Ссылка на оригинал
Автор: Златовласка с косичками
Беты (редакторы): Касанди
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Андрей Асталин/Даниил Маринский
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Драма, Фэнтези, POV
Предупреждения: Изнасилование, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Макси, 138 страниц
Кол-во частей: 14
Статус: закончен
Описание:
Меня зовут Даниил. Я всегда думал, что я счастливчик. У меня было все – мать и брат, дом, любимая работа, любимая девушка. Я думал, что так будет всегда. Но однажды все изменилось. Вместе с летней грозой появился он. Мой новый начальник и мое проклятие. Он пришел и уничтожил все, что я любил.
Посвящение:
Любимым людям. Спасибо, что вы есть.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора
Примечания автора:
Это мой первый фанфик. Я начала писать его совсем недавно, но герои уже почти стали мне родными. Однажды они просто появились в моей голове и все, что мне оставалось - это писать. Что я и сделала. Очень надеюсь, что моя работа понравится читателям, ведь в первую очередь я стараюсь для них.
Глава 8
Самым лучшим здесь была, конечно же, природа.
Многочисленные сосны были просто огромными, со своими широкими мохнатыми
ветвями и толстыми стволами, усеянными кое-где темными каплями тягучей
смолы. По-летнему яркий солнечный свет, проникая сквозь шатер густой
хвои, превращался в золотисто-зеленый полумрак. Воздух был чистым и
свежим, как и положено в горах, с легкой примесью аромата морской воды и
водорослей. Само море плескалось совсем недалеко – внизу, у подножия
горы. Свежий воздух, горы, море. Да, клиника была не так уж и плоха.
Я находился здесь третью неделю и чувствовал себя вполне хорошо. У меня не было ни одного провала в памяти. В тот вечер, когда Асталин привез меня сюда, я почти сразу же отключился под действием успокоительного, и с тех пор все было просто прекрасно. Дорофеев меня не донимал. Правда расточал свои дурацкие приторные улыбочки при встрече, но и только. Леонид тоже вел себя вполне корректно. Никакой грубости, включая обещанную смирительную рубашку, не было. Все мое лечение заключалось в редких уколах витаминов и приеме легких антидепрессантов. Странно, как по мне. Я всегда считал, что Воздействие лечат по-другому, гораздо более серьезными методами.
А еще мне было скучно. Здесь было практически невозможно с кем-то общаться кроме разве что персонала. Нет, в клинике, разумеется, были и другие пациенты. На прогулках я часто видел и мужчин и женщин, но возле каждого из них, как поганка после дождя, вырисовывалась неумолимая фигура санитара. Мой Леонид тоже был все время начеку. Не спорю, лечение Воздействия подразумевало изоляцию, но здесь с этим было как-то чересчур.
От скуки часто ударяешься в разные крайности и начинаешь искать себе приключения, как на голову, так и на всякие другие места. В истинности данной теоремы я убедился сам и довольно скоро. К тому же на практике. Моей крайностью стало загадочное желтое здание.
Оно находилось сразу же за сосновым бором. Это было большое трехэтажное строение с желтыми стенами и высоким желтым забором. Увидев этот забор впервые, я долго раздумывал над его прямым назначением. Зачем, спрашивается, нужен забор в самом центре территории клиники и так огражденной надежной железной изгородью? Ответа на этот вопрос я так и не получил. Зато понял, что желтое здание пользуется нехорошей славой. При его упоминании даже у санитаров начинали судорожно дергаться веки.
- А что там? – как-то спросил я у Леонида.
- Зачем тебе, Даня? – мягко отмахнулся он, пытаясь перевести разговор на другую тему. Я не отставал и санитар, наконец, сдался. – Тебе незачем даже думать о желтом здании. Там лечат необычных пациентов.
- Сумасшедших? – догадался я. – Понятия не имел, что здесь есть и такие.
- В нашей клинике помогают всем. Но эти пациенты не такие как ты и я. Они ненормальные, а некоторые из них еще и очень опасные. Все они одеты в желтое, так, что их можно отличить от обычных пациентов с первого взгляда. Но к счастью для тебя, ты их никогда не увидишь. Мы хорошо следим, чтобы из желтого корпуса даже мышь не выскользнула.
На этом разговор и закончился. Леонид уверился, что я не собираюсь совершать глупости, но все равно старался не оставлять меня на прогулках ни на минуту одного. Но однажды мне все-таки повезло.
Стоял жаркий солнечный полдень. Я предавался уже привычному ничегонеделанию и валялся на лавочке с закрытыми глазами. Обманутый моим разморенным видом, Леонид, очевидно, решил, что я сплю и рискнул куда-то отлучиться. Это была большая ошибка с его стороны.
Сообразив, что моего стражника нет поблизости, я тут же решил прогуляться. И понесло меня почему-то в сторону желтого здания.
Некоторое время я шел по вишневой аллейке, а потом свернул в сосновый бор. Здесь было прохладно и полутемно. Я ступал по мягкому и пружинящему ковру опавшей хвои. В этой части парка даже тропинок не было. Я старался идти осторожно, понимая, что могу не заметить ям и впадин за кучками хвои и зелеными зарослями чего-то огромного и похожего на папоротники, но все равно не уберег себя от позорного падения. Все случилось очень быстро. Моя нога вдруг ступила в пустоту, и я полетел вниз, не успев даже вскрикнуть. Это был овраг, довольно большой и широкий. К счастью для меня, он был весь устлан толстым слоем мягкого мха, так что мой полет закончился вполне благополучно. Я приземлился на мягкую плотную поверхность, даже не заработав синяков и отделавшись легким испугом.
- Твою…
Я успел сдержать ругательство, потому что понял, что я не один. В овраге уже кто-то был. Мои глаза быстро привыкли к полутьме и я увидел парня, примерно своего ровесника по виду. Он сидел на куче веток и смотрел на меня огромными ярко зелеными глазами. У него было мертвенно бледное лицо и сухие обветренные губы. Он громко прерывисто дышал и шарахнулся в сторону, когда я удачно приземлился в центре овраге. Испугался меня что ли?
- Извини, - пробормотал я, неловко поднимаясь и начиная отряхивать одежду от налипшей хвои. – Виноват. Почти свалился тебе на голову.
Парень молча смотрел на меня. Его зеленые глаза были какие-то необычные. Они были более яркого зеленого оттенка, чем у меня и сияли как морская вода, пронизанная солнечными лучами. Густые темно-русые волосы, довольно длинные и растрепанные, беспорядочно спадали на лоб и шею. А еще на нем была яркая и очень приметная одежда. Желтая как желток из куриного яйца.
Вот блин, он явно из желтого здания. Надеюсь хоть не буйный? Опасным он не выглядел, но кто его знает…
- Привет, я Даня, - осторожно сказал я, стараясь не делать резких движений. – Лечусь здесь от Воздействия уже третью неделю. Вот, решил пройтись, да не рассчитал. Повезло, можно сказать.
Что за чушь я несу. Я поморщился, представив каким придурком выгляжу со стороны.
- А тебя как зовут?
Парень упорно молчал. Только смотрел на меня своими зелеными глазищами. Может он немой? По крайней мере, от меня он больше не шарахался. Да и дыхание у него понемногу выровнялось.
- Ладно, я не набиваюсь на разговоры. Не хочешь, как хочешь.
Решив, что кидаться на меня этот «желтый» скорее всего не будет, я рискнул немного осмотреться. Выбираться то мне отсюда все равно рано или поздно придется. Овраг оказался довольно большим, с высокими и крутыми склонами. Учитывая мою сомнительную спортивную форму, карабкаться на свободу я, скорее всего, буду долго. Откуда он тут взялся? Да еще так удачно замаскировался листвой и ветками, что и не увидишь, пока не опробуешь на собственной шкуре. Ну и куда все эти Леониды смотрят?
- Какого же лешего вы яму не засыпали, ироды? – пробормотал я себе под нос, прикидывая, как и с какой стороны, мне лучше начать свое восхождение.
- Они ее не видят, - негромко произнес чуть хрипловатый голос.
Я резко обернулся. Похоже, «желтый» решился заговорить. Все-таки он не немой.
- Кого не видят? – полюбопытствовал я. – Овраг, что ли?
- Да. Для них он не существует.
Парень говорил абсолютно серьезно. На его лице не промелькнуло и тени улыбки.
- А для тебя существует? – уточнил я. – Ну и для меня, получается, тоже?
- Наверное.
Парень чуть склонил голову, все так же пристально глядя на меня. В зеленых глазах промелькнуло удивление.
- Странно, но тебя они пустили.
- Кто пустил?
- Они. Деревья, трава, мох.
- А-а. Понятно.
Обдумав полученную информацию, я решил сесть и передохнуть. Раз уже меня сами деревья пустили, грешно отказываться. Я уселся прямо на землю, с удовольствием вытянув ноги на мягком зеленом ковре мха. А потом повторил свой недавний вопрос.
- Как тебя зовут?
Парень долго молчал. Я уже и не надеялся, что он снова заговорит. Мы просто смотрели друг на друга, словно в гляделки играли.
- Янек, - наконец, тихо произнес он.
Янек, значит? Он не русский, что ли? Пока я раздумывал, что и как спросить дальше, парень резко обернулся. То, что я сначала принял за стену оврага, за его спиной, оказалось темным проемом, полускрытым зеленым кустом и огромной опавшей веткой. Янек приложил руку к краю этого проема и неподвижно застыл, наклонившись всем телом вперед. Казалось, он к чему-то прислушивается.
- Что там? – не выдержал я.
Он молчал. Только вздрогнул, продолжая напряженно вслушиваться, и лишь спустя несколько минут обернулся ко мне и глубоко вздохнул.
- Все. Они прошли мимо.
В его голосе послышались облегчение и глубокая усталость.
- Кто прошел? – не понял я.
- Свиньи в форме.
Я хмыкнул. Надо же – «свиньи в форме»! У него точно с головой не все в порядке. Это же про санитаров, раз упоминается форма?
- Ты имеешь в виду санитаров? – уточнил я. – А почему свиньи? Чем они тебе так не угодили?
Последний вопрос был лишним. Лицо парня исказила мучительная судорога. Зеленые глаза яростно полыхнули.
- Они свиньи, - повторил он, цедя слова сквозь зубы. – Потому что то, что они делают… Это мерзко.
- Что они делают? – задал я вполне закономерный вопрос.
Янек не ответил. Он опять повернулся к темному проему и начал прислушиваться.
- Кто-то опять прошел мимо моей палаты, - бормотал он. – Но еще не время. Я могу побыть здесь. Пока могу. Меня предупредят, когда нужно будет уходить.
- А кто тебя предупредит?
Я понимал, что парень совсем не в себе, но он вызывал у меня симпатию. И его было интересно слушать.
- Они. Те, кто создали этот овраг и этот лаз, чтобы я мог приходить сюда. Те, кто следят за свиньями и предупреждают меня.
Он погладил рукой зеленый мох, нежно провел ладонью по ветке папоротника. На его лице появилась слабая улыбка. Янек прикрыл глаза и тихо сказал:
- Вот они. Вокруг нас с тобой. Это мои друзья. Они всегда помогали мне. Как и раньше, когда я жил в лесу и был свободен.
В его голосе прозвучала такая тоска, что у меня сжалось сердце. Я хорошо понимал, что он болен и должен тут находиться, но мне было его жаль.
- Но у тебя же есть этот лаз. Ты не пробовал бежать?
Я ляпнул эту вопиющую глупость и тут же прикусил свой дурной язык. Что я несу? Подговариваю психически нездорового человека на побег?
- Я пробовал бежать и не раз, - покачал головой Янек. – Но меня всегда ловили и теперь мне уже не выйти за пределы этого места. Свиньи все предусмотрели. В последний раз они сделали что-то вот тут.
Он встал, задрал желтую штанину и повернулся. Я увидел огромный красный рубец с внутренней стороны под его коленом. Сильно прихрамывая, Янек с трудом сделал несколько шагов, а потом обернулся, поглядывая на меня через плечо. Я с ужасом заметил, как искажается его лицо от невыносимой боли. Каждый шаг был для него настоящей мукой.
- И ты, все равно, приходишь сюда?!
Я был потрясен, представив, как он добирается через темный узкий лаз в этот овраг и обратно. Ну и сила воли!
- Здесь деревья, - тихо произнес Янек, словно это все объясняло. – И трава, и мох. Если я не буду сюда приходить, я умру.
Я смотрел на него, не зная, что и думать. Бедный парень был не здоров, это было совершенно очевидно. Но как он получил такую ужасную рану? Не могли же ему нанести ее прямо здесь, в клинике, да еще и преднамеренно! Зачем кому-то это делать?
- А ведь ты не свободен, как и я.
Прихрамывая, Янек медленно подошел ко мне. Я тоже встал, сделав шаг ему навстречу. Никаких сомнений у меня не было. Я не чувствовал даже тени опасности, исходящей от него. Он немного напомнил мне моего друга Леху, хоть и был на него абсолютно не похож.
- Твою жизнь изменили, а прошлое украли. Все вернули назад. Ты должен был забыть, но не забыл. Поэтому ты здесь?
- О чем ты?
У меня вдруг пересохло в горле. Я сглотнул, чувствуя внезапно накатившую непонятную тоску.
- Я не могу тебе помочь, - с сожалением покачал головой Янек. – Раньше бы смог, потому что у меня было тепло, а сейчас его почти нет. То, что осталось - жалкие крохи.
Он поднял ладонь и я вздрогнул от удивления, увидел слабое, еле заметное сияние, струящееся из-под его пальцев. Это надо было только видеть. Это было невероятно! Невероятно красиво.
- Ты неч? – недоверчиво спросил я. Если он особенный, то почему я не заметил этого сразу?
Янек медленно приближал руку, пока сияние не коснулось меня. Где-то на уровне груди, я почувствовал приятное тепло, которое мгновенно распространилось по всему телу. Мне стало легко и свободно, голова прояснилась и каждая мысль стала кристально чистой и четкой. Как же хорошо!
Внезапно Янек отшатнулся. Быстро повернувшись, он начал прислушиваться и его лицо побледнело.
- Это свиньи! – процедил он, поспешно отступая в сторону лаза. - Мне пора. Я не должен позволить им выследить меня и забрать это место!
Он начал торопливо раздвигать ветки и заросли, скрывающие темный проем. Очевидно, поврежденная нога причиняла ему сильную боль, хоть он и пытался это скрыть. Я заметил, что он прикусил губу, чтобы не застонать.
- Подожди, давай я тебе помогу.
Я тоже кинулся разгребать заросли. Мне все еще не верилось, что под ними скрывается настоящий проход до самого желтого здания. Ну не деревья же его вырыли, в конце то концов! Но проход там был. Я увидел его, когда мы отодвинули все ветки. Он уходил в самую глубь земли, как большая крысиная нора и казался темным и неприветливым. Мне было трудно представить как Янек пробирается сквозь эту дыру каждый раз.
- Я полезу с тобой и помогу, - сказал я, не задумываясь.
- Нет, ты не пойдешь, - неожиданно сурово воскликнул Янек. – Тебе нельзя. Лучше возвращайся и забудь о том, что меня видел.
Он шагнул в темный проем, все еще хмурый, но, уже задвигая за собой ветки, вдруг обернулся и послал мне мимолетную, но от этого не менее яркую и теплую улыбку.
- Я был рад. Спасибо тебе.
Я долго смотрел ему вслед. Прошло около получаса, прежде чем я заставил себя выбраться из оврага. Назад в клинику я шел полностью под впечатлением от этой встречи. Янек и его история заинтересовали меня не на шутку. Получается, что он неч? Значит в клинике лечат особенных, а я об этом даже не подозревал.
На площадке перед главным корпусом меня заприметил запыхавшийся Леонид.
- Даня, где ты был?! – почти заорал он, с беспокойством ощупывая меня глазами. – Я тебя обыскался по всей клинике!
- Гулял в парке, - невозмутимо пожал я плечами.
- Так, молодой человек.
К нам присоединился красный как помидор Дорофеев. Он взволнованно хватал воздух ртом и выглядел еще похуже Леонида.
- Вижу, что вы вполне здоровы, раз позволяете себе такие длительные прогулки. А я вот чуть с ума не сошел, представляя, как буду объяснять вашему начальнику, что вы вдруг взяли и пропали на территории клиники. Ладно, все это не важно. Завтра я вас выпишу.
Что? Я не поверил своим ушам. Выпишет меня уже завтра? Так внезапно? Ничего себе сюрприз. Я начал улыбаться, но неожиданно поймал себя на мысли, что радуюсь, не так сильно, как мог бы. Еще пару часов назад я бы просто прыгал от счастья как ребенок. А сейчас мою эйфорию омрачала мысль, что мне больше не удастся встретиться с Янеком.
Этой ночью я никак не мог уснуть. Мне казалось, что время тянется мучительно медленно. Я не мог дождаться наступления утра. Наконец-то завтра я вернусь домой! Как же я соскучился по маме и Вовке. За время пребывания в клинике мне разрешали несколько раз звонить домой, несмотря на первоначальные запреты Дорофеева. Пару раз мне звонил Асталин и спрашивал как у меня дела. Честно говоря, эти его звонки удивляли. Какой заботливый у меня начальник. Особенно если учесть, как я его отделал перед своим заточением в клинику. А еще я ужасно скучал по Лине.
Я лежал с открытыми глазами и с удовольствием прикидывал, как уже через день вернусь к работе, когда внезапная гнетущая тяжесть в груди заставила меня сесть и резко выпрямиться. Мне было больно и это была даже не физическая боль. Болело что-то внутри, там, где совсем недавно меня согревало тепло Янека. Что еще за фигня?
Я не знал, что со мной творится. Все происходило быстро и у меня не было времени подумать. Я чувствовал, как меня охватывает тревога. Она росла и росла, а следом за ней пришла уверенность, что с Янеком случилось что-то плохое. Осознав это, я уже не мог спокойно сидеть и ничего не делать.
Быстро встав, я направился к двери. Разумеется, заперта, как и всегда. Кто бы сомневался.
К окну я даже не подходил, прекрасно понимая, что массивные железные решетки мне точно не по зубам. Зато направился в ванную и, остановившись под небольшой вентиляционной решеткой в потолке, уставился на нее немигающим взглядом. Она была не такая уж и маленькая. Пожалуй, я вполне влезу, если смогу заставить себя подтянуться. Подобные трюки я видел только в кино и ни разу не пробовал на практике. Ну, ничего, все когда-нибудь бывает в первый раз. Успокаивая себя этой мыслью, я принес из комнаты стул, залез на него и начал расшатывать решетку. У меня не было никаких инструментов, кроме собственных пальцев, но мне помогало осознание того, что я делаю это ради Янека. Возможно, меня звало его странное тепло, а возможно просто толкала на безумный поступок своя безмерная глупость. Это было не важно. Я просто чувствовал, что должен это сделать.
Наконец, решетка поддалась. Я аккуратно опустил ее на пол и, приподнявшись на цыпочках, ухватился за край образовавшегося отверстия. Да, подтягиваться на руках оказалось весьма проблематичным делом. Несколько минут я просто висел мешком, ругая себя последними словами за собственную вялость и отсутствие хорошей формы. Все же усилия не прошли даром. Мои мышцы устали и ныли от напряжения, но тело, как будто, стало меньше весить и мне удалось подняться. Сделав сильный рывок, я оказался в вентиляционной трубе.
Дальше было легче. Я быстро полез по трубе, совершенно не ориентируясь в направлениях и полагаясь целиком на удачу. К счастью, труба оказалась довольно широкой и продвигался я без лишних трудностей. Несколько попавшихся на пути вентиляционных решеток, судя по всему, выходили в такие же ванные, как и моя, так что я пропускал их, не раздумывая. Наконец, мне повезло и я добрался до решетки, которая выходила в коридор. Это было то, что нужно. Несколько долгих минут я расшатывал ее онемевшими непослушными пальцами, а когда снял, осторожно отложил в сторону и некоторое время прислушивался, прежде чем спрыгнуть вниз. Каким-то чудом мне удалось не наделать шума. Я побежал по коридору, вслушиваясь в любой шорох и отмахиваясь от мысли о том, как буду возвращаться назад.
Можно сказать, что мне дьявольски везло. Спустившись на первый этаж, я вовремя услышал чьи-то негромкие голоса и успел спрятаться за угол. Говорившие приближались. Блин! У меня мурашки побежали по спине, когда они подошли и остановились совсем рядом. Я не мог их не узнать. Это были Леонид и Дорофеев.
- Леонид, иди в желтый корпус, - тоном, не терпящим возражений, скомандовал Дорофеев. – Там один из санитаров заболел. Его нужно ненадолго заменить.
- Там есть Эдик. Он всегда со всем справляется.
Судя по голосу, Леонид был готов скорее отправиться в парк рубить сосны, чем пойти в желтый корпус.
- Эдик будет занят, - резко бросил главный врач. - Там гости пожаловали. Владлен Юрьевич приехал.
- Опять? – как-то странно хмыкнул Леонид. – Что-то он зачастил.
- Скучает по своему малышу.
Дорофеев издал мерзкий смешок и на этом они замолчали, двинувшись дальше по коридору. Я, толком ничего не поняв, направился в противоположную сторону. О чем они говорили? Малыш? Здесь еще и дети есть?
Добравшись до ближайшего не зарешеченного окна, я выбрался во двор. Мой путь лежал в сосновый бор, а оттуда в овраг и темный лаз Янека. Я не был уверен, что у меня все получится и я смогу добраться до желтого здания, но тешил себя мыслью, что Янек уже неоднократно выдерживал подобный маршрут. Если он, со своей больной ногой, смог это сделать, то и я смогу.
Мне показалось, что я пробирался пол ночи. Вентиляционная труба и ночной парк оказались сущими пустяками по сравнению с лазом. Как только я туда залез, надо мной сомкнулась тьма. У меня не было ни фонарика, ни даже спичек и я пробирался как слепой котенок в этом царстве бесконечного мрака. Что-то изредка шевелилось и вздрагивало под моими локтями и коленями, и я начинал кусать себя за губу, чтобы не заорать. Мне чудилось, что я протискиваюсь среди огромных влажных корней, которые в любую минуту могут сдавить меня в своих смертельных объятиях. Что там Янек говорил насчет того, что растения его друзья? Если ему верить, то это именно они и прорыли ему этот лаз. Бред? Возможно и так, но если это были не растения, то кто? Человеку вряд ли под силу было проделать такой колоссальный труд.
Когда передо мною забрезжил слабый свет и я почти уткнулся носом в вентиляционную решетку, у меня уже совсем не было сил. Оставалось сделать последний рывок. Напрягая измученное тело, я в очередной раз изумился выносливости и сильной воле Янека. Он раз за разом проделывал этот путь, несмотря на боль в ноге.
Убрав решетку, я выскользнул в трубу. Дальше оставалось проползти совсем немного. Возле еще одной решетки лежала кучка желтой одежды, вымазанной в земле и хвое. Очевидно здесь Янек переодевался после своих прогулок, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Вздохнув с облегчением при мысли о том, что эта решетка – последняя, я занялся ее устранением. Она поддавалась легко, поскольку снималась уже не впервые. На этот раз мне не пришлось спрыгивать с потолка. Решетка находилась у самого пола, так что я ужом проскользнул в комнату, оказавшуюся почти точной копией моей ванной и распластался на полу. Мне нужно было несколько минут, чтобы отдышаться.
Однако пролежал я совсем недолго. Из-за неплотно прикрытой двери ванной, я услышал щелчок открываемого замка, звук шагов и чей-то негромкий голос.
- Здравствуй, малыш.
Я медленно встал и осторожно приник к щелке между дверью и стеной, стараясь по возможности даже не дышать.
В комнате находились двое. Судя по всему, это были мужчины. Я разглядел кусочек желтой формы санитара и краешек дорогого костюма. Меня коснулся терпкий и резкий аромат дорогой туалетной воды для мужчин.
- Ты не скучал по мне? – вкрадчиво продолжал говорить все тот же голос. - А я вот очень скучал по своему малышу. Никак не мог дождаться, когда снова тебя увижу.
- Владлен Юрьевич приехал к тебе в гости, - скрипя, как высохшая половица, сообщил другой голос, принадлежащий, скорее всего санитару в желтой форме. – Будь вежливым и ответь ему, Янек.
Янек! Я вздрогнул, услышав знакомое имя. Я не ошибся, здесь действительно палата Янека! Значит все правильно.
Краешек дорогого костюма исчез из моего поля зрения. Мужчина прошел в глубь палаты, а через минуту я услышал его довольный смех, шорох и звук прервавшихся торопливых шагов. Было похоже, что кто-то быстро вскочил с кровати, но не достиг своей цели из-за того, что его остановили. Я опять услышал мерзкий смешок, за которым последовали звуки недолгой борьбы и болезненный стон.
- Зачем ты бежишь от меня, малыш? – ласковым до тошноты голосом произнес обладатель дорогого костюма. - Я же все равно тебя поймаю. Лучше иди ко мне сам, добровольно, и тогда мне не придется причинять тебе боль. Я возьму тебя на руки, чтобы тебе было легче. Тебе вообще не стоит ходить, дорогой мой мальчик. Я знаю, как сильно болит твоя нога и мне жаль, что пришлось это сделать, но ты был сам виноват. Не стоило снова и снова пытаться сбежать от меня. Но теперь все это уже позади и ты навсегда останешься здесь, со мной.
Вкрадчивый голос все приговаривал и приговаривал. Потом вновь последовали звуки борьбы, стон и знакомое приглушенное:
- Свиньи…
В голосе Янека сквозило отчаяние. Я вжался в дверь, подавляя безумное желание выскочить в палату и наброситься на мучивших его уродов. Умом я понимал, что наши силы будут неравны, но сдерживался с трудом.
Костюм направился к двери. Это был плотный коренастый мужчина. Он нес Янека на руках, сжимая его тонкие запястья одной ладонью. Что он собирается с ним делать?
Санитар шел следом. Он был долговязый и худой как жердь.
Я выждал пару минут, прежде чем отправиться за ними. Мне нужно было дождаться ухода санитара. Если его не будет, я справлюсь с костюмом и не подниму лишнего шума.
Однако мое везение, похоже, подошло к концу. Не успел я сделать и пары шагов, как услышал чьи-то голоса. Они раздавались совсем близко и мне пришлось юркнуть назад, в палату. Вот черт! Кого это там несет? Я же упущу Янека! Я притаился у двери, готовый в любую секунду спрятаться в ванной.
- Ты что здесь делаешь? – спросил уже знакомый скрипучий голос. Значит, долговязый санитар вернулся и не пошел следом за костюмом.
- Меня Герман Анатольевич послал, - ответил второй голос. Его я тоже прекрасно знал. Леонид, чтоб ему пусто было! – Нужно заменить вашего больного.
- Я бы и сам справился, - неприязненно буркнул скрипучий.
- Я так ему и сказал. Все мы в курсе, что ты, Эдик – мастер на все руки. Но приказ есть приказ. И не думай, что я в восторге от вашего гадюшника.
- Мы работаем в одном гадюшнике, если ты забыл, - прошипел Эдик. – Ладно, мне некогда тут с тобой болтать. Иди и займись делом.
Они ушли. Я проклинал все на свете и этих двоих в первую очередь. Конечно, костюм и Янек уже были далеко. Где мне их теперь искать?
Выбравшись из палаты, я осторожно направился по коридору. Здесь было тихо и полутемно. На потолке тускло горели редкие лампы. Я не представлял, что мне делать. Не могу же я заглядывать в каждую палату!
Перед очередным поворотом, я остановился в нерешительности. Мне показалось, что рядом промелькнула какая-то тень. Я резко обернулся, чувствуя как леденящее предчувствие близкой опасности захлестывает меня с головой. Никого. А уже в следующую секунду тяжелая рука опустилась мне на плечо.
Я вырвался и отпрянул к стене. Передо мной возвышался долговязый санитар Эдик. Он был похож скорее на карикатуру в каком-то юмористическом журнале, чем на нормального человека. У него были непропорционально длинные руки и ноги, вытянутое лошадиное лицо и маленькие безумные глазки.
- Так, так, так, и кто тут у нас? – проскрипел он. - Мальчишка, которому не спится по ночам? Да еще и не в желтой одежде! Как ты сюда попал?
Я не собирался ему отвечать. Вместо этого я прикидывал, как его поскорее вырубить. Он не выглядел особо сильным, хоть и был до безобразия длинным.
- Не будешь говорить? А если я заставлю?
Эдик медленно шел ко мне. Я спокойно ждал, чувствуя, что мои бедные нервы уже начинают дрожать как натянутая струна. Санитар приблизился еще на один шаг и я решился. Кинулся вперед и ударил его в бок, используя тот же прием, что и когда-то сто лет назад в Звенигороде, отбиваясь от кучки фанатиков из АнтиН. Прием оказался удачным. Лошадиная морда хрюкнул от боли и согнулся пополам. И вот тут я повел себя как последний идиот. Все что мне нужно было сделать - это добить врага. Вместо этого я тупо бросился вперед, позабыв обо всем и намереваясь как можно скорее продолжить поиски Янека. Что за жидкость ударила мне в голову в тот момент, оставалось только гадать, но с моей стороны это была фатальная ошибка. Эдик успел выбросить вперед свою бесконечно длинную лапищу и схватил меня за лодыжку. Сильный рывок и я рухнул на пол как подкошенный. Он тут же навалился сверху. Лошадиная физиономия была перекошена злобой.
- Ах, ты глупый мальчишка! Ты даже не знаешь, на кого ты руку поднял!
Эдика вытащил откуда-то короткую продолговатую трубку и ткнул меня в плечо. Разряд тока заставил мое тело выгнуться от боли. Он зажал мне рот ладонью, чтобы я не орал. Ткнул меня еще раз, теперь уже в живот, а потом поднял на ноги и припечатал к стене.
- Говори, что ты здесь вынюхивал?
- Да пошел ты…
На лошадиной морде появилась садистская улыбочка. В следующую секунду я получил очередной разряд, заставивший меня согнуться пополам.
- Я умею развязывать языки, мальчик, - почти ласково сообщил Эдик. - Это еще были цветочки. Даю тебе последний шанс честно признаться – как ты здесь оказался?
- Шел, шел и пришел. Клиника же большая.
Я плюнул ему в лицо, за что незамедлительно схлопотал еще один разряд тока. Пока я корчился от боли, Эдик стоял и задумчиво рассматривал меня.
- У меня есть сейчас дела поважнее, но все же не стоит упускать такую удачу. Ты пойдешь со мной. Я закончу работу, а потом с радостью поиграю с тобой. Уверен, ты еще заговоришь.
Держа электрошокер наготове, он потащил меня куда-то по коридору. Через пару минут мы остановились у двери в самом конце коридора. Эдик открыл ее и втолкнул меня в маленькую комнату. Здесь почти ничего не было, кроме кресла и большого зеркала на всю стену.
Лошадиномордый впихнул меня в кресло и пристегнул мои руки ремнями к подлокотникам.
- Вот так, мальчик. А теперь можешь наслаждаться шоу.
Я не сразу понял, о чем он. Под зеркалом находилось, что-то вроде длинной панели с кнопками. Эдик нажал на одну их них, отчего зеркало на мгновенье потемнело, а потом стало прозрачным. Теперь это уже было не зеркало, а стекло и сквозь него было прекрасно видно соседнюю комнату. В ней стояла огромная кровать, на которой находились двое.
- Мы их видим, а они нас нет, - ухмыльнулся Эдик за моей спиной. – И не знают, что мы здесь. Смотри, мальчик, смотри. Правда, весело?
Я смотрел. Но весело мне не было. Я узнал тех, кто находился в этой комнате. Это были Янек и мужчина с вкрадчивым голосом. Владлен Юрьевич, так, кажется, его звали. Я смотрел и меня постепенно переполняли отвращение и ужас. Мой мозг категорически отказывался воспринимать, то, что происходило сейчас за стеклом.
Мужчина был полураздет. На нем оставались одни лишь брюки. Он был довольно плотный, с квадратным подбородком и неожиданно острым носом. Светло-серые глаза были холодными как у змеи. Он нависал над Янеком, который был полностью обнажен. Его желтая одежда валялась на полу, там же где и верхняя часть дорогого костюма. Одна рука мужчины сжимала запястья парня, удерживая их у него над головой, а вторая блуждала по его телу. Толстые пальцы настойчиво сжимали соски, жадно гладили живот, а потом спустились ниже и начали ласкать между ног, ритмично двигаясь взад вперед. Глаза Янека были закрыты, только судорожно вздрагивали тонкие веки. Его лицо было мертвенно бледным, еще бледнее, чем тогда, в овраге.
- Мой малыш, мой сладкий малыш, – похотливо приговаривал мужчина. Раздвинув ноги Янека, он коснулся отверстия между его ягодицами и медленно ввел пальцы в тело парня. Янек не сопротивлялся. Он был похож на сломанную куклу. Его тело лишь слабо вздрагивало, противясь насилию.
- Нет!
Это закричал не Янек. Заорал я. Причем так заорал, что лошадиная морда подпрыгнул не месте от неожиданности.
- Отпусти его, сука! Отпусти и прекрати эту мерзость! Слышишь меня, тварь?! Отпусти Янека!
Меня заставил замолчать разряд тока. Я захлебнулся криком, с ненавистью глядя на склонившегося надо мной Эдика.
- Ты знаешь Янека? - с любопытством спросил он. В безумных глазках-бусинках появился нехороший блеск. – Так, значит, ты из-за него здесь? Ну, тогда тебе должно быть вдвойне интересно. Смотри, как Владлен Юрьевич обхаживает своего малыша.
Издав мерзкий смешок, Эдик схватил меня за голову и сжал руки у меня под подбородком, не давая отвернуться в сторону. Он явно вознамерился заставить меня смотреть. Смотреть на то, как Владлен Юрьевич переворачивает Янека на живот, снимает брюки и раздвигает ноги парня, пристраиваясь сзади.
- Он делает это далеко не в первый раз, - довольно шептал Эдик. – И Янек уже привык. Он научился быть покорным. Хотя поначалу сопротивлялся изо всех сил.
- Мразь! – выплюнул я. – Свинья!
«Что ты знаешь о Янеке!» хотелось заорать мне. «Ты даже не знаешь, что ты свинья!» Я напрягал руки, пытаясь ослабить ремни, но все было бесполезно. Я понимал, что у меня ничего не выйдет, но не останавливался. Продолжал дергать ремни, рыча от гнева и бессилия. Мои глаза были закрыты. Я был не в силах смотреть на происходящее в соседней комнате. И это не нравится Эдику
- Ты будешь смотреть, - свистящим тоном приказал он, отпуская мою голову и протягивая руку за электрошокером. – Я тебя заставлю.
Удар тока заставил меня содрогнуться. Еще один. И еще. Нет, тварь, не заставишь, смотреть я все равно не буду.
- Что за упрямый мальчишка! Ну ладно, тогда попробуем кое-что другое.
Эдик захихикал своим отвратительно-скрипучим смехом. Он убрал электрошокер и минуту-другую ничего не происходило. Затем моего плеча коснулись длинные паучьи пальцы. Они медленно проникли за ворот больничной футболки и скользнули по груди. Эдик навалился на меня сзади. Нащупав мой сосок, он сжал его и начал перекатывать между пальцами, стараясь надавливать как можно сильнее.
- Выбирай, мальчик, тебе самому решать, как мы будем играть. Предупреждаю – я очень люблю причинять боль.
Боль я мог вытерпеть. А вот чужие липкие пальцы на своем теле - нет. Это было отвратительно. У меня было такой чувство, что по мне ползают скользкие личинки. Скрипнув зубами, я открыл глаза.
- Умница. А теперь смотри.
Я посмотрел и в горле сразу же появился горький тошнотворный комок. Нет, неужели это Янек? Неужели это с Янеком…
На кровати ритмично двигались два обнаженных тела. Точнее двигалось одно, а второе безучастно принимало навязанный ему ритм. Мощная спина и широкие ягодицы Владлена Юрьевича поднимались и опускались между тонких, широко разведенных ног Янека. Крупные, покрытые темными волосками руки, сжимали стройные бедра, оставляя синяки на бледной коже. Голова мужчина была запрокинута. На его лице застыла гримаса, в которой смешались похоть и удовольствие. Он жадно вколачивался в тело парня. Лица Янека не было видно. Я мог видеть только его руку, свисающую с кровати и комкающую край простыни в судорожно сжатых пальцах. Тех самых пальцах, которые дарили мне тепло и ласково гладили зеленый мох.
На меня вдруг снизошло холодное леденящее спокойствие. Голова вмиг стала пугающе легкой и ясной. Это было похоже на эффект от прикосновения Янека, но вместо тепла и умиротворения я чувствовал один лишь холод. Все стало предельно просто. Я дернул руки, не сомневаясь, что смогу освободиться. Ремни тут же обвисли. Я то ли порвал их, то ли просто расстегнул. Это было не важно.
Я быстро встал и рывком отшвырнул застывшего от неожиданности Эдика к стене. Лошадиная морда изумленно вытаращил на меня свои безумные глазки. Он потянулся к электрошокеру, но я отбросил его ногой в сторону. В моей голове сейчас не было ни сомнений, ни раздумий. Осталось только желание причинять боль.
- Сдохни, тварь!
Размахнувшись, я ударил его ногой в живот. Один раз, второй, третий. Мне было плевать, что он воет и корчится от боли. Я опомнился, только тогда, когда понял, что у меня есть дела поважнее. Например, стереть с лица земли змееглазого Владлена Юрьевича. И Янек. Прежде всего, Янек.
Я не обратил внимания на скрип за своей спиной, а когда обернулся, было уже слишком поздно. К моему лицу прижалась влажная тряпка и резкий сильный запах тут же проник в легкие. Я начал падать, но меня подхватили чьи-то сильные руки. Потом послышался громкий голос Леонида и наступила темнота.
Сознание возвращалось медленно. Что-то мелькало у меня перед глазами, но я видел окружающий мир не достаточно четко. Надо мной склонились два размытых силуэта, а вокруг была ослепительно белая и как будто знакомая комната. Сам я лежал на чем-то прямом и плоском.
- Как он туда попал, ума не приложу? – сокрушенно говорил странно искаженный голос Леонида у меня над головой.
- Да какая теперь разница. С этим мальчишкой всегда одни только проблемы. Как он умудрился справиться с Эдиком?
Тяжелый вздох и тяжелый голос, кажется, принадлежали Дорофееву.
- Ладно, неважно. Ты уже закончил его подготавливать? Вот и хорошо, давай сюда шлем.
- Герман Анатольевич, а вы точно уверены? Вы же сами говорили, что ему больше нельзя.
- Знаю, что говорил. Но что ты предлагаешь? Пусть он расскажет всем о том, что творится в нашей клинике? Хочешь, чтобы Асталин узнал, что мы не уберегли его сокровище и он попался в руки Эдику? Представляешь, что он с нами сделает?
Последовала долгая пауза, а потом Леонид негромко сказал:
- Это может его убить.
- Будем надеяться на лучшее, - опять вздохнул Дорофеев. - Я буду очень осторожен. У нас просто нет другого выхода. Он должен все забыть.
Что-то темное перекрыло белое сияние комнаты. Словно черная туча навалилась сверху и прогнала свет. Потом пришла боль. Она была сильная, намного сильнее меня, но я сопротивлялся ей из последних сил. Я не мог позволить ей победить. Потому что не мог забыть. Я должен был помнить, чтобы помочь Янеку. Только не забывать, не забывать, не забывать…
Я находился здесь третью неделю и чувствовал себя вполне хорошо. У меня не было ни одного провала в памяти. В тот вечер, когда Асталин привез меня сюда, я почти сразу же отключился под действием успокоительного, и с тех пор все было просто прекрасно. Дорофеев меня не донимал. Правда расточал свои дурацкие приторные улыбочки при встрече, но и только. Леонид тоже вел себя вполне корректно. Никакой грубости, включая обещанную смирительную рубашку, не было. Все мое лечение заключалось в редких уколах витаминов и приеме легких антидепрессантов. Странно, как по мне. Я всегда считал, что Воздействие лечат по-другому, гораздо более серьезными методами.
А еще мне было скучно. Здесь было практически невозможно с кем-то общаться кроме разве что персонала. Нет, в клинике, разумеется, были и другие пациенты. На прогулках я часто видел и мужчин и женщин, но возле каждого из них, как поганка после дождя, вырисовывалась неумолимая фигура санитара. Мой Леонид тоже был все время начеку. Не спорю, лечение Воздействия подразумевало изоляцию, но здесь с этим было как-то чересчур.
От скуки часто ударяешься в разные крайности и начинаешь искать себе приключения, как на голову, так и на всякие другие места. В истинности данной теоремы я убедился сам и довольно скоро. К тому же на практике. Моей крайностью стало загадочное желтое здание.
Оно находилось сразу же за сосновым бором. Это было большое трехэтажное строение с желтыми стенами и высоким желтым забором. Увидев этот забор впервые, я долго раздумывал над его прямым назначением. Зачем, спрашивается, нужен забор в самом центре территории клиники и так огражденной надежной железной изгородью? Ответа на этот вопрос я так и не получил. Зато понял, что желтое здание пользуется нехорошей славой. При его упоминании даже у санитаров начинали судорожно дергаться веки.
- А что там? – как-то спросил я у Леонида.
- Зачем тебе, Даня? – мягко отмахнулся он, пытаясь перевести разговор на другую тему. Я не отставал и санитар, наконец, сдался. – Тебе незачем даже думать о желтом здании. Там лечат необычных пациентов.
- Сумасшедших? – догадался я. – Понятия не имел, что здесь есть и такие.
- В нашей клинике помогают всем. Но эти пациенты не такие как ты и я. Они ненормальные, а некоторые из них еще и очень опасные. Все они одеты в желтое, так, что их можно отличить от обычных пациентов с первого взгляда. Но к счастью для тебя, ты их никогда не увидишь. Мы хорошо следим, чтобы из желтого корпуса даже мышь не выскользнула.
На этом разговор и закончился. Леонид уверился, что я не собираюсь совершать глупости, но все равно старался не оставлять меня на прогулках ни на минуту одного. Но однажды мне все-таки повезло.
Стоял жаркий солнечный полдень. Я предавался уже привычному ничегонеделанию и валялся на лавочке с закрытыми глазами. Обманутый моим разморенным видом, Леонид, очевидно, решил, что я сплю и рискнул куда-то отлучиться. Это была большая ошибка с его стороны.
Сообразив, что моего стражника нет поблизости, я тут же решил прогуляться. И понесло меня почему-то в сторону желтого здания.
Некоторое время я шел по вишневой аллейке, а потом свернул в сосновый бор. Здесь было прохладно и полутемно. Я ступал по мягкому и пружинящему ковру опавшей хвои. В этой части парка даже тропинок не было. Я старался идти осторожно, понимая, что могу не заметить ям и впадин за кучками хвои и зелеными зарослями чего-то огромного и похожего на папоротники, но все равно не уберег себя от позорного падения. Все случилось очень быстро. Моя нога вдруг ступила в пустоту, и я полетел вниз, не успев даже вскрикнуть. Это был овраг, довольно большой и широкий. К счастью для меня, он был весь устлан толстым слоем мягкого мха, так что мой полет закончился вполне благополучно. Я приземлился на мягкую плотную поверхность, даже не заработав синяков и отделавшись легким испугом.
- Твою…
Я успел сдержать ругательство, потому что понял, что я не один. В овраге уже кто-то был. Мои глаза быстро привыкли к полутьме и я увидел парня, примерно своего ровесника по виду. Он сидел на куче веток и смотрел на меня огромными ярко зелеными глазами. У него было мертвенно бледное лицо и сухие обветренные губы. Он громко прерывисто дышал и шарахнулся в сторону, когда я удачно приземлился в центре овраге. Испугался меня что ли?
- Извини, - пробормотал я, неловко поднимаясь и начиная отряхивать одежду от налипшей хвои. – Виноват. Почти свалился тебе на голову.
Парень молча смотрел на меня. Его зеленые глаза были какие-то необычные. Они были более яркого зеленого оттенка, чем у меня и сияли как морская вода, пронизанная солнечными лучами. Густые темно-русые волосы, довольно длинные и растрепанные, беспорядочно спадали на лоб и шею. А еще на нем была яркая и очень приметная одежда. Желтая как желток из куриного яйца.
Вот блин, он явно из желтого здания. Надеюсь хоть не буйный? Опасным он не выглядел, но кто его знает…
- Привет, я Даня, - осторожно сказал я, стараясь не делать резких движений. – Лечусь здесь от Воздействия уже третью неделю. Вот, решил пройтись, да не рассчитал. Повезло, можно сказать.
Что за чушь я несу. Я поморщился, представив каким придурком выгляжу со стороны.
- А тебя как зовут?
Парень упорно молчал. Только смотрел на меня своими зелеными глазищами. Может он немой? По крайней мере, от меня он больше не шарахался. Да и дыхание у него понемногу выровнялось.
- Ладно, я не набиваюсь на разговоры. Не хочешь, как хочешь.
Решив, что кидаться на меня этот «желтый» скорее всего не будет, я рискнул немного осмотреться. Выбираться то мне отсюда все равно рано или поздно придется. Овраг оказался довольно большим, с высокими и крутыми склонами. Учитывая мою сомнительную спортивную форму, карабкаться на свободу я, скорее всего, буду долго. Откуда он тут взялся? Да еще так удачно замаскировался листвой и ветками, что и не увидишь, пока не опробуешь на собственной шкуре. Ну и куда все эти Леониды смотрят?
- Какого же лешего вы яму не засыпали, ироды? – пробормотал я себе под нос, прикидывая, как и с какой стороны, мне лучше начать свое восхождение.
- Они ее не видят, - негромко произнес чуть хрипловатый голос.
Я резко обернулся. Похоже, «желтый» решился заговорить. Все-таки он не немой.
- Кого не видят? – полюбопытствовал я. – Овраг, что ли?
- Да. Для них он не существует.
Парень говорил абсолютно серьезно. На его лице не промелькнуло и тени улыбки.
- А для тебя существует? – уточнил я. – Ну и для меня, получается, тоже?
- Наверное.
Парень чуть склонил голову, все так же пристально глядя на меня. В зеленых глазах промелькнуло удивление.
- Странно, но тебя они пустили.
- Кто пустил?
- Они. Деревья, трава, мох.
- А-а. Понятно.
Обдумав полученную информацию, я решил сесть и передохнуть. Раз уже меня сами деревья пустили, грешно отказываться. Я уселся прямо на землю, с удовольствием вытянув ноги на мягком зеленом ковре мха. А потом повторил свой недавний вопрос.
- Как тебя зовут?
Парень долго молчал. Я уже и не надеялся, что он снова заговорит. Мы просто смотрели друг на друга, словно в гляделки играли.
- Янек, - наконец, тихо произнес он.
Янек, значит? Он не русский, что ли? Пока я раздумывал, что и как спросить дальше, парень резко обернулся. То, что я сначала принял за стену оврага, за его спиной, оказалось темным проемом, полускрытым зеленым кустом и огромной опавшей веткой. Янек приложил руку к краю этого проема и неподвижно застыл, наклонившись всем телом вперед. Казалось, он к чему-то прислушивается.
- Что там? – не выдержал я.
Он молчал. Только вздрогнул, продолжая напряженно вслушиваться, и лишь спустя несколько минут обернулся ко мне и глубоко вздохнул.
- Все. Они прошли мимо.
В его голосе послышались облегчение и глубокая усталость.
- Кто прошел? – не понял я.
- Свиньи в форме.
Я хмыкнул. Надо же – «свиньи в форме»! У него точно с головой не все в порядке. Это же про санитаров, раз упоминается форма?
- Ты имеешь в виду санитаров? – уточнил я. – А почему свиньи? Чем они тебе так не угодили?
Последний вопрос был лишним. Лицо парня исказила мучительная судорога. Зеленые глаза яростно полыхнули.
- Они свиньи, - повторил он, цедя слова сквозь зубы. – Потому что то, что они делают… Это мерзко.
- Что они делают? – задал я вполне закономерный вопрос.
Янек не ответил. Он опять повернулся к темному проему и начал прислушиваться.
- Кто-то опять прошел мимо моей палаты, - бормотал он. – Но еще не время. Я могу побыть здесь. Пока могу. Меня предупредят, когда нужно будет уходить.
- А кто тебя предупредит?
Я понимал, что парень совсем не в себе, но он вызывал у меня симпатию. И его было интересно слушать.
- Они. Те, кто создали этот овраг и этот лаз, чтобы я мог приходить сюда. Те, кто следят за свиньями и предупреждают меня.
Он погладил рукой зеленый мох, нежно провел ладонью по ветке папоротника. На его лице появилась слабая улыбка. Янек прикрыл глаза и тихо сказал:
- Вот они. Вокруг нас с тобой. Это мои друзья. Они всегда помогали мне. Как и раньше, когда я жил в лесу и был свободен.
В его голосе прозвучала такая тоска, что у меня сжалось сердце. Я хорошо понимал, что он болен и должен тут находиться, но мне было его жаль.
- Но у тебя же есть этот лаз. Ты не пробовал бежать?
Я ляпнул эту вопиющую глупость и тут же прикусил свой дурной язык. Что я несу? Подговариваю психически нездорового человека на побег?
- Я пробовал бежать и не раз, - покачал головой Янек. – Но меня всегда ловили и теперь мне уже не выйти за пределы этого места. Свиньи все предусмотрели. В последний раз они сделали что-то вот тут.
Он встал, задрал желтую штанину и повернулся. Я увидел огромный красный рубец с внутренней стороны под его коленом. Сильно прихрамывая, Янек с трудом сделал несколько шагов, а потом обернулся, поглядывая на меня через плечо. Я с ужасом заметил, как искажается его лицо от невыносимой боли. Каждый шаг был для него настоящей мукой.
- И ты, все равно, приходишь сюда?!
Я был потрясен, представив, как он добирается через темный узкий лаз в этот овраг и обратно. Ну и сила воли!
- Здесь деревья, - тихо произнес Янек, словно это все объясняло. – И трава, и мох. Если я не буду сюда приходить, я умру.
Я смотрел на него, не зная, что и думать. Бедный парень был не здоров, это было совершенно очевидно. Но как он получил такую ужасную рану? Не могли же ему нанести ее прямо здесь, в клинике, да еще и преднамеренно! Зачем кому-то это делать?
- А ведь ты не свободен, как и я.
Прихрамывая, Янек медленно подошел ко мне. Я тоже встал, сделав шаг ему навстречу. Никаких сомнений у меня не было. Я не чувствовал даже тени опасности, исходящей от него. Он немного напомнил мне моего друга Леху, хоть и был на него абсолютно не похож.
- Твою жизнь изменили, а прошлое украли. Все вернули назад. Ты должен был забыть, но не забыл. Поэтому ты здесь?
- О чем ты?
У меня вдруг пересохло в горле. Я сглотнул, чувствуя внезапно накатившую непонятную тоску.
- Я не могу тебе помочь, - с сожалением покачал головой Янек. – Раньше бы смог, потому что у меня было тепло, а сейчас его почти нет. То, что осталось - жалкие крохи.
Он поднял ладонь и я вздрогнул от удивления, увидел слабое, еле заметное сияние, струящееся из-под его пальцев. Это надо было только видеть. Это было невероятно! Невероятно красиво.
- Ты неч? – недоверчиво спросил я. Если он особенный, то почему я не заметил этого сразу?
Янек медленно приближал руку, пока сияние не коснулось меня. Где-то на уровне груди, я почувствовал приятное тепло, которое мгновенно распространилось по всему телу. Мне стало легко и свободно, голова прояснилась и каждая мысль стала кристально чистой и четкой. Как же хорошо!
Внезапно Янек отшатнулся. Быстро повернувшись, он начал прислушиваться и его лицо побледнело.
- Это свиньи! – процедил он, поспешно отступая в сторону лаза. - Мне пора. Я не должен позволить им выследить меня и забрать это место!
Он начал торопливо раздвигать ветки и заросли, скрывающие темный проем. Очевидно, поврежденная нога причиняла ему сильную боль, хоть он и пытался это скрыть. Я заметил, что он прикусил губу, чтобы не застонать.
- Подожди, давай я тебе помогу.
Я тоже кинулся разгребать заросли. Мне все еще не верилось, что под ними скрывается настоящий проход до самого желтого здания. Ну не деревья же его вырыли, в конце то концов! Но проход там был. Я увидел его, когда мы отодвинули все ветки. Он уходил в самую глубь земли, как большая крысиная нора и казался темным и неприветливым. Мне было трудно представить как Янек пробирается сквозь эту дыру каждый раз.
- Я полезу с тобой и помогу, - сказал я, не задумываясь.
- Нет, ты не пойдешь, - неожиданно сурово воскликнул Янек. – Тебе нельзя. Лучше возвращайся и забудь о том, что меня видел.
Он шагнул в темный проем, все еще хмурый, но, уже задвигая за собой ветки, вдруг обернулся и послал мне мимолетную, но от этого не менее яркую и теплую улыбку.
- Я был рад. Спасибо тебе.
Я долго смотрел ему вслед. Прошло около получаса, прежде чем я заставил себя выбраться из оврага. Назад в клинику я шел полностью под впечатлением от этой встречи. Янек и его история заинтересовали меня не на шутку. Получается, что он неч? Значит в клинике лечат особенных, а я об этом даже не подозревал.
На площадке перед главным корпусом меня заприметил запыхавшийся Леонид.
- Даня, где ты был?! – почти заорал он, с беспокойством ощупывая меня глазами. – Я тебя обыскался по всей клинике!
- Гулял в парке, - невозмутимо пожал я плечами.
- Так, молодой человек.
К нам присоединился красный как помидор Дорофеев. Он взволнованно хватал воздух ртом и выглядел еще похуже Леонида.
- Вижу, что вы вполне здоровы, раз позволяете себе такие длительные прогулки. А я вот чуть с ума не сошел, представляя, как буду объяснять вашему начальнику, что вы вдруг взяли и пропали на территории клиники. Ладно, все это не важно. Завтра я вас выпишу.
Что? Я не поверил своим ушам. Выпишет меня уже завтра? Так внезапно? Ничего себе сюрприз. Я начал улыбаться, но неожиданно поймал себя на мысли, что радуюсь, не так сильно, как мог бы. Еще пару часов назад я бы просто прыгал от счастья как ребенок. А сейчас мою эйфорию омрачала мысль, что мне больше не удастся встретиться с Янеком.
Этой ночью я никак не мог уснуть. Мне казалось, что время тянется мучительно медленно. Я не мог дождаться наступления утра. Наконец-то завтра я вернусь домой! Как же я соскучился по маме и Вовке. За время пребывания в клинике мне разрешали несколько раз звонить домой, несмотря на первоначальные запреты Дорофеева. Пару раз мне звонил Асталин и спрашивал как у меня дела. Честно говоря, эти его звонки удивляли. Какой заботливый у меня начальник. Особенно если учесть, как я его отделал перед своим заточением в клинику. А еще я ужасно скучал по Лине.
Я лежал с открытыми глазами и с удовольствием прикидывал, как уже через день вернусь к работе, когда внезапная гнетущая тяжесть в груди заставила меня сесть и резко выпрямиться. Мне было больно и это была даже не физическая боль. Болело что-то внутри, там, где совсем недавно меня согревало тепло Янека. Что еще за фигня?
Я не знал, что со мной творится. Все происходило быстро и у меня не было времени подумать. Я чувствовал, как меня охватывает тревога. Она росла и росла, а следом за ней пришла уверенность, что с Янеком случилось что-то плохое. Осознав это, я уже не мог спокойно сидеть и ничего не делать.
Быстро встав, я направился к двери. Разумеется, заперта, как и всегда. Кто бы сомневался.
К окну я даже не подходил, прекрасно понимая, что массивные железные решетки мне точно не по зубам. Зато направился в ванную и, остановившись под небольшой вентиляционной решеткой в потолке, уставился на нее немигающим взглядом. Она была не такая уж и маленькая. Пожалуй, я вполне влезу, если смогу заставить себя подтянуться. Подобные трюки я видел только в кино и ни разу не пробовал на практике. Ну, ничего, все когда-нибудь бывает в первый раз. Успокаивая себя этой мыслью, я принес из комнаты стул, залез на него и начал расшатывать решетку. У меня не было никаких инструментов, кроме собственных пальцев, но мне помогало осознание того, что я делаю это ради Янека. Возможно, меня звало его странное тепло, а возможно просто толкала на безумный поступок своя безмерная глупость. Это было не важно. Я просто чувствовал, что должен это сделать.
Наконец, решетка поддалась. Я аккуратно опустил ее на пол и, приподнявшись на цыпочках, ухватился за край образовавшегося отверстия. Да, подтягиваться на руках оказалось весьма проблематичным делом. Несколько минут я просто висел мешком, ругая себя последними словами за собственную вялость и отсутствие хорошей формы. Все же усилия не прошли даром. Мои мышцы устали и ныли от напряжения, но тело, как будто, стало меньше весить и мне удалось подняться. Сделав сильный рывок, я оказался в вентиляционной трубе.
Дальше было легче. Я быстро полез по трубе, совершенно не ориентируясь в направлениях и полагаясь целиком на удачу. К счастью, труба оказалась довольно широкой и продвигался я без лишних трудностей. Несколько попавшихся на пути вентиляционных решеток, судя по всему, выходили в такие же ванные, как и моя, так что я пропускал их, не раздумывая. Наконец, мне повезло и я добрался до решетки, которая выходила в коридор. Это было то, что нужно. Несколько долгих минут я расшатывал ее онемевшими непослушными пальцами, а когда снял, осторожно отложил в сторону и некоторое время прислушивался, прежде чем спрыгнуть вниз. Каким-то чудом мне удалось не наделать шума. Я побежал по коридору, вслушиваясь в любой шорох и отмахиваясь от мысли о том, как буду возвращаться назад.
Можно сказать, что мне дьявольски везло. Спустившись на первый этаж, я вовремя услышал чьи-то негромкие голоса и успел спрятаться за угол. Говорившие приближались. Блин! У меня мурашки побежали по спине, когда они подошли и остановились совсем рядом. Я не мог их не узнать. Это были Леонид и Дорофеев.
- Леонид, иди в желтый корпус, - тоном, не терпящим возражений, скомандовал Дорофеев. – Там один из санитаров заболел. Его нужно ненадолго заменить.
- Там есть Эдик. Он всегда со всем справляется.
Судя по голосу, Леонид был готов скорее отправиться в парк рубить сосны, чем пойти в желтый корпус.
- Эдик будет занят, - резко бросил главный врач. - Там гости пожаловали. Владлен Юрьевич приехал.
- Опять? – как-то странно хмыкнул Леонид. – Что-то он зачастил.
- Скучает по своему малышу.
Дорофеев издал мерзкий смешок и на этом они замолчали, двинувшись дальше по коридору. Я, толком ничего не поняв, направился в противоположную сторону. О чем они говорили? Малыш? Здесь еще и дети есть?
Добравшись до ближайшего не зарешеченного окна, я выбрался во двор. Мой путь лежал в сосновый бор, а оттуда в овраг и темный лаз Янека. Я не был уверен, что у меня все получится и я смогу добраться до желтого здания, но тешил себя мыслью, что Янек уже неоднократно выдерживал подобный маршрут. Если он, со своей больной ногой, смог это сделать, то и я смогу.
Мне показалось, что я пробирался пол ночи. Вентиляционная труба и ночной парк оказались сущими пустяками по сравнению с лазом. Как только я туда залез, надо мной сомкнулась тьма. У меня не было ни фонарика, ни даже спичек и я пробирался как слепой котенок в этом царстве бесконечного мрака. Что-то изредка шевелилось и вздрагивало под моими локтями и коленями, и я начинал кусать себя за губу, чтобы не заорать. Мне чудилось, что я протискиваюсь среди огромных влажных корней, которые в любую минуту могут сдавить меня в своих смертельных объятиях. Что там Янек говорил насчет того, что растения его друзья? Если ему верить, то это именно они и прорыли ему этот лаз. Бред? Возможно и так, но если это были не растения, то кто? Человеку вряд ли под силу было проделать такой колоссальный труд.
Когда передо мною забрезжил слабый свет и я почти уткнулся носом в вентиляционную решетку, у меня уже совсем не было сил. Оставалось сделать последний рывок. Напрягая измученное тело, я в очередной раз изумился выносливости и сильной воле Янека. Он раз за разом проделывал этот путь, несмотря на боль в ноге.
Убрав решетку, я выскользнул в трубу. Дальше оставалось проползти совсем немного. Возле еще одной решетки лежала кучка желтой одежды, вымазанной в земле и хвое. Очевидно здесь Янек переодевался после своих прогулок, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Вздохнув с облегчением при мысли о том, что эта решетка – последняя, я занялся ее устранением. Она поддавалась легко, поскольку снималась уже не впервые. На этот раз мне не пришлось спрыгивать с потолка. Решетка находилась у самого пола, так что я ужом проскользнул в комнату, оказавшуюся почти точной копией моей ванной и распластался на полу. Мне нужно было несколько минут, чтобы отдышаться.
Однако пролежал я совсем недолго. Из-за неплотно прикрытой двери ванной, я услышал щелчок открываемого замка, звук шагов и чей-то негромкий голос.
- Здравствуй, малыш.
Я медленно встал и осторожно приник к щелке между дверью и стеной, стараясь по возможности даже не дышать.
В комнате находились двое. Судя по всему, это были мужчины. Я разглядел кусочек желтой формы санитара и краешек дорогого костюма. Меня коснулся терпкий и резкий аромат дорогой туалетной воды для мужчин.
- Ты не скучал по мне? – вкрадчиво продолжал говорить все тот же голос. - А я вот очень скучал по своему малышу. Никак не мог дождаться, когда снова тебя увижу.
- Владлен Юрьевич приехал к тебе в гости, - скрипя, как высохшая половица, сообщил другой голос, принадлежащий, скорее всего санитару в желтой форме. – Будь вежливым и ответь ему, Янек.
Янек! Я вздрогнул, услышав знакомое имя. Я не ошибся, здесь действительно палата Янека! Значит все правильно.
Краешек дорогого костюма исчез из моего поля зрения. Мужчина прошел в глубь палаты, а через минуту я услышал его довольный смех, шорох и звук прервавшихся торопливых шагов. Было похоже, что кто-то быстро вскочил с кровати, но не достиг своей цели из-за того, что его остановили. Я опять услышал мерзкий смешок, за которым последовали звуки недолгой борьбы и болезненный стон.
- Зачем ты бежишь от меня, малыш? – ласковым до тошноты голосом произнес обладатель дорогого костюма. - Я же все равно тебя поймаю. Лучше иди ко мне сам, добровольно, и тогда мне не придется причинять тебе боль. Я возьму тебя на руки, чтобы тебе было легче. Тебе вообще не стоит ходить, дорогой мой мальчик. Я знаю, как сильно болит твоя нога и мне жаль, что пришлось это сделать, но ты был сам виноват. Не стоило снова и снова пытаться сбежать от меня. Но теперь все это уже позади и ты навсегда останешься здесь, со мной.
Вкрадчивый голос все приговаривал и приговаривал. Потом вновь последовали звуки борьбы, стон и знакомое приглушенное:
- Свиньи…
В голосе Янека сквозило отчаяние. Я вжался в дверь, подавляя безумное желание выскочить в палату и наброситься на мучивших его уродов. Умом я понимал, что наши силы будут неравны, но сдерживался с трудом.
Костюм направился к двери. Это был плотный коренастый мужчина. Он нес Янека на руках, сжимая его тонкие запястья одной ладонью. Что он собирается с ним делать?
Санитар шел следом. Он был долговязый и худой как жердь.
Я выждал пару минут, прежде чем отправиться за ними. Мне нужно было дождаться ухода санитара. Если его не будет, я справлюсь с костюмом и не подниму лишнего шума.
Однако мое везение, похоже, подошло к концу. Не успел я сделать и пары шагов, как услышал чьи-то голоса. Они раздавались совсем близко и мне пришлось юркнуть назад, в палату. Вот черт! Кого это там несет? Я же упущу Янека! Я притаился у двери, готовый в любую секунду спрятаться в ванной.
- Ты что здесь делаешь? – спросил уже знакомый скрипучий голос. Значит, долговязый санитар вернулся и не пошел следом за костюмом.
- Меня Герман Анатольевич послал, - ответил второй голос. Его я тоже прекрасно знал. Леонид, чтоб ему пусто было! – Нужно заменить вашего больного.
- Я бы и сам справился, - неприязненно буркнул скрипучий.
- Я так ему и сказал. Все мы в курсе, что ты, Эдик – мастер на все руки. Но приказ есть приказ. И не думай, что я в восторге от вашего гадюшника.
- Мы работаем в одном гадюшнике, если ты забыл, - прошипел Эдик. – Ладно, мне некогда тут с тобой болтать. Иди и займись делом.
Они ушли. Я проклинал все на свете и этих двоих в первую очередь. Конечно, костюм и Янек уже были далеко. Где мне их теперь искать?
Выбравшись из палаты, я осторожно направился по коридору. Здесь было тихо и полутемно. На потолке тускло горели редкие лампы. Я не представлял, что мне делать. Не могу же я заглядывать в каждую палату!
Перед очередным поворотом, я остановился в нерешительности. Мне показалось, что рядом промелькнула какая-то тень. Я резко обернулся, чувствуя как леденящее предчувствие близкой опасности захлестывает меня с головой. Никого. А уже в следующую секунду тяжелая рука опустилась мне на плечо.
Я вырвался и отпрянул к стене. Передо мной возвышался долговязый санитар Эдик. Он был похож скорее на карикатуру в каком-то юмористическом журнале, чем на нормального человека. У него были непропорционально длинные руки и ноги, вытянутое лошадиное лицо и маленькие безумные глазки.
- Так, так, так, и кто тут у нас? – проскрипел он. - Мальчишка, которому не спится по ночам? Да еще и не в желтой одежде! Как ты сюда попал?
Я не собирался ему отвечать. Вместо этого я прикидывал, как его поскорее вырубить. Он не выглядел особо сильным, хоть и был до безобразия длинным.
- Не будешь говорить? А если я заставлю?
Эдик медленно шел ко мне. Я спокойно ждал, чувствуя, что мои бедные нервы уже начинают дрожать как натянутая струна. Санитар приблизился еще на один шаг и я решился. Кинулся вперед и ударил его в бок, используя тот же прием, что и когда-то сто лет назад в Звенигороде, отбиваясь от кучки фанатиков из АнтиН. Прием оказался удачным. Лошадиная морда хрюкнул от боли и согнулся пополам. И вот тут я повел себя как последний идиот. Все что мне нужно было сделать - это добить врага. Вместо этого я тупо бросился вперед, позабыв обо всем и намереваясь как можно скорее продолжить поиски Янека. Что за жидкость ударила мне в голову в тот момент, оставалось только гадать, но с моей стороны это была фатальная ошибка. Эдик успел выбросить вперед свою бесконечно длинную лапищу и схватил меня за лодыжку. Сильный рывок и я рухнул на пол как подкошенный. Он тут же навалился сверху. Лошадиная физиономия была перекошена злобой.
- Ах, ты глупый мальчишка! Ты даже не знаешь, на кого ты руку поднял!
Эдика вытащил откуда-то короткую продолговатую трубку и ткнул меня в плечо. Разряд тока заставил мое тело выгнуться от боли. Он зажал мне рот ладонью, чтобы я не орал. Ткнул меня еще раз, теперь уже в живот, а потом поднял на ноги и припечатал к стене.
- Говори, что ты здесь вынюхивал?
- Да пошел ты…
На лошадиной морде появилась садистская улыбочка. В следующую секунду я получил очередной разряд, заставивший меня согнуться пополам.
- Я умею развязывать языки, мальчик, - почти ласково сообщил Эдик. - Это еще были цветочки. Даю тебе последний шанс честно признаться – как ты здесь оказался?
- Шел, шел и пришел. Клиника же большая.
Я плюнул ему в лицо, за что незамедлительно схлопотал еще один разряд тока. Пока я корчился от боли, Эдик стоял и задумчиво рассматривал меня.
- У меня есть сейчас дела поважнее, но все же не стоит упускать такую удачу. Ты пойдешь со мной. Я закончу работу, а потом с радостью поиграю с тобой. Уверен, ты еще заговоришь.
Держа электрошокер наготове, он потащил меня куда-то по коридору. Через пару минут мы остановились у двери в самом конце коридора. Эдик открыл ее и втолкнул меня в маленькую комнату. Здесь почти ничего не было, кроме кресла и большого зеркала на всю стену.
Лошадиномордый впихнул меня в кресло и пристегнул мои руки ремнями к подлокотникам.
- Вот так, мальчик. А теперь можешь наслаждаться шоу.
Я не сразу понял, о чем он. Под зеркалом находилось, что-то вроде длинной панели с кнопками. Эдик нажал на одну их них, отчего зеркало на мгновенье потемнело, а потом стало прозрачным. Теперь это уже было не зеркало, а стекло и сквозь него было прекрасно видно соседнюю комнату. В ней стояла огромная кровать, на которой находились двое.
- Мы их видим, а они нас нет, - ухмыльнулся Эдик за моей спиной. – И не знают, что мы здесь. Смотри, мальчик, смотри. Правда, весело?
Я смотрел. Но весело мне не было. Я узнал тех, кто находился в этой комнате. Это были Янек и мужчина с вкрадчивым голосом. Владлен Юрьевич, так, кажется, его звали. Я смотрел и меня постепенно переполняли отвращение и ужас. Мой мозг категорически отказывался воспринимать, то, что происходило сейчас за стеклом.
Мужчина был полураздет. На нем оставались одни лишь брюки. Он был довольно плотный, с квадратным подбородком и неожиданно острым носом. Светло-серые глаза были холодными как у змеи. Он нависал над Янеком, который был полностью обнажен. Его желтая одежда валялась на полу, там же где и верхняя часть дорогого костюма. Одна рука мужчины сжимала запястья парня, удерживая их у него над головой, а вторая блуждала по его телу. Толстые пальцы настойчиво сжимали соски, жадно гладили живот, а потом спустились ниже и начали ласкать между ног, ритмично двигаясь взад вперед. Глаза Янека были закрыты, только судорожно вздрагивали тонкие веки. Его лицо было мертвенно бледным, еще бледнее, чем тогда, в овраге.
- Мой малыш, мой сладкий малыш, – похотливо приговаривал мужчина. Раздвинув ноги Янека, он коснулся отверстия между его ягодицами и медленно ввел пальцы в тело парня. Янек не сопротивлялся. Он был похож на сломанную куклу. Его тело лишь слабо вздрагивало, противясь насилию.
- Нет!
Это закричал не Янек. Заорал я. Причем так заорал, что лошадиная морда подпрыгнул не месте от неожиданности.
- Отпусти его, сука! Отпусти и прекрати эту мерзость! Слышишь меня, тварь?! Отпусти Янека!
Меня заставил замолчать разряд тока. Я захлебнулся криком, с ненавистью глядя на склонившегося надо мной Эдика.
- Ты знаешь Янека? - с любопытством спросил он. В безумных глазках-бусинках появился нехороший блеск. – Так, значит, ты из-за него здесь? Ну, тогда тебе должно быть вдвойне интересно. Смотри, как Владлен Юрьевич обхаживает своего малыша.
Издав мерзкий смешок, Эдик схватил меня за голову и сжал руки у меня под подбородком, не давая отвернуться в сторону. Он явно вознамерился заставить меня смотреть. Смотреть на то, как Владлен Юрьевич переворачивает Янека на живот, снимает брюки и раздвигает ноги парня, пристраиваясь сзади.
- Он делает это далеко не в первый раз, - довольно шептал Эдик. – И Янек уже привык. Он научился быть покорным. Хотя поначалу сопротивлялся изо всех сил.
- Мразь! – выплюнул я. – Свинья!
«Что ты знаешь о Янеке!» хотелось заорать мне. «Ты даже не знаешь, что ты свинья!» Я напрягал руки, пытаясь ослабить ремни, но все было бесполезно. Я понимал, что у меня ничего не выйдет, но не останавливался. Продолжал дергать ремни, рыча от гнева и бессилия. Мои глаза были закрыты. Я был не в силах смотреть на происходящее в соседней комнате. И это не нравится Эдику
- Ты будешь смотреть, - свистящим тоном приказал он, отпуская мою голову и протягивая руку за электрошокером. – Я тебя заставлю.
Удар тока заставил меня содрогнуться. Еще один. И еще. Нет, тварь, не заставишь, смотреть я все равно не буду.
- Что за упрямый мальчишка! Ну ладно, тогда попробуем кое-что другое.
Эдик захихикал своим отвратительно-скрипучим смехом. Он убрал электрошокер и минуту-другую ничего не происходило. Затем моего плеча коснулись длинные паучьи пальцы. Они медленно проникли за ворот больничной футболки и скользнули по груди. Эдик навалился на меня сзади. Нащупав мой сосок, он сжал его и начал перекатывать между пальцами, стараясь надавливать как можно сильнее.
- Выбирай, мальчик, тебе самому решать, как мы будем играть. Предупреждаю – я очень люблю причинять боль.
Боль я мог вытерпеть. А вот чужие липкие пальцы на своем теле - нет. Это было отвратительно. У меня было такой чувство, что по мне ползают скользкие личинки. Скрипнув зубами, я открыл глаза.
- Умница. А теперь смотри.
Я посмотрел и в горле сразу же появился горький тошнотворный комок. Нет, неужели это Янек? Неужели это с Янеком…
На кровати ритмично двигались два обнаженных тела. Точнее двигалось одно, а второе безучастно принимало навязанный ему ритм. Мощная спина и широкие ягодицы Владлена Юрьевича поднимались и опускались между тонких, широко разведенных ног Янека. Крупные, покрытые темными волосками руки, сжимали стройные бедра, оставляя синяки на бледной коже. Голова мужчина была запрокинута. На его лице застыла гримаса, в которой смешались похоть и удовольствие. Он жадно вколачивался в тело парня. Лица Янека не было видно. Я мог видеть только его руку, свисающую с кровати и комкающую край простыни в судорожно сжатых пальцах. Тех самых пальцах, которые дарили мне тепло и ласково гладили зеленый мох.
На меня вдруг снизошло холодное леденящее спокойствие. Голова вмиг стала пугающе легкой и ясной. Это было похоже на эффект от прикосновения Янека, но вместо тепла и умиротворения я чувствовал один лишь холод. Все стало предельно просто. Я дернул руки, не сомневаясь, что смогу освободиться. Ремни тут же обвисли. Я то ли порвал их, то ли просто расстегнул. Это было не важно.
Я быстро встал и рывком отшвырнул застывшего от неожиданности Эдика к стене. Лошадиная морда изумленно вытаращил на меня свои безумные глазки. Он потянулся к электрошокеру, но я отбросил его ногой в сторону. В моей голове сейчас не было ни сомнений, ни раздумий. Осталось только желание причинять боль.
- Сдохни, тварь!
Размахнувшись, я ударил его ногой в живот. Один раз, второй, третий. Мне было плевать, что он воет и корчится от боли. Я опомнился, только тогда, когда понял, что у меня есть дела поважнее. Например, стереть с лица земли змееглазого Владлена Юрьевича. И Янек. Прежде всего, Янек.
Я не обратил внимания на скрип за своей спиной, а когда обернулся, было уже слишком поздно. К моему лицу прижалась влажная тряпка и резкий сильный запах тут же проник в легкие. Я начал падать, но меня подхватили чьи-то сильные руки. Потом послышался громкий голос Леонида и наступила темнота.
Сознание возвращалось медленно. Что-то мелькало у меня перед глазами, но я видел окружающий мир не достаточно четко. Надо мной склонились два размытых силуэта, а вокруг была ослепительно белая и как будто знакомая комната. Сам я лежал на чем-то прямом и плоском.
- Как он туда попал, ума не приложу? – сокрушенно говорил странно искаженный голос Леонида у меня над головой.
- Да какая теперь разница. С этим мальчишкой всегда одни только проблемы. Как он умудрился справиться с Эдиком?
Тяжелый вздох и тяжелый голос, кажется, принадлежали Дорофееву.
- Ладно, неважно. Ты уже закончил его подготавливать? Вот и хорошо, давай сюда шлем.
- Герман Анатольевич, а вы точно уверены? Вы же сами говорили, что ему больше нельзя.
- Знаю, что говорил. Но что ты предлагаешь? Пусть он расскажет всем о том, что творится в нашей клинике? Хочешь, чтобы Асталин узнал, что мы не уберегли его сокровище и он попался в руки Эдику? Представляешь, что он с нами сделает?
Последовала долгая пауза, а потом Леонид негромко сказал:
- Это может его убить.
- Будем надеяться на лучшее, - опять вздохнул Дорофеев. - Я буду очень осторожен. У нас просто нет другого выхода. Он должен все забыть.
Что-то темное перекрыло белое сияние комнаты. Словно черная туча навалилась сверху и прогнала свет. Потом пришла боль. Она была сильная, намного сильнее меня, но я сопротивлялся ей из последних сил. Я не мог позволить ей победить. Потому что не мог забыть. Я должен был помнить, чтобы помочь Янеку. Только не забывать, не забывать, не забывать…
Глава 9
Утро моей долгожданной выписки было солнечным и
ясным. У меня не было с собой вещей, так что собрался я легко и быстро.
Дорофеев вышел проводить меня лично и почему-то сразу же уставился на
меня с заметным беспокойством.
- Как вы себя чувствуете, Даниил Владимирович? – неожиданно серьезно спросил он.
- Отлично.
- А голова не болит?
- Не болит. Все прекрасно, а скоро будет еще лучше, - хмыкнул я, тут же добавив про себя «Как только вы сгинете с моих глаз».
- Как спали? – не отставал заботливый доктор.
- Как младенец.
Я нетерпеливо отмахнулся. Да надоел уже, честное слово!
- Вот и чудненько.
Дорофеев расплылся в своей обычной приторной улыбке и сразу же стал самим собой.
- Рад сообщить, дорогой мой мальчик, что за вами уже приехали.
- Кто?
Я встрепенулся, от всей души надеясь, что за мной приехала мама. Я так по ней соскучился.
- Это с работы, - поспешил развеять все мои надежды Дорофеев.
С работы? Сложив два и два, я пришел к выводу, что за мной явился Асталин. И не угадал. Когда мы вышли на ступеньки главного корпуса, я увидел высокого светловолосого мужчину, ожидающего внизу. Его лицо было мне знакомо. Это был Григорий, начальник Звенигородского отдела Специального управления, с которым я познакомился на конференции в Звенигороде. А он то, что тут делает?
- Здравствуйте, Даниил, - поздоровался Григорий, протягивая мне руку, когда я спустился по ступенькам и поравнялся с ним. - Помните меня?
- Здравствуйте, Григорий Евгеньевич, - я ответил на рукопожатие, стараясь не показывать своего удивления. – Конечно, помню.
Григорий улыбнулся. Его голубые глаза были слегка удлиненными. Можно было бы заподозрить наличие определенной доли восточной крови в его венах, если бы не такой вопиюще светлый оттенок радужной оболочки.
- Ну, как вы себя чувствуете? Здоровы?
- Целиком и полностью, - улыбнулся я в ответ.
- Тогда я вас забираю прямо сейчас. Думаю, этой клиникой вы сыты по горло.
- Абсолютно. Спасибо.
Я все еще не понимал, каким он тут боком и потому не удержался от вопроса:
- Это Андрей Александрович попросил вас за мной приехать?
- Он самый. Вообще-то Андрей сам хотел, но ему пришлось срочно отправиться в командировку. Поэтому он поручил это дело мне. Как новому сотруднику, которому еще предстоит доказывать свою профпригодность.
Григорий посмеивался. Я же уставился на него, открыв рот. Все-таки, у моей невозмутимости слабенький потенциал. Тут мне до Асталина далеко.
- Вы у нас работаете?
- Да, уже вторую неделю. Я начальник службы безопасности.
Я не знал, что и думать. Ничего себе новости! Начальник службы безопасности? Если уж на то пошло, то в нашем Институте такой службы никогда прежде не было! И потом, что настоящему оперативнику делать в ИЭС? Бумажки перебирать? Чем Асталин мог его сюда заманить? И что предложил в обмен на должность начальника СУ? Что бы это ни было, обмен был явно не равноценным.
Уже сидя в машине Григория, я бросил последний взгляд на клинику. Мне вспомнился Янек. Жаль, что не было возможности снова наведаться в его овраг. Возможно, мне бы повезло и мы увиделись с ним еще раз.
Путь домой занял большую часть дня. Григорий остановился один раз на обед и много рассказывал о своей прежней работе. Я слушал с интересом. Мое удивление прошло и я подумал, что со стороны Асталина было совсем нелишним заполучить такого специалиста.
Заявив, что сегодня я должен отдыхать, Григорий высадил меня у дома и тут же укатил. Я поймал себя на мысли, что волнуюсь, когда открывал калитку. Почему меня никто не встречает? Неужели не знают?
Они знали. Все уже ждали во дворе, торжественно выстроившись как на параде. В первую очередь, я увидел сияющее лицо мамы, кинувшейся мне навстречу. Она обняла меня, торопливо расцеловала, а потом отстранила за плечи и начала рассматривать.
- Данечка, родной мой, наконец-то. Здоровый? Как себя чувствуешь? Ничего не болит? Может голова? А мы уже давно ждем. Боялись, что ты не приедешь. И вот, дождались. Слава Богу!
Мама все приговаривала и приговаривала. Ее глаза блестели от волнения и сдерживаемых слез, а во дворе постепенно разгоралось настоящее столпотворение. Вовка вцепился в мою ногу как клещ и, судя по всему, не собирался отпускать. Маринка, повизгивая, пританцовывала вокруг, явно поджидая, когда можно будет кинуться мне на шею и начать душить. Взволнованный Леха, осторожно, но вполне ощутимо раз за разом толкал меня в плечо от полноты чувств. Даже баба Тамара была здесь и со спокойным достоинством улыбалась, наблюдая за всей этой сценой.
- Ничего себе приветствие! – счастливо выдохнул я, когда немного пришел в себя. – Спасибо!
- Сынок. Ненаглядный мой.
Мама все-таки не сдержалась и заплакала. Я обнял ее за плечи и уткнулся носом в густые золотистые волосы, вдыхая родной до боли аромат. Как же мне не хватало ее!
- Дань, Дань, ты уже здоровый? – громко верещал Вовка. – Ты ведь не умрешь?
- Вот балбес малый, - трепнул его по макушке Леха.
- Не говори так, Вовка, - мамин голос опять дрогнул, хоть она уже и перестала плакать. - Никогда. Даже в шутку, понял?
- Да-а-аня!
Маринка решила не отставать и заголосила на всю округу. По ее щекам покатились крупные слезы. Не долго думая, она повисла у меня на шее, шмыгая носом.
- Господи, да все со мной в порядке. Я жив, здоров. Ну, тихо, конопатая, тихо.
Постепенно мне удалось всех немного успокоить и мы переместились во внутренний дворик, где под раскидистыми ветвями вишен был уже накрыт роскошный стол. Нас ждало настоящее пиршество. Судя по количеству блюд, к готовке были привлечены все, разве что за исключением Вовки. Ужин растянулся надолго. Никому не хотелось уходить. С одной стороны к моему плечу прижималась Маринка, с другой вцепился Вовка, и все было хорошо. Я был дома. И я был счастлив.
Уже ночью, когда мы с Лехой провели Маринку и я возвращался домой, меня подкараулила у наших ворот баба Тамара.
- Вот, возьми, Даниил.
Бабка протянула мне маленький шелковый мешочек с черным шнурком, чтобы можно было носить его на шее. От мешочка шел приятный пряный запах диких цветов и леса.
- Одень его и не снимай.
- Спасибо, теть Тамара.
Я был приятно удивлен. По всей видимости, это был ведьмин амулет, довольно сильная и интересная вещица. Такую не украдешь и не купишь. Единственный способ завладеть ведьминым амулетом – это получить его в подарок.
- Сама собирала для тебя, - вздохнула бабка. – После грозы начала. Дура старая, раньше надо было, а теперь уж поздно. Но лучше так, чем без него. Потому что совсем тебя опутали.
- Опутали? Вы о чем?
- А ты сам не видишь? – усмехнулась бабка. - Умеешь ведь кое-что замечать, знаю. А про себя, похоже, и не видишь ничего. Ладно, не важно это теперь. Носи его и не снимай.
- Не буду.
Я все еще улыбался, когда направлялся в свою комнату спать. Бабка Тамара надежный товарищ. С такой соседкой любые враги не страшны.
На следующее утро, по дороге на работу, я волновался, как будто шел в Институт впервые. Какие еще сюрпризы накопились за время моего отсутствия? Как там ребята? Костя, Степашка, девчонки? И, конечно же, Лина. Моя милая любимая фея.
Я расплылся в улыбке, представив, как уже через несколько минут увижу их всех. И так увлекся, что на подходе к Институту, чуть не налетел на выскочившего прямо у меня на пути человека. У человека были длинные рыжие волосы, перекошенное от ярости лицо и ярко-голубые чуть удлиненные глаза.
Он показался мне знакомым и я остановился как вкопанный. Что это еще за явление?
- Ну, привет! – процедило явление и я сразу же его узнал. Это был рыжеволосый Мит, лидер антиэновских придурков из Звенигорода. Вот так встреча. И что ему надо в Молнегорске, да еще в двух шагах от нашего ИЭС?
- А ты здесь зачем? – не сдержался я. Рыжего перекосило еще сильнее. Похоже, он рассчитывал на другую реакцию.
- Помнишь меня?
- Таких придурков трудно забыть.
Я криво усмехнулся, раздумывая над тем, как удачно начинается день.
- Ты сегодня один или с дружками?
- С тобой я и сам справлюсь, – сразу же окрысился он.
- Попробуй.
Честно говоря, я не понимал. Что надо от меня этому придурку? Не мог же он караулить под Институтом исключительно для того, чтобы наброситься на меня и устроить драку посреди бела дня в центре города?
- Я не знаю, что я с тобой сделаю, - грозно заявил рыжий, демонстративно сжимая и разжимая свои немаленькие кулаки.
- Для начала просто отвали, ладно? Мне на работу надо.
Я не испытывал ни малейшего желания начинать сейчас драку. Все что мне хотелось, это тихо и мирно приступить к своей работе, по которой я уже успел соскучиться. Я попытался просто обойти идиота, но он не позволил.
- Что тебе надо? – вздохнул я.
- А ты не знаешь!
Голубые глаза полыхнули яростью. Неужели ему так сильно не дает покоя прошлая неудача?
- Идиота из меня делаешь?
- Зачем делать, то, что уже есть!
Я начинал терять терпение. Если рыжий хочет драку, он ее получит.
- Да я тебя размажу по стенке твоего драгоценного ИЭС!
Мит набычился и потянулся ко мне.
- Эй, парни, вы, что драться задумали? Давайте, не здесь, люди, между прочим, на работу идут и…
Знакомый голос заставил меня позабыть о рыжем придурке. Широко улыбнувшись, я обошел застывшего Мита и шагнул навстречу Косте.
- Кто это здесь работать собрался, Луковский? Ты? Не верю.
- Данилофф, ты что ли?!
Костя остановился как вкопанный. Пару секунд он таращился на меня, хлопая глазами, а потом заулыбался еще сильнее, чем я. Шагнув вперед, он хлопнул меня по плечу.
- Вернулся, да? Когда тебя выписали?
- Вчера.
- А сообщить было не судьба? Мы бы тебе такую встречу организовали!
- Не судьба, Костя. Мне звонить только домой разрешали и то не часто. Но, по-моему Асталин был в курсе моих дел. Разве он ничего не говорил?
- Да ни слова. Наш дорогой шеф вообще был в последнее время какой-то…
Костя вдруг осекся, сграбастал меня за плечо и развернул в сторону Института.
- А пошли-ка на родную работу, Даньк. Там, все по порядку и расскажу. Или ты занят?
Покосившись на Мита, который все еще стоял в сторонке, скрипя зубами и изображая соляной столб, Костя понимающе хмыкнул.
- Все так серьезно? Может, помочь?
- Не надо. Просто пошли. Я сам не знаю, чего ему надо. Пусть для начала определится человек.
Мы с Костей направились к Институту. Мне вслед понеслась, произнесенная сквозь зубы угроза.
- Я еще с тобой не закончил.
- Что это было? – поинтересовался Костя, налегая на входную дверь.
- Один придурок из АнтиН. Мы столкнулись с ним в Звенигороде, когда я был там на конференции.
- А тут он что забыл?
- Думаешь, я знаю? Сам ничего не понял.
Я действительно не понимал. Что было надо рыжему? Так сильно хотелось отмстить?
- Ну и хрен с ним. Данилыч, если бы ты знал, как я рад тебя видеть! Ну, вперед, с возвращением в родные пенаты!
Костя подтолкнул меня вперед и мы вошли в вестибюль. Что-то здесь было не так. Что-то очень не так и это сразу же бросалось в глаза. Я ошеломленно замер посреди вестибюля, не зная, куда и на что смотреть в первую очередь.
Вахты больше не было. Вместо нее возвышалась длинная стойка, выложенная черно-белыми мраморными плитами. За стойкой восседал широкоплечий и довольно внушительный тип в строгом костюме. Он неторопливо просматривал газету, а еще двое таких же молодчиков в костюмах расположились у противоположной стены, где стоял круглый стеклянный стол и несколько кресел.
Я перевел взгляд в другую сторону. Может мне это снится? Доступ к лестнице и лифту перекрывала стеклянная стена, тянущаяся до самой мраморной стойки и достающая вверху почти до потолка. В ней имелась дверь без замочной скважины и ручки, зато с электронной пропускной системой. Костя направлялся именно к ней и я последовал за ним на негнущихся ногах.
- Кость, это что за…
Я заткнулся, увидев, как он достает из кармана карточку-пропуск. Вот, значит, какие у нас теперь порядки? Ну блин!
- А вы к кому, молодой человек? – вежливо поинтересовался один из молодчиков. Быстро выскользнув из кресла, он направился в мою сторону.
- К себе, вообще-то, - пожал я плечами.
- Данька, ешкин кот!
Костя обернулся, не успев воспользоваться своей карточкой. Он выглядел озадаченным.
- Я же забыл, что тебе еще пропуск не выдали!
- Луковский, объясни, что за хрень тут у нас творится? – сердито потребовал я.
- Объясню, объясню.
Костя нетерпеливо отмахнулся от меня и повернулся к молодчику в костюме.
- Все в порядке. Это Даниил Маринский, наш сотрудник. На него должен быть заказан пропуск. Посмотрите по базе. Даниил Владимирович Маринский.
- Проверь, пожалуйста.
Молодчик кивнул типу за стойкой. Тот начал деловито щелкать по клавиатуре, поглядывая на экран монитора перед собой. Пока он возился, я стоял и пытался собраться с мыслями. Да, Асталин времени не терял. И что еще в нашем Институте новенького?
Через пару минут меня опознала электронная система и я получил на руки свою карточку-пропуск. С тонкого заламинированного квадратика на меня смотрела моя собственная физиономия. Это была совсем древняя фотография, которую я считал навеки утерянной в архивах отдела кадров. На ней я выглядел еще более бледным, чем обычно и каким-то испуганным. Ничего странного, фотогеничность – не мое.
- Ну, как тебе наша служба безопасности в действии? – поинтересовался Костя, когда мы миновали стеклянную преграду и начали подниматься по лестнице.
- Нету слов от восхищения, - буркнул я. – И что, это было так необходимо?
- Ты у меня спрашиваешь? – фыркнул Костя. – Между прочим, то, что ты видел внизу - это еще цветочки. Ты еще в Хранилище не был. Оно теперь смахивает на бункер. И охрана там соответствующая.
Пока мы шли, Костя продолжал рассказывать. Оказывается, ремонт затронул все укромные уголки нашего Института, начиная с актового зала и заканчивая Хранилищем. Причем последнее было подвергнуто изменениям больше всего. Там установили звуконепроницаемые перегородки, обновили потолок и пол, полностью поменяли систему сигнализации. Теперь туда можно было попасть только после строжайшей процедуры доступа. Кроме того, и Хранилище и все здание заполнили сотрудники свежеиспеченной службы безопасности под руководством Григория, которые отлавливали посторонних еще на подступах к Институту. И все это было проделано за какие-то три недели! Заканчивая свое повествование, Костя окончательно добил меня последней новостью.
- И еще кое-что, Данилыч, но тебе это точно не понравится. Аристарха уволили неделю назад. Ходили слухи, что это из-за того, что он оказался нечем.
- Что?! – не поверил я своим ушам.
- Да, дружище, такие вот у нас дела. Асталин развернулся не на шутку.
- А где он сейчас? – сквозь зубы спросил я.
Оказалось, что начальник уже несколько дней пребывает в командировке. Он отправился за очередным ценным артефактом, который собирался поместить в наше модернизированное Хранилище. По словам Кости это был уже третий подобный артефакт, причем за столь короткое время. Все услышанное у меня в голове не укладывалось. Что за чертовщина происходит? Зачем нашему провинциальному Институту такое невероятное количество сильных артефактов?
Мы поднялись на второй этаж и застряли тут на какое-то время, продолжая разговор. Я был уверен, что для одного утра мне вполне хватит сюрпризов и как всегда ошибался. Когда в конце коридора показалась высокая черноволосая красавица в облегающем красном костюме, я решил, что у меня начались галлюцинации. Красавица несла пару папок-скоросшивателей и направлялась в бухгалтерию с таким самоуверенным видом, словно владела и всем Институтом и частью Молнегорска в придачу. Нас с Костей она не заметила, словно мы были кучками мусора на полу. Это была Анжела.
- А она что тут делает? – чуть не завопил я. – Только не говори, что работает!
- Ну да, - жизнерадостно выдал Луковский. – Эта барышня наш новый начальник отдела экономики и бухучета.
Что?! Я чуть не сполз по стенке вниз. Ведьма в ИЭС? Асталин совсем охренел? И потом, куда делся наш любимый гаденыш Сморков? Неужели и, правда, уволился? Если вспомнить, получается, что я его не видел еще со времен захватывающих приключений на озерах.
Это было уже слишком. Я чувствовал, как во мне начинает закипать ярость. Анжеле, значит, можно работать в институте, а Аристархычу нет!
- Не кипятись, Данилофф, - вздохнул Костя, покосившись на мою весьма красноречивую физиономию. - Ты же понимаешь, как это бывает. Шеф ее взял за определенные таланты. Догадываешься, за какие? Она же ого!
Костя растопырил ладони и приложил их к своей тощей грудной клетке, изображая внушительный женский бюст.
- Да не в этом дело, - сердито фыркнул я. Что я мог ему объяснить? Что Анжела ведьма и я это вижу?
Сделав вывод, что все успело перевернуться с ног на голову за время моего отсутствия, я окончательно выбросил из головы мысли о спокойном существовании и понял, что в данный момент хочу только одного. Добраться до своего кабинета и плюхнуться на диван.
- Я к себе, - сообщил я. - Пойду Степашку проведаю.
- А я пока всем расскажу, что ты вернулся, - ухмыльнулся во весь рот Луковский.
- Кость, не надо, я сам…
Мои слова ушли в пустоту. Его уже и след простыл.
Подходя к своему кабинету, я понял, что начинаю всерьез побаиваться. Что если Асталин и у меня затеял ремонт, воспользовавшись моим отсутствием? Как же тогда Степашка? У меня мороз побежал по коже от одной этой мысли.
В кабинете было тихо и слегка попахивало затхлостью. Ремонт здесь никто не делал, но это меня не успокоило. Я с первой же секунды почувствовал, что Степашки здесь нет. Без него кабинет казался пустым. У меня сердце сжалось. Домовые не покидают вот так просто свои жилища. Но ведь Костя ничего такого не говорил. Может, не хотел меня расстраивать?
Чувствуя гнетущую пустоту внутри, я подошел к окну и медленно вытащил из кармана большую плитку молочного шоколада с изюмом. Это была Степашкина любимая. Куда же он подевался?
- Дань…
Услышав свое имя, я обернулся. На пороге стояла Лина. Она совсем не изменилась. Моя фея была такой же прекрасной, как и раньше. Она светилась как весеннее солнышко. Даже смотреть было немного больно.
- Привет, Лин, - запнувшись, поздоровался я. На большее я был, пока не способен.
- Привет. А я Костю встретила. Он сказал, что ты вернулся.
Глаза Лины сияли. У нее в руках была большая картонная коробка.
- Вот балабол.
Я сглотнул. Мы просто стояли и смотрели друг на друга. Наши взгляды сейчас говорили больше любых слов. Наконец, я опомнился и шагнул вперед, чтобы забрать у нее коробку.
- Что это у тебя?
- Ой, это тебе. Точнее твое.
Лина осторожно поставила коробку на стол, прежде чем я успел подойти, и открыла ее. Я заглянул внутрь и не сдержал радостного возгласа. На куске одеяла, свернувшись клубком, спал Степашка.
- Не может быть! Степашка! Блин, а я чуть с ума не сошел!
Я осторожно провел пальцами по спутанной гриве домовенка. Он не проснулся от моего вопля, но я уже понял, что с ним и знал, что могу не беспокоиться. Это была обычная спячка. Домовые иногда впадают в нее и могут проспать несколько дней, а то и недель. В этом нет ничего страшного.
- Мы с Матреной испугались, что в твоем кабинете тоже устроят ремонт, вот и решили перестраховаться, - пояснила Лина. – Степашка сказал, что ему нужен маленький темный уголок, в котором обязательно должны быть частички его жилища. Например, кусочки штукатурки со стен или обрывки обоев. Так он мог спокойно переждать время до твоего возвращения.
- Спасибо, Лина. Я твой должник.
Я подумал, что никогда не забуду того, что она сделала для моего домовенка. Если бы я уже не любил эту девушку, то, наверное, влюбился бы в нее прямо сейчас. Я потянулся к ней через коробку и начал перебирать неловкими пальцами мягкие распущенные волосы. У Лины дрожали губы. Я безумно хотел поцеловать ее, но не мог этого сделать. Пока не мог.
- Лин, послушай, у меня было Воздействие. Ты же помнишь, что я творил. Может, ты теперь не захочешь…
- Что ты говоришь, - тихо перебила меня Лина. Ее глаза затуманились. Она тянулась за моей рукой как котенок, требующий ласки. – Какой же ты все-таки глупенький, Данька. Я так ждала, когда ты вернешься. Я молилась, чтобы с тобой все было в порядке. Ты даже представить себе не можешь, как я переживала.
- Я вернулся.
Я наклонился к ней. Оставались всего несколько миллиметров и одно мгновение до того как наши губы встретятся…
- Хозяин?
Громкий требовательный голос заставил нас с Линой одновременно вздохнуть и отстраниться друг от друга. Это был Степашка. Он уже проснулся и сидел в одеяле, хмуро протирая заспанные глаза маленькими кулачками.
- Ты опять опоздал на работу, да?
- Нет, Степашка, ничего подобного.
Я засмеялся, глядя на его недовольную со сна мордочку. Я был так рад его видеть, что легко простил за то, что он перебил наш с Линой поцелуй.
- Вот он! Данька! Вернулся!
Радостный визг заставил меня повернуться в сторону двери. Через порог уже рвались Верочка, Риточка, еще несколько девиц и довольный, как слон, Костя. На несколько минут я практически оглох от громких приветствий и поздравлений по случаю своего выхода на работу.
- Ну, как ты, Даня? – мягко спросила, появившаяся сразу за толпой девчонок, Серафима Сергеевна. – Выглядишь хорошо. А чувствуешь себя как?
- Прекрасно себя чувствую, - улыбнулся я. – Спасибо. Я полностью готов к работе.
- Как это к работе? – недоверчиво взвизгнула Верочка. – А отметить возвращение?
- Это святое, - тут же с готовностью поддержал Костя.
Девчонки одобрительно загалдели. Серафима, кажется, тоже не собиралась возражать и говорить свое категорическое начальническое «нет». Я уже открыл рот, чтобы внести идею о переносе празднования на вечернее время, но мои слова перекрыл пронзительный и разнесшийся по всему зданию громкий звук сирены.
- Это еще что? – недоуменно просил я, когда опять получил возможность не только говорить, но и слышать собственные фразы.
- Андрей Александрович вернулся, - пояснила Риточка.
- А сирена зачем? – не понял я. – Или он бомбежку планирует начать?
Мою шутку не оценили. Серафима Сергеевна чуть ли не за руку подтолкнула девчонок к выходу.
- Даня, это что-то вроде новых правил, - торопливо объяснила она. - Андрей Александрович привез какой-то новый артефакт и пока его не поместят в Хранилище, всем необходимо разойтись по своим кабинетам. Пока транспортировка не закончится никому никуда нельзя выходить. Об окончании сообщит еще одна сирена и после этого можно будет покинуть кабинеты. Девочки, давайте быстрее!
Они все ушли, утащив в общем потоке и Лину. Степашка занялся шоколадкой и больше не замечал ничего вокруг себя. Мне оставалось только сидеть и считать уходящие минуты. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я сообразил, что и сирена и новый метод транспортировки артефактов в Хранилище были очередным нововведением Асталина. При триИ ничего такого не было и в помине.
Я сидел и сидел пока не почувствовал, как что-то начинает давить мне на виски. Откинув голову на спинку дивана, я попытался расслабиться и представить себе как проходит транспортировка нового артефакта по коридорам нашего Института. Интересно, что это? Может очередная рукопись? Если так, то я хотел бы на нее посмотреть. Не понимаю, зачем Асталину столько артефактов. Наш ИЭС никогда не был рассчитан на такое большое количество.
Мое воображение продолжало работать и неплохо справлялось с поставленной задачей. Я словно воочию видел, как огромный железный контейнер движется вниз на лифте под контролем Григория и сотрудников его службы, чтобы уже через несколько минут очутиться за надежными стенами Хранилища. Внутри контейнера было что-то окутанное знакомой мне черной дымкой и это что-то было очень сильное и очень темное. Оно пыталось дотянуться своими невидимыми щупальцами до кого-нибудь из окружающих, но не могло этого сделать из-за железных оков, скрепленных сильным защитным заклинанием. Контейнер был его ловушкой и оно билось внутри, исходя злобой и черным дымом. Оно хотело вырваться наружу…
Я тряхнул головой, сообразив, что зашел слишком далеко, дав волю своей безудержной фантазии. В висках заломило сильнее, а потом у меня появилось странное ощущение, словно что-то горячее щекочет мой нос. Я запрокинул голову назад, но было поздно. По моей щеке уже стекала тонкая струйка крови.
- Как вы себя чувствуете, Даниил Владимирович? – неожиданно серьезно спросил он.
- Отлично.
- А голова не болит?
- Не болит. Все прекрасно, а скоро будет еще лучше, - хмыкнул я, тут же добавив про себя «Как только вы сгинете с моих глаз».
- Как спали? – не отставал заботливый доктор.
- Как младенец.
Я нетерпеливо отмахнулся. Да надоел уже, честное слово!
- Вот и чудненько.
Дорофеев расплылся в своей обычной приторной улыбке и сразу же стал самим собой.
- Рад сообщить, дорогой мой мальчик, что за вами уже приехали.
- Кто?
Я встрепенулся, от всей души надеясь, что за мной приехала мама. Я так по ней соскучился.
- Это с работы, - поспешил развеять все мои надежды Дорофеев.
С работы? Сложив два и два, я пришел к выводу, что за мной явился Асталин. И не угадал. Когда мы вышли на ступеньки главного корпуса, я увидел высокого светловолосого мужчину, ожидающего внизу. Его лицо было мне знакомо. Это был Григорий, начальник Звенигородского отдела Специального управления, с которым я познакомился на конференции в Звенигороде. А он то, что тут делает?
- Здравствуйте, Даниил, - поздоровался Григорий, протягивая мне руку, когда я спустился по ступенькам и поравнялся с ним. - Помните меня?
- Здравствуйте, Григорий Евгеньевич, - я ответил на рукопожатие, стараясь не показывать своего удивления. – Конечно, помню.
Григорий улыбнулся. Его голубые глаза были слегка удлиненными. Можно было бы заподозрить наличие определенной доли восточной крови в его венах, если бы не такой вопиюще светлый оттенок радужной оболочки.
- Ну, как вы себя чувствуете? Здоровы?
- Целиком и полностью, - улыбнулся я в ответ.
- Тогда я вас забираю прямо сейчас. Думаю, этой клиникой вы сыты по горло.
- Абсолютно. Спасибо.
Я все еще не понимал, каким он тут боком и потому не удержался от вопроса:
- Это Андрей Александрович попросил вас за мной приехать?
- Он самый. Вообще-то Андрей сам хотел, но ему пришлось срочно отправиться в командировку. Поэтому он поручил это дело мне. Как новому сотруднику, которому еще предстоит доказывать свою профпригодность.
Григорий посмеивался. Я же уставился на него, открыв рот. Все-таки, у моей невозмутимости слабенький потенциал. Тут мне до Асталина далеко.
- Вы у нас работаете?
- Да, уже вторую неделю. Я начальник службы безопасности.
Я не знал, что и думать. Ничего себе новости! Начальник службы безопасности? Если уж на то пошло, то в нашем Институте такой службы никогда прежде не было! И потом, что настоящему оперативнику делать в ИЭС? Бумажки перебирать? Чем Асталин мог его сюда заманить? И что предложил в обмен на должность начальника СУ? Что бы это ни было, обмен был явно не равноценным.
Уже сидя в машине Григория, я бросил последний взгляд на клинику. Мне вспомнился Янек. Жаль, что не было возможности снова наведаться в его овраг. Возможно, мне бы повезло и мы увиделись с ним еще раз.
Путь домой занял большую часть дня. Григорий остановился один раз на обед и много рассказывал о своей прежней работе. Я слушал с интересом. Мое удивление прошло и я подумал, что со стороны Асталина было совсем нелишним заполучить такого специалиста.
Заявив, что сегодня я должен отдыхать, Григорий высадил меня у дома и тут же укатил. Я поймал себя на мысли, что волнуюсь, когда открывал калитку. Почему меня никто не встречает? Неужели не знают?
Они знали. Все уже ждали во дворе, торжественно выстроившись как на параде. В первую очередь, я увидел сияющее лицо мамы, кинувшейся мне навстречу. Она обняла меня, торопливо расцеловала, а потом отстранила за плечи и начала рассматривать.
- Данечка, родной мой, наконец-то. Здоровый? Как себя чувствуешь? Ничего не болит? Может голова? А мы уже давно ждем. Боялись, что ты не приедешь. И вот, дождались. Слава Богу!
Мама все приговаривала и приговаривала. Ее глаза блестели от волнения и сдерживаемых слез, а во дворе постепенно разгоралось настоящее столпотворение. Вовка вцепился в мою ногу как клещ и, судя по всему, не собирался отпускать. Маринка, повизгивая, пританцовывала вокруг, явно поджидая, когда можно будет кинуться мне на шею и начать душить. Взволнованный Леха, осторожно, но вполне ощутимо раз за разом толкал меня в плечо от полноты чувств. Даже баба Тамара была здесь и со спокойным достоинством улыбалась, наблюдая за всей этой сценой.
- Ничего себе приветствие! – счастливо выдохнул я, когда немного пришел в себя. – Спасибо!
- Сынок. Ненаглядный мой.
Мама все-таки не сдержалась и заплакала. Я обнял ее за плечи и уткнулся носом в густые золотистые волосы, вдыхая родной до боли аромат. Как же мне не хватало ее!
- Дань, Дань, ты уже здоровый? – громко верещал Вовка. – Ты ведь не умрешь?
- Вот балбес малый, - трепнул его по макушке Леха.
- Не говори так, Вовка, - мамин голос опять дрогнул, хоть она уже и перестала плакать. - Никогда. Даже в шутку, понял?
- Да-а-аня!
Маринка решила не отставать и заголосила на всю округу. По ее щекам покатились крупные слезы. Не долго думая, она повисла у меня на шее, шмыгая носом.
- Господи, да все со мной в порядке. Я жив, здоров. Ну, тихо, конопатая, тихо.
Постепенно мне удалось всех немного успокоить и мы переместились во внутренний дворик, где под раскидистыми ветвями вишен был уже накрыт роскошный стол. Нас ждало настоящее пиршество. Судя по количеству блюд, к готовке были привлечены все, разве что за исключением Вовки. Ужин растянулся надолго. Никому не хотелось уходить. С одной стороны к моему плечу прижималась Маринка, с другой вцепился Вовка, и все было хорошо. Я был дома. И я был счастлив.
Уже ночью, когда мы с Лехой провели Маринку и я возвращался домой, меня подкараулила у наших ворот баба Тамара.
- Вот, возьми, Даниил.
Бабка протянула мне маленький шелковый мешочек с черным шнурком, чтобы можно было носить его на шее. От мешочка шел приятный пряный запах диких цветов и леса.
- Одень его и не снимай.
- Спасибо, теть Тамара.
Я был приятно удивлен. По всей видимости, это был ведьмин амулет, довольно сильная и интересная вещица. Такую не украдешь и не купишь. Единственный способ завладеть ведьминым амулетом – это получить его в подарок.
- Сама собирала для тебя, - вздохнула бабка. – После грозы начала. Дура старая, раньше надо было, а теперь уж поздно. Но лучше так, чем без него. Потому что совсем тебя опутали.
- Опутали? Вы о чем?
- А ты сам не видишь? – усмехнулась бабка. - Умеешь ведь кое-что замечать, знаю. А про себя, похоже, и не видишь ничего. Ладно, не важно это теперь. Носи его и не снимай.
- Не буду.
Я все еще улыбался, когда направлялся в свою комнату спать. Бабка Тамара надежный товарищ. С такой соседкой любые враги не страшны.
На следующее утро, по дороге на работу, я волновался, как будто шел в Институт впервые. Какие еще сюрпризы накопились за время моего отсутствия? Как там ребята? Костя, Степашка, девчонки? И, конечно же, Лина. Моя милая любимая фея.
Я расплылся в улыбке, представив, как уже через несколько минут увижу их всех. И так увлекся, что на подходе к Институту, чуть не налетел на выскочившего прямо у меня на пути человека. У человека были длинные рыжие волосы, перекошенное от ярости лицо и ярко-голубые чуть удлиненные глаза.
Он показался мне знакомым и я остановился как вкопанный. Что это еще за явление?
- Ну, привет! – процедило явление и я сразу же его узнал. Это был рыжеволосый Мит, лидер антиэновских придурков из Звенигорода. Вот так встреча. И что ему надо в Молнегорске, да еще в двух шагах от нашего ИЭС?
- А ты здесь зачем? – не сдержался я. Рыжего перекосило еще сильнее. Похоже, он рассчитывал на другую реакцию.
- Помнишь меня?
- Таких придурков трудно забыть.
Я криво усмехнулся, раздумывая над тем, как удачно начинается день.
- Ты сегодня один или с дружками?
- С тобой я и сам справлюсь, – сразу же окрысился он.
- Попробуй.
Честно говоря, я не понимал. Что надо от меня этому придурку? Не мог же он караулить под Институтом исключительно для того, чтобы наброситься на меня и устроить драку посреди бела дня в центре города?
- Я не знаю, что я с тобой сделаю, - грозно заявил рыжий, демонстративно сжимая и разжимая свои немаленькие кулаки.
- Для начала просто отвали, ладно? Мне на работу надо.
Я не испытывал ни малейшего желания начинать сейчас драку. Все что мне хотелось, это тихо и мирно приступить к своей работе, по которой я уже успел соскучиться. Я попытался просто обойти идиота, но он не позволил.
- Что тебе надо? – вздохнул я.
- А ты не знаешь!
Голубые глаза полыхнули яростью. Неужели ему так сильно не дает покоя прошлая неудача?
- Идиота из меня делаешь?
- Зачем делать, то, что уже есть!
Я начинал терять терпение. Если рыжий хочет драку, он ее получит.
- Да я тебя размажу по стенке твоего драгоценного ИЭС!
Мит набычился и потянулся ко мне.
- Эй, парни, вы, что драться задумали? Давайте, не здесь, люди, между прочим, на работу идут и…
Знакомый голос заставил меня позабыть о рыжем придурке. Широко улыбнувшись, я обошел застывшего Мита и шагнул навстречу Косте.
- Кто это здесь работать собрался, Луковский? Ты? Не верю.
- Данилофф, ты что ли?!
Костя остановился как вкопанный. Пару секунд он таращился на меня, хлопая глазами, а потом заулыбался еще сильнее, чем я. Шагнув вперед, он хлопнул меня по плечу.
- Вернулся, да? Когда тебя выписали?
- Вчера.
- А сообщить было не судьба? Мы бы тебе такую встречу организовали!
- Не судьба, Костя. Мне звонить только домой разрешали и то не часто. Но, по-моему Асталин был в курсе моих дел. Разве он ничего не говорил?
- Да ни слова. Наш дорогой шеф вообще был в последнее время какой-то…
Костя вдруг осекся, сграбастал меня за плечо и развернул в сторону Института.
- А пошли-ка на родную работу, Даньк. Там, все по порядку и расскажу. Или ты занят?
Покосившись на Мита, который все еще стоял в сторонке, скрипя зубами и изображая соляной столб, Костя понимающе хмыкнул.
- Все так серьезно? Может, помочь?
- Не надо. Просто пошли. Я сам не знаю, чего ему надо. Пусть для начала определится человек.
Мы с Костей направились к Институту. Мне вслед понеслась, произнесенная сквозь зубы угроза.
- Я еще с тобой не закончил.
- Что это было? – поинтересовался Костя, налегая на входную дверь.
- Один придурок из АнтиН. Мы столкнулись с ним в Звенигороде, когда я был там на конференции.
- А тут он что забыл?
- Думаешь, я знаю? Сам ничего не понял.
Я действительно не понимал. Что было надо рыжему? Так сильно хотелось отмстить?
- Ну и хрен с ним. Данилыч, если бы ты знал, как я рад тебя видеть! Ну, вперед, с возвращением в родные пенаты!
Костя подтолкнул меня вперед и мы вошли в вестибюль. Что-то здесь было не так. Что-то очень не так и это сразу же бросалось в глаза. Я ошеломленно замер посреди вестибюля, не зная, куда и на что смотреть в первую очередь.
Вахты больше не было. Вместо нее возвышалась длинная стойка, выложенная черно-белыми мраморными плитами. За стойкой восседал широкоплечий и довольно внушительный тип в строгом костюме. Он неторопливо просматривал газету, а еще двое таких же молодчиков в костюмах расположились у противоположной стены, где стоял круглый стеклянный стол и несколько кресел.
Я перевел взгляд в другую сторону. Может мне это снится? Доступ к лестнице и лифту перекрывала стеклянная стена, тянущаяся до самой мраморной стойки и достающая вверху почти до потолка. В ней имелась дверь без замочной скважины и ручки, зато с электронной пропускной системой. Костя направлялся именно к ней и я последовал за ним на негнущихся ногах.
- Кость, это что за…
Я заткнулся, увидев, как он достает из кармана карточку-пропуск. Вот, значит, какие у нас теперь порядки? Ну блин!
- А вы к кому, молодой человек? – вежливо поинтересовался один из молодчиков. Быстро выскользнув из кресла, он направился в мою сторону.
- К себе, вообще-то, - пожал я плечами.
- Данька, ешкин кот!
Костя обернулся, не успев воспользоваться своей карточкой. Он выглядел озадаченным.
- Я же забыл, что тебе еще пропуск не выдали!
- Луковский, объясни, что за хрень тут у нас творится? – сердито потребовал я.
- Объясню, объясню.
Костя нетерпеливо отмахнулся от меня и повернулся к молодчику в костюме.
- Все в порядке. Это Даниил Маринский, наш сотрудник. На него должен быть заказан пропуск. Посмотрите по базе. Даниил Владимирович Маринский.
- Проверь, пожалуйста.
Молодчик кивнул типу за стойкой. Тот начал деловито щелкать по клавиатуре, поглядывая на экран монитора перед собой. Пока он возился, я стоял и пытался собраться с мыслями. Да, Асталин времени не терял. И что еще в нашем Институте новенького?
Через пару минут меня опознала электронная система и я получил на руки свою карточку-пропуск. С тонкого заламинированного квадратика на меня смотрела моя собственная физиономия. Это была совсем древняя фотография, которую я считал навеки утерянной в архивах отдела кадров. На ней я выглядел еще более бледным, чем обычно и каким-то испуганным. Ничего странного, фотогеничность – не мое.
- Ну, как тебе наша служба безопасности в действии? – поинтересовался Костя, когда мы миновали стеклянную преграду и начали подниматься по лестнице.
- Нету слов от восхищения, - буркнул я. – И что, это было так необходимо?
- Ты у меня спрашиваешь? – фыркнул Костя. – Между прочим, то, что ты видел внизу - это еще цветочки. Ты еще в Хранилище не был. Оно теперь смахивает на бункер. И охрана там соответствующая.
Пока мы шли, Костя продолжал рассказывать. Оказывается, ремонт затронул все укромные уголки нашего Института, начиная с актового зала и заканчивая Хранилищем. Причем последнее было подвергнуто изменениям больше всего. Там установили звуконепроницаемые перегородки, обновили потолок и пол, полностью поменяли систему сигнализации. Теперь туда можно было попасть только после строжайшей процедуры доступа. Кроме того, и Хранилище и все здание заполнили сотрудники свежеиспеченной службы безопасности под руководством Григория, которые отлавливали посторонних еще на подступах к Институту. И все это было проделано за какие-то три недели! Заканчивая свое повествование, Костя окончательно добил меня последней новостью.
- И еще кое-что, Данилыч, но тебе это точно не понравится. Аристарха уволили неделю назад. Ходили слухи, что это из-за того, что он оказался нечем.
- Что?! – не поверил я своим ушам.
- Да, дружище, такие вот у нас дела. Асталин развернулся не на шутку.
- А где он сейчас? – сквозь зубы спросил я.
Оказалось, что начальник уже несколько дней пребывает в командировке. Он отправился за очередным ценным артефактом, который собирался поместить в наше модернизированное Хранилище. По словам Кости это был уже третий подобный артефакт, причем за столь короткое время. Все услышанное у меня в голове не укладывалось. Что за чертовщина происходит? Зачем нашему провинциальному Институту такое невероятное количество сильных артефактов?
Мы поднялись на второй этаж и застряли тут на какое-то время, продолжая разговор. Я был уверен, что для одного утра мне вполне хватит сюрпризов и как всегда ошибался. Когда в конце коридора показалась высокая черноволосая красавица в облегающем красном костюме, я решил, что у меня начались галлюцинации. Красавица несла пару папок-скоросшивателей и направлялась в бухгалтерию с таким самоуверенным видом, словно владела и всем Институтом и частью Молнегорска в придачу. Нас с Костей она не заметила, словно мы были кучками мусора на полу. Это была Анжела.
- А она что тут делает? – чуть не завопил я. – Только не говори, что работает!
- Ну да, - жизнерадостно выдал Луковский. – Эта барышня наш новый начальник отдела экономики и бухучета.
Что?! Я чуть не сполз по стенке вниз. Ведьма в ИЭС? Асталин совсем охренел? И потом, куда делся наш любимый гаденыш Сморков? Неужели и, правда, уволился? Если вспомнить, получается, что я его не видел еще со времен захватывающих приключений на озерах.
Это было уже слишком. Я чувствовал, как во мне начинает закипать ярость. Анжеле, значит, можно работать в институте, а Аристархычу нет!
- Не кипятись, Данилофф, - вздохнул Костя, покосившись на мою весьма красноречивую физиономию. - Ты же понимаешь, как это бывает. Шеф ее взял за определенные таланты. Догадываешься, за какие? Она же ого!
Костя растопырил ладони и приложил их к своей тощей грудной клетке, изображая внушительный женский бюст.
- Да не в этом дело, - сердито фыркнул я. Что я мог ему объяснить? Что Анжела ведьма и я это вижу?
Сделав вывод, что все успело перевернуться с ног на голову за время моего отсутствия, я окончательно выбросил из головы мысли о спокойном существовании и понял, что в данный момент хочу только одного. Добраться до своего кабинета и плюхнуться на диван.
- Я к себе, - сообщил я. - Пойду Степашку проведаю.
- А я пока всем расскажу, что ты вернулся, - ухмыльнулся во весь рот Луковский.
- Кость, не надо, я сам…
Мои слова ушли в пустоту. Его уже и след простыл.
Подходя к своему кабинету, я понял, что начинаю всерьез побаиваться. Что если Асталин и у меня затеял ремонт, воспользовавшись моим отсутствием? Как же тогда Степашка? У меня мороз побежал по коже от одной этой мысли.
В кабинете было тихо и слегка попахивало затхлостью. Ремонт здесь никто не делал, но это меня не успокоило. Я с первой же секунды почувствовал, что Степашки здесь нет. Без него кабинет казался пустым. У меня сердце сжалось. Домовые не покидают вот так просто свои жилища. Но ведь Костя ничего такого не говорил. Может, не хотел меня расстраивать?
Чувствуя гнетущую пустоту внутри, я подошел к окну и медленно вытащил из кармана большую плитку молочного шоколада с изюмом. Это была Степашкина любимая. Куда же он подевался?
- Дань…
Услышав свое имя, я обернулся. На пороге стояла Лина. Она совсем не изменилась. Моя фея была такой же прекрасной, как и раньше. Она светилась как весеннее солнышко. Даже смотреть было немного больно.
- Привет, Лин, - запнувшись, поздоровался я. На большее я был, пока не способен.
- Привет. А я Костю встретила. Он сказал, что ты вернулся.
Глаза Лины сияли. У нее в руках была большая картонная коробка.
- Вот балабол.
Я сглотнул. Мы просто стояли и смотрели друг на друга. Наши взгляды сейчас говорили больше любых слов. Наконец, я опомнился и шагнул вперед, чтобы забрать у нее коробку.
- Что это у тебя?
- Ой, это тебе. Точнее твое.
Лина осторожно поставила коробку на стол, прежде чем я успел подойти, и открыла ее. Я заглянул внутрь и не сдержал радостного возгласа. На куске одеяла, свернувшись клубком, спал Степашка.
- Не может быть! Степашка! Блин, а я чуть с ума не сошел!
Я осторожно провел пальцами по спутанной гриве домовенка. Он не проснулся от моего вопля, но я уже понял, что с ним и знал, что могу не беспокоиться. Это была обычная спячка. Домовые иногда впадают в нее и могут проспать несколько дней, а то и недель. В этом нет ничего страшного.
- Мы с Матреной испугались, что в твоем кабинете тоже устроят ремонт, вот и решили перестраховаться, - пояснила Лина. – Степашка сказал, что ему нужен маленький темный уголок, в котором обязательно должны быть частички его жилища. Например, кусочки штукатурки со стен или обрывки обоев. Так он мог спокойно переждать время до твоего возвращения.
- Спасибо, Лина. Я твой должник.
Я подумал, что никогда не забуду того, что она сделала для моего домовенка. Если бы я уже не любил эту девушку, то, наверное, влюбился бы в нее прямо сейчас. Я потянулся к ней через коробку и начал перебирать неловкими пальцами мягкие распущенные волосы. У Лины дрожали губы. Я безумно хотел поцеловать ее, но не мог этого сделать. Пока не мог.
- Лин, послушай, у меня было Воздействие. Ты же помнишь, что я творил. Может, ты теперь не захочешь…
- Что ты говоришь, - тихо перебила меня Лина. Ее глаза затуманились. Она тянулась за моей рукой как котенок, требующий ласки. – Какой же ты все-таки глупенький, Данька. Я так ждала, когда ты вернешься. Я молилась, чтобы с тобой все было в порядке. Ты даже представить себе не можешь, как я переживала.
- Я вернулся.
Я наклонился к ней. Оставались всего несколько миллиметров и одно мгновение до того как наши губы встретятся…
- Хозяин?
Громкий требовательный голос заставил нас с Линой одновременно вздохнуть и отстраниться друг от друга. Это был Степашка. Он уже проснулся и сидел в одеяле, хмуро протирая заспанные глаза маленькими кулачками.
- Ты опять опоздал на работу, да?
- Нет, Степашка, ничего подобного.
Я засмеялся, глядя на его недовольную со сна мордочку. Я был так рад его видеть, что легко простил за то, что он перебил наш с Линой поцелуй.
- Вот он! Данька! Вернулся!
Радостный визг заставил меня повернуться в сторону двери. Через порог уже рвались Верочка, Риточка, еще несколько девиц и довольный, как слон, Костя. На несколько минут я практически оглох от громких приветствий и поздравлений по случаю своего выхода на работу.
- Ну, как ты, Даня? – мягко спросила, появившаяся сразу за толпой девчонок, Серафима Сергеевна. – Выглядишь хорошо. А чувствуешь себя как?
- Прекрасно себя чувствую, - улыбнулся я. – Спасибо. Я полностью готов к работе.
- Как это к работе? – недоверчиво взвизгнула Верочка. – А отметить возвращение?
- Это святое, - тут же с готовностью поддержал Костя.
Девчонки одобрительно загалдели. Серафима, кажется, тоже не собиралась возражать и говорить свое категорическое начальническое «нет». Я уже открыл рот, чтобы внести идею о переносе празднования на вечернее время, но мои слова перекрыл пронзительный и разнесшийся по всему зданию громкий звук сирены.
- Это еще что? – недоуменно просил я, когда опять получил возможность не только говорить, но и слышать собственные фразы.
- Андрей Александрович вернулся, - пояснила Риточка.
- А сирена зачем? – не понял я. – Или он бомбежку планирует начать?
Мою шутку не оценили. Серафима Сергеевна чуть ли не за руку подтолкнула девчонок к выходу.
- Даня, это что-то вроде новых правил, - торопливо объяснила она. - Андрей Александрович привез какой-то новый артефакт и пока его не поместят в Хранилище, всем необходимо разойтись по своим кабинетам. Пока транспортировка не закончится никому никуда нельзя выходить. Об окончании сообщит еще одна сирена и после этого можно будет покинуть кабинеты. Девочки, давайте быстрее!
Они все ушли, утащив в общем потоке и Лину. Степашка занялся шоколадкой и больше не замечал ничего вокруг себя. Мне оставалось только сидеть и считать уходящие минуты. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я сообразил, что и сирена и новый метод транспортировки артефактов в Хранилище были очередным нововведением Асталина. При триИ ничего такого не было и в помине.
Я сидел и сидел пока не почувствовал, как что-то начинает давить мне на виски. Откинув голову на спинку дивана, я попытался расслабиться и представить себе как проходит транспортировка нового артефакта по коридорам нашего Института. Интересно, что это? Может очередная рукопись? Если так, то я хотел бы на нее посмотреть. Не понимаю, зачем Асталину столько артефактов. Наш ИЭС никогда не был рассчитан на такое большое количество.
Мое воображение продолжало работать и неплохо справлялось с поставленной задачей. Я словно воочию видел, как огромный железный контейнер движется вниз на лифте под контролем Григория и сотрудников его службы, чтобы уже через несколько минут очутиться за надежными стенами Хранилища. Внутри контейнера было что-то окутанное знакомой мне черной дымкой и это что-то было очень сильное и очень темное. Оно пыталось дотянуться своими невидимыми щупальцами до кого-нибудь из окружающих, но не могло этого сделать из-за железных оков, скрепленных сильным защитным заклинанием. Контейнер был его ловушкой и оно билось внутри, исходя злобой и черным дымом. Оно хотело вырваться наружу…
Я тряхнул головой, сообразив, что зашел слишком далеко, дав волю своей безудержной фантазии. В висках заломило сильнее, а потом у меня появилось странное ощущение, словно что-то горячее щекочет мой нос. Я запрокинул голову назад, но было поздно. По моей щеке уже стекала тонкая струйка крови.
Глава 10
Разыскав в недрах шкафа старую салфетку и смочив ее
остатками минеральной воды, я вытер лицо. К счастью, кровотечение
длилось недолго. Несколько минут я просто лежал на диване, запрокинув
голову вверх, и размышлял о том, что у меня, по-видимому, начались
проблемы с давлением. Голова немного кружилась, отчего я чувствовал себя
далеко не лучшим образом. Все мысли были какими-то вялыми и грозящими
перерасти в затяжную депрессию. Если в двадцать лет я уже начинаю
превращаться в настоящую развалину, то, что же будет дальше?
Второй вой сирены оказался таким же внезапным, как и первый. Он означал, что транспортировка артефакта закончилась и все сотрудники Института могут выйти из своих кабинетов. Пока я раздумывал над тем, куда мне отправиться в первую очередь, оглушительно зазвонил телефон. Взяв трубку, я услышал невозмутимый голос начальника.
- Даниил Владимирович, это Асталин. Зайдите ко мне.
Зайду, конечно. А куда я денусь? Интересно, что ему от меня надо? Не успел приехать и сразу же вызывает. Может хочет удостовериться, что я здоров? Но у меня с собой даже бумаг о выписке не было. Дорофеев сказал, что сам их направит в Институт. А вообще хорошо, что начальник позвонил. Есть у меня к нему пара вопросов.
- Хозяин, ты опять уходишь?
Степашка встрепенулся в своей коробке. На его, перемазанной шоколадом, мордашке застыло испуганное выражение.
- Я вернусь быстрее, чем ты доешь свою шоколадку, - заверил я домовенка и успокаивающе потрепал его по взлохмаченной голове.
В приемную я спустился за пару минут. Лины на месте не было, зато дверь в кабинет начальника была приоткрыта и оттуда доносились голоса. Точнее доносился один голос, который я сразу же узнал и который вызвал у меня состояние близкое к зубной боли. Говорила Анжела.
- Андрюша, тебе не кажется, что это уже слишком? Артефактов не просто много для одного Института, их слишком много. Я понимаю, что после той грозы…
Она вдруг осеклась, а я увидел в щелку между дверью и стеной как Асталин вскинул голову, уставившись прямо на меня. Он не мог меня видеть, но смотрел так, словно чувствовал мое присутствие через дверь. Я быстро постучал и, не дожидаясь пока меня позовут, зашел в кабинет.
- Можно, Андрей Александрович?
- Проходите, Даниил, - кивнул начальник. - Анжела, не задерживаю. Я же говорил, что буду занят.
- Вижу, что будешь.
Черноволосая ведьма смотрела на меня, прищурившись и с легкой усмешкой на губах.
- Привет, мальчик. Кажется, мы давно не виделись.
- Действительно давно, - согласился я. Здравствуйте, Анжела…, извините, вашего отчества я не знаю. Впрочем, мое имя, вам похоже, тоже не знакомо. Меня зовут Даниил Владимирович.
- Ах, вот как! Ты слышал, Андрюша? У мальчика есть зубки!
Анжела рассмеялась громким и колючим смехом. Она меня ненавидела. Я вдруг понял это абсолютно точно, так же как и тот факт, что земля круглая.
- Анжела, - предупреждающе процедил начальник.
Ведьма даже не обернулась. Она медленно направилась ко мне, демонстративно облизывая кроваво-красные губы.
- Ты смелый, да, мальчик? Возможно, это потому, что ты не знаешь кто я.
Ее глаза сверкали, густая черная дымка на ее плечах, казалось, стала еще объемнее.
- Возможно, знаю.
Я вытащил амулет бабы Тамары и аккуратно расправил черный шнурок на своей рубашке. Вот спасибо бабульке. Кто же знал, что он пригодится, да еще и так скоро.
Реакцию Анжелы надо было видеть. Она замерла на месте, моментально перестав улыбаться. Ее лицо исказила гримаса отвращения и она несколько раз шумно втянула воздух, словно почувствовала отвратительный запах. То, что я знал из книг, прекрасно подтверждалось на практике - ведьмы терпеть не могли чужие амулеты.
- Ты…
Анжела смотрела на меня так, словно видела впервые. В ее взгляде смешивались изумление и злоба.
- Где ты взял эту вещь?
- Анжела Генриховна, возвращайтесь к своей работе! – рявкнул начальник.
Даже я подпрыгнул от такого вопля. Анжела вздрогнула и перевела взгляд с меня на Асталина. Она уже не выглядела коварной ведьмой. У нее дрожали губы и она даже не пыталась это скрыть. Не сказав больше ни слова, она вышла из кабинета.
Асталин смотрел на меня со спокойной улыбкой, как ни в чем, ни бывало. Что он себе думает? Можно подумать, это не при нем на меня сейчас наезжала ведьма, которую он сам взял на работу в наш Институт. Мне вот было не до улыбок.
- Садись, я хочу с тобой поговорить. Извини за Анжелу.
Извинить? Он издевается? Я медленно уселся на стул и спрятал амулет под рубашку. А потом сердито спросил:
- Андрей Александрович, зачем вы взяли ее на работу?
- Что за детский тон? – пожал плечами начальник. - Она экономист по образованию и неплохо разбирается в финансовой документации. Но не это главное. Анжела нужна здесь в первую очередь из-за того, кто она есть. Ты знаешь, что я имею в виду. Ее сила способна нейтрализовать часть негативной энергии артефактов. Это нам сейчас необходимо.
- Что?
Такого объяснения я не ожидал. Но вместо того, чтобы замолчать и спокойно все обдумать, тут же опять полез в бутылку. От злости я всегда наглею.
- А разве нам необходимо такое количество артефактов? Зачем переполнять Хранилище и превращать его в пороховую бочку?
- Затем, что это ИЭС.
Начальник говорил пока еще терпеливо, но я видел, что он начал постукивать пальцами по столу. Следовало спешить. А то, как бы он не выставил меня из кабинета вслед за своей ведьмой.
- Андрей Александрович, это правда, что Аристарха уволили из-за того, что он неч? – взял я быка за рога.
- Что за чушь? – поморщился начальник. – Кто тебе такое сказал? Аристарх сам ушел, хоть я и уговаривал его остаться. Он уже давно был на пенсии. К тому же его разочаровали изменения в Хранилище. Ты уже слышал, что там все перестроили?
Слышал, слышал. Я молча кивнул.
- Еще претензии будут? – насмешливо поинтересовался Асталин. – Из-за кого ты так кипятишься? Из-за Аристарха или Анжелы? А может из-за Алины?
- Что? – встрепенулся я. – Почему из-за Алины?
- Хотя бы потому, что в твоих глазах я злобный тиран, изгоняющий особенных с работы.
- Я никогда не говорил ничего подобного. И причем тут Алина?
- Брось.
Асталин сверлил меня пристальным взглядом.
- Ты же давно все увидел. И прекрасно знаешь, что Алина, по меньшей мере, на четверть, не человек.
Я молча смотрел на него, не в силах произнести ни звука. Да и что тут говорить? Он был прав. Насчет Лины я догадывался с самого начала. У нее не было рожек или черного воротника. Вместо этого было лишь легкое золотистое сияние, исходящее от ее кожи и волос. Оно было нежное и теплое как весеннее солнышко. Я не даром называл ее феей, это определение подходило ей лучше всего. Она никогда не рассказывала о себе, а я не спрашивал. Скорее всего, она сама ничего не подозревала.
- А вы откуда узнали? – пробормотал я, спустя несколько долгих минут. Чувствовал я себя полностью обезоруженным. Он меня добил. Уничтожил весь мой боевой настрой одной единственной фразой.
- Я начальник и мне положено знать все о своих подчиненных. Можешь успокоиться, потому что я не собираюсь никого увольнять. Ни людей, ни особенных. И довольно об этом. Я не для этого тебя позвал. Как ты себя чувствуешь?
Он улыбнулся. Всего лишь краешком губ, но этого хватило. Его лицо изменилось. Холодно-невозмутимая маска куда-то пропала и оно стало…теплым?
- Нормально, - выдавил я. – Со мной все в порядке.
Нет, этого человека мне никогда не понять. Я тут старался изо всех сил, нарушая служебную субординацию, а он мне улыбается.
- В клинике все было хорошо?
- Да, вполне. Спасибо, что отправили за мной Григория Евгеньевича. Бумаги еще не пришли?
- Какие бумаги? – вроде бы удивился начальник.
- Ну, подтверждение того, что я могу приступать к работе. Что у меня больше нет Воздействия. Дорофеев обещал все направить.
- Не беспокойся об этом. Можешь спокойно приступать к работе.
- Ладно.
Асталин молча смотрел на меня. Все, надо понимать, разговор окончен? Я начал бочком выползать из-за стола.
- Тогда я пойду?
- Идите, Даниил Владимирович.
Мне показалось, или он действительно вздохнул? Уже у самой двери меня негромко окликнули. Я обернулся. На лице начальника уже была его обычная невозмутимая маска, но темные глаза казались немного более теплыми, чем обычно.
- С возвращением.
А потом навалилась работа. Мне предстояло много чего разобрать и еще больше сделать. Я почувствовал себя на седьмом небе, узнав, что контакт с водяными еще не прошел. Он должен был состояться в самое ближайшее будущее, а точнее в следующий вторник. Осознав все масштабы предстоящей работы, я чуть было не взвыл, но быстро взял себя в руки и остаток недели крутился как белка в колесе. Асталина в эти дни я видел мало, Анжелу, к счастью, еще меньше. А еще я, наконец, понял, что наше будущее совершенно непредсказуемо и, набравшись смелости, пригласил Лину на свидание в субботу. В этот день никакая командировка не могла нам помешать. Лина согласилась и я был счастлив.
Первая половина субботы прошла для меня как в тумане. Я никак не мог угомониться и слонялся по дому, без конца поглядывая на часы, а когда услышал мелодию вызова своего телефона, потянулся к нему как дурак, даже не посмотрев, кто звонит. А звонил начальник.
- Даниил, бегом ко мне, - сходу начал он, даже не поздоровавшись. – И не говори, что ты занят. Нужно кое-что сделать и это очень срочно.
- Что?
Я так и застыл на месте с трубкой у уха. Нет, блин, не верю. Мне все это снится.
- Что случилось, Андрей Александрович?
- Необходимо пересмотреть бумаги по контакту. Они не закончены.
- Как это не закончены? – я даже заикаться начал. – Да все же было готово! Серафима Сергеевна поставила последнюю подпись! А до понедельника это не может подождать? Или до завтра…
- В понедельник будет уже поздно. Хотя, если настаиваешь, могу освободить тебя от контакта. Ну, так как, освободить?
Что с ним такое? А со мной что такое? Грешил, что ли много в прошлой жизни? Лина, что же мне делать? Может, я смогу быстро управиться?
- Нет, - скрипнул я зубами. – Не надо.
- Вот и прекрасно, - насмешливо бросили в трубку. – Запоминай адрес.
Какой к черту адрес? Мне к нему еще и домой ехать? Даже не в Институт?
Чувствуя себя полностью раздавленным тяжелой пятой злодейки-судьбы, я записал адрес и поплелся на автобусную остановку. Мне было так хреново, что я даже не замечал толпы, набившейся в маленькую маршрутку и практически впечатавшей меня в окно. Кто-то начал настойчиво тянуть меня за футболку и только тогда я очнулся.
Передо мной стояла девчонка-подросток с длинными темно русыми волосами, собранными в конский хвост и большими зелеными глазами. Ее лицо показалось мне знакомым.
- Извини, но я забыла дома деньги на билет, - спокойно заявила девочка, поправляя тонкий проводок плеера, торчащий в ухе. – Ты бы не мог за меня заплатить?
В ее голосе не было и тени смущения. Кроха практически требовала, чтобы я оплатил ее проезд, словно имела на это полное право. Я даже не удивился. Похоже, сегодня у меня день такой. Порывшись в карманах, я вытащил пару бумажных купюр и протянул девчонке. Этого ей должно было с лихвой хватить на пару часов катания в нашем городском транспорте.
- Спасибо, - так и засияла еще по-детски яркой и счастливой улыбкой маленькая вымогательница. – А ты классный! Я тебя точно не забуду! Меня зовут Маша.
Она выпрыгнула из маршрутки на следующей остановке, а я еще некоторое время гадал, где мог ее видеть. Ее лицо и улыбка до ушей точно были мне уже знакомы.
Начальник проживал в центре города, в новом пятиэтажном доме с евроремонтом, аккуратными цветочными клумбами у подъездов и подозрительно-неприветливым консьержем в двух шагах от входной двери.
- Вы к кому, молодой человек? – недовольно спросил он, стоило мне переступить порог.
- К Асталину, - процедил я. – Андрею Александровичу. Третий этаж, квартира семь.
Меня, судя по всему, уже ждали. Асталин открыл дверь сразу же после того, как я нажал на звонок. Он был босиком, но выглядел ничуть не хуже чем на работе, благодаря легким черным брюкам и черной шелковой рубашке.
- Проходи, - пригласил он, отходя в сторону. – Чувствуй себя как дома.
Я не мог и не хотел чувствовать себя как дома в этом месте. Миновав коридор прихожей, я очутился в просторной гостиной, над которой явно хорошо поработал умелый дизайнер. Комната был оформлена в серебристо-серых, золотисто-бежевых и умеренно-черных тонах. Два больших окна, полуприкрытые желто-коричневыми шторами, пропускали достаточное количество солнечного света, чтобы окутать легкой послеполуденной дымкой широкий плазменный телевизор на пол стены и огромный кожаный диван в центре гостиной, глянцево-черный и блестящий. На нем было навалено много подушек, одинаково черных, но разных по размеру и форме. Они выглядели такими мягкими и удобными, что я еле удержался от соблазна, присесть на край дивана. Обернувшись, я натолкнулся на пристальный взгляда Асталина, стоявшего у меня за спиной. Он был так близко, что на какую-то секунду мне вдруг показалось, что он собирается толкнуть меня на диван.
Начальник направился к окну, возле которого стоял стол, заваленный кипой бумаг. Я увидел знакомые документы и подошел ближе, не став дожидаться пока меня позовут и ткнут в них носом.
- План контакта, - кивнул начальник, удобно устраиваясь на одном из стульев. – Наша с тобой первоначальная задача.
- В смысле? Его ведь уже утвердили!
- Да. Но без главного специалиста отдела рукописей. Ты еще находился в клинике, когда разработка плана была в самом разгаре. Поэтому я и хочу его переделать.
- Весь план? – ужаснулся я. Я не верил своим ушам. Да это же работа на все выходные!
- Да, весь. Есть возражения?
Асталин хищно ухмыльнулся. Всем своим видом он показывал, какое садистское удовольствие получает от одного только рассматривания моей шокированной физиономии. Вот гад! Временами на него точно что-то находит!
- Нет возражений, - процедил я.
- Может, у вас было назначено свидание, Даниил Владимирович? – уже с откровенной издевкой спросил он.
- Не важно.
Я вцепился в ближайший документ и загородился им как газетой, не в силах видеть сейчас его довольную рожу. Спокойно, только спокойно. Иначе, я опять наброшусь на него с кулаками.
Потихоньку я втянулся в работу и моя злость стала мало помалу проходить. В плане действительно следовало кое-что изменить. Согласно Летописи я бы, прежде всего, поменял место контакта, выбрав вместо Зеркального озера, на котором мы проводили подготовку, Камышанку. Сейчас, в августе, это было самым идеальным местом для появления водяных. Кроме того, необходимо было пересмотреть время контакта. Какому идиоту пришло в голову выбрать семь часов утра? Максимумом, который мы могли себе позволить, было четыре утра, время, предшествующее наступлению рассвета. Я вообще считал идеальным вариантом ночь, промежуток от одиннадцати до трех, но хорошо помнил все предписания Инструкции, которая настоятельно рекомендовала воздерживаться от проведения контактов в ночное время. Ночь все-таки время нечей, с этим не поспоришь.
- А еще, я бы кое-что поменял в самой модели размещения. Рабочей группе лучше быть в стороне, потому что водяные не любят шумных компаний. Поэтому схему можно переделать вот так.
Я подтянул к себе чистый лист и начал делать набросок карандашом. Начальник внимательно наблюдал за моей работой несколько минут, прежде чем решительно отобрать лист и подвинуть его к себе.
- Нет, в этом месте я с тобой не согласен. Со стороны болота должно быть прикрытие, поэтому схему допустимо сместить вот так. И не более.
Он начал исправлять мои каракули, делая четкие и аккуратные зарисовки. Модель размещения рабочей группы менялась на глазах. Представляю, что запоют наши организаторы в понедельник, когда узнают какой сюрприз свалился им на головы!
- Кстати, Андрей Александрович, я категорически против использовать в качестве приманки порванную рыбацкую сеть.
- Причина?
- Это может вызвать негативную реакцию. Водяные не любят недобросовестных рыбаков и могут расценить это как оскорбление. Предлагаю убрать сеть и оставить только подарки.
- Ладно, посмотрим. А насчет размещения проводящего контакт я согласен. Лучше всего будет спуститься к воде вот здесь, слева от тропинки.
- Да.
Тут я осторожно кивнул и начал медленно подвигать к себе листок с наброском. У меня задергался глаз при одной только мысли о том, что я сейчас собираюсь сделать, но отступить я уже не мог. А вдруг прокатит?
- Я уверен, что все получится. Если вот здесь я зайду в воду…
Не прокатило. Листок выхватили у меня из рук, прежде чем я успел дописать свои инициалы. Не говоря ни слова, Асталин зачеркнул мою фамилию тремя жирными горизонтальными линиями.
- Почему? – вскинулся я, понимая, что терять мне уже нечего.
- Издеваешься? – холодно бросил начальник. - Твоя кандидатура даже не оговаривается.
- Почему?
- Недавнее Воздействие будет достаточной причиной? Или мне следует поднять твою должностную инструкцию?
Я даже не расстроился. И так было ясно, что моя глупая попытка провалится, не успев начаться, но я все равно не мог удержаться от соблазна. Было слишком заманчиво предложить свою кандидатуру в качестве проводящего контакт, раз уж мы взялись переделывать план. Хотя с учетом нашей новой службы безопасности не стоило и пытаться. Теперь, когда у нас есть такой специалист как Григорий, все подобные вопросы относились исключительно к его компетенции.
- Значит, проводить контакт будет Григорий? Или кто-то из его службы?
- Нет, - покачал головой начальник. – Проводить контакт буду я.
- Что?
Я упустил карандаш и тот моментально закатился под стол.
- А что тебя так удивляет? Думаешь, я не справлюсь? Или твой дорогой триИ сам никогда не проводил контакты?
- Причем тут это! - по привычке обиделся я за триИ. – Вы же начальник! Зачем вам рисковать?
- А ты, значит, рисковать собирался?
Темные глаза стали холодными, как и голос. Я молча вернулся к наброску и плану. Все равно, это надолго.
Мы работали около часа, а потом Асталин отправился готовить кофе. Пока он ходил, я позвонил Лине и долго извинялся. Мне было ужасно неловко и я чувствовал себя бесконечно виноватым. Лина сказала, что все хорошо, но по ее голосу я почувствовал, что она тоже расстроилась. Все, в следующий раз я буду умнее, отключу все телефоны в доме и Асталин меня не достанет. И почему я у него всегда за все отдуваюсь?
После кофе мы опять с головой ушли в работу и потеряли счет времени. Асталин заставил меня пересмотреть все до мелочей. Мы спорили с ним почти по каждому пункту плана. Чаще всего мне приходилось признавать его точку зрения, потому что он действительно был прав. Я не мог не признать, что он прекрасный специалист.
- Все, на сегодня хватит, - вдруг скомандовал начальник.
- А? – не сразу понял я, с неохотой поднимая голову от бумаг. – Что вы сказали?
- Я говорю, хватит, работать, - усмехнулся он. - Пошли, поедим.
Поесть? Я посмотрел на окно, только сейчас заметив, что уже давно стемнело. Сколько же времени прошло? Кажется, я засиделся.
- Да нет, спасибо. Я домой пойду.
- Никуда ты не пойдешь, - уверенно заявил Асталин. – Пока не поешь. Пошли.
Он встал из-за стола и быстро скинул все бумаги в кучу. Я раздумывал, что мне делать, чувствуя неловкость. Уйти прямо сейчас казалось мне невежливым, но и оставаться не хотелось. Я понимал, что начальнические симпатии рано или поздно выходят боком. Может он собирается меня отравить, отомстив тем самым за свою разбитую губу?
- Тебя отвести за руку? – ласково предложил начальник.
- Не надо, - вздохнул я и сдался.
Кухня оказалась довольно просторной и укомплектованной новомодной и, несомненно, дорогой бытовой техникой. Асталин вытащил из холодильника огромную, уже готовую лазанью, овощи и мясо для отбивных. Мне оставалось только смотреть как он быстро и ловко управляется с отбивными, отправляя их на огромную сковородку.
- Давайте я помогу, - немного запоздало предложил я.
- Займись салатом. Нож и салатница в шкафу.
Следующие несколько минут я мыл и чистил помидоры, болгарский перец и всевозможную зелень. Покрошив все ингредиенты и побросав их в стеклянную миску, я налил сверху немного оливкового масла. Будет вкусно, знаю по опыту. Отбивные уже начали подрумяниваться и пахли просто одуряющее.
- Можешь еще и лазанью сунуть в микроволновку, - заметил начальник. – Горячая она вкуснее. Надо было не ставить ее в холодильник, а оставить в духовке, ну да ладно.
- Вы ее сами делали?
Я недоверчиво уставился на огромную ароматную красавицу, покрытую потоками расплавленного золотистого сыра. Помнится, Маринка как-то пыталась приготовить что-то подобное в домашних условиях и чуть не свела меня с ума рассказами о специальном тесте, сортах сыра и приготовлении соуса «бешамель».
- А что тебя удивляет? – усмехнулся Асталин.
- То, что ее очень сложно делать!
- Ну и что? Зато вкусно. Достань в шкафу тарелки и все остальное, пожалуйста.
Я охотно накрыл на стол. Ароматы лазаньи и отбивных пробудили во мне зверский аппетит. Асталин закончил жарить мясо и достал из холодильника бутылку красного вина. В больших хрустальных бокалах оно отливало темно-рубиновыми искрами и казалось почти черным.
- Спасибо, вина не надо, - предпринял попытку отказаться я.
- Почему это? Ты язвенник?
- Нет, пока, - я фыркнул, давая понять, что оценил его шутку. - Ну, нам же еще работать?
- Я же сказал, что на сегодня все. Рабочий день закончился.
Он поднял бокал, не слушая больше никаких возражений, и я опять почувствовал себя неловко. Что я тут делаю? Те же самые Верочка или Риточка смотрелись бы здесь сейчас куда более к месту.
- За удачный будущий контакт! – негромко произнес начальник.
Вино было терпкое, душистое и очень крепкое. Оно сразу же ударило мне в голову и я поспешно набросился на еду. И отбивные и лазанья оказались сказочно вкусными.
- У вас талант к готовке, - не удержался я от похвалы.
- Я живу один, - пожал плечами Асталин. – Кроме меня готовить некому, так что приходится постараться, когда надоедают полуфабрикаты.
- А если жениться?
Вот сказал, так сказал! Я мысленно обозвал себя дубиной, а свой длинный язык - помелом.
- На ком? – с усмешкой поинтересовался начальник.
Ну и вопрос! Мне то, откуда знать. Впрочем, размышлял я недолго.
- Только не на Анжеле!
Асталин засмеялся, а я прикусил свое помело, хоть уже и было поздно. Господи, что я несу?
- Откровенно.
Он все подливал и подливал. Я поглядывал на темно-рубиновую жидкость в своем бокале с вполне обоснованной тревогой. Куда мне еще пить? И так нагородил уже больше чем нужно. Но начальник не желал слушать никаких отговорок.
- Давай что ли за мою женитьбу? Не на Анжеле, естественно.
- А, давайте.
Все-таки это казалось мне странным. И чем дальше, тем больше. Сидят себе два мужика, один начальник, второй подчиненный и пьют за ужином. Причем не пиво или водку, как принято, а дорогое красное вино. Как то это…не так.
- Ешь, - приказал начальник, обратив внимание на мой застывший взгляд.
- Да я уже столько всего съел, что просто не могу больше!
- Тогда еще вина.
- Нет, Андрей Александрович, я уже…
- Как насчет просто Андрей?
- А?
Вот тут я впал в настоящий ступор. К чему это он?
- Не могу, - пробормотал я, осторожно подбирая слова. – Потому что вы мой начальник.
- Глупостей не говори. Сколько мне повторять, что рабочий день уже закончился?
В насмешливых темных глазах горели яркие искорки. Они были почти такие же красные, как и вино, которое мы пили.
- Я к тебе давно на «ты» обращаюсь. Разве это справедливо?
- Вам можно, - пожал я плечами.
- Можно, - согласился Асталин.
Его голос как-то изменился. Либо он стал гораздо мягче и вкрадчивее, либо я опьянел как свинья и уже ничего не понимал.
- Мне много чего можно. А теперь, допивай.
Мы выпили еще по бокалу. Меня немного беспокоило мое состояние, учитывая, то, что еще предстояло добираться домой. Обычно мы пили вместе с Лехой и отправлялись отсыпаться либо к нему, либо ко мне, в зависимости от обстоятельств. Чаще всего мы ночевали у него на квартире, потому что его родители постоянно были в разъездах. Я даже не представлял, что от трех бокалов вина можно так напиться. Это было со мной впервые.
- Спасибо за ужин.
Я встал, стараясь не угодить локтем в тарелку.
- Было очень вкусно.
- Не перехвали.
Асталин тоже встал и начал собирать грязную посуду.
- Иди в гостиную и полежи немного.
Его голос оставался таким же обволакивающе мягким. Меня качало. Я понимал, что неправильно уходить вот так, даже не предложив ему помочь убрать со стола, но не смог заставить себя отказаться от мысли о черном диване. Гладкая кожаная поверхность и гора подушек показались мне слишком соблазнительными. Я пошел в гостиную, уговаривая сам себя, что посижу всего минутку-другую и сразу же пойду домой.
Диван меня не разочаровал. Он оказался гладким и мягким, а груда черных подушек так и манила растянуться на них в полный рост. В гостиной был выключен свет и горела одна настольная лампа. Я был рад этому уютному полумраку. У меня немного кружилась голова и я откинулся на мягкую спинку, устраиваясь удобнее. Как бы так не заснуть…
Негромкие шаги донеслись до меня уже сквозь сон. Диван прогнулся и я почувствовал близость и тепло чужого тела. Чьи-то руки скользнули по моим плечам и крепко сжали. Горячее дыхание коснулось моего лица, а уже через минуту чужие настойчивые губы накрыли мои, властно раскрывая их и затягивая меня в обжигающе крышесносный поцелуй. Это сон? Беззвучный стон и тысячи мурашек по всему телу. Я вздрогнул, выгнувшись на подушках, но сильные руки вернули меня на место. Чужой язык продолжал неторопливо изучать мой рот, сплетается с моим языком и, заставляя отвечать. Как горячо, как сладко…
Настойчивая ладонь пробралась под мою футболку. Неожиданно прохладные пальцы коснулись моего голого живота и это заставило меня очнуться. Весь сон слетел с меня за считанные секунды, когда я открыл глаза, пытаясь сообразить, что происходит.
Шокирующая действительность заставила меня оцепенеть. Надо мной нависал Асталин. Он был сам на себя не похож, с горящими темными глазами и безумным взглядом. С одной рукой на моем плече, с другой на животе. С коленом между моих ног. С влажными губами, всего в нескольких сантиметрах от моих губ.
Мое сердце оборвалось и покатилось в пятки. Что это было?! Меня целовал Асталин? Минуту назад я отвечал на поцелуй другого мужика, лежа под ним и раздвинув ноги?
- Какого хрена?
Я уперся руками в его плечи, пытаясь оттолкнуть от себя. Меня трясло.
- Андрей Александрович, вы соображаете, что творите?!
- Я же просил звать меня по имени.
Он облизнулся, жадно глядя на мои губы. Все его мысли были написаны на его лице, но я все равно не мог поверить. Да не может этого быть! Он, что гей?!
- Нет!
Я резко мотнул головой, когда он опять потянулся ко мне, сильнее сжимая мои плечи и легко преодолевая сопротивление.
- Что вы делаете? Вы пьяны, что ли?!
- Будешь врать, что тебе не понравилось? – опасно вкрадчиво голосом протянул начальник.
- Нет! Я же спал! Я не знал, что это вы! Я не хочу так!
- А как хочешь? Точнее с кем? С Алиной?
В темных глазах вспыхнули злые огоньки. Он почти вцепился в мои плечи, вжимая меня в кожаную поверхность дивана и шире разводя коленом мои ноги. Я похолодел от страха. Это уже были не пьяные шутки. Я хорошо знал, как он силен. Если он сам не отпустит, я ни за что не смогу вырваться. Он легко может меня заставить. Мое сердце забарабанило в груди как бешенное.
- Причем тут Алина! – завопил я. - Я просто не хочу делать это с мужчиной! Я не голубой!
Начальник молча смотрел на меня. Его глаза пылали, а рот кривился в дикой голодной гримасе, делая его похожим на хищного зверя. Он опять склонился и я опять увернулся. Лишь горячее дыхание опалило щеку. Я начал отчаянно вырываться, используя все свои силы, которые были и вполовину не такими как у него.
Неожиданно я понял, что свободен и молнией слетел с дивана. Асталин меня больше не держал. Он просто стоял рядом и смотрел. Смотрел немигающим и невыносимо тяжелым взглядом. Взъерошенные волосы спадали ему на лоб, делая его облик еще более мрачным и пугающим. Он был абсолютно неподвижен, но его пальцы судорожно подрагивали, показывая, чего стоит ему эта неподвижность. Он еле сдерживался.
Не раздумывая, я метнулся к двери. К счастью она оказалась не заперта. Звук быстрых шагов за спиной сделал мою скорость скоростью света. Я выскочил из квартиры и помчался по ступенькам вниз. Я не оглядывался и не останавливался ни на секунду. Но хорошо знал, что он стоит на пороге и смотрит мне вслед.
Второй вой сирены оказался таким же внезапным, как и первый. Он означал, что транспортировка артефакта закончилась и все сотрудники Института могут выйти из своих кабинетов. Пока я раздумывал над тем, куда мне отправиться в первую очередь, оглушительно зазвонил телефон. Взяв трубку, я услышал невозмутимый голос начальника.
- Даниил Владимирович, это Асталин. Зайдите ко мне.
Зайду, конечно. А куда я денусь? Интересно, что ему от меня надо? Не успел приехать и сразу же вызывает. Может хочет удостовериться, что я здоров? Но у меня с собой даже бумаг о выписке не было. Дорофеев сказал, что сам их направит в Институт. А вообще хорошо, что начальник позвонил. Есть у меня к нему пара вопросов.
- Хозяин, ты опять уходишь?
Степашка встрепенулся в своей коробке. На его, перемазанной шоколадом, мордашке застыло испуганное выражение.
- Я вернусь быстрее, чем ты доешь свою шоколадку, - заверил я домовенка и успокаивающе потрепал его по взлохмаченной голове.
В приемную я спустился за пару минут. Лины на месте не было, зато дверь в кабинет начальника была приоткрыта и оттуда доносились голоса. Точнее доносился один голос, который я сразу же узнал и который вызвал у меня состояние близкое к зубной боли. Говорила Анжела.
- Андрюша, тебе не кажется, что это уже слишком? Артефактов не просто много для одного Института, их слишком много. Я понимаю, что после той грозы…
Она вдруг осеклась, а я увидел в щелку между дверью и стеной как Асталин вскинул голову, уставившись прямо на меня. Он не мог меня видеть, но смотрел так, словно чувствовал мое присутствие через дверь. Я быстро постучал и, не дожидаясь пока меня позовут, зашел в кабинет.
- Можно, Андрей Александрович?
- Проходите, Даниил, - кивнул начальник. - Анжела, не задерживаю. Я же говорил, что буду занят.
- Вижу, что будешь.
Черноволосая ведьма смотрела на меня, прищурившись и с легкой усмешкой на губах.
- Привет, мальчик. Кажется, мы давно не виделись.
- Действительно давно, - согласился я. Здравствуйте, Анжела…, извините, вашего отчества я не знаю. Впрочем, мое имя, вам похоже, тоже не знакомо. Меня зовут Даниил Владимирович.
- Ах, вот как! Ты слышал, Андрюша? У мальчика есть зубки!
Анжела рассмеялась громким и колючим смехом. Она меня ненавидела. Я вдруг понял это абсолютно точно, так же как и тот факт, что земля круглая.
- Анжела, - предупреждающе процедил начальник.
Ведьма даже не обернулась. Она медленно направилась ко мне, демонстративно облизывая кроваво-красные губы.
- Ты смелый, да, мальчик? Возможно, это потому, что ты не знаешь кто я.
Ее глаза сверкали, густая черная дымка на ее плечах, казалось, стала еще объемнее.
- Возможно, знаю.
Я вытащил амулет бабы Тамары и аккуратно расправил черный шнурок на своей рубашке. Вот спасибо бабульке. Кто же знал, что он пригодится, да еще и так скоро.
Реакцию Анжелы надо было видеть. Она замерла на месте, моментально перестав улыбаться. Ее лицо исказила гримаса отвращения и она несколько раз шумно втянула воздух, словно почувствовала отвратительный запах. То, что я знал из книг, прекрасно подтверждалось на практике - ведьмы терпеть не могли чужие амулеты.
- Ты…
Анжела смотрела на меня так, словно видела впервые. В ее взгляде смешивались изумление и злоба.
- Где ты взял эту вещь?
- Анжела Генриховна, возвращайтесь к своей работе! – рявкнул начальник.
Даже я подпрыгнул от такого вопля. Анжела вздрогнула и перевела взгляд с меня на Асталина. Она уже не выглядела коварной ведьмой. У нее дрожали губы и она даже не пыталась это скрыть. Не сказав больше ни слова, она вышла из кабинета.
Асталин смотрел на меня со спокойной улыбкой, как ни в чем, ни бывало. Что он себе думает? Можно подумать, это не при нем на меня сейчас наезжала ведьма, которую он сам взял на работу в наш Институт. Мне вот было не до улыбок.
- Садись, я хочу с тобой поговорить. Извини за Анжелу.
Извинить? Он издевается? Я медленно уселся на стул и спрятал амулет под рубашку. А потом сердито спросил:
- Андрей Александрович, зачем вы взяли ее на работу?
- Что за детский тон? – пожал плечами начальник. - Она экономист по образованию и неплохо разбирается в финансовой документации. Но не это главное. Анжела нужна здесь в первую очередь из-за того, кто она есть. Ты знаешь, что я имею в виду. Ее сила способна нейтрализовать часть негативной энергии артефактов. Это нам сейчас необходимо.
- Что?
Такого объяснения я не ожидал. Но вместо того, чтобы замолчать и спокойно все обдумать, тут же опять полез в бутылку. От злости я всегда наглею.
- А разве нам необходимо такое количество артефактов? Зачем переполнять Хранилище и превращать его в пороховую бочку?
- Затем, что это ИЭС.
Начальник говорил пока еще терпеливо, но я видел, что он начал постукивать пальцами по столу. Следовало спешить. А то, как бы он не выставил меня из кабинета вслед за своей ведьмой.
- Андрей Александрович, это правда, что Аристарха уволили из-за того, что он неч? – взял я быка за рога.
- Что за чушь? – поморщился начальник. – Кто тебе такое сказал? Аристарх сам ушел, хоть я и уговаривал его остаться. Он уже давно был на пенсии. К тому же его разочаровали изменения в Хранилище. Ты уже слышал, что там все перестроили?
Слышал, слышал. Я молча кивнул.
- Еще претензии будут? – насмешливо поинтересовался Асталин. – Из-за кого ты так кипятишься? Из-за Аристарха или Анжелы? А может из-за Алины?
- Что? – встрепенулся я. – Почему из-за Алины?
- Хотя бы потому, что в твоих глазах я злобный тиран, изгоняющий особенных с работы.
- Я никогда не говорил ничего подобного. И причем тут Алина?
- Брось.
Асталин сверлил меня пристальным взглядом.
- Ты же давно все увидел. И прекрасно знаешь, что Алина, по меньшей мере, на четверть, не человек.
Я молча смотрел на него, не в силах произнести ни звука. Да и что тут говорить? Он был прав. Насчет Лины я догадывался с самого начала. У нее не было рожек или черного воротника. Вместо этого было лишь легкое золотистое сияние, исходящее от ее кожи и волос. Оно было нежное и теплое как весеннее солнышко. Я не даром называл ее феей, это определение подходило ей лучше всего. Она никогда не рассказывала о себе, а я не спрашивал. Скорее всего, она сама ничего не подозревала.
- А вы откуда узнали? – пробормотал я, спустя несколько долгих минут. Чувствовал я себя полностью обезоруженным. Он меня добил. Уничтожил весь мой боевой настрой одной единственной фразой.
- Я начальник и мне положено знать все о своих подчиненных. Можешь успокоиться, потому что я не собираюсь никого увольнять. Ни людей, ни особенных. И довольно об этом. Я не для этого тебя позвал. Как ты себя чувствуешь?
Он улыбнулся. Всего лишь краешком губ, но этого хватило. Его лицо изменилось. Холодно-невозмутимая маска куда-то пропала и оно стало…теплым?
- Нормально, - выдавил я. – Со мной все в порядке.
Нет, этого человека мне никогда не понять. Я тут старался изо всех сил, нарушая служебную субординацию, а он мне улыбается.
- В клинике все было хорошо?
- Да, вполне. Спасибо, что отправили за мной Григория Евгеньевича. Бумаги еще не пришли?
- Какие бумаги? – вроде бы удивился начальник.
- Ну, подтверждение того, что я могу приступать к работе. Что у меня больше нет Воздействия. Дорофеев обещал все направить.
- Не беспокойся об этом. Можешь спокойно приступать к работе.
- Ладно.
Асталин молча смотрел на меня. Все, надо понимать, разговор окончен? Я начал бочком выползать из-за стола.
- Тогда я пойду?
- Идите, Даниил Владимирович.
Мне показалось, или он действительно вздохнул? Уже у самой двери меня негромко окликнули. Я обернулся. На лице начальника уже была его обычная невозмутимая маска, но темные глаза казались немного более теплыми, чем обычно.
- С возвращением.
А потом навалилась работа. Мне предстояло много чего разобрать и еще больше сделать. Я почувствовал себя на седьмом небе, узнав, что контакт с водяными еще не прошел. Он должен был состояться в самое ближайшее будущее, а точнее в следующий вторник. Осознав все масштабы предстоящей работы, я чуть было не взвыл, но быстро взял себя в руки и остаток недели крутился как белка в колесе. Асталина в эти дни я видел мало, Анжелу, к счастью, еще меньше. А еще я, наконец, понял, что наше будущее совершенно непредсказуемо и, набравшись смелости, пригласил Лину на свидание в субботу. В этот день никакая командировка не могла нам помешать. Лина согласилась и я был счастлив.
Первая половина субботы прошла для меня как в тумане. Я никак не мог угомониться и слонялся по дому, без конца поглядывая на часы, а когда услышал мелодию вызова своего телефона, потянулся к нему как дурак, даже не посмотрев, кто звонит. А звонил начальник.
- Даниил, бегом ко мне, - сходу начал он, даже не поздоровавшись. – И не говори, что ты занят. Нужно кое-что сделать и это очень срочно.
- Что?
Я так и застыл на месте с трубкой у уха. Нет, блин, не верю. Мне все это снится.
- Что случилось, Андрей Александрович?
- Необходимо пересмотреть бумаги по контакту. Они не закончены.
- Как это не закончены? – я даже заикаться начал. – Да все же было готово! Серафима Сергеевна поставила последнюю подпись! А до понедельника это не может подождать? Или до завтра…
- В понедельник будет уже поздно. Хотя, если настаиваешь, могу освободить тебя от контакта. Ну, так как, освободить?
Что с ним такое? А со мной что такое? Грешил, что ли много в прошлой жизни? Лина, что же мне делать? Может, я смогу быстро управиться?
- Нет, - скрипнул я зубами. – Не надо.
- Вот и прекрасно, - насмешливо бросили в трубку. – Запоминай адрес.
Какой к черту адрес? Мне к нему еще и домой ехать? Даже не в Институт?
Чувствуя себя полностью раздавленным тяжелой пятой злодейки-судьбы, я записал адрес и поплелся на автобусную остановку. Мне было так хреново, что я даже не замечал толпы, набившейся в маленькую маршрутку и практически впечатавшей меня в окно. Кто-то начал настойчиво тянуть меня за футболку и только тогда я очнулся.
Передо мной стояла девчонка-подросток с длинными темно русыми волосами, собранными в конский хвост и большими зелеными глазами. Ее лицо показалось мне знакомым.
- Извини, но я забыла дома деньги на билет, - спокойно заявила девочка, поправляя тонкий проводок плеера, торчащий в ухе. – Ты бы не мог за меня заплатить?
В ее голосе не было и тени смущения. Кроха практически требовала, чтобы я оплатил ее проезд, словно имела на это полное право. Я даже не удивился. Похоже, сегодня у меня день такой. Порывшись в карманах, я вытащил пару бумажных купюр и протянул девчонке. Этого ей должно было с лихвой хватить на пару часов катания в нашем городском транспорте.
- Спасибо, - так и засияла еще по-детски яркой и счастливой улыбкой маленькая вымогательница. – А ты классный! Я тебя точно не забуду! Меня зовут Маша.
Она выпрыгнула из маршрутки на следующей остановке, а я еще некоторое время гадал, где мог ее видеть. Ее лицо и улыбка до ушей точно были мне уже знакомы.
Начальник проживал в центре города, в новом пятиэтажном доме с евроремонтом, аккуратными цветочными клумбами у подъездов и подозрительно-неприветливым консьержем в двух шагах от входной двери.
- Вы к кому, молодой человек? – недовольно спросил он, стоило мне переступить порог.
- К Асталину, - процедил я. – Андрею Александровичу. Третий этаж, квартира семь.
Меня, судя по всему, уже ждали. Асталин открыл дверь сразу же после того, как я нажал на звонок. Он был босиком, но выглядел ничуть не хуже чем на работе, благодаря легким черным брюкам и черной шелковой рубашке.
- Проходи, - пригласил он, отходя в сторону. – Чувствуй себя как дома.
Я не мог и не хотел чувствовать себя как дома в этом месте. Миновав коридор прихожей, я очутился в просторной гостиной, над которой явно хорошо поработал умелый дизайнер. Комната был оформлена в серебристо-серых, золотисто-бежевых и умеренно-черных тонах. Два больших окна, полуприкрытые желто-коричневыми шторами, пропускали достаточное количество солнечного света, чтобы окутать легкой послеполуденной дымкой широкий плазменный телевизор на пол стены и огромный кожаный диван в центре гостиной, глянцево-черный и блестящий. На нем было навалено много подушек, одинаково черных, но разных по размеру и форме. Они выглядели такими мягкими и удобными, что я еле удержался от соблазна, присесть на край дивана. Обернувшись, я натолкнулся на пристальный взгляда Асталина, стоявшего у меня за спиной. Он был так близко, что на какую-то секунду мне вдруг показалось, что он собирается толкнуть меня на диван.
Начальник направился к окну, возле которого стоял стол, заваленный кипой бумаг. Я увидел знакомые документы и подошел ближе, не став дожидаться пока меня позовут и ткнут в них носом.
- План контакта, - кивнул начальник, удобно устраиваясь на одном из стульев. – Наша с тобой первоначальная задача.
- В смысле? Его ведь уже утвердили!
- Да. Но без главного специалиста отдела рукописей. Ты еще находился в клинике, когда разработка плана была в самом разгаре. Поэтому я и хочу его переделать.
- Весь план? – ужаснулся я. Я не верил своим ушам. Да это же работа на все выходные!
- Да, весь. Есть возражения?
Асталин хищно ухмыльнулся. Всем своим видом он показывал, какое садистское удовольствие получает от одного только рассматривания моей шокированной физиономии. Вот гад! Временами на него точно что-то находит!
- Нет возражений, - процедил я.
- Может, у вас было назначено свидание, Даниил Владимирович? – уже с откровенной издевкой спросил он.
- Не важно.
Я вцепился в ближайший документ и загородился им как газетой, не в силах видеть сейчас его довольную рожу. Спокойно, только спокойно. Иначе, я опять наброшусь на него с кулаками.
Потихоньку я втянулся в работу и моя злость стала мало помалу проходить. В плане действительно следовало кое-что изменить. Согласно Летописи я бы, прежде всего, поменял место контакта, выбрав вместо Зеркального озера, на котором мы проводили подготовку, Камышанку. Сейчас, в августе, это было самым идеальным местом для появления водяных. Кроме того, необходимо было пересмотреть время контакта. Какому идиоту пришло в голову выбрать семь часов утра? Максимумом, который мы могли себе позволить, было четыре утра, время, предшествующее наступлению рассвета. Я вообще считал идеальным вариантом ночь, промежуток от одиннадцати до трех, но хорошо помнил все предписания Инструкции, которая настоятельно рекомендовала воздерживаться от проведения контактов в ночное время. Ночь все-таки время нечей, с этим не поспоришь.
- А еще, я бы кое-что поменял в самой модели размещения. Рабочей группе лучше быть в стороне, потому что водяные не любят шумных компаний. Поэтому схему можно переделать вот так.
Я подтянул к себе чистый лист и начал делать набросок карандашом. Начальник внимательно наблюдал за моей работой несколько минут, прежде чем решительно отобрать лист и подвинуть его к себе.
- Нет, в этом месте я с тобой не согласен. Со стороны болота должно быть прикрытие, поэтому схему допустимо сместить вот так. И не более.
Он начал исправлять мои каракули, делая четкие и аккуратные зарисовки. Модель размещения рабочей группы менялась на глазах. Представляю, что запоют наши организаторы в понедельник, когда узнают какой сюрприз свалился им на головы!
- Кстати, Андрей Александрович, я категорически против использовать в качестве приманки порванную рыбацкую сеть.
- Причина?
- Это может вызвать негативную реакцию. Водяные не любят недобросовестных рыбаков и могут расценить это как оскорбление. Предлагаю убрать сеть и оставить только подарки.
- Ладно, посмотрим. А насчет размещения проводящего контакт я согласен. Лучше всего будет спуститься к воде вот здесь, слева от тропинки.
- Да.
Тут я осторожно кивнул и начал медленно подвигать к себе листок с наброском. У меня задергался глаз при одной только мысли о том, что я сейчас собираюсь сделать, но отступить я уже не мог. А вдруг прокатит?
- Я уверен, что все получится. Если вот здесь я зайду в воду…
Не прокатило. Листок выхватили у меня из рук, прежде чем я успел дописать свои инициалы. Не говоря ни слова, Асталин зачеркнул мою фамилию тремя жирными горизонтальными линиями.
- Почему? – вскинулся я, понимая, что терять мне уже нечего.
- Издеваешься? – холодно бросил начальник. - Твоя кандидатура даже не оговаривается.
- Почему?
- Недавнее Воздействие будет достаточной причиной? Или мне следует поднять твою должностную инструкцию?
Я даже не расстроился. И так было ясно, что моя глупая попытка провалится, не успев начаться, но я все равно не мог удержаться от соблазна. Было слишком заманчиво предложить свою кандидатуру в качестве проводящего контакт, раз уж мы взялись переделывать план. Хотя с учетом нашей новой службы безопасности не стоило и пытаться. Теперь, когда у нас есть такой специалист как Григорий, все подобные вопросы относились исключительно к его компетенции.
- Значит, проводить контакт будет Григорий? Или кто-то из его службы?
- Нет, - покачал головой начальник. – Проводить контакт буду я.
- Что?
Я упустил карандаш и тот моментально закатился под стол.
- А что тебя так удивляет? Думаешь, я не справлюсь? Или твой дорогой триИ сам никогда не проводил контакты?
- Причем тут это! - по привычке обиделся я за триИ. – Вы же начальник! Зачем вам рисковать?
- А ты, значит, рисковать собирался?
Темные глаза стали холодными, как и голос. Я молча вернулся к наброску и плану. Все равно, это надолго.
Мы работали около часа, а потом Асталин отправился готовить кофе. Пока он ходил, я позвонил Лине и долго извинялся. Мне было ужасно неловко и я чувствовал себя бесконечно виноватым. Лина сказала, что все хорошо, но по ее голосу я почувствовал, что она тоже расстроилась. Все, в следующий раз я буду умнее, отключу все телефоны в доме и Асталин меня не достанет. И почему я у него всегда за все отдуваюсь?
После кофе мы опять с головой ушли в работу и потеряли счет времени. Асталин заставил меня пересмотреть все до мелочей. Мы спорили с ним почти по каждому пункту плана. Чаще всего мне приходилось признавать его точку зрения, потому что он действительно был прав. Я не мог не признать, что он прекрасный специалист.
- Все, на сегодня хватит, - вдруг скомандовал начальник.
- А? – не сразу понял я, с неохотой поднимая голову от бумаг. – Что вы сказали?
- Я говорю, хватит, работать, - усмехнулся он. - Пошли, поедим.
Поесть? Я посмотрел на окно, только сейчас заметив, что уже давно стемнело. Сколько же времени прошло? Кажется, я засиделся.
- Да нет, спасибо. Я домой пойду.
- Никуда ты не пойдешь, - уверенно заявил Асталин. – Пока не поешь. Пошли.
Он встал из-за стола и быстро скинул все бумаги в кучу. Я раздумывал, что мне делать, чувствуя неловкость. Уйти прямо сейчас казалось мне невежливым, но и оставаться не хотелось. Я понимал, что начальнические симпатии рано или поздно выходят боком. Может он собирается меня отравить, отомстив тем самым за свою разбитую губу?
- Тебя отвести за руку? – ласково предложил начальник.
- Не надо, - вздохнул я и сдался.
Кухня оказалась довольно просторной и укомплектованной новомодной и, несомненно, дорогой бытовой техникой. Асталин вытащил из холодильника огромную, уже готовую лазанью, овощи и мясо для отбивных. Мне оставалось только смотреть как он быстро и ловко управляется с отбивными, отправляя их на огромную сковородку.
- Давайте я помогу, - немного запоздало предложил я.
- Займись салатом. Нож и салатница в шкафу.
Следующие несколько минут я мыл и чистил помидоры, болгарский перец и всевозможную зелень. Покрошив все ингредиенты и побросав их в стеклянную миску, я налил сверху немного оливкового масла. Будет вкусно, знаю по опыту. Отбивные уже начали подрумяниваться и пахли просто одуряющее.
- Можешь еще и лазанью сунуть в микроволновку, - заметил начальник. – Горячая она вкуснее. Надо было не ставить ее в холодильник, а оставить в духовке, ну да ладно.
- Вы ее сами делали?
Я недоверчиво уставился на огромную ароматную красавицу, покрытую потоками расплавленного золотистого сыра. Помнится, Маринка как-то пыталась приготовить что-то подобное в домашних условиях и чуть не свела меня с ума рассказами о специальном тесте, сортах сыра и приготовлении соуса «бешамель».
- А что тебя удивляет? – усмехнулся Асталин.
- То, что ее очень сложно делать!
- Ну и что? Зато вкусно. Достань в шкафу тарелки и все остальное, пожалуйста.
Я охотно накрыл на стол. Ароматы лазаньи и отбивных пробудили во мне зверский аппетит. Асталин закончил жарить мясо и достал из холодильника бутылку красного вина. В больших хрустальных бокалах оно отливало темно-рубиновыми искрами и казалось почти черным.
- Спасибо, вина не надо, - предпринял попытку отказаться я.
- Почему это? Ты язвенник?
- Нет, пока, - я фыркнул, давая понять, что оценил его шутку. - Ну, нам же еще работать?
- Я же сказал, что на сегодня все. Рабочий день закончился.
Он поднял бокал, не слушая больше никаких возражений, и я опять почувствовал себя неловко. Что я тут делаю? Те же самые Верочка или Риточка смотрелись бы здесь сейчас куда более к месту.
- За удачный будущий контакт! – негромко произнес начальник.
Вино было терпкое, душистое и очень крепкое. Оно сразу же ударило мне в голову и я поспешно набросился на еду. И отбивные и лазанья оказались сказочно вкусными.
- У вас талант к готовке, - не удержался я от похвалы.
- Я живу один, - пожал плечами Асталин. – Кроме меня готовить некому, так что приходится постараться, когда надоедают полуфабрикаты.
- А если жениться?
Вот сказал, так сказал! Я мысленно обозвал себя дубиной, а свой длинный язык - помелом.
- На ком? – с усмешкой поинтересовался начальник.
Ну и вопрос! Мне то, откуда знать. Впрочем, размышлял я недолго.
- Только не на Анжеле!
Асталин засмеялся, а я прикусил свое помело, хоть уже и было поздно. Господи, что я несу?
- Откровенно.
Он все подливал и подливал. Я поглядывал на темно-рубиновую жидкость в своем бокале с вполне обоснованной тревогой. Куда мне еще пить? И так нагородил уже больше чем нужно. Но начальник не желал слушать никаких отговорок.
- Давай что ли за мою женитьбу? Не на Анжеле, естественно.
- А, давайте.
Все-таки это казалось мне странным. И чем дальше, тем больше. Сидят себе два мужика, один начальник, второй подчиненный и пьют за ужином. Причем не пиво или водку, как принято, а дорогое красное вино. Как то это…не так.
- Ешь, - приказал начальник, обратив внимание на мой застывший взгляд.
- Да я уже столько всего съел, что просто не могу больше!
- Тогда еще вина.
- Нет, Андрей Александрович, я уже…
- Как насчет просто Андрей?
- А?
Вот тут я впал в настоящий ступор. К чему это он?
- Не могу, - пробормотал я, осторожно подбирая слова. – Потому что вы мой начальник.
- Глупостей не говори. Сколько мне повторять, что рабочий день уже закончился?
В насмешливых темных глазах горели яркие искорки. Они были почти такие же красные, как и вино, которое мы пили.
- Я к тебе давно на «ты» обращаюсь. Разве это справедливо?
- Вам можно, - пожал я плечами.
- Можно, - согласился Асталин.
Его голос как-то изменился. Либо он стал гораздо мягче и вкрадчивее, либо я опьянел как свинья и уже ничего не понимал.
- Мне много чего можно. А теперь, допивай.
Мы выпили еще по бокалу. Меня немного беспокоило мое состояние, учитывая, то, что еще предстояло добираться домой. Обычно мы пили вместе с Лехой и отправлялись отсыпаться либо к нему, либо ко мне, в зависимости от обстоятельств. Чаще всего мы ночевали у него на квартире, потому что его родители постоянно были в разъездах. Я даже не представлял, что от трех бокалов вина можно так напиться. Это было со мной впервые.
- Спасибо за ужин.
Я встал, стараясь не угодить локтем в тарелку.
- Было очень вкусно.
- Не перехвали.
Асталин тоже встал и начал собирать грязную посуду.
- Иди в гостиную и полежи немного.
Его голос оставался таким же обволакивающе мягким. Меня качало. Я понимал, что неправильно уходить вот так, даже не предложив ему помочь убрать со стола, но не смог заставить себя отказаться от мысли о черном диване. Гладкая кожаная поверхность и гора подушек показались мне слишком соблазнительными. Я пошел в гостиную, уговаривая сам себя, что посижу всего минутку-другую и сразу же пойду домой.
Диван меня не разочаровал. Он оказался гладким и мягким, а груда черных подушек так и манила растянуться на них в полный рост. В гостиной был выключен свет и горела одна настольная лампа. Я был рад этому уютному полумраку. У меня немного кружилась голова и я откинулся на мягкую спинку, устраиваясь удобнее. Как бы так не заснуть…
Негромкие шаги донеслись до меня уже сквозь сон. Диван прогнулся и я почувствовал близость и тепло чужого тела. Чьи-то руки скользнули по моим плечам и крепко сжали. Горячее дыхание коснулось моего лица, а уже через минуту чужие настойчивые губы накрыли мои, властно раскрывая их и затягивая меня в обжигающе крышесносный поцелуй. Это сон? Беззвучный стон и тысячи мурашек по всему телу. Я вздрогнул, выгнувшись на подушках, но сильные руки вернули меня на место. Чужой язык продолжал неторопливо изучать мой рот, сплетается с моим языком и, заставляя отвечать. Как горячо, как сладко…
Настойчивая ладонь пробралась под мою футболку. Неожиданно прохладные пальцы коснулись моего голого живота и это заставило меня очнуться. Весь сон слетел с меня за считанные секунды, когда я открыл глаза, пытаясь сообразить, что происходит.
Шокирующая действительность заставила меня оцепенеть. Надо мной нависал Асталин. Он был сам на себя не похож, с горящими темными глазами и безумным взглядом. С одной рукой на моем плече, с другой на животе. С коленом между моих ног. С влажными губами, всего в нескольких сантиметрах от моих губ.
Мое сердце оборвалось и покатилось в пятки. Что это было?! Меня целовал Асталин? Минуту назад я отвечал на поцелуй другого мужика, лежа под ним и раздвинув ноги?
- Какого хрена?
Я уперся руками в его плечи, пытаясь оттолкнуть от себя. Меня трясло.
- Андрей Александрович, вы соображаете, что творите?!
- Я же просил звать меня по имени.
Он облизнулся, жадно глядя на мои губы. Все его мысли были написаны на его лице, но я все равно не мог поверить. Да не может этого быть! Он, что гей?!
- Нет!
Я резко мотнул головой, когда он опять потянулся ко мне, сильнее сжимая мои плечи и легко преодолевая сопротивление.
- Что вы делаете? Вы пьяны, что ли?!
- Будешь врать, что тебе не понравилось? – опасно вкрадчиво голосом протянул начальник.
- Нет! Я же спал! Я не знал, что это вы! Я не хочу так!
- А как хочешь? Точнее с кем? С Алиной?
В темных глазах вспыхнули злые огоньки. Он почти вцепился в мои плечи, вжимая меня в кожаную поверхность дивана и шире разводя коленом мои ноги. Я похолодел от страха. Это уже были не пьяные шутки. Я хорошо знал, как он силен. Если он сам не отпустит, я ни за что не смогу вырваться. Он легко может меня заставить. Мое сердце забарабанило в груди как бешенное.
- Причем тут Алина! – завопил я. - Я просто не хочу делать это с мужчиной! Я не голубой!
Начальник молча смотрел на меня. Его глаза пылали, а рот кривился в дикой голодной гримасе, делая его похожим на хищного зверя. Он опять склонился и я опять увернулся. Лишь горячее дыхание опалило щеку. Я начал отчаянно вырываться, используя все свои силы, которые были и вполовину не такими как у него.
Неожиданно я понял, что свободен и молнией слетел с дивана. Асталин меня больше не держал. Он просто стоял рядом и смотрел. Смотрел немигающим и невыносимо тяжелым взглядом. Взъерошенные волосы спадали ему на лоб, делая его облик еще более мрачным и пугающим. Он был абсолютно неподвижен, но его пальцы судорожно подрагивали, показывая, чего стоит ему эта неподвижность. Он еле сдерживался.
Не раздумывая, я метнулся к двери. К счастью она оказалась не заперта. Звук быстрых шагов за спиной сделал мою скорость скоростью света. Я выскочил из квартиры и помчался по ступенькам вниз. Я не оглядывался и не останавливался ни на секунду. Но хорошо знал, что он стоит на пороге и смотрит мне вслед.
Глава 11
Я смотрел, как он убегает от меня. Я мог догнать его
за считанные секунды и притащить обратно, чтобы бросить на черные
подушки и сделать своим. Заставить принять меня. Войти в него одним
толчком, впитывая стоны боли и наслаждения, срывающиеся с его губ и
подхватывая языком слезинки, скатывающиеся по его щекам. Двигаться в
нем, впечатывая подчинившееся и уже послушное тело в черную кожу дивана и
клеймить его снова и снова, каждым поцелуем и каждым прикосновением. Я
мог это сделать. И безумно хотел.
Но я сдержался. Всей своей нечеловеческой силой воли. Потому что не мог позволить себе бездумно рисковать во второй раз. Не мог сломать все опять собственными руками. Я только смотрел ему вслед. Он оттолкнул меня, как делал это всегда. Зеленоглазый мальчишка, мое проклятие и мое слабое место. Единственное.
Черт, как же это было нелегко. Я застрял в ловушке воспоминаний, которую сам себе создал. Я прекрасно помнил все, что было тогда, в прошлом, которого уже не существовало, потому что я стер его, заменив чистым листом новой реальности. Я самоуверенно полагал, что этого будет достаточно и гроза позволит мне начать все заново и исправить все ошибки.
Но все опять шло не так. Воспоминания, которые должны были оставаться только моей расплатой, почему-то проснулись и в нем. В моем котенке. Злая ухмылка судьбы? Возможно. Конечно, он помнил не все, но и того, что было, хватало с избытком. Я этого совершенно не ждал.
Когда он прибежал обвинять меня в убийстве, которого не происходило в новой реальности, я понял, что у меня нет другого выхода. Я отвез его в клинику, к этому ублюдку Дорофееву, который боялся меня сильнее, чем огня преисподней. И даже не потому, что я был в курсе его грязных делишек. Просто он хорошо знал, с кем имеет дело.
Я легко заставил Дорофеева сделать то, что мне нужно и остался наблюдать, как мой котенок корчится от невыносимой боли, неизбежной при промывании мозга. Хотел ли я остановить его мучения? Нет, потому что это было необходимо. Потому что я даже не допускал мысли о том, чтобы выпустить его из своих рук. Никогда.
Судьба не спешила подкидывать мне козырные карты. Похоже, она не верила в меня, так же как и я не верил в нее. Пока что у меня не было ничего, кроме воспоминаний, в которых я подчинял непокорного мальчишку своей воле, ломая его собственную и взращивая ненависть в зеленых глазах. Он всегда ненавидел меня и всегда сопротивлялся. Наивный котенок, он даже не подозревал, как сильно заводит меня его слабенькое бесполезное сопротивление. Я надел на него браслеты и ошейник, используя простую магию подчинения, хотя мог легко справиться с ним и так. Мне доставляло удовольствие загонять его в угол, лишать последней надежды на спасение, а потом трахать до полного изнеможения. Он принадлежал мне и этого было достаточно. До определенного времени, пока я вдруг не стал одержим идеей, чтобы он сам добровольно лег под меня, отдаваясь не только телом, но и душой.
Этого было невозможно достичь без помощи магии. Я понимал это и хорошо знал, что мне было нужно. На свете существовало только одно по-настоящему действующее любовное зелье и оно называлось «красная роса». Все остальное, предлагаемое в так называемых магических магазинах – помои для доверчивых идиотов. Зелье производилось из крови сирен, которых уже почти не осталось к концу прошлого века из-за большого спроса на данный продукт. Оно действительно работало. Было достаточно трех капель «красной росы» и капли своей крови, размешанных в небольшом количестве воды, чтобы тот, кто это выпьет, полюбил владельца крови. Причем именно полюбил, а не захотел, основываясь на обычной похоти. Зелье заставляло чувствовать и желать, сходить с ума и молить о взаимности. Оно могло стать совершенным любовным оружием, если бы не один огромный недостаток. «Красную росу» можно было использовать только один раз. Повторная доза для одного и того же человека приравнивалась к длительной наркотической зависимости. Вторая порция зелья превращала несчастного в безвольного раба и полностью разрушала его личность. А еще, первый глоток зелья действовал катастрофически мало. Двенадцать часов, не более. У меня была всего одна ночь. И я помнил ее до мелочей.
Даниил стоял тут же на пороге, где сейчас стоял я. Я привез его сразу же после работы, спустя час после того, как влил зелье в его сок. Оно уже начинало действовать и это было заметно. Мальчишка сам сел в мою машину, хоть еще утром был готов бежать от нее сломя голову. Он стоял предо мной, не понимая, что происходит и нервно косился на меня из-под золотистой челки.
- Это вы сделали? – пробормотал он, цепляясь за дверной косяк, чтобы удержаться и не войти в мою квартиру. Глупый, он еще надеялся спастись.
- Что я сделал?
Я наслаждался его замешательством и беспомощностью. Осознанием того, что он никуда не денется и мне даже не придется применять силу. Я мог позволить себе немного поиграть.
- Вы еще спрашиваете?!
Его лицо исказила судорога, пальцы сжались на деревянной поверхности. Он безуспешно боролся сам с собой. Зря, малыш. Я уже победил. Этой ночью ты предашь сам себя. И неважно, что под действием любовного зелья. Этим ты себя не оправдаешь, я ведь хорошо тебя знаю.
- Что вы со мной сделали?!
- Ничего.
Я спокойно улыбался и отступал назад. Шаг за шагом, вглубь коридора. Наблюдая, как он непроизвольно тянется следом и удерживает себя в последнюю секунду, чтобы не кинуться следом за мной.
- Прекратите! – выкрикнул он.
- Что? Я не держу тебя. Можешь уйти в любую секунду.
- Я…
Дрожь сотрясала его тело. Он смотрел на меня с отчаянием и яростью, потому что был бессилен перед собственными желаниями.
- Я не хочу! Я ненавижу тебя, сукин ты сын!
Зеленые глаза лихорадочно блестели. Все-таки у него была невероятная сила воли. Он все еще сопротивлялся, несмотря на действие зелья. Но это было уже неважно. Я пожал плечами.
- Тогда тебе действительно лучше уйти. Ну же, дай мне закрыть дверь.
Я опять приблизился и протянул руку к двери. Жестоко, но я этим наслаждался. Он вздрогнул, уставившись на меня с ужасом. Я слышал, как оглушительно стучит сердце в его груди. Он поверил, что я его выгоню?
С его губ сорвался приглушенный стон. Он загородился от меня локтем, прикрывая лицо. Еще раз судорожно всхлипнул, не двигаясь с места. А потом вскинул голову. Алая капелька крови на прокушенной губе. И огромная всепоглощающая жажда в расширенных зеленых глазах. Все, он окончательно проиграл. «Красная роса» не оставила ему выбора.
- Не надо…пожалуйста…только не гони…
Эти бессвязные слова вызвали у меня довольную улыбку. Я протянул ему руку и ждал, когда он приблизится, не делая попытки подойти самому. Он нерешительно переступил порог, глубоко вздохнув, прежде чем сделать последний шаг. Неловко вскинул обе руки мне на плечи и тут же мотнул головой, скрывая вспыхнувший румянец.
- Поцелуй меня, - приказал я.
Он на секунду прикрыл глаза. Приблизил свое лицо к моему и почти ткнулся губами в мои губы. Тут же дернулся назад, как испуганный девственник, но я не дал ему отстраниться и обнял за талию, чувствуя, как подрагивает его спина под моими пальцами. Я испытывал торжество. Наконец-то. Мой.
Я запустил пальцы в густые золотистые волосы, оттянул его голову назад и поцеловал так как хотел. Жадно, долго, глубоко. Смешивая нашу слюну и лаская его язык. Я наслаждался этим моментом близости. Но мне хотелось большего.
Мое терпение заканчивалось. Я потащил его к дивану и толкнул, опрокидывая на подушки. Можно было заставить его раздеться передо мной, но я не хотел терять шанс лишний раз прикоснуться к нему. Мне было его мало. Всегда.
На черной поверхности дивана его обнаженное тело казалось излишне бледным. Скорее тонкое, чем мускулистое, оно сохраняло остатки мальчишеской угловатости. Зеленые глаза котенка были затуманены. Он что-то протестующе забормотал, когда я отстранился, чтобы раздеться самому, но я быстро отвлек его. Хватило протянуть руку вниз и обхватить его влажный, уже достаточно возбужденный член. Он выгнулся дугой и застонал.
Нет, малыш, не так быстро. Ты кончишь только, когда я буду внутри тебя.
Я убрал руку и толкнул его обратно на подушки. Мне тоже приходилось сдерживаться, чтобы не сорваться раньше времени. Я наклонился над Даниилом, легонько поглаживая кончиками пальцев его шею.
- Котенок, ты хочешь меня? – вкрадчиво спросил я.
- Да.
Короткое слово, произнесенное хриплым шепотом, далось ему нелегко. Его щеки полыхали красным цветом. Он не знал, куда девать руки и просто скользил ладонями по моей голой спине и бокам.
- Сделаешь, что я скажу?
Неуверенный кивок в ответ. Конечно, сделает. Сейчас я ставлю свои условия.
- Возьми у меня в рот.
Я думал, что покраснеть еще больше просто невозможно, но ошибался. Мой мальчик уже почти дымился. Он замер, как птичка перед удавом, а я переместился к краю дивана, сел, опираясь на спинку, и раздвинул ноги. Его взгляд сразу же устремился вниз. Прямо на мой весьма и весьма немаленький орган.
- Я никогда…, - котенок сглотнул. Его голос совсем охрип от смущения. - Никогда этого не делал. Не думаю, что сумею как надо. Но я попробую.
Малыш не переставлял удивлять меня. На какую-то долю секунды мне показалось, что опять придется его заставлять.
- Тогда спустить на пол и стань на колени, - мягко посоветовал я. - Так будет удобнее.
Он неловко соскользнул с дивана, пристраиваясь между моих ног. Послушно опустился на колени и медленно положил руки на мои бедра. Склонил голову, готовясь воплотить в жизнь одну из самых моих сокровенных фантазий.
- Давай, сладкий мой. Просто возьми его в рот. Как мороженное. Только не кусай.
Его губы дрогнули в слабой улыбке. Котенок, ты неподражаем.
А потом наступила моя очередь судорожно вздрагивать и подавлять беззвучные стоны. Придерживая мой член ладонью, он начал осторожно ласкать его языком, сначала облизывая сочащуюся смазкой головку, а потом, пытаясь медленно вобрать меня в рот целиком. Он все еще был немного скован и я погрузил пальцы в его волосы, притягивая ближе и нетерпеливо вжимаясь во влажное тепло его рта.
По его подбородку стекала струйка слюны. Он почти задыхался, но не останавливался. Не отпускал меня, продолжая ласкать мой член языком и губами, неосознанно поглаживая тонкими пальцами мои бедра и пах.
Это был самый неумелый и самый потрясающий минет в моей жизни. Несколько секунд неуверенных движений его губ, растянутых вокруг моего члена, практически разбили в пух и прах всю мою хваленую выдержку.
- Достаточно, - простонал я, осторожно отстраняя его. – Давай продолжим по-другому. Иди сюда.
Я поднял котенка с пола и уложил на диван, уставившись с пьянящим восторгом на его влажно поблескивающие губы. Он был великолепен. Раскинувшийся на черных подушках, покрытый легкой испариной и оглушенный тем, что сам только что делал.
Хватит. Довольно игр. У меня внутри все сжималось от желания оказаться в нем. Я достал предусмотрительно спрятанную под одной из подушек смазку и выдавил немного себе на пальцы. Широко развел ноги котенка в стороны и проник в него пальцем. Он вздрогнул и я на мгновение остановился, уговаривая себя не спешить. Сегодня не стоило причинять ему боли.
- Тише, радость моя, тише, - ласково прошептал я, приникая к его уху. - Успокойся. Я не сделаю тебе больно.
Он расслабился и послушно принял второй палец. Только прикрыл глаза, вызвав у меня невольную усмешку. Неужели, до сих пор смущается?
Я медленно поглаживал его изнутри, растягивая и одновременно добиваясь того, чтобы он сам начал насаживаться на мои пальцы. Его член истекал влагой, но я намеренно к нему не прикасался. Потерпи, малыш, осталось чуть-чуть. Я уже и сам был на пределе.
Все, достаточно. Еще немного смазки, уже на собственный член. Большая подушка под его бедра, мне нравится брать его именно так - на спине, чтобы видеть его лицо, заглядывать в зеленые глаза, доказывая в очередном поединке взглядов, что он мой и только мой.
Я входил в него медленно, стараясь не превратить удовольствие в боль, а потом начал двигаться, чувствуя мгновенную ответную реакцию. Он отвечал мне каждой клеточкой своего тела - движениями бедер в одном ритме со мной, напряженными камешками сосков под моим языком, вскинутыми руками, которые я тут же прижал к поверхности дивана, обхватив тонкие запястья одной ладонью.
Я продолжал неторопливо трахать его, вдавливая своим телом в черную поверхность дивана. Входил в него до конца и скользил обратно. Направлял дразнящие толчки прямо в простату. Не слишком сильно и не слишком резко, потому что хотел довести его до полного изнеможения. Моя мальчик уже не пытался скрыть свои стоны, а я все не останавливался. Моя ладонь надежно сдавливала его член у основания, чтобы не допустить преждевременной разрядки. Только когда я разрешу, когда кончу первым, наполнив тебя своей спермой. Скоро, но не сейчас.
Его стоны становились все громче. Он двигался вместе со мной. Впивался короткими ногтями в мои плечи. Смотрел на меня своими огромными зелеными глазищами. А потом неожиданно выдохнул:
- Андрей…
Это было похоже на удар в спину. Я подумал, что ослышался и секунду просто смотрел на него, не веря своим ушам. А потом все закончилось. Вся моя выдержка испарилась и горячая волна захлестнула меня с головой. Мое имя. Произнесенное им. Я не думал, что такое возможно, но мою крышу снесло напрочь.
Я обрушился на него. Быстро, неистово, сильно. Уже не задумываясь и не стараясь сдерживаться. Он закричал. И я тоже.
Потом мы некоторое время приходили в себя после неистового головокружительного оргазма. Котенок расслабленно лежал в моих руках, уткнувшись носом в мое плечо. Бесконечно милое зрелище, но оставлять его в покое надолго я не собирался. Мы только начали.
Я дал ему несколько минут, прежде чем протянул руку вниз и обхватил его член. Начал медленно поглаживать, одновременно посасывая мочку его уха. Его тело ответило моментально. Он начал твердеть в моей руке. Я развел его ягодицы, скользнув пальцами в растянутое отверстие. Он был влажным из-за смазки и моей спермы и полностью готовым.
- Хочешь побыть сверху, котенок? – усмехнулся я.
Не давая ему опомниться, я усадил его себе на бедра. Он казался таким легким в моих руках. Приподняв его за талию, я заставил его опуститься на мой член. Даниил вздрогнул от неожиданности, но мои руки уже лежали на его бедрах, заставляя скользить вниз. Он не мог никуда деться и был вынужден опускаться на мой член, вбирая его до конца.
Он принял меня целиком. Я был в нем и он дрожал, закусив губу и упираясь ладонями в мою грудь. Я знал, что ему не больно, просто его ощущения зашкаливали. Он сжимался и пульсировал вокруг меня. Мне было достаточно двинуть бедрами, чтобы его колени судорожно сжались. Его словно подбросило.
- А-ах-х!
Его громкие стоны были сладкой музыкой, но мне было их мало. Я хотел, чтобы он кричал. И добился этого.
Я заставил его двигаться вверх, вниз на моем члене. Приподнявшись, я обнимал его за спину, а он скользил ладонями по моим плечам, откидывая голову назад. До очередного стона, до очередного крика, до очередного оргазма, бьющего наши тела в сладких судорогах наслаждения.
Этой ночью мы делали это еще дважды. Я отнес его в спальню и взял на темно-вишневых шелковых простынях. Сначала закинув его ноги себе на плечи и войдя в него одним толчком до упора, а потом поставив на четвереньки и проникая в него медленно и мучительно долго.
После такого котенок был совершенно измотан. Он моментально заснул, обессилено прижавшись ко мне, мокрый от пота и спермы. Ночь подходила к концу, а я лежал, подсчитывая уходящие минуты и не выпускал его из своих рук. У меня в ушах все еще звучал его голос, произносящий мое имя.
Утром действие «красной росы» закончилось. То, что было дальше, не относилось к категории приятных воспоминаний. После той ночи до наступления грозы, а значит, и до начала новой жизни оставалось всего несколько дней.
Больше мне вспоминать не хотелось. Закрыв дверь, я направился в комнату. В гостиной было темно и пусто, но я не относился к числу существ, способных расстраиваться из-за подобных глупостей. Я помнил прошлое, но не собирался жить им. Несколько месяцев назад я сделал свой выбор и вместе с летней грозой, унесшей почти все мои силы, заключил сделку со временем. Мне удалось повернуть его вспять, чтобы начать все сначала. И я знал, что победа будет за мной.
Даниил, мой наивный зеленоглазый котенок. Ты убежал от меня сейчас, но только потому, что я сам приоткрыл дверцу твоей клетки. У нас еще есть время и поэтому я позволю иллюзии твоей свободы пожить еще немного. Рано или поздно тебе все равно придется сдаться. Я не отпущу тебя и не позволю ускользнуть. Потому что я сильнее и потому что слишком хочу тебя. И ты обречен на поражение в моих руках.
Но я сдержался. Всей своей нечеловеческой силой воли. Потому что не мог позволить себе бездумно рисковать во второй раз. Не мог сломать все опять собственными руками. Я только смотрел ему вслед. Он оттолкнул меня, как делал это всегда. Зеленоглазый мальчишка, мое проклятие и мое слабое место. Единственное.
Черт, как же это было нелегко. Я застрял в ловушке воспоминаний, которую сам себе создал. Я прекрасно помнил все, что было тогда, в прошлом, которого уже не существовало, потому что я стер его, заменив чистым листом новой реальности. Я самоуверенно полагал, что этого будет достаточно и гроза позволит мне начать все заново и исправить все ошибки.
Но все опять шло не так. Воспоминания, которые должны были оставаться только моей расплатой, почему-то проснулись и в нем. В моем котенке. Злая ухмылка судьбы? Возможно. Конечно, он помнил не все, но и того, что было, хватало с избытком. Я этого совершенно не ждал.
Когда он прибежал обвинять меня в убийстве, которого не происходило в новой реальности, я понял, что у меня нет другого выхода. Я отвез его в клинику, к этому ублюдку Дорофееву, который боялся меня сильнее, чем огня преисподней. И даже не потому, что я был в курсе его грязных делишек. Просто он хорошо знал, с кем имеет дело.
Я легко заставил Дорофеева сделать то, что мне нужно и остался наблюдать, как мой котенок корчится от невыносимой боли, неизбежной при промывании мозга. Хотел ли я остановить его мучения? Нет, потому что это было необходимо. Потому что я даже не допускал мысли о том, чтобы выпустить его из своих рук. Никогда.
Судьба не спешила подкидывать мне козырные карты. Похоже, она не верила в меня, так же как и я не верил в нее. Пока что у меня не было ничего, кроме воспоминаний, в которых я подчинял непокорного мальчишку своей воле, ломая его собственную и взращивая ненависть в зеленых глазах. Он всегда ненавидел меня и всегда сопротивлялся. Наивный котенок, он даже не подозревал, как сильно заводит меня его слабенькое бесполезное сопротивление. Я надел на него браслеты и ошейник, используя простую магию подчинения, хотя мог легко справиться с ним и так. Мне доставляло удовольствие загонять его в угол, лишать последней надежды на спасение, а потом трахать до полного изнеможения. Он принадлежал мне и этого было достаточно. До определенного времени, пока я вдруг не стал одержим идеей, чтобы он сам добровольно лег под меня, отдаваясь не только телом, но и душой.
Этого было невозможно достичь без помощи магии. Я понимал это и хорошо знал, что мне было нужно. На свете существовало только одно по-настоящему действующее любовное зелье и оно называлось «красная роса». Все остальное, предлагаемое в так называемых магических магазинах – помои для доверчивых идиотов. Зелье производилось из крови сирен, которых уже почти не осталось к концу прошлого века из-за большого спроса на данный продукт. Оно действительно работало. Было достаточно трех капель «красной росы» и капли своей крови, размешанных в небольшом количестве воды, чтобы тот, кто это выпьет, полюбил владельца крови. Причем именно полюбил, а не захотел, основываясь на обычной похоти. Зелье заставляло чувствовать и желать, сходить с ума и молить о взаимности. Оно могло стать совершенным любовным оружием, если бы не один огромный недостаток. «Красную росу» можно было использовать только один раз. Повторная доза для одного и того же человека приравнивалась к длительной наркотической зависимости. Вторая порция зелья превращала несчастного в безвольного раба и полностью разрушала его личность. А еще, первый глоток зелья действовал катастрофически мало. Двенадцать часов, не более. У меня была всего одна ночь. И я помнил ее до мелочей.
Даниил стоял тут же на пороге, где сейчас стоял я. Я привез его сразу же после работы, спустя час после того, как влил зелье в его сок. Оно уже начинало действовать и это было заметно. Мальчишка сам сел в мою машину, хоть еще утром был готов бежать от нее сломя голову. Он стоял предо мной, не понимая, что происходит и нервно косился на меня из-под золотистой челки.
- Это вы сделали? – пробормотал он, цепляясь за дверной косяк, чтобы удержаться и не войти в мою квартиру. Глупый, он еще надеялся спастись.
- Что я сделал?
Я наслаждался его замешательством и беспомощностью. Осознанием того, что он никуда не денется и мне даже не придется применять силу. Я мог позволить себе немного поиграть.
- Вы еще спрашиваете?!
Его лицо исказила судорога, пальцы сжались на деревянной поверхности. Он безуспешно боролся сам с собой. Зря, малыш. Я уже победил. Этой ночью ты предашь сам себя. И неважно, что под действием любовного зелья. Этим ты себя не оправдаешь, я ведь хорошо тебя знаю.
- Что вы со мной сделали?!
- Ничего.
Я спокойно улыбался и отступал назад. Шаг за шагом, вглубь коридора. Наблюдая, как он непроизвольно тянется следом и удерживает себя в последнюю секунду, чтобы не кинуться следом за мной.
- Прекратите! – выкрикнул он.
- Что? Я не держу тебя. Можешь уйти в любую секунду.
- Я…
Дрожь сотрясала его тело. Он смотрел на меня с отчаянием и яростью, потому что был бессилен перед собственными желаниями.
- Я не хочу! Я ненавижу тебя, сукин ты сын!
Зеленые глаза лихорадочно блестели. Все-таки у него была невероятная сила воли. Он все еще сопротивлялся, несмотря на действие зелья. Но это было уже неважно. Я пожал плечами.
- Тогда тебе действительно лучше уйти. Ну же, дай мне закрыть дверь.
Я опять приблизился и протянул руку к двери. Жестоко, но я этим наслаждался. Он вздрогнул, уставившись на меня с ужасом. Я слышал, как оглушительно стучит сердце в его груди. Он поверил, что я его выгоню?
С его губ сорвался приглушенный стон. Он загородился от меня локтем, прикрывая лицо. Еще раз судорожно всхлипнул, не двигаясь с места. А потом вскинул голову. Алая капелька крови на прокушенной губе. И огромная всепоглощающая жажда в расширенных зеленых глазах. Все, он окончательно проиграл. «Красная роса» не оставила ему выбора.
- Не надо…пожалуйста…только не гони…
Эти бессвязные слова вызвали у меня довольную улыбку. Я протянул ему руку и ждал, когда он приблизится, не делая попытки подойти самому. Он нерешительно переступил порог, глубоко вздохнув, прежде чем сделать последний шаг. Неловко вскинул обе руки мне на плечи и тут же мотнул головой, скрывая вспыхнувший румянец.
- Поцелуй меня, - приказал я.
Он на секунду прикрыл глаза. Приблизил свое лицо к моему и почти ткнулся губами в мои губы. Тут же дернулся назад, как испуганный девственник, но я не дал ему отстраниться и обнял за талию, чувствуя, как подрагивает его спина под моими пальцами. Я испытывал торжество. Наконец-то. Мой.
Я запустил пальцы в густые золотистые волосы, оттянул его голову назад и поцеловал так как хотел. Жадно, долго, глубоко. Смешивая нашу слюну и лаская его язык. Я наслаждался этим моментом близости. Но мне хотелось большего.
Мое терпение заканчивалось. Я потащил его к дивану и толкнул, опрокидывая на подушки. Можно было заставить его раздеться передо мной, но я не хотел терять шанс лишний раз прикоснуться к нему. Мне было его мало. Всегда.
На черной поверхности дивана его обнаженное тело казалось излишне бледным. Скорее тонкое, чем мускулистое, оно сохраняло остатки мальчишеской угловатости. Зеленые глаза котенка были затуманены. Он что-то протестующе забормотал, когда я отстранился, чтобы раздеться самому, но я быстро отвлек его. Хватило протянуть руку вниз и обхватить его влажный, уже достаточно возбужденный член. Он выгнулся дугой и застонал.
Нет, малыш, не так быстро. Ты кончишь только, когда я буду внутри тебя.
Я убрал руку и толкнул его обратно на подушки. Мне тоже приходилось сдерживаться, чтобы не сорваться раньше времени. Я наклонился над Даниилом, легонько поглаживая кончиками пальцев его шею.
- Котенок, ты хочешь меня? – вкрадчиво спросил я.
- Да.
Короткое слово, произнесенное хриплым шепотом, далось ему нелегко. Его щеки полыхали красным цветом. Он не знал, куда девать руки и просто скользил ладонями по моей голой спине и бокам.
- Сделаешь, что я скажу?
Неуверенный кивок в ответ. Конечно, сделает. Сейчас я ставлю свои условия.
- Возьми у меня в рот.
Я думал, что покраснеть еще больше просто невозможно, но ошибался. Мой мальчик уже почти дымился. Он замер, как птичка перед удавом, а я переместился к краю дивана, сел, опираясь на спинку, и раздвинул ноги. Его взгляд сразу же устремился вниз. Прямо на мой весьма и весьма немаленький орган.
- Я никогда…, - котенок сглотнул. Его голос совсем охрип от смущения. - Никогда этого не делал. Не думаю, что сумею как надо. Но я попробую.
Малыш не переставлял удивлять меня. На какую-то долю секунды мне показалось, что опять придется его заставлять.
- Тогда спустить на пол и стань на колени, - мягко посоветовал я. - Так будет удобнее.
Он неловко соскользнул с дивана, пристраиваясь между моих ног. Послушно опустился на колени и медленно положил руки на мои бедра. Склонил голову, готовясь воплотить в жизнь одну из самых моих сокровенных фантазий.
- Давай, сладкий мой. Просто возьми его в рот. Как мороженное. Только не кусай.
Его губы дрогнули в слабой улыбке. Котенок, ты неподражаем.
А потом наступила моя очередь судорожно вздрагивать и подавлять беззвучные стоны. Придерживая мой член ладонью, он начал осторожно ласкать его языком, сначала облизывая сочащуюся смазкой головку, а потом, пытаясь медленно вобрать меня в рот целиком. Он все еще был немного скован и я погрузил пальцы в его волосы, притягивая ближе и нетерпеливо вжимаясь во влажное тепло его рта.
По его подбородку стекала струйка слюны. Он почти задыхался, но не останавливался. Не отпускал меня, продолжая ласкать мой член языком и губами, неосознанно поглаживая тонкими пальцами мои бедра и пах.
Это был самый неумелый и самый потрясающий минет в моей жизни. Несколько секунд неуверенных движений его губ, растянутых вокруг моего члена, практически разбили в пух и прах всю мою хваленую выдержку.
- Достаточно, - простонал я, осторожно отстраняя его. – Давай продолжим по-другому. Иди сюда.
Я поднял котенка с пола и уложил на диван, уставившись с пьянящим восторгом на его влажно поблескивающие губы. Он был великолепен. Раскинувшийся на черных подушках, покрытый легкой испариной и оглушенный тем, что сам только что делал.
Хватит. Довольно игр. У меня внутри все сжималось от желания оказаться в нем. Я достал предусмотрительно спрятанную под одной из подушек смазку и выдавил немного себе на пальцы. Широко развел ноги котенка в стороны и проник в него пальцем. Он вздрогнул и я на мгновение остановился, уговаривая себя не спешить. Сегодня не стоило причинять ему боли.
- Тише, радость моя, тише, - ласково прошептал я, приникая к его уху. - Успокойся. Я не сделаю тебе больно.
Он расслабился и послушно принял второй палец. Только прикрыл глаза, вызвав у меня невольную усмешку. Неужели, до сих пор смущается?
Я медленно поглаживал его изнутри, растягивая и одновременно добиваясь того, чтобы он сам начал насаживаться на мои пальцы. Его член истекал влагой, но я намеренно к нему не прикасался. Потерпи, малыш, осталось чуть-чуть. Я уже и сам был на пределе.
Все, достаточно. Еще немного смазки, уже на собственный член. Большая подушка под его бедра, мне нравится брать его именно так - на спине, чтобы видеть его лицо, заглядывать в зеленые глаза, доказывая в очередном поединке взглядов, что он мой и только мой.
Я входил в него медленно, стараясь не превратить удовольствие в боль, а потом начал двигаться, чувствуя мгновенную ответную реакцию. Он отвечал мне каждой клеточкой своего тела - движениями бедер в одном ритме со мной, напряженными камешками сосков под моим языком, вскинутыми руками, которые я тут же прижал к поверхности дивана, обхватив тонкие запястья одной ладонью.
Я продолжал неторопливо трахать его, вдавливая своим телом в черную поверхность дивана. Входил в него до конца и скользил обратно. Направлял дразнящие толчки прямо в простату. Не слишком сильно и не слишком резко, потому что хотел довести его до полного изнеможения. Моя мальчик уже не пытался скрыть свои стоны, а я все не останавливался. Моя ладонь надежно сдавливала его член у основания, чтобы не допустить преждевременной разрядки. Только когда я разрешу, когда кончу первым, наполнив тебя своей спермой. Скоро, но не сейчас.
Его стоны становились все громче. Он двигался вместе со мной. Впивался короткими ногтями в мои плечи. Смотрел на меня своими огромными зелеными глазищами. А потом неожиданно выдохнул:
- Андрей…
Это было похоже на удар в спину. Я подумал, что ослышался и секунду просто смотрел на него, не веря своим ушам. А потом все закончилось. Вся моя выдержка испарилась и горячая волна захлестнула меня с головой. Мое имя. Произнесенное им. Я не думал, что такое возможно, но мою крышу снесло напрочь.
Я обрушился на него. Быстро, неистово, сильно. Уже не задумываясь и не стараясь сдерживаться. Он закричал. И я тоже.
Потом мы некоторое время приходили в себя после неистового головокружительного оргазма. Котенок расслабленно лежал в моих руках, уткнувшись носом в мое плечо. Бесконечно милое зрелище, но оставлять его в покое надолго я не собирался. Мы только начали.
Я дал ему несколько минут, прежде чем протянул руку вниз и обхватил его член. Начал медленно поглаживать, одновременно посасывая мочку его уха. Его тело ответило моментально. Он начал твердеть в моей руке. Я развел его ягодицы, скользнув пальцами в растянутое отверстие. Он был влажным из-за смазки и моей спермы и полностью готовым.
- Хочешь побыть сверху, котенок? – усмехнулся я.
Не давая ему опомниться, я усадил его себе на бедра. Он казался таким легким в моих руках. Приподняв его за талию, я заставил его опуститься на мой член. Даниил вздрогнул от неожиданности, но мои руки уже лежали на его бедрах, заставляя скользить вниз. Он не мог никуда деться и был вынужден опускаться на мой член, вбирая его до конца.
Он принял меня целиком. Я был в нем и он дрожал, закусив губу и упираясь ладонями в мою грудь. Я знал, что ему не больно, просто его ощущения зашкаливали. Он сжимался и пульсировал вокруг меня. Мне было достаточно двинуть бедрами, чтобы его колени судорожно сжались. Его словно подбросило.
- А-ах-х!
Его громкие стоны были сладкой музыкой, но мне было их мало. Я хотел, чтобы он кричал. И добился этого.
Я заставил его двигаться вверх, вниз на моем члене. Приподнявшись, я обнимал его за спину, а он скользил ладонями по моим плечам, откидывая голову назад. До очередного стона, до очередного крика, до очередного оргазма, бьющего наши тела в сладких судорогах наслаждения.
Этой ночью мы делали это еще дважды. Я отнес его в спальню и взял на темно-вишневых шелковых простынях. Сначала закинув его ноги себе на плечи и войдя в него одним толчком до упора, а потом поставив на четвереньки и проникая в него медленно и мучительно долго.
После такого котенок был совершенно измотан. Он моментально заснул, обессилено прижавшись ко мне, мокрый от пота и спермы. Ночь подходила к концу, а я лежал, подсчитывая уходящие минуты и не выпускал его из своих рук. У меня в ушах все еще звучал его голос, произносящий мое имя.
Утром действие «красной росы» закончилось. То, что было дальше, не относилось к категории приятных воспоминаний. После той ночи до наступления грозы, а значит, и до начала новой жизни оставалось всего несколько дней.
Больше мне вспоминать не хотелось. Закрыв дверь, я направился в комнату. В гостиной было темно и пусто, но я не относился к числу существ, способных расстраиваться из-за подобных глупостей. Я помнил прошлое, но не собирался жить им. Несколько месяцев назад я сделал свой выбор и вместе с летней грозой, унесшей почти все мои силы, заключил сделку со временем. Мне удалось повернуть его вспять, чтобы начать все сначала. И я знал, что победа будет за мной.
Даниил, мой наивный зеленоглазый котенок. Ты убежал от меня сейчас, но только потому, что я сам приоткрыл дверцу твоей клетки. У нас еще есть время и поэтому я позволю иллюзии твоей свободы пожить еще немного. Рано или поздно тебе все равно придется сдаться. Я не отпущу тебя и не позволю ускользнуть. Потому что я сильнее и потому что слишком хочу тебя. И ты обречен на поражение в моих руках.
Глава 12
- Данька! Опять спишь на ходу? Прием!
- Что?
Я поднял голову. Передо мной стоял Костя. И вопил на весь лес.
- Проснись, красавица, проснись! Ну, ты даешь, Данилыч! Ладно, сейчас ночь на дворе, но ведь ты и вчера весь день сонной мухой проходил. Рассказывай в чем прикол, общественность ждет! Выходные прошли удачно, я угадал?
- Угадал.
Я отлепился от дерева, у которого стоял и криво усмехнулся. Удачно, Костя. Если бы ты только знал как. Меня чуть не поимел начальник. Причем в прямом, а не в переносном смысле. Куда уж удачнее.
- Стой, куда намылился? А поделиться впечатлениями?
Я только отмахнулся и молча направился к темнеющему в блеклом ночном свете озеру. Там, похоже, уже заканчивались все необходимые приготовления. Костя шел следом и бурчал:
- Вот скрытный гад. Никогда ничего не расскажет. Друг, называется. Напоить, что ли? Ладно, обдумаем на досуге, а пока работа и еще раз работа. Что там наш дружный коллектив намутил? Техники и организаторы закончили, значит, с минуты на минуту Асталин даст команду размещаться.
Асталин. Я резко затормозил, услышав знакомую фамилию. Меньше всего мне хотелось его сейчас видеть. Вчера он куда-то уезжал по делам и его весь день не было в Институте, сегодня ночью ехал к озерам на своей машине, а не в автобусе вместе со всеми. Пока что мне везло. Но рано или поздно любое везение заканчивалось.
В данный момент он находился где-то там, возле озера, в окружении нашей рабочей группы. Сейчас было около четырех часов утра. Контакт планировалось начать ровно в четыре. Было еще темно, но уже чувствовалось приближение рассвета. В два ночи, когда мы выехали из Молнегорска, было гораздо темнее. Половина членов рабочей группы зевали во весь рот, остальные, наоборот, были собраны и серьезны. В основном держались подопечные Григория из службы безопасности. Интересно, а Григорий в курсе, что его друг гей?
- Да что ты опять прилип к месту? – возмутился, чуть не налетев на меня, Костя. – Там сейчас твой драгоценный контакт начнется! Не узнаю тебя, Данилыч, честное слово, не узнаю!
Через несколько минут мы вышли к озеру. Пара фонарей обеспечивали слабое освещение, но я знал, что это не надолго. Скоро их должны были погасить, чтобы ничего не мешало началу контакта. Да, это вам не подготовка, сейчас все происходило гораздо быстрее.
Возле деревьев собралась большая группа. Там были Григорий, несколько его специалистов, техники и начальник. Вот блин.
Я честно надеялся пройти мимо. Зря. Асталин, словно почувствовал мое приближение, вскинул голову и уставился на меня. Невозмутимо, как ни в чем не бывало. А я начал каменеть на месте.
- Константин, Даниил, доброе утро, - спокойно и сдержанно поздоровался начальник.
- Доброе утро, Андрей Александрович, - жизнерадостно выпалил Луковский, эта ходячая батарейка энерджайзер.
- Доброе утро, - пробормотал я.
Да что со мной не так? Почему я чувствую себя до ужаса смущенным? Я же ничего не сделал!
Но это мои щеки пылали и мои глаза испуганно бегали по сторонам, стараясь смотреть куда угодно, но только не на высокую худощавую фигуру в джинсах и черной куртке.
Асталин отвернулся и заговорил о чем-то с Григорием. Костя не смог пройти мимо компании девчонок из орготдела и начал громко и весело рассказывать им анекдоты. На него тут же кто-то шикнул, чтобы он вел себя потише.
Я поспешил занять свое место по плану. Мне предстояло стоять на небольшом пригорке за деревьями. Не совсем билет в первый ряд, но, тем не менее, все должно было быть хорошо видно. Глубоко вздохнув, я постарался полностью переключиться на работу и прокрутить в памяти все пункты плана.
Центральной фигурой контакта предстоит быть начальнику. Все остальные останутся в стороне, даже служба безопасности, которая будет его прикрывать. Конечно это риск, но без этого нельзя. С помощью заклинаний и пары рабочих артефактов вокруг Асталина будет установлено что-то вроде защитного поля. Водяной, если он появится, на что все мы очень надеялись, не обратит внимания ни на кого кроме него, потому что просто не заметит. Если все пойдет хорошо, начальник предложит ему дары, в числе которых хлеб, табак и мыло. Лингвисты будут наготове и проследят реакцию нашего особенного. Водяные не разговаривают. По крайней мере, в нашем понимании. Для людей их способ передачи информации больше всего напоминает колебания воздуха. Чем сильнее ощущаются вибрации, тем негативнее реакция водяного.
Я так погрузился в свои думы, что почти прозевал начало контакта. Очнулся только, когда уже погасили фонари. Все разговоры прекратились и вокруг стало тихо. Вдали у горизонта, над самым озером чуть розовело небо. К воде медленно спускалась фигура в черном. Это был Асталин. Кроме него на берегу больше никого не было. Вся служба безопасности словно растворилась в воздухе. Григорий свое дело знал.
Некоторое время ничего не происходило. Асталин неподвижно стоял у воды. Я не видел его лица со своего места, но знал, что он сейчас произносит слова приглашения. Это было своего рода заклинание вызова.
Каждая минута казалась вечностью. Я напряженно вглядывался, пока, наконец, не увидел круги на воде. Они становились все шире, а потом, прямо из зарослей камышей слева от берега, появилось бревно. Оно медленно плыло по воде, приближаясь к тому месту, где стоял начальник. Затаив дыхание, я шагнул вперед, но в эту же минуту кто-то из парней Григория возник как из-под земли в нескольких шагах впереди от меня. Ладно вам, сам знаю, что нельзя покидать свое место! Но ведь это наверняка водяной! Они способны оборачиваться бревном. От волнения и накатившего возбуждения у меня застучало в висках. Асталин знает об этой способности? Конечно, знает. Мы с ним Летопись десять раз вместе просмотрели, останавливаясь на особо значимых моментах. Все, что могло пригодиться, мы чуть ли не вызубрили наизусть. Стоп, я же не волнуюсь за него?
Мой взгляд не отрывался от бревна. Оно подплывало все ближе и ближе. Наверняка за ним сейчас наблюдали все, начиная от Григория и заканчивая Костей. Не один же я такой умный.
Неожиданно чья-то рука запечатала мой рот, предупреждая возможный крик. Меня резко развернули и я машинально замахнулся, собираясь отражать внезапное нападение. Однако отражать ничего не пришлось. Мои руки опустились сами, когда я увидел лицо нападающего. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. Передо мной стоял Угрюм.
- Мне нужно с тобой поговорить, – одними губами прошептал он. - Не кричи, пожалуйста.
- Ты что творишь? Я занят сейчас, у нас контакт.
Я тоже разговаривал шепотом, но к тому же злым. Напугал, все-таки.
- Извини, но это срочно.
Угрюм не стал дожидаться моего согласия. Он просто взял меня за руку и потащил за собой. Я осознал, что лечу, когда увидел, что мои ноги не касаются земли. Мы неслись довольно быстро и скоро покинули пределы поляны у озера. В любое другое время я был бы в восторге от такого неожиданного сюрприза, но не сейчас, в самый разгар контакта. Когда Угрюм остановился и осторожно поставил меня на землю, я был готов наброситься на него с кулаками.
- Что, блин, случилось?! Только говори быстрее, мне нужно назад!
Я понимал, что могу смело начинать биться головой об ствол ближайшего дуба. Когда Асталин узнает, что я покинул свое место в начале контакта, он мне, все равно, сам ее оторвет.
- Извини. Я узнал кое-что. Это касается твоих проблем.
- Каких еще проблем? А, точно, пробелы в памяти. Но со мной уже все в порядке. У меня было Воздействие и оно прошло. У тебя все? Спасибо, мне пора.
Я рыпнулся назад, но Угрюм просто переместился в сторону и вырос у меня на пути.
- Сначала выслушай. Я не мог прийти к тебе на работу, потому что там теперь все изменилось. В вашем Институте растет сила, которую нельзя назвать хорошей. Я чувствую, что скоро она изменит весь город. И таким как я в нем уже не останется места.
- Таким как ты? – не понял я. - Что ты имеешь в виду?
- Не достаточно сильным. Не достаточно темным. Но это сейчас не важно. Главное то, что я был прав насчет грозы.
Опять двадцать пять. Какого рожна все так носятся с этой грозой? Я начинал терять последние крохи терпения. Ну, Угрюм, ну удружил.
- А с ней, что не так было? – уже ни капли не дружелюбно процедил я.
- Эта гроза была не случайной. Она затронула ход времени, а это самое страшное нарушение против самой природы. Его последствия могут быть необратимыми. Я не могу объяснить тебе всего, но зато знаю, кто может это сделать. Я уже договорился и тебя будут ждать. В заброшенной школе на окраине города.
Он нес явный бред. Заброшенная школа находилась на пустыре, расположенном на отшибе. Она пустовала уже около двадцати лет и каким-то чудом все еще не попала под снос. Никто не мог меня там ждать, кроме разве что многолетней пыли.
- Ты должен пойти туда как можно скорее. Ты в центре всего и я не знаю…
Я услышал какой-то непонятный шум. Он доносился со стороны озера. Там кто-то закричал, потом крик оборвался и послышались громкие голоса. Что-то случилось? Все, с меня хватит. Я оттолкнул Угрюма и понесся обратно, петляя, как заяц между деревьями.
- Тебя ждут в заброшенной школе, - закричал он мне в след.
Пусть подождут. Прежде всего, меня ждет моя работа. Господи, да что же там случилось?
Я вылетел к озеру за считанные минуты и остановился как вкопанный. Здесь было настоящее столпотворение. Вся рабочая группа, которая еще недавно была расставлена по местам как шахматные фигурки на доске, напоминала растревоженный гудящий улей. Девчонки из орготдела громко причитали, срывая голоса до крика. У самой воды толпились сотрудники службы безопасности, полностью закрывая обзор. Слышался громкий голос Григория, отдающего кому-то какие-то приказы и не смолкали возгласы Кости, повторяющего раз за разом, как заезженная пластинка:
- Ни фига себе!
Он стоял ближе всех и я подлетел к нему. Дернул за плечо, пытаясь развернуть к себе и одновременно обшаривая взглядом все, что можно. Начальника нигде не было видно.
- Костя, что такое? Что случилось?
- Данька, - повернул ко мне побледневшее лицо Луковский, - Твою бабушку по базару, ты это видел?
- Что видел? – вздрогнул я.
- Как эта хрень утащила начальника в озеро!
- Что?
У меня кровь отхлынула от лица. Обойдя Костю, я смешался с толпой, сгрудившейся у берега. Григорий продолжал раздавать налево и направо распоряжения, но его командный голос почти перекрывали взволнованные женские крики.
- Это все проклятый туман! Посмотри вон туда, его все еще видно! Зеленый такой! Он внезапно появился и Андрей Александрович просто растворился в нем. Та тоже видела, да? А потом туман ушел на середину озера! Ужас!
Я вклинился в толпу девушек, пытаясь протиснуться к воде. Сердитое «Маринский, ты, что совсем очумел?» меня не остановило.
Через секунду я, наконец, видел все озеро. В паре шагов от меня обрывались следы, ведущие к воде. Именно здесь стоял Асталин. Прямо от них, по розовеющей в преддверии рассвета поверхности Зеркального озера, тянулась легкая зеленая дымка. Ближе к середине озера она перерастала в целое облако зеленого тумана, которое неспешно колыхалось, сливаясь с водой. Это было необычное и оттого довольно пугающее зрелище.
- Назад, Даниил, - бросил Григорий, зафиксировав мое появление одним коротким взглядом. – Ну что там, ребята? Активировали маячок Андрея? Нет сигнала? Стоп, в воду не заходим пока я не скажу. Приборы уже что-нибудь показали?
Его голос был хриплым от волнения. А он не такой непробиваемый, как я думал.
- Григорий Евгеньевич, а может, рискнем?
- Нет, потому что мы не знаем, что это такое! Подождем еще пару секунд.
Они собирались дождаться показаний приборов, чтобы получить характеристики тумана, догадался я. Это было вполне разумно. Ни Григорий, ни его парни не знали, что представляет из себя зеленый туман. А вот я, кажется, знал. Когда-то давно я читал о нем в сборнике старых легенд, не имеющем никакого отношения к Летописи. Там говорилось, что зеленый туман служит водяным в качестве средства перемещения и исчезает так же быстро, как и появляется.
Я прикинул сколько уже прошло времени. Минут пять ушло на разговор с Угрюмом, еще столько же заняли мой путь назад и короткое общение с Костей. Зеленое облако медленно двигалось вглубь озера и уменьшалось на глазах. Было очевидно, что долго оно не продержится. Пока Григорий будет ждать свои показания, пока я попытаюсь все ему объяснить…
Мне вслед заорала, наверное, вся рабочая группа. Сначала начали вопить девчонки, а потом дружно заматерились специалисты службы безопасности. Григорий обернулся, но я уже был в воде и плыл к середине озера.
- Твою мать! – не сдержался он. – Стой, Маринский!
В таком ускоренном темпе я не плавал еще ни разу в жизни. Сзади слышались многочисленные всплески воды. За мной кинулись специалисты, которым я даже в подметки не годился. Все мое преимущество заключалось в небольшой форе. Я старался не реагировать на сердитый голос Григория и приказы вытащить меня из воды за шиворот. Все, что я хотел – это успеть добраться до зеленого тумана вовремя.
Я замешкался на секунду уже у самого облака. Зеленое марево колыхалось и немного искрило прямо перед глазами. До него можно было дотянуться рукой. Я почувствовал холодок страха и, сцепив зубы, покосился в сторону. Служба безопасности была уже рядом, во главе со своим начальником. У Григория было такое лицо, что я сам себе не завидовал.
Все, пора. Закрыв глаза, я поплыл вперед. Какой же я все-таки идиот…
Сначала я почувствовал легкое обволакивающее тепло, а потом приятную прохладу. Затем все ощущения пропали и не осталось ничего. Вместо воды была пустота, вместо моего отяжелевшего тела, измученного водным кроссом через озеро – легкость и невесомость.
А еще через какое-то время все стало обычным и вернулось на свои места. Легкий ветерок коснулся моего лица, принеся с собой узнаваемые запахи воды и леса. Открыв глаза, я сообразил, что лежу на вполне сухой и твердой поверхности. Подо мной были трава и мох, а вверху шелестела зеленая крона леса.
- И как это понимать? – спросил холодный знакомый голос над моей головой.
Асталин! Я вздрогнул и начал усаживаться на траве, отряхиваясь совсем как Тимур после купания. Вот он, начальник. Жив, здоров и стоит всего в паре метров от меня. Похоже, он у нас и в огне не горит и воде не тонет.
- Андрей Александрович, вы в порядке?
- Это мой вопрос. Какого черта ты тут делаешь?
А это уже была черная неблагодарность. Я быстро поднялся, одновременно оглядываясь по сторонам. Мы находились на берегу небольшого лесного озера, напоминающего круглое зеркальце, благодаря своим почти идеально ровным очертаниям и гладкой блестящей поверхности. Если я не ошибался, это было Среднее озеро, самое маленькое и самое симпатичное из трех Молнегорских озер. Здесь было тихо, спокойно и совсем светло, словно вместо рассвета уже наступило позднее утро. Все было прекрасно, если не считать злого начальника за спиной.
- Я увидел зеленый туман, после того как вы исчезли, - начал терпеливо объяснять я. – Сразу же вспомнил, что он является чем-то вроде способа перемещения у водяных и предположил, что туман забросил вас в какое-то другое место. Вы могли этого не знать, поэтому я решил вас предупредить.
- Значит, ты полез в туман следом за мной?
Голос начальника изменился и стал насмешливо-мягким. Выражение лица тоже. И мне это совсем не нравилось.
- Ну да, - осторожно кивнул я.
- Почему? Хотел спасти?
Теперь в его голосе были откровенно вкрадчивые нотки. Еще неделю назад я бы не обратил на них внимания, но сейчас у меня даже волоски на руках начали вставать дыбом от нехорошего предчувствия.
- Говорю же, хотел объяснить вам насчет тумана. Думал, что вы не в курсе.
- Да нет, ты вообще не думал, - усмехнулся Асталин. - Просто героически бросился меня спасать. Благородный, хоть и глупый поступок. Я ценю. Спасибо.
Похоже, он издевался. Так и есть, в темных глазах горели насмешливые искорки.
- Можете издеваться, сколько хотите! – разозлился я. – Я просто делал свою работу.
- Ты просто полез в очередную неприятность. Как всегда, не думая головой. И вполне мог пострадать или вообще утонуть.
Начальник задумчиво разглядывал меня пару минут, как будто решал, что со мной делать дальше. Потом скривил губы и начал расстегивать свою куртку.
- Раздевайся, - приказал он.
- Что?
Я на секунду врос в землю, остро жалея, что не могу туда же и провалиться. Не осталось ни мыслей, ни слов. Я просто стоял столбом и наблюдал, как он стягивает куртку и принимается за футболку.
- Чего застыл? – поинтересовался Асталин. – Давай, снимай куртку. И футболку тоже.
- Зачем? – тупо спросил я.
Язык вдруг начал меня плохо слушаться, зато ноги моментально пришли в боевую готовность. Если понадобится, я сорвусь с места в любую минуту и помчусь через лес как обезумевший лось.
Начальник стянул футболку, а потом обернулся и глянул на меня с понимающей усмешкой.
- Сделай лицо попроще. Я не собираюсь на тебя набрасываться и насиловать. Просто не хочу подписывать тебе очередной больничный из-за простуды.
У меня дрожали руки. И верхом глупости было бы убеждать себя, что это реакция на мокрую одежду. Просто нервная система у меня была уже совсем ни к черту. Я медленно снял куртку и выжал из нее влагу как мог. Футболку снимать не буду. Ни за что. И уж тем более штаны.
- Где мы? – спросил я, чтобы нарушить неловкое молчание.
- Недалеко, я полагаю. Думаю, что перед нами Среднее озеро. В любом случае, где бы мы не были, нас скоро найдут благодаря этому.
Асталин показал мне маленькую пуговку маячка, прикрепленного к воротнику своей куртки.
- Вода его не повредила, поэтому Григорий и его бойцы скоро будут здесь.
- Мы можем пойти им навстречу, – не раздумывая, предложил я. Все, что угодно, только бы не стоять вот так – один на один посреди безлюдного леса.
- Нет. Мы останемся.
Асталин расстелил свои мокрые вещи на траве. Он был обнаженным до пояса. Редкие солнечные лучи, проникающие сквозь ветви деревьев, золотили его гладко-безупречную кожу.
- У меня есть здесь одно небольшое дело. К тому же хорошо, что мы остались одни. Нам надо поговорить.
- О чем? – сглотнул я, хотя и так догадывался. Ой, догадывался.
- О том, что было в субботу.
Так и знал. Блин, приплыли. Теперь главное не начать смущаться и краснеть. Он был прав. Пришла пора прояснить все раз и навсегда. Все равно этого разговора было не избежать. Может, он сам все понял и решил извиниться.
- Да, вы правы, нам стоит поговорить.
Я поднял голову и едва не запнулся, наткнувшись на пристальный взгляд. Он был мне хорошо знаком. Тогда, в полутемной гостиной глаза начальника горели такой же нескрываемой жаждой.
Черт, черт, черт! Да когда же я это забуду и перестану нервничать? Что я за тряпка! И какого хрена он все-таки разделся?
- Послушайте, Андрей Александрович, - торопливо начал я. – Ваша ориентация и ваши вкусы это ваше личное дело. Тем вечером я просто попался вам под руку. К тому же мы были пьяны. Давайте забудем все и просто…
- Забудем? - преувеличенно мягким голосом перебил меня Асталин. А вот выражение его лица мягким не было. У меня по спине пробежал холодок.
- Да. Только так можно прекратить это…
Я пару секунд старался подобрать подходящее приличное слово, потом плюнул и сказал просто:
- Недоразумение.
- Я не собираюсь ничего прекращать. Только продолжить.
Я не сразу понял, что он сказал. До меня просто не дошло. Может потому, что я ждал другого, как обычно взирая на мир с радостной улыбкой идиота из-под розовых очков. Ну да, так и было, ведь я ждал от него извинений.
Послышался какой-то непонятный звук. Кажется, сдавленный смешок. Похоже, мой.
- Вы…что?
- Я сказал, что собираюсь продолжить то, что начал в субботу, – спокойно и чуть ли не по слогам произнес начальник. Очевидно, старался для тех, кто в танке. – Понял или повторить?
Я понял. И минуту другую просто смотрел на него, не в силах ничего сказать. Язык взял и присох к гортани.
- Я не голубой, - наконец, выдавил я и замолчал. В моей голове была пустота. Да это кошмарный сон, наверное!
- Я помню. Ты уже говорил.
В его голосе было что-то, напоминающее тихое рычание хищника в засаде. Я уже слышал подобные интонации, но никогда не обращал на них внимания. Да я ни на что не обращал внимания, в силу своей природной тупости!
- И что? Вам все равно?
- Если честно то да. В мире нет ничего постоянного. Может измениться все, что угодно, в том числе и ориентация. Я тоже всегда предпочитал женщин.
От его улыбки хотелось пойти и утопиться в озере.
- Пока не захотел тебя.
Вот так. Чем дальше, тем хуже. А я думал, что хуже уже некуда. Мой начальник – гей и он меня хочет.
- А как же Анжела? – с отчаянием выпалил я первое, что в голову пришло. – Разве вы с ней не спите?
- Причем тут Анжела? – как будто удивился Асталин. - Разве мы говорим не о наших с тобой отношениях?
- Да нет у нас никаких отношений! – уже заорал я. - Какие на хрен могут быть отношения у двух мужиков? Это же извращение! Вы смеетесь, что ли? Ладно, мне пофиг с кем вы спите! Это ваше дело! И на голубых мне плевать, пусть делают что хотят! Мне не плевать, если это касается меня, потому что я не такой! Я не собираюсь трахаться с мужиками!
- Все сказал? – спокойно спросил Асталин. А потом направился ко мне. – Молодец, все правильно. Трахаться с мужиками ты не будешь. Никакого множественного числа. Только со мной.
Я слишком поздно понял, что он совсем рядом. Когда сообразил рвануть в сторону, меня уже держали за руку. Начальник притянул меня к себе и, не давая опомниться, обхватил свободной рукой мой затылок.
- Давай устроим небольшую проверку, - свистящим шепотом произнес он. – Узнаем на практике, как сильно ты ненавидишь такое извращение, как поцелуй другого мужчины. Если тебе не понравится, я, так и быть, тебя отпущу.
- Нет, я…
Меня прервали. Прикосновение его губ было настойчивым, но не грубым. Горячий язык проник в мой рот и начал свое неторопливое исследование. Внезапность атаки и бешеный стук крови в висках повергли меня в шок. Я даже не сопротивлялся, выпав на какое-то время из существующей действительности.
- Что и требовалось доказать, - негромко сказал Асталин, когда через минуту отстранился и демонстративно облизнул губы.
Он меня больше не держал. Сообразив это, я тут же шарахнулся в сторону, но не удержался на внезапно подкосившихся ногах и грохнулся на траву. Слишком ошеломленный. Слишком злой. О чем это он? Мне ведь не понравилось!
Вниманием начальника вдруг завладело озеро. Он словно позабыл обо мне, повернулся к воде и стал напряженно вглядываться в зеркальную поверхность.
Озеро оставалось спокойным и неподвижным – пару минут. Потом, прямо у нас на глазах из воды взметнулся столб уже знакомого зеленого тумана, а следом за ним появилось нечто бледно-зеленое и окутанное гривой мокрых серебристо-пепельных волос. Оно было высокое и тонкое, с вытянутым лицом, узкой ниточкой губ и практически отсутствующим носом. Глаза существа были большие, сине-зеленые и мерцали даже ярче тумана. Оно держало в руках какой-то темный длинный предмет, брезгливо сжимая его тонкими пальцами с широкими перепонками.
Я был так поглощен этим внезапным появлением, что даже позабыл про поцелуй. Вот он, настоящий водяной! Причем именно такой, как описывала Летопись! Я медленно встал, не отрывая зачарованного взгляда от зеленой фигуры. Тело водяного дрожало, а вода и воздух вокруг него вибрировали и издавали слабый гул, что свидетельствовало о сильном волнении нашего особенного. Скорее всего, он был зол или напуган.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы рассмотреть предмет в его руках. Это был длинный кинжал, почерневший от времени или долгого пребывания в воде. По своей форме он немного напоминал мечи, выкованные Северогорскими гномами, которые были признанными мастерами в области магического холодного оружия. Кинжал явно был сделан руками особенных и представлял собой артефакт огромной силы. Я был уверен в этом, потому что видел его густую черную тень даже отсюда. По тому, как водяной держал его в вытянутых руках, стараясь не прикасаться лишний раз к черному лезвию, я понял, что он знает об истинной природе кинжала и боится его.
Пока я делал это открытие, водяной медленно приближался к берегу. Он скользил в клубах зеленого тумана и когда оказался достаточно близко, неожиданно швырнул кинжал на берег. Артефакт упал на траву, а его бывший хозяин моментально отпрянул назад, смешавшись с туманом и брызгами воды. Через минуту его уже не было и о случившемся напоминали только круги на воде и быстро тающая зеленая дымка.
Начальник быстро направился к лежащему на траве кинжалу. Решив, что он не догадывается о силе зловещего предмета, я не сдержался и поспешил предупредить:
- Нет, не подходите к нему слишком близко! Это артефакт! И притом темный!
Асталин обернулся и посмотрел на меня с ласковой улыбкой учителя, снисходительно реагирующего на очередную глупую выходку своего тупого ученика.
- Я знаю, - ответил он, а потом наклонился и взял кинжал в руки.
Все сразу же стало на свои места. Я даже не удивился. Асталин специально пришел за этим кинжалом, который обладал такой темной силой, что даже водяной не захотел иметь с ним ничего общего. Неважно откуда он узнал о нем. Он всегда все знал. Поэтому и полез в зеленый туман.
Начальник обернулся, словно услышал мои мысли. Черная тень артефакта, казалось, стала еще гуще в его руках. Он держал кинжал за рукоять и смотрел на меня. Мне вдруг почудилось, что в его глазах мерцают красные искорки.
Я не сдвинулся с места, когда он направился ко мне. Все равно бежать было некуда, да я и не успел бы. Если он захочет от меня избавиться, то похоронит прямо здесь, в озере.
Однако, убивать меня не спешили. Подойдя ближе, начальник начал с того, что поднял свою куртку, лежащую на траве и завернул в нее кинжал.
- Хочешь рассмотреть его ближе? – неожиданно предложил он.
- Не особо, - отказался я. Наверное, мой голос был каким-то не таким, потому что Асталин оставил свою игрушку и подошел ко мне.
- Что такое? Ты испугался кинжала? Или меня?
А вы проницательны, Андрей Александрович. Я молчал и он улыбнулся своей излюбленной насмешливо-холодной улыбкой.
- Решил, что я убью тебя? Думаешь, смогу?
- Сможете, - кивнул я. – Мне ведь вас не остановить, так? И, похоже, скоро никому другому это тоже не удастся, учитывая, сколько магической дряни вы уже насобирали. Хотите стать сильнее всех на свете? Тогда вам пора убирать ненужных свидетелей. Можете начинать прямо здесь и сейчас, заодно и опробуете свое новое приобретение. Все равно вам от меня никакого толку. Становиться вашим любовником я не собираюсь.
Мы смотрели друг на друга. Я - с неистово грохочущим в груди сердцем. Он – с обманчиво спокойным блеском в темных глазах.
- Ты проиграешь мне в первом же сражении, малыш, - негромким и леденящим душу голосом произнес Асталин. – Твоя беда в том, что ты слишком добрый и слишком правильный. А я нет. Поэтому у тебя и нет никаких шансов.
Я не знаю, что могло бы произойти в следующую минуту, если бы в наш безумный диалог и впечатляющую битву взглядов не вмешалось само провидение. Правда выступило оно в лице Григория и нескольких сотрудников из его службы, которые неожиданно появились из леса.
- Андрей, у вас там все в порядке? – окликнул нас Григорий. – Вы целы? Оба?
- Все нормально, - не оборачиваясь, крикнул Асталин. Подняв свою футболку, он неторопливо оделся, а потом взял в руки, завернутый в куртку кинжал.
- Ну, вот и славно! – вздохнул с облегчением Григорий, когда добрался до нас. – А мы, между прочим, вас уже пятый час ищем!
Я не сразу сообразил, что он имеет в виду. Разрыв во времени? Очевидно, прогулка в тумане длилась больше, чем это выглядело со стороны.
- Как ты мог позволить ему прыгнуть в озеро? - холодно спросил Асталин. Он даже не посмотрел на меня, но Григорий сразу же понял о ком идет речь и уставился на меня отнюдь не ласковым взглядом.
- А ты бы попробовал его остановить! – сердито фыркнул он. – Парень рванул за тобой как сумасшедший! Ладно, об этом – потом. Андрей, произошло кое-что, о чем ты должен знать. Кажется, у нас своего рода ЧП.
- Что? – вскинул голову Асталин. – Здесь, на озерах?
- Нет, в Институте. Боюсь, ты сочтешь это плохой шуткой. Похоже, что у нас там захват заложников в здании.
- Что?
Я поднял голову. Передо мной стоял Костя. И вопил на весь лес.
- Проснись, красавица, проснись! Ну, ты даешь, Данилыч! Ладно, сейчас ночь на дворе, но ведь ты и вчера весь день сонной мухой проходил. Рассказывай в чем прикол, общественность ждет! Выходные прошли удачно, я угадал?
- Угадал.
Я отлепился от дерева, у которого стоял и криво усмехнулся. Удачно, Костя. Если бы ты только знал как. Меня чуть не поимел начальник. Причем в прямом, а не в переносном смысле. Куда уж удачнее.
- Стой, куда намылился? А поделиться впечатлениями?
Я только отмахнулся и молча направился к темнеющему в блеклом ночном свете озеру. Там, похоже, уже заканчивались все необходимые приготовления. Костя шел следом и бурчал:
- Вот скрытный гад. Никогда ничего не расскажет. Друг, называется. Напоить, что ли? Ладно, обдумаем на досуге, а пока работа и еще раз работа. Что там наш дружный коллектив намутил? Техники и организаторы закончили, значит, с минуты на минуту Асталин даст команду размещаться.
Асталин. Я резко затормозил, услышав знакомую фамилию. Меньше всего мне хотелось его сейчас видеть. Вчера он куда-то уезжал по делам и его весь день не было в Институте, сегодня ночью ехал к озерам на своей машине, а не в автобусе вместе со всеми. Пока что мне везло. Но рано или поздно любое везение заканчивалось.
В данный момент он находился где-то там, возле озера, в окружении нашей рабочей группы. Сейчас было около четырех часов утра. Контакт планировалось начать ровно в четыре. Было еще темно, но уже чувствовалось приближение рассвета. В два ночи, когда мы выехали из Молнегорска, было гораздо темнее. Половина членов рабочей группы зевали во весь рот, остальные, наоборот, были собраны и серьезны. В основном держались подопечные Григория из службы безопасности. Интересно, а Григорий в курсе, что его друг гей?
- Да что ты опять прилип к месту? – возмутился, чуть не налетев на меня, Костя. – Там сейчас твой драгоценный контакт начнется! Не узнаю тебя, Данилыч, честное слово, не узнаю!
Через несколько минут мы вышли к озеру. Пара фонарей обеспечивали слабое освещение, но я знал, что это не надолго. Скоро их должны были погасить, чтобы ничего не мешало началу контакта. Да, это вам не подготовка, сейчас все происходило гораздо быстрее.
Возле деревьев собралась большая группа. Там были Григорий, несколько его специалистов, техники и начальник. Вот блин.
Я честно надеялся пройти мимо. Зря. Асталин, словно почувствовал мое приближение, вскинул голову и уставился на меня. Невозмутимо, как ни в чем не бывало. А я начал каменеть на месте.
- Константин, Даниил, доброе утро, - спокойно и сдержанно поздоровался начальник.
- Доброе утро, Андрей Александрович, - жизнерадостно выпалил Луковский, эта ходячая батарейка энерджайзер.
- Доброе утро, - пробормотал я.
Да что со мной не так? Почему я чувствую себя до ужаса смущенным? Я же ничего не сделал!
Но это мои щеки пылали и мои глаза испуганно бегали по сторонам, стараясь смотреть куда угодно, но только не на высокую худощавую фигуру в джинсах и черной куртке.
Асталин отвернулся и заговорил о чем-то с Григорием. Костя не смог пройти мимо компании девчонок из орготдела и начал громко и весело рассказывать им анекдоты. На него тут же кто-то шикнул, чтобы он вел себя потише.
Я поспешил занять свое место по плану. Мне предстояло стоять на небольшом пригорке за деревьями. Не совсем билет в первый ряд, но, тем не менее, все должно было быть хорошо видно. Глубоко вздохнув, я постарался полностью переключиться на работу и прокрутить в памяти все пункты плана.
Центральной фигурой контакта предстоит быть начальнику. Все остальные останутся в стороне, даже служба безопасности, которая будет его прикрывать. Конечно это риск, но без этого нельзя. С помощью заклинаний и пары рабочих артефактов вокруг Асталина будет установлено что-то вроде защитного поля. Водяной, если он появится, на что все мы очень надеялись, не обратит внимания ни на кого кроме него, потому что просто не заметит. Если все пойдет хорошо, начальник предложит ему дары, в числе которых хлеб, табак и мыло. Лингвисты будут наготове и проследят реакцию нашего особенного. Водяные не разговаривают. По крайней мере, в нашем понимании. Для людей их способ передачи информации больше всего напоминает колебания воздуха. Чем сильнее ощущаются вибрации, тем негативнее реакция водяного.
Я так погрузился в свои думы, что почти прозевал начало контакта. Очнулся только, когда уже погасили фонари. Все разговоры прекратились и вокруг стало тихо. Вдали у горизонта, над самым озером чуть розовело небо. К воде медленно спускалась фигура в черном. Это был Асталин. Кроме него на берегу больше никого не было. Вся служба безопасности словно растворилась в воздухе. Григорий свое дело знал.
Некоторое время ничего не происходило. Асталин неподвижно стоял у воды. Я не видел его лица со своего места, но знал, что он сейчас произносит слова приглашения. Это было своего рода заклинание вызова.
Каждая минута казалась вечностью. Я напряженно вглядывался, пока, наконец, не увидел круги на воде. Они становились все шире, а потом, прямо из зарослей камышей слева от берега, появилось бревно. Оно медленно плыло по воде, приближаясь к тому месту, где стоял начальник. Затаив дыхание, я шагнул вперед, но в эту же минуту кто-то из парней Григория возник как из-под земли в нескольких шагах впереди от меня. Ладно вам, сам знаю, что нельзя покидать свое место! Но ведь это наверняка водяной! Они способны оборачиваться бревном. От волнения и накатившего возбуждения у меня застучало в висках. Асталин знает об этой способности? Конечно, знает. Мы с ним Летопись десять раз вместе просмотрели, останавливаясь на особо значимых моментах. Все, что могло пригодиться, мы чуть ли не вызубрили наизусть. Стоп, я же не волнуюсь за него?
Мой взгляд не отрывался от бревна. Оно подплывало все ближе и ближе. Наверняка за ним сейчас наблюдали все, начиная от Григория и заканчивая Костей. Не один же я такой умный.
Неожиданно чья-то рука запечатала мой рот, предупреждая возможный крик. Меня резко развернули и я машинально замахнулся, собираясь отражать внезапное нападение. Однако отражать ничего не пришлось. Мои руки опустились сами, когда я увидел лицо нападающего. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. Передо мной стоял Угрюм.
- Мне нужно с тобой поговорить, – одними губами прошептал он. - Не кричи, пожалуйста.
- Ты что творишь? Я занят сейчас, у нас контакт.
Я тоже разговаривал шепотом, но к тому же злым. Напугал, все-таки.
- Извини, но это срочно.
Угрюм не стал дожидаться моего согласия. Он просто взял меня за руку и потащил за собой. Я осознал, что лечу, когда увидел, что мои ноги не касаются земли. Мы неслись довольно быстро и скоро покинули пределы поляны у озера. В любое другое время я был бы в восторге от такого неожиданного сюрприза, но не сейчас, в самый разгар контакта. Когда Угрюм остановился и осторожно поставил меня на землю, я был готов наброситься на него с кулаками.
- Что, блин, случилось?! Только говори быстрее, мне нужно назад!
Я понимал, что могу смело начинать биться головой об ствол ближайшего дуба. Когда Асталин узнает, что я покинул свое место в начале контакта, он мне, все равно, сам ее оторвет.
- Извини. Я узнал кое-что. Это касается твоих проблем.
- Каких еще проблем? А, точно, пробелы в памяти. Но со мной уже все в порядке. У меня было Воздействие и оно прошло. У тебя все? Спасибо, мне пора.
Я рыпнулся назад, но Угрюм просто переместился в сторону и вырос у меня на пути.
- Сначала выслушай. Я не мог прийти к тебе на работу, потому что там теперь все изменилось. В вашем Институте растет сила, которую нельзя назвать хорошей. Я чувствую, что скоро она изменит весь город. И таким как я в нем уже не останется места.
- Таким как ты? – не понял я. - Что ты имеешь в виду?
- Не достаточно сильным. Не достаточно темным. Но это сейчас не важно. Главное то, что я был прав насчет грозы.
Опять двадцать пять. Какого рожна все так носятся с этой грозой? Я начинал терять последние крохи терпения. Ну, Угрюм, ну удружил.
- А с ней, что не так было? – уже ни капли не дружелюбно процедил я.
- Эта гроза была не случайной. Она затронула ход времени, а это самое страшное нарушение против самой природы. Его последствия могут быть необратимыми. Я не могу объяснить тебе всего, но зато знаю, кто может это сделать. Я уже договорился и тебя будут ждать. В заброшенной школе на окраине города.
Он нес явный бред. Заброшенная школа находилась на пустыре, расположенном на отшибе. Она пустовала уже около двадцати лет и каким-то чудом все еще не попала под снос. Никто не мог меня там ждать, кроме разве что многолетней пыли.
- Ты должен пойти туда как можно скорее. Ты в центре всего и я не знаю…
Я услышал какой-то непонятный шум. Он доносился со стороны озера. Там кто-то закричал, потом крик оборвался и послышались громкие голоса. Что-то случилось? Все, с меня хватит. Я оттолкнул Угрюма и понесся обратно, петляя, как заяц между деревьями.
- Тебя ждут в заброшенной школе, - закричал он мне в след.
Пусть подождут. Прежде всего, меня ждет моя работа. Господи, да что же там случилось?
Я вылетел к озеру за считанные минуты и остановился как вкопанный. Здесь было настоящее столпотворение. Вся рабочая группа, которая еще недавно была расставлена по местам как шахматные фигурки на доске, напоминала растревоженный гудящий улей. Девчонки из орготдела громко причитали, срывая голоса до крика. У самой воды толпились сотрудники службы безопасности, полностью закрывая обзор. Слышался громкий голос Григория, отдающего кому-то какие-то приказы и не смолкали возгласы Кости, повторяющего раз за разом, как заезженная пластинка:
- Ни фига себе!
Он стоял ближе всех и я подлетел к нему. Дернул за плечо, пытаясь развернуть к себе и одновременно обшаривая взглядом все, что можно. Начальника нигде не было видно.
- Костя, что такое? Что случилось?
- Данька, - повернул ко мне побледневшее лицо Луковский, - Твою бабушку по базару, ты это видел?
- Что видел? – вздрогнул я.
- Как эта хрень утащила начальника в озеро!
- Что?
У меня кровь отхлынула от лица. Обойдя Костю, я смешался с толпой, сгрудившейся у берега. Григорий продолжал раздавать налево и направо распоряжения, но его командный голос почти перекрывали взволнованные женские крики.
- Это все проклятый туман! Посмотри вон туда, его все еще видно! Зеленый такой! Он внезапно появился и Андрей Александрович просто растворился в нем. Та тоже видела, да? А потом туман ушел на середину озера! Ужас!
Я вклинился в толпу девушек, пытаясь протиснуться к воде. Сердитое «Маринский, ты, что совсем очумел?» меня не остановило.
Через секунду я, наконец, видел все озеро. В паре шагов от меня обрывались следы, ведущие к воде. Именно здесь стоял Асталин. Прямо от них, по розовеющей в преддверии рассвета поверхности Зеркального озера, тянулась легкая зеленая дымка. Ближе к середине озера она перерастала в целое облако зеленого тумана, которое неспешно колыхалось, сливаясь с водой. Это было необычное и оттого довольно пугающее зрелище.
- Назад, Даниил, - бросил Григорий, зафиксировав мое появление одним коротким взглядом. – Ну что там, ребята? Активировали маячок Андрея? Нет сигнала? Стоп, в воду не заходим пока я не скажу. Приборы уже что-нибудь показали?
Его голос был хриплым от волнения. А он не такой непробиваемый, как я думал.
- Григорий Евгеньевич, а может, рискнем?
- Нет, потому что мы не знаем, что это такое! Подождем еще пару секунд.
Они собирались дождаться показаний приборов, чтобы получить характеристики тумана, догадался я. Это было вполне разумно. Ни Григорий, ни его парни не знали, что представляет из себя зеленый туман. А вот я, кажется, знал. Когда-то давно я читал о нем в сборнике старых легенд, не имеющем никакого отношения к Летописи. Там говорилось, что зеленый туман служит водяным в качестве средства перемещения и исчезает так же быстро, как и появляется.
Я прикинул сколько уже прошло времени. Минут пять ушло на разговор с Угрюмом, еще столько же заняли мой путь назад и короткое общение с Костей. Зеленое облако медленно двигалось вглубь озера и уменьшалось на глазах. Было очевидно, что долго оно не продержится. Пока Григорий будет ждать свои показания, пока я попытаюсь все ему объяснить…
Мне вслед заорала, наверное, вся рабочая группа. Сначала начали вопить девчонки, а потом дружно заматерились специалисты службы безопасности. Григорий обернулся, но я уже был в воде и плыл к середине озера.
- Твою мать! – не сдержался он. – Стой, Маринский!
В таком ускоренном темпе я не плавал еще ни разу в жизни. Сзади слышались многочисленные всплески воды. За мной кинулись специалисты, которым я даже в подметки не годился. Все мое преимущество заключалось в небольшой форе. Я старался не реагировать на сердитый голос Григория и приказы вытащить меня из воды за шиворот. Все, что я хотел – это успеть добраться до зеленого тумана вовремя.
Я замешкался на секунду уже у самого облака. Зеленое марево колыхалось и немного искрило прямо перед глазами. До него можно было дотянуться рукой. Я почувствовал холодок страха и, сцепив зубы, покосился в сторону. Служба безопасности была уже рядом, во главе со своим начальником. У Григория было такое лицо, что я сам себе не завидовал.
Все, пора. Закрыв глаза, я поплыл вперед. Какой же я все-таки идиот…
Сначала я почувствовал легкое обволакивающее тепло, а потом приятную прохладу. Затем все ощущения пропали и не осталось ничего. Вместо воды была пустота, вместо моего отяжелевшего тела, измученного водным кроссом через озеро – легкость и невесомость.
А еще через какое-то время все стало обычным и вернулось на свои места. Легкий ветерок коснулся моего лица, принеся с собой узнаваемые запахи воды и леса. Открыв глаза, я сообразил, что лежу на вполне сухой и твердой поверхности. Подо мной были трава и мох, а вверху шелестела зеленая крона леса.
- И как это понимать? – спросил холодный знакомый голос над моей головой.
Асталин! Я вздрогнул и начал усаживаться на траве, отряхиваясь совсем как Тимур после купания. Вот он, начальник. Жив, здоров и стоит всего в паре метров от меня. Похоже, он у нас и в огне не горит и воде не тонет.
- Андрей Александрович, вы в порядке?
- Это мой вопрос. Какого черта ты тут делаешь?
А это уже была черная неблагодарность. Я быстро поднялся, одновременно оглядываясь по сторонам. Мы находились на берегу небольшого лесного озера, напоминающего круглое зеркальце, благодаря своим почти идеально ровным очертаниям и гладкой блестящей поверхности. Если я не ошибался, это было Среднее озеро, самое маленькое и самое симпатичное из трех Молнегорских озер. Здесь было тихо, спокойно и совсем светло, словно вместо рассвета уже наступило позднее утро. Все было прекрасно, если не считать злого начальника за спиной.
- Я увидел зеленый туман, после того как вы исчезли, - начал терпеливо объяснять я. – Сразу же вспомнил, что он является чем-то вроде способа перемещения у водяных и предположил, что туман забросил вас в какое-то другое место. Вы могли этого не знать, поэтому я решил вас предупредить.
- Значит, ты полез в туман следом за мной?
Голос начальника изменился и стал насмешливо-мягким. Выражение лица тоже. И мне это совсем не нравилось.
- Ну да, - осторожно кивнул я.
- Почему? Хотел спасти?
Теперь в его голосе были откровенно вкрадчивые нотки. Еще неделю назад я бы не обратил на них внимания, но сейчас у меня даже волоски на руках начали вставать дыбом от нехорошего предчувствия.
- Говорю же, хотел объяснить вам насчет тумана. Думал, что вы не в курсе.
- Да нет, ты вообще не думал, - усмехнулся Асталин. - Просто героически бросился меня спасать. Благородный, хоть и глупый поступок. Я ценю. Спасибо.
Похоже, он издевался. Так и есть, в темных глазах горели насмешливые искорки.
- Можете издеваться, сколько хотите! – разозлился я. – Я просто делал свою работу.
- Ты просто полез в очередную неприятность. Как всегда, не думая головой. И вполне мог пострадать или вообще утонуть.
Начальник задумчиво разглядывал меня пару минут, как будто решал, что со мной делать дальше. Потом скривил губы и начал расстегивать свою куртку.
- Раздевайся, - приказал он.
- Что?
Я на секунду врос в землю, остро жалея, что не могу туда же и провалиться. Не осталось ни мыслей, ни слов. Я просто стоял столбом и наблюдал, как он стягивает куртку и принимается за футболку.
- Чего застыл? – поинтересовался Асталин. – Давай, снимай куртку. И футболку тоже.
- Зачем? – тупо спросил я.
Язык вдруг начал меня плохо слушаться, зато ноги моментально пришли в боевую готовность. Если понадобится, я сорвусь с места в любую минуту и помчусь через лес как обезумевший лось.
Начальник стянул футболку, а потом обернулся и глянул на меня с понимающей усмешкой.
- Сделай лицо попроще. Я не собираюсь на тебя набрасываться и насиловать. Просто не хочу подписывать тебе очередной больничный из-за простуды.
У меня дрожали руки. И верхом глупости было бы убеждать себя, что это реакция на мокрую одежду. Просто нервная система у меня была уже совсем ни к черту. Я медленно снял куртку и выжал из нее влагу как мог. Футболку снимать не буду. Ни за что. И уж тем более штаны.
- Где мы? – спросил я, чтобы нарушить неловкое молчание.
- Недалеко, я полагаю. Думаю, что перед нами Среднее озеро. В любом случае, где бы мы не были, нас скоро найдут благодаря этому.
Асталин показал мне маленькую пуговку маячка, прикрепленного к воротнику своей куртки.
- Вода его не повредила, поэтому Григорий и его бойцы скоро будут здесь.
- Мы можем пойти им навстречу, – не раздумывая, предложил я. Все, что угодно, только бы не стоять вот так – один на один посреди безлюдного леса.
- Нет. Мы останемся.
Асталин расстелил свои мокрые вещи на траве. Он был обнаженным до пояса. Редкие солнечные лучи, проникающие сквозь ветви деревьев, золотили его гладко-безупречную кожу.
- У меня есть здесь одно небольшое дело. К тому же хорошо, что мы остались одни. Нам надо поговорить.
- О чем? – сглотнул я, хотя и так догадывался. Ой, догадывался.
- О том, что было в субботу.
Так и знал. Блин, приплыли. Теперь главное не начать смущаться и краснеть. Он был прав. Пришла пора прояснить все раз и навсегда. Все равно этого разговора было не избежать. Может, он сам все понял и решил извиниться.
- Да, вы правы, нам стоит поговорить.
Я поднял голову и едва не запнулся, наткнувшись на пристальный взгляд. Он был мне хорошо знаком. Тогда, в полутемной гостиной глаза начальника горели такой же нескрываемой жаждой.
Черт, черт, черт! Да когда же я это забуду и перестану нервничать? Что я за тряпка! И какого хрена он все-таки разделся?
- Послушайте, Андрей Александрович, - торопливо начал я. – Ваша ориентация и ваши вкусы это ваше личное дело. Тем вечером я просто попался вам под руку. К тому же мы были пьяны. Давайте забудем все и просто…
- Забудем? - преувеличенно мягким голосом перебил меня Асталин. А вот выражение его лица мягким не было. У меня по спине пробежал холодок.
- Да. Только так можно прекратить это…
Я пару секунд старался подобрать подходящее приличное слово, потом плюнул и сказал просто:
- Недоразумение.
- Я не собираюсь ничего прекращать. Только продолжить.
Я не сразу понял, что он сказал. До меня просто не дошло. Может потому, что я ждал другого, как обычно взирая на мир с радостной улыбкой идиота из-под розовых очков. Ну да, так и было, ведь я ждал от него извинений.
Послышался какой-то непонятный звук. Кажется, сдавленный смешок. Похоже, мой.
- Вы…что?
- Я сказал, что собираюсь продолжить то, что начал в субботу, – спокойно и чуть ли не по слогам произнес начальник. Очевидно, старался для тех, кто в танке. – Понял или повторить?
Я понял. И минуту другую просто смотрел на него, не в силах ничего сказать. Язык взял и присох к гортани.
- Я не голубой, - наконец, выдавил я и замолчал. В моей голове была пустота. Да это кошмарный сон, наверное!
- Я помню. Ты уже говорил.
В его голосе было что-то, напоминающее тихое рычание хищника в засаде. Я уже слышал подобные интонации, но никогда не обращал на них внимания. Да я ни на что не обращал внимания, в силу своей природной тупости!
- И что? Вам все равно?
- Если честно то да. В мире нет ничего постоянного. Может измениться все, что угодно, в том числе и ориентация. Я тоже всегда предпочитал женщин.
От его улыбки хотелось пойти и утопиться в озере.
- Пока не захотел тебя.
Вот так. Чем дальше, тем хуже. А я думал, что хуже уже некуда. Мой начальник – гей и он меня хочет.
- А как же Анжела? – с отчаянием выпалил я первое, что в голову пришло. – Разве вы с ней не спите?
- Причем тут Анжела? – как будто удивился Асталин. - Разве мы говорим не о наших с тобой отношениях?
- Да нет у нас никаких отношений! – уже заорал я. - Какие на хрен могут быть отношения у двух мужиков? Это же извращение! Вы смеетесь, что ли? Ладно, мне пофиг с кем вы спите! Это ваше дело! И на голубых мне плевать, пусть делают что хотят! Мне не плевать, если это касается меня, потому что я не такой! Я не собираюсь трахаться с мужиками!
- Все сказал? – спокойно спросил Асталин. А потом направился ко мне. – Молодец, все правильно. Трахаться с мужиками ты не будешь. Никакого множественного числа. Только со мной.
Я слишком поздно понял, что он совсем рядом. Когда сообразил рвануть в сторону, меня уже держали за руку. Начальник притянул меня к себе и, не давая опомниться, обхватил свободной рукой мой затылок.
- Давай устроим небольшую проверку, - свистящим шепотом произнес он. – Узнаем на практике, как сильно ты ненавидишь такое извращение, как поцелуй другого мужчины. Если тебе не понравится, я, так и быть, тебя отпущу.
- Нет, я…
Меня прервали. Прикосновение его губ было настойчивым, но не грубым. Горячий язык проник в мой рот и начал свое неторопливое исследование. Внезапность атаки и бешеный стук крови в висках повергли меня в шок. Я даже не сопротивлялся, выпав на какое-то время из существующей действительности.
- Что и требовалось доказать, - негромко сказал Асталин, когда через минуту отстранился и демонстративно облизнул губы.
Он меня больше не держал. Сообразив это, я тут же шарахнулся в сторону, но не удержался на внезапно подкосившихся ногах и грохнулся на траву. Слишком ошеломленный. Слишком злой. О чем это он? Мне ведь не понравилось!
Вниманием начальника вдруг завладело озеро. Он словно позабыл обо мне, повернулся к воде и стал напряженно вглядываться в зеркальную поверхность.
Озеро оставалось спокойным и неподвижным – пару минут. Потом, прямо у нас на глазах из воды взметнулся столб уже знакомого зеленого тумана, а следом за ним появилось нечто бледно-зеленое и окутанное гривой мокрых серебристо-пепельных волос. Оно было высокое и тонкое, с вытянутым лицом, узкой ниточкой губ и практически отсутствующим носом. Глаза существа были большие, сине-зеленые и мерцали даже ярче тумана. Оно держало в руках какой-то темный длинный предмет, брезгливо сжимая его тонкими пальцами с широкими перепонками.
Я был так поглощен этим внезапным появлением, что даже позабыл про поцелуй. Вот он, настоящий водяной! Причем именно такой, как описывала Летопись! Я медленно встал, не отрывая зачарованного взгляда от зеленой фигуры. Тело водяного дрожало, а вода и воздух вокруг него вибрировали и издавали слабый гул, что свидетельствовало о сильном волнении нашего особенного. Скорее всего, он был зол или напуган.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы рассмотреть предмет в его руках. Это был длинный кинжал, почерневший от времени или долгого пребывания в воде. По своей форме он немного напоминал мечи, выкованные Северогорскими гномами, которые были признанными мастерами в области магического холодного оружия. Кинжал явно был сделан руками особенных и представлял собой артефакт огромной силы. Я был уверен в этом, потому что видел его густую черную тень даже отсюда. По тому, как водяной держал его в вытянутых руках, стараясь не прикасаться лишний раз к черному лезвию, я понял, что он знает об истинной природе кинжала и боится его.
Пока я делал это открытие, водяной медленно приближался к берегу. Он скользил в клубах зеленого тумана и когда оказался достаточно близко, неожиданно швырнул кинжал на берег. Артефакт упал на траву, а его бывший хозяин моментально отпрянул назад, смешавшись с туманом и брызгами воды. Через минуту его уже не было и о случившемся напоминали только круги на воде и быстро тающая зеленая дымка.
Начальник быстро направился к лежащему на траве кинжалу. Решив, что он не догадывается о силе зловещего предмета, я не сдержался и поспешил предупредить:
- Нет, не подходите к нему слишком близко! Это артефакт! И притом темный!
Асталин обернулся и посмотрел на меня с ласковой улыбкой учителя, снисходительно реагирующего на очередную глупую выходку своего тупого ученика.
- Я знаю, - ответил он, а потом наклонился и взял кинжал в руки.
Все сразу же стало на свои места. Я даже не удивился. Асталин специально пришел за этим кинжалом, который обладал такой темной силой, что даже водяной не захотел иметь с ним ничего общего. Неважно откуда он узнал о нем. Он всегда все знал. Поэтому и полез в зеленый туман.
Начальник обернулся, словно услышал мои мысли. Черная тень артефакта, казалось, стала еще гуще в его руках. Он держал кинжал за рукоять и смотрел на меня. Мне вдруг почудилось, что в его глазах мерцают красные искорки.
Я не сдвинулся с места, когда он направился ко мне. Все равно бежать было некуда, да я и не успел бы. Если он захочет от меня избавиться, то похоронит прямо здесь, в озере.
Однако, убивать меня не спешили. Подойдя ближе, начальник начал с того, что поднял свою куртку, лежащую на траве и завернул в нее кинжал.
- Хочешь рассмотреть его ближе? – неожиданно предложил он.
- Не особо, - отказался я. Наверное, мой голос был каким-то не таким, потому что Асталин оставил свою игрушку и подошел ко мне.
- Что такое? Ты испугался кинжала? Или меня?
А вы проницательны, Андрей Александрович. Я молчал и он улыбнулся своей излюбленной насмешливо-холодной улыбкой.
- Решил, что я убью тебя? Думаешь, смогу?
- Сможете, - кивнул я. – Мне ведь вас не остановить, так? И, похоже, скоро никому другому это тоже не удастся, учитывая, сколько магической дряни вы уже насобирали. Хотите стать сильнее всех на свете? Тогда вам пора убирать ненужных свидетелей. Можете начинать прямо здесь и сейчас, заодно и опробуете свое новое приобретение. Все равно вам от меня никакого толку. Становиться вашим любовником я не собираюсь.
Мы смотрели друг на друга. Я - с неистово грохочущим в груди сердцем. Он – с обманчиво спокойным блеском в темных глазах.
- Ты проиграешь мне в первом же сражении, малыш, - негромким и леденящим душу голосом произнес Асталин. – Твоя беда в том, что ты слишком добрый и слишком правильный. А я нет. Поэтому у тебя и нет никаких шансов.
Я не знаю, что могло бы произойти в следующую минуту, если бы в наш безумный диалог и впечатляющую битву взглядов не вмешалось само провидение. Правда выступило оно в лице Григория и нескольких сотрудников из его службы, которые неожиданно появились из леса.
- Андрей, у вас там все в порядке? – окликнул нас Григорий. – Вы целы? Оба?
- Все нормально, - не оборачиваясь, крикнул Асталин. Подняв свою футболку, он неторопливо оделся, а потом взял в руки, завернутый в куртку кинжал.
- Ну, вот и славно! – вздохнул с облегчением Григорий, когда добрался до нас. – А мы, между прочим, вас уже пятый час ищем!
Я не сразу сообразил, что он имеет в виду. Разрыв во времени? Очевидно, прогулка в тумане длилась больше, чем это выглядело со стороны.
- Как ты мог позволить ему прыгнуть в озеро? - холодно спросил Асталин. Он даже не посмотрел на меня, но Григорий сразу же понял о ком идет речь и уставился на меня отнюдь не ласковым взглядом.
- А ты бы попробовал его остановить! – сердито фыркнул он. – Парень рванул за тобой как сумасшедший! Ладно, об этом – потом. Андрей, произошло кое-что, о чем ты должен знать. Кажется, у нас своего рода ЧП.
- Что? – вскинул голову Асталин. – Здесь, на озерах?
- Нет, в Институте. Боюсь, ты сочтешь это плохой шуткой. Похоже, что у нас там захват заложников в здании.
Глава 13
Возвращение в Молнегорск было быстрым. Мы ехали на
машине Григория и он гнал на максимальной скорости, чтобы поскорее
добраться до города. Ошеломительная новость о захвате заложников, к
сожалению, оказалась правдой. Несколько наших сотрудников против их воли
удерживались в Институте, а в роли обезумевшего террориста выступал наш
бывший главбух Сморков. Это могло показаться смешным, если бы не было
так пугающе реально. Трусливый и жалкий Сморчок, которого я вспоминал
совсем недавно, решил напомнить о себе таким ужасным способом. Я не знал
подробностей случившегося, но картина, все равно, не укладывалась у
меня в голове.
Когда мы выехали на площадку перед Институтом, было уже около одиннадцати. Автобус с рабочей группой опередил нас на несколько минут и взбудораженные последними событиями коллеги взволнованно толпились во дворе. Все уже были в курсе.
- Живой, придурок? – помахал мне рукой, стоявший у автобуса Костя, как только я вылез из машины. - Ну и, Слава Богу! Начальник, погляжу, тоже в порядке. Хотя сюрпризы не заканчиваются. Что за день, ешкин кот!
Вот есть у него дар точно охарактеризовать события одной фразой. Что за день. Костя, как же ты сейчас прав.
Кто-то умудрился пригнать асталинскую машину и начальник тут же направился к ней, бережно удерживая в руках завернутый в куртку кинжал. Положив сверток на сиденье, он запер дверь и сунул ключ в карман. Я отвернулся, не желая смотреть на это безобразие. Да кому он нужен твой поганый артефакт? Кроме меня о нем все равно никто не знал.
- Андрей, ты уже здесь?
К начальнику на всех парах неслась Анжела. Сегодня она не дотягивала до своего обычного статуса гламурной красавицы с обложки модного журнала из-за несколько растрепанного вида и явного беспокойства в голосе. Почему ее не захватили в заложники? Жалко.
Пока начальник, Григорий и ведьма обменивались новостями, я внимательно осматривал знакомое здание Института. Все казалось таким спокойным и безмятежным. Никто не входил и не выходил из дверей, а вестибюль, просматривающийся сквозь большие окна, выглядел совсем пустым. Охранников не было видно и я подумал, что они тоже, скорее всего, попали в число заложников. Наша хваленая служба безопасности оказалась не готовой к такому повороту событий, потому что ее просто напросто не оказалось в нужном месте в нужное время. Григорий забрал почти всех своих парней на озеро, чтобы обеспечить нормальное проведение контакта и Институт остался практически беззащитным. У меня засосало под ложечкой. Ну не тварь этот Сморков! Как же он умудрился выбрать такое удачное время?
- Все входы и выходы в Институт блокированы, - подтвердила мои наблюдения Анжела. - Похоже, Сморков использовал специальный код. Откуда он мог его узнать?
- Неважно, - нетерпеливо отмахнулся Асталин. – Код всегда лежал в сейфе. Достать его оттуда было трудно, но не невозможно.
- Потому, что он не менялся со времен Иванова, - злобно прошипела ведьма. – А все знают какие при нем были порядки. Проще простого было добраться до сейфа при таком начальнике.
«Стерва!» чуть было не заорал я. «Ты ведь даже не была знакома с триИ!».
- Андрей, я не сообщала ни в какие органы, - продолжала распинаться Анжела. – Думаю, лишняя огласка нам пока не к чему. В коне концов, у нас полно своих оперативников.
- Правильно, – согласился Григорий. - Мы сами во всем разберемся. Ты знаешь, где находится Сморков? И сколько у него заложников?
- Насколько мне известно, с ним пять человек, все женщины. Остальные заперты в актовом зале.
Я не представлял, как такое ничтожество как Сморчок смог загнать половину Института в актовый зал. Как он вообще попал в здание без карточки-пропуска? Анжела, казалось, услышала мои мысли, потому что поспешила пояснить.
- Судя по всему, Сморков зашел в Институт, используя карточку одной из заложниц. Возможно, он угрожал ей.
- Тебе известно, где он? – повторил свой недавний вопрос Григорий.
- В приемной. Андрей, твоя секретарша – одна из его заложниц.
Григорий спросил что-то еще, Анжела начала отвечать, но я ничего больше не слышал. Имена пяти заложниц доносились до меня как будто издалека. Татьяна Яжинцева, начальник отдела статистики. Серафима Цветкова, начальник отдела древностей. Маргарита Барко и Светлана Рогозина, главные специалисты отдела древностей. Алина Самойлова, секретарь начальника. Алина Самойлова. Лина.
- У него есть какое-то оружие? – вернул меня в реальность холодный голос начальника. – Чем он угрожает?
- Тебе это не понравится, - покачала головой Анжела и сделала небольшую паузу, очевидно для большего эффекта. - Похоже у него банка с проснувшимися кровососами.
- Твою мать, - выругался Асталин.
У меня мороз пошел по коже. Кровососы – это маленькие насекомые, похожие на москитов. Их родина Южная Африка. Обычно они абсолютно безопасные и довольствуются капелькой крови человека или животного. Но «проснувшиеся кровососы», это совсем другое дело. Данный термин стал печально известным три года назад после трагедии в Кейптауне. Тогда, во время ежегодного парада магических древностей, тысячи людей были атакованы тучами разъяренных и ненасытных кровососов. Буквально за несколько минут десятки несчастных были почти полностью обескровлены, однако это было еще не самым страшным. Оказалось, что насекомые являются носителями страшного вируса, сходного по своим признакам с сибирской язвой. Чтобы понять, что произошло с вполне безобидными насекомыми, потребовались усилия ученых многих стран и, в конце концов, исследования показали, что кровососы в каком-то роде мутировали под воздействием энергии магических артефактов во время парада. Установив, что сильное магическое воздействие пробудило в неопасной мошкаре убийственный вирус, ученые, не долго думая, окрестили кровососов-мутантов «проснувшимися» и занялись разработкой вакцины, способной убить вирус.
Однако это была только вершина айсберга. Через несколько месяцев после событий в Кейптауне «проснувшиеся кровососы» объявились в Аргентине, Бразилии и десятке других стран, в качестве своеобразного оружия массового поражения, применяемого при попытках, осуществления ряда терактов. К тому времени вакцина была уже готова. Правительства многих стран настояли на том, чтобы прививки от вируса, распространяемого проснувшимися кровососами, стали строго обязательными. Я знал, что в нашей стране вакцинация еще не была признана обязательной, но при желании пациента ему могли сделать прививку в крупных медицинских центрах. У мерзавца Сморкова такое желание, наверняка, возникло. Конечно, он успел сделать себе прививку, если умудрился раздобыть где-то проснувшихся кровососов. А вот Лина и остальные – нет
- Сморков позвонил всего один раз, используя мобильный телефон кого-то из заложниц, - задумчиво сказал Григорий. – Я прав, Анжела?
- Это был телефон Цветковой, - кивнула ведьма. – Он предупредил, что не будет общаться ни с кем кроме Андрея и согласен дождаться его возвращения.
После этих слов оба как по команде уставились на Асталина. Судя по всему – в ожидании реакции.
- Я не собираюсь разговаривать с этой мразью, - пожал плечами начальник. - Мы будем действовать. Гриша, ты лучше меня знаешь, с чего начинать.
- Разберемся, – холодно улыбнулся Григорий. – Начнем с того, что очистим площадь перед Институтом от посторонних. Еще мне нужен твой ноутбук, Андрей, я знаю, что у тебя там есть все планы и схемы здания.
Служба безопасности быстро приступила к делу. За пару минут толпа на площадке поредела наполовину. Парни Григория вежливо, но решительно выпроваживали всех за пределы территории Института. На какую-то минуту мне показалось, что я увидел мелькнувшее в толпе знакомое лицо. Это был тощий молодой парень с черными растрепанными волосами и пугающим взглядом светло-желтых глаз. Он подозрительно напоминал Марека, зловещего спутника Анжелы, появившегося вместе с ней на конференции в Звенигороде, и я задумался, что могло понадобиться этому типу здесь, да еще и в такое неподходящее время. Однако уже через минуту мысли о Мареке вылетели у меня из головы. Мне было совсем не до него.
Итак, Асталин не собирался вести переговоры со Сморчком. Судя по всему, он избрал политику штурма, самонадеянно рассчитывая на свои легендарные навыки бывшего крутого оперативника и практически наплевав на судьбу заложников. Сволочь, он даже не думал, о том, что такой моральный урод как Сморков способен на все что угодно! Ярость застилала мне глаза красным огнем. Я уже собирался пойти и сказать ему в лицо все, что я о нем думаю, но Асталин вспомнил обо мне минутой раньше. Оглянувшись по сторонам, он не заметил меня за автобусом и обратился к Григорию.
- И еще, Гриша. Отправь кого-нибудь из своих ребят, пусть они найдут Маринского и не отходят от него ни на шаг. Боюсь, как бы он опять не полез геройствовать.
Черт. Что же ты ко мне прицепился как репей? Моя ярость моментально сменилась трезвым холодным расчетом. Я начал медленно отступать по стене автобуса, планируя плавно и осторожно перебраться в густые заросли сирени. Пока что мне везло. Нырнув в зеленые кусты, я пропал из поля зрения службы безопасности и побежал в сторону Института. Все это время я напряжено думал. У Асталина были все преимущества. Он обладал схемами и картами здания и уже наверняка придумал план атаки. У меня не было ни схем, ни времени все обдумать, но, несмотря на это, я должен был его опередить. И вариант у меня был всего один.
Вчера в обед Костя вытащил меня покурить на лестничную площадку на втором этаже. Пока он курил я, от нечего делать, осматривался по сторонам и обратил внимание на старый пожарный выход, которым никто никогда не пользовался. Он был оснащен ржавой выдвижной лестницей и допотопной дверью, которую так и не поменяли во время всеинститутского ремонта. На этой двери не было системы блокировки и она открывалась как с внешней, так и с внутренней стороны. Если бы я смог быстро придумать, как спустить лестницу вниз, то пробрался бы в Институт раньше Григория и его орлов.
Я остановился у задней стены Института, прислушиваясь к любому шороху. Небольшой выступ балкона, вожделенная дверь и краешек лестницы были у меня прямо над головой. Прекрасно, Маринский, а дальше что? Летать я не умел и поглядывал на ржавые перекладины лестницы как лисица из басни про ворону и сыр. Мне бы сейчас сюда Угрюма. Или любого другого подходящего неча.
- Привет.
Я резко обернулся, чувствуя, как душа уходит в пятки. Неужели так быстро пойман на месте преступления? Но сюрпризы не заканчивались. Увидев того, кто меня окликнул, я не сразу поверил своим глазам. Похоже, мои желания исполнялись с невероятной скоростью. Вот он, неч. Только не совсем тот, которого заказывали. Передо мной стоял Марек, о котором я успел благополучно позабыть. Худшее, что могло мне попасться.
- Мы, кажется, знакомы? – протянул черноволосый, кривя губы в нехорошей усмешке. – А я пошел за тобой, когда увидел, как ты прячешься. Меня зовут…
- Марек, я помню. Мне плевать, зачем ты за мной пошел. А еще мне плевать, что ты неч и приятель ведьмы.
Наверное, я бы тоже удивился на его месте. Парень молча смотрел на меня, явно оценивая степень моего идиотизма.
- Ты знаешь, что я неч? – негромко спросил он. – И вот так мне это говоришь?
- В том смысле, боюсь я тебя или нет? – уточнил я - Не боюсь. Я слишком спешу для этого. Ты пришел, значит, поможешь мне.
- Что?
Марек просто застыл на месте от удивления. Его зрачок поменял свою форму и превратился в тонкую вертикальную черточку.
- Ты хоть понимаешь, с кем ты говоришь?
- С оборотнем? – предположил я. – Ну, на водяного ты просто не похож, а на тролля – ростом не вышел. Что касается демона, извини - не тянешь.
- Ты…
Он ошеломленно смотрел на меня пару минут, а потом покачал головой и неожиданно засмеялся.
- Похоже, ты, действительно, нечто. Анжела не зря злилась. Ладно, ты говорил о помощи. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Лестница.
Я показал рукой на балкон.
- Видишь? Ее нужно достать и спустить вниз. Ты сможешь?
- Да, - не задумываясь, ответил он. – Но только недаром.
- Что ты хочешь взамен? – нетерпеливо спросил я, наблюдая, как в холодных желтых глазах разгорается недобрый хищный блеск.
- Анжела говорила, у тебя есть одна вещица, - медленно протянул Марек. - Ведьмин амулет. Подари его мне.
Ведьмин амулет, значит? Я машинально коснулся футболки, нащупывая мешочек, спрятанный под тонкой тканью. «Не снимай его» сказала мне баба Тамара и я пообещал ей, что не расстанусь с амулетом. Похоже, придется нарушить свое слово.
- Хорошо. Ты ведь за ним и пришел? Что, понадобилась защита от подруги?
Я снял амулет со своей шеи и, удерживая за шнурок, покачал им перед носом Марека.
- Дарю, он твой.
Неч зачарованно уставился на амулет. Он потянулся за ним, но я оказался быстрее и успел отдернуть руку.
- Сначала лестница, - напомнил я.
- Пожалуйста.
Это было быстрое и пугающе красивое превращение. Сам Марек вызывал у меня отчетливую неприязнь, а вот зверь, в которого он перекинулся - нет. Он был небольшой, черный и немного походил на пантеру. Оставив после себя охапку одежды на траве, зверь молнией скользнул по стене и легко запрыгнул на балкон, где опять изменил свою форму. Смуглое обнаженное тело двигалось с невероятной, нехарактерной для человека пластикой. Для оборотней не действуют обычные законы притяжения и я убедился в этом собственными глазами. Марек дернул лестницу, заставив ее обрушиться вниз с протестующим скрипом, а через минуту уже стоял на траве и спокойно одевался.
- Амулет! – настойчиво потребовал оборотень, протягивая руку.
- Держи, - я отдал амулет, стараясь подавить вспыхнувшее тревожное чувство. Возможно, очень скоро мне придется пожалеть о своем решении. Ладно, об этом потом. Я кинулся к лестнице.
- Эй, а ты в курсе, что у Анжелы на тебя зуб? – вдруг окликнул меня Марек.
- Я знаю, - не оглядываясь, кивнул я. В свете последних событий я даже начал понимать за что, вернее из-за кого. Хотя это был полный абсурд.
Я вскарабкался по лестнице и открыл дверь пожарного входа. Тихо скользнул на лестничную площадку и оттуда в коридор. Пока что мне удивительно везло и это даже пугало.
Я не раздумывал в выборе направления. Все равно я не мог освободить тех, кто был заперт сейчас в актовом зале, потому что не знал специального кода, который нужно ввести для отмены блокировки. А если бы и мог… Кого я обманываю? Я бы все равно побежал в первую очередь в приемную, к Лине.
В коридоре послышались знакомые голоса. Они доносились из-за полуоткрытой двери в приемную. Очевидно, Сморков оставил ее открытой, потому что был уверен, что в здание никто не проникнет.
Я осторожно приблизился к двери и заглянул в проем. Мне была видна лишь часть приемной. Я увидел Серафиму Сергеевну, которая сидела на полу у стены. Ее запястья были обмотаны за спиной канцелярским скотчем. Еще можно было разглядеть стол Лины, стоявший прямо напротив двери. На краю стола я увидел большую банку, которая сразу же привлекла мое внимание. Она была полна гудящих насекомых, мелькавших за стеклом как маленькие красно-черные искорки. Именно так выглядел рой проснувшихся кровососов. Я знал это, потому что не раз видел подобное в новостях. Похоже, Сморчок не блефовал.
Голоса, которые доносились из приемной, принадлежали Сморкову и кому-то из женщин.
- Замолчи, дура! – визгливо кричал Сморчок. – Мне уже надоели твои причитания!
- Но, Петр Игнатович, у меня затекли руки. Я больше не могу так сидеть…
Я узнал женский голос. Это ныла Татьяна Никифоровна. Я не знал, в каком углу приемной она находится, потому что приоткрытая дверь предоставляла мне слишком ограниченное поле зрения. Если бы я мог по примеру Марека сейчас превратиться во что-то маленькое, пусть даже в кровососа, чтобы проникнуть в комнату, я бы это сделал. Мне было необходимо увидеть Лину.
Возле стола прошел, а точнее нервно промаршировал Сморков. От неожиданности я отшатнулся. У меня не было никакого плана и я просто не знал с чего начинать. Что дальше? Если я сейчас ворвусь в приемную и кинусь на него, он успеет схватить банку. Почти наверняка успеет.
Кто-то из женщин громко всхлипнул и это подтолкнуло меня к решительным действиям. Я взялся за ручку, собираясь толкнуть дверь, но не успел сделать этого из-за внезапно накатившей слабости. У меня сильно закружилась голова. Горячая струйка защекотала нос и я машинально поднес руку к лицу. Опять идет кровь? В следующую секунду у меня потемнело в глазах и начали подкашиваться ноги. Я попытался прислониться к стене, но не устоял даже в таком положении и сполз на пол, шаркнув кроссовками по паркету. Получилось довольно громко. Проклятье.
- Что там такое? – испуганно взвизгнул Сморков. Послышался звук его шагов, а потом он громко скомандовал:
- А ну, вставай! Пойдешь со мной!
Я пытался подняться. Мне удалось встать на ноги, но больше сделать я ничего не успел. В дверях появился Сморков, тащивший Лину. Он держал ее перед собой, приставив к голове девушки пистолет. Значит, у ублюдка в запасе были не только кровососы.
- Маринский! – с яростью выплюнул Сморков. Он смотрел на меня так, словно не верил своим глазам. - Откуда ты взялся?! Они, что разблокировали дверь? Говори, или я застрелю ее у тебя на глазах!
- Успокойся, Сморков. Я один. И без ничего.
Я поднял одну руку, демонстрируя пустую ладонь. Второй мне приходилось держаться за стену. Я был готов проклинать свое тело.
- Держи себя в руках. Никто ничего не разблокировал. Я залез по пожарной лестнице на второй этаж.
- Ты врешь! – не поверил бывший главбух. Он исходил слюной и гневом.
- Пойди, проверь, - предложил я. - Пошли вместе, если хочешь. Только оставь женщин.
- Думаешь, я идиот? Иди сюда! Живо, а то я ее пристрелю!
Я сделал шаг, глядя на Лину. Она выглядела бледной, но, судя по всему, держалась. Слава Богу, что с ней все в порядке.
- Даня, у тебя кровь, - испуганно прошептала моя фея.
Все еще идет? Черт. Я попытался вытереть лицо рукавом куртки, чтобы не пугать девушку еще сильнее.
- Заходи в приемную! – приказал Сморков. - Живо! И садись на пол, вон туда!
Мне не оставалось ничего другого. Я зашел, постаравшись приблизиться к столу, на котором поблескивала красными огоньками зловещая банка. Серафима Сергеевна находилась ближе всех к двери, а Верочка и Риточка сидели на полу в самом углу приемной. Татьяна Никифоровна расположилась неподалеку от них. Все женщины уставились на меня с разными выражениями на лицах. Девчонки с вспыхнувшей надеждой, Татьяна Никифоровна с разочарованием, словно ожидала, по меньшей мере, министра МЧС.
- Даня, зачем ты пришел, - устало сказала Серафима.
- Потому что он идиот, - оскалился в довольной усмешке Сморчок. – На пол, Маринский, кому я сказал!
Я сел на пол, радуясь хотя бы тому, что у меня перестала кружиться голова. Сморков все еще стоял у двери. Он уже не просто нервно вздрагивал от напряжения. Его трясло.
- Вы же не убьете нас, Петр Игнатович? – жалобно завыла Татьяна Никифоровна.
- Заткнись, дура! Ты сама меня сюда привела!
Опустив руку с пистолетом, Сморков толкнул Лину к остальным, а потом быстро запер дверь и шагнул к столу. Схватив банку с кровососами, он начал крутить крышку трясущимися руками.
- Не надо, - запричитала Татьяна Никифоровна. – Ой, не надо, пожалуйста!
- Поставьте банку на место, Петр Игнатович, - негромко и спокойно сказала Серафима Сергеевна. – Это не выход.
Сморков словно не слышал обеих женщин.
- Маринский пришел, значит и они все скоро будут здесь, - задыхаясь и глотая слова, как после долгого бега, проговорил он. - Найдут лазейку, это точно. Но я буду быстрее. Вот сейчас выпущу кровососов и тогда посмотрим. Мне бояться нечего, у меня сделана прививка.
Он хотел увидеть нашу реакцию. Я наблюдал за движениями его пальцев и понимал, что он не собирается открывать крышку. По крайней мере, пока. Несколько секунд этот урод просто играл с банкой, а потом поставил ее на место и, схватив мобильный телефон со стола, начал щелкать кнопками.
Я быстро осмотрел помещение, которое видел до этого сотни раз. Не может быть, чтобы здесь не оказалось чего-то полезного для меня и остальных. Чего-то такого, что могло бы подать мне идею как обезвредить зарвавшегося Сморчка. Мой взгляд натолкнулся на кадку с фикусом, которая стояла совсем рядом. На ее краю висел длинный тонкий шарфик, связанный из светло-коричневой шерсти. Он почти сливался по цвету с полированными дощечками кадки. Я смотрел на него целую минуту, прежде чем меня осенило. Вот и идея.
Сморков не связал мои руки, то ли забыв об этом, то ли посчитав меня никуда не годным противником. Зря. Я потянулся к шарфику и сдернул его с края кадки.
Бывший главбух моментально обернулся на шорох.
- Что у тебя, Маринский? – взвизгнул он, подпрыгивая на месте. – А ну дай мне это сюда, живо!
- Вот это? – я спокойно продемонстрировал ему шарфик. – Я кровь хочу вытереть. Нельзя?
Какую-то минуту Сморков просто испытывающе смотрел на меня злобно прищуренными глазками.
- Как же ты мне надоел, - прошипел он.
Я старательно вытер нос. Ублюдок не двигался с места, продолжая пялиться на меня и закрывал своей тощей спиной банку с кровососами. Это было не совсем кстати, но я не спешил расстраиваться. Если я сделал все правильно, то Матрена уже где-то рядом. Я использовал ее вещь и свою кровь. Сильнее вызова просто не существует.
Лина вдруг подняла голову и посмотрела на меня сияющими глазами. Поняла.
Сморков опять вернулся к своему занятию и начал торопливо щелкать кнопками телефона, набирая номер. Через минуту все мы услышали гудки, свидетельствующие о включении громкой связи, а потом они стихли и послышался щелчок, означающий, что вызов принят.
- Я хочу поговорить с Асталиным! – заорал Сморков, не дожидаясь слов своего абонента. – Пусть возьмет телефон, или я выпущу этих чертовых кровососов!
Наступила долгая пауза. Я был совершенно уверен, что Асталин не ответит. И через минуту искренне удивился, услышав в трубке знакомый голос.
- Я слушаю. Что ты хочешь?
- Мне нужен доступ в Хранилище и ты мне его обеспечишь! Я возьму оттуда парочку артефактов, чтобы продать их знающим людям! А может и не людям! Я заслужил это, после того как ты заставил меня написать заявление и выгнал на улицу как собаку!
- Исключено, - послышался холодный голос начальника. - Отпусти заложников и я гарантирую, что ты выйдешь из Института живым.
- Я-то выйду! – взвился Сморков, стискивая телефон. - В любом случае! А на остальных тебе плевать? Все эти курицы, тебе их не жалко? Я убью их, клянусь, что убью! И не только их! Маринского тоже! Он здесь!
На этот раз пауза оказалась длиннее. Тишина в трубке словно сгустилась и стала мрачной и давящей. Даже Сморчок что-то почувствовал и поежился.
- Хорошо, - наконец произнес Асталин. Его голос был таким пугающе спокойным, что я вздрогнул. – Но мне нужно время. Дай мне десять минут.
- Не больше! Или я буду убивать. Начну с мальчишки!
Сморков отключил телефон. Его уже не просто трясло, он почти подпрыгивал на месте. Его глаза лихорадочно блестели.
- Я всем покажу, - объявил он, уставившись на женщин. – Всем. И Асталину в первую очередь. Почему вы все от него без ума? Неужели не ясно, что он хочет собрать как можно больше этих проклятых артефактов, а потом продать их и заграбастать себе денежки? Как вы, дуры, не понимаете?
Судя по всему, он ждал ответа, но женщины молчали. Верочка и Риточка перепугано жались друг к дружке.
- У этого мерзавца Асталина есть все. Даже красавица секретарша.
Сморков наклонился и протянул руку, намереваясь схватить Лину за плечо.
- Не трогай ее, сукин ты сын! – крикнул я.
Лицо Сморчка пошло красными пятнами от злости. Он отпустил Лину, толкнув ее на пол и повернулся ко мне, судорожно сжимая в руке пистолет. Маленькие глазки уставились на меня с ненавистью и неожиданно вспыхнувшим недоумением.
- А ведь все из-за тебя, щенок, - процедил он. – Все началось из-за тебя. Он вышвырнул меня из Института, после того случая на озерах. Заставил меня написать заявление об уходе. Почему? Что в тебе такого?
- Личное обаяние, - быстро ответил я. – Тебе не понять. Потому что ты тупой, Сморков. Тупой как пень.
Я сказал это нарочно. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не смотреть под стол, откуда минуту назад выглянула смуглая мордочка Матрены. Прекрасно, время пришло. Теперь следовало отвлечь внимание Сморчка, пуская в ход любые оскорбления и безрассудные поступки.
Не долго думая, я медленно поднялся на ноги и сделал шаг назад, отступая к двери, ведущей в кабинет начальника.
- Ты! – взвился Сморчок, глядя на меня округлившимися от изумления глазами. – Как ты смеешь? Что ты делаешь? Вернись на пол или я тебя застрелю!
- Ничего ты мне не сделаешь, Сморков, потому что ты трус, - покачал я головой. – Ты ненавидишь меня, но не осмеливаешься даже ударить. Лучше отпусти женщин прямо сейчас. Ты все равно не в состоянии ничего с ними сделать. Даже напугать.
- Сопляк! Гаденыш! Мальчишка!
Сморков буквально выплюнул эти слова, дрожа от ярости и злости. Я сделал еще один шаг назад. И продолжил говорить, растягивая губы в насмешливой улыбке.
- Ты ничтожество, Сморков. Слабое, трусливое ничтожество. Знаешь, как тебя прозвали в коллективе? Конечно, знаешь. Сморчок.
- Ах ты…
На этом терпение бывшего главбуха иссякло. Он кинулся вперед и схватил меня за плечо. Замахнувшись пистолетом, Сморков, толкнул меня к стене, намереваясь ударить тяжелой рукоятью по голове. Я не делал попытки увернуться. Пусть бьет. Только бы он оставался подальше от стола.
- Матрена, забери банку! – заорал я, прежде чем зажмуриться в ожидании удара.
Однако Сморков все понял. Вместо того, чтобы ударить, он отпустил меня и кинулся обратно. До стола было всего несколько шагов, но домовые при желании могут быть очень быстрыми. Банки уже не было и в помине. Крошка домовица схватила ее и исчезла в мгновении ока. Мне показалось, что я заметил маленькую тень, мелькнувшую наверху шкафа за грудами канцелярских папок.
- Я убью тебя, Маринский! – взвыл Сморчок, разворачиваясь на все сто восемьдесят градусов и опаляя меня совершенно диким взглядом. Его трясло так сильно, что рука, сжимавшая пистолет то поднималась ко мне, застывшему у двери в кабинет начальника, то опускалась к сидящим на полу женщинам.
- Убью, прямо сейчас, – бормотал Сморков. - Не буду дожидаться Асталина. Мне уже плевать, плевать
Его рука поднялась и замерла на уровне моей груди. «Хорошо» промелькнуло у меня в голове. Лучше всего так. Слава Богу, что я успел и банка с кровососами уже далеко.
- Убью!
Голос Сморчка поднялся до крика. Я понял, что он сейчас выстрелит и закрыл глаза. Секунду спустя послышался громкий оглушительный звук. Я успел подумать, что он совсем не похож на выстрел, а потом меня что-то толкнуло. Открыв глаза, я увидел мягкое золотистое сияние, окутавшее все вокруг, почувствовал, что падаю куда-то вниз и очнулся уже на полу у стены, не понимая, что происходит.
Затем все смешалось в скромной приемной нашего Института. Первым делом отлетела к стене запертая дверь, пропуская в комнату кучу народа. Ворвавшийся одним из первых Григорий кинулся к Сморкову и отобрал у него пистолет. Громкие голоса переросли в не менее громкие крики. Больше всех вопила Татьяна Никифоровна.
- Живой? – прогремел над моей головой знакомый голос. В следующую секунду меня приподняли с пола сильные руки. Горящие темные глаза впились в мое лицо, ощупывая внимательным взглядом.
- Весь в крови, - пробормотал Асталин.
«Не моя» хотел было сказать я, но потом сообразил, что это вполне может быть и моя кровь. Боли я не чувствовал и даже попытался оттолкнуть руки начальника, удерживающие меня за плечи. Да, я, кажется, живой. Но ведь Сморков стрелял в меня. Неужели он умудрился промахнуться с такого расстояния?
- Пулевое в голову. Срочно вызовите скорую. И наших медиков. Пусть делают все, что могут. Бедная девочка. Похоже, она закрыла его собой.
Кто-то произнес эти слова совсем рядом со мной. Я услышал их, но они не сразу дошли до моего сознания.
Закрыла его собой. Закрыла собой. Закрыла…
Всего несколько слов. Так мало, но вполне достаточно.
Закрыла его собой.
Я оттолкнул начальника и вскочил на ноги. Кто-то попытался схватить меня за руку и удержать на месте, но я оказался быстрее. Я шагнул вперед, туда, где несколько человек сгрудились в кучу, наклонившись над лежащим на полу телом.
Она была там. Неподвижная и маленькая. В медленно рассеивающейся золотистой дымке.
- Нет, – хрипло пробормотал я. – Нет, нет…
Лина лежала на боку. Казалось, что она просто спит. Ее веки были прикрыты, а нежное лицо было спокойным и умиротворенным. Длинные блестящие волосы разметались по полу шелковистым веером. Они почти прикрывали темную лужицу крови, которая медленно расползалась на золотистых дощечках паркета.
Когда мы выехали на площадку перед Институтом, было уже около одиннадцати. Автобус с рабочей группой опередил нас на несколько минут и взбудораженные последними событиями коллеги взволнованно толпились во дворе. Все уже были в курсе.
- Живой, придурок? – помахал мне рукой, стоявший у автобуса Костя, как только я вылез из машины. - Ну и, Слава Богу! Начальник, погляжу, тоже в порядке. Хотя сюрпризы не заканчиваются. Что за день, ешкин кот!
Вот есть у него дар точно охарактеризовать события одной фразой. Что за день. Костя, как же ты сейчас прав.
Кто-то умудрился пригнать асталинскую машину и начальник тут же направился к ней, бережно удерживая в руках завернутый в куртку кинжал. Положив сверток на сиденье, он запер дверь и сунул ключ в карман. Я отвернулся, не желая смотреть на это безобразие. Да кому он нужен твой поганый артефакт? Кроме меня о нем все равно никто не знал.
- Андрей, ты уже здесь?
К начальнику на всех парах неслась Анжела. Сегодня она не дотягивала до своего обычного статуса гламурной красавицы с обложки модного журнала из-за несколько растрепанного вида и явного беспокойства в голосе. Почему ее не захватили в заложники? Жалко.
Пока начальник, Григорий и ведьма обменивались новостями, я внимательно осматривал знакомое здание Института. Все казалось таким спокойным и безмятежным. Никто не входил и не выходил из дверей, а вестибюль, просматривающийся сквозь большие окна, выглядел совсем пустым. Охранников не было видно и я подумал, что они тоже, скорее всего, попали в число заложников. Наша хваленая служба безопасности оказалась не готовой к такому повороту событий, потому что ее просто напросто не оказалось в нужном месте в нужное время. Григорий забрал почти всех своих парней на озеро, чтобы обеспечить нормальное проведение контакта и Институт остался практически беззащитным. У меня засосало под ложечкой. Ну не тварь этот Сморков! Как же он умудрился выбрать такое удачное время?
- Все входы и выходы в Институт блокированы, - подтвердила мои наблюдения Анжела. - Похоже, Сморков использовал специальный код. Откуда он мог его узнать?
- Неважно, - нетерпеливо отмахнулся Асталин. – Код всегда лежал в сейфе. Достать его оттуда было трудно, но не невозможно.
- Потому, что он не менялся со времен Иванова, - злобно прошипела ведьма. – А все знают какие при нем были порядки. Проще простого было добраться до сейфа при таком начальнике.
«Стерва!» чуть было не заорал я. «Ты ведь даже не была знакома с триИ!».
- Андрей, я не сообщала ни в какие органы, - продолжала распинаться Анжела. – Думаю, лишняя огласка нам пока не к чему. В коне концов, у нас полно своих оперативников.
- Правильно, – согласился Григорий. - Мы сами во всем разберемся. Ты знаешь, где находится Сморков? И сколько у него заложников?
- Насколько мне известно, с ним пять человек, все женщины. Остальные заперты в актовом зале.
Я не представлял, как такое ничтожество как Сморчок смог загнать половину Института в актовый зал. Как он вообще попал в здание без карточки-пропуска? Анжела, казалось, услышала мои мысли, потому что поспешила пояснить.
- Судя по всему, Сморков зашел в Институт, используя карточку одной из заложниц. Возможно, он угрожал ей.
- Тебе известно, где он? – повторил свой недавний вопрос Григорий.
- В приемной. Андрей, твоя секретарша – одна из его заложниц.
Григорий спросил что-то еще, Анжела начала отвечать, но я ничего больше не слышал. Имена пяти заложниц доносились до меня как будто издалека. Татьяна Яжинцева, начальник отдела статистики. Серафима Цветкова, начальник отдела древностей. Маргарита Барко и Светлана Рогозина, главные специалисты отдела древностей. Алина Самойлова, секретарь начальника. Алина Самойлова. Лина.
- У него есть какое-то оружие? – вернул меня в реальность холодный голос начальника. – Чем он угрожает?
- Тебе это не понравится, - покачала головой Анжела и сделала небольшую паузу, очевидно для большего эффекта. - Похоже у него банка с проснувшимися кровососами.
- Твою мать, - выругался Асталин.
У меня мороз пошел по коже. Кровососы – это маленькие насекомые, похожие на москитов. Их родина Южная Африка. Обычно они абсолютно безопасные и довольствуются капелькой крови человека или животного. Но «проснувшиеся кровососы», это совсем другое дело. Данный термин стал печально известным три года назад после трагедии в Кейптауне. Тогда, во время ежегодного парада магических древностей, тысячи людей были атакованы тучами разъяренных и ненасытных кровососов. Буквально за несколько минут десятки несчастных были почти полностью обескровлены, однако это было еще не самым страшным. Оказалось, что насекомые являются носителями страшного вируса, сходного по своим признакам с сибирской язвой. Чтобы понять, что произошло с вполне безобидными насекомыми, потребовались усилия ученых многих стран и, в конце концов, исследования показали, что кровососы в каком-то роде мутировали под воздействием энергии магических артефактов во время парада. Установив, что сильное магическое воздействие пробудило в неопасной мошкаре убийственный вирус, ученые, не долго думая, окрестили кровососов-мутантов «проснувшимися» и занялись разработкой вакцины, способной убить вирус.
Однако это была только вершина айсберга. Через несколько месяцев после событий в Кейптауне «проснувшиеся кровососы» объявились в Аргентине, Бразилии и десятке других стран, в качестве своеобразного оружия массового поражения, применяемого при попытках, осуществления ряда терактов. К тому времени вакцина была уже готова. Правительства многих стран настояли на том, чтобы прививки от вируса, распространяемого проснувшимися кровососами, стали строго обязательными. Я знал, что в нашей стране вакцинация еще не была признана обязательной, но при желании пациента ему могли сделать прививку в крупных медицинских центрах. У мерзавца Сморкова такое желание, наверняка, возникло. Конечно, он успел сделать себе прививку, если умудрился раздобыть где-то проснувшихся кровососов. А вот Лина и остальные – нет
- Сморков позвонил всего один раз, используя мобильный телефон кого-то из заложниц, - задумчиво сказал Григорий. – Я прав, Анжела?
- Это был телефон Цветковой, - кивнула ведьма. – Он предупредил, что не будет общаться ни с кем кроме Андрея и согласен дождаться его возвращения.
После этих слов оба как по команде уставились на Асталина. Судя по всему – в ожидании реакции.
- Я не собираюсь разговаривать с этой мразью, - пожал плечами начальник. - Мы будем действовать. Гриша, ты лучше меня знаешь, с чего начинать.
- Разберемся, – холодно улыбнулся Григорий. – Начнем с того, что очистим площадь перед Институтом от посторонних. Еще мне нужен твой ноутбук, Андрей, я знаю, что у тебя там есть все планы и схемы здания.
Служба безопасности быстро приступила к делу. За пару минут толпа на площадке поредела наполовину. Парни Григория вежливо, но решительно выпроваживали всех за пределы территории Института. На какую-то минуту мне показалось, что я увидел мелькнувшее в толпе знакомое лицо. Это был тощий молодой парень с черными растрепанными волосами и пугающим взглядом светло-желтых глаз. Он подозрительно напоминал Марека, зловещего спутника Анжелы, появившегося вместе с ней на конференции в Звенигороде, и я задумался, что могло понадобиться этому типу здесь, да еще и в такое неподходящее время. Однако уже через минуту мысли о Мареке вылетели у меня из головы. Мне было совсем не до него.
Итак, Асталин не собирался вести переговоры со Сморчком. Судя по всему, он избрал политику штурма, самонадеянно рассчитывая на свои легендарные навыки бывшего крутого оперативника и практически наплевав на судьбу заложников. Сволочь, он даже не думал, о том, что такой моральный урод как Сморков способен на все что угодно! Ярость застилала мне глаза красным огнем. Я уже собирался пойти и сказать ему в лицо все, что я о нем думаю, но Асталин вспомнил обо мне минутой раньше. Оглянувшись по сторонам, он не заметил меня за автобусом и обратился к Григорию.
- И еще, Гриша. Отправь кого-нибудь из своих ребят, пусть они найдут Маринского и не отходят от него ни на шаг. Боюсь, как бы он опять не полез геройствовать.
Черт. Что же ты ко мне прицепился как репей? Моя ярость моментально сменилась трезвым холодным расчетом. Я начал медленно отступать по стене автобуса, планируя плавно и осторожно перебраться в густые заросли сирени. Пока что мне везло. Нырнув в зеленые кусты, я пропал из поля зрения службы безопасности и побежал в сторону Института. Все это время я напряжено думал. У Асталина были все преимущества. Он обладал схемами и картами здания и уже наверняка придумал план атаки. У меня не было ни схем, ни времени все обдумать, но, несмотря на это, я должен был его опередить. И вариант у меня был всего один.
Вчера в обед Костя вытащил меня покурить на лестничную площадку на втором этаже. Пока он курил я, от нечего делать, осматривался по сторонам и обратил внимание на старый пожарный выход, которым никто никогда не пользовался. Он был оснащен ржавой выдвижной лестницей и допотопной дверью, которую так и не поменяли во время всеинститутского ремонта. На этой двери не было системы блокировки и она открывалась как с внешней, так и с внутренней стороны. Если бы я смог быстро придумать, как спустить лестницу вниз, то пробрался бы в Институт раньше Григория и его орлов.
Я остановился у задней стены Института, прислушиваясь к любому шороху. Небольшой выступ балкона, вожделенная дверь и краешек лестницы были у меня прямо над головой. Прекрасно, Маринский, а дальше что? Летать я не умел и поглядывал на ржавые перекладины лестницы как лисица из басни про ворону и сыр. Мне бы сейчас сюда Угрюма. Или любого другого подходящего неча.
- Привет.
Я резко обернулся, чувствуя, как душа уходит в пятки. Неужели так быстро пойман на месте преступления? Но сюрпризы не заканчивались. Увидев того, кто меня окликнул, я не сразу поверил своим глазам. Похоже, мои желания исполнялись с невероятной скоростью. Вот он, неч. Только не совсем тот, которого заказывали. Передо мной стоял Марек, о котором я успел благополучно позабыть. Худшее, что могло мне попасться.
- Мы, кажется, знакомы? – протянул черноволосый, кривя губы в нехорошей усмешке. – А я пошел за тобой, когда увидел, как ты прячешься. Меня зовут…
- Марек, я помню. Мне плевать, зачем ты за мной пошел. А еще мне плевать, что ты неч и приятель ведьмы.
Наверное, я бы тоже удивился на его месте. Парень молча смотрел на меня, явно оценивая степень моего идиотизма.
- Ты знаешь, что я неч? – негромко спросил он. – И вот так мне это говоришь?
- В том смысле, боюсь я тебя или нет? – уточнил я - Не боюсь. Я слишком спешу для этого. Ты пришел, значит, поможешь мне.
- Что?
Марек просто застыл на месте от удивления. Его зрачок поменял свою форму и превратился в тонкую вертикальную черточку.
- Ты хоть понимаешь, с кем ты говоришь?
- С оборотнем? – предположил я. – Ну, на водяного ты просто не похож, а на тролля – ростом не вышел. Что касается демона, извини - не тянешь.
- Ты…
Он ошеломленно смотрел на меня пару минут, а потом покачал головой и неожиданно засмеялся.
- Похоже, ты, действительно, нечто. Анжела не зря злилась. Ладно, ты говорил о помощи. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Лестница.
Я показал рукой на балкон.
- Видишь? Ее нужно достать и спустить вниз. Ты сможешь?
- Да, - не задумываясь, ответил он. – Но только недаром.
- Что ты хочешь взамен? – нетерпеливо спросил я, наблюдая, как в холодных желтых глазах разгорается недобрый хищный блеск.
- Анжела говорила, у тебя есть одна вещица, - медленно протянул Марек. - Ведьмин амулет. Подари его мне.
Ведьмин амулет, значит? Я машинально коснулся футболки, нащупывая мешочек, спрятанный под тонкой тканью. «Не снимай его» сказала мне баба Тамара и я пообещал ей, что не расстанусь с амулетом. Похоже, придется нарушить свое слово.
- Хорошо. Ты ведь за ним и пришел? Что, понадобилась защита от подруги?
Я снял амулет со своей шеи и, удерживая за шнурок, покачал им перед носом Марека.
- Дарю, он твой.
Неч зачарованно уставился на амулет. Он потянулся за ним, но я оказался быстрее и успел отдернуть руку.
- Сначала лестница, - напомнил я.
- Пожалуйста.
Это было быстрое и пугающе красивое превращение. Сам Марек вызывал у меня отчетливую неприязнь, а вот зверь, в которого он перекинулся - нет. Он был небольшой, черный и немного походил на пантеру. Оставив после себя охапку одежды на траве, зверь молнией скользнул по стене и легко запрыгнул на балкон, где опять изменил свою форму. Смуглое обнаженное тело двигалось с невероятной, нехарактерной для человека пластикой. Для оборотней не действуют обычные законы притяжения и я убедился в этом собственными глазами. Марек дернул лестницу, заставив ее обрушиться вниз с протестующим скрипом, а через минуту уже стоял на траве и спокойно одевался.
- Амулет! – настойчиво потребовал оборотень, протягивая руку.
- Держи, - я отдал амулет, стараясь подавить вспыхнувшее тревожное чувство. Возможно, очень скоро мне придется пожалеть о своем решении. Ладно, об этом потом. Я кинулся к лестнице.
- Эй, а ты в курсе, что у Анжелы на тебя зуб? – вдруг окликнул меня Марек.
- Я знаю, - не оглядываясь, кивнул я. В свете последних событий я даже начал понимать за что, вернее из-за кого. Хотя это был полный абсурд.
Я вскарабкался по лестнице и открыл дверь пожарного входа. Тихо скользнул на лестничную площадку и оттуда в коридор. Пока что мне удивительно везло и это даже пугало.
Я не раздумывал в выборе направления. Все равно я не мог освободить тех, кто был заперт сейчас в актовом зале, потому что не знал специального кода, который нужно ввести для отмены блокировки. А если бы и мог… Кого я обманываю? Я бы все равно побежал в первую очередь в приемную, к Лине.
В коридоре послышались знакомые голоса. Они доносились из-за полуоткрытой двери в приемную. Очевидно, Сморков оставил ее открытой, потому что был уверен, что в здание никто не проникнет.
Я осторожно приблизился к двери и заглянул в проем. Мне была видна лишь часть приемной. Я увидел Серафиму Сергеевну, которая сидела на полу у стены. Ее запястья были обмотаны за спиной канцелярским скотчем. Еще можно было разглядеть стол Лины, стоявший прямо напротив двери. На краю стола я увидел большую банку, которая сразу же привлекла мое внимание. Она была полна гудящих насекомых, мелькавших за стеклом как маленькие красно-черные искорки. Именно так выглядел рой проснувшихся кровососов. Я знал это, потому что не раз видел подобное в новостях. Похоже, Сморчок не блефовал.
Голоса, которые доносились из приемной, принадлежали Сморкову и кому-то из женщин.
- Замолчи, дура! – визгливо кричал Сморчок. – Мне уже надоели твои причитания!
- Но, Петр Игнатович, у меня затекли руки. Я больше не могу так сидеть…
Я узнал женский голос. Это ныла Татьяна Никифоровна. Я не знал, в каком углу приемной она находится, потому что приоткрытая дверь предоставляла мне слишком ограниченное поле зрения. Если бы я мог по примеру Марека сейчас превратиться во что-то маленькое, пусть даже в кровососа, чтобы проникнуть в комнату, я бы это сделал. Мне было необходимо увидеть Лину.
Возле стола прошел, а точнее нервно промаршировал Сморков. От неожиданности я отшатнулся. У меня не было никакого плана и я просто не знал с чего начинать. Что дальше? Если я сейчас ворвусь в приемную и кинусь на него, он успеет схватить банку. Почти наверняка успеет.
Кто-то из женщин громко всхлипнул и это подтолкнуло меня к решительным действиям. Я взялся за ручку, собираясь толкнуть дверь, но не успел сделать этого из-за внезапно накатившей слабости. У меня сильно закружилась голова. Горячая струйка защекотала нос и я машинально поднес руку к лицу. Опять идет кровь? В следующую секунду у меня потемнело в глазах и начали подкашиваться ноги. Я попытался прислониться к стене, но не устоял даже в таком положении и сполз на пол, шаркнув кроссовками по паркету. Получилось довольно громко. Проклятье.
- Что там такое? – испуганно взвизгнул Сморков. Послышался звук его шагов, а потом он громко скомандовал:
- А ну, вставай! Пойдешь со мной!
Я пытался подняться. Мне удалось встать на ноги, но больше сделать я ничего не успел. В дверях появился Сморков, тащивший Лину. Он держал ее перед собой, приставив к голове девушки пистолет. Значит, у ублюдка в запасе были не только кровососы.
- Маринский! – с яростью выплюнул Сморков. Он смотрел на меня так, словно не верил своим глазам. - Откуда ты взялся?! Они, что разблокировали дверь? Говори, или я застрелю ее у тебя на глазах!
- Успокойся, Сморков. Я один. И без ничего.
Я поднял одну руку, демонстрируя пустую ладонь. Второй мне приходилось держаться за стену. Я был готов проклинать свое тело.
- Держи себя в руках. Никто ничего не разблокировал. Я залез по пожарной лестнице на второй этаж.
- Ты врешь! – не поверил бывший главбух. Он исходил слюной и гневом.
- Пойди, проверь, - предложил я. - Пошли вместе, если хочешь. Только оставь женщин.
- Думаешь, я идиот? Иди сюда! Живо, а то я ее пристрелю!
Я сделал шаг, глядя на Лину. Она выглядела бледной, но, судя по всему, держалась. Слава Богу, что с ней все в порядке.
- Даня, у тебя кровь, - испуганно прошептала моя фея.
Все еще идет? Черт. Я попытался вытереть лицо рукавом куртки, чтобы не пугать девушку еще сильнее.
- Заходи в приемную! – приказал Сморков. - Живо! И садись на пол, вон туда!
Мне не оставалось ничего другого. Я зашел, постаравшись приблизиться к столу, на котором поблескивала красными огоньками зловещая банка. Серафима Сергеевна находилась ближе всех к двери, а Верочка и Риточка сидели на полу в самом углу приемной. Татьяна Никифоровна расположилась неподалеку от них. Все женщины уставились на меня с разными выражениями на лицах. Девчонки с вспыхнувшей надеждой, Татьяна Никифоровна с разочарованием, словно ожидала, по меньшей мере, министра МЧС.
- Даня, зачем ты пришел, - устало сказала Серафима.
- Потому что он идиот, - оскалился в довольной усмешке Сморчок. – На пол, Маринский, кому я сказал!
Я сел на пол, радуясь хотя бы тому, что у меня перестала кружиться голова. Сморков все еще стоял у двери. Он уже не просто нервно вздрагивал от напряжения. Его трясло.
- Вы же не убьете нас, Петр Игнатович? – жалобно завыла Татьяна Никифоровна.
- Заткнись, дура! Ты сама меня сюда привела!
Опустив руку с пистолетом, Сморков толкнул Лину к остальным, а потом быстро запер дверь и шагнул к столу. Схватив банку с кровососами, он начал крутить крышку трясущимися руками.
- Не надо, - запричитала Татьяна Никифоровна. – Ой, не надо, пожалуйста!
- Поставьте банку на место, Петр Игнатович, - негромко и спокойно сказала Серафима Сергеевна. – Это не выход.
Сморков словно не слышал обеих женщин.
- Маринский пришел, значит и они все скоро будут здесь, - задыхаясь и глотая слова, как после долгого бега, проговорил он. - Найдут лазейку, это точно. Но я буду быстрее. Вот сейчас выпущу кровососов и тогда посмотрим. Мне бояться нечего, у меня сделана прививка.
Он хотел увидеть нашу реакцию. Я наблюдал за движениями его пальцев и понимал, что он не собирается открывать крышку. По крайней мере, пока. Несколько секунд этот урод просто играл с банкой, а потом поставил ее на место и, схватив мобильный телефон со стола, начал щелкать кнопками.
Я быстро осмотрел помещение, которое видел до этого сотни раз. Не может быть, чтобы здесь не оказалось чего-то полезного для меня и остальных. Чего-то такого, что могло бы подать мне идею как обезвредить зарвавшегося Сморчка. Мой взгляд натолкнулся на кадку с фикусом, которая стояла совсем рядом. На ее краю висел длинный тонкий шарфик, связанный из светло-коричневой шерсти. Он почти сливался по цвету с полированными дощечками кадки. Я смотрел на него целую минуту, прежде чем меня осенило. Вот и идея.
Сморков не связал мои руки, то ли забыв об этом, то ли посчитав меня никуда не годным противником. Зря. Я потянулся к шарфику и сдернул его с края кадки.
Бывший главбух моментально обернулся на шорох.
- Что у тебя, Маринский? – взвизгнул он, подпрыгивая на месте. – А ну дай мне это сюда, живо!
- Вот это? – я спокойно продемонстрировал ему шарфик. – Я кровь хочу вытереть. Нельзя?
Какую-то минуту Сморков просто испытывающе смотрел на меня злобно прищуренными глазками.
- Как же ты мне надоел, - прошипел он.
Я старательно вытер нос. Ублюдок не двигался с места, продолжая пялиться на меня и закрывал своей тощей спиной банку с кровососами. Это было не совсем кстати, но я не спешил расстраиваться. Если я сделал все правильно, то Матрена уже где-то рядом. Я использовал ее вещь и свою кровь. Сильнее вызова просто не существует.
Лина вдруг подняла голову и посмотрела на меня сияющими глазами. Поняла.
Сморков опять вернулся к своему занятию и начал торопливо щелкать кнопками телефона, набирая номер. Через минуту все мы услышали гудки, свидетельствующие о включении громкой связи, а потом они стихли и послышался щелчок, означающий, что вызов принят.
- Я хочу поговорить с Асталиным! – заорал Сморков, не дожидаясь слов своего абонента. – Пусть возьмет телефон, или я выпущу этих чертовых кровососов!
Наступила долгая пауза. Я был совершенно уверен, что Асталин не ответит. И через минуту искренне удивился, услышав в трубке знакомый голос.
- Я слушаю. Что ты хочешь?
- Мне нужен доступ в Хранилище и ты мне его обеспечишь! Я возьму оттуда парочку артефактов, чтобы продать их знающим людям! А может и не людям! Я заслужил это, после того как ты заставил меня написать заявление и выгнал на улицу как собаку!
- Исключено, - послышался холодный голос начальника. - Отпусти заложников и я гарантирую, что ты выйдешь из Института живым.
- Я-то выйду! – взвился Сморков, стискивая телефон. - В любом случае! А на остальных тебе плевать? Все эти курицы, тебе их не жалко? Я убью их, клянусь, что убью! И не только их! Маринского тоже! Он здесь!
На этот раз пауза оказалась длиннее. Тишина в трубке словно сгустилась и стала мрачной и давящей. Даже Сморчок что-то почувствовал и поежился.
- Хорошо, - наконец произнес Асталин. Его голос был таким пугающе спокойным, что я вздрогнул. – Но мне нужно время. Дай мне десять минут.
- Не больше! Или я буду убивать. Начну с мальчишки!
Сморков отключил телефон. Его уже не просто трясло, он почти подпрыгивал на месте. Его глаза лихорадочно блестели.
- Я всем покажу, - объявил он, уставившись на женщин. – Всем. И Асталину в первую очередь. Почему вы все от него без ума? Неужели не ясно, что он хочет собрать как можно больше этих проклятых артефактов, а потом продать их и заграбастать себе денежки? Как вы, дуры, не понимаете?
Судя по всему, он ждал ответа, но женщины молчали. Верочка и Риточка перепугано жались друг к дружке.
- У этого мерзавца Асталина есть все. Даже красавица секретарша.
Сморков наклонился и протянул руку, намереваясь схватить Лину за плечо.
- Не трогай ее, сукин ты сын! – крикнул я.
Лицо Сморчка пошло красными пятнами от злости. Он отпустил Лину, толкнув ее на пол и повернулся ко мне, судорожно сжимая в руке пистолет. Маленькие глазки уставились на меня с ненавистью и неожиданно вспыхнувшим недоумением.
- А ведь все из-за тебя, щенок, - процедил он. – Все началось из-за тебя. Он вышвырнул меня из Института, после того случая на озерах. Заставил меня написать заявление об уходе. Почему? Что в тебе такого?
- Личное обаяние, - быстро ответил я. – Тебе не понять. Потому что ты тупой, Сморков. Тупой как пень.
Я сказал это нарочно. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не смотреть под стол, откуда минуту назад выглянула смуглая мордочка Матрены. Прекрасно, время пришло. Теперь следовало отвлечь внимание Сморчка, пуская в ход любые оскорбления и безрассудные поступки.
Не долго думая, я медленно поднялся на ноги и сделал шаг назад, отступая к двери, ведущей в кабинет начальника.
- Ты! – взвился Сморчок, глядя на меня округлившимися от изумления глазами. – Как ты смеешь? Что ты делаешь? Вернись на пол или я тебя застрелю!
- Ничего ты мне не сделаешь, Сморков, потому что ты трус, - покачал я головой. – Ты ненавидишь меня, но не осмеливаешься даже ударить. Лучше отпусти женщин прямо сейчас. Ты все равно не в состоянии ничего с ними сделать. Даже напугать.
- Сопляк! Гаденыш! Мальчишка!
Сморков буквально выплюнул эти слова, дрожа от ярости и злости. Я сделал еще один шаг назад. И продолжил говорить, растягивая губы в насмешливой улыбке.
- Ты ничтожество, Сморков. Слабое, трусливое ничтожество. Знаешь, как тебя прозвали в коллективе? Конечно, знаешь. Сморчок.
- Ах ты…
На этом терпение бывшего главбуха иссякло. Он кинулся вперед и схватил меня за плечо. Замахнувшись пистолетом, Сморков, толкнул меня к стене, намереваясь ударить тяжелой рукоятью по голове. Я не делал попытки увернуться. Пусть бьет. Только бы он оставался подальше от стола.
- Матрена, забери банку! – заорал я, прежде чем зажмуриться в ожидании удара.
Однако Сморков все понял. Вместо того, чтобы ударить, он отпустил меня и кинулся обратно. До стола было всего несколько шагов, но домовые при желании могут быть очень быстрыми. Банки уже не было и в помине. Крошка домовица схватила ее и исчезла в мгновении ока. Мне показалось, что я заметил маленькую тень, мелькнувшую наверху шкафа за грудами канцелярских папок.
- Я убью тебя, Маринский! – взвыл Сморчок, разворачиваясь на все сто восемьдесят градусов и опаляя меня совершенно диким взглядом. Его трясло так сильно, что рука, сжимавшая пистолет то поднималась ко мне, застывшему у двери в кабинет начальника, то опускалась к сидящим на полу женщинам.
- Убью, прямо сейчас, – бормотал Сморков. - Не буду дожидаться Асталина. Мне уже плевать, плевать
Его рука поднялась и замерла на уровне моей груди. «Хорошо» промелькнуло у меня в голове. Лучше всего так. Слава Богу, что я успел и банка с кровососами уже далеко.
- Убью!
Голос Сморчка поднялся до крика. Я понял, что он сейчас выстрелит и закрыл глаза. Секунду спустя послышался громкий оглушительный звук. Я успел подумать, что он совсем не похож на выстрел, а потом меня что-то толкнуло. Открыв глаза, я увидел мягкое золотистое сияние, окутавшее все вокруг, почувствовал, что падаю куда-то вниз и очнулся уже на полу у стены, не понимая, что происходит.
Затем все смешалось в скромной приемной нашего Института. Первым делом отлетела к стене запертая дверь, пропуская в комнату кучу народа. Ворвавшийся одним из первых Григорий кинулся к Сморкову и отобрал у него пистолет. Громкие голоса переросли в не менее громкие крики. Больше всех вопила Татьяна Никифоровна.
- Живой? – прогремел над моей головой знакомый голос. В следующую секунду меня приподняли с пола сильные руки. Горящие темные глаза впились в мое лицо, ощупывая внимательным взглядом.
- Весь в крови, - пробормотал Асталин.
«Не моя» хотел было сказать я, но потом сообразил, что это вполне может быть и моя кровь. Боли я не чувствовал и даже попытался оттолкнуть руки начальника, удерживающие меня за плечи. Да, я, кажется, живой. Но ведь Сморков стрелял в меня. Неужели он умудрился промахнуться с такого расстояния?
- Пулевое в голову. Срочно вызовите скорую. И наших медиков. Пусть делают все, что могут. Бедная девочка. Похоже, она закрыла его собой.
Кто-то произнес эти слова совсем рядом со мной. Я услышал их, но они не сразу дошли до моего сознания.
Закрыла его собой. Закрыла собой. Закрыла…
Всего несколько слов. Так мало, но вполне достаточно.
Закрыла его собой.
Я оттолкнул начальника и вскочил на ноги. Кто-то попытался схватить меня за руку и удержать на месте, но я оказался быстрее. Я шагнул вперед, туда, где несколько человек сгрудились в кучу, наклонившись над лежащим на полу телом.
Она была там. Неподвижная и маленькая. В медленно рассеивающейся золотистой дымке.
- Нет, – хрипло пробормотал я. – Нет, нет…
Лина лежала на боку. Казалось, что она просто спит. Ее веки были прикрыты, а нежное лицо было спокойным и умиротворенным. Длинные блестящие волосы разметались по полу шелковистым веером. Они почти прикрывали темную лужицу крови, которая медленно расползалась на золотистых дощечках паркета.
Глава 14
Листья за окном начинали желтеть. Они меняли свой
цвет потихоньку, словно никак не желали прощаться с летом. Большой лист
каштана, упавший на подоконник, оставался ярко-зеленым в середине, но
по краям уже был золотисто-коричневым и это было красиво. За окном
вообще было красиво. Лето подходило к концу и на прощание дарило
подарки, среди которых были рубиновые лепестки дикого винограда, алые
грозди шиповника, оранжевые головки календулы на цветочных клумбах.
Все это можно было увидеть прямо отсюда, из окна палаты, выходящего в больничный сад. Я смотрел в него уже несколько минут, рассеянно отмечая все признаки надвигающейся осени. Я мог это сделать. А девушка, лежавшая на кровати, за моей спиной – нет.
- Молодой человек! – окликнул меня негромкий, но настойчивый голос.
Я отвернулся от окна и увидел, стоявшую на пороге палаты медсестру.
- Вы уже больше часа здесь сидите, - сказала она. - На сегодня хватит.
- Почему? Я же никому не мешаю.
Я бросил взгляд на часы, висевшие на стене. Да, она была права. Время опять пролетело слишком быстро и мне пора было собираться. Стрелка на часах приближалась к шести вечера. Это означало, что скоро придет мама Лины, и мне не хотелось стеснять ее своим присутствием. Обычно я приходил около пяти, сразу после работы, но сегодня пришел еще в четыре и, получив два часа вместо одного, спорил сейчас с медсестрой скорее по привычке.
- Лучше приходите завтра, - мягко сказала медсестра. - Все равно ведь придете? Вы уже вторую неделю сюда ходите каждый день. Поймите, у нас тоже есть свои правила.
- Я понимаю.
Я склонился над кроватью, чувствуя, как к горлу подступает уже привычная удушливая горечь. Лицо Лины казалось таким бледным и безжизненным на больничной подушке. Она не реагировала на мой голос и на мое присутствие. Она вообще ни на что не реагировала, потому что находилась в коме. Десять дней назад моя фея оттолкнула меня, чтобы перехватить предназначавшуюся мне пулю. Ей пришлось использовать всю свою силу особенной, о которой она даже не подозревала и которой хватило, чтобы спасти меня. А вот на то, чтобы спасти себя, силы уже не хватило.
- Лина, я приду завтра, – пообещал я.
- Все будет хорошо, - улыбнулась медсестра. - Ваша невеста обязательно поправится.
- Да, - хрипло сказал я. – Спасибо.
Выйдя из больницы, я достал телефон. Оказалось, что у меня три пропущенных звонка и все от Асталина. Я порадовался тому, что своевременно отключил звук. Что понадобилось начальнику? Может он разозлился из-за того, что я ушел на час раньше? Но я честно предупредил Серафиму. Хотя по большому счету мне было плевать. Пусть объявит мне выговор, если захочет.
Добравшись до пустой скамейки в больничном саду, я сел и устало закрыл глаза, чувствуя, что вполне могу вырубиться прямо здесь. Я был совершенно измотан, потому что почти не спал в последнее время. У меня просто не получалось заснуть. Стоило мне закрыть глаза, как я опять слышал звук выстрела. Он был целиком на моей совести. Если бы я не полез разыгрывать из себя героя, ничего бы не случилось. Лина была бы сейчас здорова, а не лежала безжизненной куклой на больничной койке. Это была моя вина, только моя.
- Не спи, а то замерзнешь.
Я открыл глаза. Передо мной стояла девушка в джинсовых шортах и майке. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. У нее была модная стрижка - длинные темно-русые пряди по обеим сторонам лица и коротко стриженый затылок, ясные зеленые глаза и милое задорное лицо. Мне показалось, что я ее уже где-то видел.
- Серьезно тебе говорю. Замерзнешь.
Весело улыбнувшись, девушка плюхнулась на скамейку рядом со мной. Я молча смотрел на нее несколько минут. Она выглядела еще совсем школьницей. Знакомиться надумала?
- Тепло еще, - наконец пробормотал я. – Лето на дворе.
- Да ну, лето уже почти закончилось! – отмахнулась девчонка. - Осень на пороге и всем пора идти в школу. Ты, случайно, про школу не забыл?
- Я уже не учусь в школе.
- Значит, не забыл?
Девушка опять заулыбалась, а потом вскочила со скамейки, легко и быстро как пружинка.
- Ну, смотри, как знаешь. А меня Машей зовут.
Она пошла по садовой дорожке, практически танцуя. Я смотрел ей вслед и думал, откуда я могу ее знать. Она казалась такой знакомой и забавной, особенно, когда причислила меня к ученикам и вознамерилась отправить в школу. Стоп, школа…
В следующую секунду меня практически снесло со скамейки. Слово «школа» заставило меня вспомнить кое-что важное. В лесу во время контакта Угрюм настаивал, чтобы я отправился в заброшенную школу на окраине города. Он говорил, что меня там ждут и просил не медлить, но я умудрился позабыть обо всем в свете последних событий.
Громкая мелодия мобильника заставила меня подпрыгнуть от неожиданности. Я полез в карман, преисполнившись мрачной решимости сбросить вызов, если он окажется от Асталина. Только озабоченных начальников мне сейчас и не хватало. Пусть подождет до завтра. Но звонил не Асталин. Это был Костя.
- Да? – вздохнув, отозвался я.
- Данилофф, где тебя черти носят? – завопил мне в ухо громкоголосый Луковский.
- А в чем дело? Рабочий день уже закончился.
- Не для тебя, халявщик! Сегодня было подведение итогов за месяц, ты что забыл?! Все сдали отчеты кроме тебя!
Блин. Я действительно забыл. Теперь понятно, почему мне звонил Асталин. Он, наверняка сейчас рвет и мечет.
- Ты где? – настойчиво поинтересовался Костя.
- В больнице. У Лины.
В телефоне повисла пауза. Косте потребовалось несколько минут, прежде чем осторожно спросить:
- Опять? Слушай, Дань, я все понимаю, но тебе не кажется, что…
- Ничего ты не понимаешь! - неожиданно разозлился я. – Просто не можешь этого понимать! Разве из-за тебя кто-то лежал в коме? Кто-то отдавал свою жизнь из-за того, что ты идиот?
- Нет, - негромко и коротко сказал мой друг, и мне сразу же стало стыдно за свою несдержанность.
- Извини, - неловко буркнул я. – Забудь, ладно? Скажи лучше, заброшенную школу на окраине города еще не снесли?
- Что? Какую школу? – не сразу сообразил Костя. – А-а, эту. Да нет, вроде не снесли. Стоит, куда она денется. А тебе зачем?
- Надо. Извини, Костя, мне пора. До завтра.
Я нажал на отбой, не став слушать дальнейших расспросов, а потом вообще отключил телефон. Мне не хотелось больше ни на что отвлекаться.
На окраину города я добирался на маршрутке. Заброшенная школа находилась на отшибе от всей цивилизации. Раньше школьную территорию соединял с городом парк с красивыми ухоженными аллеями, но за последние двадцать лет он зарос густым кустарником и превратился в непроходимую чащу. Школа представляла собой большое трехэтажное здание с облупившимися стенами. Забор из бетонных плит, окружавший школьный двор давно покосился, а сам двор зарос травой. Густые ветви деревьев надежно скрывали и двор, и школу под своей разросшейся кроной. Это место не отличалось популярностью даже у ребятни и городских бомжей. Заброшенную школу предпочитали обходить стороной все, кто видел ее хоть раз. Причин такой неприязни я не знал, да собственно говоря, и не задумывался над этим, и если и вспоминал когда-то о заброшенной школе, то только, чтобы удивиться в очередной раз, что ее еще не стерли с лица нашего города.
Школьный двор встретил меня тенистой прохладой. Широкие ступеньки, ведущие к школьному крыльцу, обвалились местами и заросли сорной травой. Темный проем в глубине крыльца заканчивался покосившейся дверью, а все окна на первом этаже были наглухо забиты старыми досками. Предполагается, что меня здесь кто-то ждет? Даже сама мысль об этом казалась бредовой.
Услышав шаги за своей спиной, я даже не успел, как следует удивиться. Обернувшись, я увидел человека, которому вряд ли полагалось здесь находиться. Это был рыжеволосый Мит, мой старый добрый знакомый из АнтиН.
- Я за тобой следил, - с места в карьер объявил он, останавливаясь в нескольких шагах от меня. – Эта дыра подходящее место, чтобы, наконец, покончить со всей этой чертовщиной! Здесь мне никто не помешает! Думал, я просто так все оставлю?
- Что оставишь? – равнодушно спросил я. Этот придурок меня уже достал.
- Ты знаешь, о чем я! – взвился рыжий. – Не прикидывайся овцой!
- Пошел ты, знаешь куда? Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
- Хватит заливать! Я знаю, что это твоих рук дело! Для таких как ты это обычная практика! Что, небось, ваше долбанное ИЭС потребовало провести парочку экспериментов на людях? Или гребаные нечи помогли своими заклинаниями?
- Что ты мелешь, придурок?
Я искренне не понимал, что ему надо. Похоже, у парня поехала крыша. Хотя они в АнтиН и так все больные на голову.
- Я уже ни спать, ни есть не могу! – заорал, сжимая кулаки, Мит. Его трясло, голубые глаза лихорадочно блестели. - После той вашей е…той конференции! После того как сцепился с тобой! Твою мать, сними этот чертов приворот!
- Какой еще приворот? – я засмеялся, не в силах сдержаться. Дурдом, настоящий дурдом. – Тебе лечиться надо, пацан. Шиза – это серьезно.
- Тогда я тебя просто убью. И на этом все закончится.
В его глазах вспыхнуло настоящее безумие. Он кинулся ко мне так быстро, что я не успел опомниться. Мит сбил меня с ног, повалил в траву и, сжав руки на моем горле, начал душить. Он был силен как бык. Я не мог освободиться и лишь хрипел, сражаясь за каждый глоток воздуха.
И вдруг все кончилось. Какая-то неведомая сила оторвала рыжего от меня и отшвырнула в сторону, где он удачно приземлился на кучу сухой травы. Я медленно поднялся, непроизвольно потирая пострадавшее горло. Чужой пристальный взгляд прожигал мне спину со стороны школьного крыльца. Я обернулся.
На ступеньках стояла знакомая фигурка. Это была зеленоглазая девчонка, моя недавняя знакомая из больничного сада. Она смотрела на меня с улыбкой.
- Ну, наконец-то. А то я уже устала ждать.
Мит попытался приподняться на куче травы. Девушка взмахнула рукой, и он тут же упал обратно и обмяк.
- Долго ты собирался, - с легким укором обратилась она ко мне. - Разве Угрюм, не передал, что тебя ждут?
- Передал, но я забыл. Прости.
Я направился к крыльцу, вглядываясь в знакомое лицо. Я видел его не раз. Сначала это была малышка с косичками, утопившая в луже свою куклу, потом девчонка с плеером в маршрутке, а теперь – она, зеленоглазая Маша.
- А я давно за тобой хожу, - заметила девчонка, словно читая мои мысли. - Но ты такой недогадливый. Сейчас хоть понял кто я?
- Понял, - кивнул я. – Хоть и с опозданием, но понял. Ты - Маричка.
- Угадал.
Она засмеялась и тряхнула волосами. Этого хватило, чтобы ее короткие русые прядки превратились в длинные шелковистые локоны и заструились блестящим водопадом до самой талии.
- Пойдем? – предложила Маричка, кивая в сторону двери.
- А он? – я оглянулся на Мита.
- С ним все будет в порядке. Он скоро проснется.
Маричка протянула мне руку и я осторожно взял ее ладонь. Ее пальцы были тонкими и нежно-шероховатыми как у обычной девчонки. Но, насколько я знал, этой девчонке было более двухсот лет.
- Не боишься? – спросила она, когда мы поднялись на крыльцо и подошли к двери.
- Нет, наверное, - честно ответил я. - Лешие обычно не вредят без причины.
- Ну, сказал, - немного обиженно протянула девушка. - Лешие… Не слишком-то красиво. Лучше зови меня по имени.
В школе было пусто и пыльно. В полутемных коридорах вместо мебели валялись обломки досок и кипы старых газет. Я даже почувствовал некоторое разочарование. Сама покровительница окрестных лесов, а вокруг – такое…
Маричка привела меня к небольшой двери, сразу за которой начинались ступеньки, ведущие вниз. Я решил, что мы направляемся в школьный подвал, когда начал спускаться за девушкой в полутьме, вдыхая сомнительные ароматы плесени и затхлости.
- А куда мы идем?
Маричка не ответила на мой вопрос. Вместо этого, она отодвинула что-то густое и темное, свисающее сверху как занавес, и отошла в сторону, освобождая место для меня.
Перед нами был школьный подвал, который каким-то чудесным образом из ожидаемой захламленной норы превратился в волшебный сад.
Здесь было светло, особенно после темноты на ступеньках и очень красиво. Огромное помещение было все заполнено растениями. Пол был устлан густым изумрудным мхом, а стены и потолок были скрыты под густым покровом каких-то вьющихся зарослей, усеянных продолговатыми фонариками розовых и желтых цветов. Тяжелые гирлянды вьюнков и дикого винограда свисали сверху, почти сплетаясь с кустами шиповника и жасмина, растущими прямо из пола. У самых их корней, через зеленый ковер мха медленно струился тонкий прозрачный ручеек.
Я замер на пороге, потрясенный раскинувшимся передо мной чудом. Это было волшебно, других слов у меня не было.
- Нравится? – довольно засмеялась Маричка.
Она зашла в подвал, отодвинув густые заросли, свисающие с потолка и преграждающие нам путь. Я следовал за ней, чувствуя, как мягко пружинит под ногами зеленый мох.
- Откуда здесь все это? – спросил я. – Это твоя сила так действует на растения?
- Да. Они чувствуют меня, а я чувствую их. Мы нравимся друг другу и мы друзья.
Я не удивился, услышав это. Конечно, растения были ее друзьями. Это было правильно и знакомо. Мне нравилось здесь, потому что это место было спокойным и теплым. Я чувствовал, как что-то ласково согревает меня изнутри.
- Почувствовал? – улыбнулась Маричка. Похоже, она и правда читала мои мысли. – Это ты начинаешь потихоньку отогреваться. А то ведь, уже почти заледенел весь. Я не шутила, когда говорила, что ты замерзнешь.
- Ты о чем?
- Об этом.
Девушка подняла ладонь и яркое чистое сияние заструилось с кончиков ее пальцев. Оно окутало меня и тепло, которое я чувствовал до этого, стало в тысячу раз сильнее. Тепло успокаивало, грело, дарило покой и гармонию. Я наслаждался им и одновременно испытывал странное чувство узнавания, словно уже испытывал что-то подобное раньше.
- Что это было? – спросил я, когда Маричка убрала ладонь и солнышко в ее руке померкло.
- Я подарила тебе часть моего тепла. Именно так это всегда называл мой брат.
Легкая тень накрыла облачком нежное лицо Марички. Она отошла в сторону и прислонилась к увитой зеленью стене. В ее глазах промелькнула печаль.
- У тебя есть брат? А где он сейчас? – спросил я.
- Его нет, - коротко сказала Маричка. Она отвернулась к стене и словно замкнулась в своих мыслях, но уже через минуту резко обернулась, взметнув волну русых волос. Ее зеленые глаза опять засияли мягким светом. Казалось, она стряхнула грусть и неприятные мысли одним взмахом своих шелковистых локонов.
- Хочешь увидеть мой лес? – предложила Маричка и, не дожидаясь моего ответа, быстро подняла руку. Зеленые гирлянды вьюнков на стене, послушно раздвинулись и на секунду я увидел серую облупившуюся стену школьного подвала. Она вдруг начала таять прямо на глазах и, в конце концов, исчезла, а образовавшемся проеме, между краями каменной кладки и гроздьями винограда, показался лес. Он был похож и в то же время не похож на наш Молнегорский лес. Деревья, трава, темный мох – все было таким же и не таким. Я услышал веселый шепот листьев орешника, шумные вздохи столетних дубов, радостный перезвон крохотных головок ландышей под широким листом лопуха. Они разговаривали между собой, дышали и жили. Весь лес был одним целым и он был живым.
- Да, мой лес другой, - негромко заметила Маричка. – Я могу отвести тебя туда, если захочешь. Или ты боишься?
В ее словах послышался вызов.
- А я вернусь оттуда? – усмехнулся я, вспоминая все, что помнил о леших, включая их неизлечимую тягу к заманиваниям и похищениям людей.
- Только, если я отпущу, - звонко рассмеялась Маричка.
- Я так и подумал.
Мне было хорошо здесь. Я испытывал удовольствие от дружелюбного тепла этого места и успокаивающего шепота живых деревьев, и вместе с тем понимал, что мне пора. Я не мог позволить себе остаться здесь надолго.
- Зачем ты за мной ходила, Маричка? – решил не тянуть и прямо спросил я. - Ты хотела мне что-то сказать?
- Мне было интересно, - словно уклонилась от ответа девушка. – Я хотела удостовериться, что не ошиблась, почувствовав это в тебе.
- Что ты почувствовала?
- А ты сам еще не понял?
Зеленые глаза покровительницы леса засияли еще сильнее.
- В тебе есть наша кровь.
- Что?
Я на секунду застыл, недоверчиво глядя на девушку. О чем это она? Я не могу быть особенным, это невозможно. Хотя бы, потому что я знал бы такое о себе.
- Ты ошибаешься, Маричка.
- Я не могу ошибаться в таком. Только не в этом. Подумай сам. Ты же умеешь видеть то, что другим недоступно. Почему, если ты обычный человек? Я уверена в своих словах. Кто-то из твоих предков был не человеком.
- Нет, я так не думаю, - я машинально покачал головой.
Мой мозг отказывался воспринимать ее слова, а тем более соглашаться с ними. Я просто не мог быть нечем. Мои родители всегда были совершенно нормальными и я ни разу в жизни не видел в них даже малейшего признака особенных.
- Извини, но ты, скорее всего, ошиблась насчет меня. Я не могу…
- Людей тянет к тебе, потому что ты особенный. Я тоже чувствую это, - перебила меня Маричка. - Поэтому и хочу помочь тебе.
- Чем помочь?
Я сразу же насторожился. Может потому, что голос девушки неожиданно стал очень серьезным.
- Помнишь грозу? – спросила Маричка. – Думаю, ты должен ее помнить. Именно тогда все и началось. Она была началом и одновременно концом всего.
- О чем ты?
Внезапно я понял, что мне ужасно не хочется говорить об этой проклятой грозе. Да чтоб ей провалиться, я и так слышал о ней практически постоянно! Она у меня уже в печенках сидела. И вот опять – сорок пять. Нехорошее предчувствие заставило меня покрыться ледяными мурашками.
- Ты слышал о ритуале поворота времени? – вопросом на вопрос ответила Маричка.
- Нет.
«И не хотел бы слышать» пронеслось у меня в голове. Это было сильнее меня. Мое предчувствие беды росло как на дрожжах.
- Время можно повернуть назад. Для того требуется огромная сила и отчаянная решимость. Этот ритуал нарушает все существующие законы природы, но, тем не менее, он работает. С его помощью можно полностью изменить прошлое.
- Зачем кому-то это делать? – пробормотал я, чувствуя, как у меня пересыхает в горле.
- Причины у каждого разные.
Зеленые глаза Марички сузились и потемнели. Она нахмурилась.
- Уничтожая прошлое можно стереть какие-то события или поступки. Можно исправить старые ошибки и наделать кучу новых. Правда, это кажется заманчивым только на первый взгляд. Ритуал поворота времени - это страшное оружие и его проведение не под силу обычному человеку. Даже не каждый особенный может его выдержать. Даже я.
- А кто тогда может?
Я сам не понял, зачем задал этот вопрос. Ответ на него пугал меня даже сильнее чем разговор про грозу. Но было уже поздно, Маричка начала говорить.
- Я думаю, что только…
Она неожиданно осеклась и вздрогнула. Ее глаза удивленно расширились.
- Не может быть! – выдохнула девушка. Она резко шагнула вперед, обошла меня и остановилась, напряженно вглядываясь в густые заросли, скрывающие ступеньки по которым мы сюда пришли.
- Что?
Я обернулся, но ничего не услышал. Маричка молча смотрела вперед, перед собой. Она слышала что-то, что не мог расслышать я, и продолжала смотреть на вход в подвал, явно ожидая гостей. Может, это придурочный Мит очнулся и решил попросить тумаков в качестве добавки?
Я услышал шаги, когда они раздавались уже совсем близко. В самую последнюю минуту я понял, что к нам приближается вовсе не Мит, а потом зеленые ветви качнулись, пропуская высокую фигуру. В подвал зашел тот, кого я хотел видеть здесь меньше всего. Это был Асталин.
Он направился к нам, меняясь на глазах. Это было похоже на то, что произошло с локонами Марички несколько минут назад, но было гораздо хуже. Волосы начальника тоже росли и быстро достигли до плеч, а в его глазах появился жуткий красный отблеск. Он шел медленно, но каждое его движение было неуловимо легким и точным как у зверя. Это был уже не человек, и от одного взгляда на него кровь стыла у меня в жилах.
- У тебя слабая защита, лешачка, - презрительно сказал Асталин, когда достиг середины подвала и остановил свой взгляд на Маричке.
- Для тебя – да.
Девушка вздрогнула. Я чувствовал исходящие от нее волны отвращения и гнева. Казалось, что даже ее длинные волосы слегка потрескивают от напряжения.
- Потому что ты…
Она хотела что-то сказать, но внезапно осеклась на полуслове. Ее голова запрокинулась, а плечи судорожно дернулись. Девушка всхлипнула и начала хрипеть, словно ей не хватало воздуха.
- Много болтаешь, - холодно бросил Асталин. Он держал правую руку вытянутой и медленно сжимал пальцы, как будто душил маленького невидимого зверька.
- Перестаньте!
Я заставил себя шагнуть вперед, хотя больше всего мне хотелось сейчас оказаться за сотни километров отсюда. Я боялся его. Боялся гораздо сильнее, чем тогда, на озере.
- Вы же не за ней пришли, а за мной. Отпустите Маричку.
Начальник повернулся. Посмотрев на меня, он улыбнулся своей обычной невозмутимой улыбкой, отчего красные искры в его глазах, казалось, стали еще ярче.
- Как скажешь.
Он убрал руку и Маричка упала. Я смотрел, как она рухнула на зеленый мох и мог думать только об одном. Кем надо быть, чтобы оказаться сильнее двухсотлетней лешей?
- Не хорошо запускать работу, Даня, - спокойно сказал начальник и меня передернуло. Он еще никогда не называл меня «Даней» и в его устах это прозвучало ужасно. Особенно сейчас. – Пришлось тебя разыскивать.
- Мой итоговый отчет уже готов. Он лежит у меня в кабинете. Завтра бы я его сдал.
Я тоже старался казаться спокойным. Даже когда нес всю эту чушь про отчет. А что еще мне оставалось? Пожалуй, только одно.
- Что произошло во время грозы? – чужим голосом произнес я.
- О чем ты?
Начальник даже не дрогнул. Только красно-коричневые глаза стали чуть темнее.
- Вы изменили время? Провели этот чертов ритуал, ведь так?
- С чего ты взял?
- Да потому что вы можете! – я не сдержался и сорвался на крик. - Зачем вы это сделали?
Он опять усмехнулся. И опять стал почти обычным. На какую-то минуту я увидел его таким как раньше. Передо мной стоял Андрей Александрович Асталин. Глава Института Сотрудничества города Молнегорска. Мой начальник и мое наказание неизвестно за какие грехи.
- Я сделал это из-за тебя, - сказал он.
- Нет.
Я попятился и начал медленно отступать к стене, пока не уперся спиной в плотные заросли. Его слова ударили меня прямо по голове, проникли под череп и теперь стучали в мозгу. Я всячески отторгал их и пытался прогнать. Может быть, потому что ждал их еще до того, как они были произнесены.
- Нет.
Я отрицательно замотал головой, а потом повторил это нехитрое движение еще несколько раз на манер китайского болванчика.
– Нет, я вам не верю. Не смейте так говорить! Можете говорить, что угодно, но только не это! Вы провели ритуал поворота времени – ладно! Изменили прошлое – да мало ли на хрен вам это было нужно! Кто вы к чертям такой – тоже неважно! Мне плевать на все это! Но только не говорите, что вы затеяли все это из-за меня! Не можете же вы так сильно хотеть меня трахнуть! Этого просто не может быть! Я такой же, как все, я самый обычный! Зачем я вам нужен?!
Слова лились из меня сплошным бессвязным потоком. Асталин терпеливо слушал, а когда я замолчал, просто пожал плечами. Как ни в чем, ни бывало.
- Сам задаюсь этим вопросом, - негромко сказал он. - Ответа нет, прости.
Я уставился на него. Это все, что он может мне сказать?
- Что же случилось в прошлом, что вы его вычеркнули? – почти заорал я. - Что вы хотели изменить?
Я был уверен, что не получу ответа и ошибся. Он ответил. И произнес всего два слова.
- Твою смерть.
Я так и замер с открытым ртом. Почти как слабоумный идиот в психушке.
- Я умер? – удалось мне выдавить где-то через минуту. Я обессилено прислонился к стене, радуясь, что она оказалась тут так кстати в качестве опоры. Похоже, мое красноречие иссякло. Во всяком случае, спрашивать больше ни о чем не хотелось
Вместо меня эстафету подхватила Маричка. Она смогла подняться и стала рядом со мной, глядя на Асталина.
- Уходи, - твердо потребовала девушка. – Тебе мало того, что ты сделал? Ты нарушил все законы, которые только мог. И рано или поздно тебе придется за это заплатить.
- Думаешь, меня это волнует? – насмешливо бросил начальник. – Я уйду. Но, только, забрав то, что принадлежит мне.
От этих слов мне стало холодно. Ноги вмиг приросли к полу. Это он сейчас обо мне? Пожалуйста, пусть это будет не так, только не так, я не хочу…
- Он тебе не принадлежит! – рассерженно воскликнула Маричка.
- Еще как принадлежит. Ты сама сказала, что я нарушил все законы, которые только мог. Так что я заплатил цену сполна. Теперь он мой. И я заберу его, даже если придется стереть в пыль и тебя и твой лес.
Асталин направился ко мне. Ему было достаточно махнуть рукой, чтобы Маричку отбросило в сторону как надоедливое насекомое. Я знал, что могу рассчитывать только на себя и заставил свое оцепеневшее тело двигаться. Правда бежал я недалеко и недолго. Внезапная знакомая слабость подкосила меня в лучших традициях мирового закона подлости. Я рухнул на колени там, где стоял, чувствуя шум в ушах и горькую желчь в горле. На сей раз крови не было, но зато была боль в висках и затылке и ее было предостаточно.
Начальник догнал меня в два шага. Наклонившись надо мной, он осторожно приподнял мою голову, встревожено вглядываясь в мое кривящееся от боли лицо.
- Что с тобой? Что не так, котенок?
Я не мог ему ответить даже если бы и хотел. Внутри меня что-то трещало и ломалось. В моей голове с оглушительным звоном разбивалось и разлеталось на осколки хрупкое почти стеклянное нечто. Мое тело меня больше не слушалось. Я понял, что меня подняли на руки, но не смог даже пошевелиться. Мои собственные крики боли доносились до меня как сквозь густой туман. Я почти не слышал их, так же как и голоса, который чередовались, пытаясь упрямо дотянуться до меня сквозь пелену боли. Их было два, отрывисто-нетерпеливый и холодный как лед принадлежал Асталину, а срывающийся от гнева и тревоги – Маричке.
- Убирайся прочь, пока я не разорвал тебя на части. Тебе меня не остановить. Я забираю его, чтобы отвезти в больницу. Ему нужен врач.
- Врач ему не поможет. Никакое человеческое лекарство не способно его спасти. Ты убьешь его, если заберешь с собой. Разве ты сам не чувствуешь? Он горит изнутри. Я думаю, ты знаешь, что с ним. Это твоих рук дело.
- Я не позволю ему умереть.
- Ты не сможешь ничего сделать. Ты намного сильнее меня, но спасать ты не можешь. Потому что это не в твоей природе. Ты можешь только причинять боль. Если ты не отпустишь его сейчас со мной, он умрет. А я могу спасти его, знаешь, что могу. Мне поможет мой лес.
Меня опять накрыла волна боли. На этот раз она была такая сильная, что заставила померкнуть все вокруг. Мое тело, подчиняясь законам боли, судорожно выгнулось в руках начальника. Я закричал, срывая голос до хрипа. Потом, благодарение небесам, наступила короткая передышка, а вместе с ней опять зазвучали голоса.
- Хорошо, но я сам отнесу его. Я не позволю тебе утащить его в свое болото, лешачка. Я пойду с вами.
- Это невозможно. Ты забыл кто ты? Лес тебя не пустит.
Затем голоса снова пропали. Звон разлетающихся осколков моего мозга стал слишком громким, чтобы я мог обращать внимание на что-то еще, а сами осколки слишком яркими и сияющими. Мои глаза были закрыты, но я их видел. И прекрасно понимал, что никакие это не осколки. Это были мои воспоминания. Те самые, которые были у меня раньше и которые потом забрали. Теперь, когда моя голова трещала по швам, они возвращались назад и вспыхивали маленькими кострами в моей искалеченной памяти. Кадры из прошлого, фрагменты событий, кусочки разговоров. Ослепляюще яркие и смертельно острые. Я видел и слышал их все.
«…я хочу тебя. Безумно хочу…» Громкий шепот и обжигающе-настойчивые губы. Сильные руки, сжимающие мои плечи и не позволяющие вырваться.
«Тихо, котенок, тихо. Прекрати сопротивляться. Я не хочу сделать тебе больно...» Горячие браслеты на запястьях, жесткие ладони на бедрах и стена за спиной, предотвращающая любые попытки к бегству.
«…помыть тебя, а потом трахнуть». Гибкое полуобнаженное тело и горячий пар душевой кабины. Жадные руки и откровенные, сводящие с ума прикосновения.
«…сладкий мой. Просто возьми его в рот. Как мороженое…» Чужая плоть во рту, чужой вкус на языке, чужие пальцы, вплетающиеся в мои волосы.
Воспоминания были безжалостными. Я не мог прогнать их, а сами они не уходили. Они добивали меня и все, что я мог - это отвечать на них беззвучными мысленными криками. Это не я! Нет, пусть это буду не я! Пусть это все было не со мной!
Кровь горячим потоком хлынула мне в рот и нос. Мне показалось, что я слышу, как лопаются сосуды у меня в голове. Эту боль нельзя было описать словами, но я радовался ее приходу. Она означала, что скоро все закончится. Воспоминания не оставляли мне выбора. Я хотел, чтобы их оборвали, прежде чем я вспомню все.
- У него мало времени! Еще пара минут и даже я ничего не смогу сделать, если не заберу его! – испуганно закричала Маричка. Теперь я слышал ее голос намного ближе и четче, чем раньше.
- Хорошо, но помни, что я приду за ним.
Этот голос я тоже хорошо слышал. И прекрасно знал, чей он. А еще я понимал, что под холодными невозмутимыми нотками скрывается настоящая буря.
Несколько долгих минут ничего не происходило, а потом вместо сильных рук меня подхватили гибкие и жесткие ветви деревьев. Они потянули меня куда-то вдаль, сплетаясь как колыбель вокруг моего тела. Мне показалось, что я слышу их мягкие голоса, которые что-то успокаивающе шептали, навевая покой и желание спать. Я чувствовал, что боль понемногу отступает. На смену ей приходило приятное оцепенение и я подумал, что больше всего на свете хочу заснуть здесь и сейчас, под убаюкивающий шепот живых деревьев. Мое тело устало обмякло и налилось тяжестью. Я почти провалился в сон, когда холодный голос, доносящийся уже далеко позади, повторил то, что произнес ранее:
- Я приду за ним.
Конец первой части.
P.S. Дорогие читатели, не пугайтесь, это, конечно же, не конец истории. Продолжение будет во второй части, которая скоро выйдет отдельным фанфиком. Постараюсь не задерживать ее. Большое спасибо вам, что вы всегда со мной!
Ваша Златовласка с косичками.
Все это можно было увидеть прямо отсюда, из окна палаты, выходящего в больничный сад. Я смотрел в него уже несколько минут, рассеянно отмечая все признаки надвигающейся осени. Я мог это сделать. А девушка, лежавшая на кровати, за моей спиной – нет.
- Молодой человек! – окликнул меня негромкий, но настойчивый голос.
Я отвернулся от окна и увидел, стоявшую на пороге палаты медсестру.
- Вы уже больше часа здесь сидите, - сказала она. - На сегодня хватит.
- Почему? Я же никому не мешаю.
Я бросил взгляд на часы, висевшие на стене. Да, она была права. Время опять пролетело слишком быстро и мне пора было собираться. Стрелка на часах приближалась к шести вечера. Это означало, что скоро придет мама Лины, и мне не хотелось стеснять ее своим присутствием. Обычно я приходил около пяти, сразу после работы, но сегодня пришел еще в четыре и, получив два часа вместо одного, спорил сейчас с медсестрой скорее по привычке.
- Лучше приходите завтра, - мягко сказала медсестра. - Все равно ведь придете? Вы уже вторую неделю сюда ходите каждый день. Поймите, у нас тоже есть свои правила.
- Я понимаю.
Я склонился над кроватью, чувствуя, как к горлу подступает уже привычная удушливая горечь. Лицо Лины казалось таким бледным и безжизненным на больничной подушке. Она не реагировала на мой голос и на мое присутствие. Она вообще ни на что не реагировала, потому что находилась в коме. Десять дней назад моя фея оттолкнула меня, чтобы перехватить предназначавшуюся мне пулю. Ей пришлось использовать всю свою силу особенной, о которой она даже не подозревала и которой хватило, чтобы спасти меня. А вот на то, чтобы спасти себя, силы уже не хватило.
- Лина, я приду завтра, – пообещал я.
- Все будет хорошо, - улыбнулась медсестра. - Ваша невеста обязательно поправится.
- Да, - хрипло сказал я. – Спасибо.
Выйдя из больницы, я достал телефон. Оказалось, что у меня три пропущенных звонка и все от Асталина. Я порадовался тому, что своевременно отключил звук. Что понадобилось начальнику? Может он разозлился из-за того, что я ушел на час раньше? Но я честно предупредил Серафиму. Хотя по большому счету мне было плевать. Пусть объявит мне выговор, если захочет.
Добравшись до пустой скамейки в больничном саду, я сел и устало закрыл глаза, чувствуя, что вполне могу вырубиться прямо здесь. Я был совершенно измотан, потому что почти не спал в последнее время. У меня просто не получалось заснуть. Стоило мне закрыть глаза, как я опять слышал звук выстрела. Он был целиком на моей совести. Если бы я не полез разыгрывать из себя героя, ничего бы не случилось. Лина была бы сейчас здорова, а не лежала безжизненной куклой на больничной койке. Это была моя вина, только моя.
- Не спи, а то замерзнешь.
Я открыл глаза. Передо мной стояла девушка в джинсовых шортах и майке. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. У нее была модная стрижка - длинные темно-русые пряди по обеим сторонам лица и коротко стриженый затылок, ясные зеленые глаза и милое задорное лицо. Мне показалось, что я ее уже где-то видел.
- Серьезно тебе говорю. Замерзнешь.
Весело улыбнувшись, девушка плюхнулась на скамейку рядом со мной. Я молча смотрел на нее несколько минут. Она выглядела еще совсем школьницей. Знакомиться надумала?
- Тепло еще, - наконец пробормотал я. – Лето на дворе.
- Да ну, лето уже почти закончилось! – отмахнулась девчонка. - Осень на пороге и всем пора идти в школу. Ты, случайно, про школу не забыл?
- Я уже не учусь в школе.
- Значит, не забыл?
Девушка опять заулыбалась, а потом вскочила со скамейки, легко и быстро как пружинка.
- Ну, смотри, как знаешь. А меня Машей зовут.
Она пошла по садовой дорожке, практически танцуя. Я смотрел ей вслед и думал, откуда я могу ее знать. Она казалась такой знакомой и забавной, особенно, когда причислила меня к ученикам и вознамерилась отправить в школу. Стоп, школа…
В следующую секунду меня практически снесло со скамейки. Слово «школа» заставило меня вспомнить кое-что важное. В лесу во время контакта Угрюм настаивал, чтобы я отправился в заброшенную школу на окраине города. Он говорил, что меня там ждут и просил не медлить, но я умудрился позабыть обо всем в свете последних событий.
Громкая мелодия мобильника заставила меня подпрыгнуть от неожиданности. Я полез в карман, преисполнившись мрачной решимости сбросить вызов, если он окажется от Асталина. Только озабоченных начальников мне сейчас и не хватало. Пусть подождет до завтра. Но звонил не Асталин. Это был Костя.
- Да? – вздохнув, отозвался я.
- Данилофф, где тебя черти носят? – завопил мне в ухо громкоголосый Луковский.
- А в чем дело? Рабочий день уже закончился.
- Не для тебя, халявщик! Сегодня было подведение итогов за месяц, ты что забыл?! Все сдали отчеты кроме тебя!
Блин. Я действительно забыл. Теперь понятно, почему мне звонил Асталин. Он, наверняка сейчас рвет и мечет.
- Ты где? – настойчиво поинтересовался Костя.
- В больнице. У Лины.
В телефоне повисла пауза. Косте потребовалось несколько минут, прежде чем осторожно спросить:
- Опять? Слушай, Дань, я все понимаю, но тебе не кажется, что…
- Ничего ты не понимаешь! - неожиданно разозлился я. – Просто не можешь этого понимать! Разве из-за тебя кто-то лежал в коме? Кто-то отдавал свою жизнь из-за того, что ты идиот?
- Нет, - негромко и коротко сказал мой друг, и мне сразу же стало стыдно за свою несдержанность.
- Извини, - неловко буркнул я. – Забудь, ладно? Скажи лучше, заброшенную школу на окраине города еще не снесли?
- Что? Какую школу? – не сразу сообразил Костя. – А-а, эту. Да нет, вроде не снесли. Стоит, куда она денется. А тебе зачем?
- Надо. Извини, Костя, мне пора. До завтра.
Я нажал на отбой, не став слушать дальнейших расспросов, а потом вообще отключил телефон. Мне не хотелось больше ни на что отвлекаться.
На окраину города я добирался на маршрутке. Заброшенная школа находилась на отшибе от всей цивилизации. Раньше школьную территорию соединял с городом парк с красивыми ухоженными аллеями, но за последние двадцать лет он зарос густым кустарником и превратился в непроходимую чащу. Школа представляла собой большое трехэтажное здание с облупившимися стенами. Забор из бетонных плит, окружавший школьный двор давно покосился, а сам двор зарос травой. Густые ветви деревьев надежно скрывали и двор, и школу под своей разросшейся кроной. Это место не отличалось популярностью даже у ребятни и городских бомжей. Заброшенную школу предпочитали обходить стороной все, кто видел ее хоть раз. Причин такой неприязни я не знал, да собственно говоря, и не задумывался над этим, и если и вспоминал когда-то о заброшенной школе, то только, чтобы удивиться в очередной раз, что ее еще не стерли с лица нашего города.
Школьный двор встретил меня тенистой прохладой. Широкие ступеньки, ведущие к школьному крыльцу, обвалились местами и заросли сорной травой. Темный проем в глубине крыльца заканчивался покосившейся дверью, а все окна на первом этаже были наглухо забиты старыми досками. Предполагается, что меня здесь кто-то ждет? Даже сама мысль об этом казалась бредовой.
Услышав шаги за своей спиной, я даже не успел, как следует удивиться. Обернувшись, я увидел человека, которому вряд ли полагалось здесь находиться. Это был рыжеволосый Мит, мой старый добрый знакомый из АнтиН.
- Я за тобой следил, - с места в карьер объявил он, останавливаясь в нескольких шагах от меня. – Эта дыра подходящее место, чтобы, наконец, покончить со всей этой чертовщиной! Здесь мне никто не помешает! Думал, я просто так все оставлю?
- Что оставишь? – равнодушно спросил я. Этот придурок меня уже достал.
- Ты знаешь, о чем я! – взвился рыжий. – Не прикидывайся овцой!
- Пошел ты, знаешь куда? Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
- Хватит заливать! Я знаю, что это твоих рук дело! Для таких как ты это обычная практика! Что, небось, ваше долбанное ИЭС потребовало провести парочку экспериментов на людях? Или гребаные нечи помогли своими заклинаниями?
- Что ты мелешь, придурок?
Я искренне не понимал, что ему надо. Похоже, у парня поехала крыша. Хотя они в АнтиН и так все больные на голову.
- Я уже ни спать, ни есть не могу! – заорал, сжимая кулаки, Мит. Его трясло, голубые глаза лихорадочно блестели. - После той вашей е…той конференции! После того как сцепился с тобой! Твою мать, сними этот чертов приворот!
- Какой еще приворот? – я засмеялся, не в силах сдержаться. Дурдом, настоящий дурдом. – Тебе лечиться надо, пацан. Шиза – это серьезно.
- Тогда я тебя просто убью. И на этом все закончится.
В его глазах вспыхнуло настоящее безумие. Он кинулся ко мне так быстро, что я не успел опомниться. Мит сбил меня с ног, повалил в траву и, сжав руки на моем горле, начал душить. Он был силен как бык. Я не мог освободиться и лишь хрипел, сражаясь за каждый глоток воздуха.
И вдруг все кончилось. Какая-то неведомая сила оторвала рыжего от меня и отшвырнула в сторону, где он удачно приземлился на кучу сухой травы. Я медленно поднялся, непроизвольно потирая пострадавшее горло. Чужой пристальный взгляд прожигал мне спину со стороны школьного крыльца. Я обернулся.
На ступеньках стояла знакомая фигурка. Это была зеленоглазая девчонка, моя недавняя знакомая из больничного сада. Она смотрела на меня с улыбкой.
- Ну, наконец-то. А то я уже устала ждать.
Мит попытался приподняться на куче травы. Девушка взмахнула рукой, и он тут же упал обратно и обмяк.
- Долго ты собирался, - с легким укором обратилась она ко мне. - Разве Угрюм, не передал, что тебя ждут?
- Передал, но я забыл. Прости.
Я направился к крыльцу, вглядываясь в знакомое лицо. Я видел его не раз. Сначала это была малышка с косичками, утопившая в луже свою куклу, потом девчонка с плеером в маршрутке, а теперь – она, зеленоглазая Маша.
- А я давно за тобой хожу, - заметила девчонка, словно читая мои мысли. - Но ты такой недогадливый. Сейчас хоть понял кто я?
- Понял, - кивнул я. – Хоть и с опозданием, но понял. Ты - Маричка.
- Угадал.
Она засмеялась и тряхнула волосами. Этого хватило, чтобы ее короткие русые прядки превратились в длинные шелковистые локоны и заструились блестящим водопадом до самой талии.
- Пойдем? – предложила Маричка, кивая в сторону двери.
- А он? – я оглянулся на Мита.
- С ним все будет в порядке. Он скоро проснется.
Маричка протянула мне руку и я осторожно взял ее ладонь. Ее пальцы были тонкими и нежно-шероховатыми как у обычной девчонки. Но, насколько я знал, этой девчонке было более двухсот лет.
- Не боишься? – спросила она, когда мы поднялись на крыльцо и подошли к двери.
- Нет, наверное, - честно ответил я. - Лешие обычно не вредят без причины.
- Ну, сказал, - немного обиженно протянула девушка. - Лешие… Не слишком-то красиво. Лучше зови меня по имени.
В школе было пусто и пыльно. В полутемных коридорах вместо мебели валялись обломки досок и кипы старых газет. Я даже почувствовал некоторое разочарование. Сама покровительница окрестных лесов, а вокруг – такое…
Маричка привела меня к небольшой двери, сразу за которой начинались ступеньки, ведущие вниз. Я решил, что мы направляемся в школьный подвал, когда начал спускаться за девушкой в полутьме, вдыхая сомнительные ароматы плесени и затхлости.
- А куда мы идем?
Маричка не ответила на мой вопрос. Вместо этого, она отодвинула что-то густое и темное, свисающее сверху как занавес, и отошла в сторону, освобождая место для меня.
Перед нами был школьный подвал, который каким-то чудесным образом из ожидаемой захламленной норы превратился в волшебный сад.
Здесь было светло, особенно после темноты на ступеньках и очень красиво. Огромное помещение было все заполнено растениями. Пол был устлан густым изумрудным мхом, а стены и потолок были скрыты под густым покровом каких-то вьющихся зарослей, усеянных продолговатыми фонариками розовых и желтых цветов. Тяжелые гирлянды вьюнков и дикого винограда свисали сверху, почти сплетаясь с кустами шиповника и жасмина, растущими прямо из пола. У самых их корней, через зеленый ковер мха медленно струился тонкий прозрачный ручеек.
Я замер на пороге, потрясенный раскинувшимся передо мной чудом. Это было волшебно, других слов у меня не было.
- Нравится? – довольно засмеялась Маричка.
Она зашла в подвал, отодвинув густые заросли, свисающие с потолка и преграждающие нам путь. Я следовал за ней, чувствуя, как мягко пружинит под ногами зеленый мох.
- Откуда здесь все это? – спросил я. – Это твоя сила так действует на растения?
- Да. Они чувствуют меня, а я чувствую их. Мы нравимся друг другу и мы друзья.
Я не удивился, услышав это. Конечно, растения были ее друзьями. Это было правильно и знакомо. Мне нравилось здесь, потому что это место было спокойным и теплым. Я чувствовал, как что-то ласково согревает меня изнутри.
- Почувствовал? – улыбнулась Маричка. Похоже, она и правда читала мои мысли. – Это ты начинаешь потихоньку отогреваться. А то ведь, уже почти заледенел весь. Я не шутила, когда говорила, что ты замерзнешь.
- Ты о чем?
- Об этом.
Девушка подняла ладонь и яркое чистое сияние заструилось с кончиков ее пальцев. Оно окутало меня и тепло, которое я чувствовал до этого, стало в тысячу раз сильнее. Тепло успокаивало, грело, дарило покой и гармонию. Я наслаждался им и одновременно испытывал странное чувство узнавания, словно уже испытывал что-то подобное раньше.
- Что это было? – спросил я, когда Маричка убрала ладонь и солнышко в ее руке померкло.
- Я подарила тебе часть моего тепла. Именно так это всегда называл мой брат.
Легкая тень накрыла облачком нежное лицо Марички. Она отошла в сторону и прислонилась к увитой зеленью стене. В ее глазах промелькнула печаль.
- У тебя есть брат? А где он сейчас? – спросил я.
- Его нет, - коротко сказала Маричка. Она отвернулась к стене и словно замкнулась в своих мыслях, но уже через минуту резко обернулась, взметнув волну русых волос. Ее зеленые глаза опять засияли мягким светом. Казалось, она стряхнула грусть и неприятные мысли одним взмахом своих шелковистых локонов.
- Хочешь увидеть мой лес? – предложила Маричка и, не дожидаясь моего ответа, быстро подняла руку. Зеленые гирлянды вьюнков на стене, послушно раздвинулись и на секунду я увидел серую облупившуюся стену школьного подвала. Она вдруг начала таять прямо на глазах и, в конце концов, исчезла, а образовавшемся проеме, между краями каменной кладки и гроздьями винограда, показался лес. Он был похож и в то же время не похож на наш Молнегорский лес. Деревья, трава, темный мох – все было таким же и не таким. Я услышал веселый шепот листьев орешника, шумные вздохи столетних дубов, радостный перезвон крохотных головок ландышей под широким листом лопуха. Они разговаривали между собой, дышали и жили. Весь лес был одним целым и он был живым.
- Да, мой лес другой, - негромко заметила Маричка. – Я могу отвести тебя туда, если захочешь. Или ты боишься?
В ее словах послышался вызов.
- А я вернусь оттуда? – усмехнулся я, вспоминая все, что помнил о леших, включая их неизлечимую тягу к заманиваниям и похищениям людей.
- Только, если я отпущу, - звонко рассмеялась Маричка.
- Я так и подумал.
Мне было хорошо здесь. Я испытывал удовольствие от дружелюбного тепла этого места и успокаивающего шепота живых деревьев, и вместе с тем понимал, что мне пора. Я не мог позволить себе остаться здесь надолго.
- Зачем ты за мной ходила, Маричка? – решил не тянуть и прямо спросил я. - Ты хотела мне что-то сказать?
- Мне было интересно, - словно уклонилась от ответа девушка. – Я хотела удостовериться, что не ошиблась, почувствовав это в тебе.
- Что ты почувствовала?
- А ты сам еще не понял?
Зеленые глаза покровительницы леса засияли еще сильнее.
- В тебе есть наша кровь.
- Что?
Я на секунду застыл, недоверчиво глядя на девушку. О чем это она? Я не могу быть особенным, это невозможно. Хотя бы, потому что я знал бы такое о себе.
- Ты ошибаешься, Маричка.
- Я не могу ошибаться в таком. Только не в этом. Подумай сам. Ты же умеешь видеть то, что другим недоступно. Почему, если ты обычный человек? Я уверена в своих словах. Кто-то из твоих предков был не человеком.
- Нет, я так не думаю, - я машинально покачал головой.
Мой мозг отказывался воспринимать ее слова, а тем более соглашаться с ними. Я просто не мог быть нечем. Мои родители всегда были совершенно нормальными и я ни разу в жизни не видел в них даже малейшего признака особенных.
- Извини, но ты, скорее всего, ошиблась насчет меня. Я не могу…
- Людей тянет к тебе, потому что ты особенный. Я тоже чувствую это, - перебила меня Маричка. - Поэтому и хочу помочь тебе.
- Чем помочь?
Я сразу же насторожился. Может потому, что голос девушки неожиданно стал очень серьезным.
- Помнишь грозу? – спросила Маричка. – Думаю, ты должен ее помнить. Именно тогда все и началось. Она была началом и одновременно концом всего.
- О чем ты?
Внезапно я понял, что мне ужасно не хочется говорить об этой проклятой грозе. Да чтоб ей провалиться, я и так слышал о ней практически постоянно! Она у меня уже в печенках сидела. И вот опять – сорок пять. Нехорошее предчувствие заставило меня покрыться ледяными мурашками.
- Ты слышал о ритуале поворота времени? – вопросом на вопрос ответила Маричка.
- Нет.
«И не хотел бы слышать» пронеслось у меня в голове. Это было сильнее меня. Мое предчувствие беды росло как на дрожжах.
- Время можно повернуть назад. Для того требуется огромная сила и отчаянная решимость. Этот ритуал нарушает все существующие законы природы, но, тем не менее, он работает. С его помощью можно полностью изменить прошлое.
- Зачем кому-то это делать? – пробормотал я, чувствуя, как у меня пересыхает в горле.
- Причины у каждого разные.
Зеленые глаза Марички сузились и потемнели. Она нахмурилась.
- Уничтожая прошлое можно стереть какие-то события или поступки. Можно исправить старые ошибки и наделать кучу новых. Правда, это кажется заманчивым только на первый взгляд. Ритуал поворота времени - это страшное оружие и его проведение не под силу обычному человеку. Даже не каждый особенный может его выдержать. Даже я.
- А кто тогда может?
Я сам не понял, зачем задал этот вопрос. Ответ на него пугал меня даже сильнее чем разговор про грозу. Но было уже поздно, Маричка начала говорить.
- Я думаю, что только…
Она неожиданно осеклась и вздрогнула. Ее глаза удивленно расширились.
- Не может быть! – выдохнула девушка. Она резко шагнула вперед, обошла меня и остановилась, напряженно вглядываясь в густые заросли, скрывающие ступеньки по которым мы сюда пришли.
- Что?
Я обернулся, но ничего не услышал. Маричка молча смотрела вперед, перед собой. Она слышала что-то, что не мог расслышать я, и продолжала смотреть на вход в подвал, явно ожидая гостей. Может, это придурочный Мит очнулся и решил попросить тумаков в качестве добавки?
Я услышал шаги, когда они раздавались уже совсем близко. В самую последнюю минуту я понял, что к нам приближается вовсе не Мит, а потом зеленые ветви качнулись, пропуская высокую фигуру. В подвал зашел тот, кого я хотел видеть здесь меньше всего. Это был Асталин.
Он направился к нам, меняясь на глазах. Это было похоже на то, что произошло с локонами Марички несколько минут назад, но было гораздо хуже. Волосы начальника тоже росли и быстро достигли до плеч, а в его глазах появился жуткий красный отблеск. Он шел медленно, но каждое его движение было неуловимо легким и точным как у зверя. Это был уже не человек, и от одного взгляда на него кровь стыла у меня в жилах.
- У тебя слабая защита, лешачка, - презрительно сказал Асталин, когда достиг середины подвала и остановил свой взгляд на Маричке.
- Для тебя – да.
Девушка вздрогнула. Я чувствовал исходящие от нее волны отвращения и гнева. Казалось, что даже ее длинные волосы слегка потрескивают от напряжения.
- Потому что ты…
Она хотела что-то сказать, но внезапно осеклась на полуслове. Ее голова запрокинулась, а плечи судорожно дернулись. Девушка всхлипнула и начала хрипеть, словно ей не хватало воздуха.
- Много болтаешь, - холодно бросил Асталин. Он держал правую руку вытянутой и медленно сжимал пальцы, как будто душил маленького невидимого зверька.
- Перестаньте!
Я заставил себя шагнуть вперед, хотя больше всего мне хотелось сейчас оказаться за сотни километров отсюда. Я боялся его. Боялся гораздо сильнее, чем тогда, на озере.
- Вы же не за ней пришли, а за мной. Отпустите Маричку.
Начальник повернулся. Посмотрев на меня, он улыбнулся своей обычной невозмутимой улыбкой, отчего красные искры в его глазах, казалось, стали еще ярче.
- Как скажешь.
Он убрал руку и Маричка упала. Я смотрел, как она рухнула на зеленый мох и мог думать только об одном. Кем надо быть, чтобы оказаться сильнее двухсотлетней лешей?
- Не хорошо запускать работу, Даня, - спокойно сказал начальник и меня передернуло. Он еще никогда не называл меня «Даней» и в его устах это прозвучало ужасно. Особенно сейчас. – Пришлось тебя разыскивать.
- Мой итоговый отчет уже готов. Он лежит у меня в кабинете. Завтра бы я его сдал.
Я тоже старался казаться спокойным. Даже когда нес всю эту чушь про отчет. А что еще мне оставалось? Пожалуй, только одно.
- Что произошло во время грозы? – чужим голосом произнес я.
- О чем ты?
Начальник даже не дрогнул. Только красно-коричневые глаза стали чуть темнее.
- Вы изменили время? Провели этот чертов ритуал, ведь так?
- С чего ты взял?
- Да потому что вы можете! – я не сдержался и сорвался на крик. - Зачем вы это сделали?
Он опять усмехнулся. И опять стал почти обычным. На какую-то минуту я увидел его таким как раньше. Передо мной стоял Андрей Александрович Асталин. Глава Института Сотрудничества города Молнегорска. Мой начальник и мое наказание неизвестно за какие грехи.
- Я сделал это из-за тебя, - сказал он.
- Нет.
Я попятился и начал медленно отступать к стене, пока не уперся спиной в плотные заросли. Его слова ударили меня прямо по голове, проникли под череп и теперь стучали в мозгу. Я всячески отторгал их и пытался прогнать. Может быть, потому что ждал их еще до того, как они были произнесены.
- Нет.
Я отрицательно замотал головой, а потом повторил это нехитрое движение еще несколько раз на манер китайского болванчика.
– Нет, я вам не верю. Не смейте так говорить! Можете говорить, что угодно, но только не это! Вы провели ритуал поворота времени – ладно! Изменили прошлое – да мало ли на хрен вам это было нужно! Кто вы к чертям такой – тоже неважно! Мне плевать на все это! Но только не говорите, что вы затеяли все это из-за меня! Не можете же вы так сильно хотеть меня трахнуть! Этого просто не может быть! Я такой же, как все, я самый обычный! Зачем я вам нужен?!
Слова лились из меня сплошным бессвязным потоком. Асталин терпеливо слушал, а когда я замолчал, просто пожал плечами. Как ни в чем, ни бывало.
- Сам задаюсь этим вопросом, - негромко сказал он. - Ответа нет, прости.
Я уставился на него. Это все, что он может мне сказать?
- Что же случилось в прошлом, что вы его вычеркнули? – почти заорал я. - Что вы хотели изменить?
Я был уверен, что не получу ответа и ошибся. Он ответил. И произнес всего два слова.
- Твою смерть.
Я так и замер с открытым ртом. Почти как слабоумный идиот в психушке.
- Я умер? – удалось мне выдавить где-то через минуту. Я обессилено прислонился к стене, радуясь, что она оказалась тут так кстати в качестве опоры. Похоже, мое красноречие иссякло. Во всяком случае, спрашивать больше ни о чем не хотелось
Вместо меня эстафету подхватила Маричка. Она смогла подняться и стала рядом со мной, глядя на Асталина.
- Уходи, - твердо потребовала девушка. – Тебе мало того, что ты сделал? Ты нарушил все законы, которые только мог. И рано или поздно тебе придется за это заплатить.
- Думаешь, меня это волнует? – насмешливо бросил начальник. – Я уйду. Но, только, забрав то, что принадлежит мне.
От этих слов мне стало холодно. Ноги вмиг приросли к полу. Это он сейчас обо мне? Пожалуйста, пусть это будет не так, только не так, я не хочу…
- Он тебе не принадлежит! – рассерженно воскликнула Маричка.
- Еще как принадлежит. Ты сама сказала, что я нарушил все законы, которые только мог. Так что я заплатил цену сполна. Теперь он мой. И я заберу его, даже если придется стереть в пыль и тебя и твой лес.
Асталин направился ко мне. Ему было достаточно махнуть рукой, чтобы Маричку отбросило в сторону как надоедливое насекомое. Я знал, что могу рассчитывать только на себя и заставил свое оцепеневшее тело двигаться. Правда бежал я недалеко и недолго. Внезапная знакомая слабость подкосила меня в лучших традициях мирового закона подлости. Я рухнул на колени там, где стоял, чувствуя шум в ушах и горькую желчь в горле. На сей раз крови не было, но зато была боль в висках и затылке и ее было предостаточно.
Начальник догнал меня в два шага. Наклонившись надо мной, он осторожно приподнял мою голову, встревожено вглядываясь в мое кривящееся от боли лицо.
- Что с тобой? Что не так, котенок?
Я не мог ему ответить даже если бы и хотел. Внутри меня что-то трещало и ломалось. В моей голове с оглушительным звоном разбивалось и разлеталось на осколки хрупкое почти стеклянное нечто. Мое тело меня больше не слушалось. Я понял, что меня подняли на руки, но не смог даже пошевелиться. Мои собственные крики боли доносились до меня как сквозь густой туман. Я почти не слышал их, так же как и голоса, который чередовались, пытаясь упрямо дотянуться до меня сквозь пелену боли. Их было два, отрывисто-нетерпеливый и холодный как лед принадлежал Асталину, а срывающийся от гнева и тревоги – Маричке.
- Убирайся прочь, пока я не разорвал тебя на части. Тебе меня не остановить. Я забираю его, чтобы отвезти в больницу. Ему нужен врач.
- Врач ему не поможет. Никакое человеческое лекарство не способно его спасти. Ты убьешь его, если заберешь с собой. Разве ты сам не чувствуешь? Он горит изнутри. Я думаю, ты знаешь, что с ним. Это твоих рук дело.
- Я не позволю ему умереть.
- Ты не сможешь ничего сделать. Ты намного сильнее меня, но спасать ты не можешь. Потому что это не в твоей природе. Ты можешь только причинять боль. Если ты не отпустишь его сейчас со мной, он умрет. А я могу спасти его, знаешь, что могу. Мне поможет мой лес.
Меня опять накрыла волна боли. На этот раз она была такая сильная, что заставила померкнуть все вокруг. Мое тело, подчиняясь законам боли, судорожно выгнулось в руках начальника. Я закричал, срывая голос до хрипа. Потом, благодарение небесам, наступила короткая передышка, а вместе с ней опять зазвучали голоса.
- Хорошо, но я сам отнесу его. Я не позволю тебе утащить его в свое болото, лешачка. Я пойду с вами.
- Это невозможно. Ты забыл кто ты? Лес тебя не пустит.
Затем голоса снова пропали. Звон разлетающихся осколков моего мозга стал слишком громким, чтобы я мог обращать внимание на что-то еще, а сами осколки слишком яркими и сияющими. Мои глаза были закрыты, но я их видел. И прекрасно понимал, что никакие это не осколки. Это были мои воспоминания. Те самые, которые были у меня раньше и которые потом забрали. Теперь, когда моя голова трещала по швам, они возвращались назад и вспыхивали маленькими кострами в моей искалеченной памяти. Кадры из прошлого, фрагменты событий, кусочки разговоров. Ослепляюще яркие и смертельно острые. Я видел и слышал их все.
«…я хочу тебя. Безумно хочу…» Громкий шепот и обжигающе-настойчивые губы. Сильные руки, сжимающие мои плечи и не позволяющие вырваться.
«Тихо, котенок, тихо. Прекрати сопротивляться. Я не хочу сделать тебе больно...» Горячие браслеты на запястьях, жесткие ладони на бедрах и стена за спиной, предотвращающая любые попытки к бегству.
«…помыть тебя, а потом трахнуть». Гибкое полуобнаженное тело и горячий пар душевой кабины. Жадные руки и откровенные, сводящие с ума прикосновения.
«…сладкий мой. Просто возьми его в рот. Как мороженое…» Чужая плоть во рту, чужой вкус на языке, чужие пальцы, вплетающиеся в мои волосы.
Воспоминания были безжалостными. Я не мог прогнать их, а сами они не уходили. Они добивали меня и все, что я мог - это отвечать на них беззвучными мысленными криками. Это не я! Нет, пусть это буду не я! Пусть это все было не со мной!
Кровь горячим потоком хлынула мне в рот и нос. Мне показалось, что я слышу, как лопаются сосуды у меня в голове. Эту боль нельзя было описать словами, но я радовался ее приходу. Она означала, что скоро все закончится. Воспоминания не оставляли мне выбора. Я хотел, чтобы их оборвали, прежде чем я вспомню все.
- У него мало времени! Еще пара минут и даже я ничего не смогу сделать, если не заберу его! – испуганно закричала Маричка. Теперь я слышал ее голос намного ближе и четче, чем раньше.
- Хорошо, но помни, что я приду за ним.
Этот голос я тоже хорошо слышал. И прекрасно знал, чей он. А еще я понимал, что под холодными невозмутимыми нотками скрывается настоящая буря.
Несколько долгих минут ничего не происходило, а потом вместо сильных рук меня подхватили гибкие и жесткие ветви деревьев. Они потянули меня куда-то вдаль, сплетаясь как колыбель вокруг моего тела. Мне показалось, что я слышу их мягкие голоса, которые что-то успокаивающе шептали, навевая покой и желание спать. Я чувствовал, что боль понемногу отступает. На смену ей приходило приятное оцепенение и я подумал, что больше всего на свете хочу заснуть здесь и сейчас, под убаюкивающий шепот живых деревьев. Мое тело устало обмякло и налилось тяжестью. Я почти провалился в сон, когда холодный голос, доносящийся уже далеко позади, повторил то, что произнес ранее:
- Я приду за ним.
Конец первой части.
P.S. Дорогие читатели, не пугайтесь, это, конечно же, не конец истории. Продолжение будет во второй части, которая скоро выйдет отдельным фанфиком. Постараюсь не задерживать ее. Большое спасибо вам, что вы всегда со мной!
Ваша Златовласка с косичками.
Комментариев нет:
Отправить комментарий