчал Этьен. – Я вот старый ящер, но мне настолько приятно видеть их сияющие лица…
Я подошел к ребятам.
- Себастьян, ты вырос, хотя я не видел тебя всего несколько недель.
Да, у Себа были очень серьезные экзамены, и он совершенно не мог встретиться с нами, я представляю, каково было Калебу. Хотя, присмотревшись, я понял, что они уже немного отошли от эйфории долгожданной встречи.
- Правда? – все также сверкая своими карими миндалевидными очами, спросил Олененок.
- Правда. Как мама?
- Прекрасно, последний месяц очень сложен, но больше для папы. Он уже не знает, ложиться ему спать или нет, а то мама посреди ночи, позавчера, захотела фиников. Он привез, но уже к утру. И она сказала, что уже не хочет, а хочет помидорков черри. В общем, у папы девять месяцев веселья.
Я улыбнулся.
– Джон, а ничего, что я поеду с вами? – он опустил голову, смущаясь.
- Себастьян, прекрати, я же уже объяснял все. – Наклоняясь, проговорил Калеб.
- Это когда? Между поцелуями и… ой! – Себастьян уткнулся Калебу в плечо. – Прости, Джон, мой язык просто невозможно остановить…
- А по-моему, твой язык просто сногсшибателен. – Прошептал ему в волосы Калеб.
- Калеб! – укоризненно, но улыбка такая, что я решил оставить их в покое и только шепнул.
- Держите себя в руках, у нас все же в компании старый гетеросексуал.
- Это кто тут старый, Джон?! – Этьен возвышался надо мной как Эйфелева башня, и был так же хмур, как небо во Франции осенью.
Я улыбнулся и отскочил от него в руки Кая.
- Дед, прекрати. И вообще, из-за тебя мы опоздаем в аэропорт.
- Из-за меня? Ну, прекрасно, я всю ночь готовил вам домашний обед, а вы меня обижаете…
- Так вот почему ты такой хмурый? – обнял дедушку Дрей. – Не грусти, мы все скушаем и будем просить добавки…
- Только ты меня понимаешь, золотце, только ты, но и ты меня бросаешь ради каких-то маленький дьяволят!
- Ох, дедушка, не напоминай мне это, ведь у меня еще два месяца впереди!
Я откинулся на плечо Каю и вздохнул. Было приятно. Это моя семья.
- Не грусти.
Я вздохнул.
- Не хочу портить вам отдых.
- Ты наш отдых, не забывай об этом. – Кай обнял меня сильней и поцеловал в шею.


Был теплый день, ни ветерка, мы только что расположились на шезлонгах, и я опустил очки на глаза, расслабленно лежал под итальянским солнцем. Где-то неподалеку ребята играли в волейбол, Поль и Этьен остались в номерах, потому что вчера мы всю ночь провели в клубе. И они с непривычки просто еще не проснулись. Я улыбнулся.
Мой мир такой яркий, как это небо, как глаза Дрея после оргазма, как Кай, когда собирается на вечеринку, как Калеб, когда обнимает Себастьяна, и как сам Себастьян, когда Калеб рядом. Мой мир…
Я протянул руку к вибрирующему телефону, не глядя, нажал на зеленую кнопочку, кто, кроме Джейка, может мне звонить.
- Да? – на том конце было тихо, я нахмурился. – Говорите.
- Здравствуй, сын.
- Здравствуй, мама. – Я затаил дыхание.
- Ты можешь поговорить со мной? – ее голос был напряжен, она как будто боялась, что я брошу трубку, но я слишком долго ждал ее звонка, чтобы так глупо упустить возможность познакомить ее с моим сверкающим миром.
- Конечно.
- Хм… я давно должна была позвонить, но мне было очень сложно пересилить себя, ты понимаешь.
Я молчал, я слишком хорошо знаю свою мать.
– Да, я знаю, что понимаешь, ты всегда понимал… Джон, я не должна была так реагировать на твой побег из дома, ведь Парис мне давно говорила, что так и будет. И ты слишком похож на отца, чтобы поступить иначе. – Она снова замолчала, я сел.
– Твой поступок выбил меня из колеи, нет, я не ищу себе оправдания, его попросту нет. Ты ушел, как и он однажды, за любовью. За мужчиной.
Я снял очки, сейчас я был в шоке, мама никогда не рассказывала нам, куда делся папа, его просто не было, я уверен, что Джейк тоже не знает, что с ним стало.
– Я не рассказывала вам с Джейком, я любила, правда, я до сих пор люблю его, но он, выбирая меня как оплот стабильности, все равно любил другого. Я знала и согласилась, потому что очень сильно любила его, а он после твоего рождения, после почти шести лет совместной жизни, не смог больше оставаться со мной и ушел к любимому человеку. «Потому что так правильно, Эмбер», - я до сих пор помню его слова. Ты похож на него больше, чем Джейк, ты пошел по его стопам, и дело тут даже не в сексуальной ориентации, а в тебе. Он был таким же целеустремленный, справедливый, жесткий там, где это было необходимо. – Она сглотнула. – Я хочу попросить прощения за то, что сделала. За то, что отвернулась от тебя. Я была не права. И передай Дрею, что я полностью согласна с ним, я не знаю, говорил ли он тебе, но на свадьбе Джея он орал на меня как сумасшедший. Доказывал, что ты прекрасный человек, так много информации, что твоя мать не смогла переварить ее быстро. Мне потребовалось так много времени, чтобы просто позвонить тебе. Прости.
Она замолчала, а я сидел и плакал, сильные руки обняли меня с двух сторон, Кай поцеловал в висок, Дрей пытался отнять трубку, но я не отдал.
– Джон?
- Мама, я не знаю, что тебе сказать, я так долго готовил речь и совершенно растерялся, но я рад, что ты позвонила, что ты решилась, и мне совершенно ненужно было знать, что мой отец бисексуал и что он ушел к любовнику. Я совершенно не хотел этого знать, но я рад, что ты решилась и рассказала мне. И я рад, что ты у меня такая смелая. Я люблю тебя, мама.
- И я тебя, Джон, очень люблю. Хотя знаю, что эти слова ты слышишь каждый день. – Она не плакала, в этом была вся моя мать, она очень сильный человек.
- От тебя впервые, мама.
- Да. – Она вздохнула. – Знаешь, я думаю, что, когда вы вернетесь из Италии, ты и твои любимые могли бы приехать к нам, познакомиться с племянницей, как ты думаешь?
Я улыбнулся.
- С удовольствием, мам.
- Вот и прекрасно. Тогда я… мы ждем вас. И, Джон, это твой дом тоже… - и она первая положила трубку, я уткнулся в свои колени и разревелся.
- Джон, не надо, ведь она позвонила. – Тихо прошептал Дрей.
- Да, и кто ее подтолкнул на это?
- Я просто высказался и все. Долго же она думала… железная леди твоя мама.
Кай подтянул меня к себе на колени и начал укачивать, как ребенка.
- Все хорошо, малыш, ты же понимаешь, что и ей и тебе нужно было время. Мы ждали, сколько могли, потом пришлось перейти на давление.
Я взглянул ему в глаза.
- Только не говори мне, что и ты тоже!
- Немножко.
- Боже, вы меня сведете с ума своими интригами!
- Мы любим тебя.
- И я вас, мои мальчики…

Эпилог.

- Мам, куда поставить? – услышал я насмешливый голос Дрея.
- На стол, Дрей. И прекрати так ехидно лыбиться. – Проворчала мама.
- Ну, как я могу, мама, я ведь ангел, правда, Мариам?
- Дя.
- Вот, малышка Мариам считает, что дядя Дрей ангел!
- Дрей, прекрати донимать Эмбер. – Раздался голос Кая из холла.
Я улыбнулся и вошел из сада на кухню, неся на руках малютку Джонни.
Кай зашел в кухню, и вручил букет цветов маме.
– Это тебе, Эмбер.
Он, в силу того, что был старше нас, обращался к маме только по имени, она не возражала, хотя и хмурилась на такую фамильярность. А вот Дрей отрывался по полной на маме, но по-доброму, я часто замечал, как она улыбается, смотря на него. Дрея невозможно было не любить, и мама тоже пала жертвой его обаяния. Она иногда шутила, что Дрей Браун свел с ума всех членов семьи Вилсон.
А по сути, так оно и есть. Я влюбился в него с первого взгляда, и продолжаю любить его и моего котяру.
- Привет, любимый. Тебе вот это. – Он протянул мне маленькую коробочку, я передал Джонни Риане и принял коробочку.
Открыл. И улыбнулся. В ней был кулончик, три сердечка, переплетенных между собой.
- Странно, день рождения, вроде бы, у мамы. Спасибо, любимый.
- Ничего странного, в прошлом году твой день рождения выпал на среду, а у тебя был важный зачет. Так что ты пришел усталый, и мы отложили праздник.
- А мне? – надул губки Дрей. Кай улыбнулся и достал из кармана точно такую же коробочку. – Аааа, и мне!
- Длей, что там? – Мариам сунула свой милый носик в коробочку и заулыбалась.
- Спасибо! – Дрей повис у Кая на шее.
Здесь у мамы мы нечасто показываем свои отношения, мама не то что бы против, но тут дети. И мы единогласно решили, что вполне можем подождать несколько дней, ласкаясь только по ночам.
Эти два года пролетели просто восхитительно быстро.
После того звонка мамы, мы часто бываем у нее в гостях, сначала было сложно, она постоянно хмурилась и мало улыбалась, глядя, как ребята прижимаются ко мне. Но постепенно и она и мы научились просто быть рядом. Перезваниваемся часто, разговариваем при помощи веб-камеры и просто пишем письма. Мама любит этот вид переписки.
У Джейка родился второй сын, Риана, как и обещала, назвала его Джоном, милый маленький малыш с синими глазами. Мариам полностью похожа на маму, поэтому Дрей зовет ее веснушка.
С Микки, не будем показывать пальцем по чьей вине, случился переезд в другой город. Кай тогда в одиночку спал три ночи и готовил завтрак нам в постель. А потом не выдержал и наорал на нас. А мы на него, а потом успокаивали Дрея, так как он, вообще-то, больше всех расстроился из-за того, что Микки опять объявился в его жизни. И он сам хотел отыграться на нем. Но в силу того, что он теперь учитель и должен подавать пример, и вообще, у него очень мало времени, он просто не придумал, что с ним сделать. А мы еще смеем на него орать!
Потом было бурное примирение…
Калеб учится в колледже, хочет стать врачом, но обещал никогда не пренебрегать своими пациентами. Себастьян расцвел еще больше. Ведь при поддержке отца ему живется намного проще, новая школа и друзья дали о себе знать.
А я стою и смотрю, как Кай одевает Дрею подвеску с тремя сердечками, и они оба поворачиваются ко мне.
А я улыбаюсь, увидев заспанную и небритую рожу собственного брата, перевожу взгляд на любимых и одними губами, смотря в яркие золотые глаза, шепчу:
- Люблю вас, мои мальчики.
И они отвечают мне. И мне остается только надеяться, что это навсегда, потому что по-другому я уже не смогу.
Только с ними.
Любимыми.
Дышать.



Конец.

---

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/126331