Ссылка на оригинал
Автор: Walter von Bismarck
Фэндом: Shingeki no Kyojin
Персонажи: Ирвин Смит/Армин Арлерт, упоминаются Леви и Жан Кирштайн
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC, Насилие, Ченслэш
Размер: Мини, 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Семь коротеньких историй о некоторых аспектах отношений Армина и командора Смита
Посвящение:
М)
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора
Примечания автора:
Я вдохновилась на это после вот этого скетча: http://31.media.tumblr.com/a6d03f624c3538ab7c1ced2a7160a0e3/tumblr_mst077pajz1ql384uo3_1280.jpg
Урок первый: Доверие
Может быть, в кабинете действительно было тепло, но Армина трясло, как будто он сейчас находился в зимнем лесу, а не в старом замке, который был в округе Гермина, а не где-то в горах. Ему завязали глаза и запретили шевелить руками.
– Если я свяжу тебе руки за спиной, это будет насилие. А наш урок о доверии, – мягко сказал командор, поправляя повязку. – Кроме меня в кабинете никого нет и не будет.
– Это радует, – Армин сцепил руки за спиной и стиснул зубы. Их связь с командором началась внезапно и нечаянно, и она была похожа на жизнь рядом с приютом для умалишенных. Вроде бы все тихо и спокойно, но ты в любой момент можешь заразиться безумием или проснуться с ножом в боку, потому что кто-то сбежал оттуда, а твой дом был первым на его пути. Он боготворил командора и боялся его. Ирвин Смит был страшным человеком, он считал, что цель всегда оправдывает средства. Но, стоило отдать ему должное: он готов был не только положить сотни, тысячи других жизней, но и свою собственную.
Прохладные пальцы командора коснулись его щеки, задержались на шее и сжались на горле. У Армина перехватило дыхание, но он не шевелился. Доверие. Если урок называется именно так, значит, Ирвин проверяет его степень доверия к нему.
«Вот только беда в том, что я боюсь ему довериться полностью и безоговорочно!»
Пальцы сжались еще сильнее, началась нехватка воздуха. Армин хватал ртом воздух, но не смел даже сменить позу. В приоткрытый рот втиснулись два пальца, зажали язык. Армин покраснел, попытался закрыть рот, но язык оттянули. По подбородку потекла слюна, Армину стало еще стыднее от происходящего. О том, как это выглядело со стороны, Арлерт старался не думать.
– Разденься. Рубашку оставь.
«Д-доверие, чтоб вам! Да тут холодно!»
Хотя, Армин понимал, что ощущение холода субъективно. Ремни падали на пол с тихим позвякиванием, глухо шлепнулись сапоги. Чтобы стянуть брюки, пришлось привстать со стула.
– Оставь их спущенными, но не снимай.
«Как это вульгарно! – Армин готов был расплакаться. – В кого вы меня превращаете своими играми?!»
– Теперь ласкай себя.
«Ладно, могло быть и хуже, не в первый раз такое. Почему ему нравится за этим наблюдать?»
Армин натирал свой пока что вялый член, но никак не мог возбудиться. Мешали повязка на глазах и рука на горле.
– Что такое, Армин?
– Не могу! Я так не могу! Вы меня всем этим подавляете!
В ту же секунду пальцы с горла исчезли, чуть позже повязка упала ему на колени.
– Доверие – это не синоним покорности, – командор улыбался своей обычной безмятежной улыбкой. – Доверие – это значит не бояться быть полностью откровенным. А теперь иди ко мне.
Урок второй: Страх
Армин боялся, что рано или поздно от взаимных ласк они перейдут к настоящему сексу. Командорское «орудие» уже не раз и не два побывало у него в руках и во рту. В первый раз Армин не смог сдержать рвотный рефлекс, когда член оказался слишком глубоко. Нет, на него не ругались, но Ирвин долго потом объяснял, как и что нужно делать, чтобы в дальнейшем это не повторилось. Лучше бы Армин выслушивал капральские нотации или рассказ Ханджи о ее экспериментах. А от одной мысли, что рано или поздно эта штука окажется с другой стороны в его теле, Армину становилось плохо. Да, он был в курсе, что сначала подготовка, все дела…
– Но ты понимаешь, это все равно больно, – как-то разоткровенничался Жан. – Даже два пальца куда меньше, чем член в диаметре. Даже если растопырить. В первый раз я рыдал, как девчонка, и мне не было стыдно. И ты это… Слюна не помогает. Смазка тоже. Это все не боль снимает, а помогает лучше скользить. Тому, кто тебя имеет, это приятно, а тебе – ни разу.
– Тогда зачем люди этим занимаются, если так больно? – Армин честно не понимал логики.
– Приятно становится потом, раз в десятый, наверное. И то… скорее потому, что тебя тоже ласкают. Или когда сам себя, – Жан смутился и шепотом пробормотал: – Я без руки на члене кончить не могу.
– А, вот как.
Именно тогда Армин понял, что принудить его к сексу командор сможет только угрозами. Как же он ошибался…
То ли вино ударило в голову, то ли Ирвин слишком хорошо его возбуждал, то ли все вместе сразу и еще что-то, но Армин, ерзая на командорских коленях, вдруг облизнул губы и хрипло сказал:
– Я хочу вас.
Ирвин приподнял бровь:
– Ты понимаешь, чего хочешь?
– Нет, но если не попробую, то не пойму, так ведь? – Армина понесло, он прижался к Ирвину и нахально потерся об него. – Вы же будете нежным, сэр?
– Да ты пьян, Армин Арлерт, – командор провел рукой по его паху. – И возбужден как никогда. Опасное сочетание. Впрочем…
Спустя какие-то секунды Армин уже лежал животом на столе со спущенными штанами, командорский палец бессовестно сновал внутри.
– Я отвратителен, – Армин всхлипнул себе в руку. – Кажется, мне это нравится!
– Не делай поспешных выводов, – второй палец вошел в него, и Армин ойкнул. – Ну, что скажешь теперь?
– Неприятно!
– Так мне прекратить? – Ирвин прижался к его заду, вбив пальцы по самые костяшки, и развел их. – Мне прекратить, я не слышу ответа?
– Продолжайте! – Армин зажмурился, из уголков глаз выкатились слезинки. – Вы же будете осторожны, я ничего не боюсь с вами!
И он даже почти не соврал.
Второй урок, преподанный ему командором, гласил, что у страха глаза хоть и велики, но пренебрегать страхом не стоит. Кровь на бедрах это красноречиво доказывала. Кровь и виноватый взгляд Ирвина.
Урок третий: Ревность
Армин знал, что у командора была связь с капралом. Но, вроде как, тот потом переключился на майора Ханджи и больше к Ирвину с нерабочими вопросами не обращался. Но знание знанием, а Армин был склонен видеть тревожные сигналы даже в бытовом. В руке командора на капральском плече во время беседы, в улыбке капрала, которая доставалась только Ирвину и Ханджи, во взглядах, которыми они порой обменивались.
– Это не мое дело, но у вас с капралом Леви что-то есть? – Армин давно понял, что с командором следует быть предельно прямым и откровенным. Только в этом случае возможно получить столь же прямой и искренний ответ.
– Это действительно не твое дело.
Пяти слов хватило, чтобы Армин разозлился. Всего пяти слов.
– И с кем вам лучше в постели? – не стоило так говорить, но Армина понесло. Выдержка, трезвый ум, спокойствие – от них не осталось и следа. От одной только мысли, что командор смеет ему изменять, в душе закипала ярость. Теперь он понимал слепую ненависть Эрена к титанам. В эту минуту он сам был готов разорвать Леви.
– Это тоже не твое дело.
Если пять слов спровоцировали лавину, то еще пять ее подстегнули. Армин грубо поцеловал командора, так, как никогда раньше не посмел бы. Он вцепился в его волосы, укусил за губу и тихо рычал, когда тот его оттолкнул.
– Я лучше его! – всхлипывал Армин ему прямо в губы, резко насаживаясь до предела.
– Я лучше его, – стонал он, вцепляясь пальцами в столешницу.
– Я… лучше… его… – Армин выгибался дугой и скреб ногтями все на том же столе под ласками командорских губ.
После всего-всего Ирвин бросил ему платок и негромко проговорил:
– Ты не лучше его. Ты не хуже его. Вы абсолютно разные. Ревность подстегивает на безумные поступки, неоправданно безумные. В следующий раз думай головой, Армин, и не ищи титанов в шкафах, особенно если их там нет.
Урок четвертый: Нежность
– Я уже не раз тебе говорил, что твое дело – держаться подальше от поля боя, но при этом так, чтобы ты мог оценить обстановку и отдать приказ. Только один вопрос, Армин. Почему ты был впереди всех, и почему Кирштайну пришлось тебя спасать?
– Это уже два вопроса, сэр, – Армин перекатил голову по подушке и бесхитростно улыбнулся. – Я был позади, но нас окружили, поэтому со всех сторон был авангард. Если так можно выразиться.
– Так нельзя выразиться, – Ирвин отвел волосы с повязки и неодобрительно покачал головой, увидев проступившую кровь. – Кто так бинтовал?
– Конни. Держится, и ладно.
Ирвин коснулся губами его лба там, где заканчивались бинты.
– Я надеюсь, это не сотрясение?
– Всего лишь кожу ободрал, когда повстречался в полете с деревом.
Командор бесцеремонно откинул одеяло и задрал на Армине пижаму. Синяки, синяки… От нагрудного ремня остался особенно глубокий след, багрово-синий, как будто вес всего тела пришелся именно на него. Хотя, может, так оно и было.
Армин тихонько охнул, когда кожи коснулись теплые губы. Командор с небывалой доселе нежностью целовал его везде, поглаживал, от этих ласк Армину хотелось мурлыкать.
– Не дергайся, – посоветовал Ирвин. – Я к тебе сегодня не притронусь.
– А сейчас что вы делаете, простите?!
– А сейчас – легкие лечебные процедуры, – Ирвин ухмыльнулся. – Я не садист, чтобы к старым синякам добавлять новые.
И ведь не соврал. Только руки, только губы и тихий шепот «Ну что ж ты так возбудился, тебе нельзя!». Армину хотелось метаться по постели, в голос выть и орать «Да возьмите меня уже, иначе я с ума сойду, пожалуйста, Ирвин!». А тот все видел, но продолжал исступленно ласкать. Как будто хотел довершить то, что не удалось дереву и двум титанам.
– Ирвин, пожалуйста… Ирвин… – Армин не думал, что нежность может быть пыткой. Но когда каждый его палец на руках и ногах был умело обласкан ртом, когда сердце колотилось как сумасшедшее от одного только пристального нежного взгляда, когда он был готов кончить без прикосновений… Это действительно было пыткой.
– Скажи еще раз мое имя, и я тебе помогу, – а командор был по-прежнему собран и покоен, как будто бы не он тут уже полтора часа доводил беднягу Арлерта до исступления.
– Ирвин… Ирвин!
Даже движения руки по стволу были слишком нежными и невесомыми. Но Армин представил на их месте рот командора и тотчас кончил.
Потом он долго приходил в себя, все тело ныло, как после боя. Смит давным-давно вытер руку и вернул одеяло на место, и даже успел разжиться чашкой чая.
– Ваша нежность убийственнее пыток, – сказал Армин, глядя в эти бесстыжие голубые глаза.
– Нежность – тоже оружие, – тот пожал плечами. – Может, чаю?
Урок пятый: Боль
Однажды, когда Армин только-только пришел в кадетский корпус, и когда полным ходом шла подготовка пятьдесят седьмой экспедиции, он увидел, как из кабинета командора, прихрамывая и держась за стенку, вышел капрал Леви. Он был бледен, держал куртку в руках, что было небывалым делом для него, и то и дело поводил плечами.
– Сэр, вам помочь? – Армин, конечно, слышал, что Леви – сильнейший боец человечества, но точно так же он знал, что железных людей не бывает.
– Не стоит, – голос капрала был, как обычно, бесстрастным. – Я всего лишь провинился перед командором.
Армин долгое время не понимал, отчего это капрал был с ним настолько откровенным и почему он так плохо выглядел. Ответ был получен намного позже…
– Так он будет твоим преемником, – Армин съежился под пристальным взглядом серых глаз. Он ощущал себя скотом на рынке – полуголый, растрепанный, со следами слез на лице.
– Это так, – Ирвин безмятежно улыбался. В этот момент Армин больше всего на свете хотел его ударить по губам, чтобы от этой фальшивой улыбки не осталось и следа. – Ты знаешь, что делать.
– Почему я? – Леви перевел взгляд на свои руки. – Он нарушил твой приказ, а не мой.
– Потому что ты умеешь делать так, что уроки не забываются.
– Сэр, это бесчеловечно! – Армин подскочил с пола, куда парой минут ранее его спихнули. – Как вы вообще могли вмешать третьего человека? Тем более, он был…
– Дурак ты, Арлерт, – Леви снял куртку и закатал рукава рубашки. – Он тебя использует. Сначала ему был нужен я, чтобы воспитать из меня боевого командира, потом твой дружок Йегер с его титанической силой, теперь вот ты и твой мозг…
– Я знаю, – Армин прикрыл на секунду глаза. – Только я люблю его.
– Вот я и говорю – дурак.
Сильная рука легко, как котенка, подхватила его за шиворот рубашки, нос через секунду встретился с коленями Ирвина.
– Держи его руки.
Командор сжал его запястья, захочешь – не высвободишься. Будь они вдвоем, Армин бы уже кричал и возмущался, но присутствие капрала парализовывало волю.
– Сэр… – с мольбой проговорил Армин. – Сэр, делайте со мной, что хотите, только не позорьте!
Ответа он не дождался.
– Рубашку закатать или через ткань?
– Закатай.
Капрал подтянул Армину рубашку до подмышек, потом сунул сложенное полотенце в зубы.
– Держи. Будь на твоем месте Йегер или кто-то другой из вашей компании, заставил бы считать удары, чтобы лучше запомнилось. Но ты умный парень, поэтому не стоит делать тебе больнее необходимого.
То ли Армину показалось, то ли в голосе Леви явственно проскользнуло сочувствие, но уточнять уже не было возможным: ремень просвистел и опустился на спину. Первые пять ударов капрал примерялся, экспериментируя с силой удара и длиной замаха. Потом он нашел оптимальный вариант и просто механически бил, абсолютно молча. Даже удары не считал. Хотя, это делал сам Армин, чтобы отвлекаться от боли.
Ровно тридцать. Брюки на коленях у Ирвина в том месте, где было лицо Армина, стали мокрыми. Командор ничем не выдал своих эмоций, Армин тихо всхлипывал, сейчас ему было плевать, что об этом думают.
– Теперь и ты знаешь, каково провиниться перед командором, – глухо проговорил капрал. – Я бил не в полную силу.
– Я знаю, я ведь был в суде, – прохрипел Арлерт. – Я ничего против вас не имею, вы выполняли приказ.
Ирвин отпустил его руки, Армин уперся ими в пол. Встать он не смог бы даже при всем желании.
– Помоги ему сесть.
– Сначала избей, потом помоги, – вот раздражение в голосе Леви было слышно хорошо. – Может, еще приласкать?
– А тебе так хочется?
– Еще чего. Делать это с мальчишкой, которого предпочли мне? Нет, Ирвин, я не опущусь настолько низко, – Армин с ужасом увидел, как Леви сжал кулаки. – Если это приказ, то я отказываюсь ему подчиняться.
– А просьбе? – Ирвин встал, обошел сидящего паренька и встал напротив капрала. – Если я попрошу тебя, Леви?
– Нет, – Армин удивился, услышав свой собственный голос. – Капрал, сэр, не поддавайтесь! Нам обоим будет противно!
– Мальчик правду говорит, – Леви протянул руку и погладил его по голове. – Хороший мальчик. Ты бы берег его, Ирвин. А меня не трогай.
Армин, поддавшись какому-то дурацкому порыву, поймал эту руку и коснулся ее губами, а потом испуганно сжался, ожидая удара, если не от Леви, то от Ирвина точно. Но капрал расхохотался, громко, обреченно и совершенно безрадостно:
– Ну вот, Смит, сукин ты сын! Доволен? Мальчишка меня благодарит, меня!
– Все правильно. Он благодарит тебя за усвоенный урок, – командор равнодушно пожал плечами. – Ты дал ему понять, что боль бывает и во благо. А теперь моя очередь дать понять, что за болью всегда следует поощрение. Я тоже тебя благодарю, свободен.
Капрал окинул обоих странным взглядом, подхватил куртку и вышел. О произошедшем в кабинете в тот вечер никто никогда никому не говорил.
Урок шестой: Лидер
– Ты должен быть командиром не только в бою, но и в постели, – однажды заявил Ирвин.
– Ага, так мне кто-то и позволил, – Армин безрадостно вздохнул. – Или предлагаете потренироваться на Жане или еще ком-то?
– Это было бы забавно, но я жадный, – Ирвин привлек его к себе и жарко поцеловал, демонстрируя, насколько он жадный. – Делить тебя с каким-нибудь мальчишкой? Еще чего не хватало. Поэтому потренируешься на мне. Сегодня я буду тебе подчиняться, но учти, как только ты превысишь границы разумного, эксперимент прекратится.
– То есть, я могу почти все?
– Да, и у тебя есть время, пока ты моешься, придумать, что именно ты хочешь и можешь.
«Как будто это так легко! – Армин яростно тер кожу губкой. – Я вас боюсь, между прочим!»
Он сидел в ванне уже пятнадцать минут, вода плюхалась в бортики, сам Армин тяжело дышал, будто не мылся, а бежал кросс с полной выкладкой.
«Ладно, будем импровизировать. Импровизация всегда была моей сильной стороной…»
Он вышел из ванной уже полностью одетым и застегнутым на все пуговицы и застежки. Ирвин потянулся было его раздеть, но Армин ударил его по руке.
– Не трогать мою одежду без разрешения. Разденься сам.
Во взгляде командора он увидел одобрение.
Армин решил обнаглеть и сел в командорское кресло. Он широко расставил колени и поманил Ирвина к себе, указывая на пах.
– Займись этим.
Стоило большого труда не застонать от удовольствия. Он вцепился в подлокотники кресла и зажмурил глаза, чтобы не видеть, как мерно покачивается бритый затылок командира, чтобы не видеть ниточку слюны в уголке губ, чтобы не видеть похотливый взгляд… Чтобы не сдаться раньше времени.
– Достаточно, – Армин закусил губу, не позволяя себе еще больше распаляться. – Сядь.
Готовить себя под горящим взглядом командора было стыдно.
«Я не посмею взять его, не посмею, вот это точно за гранью разумного, может быть только Леви мог или погибший майор Закариус, а я не могу! Но я могу отдаться так, как захочу именно я…»
Армин осторожно опустился на его член, медленно-медленно, столь же медленно поднялся вверх, пока внутри не осталась только головка. Потом снова вниз… По лицу Смита было видно, что тот очень хочет заставить его двигаться быстрее и резче, но черта с два ему, черта с два, потому что уговор следовало держать. Армину безумно нравилось это медленное скольжение, сейчас он впервые управлял ситуацией. Когда они занимались любовью в подобной позе, командор всегда руководил его действиями – то держал его за бедра, то подкидывал. Никакой самостоятельности, только слепое повиновение.
– Не трогайте! – он всхлипнул, когда Ирвин коснулся его члена.
Ласкать себя на его глазах было потрясающе. Армина пьянило то, что Ирвин не смеет прикоснуться, что он сам, Армин, решает, когда ему кончить и когда позволить кончить Ирвину. «Я хочу одновременно… – подумалось ему. – Мы ведь никогда раньше…»
Глаза командора затуманились, он облизнул губы, чтобы что-то сказать, но его лицо тотчас исказилось. И через миг Армин уже лежал, уткнувшись лицом в его грудь.
– У меня… получилось?
– Да, Армин. У тебя получилось. Хотя, я думал о другом развитии событий.
– Мне смелости не хватило, – честно признался Арлерт.
– Значит, ты еще не настолько испорчен, – Ирвин рассмеялся и поцеловал его в макушку.
Урок седьмой: Понимать без слов
Когда доклад был окончен, Армин бросил куртку на стул и потянул застежку нагрудного ремня. Когда командор убрал последний лист бумаги со стола, Армин уже был полностью обнажен и неторопливо гладил себя. Один кивок – и он уже лег на стол, согнув ноги в коленях и широко разведя.
Ирвин облокотился на стол и коснулся губами его сосков. Два светло-коричневых пятнышка уже не так выделялись на коже по сравнению с синяками и следами от ремней. Армин беззвучно застонал, вплел пальцы в волосы командора, притягивая его голову ближе за затылок. Другая рука уже орудовала в районе паха, расстегивая и поглаживая.
С легким стоном Ирвин отстранился, чтобы спустить брюки и, плюнув на руку, растереть по стволу слюну. Армин подался вперед, уперевшись пятками в край стола, он будто всей своей позой просил взять его немедленно. Командора не нужно было особо просить, он толкнулся внутрь, охнув от ощущения сомкнувшихся мышц вокруг головки, потом чуть резче – войдя полностью.
Стол заскрипел под тяжестью двух тел, этот звук и звук тяжелого дыхания – вот и все, что нарушало тишину. Им уже не были нужны слова, чтобы понимать друг друга. Ни в постели, ни на поле боя, ни в штабе.
Может быть, в кабинете действительно было тепло, но Армина трясло, как будто он сейчас находился в зимнем лесу, а не в старом замке, который был в округе Гермина, а не где-то в горах. Ему завязали глаза и запретили шевелить руками.
– Если я свяжу тебе руки за спиной, это будет насилие. А наш урок о доверии, – мягко сказал командор, поправляя повязку. – Кроме меня в кабинете никого нет и не будет.
– Это радует, – Армин сцепил руки за спиной и стиснул зубы. Их связь с командором началась внезапно и нечаянно, и она была похожа на жизнь рядом с приютом для умалишенных. Вроде бы все тихо и спокойно, но ты в любой момент можешь заразиться безумием или проснуться с ножом в боку, потому что кто-то сбежал оттуда, а твой дом был первым на его пути. Он боготворил командора и боялся его. Ирвин Смит был страшным человеком, он считал, что цель всегда оправдывает средства. Но, стоило отдать ему должное: он готов был не только положить сотни, тысячи других жизней, но и свою собственную.
Прохладные пальцы командора коснулись его щеки, задержались на шее и сжались на горле. У Армина перехватило дыхание, но он не шевелился. Доверие. Если урок называется именно так, значит, Ирвин проверяет его степень доверия к нему.
«Вот только беда в том, что я боюсь ему довериться полностью и безоговорочно!»
Пальцы сжались еще сильнее, началась нехватка воздуха. Армин хватал ртом воздух, но не смел даже сменить позу. В приоткрытый рот втиснулись два пальца, зажали язык. Армин покраснел, попытался закрыть рот, но язык оттянули. По подбородку потекла слюна, Армину стало еще стыднее от происходящего. О том, как это выглядело со стороны, Арлерт старался не думать.
– Разденься. Рубашку оставь.
«Д-доверие, чтоб вам! Да тут холодно!»
Хотя, Армин понимал, что ощущение холода субъективно. Ремни падали на пол с тихим позвякиванием, глухо шлепнулись сапоги. Чтобы стянуть брюки, пришлось привстать со стула.
– Оставь их спущенными, но не снимай.
«Как это вульгарно! – Армин готов был расплакаться. – В кого вы меня превращаете своими играми?!»
– Теперь ласкай себя.
«Ладно, могло быть и хуже, не в первый раз такое. Почему ему нравится за этим наблюдать?»
Армин натирал свой пока что вялый член, но никак не мог возбудиться. Мешали повязка на глазах и рука на горле.
– Что такое, Армин?
– Не могу! Я так не могу! Вы меня всем этим подавляете!
В ту же секунду пальцы с горла исчезли, чуть позже повязка упала ему на колени.
– Доверие – это не синоним покорности, – командор улыбался своей обычной безмятежной улыбкой. – Доверие – это значит не бояться быть полностью откровенным. А теперь иди ко мне.
Урок второй: Страх
Армин боялся, что рано или поздно от взаимных ласк они перейдут к настоящему сексу. Командорское «орудие» уже не раз и не два побывало у него в руках и во рту. В первый раз Армин не смог сдержать рвотный рефлекс, когда член оказался слишком глубоко. Нет, на него не ругались, но Ирвин долго потом объяснял, как и что нужно делать, чтобы в дальнейшем это не повторилось. Лучше бы Армин выслушивал капральские нотации или рассказ Ханджи о ее экспериментах. А от одной мысли, что рано или поздно эта штука окажется с другой стороны в его теле, Армину становилось плохо. Да, он был в курсе, что сначала подготовка, все дела…
– Но ты понимаешь, это все равно больно, – как-то разоткровенничался Жан. – Даже два пальца куда меньше, чем член в диаметре. Даже если растопырить. В первый раз я рыдал, как девчонка, и мне не было стыдно. И ты это… Слюна не помогает. Смазка тоже. Это все не боль снимает, а помогает лучше скользить. Тому, кто тебя имеет, это приятно, а тебе – ни разу.
– Тогда зачем люди этим занимаются, если так больно? – Армин честно не понимал логики.
– Приятно становится потом, раз в десятый, наверное. И то… скорее потому, что тебя тоже ласкают. Или когда сам себя, – Жан смутился и шепотом пробормотал: – Я без руки на члене кончить не могу.
– А, вот как.
Именно тогда Армин понял, что принудить его к сексу командор сможет только угрозами. Как же он ошибался…
То ли вино ударило в голову, то ли Ирвин слишком хорошо его возбуждал, то ли все вместе сразу и еще что-то, но Армин, ерзая на командорских коленях, вдруг облизнул губы и хрипло сказал:
– Я хочу вас.
Ирвин приподнял бровь:
– Ты понимаешь, чего хочешь?
– Нет, но если не попробую, то не пойму, так ведь? – Армина понесло, он прижался к Ирвину и нахально потерся об него. – Вы же будете нежным, сэр?
– Да ты пьян, Армин Арлерт, – командор провел рукой по его паху. – И возбужден как никогда. Опасное сочетание. Впрочем…
Спустя какие-то секунды Армин уже лежал животом на столе со спущенными штанами, командорский палец бессовестно сновал внутри.
– Я отвратителен, – Армин всхлипнул себе в руку. – Кажется, мне это нравится!
– Не делай поспешных выводов, – второй палец вошел в него, и Армин ойкнул. – Ну, что скажешь теперь?
– Неприятно!
– Так мне прекратить? – Ирвин прижался к его заду, вбив пальцы по самые костяшки, и развел их. – Мне прекратить, я не слышу ответа?
– Продолжайте! – Армин зажмурился, из уголков глаз выкатились слезинки. – Вы же будете осторожны, я ничего не боюсь с вами!
И он даже почти не соврал.
Второй урок, преподанный ему командором, гласил, что у страха глаза хоть и велики, но пренебрегать страхом не стоит. Кровь на бедрах это красноречиво доказывала. Кровь и виноватый взгляд Ирвина.
Урок третий: Ревность
Армин знал, что у командора была связь с капралом. Но, вроде как, тот потом переключился на майора Ханджи и больше к Ирвину с нерабочими вопросами не обращался. Но знание знанием, а Армин был склонен видеть тревожные сигналы даже в бытовом. В руке командора на капральском плече во время беседы, в улыбке капрала, которая доставалась только Ирвину и Ханджи, во взглядах, которыми они порой обменивались.
– Это не мое дело, но у вас с капралом Леви что-то есть? – Армин давно понял, что с командором следует быть предельно прямым и откровенным. Только в этом случае возможно получить столь же прямой и искренний ответ.
– Это действительно не твое дело.
Пяти слов хватило, чтобы Армин разозлился. Всего пяти слов.
– И с кем вам лучше в постели? – не стоило так говорить, но Армина понесло. Выдержка, трезвый ум, спокойствие – от них не осталось и следа. От одной только мысли, что командор смеет ему изменять, в душе закипала ярость. Теперь он понимал слепую ненависть Эрена к титанам. В эту минуту он сам был готов разорвать Леви.
– Это тоже не твое дело.
Если пять слов спровоцировали лавину, то еще пять ее подстегнули. Армин грубо поцеловал командора, так, как никогда раньше не посмел бы. Он вцепился в его волосы, укусил за губу и тихо рычал, когда тот его оттолкнул.
– Я лучше его! – всхлипывал Армин ему прямо в губы, резко насаживаясь до предела.
– Я лучше его, – стонал он, вцепляясь пальцами в столешницу.
– Я… лучше… его… – Армин выгибался дугой и скреб ногтями все на том же столе под ласками командорских губ.
После всего-всего Ирвин бросил ему платок и негромко проговорил:
– Ты не лучше его. Ты не хуже его. Вы абсолютно разные. Ревность подстегивает на безумные поступки, неоправданно безумные. В следующий раз думай головой, Армин, и не ищи титанов в шкафах, особенно если их там нет.
Урок четвертый: Нежность
– Я уже не раз тебе говорил, что твое дело – держаться подальше от поля боя, но при этом так, чтобы ты мог оценить обстановку и отдать приказ. Только один вопрос, Армин. Почему ты был впереди всех, и почему Кирштайну пришлось тебя спасать?
– Это уже два вопроса, сэр, – Армин перекатил голову по подушке и бесхитростно улыбнулся. – Я был позади, но нас окружили, поэтому со всех сторон был авангард. Если так можно выразиться.
– Так нельзя выразиться, – Ирвин отвел волосы с повязки и неодобрительно покачал головой, увидев проступившую кровь. – Кто так бинтовал?
– Конни. Держится, и ладно.
Ирвин коснулся губами его лба там, где заканчивались бинты.
– Я надеюсь, это не сотрясение?
– Всего лишь кожу ободрал, когда повстречался в полете с деревом.
Командор бесцеремонно откинул одеяло и задрал на Армине пижаму. Синяки, синяки… От нагрудного ремня остался особенно глубокий след, багрово-синий, как будто вес всего тела пришелся именно на него. Хотя, может, так оно и было.
Армин тихонько охнул, когда кожи коснулись теплые губы. Командор с небывалой доселе нежностью целовал его везде, поглаживал, от этих ласк Армину хотелось мурлыкать.
– Не дергайся, – посоветовал Ирвин. – Я к тебе сегодня не притронусь.
– А сейчас что вы делаете, простите?!
– А сейчас – легкие лечебные процедуры, – Ирвин ухмыльнулся. – Я не садист, чтобы к старым синякам добавлять новые.
И ведь не соврал. Только руки, только губы и тихий шепот «Ну что ж ты так возбудился, тебе нельзя!». Армину хотелось метаться по постели, в голос выть и орать «Да возьмите меня уже, иначе я с ума сойду, пожалуйста, Ирвин!». А тот все видел, но продолжал исступленно ласкать. Как будто хотел довершить то, что не удалось дереву и двум титанам.
– Ирвин, пожалуйста… Ирвин… – Армин не думал, что нежность может быть пыткой. Но когда каждый его палец на руках и ногах был умело обласкан ртом, когда сердце колотилось как сумасшедшее от одного только пристального нежного взгляда, когда он был готов кончить без прикосновений… Это действительно было пыткой.
– Скажи еще раз мое имя, и я тебе помогу, – а командор был по-прежнему собран и покоен, как будто бы не он тут уже полтора часа доводил беднягу Арлерта до исступления.
– Ирвин… Ирвин!
Даже движения руки по стволу были слишком нежными и невесомыми. Но Армин представил на их месте рот командора и тотчас кончил.
Потом он долго приходил в себя, все тело ныло, как после боя. Смит давным-давно вытер руку и вернул одеяло на место, и даже успел разжиться чашкой чая.
– Ваша нежность убийственнее пыток, – сказал Армин, глядя в эти бесстыжие голубые глаза.
– Нежность – тоже оружие, – тот пожал плечами. – Может, чаю?
Урок пятый: Боль
Однажды, когда Армин только-только пришел в кадетский корпус, и когда полным ходом шла подготовка пятьдесят седьмой экспедиции, он увидел, как из кабинета командора, прихрамывая и держась за стенку, вышел капрал Леви. Он был бледен, держал куртку в руках, что было небывалым делом для него, и то и дело поводил плечами.
– Сэр, вам помочь? – Армин, конечно, слышал, что Леви – сильнейший боец человечества, но точно так же он знал, что железных людей не бывает.
– Не стоит, – голос капрала был, как обычно, бесстрастным. – Я всего лишь провинился перед командором.
Армин долгое время не понимал, отчего это капрал был с ним настолько откровенным и почему он так плохо выглядел. Ответ был получен намного позже…
– Так он будет твоим преемником, – Армин съежился под пристальным взглядом серых глаз. Он ощущал себя скотом на рынке – полуголый, растрепанный, со следами слез на лице.
– Это так, – Ирвин безмятежно улыбался. В этот момент Армин больше всего на свете хотел его ударить по губам, чтобы от этой фальшивой улыбки не осталось и следа. – Ты знаешь, что делать.
– Почему я? – Леви перевел взгляд на свои руки. – Он нарушил твой приказ, а не мой.
– Потому что ты умеешь делать так, что уроки не забываются.
– Сэр, это бесчеловечно! – Армин подскочил с пола, куда парой минут ранее его спихнули. – Как вы вообще могли вмешать третьего человека? Тем более, он был…
– Дурак ты, Арлерт, – Леви снял куртку и закатал рукава рубашки. – Он тебя использует. Сначала ему был нужен я, чтобы воспитать из меня боевого командира, потом твой дружок Йегер с его титанической силой, теперь вот ты и твой мозг…
– Я знаю, – Армин прикрыл на секунду глаза. – Только я люблю его.
– Вот я и говорю – дурак.
Сильная рука легко, как котенка, подхватила его за шиворот рубашки, нос через секунду встретился с коленями Ирвина.
– Держи его руки.
Командор сжал его запястья, захочешь – не высвободишься. Будь они вдвоем, Армин бы уже кричал и возмущался, но присутствие капрала парализовывало волю.
– Сэр… – с мольбой проговорил Армин. – Сэр, делайте со мной, что хотите, только не позорьте!
Ответа он не дождался.
– Рубашку закатать или через ткань?
– Закатай.
Капрал подтянул Армину рубашку до подмышек, потом сунул сложенное полотенце в зубы.
– Держи. Будь на твоем месте Йегер или кто-то другой из вашей компании, заставил бы считать удары, чтобы лучше запомнилось. Но ты умный парень, поэтому не стоит делать тебе больнее необходимого.
То ли Армину показалось, то ли в голосе Леви явственно проскользнуло сочувствие, но уточнять уже не было возможным: ремень просвистел и опустился на спину. Первые пять ударов капрал примерялся, экспериментируя с силой удара и длиной замаха. Потом он нашел оптимальный вариант и просто механически бил, абсолютно молча. Даже удары не считал. Хотя, это делал сам Армин, чтобы отвлекаться от боли.
Ровно тридцать. Брюки на коленях у Ирвина в том месте, где было лицо Армина, стали мокрыми. Командор ничем не выдал своих эмоций, Армин тихо всхлипывал, сейчас ему было плевать, что об этом думают.
– Теперь и ты знаешь, каково провиниться перед командором, – глухо проговорил капрал. – Я бил не в полную силу.
– Я знаю, я ведь был в суде, – прохрипел Арлерт. – Я ничего против вас не имею, вы выполняли приказ.
Ирвин отпустил его руки, Армин уперся ими в пол. Встать он не смог бы даже при всем желании.
– Помоги ему сесть.
– Сначала избей, потом помоги, – вот раздражение в голосе Леви было слышно хорошо. – Может, еще приласкать?
– А тебе так хочется?
– Еще чего. Делать это с мальчишкой, которого предпочли мне? Нет, Ирвин, я не опущусь настолько низко, – Армин с ужасом увидел, как Леви сжал кулаки. – Если это приказ, то я отказываюсь ему подчиняться.
– А просьбе? – Ирвин встал, обошел сидящего паренька и встал напротив капрала. – Если я попрошу тебя, Леви?
– Нет, – Армин удивился, услышав свой собственный голос. – Капрал, сэр, не поддавайтесь! Нам обоим будет противно!
– Мальчик правду говорит, – Леви протянул руку и погладил его по голове. – Хороший мальчик. Ты бы берег его, Ирвин. А меня не трогай.
Армин, поддавшись какому-то дурацкому порыву, поймал эту руку и коснулся ее губами, а потом испуганно сжался, ожидая удара, если не от Леви, то от Ирвина точно. Но капрал расхохотался, громко, обреченно и совершенно безрадостно:
– Ну вот, Смит, сукин ты сын! Доволен? Мальчишка меня благодарит, меня!
– Все правильно. Он благодарит тебя за усвоенный урок, – командор равнодушно пожал плечами. – Ты дал ему понять, что боль бывает и во благо. А теперь моя очередь дать понять, что за болью всегда следует поощрение. Я тоже тебя благодарю, свободен.
Капрал окинул обоих странным взглядом, подхватил куртку и вышел. О произошедшем в кабинете в тот вечер никто никогда никому не говорил.
Урок шестой: Лидер
– Ты должен быть командиром не только в бою, но и в постели, – однажды заявил Ирвин.
– Ага, так мне кто-то и позволил, – Армин безрадостно вздохнул. – Или предлагаете потренироваться на Жане или еще ком-то?
– Это было бы забавно, но я жадный, – Ирвин привлек его к себе и жарко поцеловал, демонстрируя, насколько он жадный. – Делить тебя с каким-нибудь мальчишкой? Еще чего не хватало. Поэтому потренируешься на мне. Сегодня я буду тебе подчиняться, но учти, как только ты превысишь границы разумного, эксперимент прекратится.
– То есть, я могу почти все?
– Да, и у тебя есть время, пока ты моешься, придумать, что именно ты хочешь и можешь.
«Как будто это так легко! – Армин яростно тер кожу губкой. – Я вас боюсь, между прочим!»
Он сидел в ванне уже пятнадцать минут, вода плюхалась в бортики, сам Армин тяжело дышал, будто не мылся, а бежал кросс с полной выкладкой.
«Ладно, будем импровизировать. Импровизация всегда была моей сильной стороной…»
Он вышел из ванной уже полностью одетым и застегнутым на все пуговицы и застежки. Ирвин потянулся было его раздеть, но Армин ударил его по руке.
– Не трогать мою одежду без разрешения. Разденься сам.
Во взгляде командора он увидел одобрение.
Армин решил обнаглеть и сел в командорское кресло. Он широко расставил колени и поманил Ирвина к себе, указывая на пах.
– Займись этим.
Стоило большого труда не застонать от удовольствия. Он вцепился в подлокотники кресла и зажмурил глаза, чтобы не видеть, как мерно покачивается бритый затылок командира, чтобы не видеть ниточку слюны в уголке губ, чтобы не видеть похотливый взгляд… Чтобы не сдаться раньше времени.
– Достаточно, – Армин закусил губу, не позволяя себе еще больше распаляться. – Сядь.
Готовить себя под горящим взглядом командора было стыдно.
«Я не посмею взять его, не посмею, вот это точно за гранью разумного, может быть только Леви мог или погибший майор Закариус, а я не могу! Но я могу отдаться так, как захочу именно я…»
Армин осторожно опустился на его член, медленно-медленно, столь же медленно поднялся вверх, пока внутри не осталась только головка. Потом снова вниз… По лицу Смита было видно, что тот очень хочет заставить его двигаться быстрее и резче, но черта с два ему, черта с два, потому что уговор следовало держать. Армину безумно нравилось это медленное скольжение, сейчас он впервые управлял ситуацией. Когда они занимались любовью в подобной позе, командор всегда руководил его действиями – то держал его за бедра, то подкидывал. Никакой самостоятельности, только слепое повиновение.
– Не трогайте! – он всхлипнул, когда Ирвин коснулся его члена.
Ласкать себя на его глазах было потрясающе. Армина пьянило то, что Ирвин не смеет прикоснуться, что он сам, Армин, решает, когда ему кончить и когда позволить кончить Ирвину. «Я хочу одновременно… – подумалось ему. – Мы ведь никогда раньше…»
Глаза командора затуманились, он облизнул губы, чтобы что-то сказать, но его лицо тотчас исказилось. И через миг Армин уже лежал, уткнувшись лицом в его грудь.
– У меня… получилось?
– Да, Армин. У тебя получилось. Хотя, я думал о другом развитии событий.
– Мне смелости не хватило, – честно признался Арлерт.
– Значит, ты еще не настолько испорчен, – Ирвин рассмеялся и поцеловал его в макушку.
Урок седьмой: Понимать без слов
Когда доклад был окончен, Армин бросил куртку на стул и потянул застежку нагрудного ремня. Когда командор убрал последний лист бумаги со стола, Армин уже был полностью обнажен и неторопливо гладил себя. Один кивок – и он уже лег на стол, согнув ноги в коленях и широко разведя.
Ирвин облокотился на стол и коснулся губами его сосков. Два светло-коричневых пятнышка уже не так выделялись на коже по сравнению с синяками и следами от ремней. Армин беззвучно застонал, вплел пальцы в волосы командора, притягивая его голову ближе за затылок. Другая рука уже орудовала в районе паха, расстегивая и поглаживая.
С легким стоном Ирвин отстранился, чтобы спустить брюки и, плюнув на руку, растереть по стволу слюну. Армин подался вперед, уперевшись пятками в край стола, он будто всей своей позой просил взять его немедленно. Командора не нужно было особо просить, он толкнулся внутрь, охнув от ощущения сомкнувшихся мышц вокруг головки, потом чуть резче – войдя полностью.
Стол заскрипел под тяжестью двух тел, этот звук и звук тяжелого дыхания – вот и все, что нарушало тишину. Им уже не были нужны слова, чтобы понимать друг друга. Ни в постели, ни на поле боя, ни в штабе.
Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/1181888
Комментариев нет:
Отправить комментарий