Ссылка на оригинал
Автор: Златовласка с косичками
Беты (редакторы): Касанди
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Андрей Асталин/Даниил Маринский
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Драма, Фэнтези, POV
Предупреждения: Изнасилование, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Макси, 138 страниц
Кол-во частей: 14
Статус: закончен
Описание:
Меня зовут Даниил. Я всегда думал, что я счастливчик. У меня было все – мать и брат, дом, любимая работа, любимая девушка. Я думал, что так будет всегда. Но однажды все изменилось. Вместе с летней грозой появился он. Мой новый начальник и мое проклятие. Он пришел и уничтожил все, что я любил.
Посвящение:
Любимым людям. Спасибо, что вы есть.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора
Примечания автора:
Это мой первый фанфик. Я начала писать его совсем недавно, но герои уже почти стали мне родными. Однажды они просто появились в моей голове и все, что мне оставалось - это писать. Что я и сделала. Очень надеюсь, что моя работа понравится читателям, ведь в первую очередь я стараюсь для них.
Глава 1
Этой ночью на Молнегорск обрушилась страшная гроза. Она началась внезапно и бушевала до самого рассвета, выпустив на свободу, как из ящика Пандоры, грозные раскаты грома, ослепительные молнии, порывы сильного ветра и непрекращающийся несколько часов напролет ливень.
А с первыми лучами солнца все это стихло. Наступило утро и это было обычное июньское утро, в меру солнечное и теплое. Во дворе весело щебетали птицы и лениво погавкивал Тимур. Мокрые листья старой груши привычно постукивали в мое окно, намекая, что кое-кому пора просыпаться, и хотя я слышал их сквозь сон, нежелание вставать и начинать этот день только подстегивали меня глубже зарыться носом в подушку.
Окончательно разбудил меня топот на лестнице. Дверь с грохотом распахнулась, и что-то наподобие маленького смерча переметнулось через порог моей комнаты. Это был, конечно же, Вовка.
- Дань, подъем! Дань, подъем! Дань, подъем!
- Чего заладил, мелкий? – проворчал я, нехотя спуская ноги с кровати. Если честно, настроение было далеко не лучшим. Этой ночью я долго не мог заснуть и просто лежал бревном, слушая как громыхает на улице, и наблюдал за вспышками молний. Я не боялся, ведь меня даже в детстве не пугала гроза. Просто мне не давало покоя гнетущее тяжелое предчувствие чего-то плохого, навалившееся с первыми вспышками молний.
А еще сегодня мне совершенно не хотелось идти на работу. Впервые в жизни.
Когда я спустился на первый этаж и протопал в кухню, мама уже заканчивала жарить блины. Она стояла у плиты, невысокая и худенькая, как девчонка-старшеклассница, с длинной темно-золотистой косой, спускающейся по спине. На столе дымились чашки с кофе. В качестве сладкой добавки к блинам Вовку ждала банка сгущенки, а меня клубничное варенье.
- Ешьте, пока горячие, – скомандовала мама, водружая на стол блюдо с целой горкой тонких, золотистых и очень вкусных блинов. - Как спали? Гроза была действительно жуткая.
- Угрохался старый дуб во дворе у бабки Тамары, - пробубнил Вовка с набитым ртом, успевая между делом обляпать сгущенкой свою майку. – Не пойму, как так.
- Чего ты там не можешь понять?
Я больше смотрел в окно, чем на своего младшего брата-поросенка. Да, ночная гроза, скорее всего, наделала дел. Надо бы после завтрака пойти и посмотреть на наш сарай. Я давно подозревал, что там начала потихоньку протекать крыша.
- Не пойму, почему бабка грозу от своего двора не отвела, - пояснил Вовка, выковыривая из банки сгущенку столовой ложкой. – Она же неч, ведьма.
- Вовка, не фантазируй, - строго отчитала мелкого мама. – И кушай аккуратнее, пожалуйста.
- Да, она точно неч! Дань, скажи, а? Ты же должен знать! Ну, Дань!
Это чудо продолжало ныть еще несколько минут, пока мне не надоело.
- Сейчас скажу кому-то по заднице. Пойди лучше умойся, вон весь в сгущенке, как хрюшка.
Я быстро допил кофе и встал.
- Все, мам, спасибо. Пойду, гляну на наш сарай.
На улице было свежо и пахло травой и мокрыми листьями. Стоило мне выйти во двор, как густая ветка сирени, растущей у порога, хлопнула меня по макушке, обдав целым водопадом ледяных капель. Блин, холодно!
Пока я отряхивался, меня атаковал Тимур. Соскучившись за ночь, он принялся наматывать вокруг меня круги, радостно повизгивая и норовя вскочить на задние лапы, чтобы облизать мне лицо. Здоровенный, черный и зловещий на вид, как собака Баскервилей, Тимка отличался чрезмерным добродушием и бесконечной преданностью. Он был моим любимцем. Однажды, десять лет назад, его, а точнее, маленький и скулящий черно-белый комок, отец принес домой и подарил мне.
- Тимка, отстань.
Я отбивался как мог, но после пяти минут неравного боя потерпел поражение и отправился к сараю с грязной футболкой и обслюнявленной физиономией. Я улыбался, и мое настроение понемногу улучшалось. Возня с Тимкой всегда помогала мне вернуть капельку оптимизма.
Мои опасения насчет сарая подтвердились. Крыша действительно протекала, и после ночного ливня на полу образовалось несколько лужиц. Это была уже проблема. В сарае хранился старый отцовский велосипед, садовый инвентарь, доски, из которых я собираюсь сколотить новую будку для Тимура, и еще много всякой всячины. Я машинально почесал затылок, понимая, что деваться некуда. Дальше откладывать было нельзя. Пора купить цемент и в эту же субботу заняться крышей.
Выйдя из сарая, я покосился на соседний двор. Да, мелкий не соврал. В огромный дуб, стоявший в центре двора попала молния, после чего толстый почерневший ствол накренился и почти лег на забор, обвалив часть штукатурки. У кучи обломков неподвижной фигуркой застыла старушка в цветастом халате. Это была хозяйка двора, и она явно оценивала повреждения, нанесенные ночной бурей.
- Доброе утро, теть Тамара, - поздоровался я.
У старушки были черные цепкие глаза и легкий черный воротник на шее, похожий на облачко вьющегося дыма. Я видел его постоянно, так же отчетливо, как и оборку на бабкином халате, и давно к нему привык. Даже научился не вздрагивать от неожиданности.
- А-а, Даниил.
Голос у соседки был скрипучий, но настойчивый и властный, под стать взгляду.
- Странная нынче гроза была, а?
- Гроза как гроза, – пожал я плечами.
- Странная, - уверенно повторила старушка, словно и не слышала моих слов.
Я не стал настаивать. Вместо этого я прикидывал, сколько мешков цемента мне потребуется. Бабке надо было помочь с забором, это я хорошо понимал. Она жила одна, и надеяться ей было не на кого. Ну и что с того, что на ее шее вьется черная дымка, невидимая для всех, кроме меня, и полностью подтверждающая правоту Вовки. Да, бабка Тамара была нечем. Ведьмой, скорее всего, хотя я знал, что никогда не стану ее расспрашивать об этом. Если захочет, расскажет сама. Дымка была совсем небольшая, и я не чувствовал чего-то плохого или злого. Если у нашей соседки и были бурные деньки, то они остались в прошлом.
Вернувшись в дом, я быстро умылся и переоделся. На работу идти все еще не хотелось, но и опаздывать я тоже не собирался.
После дождя на улицах стояли сплошные лужи. Они еще не успели высохнуть, несмотря на то, что утреннее солнышко пригревало по-летнему щедро. Умытые за ночь деревья и трава казались еще более зелеными, чем обычно. Сегодня утром наш Молнегорск так и лучился яркими красками.
Быстро миновав район частных домов, я вышел к многоэтажкам и свернул во двор, чтобы срезать путь. Проходя мимо одного из подъездов, я услышал громкий детский рев и остановился. Рев доносился из зарослей шиповника, начинающихся сразу за деревянной скамеечкой, на которой наверняка любили кучковаться местные старушки.
- Эй, а ну не реви, - строго скомандовал я. - Где прячешься? Выходи, давай!
Я не боялся, что испугаю ребенка подобным тоном. Благодаря общению с Вовкой, я научился не только распознавать все оттенки детского настроения, но и реагировать на них.
Из-за кустов шиповника высунулось маленькое зареванное чудо с двумя короткими темно-русыми косичками, стянутыми разноцветными резинками и носиком картошкой. У чуда были огромные зеленые глаза, яркие и сияющие от недопролитых слез.
- Что у тебя приключилось? – уже мягче спросил я. – Родители отругали?
- Нет. У меня кукла утонула!
Сообщив эту печальную новость, девочка опять ударилась в рев.
- Не реви, а то я тоже сейчас начну за компанию. Где твоя кукла утонула? Может, еще не поздно организовать спасательные работы.
После недолгих разбирательств я выяснил, где именно упокоилась с миром невезучая кукла, а потом полез в лужу и выловил эту довольно страшненькую длинноногую Барби, одну из тех, которых так любят маленькие девочки. Ее спасение обошлось мне малыми жертвами – мои туфли и руки были безнадежно грязными. Я даже не пытался что-то делать, отмываться буду уже на работе.
- Держи свою красавицу и больше не плачь. Лучше пойди домой и вымой ее.
Девочка схватила куклу и уставилась на меня, сияя от восторга, как новая монетка.
- Спасибо! – счастливо выпалила она. – Я тебя никогда не забуду! Ты такой красивый! Совсем как золотоволосый принц из сказки про нечей!
Вот тут я не удержался и рассмеялся. Да, красавец, это уж точно. Особенно сейчас. Я примерно представлял, как выгляжу в данный момент. Руки и ноги в грязи, рубашка помялась, волосы растрепаны как всегда.
- Иди уже отмывай свою куклу, кнопка.
- Я не кнопка, меня Машей зовут, - торжественно представилась девочка, и я опять засмеялся.
Дальше мое путешествие на работу обошлось без приключений. Через десять минут я вышел к старому пятиэтажному зданию, окруженному клумбами цветущих нарциссов. Они были повсюду, эти обычные и в то же время особые цветы. Белые, желтые, золотисто-розовые. Даже на стене здания красовался желтый нарцисс, обведенный белым кругом. Это была наша эмблема, отличительный знак ИЭС, а точнее МИЭС – Молнегорского Института Сотрудничества. Места, где я хотел работать еще со школы и которое за последние два года успело стать мне почти родным. Места, которое должно было обеспечивать взаимодействие, сотрудничество и контакт людей и не людей. Нечей.
Слово «неч» произошло от «не человек». Так называли всех, кто отличался от нас и был другим - лешим, водяным, русалкой, ведьмой. Тех, кто чаще всего не желал общаться с нами, людьми, и старался скрыть свое существование.
Я работал здесь уже два года, сразу после того как окончил школу и отучился один год в университете. После окончания первого курса я перевелся на заочное отделение, потому что у меня появился шанс, о котором я так долго мечтал. Его дал мне Иван Иванович Иванов, начальник МИЭС, который согласился взять меня работу, несмотря на неоконченное высшее образование и полное отсутствие опыта и стажа. Он принял меня в свою команду и научил всему, что я должен был знать. Я был обязан ему всем. Я даже подсознательно воспринимал его как отца, после того как десять лет назад потерял своего.
И вот сегодня Иван Иванович Иванов, наш триИ, как любя прозвал его весь коллектив, собрался уходить на пенсию. Это означало, что в самом ближайшем времени у нас появится новый начальник. И именно из-за этого я впервые не хотел переступать этим утром порог института.
Собравшись с духом, я толкнул тяжелую входную дверь. В нашем холле было полно цветов. Они цвели круглый год и никогда не засыхали. Может, потому, что над ними постоянно колдовали девочки из отдела древностей, о которых поговаривали, что они хорошо знакомы с самой Маричкой, покровительницей леса.
- Дань, ты что, по дороге решил в луже искупаться?
За моей спиной послышался нежный девичий смех, который я узнал бы где угодно и от которого на моей физиономии всегда появлялась глупая блаженная улыбка.
Лина. Я обернулся, чтобы начать любоваться самым милым существом на свете. Передо мной стояла невысокая хрупкая девушка с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами, в которых всегда светился добрый теплый свет. Секретарь триИ. И моя давняя тайная мечта.
- Почти угадала. Но только это было не купание, а спасательный рейд. Что-то типа - из болота тащить бегемота.
- Про бегемота не верю, но остальное не удивительно. Ты всегда кого-то спасаешь.
Лина тихонько прыснула. У нее был невероятный, завораживающе прекрасный, заразительный смех. Я тоже рассмеялся, радуясь уже тому, что стою рядом с ней. И вот такими довольными и хохочущими нас и застали.
Входная дверь тяжело хлопнула. Я обернулся и увидел двоих мужчин. Одним из них был наш начальник, Иван Иванович, невысокий и немного щуплый, с умным морщинистым лицом и проницательным добрым взглядом. Второго я видел впервые в жизни. Это был молодой человек, высокий, худощавый и темноволосый.
ТриИ сразу засек нас с Линой и нарочито строго покачал головой.
- И чего хохочем, молодежь? Может, рады, что от начальника сегодня избавляетесь?
- Что вы такое говорите, Иван Иванович! – сразу же прекратила смеяться и расстроилась Лина.
- Ну-ну, - покачал головой триИ. - Раз уж вы тут - знакомьтесь. Это Андрей Александрович Асталин – мой приемник и, соответственно, ваш будущий начальник. Андрей Александрович, перед вами одни из самых талантливых и перспективных моих сотрудников, несмотря на их юность. Даниил Владимирович Маринский, главный специалист отдела рукописей, и Алина Михайловна Самойлова, мой секретарь.
- Очень приятно, - почти хором протянули мы. Хотя и я, и Лина понимали, что приятного на самом деле мало. Меньше всего нам хотелось знакомиться с человеком, который займет место нашего триИ.
Андрей Александрович Асталин посмотрел на нас. Сначала на Лину, потом на меня. У него были темно-карие глубокие глаза. И безупречно красивое, но довольно холодное лицо. Я не знаток, но, по-моему, именно такие лица должны сниться девушкам.
- Взаимно, - негромко произнес он.
Этот голос… Я непроизвольно вздрогнул. До этой минуты все было нормально, но стоило ему заговорить, и мне вдруг стало холодно. Я не понимал, в чем дело. Судорожно сжал руку в кулак, вскинул голову и встретился с взглядом темных глаз, в которых промелькнули горящие красные искорки. Я застыл на месте. Да не может этого быть!
- Вы всегда приходите на работу с грязными руками, Даниил Владимирович? – насмешливо спросил Асталин.
Я едва услышал его. У меня шумело в ушах.
- Я… нет.
К счастью, они не стали задерживаться и быстро ушли. ТриИ увел этого типа к лифту. Наверное, собирался показывать Институт.
- Какой красавец! – с восхищенным благоговением пропели за моей спиной Верочка и Риточка, девочки из отдела древностей. И когда только успели появиться?
Я смотрел, как закрываются дверцы лифта, и думал, что ошибся. Это было невозможно. Человек, который собирается стать начальником Института Сотрудничества, просто не может быть нечем!
Мой кабинет, а точнее закуток в самом конце коридора, находится на третьем этаже. Он совсем маленький, но другого мне и не нужно. Все необходимые вещи у меня всегда под рукой. Стол, компьютер, кресло, шкаф для папок и книг и даже небольшой диванчик, на котором так любит расположиться с журналом Степашка. Когда я зашел, он как раз листал «Вокруг света».
- Хозяин! Опаздываешь на работу!
Из-за глянцевой обложки журнала показалось смуглое личико домового. Ростом он был не выше детской куклы. Длинные густые волосы укрывали почти все тело, а яркие глаза светились даже в темноте. Он всегда жил в этом кабинете. Собственно говоря, Степашка и освободил его для меня, после того как долго и методично выживал отсюда прежнюю хозяйку, Татьяну Никифоровну - толстую и вредную тетку - начальника отдела статистического учета. Несколько месяцев подряд у нее вылетали из шкафа книги, непонятно как промокали папки и сам по себе отключался компьютер. Наконец, не выдержав всех этих издевательств, Татьяна Никифоровна сбежала из кабинета, поклявшись на Уставе нашего института, что ноги ее больше здесь не будет. Кабинет передали в мое пользование, и я сразу же понял, что здесь хозяйничает домовой. Степашка показался только после того, как я целую неделю оставлял ему молоко и шоколадные батончики. А когда я узнал, что он обожает рассматривать картинки в журналах и притащил ему целый ящик из Вовкиных запасов, мы стали лучшими друзьями. Степашка был умницей. Он с гениальной скоростью научился читать, после того как я показал ему буквы и назвал слоги, и теперь в буквальном смысле глотал журналы и книги.
- Три минуты до девяти, умник! – возразил я. – И это притом, что я уже кучу времени торчу в холле.
Степашка фыркнул, демонстративно уткнувшись в журнал. Он всегда говорил, что я опаздываю, даже если я приходил на час раньше. Стоило пойти у него на поводу, и я бы вообще домой не уходил. На самом деле я подозревал, что малыш просто скучает, когда остается один.
- Хозяин, а Угрюм подарок принес для триИ! – выдал интересную информацию Степашка, пока я включал свой старенький компьютер, с обычной тревогой прислушиваясь, как надсадно рычит мой допотопный системник. – Вон в шкафу стоит!
- А чего лично не передал?
Я и сам понимал, что мой вопрос скорее риторический. Щелкая мышкой, я представил себе каменно-непроницаемое лицо Угрюма. Если верить Степашке, он что-то среднее между филином и человеком. Возможно, так и есть. Я видел Угрюма в облике пожилого мужчины с крючковатым носом, пугающе хмурым взглядом и большой темной тенью в форме крыльев.
- Да не хочет он с людьми видеться. С тобой разве что. Просил подарок отдать и сказал еще, что Иваныч был хорошим начальником.
- Да уж.
У меня сердце сжалось после этого Степашкиного «был». Ключевой слово, блин! Я вспомнил красивое надменное лицо человека, который так поразил меня в холле. Асталин Андрей Александрович. Получается, что теперь у нас ТриА вместо триИ? У меня тоскливо заныло под ложечкой. Нет, не хочу!
Подарок оказался большой коробкой, обернутой плотной коричневой бумагой. Угрюм не заморачивался с внешним видом, но я знал, что скупиться он не будет. То, что внутри, наверняка стоящая вещь. Взяв подарок, я спустился на второй этаж в приемную начальника.
Приемная у нас была большой и светлой. Старая добротная мебель и многочисленные цветы в горшках и кадках придавали ей домашний уют, а главным украшением была, конечно же, Лина. Она сидела у окна за широким массивным столом и, выглядывая из-за него, казалась совсем маленькой и хрупкой.
- Лин, Иван Иваныч у себя? А то тут Угрюм ему подарок оставил.
- Да, он у себя, но.., - тут моя фея замялась, подбирая слова, - Иван Иванович не один. У него этот… новый.
Вид у Лины был совсем невеселый. Я ее хорошо понимал, но помочь ничем не мог. Мне и самому было несладко.
- Эй, Лин, выше нос! – все же попробовал я ободрить девушку. - Впереди банкет, и мы не должны расстраивать триИ своими кислыми физиономиями.
- Да, ты прав, но мне как-то не по себе, - вздохнула Лина, - Дань, я чувствую, грядут перемены.
- Все будет хорошо.
Я ее успокаивал, но чувствовал, что она права. Сам видел. Судя по холодному выражению лица нашего будущего начальника, перемены уже были не за горами.
Лина еще раз вздохнула и покачала головой.
- Я думаю, Дань, ты можешь зайти. Уже и Серафима приходила, и Сморков. Мне, кажется, Иван Иваныч будет не против.
- Ладно, рискну здоровьем.
Мне внезапно пришло в голову, что триИ, возможно, и сам не рад долго общаться тет-а-тет со своим приемником.
Я подошел к двери, ведущей в кабинет начальника, и постучал.
- Можно, Иван Иванович?
- Проходи, Даня.
Иван Иванович сидел за своим столом в своем любимом чуть поскрипывающем кресле. Его кабинет был поменьше, чем приемная, но казался еще более уютным и по-домашнему спокойным. На окнах висела светлая кружевная тюль, на узких полочках, прибитых к стенам, разрастались буйной зеленью лианы и декоративный виноград.
- Иван Иванович, Угрюм вам подарок оставил.
Я положил подарок на стол перед начальником, стараясь не коситься в сторону Асталина. Тот сидел у стола, сложив ногу на ногу, держал в руках какие-то бумаги, но при моем появлении отложил их все и уставился на меня.
Мне показалось, что триИ не такой как обычно. Он предложил мне сесть, но подарок открывать не спешил. И даже не позвал Матрену, чтобы она отнесла его в кладовую. Я быстро огляделся, но домовицы нигде не было видно. Обычно она тихонько сидела на подоконнике или на шкафу и вязала маленькие шарфики, носки и варежки, молниеносно взмахивая блестящими спицами. Всем, к кому Матрена испытывала симпатию, она дарила свои симпатичные поделки, и у меня уже скопилась коллекция из трех пар зимних варежек и двух шарфиков.
Именно домовые поддерживают гармонию и уют в помещении, будь то жилой дом или кабинет. Матрены не было, и я чувствовал, что мне ее не хватает, хоть и не был хозяином этого кабинета. Представляю, каково сейчас триИ.
- Спасибо Угрюму, - заметил начальник, посмотрев на подарок. - Не забыл старика.
- Может, Матрене отдать? – предложил я, хорошо зная, как любит домовица складывать подарки для нашего начальника в маленькой комнатке, примыкающей к его кабинету.
- Да нет ее.
Иван Иванович как-то неопределенно махнул рукой.
- Матрена домовая? – вдруг спросил Асталин. Я посмотрел на него и чуть не вздрогнул. Он все еще продолжал в упор разглядывать меня. Что ему надо?
- Да, она домовица, - спокойно и доброжелательно кивнул триИ, хотя я был готов поклясться, что в его словах прозвучал вызов.
- В ИЭС разрешено постоянно находиться особенным?
Асталин употребил самое вежливое и самое толерантное определение не людей, но я все равно уловил в его голосе насмешку.
- А что в этом такого?
Я понимал, что лезу в бутылку, но не мог удержаться.
– Это же Институт сотрудничества!
- А я смотрю, вы помыли руки.
Асталин улыбнулся, а я оторопел, прикипев к стулу. А это к чему?
- Даня, хорошо, что ты зашел, - сказал Иван Иванович. – А я только что говорил о твоей Летописи водяных. Рассказал, как ты собрал и обработал ее практически в одиночку за год, а это было почти нереально. Повторюсь, ты один из самых моих талантливых и перспективных сотрудников. Хоть еще так молод. Расскажи теперь сам Андрею Александровичу о своей работе над Летописью.
Мне не хотелось рассказывать... этому. Но я не мог отказать триИ и начал говорить, сначала сбиваясь, а потом позабыв обо всем и целиком увлекшись процессом. Мне нравилась моя работа. За два года я разобрал много рукописей, но Летопись водяных считал своим особым достижением. Полагаю, что вполне по праву. В конце концов, я собирал ее по кусочкам путем долгих и кропотливых поисков, используя любые источники и копаясь в куче самой разнообразной писанины.
Асталин слушал меня, не перебивая. Я же больше старался смотреть на триИ, и его улыбка, обращенная мне, с оттенком гордости, как за собственного сына, наполняла мое сердце теплом.
- В общем, совпадение около 99,8 процентов. Мы знаем все, что необходимо, о подконтактных особенных. Считаю, что мы готовы к контакту.
Этими словами я подвел итог своего рассказа.
- Неплохо.
Асталин усмехнулся.
- Вижу, вы действительно ценный сотрудник, Даниил Владимирович.
У него был властный и по-своему приятный голос. Я посмотрел на него, пожалуй, впервые рассматривая как следует и отмечая детали. Классическая дорогая стрижка по принципу волосок к волоску. Тонкий нос и острые, четко вылепленные скулы. Темные густые волосы и темно-карие, почти черные глаза. На левой щеке маленькая ямочка, появляющаяся при улыбке и смягчающая холодное насмешливое лицо. Высокий и худощавый в отличном, даже шикарном костюме. Слишком красивый, нашим девчонкам придется нелегко. Асталин Андрей Александрович. Будущий начальник, непонятно почему направленный из столицы в провинциальный Молнегорск. Человек, о котором в нашем ИЭС уже больше месяца ходили самые разнообразные слухи. Поговаривали, что будущий начальник умен, амбициозен и обладает как беспощадной деловой хваткой, так и обширными связями в высших эшелонах власти. Я не особо вникал во все сплетни и разговоры по поводу его персоны, но сейчас понимал, что все они были не так уж и далеки от истины.
Банкет по поводу ухода Ивана Ивановича на пенсию был назначен на пять часов. К этому времени в актовом зале собрались все, кто был приглашен на торжество, включая мэра и других важных лиц города, а также все наши сотрудники. Ровно в пять приехали представители из Министерства, чтобы вручить нашему триИ грамоту и ценный подарок. Торжественная часть затянулась на несколько часов, и это доказывало, насколько любят и ценят Ивана Ивановича друзья и коллеги. Больше всего мне понравились искренние и действительно душевные слова Серафимы Сергеевны, начальницы отдела древностей.
В разгар банкета я заметил, как виновник торжества умудрился улизнуть от всех и стал у окна, молча глядя на закат за стеклом. Я подошел к нему, собираясь тоже поздравить с юбилеем, но то, что у меня вырвалось, больше походило на крик души, чем на поздравление.
- Иван Иванович, неужели нельзя было продлить срок хотя бы на год-другой?
- Даня.
Начальник обернулся от окна и посмотрел на меня с улыбкой.
- Не могу же я работать вечно. Надо уступать место молодежи. Тебе. Ему.
Он кивнул в сторону веселящейся толпы, где за одним из столов находился Асталин. Его было почти не видно из-за собравшихся вокруг женщин.
- Так и должно быть. Потому что это правильно. Все к лучшему, поверь мне.
Мне показалось, что голос начальника дрогнул. Он потрепал меня по плечу и быстро ушел, а я остался стоять у окна. Медленно наступала летняя ночь, и я думал, что перемены, которые предсказала Лина, должны были начаться в самом ближайшем будущем. Иван Иванович утверждал, что это правильно. И к лучшему. Но тогда почему же у меня было так неспокойно на душе?
А с первыми лучами солнца все это стихло. Наступило утро и это было обычное июньское утро, в меру солнечное и теплое. Во дворе весело щебетали птицы и лениво погавкивал Тимур. Мокрые листья старой груши привычно постукивали в мое окно, намекая, что кое-кому пора просыпаться, и хотя я слышал их сквозь сон, нежелание вставать и начинать этот день только подстегивали меня глубже зарыться носом в подушку.
Окончательно разбудил меня топот на лестнице. Дверь с грохотом распахнулась, и что-то наподобие маленького смерча переметнулось через порог моей комнаты. Это был, конечно же, Вовка.
- Дань, подъем! Дань, подъем! Дань, подъем!
- Чего заладил, мелкий? – проворчал я, нехотя спуская ноги с кровати. Если честно, настроение было далеко не лучшим. Этой ночью я долго не мог заснуть и просто лежал бревном, слушая как громыхает на улице, и наблюдал за вспышками молний. Я не боялся, ведь меня даже в детстве не пугала гроза. Просто мне не давало покоя гнетущее тяжелое предчувствие чего-то плохого, навалившееся с первыми вспышками молний.
А еще сегодня мне совершенно не хотелось идти на работу. Впервые в жизни.
Когда я спустился на первый этаж и протопал в кухню, мама уже заканчивала жарить блины. Она стояла у плиты, невысокая и худенькая, как девчонка-старшеклассница, с длинной темно-золотистой косой, спускающейся по спине. На столе дымились чашки с кофе. В качестве сладкой добавки к блинам Вовку ждала банка сгущенки, а меня клубничное варенье.
- Ешьте, пока горячие, – скомандовала мама, водружая на стол блюдо с целой горкой тонких, золотистых и очень вкусных блинов. - Как спали? Гроза была действительно жуткая.
- Угрохался старый дуб во дворе у бабки Тамары, - пробубнил Вовка с набитым ртом, успевая между делом обляпать сгущенкой свою майку. – Не пойму, как так.
- Чего ты там не можешь понять?
Я больше смотрел в окно, чем на своего младшего брата-поросенка. Да, ночная гроза, скорее всего, наделала дел. Надо бы после завтрака пойти и посмотреть на наш сарай. Я давно подозревал, что там начала потихоньку протекать крыша.
- Не пойму, почему бабка грозу от своего двора не отвела, - пояснил Вовка, выковыривая из банки сгущенку столовой ложкой. – Она же неч, ведьма.
- Вовка, не фантазируй, - строго отчитала мелкого мама. – И кушай аккуратнее, пожалуйста.
- Да, она точно неч! Дань, скажи, а? Ты же должен знать! Ну, Дань!
Это чудо продолжало ныть еще несколько минут, пока мне не надоело.
- Сейчас скажу кому-то по заднице. Пойди лучше умойся, вон весь в сгущенке, как хрюшка.
Я быстро допил кофе и встал.
- Все, мам, спасибо. Пойду, гляну на наш сарай.
На улице было свежо и пахло травой и мокрыми листьями. Стоило мне выйти во двор, как густая ветка сирени, растущей у порога, хлопнула меня по макушке, обдав целым водопадом ледяных капель. Блин, холодно!
Пока я отряхивался, меня атаковал Тимур. Соскучившись за ночь, он принялся наматывать вокруг меня круги, радостно повизгивая и норовя вскочить на задние лапы, чтобы облизать мне лицо. Здоровенный, черный и зловещий на вид, как собака Баскервилей, Тимка отличался чрезмерным добродушием и бесконечной преданностью. Он был моим любимцем. Однажды, десять лет назад, его, а точнее, маленький и скулящий черно-белый комок, отец принес домой и подарил мне.
- Тимка, отстань.
Я отбивался как мог, но после пяти минут неравного боя потерпел поражение и отправился к сараю с грязной футболкой и обслюнявленной физиономией. Я улыбался, и мое настроение понемногу улучшалось. Возня с Тимкой всегда помогала мне вернуть капельку оптимизма.
Мои опасения насчет сарая подтвердились. Крыша действительно протекала, и после ночного ливня на полу образовалось несколько лужиц. Это была уже проблема. В сарае хранился старый отцовский велосипед, садовый инвентарь, доски, из которых я собираюсь сколотить новую будку для Тимура, и еще много всякой всячины. Я машинально почесал затылок, понимая, что деваться некуда. Дальше откладывать было нельзя. Пора купить цемент и в эту же субботу заняться крышей.
Выйдя из сарая, я покосился на соседний двор. Да, мелкий не соврал. В огромный дуб, стоявший в центре двора попала молния, после чего толстый почерневший ствол накренился и почти лег на забор, обвалив часть штукатурки. У кучи обломков неподвижной фигуркой застыла старушка в цветастом халате. Это была хозяйка двора, и она явно оценивала повреждения, нанесенные ночной бурей.
- Доброе утро, теть Тамара, - поздоровался я.
У старушки были черные цепкие глаза и легкий черный воротник на шее, похожий на облачко вьющегося дыма. Я видел его постоянно, так же отчетливо, как и оборку на бабкином халате, и давно к нему привык. Даже научился не вздрагивать от неожиданности.
- А-а, Даниил.
Голос у соседки был скрипучий, но настойчивый и властный, под стать взгляду.
- Странная нынче гроза была, а?
- Гроза как гроза, – пожал я плечами.
- Странная, - уверенно повторила старушка, словно и не слышала моих слов.
Я не стал настаивать. Вместо этого я прикидывал, сколько мешков цемента мне потребуется. Бабке надо было помочь с забором, это я хорошо понимал. Она жила одна, и надеяться ей было не на кого. Ну и что с того, что на ее шее вьется черная дымка, невидимая для всех, кроме меня, и полностью подтверждающая правоту Вовки. Да, бабка Тамара была нечем. Ведьмой, скорее всего, хотя я знал, что никогда не стану ее расспрашивать об этом. Если захочет, расскажет сама. Дымка была совсем небольшая, и я не чувствовал чего-то плохого или злого. Если у нашей соседки и были бурные деньки, то они остались в прошлом.
Вернувшись в дом, я быстро умылся и переоделся. На работу идти все еще не хотелось, но и опаздывать я тоже не собирался.
После дождя на улицах стояли сплошные лужи. Они еще не успели высохнуть, несмотря на то, что утреннее солнышко пригревало по-летнему щедро. Умытые за ночь деревья и трава казались еще более зелеными, чем обычно. Сегодня утром наш Молнегорск так и лучился яркими красками.
Быстро миновав район частных домов, я вышел к многоэтажкам и свернул во двор, чтобы срезать путь. Проходя мимо одного из подъездов, я услышал громкий детский рев и остановился. Рев доносился из зарослей шиповника, начинающихся сразу за деревянной скамеечкой, на которой наверняка любили кучковаться местные старушки.
- Эй, а ну не реви, - строго скомандовал я. - Где прячешься? Выходи, давай!
Я не боялся, что испугаю ребенка подобным тоном. Благодаря общению с Вовкой, я научился не только распознавать все оттенки детского настроения, но и реагировать на них.
Из-за кустов шиповника высунулось маленькое зареванное чудо с двумя короткими темно-русыми косичками, стянутыми разноцветными резинками и носиком картошкой. У чуда были огромные зеленые глаза, яркие и сияющие от недопролитых слез.
- Что у тебя приключилось? – уже мягче спросил я. – Родители отругали?
- Нет. У меня кукла утонула!
Сообщив эту печальную новость, девочка опять ударилась в рев.
- Не реви, а то я тоже сейчас начну за компанию. Где твоя кукла утонула? Может, еще не поздно организовать спасательные работы.
После недолгих разбирательств я выяснил, где именно упокоилась с миром невезучая кукла, а потом полез в лужу и выловил эту довольно страшненькую длинноногую Барби, одну из тех, которых так любят маленькие девочки. Ее спасение обошлось мне малыми жертвами – мои туфли и руки были безнадежно грязными. Я даже не пытался что-то делать, отмываться буду уже на работе.
- Держи свою красавицу и больше не плачь. Лучше пойди домой и вымой ее.
Девочка схватила куклу и уставилась на меня, сияя от восторга, как новая монетка.
- Спасибо! – счастливо выпалила она. – Я тебя никогда не забуду! Ты такой красивый! Совсем как золотоволосый принц из сказки про нечей!
Вот тут я не удержался и рассмеялся. Да, красавец, это уж точно. Особенно сейчас. Я примерно представлял, как выгляжу в данный момент. Руки и ноги в грязи, рубашка помялась, волосы растрепаны как всегда.
- Иди уже отмывай свою куклу, кнопка.
- Я не кнопка, меня Машей зовут, - торжественно представилась девочка, и я опять засмеялся.
Дальше мое путешествие на работу обошлось без приключений. Через десять минут я вышел к старому пятиэтажному зданию, окруженному клумбами цветущих нарциссов. Они были повсюду, эти обычные и в то же время особые цветы. Белые, желтые, золотисто-розовые. Даже на стене здания красовался желтый нарцисс, обведенный белым кругом. Это была наша эмблема, отличительный знак ИЭС, а точнее МИЭС – Молнегорского Института Сотрудничества. Места, где я хотел работать еще со школы и которое за последние два года успело стать мне почти родным. Места, которое должно было обеспечивать взаимодействие, сотрудничество и контакт людей и не людей. Нечей.
Слово «неч» произошло от «не человек». Так называли всех, кто отличался от нас и был другим - лешим, водяным, русалкой, ведьмой. Тех, кто чаще всего не желал общаться с нами, людьми, и старался скрыть свое существование.
Я работал здесь уже два года, сразу после того как окончил школу и отучился один год в университете. После окончания первого курса я перевелся на заочное отделение, потому что у меня появился шанс, о котором я так долго мечтал. Его дал мне Иван Иванович Иванов, начальник МИЭС, который согласился взять меня работу, несмотря на неоконченное высшее образование и полное отсутствие опыта и стажа. Он принял меня в свою команду и научил всему, что я должен был знать. Я был обязан ему всем. Я даже подсознательно воспринимал его как отца, после того как десять лет назад потерял своего.
И вот сегодня Иван Иванович Иванов, наш триИ, как любя прозвал его весь коллектив, собрался уходить на пенсию. Это означало, что в самом ближайшем времени у нас появится новый начальник. И именно из-за этого я впервые не хотел переступать этим утром порог института.
Собравшись с духом, я толкнул тяжелую входную дверь. В нашем холле было полно цветов. Они цвели круглый год и никогда не засыхали. Может, потому, что над ними постоянно колдовали девочки из отдела древностей, о которых поговаривали, что они хорошо знакомы с самой Маричкой, покровительницей леса.
- Дань, ты что, по дороге решил в луже искупаться?
За моей спиной послышался нежный девичий смех, который я узнал бы где угодно и от которого на моей физиономии всегда появлялась глупая блаженная улыбка.
Лина. Я обернулся, чтобы начать любоваться самым милым существом на свете. Передо мной стояла невысокая хрупкая девушка с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами, в которых всегда светился добрый теплый свет. Секретарь триИ. И моя давняя тайная мечта.
- Почти угадала. Но только это было не купание, а спасательный рейд. Что-то типа - из болота тащить бегемота.
- Про бегемота не верю, но остальное не удивительно. Ты всегда кого-то спасаешь.
Лина тихонько прыснула. У нее был невероятный, завораживающе прекрасный, заразительный смех. Я тоже рассмеялся, радуясь уже тому, что стою рядом с ней. И вот такими довольными и хохочущими нас и застали.
Входная дверь тяжело хлопнула. Я обернулся и увидел двоих мужчин. Одним из них был наш начальник, Иван Иванович, невысокий и немного щуплый, с умным морщинистым лицом и проницательным добрым взглядом. Второго я видел впервые в жизни. Это был молодой человек, высокий, худощавый и темноволосый.
ТриИ сразу засек нас с Линой и нарочито строго покачал головой.
- И чего хохочем, молодежь? Может, рады, что от начальника сегодня избавляетесь?
- Что вы такое говорите, Иван Иванович! – сразу же прекратила смеяться и расстроилась Лина.
- Ну-ну, - покачал головой триИ. - Раз уж вы тут - знакомьтесь. Это Андрей Александрович Асталин – мой приемник и, соответственно, ваш будущий начальник. Андрей Александрович, перед вами одни из самых талантливых и перспективных моих сотрудников, несмотря на их юность. Даниил Владимирович Маринский, главный специалист отдела рукописей, и Алина Михайловна Самойлова, мой секретарь.
- Очень приятно, - почти хором протянули мы. Хотя и я, и Лина понимали, что приятного на самом деле мало. Меньше всего нам хотелось знакомиться с человеком, который займет место нашего триИ.
Андрей Александрович Асталин посмотрел на нас. Сначала на Лину, потом на меня. У него были темно-карие глубокие глаза. И безупречно красивое, но довольно холодное лицо. Я не знаток, но, по-моему, именно такие лица должны сниться девушкам.
- Взаимно, - негромко произнес он.
Этот голос… Я непроизвольно вздрогнул. До этой минуты все было нормально, но стоило ему заговорить, и мне вдруг стало холодно. Я не понимал, в чем дело. Судорожно сжал руку в кулак, вскинул голову и встретился с взглядом темных глаз, в которых промелькнули горящие красные искорки. Я застыл на месте. Да не может этого быть!
- Вы всегда приходите на работу с грязными руками, Даниил Владимирович? – насмешливо спросил Асталин.
Я едва услышал его. У меня шумело в ушах.
- Я… нет.
К счастью, они не стали задерживаться и быстро ушли. ТриИ увел этого типа к лифту. Наверное, собирался показывать Институт.
- Какой красавец! – с восхищенным благоговением пропели за моей спиной Верочка и Риточка, девочки из отдела древностей. И когда только успели появиться?
Я смотрел, как закрываются дверцы лифта, и думал, что ошибся. Это было невозможно. Человек, который собирается стать начальником Института Сотрудничества, просто не может быть нечем!
Мой кабинет, а точнее закуток в самом конце коридора, находится на третьем этаже. Он совсем маленький, но другого мне и не нужно. Все необходимые вещи у меня всегда под рукой. Стол, компьютер, кресло, шкаф для папок и книг и даже небольшой диванчик, на котором так любит расположиться с журналом Степашка. Когда я зашел, он как раз листал «Вокруг света».
- Хозяин! Опаздываешь на работу!
Из-за глянцевой обложки журнала показалось смуглое личико домового. Ростом он был не выше детской куклы. Длинные густые волосы укрывали почти все тело, а яркие глаза светились даже в темноте. Он всегда жил в этом кабинете. Собственно говоря, Степашка и освободил его для меня, после того как долго и методично выживал отсюда прежнюю хозяйку, Татьяну Никифоровну - толстую и вредную тетку - начальника отдела статистического учета. Несколько месяцев подряд у нее вылетали из шкафа книги, непонятно как промокали папки и сам по себе отключался компьютер. Наконец, не выдержав всех этих издевательств, Татьяна Никифоровна сбежала из кабинета, поклявшись на Уставе нашего института, что ноги ее больше здесь не будет. Кабинет передали в мое пользование, и я сразу же понял, что здесь хозяйничает домовой. Степашка показался только после того, как я целую неделю оставлял ему молоко и шоколадные батончики. А когда я узнал, что он обожает рассматривать картинки в журналах и притащил ему целый ящик из Вовкиных запасов, мы стали лучшими друзьями. Степашка был умницей. Он с гениальной скоростью научился читать, после того как я показал ему буквы и назвал слоги, и теперь в буквальном смысле глотал журналы и книги.
- Три минуты до девяти, умник! – возразил я. – И это притом, что я уже кучу времени торчу в холле.
Степашка фыркнул, демонстративно уткнувшись в журнал. Он всегда говорил, что я опаздываю, даже если я приходил на час раньше. Стоило пойти у него на поводу, и я бы вообще домой не уходил. На самом деле я подозревал, что малыш просто скучает, когда остается один.
- Хозяин, а Угрюм подарок принес для триИ! – выдал интересную информацию Степашка, пока я включал свой старенький компьютер, с обычной тревогой прислушиваясь, как надсадно рычит мой допотопный системник. – Вон в шкафу стоит!
- А чего лично не передал?
Я и сам понимал, что мой вопрос скорее риторический. Щелкая мышкой, я представил себе каменно-непроницаемое лицо Угрюма. Если верить Степашке, он что-то среднее между филином и человеком. Возможно, так и есть. Я видел Угрюма в облике пожилого мужчины с крючковатым носом, пугающе хмурым взглядом и большой темной тенью в форме крыльев.
- Да не хочет он с людьми видеться. С тобой разве что. Просил подарок отдать и сказал еще, что Иваныч был хорошим начальником.
- Да уж.
У меня сердце сжалось после этого Степашкиного «был». Ключевой слово, блин! Я вспомнил красивое надменное лицо человека, который так поразил меня в холле. Асталин Андрей Александрович. Получается, что теперь у нас ТриА вместо триИ? У меня тоскливо заныло под ложечкой. Нет, не хочу!
Подарок оказался большой коробкой, обернутой плотной коричневой бумагой. Угрюм не заморачивался с внешним видом, но я знал, что скупиться он не будет. То, что внутри, наверняка стоящая вещь. Взяв подарок, я спустился на второй этаж в приемную начальника.
Приемная у нас была большой и светлой. Старая добротная мебель и многочисленные цветы в горшках и кадках придавали ей домашний уют, а главным украшением была, конечно же, Лина. Она сидела у окна за широким массивным столом и, выглядывая из-за него, казалась совсем маленькой и хрупкой.
- Лин, Иван Иваныч у себя? А то тут Угрюм ему подарок оставил.
- Да, он у себя, но.., - тут моя фея замялась, подбирая слова, - Иван Иванович не один. У него этот… новый.
Вид у Лины был совсем невеселый. Я ее хорошо понимал, но помочь ничем не мог. Мне и самому было несладко.
- Эй, Лин, выше нос! – все же попробовал я ободрить девушку. - Впереди банкет, и мы не должны расстраивать триИ своими кислыми физиономиями.
- Да, ты прав, но мне как-то не по себе, - вздохнула Лина, - Дань, я чувствую, грядут перемены.
- Все будет хорошо.
Я ее успокаивал, но чувствовал, что она права. Сам видел. Судя по холодному выражению лица нашего будущего начальника, перемены уже были не за горами.
Лина еще раз вздохнула и покачала головой.
- Я думаю, Дань, ты можешь зайти. Уже и Серафима приходила, и Сморков. Мне, кажется, Иван Иваныч будет не против.
- Ладно, рискну здоровьем.
Мне внезапно пришло в голову, что триИ, возможно, и сам не рад долго общаться тет-а-тет со своим приемником.
Я подошел к двери, ведущей в кабинет начальника, и постучал.
- Можно, Иван Иванович?
- Проходи, Даня.
Иван Иванович сидел за своим столом в своем любимом чуть поскрипывающем кресле. Его кабинет был поменьше, чем приемная, но казался еще более уютным и по-домашнему спокойным. На окнах висела светлая кружевная тюль, на узких полочках, прибитых к стенам, разрастались буйной зеленью лианы и декоративный виноград.
- Иван Иванович, Угрюм вам подарок оставил.
Я положил подарок на стол перед начальником, стараясь не коситься в сторону Асталина. Тот сидел у стола, сложив ногу на ногу, держал в руках какие-то бумаги, но при моем появлении отложил их все и уставился на меня.
Мне показалось, что триИ не такой как обычно. Он предложил мне сесть, но подарок открывать не спешил. И даже не позвал Матрену, чтобы она отнесла его в кладовую. Я быстро огляделся, но домовицы нигде не было видно. Обычно она тихонько сидела на подоконнике или на шкафу и вязала маленькие шарфики, носки и варежки, молниеносно взмахивая блестящими спицами. Всем, к кому Матрена испытывала симпатию, она дарила свои симпатичные поделки, и у меня уже скопилась коллекция из трех пар зимних варежек и двух шарфиков.
Именно домовые поддерживают гармонию и уют в помещении, будь то жилой дом или кабинет. Матрены не было, и я чувствовал, что мне ее не хватает, хоть и не был хозяином этого кабинета. Представляю, каково сейчас триИ.
- Спасибо Угрюму, - заметил начальник, посмотрев на подарок. - Не забыл старика.
- Может, Матрене отдать? – предложил я, хорошо зная, как любит домовица складывать подарки для нашего начальника в маленькой комнатке, примыкающей к его кабинету.
- Да нет ее.
Иван Иванович как-то неопределенно махнул рукой.
- Матрена домовая? – вдруг спросил Асталин. Я посмотрел на него и чуть не вздрогнул. Он все еще продолжал в упор разглядывать меня. Что ему надо?
- Да, она домовица, - спокойно и доброжелательно кивнул триИ, хотя я был готов поклясться, что в его словах прозвучал вызов.
- В ИЭС разрешено постоянно находиться особенным?
Асталин употребил самое вежливое и самое толерантное определение не людей, но я все равно уловил в его голосе насмешку.
- А что в этом такого?
Я понимал, что лезу в бутылку, но не мог удержаться.
– Это же Институт сотрудничества!
- А я смотрю, вы помыли руки.
Асталин улыбнулся, а я оторопел, прикипев к стулу. А это к чему?
- Даня, хорошо, что ты зашел, - сказал Иван Иванович. – А я только что говорил о твоей Летописи водяных. Рассказал, как ты собрал и обработал ее практически в одиночку за год, а это было почти нереально. Повторюсь, ты один из самых моих талантливых и перспективных сотрудников. Хоть еще так молод. Расскажи теперь сам Андрею Александровичу о своей работе над Летописью.
Мне не хотелось рассказывать... этому. Но я не мог отказать триИ и начал говорить, сначала сбиваясь, а потом позабыв обо всем и целиком увлекшись процессом. Мне нравилась моя работа. За два года я разобрал много рукописей, но Летопись водяных считал своим особым достижением. Полагаю, что вполне по праву. В конце концов, я собирал ее по кусочкам путем долгих и кропотливых поисков, используя любые источники и копаясь в куче самой разнообразной писанины.
Асталин слушал меня, не перебивая. Я же больше старался смотреть на триИ, и его улыбка, обращенная мне, с оттенком гордости, как за собственного сына, наполняла мое сердце теплом.
- В общем, совпадение около 99,8 процентов. Мы знаем все, что необходимо, о подконтактных особенных. Считаю, что мы готовы к контакту.
Этими словами я подвел итог своего рассказа.
- Неплохо.
Асталин усмехнулся.
- Вижу, вы действительно ценный сотрудник, Даниил Владимирович.
У него был властный и по-своему приятный голос. Я посмотрел на него, пожалуй, впервые рассматривая как следует и отмечая детали. Классическая дорогая стрижка по принципу волосок к волоску. Тонкий нос и острые, четко вылепленные скулы. Темные густые волосы и темно-карие, почти черные глаза. На левой щеке маленькая ямочка, появляющаяся при улыбке и смягчающая холодное насмешливое лицо. Высокий и худощавый в отличном, даже шикарном костюме. Слишком красивый, нашим девчонкам придется нелегко. Асталин Андрей Александрович. Будущий начальник, непонятно почему направленный из столицы в провинциальный Молнегорск. Человек, о котором в нашем ИЭС уже больше месяца ходили самые разнообразные слухи. Поговаривали, что будущий начальник умен, амбициозен и обладает как беспощадной деловой хваткой, так и обширными связями в высших эшелонах власти. Я не особо вникал во все сплетни и разговоры по поводу его персоны, но сейчас понимал, что все они были не так уж и далеки от истины.
Банкет по поводу ухода Ивана Ивановича на пенсию был назначен на пять часов. К этому времени в актовом зале собрались все, кто был приглашен на торжество, включая мэра и других важных лиц города, а также все наши сотрудники. Ровно в пять приехали представители из Министерства, чтобы вручить нашему триИ грамоту и ценный подарок. Торжественная часть затянулась на несколько часов, и это доказывало, насколько любят и ценят Ивана Ивановича друзья и коллеги. Больше всего мне понравились искренние и действительно душевные слова Серафимы Сергеевны, начальницы отдела древностей.
В разгар банкета я заметил, как виновник торжества умудрился улизнуть от всех и стал у окна, молча глядя на закат за стеклом. Я подошел к нему, собираясь тоже поздравить с юбилеем, но то, что у меня вырвалось, больше походило на крик души, чем на поздравление.
- Иван Иванович, неужели нельзя было продлить срок хотя бы на год-другой?
- Даня.
Начальник обернулся от окна и посмотрел на меня с улыбкой.
- Не могу же я работать вечно. Надо уступать место молодежи. Тебе. Ему.
Он кивнул в сторону веселящейся толпы, где за одним из столов находился Асталин. Его было почти не видно из-за собравшихся вокруг женщин.
- Так и должно быть. Потому что это правильно. Все к лучшему, поверь мне.
Мне показалось, что голос начальника дрогнул. Он потрепал меня по плечу и быстро ушел, а я остался стоять у окна. Медленно наступала летняя ночь, и я думал, что перемены, которые предсказала Лина, должны были начаться в самом ближайшем будущем. Иван Иванович утверждал, что это правильно. И к лучшему. Но тогда почему же у меня было так неспокойно на душе?
Глава 2
Все мы знали, что это произойдет, но никто не думал, что это произойдет так быстро. Через три дня после ухода Ивана Ивановича на пенсию пришел приказ о назначении нового начальника. За ним последовало официальное представление, и Асталин Андрей Александрович занял место начальника Молнегорского Института Сотрудничества. ТриИ ушел навсегда. Так начались перемены.
На первом совещании, которое созвал новый руководитель, присутствовали все начальники отделов и почему-то я собственной персоной, как единственный представитель отдела рукописей. Мой отдел являлся структурным подразделением отдела древностей, и моей непосредственной начальницей была Серафима Сергеевна Цветкова, высокая краснощекая женщина с зычным голосом и вьющимися светлыми волосами. Она была отличным руководителем и хорошим человеком, а кроме того, она была другом триИ.
Асталин провел совещание быстро и твердо. Потребовав отчеты за месяц, он досконально опросил всех, останавливаясь на наиболее важных вопросах. Пока я сидел, украдкой косясь по сторонам в поисках Матрены и старался не слишком отчаянно скучать по триИ, очередь дошла и до меня.
- Даниил Владимирович!
- Да? – встрепенулся я.
- Обрисуйте вкратце содержание Летописи водяных и текущую стадию проекта с запросом контакта, - попросил начальник.
Об этом меня можно было и не просить. Я начал рассказывать и как всегда увлекся. О своем детище я мог говорить часами. Летопись водяных, несмотря на свое красноречивое название, была написана вовсе не водяными, а монахами в пятнадцатом веке. Это было обширное собрание самых разнообразных сведений – начиная от описания среды обитания и заканчивая полными видовыми характеристиками. Я занимался ею больше года, собирал все разрозненные части, а в поисках нескольких недостающих кусочков безвылазно просидел около недели в столичной Библиотеке древностей. Теперь все трудности были уже позади. Я давно подготовил и сдал итоговый отчет, в котором расписал и разложил по полочкам все необходимые условия для контакта. Проект с запросом контакта тоже был готов. Дело было за малым, а точнее за разрешением Министерства, которое мы ждали уже третий месяц. Пока безрезультатно. Наши уважаемые и горячо любимые коллеги, принадлежащие к вышестоящей иерархии, не спешили. Им было глубоко плевать, на то, что первая половина лета - время, наиболее подходящее для контакта с водяными, - была на исходе. ИЭС Молнегорска, города, окруженного болотами и лесами, а значит, и потенциальными подконтактными особенными, практически бездействовал в ожидании одной единственной бумажки. И это при том, что на сегодняшний день среди всех нечей водяные были наименее всего охвачены контактом!
Я сам не заметил, когда встал. Мои щеки горели, а пальцы сами сжимались и разжимались. Я очнулся только, когда услышал смешок Серафимы.
- Даня, остынь.
- А, извините. У меня все.
Я торопливо сел, ощущая неловкость. Кажется, опять перегнул палку со своими эмоциями. Некоторые начальники поглядывали на меня с понимающей улыбкой, например, Серафима, но было и кое-что еще. Я практически кожей чувствовал на себе два пронизывающих взгляда. Один, неприязненный и колючий, исходил от Сморкова Петра Игнатовича, начальника отдела экономики и бухучета, вредного лысеющего мужика с брюшком наперевес, известного в коллективе под прозвищем «Сморчок» и невзлюбившего меня с первых моих дней в МИЭС. Второй, пристальный и внимательный, принадлежал Асталину. Нашему… Андрею Александровичу. У меня все еще язык не поворачивался назвать его начальником. Чем это я его так заинтересовал? Такое впечатление, что он глаз с меня не сводил во время моего ораторствования.
- Спасибо, Даниил Владимирович. Останьтесь, пожалуйста. Все остальные свободны.
Никто не рискнул задерживаться после таких слов. Я, как самый везучий, с завистью посмотрел им вслед и машинально подвинул к себе отчет. В чем дело? Начальник захотел еще что-то узнать по Летописи?
На столе перед Асталиным лежала папка. Когда он открыл ее, мимоходом заглянул внутрь и после этого перевел взгляд на меня, я ожидал чего угодно, но только не того, что последовало.
- Это ваше личное дело, Даниил Владимирович, - негромко и довольно сухо произнес начальник. – К сожалению, оно не такое полное, как хотелось бы. Я надеюсь, вы ответите на несколько вопросов. Вы родились в Молнегорске?
Я непонимающе уставился сначала на папку, а уж потом на начальника.
- Да.
- Ваша мать тоже уроженица Молнегорска. Работает учительницей русского языка и литературы в первой городской школе. Ей 38 лет. Вам 19. Я прав?
- 20 уже, - растерянно поправил я, не понимая, к чему этот внезапный допрос.
- У вас есть младший брат, и ему 12 лет. А ваш отец погиб, когда вам было 10. Как он погиб?
- Упал со строительных лесов, - чужим голосом произнес я и встал. Какого черта? Он не имеет права так бесцеремонно копаться в моей жизни. Это слишком личное. – В чем дело, Андрей Александрович? Я вас чем-то не устраиваю? С моей биографией что-то не так?
- Извини.
Как по мановению волшебной палочки по-деловому сухой тон начальника изменился и стал теплым и дружелюбным. Асталин отложил папку в сторону и широко улыбнулся.
- Не сердись. Ты умный талантливый парень, Даниил. Я просто хочу знать о тебе больше. Извини, если задел за живое.
Он тоже встал. Я удивленно смотрел, как он медленно направляется ко мне. Что происходит? Сначала этот странный допрос, потом внезапный переход на «ты» и такой доверительный тон…
- Дело в том.., - мягко протянул и не закончил свою фразу начальник.
Он шел прямо ко мне. Я сам не понял, зачем начал отступать назад, к стене. Он приблизился еще на шаг, а я еще отступил. Пока окончательно не уперся в стену. Лучше бы я этого не делал.
Красивое лицо начальника вдруг исказилось. Губы дрогнули в странной дикой усмешке. В глазах вспыхнули знакомые красные искры.
- Дело в том, что я хочу тебя. Безумно хочу. И не могу понять, что же в тебе такого особенного. Кто ты, котенок? А впрочем, неважно.
Я не успел среагировать. Его волосы вдруг стали длиннее и упали на плечи густой темной волной. Глаза уже пылали. Я не мог поверить в то, что происходило. Асталин схватил меня и крепко сжал, обхватив одной рукой мою талию, а второй - затылок. Я вскрикнул от неожиданности, ошеломленный настолько, что даже не пытался сопротивляться. Не может быть, чтобы это было реальностью!
Однако это было реальным. Асталин запрокинул мою голову назад и склонил свою. Через минуту я почувствовал чужие обжигающие губы на своих губах. Сильное колено настойчиво вонзилось между моих ног. Свободной рукой он выдернул рубашку из-за пояса моих брюк и гладил меня по голой спине, притягивая ближе к своему телу. Горячий язык нетерпеливо проник в мой рот.
«Нет! Какого хрена?!»
Я мысленно вопил. Я пришел в себя и начал отчаянно сопротивляться. Я вырывался изо всех сил, но не сдвинулся ни на миллиметр. Руки Асталина сжимали меня словно железные обручи. Я не мог ничего сделать. Я задыхался от нехватки воздуха, вызванной насильственным ненормальным поцелуем и приступом накатившей паники.
Охваченный страхом и злостью я укусил его за губу. Начальник на секунду замер. Кровь капнула вниз и заалела на белоснежном воротничке его рубашки. Я увидел этот красный след, когда он слегка отстранился.
- Котенок совсем дикий, - вкрадчиво прошептал Асталин, облизывая окровавленные губы. - Но это не страшно, ведь я хорошо умею приручать. Пожалуй, начнем прямо сейчас.
Он на секунду разжал руки и тут же схватил меня за запястья. Что-то негромко произнес нараспев, уставившись мне прямо в глаза.
Я почувствовал острую боль. Словно раскаленная стрела пронзила все мое тело и сосредоточилась в запястьях и шее. Обжигающий жар опалил кожу. Я застонал от боли и жара. Если бы я мог, я бы вцепился в собственное горло, потому что явственно ощущал, как что-то душит меня, обвиваясь невидимым горячим ошейником на моей шее.
- Вот так, котенок.
Асталин опустил мои руки, но я не смог поднять их, чтобы оттолкнуть его от себя. Они просто безвольно повисли, словно скованные невидимыми тяжелыми цепями.
- Теперь ты стал более послушным. Значит, мы вполне можем продолжить.
Он опять придвинулся ближе, наваливаясь на меня всем телом. Сжал мое лицо обеими ладонями. В темных глазах, прямо за красными искорками, плескалась бесконечная чернота, и я почувствовал, что начинаю проваливаться в нее, падать, падать…
Я покачнулся. Перед глазами все плыло. Моя рука уперлась в гладкую поверхность стола и это помогло мне устоять на ногах. Что со мной? Что произошло минуту назад? Я словно отключился на какое-то время.
Начальник стоял у стола и листал в руках папку с бумагами, не глядя на меня.
- Дело в том.., - сосредоточенно начал он, но я перебил его на полуслове.
- Извините.
Я судорожно пытался собрать в кучу все свои мысли.
- Извините, Андрей Александрович, на чем мы остановились?
- На чем остановились?
Начальник посмотрел на меня поверх кипы бумаг и нахмурился.
- Что с вами, Даниил? Вам нехорошо?
- Я не знаю.
Я все еще продолжал держаться за стол. Что за фигня со мной творится? Это было похоже на краткосрочный провал в памяти. Но с чего это вдруг? У меня ни разу в жизни даже обморока не было.
Начальник пристально смотрел на меня. Мне показалось, что я заметил что-то красное на воротничке его рубашки. У него кровь? Нет, показалось. Что за бред! Я помотал головой, надеясь хоть так прояснить туман в голове.
- Наверное, нехорошо, да. Немного.
Верх идиотизма было говорить такое своему новому начальнику, собственноручно расписываясь в собственной слабости, но, похоже, со мной и правда было что-то не то.
- Садись. И возьми, выпей.
Асталин налил воды в стакан и протянул его мне.
- В чем дело? Голова закружилась?
- Да, немного. Спасибо. Кажется, уже все в порядке.
- Уверен?
Асталин смотрел на меня с заметным сомнением.
- Может, позвать врача?
- Нет. Не надо. Все в порядке.
Я представил долговязую фигуру Кости Луковского, нашего штатного медика и главного специалиста медицинского отдела. Если бы он пришел, то наверняка отпустил бы шуточку типа «Так, барышня, и что тут у нас?», поправил вечно спадающие на нос очки и вколол бы мне лошадиную дозу какого-нибудь успокаивающего. Для него это было в порядке вещей. Костя был неплохим парнем, но настоящим фанатиком шприца и пробирки.
- Ну смотри. Тогда перейдем к делу. Я попросил тебя задержаться в основном из-за этого. В каком-то роде это сюрприз.
Начальник подвинул мне бумаги, которые только что сам просматривал. На его губах появилась улыбка.
- Узнаете, Даниил Владимирович? Это копия, сброшенная по факсу, а сам оригинал у меня будет завтра. Я пока не стал ничего объявлять на совещании, так что вы первый, кто будет в курсе. Думаю, после вашей пламенной речи несколько минут назад вы вполне заслужили это право.
Я уставился на документ. Что тут нужно узнавать? Бланк, действительно, знакомый, министерский, все необходимые реквизиты, печать и подпись…
Уже в следующую секунду у меня перехватило дыхание, и я уже не вглядывался, а почти въедался взглядом в ровные строчки машинописного текста. Не может быть! Это правда то, о чем я думаю?
- Разрешение на контакт?!
Я поднял ошалевшие от радости и недоверия глаза на начальника.
- Серьезно?!
- Абсолютно, - хмыкнул Асталин. – Сегодня вроде не первое апреля. Радуйтесь, Даниил, потому что это в первую очередь ваша заслуга.
- Мы получили разрешение! Андрей Александрович, это же настоящее чудо!
Я вскочил, потому что мне больше не сиделось на месте. От недавнего недомогания не осталось и следа.
- Как вы этого добились?
- Не я, я мы. Но если хотите знать, некоторые старые связи помогли.
Асталин поглядывал на меня со снисходительной улыбкой. «Чем бы дитя ни тешилось» было практически написано на его лице.
- Приятно видеть такой энтузиазм, хотя это всего-навсего разрешение на контакт, - усмехнулся он.
- Это не просто разрешение! Это прогресс! Вы же в курсе, что водяные и русалки наименее охвачены контактом. Мы так мало о них знаем!
Я еле сдерживался, чтобы не начать бегать по кабинету. Наконец-то мы сможем применить Летопись на практике!
- Когда мы сможем начать подготовку к контакту?
- Не спешите, – поубавил мне прыти начальник. – Работа предстоит немаленькая. Нам потребуется как минимум две недели.
- Две недели?!
Я чуть не взвыл, чем вызвал еще одну насмешливо-снисходительную улыбку.
- Терпение, Даниил Владимирович. А теперь идите. Думаю, вам есть чем заняться.
Меня распирали эмоции. Я понесся к выходу как на крыльях, но когда коснулся дверной ручки, едва не вскрикнул от внезапной боли в запястьях. Это было неожиданно и до чертиков странно. Я чувствовал, как что-то обжигает мои руки, словно на меня надели невидимые раскаленные браслеты.
- Что за…
Я торопливо задрал рукав рубашки и тупо уставился на абсолютно чистое, ничем не поврежденное запястье.
- Что-то не так? – поинтересовался Асталин.
- Нет, все в порядке.
Я даже не врал. Боль исчезла с такой же скоростью, как и появилась, и я поспешил покинуть кабинет начальника. Все, на сегодня хватит выставлять себя идиотом.
Лина поливала огромный папоротник в деревянной кадке. Я расплылся в улыбке, едва бросил взгляд на ее милое личико.
- Лин, улыбнись мне! У меня прекрасная новость! Наконец-то пришло разрешение на контакт с водяными!
- Правда?
Моя фея засияла, искренне радуясь за меня. Я просто не смог удержаться и, обхватив ее за талию, закружил на месте.
- Данька, пусти! Я же воду разолью! Что ты делаешь!
Лина возмущалась, но в ее глазах светилась улыбка. Я смотрел на ее нежное покрасневшее лицо и в эту минуту был уверен, что однажды мне сказочно повезет и в ответ на все мои давно отрепетированные, но все равно сбивчивые и неуверенные слова, она произнесет одно короткое «да».
- Лин, а давай сходим сегодня в кино?
Я отпустил девушку, но остался стоять рядом, с трепетом ловя ее дыхание.
- Не могу, Дань. Ты же знаешь.
Моя фея с сожалением покачала головой. Да, я действительно знал ее историю. У Лины была старенькая бабушка и две маленькие сестренки-близняшки, которые требовали постоянного внимания.
- Может, как-нибудь в другой раз? – с мягкой улыбкой, словно желая смягчить удар, предложила Лина.
- Обязательно.
Я улыбнулся в ответ, а в следующую минуту едва не подавился воздухом, потому что фея подняла руку и коснулась своим тонким пальчиком моей щеки.
- Ты порисовал себе щеку ручкой, как ребенок. Вот здесь.
Мы смотрели друг на друга. Лина смеялась, разглядывая мою порисованную физиономию, а я едва дышал.
Дверь, ведущая в кабинет начальника, распахнулась с глухим стуком. На пороге появился Асталин. Мы с Линой отпрянули друг от друга.
- Алина, принесите мне, пожалуйста, статистику по русалкам за прошлый год.
В голосе начальника не было абсолютно никаких эмоций, но мне показалось, что он чем-то недоволен. Лина бросилась искать отчет, а Асталин остался стоять в дверях с каменным лицом, ясно давая понять, что кое-кто напрасно прохлаждается тут без дела. Намек был понят. Я отправился к себе, недовольно кривясь. Мне не нравилось, когда он называл ее Алиной.
Ближе к обеду ко мне нагрянули наши неугомонные подружки-хохотушки. Они же - Светочка Рогозина и Риточка Барко, обе главные специалисты отдела древностей. Девчонки принесли список всех зафиксированных контактов с водяными за последние десять лет, который я просил, а еще пирожки с грибами и тут же напросились на чай.
- Ну, как тебе наш новый начальник? – поинтересовалась Рита, удобно устраиваясь на диване, пока мы со Светой убирали бумажки со стола и готовили все необходимое для чаепития.
- По какой шкале оценивать? – фыркнул я. – Если по десятибалльной, то баллов 9. Он гений в решении производственных задач. И хватка у него как у ротвейлера.
- Сам ты ротвейлер, Данька, - не оценила мой комплимент Риточка. - Хотя нет, ты больше похож на милого добродушного сенбернара. Я бы вот поставила Андрею Александровичу все десять баллов. Правда, в основном за внешние данные.
- Он красавчик, - согласилась Вера. – Но ТриИ все равно был лучше.
- Однозначно, Вер, - кивнул я. – Тут и к гадалке не ходи. Такого начальника, как триИ, у нас больше никогда не будет.
- Может, когда-нибудь ты станешь начальником ИЭС, - хихикнула Верочка. – Ты тоже милый, Даня.
- И тоже красавчик.
Рита встала с дивана и медленно направилась к столу, покачивая бедрами и соблазнительно улыбаясь, совсем как модель на подиуме.
- Пожалей мои глаза, прекрасная королева Марго! – воскликнул я, театрально прижимая к сердцу полупустую сахарницу. – И лучше не подходи так близко, а то ослепну от твоего сияния.
- От тебя дождешься, – хмыкнула Рита, прикусив губу, чтобы не рассмеяться. – Обещания, одни обещания. Вот взял бы и пригласил девушку в ресторан.
- Ты озвучиваешь мои сокровенные мечты, Риточка, - усмехнулся я, легко поддерживая нашу обычную игру. – Но вся беда в том, что я так смущаюсь рядом с тобой, что не могу и слова сказать. У меня прямо язык куда-то исчезает. Немею на глазах!
- Клоун, - сквозь смех выдавила Вера. – Второй после Луковского.
- Почему же второй? – решил обидеться я.
- Но все равно красавчик.
Риточка подмигнула мне. Я отсалютовал ей чашкой с чаем. В этот момент в нашу содержательную беседу вздумал вмешаться Степашка, который до сих пор спокойно висел себе на потолке, изображая паука. Плюхнувшись с потолка на шкаф, он начал зловеще хохотать и забрасывать девчонок заранее припасенными для таких случаев конфетными фантиками.
- Даня, убери своего монстрика! – завизжала Верочка, расплескивая чай.
- Степашка, не нервируй наших прекрасных дам, - строго приказал я. – И вообще, не жмоться и отдай коробку конфет, которую утащил позавчера. Девушкам – все лучшее.
Степашка только фыркнул. Конфет, мы, разумеется, не дождались, но чаепитие затянулось на весь обед и прошло в весьма веселой и дружественной атмосфере. Если мне чего-то и не хватало для полного счастья, так это присутствия Лины.
Вторая половина рабочего дня пролетела незаметно. Когда я в вышел из Института, собираясь топать домой, оказалось, что меня ждет настоящий сюрприз.
- Данька!!!
Сюрприз поджидал в засаде за углом здания и при моем появлении кинулся мне на шею. От неожиданности я еле устоял на ногах.
- Пусти, а то задушишь, - прохрипел я, одновременно пытаясь отвести от своего горла тонкие девичьи руки и достучаться до совести их обладательницы. – Что ты вообще здесь делаешь, прогульщица? Почему не в институте?
- Потому что я сегодня историю сдала, - ликующе сообщили мне. – Вот и решила приехать и отдохнуть! На пятерку сдала, между прочим! Разве не ура?
- Ура, - согласился я, глядя на невысокую угловато-худую девушку с немыслимо короткой стрижкой и целой россыпью крупных ярких веснушек на лице. Она широко улыбалась, и в моей груди начинала подниматься теплая волна радости от одной этой улыбки. Это была Маринка Уланкина, которую я знал как облупленную еще со времен детского сада. В школе мы сидели за одной партой и были практически неразлучны. Она и Лешка Столяров, еще один наш одноклассник, были моими друзьями. Настоящими друзьями.
В настоящее время Маринка училась в Звенигородском институте на дизайнера, а Лешка осваивал нелегкую профессию экономиста. Я ждал их возвращения в Молнегорск не раньше следующего месяца.
- Я вчера Леху видела, - сообщила Маринка, радостно пританцовывая на месте. – Ему еще три экзамена осталось. Передавал тебе привет. Сказал, что жутко соскучился и что через две недели по-любому едет домой – или с полной зачеткой или вообще без нее.
- Здорово, - обрадовался я, хорошо понимая Лешкины чувства. Свою сессию я сдал в конце мая, но до сих пор покрывался холодным потом при виде учебников.
- Пошли по коктейлю? – предложила Маринка, вцепившись в мою руку. – В честь сдачи истории?
- Любой, какой захочешь, - улыбнулся я. В этот момент у меня появилось неприятное чувство, что кто-то сверлит меня тяжелым взглядом, и я обернулся.
На площадке для парковки стоял Асталин. Он смотрел в нашу сторону. Я вздрогнул, сам не понимая, что меня встревожило. Неужели начальник все это время наблюдал за нами с Маринкой?
- Это кто? – полюбопытствовала подруга, перехватив мой взгляд.
- Мой начальник. Тот, который новый.
- А-а, вместо триИ.
Маринка безразлично кивнула. Асталин ее, судя по всему, не заинтересовал. Искоса поглядывая, как начальник направляется к сверкающему черному БМВ, я решил немного подразнить конопатую.
- У тебя зрение не начало падать от непосильной студенческой жизни? Между прочим, все наши девчонки говорят, что начальник настоящий красавец.
- Это у ваших девчонок зрение падает, - сказала, как отрезала Маринка. – Насчет мужской красоты скажу так: видела и получше. Дурак ты, Данька. А вот машина у этого господина реально крутая.
- Не знал, что ты оцениваешь мужчин по их тачкам, конопатая, - скорбно протянул я и тут же предусмотрительно отпрыгнул в сторону, не давая острому кулачку вонзиться в мой бок.
- Не называй меня конопатой!
Возмущенный Маринкин визг разнесся по всему Молнегорску. Но обижалась она недолго. Уже за пределами институтского двора тонкие Маринкины пальчики нашли и сжали мою руку.
Когда все хорошо и спокойно, время пролетает быстро. Конец трудовой недели ознаменовался командировкой начальника в столицу и соответственно сокращением рабочего дня в пятницу. Все свободное время я потратил на посещение строительных магазинов и уже в субботу утром приступил к починке нашего сарая и соседского забора. В качестве помощников у меня выступали Маринка, Вовка и Тимур. Они дружно расположились под раскидистой вишней и помогали советами. Мама занималась приготовлением обеда на всю немалую ораву, а баба Тамара, растроганная моим вниманием к дальнейшей судьбе ее забора, пообещала испечь пирожков с яблоками, к которым я всегда был неравнодушен.
Это был хороший летний день. Я сделал все, что планировал и, хотя устал как собака, чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Единственным темным пятном, несколько омрачившим мой выходной, была знакомая черная БМВ, которая медленно ползла по нашей улице. Я увидел ее с крыши сарая, когда осторожно пробирался по старому шиферу, пытаясь не упасть и в тоже время не раздавить прохудившуюся крышу. Машина была очень похожа на машину Асталина. На какое-то мгновение мне даже показалось, что я вижу знакомый силуэт за темным стеклом, и меня тут же кольнуло необъяснимое предчувствие чего-то плохого. Это было странно и нелепо. Машина проехала, не остановившись, а я дал себе мысленного пинка и вернулся к работе, стараясь больше не отвлекаться по мелочам. Уже ближе к вечеру, когда работа была почти окончена, я позволил себе посмеяться над собственной глупостью. С какой радости Асталину могло вздуматься посетить наши края, да еще и в выходной день, не могла объяснить даже моя бурная фантазия.
На первом совещании, которое созвал новый руководитель, присутствовали все начальники отделов и почему-то я собственной персоной, как единственный представитель отдела рукописей. Мой отдел являлся структурным подразделением отдела древностей, и моей непосредственной начальницей была Серафима Сергеевна Цветкова, высокая краснощекая женщина с зычным голосом и вьющимися светлыми волосами. Она была отличным руководителем и хорошим человеком, а кроме того, она была другом триИ.
Асталин провел совещание быстро и твердо. Потребовав отчеты за месяц, он досконально опросил всех, останавливаясь на наиболее важных вопросах. Пока я сидел, украдкой косясь по сторонам в поисках Матрены и старался не слишком отчаянно скучать по триИ, очередь дошла и до меня.
- Даниил Владимирович!
- Да? – встрепенулся я.
- Обрисуйте вкратце содержание Летописи водяных и текущую стадию проекта с запросом контакта, - попросил начальник.
Об этом меня можно было и не просить. Я начал рассказывать и как всегда увлекся. О своем детище я мог говорить часами. Летопись водяных, несмотря на свое красноречивое название, была написана вовсе не водяными, а монахами в пятнадцатом веке. Это было обширное собрание самых разнообразных сведений – начиная от описания среды обитания и заканчивая полными видовыми характеристиками. Я занимался ею больше года, собирал все разрозненные части, а в поисках нескольких недостающих кусочков безвылазно просидел около недели в столичной Библиотеке древностей. Теперь все трудности были уже позади. Я давно подготовил и сдал итоговый отчет, в котором расписал и разложил по полочкам все необходимые условия для контакта. Проект с запросом контакта тоже был готов. Дело было за малым, а точнее за разрешением Министерства, которое мы ждали уже третий месяц. Пока безрезультатно. Наши уважаемые и горячо любимые коллеги, принадлежащие к вышестоящей иерархии, не спешили. Им было глубоко плевать, на то, что первая половина лета - время, наиболее подходящее для контакта с водяными, - была на исходе. ИЭС Молнегорска, города, окруженного болотами и лесами, а значит, и потенциальными подконтактными особенными, практически бездействовал в ожидании одной единственной бумажки. И это при том, что на сегодняшний день среди всех нечей водяные были наименее всего охвачены контактом!
Я сам не заметил, когда встал. Мои щеки горели, а пальцы сами сжимались и разжимались. Я очнулся только, когда услышал смешок Серафимы.
- Даня, остынь.
- А, извините. У меня все.
Я торопливо сел, ощущая неловкость. Кажется, опять перегнул палку со своими эмоциями. Некоторые начальники поглядывали на меня с понимающей улыбкой, например, Серафима, но было и кое-что еще. Я практически кожей чувствовал на себе два пронизывающих взгляда. Один, неприязненный и колючий, исходил от Сморкова Петра Игнатовича, начальника отдела экономики и бухучета, вредного лысеющего мужика с брюшком наперевес, известного в коллективе под прозвищем «Сморчок» и невзлюбившего меня с первых моих дней в МИЭС. Второй, пристальный и внимательный, принадлежал Асталину. Нашему… Андрею Александровичу. У меня все еще язык не поворачивался назвать его начальником. Чем это я его так заинтересовал? Такое впечатление, что он глаз с меня не сводил во время моего ораторствования.
- Спасибо, Даниил Владимирович. Останьтесь, пожалуйста. Все остальные свободны.
Никто не рискнул задерживаться после таких слов. Я, как самый везучий, с завистью посмотрел им вслед и машинально подвинул к себе отчет. В чем дело? Начальник захотел еще что-то узнать по Летописи?
На столе перед Асталиным лежала папка. Когда он открыл ее, мимоходом заглянул внутрь и после этого перевел взгляд на меня, я ожидал чего угодно, но только не того, что последовало.
- Это ваше личное дело, Даниил Владимирович, - негромко и довольно сухо произнес начальник. – К сожалению, оно не такое полное, как хотелось бы. Я надеюсь, вы ответите на несколько вопросов. Вы родились в Молнегорске?
Я непонимающе уставился сначала на папку, а уж потом на начальника.
- Да.
- Ваша мать тоже уроженица Молнегорска. Работает учительницей русского языка и литературы в первой городской школе. Ей 38 лет. Вам 19. Я прав?
- 20 уже, - растерянно поправил я, не понимая, к чему этот внезапный допрос.
- У вас есть младший брат, и ему 12 лет. А ваш отец погиб, когда вам было 10. Как он погиб?
- Упал со строительных лесов, - чужим голосом произнес я и встал. Какого черта? Он не имеет права так бесцеремонно копаться в моей жизни. Это слишком личное. – В чем дело, Андрей Александрович? Я вас чем-то не устраиваю? С моей биографией что-то не так?
- Извини.
Как по мановению волшебной палочки по-деловому сухой тон начальника изменился и стал теплым и дружелюбным. Асталин отложил папку в сторону и широко улыбнулся.
- Не сердись. Ты умный талантливый парень, Даниил. Я просто хочу знать о тебе больше. Извини, если задел за живое.
Он тоже встал. Я удивленно смотрел, как он медленно направляется ко мне. Что происходит? Сначала этот странный допрос, потом внезапный переход на «ты» и такой доверительный тон…
- Дело в том.., - мягко протянул и не закончил свою фразу начальник.
Он шел прямо ко мне. Я сам не понял, зачем начал отступать назад, к стене. Он приблизился еще на шаг, а я еще отступил. Пока окончательно не уперся в стену. Лучше бы я этого не делал.
Красивое лицо начальника вдруг исказилось. Губы дрогнули в странной дикой усмешке. В глазах вспыхнули знакомые красные искры.
- Дело в том, что я хочу тебя. Безумно хочу. И не могу понять, что же в тебе такого особенного. Кто ты, котенок? А впрочем, неважно.
Я не успел среагировать. Его волосы вдруг стали длиннее и упали на плечи густой темной волной. Глаза уже пылали. Я не мог поверить в то, что происходило. Асталин схватил меня и крепко сжал, обхватив одной рукой мою талию, а второй - затылок. Я вскрикнул от неожиданности, ошеломленный настолько, что даже не пытался сопротивляться. Не может быть, чтобы это было реальностью!
Однако это было реальным. Асталин запрокинул мою голову назад и склонил свою. Через минуту я почувствовал чужие обжигающие губы на своих губах. Сильное колено настойчиво вонзилось между моих ног. Свободной рукой он выдернул рубашку из-за пояса моих брюк и гладил меня по голой спине, притягивая ближе к своему телу. Горячий язык нетерпеливо проник в мой рот.
«Нет! Какого хрена?!»
Я мысленно вопил. Я пришел в себя и начал отчаянно сопротивляться. Я вырывался изо всех сил, но не сдвинулся ни на миллиметр. Руки Асталина сжимали меня словно железные обручи. Я не мог ничего сделать. Я задыхался от нехватки воздуха, вызванной насильственным ненормальным поцелуем и приступом накатившей паники.
Охваченный страхом и злостью я укусил его за губу. Начальник на секунду замер. Кровь капнула вниз и заалела на белоснежном воротничке его рубашки. Я увидел этот красный след, когда он слегка отстранился.
- Котенок совсем дикий, - вкрадчиво прошептал Асталин, облизывая окровавленные губы. - Но это не страшно, ведь я хорошо умею приручать. Пожалуй, начнем прямо сейчас.
Он на секунду разжал руки и тут же схватил меня за запястья. Что-то негромко произнес нараспев, уставившись мне прямо в глаза.
Я почувствовал острую боль. Словно раскаленная стрела пронзила все мое тело и сосредоточилась в запястьях и шее. Обжигающий жар опалил кожу. Я застонал от боли и жара. Если бы я мог, я бы вцепился в собственное горло, потому что явственно ощущал, как что-то душит меня, обвиваясь невидимым горячим ошейником на моей шее.
- Вот так, котенок.
Асталин опустил мои руки, но я не смог поднять их, чтобы оттолкнуть его от себя. Они просто безвольно повисли, словно скованные невидимыми тяжелыми цепями.
- Теперь ты стал более послушным. Значит, мы вполне можем продолжить.
Он опять придвинулся ближе, наваливаясь на меня всем телом. Сжал мое лицо обеими ладонями. В темных глазах, прямо за красными искорками, плескалась бесконечная чернота, и я почувствовал, что начинаю проваливаться в нее, падать, падать…
Я покачнулся. Перед глазами все плыло. Моя рука уперлась в гладкую поверхность стола и это помогло мне устоять на ногах. Что со мной? Что произошло минуту назад? Я словно отключился на какое-то время.
Начальник стоял у стола и листал в руках папку с бумагами, не глядя на меня.
- Дело в том.., - сосредоточенно начал он, но я перебил его на полуслове.
- Извините.
Я судорожно пытался собрать в кучу все свои мысли.
- Извините, Андрей Александрович, на чем мы остановились?
- На чем остановились?
Начальник посмотрел на меня поверх кипы бумаг и нахмурился.
- Что с вами, Даниил? Вам нехорошо?
- Я не знаю.
Я все еще продолжал держаться за стол. Что за фигня со мной творится? Это было похоже на краткосрочный провал в памяти. Но с чего это вдруг? У меня ни разу в жизни даже обморока не было.
Начальник пристально смотрел на меня. Мне показалось, что я заметил что-то красное на воротничке его рубашки. У него кровь? Нет, показалось. Что за бред! Я помотал головой, надеясь хоть так прояснить туман в голове.
- Наверное, нехорошо, да. Немного.
Верх идиотизма было говорить такое своему новому начальнику, собственноручно расписываясь в собственной слабости, но, похоже, со мной и правда было что-то не то.
- Садись. И возьми, выпей.
Асталин налил воды в стакан и протянул его мне.
- В чем дело? Голова закружилась?
- Да, немного. Спасибо. Кажется, уже все в порядке.
- Уверен?
Асталин смотрел на меня с заметным сомнением.
- Может, позвать врача?
- Нет. Не надо. Все в порядке.
Я представил долговязую фигуру Кости Луковского, нашего штатного медика и главного специалиста медицинского отдела. Если бы он пришел, то наверняка отпустил бы шуточку типа «Так, барышня, и что тут у нас?», поправил вечно спадающие на нос очки и вколол бы мне лошадиную дозу какого-нибудь успокаивающего. Для него это было в порядке вещей. Костя был неплохим парнем, но настоящим фанатиком шприца и пробирки.
- Ну смотри. Тогда перейдем к делу. Я попросил тебя задержаться в основном из-за этого. В каком-то роде это сюрприз.
Начальник подвинул мне бумаги, которые только что сам просматривал. На его губах появилась улыбка.
- Узнаете, Даниил Владимирович? Это копия, сброшенная по факсу, а сам оригинал у меня будет завтра. Я пока не стал ничего объявлять на совещании, так что вы первый, кто будет в курсе. Думаю, после вашей пламенной речи несколько минут назад вы вполне заслужили это право.
Я уставился на документ. Что тут нужно узнавать? Бланк, действительно, знакомый, министерский, все необходимые реквизиты, печать и подпись…
Уже в следующую секунду у меня перехватило дыхание, и я уже не вглядывался, а почти въедался взглядом в ровные строчки машинописного текста. Не может быть! Это правда то, о чем я думаю?
- Разрешение на контакт?!
Я поднял ошалевшие от радости и недоверия глаза на начальника.
- Серьезно?!
- Абсолютно, - хмыкнул Асталин. – Сегодня вроде не первое апреля. Радуйтесь, Даниил, потому что это в первую очередь ваша заслуга.
- Мы получили разрешение! Андрей Александрович, это же настоящее чудо!
Я вскочил, потому что мне больше не сиделось на месте. От недавнего недомогания не осталось и следа.
- Как вы этого добились?
- Не я, я мы. Но если хотите знать, некоторые старые связи помогли.
Асталин поглядывал на меня со снисходительной улыбкой. «Чем бы дитя ни тешилось» было практически написано на его лице.
- Приятно видеть такой энтузиазм, хотя это всего-навсего разрешение на контакт, - усмехнулся он.
- Это не просто разрешение! Это прогресс! Вы же в курсе, что водяные и русалки наименее охвачены контактом. Мы так мало о них знаем!
Я еле сдерживался, чтобы не начать бегать по кабинету. Наконец-то мы сможем применить Летопись на практике!
- Когда мы сможем начать подготовку к контакту?
- Не спешите, – поубавил мне прыти начальник. – Работа предстоит немаленькая. Нам потребуется как минимум две недели.
- Две недели?!
Я чуть не взвыл, чем вызвал еще одну насмешливо-снисходительную улыбку.
- Терпение, Даниил Владимирович. А теперь идите. Думаю, вам есть чем заняться.
Меня распирали эмоции. Я понесся к выходу как на крыльях, но когда коснулся дверной ручки, едва не вскрикнул от внезапной боли в запястьях. Это было неожиданно и до чертиков странно. Я чувствовал, как что-то обжигает мои руки, словно на меня надели невидимые раскаленные браслеты.
- Что за…
Я торопливо задрал рукав рубашки и тупо уставился на абсолютно чистое, ничем не поврежденное запястье.
- Что-то не так? – поинтересовался Асталин.
- Нет, все в порядке.
Я даже не врал. Боль исчезла с такой же скоростью, как и появилась, и я поспешил покинуть кабинет начальника. Все, на сегодня хватит выставлять себя идиотом.
Лина поливала огромный папоротник в деревянной кадке. Я расплылся в улыбке, едва бросил взгляд на ее милое личико.
- Лин, улыбнись мне! У меня прекрасная новость! Наконец-то пришло разрешение на контакт с водяными!
- Правда?
Моя фея засияла, искренне радуясь за меня. Я просто не смог удержаться и, обхватив ее за талию, закружил на месте.
- Данька, пусти! Я же воду разолью! Что ты делаешь!
Лина возмущалась, но в ее глазах светилась улыбка. Я смотрел на ее нежное покрасневшее лицо и в эту минуту был уверен, что однажды мне сказочно повезет и в ответ на все мои давно отрепетированные, но все равно сбивчивые и неуверенные слова, она произнесет одно короткое «да».
- Лин, а давай сходим сегодня в кино?
Я отпустил девушку, но остался стоять рядом, с трепетом ловя ее дыхание.
- Не могу, Дань. Ты же знаешь.
Моя фея с сожалением покачала головой. Да, я действительно знал ее историю. У Лины была старенькая бабушка и две маленькие сестренки-близняшки, которые требовали постоянного внимания.
- Может, как-нибудь в другой раз? – с мягкой улыбкой, словно желая смягчить удар, предложила Лина.
- Обязательно.
Я улыбнулся в ответ, а в следующую минуту едва не подавился воздухом, потому что фея подняла руку и коснулась своим тонким пальчиком моей щеки.
- Ты порисовал себе щеку ручкой, как ребенок. Вот здесь.
Мы смотрели друг на друга. Лина смеялась, разглядывая мою порисованную физиономию, а я едва дышал.
Дверь, ведущая в кабинет начальника, распахнулась с глухим стуком. На пороге появился Асталин. Мы с Линой отпрянули друг от друга.
- Алина, принесите мне, пожалуйста, статистику по русалкам за прошлый год.
В голосе начальника не было абсолютно никаких эмоций, но мне показалось, что он чем-то недоволен. Лина бросилась искать отчет, а Асталин остался стоять в дверях с каменным лицом, ясно давая понять, что кое-кто напрасно прохлаждается тут без дела. Намек был понят. Я отправился к себе, недовольно кривясь. Мне не нравилось, когда он называл ее Алиной.
Ближе к обеду ко мне нагрянули наши неугомонные подружки-хохотушки. Они же - Светочка Рогозина и Риточка Барко, обе главные специалисты отдела древностей. Девчонки принесли список всех зафиксированных контактов с водяными за последние десять лет, который я просил, а еще пирожки с грибами и тут же напросились на чай.
- Ну, как тебе наш новый начальник? – поинтересовалась Рита, удобно устраиваясь на диване, пока мы со Светой убирали бумажки со стола и готовили все необходимое для чаепития.
- По какой шкале оценивать? – фыркнул я. – Если по десятибалльной, то баллов 9. Он гений в решении производственных задач. И хватка у него как у ротвейлера.
- Сам ты ротвейлер, Данька, - не оценила мой комплимент Риточка. - Хотя нет, ты больше похож на милого добродушного сенбернара. Я бы вот поставила Андрею Александровичу все десять баллов. Правда, в основном за внешние данные.
- Он красавчик, - согласилась Вера. – Но ТриИ все равно был лучше.
- Однозначно, Вер, - кивнул я. – Тут и к гадалке не ходи. Такого начальника, как триИ, у нас больше никогда не будет.
- Может, когда-нибудь ты станешь начальником ИЭС, - хихикнула Верочка. – Ты тоже милый, Даня.
- И тоже красавчик.
Рита встала с дивана и медленно направилась к столу, покачивая бедрами и соблазнительно улыбаясь, совсем как модель на подиуме.
- Пожалей мои глаза, прекрасная королева Марго! – воскликнул я, театрально прижимая к сердцу полупустую сахарницу. – И лучше не подходи так близко, а то ослепну от твоего сияния.
- От тебя дождешься, – хмыкнула Рита, прикусив губу, чтобы не рассмеяться. – Обещания, одни обещания. Вот взял бы и пригласил девушку в ресторан.
- Ты озвучиваешь мои сокровенные мечты, Риточка, - усмехнулся я, легко поддерживая нашу обычную игру. – Но вся беда в том, что я так смущаюсь рядом с тобой, что не могу и слова сказать. У меня прямо язык куда-то исчезает. Немею на глазах!
- Клоун, - сквозь смех выдавила Вера. – Второй после Луковского.
- Почему же второй? – решил обидеться я.
- Но все равно красавчик.
Риточка подмигнула мне. Я отсалютовал ей чашкой с чаем. В этот момент в нашу содержательную беседу вздумал вмешаться Степашка, который до сих пор спокойно висел себе на потолке, изображая паука. Плюхнувшись с потолка на шкаф, он начал зловеще хохотать и забрасывать девчонок заранее припасенными для таких случаев конфетными фантиками.
- Даня, убери своего монстрика! – завизжала Верочка, расплескивая чай.
- Степашка, не нервируй наших прекрасных дам, - строго приказал я. – И вообще, не жмоться и отдай коробку конфет, которую утащил позавчера. Девушкам – все лучшее.
Степашка только фыркнул. Конфет, мы, разумеется, не дождались, но чаепитие затянулось на весь обед и прошло в весьма веселой и дружественной атмосфере. Если мне чего-то и не хватало для полного счастья, так это присутствия Лины.
Вторая половина рабочего дня пролетела незаметно. Когда я в вышел из Института, собираясь топать домой, оказалось, что меня ждет настоящий сюрприз.
- Данька!!!
Сюрприз поджидал в засаде за углом здания и при моем появлении кинулся мне на шею. От неожиданности я еле устоял на ногах.
- Пусти, а то задушишь, - прохрипел я, одновременно пытаясь отвести от своего горла тонкие девичьи руки и достучаться до совести их обладательницы. – Что ты вообще здесь делаешь, прогульщица? Почему не в институте?
- Потому что я сегодня историю сдала, - ликующе сообщили мне. – Вот и решила приехать и отдохнуть! На пятерку сдала, между прочим! Разве не ура?
- Ура, - согласился я, глядя на невысокую угловато-худую девушку с немыслимо короткой стрижкой и целой россыпью крупных ярких веснушек на лице. Она широко улыбалась, и в моей груди начинала подниматься теплая волна радости от одной этой улыбки. Это была Маринка Уланкина, которую я знал как облупленную еще со времен детского сада. В школе мы сидели за одной партой и были практически неразлучны. Она и Лешка Столяров, еще один наш одноклассник, были моими друзьями. Настоящими друзьями.
В настоящее время Маринка училась в Звенигородском институте на дизайнера, а Лешка осваивал нелегкую профессию экономиста. Я ждал их возвращения в Молнегорск не раньше следующего месяца.
- Я вчера Леху видела, - сообщила Маринка, радостно пританцовывая на месте. – Ему еще три экзамена осталось. Передавал тебе привет. Сказал, что жутко соскучился и что через две недели по-любому едет домой – или с полной зачеткой или вообще без нее.
- Здорово, - обрадовался я, хорошо понимая Лешкины чувства. Свою сессию я сдал в конце мая, но до сих пор покрывался холодным потом при виде учебников.
- Пошли по коктейлю? – предложила Маринка, вцепившись в мою руку. – В честь сдачи истории?
- Любой, какой захочешь, - улыбнулся я. В этот момент у меня появилось неприятное чувство, что кто-то сверлит меня тяжелым взглядом, и я обернулся.
На площадке для парковки стоял Асталин. Он смотрел в нашу сторону. Я вздрогнул, сам не понимая, что меня встревожило. Неужели начальник все это время наблюдал за нами с Маринкой?
- Это кто? – полюбопытствовала подруга, перехватив мой взгляд.
- Мой начальник. Тот, который новый.
- А-а, вместо триИ.
Маринка безразлично кивнула. Асталин ее, судя по всему, не заинтересовал. Искоса поглядывая, как начальник направляется к сверкающему черному БМВ, я решил немного подразнить конопатую.
- У тебя зрение не начало падать от непосильной студенческой жизни? Между прочим, все наши девчонки говорят, что начальник настоящий красавец.
- Это у ваших девчонок зрение падает, - сказала, как отрезала Маринка. – Насчет мужской красоты скажу так: видела и получше. Дурак ты, Данька. А вот машина у этого господина реально крутая.
- Не знал, что ты оцениваешь мужчин по их тачкам, конопатая, - скорбно протянул я и тут же предусмотрительно отпрыгнул в сторону, не давая острому кулачку вонзиться в мой бок.
- Не называй меня конопатой!
Возмущенный Маринкин визг разнесся по всему Молнегорску. Но обижалась она недолго. Уже за пределами институтского двора тонкие Маринкины пальчики нашли и сжали мою руку.
Когда все хорошо и спокойно, время пролетает быстро. Конец трудовой недели ознаменовался командировкой начальника в столицу и соответственно сокращением рабочего дня в пятницу. Все свободное время я потратил на посещение строительных магазинов и уже в субботу утром приступил к починке нашего сарая и соседского забора. В качестве помощников у меня выступали Маринка, Вовка и Тимур. Они дружно расположились под раскидистой вишней и помогали советами. Мама занималась приготовлением обеда на всю немалую ораву, а баба Тамара, растроганная моим вниманием к дальнейшей судьбе ее забора, пообещала испечь пирожков с яблоками, к которым я всегда был неравнодушен.
Это был хороший летний день. Я сделал все, что планировал и, хотя устал как собака, чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Единственным темным пятном, несколько омрачившим мой выходной, была знакомая черная БМВ, которая медленно ползла по нашей улице. Я увидел ее с крыши сарая, когда осторожно пробирался по старому шиферу, пытаясь не упасть и в тоже время не раздавить прохудившуюся крышу. Машина была очень похожа на машину Асталина. На какое-то мгновение мне даже показалось, что я вижу знакомый силуэт за темным стеклом, и меня тут же кольнуло необъяснимое предчувствие чего-то плохого. Это было странно и нелепо. Машина проехала, не остановившись, а я дал себе мысленного пинка и вернулся к работе, стараясь больше не отвлекаться по мелочам. Уже ближе к вечеру, когда работа была почти окончена, я позволил себе посмеяться над собственной глупостью. С какой радости Асталину могло вздуматься посетить наши края, да еще и в выходной день, не могла объяснить даже моя бурная фантазия.
Глава 3
Народная мудрость, провозгласившая понедельник днем тяжелым, не врет и не ошибается, по крайней мере, в девяти из десяти случаев. Мы с Линой лишний раз убедились в этом на практике, когда утром в понедельник стояли в холле нашего родного МИЭС, дружно пооткрывав рты от изумления. Огромные деревянные часы над лифтом показывали семь минут десятого, но расходиться по своим рабочим местам мы не спешили. Мы были всецело поглощены бурной деятельностью, кипевшей в вестибюле института.
А посмотреть было на что. Наш институт уже не был похож на институт и больше напоминал строительную площадку. В холле собралось около десятка рабочих в спецовках ремонтников и все они что-то делали, шустро прохаживаясь то туда, то сюда с инструментами, мотками проводов и банками с краской. Возле стены с информационным стендом возвышались в два ряда штабеля мешков с цементом, а сразу за лестницей громоздились пирамиды декоративных плиток. Из-за открытой двери в столовую доносился надсадный рев дрели и стук молотка. Плотное облако белой пыли уверенно оседало на стенах, цветочных горшках и сияющей лысине вахтера Борисыча, только что заступившего на свою смену и ошалело оглядывающегося по сторонам.
- Что это, Дань? – шепотом, словно боясь каким-то образом усугубить ситуацию, спросила Лина.
- Не знаю, - так же негромко и растерянно ответил я.
- Что? Окна будут только к четвергу? С какой стати, если я просил вас поторопиться?!
Громкий и зловеще-неприязненный голос начальника, вполне перекрывающий шум и стук, царящие вокруг, заставил нас обернуться. Асталин как раз входил в холл, с кожаной папкой в руке и мобильным телефоном у уха.
- Нет, так долго ждать я не намерен. У вас есть время до завтра, а иначе я буду вынужден отменить заказ и обратиться к другому поставщику.
Начальник закончил разговор и убрал телефон. Рабочие, которые были поблизости, тут же заспешили ему навстречу. Я слышал, как Асталин начал отдавать им какие-то распоряжения относительно проводки и покраски стен. Разобравшись с этим делом, он быстрым шагом направился к лестнице и, поравнявшись с двумя соляными столбами, в которых угадывались мы с Линой, кивнул нам.
- Даниил, Алина. Доброе утро.
- Доброе утро, Андрей Александрович.
Я постарался, чтобы мой голос прозвучал как можно более нейтральным.
- А можно узнать, что это происходит вокруг?
- Ремонт, Даниил, ремонт.
Начальник приостановился и бросил на меня насмешливый взгляд, давая понять, что моя показная дипломатичность никого не обманет.
- Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Слышали такую пословицу? В пятницу я был в министерстве и выбил необходимые на ремонт средства. Рабочие приступили еще в субботу. Пора привести все тут в божеский вид.
После этого он спокойно пошел себе наверх. Мы остались стоять на месте, глядя ему вслед и переваривая фактическое оскорбление, которое он только что нанес и нам и всему институту.
До обеда я занимался накопившимися текущими делами. В десять часов Асталин собрал пятиминутку, на которой быстро ознакомил всех с предстоящей подготовкой к контакту, раздал каждому задания в рамках данного мероприятия и быстро отправил всех заниматься их выполнением. Все и занялись, каждый своим делом. Про ремонт я благополучно забыл до тех пор, пока он сам о себе не напомнил. Около часа дня опечаленная Лина занесла в мою каморку пышную китайскую розу в огромной деревянной кадке.
- Лин, она же тяжелая!
Я кинулся забирать у девушки необъятный цветок и пристраивать его на край стола.
- Это мне? Спасибо, конечно, но неужели поменьше ничего не нашлось?
Я улыбался, но Лина не была расположена шутить.
- Можно пока оставить его у тебя, Дань? – тихо спросила она. - И остальные из приемной я тоже принесу, если ты не против.
- Я-то не против, но зачем? – ничего не понял я. Цветы всегда были для моей феи священны. Я не мог придумать причину, способную ее расстаться с ними по доброй воле.
- Андрей Александрович привел рабочих в приемную. Сказал, чтобы начинали делать ремонт и в его кабинете и у меня. Теперь там пыль, грохот…
Голос Лины дрогнул.
- Вот я и решила перенести цветы.
- Лин, только не расстраивайся. Перенесем мы все твои цветы, все до единого. Ничего с ними не случится. Давай, прямо сейчас и начнем.
Я успокаивал Лину как мог, но у меня самого на душе кошки скребли. Значит Асталин добрался уже и до приемной. Такими темпами он скоро не оставит в нашем ИЭС ни малейшего напоминания о триИ.
Мы с Линой молча переносили цветы из приемной в мой кабинет большую половину обеда. Ворчащий Степашка помогал расставлять их на шкафу, подоконнике и даже на полу. Очень скоро моя каморка стала смахивать на настоящую оранжерею.
Когда мы готовились совершить последнюю ходку, на пороге опустевшей приемной появился Асталин. Взгляд, который он бросил на нас с Лииной, заставил даже меня покрыться ледяными мурашками.
- Я же говорил, Алина, чтобы вы не занимались этим самостоятельно, - процедил начальник. - Это дело рабочих. Они бы прекрасно сделали все, что нужно после обеда.
- А она и не делала этого самостоятельно, Андрей Александрович, - возразил я. – Я, вот, предложил помочь.
Асталин молча смотрел на меня пару секунд так, словно я прямо сейчас, на его глазах совершал что-то противозаконное. Ни сказав больше ни слова, он резко развернулся и ушел.
Ближе к вечеру Серафима отправила меня в хранилище за сборником легенд водных народов. Я полетел туда как на крыльях. Сборник был настоящим артефактом и очень ценным. Семь веков назад его написали русалки, используя сок морских водорослей и собственную кровь в качестве чернил. Согласно нашей ИТБ - Инструкции по технике безопасности, подобные вещи доставались из Хранилища крайне редко, строго по письменному разрешению начальства и использовались не более одного-двух часов. Такие ограничения распространялись на все артефакты, так или иначе связанные с нечами, поскольку они обладали определенной силой. Магической, волшебной, сверхъестественной, ее могли называть по-разному, но суть от этого не менялась. Если слишком долго провозиться с артефактом, его сила начинала действовать на человека как наркотик и приводила к возникновению Воздействия - состояния близкого к наркотической ломке и сопровождающегося самыми различными психическим отклонениями. Именно с целью предотвращения этих ужасных последствий и была разработана наша Инструкция, которую все мы за глаза обзывали Веселыми картинками.
Мне полагалось только получить Инструкцию в Хранилище, принести ее Серафиме и сдать с рук на руки, но я и этому радовался как ребенок. Не каждый день держишь в руках настоящий артефакт нечей!
Наше Хранилище располагалось в подвале Института. Тяжелые бетонные стены и крепкие железные решетки надежно защищали собранные там многочисленные сокровища. В Хранилище вот уже три десятка лет подряд царствовал Аристарх, маленький и шустрый дедок в неизменной коричневой кепке. Он был и сторожем и уборщиком и гидом. Мало кто из наших знали, что под коричневой кепкой Аристарх скрывал крохотные рожки, незаметные никому кроме меня. Я всегда подозревал, что Иван Иванович потому и взял его сторожем в Хранилище артефактов. Нечи, в отличие от людей, не подвержены Воздействию. А еще я знал, что Аристарх просто обожает яблочный сок.
- Данька!
При виде меня Аристарх бросил газету с кроссвордами и, сорвавшись со своего места за небольшой конторкой, резво засеменил мне навстречу. Похоже, он был искренне рад мне. Я понимал старика. Ему, наверняка, было скучно просиживать все дни сиднем на одном месте.
- Здравствуй, Аристархыч. Как твое ничего? А я вот тебе сока принес.
- Балуешь старика.
Аристарх любовно прижал пачку к груди.
- Чего пожаловал, молокосос? Серафима Сергеевна прислала?
- Она. Мне бы в книжную секцию, Аристархыч.
Я протянул письменное разрешение, на которое старик бросил лишь мимолетный взгляд.
- Надо значит надо. Ты, малец, меня не обманешь, это я нутром чую. А эти бумажки мне ни к чему.
- Просто порядок такой, Аристархыч. Сам знаешь.
Следующие несколько минут я наблюдал, как старик сражается с тремя массивными железными замками. Они никак не желали открываться и я уже в который раз подумал, что небьющееся стекло и магнитный пропуск были бы гораздо более кстати, чем надежнейшая из надежных железная решетка.
- Заржавел, зараза, - пропыхтел Аристархыч, налегая на замок. Я даже не пытался подойти и помочь, прекрасно зная как реагирует наш сторож на любые попытки вмешаться в его работу пусть даже в самых благородных целях.
- И это хранилище артефактов особенных? Охраняемое при помощи ржавых замков?
Насмешливый голос, раздавшийся за нашими спинами, заставил нас с Аристархом обернуться. Перед нами стоял Асталин.
- Да, похоже, Иванов не слишком дорожил вверенными ему артефактами.
- В МИЭС никогда ничего не пропадало! – тут же взвился я. – И уж тем более артефакты! Так что Иван Иванович…
- Иван Иванович воспитал себе преданного защитника, - скривив губы, перебил меня Асталин. – Вы, настоящий фанатик, Даниил. Пойдемте, покажите мне сокровища нашего дорогого МИЭС.
Я не хотел идти в Хранилище с ним. Присутствие начальника портило все удовольствие. К сожалению, у меня не было выбора. Аристарх, наконец, открыл последний замок и мы с Асталиным зашли в Хранилище. Начальник целеустремленно зашагал вперед, а я потянулся следом, недоумевая какого лешего ему понадобилось прогуляться по Хранилищу именно сейчас. Да еще и в моем присутствии.
Несколько минут мы шли молча. Я успел побывать в Хранилище несколько раз и примерно знал, куда следует идти. Например, чтобы добраться до нужной мне книжной секции, я должен был спуститься по ступенькам вниз еще на один подземный ярус и повернуть налево. Асталин, судя по всему тоже был в курсе моего маршрута и пока мы спускались вниз я предпочитал помалкивать. Однако, когда вместо того чтобы свернуть налево, начальник повернул в противоположную сторону, я решительно запротестовал.
- Андрей Александрович, мне в книжную секцию!
Начальник даже не обернулся. Он продолжал идти, направляясь в самый конец коридора. В этой части Хранилища я еще никогда не был. Здесь было много стеллажей с большими и маленькими коробками и пахло затхлостью и пылью.
- Развалины, - с отвращением бросил Асталин, наконец, остановившись. – Здесь тоже все надо начинать с нуля. И как можно скорее. Снести все к чертовой матери и отстроить заново.
Кровь бросилась мне в лицо. Это только что опять был наезд на триИ? Ну все, с меня хватит!
- Послушайте, Андрей Александрович!
Я непроизвольно сжал руки в кулаки и шагнул вперед. Гнев и обида, заставили меня позабыть о том, что передо мной стоит начальник и непосредственный работодатель.
- Может, хватит уже этих беспочвенных необоснованных обвинений?! Вы постоянно…
Асталин обернулся. Я увидел его лицо и все гневные слова застыли у меня в горле. В темных глазах начальника горели красные искры. Темные волосы росли прямо на глазах и уже спускались на плечи густым блестящим шелком.
- А теперь мы, наконец-то, вдвоем.
Даже голос его изменился и стал другим. Вкрадчивым, обволакивающим, леденящим душу.
Разумных мыслей, как и слов, у меня больше не осталось. Только инстинкты, которые не просто предупреждали, а вопили бежать. Я развернулся, чтобы рвануть к лестнице, но не успел сделать и шага. Мои запястья обожгло, а потом что-то невидимое словно свело их вместе и потащило меня к стене. Меня практически вжало в твердую поверхность и потянуло вверх. Минута и я был распластан на стене, удерживаемый невидимыми путами. Это было страшно и дико. Я не мог пошевелиться и ничего не понимал, кроме того, что все это происходит исключительно по прихоти стоящего передо мной мужчины. Не человека, неча. Но почему со мной? За что?
- Что вы делаете? – прохрипел я. На моей шее тоже что-то было. Какой-то плотный невидимый ошейник. - Какого…
- Тихо, котенок, тихо.
Асталин подошел вплотную ко мне. Его горящий взгляд не отрывался от моего лица.
- Прекрати сопротивляться. Я не хочу сделать тебе больно. Пока что.
Он положил руки мне на талию. Склонил голову и накрыл мои губы своими, пытаясь проникнуть языком в мой рот.
Нет, какого хрена?! Я же не девушка! Мои руки были намертво прижаты к стене и все что я мог, это попытаться оттолкнуть его ногами. Я пинался, изворачивался, пытался ударить его изо всех сил. Минуты две, не больше. Пока он не прекратил все мои бесплодные попытки, передвинув руки мне на бедра, и прижав их к стене.
- По-хорошему не хочешь, котенок?
Асталин навалился на меня, прижимая уже не руками, а всем телом и начал расстегивать мою рубашку. Быстро распахнул ее, обнажив мои грудь и живот и так же легко стянул с меня брюки. Я не верил, что все это происходит со мной.
- Арист…
Тяжелая рука легла мне на горло, предупреждая готовый вырваться вопль о помощи.
- Он тебя не услышит. Ты только меня разозлишь.
Начальник обхватил мою шею и нащупал пальцами какую-то точку. Одно резкое нажатие и я почувствовал, как мое тело обмякло, подчиняясь приступу мгновенно навалившейся слабости.
- Вот так то лучше, котенок, - с издевательским смешком протянул Асталин. – Теперь ты будешь послушным мальчиком.
Его руки жадно заскользили по моему телу, оглаживая живот и сжимая соски. Настойчивые пальцы проникли под резинку трусов и обхватили мой член. Я содрогнулся. Почему, почему, почему?!
- Я хотел сделать это с тобой с той минуты как увидел, - прошептал начальник. – Твои упрямые зеленые глаза не давали мне покоя. Ты должен быть моим, дерзкий золотоволосый котенок, только моим.
Его рука настойчиво двигалась вверх вниз по моему члену. Большой палец медленно поглаживал головку, дразня чувствительную плоть. Это было так бесстыдно и откровенно. И так невыносимо! Я не хотел этого, не хотел, чтобы он делал это со мной!
Его движения становились все более настойчивыми. Он явно рассчитывал на мою реакцию.
- Ты скоро сам захочешь моих прикосновений, котенок, - горячим и вязким, как сироп голосом, прошептал начальник мне прямо на ухо. – Будешь просить, чтобы я трогал тебя здесь снова и снова. Будешь умолять меня не останавливаться.
- Не буду, - выдохнул я, с ужасом понимая, что на глаза наворачиваются слезы. Неужели все это не сон?! Неужели я никак не могу остановить это отвратительное насилие?
- Даже не сомневайся.
Асталин лизнул мою щеку, перехватывая первые слезинки, и довольно засмеялся. Вытащив руку, он сдернул с меня трусы, а потом широко развел мои ноги и встал между ними, поддерживая меня под согнутые колени.
- Обхвати меня ногами за талию и держи их так, - бархатным голосом потребовал этот ублюдок.
Что? Из моего горла вырвался истерический смешок. Он думает, что я подчинюсь?
- Глупенький котенок.
На лице начальника появилась понимающая ухмылка. Он не стал ждать и опять потянулся к моей шее, вдавливая пальцы в уже знакомую точку.
- Обхвати меня ногами за талию, я сказал!
Холодные повелевающие нотки в голосе, обжигающая боль в запястьях и шее, импульс по всему телу. Я больше не мог сопротивляться. Мое тело не подчинялось мне, но послушно выполняло команды этого монстра. Мои ноги обхватили его за талию и я всхлипнул от унижения. В этой позе я был максимально раскрыт и абсолютно беспомощен.
- Молодец, - довольно похвалил Асталин. - Хороший мальчик.
Несколько секунд он просто пожирал меня взглядом, прежде чем коснуться. Потом неторопливо провел рукой по моему члену вниз и скользнул ниже. Его пальцы коснулись отверстия между моих ягодиц.
- Нет!
Я отчаянно дернулся. Точнее попытался это сделать, потому что едва мог двигаться.
Асталин не обращал внимания на мои ничтожные попытки. Он медленно обводил пальцами края отверстия.
- Я войду в тебя, - прошептал ублюдок, глядя мне прямо в глаза.
Я хотел заорать в ту же секунду. От ужаса, от беспомощности, от охватившей меня паники. Я уже открыл рот…и не произнес ни звука. Невидимый ошейник опять сдавил мое горло, а невидимые браслеты, припечатывающие мои руки к стене, знакомо обожгли запястья.
- Но пока это будут только пальцы. Чтобы ты привык.
Асталин вытащил из кармана какой-то тюбик и выдавил на руку целый комок прозрачного геля. Хорошенько растер его на пальцах и опять потянулся ко мне.
Скользкий палец коснулся входа между моих ягодиц. Настойчиво нажал и беспрепятственно проскользнул внутрь, благодаря большому количеству геля.
- Расслабься, котенок, - с похотливой улыбкой потребовал начальник, медленно продвигая палец внутри меня. - Ты такой узкий.
Его палец был уже весь во мне. Он двигался внутри, растягивая меня и смазывая. Я никак не мог избежать этого неестественного насильственного проникновения. Меня трясло от отвращения и шока, а он продолжал настойчиво растягивать меня.
Начальник не просто двигал пальцем, а сгибал и разгибал его, осторожно раздвигая стенки моего прохода. В какое-то мгновение он задел что-то внутри меня, потер это местечко опять и от этого скользкого ритмичного движения по моему телу, словно пробежал разряд электрического тока. С моих губ сорвался слабый стон.
- Вот так, малыш. Тебе уже хорошо. Я же говорил, что ты сам будешь этого хотеть.
Начальник довольно засмеялся. Я же чувствовал настоящее отчаяние. Несмотря на то, что происходящее было неестественно мерзким и неправильным, мое тело возбуждалось против моей воли. Я ничего не мог с этим поделать.
Асталин не останавливался ни на минуту. Он гладил мой член и массировал головку, растирая выступившие капли влаги. В это же время его пальцы продолжали ритмично двигаться у меня внутри, вырывая новые стоны из моего горла.
- Отпусти меня, тварь…, - прохрипел я, запрокидывая голову назад. Мое лицо пылало от стыда и непонятного жара.
- Не ругайся, котенок, - строго покачал головой начальник, одновременно облизываясь с выражением хищного голода на лице. – А то накажу.
Он вытащил палец и убрал руку. Не для того, чтобы прекратить это ужасное, сводящее с ума насилие, а чтобы опять потянуться за тюбиком с гелем. Он выдавил этой гадости, не жалея, и она почти капала с его пальцев вязкими прозрачными каплями.
А потом с мерзким хлюпающим звуком в меня вошли сразу два пальца. Этого было слишком много и слишком сразу. Я почти задохнулся в беззвучном вопле. Начальник настойчиво проникал в мое тело, сгибал и разводил пальцы у меня внутри, продолжая раз за разом нажимать на чувствительный бугорок. Мои бедра судорожно вздрагивали, реагируя на каждое движение внутри. Внизу живота все сжималось от сладкой боли.
- Ты уже такой твердый, - тихо засмеялся начальник, властно сжимая мой член и возобновляя ритмичные движения по всей длине. - И давно течешь.
Пальцы внутри меня, не останавливаясь, массировали чувствительное место. Начальник впился губами в мои губы, перехвачивая рыдания, которые были уже на подходе.
- Сейчас ты кончишь для меня, котенок. От того, что я внутри тебя. От того, что ты мой. Мой котенок. Мой Данька…Данька…
Кажется, я все-таки закричал. Потом у меня перед глазами вспыхнуло ослепительное сияние, которое тут же сменилось бесконечной чернотой.
- Данька!
Знакомый сердитый голос заставил меня вздрогнуть. Я поднял голову и осмотрелся. К сожалению, мне это было необходимо. Я стоял, опираясь о книжную полку, и держал в руках огромную рукопись в защитной упаковке. Ровные ряды стеллажей вокруг наглядно подтверждали, что я нахожусь в книжной секции Хранилища. Знакомый запах старых рукописей, витающий в воздухе, свидетельствовал о том же, но при всем при этом я совершенно не помнил, как я тут очутился.
- Данька, молокосос, чего молчишь? Чем ты тут занимаешься?
В проеме между стеллажей показался запыхавшийся Аристарх. Покосившись с подозрением на меня, на рукопись в моих руках, он громко сплюнул, а потом вздохнул с облегчением.
- Тьфу на тебя! Зову, зову, а он не отвечает! Я уж испугался, что он сомлел тут от пыли! Бегу, волнуюсь, а он стоит себе преспокойно! Любуется!
Любуюсь? Я покосился на рукопись. Это был Сборник легенд водных народов. Кажется, именно то, что мне нужно. За этим артефактом меня и отправила Серафима. Я пришел в Хранилище и что потом? Что произошло минуту назад?
У меня слегка кружилась голова. Стараясь не обращать на это внимания, я сжал зубы и попытался вспомнить. Тут был начальник или мне это почудилось? Что он делал?
- Аристархыч, тут был Асталин?
- Начальник что ли? – нахмурился Аристарх. – О чем ты говоришь, малец? Сегодня за весь день я только тебя и видел.
Значит, Асталина не было. На секунду я завис, совсем как мой старенький капризный компьютер. Более чем странно, если не сказать хуже. И ведь такое уже со мной было. На прошлой неделе, в кабинете начальника. Тогда я тоже потерял несколько минут, словно провалялся в глубокой отключке.
Пока Аристарх не начал задавать вопросы я поспешил ретироваться. Голова прошла и больше не кружилась, но я был так выбит из колеи, что быстро отнес книгу Серафиме и отправился восвояси. Возможно, если я прилягу ненадолго на свой любимый диванчик в своей берлоге, мне станет лучше…
Однако моим мечтам было не суждено сбыться. Когда я пришел к себе, оказалось, что диван уже занят. Там, склонив кудлатые головы, друг к другу о чем-то шушукались Степашка и Матрена.
- Привет, Матрена, - немного удивленно поздоровался я. Насколько я помнил, домовые не часто ходили в гости, покидая тем самым свою законную территорию. По крайней мере Матрену я видел впервые за пределами приемной и кабинета начальника.
- Давно тебя не было видно. Как поживаешь?
Маленькая домовица подняла голову и посмотрела на меня сквозь спутанную гриву волос. Даже короткого мгновенья хватило, чтобы я мог рассмотреть ее покрасневшие глаза и мокрые дорожки слез на смуглых щеках.
- Плохо она поживает, - сурово сказал Степашка. – Потому что идти ей больше некуда.
Я уставился на них обоих, ничего не понимая.
- Как это некуда? В каком смысле?
- Ремонт.
Степашка с отвращением выплюнул одно единственное слово и до меня, наконец, дошло.
Домовые всегда были привязаны к определенному месту. Они не могли просто покинуть его и выбрать себе новый дом. Это было заложено в их природе. Если старый дом приходил в запустение или хуже того, был разрушен или сожжен, для домового это была трагедия. Домом Матрены были кабинет начальника и приемная, то есть те помещения, в которых сейчас кипел капитальный ремонт. Если учесть, что Асталин решил камня на камне не оставить от старого кабинета триИ, то фактически дом маленькой домовицы сейчас рушился на глазах.
Это была настоящая проблема. В полностью отреставрированной и модернизированный кабинет начальника Матрена уже не вернется. А долго без своего места она не протянет.
- Степашка, а вам можно подыскать другой дом? – на всякий случай спросил я, хоть уже и так знал ответ.
- Нельзя, – отрезал Степашка. – Потому что таков закон. Нет дома – нет домового.
В его голосе прозвучала тоскливая обреченность, от которой у меня перехватило дыхание. Я посмотрел на Матрену. Она дрожала, словно в комнате стояла минусовая температура и казалась еще более маленькой и хрупкой чем обычно. Смуглое тельце словно таяло и истончалось прямо на глазах.
- Все будет в порядке, - выдавил я. – Оставайтесь тут и держитесь. Я скоро вернусь.
Времени на раздумья у меня не было. Я просто помчался на поиски начальника. Асталина удалось обнаружить в бухгалтерии, где он как раз учинял допрос побледневшему и весьма взволнованному Сморчку по поводу каких-то там смет.
- Андрей Александрович, можно вас на минутку?
- Что вы хотели, Даниил? Я тут немного занят.
Начальник бросил очередной грозный взгляд на уже белого как бумага Сморкова.
- Ваше дело может подождать?
- Извините, но это очень важно. Я бы хотел поговорить с вами прямо сейчас.
- Пожар у вас, что ли? Ладно.
В голосе Асталина прозвучали нотки раздражения, но он все же отложил бумаги, которые держал в руках и встал.
- Мы продолжим разговор, как только я вернусь, Петр Игнатович, - зловеще пообещал начальник. – У вас есть несколько минут, чтобы вспомнить, куда делись счета и сметы за прошлый месяц.
Мы вышли в коридор. Асталин подошел к окну, выходящему во двор и остановился.
- Итак, Даниил Владимирович. В моем кабинете сейчас черт ногу сломит, поэтому говорить будем тут. Что там у вас случилось?
- Вообще-то, я и хотел поговорить по поводу вашего кабинета.
Я понимал, что выбрал самое неподходящее время для разговора. Начальник был не в духе после финансовых разбирательств со Сморковым и мое более чем бесцеремонное появление явно не добавило ему человеколюбия. Однако выбора у меня не было. Глубоко вздохнув, я начал рассказывать о проблеме Матрены.
Начальник слушал, не перебивая, а под конец моего повествования окинул меня долгим взглядом и устало хмыкнул.
- Все понятно. Большой злой начальник обижает маленьких беззащитных домовых. И что же вы хотите от меня в этой непростой ситуации, Даниил? Чтобы я прекратил ремонт, потому что на самом деле это геноцид против домовых? Позволил этому старому зданию развалиться на части?
- Я не прошу вас отменить ремонт, - твердо сказал я. – Но должен быть какой-то компромисс.
Асталин рассматривал меня несколько долгих минут, словно решая, что со мной делать, а потом рассмеялся.
- А вы действительно необычный сотрудник, Даниил Владимирович. Помимо профессиональных талантов у вас, оказывается, еще и талант правозащитника особенных. Ну что ж, попробуем отыскать компромисс, который вас удовлетворит. Пойдемте.
Он привел меня в приемную. Лина собирала бумаги и вещи в картонные коробки, чтобы убрать их на время ремонта и как раз раскладывала на столе свою коллекцию фарфоровых статуэток. При виде нас с начальником она так и замерла у стола с розовым фарфоровым слоненком в руках.
- Алина, позвольте вас отвлечь. Итак, двое моих самых талантливых и одаренных сотрудника. Нам с вами предстоит прямо сейчас решить один важный вопрос.
В голосе Асталина сквозила легкая насмешка, но раздраженным он уже не казался.
- Для начала слово предоставляется вам, Даниил. Если я прекращу ремонт в приемной и оставлю ее практически без изменений, этого хватит для благополучия и долгих счастливых лет жизни вашей дорогой Матрены?
- Да, - уверенно кивнул я.
- Теперь вы – Алина. Что вы скажете на то, что ваше непосредственное рабочее место останется без ремонта, кроме разве что таких мелочей как замена старого окна и установка кондиционера?
- Ой, я только за!
Бледное личико моей феи засияло, словно ему вернули все яркие краски.
- Пожалуйста, Андрей Александрович, пусть так и будет!
- Детский сад, - усмехнулся начальник. – Но так и быть, решение принято. Ремонт в приемной отменяется. Такой компромисс вас устраивает, Даниил Владимирович?
- Да. Спасибо.
Я вздохнул с огромным облегчением. Честно говоря, я не думал, что все получится так легко.
- Большое спасибо, Андрей Александрович.
- На здоровье.
Начальник скривился в неком подобии снисходительной улыбки.
- Тогда я принесу китайскую розу назад, а то у тебя, Дань, ей мало света! – радостно встрепенулась Лина.
- Подожди, я тебе помогу. Она же тяжеленная.
Я поспешил следом за девушкой. Лина выпорхнула из приемной, а я вдруг остановился на пороге, как будто меня что-то кольнуло. Странное тревожное чувство заставило меня обернуться. Асталин стоял у стола и вертел в руках какую-то маленькую вещицу. На его лице застыла непонятная и почти дикая гримаса, сочетающая в себе неистовую всепоглощающую жажду и холодный расчетливый замысел. Это был оскал хищника, собирающегося напасть и сдерживающего себя из последних сил в ожидании наиболее благоприятной минуты для атаки. По моим рукам побежали ледяные мурашки. Меня так поразило лицо начальника, что я не сразу обратил внимание на вещицу, которую он держал и которая вызвала у него столь сильные эмоции. Это была одна из Лининых статуэток. Маленький фарфоровый котенок.
А посмотреть было на что. Наш институт уже не был похож на институт и больше напоминал строительную площадку. В холле собралось около десятка рабочих в спецовках ремонтников и все они что-то делали, шустро прохаживаясь то туда, то сюда с инструментами, мотками проводов и банками с краской. Возле стены с информационным стендом возвышались в два ряда штабеля мешков с цементом, а сразу за лестницей громоздились пирамиды декоративных плиток. Из-за открытой двери в столовую доносился надсадный рев дрели и стук молотка. Плотное облако белой пыли уверенно оседало на стенах, цветочных горшках и сияющей лысине вахтера Борисыча, только что заступившего на свою смену и ошалело оглядывающегося по сторонам.
- Что это, Дань? – шепотом, словно боясь каким-то образом усугубить ситуацию, спросила Лина.
- Не знаю, - так же негромко и растерянно ответил я.
- Что? Окна будут только к четвергу? С какой стати, если я просил вас поторопиться?!
Громкий и зловеще-неприязненный голос начальника, вполне перекрывающий шум и стук, царящие вокруг, заставил нас обернуться. Асталин как раз входил в холл, с кожаной папкой в руке и мобильным телефоном у уха.
- Нет, так долго ждать я не намерен. У вас есть время до завтра, а иначе я буду вынужден отменить заказ и обратиться к другому поставщику.
Начальник закончил разговор и убрал телефон. Рабочие, которые были поблизости, тут же заспешили ему навстречу. Я слышал, как Асталин начал отдавать им какие-то распоряжения относительно проводки и покраски стен. Разобравшись с этим делом, он быстрым шагом направился к лестнице и, поравнявшись с двумя соляными столбами, в которых угадывались мы с Линой, кивнул нам.
- Даниил, Алина. Доброе утро.
- Доброе утро, Андрей Александрович.
Я постарался, чтобы мой голос прозвучал как можно более нейтральным.
- А можно узнать, что это происходит вокруг?
- Ремонт, Даниил, ремонт.
Начальник приостановился и бросил на меня насмешливый взгляд, давая понять, что моя показная дипломатичность никого не обманет.
- Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Слышали такую пословицу? В пятницу я был в министерстве и выбил необходимые на ремонт средства. Рабочие приступили еще в субботу. Пора привести все тут в божеский вид.
После этого он спокойно пошел себе наверх. Мы остались стоять на месте, глядя ему вслед и переваривая фактическое оскорбление, которое он только что нанес и нам и всему институту.
До обеда я занимался накопившимися текущими делами. В десять часов Асталин собрал пятиминутку, на которой быстро ознакомил всех с предстоящей подготовкой к контакту, раздал каждому задания в рамках данного мероприятия и быстро отправил всех заниматься их выполнением. Все и занялись, каждый своим делом. Про ремонт я благополучно забыл до тех пор, пока он сам о себе не напомнил. Около часа дня опечаленная Лина занесла в мою каморку пышную китайскую розу в огромной деревянной кадке.
- Лин, она же тяжелая!
Я кинулся забирать у девушки необъятный цветок и пристраивать его на край стола.
- Это мне? Спасибо, конечно, но неужели поменьше ничего не нашлось?
Я улыбался, но Лина не была расположена шутить.
- Можно пока оставить его у тебя, Дань? – тихо спросила она. - И остальные из приемной я тоже принесу, если ты не против.
- Я-то не против, но зачем? – ничего не понял я. Цветы всегда были для моей феи священны. Я не мог придумать причину, способную ее расстаться с ними по доброй воле.
- Андрей Александрович привел рабочих в приемную. Сказал, чтобы начинали делать ремонт и в его кабинете и у меня. Теперь там пыль, грохот…
Голос Лины дрогнул.
- Вот я и решила перенести цветы.
- Лин, только не расстраивайся. Перенесем мы все твои цветы, все до единого. Ничего с ними не случится. Давай, прямо сейчас и начнем.
Я успокаивал Лину как мог, но у меня самого на душе кошки скребли. Значит Асталин добрался уже и до приемной. Такими темпами он скоро не оставит в нашем ИЭС ни малейшего напоминания о триИ.
Мы с Линой молча переносили цветы из приемной в мой кабинет большую половину обеда. Ворчащий Степашка помогал расставлять их на шкафу, подоконнике и даже на полу. Очень скоро моя каморка стала смахивать на настоящую оранжерею.
Когда мы готовились совершить последнюю ходку, на пороге опустевшей приемной появился Асталин. Взгляд, который он бросил на нас с Лииной, заставил даже меня покрыться ледяными мурашками.
- Я же говорил, Алина, чтобы вы не занимались этим самостоятельно, - процедил начальник. - Это дело рабочих. Они бы прекрасно сделали все, что нужно после обеда.
- А она и не делала этого самостоятельно, Андрей Александрович, - возразил я. – Я, вот, предложил помочь.
Асталин молча смотрел на меня пару секунд так, словно я прямо сейчас, на его глазах совершал что-то противозаконное. Ни сказав больше ни слова, он резко развернулся и ушел.
Ближе к вечеру Серафима отправила меня в хранилище за сборником легенд водных народов. Я полетел туда как на крыльях. Сборник был настоящим артефактом и очень ценным. Семь веков назад его написали русалки, используя сок морских водорослей и собственную кровь в качестве чернил. Согласно нашей ИТБ - Инструкции по технике безопасности, подобные вещи доставались из Хранилища крайне редко, строго по письменному разрешению начальства и использовались не более одного-двух часов. Такие ограничения распространялись на все артефакты, так или иначе связанные с нечами, поскольку они обладали определенной силой. Магической, волшебной, сверхъестественной, ее могли называть по-разному, но суть от этого не менялась. Если слишком долго провозиться с артефактом, его сила начинала действовать на человека как наркотик и приводила к возникновению Воздействия - состояния близкого к наркотической ломке и сопровождающегося самыми различными психическим отклонениями. Именно с целью предотвращения этих ужасных последствий и была разработана наша Инструкция, которую все мы за глаза обзывали Веселыми картинками.
Мне полагалось только получить Инструкцию в Хранилище, принести ее Серафиме и сдать с рук на руки, но я и этому радовался как ребенок. Не каждый день держишь в руках настоящий артефакт нечей!
Наше Хранилище располагалось в подвале Института. Тяжелые бетонные стены и крепкие железные решетки надежно защищали собранные там многочисленные сокровища. В Хранилище вот уже три десятка лет подряд царствовал Аристарх, маленький и шустрый дедок в неизменной коричневой кепке. Он был и сторожем и уборщиком и гидом. Мало кто из наших знали, что под коричневой кепкой Аристарх скрывал крохотные рожки, незаметные никому кроме меня. Я всегда подозревал, что Иван Иванович потому и взял его сторожем в Хранилище артефактов. Нечи, в отличие от людей, не подвержены Воздействию. А еще я знал, что Аристарх просто обожает яблочный сок.
- Данька!
При виде меня Аристарх бросил газету с кроссвордами и, сорвавшись со своего места за небольшой конторкой, резво засеменил мне навстречу. Похоже, он был искренне рад мне. Я понимал старика. Ему, наверняка, было скучно просиживать все дни сиднем на одном месте.
- Здравствуй, Аристархыч. Как твое ничего? А я вот тебе сока принес.
- Балуешь старика.
Аристарх любовно прижал пачку к груди.
- Чего пожаловал, молокосос? Серафима Сергеевна прислала?
- Она. Мне бы в книжную секцию, Аристархыч.
Я протянул письменное разрешение, на которое старик бросил лишь мимолетный взгляд.
- Надо значит надо. Ты, малец, меня не обманешь, это я нутром чую. А эти бумажки мне ни к чему.
- Просто порядок такой, Аристархыч. Сам знаешь.
Следующие несколько минут я наблюдал, как старик сражается с тремя массивными железными замками. Они никак не желали открываться и я уже в который раз подумал, что небьющееся стекло и магнитный пропуск были бы гораздо более кстати, чем надежнейшая из надежных железная решетка.
- Заржавел, зараза, - пропыхтел Аристархыч, налегая на замок. Я даже не пытался подойти и помочь, прекрасно зная как реагирует наш сторож на любые попытки вмешаться в его работу пусть даже в самых благородных целях.
- И это хранилище артефактов особенных? Охраняемое при помощи ржавых замков?
Насмешливый голос, раздавшийся за нашими спинами, заставил нас с Аристархом обернуться. Перед нами стоял Асталин.
- Да, похоже, Иванов не слишком дорожил вверенными ему артефактами.
- В МИЭС никогда ничего не пропадало! – тут же взвился я. – И уж тем более артефакты! Так что Иван Иванович…
- Иван Иванович воспитал себе преданного защитника, - скривив губы, перебил меня Асталин. – Вы, настоящий фанатик, Даниил. Пойдемте, покажите мне сокровища нашего дорогого МИЭС.
Я не хотел идти в Хранилище с ним. Присутствие начальника портило все удовольствие. К сожалению, у меня не было выбора. Аристарх, наконец, открыл последний замок и мы с Асталиным зашли в Хранилище. Начальник целеустремленно зашагал вперед, а я потянулся следом, недоумевая какого лешего ему понадобилось прогуляться по Хранилищу именно сейчас. Да еще и в моем присутствии.
Несколько минут мы шли молча. Я успел побывать в Хранилище несколько раз и примерно знал, куда следует идти. Например, чтобы добраться до нужной мне книжной секции, я должен был спуститься по ступенькам вниз еще на один подземный ярус и повернуть налево. Асталин, судя по всему тоже был в курсе моего маршрута и пока мы спускались вниз я предпочитал помалкивать. Однако, когда вместо того чтобы свернуть налево, начальник повернул в противоположную сторону, я решительно запротестовал.
- Андрей Александрович, мне в книжную секцию!
Начальник даже не обернулся. Он продолжал идти, направляясь в самый конец коридора. В этой части Хранилища я еще никогда не был. Здесь было много стеллажей с большими и маленькими коробками и пахло затхлостью и пылью.
- Развалины, - с отвращением бросил Асталин, наконец, остановившись. – Здесь тоже все надо начинать с нуля. И как можно скорее. Снести все к чертовой матери и отстроить заново.
Кровь бросилась мне в лицо. Это только что опять был наезд на триИ? Ну все, с меня хватит!
- Послушайте, Андрей Александрович!
Я непроизвольно сжал руки в кулаки и шагнул вперед. Гнев и обида, заставили меня позабыть о том, что передо мной стоит начальник и непосредственный работодатель.
- Может, хватит уже этих беспочвенных необоснованных обвинений?! Вы постоянно…
Асталин обернулся. Я увидел его лицо и все гневные слова застыли у меня в горле. В темных глазах начальника горели красные искры. Темные волосы росли прямо на глазах и уже спускались на плечи густым блестящим шелком.
- А теперь мы, наконец-то, вдвоем.
Даже голос его изменился и стал другим. Вкрадчивым, обволакивающим, леденящим душу.
Разумных мыслей, как и слов, у меня больше не осталось. Только инстинкты, которые не просто предупреждали, а вопили бежать. Я развернулся, чтобы рвануть к лестнице, но не успел сделать и шага. Мои запястья обожгло, а потом что-то невидимое словно свело их вместе и потащило меня к стене. Меня практически вжало в твердую поверхность и потянуло вверх. Минута и я был распластан на стене, удерживаемый невидимыми путами. Это было страшно и дико. Я не мог пошевелиться и ничего не понимал, кроме того, что все это происходит исключительно по прихоти стоящего передо мной мужчины. Не человека, неча. Но почему со мной? За что?
- Что вы делаете? – прохрипел я. На моей шее тоже что-то было. Какой-то плотный невидимый ошейник. - Какого…
- Тихо, котенок, тихо.
Асталин подошел вплотную ко мне. Его горящий взгляд не отрывался от моего лица.
- Прекрати сопротивляться. Я не хочу сделать тебе больно. Пока что.
Он положил руки мне на талию. Склонил голову и накрыл мои губы своими, пытаясь проникнуть языком в мой рот.
Нет, какого хрена?! Я же не девушка! Мои руки были намертво прижаты к стене и все что я мог, это попытаться оттолкнуть его ногами. Я пинался, изворачивался, пытался ударить его изо всех сил. Минуты две, не больше. Пока он не прекратил все мои бесплодные попытки, передвинув руки мне на бедра, и прижав их к стене.
- По-хорошему не хочешь, котенок?
Асталин навалился на меня, прижимая уже не руками, а всем телом и начал расстегивать мою рубашку. Быстро распахнул ее, обнажив мои грудь и живот и так же легко стянул с меня брюки. Я не верил, что все это происходит со мной.
- Арист…
Тяжелая рука легла мне на горло, предупреждая готовый вырваться вопль о помощи.
- Он тебя не услышит. Ты только меня разозлишь.
Начальник обхватил мою шею и нащупал пальцами какую-то точку. Одно резкое нажатие и я почувствовал, как мое тело обмякло, подчиняясь приступу мгновенно навалившейся слабости.
- Вот так то лучше, котенок, - с издевательским смешком протянул Асталин. – Теперь ты будешь послушным мальчиком.
Его руки жадно заскользили по моему телу, оглаживая живот и сжимая соски. Настойчивые пальцы проникли под резинку трусов и обхватили мой член. Я содрогнулся. Почему, почему, почему?!
- Я хотел сделать это с тобой с той минуты как увидел, - прошептал начальник. – Твои упрямые зеленые глаза не давали мне покоя. Ты должен быть моим, дерзкий золотоволосый котенок, только моим.
Его рука настойчиво двигалась вверх вниз по моему члену. Большой палец медленно поглаживал головку, дразня чувствительную плоть. Это было так бесстыдно и откровенно. И так невыносимо! Я не хотел этого, не хотел, чтобы он делал это со мной!
Его движения становились все более настойчивыми. Он явно рассчитывал на мою реакцию.
- Ты скоро сам захочешь моих прикосновений, котенок, - горячим и вязким, как сироп голосом, прошептал начальник мне прямо на ухо. – Будешь просить, чтобы я трогал тебя здесь снова и снова. Будешь умолять меня не останавливаться.
- Не буду, - выдохнул я, с ужасом понимая, что на глаза наворачиваются слезы. Неужели все это не сон?! Неужели я никак не могу остановить это отвратительное насилие?
- Даже не сомневайся.
Асталин лизнул мою щеку, перехватывая первые слезинки, и довольно засмеялся. Вытащив руку, он сдернул с меня трусы, а потом широко развел мои ноги и встал между ними, поддерживая меня под согнутые колени.
- Обхвати меня ногами за талию и держи их так, - бархатным голосом потребовал этот ублюдок.
Что? Из моего горла вырвался истерический смешок. Он думает, что я подчинюсь?
- Глупенький котенок.
На лице начальника появилась понимающая ухмылка. Он не стал ждать и опять потянулся к моей шее, вдавливая пальцы в уже знакомую точку.
- Обхвати меня ногами за талию, я сказал!
Холодные повелевающие нотки в голосе, обжигающая боль в запястьях и шее, импульс по всему телу. Я больше не мог сопротивляться. Мое тело не подчинялось мне, но послушно выполняло команды этого монстра. Мои ноги обхватили его за талию и я всхлипнул от унижения. В этой позе я был максимально раскрыт и абсолютно беспомощен.
- Молодец, - довольно похвалил Асталин. - Хороший мальчик.
Несколько секунд он просто пожирал меня взглядом, прежде чем коснуться. Потом неторопливо провел рукой по моему члену вниз и скользнул ниже. Его пальцы коснулись отверстия между моих ягодиц.
- Нет!
Я отчаянно дернулся. Точнее попытался это сделать, потому что едва мог двигаться.
Асталин не обращал внимания на мои ничтожные попытки. Он медленно обводил пальцами края отверстия.
- Я войду в тебя, - прошептал ублюдок, глядя мне прямо в глаза.
Я хотел заорать в ту же секунду. От ужаса, от беспомощности, от охватившей меня паники. Я уже открыл рот…и не произнес ни звука. Невидимый ошейник опять сдавил мое горло, а невидимые браслеты, припечатывающие мои руки к стене, знакомо обожгли запястья.
- Но пока это будут только пальцы. Чтобы ты привык.
Асталин вытащил из кармана какой-то тюбик и выдавил на руку целый комок прозрачного геля. Хорошенько растер его на пальцах и опять потянулся ко мне.
Скользкий палец коснулся входа между моих ягодиц. Настойчиво нажал и беспрепятственно проскользнул внутрь, благодаря большому количеству геля.
- Расслабься, котенок, - с похотливой улыбкой потребовал начальник, медленно продвигая палец внутри меня. - Ты такой узкий.
Его палец был уже весь во мне. Он двигался внутри, растягивая меня и смазывая. Я никак не мог избежать этого неестественного насильственного проникновения. Меня трясло от отвращения и шока, а он продолжал настойчиво растягивать меня.
Начальник не просто двигал пальцем, а сгибал и разгибал его, осторожно раздвигая стенки моего прохода. В какое-то мгновение он задел что-то внутри меня, потер это местечко опять и от этого скользкого ритмичного движения по моему телу, словно пробежал разряд электрического тока. С моих губ сорвался слабый стон.
- Вот так, малыш. Тебе уже хорошо. Я же говорил, что ты сам будешь этого хотеть.
Начальник довольно засмеялся. Я же чувствовал настоящее отчаяние. Несмотря на то, что происходящее было неестественно мерзким и неправильным, мое тело возбуждалось против моей воли. Я ничего не мог с этим поделать.
Асталин не останавливался ни на минуту. Он гладил мой член и массировал головку, растирая выступившие капли влаги. В это же время его пальцы продолжали ритмично двигаться у меня внутри, вырывая новые стоны из моего горла.
- Отпусти меня, тварь…, - прохрипел я, запрокидывая голову назад. Мое лицо пылало от стыда и непонятного жара.
- Не ругайся, котенок, - строго покачал головой начальник, одновременно облизываясь с выражением хищного голода на лице. – А то накажу.
Он вытащил палец и убрал руку. Не для того, чтобы прекратить это ужасное, сводящее с ума насилие, а чтобы опять потянуться за тюбиком с гелем. Он выдавил этой гадости, не жалея, и она почти капала с его пальцев вязкими прозрачными каплями.
А потом с мерзким хлюпающим звуком в меня вошли сразу два пальца. Этого было слишком много и слишком сразу. Я почти задохнулся в беззвучном вопле. Начальник настойчиво проникал в мое тело, сгибал и разводил пальцы у меня внутри, продолжая раз за разом нажимать на чувствительный бугорок. Мои бедра судорожно вздрагивали, реагируя на каждое движение внутри. Внизу живота все сжималось от сладкой боли.
- Ты уже такой твердый, - тихо засмеялся начальник, властно сжимая мой член и возобновляя ритмичные движения по всей длине. - И давно течешь.
Пальцы внутри меня, не останавливаясь, массировали чувствительное место. Начальник впился губами в мои губы, перехвачивая рыдания, которые были уже на подходе.
- Сейчас ты кончишь для меня, котенок. От того, что я внутри тебя. От того, что ты мой. Мой котенок. Мой Данька…Данька…
Кажется, я все-таки закричал. Потом у меня перед глазами вспыхнуло ослепительное сияние, которое тут же сменилось бесконечной чернотой.
- Данька!
Знакомый сердитый голос заставил меня вздрогнуть. Я поднял голову и осмотрелся. К сожалению, мне это было необходимо. Я стоял, опираясь о книжную полку, и держал в руках огромную рукопись в защитной упаковке. Ровные ряды стеллажей вокруг наглядно подтверждали, что я нахожусь в книжной секции Хранилища. Знакомый запах старых рукописей, витающий в воздухе, свидетельствовал о том же, но при всем при этом я совершенно не помнил, как я тут очутился.
- Данька, молокосос, чего молчишь? Чем ты тут занимаешься?
В проеме между стеллажей показался запыхавшийся Аристарх. Покосившись с подозрением на меня, на рукопись в моих руках, он громко сплюнул, а потом вздохнул с облегчением.
- Тьфу на тебя! Зову, зову, а он не отвечает! Я уж испугался, что он сомлел тут от пыли! Бегу, волнуюсь, а он стоит себе преспокойно! Любуется!
Любуюсь? Я покосился на рукопись. Это был Сборник легенд водных народов. Кажется, именно то, что мне нужно. За этим артефактом меня и отправила Серафима. Я пришел в Хранилище и что потом? Что произошло минуту назад?
У меня слегка кружилась голова. Стараясь не обращать на это внимания, я сжал зубы и попытался вспомнить. Тут был начальник или мне это почудилось? Что он делал?
- Аристархыч, тут был Асталин?
- Начальник что ли? – нахмурился Аристарх. – О чем ты говоришь, малец? Сегодня за весь день я только тебя и видел.
Значит, Асталина не было. На секунду я завис, совсем как мой старенький капризный компьютер. Более чем странно, если не сказать хуже. И ведь такое уже со мной было. На прошлой неделе, в кабинете начальника. Тогда я тоже потерял несколько минут, словно провалялся в глубокой отключке.
Пока Аристарх не начал задавать вопросы я поспешил ретироваться. Голова прошла и больше не кружилась, но я был так выбит из колеи, что быстро отнес книгу Серафиме и отправился восвояси. Возможно, если я прилягу ненадолго на свой любимый диванчик в своей берлоге, мне станет лучше…
Однако моим мечтам было не суждено сбыться. Когда я пришел к себе, оказалось, что диван уже занят. Там, склонив кудлатые головы, друг к другу о чем-то шушукались Степашка и Матрена.
- Привет, Матрена, - немного удивленно поздоровался я. Насколько я помнил, домовые не часто ходили в гости, покидая тем самым свою законную территорию. По крайней мере Матрену я видел впервые за пределами приемной и кабинета начальника.
- Давно тебя не было видно. Как поживаешь?
Маленькая домовица подняла голову и посмотрела на меня сквозь спутанную гриву волос. Даже короткого мгновенья хватило, чтобы я мог рассмотреть ее покрасневшие глаза и мокрые дорожки слез на смуглых щеках.
- Плохо она поживает, - сурово сказал Степашка. – Потому что идти ей больше некуда.
Я уставился на них обоих, ничего не понимая.
- Как это некуда? В каком смысле?
- Ремонт.
Степашка с отвращением выплюнул одно единственное слово и до меня, наконец, дошло.
Домовые всегда были привязаны к определенному месту. Они не могли просто покинуть его и выбрать себе новый дом. Это было заложено в их природе. Если старый дом приходил в запустение или хуже того, был разрушен или сожжен, для домового это была трагедия. Домом Матрены были кабинет начальника и приемная, то есть те помещения, в которых сейчас кипел капитальный ремонт. Если учесть, что Асталин решил камня на камне не оставить от старого кабинета триИ, то фактически дом маленькой домовицы сейчас рушился на глазах.
Это была настоящая проблема. В полностью отреставрированной и модернизированный кабинет начальника Матрена уже не вернется. А долго без своего места она не протянет.
- Степашка, а вам можно подыскать другой дом? – на всякий случай спросил я, хоть уже и так знал ответ.
- Нельзя, – отрезал Степашка. – Потому что таков закон. Нет дома – нет домового.
В его голосе прозвучала тоскливая обреченность, от которой у меня перехватило дыхание. Я посмотрел на Матрену. Она дрожала, словно в комнате стояла минусовая температура и казалась еще более маленькой и хрупкой чем обычно. Смуглое тельце словно таяло и истончалось прямо на глазах.
- Все будет в порядке, - выдавил я. – Оставайтесь тут и держитесь. Я скоро вернусь.
Времени на раздумья у меня не было. Я просто помчался на поиски начальника. Асталина удалось обнаружить в бухгалтерии, где он как раз учинял допрос побледневшему и весьма взволнованному Сморчку по поводу каких-то там смет.
- Андрей Александрович, можно вас на минутку?
- Что вы хотели, Даниил? Я тут немного занят.
Начальник бросил очередной грозный взгляд на уже белого как бумага Сморкова.
- Ваше дело может подождать?
- Извините, но это очень важно. Я бы хотел поговорить с вами прямо сейчас.
- Пожар у вас, что ли? Ладно.
В голосе Асталина прозвучали нотки раздражения, но он все же отложил бумаги, которые держал в руках и встал.
- Мы продолжим разговор, как только я вернусь, Петр Игнатович, - зловеще пообещал начальник. – У вас есть несколько минут, чтобы вспомнить, куда делись счета и сметы за прошлый месяц.
Мы вышли в коридор. Асталин подошел к окну, выходящему во двор и остановился.
- Итак, Даниил Владимирович. В моем кабинете сейчас черт ногу сломит, поэтому говорить будем тут. Что там у вас случилось?
- Вообще-то, я и хотел поговорить по поводу вашего кабинета.
Я понимал, что выбрал самое неподходящее время для разговора. Начальник был не в духе после финансовых разбирательств со Сморковым и мое более чем бесцеремонное появление явно не добавило ему человеколюбия. Однако выбора у меня не было. Глубоко вздохнув, я начал рассказывать о проблеме Матрены.
Начальник слушал, не перебивая, а под конец моего повествования окинул меня долгим взглядом и устало хмыкнул.
- Все понятно. Большой злой начальник обижает маленьких беззащитных домовых. И что же вы хотите от меня в этой непростой ситуации, Даниил? Чтобы я прекратил ремонт, потому что на самом деле это геноцид против домовых? Позволил этому старому зданию развалиться на части?
- Я не прошу вас отменить ремонт, - твердо сказал я. – Но должен быть какой-то компромисс.
Асталин рассматривал меня несколько долгих минут, словно решая, что со мной делать, а потом рассмеялся.
- А вы действительно необычный сотрудник, Даниил Владимирович. Помимо профессиональных талантов у вас, оказывается, еще и талант правозащитника особенных. Ну что ж, попробуем отыскать компромисс, который вас удовлетворит. Пойдемте.
Он привел меня в приемную. Лина собирала бумаги и вещи в картонные коробки, чтобы убрать их на время ремонта и как раз раскладывала на столе свою коллекцию фарфоровых статуэток. При виде нас с начальником она так и замерла у стола с розовым фарфоровым слоненком в руках.
- Алина, позвольте вас отвлечь. Итак, двое моих самых талантливых и одаренных сотрудника. Нам с вами предстоит прямо сейчас решить один важный вопрос.
В голосе Асталина сквозила легкая насмешка, но раздраженным он уже не казался.
- Для начала слово предоставляется вам, Даниил. Если я прекращу ремонт в приемной и оставлю ее практически без изменений, этого хватит для благополучия и долгих счастливых лет жизни вашей дорогой Матрены?
- Да, - уверенно кивнул я.
- Теперь вы – Алина. Что вы скажете на то, что ваше непосредственное рабочее место останется без ремонта, кроме разве что таких мелочей как замена старого окна и установка кондиционера?
- Ой, я только за!
Бледное личико моей феи засияло, словно ему вернули все яркие краски.
- Пожалуйста, Андрей Александрович, пусть так и будет!
- Детский сад, - усмехнулся начальник. – Но так и быть, решение принято. Ремонт в приемной отменяется. Такой компромисс вас устраивает, Даниил Владимирович?
- Да. Спасибо.
Я вздохнул с огромным облегчением. Честно говоря, я не думал, что все получится так легко.
- Большое спасибо, Андрей Александрович.
- На здоровье.
Начальник скривился в неком подобии снисходительной улыбки.
- Тогда я принесу китайскую розу назад, а то у тебя, Дань, ей мало света! – радостно встрепенулась Лина.
- Подожди, я тебе помогу. Она же тяжеленная.
Я поспешил следом за девушкой. Лина выпорхнула из приемной, а я вдруг остановился на пороге, как будто меня что-то кольнуло. Странное тревожное чувство заставило меня обернуться. Асталин стоял у стола и вертел в руках какую-то маленькую вещицу. На его лице застыла непонятная и почти дикая гримаса, сочетающая в себе неистовую всепоглощающую жажду и холодный расчетливый замысел. Это был оскал хищника, собирающегося напасть и сдерживающего себя из последних сил в ожидании наиболее благоприятной минуты для атаки. По моим рукам побежали ледяные мурашки. Меня так поразило лицо начальника, что я не сразу обратил внимание на вещицу, которую он держал и которая вызвала у него столь сильные эмоции. Это была одна из Лининых статуэток. Маленький фарфоровый котенок.
Глава 4
Умение отличать нечей от обычных людей было у меня всегда, сколько я себя помню. Я с раннего детства мог видеть удивительные вещи. Такие как черный воротник бабы Тамары, рожки Аристарха, призрачные крылья Угрюма. Может именно благодаря этому необычному дару я и захотел работать в ИЭС. Нельзя сказать, чтобы я использовал его так уж часто. В нашем Молнегорске не слишком много особенных разгуливают по улицам. Я мог с уверенностью пересчитать все свои «встречи» за последние десять лет. Их было восемь. Девять, если считать мои подозрения насчет Асталина. И вот сегодня произошла моя очередная «встреча».
Несколько дней в нашем ИЭС все было относительно тихо. Ремонт в кабинете начальника закончился и плавно перешел на третий этаж в отдел экономики и бухгалтерского учета. Лине больше не приходилось паковать вещи и переживать за свои цветы. Асталин выполнил свое обещание и в приемной рабочие ограничились лишь заменой старых окон и установкой кондиционера. Также моя милая фея получила новый компьютерный стол и новый компьютер. Мне, кстати, тоже выдали новенькую оргтехнику. Получив плоский жидкокристаллический монитор, приличный системник и компактную МФушку, я чувствовал себя ребенком в канун Рождества и несколько дней пребывал в блаженной эйфории.
А потом появилась та женщина.
Я как раз принес Лине свой отчет по хроникам Северогорских гномов, чтобы она положила его в разносную корреспонденцию для начальника. Мы о чем-то весело болтали, когда на пороге приемной появилась незнакомка. Она была высокая и худощавая, с длинными черными волосами, гладко зачесанными назад и собранными на затылке в роскошный хвост. Черный брючный костюм, украшенный красными стразами, облегал ее как вторая кожа, короткий черный плащ красиво развевался при каждом грациозном движении. Она была очень красива, причем именно той яркой и вызывающей красотой, которую скорее можно увидеть на обложках модных журналов, чем в реальной жизни.
Мы с Линой уставились на нее, а она ответила нам снисходительным взглядом, брошенным из-под длинных черных ресниц. Красные полные губы изогнулись в насмешливой улыбке.
- Привет, детки, - произнесла женщина чарующим грудным голосом – Развлекаетесь? А мне нужен Андрей Александрович. Он, надеюсь, на месте?
- Да, у себя, - пробормотала Лина. – Как о вас доложить?
Моя фея почти заикалась. Было заметно, что насмешливо-высокомерная манера общения посетительницы выбила ее из колеи. Со мной дело обстояло еще хуже. Я медленно, но верно прирастал к полу. Правда в ступор меня вогнали вовсе не пренебрежительные слова незнакомки и не ее ослепительная внешность. Мне вполне хватило ее черного плаща, струящегося с изящных плеч невесомым черным облаком. Я просто не мог отвести от него взгляд и чем больше смотрел, тем сильнее убеждался, что никакого плаща на женщине нет. Нечто черное окутывало ее плечи, но это был не плащ. Черное облако, дымка, туман – это могло быть что угодно. Я не первый раз видел подобную субстанцию и так и не пришел к какому-либо выводу относительно ее идентификации. У бабы Тамары было такое же «нечто». Правда, по сравнению с ее воротничком, черное облако незнакомки было намного-намного больше.
- Никак не надо докладывать, куколка, - то ли пропела, то ли промурлыкала женщина. - Я хочу сделать ему сюрприз.
Не дожидаясь реакции Лины, она скользнула в сторону кабинета начальника, но не успела. Дверь, ведущая в кабинет распахнулась, и на пороге появился Асталин. Он смерил гостью своим фирменным невозмутимо-непроницаемым взглядом.
- Анжела, - скривив губы, сухо кивнул начальник. - А я уже надеялся, что мне почудился твой голос.
- Ну что ты, Андрюша, - расцвела в ослепительной улыбке черноволосая ведьма. – Я и так не видела тебя слишком давно. Я ужасно соскучилась.
- Неужели?
Насмешливо хмыкнув, Асталин отошел в сторону и сделал приглашающий, хоть и не слишком радушный жест рукой.
- Проходи в кабинет, раз уж ты здесь.
Анжела переступила порог, двигаясь с грацией пантеры. Черное облако развевалось при каждом ее движении. Я не мог больше на это смотреть и отвернулся, но Асталин умудрился перехватить мой взгляд.
- Даниил Владимирович, вы в порядке? – спросил он. - На вас лица нет.
Что? Я настолько сильно палюсь? Я сглотнул, мысленно обозвав себя идиотом. Начальник продолжал пристально на меня смотреть, и я поспешно кивнул.
- Все в порядке, Андрей Александрович. Просто душно.
За ними закрылась дверь, а я отправился к себе, раздумывая над тем, что увидел. Еще при первой нашей встрече с Асталиным я заподозрил в нем неча, что, скорее всего, было моим личным предубеждением против нового начальника, занявшего место триИ. В конце концов, Асталин пока никак не проявил себя как особенный, хоть временами и вел себя довольно странно. Но вот его гостья оказалась стопроцентным нечем, да еще каким. Я был совершенно уверен, что только что видел самую настоящую ведьму.
Мое волнение заметил даже Степашка.
- Ты чего, хозяин? – пристал он ко мне. На чумазой мордахе было написано искреннее беспокойство. – Ругал кто? Новый?
Мой домовенок так и продолжал называть Асталина «новый».
- Да никто меня не ругал, – отмахнулся я. - Все хорошо.
Чтобы избавиться от лишних мыслей я взялся за работу. Этот способ выкинуть дурь из головы самый надежный и давно проверенный на практике. Занявшись разборкой материалов по последним контактам с лешими, и в частности, с нашей знаменитой Молнегорской Маричкой и ее приближенными, я так увлекся, что телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть на стуле. Звонил Асталин.
- Даниил Владимирович, зайдите ко мне прямо сейчас, - попросил он.
Требования начальника обычно не игнорируются. Пока я спускался на второй этаж, мысли о черноволосой Анжеле опять закрались в мою беспокойную голову. Интересно, она еще там?
Асталин разбирал бумаги у себя на столе, когда я вошел. Он был один.
- Присядьте, Даниил, - кивнул он при моем появлении. – У меня для вас хорошая новость. Завтра я планирую провести подготовку к контакту. Мы отправляемся на озера.
- Уже завтра?!
Я не смог сдержаться. Встрепенулся и тут же постарался взять себя в руки, заметив понимающую улыбку на губах начальника.
- Да, наконец-то, вы дождались. Хоть это, разумеется, пока только подготовка. Но с чего-то пора начинать.
- Конечно, пора!
У меня по рукам побежали мурашки от нетерпения. Теперь мне точно не успокоиться до самого утра. Но почему начальник до сих пор не собрал совещание и не объявил всем о подготовке? Такую новость нужно сообщать всем и сразу.
Асталин словно подслушал мои мысли.
- Принесите копию вашего отчета по Летописи и отдайте Алине. Пусть она размножит и раздаст всем. На три часа я собираю совещание, на котором расскажу о подготовке. Вы, как самое заинтересованное лицо, узнали первым.
- Спасибо.
Это, конечно, было глупо, но я действительно радовался как ребенок. И соответственно улыбался до ушей. Взгляд Асталина не отрывался от моего лица, словно ему нравилось смотреть на мою улыбку.
- Как это мило.
Я вздрогнул, услышав знакомый грудной голос.
На пороге бывшей кладовки триИ, превратившейся после ремонта в личную комнату отдыха начальника, стояла Анжела. Ее взгляд был обращен в мою сторону.
- У тебя такие…интересные сотрудники, Андрюша.
Асталин и ухом не повел.
- Это все, Даниил Владимирович. Можете идти, - кивнул он мне.
- Да. Хорошо.
Я поспешно встал, желая как можно скорее исчезнуть отсюда. Но не тут-то было. Анжела шагнула вперед, явно рассчитывая подобраться поближе.
- Может, представишь мне мальчика, Андрюша?
- Уймись, Анжела, если не хочешь, чтобы я проводил тебя прямо сейчас. Ты, кажется, обещала сидеть тихо как мышь.
В голосе начальника отчетливо слышалось раздражение.
- Даниил, вы свободны, - настойчиво повторил он, и я буквально выметнулся из кабинета. Взгляд гостьи буравил мне спину, но я постарался о ней не думать. Тем более, что мне было о чем думать, ведь уже завтра должна была начаться подготовка к контакту!
На совещание в три часа меня уже не вызывали. Наверное, Асталин решил ограничиться начальниками отделов. Но в этот день мне довелось еще один раз увидеть Анжелу. Это произошло в конце рабочего дня во дворе Института, когда я ждал Лину, рассчитывая немного провести ее по дороге домой. Моя фея задерживалась, зато вместо нее на пороге Института появились начальник и его знакомая-ведьма. Они направлялись к парковке, к машине Асталина и не видели меня из-за густосплетенных ветвей сирени, возле которой я стоял. До меня долетел обрывок их разговора.
- У тебя полно нечей в институте, Андрей, - насмешливо говорила Анжела. - Как ты это допускаешь?
- Не помню, чтобы спрашивал твое мнение, - отрезал Асталин. – Садись, если не хочешь остаться здесь ночевать.
- Я тебя не узнаю.
Женщина засмеялась. Голос начальника оставался холодным и невозмутимым.
- Значит остаешься?
После этого я услышал, как хлопнула дверца и черная БМВ вылетела со стоянки как хищный дикий зверь.
Дома я долго и красочно расписывал маме и Вовке предстоящую подготовку. Кажется, даже немного перестарался, потому что маленький оболтус тут же начал проситься вместе со мной на озера. Мама была рада за меня, но вместе с тем и немного обеспокоена.
- Водяные это все-таки не люди, Даня, - с тревогой заметила она. - Ты ведь будешь осторожен?
- Мам, да это же только подготовка! – успокаивал я. - Меня даже в воду никто не пустит!
На следующее утро я встал очень рано. Асталин назначил сбор в шесть утра, потому что нам предстояла долгая дорога. Когда я подошел, морщась от утренней прохлады и радуясь тому, что догадался захватить куртку, во дворе Института уже ждали два микроавтобуса, отмеченные нашими эмблемами - большими цветками нарцисса, обведенными белым кругом. Подобная эмблема красовалась и на моей куртке. Нарцисс давно признавался во всем мире цветком особенных, хотя я до сих пор ни в одной из рукописей или старых книг так и не нашел никакого объяснения этой удивительной взаимосвязи.
К моменту моего появления собрались уже многие. Серафима Сергеевна со своими ребятами, несколько медиков во главе с неугомонным балагуром Костей Луковским, парни из отдела связи. Непонятно зачем пожаловал Сморков, хмурый и невыспавшийся, но с гордым видом восседавший на переднем месте в одном из микроавтобусов. Начальник тоже был на месте. Я не сразу узнал его, увидев со спины. В джинсах и легкой черной ветровке на молнии и с капюшоном он выглядел совсем молодо.
Опоздавших не было и мы выехали ровно в шесть часов. Асталин поехал не на автобусе, вместе со всеми и даже не на своей крутой БМВ. Сегодня его средством передвижения был черный джип, не совсем новый, но еще в очень и очень приличном состоянии.
- Да у него денег куры не клюют, - мечтательно протянула, примостившаяся рядом со мной в автобусе Верочка. – Деньги, машины, должность да еще и такая внешность! Вот повезет какой-то дуре!
- А может не дуре, - хмыкнул я, но тут же примолк, вспомнив Анжелу. Интересно, какие у них отношения? Неужели Асталин встречается с нечем?
- Хороший сегодня день будет! Как раз для прогулки!
Вместо обсуждения начальника Вера решила переключиться на другую тему.
- Я так давно хотела подышать свежим воздухом. Лес, озера кругом – красота! Пикничок устроим! Жалко, что Ритка не в составе рабочей группы.
- Какой пикничок, Вер? – попробовал я остудить коллегу. – У нас подготовка на носу. Работа вообще-то. А пикничок дома устроим.
Верочка еще что-то щебетала, но к счастью недолго. Минут через двадцать она прикрыла глаза и засопела, очевидно, выбитая из колеи ранним пробуждением, и я с облегчением сунул в уши наушники плеера. Любимая группа «Расмус» в очередной раз должна была помочь мне скоротать время.
До озер мы добирались около часа. Молнегорск давно остался позади и сейчас по обе стороны дороги возвышался лес. Сначала мы ехали по шоссе, потом свернули на грунтовую дорогу, а под конец остановились, чтобы дальше продолжить путь пешком. Здесь уже начиналась болотистая местность, и любой транспорт становился попросту непригодным. К знаменитым молнегорским озерам нам предстояло добираться на своих двоих.
В лесу было полутемно и пахло свежестью, к которой примешивались ароматы лесных цветов и мокрой травы. Я с наслаждением вдыхал этот волшебный воздух, радуясь ему гораздо больше Верочки. Лес был мне почти родным. Когда был жив отец, мы проводили здесь чуть ли не каждые выходные всей семьей.
Молнегорских озер, избранных местом нашего контакта, всего три. Они называются Зеркальное, Среднее и Камышанка и располагаются недалеко друг от друга, в небольших котловинах, окруженных со всех сторон густым лесом. Благодаря целой россыпи водоемов, болот и подземных рек озера соединяются между собой и по большому счету представляют собой единое целое. Они довольно глубокие, уединенные и надежно укрыты в лесной чаще. Более подходящей среды обитания для водяных не сыскать.
Когда из-за деревьев показалась гладкая поверхность Зеркального, самого первого из озер, наш путь подошел к концу. Подготовку планировалось начать именно здесь. Асталин дал всем десять минут на отдых, а потом скомандовал приступать. И работа закипела.
Для тех, кто не знаком с особенностями нашей работы, процесс подготовки может показаться монотонной последовательностью скучных и однообразных действий. Оценка местности, определение места расположения каждого участника контакта, детальная и неоднократная проработка всех пунктов плана, включая установку техники и определение возможностей отступления при необходимости, репетиция самой процедуры вызова, предшествующей контакту – все это необходимо проделать, прежде чем приступить к самому контакту. Когда-то я наивно полагал, что большая часть процесса подготовки, на самом деле, никому не нужная дребедень, но уже после своего второго контакта, в ходе которого лишь благодаря четким и блестящим командам триИ нам удалось справиться с обиженными и довольно разъяренными лешими, в корне поменял свое мнение. Ничего не делается просто так и не падает в руки само собой, как спелое яблоко. В нашей работе все должно быть проверено и рассчитано не хуже чем в аптеке.
Пока наша группа размещалась на, заросшем камышами берегу Зеркального озера, Асталин совсем замучил штатных организаторов, а точнее специалистов из организационного отдела, в обязанности которых входило месторасположение всех членов рабочей группы. Больше часа он испытывал их нервы на прочность, отметая одну за одной предложенные модели размещения, а я в это время просто стоял, подпирая спиной ближайший дуб, и любовался окружающей природой. Вокруг был лес и только лес, а впереди блестела в лучах утреннего солнца большая чаша озера. К нему вела тонкая тропинка, заросшая по обеим сторонам мятой и крапивой.
- Расстояние соответствует нормам? Экраны работают? Все приборы в норме? – переключился с организаторов на техников Асталин.
- Да, Андрей Александрович. Все в порядке, Андрей Александрович. Сейчас проверим, Андрей Александрович.
Я краем уха слышал этот разговор, больше напоминавший односторонний допрос и продолжал бессовестно наслаждаться близостью леса и ничегонеделанием, пока собственное имя, прозвучавшее как гром среди белого дня, не вернуло меня с небес на землю.
- Даниил Владимирович!
Начальник оставил техников в покое и шагал в мою сторону. Ясно, теперь, похоже, моя очередь.
- Что у нас по Летописи относительно среды обитания?
- Все в порядке, Андрей Александрович. И легенды и показания очевидцев сходятся именно на Зеркальном озере. Здесь было зафиксировано наибольшее количество фактов обнаружения. Если точнее – 82,3 процента. Хотя, я все-таки считаю, что местом контакта лучше было бы выбрать Камышанку. Там есть большой старый мост. Это самое идеальное место для контактируемого. Все легенды сводятся к тому, что водяные в первую очередь обращают внимание на тех, кто стоит на мостике.
- Нет, - без колебаний отвел мои доводы Асталин. – Вокруг Камышанки сплошные болота, а значит, возможность отступления снижена в половину. Мы толком не знаем чего нам следует ждать от водяных, поэтому рисковать своими людьми я не собираюсь. Тем более с учетом того, что контакт будет проводиться в ночное время.
- Да, это необходимо, - кивнул я. - Контакт должен происходить после полуночи или на рассвете. Иначе мы напрасно потеряем время.
- Не потеряем. Ладно, пора переходить к процедуре вызова.
Асталин вышел из тени деревьев и, очутившись на середине опушки, громко объявил:
- Внимание всем! Начинаем репетицию процедуры вызова. Все занимают свои места. Для тех, кто еще не понял, повторяю в последний раз - шаг вправо или шаг влево не по плану так же как и любая другая самодеятельность будут наказываться в соответствии с ИТБ. Причем я прослежу за этим лично. А теперь, что касается самой процедуры…
Громкий голос начальника разносился по всей опушке. Он еще раз объяснил все необходимые правила. Мы все это уже знали, потому что два раза в год сдавали квалификационный тест на знание Инструкции, но я прекрасно понимал, почему Асталин придерживается справедливого «семь раз отмерь – один отрежь». Он действительно хотел, чтобы все прошло как надо. Потому что был настоящим профессионалом. Я смотрел на него и понимал, что начинаю испытывать что-то вроде восхищения по отношению к этому человеку. Пробыв начальником МИЭС не больше месяца, он успел сделать очень много, включая капитальный ремонт по всему Институту и разрешение на контакт, благодаря которому мы сегодня были здесь. Он действовал наверняка и не мог не вызывать благоговения своими действиями. И не мог не нравиться.
Словно подслушав мои мысли, начальник неожиданно повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Я вздрогнул от неожиданности, а на его губах промелькнула довольная улыбка.
Мое участие в процедуре вызова обычно ограничивается тем, что я помогаю всем советами и цитирую при необходимости все известные мне источники информации. Иными словами, я необходим, но напрямую не участвую в вызове. Смириться с этим нелегко, но я хорошо знаю, чем буду платить в случае неповиновения и предпочитаю не рисковать. Я слишком дорожу своей работой.
Сегодняшняя репетиция процедуры вызова затянулась до самого полудня. Мы повторяли каждую мелочь, отрабатывали каждую деталь и это повторялось снова и снова. Ближе к часу дня, когда все были окончательно измотаны, Асталин разрешил сделать небольшой перерыв.
Мечтая, прежде всего о глотке воды, я отправился на поляну, спрятанную под густыми кронами дубов, где все мы оставили свои вещи, прежде чем выйти к озеру. Мой рюкзак валялся на самом видном месте, что было очень кстати. Напившись, я уже хотел было возвращаться к остальным, но неожиданно услышал приглушенный крик, заставивший меня замереть на месте и прислушаться. Крик был очень похож на женский и, судя по всему доносился из-за ближайших деревьев, сразу за которыми начиналось болото. Не особо раздумывая, я помчался в нужном направлении.
За деревьями, на небольшом пятачке сухой земли у самого начала болот находились двое. Это были Сморков и Верочка. Мне понадобилось пару секунд, чтобы понять, что они делают, но когда до меня, наконец, дошло, кровь бросилась мне в голову. Этот урод Сморчок пытался насильно поцеловать сопротивляющуюся девушку, одной рукой удерживая ее руки, а второй обхватив за талию.
- Хватит ломаться, дурочка, - пыхтя как самовар, приговаривал он. – Лучше будь поласковей со мной. А то расскажу начальнику, куда ты дела средства на канцтовары в прошлом месяце. У меня же все до последней буквы расписано.
- Я ничего не брала, - напополам с рыданиями бормотала Верочка. Она пыталась вырваться из цепких лап, но Сморчок был куда сильнее. Он уже начал стягивать с нее платье.
- Ах ты, скотина!
Я подлетел к ним и, вцепившись в плечо ублюдка, оттащил его от девушки. От неожиданности Сморчок даже не сопротивлялся и я с трудом взял себя в руки, ограничившись лишь тем, что отшвырнул его в заросли камыша.
- Не смей ее трогать!
- Да-а-ня, - уже заголосила, а не зарыдала Верочка. – Он хо-о-тел меня заставить…
- Больше не захочет.
Меня трясло от ярости. Я сжал руки в кулаки и повернулся к Сморкову, мечтая о том, чтобы он сделал хоть один угрожающий шаг в мою сторону. К сожалению мерзавец застыл на месте столбом и только смотрел на меня округлившимися глазами, словно никак не мог поверить в то, что видит.
- Маринский, откуда ты тут взялся, - прошипел он. – Почему ты вечно мне мешаешь?! Гаденыш, молокосос! Любимчик триИ!
- А ты козел и урод, - выплюнул я. – Если так ненавидишь меня – вперед, попробуй докажи это на деле. Или все на что ты способен это приставать к девушкам в безлюдных местах?
- Да, я ненавижу тебя, мальчишка!
Сморчок уже брызгал слюной и гневом, но продолжал трусливо топтаться на месте, повторяя как заезженная пластинка:
- Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
- Проваливай, мразь, - с отвращением бросил я и отвернулся. Верочка уже рыдала не так сильно и даже попробовала улыбнуться, когда я обнял ее за плечи.
- Спасибо, Дань, ты самый…
Она неожиданно осеклась. Я увидел, как исказилось ее лицо, но сообразить ничего не успел. Обезумевший от ярости Сморчок, не отважился кинуться на меня в открытую, зато решил действовать исподтишка. Пользуясь тем, что я отвернулся, он подкрался сзади и сильно толкнул меня в спину. Поскольку я стоял в нескольких шагах от края затянутого ряской и тиной водоема, шансов на то, чтобы удержаться на ногах у меня было немного. Я и не удержался. Охнув от неожиданности, я ушел под воду с глухим плеском.
Страха не было. Я хорошо умел плавать и даже те пару секунд пока шел вниз, испытывал скорее удивление, чем панику. Мое сердце громко стучало и его удары отдавались в ушах. Сквозь этот шум и плотную толщу зеленой воды я слышал, как кричит Верочка на берегу.
Несколько долгих минут я пытался плыть вверх. Что-то словно удерживало меня, не желая отпускать. Я не сдавался и почти достиг поверхности, но в этот момент что-то уцепилось за мою ногу. Я резко дернулся и посмотрел вниз, пытаясь рассмотреть причину остановки. Вода была мутная и грязная, но все же я увидел, то, что меня держало. Это было нечто большое, бесформенное и темное. У него были длинные мохнатые щупальца, одно из которых обвилось вокруг моей ноги и горящие желтые глаза, проглядывающие сквозь массу водорослей и тины. Я не знал, был ли это водяной или какой-то другой подводный монстр, но выглядело существо дико и устрашающе. А еще оно было очень сильным и настойчиво тянуло меня к себе, не обращая внимания на мое сопротивление. Я не мог вырваться и не мог ничего сделать. У меня заканчивался воздух и вот тут мне стало очень страшно. Я не хотел умирать.
В мутной воде что-то мелькнуло. Кто-то проплыл рядом, метнувшись прямо на монстра и, спустя секунду, я почувствовал, как пленившее меня щупальце обвисло. Темная туша содрогнулась, словно переживая приступ мучительной боли. Существо стало медленно погружаться на дно. Теперь я был свободен, но как оказалось недолго. Сильные руки схватили меня в охапку и потащили вверх. Я увидел прямо перед собой бледное лицо и темные глаза, горящие почти так же дико, как и у монстра. Этого человека я ожидал увидеть в данный момент меньше всего на свете. Меня спасал Асталин.
Уже через минуту я жадно глотал воздух на берегу. Начальник вытащил меня и осторожно уложил на жесткую траву. Рядом продолжала всхлипывать Верочка, а в стороне испуганно ежился в комок Сморков.
- Даниил, ты как?
Асталин торопливо склонился надо мной. Его глаза и впрямь горели как угли. Он с тревогой осматривал меня, а я вяло пытался сообразить, как ему удалось узнать и добраться сюда так вовремя. Это казалось совершенно невозможным.
- Я в п-порядке, - немного отдышавшись и цокая зубами, выдавил я. - Спас-сибо, Андрей Ал…
- Тихо.
Он прикрыл мне рот ладонью и глубоко вздохнул, на секунду прикрыв глаза, а я тупо смотрел на него, не понимая в чем дело. Неужели он так сильно за меня переживал?
- Лучше отдохни, - мягко сказал начальник. - Хотя здесь это сделать не получится.
Следующие его действия вообще были из разряда тех, что в голове не укладываются. Асталин просунул ладони под мои плечи и колени и легко поднял меня на руки, словно я был хрупкой девушкой.
- Вера, я отвезу его в больницу. Возвращайтесь к остальным и скажите, чтобы сворачивались. Пусть Серафима Сергеевна покомандует. Мы и так прошли репетицию уже три раза, этого вполне достаточно.
Верочка молча кивнула, не отрывая изумленного взгляда от моего бренного тела, оцепенело застывшего в объятиях начальника. Сморков вдруг шарахнулся в сторону и сделал попытку спрятаться за кустами. Я не сразу понял, чего он дергается, а потом сообразил, что это Асталин посмотрел в его сторону.
- Сморков, - от голоса начальника все болото должно было, по меньшей мере, заледенеть и покрыться инеем. – Мы еще поговорим о том, что здесь произошло. Позже.
После этого он развернулся и быстро пошел по тропинке, неся меня на руках. Это было более чем неловко и я завозился, пытаясь показать, что вполне могу и сам передвигаться на своих двоих.
- Андрей Александрович, я в порядке. Отпустите, пожалуйста.
- Тихо.
Начальник даже не сделал попытки поставить меня на землю и только ускорил шаг. Он почти летел, а не шел. «Я стал меньше весить?» пронеслась у меня в голове абсурдная мысль.
Мы быстро двигались между деревьев и, как мне показалось, в направлении абсолютно противоположном тому, которое было утром. Мне хотелось освободиться из железной хватки начальника, но я чувствовал себя слишком нехорошо, чтобы начать сейчас активно вырываться. Неожиданная слабость охватила все мое тело. Мне было неловко и неуютно на руках у начальника, но ничего поделать я не мог.
- Все в порядке, мы уже почти пришли.
Я застыл, услышав эти слова. Голос Асталина вдруг изменился и стал вкрадчивым. Холодные мурашки россыпью побежали по моей коже. Мое сердце сжалось от непонятного ужасного предчувствия.
Деревья расступились и я увидел небольшую поляну, посреди которой возвышался двухэтажный деревянный коттедж. Он был сложен из круглых темных бревен и почти сливался с окружающим лесом. Такой не заметишь, пока не подойдешь к нему вплотную.
- Чей это дом? – удивленно просил я, хотя расспросы были явно излишними. Асталин внес меня на резное крыльцо и быстро открыл дверь, вытащенным из кармана ключом. Через секунду мы были уже внутри и я увидел довольно просторную прихожую, современные деревянные панели на стенах и отполированную до блеска лестницу, уводившую на второй этаж.
- Мой, котенок, мой.
Начальник распахнул ближайшую дверь, оказавшуюся дверью ванной и, наконец, поставил меня на землю. Я все еще пребывал в состоянии шока. Сначала эта гонка через весь лес, теперь домик-избушка на лесной поляне, а еще – мне ведь не послышалось? Он, правда, назвал меня «котенок»?
- Давай поскорее избавим тебя от мокрой одежды. Тебе нужно под горячий душ.
Асталин подтолкнул меня в сторону роскошной душевой кабины и быстро стянул мою куртку. Проворные пальцы тут же начали расстегивать пуговицы на рубашке и вот тут я опомнился.
- Андрей Александрович, не надо, я сам.
Я попробовал уклониться от его рук, но начальник, словно не слышал. Он уверенно потянулся к моим джинсам. Я инстинктивно отшатнулся и оттолкнул его руки. Я, конечно, слаб сейчас, но не до такой же степени. Какого черта он делает?
Начальник засмеялся. Там неожиданно и так насмешливо. Он изменился, буквально стал другим человеком всего за несколько минут. Я не понимал, что происходит.
- Котенок, в чем дело? – негромким бархатным голосом протянул он. – Неужели ты боишься меня?
Да, я боялся. Потому что ни фига не понимал. Что еще за котенок? И что он задумал? Не собирается же он приставать ко мне, в конце концов. Или собирается? Я нервно сглотнул. Что за чушь лезет в голову!
- Все равно это придется снять.
Насмешливо хмыкнув, Асталин мягко подтолкнул меня к стене кабины и начал стягивать с меня джинсы. Ему это удалось довольно легко и быстро, несмотря на все мои попытки оттолкнуть его руки и невольное сопротивление намокшей плотной ткани. Через несколько минут я стоял перед ним в одних трусах.
Начальник пожирал меня взглядом. Это было дико. Этого вообще не могло быть. «Это сон» пронеслось у меня в голове. «Жуткий, кошмарный сон».
Асталин начал раздеваться. Его одежда мокрой кучей легла поверх моей. Куртка, кроссовки, футболка. Я тупо смотрел на его обнаженный худощавый торс и понимал, что все это не кошмарный сон. Это намного хуже. Он начал расстегивать джинсы и я попятился. Недалеко, потому что и так уже упирался спиной в стену душевой кабины. Дальше бежать было некуда.
Начальник шагнул ко мне. Его глаза горели, на губах светилась хищная улыбка. Он походил сейчас, на зверя, собирающегося напасть.
- Какого черта вы делаете? – выдавил я.
- Собираюсь помыть тебя, - ласково сообщил начальник. – А потом трахнуть.
Его рука змеей обвилась вокруг моей талии и притянула меня к полуобнаженному сильному телу. Вторая дернула мои трусы вниз.
- Нет!
Я начал вырываться. Отчаянно и изо всех сил, которых, к сожалению, было совсем не много. На меня опять навалилась проклятая слабость. Я попробовал ударить Асталина, но он легко увернулся, сжал мои запястья одной рукой, а потом обхватил меня за шею и прижал к стене.
- Как же ты меня заводишь, котенок, - прошептал он, прижимаясь горячими губами к моему уху. – Твое сопротивление бесподобно. Но я люблю, когда ты более послушен.
Он нажал какую-то точку на моей шее. Это было знакомое отвратительное ощущение. Я почувствовал, как мое тело обмякло, а запястья обожгло. Что-то невидимое вздернуло мои руки вверх и прижало к стене. Я не мог даже пошевелиться.
Асталин снял свое белье. Я отвернулся, но все равно успел заметить насколько сильно он возбужден. Паника перехватила мне горло, мешая дышать.
Он усмехнулся, очевидно, поняв все по моему перепуганному лицу.
- Спокойнее, малыш. Не надо так нервничать. Сначала мы просто помоемся.
Начальник включил воду и потянулся за мочалкой и гелем. Горячие струи хлестали по моему лицу и телу. Асталин, не торопясь, намылил меня. Его руки были везде, гладили мои плечи, трогали соски, по-хозяйски охватывали ягодицы. Добравшись до паха, он сжал мой член, скользкой от геля рукой.
- Не хочешь меня, котенок? – насмешливо протянул начальник. - У тебя даже не стоит. Но, ничего, мы это исправим.
Он развернул меня. Медленно развел мои ягодицы и ввел скользкий палец в судорожно сжавшееся отверстие. Я был напряжен. Я сжимался как мог. Я отчаянно старался не пускать его.
Асталин вытащил палец, издав звук, напоминающий раздраженное шипение. Шлепнув по ягодице, он рывком притянул меня к себе за талию.
- Не сдаешься? – вкрадчиво протянул он, прерывисто дыша мне в ухо. – Ну что ж, считай, ты сам напросился. Раз котенок не хочет добровольно расслабиться, ему придется помочь.
Он повернул меня и включил душ. Несколько минут начальник молча смывал гель с нас обоих, а потом выключил воду. Он быстро вытерся, вытер меня и, схватив на руки, понес по лестнице на второй этаж. Спустя минуту мы очутились в спальне, большую часть которой занимала огромная кровать. Асталин бросил меня на нее и сжал мои запястья над головой, прижимая их к постели.
Он нависал надо мной. Его волосы вдруг стали длинными и спадали на плечи мокрыми прядями. На красивом лице сияла дьявольская улыбка. А в глазах горели знакомые красные искорки.
- Вы неч, - выдохнул я.
- Что ты говоришь.
Начальник издевательски покачал головой. Он отпустил мои запястья, потому что держать их больше не было необходимости. Невидимые браслеты и так надежно приковали меня к кровати. Асталин широко развел мои ноги, а потом поднял их и согнул в коленях.
- Ты будешь лежать вот так, котенок, - сказал он, протягивая руку и вновь прикасаясь к моей шее. Легкое нажатие вызвало очередной приступ слабости. Я понял, что все еще не в силах пошевелиться.
Асталин вытащил подушку и, приподняв меня, просунул ее под мои ягодицы. Потом накрыл рукой мой член и властно сжал. Скользнув пальцем вниз, он нажал на отверстие между ягодиц и попытался проникнуть. Ему это удалось, хоть и с трудом. Жесткий сухой палец настойчиво задвигался внутри меня, причиняя резкую боль. У меня на глазах выступили слезы.
Асталин склонился надо мной, вглядываясь в мое лицо.
- Ты сам виноват, - сказал он и вытащил палец из моего измученного тела. – Не дал мне сделать это в душе, не позволил моим пальцам растягивать тебя медленно и влажно, готовить к тому, чтобы ты, наконец, принял меня. Значит, мне остается только одно.
Он встал и вышел из комнаты. На какую-то секунду у меня появилась безумная надежда, что он решил оставить меня в покое. Меня переполняло отчаяние. Я понимал, что помощи ждать неоткуда. Даже если я закричу, меня никто не услышит. Я пытался освободить руки и сжать колени, но все было бесполезно. Мое тело меня не слушалось.
- Не пытайся освободиться, малыш.
Асталин вернулся и стоял возле кровати, наблюдая за моими попытками с ласковой улыбкой.
- Браслеты, которые ты не видишь, надежней, чем сталь. Они подключены к твоей нервной системе, так что ты полностью в моей власти. И я могу сделать с тобой все, что захочу.
- Не смейте ко мне прикасаться! – закричал я. К моему страху примешивалась изрядная доля ярости. – Идите вы на…! Зачем вы все это делаете?! Это же преступление! Что я вам сделал?!
- Котенок, ты слишком нервничаешь, - издевательски засмеялся начальник. - Тебя надо чем-то отвлечь. И я даже знаю чем.
Он поднял руку, демонстрируя что-то большое и темно-зеленое, обвисшее на его ладони как кусок подтаявшего желе.
- Это дрива, - любезно объяснил мне начальник. - Пару дней назад я достал ее из озера. Как знал, что пригодится. Это довольно полезная штука. Она принимает любую форму и весьма любопытно реагирует на тепло человеческого тела.
Он сел на кровать и придвинулся ближе ко мне. Дрянь в его руке напоминала и расплывшийся студень и бесформенного осьминога одновременно.
- А еще дрива постоянно выделяет много слизи, - продолжал ласково вещать Асталин. - По составу она похожа на обычную антибактериальную мазь. Ты ведь догадываешься, к чему я веду?
Я не хотел ни о чем догадываться. Отвращение сжало мне горло. Дрянь пульсировала и двигалась в его ладони. Хотелось кричать во все горло и умолять этого ублюдка выбросить проклятую мерзость в окно, но я знал, что это бесполезно.
- Нет, – все же не сдержался и выдавил я. – Не надо, не смейте.
- Ни капли покорности, да, котенок? – покачал головой начальник. - Ну что ж, думаю это все еще впереди. А сейчас тебе нужно просто спокойно лежать. А дрива сделает все остальное.
Он опустил ладонь мне на живот. Зеленая студенистая масса колыхнулась, перетекая с его руки на мое тело. Она была не холодная, как я думал, а теплая и скользкая. Даже очень скользкая. И она сразу же задвигалась, устремляясь вниз. Накрывая и сжимая вязкой, но плотной массой мой член и проникая истекающим слизью щупальцем в ложбинку между ягодиц.
- Нет! Нет! Не надо!
Я заорал, но ни дрянь, ни Асталин не обратили внимания на мои крики. Начальник развел мои колени, раскрывая меня еще сильнее. Скользкий отросток с мерзким хлюпаньем вошел в отверстие между ягодиц и проник внутрь моего тела. Слизи было очень много. Я пытался сжиматься, но это не помогало. Не смотря на мое сопротивление, дрива медленно проникала в мое тело, настойчиво растягивая и обильно смазывая. Чем больше она двигалась внутри меня, тем легче ей было это делать из-за своей слизи. И в довершении ко всему, эта гадость постоянно увеличивалась. Как только мое тело начинало немного привыкать, отросток тут же уплотнялся, неумолимо заполняя меня. Вскоре я почувствовал, что растянут до предела. Дрянь наполнила меня и начала ритмично двигаться. Ее влажные медленные толчки отдавались во всем теле.
- Не-ет.
Я уже не кричал. Это было больше похоже на стон. Румянец стыда и унижения пылал на моем лице. Из-за выступивших слез я почти не видел лица Асталина, но оно было совсем рядом. Начальник склонился надо мной и накрыл мои губы своими, проникая горячим языком в мой рот. Его руки жадно заскользили по моему телу. Нашли и сжали соски, перекатывая их между пальцами. Все мое тело покрывала испарина. Мне казалось, что я покачиваюсь, ритмично двигаясь вверх вниз. В такт рукам Асталина, в такт толчкам дривы.
- Ты хорошо наполнен, котенок, - сладко и похотливо шептал мне на ухо Асталин. - И полностью раскрыт. И тебе это нравится.
Он опустил руку вниз и накрыл мой член. Начал настойчиво гладить и сжимать, надавливая большим пальцем на головку и растирая выступившую влагу. Да, мое тело реагировало. Пусть и против моей воли.
- Готов кончить, да, малыш? Но еще рано.
Асталин перевернул меня на живот и поставил на колени. Широко развел их, проник рукой между ягодиц и прижал ладонь к моему отверстию. Его пальцы слегка надавили на пульсирующую во мне дриву, растирая обильно сочащуюся слизь по моим бедрам. Я содрогнулся всем телом. Протяжный стон вырвался из моего горла, потому что дрянь внутри меня отозвалась мгновенно на прикосновение настойчивых пальцев.
Скользкий отросток задвигался быстрее, с каждым влажным толчком задевая чувствительный бугорок внутри моего тела. Сильнее и сильнее, опять и опять, не останавливаясь. Влажные хлюпающие толчки, слизь стекающая по мои бедрам, бешеная пульсация в моем члене. Это было невыносимо. Мои бедра прошило судорогой, низ живота свело.
- Вот так, малыш. Сейчас.
Асталин сжал мой член и сделал несколько быстрых движений. В эту же секунду ослепительное сияние вспыхнуло у меня перед глазами и заполонило все. Кажется, я кричал, но сам не слышал ни звука. А потом все исчезло.
- Сейчас, Даниил, сейчас. Мы уже почти приехали.
- Что?
Я вскинул голову и тут же стукнулся затылком обо что-то твердое. Твердым оказалась спинка машинного сидения. Я возлежал на нем, как принцесса на горошине.
- Осторожнее, а то заработаешь себе еще одну травму, - хмыкнул Асталин. Он сидел за рулем в кабине своего джипа. Я, соответственно, находился здесь же. Мы куда-то ехали, но вот куда?
- Где это мы? – пробормотал я, честно пытаясь собрать мысли в кучу.
- Уже в двух шагах от больницы, - ответил начальник, смерив меня внимательным взглядом. - Как ты себя чувствуешь? Голова болит?
- Вроде бы нет. А что со мной случилось?
Я спросил и яркие картинки-воспоминания тут же закружились в моей голове. Подготовка, озеро, мерзкий Сморчок, сомкнувшееся над головой болото, Асталин тянущий меня из воды. Он вытащил меня и, кажется, даже нес на руках, а потом? Потом наступил провал. Я отключился, похоже, в очередной раз.
Начальник недовольно нахмурился.
- Ты не помнишь? Я так и думал. Наверняка без сотрясения не обошлось. Ты ударился головой, когда падал. В тех проклятых болотах чертова уйма твердых коряг.
- Не было там никаких коряг. И потом у меня уже такое…
Я вовремя прикусил язык, а через минуту опять подскочил на сиденье, в очередной раз шарахнувшись затылком о жесткую обивку.
- Это была не коряга! Андрей Александрович, там был водяной! Вы же меня отбили у него, помните?! Мы контактировали с водяным!
- Ну, контактом я бы это не назвал, - усмехнулся начальник. – Да и вряд ли это был водяной. Так, мелкая нечисть. Ты лучше скажи, какая нелегкая занесла тебя в болото?
- Это получилось случайно.
- Неужели? А какую роль во всем этом сыграл Сморков?
- Практически никакой.
Я постарался, не выдать никаких лишних эмоций в своем голосе. Начальнику было не обязательно знать о моей стычке со Сморчком. Это было мое дело, и я собирался сам разобраться, как следует с этим ублюдком. И за себя и за Веру.
- Что-то неубедительно. Ладно, оставим это на потом. Мы приехали. Сейчас тебя осмотрит врач.
Начальник въехал на площадку перед зданием городской больницы. Вот уж куда-куда, а сюда мне свершено не хотелось заходить.
- Я прекрасно себя чувствую, - бодро заявил я, неосознанно пытаясь слиться с сиденьем – Ничего не болит, в том числе и голова. Пожалуй, не стоит отвлекать людей на такие мелочи.
- Пожалуй, все-таки отвлечем.
Асталин вышел из машины и, подойдя к моей дверце, распахнул ее.
- Сам пойдешь или я тебе понесу?
- Не надо.
Я содрогнулся, представив себе как он тащит меня руках в приемный покой на глазах всех больных и медперсонала. Хватит с меня лесной прогулки.
- Я сам пойду.
Начальник не стал настаивать, но все же поддерживал меня за плечо пока мы шли.
Как я и говорил, со мной все было в порядке. Сотрясения не было и в помине, и все чем я отделался, был укол антибиотика на случай возможной инфекции после нескольких коктейлей болотной воды. Меня даже не предложили оставить в больнице, чему я несказанно обрадовался. Получается, что мы все-таки зря приехали, но я не сказал, ни слова, прекрасно понимая в каком неоплатном долгу я теперь перед начальником. Сегодня он спас мне жизнь. Если бы не он, я бы уже стал десертом для болотного монстра.
- Андрей Александрович, спасибо вам, - тихо сказал я, когда мы опять сидели в машине и начальник вез меня домой. Он не спрашивал мой адрес, но при этом прекрасно ориентировался, словно уже успел выучить дорогу наизусть. – Вы мне жизнь спасли.
- Не преувеличивай. И не говори того, что не чувствуешь. Зная тебя, я могу предположить, что ты скорее ругаешь меня втихаря из-за того, что я не вовремя вмешался и прервал твой контакт.
Начальник фыркнул, но я резко замотал головой, показывая, что не намерен шутить.
- Если бы вы его не прервали, это был бы последний контакт в моей жизни. Спасибо.
- Всегда пожалуйста. Кстати, поздравляю. Какой ни какой, а все-таки это был контакт.
Асталин улыбнулся. Мы как раз остановились у моего дома и я, покряхтывая, выбрался из машины. Он смотрел, как я иду к воротам, и не уезжал, пока я не зашел во двор. Проводив взглядом черный джип, я вдруг понял какой я идиот, но было уже поздно. Я ведь даже не пригласил его зайти в дом!
Ни мамы, ни Вовки еще не было. Я только порадовался этому обстоятельству. Одного короткого взгляда, брошенного в зеркало, висящее на стене в прихожей, вполне хватило, чтобы понять насколько жалко я сейчас выглядел. Купание в болоте не прошло даром и вся моя одежда была покрыта грязными пятнами, а волосах кое-где запутались кусочки тины. Поспешно стащив с себя все по последней нитки, я бросил грязные вещи в кучу и полез под душ. Вот оно, настоящее блаженство, после всех сегодняшних приключений!
Вымывшись до блеска, я потянулся за полотенцем. Мой взгляд зацепился за круглый зеленовато-коричневый коврик, лежащий на полу и я непроизвольно вздрогнул. «Похоже на дриву» промелькнуло у меня в голове.
Минуту спустя я шумно вытирался, разбрызгивая капли воды с мокрых волос и смеялся над собственным идиотизмом. Похоже, Асталин был прав и я действительно не слабо ударился головой о подвернувшуюся болотную корягу. Только так можно объяснить лезущие в голову глупости. Что еще за дрива? Такого даже слова нет.
Несколько дней в нашем ИЭС все было относительно тихо. Ремонт в кабинете начальника закончился и плавно перешел на третий этаж в отдел экономики и бухгалтерского учета. Лине больше не приходилось паковать вещи и переживать за свои цветы. Асталин выполнил свое обещание и в приемной рабочие ограничились лишь заменой старых окон и установкой кондиционера. Также моя милая фея получила новый компьютерный стол и новый компьютер. Мне, кстати, тоже выдали новенькую оргтехнику. Получив плоский жидкокристаллический монитор, приличный системник и компактную МФушку, я чувствовал себя ребенком в канун Рождества и несколько дней пребывал в блаженной эйфории.
А потом появилась та женщина.
Я как раз принес Лине свой отчет по хроникам Северогорских гномов, чтобы она положила его в разносную корреспонденцию для начальника. Мы о чем-то весело болтали, когда на пороге приемной появилась незнакомка. Она была высокая и худощавая, с длинными черными волосами, гладко зачесанными назад и собранными на затылке в роскошный хвост. Черный брючный костюм, украшенный красными стразами, облегал ее как вторая кожа, короткий черный плащ красиво развевался при каждом грациозном движении. Она была очень красива, причем именно той яркой и вызывающей красотой, которую скорее можно увидеть на обложках модных журналов, чем в реальной жизни.
Мы с Линой уставились на нее, а она ответила нам снисходительным взглядом, брошенным из-под длинных черных ресниц. Красные полные губы изогнулись в насмешливой улыбке.
- Привет, детки, - произнесла женщина чарующим грудным голосом – Развлекаетесь? А мне нужен Андрей Александрович. Он, надеюсь, на месте?
- Да, у себя, - пробормотала Лина. – Как о вас доложить?
Моя фея почти заикалась. Было заметно, что насмешливо-высокомерная манера общения посетительницы выбила ее из колеи. Со мной дело обстояло еще хуже. Я медленно, но верно прирастал к полу. Правда в ступор меня вогнали вовсе не пренебрежительные слова незнакомки и не ее ослепительная внешность. Мне вполне хватило ее черного плаща, струящегося с изящных плеч невесомым черным облаком. Я просто не мог отвести от него взгляд и чем больше смотрел, тем сильнее убеждался, что никакого плаща на женщине нет. Нечто черное окутывало ее плечи, но это был не плащ. Черное облако, дымка, туман – это могло быть что угодно. Я не первый раз видел подобную субстанцию и так и не пришел к какому-либо выводу относительно ее идентификации. У бабы Тамары было такое же «нечто». Правда, по сравнению с ее воротничком, черное облако незнакомки было намного-намного больше.
- Никак не надо докладывать, куколка, - то ли пропела, то ли промурлыкала женщина. - Я хочу сделать ему сюрприз.
Не дожидаясь реакции Лины, она скользнула в сторону кабинета начальника, но не успела. Дверь, ведущая в кабинет распахнулась, и на пороге появился Асталин. Он смерил гостью своим фирменным невозмутимо-непроницаемым взглядом.
- Анжела, - скривив губы, сухо кивнул начальник. - А я уже надеялся, что мне почудился твой голос.
- Ну что ты, Андрюша, - расцвела в ослепительной улыбке черноволосая ведьма. – Я и так не видела тебя слишком давно. Я ужасно соскучилась.
- Неужели?
Насмешливо хмыкнув, Асталин отошел в сторону и сделал приглашающий, хоть и не слишком радушный жест рукой.
- Проходи в кабинет, раз уж ты здесь.
Анжела переступила порог, двигаясь с грацией пантеры. Черное облако развевалось при каждом ее движении. Я не мог больше на это смотреть и отвернулся, но Асталин умудрился перехватить мой взгляд.
- Даниил Владимирович, вы в порядке? – спросил он. - На вас лица нет.
Что? Я настолько сильно палюсь? Я сглотнул, мысленно обозвав себя идиотом. Начальник продолжал пристально на меня смотреть, и я поспешно кивнул.
- Все в порядке, Андрей Александрович. Просто душно.
За ними закрылась дверь, а я отправился к себе, раздумывая над тем, что увидел. Еще при первой нашей встрече с Асталиным я заподозрил в нем неча, что, скорее всего, было моим личным предубеждением против нового начальника, занявшего место триИ. В конце концов, Асталин пока никак не проявил себя как особенный, хоть временами и вел себя довольно странно. Но вот его гостья оказалась стопроцентным нечем, да еще каким. Я был совершенно уверен, что только что видел самую настоящую ведьму.
Мое волнение заметил даже Степашка.
- Ты чего, хозяин? – пристал он ко мне. На чумазой мордахе было написано искреннее беспокойство. – Ругал кто? Новый?
Мой домовенок так и продолжал называть Асталина «новый».
- Да никто меня не ругал, – отмахнулся я. - Все хорошо.
Чтобы избавиться от лишних мыслей я взялся за работу. Этот способ выкинуть дурь из головы самый надежный и давно проверенный на практике. Занявшись разборкой материалов по последним контактам с лешими, и в частности, с нашей знаменитой Молнегорской Маричкой и ее приближенными, я так увлекся, что телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть на стуле. Звонил Асталин.
- Даниил Владимирович, зайдите ко мне прямо сейчас, - попросил он.
Требования начальника обычно не игнорируются. Пока я спускался на второй этаж, мысли о черноволосой Анжеле опять закрались в мою беспокойную голову. Интересно, она еще там?
Асталин разбирал бумаги у себя на столе, когда я вошел. Он был один.
- Присядьте, Даниил, - кивнул он при моем появлении. – У меня для вас хорошая новость. Завтра я планирую провести подготовку к контакту. Мы отправляемся на озера.
- Уже завтра?!
Я не смог сдержаться. Встрепенулся и тут же постарался взять себя в руки, заметив понимающую улыбку на губах начальника.
- Да, наконец-то, вы дождались. Хоть это, разумеется, пока только подготовка. Но с чего-то пора начинать.
- Конечно, пора!
У меня по рукам побежали мурашки от нетерпения. Теперь мне точно не успокоиться до самого утра. Но почему начальник до сих пор не собрал совещание и не объявил всем о подготовке? Такую новость нужно сообщать всем и сразу.
Асталин словно подслушал мои мысли.
- Принесите копию вашего отчета по Летописи и отдайте Алине. Пусть она размножит и раздаст всем. На три часа я собираю совещание, на котором расскажу о подготовке. Вы, как самое заинтересованное лицо, узнали первым.
- Спасибо.
Это, конечно, было глупо, но я действительно радовался как ребенок. И соответственно улыбался до ушей. Взгляд Асталина не отрывался от моего лица, словно ему нравилось смотреть на мою улыбку.
- Как это мило.
Я вздрогнул, услышав знакомый грудной голос.
На пороге бывшей кладовки триИ, превратившейся после ремонта в личную комнату отдыха начальника, стояла Анжела. Ее взгляд был обращен в мою сторону.
- У тебя такие…интересные сотрудники, Андрюша.
Асталин и ухом не повел.
- Это все, Даниил Владимирович. Можете идти, - кивнул он мне.
- Да. Хорошо.
Я поспешно встал, желая как можно скорее исчезнуть отсюда. Но не тут-то было. Анжела шагнула вперед, явно рассчитывая подобраться поближе.
- Может, представишь мне мальчика, Андрюша?
- Уймись, Анжела, если не хочешь, чтобы я проводил тебя прямо сейчас. Ты, кажется, обещала сидеть тихо как мышь.
В голосе начальника отчетливо слышалось раздражение.
- Даниил, вы свободны, - настойчиво повторил он, и я буквально выметнулся из кабинета. Взгляд гостьи буравил мне спину, но я постарался о ней не думать. Тем более, что мне было о чем думать, ведь уже завтра должна была начаться подготовка к контакту!
На совещание в три часа меня уже не вызывали. Наверное, Асталин решил ограничиться начальниками отделов. Но в этот день мне довелось еще один раз увидеть Анжелу. Это произошло в конце рабочего дня во дворе Института, когда я ждал Лину, рассчитывая немного провести ее по дороге домой. Моя фея задерживалась, зато вместо нее на пороге Института появились начальник и его знакомая-ведьма. Они направлялись к парковке, к машине Асталина и не видели меня из-за густосплетенных ветвей сирени, возле которой я стоял. До меня долетел обрывок их разговора.
- У тебя полно нечей в институте, Андрей, - насмешливо говорила Анжела. - Как ты это допускаешь?
- Не помню, чтобы спрашивал твое мнение, - отрезал Асталин. – Садись, если не хочешь остаться здесь ночевать.
- Я тебя не узнаю.
Женщина засмеялась. Голос начальника оставался холодным и невозмутимым.
- Значит остаешься?
После этого я услышал, как хлопнула дверца и черная БМВ вылетела со стоянки как хищный дикий зверь.
Дома я долго и красочно расписывал маме и Вовке предстоящую подготовку. Кажется, даже немного перестарался, потому что маленький оболтус тут же начал проситься вместе со мной на озера. Мама была рада за меня, но вместе с тем и немного обеспокоена.
- Водяные это все-таки не люди, Даня, - с тревогой заметила она. - Ты ведь будешь осторожен?
- Мам, да это же только подготовка! – успокаивал я. - Меня даже в воду никто не пустит!
На следующее утро я встал очень рано. Асталин назначил сбор в шесть утра, потому что нам предстояла долгая дорога. Когда я подошел, морщась от утренней прохлады и радуясь тому, что догадался захватить куртку, во дворе Института уже ждали два микроавтобуса, отмеченные нашими эмблемами - большими цветками нарцисса, обведенными белым кругом. Подобная эмблема красовалась и на моей куртке. Нарцисс давно признавался во всем мире цветком особенных, хотя я до сих пор ни в одной из рукописей или старых книг так и не нашел никакого объяснения этой удивительной взаимосвязи.
К моменту моего появления собрались уже многие. Серафима Сергеевна со своими ребятами, несколько медиков во главе с неугомонным балагуром Костей Луковским, парни из отдела связи. Непонятно зачем пожаловал Сморков, хмурый и невыспавшийся, но с гордым видом восседавший на переднем месте в одном из микроавтобусов. Начальник тоже был на месте. Я не сразу узнал его, увидев со спины. В джинсах и легкой черной ветровке на молнии и с капюшоном он выглядел совсем молодо.
Опоздавших не было и мы выехали ровно в шесть часов. Асталин поехал не на автобусе, вместе со всеми и даже не на своей крутой БМВ. Сегодня его средством передвижения был черный джип, не совсем новый, но еще в очень и очень приличном состоянии.
- Да у него денег куры не клюют, - мечтательно протянула, примостившаяся рядом со мной в автобусе Верочка. – Деньги, машины, должность да еще и такая внешность! Вот повезет какой-то дуре!
- А может не дуре, - хмыкнул я, но тут же примолк, вспомнив Анжелу. Интересно, какие у них отношения? Неужели Асталин встречается с нечем?
- Хороший сегодня день будет! Как раз для прогулки!
Вместо обсуждения начальника Вера решила переключиться на другую тему.
- Я так давно хотела подышать свежим воздухом. Лес, озера кругом – красота! Пикничок устроим! Жалко, что Ритка не в составе рабочей группы.
- Какой пикничок, Вер? – попробовал я остудить коллегу. – У нас подготовка на носу. Работа вообще-то. А пикничок дома устроим.
Верочка еще что-то щебетала, но к счастью недолго. Минут через двадцать она прикрыла глаза и засопела, очевидно, выбитая из колеи ранним пробуждением, и я с облегчением сунул в уши наушники плеера. Любимая группа «Расмус» в очередной раз должна была помочь мне скоротать время.
До озер мы добирались около часа. Молнегорск давно остался позади и сейчас по обе стороны дороги возвышался лес. Сначала мы ехали по шоссе, потом свернули на грунтовую дорогу, а под конец остановились, чтобы дальше продолжить путь пешком. Здесь уже начиналась болотистая местность, и любой транспорт становился попросту непригодным. К знаменитым молнегорским озерам нам предстояло добираться на своих двоих.
В лесу было полутемно и пахло свежестью, к которой примешивались ароматы лесных цветов и мокрой травы. Я с наслаждением вдыхал этот волшебный воздух, радуясь ему гораздо больше Верочки. Лес был мне почти родным. Когда был жив отец, мы проводили здесь чуть ли не каждые выходные всей семьей.
Молнегорских озер, избранных местом нашего контакта, всего три. Они называются Зеркальное, Среднее и Камышанка и располагаются недалеко друг от друга, в небольших котловинах, окруженных со всех сторон густым лесом. Благодаря целой россыпи водоемов, болот и подземных рек озера соединяются между собой и по большому счету представляют собой единое целое. Они довольно глубокие, уединенные и надежно укрыты в лесной чаще. Более подходящей среды обитания для водяных не сыскать.
Когда из-за деревьев показалась гладкая поверхность Зеркального, самого первого из озер, наш путь подошел к концу. Подготовку планировалось начать именно здесь. Асталин дал всем десять минут на отдых, а потом скомандовал приступать. И работа закипела.
Для тех, кто не знаком с особенностями нашей работы, процесс подготовки может показаться монотонной последовательностью скучных и однообразных действий. Оценка местности, определение места расположения каждого участника контакта, детальная и неоднократная проработка всех пунктов плана, включая установку техники и определение возможностей отступления при необходимости, репетиция самой процедуры вызова, предшествующей контакту – все это необходимо проделать, прежде чем приступить к самому контакту. Когда-то я наивно полагал, что большая часть процесса подготовки, на самом деле, никому не нужная дребедень, но уже после своего второго контакта, в ходе которого лишь благодаря четким и блестящим командам триИ нам удалось справиться с обиженными и довольно разъяренными лешими, в корне поменял свое мнение. Ничего не делается просто так и не падает в руки само собой, как спелое яблоко. В нашей работе все должно быть проверено и рассчитано не хуже чем в аптеке.
Пока наша группа размещалась на, заросшем камышами берегу Зеркального озера, Асталин совсем замучил штатных организаторов, а точнее специалистов из организационного отдела, в обязанности которых входило месторасположение всех членов рабочей группы. Больше часа он испытывал их нервы на прочность, отметая одну за одной предложенные модели размещения, а я в это время просто стоял, подпирая спиной ближайший дуб, и любовался окружающей природой. Вокруг был лес и только лес, а впереди блестела в лучах утреннего солнца большая чаша озера. К нему вела тонкая тропинка, заросшая по обеим сторонам мятой и крапивой.
- Расстояние соответствует нормам? Экраны работают? Все приборы в норме? – переключился с организаторов на техников Асталин.
- Да, Андрей Александрович. Все в порядке, Андрей Александрович. Сейчас проверим, Андрей Александрович.
Я краем уха слышал этот разговор, больше напоминавший односторонний допрос и продолжал бессовестно наслаждаться близостью леса и ничегонеделанием, пока собственное имя, прозвучавшее как гром среди белого дня, не вернуло меня с небес на землю.
- Даниил Владимирович!
Начальник оставил техников в покое и шагал в мою сторону. Ясно, теперь, похоже, моя очередь.
- Что у нас по Летописи относительно среды обитания?
- Все в порядке, Андрей Александрович. И легенды и показания очевидцев сходятся именно на Зеркальном озере. Здесь было зафиксировано наибольшее количество фактов обнаружения. Если точнее – 82,3 процента. Хотя, я все-таки считаю, что местом контакта лучше было бы выбрать Камышанку. Там есть большой старый мост. Это самое идеальное место для контактируемого. Все легенды сводятся к тому, что водяные в первую очередь обращают внимание на тех, кто стоит на мостике.
- Нет, - без колебаний отвел мои доводы Асталин. – Вокруг Камышанки сплошные болота, а значит, возможность отступления снижена в половину. Мы толком не знаем чего нам следует ждать от водяных, поэтому рисковать своими людьми я не собираюсь. Тем более с учетом того, что контакт будет проводиться в ночное время.
- Да, это необходимо, - кивнул я. - Контакт должен происходить после полуночи или на рассвете. Иначе мы напрасно потеряем время.
- Не потеряем. Ладно, пора переходить к процедуре вызова.
Асталин вышел из тени деревьев и, очутившись на середине опушки, громко объявил:
- Внимание всем! Начинаем репетицию процедуры вызова. Все занимают свои места. Для тех, кто еще не понял, повторяю в последний раз - шаг вправо или шаг влево не по плану так же как и любая другая самодеятельность будут наказываться в соответствии с ИТБ. Причем я прослежу за этим лично. А теперь, что касается самой процедуры…
Громкий голос начальника разносился по всей опушке. Он еще раз объяснил все необходимые правила. Мы все это уже знали, потому что два раза в год сдавали квалификационный тест на знание Инструкции, но я прекрасно понимал, почему Асталин придерживается справедливого «семь раз отмерь – один отрежь». Он действительно хотел, чтобы все прошло как надо. Потому что был настоящим профессионалом. Я смотрел на него и понимал, что начинаю испытывать что-то вроде восхищения по отношению к этому человеку. Пробыв начальником МИЭС не больше месяца, он успел сделать очень много, включая капитальный ремонт по всему Институту и разрешение на контакт, благодаря которому мы сегодня были здесь. Он действовал наверняка и не мог не вызывать благоговения своими действиями. И не мог не нравиться.
Словно подслушав мои мысли, начальник неожиданно повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Я вздрогнул от неожиданности, а на его губах промелькнула довольная улыбка.
Мое участие в процедуре вызова обычно ограничивается тем, что я помогаю всем советами и цитирую при необходимости все известные мне источники информации. Иными словами, я необходим, но напрямую не участвую в вызове. Смириться с этим нелегко, но я хорошо знаю, чем буду платить в случае неповиновения и предпочитаю не рисковать. Я слишком дорожу своей работой.
Сегодняшняя репетиция процедуры вызова затянулась до самого полудня. Мы повторяли каждую мелочь, отрабатывали каждую деталь и это повторялось снова и снова. Ближе к часу дня, когда все были окончательно измотаны, Асталин разрешил сделать небольшой перерыв.
Мечтая, прежде всего о глотке воды, я отправился на поляну, спрятанную под густыми кронами дубов, где все мы оставили свои вещи, прежде чем выйти к озеру. Мой рюкзак валялся на самом видном месте, что было очень кстати. Напившись, я уже хотел было возвращаться к остальным, но неожиданно услышал приглушенный крик, заставивший меня замереть на месте и прислушаться. Крик был очень похож на женский и, судя по всему доносился из-за ближайших деревьев, сразу за которыми начиналось болото. Не особо раздумывая, я помчался в нужном направлении.
За деревьями, на небольшом пятачке сухой земли у самого начала болот находились двое. Это были Сморков и Верочка. Мне понадобилось пару секунд, чтобы понять, что они делают, но когда до меня, наконец, дошло, кровь бросилась мне в голову. Этот урод Сморчок пытался насильно поцеловать сопротивляющуюся девушку, одной рукой удерживая ее руки, а второй обхватив за талию.
- Хватит ломаться, дурочка, - пыхтя как самовар, приговаривал он. – Лучше будь поласковей со мной. А то расскажу начальнику, куда ты дела средства на канцтовары в прошлом месяце. У меня же все до последней буквы расписано.
- Я ничего не брала, - напополам с рыданиями бормотала Верочка. Она пыталась вырваться из цепких лап, но Сморчок был куда сильнее. Он уже начал стягивать с нее платье.
- Ах ты, скотина!
Я подлетел к ним и, вцепившись в плечо ублюдка, оттащил его от девушки. От неожиданности Сморчок даже не сопротивлялся и я с трудом взял себя в руки, ограничившись лишь тем, что отшвырнул его в заросли камыша.
- Не смей ее трогать!
- Да-а-ня, - уже заголосила, а не зарыдала Верочка. – Он хо-о-тел меня заставить…
- Больше не захочет.
Меня трясло от ярости. Я сжал руки в кулаки и повернулся к Сморкову, мечтая о том, чтобы он сделал хоть один угрожающий шаг в мою сторону. К сожалению мерзавец застыл на месте столбом и только смотрел на меня округлившимися глазами, словно никак не мог поверить в то, что видит.
- Маринский, откуда ты тут взялся, - прошипел он. – Почему ты вечно мне мешаешь?! Гаденыш, молокосос! Любимчик триИ!
- А ты козел и урод, - выплюнул я. – Если так ненавидишь меня – вперед, попробуй докажи это на деле. Или все на что ты способен это приставать к девушкам в безлюдных местах?
- Да, я ненавижу тебя, мальчишка!
Сморчок уже брызгал слюной и гневом, но продолжал трусливо топтаться на месте, повторяя как заезженная пластинка:
- Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
- Проваливай, мразь, - с отвращением бросил я и отвернулся. Верочка уже рыдала не так сильно и даже попробовала улыбнуться, когда я обнял ее за плечи.
- Спасибо, Дань, ты самый…
Она неожиданно осеклась. Я увидел, как исказилось ее лицо, но сообразить ничего не успел. Обезумевший от ярости Сморчок, не отважился кинуться на меня в открытую, зато решил действовать исподтишка. Пользуясь тем, что я отвернулся, он подкрался сзади и сильно толкнул меня в спину. Поскольку я стоял в нескольких шагах от края затянутого ряской и тиной водоема, шансов на то, чтобы удержаться на ногах у меня было немного. Я и не удержался. Охнув от неожиданности, я ушел под воду с глухим плеском.
Страха не было. Я хорошо умел плавать и даже те пару секунд пока шел вниз, испытывал скорее удивление, чем панику. Мое сердце громко стучало и его удары отдавались в ушах. Сквозь этот шум и плотную толщу зеленой воды я слышал, как кричит Верочка на берегу.
Несколько долгих минут я пытался плыть вверх. Что-то словно удерживало меня, не желая отпускать. Я не сдавался и почти достиг поверхности, но в этот момент что-то уцепилось за мою ногу. Я резко дернулся и посмотрел вниз, пытаясь рассмотреть причину остановки. Вода была мутная и грязная, но все же я увидел, то, что меня держало. Это было нечто большое, бесформенное и темное. У него были длинные мохнатые щупальца, одно из которых обвилось вокруг моей ноги и горящие желтые глаза, проглядывающие сквозь массу водорослей и тины. Я не знал, был ли это водяной или какой-то другой подводный монстр, но выглядело существо дико и устрашающе. А еще оно было очень сильным и настойчиво тянуло меня к себе, не обращая внимания на мое сопротивление. Я не мог вырваться и не мог ничего сделать. У меня заканчивался воздух и вот тут мне стало очень страшно. Я не хотел умирать.
В мутной воде что-то мелькнуло. Кто-то проплыл рядом, метнувшись прямо на монстра и, спустя секунду, я почувствовал, как пленившее меня щупальце обвисло. Темная туша содрогнулась, словно переживая приступ мучительной боли. Существо стало медленно погружаться на дно. Теперь я был свободен, но как оказалось недолго. Сильные руки схватили меня в охапку и потащили вверх. Я увидел прямо перед собой бледное лицо и темные глаза, горящие почти так же дико, как и у монстра. Этого человека я ожидал увидеть в данный момент меньше всего на свете. Меня спасал Асталин.
Уже через минуту я жадно глотал воздух на берегу. Начальник вытащил меня и осторожно уложил на жесткую траву. Рядом продолжала всхлипывать Верочка, а в стороне испуганно ежился в комок Сморков.
- Даниил, ты как?
Асталин торопливо склонился надо мной. Его глаза и впрямь горели как угли. Он с тревогой осматривал меня, а я вяло пытался сообразить, как ему удалось узнать и добраться сюда так вовремя. Это казалось совершенно невозможным.
- Я в п-порядке, - немного отдышавшись и цокая зубами, выдавил я. - Спас-сибо, Андрей Ал…
- Тихо.
Он прикрыл мне рот ладонью и глубоко вздохнул, на секунду прикрыв глаза, а я тупо смотрел на него, не понимая в чем дело. Неужели он так сильно за меня переживал?
- Лучше отдохни, - мягко сказал начальник. - Хотя здесь это сделать не получится.
Следующие его действия вообще были из разряда тех, что в голове не укладываются. Асталин просунул ладони под мои плечи и колени и легко поднял меня на руки, словно я был хрупкой девушкой.
- Вера, я отвезу его в больницу. Возвращайтесь к остальным и скажите, чтобы сворачивались. Пусть Серафима Сергеевна покомандует. Мы и так прошли репетицию уже три раза, этого вполне достаточно.
Верочка молча кивнула, не отрывая изумленного взгляда от моего бренного тела, оцепенело застывшего в объятиях начальника. Сморков вдруг шарахнулся в сторону и сделал попытку спрятаться за кустами. Я не сразу понял, чего он дергается, а потом сообразил, что это Асталин посмотрел в его сторону.
- Сморков, - от голоса начальника все болото должно было, по меньшей мере, заледенеть и покрыться инеем. – Мы еще поговорим о том, что здесь произошло. Позже.
После этого он развернулся и быстро пошел по тропинке, неся меня на руках. Это было более чем неловко и я завозился, пытаясь показать, что вполне могу и сам передвигаться на своих двоих.
- Андрей Александрович, я в порядке. Отпустите, пожалуйста.
- Тихо.
Начальник даже не сделал попытки поставить меня на землю и только ускорил шаг. Он почти летел, а не шел. «Я стал меньше весить?» пронеслась у меня в голове абсурдная мысль.
Мы быстро двигались между деревьев и, как мне показалось, в направлении абсолютно противоположном тому, которое было утром. Мне хотелось освободиться из железной хватки начальника, но я чувствовал себя слишком нехорошо, чтобы начать сейчас активно вырываться. Неожиданная слабость охватила все мое тело. Мне было неловко и неуютно на руках у начальника, но ничего поделать я не мог.
- Все в порядке, мы уже почти пришли.
Я застыл, услышав эти слова. Голос Асталина вдруг изменился и стал вкрадчивым. Холодные мурашки россыпью побежали по моей коже. Мое сердце сжалось от непонятного ужасного предчувствия.
Деревья расступились и я увидел небольшую поляну, посреди которой возвышался двухэтажный деревянный коттедж. Он был сложен из круглых темных бревен и почти сливался с окружающим лесом. Такой не заметишь, пока не подойдешь к нему вплотную.
- Чей это дом? – удивленно просил я, хотя расспросы были явно излишними. Асталин внес меня на резное крыльцо и быстро открыл дверь, вытащенным из кармана ключом. Через секунду мы были уже внутри и я увидел довольно просторную прихожую, современные деревянные панели на стенах и отполированную до блеска лестницу, уводившую на второй этаж.
- Мой, котенок, мой.
Начальник распахнул ближайшую дверь, оказавшуюся дверью ванной и, наконец, поставил меня на землю. Я все еще пребывал в состоянии шока. Сначала эта гонка через весь лес, теперь домик-избушка на лесной поляне, а еще – мне ведь не послышалось? Он, правда, назвал меня «котенок»?
- Давай поскорее избавим тебя от мокрой одежды. Тебе нужно под горячий душ.
Асталин подтолкнул меня в сторону роскошной душевой кабины и быстро стянул мою куртку. Проворные пальцы тут же начали расстегивать пуговицы на рубашке и вот тут я опомнился.
- Андрей Александрович, не надо, я сам.
Я попробовал уклониться от его рук, но начальник, словно не слышал. Он уверенно потянулся к моим джинсам. Я инстинктивно отшатнулся и оттолкнул его руки. Я, конечно, слаб сейчас, но не до такой же степени. Какого черта он делает?
Начальник засмеялся. Там неожиданно и так насмешливо. Он изменился, буквально стал другим человеком всего за несколько минут. Я не понимал, что происходит.
- Котенок, в чем дело? – негромким бархатным голосом протянул он. – Неужели ты боишься меня?
Да, я боялся. Потому что ни фига не понимал. Что еще за котенок? И что он задумал? Не собирается же он приставать ко мне, в конце концов. Или собирается? Я нервно сглотнул. Что за чушь лезет в голову!
- Все равно это придется снять.
Насмешливо хмыкнув, Асталин мягко подтолкнул меня к стене кабины и начал стягивать с меня джинсы. Ему это удалось довольно легко и быстро, несмотря на все мои попытки оттолкнуть его руки и невольное сопротивление намокшей плотной ткани. Через несколько минут я стоял перед ним в одних трусах.
Начальник пожирал меня взглядом. Это было дико. Этого вообще не могло быть. «Это сон» пронеслось у меня в голове. «Жуткий, кошмарный сон».
Асталин начал раздеваться. Его одежда мокрой кучей легла поверх моей. Куртка, кроссовки, футболка. Я тупо смотрел на его обнаженный худощавый торс и понимал, что все это не кошмарный сон. Это намного хуже. Он начал расстегивать джинсы и я попятился. Недалеко, потому что и так уже упирался спиной в стену душевой кабины. Дальше бежать было некуда.
Начальник шагнул ко мне. Его глаза горели, на губах светилась хищная улыбка. Он походил сейчас, на зверя, собирающегося напасть.
- Какого черта вы делаете? – выдавил я.
- Собираюсь помыть тебя, - ласково сообщил начальник. – А потом трахнуть.
Его рука змеей обвилась вокруг моей талии и притянула меня к полуобнаженному сильному телу. Вторая дернула мои трусы вниз.
- Нет!
Я начал вырываться. Отчаянно и изо всех сил, которых, к сожалению, было совсем не много. На меня опять навалилась проклятая слабость. Я попробовал ударить Асталина, но он легко увернулся, сжал мои запястья одной рукой, а потом обхватил меня за шею и прижал к стене.
- Как же ты меня заводишь, котенок, - прошептал он, прижимаясь горячими губами к моему уху. – Твое сопротивление бесподобно. Но я люблю, когда ты более послушен.
Он нажал какую-то точку на моей шее. Это было знакомое отвратительное ощущение. Я почувствовал, как мое тело обмякло, а запястья обожгло. Что-то невидимое вздернуло мои руки вверх и прижало к стене. Я не мог даже пошевелиться.
Асталин снял свое белье. Я отвернулся, но все равно успел заметить насколько сильно он возбужден. Паника перехватила мне горло, мешая дышать.
Он усмехнулся, очевидно, поняв все по моему перепуганному лицу.
- Спокойнее, малыш. Не надо так нервничать. Сначала мы просто помоемся.
Начальник включил воду и потянулся за мочалкой и гелем. Горячие струи хлестали по моему лицу и телу. Асталин, не торопясь, намылил меня. Его руки были везде, гладили мои плечи, трогали соски, по-хозяйски охватывали ягодицы. Добравшись до паха, он сжал мой член, скользкой от геля рукой.
- Не хочешь меня, котенок? – насмешливо протянул начальник. - У тебя даже не стоит. Но, ничего, мы это исправим.
Он развернул меня. Медленно развел мои ягодицы и ввел скользкий палец в судорожно сжавшееся отверстие. Я был напряжен. Я сжимался как мог. Я отчаянно старался не пускать его.
Асталин вытащил палец, издав звук, напоминающий раздраженное шипение. Шлепнув по ягодице, он рывком притянул меня к себе за талию.
- Не сдаешься? – вкрадчиво протянул он, прерывисто дыша мне в ухо. – Ну что ж, считай, ты сам напросился. Раз котенок не хочет добровольно расслабиться, ему придется помочь.
Он повернул меня и включил душ. Несколько минут начальник молча смывал гель с нас обоих, а потом выключил воду. Он быстро вытерся, вытер меня и, схватив на руки, понес по лестнице на второй этаж. Спустя минуту мы очутились в спальне, большую часть которой занимала огромная кровать. Асталин бросил меня на нее и сжал мои запястья над головой, прижимая их к постели.
Он нависал надо мной. Его волосы вдруг стали длинными и спадали на плечи мокрыми прядями. На красивом лице сияла дьявольская улыбка. А в глазах горели знакомые красные искорки.
- Вы неч, - выдохнул я.
- Что ты говоришь.
Начальник издевательски покачал головой. Он отпустил мои запястья, потому что держать их больше не было необходимости. Невидимые браслеты и так надежно приковали меня к кровати. Асталин широко развел мои ноги, а потом поднял их и согнул в коленях.
- Ты будешь лежать вот так, котенок, - сказал он, протягивая руку и вновь прикасаясь к моей шее. Легкое нажатие вызвало очередной приступ слабости. Я понял, что все еще не в силах пошевелиться.
Асталин вытащил подушку и, приподняв меня, просунул ее под мои ягодицы. Потом накрыл рукой мой член и властно сжал. Скользнув пальцем вниз, он нажал на отверстие между ягодиц и попытался проникнуть. Ему это удалось, хоть и с трудом. Жесткий сухой палец настойчиво задвигался внутри меня, причиняя резкую боль. У меня на глазах выступили слезы.
Асталин склонился надо мной, вглядываясь в мое лицо.
- Ты сам виноват, - сказал он и вытащил палец из моего измученного тела. – Не дал мне сделать это в душе, не позволил моим пальцам растягивать тебя медленно и влажно, готовить к тому, чтобы ты, наконец, принял меня. Значит, мне остается только одно.
Он встал и вышел из комнаты. На какую-то секунду у меня появилась безумная надежда, что он решил оставить меня в покое. Меня переполняло отчаяние. Я понимал, что помощи ждать неоткуда. Даже если я закричу, меня никто не услышит. Я пытался освободить руки и сжать колени, но все было бесполезно. Мое тело меня не слушалось.
- Не пытайся освободиться, малыш.
Асталин вернулся и стоял возле кровати, наблюдая за моими попытками с ласковой улыбкой.
- Браслеты, которые ты не видишь, надежней, чем сталь. Они подключены к твоей нервной системе, так что ты полностью в моей власти. И я могу сделать с тобой все, что захочу.
- Не смейте ко мне прикасаться! – закричал я. К моему страху примешивалась изрядная доля ярости. – Идите вы на…! Зачем вы все это делаете?! Это же преступление! Что я вам сделал?!
- Котенок, ты слишком нервничаешь, - издевательски засмеялся начальник. - Тебя надо чем-то отвлечь. И я даже знаю чем.
Он поднял руку, демонстрируя что-то большое и темно-зеленое, обвисшее на его ладони как кусок подтаявшего желе.
- Это дрива, - любезно объяснил мне начальник. - Пару дней назад я достал ее из озера. Как знал, что пригодится. Это довольно полезная штука. Она принимает любую форму и весьма любопытно реагирует на тепло человеческого тела.
Он сел на кровать и придвинулся ближе ко мне. Дрянь в его руке напоминала и расплывшийся студень и бесформенного осьминога одновременно.
- А еще дрива постоянно выделяет много слизи, - продолжал ласково вещать Асталин. - По составу она похожа на обычную антибактериальную мазь. Ты ведь догадываешься, к чему я веду?
Я не хотел ни о чем догадываться. Отвращение сжало мне горло. Дрянь пульсировала и двигалась в его ладони. Хотелось кричать во все горло и умолять этого ублюдка выбросить проклятую мерзость в окно, но я знал, что это бесполезно.
- Нет, – все же не сдержался и выдавил я. – Не надо, не смейте.
- Ни капли покорности, да, котенок? – покачал головой начальник. - Ну что ж, думаю это все еще впереди. А сейчас тебе нужно просто спокойно лежать. А дрива сделает все остальное.
Он опустил ладонь мне на живот. Зеленая студенистая масса колыхнулась, перетекая с его руки на мое тело. Она была не холодная, как я думал, а теплая и скользкая. Даже очень скользкая. И она сразу же задвигалась, устремляясь вниз. Накрывая и сжимая вязкой, но плотной массой мой член и проникая истекающим слизью щупальцем в ложбинку между ягодиц.
- Нет! Нет! Не надо!
Я заорал, но ни дрянь, ни Асталин не обратили внимания на мои крики. Начальник развел мои колени, раскрывая меня еще сильнее. Скользкий отросток с мерзким хлюпаньем вошел в отверстие между ягодиц и проник внутрь моего тела. Слизи было очень много. Я пытался сжиматься, но это не помогало. Не смотря на мое сопротивление, дрива медленно проникала в мое тело, настойчиво растягивая и обильно смазывая. Чем больше она двигалась внутри меня, тем легче ей было это делать из-за своей слизи. И в довершении ко всему, эта гадость постоянно увеличивалась. Как только мое тело начинало немного привыкать, отросток тут же уплотнялся, неумолимо заполняя меня. Вскоре я почувствовал, что растянут до предела. Дрянь наполнила меня и начала ритмично двигаться. Ее влажные медленные толчки отдавались во всем теле.
- Не-ет.
Я уже не кричал. Это было больше похоже на стон. Румянец стыда и унижения пылал на моем лице. Из-за выступивших слез я почти не видел лица Асталина, но оно было совсем рядом. Начальник склонился надо мной и накрыл мои губы своими, проникая горячим языком в мой рот. Его руки жадно заскользили по моему телу. Нашли и сжали соски, перекатывая их между пальцами. Все мое тело покрывала испарина. Мне казалось, что я покачиваюсь, ритмично двигаясь вверх вниз. В такт рукам Асталина, в такт толчкам дривы.
- Ты хорошо наполнен, котенок, - сладко и похотливо шептал мне на ухо Асталин. - И полностью раскрыт. И тебе это нравится.
Он опустил руку вниз и накрыл мой член. Начал настойчиво гладить и сжимать, надавливая большим пальцем на головку и растирая выступившую влагу. Да, мое тело реагировало. Пусть и против моей воли.
- Готов кончить, да, малыш? Но еще рано.
Асталин перевернул меня на живот и поставил на колени. Широко развел их, проник рукой между ягодиц и прижал ладонь к моему отверстию. Его пальцы слегка надавили на пульсирующую во мне дриву, растирая обильно сочащуюся слизь по моим бедрам. Я содрогнулся всем телом. Протяжный стон вырвался из моего горла, потому что дрянь внутри меня отозвалась мгновенно на прикосновение настойчивых пальцев.
Скользкий отросток задвигался быстрее, с каждым влажным толчком задевая чувствительный бугорок внутри моего тела. Сильнее и сильнее, опять и опять, не останавливаясь. Влажные хлюпающие толчки, слизь стекающая по мои бедрам, бешеная пульсация в моем члене. Это было невыносимо. Мои бедра прошило судорогой, низ живота свело.
- Вот так, малыш. Сейчас.
Асталин сжал мой член и сделал несколько быстрых движений. В эту же секунду ослепительное сияние вспыхнуло у меня перед глазами и заполонило все. Кажется, я кричал, но сам не слышал ни звука. А потом все исчезло.
- Сейчас, Даниил, сейчас. Мы уже почти приехали.
- Что?
Я вскинул голову и тут же стукнулся затылком обо что-то твердое. Твердым оказалась спинка машинного сидения. Я возлежал на нем, как принцесса на горошине.
- Осторожнее, а то заработаешь себе еще одну травму, - хмыкнул Асталин. Он сидел за рулем в кабине своего джипа. Я, соответственно, находился здесь же. Мы куда-то ехали, но вот куда?
- Где это мы? – пробормотал я, честно пытаясь собрать мысли в кучу.
- Уже в двух шагах от больницы, - ответил начальник, смерив меня внимательным взглядом. - Как ты себя чувствуешь? Голова болит?
- Вроде бы нет. А что со мной случилось?
Я спросил и яркие картинки-воспоминания тут же закружились в моей голове. Подготовка, озеро, мерзкий Сморчок, сомкнувшееся над головой болото, Асталин тянущий меня из воды. Он вытащил меня и, кажется, даже нес на руках, а потом? Потом наступил провал. Я отключился, похоже, в очередной раз.
Начальник недовольно нахмурился.
- Ты не помнишь? Я так и думал. Наверняка без сотрясения не обошлось. Ты ударился головой, когда падал. В тех проклятых болотах чертова уйма твердых коряг.
- Не было там никаких коряг. И потом у меня уже такое…
Я вовремя прикусил язык, а через минуту опять подскочил на сиденье, в очередной раз шарахнувшись затылком о жесткую обивку.
- Это была не коряга! Андрей Александрович, там был водяной! Вы же меня отбили у него, помните?! Мы контактировали с водяным!
- Ну, контактом я бы это не назвал, - усмехнулся начальник. – Да и вряд ли это был водяной. Так, мелкая нечисть. Ты лучше скажи, какая нелегкая занесла тебя в болото?
- Это получилось случайно.
- Неужели? А какую роль во всем этом сыграл Сморков?
- Практически никакой.
Я постарался, не выдать никаких лишних эмоций в своем голосе. Начальнику было не обязательно знать о моей стычке со Сморчком. Это было мое дело, и я собирался сам разобраться, как следует с этим ублюдком. И за себя и за Веру.
- Что-то неубедительно. Ладно, оставим это на потом. Мы приехали. Сейчас тебя осмотрит врач.
Начальник въехал на площадку перед зданием городской больницы. Вот уж куда-куда, а сюда мне свершено не хотелось заходить.
- Я прекрасно себя чувствую, - бодро заявил я, неосознанно пытаясь слиться с сиденьем – Ничего не болит, в том числе и голова. Пожалуй, не стоит отвлекать людей на такие мелочи.
- Пожалуй, все-таки отвлечем.
Асталин вышел из машины и, подойдя к моей дверце, распахнул ее.
- Сам пойдешь или я тебе понесу?
- Не надо.
Я содрогнулся, представив себе как он тащит меня руках в приемный покой на глазах всех больных и медперсонала. Хватит с меня лесной прогулки.
- Я сам пойду.
Начальник не стал настаивать, но все же поддерживал меня за плечо пока мы шли.
Как я и говорил, со мной все было в порядке. Сотрясения не было и в помине, и все чем я отделался, был укол антибиотика на случай возможной инфекции после нескольких коктейлей болотной воды. Меня даже не предложили оставить в больнице, чему я несказанно обрадовался. Получается, что мы все-таки зря приехали, но я не сказал, ни слова, прекрасно понимая в каком неоплатном долгу я теперь перед начальником. Сегодня он спас мне жизнь. Если бы не он, я бы уже стал десертом для болотного монстра.
- Андрей Александрович, спасибо вам, - тихо сказал я, когда мы опять сидели в машине и начальник вез меня домой. Он не спрашивал мой адрес, но при этом прекрасно ориентировался, словно уже успел выучить дорогу наизусть. – Вы мне жизнь спасли.
- Не преувеличивай. И не говори того, что не чувствуешь. Зная тебя, я могу предположить, что ты скорее ругаешь меня втихаря из-за того, что я не вовремя вмешался и прервал твой контакт.
Начальник фыркнул, но я резко замотал головой, показывая, что не намерен шутить.
- Если бы вы его не прервали, это был бы последний контакт в моей жизни. Спасибо.
- Всегда пожалуйста. Кстати, поздравляю. Какой ни какой, а все-таки это был контакт.
Асталин улыбнулся. Мы как раз остановились у моего дома и я, покряхтывая, выбрался из машины. Он смотрел, как я иду к воротам, и не уезжал, пока я не зашел во двор. Проводив взглядом черный джип, я вдруг понял какой я идиот, но было уже поздно. Я ведь даже не пригласил его зайти в дом!
Ни мамы, ни Вовки еще не было. Я только порадовался этому обстоятельству. Одного короткого взгляда, брошенного в зеркало, висящее на стене в прихожей, вполне хватило, чтобы понять насколько жалко я сейчас выглядел. Купание в болоте не прошло даром и вся моя одежда была покрыта грязными пятнами, а волосах кое-где запутались кусочки тины. Поспешно стащив с себя все по последней нитки, я бросил грязные вещи в кучу и полез под душ. Вот оно, настоящее блаженство, после всех сегодняшних приключений!
Вымывшись до блеска, я потянулся за полотенцем. Мой взгляд зацепился за круглый зеленовато-коричневый коврик, лежащий на полу и я непроизвольно вздрогнул. «Похоже на дриву» промелькнуло у меня в голове.
Минуту спустя я шумно вытирался, разбрызгивая капли воды с мокрых волос и смеялся над собственным идиотизмом. Похоже, Асталин был прав и я действительно не слабо ударился головой о подвернувшуюся болотную корягу. Только так можно объяснить лезущие в голову глупости. Что еще за дрива? Такого даже слова нет.
Глава 5
В середине июля на Молнегорск навалилась жара. Начиная с десяти утра столбики термометров неизменно поднимались до плюс тридцати пяти, отбивая всякое желание высунуть нос на улицу. Изматывающий зной заставил на время притихнуть даже неугомонную детвору и бодрых старушек, извечных любительниц сплетен и лавочек возле подъездов. И те и другие предпочитали отсиживаться дома или прятаться в любых других относительно прохладных местах.
В один из таких жарких и бесконечно длинных июльских дней, мы с Линой сидели в столовой и о чем-то болтали, лениво потягивая ледяной сок. Идти и работать совершенно не хотелось. Из-за жары все мы превратились в сонных ленивых мух, которые прилагали кучу усилий, чтобы переползти из кабинета в кабинет, не говоря уже о работе.
Если честно, то ничего интересного в Институте сейчас и не происходило. После подготовки меня целую неделю донимали расспросами о болотном монстре, но постепенно энтузиазм любопытствующих иссяк и меня оставили в покое. Мы не могли пока утвердить дату самого контакта, потому что отчет по подготовке до сих пор не был согласован Министерством. Он ушел туда две недели назад и словно провалился в черную дыру.
В такую жару даже есть не хотелось. Мы с Линой допивали по третьей порции сока и наслаждались волнами прохлады, испускаемыми огромным кондиционером. Благодаря Асталину по всему Институту были установлены эти чудеса современной техники, глядя на которые все сотрудники МИЭС готовы были прославлять заботливого начальника с утра до вечера.
Допивая свой сок, я вспомнил про Аристарха, который уже неделю не вылезал из своего Хранилища. Надо бы и ему сока отнести, а то я совсем забыл старика.
- Вроде бы обещали, что к концу недели похолодает, а где оно, это похолодание – непонятно, – задумчиво протянула Лина, поглядывая в окно, за которым припекало щедрое полуденное солнце.
- Я тоже видел в Инете, что похолодает, - кивнул я. – Будем надеяться на лучшее. Кстати, Лин, что ты делаешь завтра вечером?
- А что такое? – улыбнулась и тут же прикусила губу моя фея.
- Да ты же в курсе, что в Молодежном парке цирк уже третий день как обосновался. А маме билеты дали бесплатные, вот я и подумал…Может сходим все вместе?
Эту фразу я мысленно репетировал на протяжении всего нашего разговора. Мне хотелось произнести ее спокойно и с небрежным достоинством, но в результате я как всегда сбился и невнятно пробубнил уже заученные слова.
- Можешь сестренок взять. А я приду с Вовкой.
- Дань, я не знаю, - нерешительно покачал головой Лина.
- Соглашайся, - умоляюще сказал я. Сердце с грохотом колотилось в моей груди. «Не согласится, не согласится, не согласится» стучало в висках, но Лина вдруг подняла глаза, посмотрела на меня с ласковой улыбкой и кивнула.
- Ладно, Дань. Давайте сходим все вместе.
- Правда? Ты согласна?
Я не поверил своим ушам. Я был так счастлив, что перестал замечать все вокруг. Даже настойчивый голос начальника, раздавшийся прямо у меня над ухом, показался мне чем-то незначительным и не более важным, чем комариный писк.
- Даниил Владимирович, мне казалось, что время обеда давно прошло. Зайдите ко мне в кабинет прямо сейчас.
Асталин стоял возле нашего столика. Он был чем-то очень и очень недоволен. Я встрепенулся, но было уже поздно. Начальник круто развернулся и быстро направился к выходу. Воздух вокруг него почти потрескивал от напряжения.
Я нехотя поплелся следом. В чем я успел провиниться? В том, что и впрямь прохлаждался в столовой в рабочее время? Похоже на то. Вот ведь блин. Меньше всего мне хотелось злить Асталина и не потому, что я его боялся. Последнее время я ловил себя на мысли, что хочу заслужить уважение этого человека.
Осторожно постучав, я бочком втиснулся в кабинет. Да, после ремонта тут все было по-другому. Домашний уют, так ценимый триИ, сменили ослепительно белые стены, огромные жалюзи, дорогущая мебель в черно-белых тонах и блестящая своей новизной оргтехника. Ели честно, то я до сих пор не мог привыкнуть к этой новомодно-роскошной обстановке.
- Да, Андрей Александрович?
Асталин даже не поднял голову при моем появлении. Похоже, он действительно злился.
- Присядьте, - сухо кивнули мне и я послушно опустился на стул. Начальник перебирал какие-то бумаги и не спешил обращать на меня внимания. Я, молча ждал, решив не лезть на рожон и не раздражать этого человека-настроение еще сильнее. И зачем, спрашивается, было так срочно тащить меня сюда, да еще и самому лично?
- Завтра конференция в Звенигородском Институте культуры, - наконец соизволил сквозь зубы заговорить начальник, когда я начал уже по третьему разу пересчитывать глянцево-блестящие канцелярские папки в новом шкафу. – Тема: «Исторические и современные аспекты контакта». Начало в 10 утра.
Ух ты! Я жадно встрепенулся, позабыв даже о явном и очевидном нерасположении к своей персоне. Конференция, о которой я мог только мечтать и на которую поехал бы, не задумываясь. Вот только зачем он говорит это мне? Я же не сотрудник орготдела.
- Вы поедите, - процедил Асталин, уставившись на меня непроницаемо-темными глазами.
- А? Я?
Я даже рот открыл от изумления. Меня еще ни разу не отправляли на конференции. Для этого я был слишком мелкой сошкой.
- Я, что, говорю на турецком? – фыркнул начальник.
- Нет, на русском, - растерянно сказал я, все еще пребывая в состоянии полной прострации. – Я вас понял.
- Вот и прекрасно.
Я перестал обращать внимание на шипящие нотки в голосе начальника. Я был очень рад и уже прикидывал в уме, сколько мне понадобится времени на то, чтобы добраться до Звенигорода. На автобусе туда ехать около 5 часов. Если конференция начинается в десять утра, то единственным выходом для меня остается поезд, который отправляется сегодня ночью из Молнегорска.
- Андрей Александрович, тогда если можно я отправлюсь за билетами.
Я резво встал, но не успел сделать и шага.
- Какими еще билетами? – подозрительно тихо спросил Асталин.
Он смотрел на меня так, как если бы у меня вдруг выросла вторая голова. Между прочим, я и, правда, уже начинал чувствовать себя идиотом.
- На поезд.
Несколько минут мы молча смотрели друг на друга.
- Вы неповторимы, Даниил, - наконец, хмыкнул начальник. Его тон несколько смягчился. Он даже скривил губы в неком подобии улыбки.
- Не надо никаких билетов. Вы поедите на машине. Моей. Я тоже еду на конференцию.
- А-а, понятно. Спасибо.
Мне было совсем ничего не понятно, но я кивнул с умным видом. Вот так новость! Начальник согласен взять меня с собой на машине! С чего бы такая честь?
- Я заеду за вами домой завтра в шесть утра, - сказал Асталин и опять уткнулся в свои бумаги, давая понять, что на сегодня аудиенция окончена.
Приемная пустовала. Лина все еще не вернулась. Я посмотрел на ее стол и тут меня осенило. Блин, блин, блин! Мы же договорились завтра пойти в цирк! Теперь, из-за моей командировки ничего не получится. Ну почему у меня всегда так?! Похоже, что всемирный закон подлости действует на меня в первоочередном порядке. Мое хорошее настроение быстро пошло на спад.
Новость о конференции распространялась быстро. Не успел я дойти до своего кабинета, как меня настигли Верочка и Риточка и честно выложили, как сильно они мне завидуют.
- С начальником, да еще на его машине? Почему ты?!
Я и сам не понимал, почему я. Девчонки, как всегда напросились на чай и пока хлопотали вокруг стола, охотно выкладывали последние новости. Оказывается, Сморчок серьезно заболел и уехал в столицу, чтобы пройти там курс лечения. Никто не знал, продолжит ли он работать, когда вернется. Его вообще никто не видел в Институте после подготовки на озерах.
Узнав о командировке, дома тут же заохала и захлопотала мама. Она бросилась перебирать мой гардероб в поисках наиболее подходящей для такого случая одежды.
- Наденешь вот эти светлые брюки и белую рубашку из немецкого хлопка! Ты в ней такой красивый, Даня! К тому же это и официально и не жарко.
Вовку моя командировка волновала гораздо меньше. Взяв с меня клятвенное обещание привезти знаменитого звенигородского печенья с кремом, он успокоился и потащил меня купать Тимура. Все втроем мы провозились до ночи и затеяли такую кутерьму, что даже бабка Тамара вышла на шум и долго стояла у своего забора, задумчиво поглядывая на нас. Около девяти вечера мама погнала нас ужинать и долго смеялась при виде чистого, почти высохшего Тимура и двоих мокрых, растрепанных и грязных существ, в которых с трудом угадывались ее сыновья. В тот день я был спокоен и счастлив. Единственное, что омрачало мое существование, было то, что я ничего не сказал Лине о своей командировке. Я так и не смог найти ее.
На следующее утро черная БМВ ждала меня у ворот ровно в шесть часов.
- Доброе утро, Андрей Александрович, - поздоровался я, усаживаясь рядом с начальником и стараясь не зевать.
- Доброе утро, Даниил.
Асталин выглядел бодрым и подтянутым как всегда. Резко взяв старт, он черной молнией понесся по сонным улицам Молнегорска. По моим подсчетам, мы должны были ехать без остановок, чтобы успеть на конференцию без опозданий, однако, начальник, похоже, так не считал. Уже через полчаса мы остановились в Яблоневке, небольшом поселке на трассе, чтобы выпить кофе.
В маленьком чистеньком кафе было по-домашнему уютно и пахло свежей выпечкой. По совету начальника я взял себе пирог с яблоками и изюмом, который оказался очень вкусным, а еще черный кофе. С его помощью я надеялся не клевать носом на глазах у Асталина.
Кофе был свежесваренный и очень крепкий. Я чуть ли не урчал от удовольствия, смакуя волшебный вкус и наслаждаясь чудесным ароматом.
- Любишь покрепче? – усмехнулся начальник при виде моей довольной физиономии. – Тогда попробуй вот с этим. Уверен, не разочаруешься.
Он достал маленькую продолговатую баночку, очень похожую на обычную солонку, но только покрытую лаком, снял крышку и всыпал несколько щепоток темной пахучей смеси сначала в мой кофе, а потом и в свой.
- Что это?
Помешав кофе, я сделал глоток и мои глаза удивленно расширились. Вкус кофе стал еще более насыщенным и богатым. Мне показалось, что я уловил нотки кориандра и гвоздики, но помимо них оставалось много незнакомых оттенков вкуса. Асталин был прав, никакого разочарования я не испытывал, наоборот мне захотелось еще.
- Очень вкусно. Это какие-то специи?
- Смесь специй и трав, - пояснил начальник, медленно потягивая кофе. – Я привез их из Анкары в прошлом году. Там много такого добра.
- Вы часто путешествуете? – не удержался я от вопроса.
- Раньше доводилось, – усмехнулся Асталин. – На старой работе.
Расспрашивать о его прежней работе я не стал, хоть мне и было интересно. Я посчитал, что это будет некрасиво. После Яблоневки мы продолжили путь все на той же космической скорости и я подумал, что зря беспокоился о времени. Такими темпами мы могли объехать Звенигород с противоположной стороны и все равно успеть к началу конференции. Машина летела, а я потихоньку наслаждался каждой минутой. Быстрая езда была моей слабостью.
Звенигород был раза в три больше Молнегорска. Он медленно, но верно приближался к званию мегаполиса и уже почти не отставал от столицы по количеству офисных зданий и торговых центров. По части зеленых насаждений, этот город значительно уступал нашему, но зато стоял на море и мог похвастать неплохими пляжами. Конференция должна была проходить в актовом зале Института культуры, распложенного в огромном пятиэтажном здании с колонами и широкой мраморной лестницей. Асталин подлетел к заданию ровно в 9.30, так что мы вполне могли позволить себе спокойно пройти регистрацию и осмотреться.
Пока мы шли через холл, с начальником успели поздороваться, по меньшей мере, человек пятнадцать. На пороге актового зала мы практически столкнулись с голубоглазым светловолосым здоровяком с квадратным лицом, который тоже заулыбался при виде Асталина.
- Андрей, вот и ты. А я уже думал, что не приедешь. Рад тебя видеть!
- Взаимно, Гриша. Приехал, чтобы не пропустить твое выступление. Знакомьтесь, Даниил, мой сотрудник, Григорий – начальник Звенигородского отдела СУ.
- Очень приятно.
Григорий протянул мне руку и я пожал ее, честно стараясь держать рот закрытым. Специальное управление?! Во плоти и наяву? Ничего себе!
- И мне очень приятно.
Мое удивление можно было объяснить. Я впервые видел оперативника не с экрана телевизора, а вот так, вблизи. Подумать только, передо мной сейчас один из тех людей, которые, не задумываясь, лезут в пещеры троллей Исла-Фьорте или исследуют заброшенные города великанов в пустошах Шотландии!
Сообразив, что им наверняка хочется пообщаться без посторонних, я извинился и отправился регистрироваться. До начала конференции оставалось всего несколько минут, когда Асталин нашел меня в огромном актовом зале и уселся рядом.
Первая часть конференции мне понравилась. Кое-что я даже записывал. Например, имена авторов и названия книг, чтобы потом поискать их в Интернете. Особенно мне запомнилось выступление профессор Кштынова из Праги, который очень интересно изложил один из самых актуальных вопросов нашей деятельности - «Причины и мотивации особенных при их попытках избегать контакт». После профессора Кштынова выступила высокомерная девушка в очках. Это была Инесса Баринова, начальница отдела древностей Звенигородского ИЭС и ее тема, «Исторические аспекты противостояния людей и особенных», тоже заслуживала внимания.
После короткого перерыва на кофе место у трибуны занял светловолосый великан и оперативник Григорий. Тема его выступления, «Предупреждение конфликтов и борьба с АнтиН» сразу же заставила меня навострить уши. Как и все остальные, я не раз слышал про АнтиН. Это была организация, настроенная крайне радикально по отношению к особенным. Ее члены придерживались мнения, что все нечи – монстры, подлежащие если не уничтожению, то, по меньшей мере, жесточайшей изоляции и постоянно лезли на рожон со своими пропагандистскими программами относительно недопущения захвата мира демонами, вампирами и троллями. АнтиН уже давно была признана незаконной, преследовалась объединенными усилиями правоохранительных органов и Специального управления, но все равно каким-то чудом удерживалась на плаву и даже умудрялась регулярно засветиться в СМИ. Мое мнение относительно этого сборища было однозначным, всех без исключения антиэновцев я считал фанатичными психами.
Григорий говорил не так красиво как профессор Кштынов и не использовал столько умных слов как Инесса Баринова, но его выступление понравилось мне больше всего. Он изложил суть проблемы четко, достаточно интересно и по-существу. Что касается отношения оперативника к АнтиН, то оно было еще более нетерпимым, чем у меня.
- Вы считаете АнтиН кем-то вроде террористов? – спросил кто-то из представителей СМИ, сидящих в зале, после того, как выступление подошло к концу и наступило время для вопросов.
- Естественно, - спокойно кивнул Григорий. - Их поступки и методы не раз это доказывали.
- Но вы сами, как начальник СУ и оперативник с многолетним стажем, наверняка не раз и не два сталкивались с особенными, которые были не слишком лояльны к людям! – продолжал докапываться неугомонный папарацци. – И, не слишком лояльны, это еще мягко сказано!
- А, по-вашему, люди всегда лояльны друг к другу? – холодно усмехнулся Григорий.
Папарацци умолк, зато поднялась с вопросом одна из участников конференции, худенькая девушка с короткой стрижкой.
- Григорий Евгеньевич, это не совсем по теме вашего выступления, но мне хотелось бы уточнить. Той нашумевшей операцией в Морка-Вийте командовали вы?
Я удивленно застыл. Пол года назад название небольшой венгерской деревушки Морка-Вийте было у всех на устах. Именно там, на зимних каникулах, девятнадцать человек были захвачены в плен гоблинами.
Как и водяные, гоблины меньше чем другие особенные охвачены контактом. Они предпочитают прятаться от людей в глубоких пещерах и только что-то грандиозное может заставить их нарушить свои правила. Что легло в основу трагических событий в декабре прошлого года, до сих пор не знал никто. Однажды вечером школьная экскурсия, в составе которой были шестнадцать учащихся начальной школы и трое учителей, не вернулась домой. Экскурсия проходила в горах, и уже с наступлением ночи туда отправился отряд спасателей. Все что им удалось найти было несколько детских рюкзаков, брошенных прямо на снегу и целая цепочка странных четырехпалых следов, уводящих в сторону горных пещер. Все последующие поиски только подтвердили первоначальные догадки – детей увели гоблины. Следы борьбы и несколько кровавых пятен на снегу не оставляли сомнения в том, что это была далеко не добровольная прогулка с целью полюбоваться красотами горных пещер. Зачем угрюмым и обожающим уединение нечам понадобились человеческие дети, оставалось только гадать. Поиски продолжались две недели и все это время дети и учителя оставались в плену в лабиринте бесконечных подземных пещер. В конце концов, на помощь венгерским коллегам поспешили наши оперативники и совместными усилиями, к огромному облегчению властей и неописуемому счастью родственников, все пропавшие были найдены и спасены. Я знал эту пугающую историю в общих чертах, благодаря телевизору и Интернету, но все детали мне были, конечно же, неизвестны. То, что в спасательной операции участвовали наши местные оперативники было для меня настоящей неожиданностью.
- Да, я действительно командовал завершающим этапом спасательной операции, - спокойно сказал Григорий. – А с чего такой интерес к прошлому?
- Я просто хотела выразить вам свое восхищение, - даже с противоположного конца зала, где я сидел, можно было заметить, как окрасились невольным румянцем щеки девушки. – Дело в том, что я общалась с некоторыми очевидцами и даже родственниками пропавших и знаю некоторые детали. Именно ваши люди нашли убежище гоблинов и спасли детей. Это было блестяще.
- Спасибо. Мне очень приятно, но должен заметить, что в данном случае не я один заслуживаю такой признательности с вашей стороны. Я не работал в одиночку. За успех операции в первую очередь следует благодарить ребят из моего подразделения. А еще, хотелось бы напомнить о человеке, который взвалил на себя почти все наиболее опасные моменты операции. Это был мой друг, к сожалению уже бывший коллега, и один из самых прекрасных оперативников, которых я знаю. Кстати, сегодня он здесь, в зале. Это Асталин Андрей Александрович.
Теперь я был уже не просто удивлен. Мои глаза медленно, но верно лезли на лоб. Начальник - бывший оперативник?! Специалист такого уровня? В его-то годы?!
Я не удержался. Очень медленно и очень осторожно повернув голову, я покосился на Асталина. Он сидел с невозмутимо-скучающим видом и даже ухом не повел. Ладно, к этой его излюбленной маске я уже привык, но – оперативник?! Участник миссии в Морка-Вийте? Подобное с трудом укладывалось в моей голове.
После выступления Григория наступил перерыв на обед. В огромной столовой, больше напоминающей роскошный ресторан, мы с начальником очутились за одним столиком с Григорием и Инессой Бариновой.
- Прекращай делать мне рекламу, - потребовал Асталин у Григория, когда нам подали ароматный салат с курицей, нежнейшую отварную семгу с молодым картофелем и пышущие жаром крохотные пирожки с мясом. – С карьерой оперативника давно покончено.
- А я и не прошу тебя вернуться, - усмехнулся Григорий. – Хотя бы потому, что знаю, насколько это бесполезно. А насчет рекламы, скажем так, страна должна знать о своих героях все.
- Да какие там герои! – отмахнулся Асталин.
- Не скажите, Андрей Александрович, - запротестовал я. – Я понятия не имел, что вы были оперативником.
- Ну вот, юноша нашел себе кумира.
Григорий откровенно посмеивался. Асталин спокойно обедал, не обращая ни на кого внимания. Я несколько раз поглядывал на него и ловил себя на мысли, что Григорий не так уж и далеко ушел от истины. Я начинал восхищаться начальником.
Во время обеда мы познакомились и разговорились с Инессой Бариновой. Она оказалась очень милой и не такой высокомерной, как показалась мне вначале. Инесса возглавляла отдел древностей Звенигородского ИЭС и рассказала много интересного о морских особенных, и в частности о русалках, контактам с которыми они уделяли наибольшее внимание последние несколько лет. К середине разговора мы уже спорили по поводу способов хранения древних рукописей, а к концу обеда перешли на «ты» и обменялись телефонами на всякий случай.
До завершения обеда оставались считанные минуты, когда возле нашего столика появились двое. Это были мужчина и женщина, причем последнюю я узнал, еще до того как увидел ее лицо. Мне вполне хватило знакомого грудного голоса.
- Здравствуйте, - пропела черноволосая ведьма Анжела. – Андрюша, Гриша, как же приятно вас видеть. Не хотите пригласить нас с Мареком за свой столик?
Марек был тощим молодым парнем с черными волосами, обстриженными в виде лохмато-неровных, но зато очень модных прядей и странными светло-желтыми глазами. В них не отражалось ничего кроме насмешливого превосходства и хищного голодного блеска. Это были глаза не человека, а зверя.
- Извини, Анжела, мест нет, - отрезал Асталин. Он едва глянул на ведьму, а ее спутника даже не удостоил кивком. Григорий тоже не шелохнулся, но мне показалось, что они оба напряжены. Я их хорошо понимал. Бросив еще один взгляд на Марека, я едва удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Светло-желтые глаза стали еще более пугающими. Хотя бы потому, что зрачок поменял свою форму и превратился в тонкую вертикальную черточку.
- Да, что-то ты припозднилась, - посочувствовал для вида Григорий. – Обед ведь почти закончился. Нам пора возвращаться в зал.
- Да я же просто пошутила, - рассмеялась хрустальным смехом Анжела. – Нам тоже некогда. Вот проходили мимо и решили поздороваться. Пойдем, Марек.
Они и правда ушли. Ведьма и, скорее всего, оборотень. Я несколько минут смотрел им вслед.
- Проходила мимо? – недоверчиво хмыкнул Григорий, поворачиваясь к начальнику. – Что, по-прежнему не оставляет надежд?
- Приезжала недавно ко мне в институт, - поморщился Асталин. – Еле выпроводил.
Я одним махом осушил остатки своего сока. Мне срочно нужно было придумать что-то подходящее и рассказать им обоим о том, кто такие на самом деле Анжела и Марек. Но вот что?
- Этот Марек жуткий тип, - пожаловалась мне Инесса, когда мы уже направлялись в актовый зал. – Видела его пару раз на семинарах по демонологии.
Вторая часть конференции понравилась мне гораздо меньше. Высокий и худой как щепка мужчина с важным лицом долго и нудно рассказывал о преимуществах и недостатках социализации особенных. Если честно, то я перестал его слушать уже через несколько минут и начал клевать носом. Начинали сказываться усталость и обилие впечатлений.
Очнулся я от того, что сильные пальцы коснулись моего запястья.
- Пошли, - негромко скомандовал Асталин.
- А? Куда?
Я растерянно оглянулся, но начальник уже быстро и практически бесшумно пробирался к выходу. Мне не оставалось ничего другого как последовать за ним. Через несколько минут мы вышли на улицу. Асталин направился к своей машине и, остановившись возле нее, достал сигареты и закурил.
- Ты, надеюсь, не против, Даниил Владимирович? Пошла полная чушь.
- Нет, конечно, не против. Думаю, что все интересное уже закончилось.
Я с наслаждением потянулся. Все тело затекло после нескольких часов сидения на одном месте.
- Вот и славно. Тогда садись, поехали.
Я был уверен, что мы возвращаемся домой, но Асталин поехал в противоположном направлении. Некоторое время я терялся в догадках, а потом почувствовал резкий аромат соли и водорослей, разглядел золотистый песок и белые барашки волн и моя физиономия сама собой начала расплываться в счастливой улыбке. Мы ехали к морю.
Через несколько минут черная БМВ затормозила у пляжа. Я выскочил едва ли не раньше Асталина. Море, море, море. Оно все лежало передо мной, нежно бирюзовое, бескрайнее, простирающее к нам свои прохладные обьятия-волны. Чистенький ухоженный пляж тянулся вправо и влево широкой золотой лентой.
Я с удовольствием вдыхал свежий морской запах. Какая жалость, что мы здесь в командировке!
- Как ты смотришь на то, чтобы искупаться? – неожиданно предложил начальник.
- Искупаться? Сейчас?
Я с недоумением уставился на начальника, окинув выразительным взглядом его брендовую итальянскую рубашку.
- Вы серьезно?
- Абсолютно. Давай, Даниил. Или ты не любишь купаться?
- Почему не люблю? – запротестовал я. – Я обожаю купаться. Но у меня нет с собой плавок. И как мы потом поедем в мокрой одежде?
- Не создавай проблемы на ровном месте, - отрезал Асталин. - У меня есть пара новых плавок. Вожу с собой на всякий случай вроде этого. Пойди и возьми в сумке на заднем сиденье.
- Но…
Если честно, то я впал в настоящий ступор. Надеть плавки начальника? Это уже ни в какие ворота не лезет! Я не знал, что сказать, не знал, что сделать и просто стоял столбом. А мысль о купании была так заманчива…
- Боже мой, что ты как старый дед!
Начальник фыркнул, насмешливо поглядывая на меня из-под густой пряди темных волос, упавшей на лоб. Он уже снял свои шикарные кожаные туфли, швырнул их на пол машины и принялся за рубашку.
- Бегом взял плавки и в раздевалку. А то подниму завтра вопрос о лишении тебя премии.
- Даже так?
Я засмеялся, понимая, что он шутит. Мое напряжение сразу же спало и все стало гораздо проще. В конце концов, он сам настаивает. А я честно отказывался.
Морская вода была почти парной. Я сразу же поплыл подальше от берега. Плавать я умел и до сегодняшнего дня считал, что делаю это весьма неплохо. Пока не увидел, как плывет Асталин. Он был гораздо быстрее меня и каждое его движение, каждый взмах руки и каждый рывок гибкого загорелого тела казались совершенными. Он был неутомим. В принципе это было и неудивительно для бывшего оперативника.
Накупавшись вдоволь, мы уселись отдыхать прямо на песке. Мне было хорошо и спокойно. Это был чудесный день и я даже немного жалел, что он подходит к концу.
Обернувшись, я поймал пристальный взгляд Асталина. Мне показалось, что он скользит по моему телу. Что за бред! Отбросив эту мысль как совершенно нелепую, я переключился на другое. Мне опять вспомнилась Анжела и вслед за этим, сразу же накатило осознание своей вины перед начальником.
- Чего помрачнел? - поинтересовался Асталин. Похоже, он меня насквозь видит.
- Андрей Александрович, - я решил больше не раздумывать и выложить все как есть, - Я давно хотел сказать вам кое-что важное. Это насчет вашей знакомой Анжелы. Вы ее давно знаете?
Начальник усмехнулся, глядя на мое серьезное лицо.
- Хочешь спросить, знаю ли я, что она ведьма?
- Так вы в курсе?! – чуть было не подпрыгнул я.
- Давно. Мы учились вместе и я много о ней знаю. Не беспокойся, она безвредна. А ты откуда узнал?
- Ну…
Блин, я все-таки загнал себя в угол. Молодец, Маринский. И как теперь выкручиваться? Пока я мялся с ответом, начальник все решил сам.
- Ты умеешь видеть необычные вещи, – спокойно сказал он. – Что-то что подсказывает тебе природу существ, которых ты видишь. Я прав?
- Да, - заторможено кивнул я.
Второй раз за последние пять минут у меня из-под ног буквально вышибли почву. Дальше партизанить было абсолютно бессмысленно.
- Я видел черную дымку у нее на плечах. Это действительно признак сильной ведьмы. А у ее приятеля Марека вертикальные зрачки. Думаю, он оборотень, хоть я и не уверен. Мне сложно идентифицировать неча по глазам.
После этих слов я вспомнил свои подозрения насчет глаз Асталина. Главное ему об этом не выболтать. Теперь мне уже было ясно, что я ошибся.
- Я давно заметил, как ты реагируешь на Анжелу, - заметил начальник. – Неужели ты беспокоился, что меня околдуют?
Его тон был достаточно шутливым, но я серьезно кивнул.
- Вообще-то беспокоился. Ведьмы – одни из самых опасных нечей. Это вам любая рукопись подтвердит.
- Ты хороший парень, - протянул Асталин, не спуская с меня внимательного взгляда. - Даже очень хороший. Такие как ты редкость.
Я промолчал. А что можно на это сказать? И благодарить и отнекиваться было бы глупо и совсем не к месту.
- Интересно было бы встретиться с твоими родными, - вдруг заметил начальник. - Вы, наверное, идеальная семья.
Это был уже совсем необычный поворот нашей беседы. Чувствуя странную неловкость, я поспешил перевести разговор на него.
- А у вас есть семья, Андрей Александрович? Вы женаты?
- Нет.
Асталин покачал головой и замолчал на несколько минут. Потом отвернулся и уставился на море.
- Однажды в моей жизни появился очень важный и очень дорогой для меня человек, но я совершил ошибку и из-за собственной глупости потерял все, - негромко произнес он.
- А может еще не поздно? – неожиданно для самого себя ляпнул я. - Может еще можно все исправить?
Асталин повернулся и посмотрел на меня. На его губах появилась странная улыбка. Мне показалось, что в ней причудливым образом сплелись горечь, ирония и неистовая всепоглощающая жажда.
- Никогда не поздно, Даниил, - настораживающе вкрадчивым голосом заверил меня начальник. – Только не для меня. Я все исправлю.
Некоторое время спустя мы окунулись еще раз и после этого начали собираться. Было уже около шести вечера. Вместо того, чтобы выехать на трассу, начальник опять направил машину в центр города.
- А мы не домой? – удивился я.
- Ты куда-то спешишь? – поинтересовался Асталин.
- Нет.
- И я так думаю. А может, у тебя было свидание назначено?
- Да нет.
Я только вздохнул, вспомнив, что как раз в это время должен был идти вместе с Линой в цирк. Я звонил ей несколько раз за день, но связи как назло не было. Оставалось только надеяться, что моя фея не слишком обиделась на меня и прикидывать в уме все варианты завтрашних извинений.
Асталин остановил машину перед гостиницей «Вулкан», огромным десятиэтажным зданием, построенном в соответствии с лучшими традициями современной архитектуры, и считавшейся самой дорогой и самой роскошной гостиницей Звенигорода.
- Пошли. Номера я уже заказал, нам нужно только зарегистрироваться.
Что? На несколько минут я замер столбом, а потом пришел в себя и кинулся за начальником, который уже входил в сияющий обилием зеркальных стен вестибюль.
- Андрей Александрович, зачем вы…
Асталин стоял у стойки администратора и протягивал свою кредитку приветливо улыбающейся девушке в строгом деловом костюме. Я подавил желание схватиться за голову. Блин, да у меня же вся месячная зарплата уйдет на оплату суточного проживания в номере этого отеля!
- Пожалуйста, ваши ключи, - продолжала сиять улыбкой администратор.
- Спасибо.
Асталин взял ключи и обернулся в мою сторону.
- Где вы там, Даниил Владимирович? Думаю, вам тоже не терпится залезть в душ.
- Андрей Александрович, подождите. Я думаю, что мне лучше…
- А я думаю, что не лучше. Не вздумайте даже говорить мне о стоимости номера или о том, как вы планируете отдавать мне долг по частям. Лучше следуйте за мной в лифт и выкиньте из головы глупые мысли. Проживание в гостинице входит в сумму командировочных, которую выделили организаторы конференции. Да, нам повезло и они оказались довольно щедрыми. Все, на этом тема закрыта.
Пока мы ехали в лифте, Асталин успешно демонстрировал свою излюбленную невозмутимую маску, а я тихо злился. Продолжить выяснять что-либо насчет командировочных, было бессмысленно. Я понимал, что больше не добьюсь ни слова ни сейчас, ни потом и это бесило. В неожиданную щедрость организаторов конференции я не верил.
Мой одноместный номер, как и следовало ожидать, оказался роскошным. Я принял душ и позвонил домой, чтобы сообщить своим о том, что останусь ночевать в Звенигороде. Злость понемногу утихала, но я все еще не понимал мотивов начальника. Захотел покутить в ночном мегаполисе? Но почему именно в моей компании?
Ближе к семи вечера, мы спустились поужинать в ресторан при гостинице.
- Андрей Александрович, только давайте сразу договоримся, - поспешил предупредить я. - За ужин плачу я.
- Даниил Владимирович, а давайте без давайте? – скривился Асталин.
Я уже открыл рот, чтобы начать активно протестовать и тут к нашему столику подошли, неизвестно откуда взявшиеся, Григорий и Инесса.
- О чем спор? – поинтересовался Григорий, быстро и ловко отодвигая стул для Инессы и через минуту, усаживаясь и сам. – Мы вот тоже решили поужинать. Отдохнуть, так сказать, после конференции. Надеюсь не против нашей компании? В качестве компенсации за мое наглое поведение предлагая компромисс. За ужин плачу я.
Я попытался открыть рот во второй раз, но Асталин так посмотрел на меня, что кажется, вздрогнула даже Инесса. Ужин протекал в легкой и довольно дружеской атмосфере. Григорий рассказал несколько интересных случаев из своей деятельности, а потом мы опять разговорились с Инессой. Весело обсуждая с ней особо строгие правила, установленные нашим общим священным талмудом – Инструкцией по технике безопасности – я случайно посмотрел на начальника и осекся на полуслове. Лицо Асталина напоминало грозовую тучу.
Некоторое время мы еще болтали, а потом Инесса засобиралась домой. Вызванное такси остановилось у гостиницы. Григорий как раз вышел из-за стола, разговаривая с кем-то по телефону и я вызвался проводить девушку.
На улице уже царила жаркая летняя ночь с легким, почти не ощутимым оттенком прохлады. Инесса остановилась на пол дороги между такси и ступеньками отеля и повернулась ко мне с теплой улыбкой на губах.
- Спасибо за чудесный вечер, Даня. Надеюсь, мы увидимся в самом ближайшем будущем. Я рада, что познакомилась с тобой.
- И я рад, - совершенно искренне ответил я.
Девушка направилась к такси и в этот момент со стороны сквера за углом отеля, появились несколько темных фигур. Они двигались быстро и, попав в круг света фонарей, превратились в пятерых здоровых парней, в одинаковых белых футболках с красноречивыми эмблемами – цветками нарцисса, перечеркнутыми жирным черным крестом. Я уже видел такой рисунок и хорошо знал, что он значит. Перед нами стояли фанатики АнтиН.
Один из парней, долговязый и широкоплечий, с длинными чуть волнистыми рыжими волосами, перехваченными бонданой, и в короткой кожаной безрукавке поверх футболки, выступил вперед, преграждая дорогу Инессе.
- Ну, привет, защитница нечей! – громко заявил он. – Не расскажешь, как прошла ваша очередная дерьмовая конференция предателей всего человечества? Много монстров облизали с рогов до копыт?
- Дмитрий, успокойтесь, - вежливо попросила Инесса. – Вы опять не в себе. Дайте мне пройти.
- Мит, что ты с ней церемонишься! - загалдели остальные. Они не приближались, очевидно, признавая в рыжем лидера, но и не скрывали своего возбуждения. – Покажи ей! Эта дрянь с ними заодно! Может она сама неч! Покажи ей, Мит!
- Может и неч. А может просто сучка-предательница.
Рыжий протянул руку, намереваясь схватить девушку за плечо. Я оказался быстрее и вклинился между ними, отталкивая зарвавшегося придурка в сторону.
- Лапы не протягивай, - угрожающе бросил я, заслоняя собой Инессу. – И думай, что говоришь.
Рыжий уставился на меня. У него были ярко-голубые сумасшедшие глаза.
- Ты тоже ИЭСник? – зарычал он, делая шаг вперед.
Я знал, что будет дальше и приготовился. Драться я умел. Пусть и не так хорошо как мой лучший друг Лешка. Кулак рыжего я обошел встречным ударом, одновременно заехав ногой кинувшемуся ко мне ближайшему идиоту. Это было красиво, но уже в следующую минуту везение от меня отвернулось. Идиотов было слишком много и они навалились все вместе. Рыжий, которому я удачно подбил глаз, решил не затягивать с местью и ответил мощным ударом в лицо. Меня отшвырнуло назад, прямо в лапы двоих уродов, которые тут же вцепились в меня мертвой хваткой.
- Мит, давай вырежем этот долбанный нарцисс на их коже! – кровожадно потребовал парень, еще секунду назад крутившийся бубликом и стонавший от боли после моего удара ногой по больному месту. – Сначала пацану, а потом девке!
Инесса попыталась закричать. Ее удерживал за руки коротко стриженный громила с тупыми глазками. Он тут же зажал девушке рот.
- Вырезать нарцисс, говоришь? – задумчиво протянул рыжий Мит. Не долго думая, он сунул руку в карман и через мгновенье в его ладони блеснуло лезвие складного ножа. На губах рыжего появилась нехорошая улыбка. Уставившись мне прямо в глаза, он стал медленно приближаться, растягивая каждое движение как удовольствие.
- Что тут происходит?
Леденящий душу и слух голос принадлежал Асталину. Он нарисовался в паре шагов от нас, словно вынырнув из ночной тьмы. Для пятерки фанатиков его появление оказалось неприятным сюрпризом. Они дружно обернулись на голос и даже пооткрывали рты, чтобы что-то сказать, но начальник не стал продолжать диалог. Он просто набросился на ближайшего идиота и вырубил его молниеносным, практически неуловимым для глаза ударом. Потом наступила очередь державшей меня парочки и стриженного громилы. Все они были раскиданы по сторонам, как куклы неваляшки в считанные секунды, без единого шанса успеть хотя бы замахнуться в ответ. Последним был рыжий Мит. Начальник выбил нож из его руки и четким легким ударом отправил главаря фанатиков отдыхать на ближайший газон. Все было проделано невероятно быстро и нереально красиво. Такого я даже в кино не видел.
- Даня! Ты в порядке?
Очутившись на свободе, Инесса кинулась ко мне, пытаясь рассмотреть мое лицо в свете фонарей.
- Господи, он тебе губу разбил!
Тонкие нежные пальчики коснулись моей щеки.
- Все со мной в порядке, - неловко пробормотал я.
- О да, жить будет, - непонятно почему голос начальника сочился ядом. Он стоял в шаге от нас, совершенный до невозможности, даже рубашка не помялась в драке, и буравил меня тяжелым взглядом.
- Что у вас приключилось? – выпалил Григорий, подбегая к нам и окидывая недоумевающим взглядом поспешно улепетывающих в темноту парней. – Опять я что-то пропустил?
- Как всегда, – фыркнул Асталин. - Позаботься лучше о девушке. Ее нужно доставить домой. А я займусь своим…сотрудником.
Последнюю фразу он почти выплюнул. Григорий ловко отлепил от меня Инессу и повел ее к такси, все еще стоящему в сторонке. Даже отсюда я видел ошалевшие глаза водителя, уставившегося на нашу скромную четверку.
Асталин практически поволок меня в гостиницу. Он явно злился и большая часть его раздражения приходилась на мою долю. Но за что?
- Почему к вам?
Я поморщился от боли в разбитой губе, когда начальник втолкнул меня в свой номер и почти силой усадил на кровать.
- Я могу и к себе пойти…
- Заткнитесь, Даниил Владимирович, - оборвали меня на полуслове. – И лучше скажите, какого хрена вы всегда в эпицентре событий?
- В каком еще эпицентре? – вздохнул я. У меня начинала болеть голова и хотелось спать. Я мечтал как можно скорее очутиться в своем номере, но вместо этого сидел здесь и смотрел на начальника, который стоял передо мной с видом обвинителя на процессе по делу государственной важности.
- Сними рубашку, - скомандовал Асталин.
- Что? – не сразу понял я. - Зачем?
- Затем, что тебя били. Хочу удостовериться, что ты цел. Мне повторить насчет рубашки?
Я понимал в каком он настроении и не стал спорить. К тому же прогрессирующая головная боль мешала мне трезво мыслить и оценивать ситуацию.
Начальник долго меня осматривал и даже ощупывал на предмет синяков и внутренних травм. Удостоверившись, что со мной все в порядке, он настоял на том, чтобы промыть мне губу. Его прикосновения были осторожными и даже бережными, хотя я видел, что он по-прежнему в ярости. Я хотел смыться отсюда как можно быстрее. Сдерживаемый гнев этого человека-загадки, нелепость самой ситуации, я полуголый, сижу в номере начальника, а он промывает мне губу, как будто так и надо, ставили меня в тупик.
Как только начальник отвернулся, чтобы выбросить кусочек ватного тампона, которым он промывал мою рану, я поспешно схватил свою рубашку и заторопился к выходу.
- Спасибо, Андрей Александрович. За все. Я пойду к себе. Уже поздно и…
Начальник обернулся.
- Никуда ты не пойдешь, - коротко сказал он.
Я застыл на месте. В темных глазах мерцали знакомые красные искры.
- Знаешь, котенок, почему я тебя сюда привез?
Вкрадчивый насмешливый голос заставил меня покрыться ледяными мурашками. Котенок? Что еще за котенок? И почему у меня ощущение, что все это уже было?
- Потому что я не мог даже думать о том, как ты поведешь в цирк эту надоедливую девчонку, мою секретаршу. Вот поэтому я увез тебя из Молнегорска. И как оказалось только затем, чтобы на тебя начала засматриваться еще одна сука.
Он говорил негромко и даже ласково. Я слышал каждое слово, но отказывался понимать общий смысл. Что за бред он несет? Цирк, Лина, Инесса…я?!
- А ведь ты мой. Только мой.
А вот тут на меня накатил страх. Внезапный и такой сильный, что я не мог ему сопротивляться. Я рванул к двери и схватился за ручку. Заперто. У меня пересохло в горле.
- Нет, нет, нет, - почти нараспев протянул начальник. - Бежать некуда и котенок в ловушке.
Это уже был не его голос. Я обернулся. Начальник смотрел на меня с широкой предвкушающей улыбкой. Его глаза стали почти красными. Длинные блестяще-темные волосы струились по плечам шелковистой волной.
- Все же вы неч, - выдохнул я. - Я давно это подозревал.
- Ну еще бы, ты же у нас умный мальчик.
- И кто вы?
Я судорожно сглотнул, пытаясь не выдать голосом, охватившую меня панику. Сейчас самое главное выиграть время и придумать, как выбраться из номера. У кого из известных мне нечей бывают красные глаза? Может у оборотней?
- Оборотень? Как Марек?
- Зачем тебе это знать?
Он сделал медленный шаг вперед. Ко мне.
- Хочешь знать кто я?
Улыбка стал откровенно хищной. Стоящий передо мной монстр облизнул губы.
- Я тот, кто сегодня тебя трахнет.
Начальник медленно снял и отбросил в сторону пиджак, потом так же неторопливо начал развязывать галстук.
- Не бойся, котенок, я не буду спешить. Я буду брать тебя медленно. Я не сделаю тебе больно, если ты будешь послушным.
- Вы в своем уме?!
Меня затрясло. Дрожали уже не только руки, но и колени. Я медленно двинулся влево. Что если попробовать запереться в ванной?
- Что за хрень вы несете! Я мужчина!
- Я знаю.
Он снял рубашку и на секунду склонил голову. Это был мой единственный шанс. Я кинулся в сторону, рассчитывая за мгновенье достигнуть двери в ванную. Но не успел. Асталин оказался быстрее ветра. Он перехватил меня на пол дороги, схватил поперек талии и швырнул на кровать. А потом сел сверху, придавив мои ноги.
- Нет! – все еще неверяще выкрикнул я. – Вы совсем охренели?! Отпустите!
- Отпустить?
Он рассмеялся. Громко и безумно.
- Никогда.
Я пытался вырваться и извивался как угорь, но все было бесполезно.
- Вы чекнутый! Думаете, меня никто не услышит?!
- Малыш, какой ты наивный. Я позаботился о том, чтобы стены этого номера стали звуконепроницаемыми на эту ночь.
Он наклонился и лизнул меня в уголок рта, стараясь очертить горячим языком все еще кровоточащую ранку.
- Нет, отпустите!!!
Начальник только хмыкнул. Поймав мои руки, он завел их мне за голову и прижал к кровати. Мои запястья тут же оплело плотными невидимыми веревками.
- На этот раз браслетов будет достаточно, - выдохнул он мне в лицо. – Я не буду воздействовать на твою нервную систему. Вместо этого будет кое-что поинтереснее.
Асталин потянулся вперед и взял что-то с тумбочки, стоящей у кровати. Это были чистый носовой платок и маленькая деревянная баночка, напоминающая ту из которой он добавлял нам специи в кофе сегодня утром. Щелкнув крышкой, он насыпал немного темной порошкообразной смеси в платок.
- Это сильная штука, котенок. Один вдох и ты будешь сам умолять меня.
Он хочет накачать меня наркотиками? Чертов ублюдок! Я быстро повернул голову в сторону, пытаясь уткнуться носом в подушку.
- Нет, малыш, не надейся.
Начальник взял меня рукой за подбородок, повернул к себе, а потом прижал платок с порошком к моему лицу, заставляя вдохнуть. От резкого сильного аромата с оттенком горечи у меня закружилась голова. Сразу же навалилась слабость.
Асталин убрал платок и довольно улыбнулся.
- Вот так. А теперь, пора убрать все лишнее.
Он начал раздевать меня. На пол полетели туфли, брюки, трусы. Начальник жадно разглядывал меня, и мне было невыносимо стыдно. Я чувствовал, как начинают гореть щеки. Не в силах терпеть, я закрыл глаза.
- Прекратите.
Мой голос охрип. Я не мог вырваться, не мог избежать прикосновений его рук, избавиться от ощущения странного томительного тепла, неумолимо охватывающего все тело. Он начал покрывать быстрыми нетерпеливыми поцелуями мою шею и грудь. Стал облизывать соски и, протянув руку вниз, коснулся члена. Медленные почти невесомые поглаживания заставили мое тело вспыхнуть.
Горячие губы Асталина проделали влажную дорожку на моем животе. Язык дразнящее скользнул в пупок и начал спускаться ниже. Что он хочет? Только не…Нет!
Я выгнулся дугой, когда он взял мой член в рот. Мокрое обволакивающее тепло сжало меня. Он вобрал меня почти целиком и начал жадно сосать.
- Не-е надо, - вырвалось у меня какое-то жалкое хныканье.
Асталин отстранился и поднял голову. Хищная довольная улыбка играла на влажно блестевших губах.
- Это только начало, котенок. Чтобы ты не смел больше врать, что не хочешь.
Но я, правда, не хотел! Мой разум восставал против насилия. Отвращение и страх боролись в душе, но тело требовало продолжения. Под властью наркотика и откровенных постыдных ласк Асталина мой член встал и истекал влагой.
Начальник с видимым удовольствием провел пальцами по влажной головке.
- А теперь, малыш, будь послушным и раздвинь ножки.
- Пошел ты…
Я попытался свести колени, вызвав очередной смешок.
- Ну до чего упрямый, - поцокал языком начальник. - А ведь у меня есть подарок для тебя.
Он достал что-то еще из ящика тумбочки. Какой-то тюбик и продолговатый округлый предмет. Я не видел такое раньше, но догадаться было не сложно. Мое лицо вспыхнуло.
- Вы что…готовились? – прохрипел я.
- Конечно.
Он просунул подушку под мои ягодицы. Широко развел мне ноги и, открыв тюбик, выдавил комок прозрачного геля себе на пальцы.
- Не сопротивляйся, - бархатным голосом проговорил ублюдок, бывший по совместительству моим начальником. - Тебе сейчас это нужно. Просто покорно прими это вот сюда.
Скользкие пальцы коснулись входа в мое тело. Настойчиво вошли сразу два и я это позволил. Потому что не мог зажиматься. Мое тело было слишком расслаблено.
- Ты сам хочешь, чтобы тебя наполнили, - промурлыкал Асталин. – Безумно хочешь, чтобы я вставил в тебя свой подарок. Прямо сейчас.
- Нет!
- Неужели? Ну, давай проверим.
Он вытащил пальцы и, взяв «подарок» начал обильно покрывать его гелем. Закончив, начальник взял меня за лодыжки и закинул мои ноги себе на плечи, раскрывая меня самым бесстыдным способом. После этого он взял фаллоимитатор и приставил к моему проходу. В его руке он казался огромным. Меня затрясло. Эта штука разорвет меня!
- Нет, пожалуйста, не надо, - вырвалось у меня.
Да, я был готов умолять. Только бы он не вставлял в меня это. Но ублюдок не собирался останавливаться.
- Не бойся, котенок, – ухмыльнулся он и медленно ввел в меня кончик этого проклятого предмета. На секунду остановился, а потом протолкнул его чуть дальше, растягивая меня. – Я не причиню тебе вреда. Вот увидишь, твое тело с радостью примет его целиком.
Глаза Асталина горели жадным огнем. Он неторопливо вводил в меня фаллоимитатор, с наслаждением впитывая мои стоны, полные стыда и бессилия, которые я был не в силах сдержать. Он явно никуда не спешил. Медленно проникал в меня и мое тело предательски принимало скользкий чужеродный предмет. Я чувствовал, что растянут до предела, а он все входил и входил.
Наконец начальник остановился. Убрал руку и несколько минут просто пожирал меня взглядом. Потом осторожно снял мои ноги и опустил их на кровать. Наклонился и прошептал, опаляя мое лицо горячим дыханием.
- Вот так. Он весь в тебе. Целиком.
Я содрогнулся. Мои щеки пылали. Я весь пылал. Да, я чувствовал эту штуку в себе! Прекрасно чувствовал. Мне казалось, что она пульсирует. Я не мог свести ноги – так сильно был растянут и не мог даже пошевелиться, потому что каждое движение отдавалось там. Внутри.
Мне было не больно. Это было намного хуже. Меня переполняли унижение и стыд. Пусть меня вынудили принять это, но мое тело охотно подчинилось насилию. То, что это было вызвано действием афродизиака, не меняло дело. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Лучше бы мне было больно.
- Все в порядке, котенок. В полном порядке. Сейчас тебе станет хорошо.
Начальник опять был рядом. Он навис надо мной, гладил мою грудь, облизывал шею и сладко шептал.
- Ты же сам хочешь. Тебе это нужно. Просто расслабься и получай удовольствие.
- Уйдите…ненавижу. Ублюдок… вы просто мразь…больной извращенец…не трогайте меня…я не хочу…
Я всхлипывал и задыхался. Не мог уклониться от его рук и лишь бормотал сдавленные ругательства. Жалить ублюдка словами - вот единственное, что я мог. И, как ни странно, это подействовало, потому что Асталин неожиданно отстранился. Его глаза вспыхнули. Он жестоко засмеялся.
- Не хочешь, значит?
Он отодвинулся и больше не прикасался ко мне. Только холодно смотрел.
- Не трогать тебя, да? Как скажешь, котенок.
У него в руке появилась маленькая черная коробочка с кнопками. Она напоминала крохотный пульт. Я не понял что это, но стоило начальнику нажать одну из кнопок, как все стало до ужаса очевидным. Фаллоимитатор внутри меня начал медленно вибрировать. Нет, не надо! Это невозможно было терпеть в неподвижном состоянии, а так…
Я поймал взгляд Асталина. На его лице сияла насмешливая понимающая улыбка. Он еще раз нажал на кнопку и вибрация стала сильнее. Теперь я чувствовал размеренные распирающие толчки внутри. Медленные скользящие движения, раз за разом задевающие чувствительную точку. Мои бедра конвульсивно дернулись. Ноги дрогнули и раздвинулись сами собой.
- Похоже, тебе нравится.
Очередной смешок и очередное нажатие. Толчки стали сильнее. Я уже не контролировал свое тело. Фаллоимитатор упорно двигался во мне, а я сильнее раздвигал ноги, не силах задумываться над тем, что делаю. Я хотел этих движений, этих влажных проникающих толчков. Они были необходимы мне сейчас. Мое тело требовало разрядки. Мой член был болезненно напряжен.
- Хочешь кончить, котенок? – издевательски протянул Асталин. – Я не дам тебе это сделать. Ты плохо себя вел. Поэтому…
Он нажал на кнопку. Фаллоимитатор замедлился и опять перешел на слабую вибрацию. Он просто пульсировал внутри. Я застонал. Это было невыносимо. Теперь это было мучительно вдвойне. Мне уже было мало медленных ритмичных движений. Мой член беспрерывно сочился влагой. Низ живота сводило сладкой судорогой. Я понимал, что не могу кончить. И понимал, что это может продолжаться бесконечно.
- В чем дело, малыш? Тебе что-то нужно? – спросил насмешливый голос, который я успел возненавидеть. - Если ты чего-то хочешь, то просто скажи. Я исполню все твои желания. Ты же просил тебя не трогать и я это сделал.
Меня била дрожь. Испарина покрыла все мое тело. Такого дикого возбуждения и такой потребности в разрядке я не испытывал никогда в жизни.
- Котенок.
Асталин придвинулся ближе и навис надо мной.
- Я ведь могу оставить тебя в таком состоянии на всю ночь, - вкрадчиво проговорил он.
Я содрогнулся. Нет, только не это! Я ненавидел его, но боюсь, умолял ублюдка взглядом. Я уже не соображал, что делаю. Я сам сжимался и начинал медленно двигать бедрами, подстраиваясь под слабые движения фаллоимитатора у меня внутри. Если бы он только двигался сильнее, проникал в меня снова и снова, затрагивая маленький бугорок внутри…
Я чувствовал, что схожу с ума. Я был сломлен. Я посмотрел в темные горящие глаза.
- Ненавижу…тебя, - выдавил я пересохшими губами. – Пожалуйста…
- Что, котенок?
Он склонился еще ближе, впитывая каждое слово.
- Что ты просишь, сладкий мой? Взять тебя? Войти в тебя? Заменить эту штуку в твоей попке своим членом?
Я проиграл. И, поняв это, из последних сил прикусил губу, чтобы не начать просить. Не сказать того, что он хочет. Я вонзил зубы прямо в ранку, радуясь вспыхнувшей боли. Это немного отвлекало. Это было все, что я мог сделать.
- Не попросишь? – тихо засмеялся Асталин. - А ведь ты уже готов. Я вижу это в твоих глазах. И знаешь, котенок, мне этого достаточно.
Он развел мне ноги и медленно извлек из меня фаллоимитатор. До половины, а потом остановился. Ухмыльнулся и ввел его назад сильным влажным толчком.
Я не сдержался и закричал. Мои бедра выгнулись. Член пульсировал. С него капало. Это было невыносимо. Меня переполняло отвращение к самому себе.
- Хватит!
- Как скажешь.
Асталин встал и начал быстро раздеваться. На пол упали брюки и трусы. У него стоял. Его член обтекал смазкой и казался слишком большим.
Меня затрясло.
- Не бойся, сладкий мой, - нараспев произнес начальник, возвращаясь на кровать. – Теперь ты готов.
Он смазал себя гелем, несмотря на обильно выступившую влагу. Довольно улыбнулся и просунул под меня еще одну подушку. Согнув мои ноги в коленях, он извлек фаллоимитатор и тут же ввел пальцы в растянутое отверстие, заставляя меня всхлипнуть. Я был совершенно измучен. Я всем существом восставал против того, что сейчас должно было со мной произойти! Мое тело требовало, но сам я протестовал. Я не хотел!
- Котенок, ты такой мокрый, мягкий, послушный, - шептал ублюдок. – Так сжимаешься вокруг моих пальцев. Не можешь больше терпеть. Пора дать тебе то, что ты хочешь.
Он вытащил пальцы и подхватил мои ноги, забрасывая их себе на плечи. Открытая бесстыдная поза. И влажная головка члена, упирающаяся в мое отверстие.
Я все равно не был готов. Беспомощно дернулся, когда скользкий горячий член вошел в меня, медленно и настойчиво проникая в растянутый проход. Он был большой и твердый. Я видел, как он входит в меня, погружается сильнее и сильнее, заставляя меня подчиниться против моей воли.
Из моих глаз брызнули слезы. Они текли по щекам и я сглатывал их пока у меня не перехватило горло. Я ничего не мог сделать. Мне не оставалось ничего другого как покорно принимать в себя мужской орган.
Асталин ввел в меня свой член до конца и остановился. Его пах прижался к моему. Мой влажный член упирался в его живот. Я был заполнен до предела. А потом он начал двигаться.
Наверное, я кричал. Я пытался вырвать руки и освободиться. Сделать хоть что-нибудь, только чтобы он прекратил. Чтобы остановился. Чтобы перестал брать меня так откровенно, похотливо и бесстыдно.
Мне казалось, что я слышу, как с хлюпающими влажными толчками двигается внутри меня его член. Он наполнял меня, растягивал, заставлял раскрываться и принимать. Снова и снова. Выходил почти до основания и входил опять. Заставлял содрогаться и двигать бедрами. Мне показалось, что я слышу дразнящий смех Асталина.
- Да, котенок, нам ведь некуда спешить.
Он ритмично двигался во мне. Время словно остановилось. Остались только горячие проникающие толчки его члена глубоко внутри меня и гнетущее чувство безысходности и собственной ничтожности. Я был запятнан. Отныне и навсегда.
- Ты мой. Только мой.
Голос Асталина стал хриплым. Его движения стали быстрее. Он просунул руки под мои ягодицы, обхватил их и прижал меня вплотную к себе. Стал вколачиваться в меня, заставляя двигать бедрами в такт. Почти полностью вытащил член, а потом одним мощным влажным толчком вогнал его обратно, вырвав крик из моего горла. Я забился в судорогах навязанного мне, но от этого не менее сильного оргазма. Это уже был не я. Неистовое, дикое, всепоглощающее удовольствие накрыло меня с головой. А потом я почувствовал, как Асталин кончил глубоко внутри меня, заполняя меня теплой густотой. После этого навалилась чернота.
В один из таких жарких и бесконечно длинных июльских дней, мы с Линой сидели в столовой и о чем-то болтали, лениво потягивая ледяной сок. Идти и работать совершенно не хотелось. Из-за жары все мы превратились в сонных ленивых мух, которые прилагали кучу усилий, чтобы переползти из кабинета в кабинет, не говоря уже о работе.
Если честно, то ничего интересного в Институте сейчас и не происходило. После подготовки меня целую неделю донимали расспросами о болотном монстре, но постепенно энтузиазм любопытствующих иссяк и меня оставили в покое. Мы не могли пока утвердить дату самого контакта, потому что отчет по подготовке до сих пор не был согласован Министерством. Он ушел туда две недели назад и словно провалился в черную дыру.
В такую жару даже есть не хотелось. Мы с Линой допивали по третьей порции сока и наслаждались волнами прохлады, испускаемыми огромным кондиционером. Благодаря Асталину по всему Институту были установлены эти чудеса современной техники, глядя на которые все сотрудники МИЭС готовы были прославлять заботливого начальника с утра до вечера.
Допивая свой сок, я вспомнил про Аристарха, который уже неделю не вылезал из своего Хранилища. Надо бы и ему сока отнести, а то я совсем забыл старика.
- Вроде бы обещали, что к концу недели похолодает, а где оно, это похолодание – непонятно, – задумчиво протянула Лина, поглядывая в окно, за которым припекало щедрое полуденное солнце.
- Я тоже видел в Инете, что похолодает, - кивнул я. – Будем надеяться на лучшее. Кстати, Лин, что ты делаешь завтра вечером?
- А что такое? – улыбнулась и тут же прикусила губу моя фея.
- Да ты же в курсе, что в Молодежном парке цирк уже третий день как обосновался. А маме билеты дали бесплатные, вот я и подумал…Может сходим все вместе?
Эту фразу я мысленно репетировал на протяжении всего нашего разговора. Мне хотелось произнести ее спокойно и с небрежным достоинством, но в результате я как всегда сбился и невнятно пробубнил уже заученные слова.
- Можешь сестренок взять. А я приду с Вовкой.
- Дань, я не знаю, - нерешительно покачал головой Лина.
- Соглашайся, - умоляюще сказал я. Сердце с грохотом колотилось в моей груди. «Не согласится, не согласится, не согласится» стучало в висках, но Лина вдруг подняла глаза, посмотрела на меня с ласковой улыбкой и кивнула.
- Ладно, Дань. Давайте сходим все вместе.
- Правда? Ты согласна?
Я не поверил своим ушам. Я был так счастлив, что перестал замечать все вокруг. Даже настойчивый голос начальника, раздавшийся прямо у меня над ухом, показался мне чем-то незначительным и не более важным, чем комариный писк.
- Даниил Владимирович, мне казалось, что время обеда давно прошло. Зайдите ко мне в кабинет прямо сейчас.
Асталин стоял возле нашего столика. Он был чем-то очень и очень недоволен. Я встрепенулся, но было уже поздно. Начальник круто развернулся и быстро направился к выходу. Воздух вокруг него почти потрескивал от напряжения.
Я нехотя поплелся следом. В чем я успел провиниться? В том, что и впрямь прохлаждался в столовой в рабочее время? Похоже на то. Вот ведь блин. Меньше всего мне хотелось злить Асталина и не потому, что я его боялся. Последнее время я ловил себя на мысли, что хочу заслужить уважение этого человека.
Осторожно постучав, я бочком втиснулся в кабинет. Да, после ремонта тут все было по-другому. Домашний уют, так ценимый триИ, сменили ослепительно белые стены, огромные жалюзи, дорогущая мебель в черно-белых тонах и блестящая своей новизной оргтехника. Ели честно, то я до сих пор не мог привыкнуть к этой новомодно-роскошной обстановке.
- Да, Андрей Александрович?
Асталин даже не поднял голову при моем появлении. Похоже, он действительно злился.
- Присядьте, - сухо кивнули мне и я послушно опустился на стул. Начальник перебирал какие-то бумаги и не спешил обращать на меня внимания. Я, молча ждал, решив не лезть на рожон и не раздражать этого человека-настроение еще сильнее. И зачем, спрашивается, было так срочно тащить меня сюда, да еще и самому лично?
- Завтра конференция в Звенигородском Институте культуры, - наконец соизволил сквозь зубы заговорить начальник, когда я начал уже по третьему разу пересчитывать глянцево-блестящие канцелярские папки в новом шкафу. – Тема: «Исторические и современные аспекты контакта». Начало в 10 утра.
Ух ты! Я жадно встрепенулся, позабыв даже о явном и очевидном нерасположении к своей персоне. Конференция, о которой я мог только мечтать и на которую поехал бы, не задумываясь. Вот только зачем он говорит это мне? Я же не сотрудник орготдела.
- Вы поедите, - процедил Асталин, уставившись на меня непроницаемо-темными глазами.
- А? Я?
Я даже рот открыл от изумления. Меня еще ни разу не отправляли на конференции. Для этого я был слишком мелкой сошкой.
- Я, что, говорю на турецком? – фыркнул начальник.
- Нет, на русском, - растерянно сказал я, все еще пребывая в состоянии полной прострации. – Я вас понял.
- Вот и прекрасно.
Я перестал обращать внимание на шипящие нотки в голосе начальника. Я был очень рад и уже прикидывал в уме, сколько мне понадобится времени на то, чтобы добраться до Звенигорода. На автобусе туда ехать около 5 часов. Если конференция начинается в десять утра, то единственным выходом для меня остается поезд, который отправляется сегодня ночью из Молнегорска.
- Андрей Александрович, тогда если можно я отправлюсь за билетами.
Я резво встал, но не успел сделать и шага.
- Какими еще билетами? – подозрительно тихо спросил Асталин.
Он смотрел на меня так, как если бы у меня вдруг выросла вторая голова. Между прочим, я и, правда, уже начинал чувствовать себя идиотом.
- На поезд.
Несколько минут мы молча смотрели друг на друга.
- Вы неповторимы, Даниил, - наконец, хмыкнул начальник. Его тон несколько смягчился. Он даже скривил губы в неком подобии улыбки.
- Не надо никаких билетов. Вы поедите на машине. Моей. Я тоже еду на конференцию.
- А-а, понятно. Спасибо.
Мне было совсем ничего не понятно, но я кивнул с умным видом. Вот так новость! Начальник согласен взять меня с собой на машине! С чего бы такая честь?
- Я заеду за вами домой завтра в шесть утра, - сказал Асталин и опять уткнулся в свои бумаги, давая понять, что на сегодня аудиенция окончена.
Приемная пустовала. Лина все еще не вернулась. Я посмотрел на ее стол и тут меня осенило. Блин, блин, блин! Мы же договорились завтра пойти в цирк! Теперь, из-за моей командировки ничего не получится. Ну почему у меня всегда так?! Похоже, что всемирный закон подлости действует на меня в первоочередном порядке. Мое хорошее настроение быстро пошло на спад.
Новость о конференции распространялась быстро. Не успел я дойти до своего кабинета, как меня настигли Верочка и Риточка и честно выложили, как сильно они мне завидуют.
- С начальником, да еще на его машине? Почему ты?!
Я и сам не понимал, почему я. Девчонки, как всегда напросились на чай и пока хлопотали вокруг стола, охотно выкладывали последние новости. Оказывается, Сморчок серьезно заболел и уехал в столицу, чтобы пройти там курс лечения. Никто не знал, продолжит ли он работать, когда вернется. Его вообще никто не видел в Институте после подготовки на озерах.
Узнав о командировке, дома тут же заохала и захлопотала мама. Она бросилась перебирать мой гардероб в поисках наиболее подходящей для такого случая одежды.
- Наденешь вот эти светлые брюки и белую рубашку из немецкого хлопка! Ты в ней такой красивый, Даня! К тому же это и официально и не жарко.
Вовку моя командировка волновала гораздо меньше. Взяв с меня клятвенное обещание привезти знаменитого звенигородского печенья с кремом, он успокоился и потащил меня купать Тимура. Все втроем мы провозились до ночи и затеяли такую кутерьму, что даже бабка Тамара вышла на шум и долго стояла у своего забора, задумчиво поглядывая на нас. Около девяти вечера мама погнала нас ужинать и долго смеялась при виде чистого, почти высохшего Тимура и двоих мокрых, растрепанных и грязных существ, в которых с трудом угадывались ее сыновья. В тот день я был спокоен и счастлив. Единственное, что омрачало мое существование, было то, что я ничего не сказал Лине о своей командировке. Я так и не смог найти ее.
На следующее утро черная БМВ ждала меня у ворот ровно в шесть часов.
- Доброе утро, Андрей Александрович, - поздоровался я, усаживаясь рядом с начальником и стараясь не зевать.
- Доброе утро, Даниил.
Асталин выглядел бодрым и подтянутым как всегда. Резко взяв старт, он черной молнией понесся по сонным улицам Молнегорска. По моим подсчетам, мы должны были ехать без остановок, чтобы успеть на конференцию без опозданий, однако, начальник, похоже, так не считал. Уже через полчаса мы остановились в Яблоневке, небольшом поселке на трассе, чтобы выпить кофе.
В маленьком чистеньком кафе было по-домашнему уютно и пахло свежей выпечкой. По совету начальника я взял себе пирог с яблоками и изюмом, который оказался очень вкусным, а еще черный кофе. С его помощью я надеялся не клевать носом на глазах у Асталина.
Кофе был свежесваренный и очень крепкий. Я чуть ли не урчал от удовольствия, смакуя волшебный вкус и наслаждаясь чудесным ароматом.
- Любишь покрепче? – усмехнулся начальник при виде моей довольной физиономии. – Тогда попробуй вот с этим. Уверен, не разочаруешься.
Он достал маленькую продолговатую баночку, очень похожую на обычную солонку, но только покрытую лаком, снял крышку и всыпал несколько щепоток темной пахучей смеси сначала в мой кофе, а потом и в свой.
- Что это?
Помешав кофе, я сделал глоток и мои глаза удивленно расширились. Вкус кофе стал еще более насыщенным и богатым. Мне показалось, что я уловил нотки кориандра и гвоздики, но помимо них оставалось много незнакомых оттенков вкуса. Асталин был прав, никакого разочарования я не испытывал, наоборот мне захотелось еще.
- Очень вкусно. Это какие-то специи?
- Смесь специй и трав, - пояснил начальник, медленно потягивая кофе. – Я привез их из Анкары в прошлом году. Там много такого добра.
- Вы часто путешествуете? – не удержался я от вопроса.
- Раньше доводилось, – усмехнулся Асталин. – На старой работе.
Расспрашивать о его прежней работе я не стал, хоть мне и было интересно. Я посчитал, что это будет некрасиво. После Яблоневки мы продолжили путь все на той же космической скорости и я подумал, что зря беспокоился о времени. Такими темпами мы могли объехать Звенигород с противоположной стороны и все равно успеть к началу конференции. Машина летела, а я потихоньку наслаждался каждой минутой. Быстрая езда была моей слабостью.
Звенигород был раза в три больше Молнегорска. Он медленно, но верно приближался к званию мегаполиса и уже почти не отставал от столицы по количеству офисных зданий и торговых центров. По части зеленых насаждений, этот город значительно уступал нашему, но зато стоял на море и мог похвастать неплохими пляжами. Конференция должна была проходить в актовом зале Института культуры, распложенного в огромном пятиэтажном здании с колонами и широкой мраморной лестницей. Асталин подлетел к заданию ровно в 9.30, так что мы вполне могли позволить себе спокойно пройти регистрацию и осмотреться.
Пока мы шли через холл, с начальником успели поздороваться, по меньшей мере, человек пятнадцать. На пороге актового зала мы практически столкнулись с голубоглазым светловолосым здоровяком с квадратным лицом, который тоже заулыбался при виде Асталина.
- Андрей, вот и ты. А я уже думал, что не приедешь. Рад тебя видеть!
- Взаимно, Гриша. Приехал, чтобы не пропустить твое выступление. Знакомьтесь, Даниил, мой сотрудник, Григорий – начальник Звенигородского отдела СУ.
- Очень приятно.
Григорий протянул мне руку и я пожал ее, честно стараясь держать рот закрытым. Специальное управление?! Во плоти и наяву? Ничего себе!
- И мне очень приятно.
Мое удивление можно было объяснить. Я впервые видел оперативника не с экрана телевизора, а вот так, вблизи. Подумать только, передо мной сейчас один из тех людей, которые, не задумываясь, лезут в пещеры троллей Исла-Фьорте или исследуют заброшенные города великанов в пустошах Шотландии!
Сообразив, что им наверняка хочется пообщаться без посторонних, я извинился и отправился регистрироваться. До начала конференции оставалось всего несколько минут, когда Асталин нашел меня в огромном актовом зале и уселся рядом.
Первая часть конференции мне понравилась. Кое-что я даже записывал. Например, имена авторов и названия книг, чтобы потом поискать их в Интернете. Особенно мне запомнилось выступление профессор Кштынова из Праги, который очень интересно изложил один из самых актуальных вопросов нашей деятельности - «Причины и мотивации особенных при их попытках избегать контакт». После профессора Кштынова выступила высокомерная девушка в очках. Это была Инесса Баринова, начальница отдела древностей Звенигородского ИЭС и ее тема, «Исторические аспекты противостояния людей и особенных», тоже заслуживала внимания.
После короткого перерыва на кофе место у трибуны занял светловолосый великан и оперативник Григорий. Тема его выступления, «Предупреждение конфликтов и борьба с АнтиН» сразу же заставила меня навострить уши. Как и все остальные, я не раз слышал про АнтиН. Это была организация, настроенная крайне радикально по отношению к особенным. Ее члены придерживались мнения, что все нечи – монстры, подлежащие если не уничтожению, то, по меньшей мере, жесточайшей изоляции и постоянно лезли на рожон со своими пропагандистскими программами относительно недопущения захвата мира демонами, вампирами и троллями. АнтиН уже давно была признана незаконной, преследовалась объединенными усилиями правоохранительных органов и Специального управления, но все равно каким-то чудом удерживалась на плаву и даже умудрялась регулярно засветиться в СМИ. Мое мнение относительно этого сборища было однозначным, всех без исключения антиэновцев я считал фанатичными психами.
Григорий говорил не так красиво как профессор Кштынов и не использовал столько умных слов как Инесса Баринова, но его выступление понравилось мне больше всего. Он изложил суть проблемы четко, достаточно интересно и по-существу. Что касается отношения оперативника к АнтиН, то оно было еще более нетерпимым, чем у меня.
- Вы считаете АнтиН кем-то вроде террористов? – спросил кто-то из представителей СМИ, сидящих в зале, после того, как выступление подошло к концу и наступило время для вопросов.
- Естественно, - спокойно кивнул Григорий. - Их поступки и методы не раз это доказывали.
- Но вы сами, как начальник СУ и оперативник с многолетним стажем, наверняка не раз и не два сталкивались с особенными, которые были не слишком лояльны к людям! – продолжал докапываться неугомонный папарацци. – И, не слишком лояльны, это еще мягко сказано!
- А, по-вашему, люди всегда лояльны друг к другу? – холодно усмехнулся Григорий.
Папарацци умолк, зато поднялась с вопросом одна из участников конференции, худенькая девушка с короткой стрижкой.
- Григорий Евгеньевич, это не совсем по теме вашего выступления, но мне хотелось бы уточнить. Той нашумевшей операцией в Морка-Вийте командовали вы?
Я удивленно застыл. Пол года назад название небольшой венгерской деревушки Морка-Вийте было у всех на устах. Именно там, на зимних каникулах, девятнадцать человек были захвачены в плен гоблинами.
Как и водяные, гоблины меньше чем другие особенные охвачены контактом. Они предпочитают прятаться от людей в глубоких пещерах и только что-то грандиозное может заставить их нарушить свои правила. Что легло в основу трагических событий в декабре прошлого года, до сих пор не знал никто. Однажды вечером школьная экскурсия, в составе которой были шестнадцать учащихся начальной школы и трое учителей, не вернулась домой. Экскурсия проходила в горах, и уже с наступлением ночи туда отправился отряд спасателей. Все что им удалось найти было несколько детских рюкзаков, брошенных прямо на снегу и целая цепочка странных четырехпалых следов, уводящих в сторону горных пещер. Все последующие поиски только подтвердили первоначальные догадки – детей увели гоблины. Следы борьбы и несколько кровавых пятен на снегу не оставляли сомнения в том, что это была далеко не добровольная прогулка с целью полюбоваться красотами горных пещер. Зачем угрюмым и обожающим уединение нечам понадобились человеческие дети, оставалось только гадать. Поиски продолжались две недели и все это время дети и учителя оставались в плену в лабиринте бесконечных подземных пещер. В конце концов, на помощь венгерским коллегам поспешили наши оперативники и совместными усилиями, к огромному облегчению властей и неописуемому счастью родственников, все пропавшие были найдены и спасены. Я знал эту пугающую историю в общих чертах, благодаря телевизору и Интернету, но все детали мне были, конечно же, неизвестны. То, что в спасательной операции участвовали наши местные оперативники было для меня настоящей неожиданностью.
- Да, я действительно командовал завершающим этапом спасательной операции, - спокойно сказал Григорий. – А с чего такой интерес к прошлому?
- Я просто хотела выразить вам свое восхищение, - даже с противоположного конца зала, где я сидел, можно было заметить, как окрасились невольным румянцем щеки девушки. – Дело в том, что я общалась с некоторыми очевидцами и даже родственниками пропавших и знаю некоторые детали. Именно ваши люди нашли убежище гоблинов и спасли детей. Это было блестяще.
- Спасибо. Мне очень приятно, но должен заметить, что в данном случае не я один заслуживаю такой признательности с вашей стороны. Я не работал в одиночку. За успех операции в первую очередь следует благодарить ребят из моего подразделения. А еще, хотелось бы напомнить о человеке, который взвалил на себя почти все наиболее опасные моменты операции. Это был мой друг, к сожалению уже бывший коллега, и один из самых прекрасных оперативников, которых я знаю. Кстати, сегодня он здесь, в зале. Это Асталин Андрей Александрович.
Теперь я был уже не просто удивлен. Мои глаза медленно, но верно лезли на лоб. Начальник - бывший оперативник?! Специалист такого уровня? В его-то годы?!
Я не удержался. Очень медленно и очень осторожно повернув голову, я покосился на Асталина. Он сидел с невозмутимо-скучающим видом и даже ухом не повел. Ладно, к этой его излюбленной маске я уже привык, но – оперативник?! Участник миссии в Морка-Вийте? Подобное с трудом укладывалось в моей голове.
После выступления Григория наступил перерыв на обед. В огромной столовой, больше напоминающей роскошный ресторан, мы с начальником очутились за одним столиком с Григорием и Инессой Бариновой.
- Прекращай делать мне рекламу, - потребовал Асталин у Григория, когда нам подали ароматный салат с курицей, нежнейшую отварную семгу с молодым картофелем и пышущие жаром крохотные пирожки с мясом. – С карьерой оперативника давно покончено.
- А я и не прошу тебя вернуться, - усмехнулся Григорий. – Хотя бы потому, что знаю, насколько это бесполезно. А насчет рекламы, скажем так, страна должна знать о своих героях все.
- Да какие там герои! – отмахнулся Асталин.
- Не скажите, Андрей Александрович, - запротестовал я. – Я понятия не имел, что вы были оперативником.
- Ну вот, юноша нашел себе кумира.
Григорий откровенно посмеивался. Асталин спокойно обедал, не обращая ни на кого внимания. Я несколько раз поглядывал на него и ловил себя на мысли, что Григорий не так уж и далеко ушел от истины. Я начинал восхищаться начальником.
Во время обеда мы познакомились и разговорились с Инессой Бариновой. Она оказалась очень милой и не такой высокомерной, как показалась мне вначале. Инесса возглавляла отдел древностей Звенигородского ИЭС и рассказала много интересного о морских особенных, и в частности о русалках, контактам с которыми они уделяли наибольшее внимание последние несколько лет. К середине разговора мы уже спорили по поводу способов хранения древних рукописей, а к концу обеда перешли на «ты» и обменялись телефонами на всякий случай.
До завершения обеда оставались считанные минуты, когда возле нашего столика появились двое. Это были мужчина и женщина, причем последнюю я узнал, еще до того как увидел ее лицо. Мне вполне хватило знакомого грудного голоса.
- Здравствуйте, - пропела черноволосая ведьма Анжела. – Андрюша, Гриша, как же приятно вас видеть. Не хотите пригласить нас с Мареком за свой столик?
Марек был тощим молодым парнем с черными волосами, обстриженными в виде лохмато-неровных, но зато очень модных прядей и странными светло-желтыми глазами. В них не отражалось ничего кроме насмешливого превосходства и хищного голодного блеска. Это были глаза не человека, а зверя.
- Извини, Анжела, мест нет, - отрезал Асталин. Он едва глянул на ведьму, а ее спутника даже не удостоил кивком. Григорий тоже не шелохнулся, но мне показалось, что они оба напряжены. Я их хорошо понимал. Бросив еще один взгляд на Марека, я едва удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Светло-желтые глаза стали еще более пугающими. Хотя бы потому, что зрачок поменял свою форму и превратился в тонкую вертикальную черточку.
- Да, что-то ты припозднилась, - посочувствовал для вида Григорий. – Обед ведь почти закончился. Нам пора возвращаться в зал.
- Да я же просто пошутила, - рассмеялась хрустальным смехом Анжела. – Нам тоже некогда. Вот проходили мимо и решили поздороваться. Пойдем, Марек.
Они и правда ушли. Ведьма и, скорее всего, оборотень. Я несколько минут смотрел им вслед.
- Проходила мимо? – недоверчиво хмыкнул Григорий, поворачиваясь к начальнику. – Что, по-прежнему не оставляет надежд?
- Приезжала недавно ко мне в институт, - поморщился Асталин. – Еле выпроводил.
Я одним махом осушил остатки своего сока. Мне срочно нужно было придумать что-то подходящее и рассказать им обоим о том, кто такие на самом деле Анжела и Марек. Но вот что?
- Этот Марек жуткий тип, - пожаловалась мне Инесса, когда мы уже направлялись в актовый зал. – Видела его пару раз на семинарах по демонологии.
Вторая часть конференции понравилась мне гораздо меньше. Высокий и худой как щепка мужчина с важным лицом долго и нудно рассказывал о преимуществах и недостатках социализации особенных. Если честно, то я перестал его слушать уже через несколько минут и начал клевать носом. Начинали сказываться усталость и обилие впечатлений.
Очнулся я от того, что сильные пальцы коснулись моего запястья.
- Пошли, - негромко скомандовал Асталин.
- А? Куда?
Я растерянно оглянулся, но начальник уже быстро и практически бесшумно пробирался к выходу. Мне не оставалось ничего другого как последовать за ним. Через несколько минут мы вышли на улицу. Асталин направился к своей машине и, остановившись возле нее, достал сигареты и закурил.
- Ты, надеюсь, не против, Даниил Владимирович? Пошла полная чушь.
- Нет, конечно, не против. Думаю, что все интересное уже закончилось.
Я с наслаждением потянулся. Все тело затекло после нескольких часов сидения на одном месте.
- Вот и славно. Тогда садись, поехали.
Я был уверен, что мы возвращаемся домой, но Асталин поехал в противоположном направлении. Некоторое время я терялся в догадках, а потом почувствовал резкий аромат соли и водорослей, разглядел золотистый песок и белые барашки волн и моя физиономия сама собой начала расплываться в счастливой улыбке. Мы ехали к морю.
Через несколько минут черная БМВ затормозила у пляжа. Я выскочил едва ли не раньше Асталина. Море, море, море. Оно все лежало передо мной, нежно бирюзовое, бескрайнее, простирающее к нам свои прохладные обьятия-волны. Чистенький ухоженный пляж тянулся вправо и влево широкой золотой лентой.
Я с удовольствием вдыхал свежий морской запах. Какая жалость, что мы здесь в командировке!
- Как ты смотришь на то, чтобы искупаться? – неожиданно предложил начальник.
- Искупаться? Сейчас?
Я с недоумением уставился на начальника, окинув выразительным взглядом его брендовую итальянскую рубашку.
- Вы серьезно?
- Абсолютно. Давай, Даниил. Или ты не любишь купаться?
- Почему не люблю? – запротестовал я. – Я обожаю купаться. Но у меня нет с собой плавок. И как мы потом поедем в мокрой одежде?
- Не создавай проблемы на ровном месте, - отрезал Асталин. - У меня есть пара новых плавок. Вожу с собой на всякий случай вроде этого. Пойди и возьми в сумке на заднем сиденье.
- Но…
Если честно, то я впал в настоящий ступор. Надеть плавки начальника? Это уже ни в какие ворота не лезет! Я не знал, что сказать, не знал, что сделать и просто стоял столбом. А мысль о купании была так заманчива…
- Боже мой, что ты как старый дед!
Начальник фыркнул, насмешливо поглядывая на меня из-под густой пряди темных волос, упавшей на лоб. Он уже снял свои шикарные кожаные туфли, швырнул их на пол машины и принялся за рубашку.
- Бегом взял плавки и в раздевалку. А то подниму завтра вопрос о лишении тебя премии.
- Даже так?
Я засмеялся, понимая, что он шутит. Мое напряжение сразу же спало и все стало гораздо проще. В конце концов, он сам настаивает. А я честно отказывался.
Морская вода была почти парной. Я сразу же поплыл подальше от берега. Плавать я умел и до сегодняшнего дня считал, что делаю это весьма неплохо. Пока не увидел, как плывет Асталин. Он был гораздо быстрее меня и каждое его движение, каждый взмах руки и каждый рывок гибкого загорелого тела казались совершенными. Он был неутомим. В принципе это было и неудивительно для бывшего оперативника.
Накупавшись вдоволь, мы уселись отдыхать прямо на песке. Мне было хорошо и спокойно. Это был чудесный день и я даже немного жалел, что он подходит к концу.
Обернувшись, я поймал пристальный взгляд Асталина. Мне показалось, что он скользит по моему телу. Что за бред! Отбросив эту мысль как совершенно нелепую, я переключился на другое. Мне опять вспомнилась Анжела и вслед за этим, сразу же накатило осознание своей вины перед начальником.
- Чего помрачнел? - поинтересовался Асталин. Похоже, он меня насквозь видит.
- Андрей Александрович, - я решил больше не раздумывать и выложить все как есть, - Я давно хотел сказать вам кое-что важное. Это насчет вашей знакомой Анжелы. Вы ее давно знаете?
Начальник усмехнулся, глядя на мое серьезное лицо.
- Хочешь спросить, знаю ли я, что она ведьма?
- Так вы в курсе?! – чуть было не подпрыгнул я.
- Давно. Мы учились вместе и я много о ней знаю. Не беспокойся, она безвредна. А ты откуда узнал?
- Ну…
Блин, я все-таки загнал себя в угол. Молодец, Маринский. И как теперь выкручиваться? Пока я мялся с ответом, начальник все решил сам.
- Ты умеешь видеть необычные вещи, – спокойно сказал он. – Что-то что подсказывает тебе природу существ, которых ты видишь. Я прав?
- Да, - заторможено кивнул я.
Второй раз за последние пять минут у меня из-под ног буквально вышибли почву. Дальше партизанить было абсолютно бессмысленно.
- Я видел черную дымку у нее на плечах. Это действительно признак сильной ведьмы. А у ее приятеля Марека вертикальные зрачки. Думаю, он оборотень, хоть я и не уверен. Мне сложно идентифицировать неча по глазам.
После этих слов я вспомнил свои подозрения насчет глаз Асталина. Главное ему об этом не выболтать. Теперь мне уже было ясно, что я ошибся.
- Я давно заметил, как ты реагируешь на Анжелу, - заметил начальник. – Неужели ты беспокоился, что меня околдуют?
Его тон был достаточно шутливым, но я серьезно кивнул.
- Вообще-то беспокоился. Ведьмы – одни из самых опасных нечей. Это вам любая рукопись подтвердит.
- Ты хороший парень, - протянул Асталин, не спуская с меня внимательного взгляда. - Даже очень хороший. Такие как ты редкость.
Я промолчал. А что можно на это сказать? И благодарить и отнекиваться было бы глупо и совсем не к месту.
- Интересно было бы встретиться с твоими родными, - вдруг заметил начальник. - Вы, наверное, идеальная семья.
Это был уже совсем необычный поворот нашей беседы. Чувствуя странную неловкость, я поспешил перевести разговор на него.
- А у вас есть семья, Андрей Александрович? Вы женаты?
- Нет.
Асталин покачал головой и замолчал на несколько минут. Потом отвернулся и уставился на море.
- Однажды в моей жизни появился очень важный и очень дорогой для меня человек, но я совершил ошибку и из-за собственной глупости потерял все, - негромко произнес он.
- А может еще не поздно? – неожиданно для самого себя ляпнул я. - Может еще можно все исправить?
Асталин повернулся и посмотрел на меня. На его губах появилась странная улыбка. Мне показалось, что в ней причудливым образом сплелись горечь, ирония и неистовая всепоглощающая жажда.
- Никогда не поздно, Даниил, - настораживающе вкрадчивым голосом заверил меня начальник. – Только не для меня. Я все исправлю.
Некоторое время спустя мы окунулись еще раз и после этого начали собираться. Было уже около шести вечера. Вместо того, чтобы выехать на трассу, начальник опять направил машину в центр города.
- А мы не домой? – удивился я.
- Ты куда-то спешишь? – поинтересовался Асталин.
- Нет.
- И я так думаю. А может, у тебя было свидание назначено?
- Да нет.
Я только вздохнул, вспомнив, что как раз в это время должен был идти вместе с Линой в цирк. Я звонил ей несколько раз за день, но связи как назло не было. Оставалось только надеяться, что моя фея не слишком обиделась на меня и прикидывать в уме все варианты завтрашних извинений.
Асталин остановил машину перед гостиницей «Вулкан», огромным десятиэтажным зданием, построенном в соответствии с лучшими традициями современной архитектуры, и считавшейся самой дорогой и самой роскошной гостиницей Звенигорода.
- Пошли. Номера я уже заказал, нам нужно только зарегистрироваться.
Что? На несколько минут я замер столбом, а потом пришел в себя и кинулся за начальником, который уже входил в сияющий обилием зеркальных стен вестибюль.
- Андрей Александрович, зачем вы…
Асталин стоял у стойки администратора и протягивал свою кредитку приветливо улыбающейся девушке в строгом деловом костюме. Я подавил желание схватиться за голову. Блин, да у меня же вся месячная зарплата уйдет на оплату суточного проживания в номере этого отеля!
- Пожалуйста, ваши ключи, - продолжала сиять улыбкой администратор.
- Спасибо.
Асталин взял ключи и обернулся в мою сторону.
- Где вы там, Даниил Владимирович? Думаю, вам тоже не терпится залезть в душ.
- Андрей Александрович, подождите. Я думаю, что мне лучше…
- А я думаю, что не лучше. Не вздумайте даже говорить мне о стоимости номера или о том, как вы планируете отдавать мне долг по частям. Лучше следуйте за мной в лифт и выкиньте из головы глупые мысли. Проживание в гостинице входит в сумму командировочных, которую выделили организаторы конференции. Да, нам повезло и они оказались довольно щедрыми. Все, на этом тема закрыта.
Пока мы ехали в лифте, Асталин успешно демонстрировал свою излюбленную невозмутимую маску, а я тихо злился. Продолжить выяснять что-либо насчет командировочных, было бессмысленно. Я понимал, что больше не добьюсь ни слова ни сейчас, ни потом и это бесило. В неожиданную щедрость организаторов конференции я не верил.
Мой одноместный номер, как и следовало ожидать, оказался роскошным. Я принял душ и позвонил домой, чтобы сообщить своим о том, что останусь ночевать в Звенигороде. Злость понемногу утихала, но я все еще не понимал мотивов начальника. Захотел покутить в ночном мегаполисе? Но почему именно в моей компании?
Ближе к семи вечера, мы спустились поужинать в ресторан при гостинице.
- Андрей Александрович, только давайте сразу договоримся, - поспешил предупредить я. - За ужин плачу я.
- Даниил Владимирович, а давайте без давайте? – скривился Асталин.
Я уже открыл рот, чтобы начать активно протестовать и тут к нашему столику подошли, неизвестно откуда взявшиеся, Григорий и Инесса.
- О чем спор? – поинтересовался Григорий, быстро и ловко отодвигая стул для Инессы и через минуту, усаживаясь и сам. – Мы вот тоже решили поужинать. Отдохнуть, так сказать, после конференции. Надеюсь не против нашей компании? В качестве компенсации за мое наглое поведение предлагая компромисс. За ужин плачу я.
Я попытался открыть рот во второй раз, но Асталин так посмотрел на меня, что кажется, вздрогнула даже Инесса. Ужин протекал в легкой и довольно дружеской атмосфере. Григорий рассказал несколько интересных случаев из своей деятельности, а потом мы опять разговорились с Инессой. Весело обсуждая с ней особо строгие правила, установленные нашим общим священным талмудом – Инструкцией по технике безопасности – я случайно посмотрел на начальника и осекся на полуслове. Лицо Асталина напоминало грозовую тучу.
Некоторое время мы еще болтали, а потом Инесса засобиралась домой. Вызванное такси остановилось у гостиницы. Григорий как раз вышел из-за стола, разговаривая с кем-то по телефону и я вызвался проводить девушку.
На улице уже царила жаркая летняя ночь с легким, почти не ощутимым оттенком прохлады. Инесса остановилась на пол дороги между такси и ступеньками отеля и повернулась ко мне с теплой улыбкой на губах.
- Спасибо за чудесный вечер, Даня. Надеюсь, мы увидимся в самом ближайшем будущем. Я рада, что познакомилась с тобой.
- И я рад, - совершенно искренне ответил я.
Девушка направилась к такси и в этот момент со стороны сквера за углом отеля, появились несколько темных фигур. Они двигались быстро и, попав в круг света фонарей, превратились в пятерых здоровых парней, в одинаковых белых футболках с красноречивыми эмблемами – цветками нарцисса, перечеркнутыми жирным черным крестом. Я уже видел такой рисунок и хорошо знал, что он значит. Перед нами стояли фанатики АнтиН.
Один из парней, долговязый и широкоплечий, с длинными чуть волнистыми рыжими волосами, перехваченными бонданой, и в короткой кожаной безрукавке поверх футболки, выступил вперед, преграждая дорогу Инессе.
- Ну, привет, защитница нечей! – громко заявил он. – Не расскажешь, как прошла ваша очередная дерьмовая конференция предателей всего человечества? Много монстров облизали с рогов до копыт?
- Дмитрий, успокойтесь, - вежливо попросила Инесса. – Вы опять не в себе. Дайте мне пройти.
- Мит, что ты с ней церемонишься! - загалдели остальные. Они не приближались, очевидно, признавая в рыжем лидера, но и не скрывали своего возбуждения. – Покажи ей! Эта дрянь с ними заодно! Может она сама неч! Покажи ей, Мит!
- Может и неч. А может просто сучка-предательница.
Рыжий протянул руку, намереваясь схватить девушку за плечо. Я оказался быстрее и вклинился между ними, отталкивая зарвавшегося придурка в сторону.
- Лапы не протягивай, - угрожающе бросил я, заслоняя собой Инессу. – И думай, что говоришь.
Рыжий уставился на меня. У него были ярко-голубые сумасшедшие глаза.
- Ты тоже ИЭСник? – зарычал он, делая шаг вперед.
Я знал, что будет дальше и приготовился. Драться я умел. Пусть и не так хорошо как мой лучший друг Лешка. Кулак рыжего я обошел встречным ударом, одновременно заехав ногой кинувшемуся ко мне ближайшему идиоту. Это было красиво, но уже в следующую минуту везение от меня отвернулось. Идиотов было слишком много и они навалились все вместе. Рыжий, которому я удачно подбил глаз, решил не затягивать с местью и ответил мощным ударом в лицо. Меня отшвырнуло назад, прямо в лапы двоих уродов, которые тут же вцепились в меня мертвой хваткой.
- Мит, давай вырежем этот долбанный нарцисс на их коже! – кровожадно потребовал парень, еще секунду назад крутившийся бубликом и стонавший от боли после моего удара ногой по больному месту. – Сначала пацану, а потом девке!
Инесса попыталась закричать. Ее удерживал за руки коротко стриженный громила с тупыми глазками. Он тут же зажал девушке рот.
- Вырезать нарцисс, говоришь? – задумчиво протянул рыжий Мит. Не долго думая, он сунул руку в карман и через мгновенье в его ладони блеснуло лезвие складного ножа. На губах рыжего появилась нехорошая улыбка. Уставившись мне прямо в глаза, он стал медленно приближаться, растягивая каждое движение как удовольствие.
- Что тут происходит?
Леденящий душу и слух голос принадлежал Асталину. Он нарисовался в паре шагов от нас, словно вынырнув из ночной тьмы. Для пятерки фанатиков его появление оказалось неприятным сюрпризом. Они дружно обернулись на голос и даже пооткрывали рты, чтобы что-то сказать, но начальник не стал продолжать диалог. Он просто набросился на ближайшего идиота и вырубил его молниеносным, практически неуловимым для глаза ударом. Потом наступила очередь державшей меня парочки и стриженного громилы. Все они были раскиданы по сторонам, как куклы неваляшки в считанные секунды, без единого шанса успеть хотя бы замахнуться в ответ. Последним был рыжий Мит. Начальник выбил нож из его руки и четким легким ударом отправил главаря фанатиков отдыхать на ближайший газон. Все было проделано невероятно быстро и нереально красиво. Такого я даже в кино не видел.
- Даня! Ты в порядке?
Очутившись на свободе, Инесса кинулась ко мне, пытаясь рассмотреть мое лицо в свете фонарей.
- Господи, он тебе губу разбил!
Тонкие нежные пальчики коснулись моей щеки.
- Все со мной в порядке, - неловко пробормотал я.
- О да, жить будет, - непонятно почему голос начальника сочился ядом. Он стоял в шаге от нас, совершенный до невозможности, даже рубашка не помялась в драке, и буравил меня тяжелым взглядом.
- Что у вас приключилось? – выпалил Григорий, подбегая к нам и окидывая недоумевающим взглядом поспешно улепетывающих в темноту парней. – Опять я что-то пропустил?
- Как всегда, – фыркнул Асталин. - Позаботься лучше о девушке. Ее нужно доставить домой. А я займусь своим…сотрудником.
Последнюю фразу он почти выплюнул. Григорий ловко отлепил от меня Инессу и повел ее к такси, все еще стоящему в сторонке. Даже отсюда я видел ошалевшие глаза водителя, уставившегося на нашу скромную четверку.
Асталин практически поволок меня в гостиницу. Он явно злился и большая часть его раздражения приходилась на мою долю. Но за что?
- Почему к вам?
Я поморщился от боли в разбитой губе, когда начальник втолкнул меня в свой номер и почти силой усадил на кровать.
- Я могу и к себе пойти…
- Заткнитесь, Даниил Владимирович, - оборвали меня на полуслове. – И лучше скажите, какого хрена вы всегда в эпицентре событий?
- В каком еще эпицентре? – вздохнул я. У меня начинала болеть голова и хотелось спать. Я мечтал как можно скорее очутиться в своем номере, но вместо этого сидел здесь и смотрел на начальника, который стоял передо мной с видом обвинителя на процессе по делу государственной важности.
- Сними рубашку, - скомандовал Асталин.
- Что? – не сразу понял я. - Зачем?
- Затем, что тебя били. Хочу удостовериться, что ты цел. Мне повторить насчет рубашки?
Я понимал в каком он настроении и не стал спорить. К тому же прогрессирующая головная боль мешала мне трезво мыслить и оценивать ситуацию.
Начальник долго меня осматривал и даже ощупывал на предмет синяков и внутренних травм. Удостоверившись, что со мной все в порядке, он настоял на том, чтобы промыть мне губу. Его прикосновения были осторожными и даже бережными, хотя я видел, что он по-прежнему в ярости. Я хотел смыться отсюда как можно быстрее. Сдерживаемый гнев этого человека-загадки, нелепость самой ситуации, я полуголый, сижу в номере начальника, а он промывает мне губу, как будто так и надо, ставили меня в тупик.
Как только начальник отвернулся, чтобы выбросить кусочек ватного тампона, которым он промывал мою рану, я поспешно схватил свою рубашку и заторопился к выходу.
- Спасибо, Андрей Александрович. За все. Я пойду к себе. Уже поздно и…
Начальник обернулся.
- Никуда ты не пойдешь, - коротко сказал он.
Я застыл на месте. В темных глазах мерцали знакомые красные искры.
- Знаешь, котенок, почему я тебя сюда привез?
Вкрадчивый насмешливый голос заставил меня покрыться ледяными мурашками. Котенок? Что еще за котенок? И почему у меня ощущение, что все это уже было?
- Потому что я не мог даже думать о том, как ты поведешь в цирк эту надоедливую девчонку, мою секретаршу. Вот поэтому я увез тебя из Молнегорска. И как оказалось только затем, чтобы на тебя начала засматриваться еще одна сука.
Он говорил негромко и даже ласково. Я слышал каждое слово, но отказывался понимать общий смысл. Что за бред он несет? Цирк, Лина, Инесса…я?!
- А ведь ты мой. Только мой.
А вот тут на меня накатил страх. Внезапный и такой сильный, что я не мог ему сопротивляться. Я рванул к двери и схватился за ручку. Заперто. У меня пересохло в горле.
- Нет, нет, нет, - почти нараспев протянул начальник. - Бежать некуда и котенок в ловушке.
Это уже был не его голос. Я обернулся. Начальник смотрел на меня с широкой предвкушающей улыбкой. Его глаза стали почти красными. Длинные блестяще-темные волосы струились по плечам шелковистой волной.
- Все же вы неч, - выдохнул я. - Я давно это подозревал.
- Ну еще бы, ты же у нас умный мальчик.
- И кто вы?
Я судорожно сглотнул, пытаясь не выдать голосом, охватившую меня панику. Сейчас самое главное выиграть время и придумать, как выбраться из номера. У кого из известных мне нечей бывают красные глаза? Может у оборотней?
- Оборотень? Как Марек?
- Зачем тебе это знать?
Он сделал медленный шаг вперед. Ко мне.
- Хочешь знать кто я?
Улыбка стал откровенно хищной. Стоящий передо мной монстр облизнул губы.
- Я тот, кто сегодня тебя трахнет.
Начальник медленно снял и отбросил в сторону пиджак, потом так же неторопливо начал развязывать галстук.
- Не бойся, котенок, я не буду спешить. Я буду брать тебя медленно. Я не сделаю тебе больно, если ты будешь послушным.
- Вы в своем уме?!
Меня затрясло. Дрожали уже не только руки, но и колени. Я медленно двинулся влево. Что если попробовать запереться в ванной?
- Что за хрень вы несете! Я мужчина!
- Я знаю.
Он снял рубашку и на секунду склонил голову. Это был мой единственный шанс. Я кинулся в сторону, рассчитывая за мгновенье достигнуть двери в ванную. Но не успел. Асталин оказался быстрее ветра. Он перехватил меня на пол дороги, схватил поперек талии и швырнул на кровать. А потом сел сверху, придавив мои ноги.
- Нет! – все еще неверяще выкрикнул я. – Вы совсем охренели?! Отпустите!
- Отпустить?
Он рассмеялся. Громко и безумно.
- Никогда.
Я пытался вырваться и извивался как угорь, но все было бесполезно.
- Вы чекнутый! Думаете, меня никто не услышит?!
- Малыш, какой ты наивный. Я позаботился о том, чтобы стены этого номера стали звуконепроницаемыми на эту ночь.
Он наклонился и лизнул меня в уголок рта, стараясь очертить горячим языком все еще кровоточащую ранку.
- Нет, отпустите!!!
Начальник только хмыкнул. Поймав мои руки, он завел их мне за голову и прижал к кровати. Мои запястья тут же оплело плотными невидимыми веревками.
- На этот раз браслетов будет достаточно, - выдохнул он мне в лицо. – Я не буду воздействовать на твою нервную систему. Вместо этого будет кое-что поинтереснее.
Асталин потянулся вперед и взял что-то с тумбочки, стоящей у кровати. Это были чистый носовой платок и маленькая деревянная баночка, напоминающая ту из которой он добавлял нам специи в кофе сегодня утром. Щелкнув крышкой, он насыпал немного темной порошкообразной смеси в платок.
- Это сильная штука, котенок. Один вдох и ты будешь сам умолять меня.
Он хочет накачать меня наркотиками? Чертов ублюдок! Я быстро повернул голову в сторону, пытаясь уткнуться носом в подушку.
- Нет, малыш, не надейся.
Начальник взял меня рукой за подбородок, повернул к себе, а потом прижал платок с порошком к моему лицу, заставляя вдохнуть. От резкого сильного аромата с оттенком горечи у меня закружилась голова. Сразу же навалилась слабость.
Асталин убрал платок и довольно улыбнулся.
- Вот так. А теперь, пора убрать все лишнее.
Он начал раздевать меня. На пол полетели туфли, брюки, трусы. Начальник жадно разглядывал меня, и мне было невыносимо стыдно. Я чувствовал, как начинают гореть щеки. Не в силах терпеть, я закрыл глаза.
- Прекратите.
Мой голос охрип. Я не мог вырваться, не мог избежать прикосновений его рук, избавиться от ощущения странного томительного тепла, неумолимо охватывающего все тело. Он начал покрывать быстрыми нетерпеливыми поцелуями мою шею и грудь. Стал облизывать соски и, протянув руку вниз, коснулся члена. Медленные почти невесомые поглаживания заставили мое тело вспыхнуть.
Горячие губы Асталина проделали влажную дорожку на моем животе. Язык дразнящее скользнул в пупок и начал спускаться ниже. Что он хочет? Только не…Нет!
Я выгнулся дугой, когда он взял мой член в рот. Мокрое обволакивающее тепло сжало меня. Он вобрал меня почти целиком и начал жадно сосать.
- Не-е надо, - вырвалось у меня какое-то жалкое хныканье.
Асталин отстранился и поднял голову. Хищная довольная улыбка играла на влажно блестевших губах.
- Это только начало, котенок. Чтобы ты не смел больше врать, что не хочешь.
Но я, правда, не хотел! Мой разум восставал против насилия. Отвращение и страх боролись в душе, но тело требовало продолжения. Под властью наркотика и откровенных постыдных ласк Асталина мой член встал и истекал влагой.
Начальник с видимым удовольствием провел пальцами по влажной головке.
- А теперь, малыш, будь послушным и раздвинь ножки.
- Пошел ты…
Я попытался свести колени, вызвав очередной смешок.
- Ну до чего упрямый, - поцокал языком начальник. - А ведь у меня есть подарок для тебя.
Он достал что-то еще из ящика тумбочки. Какой-то тюбик и продолговатый округлый предмет. Я не видел такое раньше, но догадаться было не сложно. Мое лицо вспыхнуло.
- Вы что…готовились? – прохрипел я.
- Конечно.
Он просунул подушку под мои ягодицы. Широко развел мне ноги и, открыв тюбик, выдавил комок прозрачного геля себе на пальцы.
- Не сопротивляйся, - бархатным голосом проговорил ублюдок, бывший по совместительству моим начальником. - Тебе сейчас это нужно. Просто покорно прими это вот сюда.
Скользкие пальцы коснулись входа в мое тело. Настойчиво вошли сразу два и я это позволил. Потому что не мог зажиматься. Мое тело было слишком расслаблено.
- Ты сам хочешь, чтобы тебя наполнили, - промурлыкал Асталин. – Безумно хочешь, чтобы я вставил в тебя свой подарок. Прямо сейчас.
- Нет!
- Неужели? Ну, давай проверим.
Он вытащил пальцы и, взяв «подарок» начал обильно покрывать его гелем. Закончив, начальник взял меня за лодыжки и закинул мои ноги себе на плечи, раскрывая меня самым бесстыдным способом. После этого он взял фаллоимитатор и приставил к моему проходу. В его руке он казался огромным. Меня затрясло. Эта штука разорвет меня!
- Нет, пожалуйста, не надо, - вырвалось у меня.
Да, я был готов умолять. Только бы он не вставлял в меня это. Но ублюдок не собирался останавливаться.
- Не бойся, котенок, – ухмыльнулся он и медленно ввел в меня кончик этого проклятого предмета. На секунду остановился, а потом протолкнул его чуть дальше, растягивая меня. – Я не причиню тебе вреда. Вот увидишь, твое тело с радостью примет его целиком.
Глаза Асталина горели жадным огнем. Он неторопливо вводил в меня фаллоимитатор, с наслаждением впитывая мои стоны, полные стыда и бессилия, которые я был не в силах сдержать. Он явно никуда не спешил. Медленно проникал в меня и мое тело предательски принимало скользкий чужеродный предмет. Я чувствовал, что растянут до предела, а он все входил и входил.
Наконец начальник остановился. Убрал руку и несколько минут просто пожирал меня взглядом. Потом осторожно снял мои ноги и опустил их на кровать. Наклонился и прошептал, опаляя мое лицо горячим дыханием.
- Вот так. Он весь в тебе. Целиком.
Я содрогнулся. Мои щеки пылали. Я весь пылал. Да, я чувствовал эту штуку в себе! Прекрасно чувствовал. Мне казалось, что она пульсирует. Я не мог свести ноги – так сильно был растянут и не мог даже пошевелиться, потому что каждое движение отдавалось там. Внутри.
Мне было не больно. Это было намного хуже. Меня переполняли унижение и стыд. Пусть меня вынудили принять это, но мое тело охотно подчинилось насилию. То, что это было вызвано действием афродизиака, не меняло дело. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Лучше бы мне было больно.
- Все в порядке, котенок. В полном порядке. Сейчас тебе станет хорошо.
Начальник опять был рядом. Он навис надо мной, гладил мою грудь, облизывал шею и сладко шептал.
- Ты же сам хочешь. Тебе это нужно. Просто расслабься и получай удовольствие.
- Уйдите…ненавижу. Ублюдок… вы просто мразь…больной извращенец…не трогайте меня…я не хочу…
Я всхлипывал и задыхался. Не мог уклониться от его рук и лишь бормотал сдавленные ругательства. Жалить ублюдка словами - вот единственное, что я мог. И, как ни странно, это подействовало, потому что Асталин неожиданно отстранился. Его глаза вспыхнули. Он жестоко засмеялся.
- Не хочешь, значит?
Он отодвинулся и больше не прикасался ко мне. Только холодно смотрел.
- Не трогать тебя, да? Как скажешь, котенок.
У него в руке появилась маленькая черная коробочка с кнопками. Она напоминала крохотный пульт. Я не понял что это, но стоило начальнику нажать одну из кнопок, как все стало до ужаса очевидным. Фаллоимитатор внутри меня начал медленно вибрировать. Нет, не надо! Это невозможно было терпеть в неподвижном состоянии, а так…
Я поймал взгляд Асталина. На его лице сияла насмешливая понимающая улыбка. Он еще раз нажал на кнопку и вибрация стала сильнее. Теперь я чувствовал размеренные распирающие толчки внутри. Медленные скользящие движения, раз за разом задевающие чувствительную точку. Мои бедра конвульсивно дернулись. Ноги дрогнули и раздвинулись сами собой.
- Похоже, тебе нравится.
Очередной смешок и очередное нажатие. Толчки стали сильнее. Я уже не контролировал свое тело. Фаллоимитатор упорно двигался во мне, а я сильнее раздвигал ноги, не силах задумываться над тем, что делаю. Я хотел этих движений, этих влажных проникающих толчков. Они были необходимы мне сейчас. Мое тело требовало разрядки. Мой член был болезненно напряжен.
- Хочешь кончить, котенок? – издевательски протянул Асталин. – Я не дам тебе это сделать. Ты плохо себя вел. Поэтому…
Он нажал на кнопку. Фаллоимитатор замедлился и опять перешел на слабую вибрацию. Он просто пульсировал внутри. Я застонал. Это было невыносимо. Теперь это было мучительно вдвойне. Мне уже было мало медленных ритмичных движений. Мой член беспрерывно сочился влагой. Низ живота сводило сладкой судорогой. Я понимал, что не могу кончить. И понимал, что это может продолжаться бесконечно.
- В чем дело, малыш? Тебе что-то нужно? – спросил насмешливый голос, который я успел возненавидеть. - Если ты чего-то хочешь, то просто скажи. Я исполню все твои желания. Ты же просил тебя не трогать и я это сделал.
Меня била дрожь. Испарина покрыла все мое тело. Такого дикого возбуждения и такой потребности в разрядке я не испытывал никогда в жизни.
- Котенок.
Асталин придвинулся ближе и навис надо мной.
- Я ведь могу оставить тебя в таком состоянии на всю ночь, - вкрадчиво проговорил он.
Я содрогнулся. Нет, только не это! Я ненавидел его, но боюсь, умолял ублюдка взглядом. Я уже не соображал, что делаю. Я сам сжимался и начинал медленно двигать бедрами, подстраиваясь под слабые движения фаллоимитатора у меня внутри. Если бы он только двигался сильнее, проникал в меня снова и снова, затрагивая маленький бугорок внутри…
Я чувствовал, что схожу с ума. Я был сломлен. Я посмотрел в темные горящие глаза.
- Ненавижу…тебя, - выдавил я пересохшими губами. – Пожалуйста…
- Что, котенок?
Он склонился еще ближе, впитывая каждое слово.
- Что ты просишь, сладкий мой? Взять тебя? Войти в тебя? Заменить эту штуку в твоей попке своим членом?
Я проиграл. И, поняв это, из последних сил прикусил губу, чтобы не начать просить. Не сказать того, что он хочет. Я вонзил зубы прямо в ранку, радуясь вспыхнувшей боли. Это немного отвлекало. Это было все, что я мог сделать.
- Не попросишь? – тихо засмеялся Асталин. - А ведь ты уже готов. Я вижу это в твоих глазах. И знаешь, котенок, мне этого достаточно.
Он развел мне ноги и медленно извлек из меня фаллоимитатор. До половины, а потом остановился. Ухмыльнулся и ввел его назад сильным влажным толчком.
Я не сдержался и закричал. Мои бедра выгнулись. Член пульсировал. С него капало. Это было невыносимо. Меня переполняло отвращение к самому себе.
- Хватит!
- Как скажешь.
Асталин встал и начал быстро раздеваться. На пол упали брюки и трусы. У него стоял. Его член обтекал смазкой и казался слишком большим.
Меня затрясло.
- Не бойся, сладкий мой, - нараспев произнес начальник, возвращаясь на кровать. – Теперь ты готов.
Он смазал себя гелем, несмотря на обильно выступившую влагу. Довольно улыбнулся и просунул под меня еще одну подушку. Согнув мои ноги в коленях, он извлек фаллоимитатор и тут же ввел пальцы в растянутое отверстие, заставляя меня всхлипнуть. Я был совершенно измучен. Я всем существом восставал против того, что сейчас должно было со мной произойти! Мое тело требовало, но сам я протестовал. Я не хотел!
- Котенок, ты такой мокрый, мягкий, послушный, - шептал ублюдок. – Так сжимаешься вокруг моих пальцев. Не можешь больше терпеть. Пора дать тебе то, что ты хочешь.
Он вытащил пальцы и подхватил мои ноги, забрасывая их себе на плечи. Открытая бесстыдная поза. И влажная головка члена, упирающаяся в мое отверстие.
Я все равно не был готов. Беспомощно дернулся, когда скользкий горячий член вошел в меня, медленно и настойчиво проникая в растянутый проход. Он был большой и твердый. Я видел, как он входит в меня, погружается сильнее и сильнее, заставляя меня подчиниться против моей воли.
Из моих глаз брызнули слезы. Они текли по щекам и я сглатывал их пока у меня не перехватило горло. Я ничего не мог сделать. Мне не оставалось ничего другого как покорно принимать в себя мужской орган.
Асталин ввел в меня свой член до конца и остановился. Его пах прижался к моему. Мой влажный член упирался в его живот. Я был заполнен до предела. А потом он начал двигаться.
Наверное, я кричал. Я пытался вырвать руки и освободиться. Сделать хоть что-нибудь, только чтобы он прекратил. Чтобы остановился. Чтобы перестал брать меня так откровенно, похотливо и бесстыдно.
Мне казалось, что я слышу, как с хлюпающими влажными толчками двигается внутри меня его член. Он наполнял меня, растягивал, заставлял раскрываться и принимать. Снова и снова. Выходил почти до основания и входил опять. Заставлял содрогаться и двигать бедрами. Мне показалось, что я слышу дразнящий смех Асталина.
- Да, котенок, нам ведь некуда спешить.
Он ритмично двигался во мне. Время словно остановилось. Остались только горячие проникающие толчки его члена глубоко внутри меня и гнетущее чувство безысходности и собственной ничтожности. Я был запятнан. Отныне и навсегда.
- Ты мой. Только мой.
Голос Асталина стал хриплым. Его движения стали быстрее. Он просунул руки под мои ягодицы, обхватил их и прижал меня вплотную к себе. Стал вколачиваться в меня, заставляя двигать бедрами в такт. Почти полностью вытащил член, а потом одним мощным влажным толчком вогнал его обратно, вырвав крик из моего горла. Я забился в судорогах навязанного мне, но от этого не менее сильного оргазма. Это уже был не я. Неистовое, дикое, всепоглощающее удовольствие накрыло меня с головой. А потом я почувствовал, как Асталин кончил глубоко внутри меня, заполняя меня теплой густотой. После этого навалилась чернота.
Глава 6
Когда я проснулся, то не сразу понял, где нахожусь. Я лежал на огромной кровати в незнакомой, но довольно роскошной комнате. Из большого окна открывался вид на море. Легкий ветерок колыхал полупрозрачную штору, а на стуле, рядом с кроватью беспорядочной кучей валялись мои вещи.
«Это гостиница» подсказал мой полупроснувшийся мозг и все более или менее встало на свои места. Я находился в своем номере, куда вернулся вчера вечером после драки с придурками из АнтиН. Стоп, драки?
С этого места хотелось бы поподробнее. Я принял сидячее положение, поморщился от ноющей боли в висках и честно попытался вспомнить вчерашние события. Что же там произошло? Драка на улице, нож, блеснувший в руке рыжего Мита, Асталин тащивший меня почти за шиворот, как нашкодившего ребенка, а потом? Что потом? Мы пришли в мой, точнее в его номер и…
На этом месте мои воспоминания обрывались. Я ничего не мог вспомнить, хоть и пытался. Напрягался вплоть до того, что начинал морщить лоб, но все было бесполезно. И это было очень плохо. Вот черт. Признав свое поражение, я бессильно откинулся на подушку. Похоже, все опять началось. И вчера у меня был очередной провал в памяти.
Некоторое время я лежал и думал. Это уже были не шутки. Что со мной творится? Я болен? В любом случае больше нельзя было делать вид, что все в порядке. Это и так уже продолжалось довольно долго. Наверное, около месяца.
Я нехотя поплелся умываться. Из зеркала в ванной на меня посмотрело бледное взъерошенное существо с торчащими во все стороны светлыми волосами и подсохшей ссадиной на губе. Пока я приводил себя в божеский вид, меня не оставляли мысли о том, что делать дальше. Маму пока волновать не стоило. В больницу идти тоже не хотелось, а значит, у меня оставался один единственный вариант. И звали этот вариант Костя Луковский. Он был именно тем, кем надо – прекрасным врачом и надежным неболтливым другом. Для начала можно его расспросить о моих провалах в памяти.
Стук в дверь заставил меня поторопиться с утренними сборами. Это был Асталин. Он уже был одет, побрит и вообще сиял как новая копейка. Даже темные глаза светились. Хорошо выспался, что ли?
- Проснулся? – поинтересовался начальник, прежде чем вытащить меня из номера. - Пошли завтракать.
Боюсь, этим утром из меня получилась не лучшая компания. Завтрак в ресторане гостиницы был вкусным, но у меня не было аппетита.
- Ты, что плохо спал? – окинул меня внимательным взглядом Асталин.
- Да нет, все в порядке.
Я быстро потянулся за порцией омлета с грибами. Еще не хватало, чтобы начальник заподозрил, что со мной что-то не так.
После завтрака пришло время возвращаться домой. По дороге я попросил Асталина остановиться у кондитерской, где купил пару пакетов фирменного звенигородского печенья, которого обещал Вовке. Кроме того, с помощью этих знаменитых на всю область ракушек со сливочным кремом, я надеялся вымолить прощение у Лины.
- Куда набрал столько? – спросил начальник, покосившись на мои покупки. - Девушке?
- Да, хочу извиниться, - ляпнул я, не подумав. - Вчера не получилось встретиться, вот...
- Сорвал тебе свидание? – перебил Асталин, странно скривив губы.
- Нет, все нормально, - осторожно сказал я, недоумевая, что случилось с его голосом. В нем отчетливо слышался холод. - Это же была командировка.
Больше вопросов не последовало. И разговоров тоже. До самого Молнегорска мы ехали молча. Лицо Асталина оставалось невозмутимым, но мне показалось, что он чем-то недоволен. И куда, спрашивается, подевалось его хорошее настроение?
В Институте, я сразу же поднялся в свой кабинет, чтобы проведать Степашку и застал его в компании Угрюма. Вот уж кого не ожидал тут увидеть. Человек-филин сидел на подоконнике, серьезный и хмурый как всегда, а его огромная тень в виде крыльев, темным пятном расстилалась по полу.
- Доброе утро всем, - поздоровался я, сгружая на стол пакеты с печеньем. – Степашка, ставь чайник, будем пить чай.
- Я уже ухожу.
Угрюм величаво поднялся. Полы черного балахона, заменявшего ему рубашку красиво взметнулись, повторяя движения крыльев-тени.
- Не хочу мешать.
- Ты не мешаешь. Оставайся, я вон печенья вкусного привез.
Я никогда не был против гостей. Угрюм мне нравился, несмотря на всю его нелюдимость. И Степашке было не так скучно, когда он заглядывал.
- К тому же я все равно сейчас ухожу. Надо к Косте заглянуть.
А вот последнее я зря сказал. Мой домовенок прекрасно знал, чем занимается гражданин Луковский.
- Ты, что, заболел, хозяин? – тут же встревожился он.
- Нет, конечно.
Я пару минут отнекивался, а потом, под пристальным взглядом проницательных черных глаз Угрюма, вдруг признался, неожиданно для самого себя.
- У меня бывают провалы в памяти. Довольно неприятная штука. Хочу проконсультироваться со специалистом.
- Давно они начались? – мрачно спросил Угрюм.
- Около месяца назад.
- После грозы, – кивнул он с таким видом, словно и не сомневался в ответе.
- Грозы? – не понял я. – Причем тут гроза?
- Странная была эта гроза. Все мы это почувствовали.
Ну вот, опять сорок пять про странную грозу. Кто-то же мне уже об этом говорил, только вот кто? А, бабка Тамара.
- Я попробую что-нибудь разузнать. А сейчас мне пора.
Угрюм всегда уходил эффектно. Сегодня он не стал изменять своей привычке и вывалился в окно, причем спиной назад. Я на секунду прикрыл глаза, борясь с вполне естественным желанием кинуться к подоконнику и выглянуть вниз. Конечно, я понимал, что никого не увижу. Угрюм давно расправил свои крылья, а отследить его полет мне не светило ни при каких условиях, даже учитывая мои необычные способности.
- Он может помочь, - тихо заметил Степашка. Он все еще косился на меня, вместо того, чтобы кинуться к пакету с печеньем. - Он говорил, что ты хороший, раз заботишься о домовых.
Я не стал разубеждать малыша. В помощь Угрюма мне мало верилось. С чего бы ему бросать все свои дела и заниматься моими?
Перед визитом к Косте я решил наведаться к Лине. Надеюсь, она не слишком на меня злится. Репетируя в уме варианты извинений, я перестал смотреть по сторонам и чуть не столкнулся с вылетевшей из приемной Верочкой.
- Что ты с ним сделал? – сходу выпалила девушка, сердито уставившись на меня.
- С кем? – не понял я.
- С начальником, с кем же еще! После этой вашей командировки он рвет и мечет. Меня почти выгнал из кабинета! На Линку вон наорал ни с того ни с сего!
Верочка умчалась, оскорбленная в лучших чувствах. Ничего по-прежнему не понимая, я зашел в приемную. Лина, и впрямь выглядела расстроенной.
- Лин, что случилось? Прости меня идиота, за то, что так получилось с цирком. Я тебе звонил несколько раз, но связи почему-то не было, - сразу же начал я с извинений.
- Не переживай, Дань, - похоже, моя фея и не думала обижаться. Ее нежный голосок оставался таким же теплым. – Я знала о твоей командировке. Ты ни в чем не виноват. Сходим как-нибудь в другой раз.
- Обязательно!
Я почувствовал, как у меня гора с плеч свалилась. Слава Богу!
- А это тебе привет из Звенигорода. Печенье к чаю.
Я не успел поставить пакет с печеньем на стол, как хлопнула дверь, ведущая в кабинет начальника и он сам, собственной грозной персоной, появился на пороге.
- Алина, вы все еще не нашли прошлогодний отчет по лешим? Вижу, у вас есть более важные дела, чем непосредственные служебные обязанности! Даниил Владимирович, а вам, что, тоже делать нечего? Идите работать!
Мне не оставалось ничего другого как убраться из приемной. Да, Верочка была права, рвет и мечет. И что за вожжа ему на этот раз под хвост попала?
Костя Луковский встретил меня в своей обычной манере – со всей дури хлопнув по спине и с ослепительной улыбкой во все тридцать два белоснежных зуба.
- Даниловский, привет тебе в шляпу! Что ты не весел, как красна девица перед сватами? Когда пить пойдем?
Очки каким-то чудом удерживались на кончике его носа, а вечно растрепанные волосы, казалось, стали еще длиннее и буйнее за эти пару дней.
- Какое там пить? – сделал я возмущенное лицо. - Ты же врач, Луковский. Вот и веди себя соответственно.
- Ну, ты диверсант, Данилыч. Тогда давай хоть чаю попьем. Слышал, ты в Звенигороде гулял, значит с тебя печенье. Пошли, сейчас организуем.
Спустя пару минут мы уже сидели в его в белоснежно-стерильной медицинской подсобке.
- Хреново выглядишь, - сообщил мне Костя, заливая кипятком пакетик для одноразовой заварки в огромной чашке с интригующей надписью «Доктор – ходячий секс». – Командировка с начальством тебе на пользу не пошла.
- Кость, от чего бывают провалы в памяти? – не стал я тянуть быка за рога.
- Какие именно провалы? Краткосрочные? Сколько раз были?
Костя сразу стал серьезен. У него даже голос изменился.
- Да не знаю, - отмахнулся я. – Разные они были. Я для одного моего друга спрашиваю, он просил узнать.
- Что ты мне впариваешь?
Костя поправил очки и уставился на меня своим фирменным рентгеновским взглядом.
- Сколько их у тебя было?
- Пять или шесть, - сдался я с тяжелым вздохом.
- Нужно обследование, Даниловский. Это тебе не хухры-мухры.
Теперь Костя выглядел уже не просто серьезным. Он начал постукивать пальцами по столу, а это было верным признаком, того, что наш доктор – ходячий секс серьезно встревожен.
- Ты разве не думал о Воздействии?
- Блин.
Я чуть за голову не схватился. Воздействие. Твою ж дивизию! О нем я как раз таки и не подумал.
Воздействие было самым неприятным и, кроме того, самым опасным аспектом нашей деятельности. Оно могло наступить в результате длительной работы с артефактами, в том числе с книгами и рукописями особенных, а также при постоянном контакте с наиболее сильными нечами. По своей природе Воздействие было немного похоже на наркотическую ломку и сопровождалось самыми разными симптомами, начиная от банальной головной боли и заканчивая комой. Говоря простым понятным языком, это была передозировка магии. Профилактике Воздействия всегда уделялось огромное внимание в любом из Институтов нашей страны. В данном случае, прежде всего, использовалась политика перестраховки. Хватало малейшего подозрения на наличие Воздействия, чтобы направить потенциального пациента в специальный медицинский Центр для прохождения полного обследования и тщательного лечения, сопровождающегося длительным отстранением от работы.
- Не может быть!
Я все же схватился за голову, представив себя на добровольно-принудительном лечении за надежными стенами больничной палаты.
- Все может быть в этой жизни, - философски протянул Костя. – Хотя накручивать себя рановато. Сначала надо все проверить.
- Как? Все обследования делаются в Центре. А если я туда попаду…
- То уже не скоро выйдешь на свободу. К тому же тебя так накачают успокоительным, что ты забудешь собственное имя.
- Твою…
Я проглотил ругательство и наградил друга тяжелым взглядом.
- Луковский, ты же не думаешь втихаря позвонить в Центр?
- Ты совсем охренел? – возмутился Костя. – Я друзей не сдаю. Хотя Веселые картинки ждут от меня именно таких действий. Ладно, не боись, Даниловский, у меня есть для тебя один запасной вариант. Система для считывания мозговых волн. Слышал про такую штуку? Эта очень полезная вещь даст знать, пустило ли Воздействие свои корешки в твоей голове.
- Твоя драгоценная система? А разве она еще не проходит стадию проверки?
- Ха, кто сказал? Я давно ее изучил, пусть и неофициально. Решайся, друг мой. Сегодня после работы могу все настроить. Но только нам придется остаться на ночь в Институте, чтобы никто ничего не узнал.
- Понятное дело, - я даже не раздумывал. - Спасибо, Костя. Я твой должник.
- Само собой. А теперь иди отсюда, чудо в перьях.
Костя выпроводил меня и я отправился восвояси. Судя по всему, Асталин продолжал бушевать. Даже до моего кабинета долетал его ледяной голос.
- Где Сморков? Почему начальник отдела кадров не в курсе, где находятся сотрудники?! Сколько он может болеть? Я вас спрашиваю!
Чтобы не попасть начальнику под горячую руку, я остался в своей берлоге и занялся разборкой рукописей. Правда, обложился бумагами я, скорее всего, для виду. В голову ничего не шло. Все о чем я мог думать, это о предстоящем обследовании. Что если Костя прав и у меня действительно Воздействие? Если результат будет положительным, то моя работа всерьез и надолго накроется медным тазом. Контакт с водяными пройдет без меня. Подготовка к следующему, возможно тоже…
Так, хватит себя жалеть. Скрипнув зубами от злости, я постарался взять себя в руки. Нечего раскисать раньше времени. Прежде всего, надо доделать еженедельный отчет и улизнуть домой пораньше. Мне еще предстояло много дел, в числе которых было – переодеться, заверить маму, что я вернулся целый и невредимый из командировки и придумать правдоподобную отговорку для того, чтобы провести ночь в Институте. Сюда я планировал вернуться около десяти вечера. К этому времени здесь будут только Костя и сторож Борисыч.
- Дань…
Услышав знакомый голос, я вскинул голову и не поверил своим глазам. На пороге моего кабинета стояла Лина.
- Извини, я тебя отвлекаю?
- Что ты такое говоришь?
Я пулей вылетел из-за стола.
- Проходи, не стой в дверях. Присаживайся и чувствуй себя как дома. Точнее как на работе. В общем как хочешь, главное, чтобы удобно было.
Я молол всякую чушь и прекрасно это понимал. Но Лина, кажется, чувствовала себя так же неуверенно. На ее лице горел румянец смущения.
- Я хотела тебе сказать спасибо за печенье. А еще…Дань, завтра моя мама приезжает. Она побудет с девочками. Мы можем куда-то сходить.
После последней фразы щеки Лины уже полыхали как спелые помидоры. Я вообще открывал и закрывал рот как выброшенная на берег рыбина.
- Сходить куда-то? Завтра? То есть давай прямо завтра?
Я подошел к ней. Я не верил своему счастью. Сердце барабанило в груди, норовя выскочить наружу.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Долго-долго. А потом я склонил голову и наши губы встретились. Наконец-то. Как же долго я этого ждал!
- Даниил Владимирович, где, позвольте спросить, ваш еженедельный отчет?!
Я не сразу понял, что произошло. Голос начальника донесся до нас, как с другой планеты. Мы с Линой нехотя оторвались друг от друга.
Асталин стоял на пороге и плевался ядом.
- Извините, что помешал. Алина, я дождусь сегодня отчет по лешим или нет?! У вас, Даниил тоже не так много времени осталось. Уже конец рабочего дня! Или никто из моих сотрудником домой не спешит?
Он буквально потащил за собой смущенную и растерянную Лину. Мне пришлось усесться за отчет. Да что за фигня с ним творится?
Наконец этот безумный рабочий день подошел к концу. Дома я отдал маме и Вовке печенье, отчитался по поводу командировке и сказал, что иду помогать Косте с одним из его исследований. А что, это была почти стопроцентная правда. Я старался не нервничать, когда переодевался в чистую легкую футболку и джинсы. Мои мысли метались между предстоящим обследованием и Линой. Моя фея. Стоило вспомнить о нашем поцелуе, как все остальное отходило на второй план. Если бы Асталина не принесло тогда так не вовремя!
Около десяти вечера я вернулся в Институт. Борисыч пустил меня без всяких проблем и закрыл за мной дверь. Костя уже ждал меня в медицинском отделении.
- Ну что, Данилец, приступим? Чем скорее, тем лучше, не так ли?
С этим я был согласен. Пора уже точно все выяснить. Костя отправил меня на кушетку и надел мне на голову плоский обруч с кучей тонких проводков. Легкий шум в ушах дал знать, что его драгоценная система начала работать. Это было не особо приятно, но вполне терпимо.
- Надеюсь, ты знаешь, как эта штука действует, - пробормотал я.
- Не боись. У меня с этим все четко. Теперь просто надо время.
Времени действительно потребовалось не так уж и мало. Я пролежал бревном почти час и уже начал дремать, когда Костя подошел, чтобы снять обруч. Он задумчиво хмурился.
- Какие-то странные у нас показания, товарищ Данька, - «обрадовал» меня друг. – Если честно, на такое я не рассчитывал. Система не дала ни положительного, ни отрицательного результата. Воздействием вроде бы и не пахнет, но зато очень смахивает на нарушения мозговой деятельности при амнезии. Как будто у тебя полный котелок подавленных воспоминаний. Вообще-то система должна была вытащить их на поверхность, но что-то не заладилось. Если ты не против, можем попробовать еще раз.
- Только мозг мне не спали.
Мне стало немножко легче после Костиных слов. Может мне повезет и это, действительно, не Воздействие. Вернув меня на кушетку, Костя устроился за своим компьютером играть в какие-то стрелки. На меня опять навалилась сонливость. Ночью в нашем Институте было так тихо и спокойно. Никто не бегал из кабинета в кабинет, не кричал и не требовал отчеты. Вообще не было слышно ни звука. Только тихонько щелкала мышка под Костиными пальцами, да еще раздавались чьи-то приглушенные шаги в коридоре. Они, кажется, приближались и постепенно становились все громче. Ближе и громче. «Кого это несет?» лениво подумал я сквозь сон. Неужели Борисыча?
Шаги замерли у двери, а через минуту она распахнулась. Нет, это был не Борисыч. На пороге стоял Асталин.
Сюрприз удался – этими словами вполне можно было охарактеризовать внезапное появление начальника в такое время и нашу с Костей реакцию на это появление. Доктор Луковский подхватился со скоростью антилопы, чуть не сбросив клавиатуру со стола. С меня мигом слетел весь сон. Я резво сел на кушетке и начал судорожно стягивать с головы обруч.
Асталин окинул нас долгим взглядом, прежде чем насмешливо протянуть:
- Я вижу, что мои сотрудники действительно не спешат домой.
- Андрей Александрович, мы решили провести исследование, - быстро взял себя в руки Костя. - Проверяем кое-что из новой аппаратуры. Вот, для начала решили Маринскому давление измерить.
- Вы думаете, я не отличу прибор для измерения давления от системы для считывания мозговых волн, Константин Игоревич? – голосом, полным злой иронии, процедил начальник. - И не пойму, что все показатели на экране больше всего свидетельствуют о проверке на наличие Воздействия, чем о любом другом медицинском исследовании? Вам напомнить, что такая проверка должна проводиться специальной комиссией? Или может напомнить, что это подсудное дело?
- Это просто исследование, - упрямо повторил Костя
- Это должностное преступление, - выплюнул Асталин.
- Костя не виноват, - твердо сказал я. - Это я его попросил. Потому что плохо себя чувствовал. Я его почти заставил.
- Ну конечно. Кто бы сомневался.
Начальник повернулся в мою сторону. Засмеялся. Негромко, но так, что мы с Костей оба вздрогнули.
- Я даже не удивлен. И что же с вами такое, Даниил Владимирович?
- Я не уверен. Наличие Воздействия пока не подтвердилось. Если бы система дала положительный результат, я бы сам позвонил в Центр! Я понимаю, что в таких случаях необходима изоляция и…, - тут мне пришлось сглотнуть ком в горле, - я бы не стал ничего скрывать.
- С Данькой точно что-то не то, - подтвердил Костя. – Таких результатов я еще не видел. Возможно это из-за того, что он тогда в болото чебурахнулся. Может это и не Воздействие. Я больше склоняюсь в сторону амнезии. Если мы определим, что это, то я пойму какое лечение ему необходимо и…
- Я знаю, какое лечение ему необходимо.
Асталин быстро приблизился. Только сейчас я понял, что он не просто злится. Он был в ярости. Его глаза вспыхнули красным. Длинные волосы упали на плечи. Он одним махом сдернул меня с кушетки, прижал к себе и поцеловал. Грубо оттягивая мою голову за волосы назад, раздвигая мои губы своими, заламывая мои запястья за спину одной рукой.
Костя издал какой-то звук. Больше всего это было похоже на приглушенный потрясенный писк.
- Ни фига себе шуточки, - выдавил он.
Его потрясение ни шло, ни в какое сравнение с моим. Каким-то чудом я вырвался. Меня трясло. Я размахнулся, чтобы ударить Асталина, но он скрутил меня быстрее и ударил кулаком в живот. Я рухнул обратно на кушетку. Начальник навис надо мной и схватил меня за горло. Его пальцы быстро задвигались, нащупывая какую-то точку.
- Это уже не шутки! - заорал Костя. - Андрей Александрович, вы, что умом тронулись? Отпустите его!
Он вцепился в начальника, пытаясь оттащить его от меня. Почти сработало. Асталин на секунду отпустил мое горло и занялся Костей, отшвырнув его одним ударом к стене. Я успел воспользоваться моментом. Когда Асталин повернулся, я встретил его ударом в лицо. Бил я с чувством и изо всех сил. Правда, добился только того, что разбил ему губу. Этот гад даже не покачнулся.
- Костя, он неч! Беги!
- Неч? – издевательски протянул начальник. – Вы повторяетесь, Даниил.
Он демонстративно облизал окровавленную губу. Я потрясенно смотрел на его перекошенное дикой усмешкой лицо, на спадающие на плечи длинные темные волосы. В красных глазах горели предвкушение и звериная жажда. Ему все это нравилось.
- Как же ты меня сегодня разозлил, котенок. Когда целовался с этой полукровкой.
Что? Это он о Лине? В обманчиво холодном голосе прозвучала такая лютая ненависть, что я покрылся ледяными мурашками.
- Какое вам дело с кем я целуюсь?
Я выкрикнул это, не задумываясь. Все мои мысли были о том, что надо бежать. Нам с Костей.
- Костя, да сваливай же!
Я метнулся к двери, но Асталин оказался быстрее. Сильный удар в лицо бросил меня на пол. Я налетел головой на металлическую ножку кушетки, ощутил моментально вспыхнувшую боль и обмяк бесформенной кучей.
- Да какого хрена?! – заорал Костя. Вместо того, чтобы бежать к выходу, он шагнул вперед, намереваясь помочь мне.
- Нет, Костя, – простонал я.
Асталин обернулся. Я видел, как он выбросил правую руку вперед. Видел как в его пальцах что-то блеснуло. Это был один из Костиных медицинских скальпелей. Мне даже показалось, что я разглядел быстрое летящее движение. Потом был ошеломительно громкий и отвратительно-мокрый звук от соприкосновения сверкающего металла и человеческой плоти. Костя застонал и медленно осел на пол, прижимая руки к животу. На его футболке быстро расползалось влажное темное пятно
- Костя!
По моему лицу что-то текло. Я попытался стереть эти густые липкие капли и увидел красные следы на своих пальцах. Кровь? У меня кружилась голова. Я пытался добраться до Кости. Ползком.
Сильные руки подняли меня и оторвали от пола. Асталин обхватил меня за талию и поволок к выходу. Он делал это с такой легкостью, словно я ничего не весил. Вытащив в коридор, он прижал меня к стене и навалился всем телом.
- Я надеюсь, ты не хочешь присоединиться к своему другу, котенок? – свистящим шепотом поинтересовался начальник. – Тогда сейчас мы отправимся в мой кабинет и ты будешь очень послушным мальчиком. Сам снимешь одежду и станешь передо мной на колени. Раздвинешь свои ноги, так широко как я захочу.
Я думал о Косте. Только о том, что необходимо вернуться к нему и вызвать врача. Не хотел даже допускать мысли, что уже может быть поздно. Но слова начальника все равно доходили до моего разума. И вызывали отвращение. Меня затошнило. Я забился, пытаясь вырваться из его рук.
- Вы больной. Извращенец!
Асталин только рассмеялся. Он продолжал удерживать меня, прижимая своим телом к стене, и медленно слизывал кровь с моего лица.
- Возможно, я свяжу тебя, котенок. И сам раздвину твои ножки. Войду в тебя и буду трахать. Снова и снова.
- Сукин сын!
Желчь подкатила к моему горлу. Собрав воедино панику и страх, я умудрился вырваться и даже оттолкнуть ублюдка.
Рядом с нами находился медицинский отсек с раздвижными дверями и стенами из небьющегося стекла. Насколько я знал, он предназначался для изоляции особо буйных нечей, а также для сотрудников Института, которым не повезло подхватить заразу Воздействия. Двери отсека закрывались снаружи легким прикосновением ладони к электронной штуковине на стене. Сейчас они были распахнуты, чем я и воспользовался. Не знаю, как у меня это получилось, и какая молния меня озарила, но именно в эти распахнутые двери я и втолкнул обезумевшего начальника. Судорожный шлепок по пискнувшему квадратику на стене и двери с шипением закрылись. Я остался снаружи. А этот монстр в человеческом обличье оказался внутри, в надежном плену обманчиво хрупких прозрачных стен.
Я не верил, что у меня получилось. Сначала я почувствовал облегчение, а потом на меня накатила слабость. Я чуть не сполз по стене на пол. Колени дрожали и подгибались, но я заставил себя встать. Теперь нужно было помочь Косте. Монстру не вырваться из ловушки. Все уже позади. «Эти стены и танк не пробьет» любил повторять триИ.
Мне следовало сразу броситься к Косте, но я не удержался и глянул через стекло. Как оказалось зря. Начальник стоял у самой стены и сканировал меня диким взглядом красных глаз. Его губы шевелились. Эта мразь еще и пыталась мне что-то сказать!
- Да пошел ты, урод! – не сдержавшись, заорал я. - Хрен ты оттуда выберешься! Я заберу Костю, а потом позвоню в СУ! Пусть оперативники приедут и…
Что должны были сделать оперативники, я так и не договорил. У меня вообще пропало желание что-то говорить. Начальник ударил кулаком в прозрачную стену и на непробиваемом, надежном, крепком стекле появляется маленькая трещина. Она начала расти, становиться больше, потом превратилась в паутинку, а я стоял и оцепенело наблюдал за ее ростом. И только увидев усмешку на лице начальника, опомнился и пришел в себя.
Он разобьет это чертово непробиваемое стекло. Через минуту или немного больше, но разобьет. Потому что он не человек. А значит, я должен прекратить считать ворон и успеть за эти, отведенные мне несколько минут, выбраться отсюда и привести помощь для Кости.
Я повернулся и побежал по коридору. Достигнув лестницы, я услышал звон осыпающихся на пол осколков и мое сердце ухнуло вниз. Так быстро! Слишком быстро! Я должен успеть добежать до Борисыча и позвонить от него.
Первого этажа я достиг за считанные секунды. Борисыч пребывал на своем месте и мирно похрапывал за стойкой вахтенного.
- Борисыч, блин, не спи!
Я дернул сторожа за плечо. Лучше бы вообще не трогал, потому что от моего толчка Борисыч начал медленно заваливаться на бок. Я успел придержать его за плечи и осторожно прислонить к стойке. Он не проснулся и даже не пошевелился, продолжая похрапывать как ни в чем ни бывало.
- Борисыч, что с тобой?
Уже задавая этот вопрос, я был уверен, что этот неестественный сон - дело рук Асталина. Не знаю, как он это сделал, но это был он. Понимая, что нельзя медлить, я схватился за телефон и поднес трубку к уху. Вместо обычных гудков была мертвая тишина и мои пальцы замерли на кнопках. Это был очередной удар.
Когда я кинулся к двери, я уже догадывался, что меня там ждет. Сто процентов, что она заблокирована. В любом ИЭС есть специальный код, с помощью которого можно заблокировать все входы и выходы в Институте. Этот код знает только начальник и только начальник может им воспользоваться в разных чрезвычайных ситуациях. В нашем ИЭС, похоже, как раз и наступила такая чрезвычайная ситуация. Асталин задействовал код и я угодил в ловушку, как муха в паутину.
Понемногу меня начинала охватывать паника. Я помотал головой, стараясь не поддаваться отчаянию. Надеяться было не на кого, кроме как на себя самого, а спасать предстояло уже двоих, учитывая Борисыча.
Неожиданное леденящее чувство заставило мои волосы встать дыбом. Я мгновенно подобрался, понимая, что это значит. Асталин был уже рядом и я это чувствовал. Мне нельзя было здесь оставаться. Раз не получилось позвонить, следовало придумать что-то еще. Например, каким-то чудом попасть в мой кабинет и попробовать воспользоваться тем, что вот уже третью неделю пылилось в моем шкафу. Это был пистолет с усыпляющими пулями, который Костя приватизировал из новой партии медицинского оборудования. Он поспешил утащить его до того как пистолету присвоили инвентарный номер и упросил меня спрятать это сокровище в моем кабинете. Я согласился, а после этого благополучно позабыл о нем вплоть до этого момента. Усыпляющие пистолеты были необходимы при проведении контакта с враждебно настроенными нечами, вроде троллей и гоблинов, и как утверждал Костя были способны слона с ног свалить. Слонов в нашем Институте не было, а вот монстр – да. И сейчас этот пистолет был моим единственным шансом.
- Даниил Владимирович, куда же вы? – громко и насмешливо спросил знакомый голос. Я обернулся. В тусклом полумраке вестибюля я разглядел темную фигуру начальника, застывшую на верху лестницы в напряженном ожидании, как тигр перед прыжком.
- Ваши обязанности на сегодня еще не закончились.
Он скользнул по ступенькам вниз с молниеносной скоростью. Я рванул к лифту с не меньшей прытью. Меня подгонял страх, который я даже не пытался скрывать. Я был заперт в одном здании не просто с нечем, а с настоящим чудовищем. Сердце почти выпрыгивало у меня из груди. А если лифт не работает?!
Но к счастью с лифтом все было нормально. Я поднялся на третий этаж и выглянул в коридор, прежде чем переступить порог лифта. Все было тихо и спокойно. Со стороны лестницы не доносилось ни звука. Коридор был пустым и темным, в лучших традициях фильма ужасов. За исключением того, что все происходящее было правдой, и в любую минуту из-за угла мог показаться монстр.
Добежав до своего кабинета, я несколько минут не могу нащупать ключ в кармане, потому что у меня дрожали руки. Когда я, наконец, открыл дверь, то постарался по возможности не шуметь, чтобы не разбудить Степашку. Наши институтские домовые постепенно очеловечились, давно перестали бодрствовать по ночам и мой домовенок не был исключением. Меньше всего мне хотелось сейчас, чтобы он проснулся и кинулся мне помогать. Я понимал, что Степашка ничего не сможет сделать с таким противником как Асталин и только зря пострадает.
Пистолет лежал на своем месте в шкафу. Я быстро проверил заряд, вспоминая все, что показывал мне Костя и двинулся к выходу. На какую-то минуту у меня промелькнула мысль остаться здесь и забаррикадироваться изнутри, но я знал, что Асталину не составит труда разнести мой кабинет на щепки.
За эти несколько минут в коридоре стало еще темнее. На лестничном пролете словно сгустились черные тени. Мне было до чертиков страшно, несмотря на пистолет в руке, но останавливаться я не собирался.
Я спустился по лестнице на второй этаж. На секунду мне показалось, что я слышу тихие шаги и мое сердце тут же ушло в пятки. Содрогнувшись всем телом, я резко обернулся. Никого. Я подозревал, что грохочущие удары у меня в груди слышны даже на улице. Пора с этим заканчивать. Надо поскорее найти и вырубить этого сукиного сына, а потом бежать к Косте. Но где искать гада? Наш Институт был просто огромен.
Первым делом я направился к кабинету начальника. Лина никогда не запирала приемную. Я осторожно зашел, судорожно сжимая в руке пистолет. Под моей ногой скрипнула половица и я чуть не подпрыгнул на месте.
В окне над столом ярко сияла неестественно огромная луна. Такой большой я еще никогда не видел. Ее призрачное сияние словно зачаровало меня на несколько секунд и эти секунды решили все.
- Попался, котенок, - прошептал вкрадчивый голос у меня над ухом. Я испуганно дернулся, но было уже поздно. Сильные руки сомкнулись вокруг меня мертвой хваткой. Пистолет был моментально выбит и упал на пол с глухим стуком.
Я начал отчаянно вырываться. Пытался хоть как-то зацепить его, но добился только того, что освободил одну руку. Мне удалось схватить что-то тяжелое со стола. Это был огромный дырокол. Я замахнулся, но мое запястье было перехвачено железными пальцами. В следующую секунду сильный удар в лицо швырнул меня на пол. Когда я попытался встать, последовал очередной удар, на этот раз в живот. Я задохнулся от боли, хватая ртом воздух. После этого встать я уже не мог.
- А теперь, малыш, пора приступать к твоему лечению.
Асталин подхватил мое полубесчувственное тело и перебросил через плечо. Он отнес меня в свой кабинет и, остановившись перед столом, одним движением смахнул все, что там было. Швырнул на пол свой новенький монитор, оттолкнул огромное кресло и бросил меня на край стола. Навалившись сверху, он потянулся к молнии на моих джинсах.
- Нет…
Я попытался приподняться, и он ударил меня еще раз. Моя голова дернулась в сторону. Обжигающая струйка крови потекла из разбитого носа, отчего у меня моментально зашумело в ушах. Пользуясь моей слабостью, Асталин сдернул с меня джинсы и трусы.
- Нет, будь ты проклят, скотина…
Я все еще пытался что-то делать. Отталкивал его немеющими руками, кричал, захлебываясь болью и хрипами.
- Продолжаешь злить меня, мальчишка? – прошипел Асталин. – Сам виноват. Я даже не собираюсь использовать браслеты.
Он рывком перевернул меня на живот. Просунул одну руку под меня и обхватил мой член. Начал быстро двигать рукой, сжимая ствол и надавливая пальцами на головку. Вторая рука скользнула между моих ягодиц. Он ввел в меня палец и задвигал им, резко и грубо растягивая меня изнутри. От острой боли у меня из глаз брызнули слезы.
- Не надо…
Сил отбиваться у меня уже не было. Осталась только обжигающая боль по всему телу. Особенно между бедер, от отвратительного проникновения, от настойчивого движения его пальца внутри меня. Все мое тело содрогалось от боли и унижения. Но он не останавливался.
- Если будешь вырываться, я порву тебя, - холодно прошептал мне на ухо Асталин. – Так, что лежи тихо.
Он вытащил палец и тут же ввел три сразу. Я закричал, а он рассмеялся, продолжая растягивать меня и одновременно сжимать мой член. Монстр больше не обращал внимания на мои стоны. Он играл с моим телом как с безвольной и бездушной куклой.
Наконец, он остановился, вытащил пальцы и перевернул меня на спину. Я услышал звук расстегиваемой молнии. Начальник подхватил меня под ягодицы, широко раздвинул их и притянул меня к себе. А потом вошел в меня одним сильным толчком до упора.
Я кричал. От дикой боли. От стыда. От ужаса происходящего. Мне казалось, что меня разрывают пополам. Он не медлил и не осторожничал. Вгонял в меня свой огромный член и двигался внутри меня влажными быстрыми толчками. Обильно выступившая смазка несколько облегчала проникновение, но боль все равно была ослепляющей.
Я перестал быть собой. Я действительно превратился в куклу в его руках. Стал слабой и сломанной игрушкой, с привкусом крови во рту и тошнотой, застывшей комом в горле. Сколько это продолжалось, я не знал. Наверное, целую вечность. Асталин продолжал насаживать меня на свой член, удерживал за бедра, двигал и вертел как ему хотелось.
Я мечтал не о том, чтобы все это прекратилось. Я мечтал умереть. Все это время пока меня продолжали грубо насиловать. Пока сильные толчки заставляли меня скользить вверх и вниз по столу, а цепкие руки сжимали бедра, разводя их в стороны. Пока по моим ногам стекали теплые струйки крови, а мой член мяли настойчивые, не знающие стыда пальцы. Пока я содрогался от распирающих болезненных толчков глубоко внутри. Я мечтал умереть.
«Это гостиница» подсказал мой полупроснувшийся мозг и все более или менее встало на свои места. Я находился в своем номере, куда вернулся вчера вечером после драки с придурками из АнтиН. Стоп, драки?
С этого места хотелось бы поподробнее. Я принял сидячее положение, поморщился от ноющей боли в висках и честно попытался вспомнить вчерашние события. Что же там произошло? Драка на улице, нож, блеснувший в руке рыжего Мита, Асталин тащивший меня почти за шиворот, как нашкодившего ребенка, а потом? Что потом? Мы пришли в мой, точнее в его номер и…
На этом месте мои воспоминания обрывались. Я ничего не мог вспомнить, хоть и пытался. Напрягался вплоть до того, что начинал морщить лоб, но все было бесполезно. И это было очень плохо. Вот черт. Признав свое поражение, я бессильно откинулся на подушку. Похоже, все опять началось. И вчера у меня был очередной провал в памяти.
Некоторое время я лежал и думал. Это уже были не шутки. Что со мной творится? Я болен? В любом случае больше нельзя было делать вид, что все в порядке. Это и так уже продолжалось довольно долго. Наверное, около месяца.
Я нехотя поплелся умываться. Из зеркала в ванной на меня посмотрело бледное взъерошенное существо с торчащими во все стороны светлыми волосами и подсохшей ссадиной на губе. Пока я приводил себя в божеский вид, меня не оставляли мысли о том, что делать дальше. Маму пока волновать не стоило. В больницу идти тоже не хотелось, а значит, у меня оставался один единственный вариант. И звали этот вариант Костя Луковский. Он был именно тем, кем надо – прекрасным врачом и надежным неболтливым другом. Для начала можно его расспросить о моих провалах в памяти.
Стук в дверь заставил меня поторопиться с утренними сборами. Это был Асталин. Он уже был одет, побрит и вообще сиял как новая копейка. Даже темные глаза светились. Хорошо выспался, что ли?
- Проснулся? – поинтересовался начальник, прежде чем вытащить меня из номера. - Пошли завтракать.
Боюсь, этим утром из меня получилась не лучшая компания. Завтрак в ресторане гостиницы был вкусным, но у меня не было аппетита.
- Ты, что плохо спал? – окинул меня внимательным взглядом Асталин.
- Да нет, все в порядке.
Я быстро потянулся за порцией омлета с грибами. Еще не хватало, чтобы начальник заподозрил, что со мной что-то не так.
После завтрака пришло время возвращаться домой. По дороге я попросил Асталина остановиться у кондитерской, где купил пару пакетов фирменного звенигородского печенья, которого обещал Вовке. Кроме того, с помощью этих знаменитых на всю область ракушек со сливочным кремом, я надеялся вымолить прощение у Лины.
- Куда набрал столько? – спросил начальник, покосившись на мои покупки. - Девушке?
- Да, хочу извиниться, - ляпнул я, не подумав. - Вчера не получилось встретиться, вот...
- Сорвал тебе свидание? – перебил Асталин, странно скривив губы.
- Нет, все нормально, - осторожно сказал я, недоумевая, что случилось с его голосом. В нем отчетливо слышался холод. - Это же была командировка.
Больше вопросов не последовало. И разговоров тоже. До самого Молнегорска мы ехали молча. Лицо Асталина оставалось невозмутимым, но мне показалось, что он чем-то недоволен. И куда, спрашивается, подевалось его хорошее настроение?
В Институте, я сразу же поднялся в свой кабинет, чтобы проведать Степашку и застал его в компании Угрюма. Вот уж кого не ожидал тут увидеть. Человек-филин сидел на подоконнике, серьезный и хмурый как всегда, а его огромная тень в виде крыльев, темным пятном расстилалась по полу.
- Доброе утро всем, - поздоровался я, сгружая на стол пакеты с печеньем. – Степашка, ставь чайник, будем пить чай.
- Я уже ухожу.
Угрюм величаво поднялся. Полы черного балахона, заменявшего ему рубашку красиво взметнулись, повторяя движения крыльев-тени.
- Не хочу мешать.
- Ты не мешаешь. Оставайся, я вон печенья вкусного привез.
Я никогда не был против гостей. Угрюм мне нравился, несмотря на всю его нелюдимость. И Степашке было не так скучно, когда он заглядывал.
- К тому же я все равно сейчас ухожу. Надо к Косте заглянуть.
А вот последнее я зря сказал. Мой домовенок прекрасно знал, чем занимается гражданин Луковский.
- Ты, что, заболел, хозяин? – тут же встревожился он.
- Нет, конечно.
Я пару минут отнекивался, а потом, под пристальным взглядом проницательных черных глаз Угрюма, вдруг признался, неожиданно для самого себя.
- У меня бывают провалы в памяти. Довольно неприятная штука. Хочу проконсультироваться со специалистом.
- Давно они начались? – мрачно спросил Угрюм.
- Около месяца назад.
- После грозы, – кивнул он с таким видом, словно и не сомневался в ответе.
- Грозы? – не понял я. – Причем тут гроза?
- Странная была эта гроза. Все мы это почувствовали.
Ну вот, опять сорок пять про странную грозу. Кто-то же мне уже об этом говорил, только вот кто? А, бабка Тамара.
- Я попробую что-нибудь разузнать. А сейчас мне пора.
Угрюм всегда уходил эффектно. Сегодня он не стал изменять своей привычке и вывалился в окно, причем спиной назад. Я на секунду прикрыл глаза, борясь с вполне естественным желанием кинуться к подоконнику и выглянуть вниз. Конечно, я понимал, что никого не увижу. Угрюм давно расправил свои крылья, а отследить его полет мне не светило ни при каких условиях, даже учитывая мои необычные способности.
- Он может помочь, - тихо заметил Степашка. Он все еще косился на меня, вместо того, чтобы кинуться к пакету с печеньем. - Он говорил, что ты хороший, раз заботишься о домовых.
Я не стал разубеждать малыша. В помощь Угрюма мне мало верилось. С чего бы ему бросать все свои дела и заниматься моими?
Перед визитом к Косте я решил наведаться к Лине. Надеюсь, она не слишком на меня злится. Репетируя в уме варианты извинений, я перестал смотреть по сторонам и чуть не столкнулся с вылетевшей из приемной Верочкой.
- Что ты с ним сделал? – сходу выпалила девушка, сердито уставившись на меня.
- С кем? – не понял я.
- С начальником, с кем же еще! После этой вашей командировки он рвет и мечет. Меня почти выгнал из кабинета! На Линку вон наорал ни с того ни с сего!
Верочка умчалась, оскорбленная в лучших чувствах. Ничего по-прежнему не понимая, я зашел в приемную. Лина, и впрямь выглядела расстроенной.
- Лин, что случилось? Прости меня идиота, за то, что так получилось с цирком. Я тебе звонил несколько раз, но связи почему-то не было, - сразу же начал я с извинений.
- Не переживай, Дань, - похоже, моя фея и не думала обижаться. Ее нежный голосок оставался таким же теплым. – Я знала о твоей командировке. Ты ни в чем не виноват. Сходим как-нибудь в другой раз.
- Обязательно!
Я почувствовал, как у меня гора с плеч свалилась. Слава Богу!
- А это тебе привет из Звенигорода. Печенье к чаю.
Я не успел поставить пакет с печеньем на стол, как хлопнула дверь, ведущая в кабинет начальника и он сам, собственной грозной персоной, появился на пороге.
- Алина, вы все еще не нашли прошлогодний отчет по лешим? Вижу, у вас есть более важные дела, чем непосредственные служебные обязанности! Даниил Владимирович, а вам, что, тоже делать нечего? Идите работать!
Мне не оставалось ничего другого как убраться из приемной. Да, Верочка была права, рвет и мечет. И что за вожжа ему на этот раз под хвост попала?
Костя Луковский встретил меня в своей обычной манере – со всей дури хлопнув по спине и с ослепительной улыбкой во все тридцать два белоснежных зуба.
- Даниловский, привет тебе в шляпу! Что ты не весел, как красна девица перед сватами? Когда пить пойдем?
Очки каким-то чудом удерживались на кончике его носа, а вечно растрепанные волосы, казалось, стали еще длиннее и буйнее за эти пару дней.
- Какое там пить? – сделал я возмущенное лицо. - Ты же врач, Луковский. Вот и веди себя соответственно.
- Ну, ты диверсант, Данилыч. Тогда давай хоть чаю попьем. Слышал, ты в Звенигороде гулял, значит с тебя печенье. Пошли, сейчас организуем.
Спустя пару минут мы уже сидели в его в белоснежно-стерильной медицинской подсобке.
- Хреново выглядишь, - сообщил мне Костя, заливая кипятком пакетик для одноразовой заварки в огромной чашке с интригующей надписью «Доктор – ходячий секс». – Командировка с начальством тебе на пользу не пошла.
- Кость, от чего бывают провалы в памяти? – не стал я тянуть быка за рога.
- Какие именно провалы? Краткосрочные? Сколько раз были?
Костя сразу стал серьезен. У него даже голос изменился.
- Да не знаю, - отмахнулся я. – Разные они были. Я для одного моего друга спрашиваю, он просил узнать.
- Что ты мне впариваешь?
Костя поправил очки и уставился на меня своим фирменным рентгеновским взглядом.
- Сколько их у тебя было?
- Пять или шесть, - сдался я с тяжелым вздохом.
- Нужно обследование, Даниловский. Это тебе не хухры-мухры.
Теперь Костя выглядел уже не просто серьезным. Он начал постукивать пальцами по столу, а это было верным признаком, того, что наш доктор – ходячий секс серьезно встревожен.
- Ты разве не думал о Воздействии?
- Блин.
Я чуть за голову не схватился. Воздействие. Твою ж дивизию! О нем я как раз таки и не подумал.
Воздействие было самым неприятным и, кроме того, самым опасным аспектом нашей деятельности. Оно могло наступить в результате длительной работы с артефактами, в том числе с книгами и рукописями особенных, а также при постоянном контакте с наиболее сильными нечами. По своей природе Воздействие было немного похоже на наркотическую ломку и сопровождалось самыми разными симптомами, начиная от банальной головной боли и заканчивая комой. Говоря простым понятным языком, это была передозировка магии. Профилактике Воздействия всегда уделялось огромное внимание в любом из Институтов нашей страны. В данном случае, прежде всего, использовалась политика перестраховки. Хватало малейшего подозрения на наличие Воздействия, чтобы направить потенциального пациента в специальный медицинский Центр для прохождения полного обследования и тщательного лечения, сопровождающегося длительным отстранением от работы.
- Не может быть!
Я все же схватился за голову, представив себя на добровольно-принудительном лечении за надежными стенами больничной палаты.
- Все может быть в этой жизни, - философски протянул Костя. – Хотя накручивать себя рановато. Сначала надо все проверить.
- Как? Все обследования делаются в Центре. А если я туда попаду…
- То уже не скоро выйдешь на свободу. К тому же тебя так накачают успокоительным, что ты забудешь собственное имя.
- Твою…
Я проглотил ругательство и наградил друга тяжелым взглядом.
- Луковский, ты же не думаешь втихаря позвонить в Центр?
- Ты совсем охренел? – возмутился Костя. – Я друзей не сдаю. Хотя Веселые картинки ждут от меня именно таких действий. Ладно, не боись, Даниловский, у меня есть для тебя один запасной вариант. Система для считывания мозговых волн. Слышал про такую штуку? Эта очень полезная вещь даст знать, пустило ли Воздействие свои корешки в твоей голове.
- Твоя драгоценная система? А разве она еще не проходит стадию проверки?
- Ха, кто сказал? Я давно ее изучил, пусть и неофициально. Решайся, друг мой. Сегодня после работы могу все настроить. Но только нам придется остаться на ночь в Институте, чтобы никто ничего не узнал.
- Понятное дело, - я даже не раздумывал. - Спасибо, Костя. Я твой должник.
- Само собой. А теперь иди отсюда, чудо в перьях.
Костя выпроводил меня и я отправился восвояси. Судя по всему, Асталин продолжал бушевать. Даже до моего кабинета долетал его ледяной голос.
- Где Сморков? Почему начальник отдела кадров не в курсе, где находятся сотрудники?! Сколько он может болеть? Я вас спрашиваю!
Чтобы не попасть начальнику под горячую руку, я остался в своей берлоге и занялся разборкой рукописей. Правда, обложился бумагами я, скорее всего, для виду. В голову ничего не шло. Все о чем я мог думать, это о предстоящем обследовании. Что если Костя прав и у меня действительно Воздействие? Если результат будет положительным, то моя работа всерьез и надолго накроется медным тазом. Контакт с водяными пройдет без меня. Подготовка к следующему, возможно тоже…
Так, хватит себя жалеть. Скрипнув зубами от злости, я постарался взять себя в руки. Нечего раскисать раньше времени. Прежде всего, надо доделать еженедельный отчет и улизнуть домой пораньше. Мне еще предстояло много дел, в числе которых было – переодеться, заверить маму, что я вернулся целый и невредимый из командировки и придумать правдоподобную отговорку для того, чтобы провести ночь в Институте. Сюда я планировал вернуться около десяти вечера. К этому времени здесь будут только Костя и сторож Борисыч.
- Дань…
Услышав знакомый голос, я вскинул голову и не поверил своим глазам. На пороге моего кабинета стояла Лина.
- Извини, я тебя отвлекаю?
- Что ты такое говоришь?
Я пулей вылетел из-за стола.
- Проходи, не стой в дверях. Присаживайся и чувствуй себя как дома. Точнее как на работе. В общем как хочешь, главное, чтобы удобно было.
Я молол всякую чушь и прекрасно это понимал. Но Лина, кажется, чувствовала себя так же неуверенно. На ее лице горел румянец смущения.
- Я хотела тебе сказать спасибо за печенье. А еще…Дань, завтра моя мама приезжает. Она побудет с девочками. Мы можем куда-то сходить.
После последней фразы щеки Лины уже полыхали как спелые помидоры. Я вообще открывал и закрывал рот как выброшенная на берег рыбина.
- Сходить куда-то? Завтра? То есть давай прямо завтра?
Я подошел к ней. Я не верил своему счастью. Сердце барабанило в груди, норовя выскочить наружу.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Долго-долго. А потом я склонил голову и наши губы встретились. Наконец-то. Как же долго я этого ждал!
- Даниил Владимирович, где, позвольте спросить, ваш еженедельный отчет?!
Я не сразу понял, что произошло. Голос начальника донесся до нас, как с другой планеты. Мы с Линой нехотя оторвались друг от друга.
Асталин стоял на пороге и плевался ядом.
- Извините, что помешал. Алина, я дождусь сегодня отчет по лешим или нет?! У вас, Даниил тоже не так много времени осталось. Уже конец рабочего дня! Или никто из моих сотрудником домой не спешит?
Он буквально потащил за собой смущенную и растерянную Лину. Мне пришлось усесться за отчет. Да что за фигня с ним творится?
Наконец этот безумный рабочий день подошел к концу. Дома я отдал маме и Вовке печенье, отчитался по поводу командировке и сказал, что иду помогать Косте с одним из его исследований. А что, это была почти стопроцентная правда. Я старался не нервничать, когда переодевался в чистую легкую футболку и джинсы. Мои мысли метались между предстоящим обследованием и Линой. Моя фея. Стоило вспомнить о нашем поцелуе, как все остальное отходило на второй план. Если бы Асталина не принесло тогда так не вовремя!
Около десяти вечера я вернулся в Институт. Борисыч пустил меня без всяких проблем и закрыл за мной дверь. Костя уже ждал меня в медицинском отделении.
- Ну что, Данилец, приступим? Чем скорее, тем лучше, не так ли?
С этим я был согласен. Пора уже точно все выяснить. Костя отправил меня на кушетку и надел мне на голову плоский обруч с кучей тонких проводков. Легкий шум в ушах дал знать, что его драгоценная система начала работать. Это было не особо приятно, но вполне терпимо.
- Надеюсь, ты знаешь, как эта штука действует, - пробормотал я.
- Не боись. У меня с этим все четко. Теперь просто надо время.
Времени действительно потребовалось не так уж и мало. Я пролежал бревном почти час и уже начал дремать, когда Костя подошел, чтобы снять обруч. Он задумчиво хмурился.
- Какие-то странные у нас показания, товарищ Данька, - «обрадовал» меня друг. – Если честно, на такое я не рассчитывал. Система не дала ни положительного, ни отрицательного результата. Воздействием вроде бы и не пахнет, но зато очень смахивает на нарушения мозговой деятельности при амнезии. Как будто у тебя полный котелок подавленных воспоминаний. Вообще-то система должна была вытащить их на поверхность, но что-то не заладилось. Если ты не против, можем попробовать еще раз.
- Только мозг мне не спали.
Мне стало немножко легче после Костиных слов. Может мне повезет и это, действительно, не Воздействие. Вернув меня на кушетку, Костя устроился за своим компьютером играть в какие-то стрелки. На меня опять навалилась сонливость. Ночью в нашем Институте было так тихо и спокойно. Никто не бегал из кабинета в кабинет, не кричал и не требовал отчеты. Вообще не было слышно ни звука. Только тихонько щелкала мышка под Костиными пальцами, да еще раздавались чьи-то приглушенные шаги в коридоре. Они, кажется, приближались и постепенно становились все громче. Ближе и громче. «Кого это несет?» лениво подумал я сквозь сон. Неужели Борисыча?
Шаги замерли у двери, а через минуту она распахнулась. Нет, это был не Борисыч. На пороге стоял Асталин.
Сюрприз удался – этими словами вполне можно было охарактеризовать внезапное появление начальника в такое время и нашу с Костей реакцию на это появление. Доктор Луковский подхватился со скоростью антилопы, чуть не сбросив клавиатуру со стола. С меня мигом слетел весь сон. Я резво сел на кушетке и начал судорожно стягивать с головы обруч.
Асталин окинул нас долгим взглядом, прежде чем насмешливо протянуть:
- Я вижу, что мои сотрудники действительно не спешат домой.
- Андрей Александрович, мы решили провести исследование, - быстро взял себя в руки Костя. - Проверяем кое-что из новой аппаратуры. Вот, для начала решили Маринскому давление измерить.
- Вы думаете, я не отличу прибор для измерения давления от системы для считывания мозговых волн, Константин Игоревич? – голосом, полным злой иронии, процедил начальник. - И не пойму, что все показатели на экране больше всего свидетельствуют о проверке на наличие Воздействия, чем о любом другом медицинском исследовании? Вам напомнить, что такая проверка должна проводиться специальной комиссией? Или может напомнить, что это подсудное дело?
- Это просто исследование, - упрямо повторил Костя
- Это должностное преступление, - выплюнул Асталин.
- Костя не виноват, - твердо сказал я. - Это я его попросил. Потому что плохо себя чувствовал. Я его почти заставил.
- Ну конечно. Кто бы сомневался.
Начальник повернулся в мою сторону. Засмеялся. Негромко, но так, что мы с Костей оба вздрогнули.
- Я даже не удивлен. И что же с вами такое, Даниил Владимирович?
- Я не уверен. Наличие Воздействия пока не подтвердилось. Если бы система дала положительный результат, я бы сам позвонил в Центр! Я понимаю, что в таких случаях необходима изоляция и…, - тут мне пришлось сглотнуть ком в горле, - я бы не стал ничего скрывать.
- С Данькой точно что-то не то, - подтвердил Костя. – Таких результатов я еще не видел. Возможно это из-за того, что он тогда в болото чебурахнулся. Может это и не Воздействие. Я больше склоняюсь в сторону амнезии. Если мы определим, что это, то я пойму какое лечение ему необходимо и…
- Я знаю, какое лечение ему необходимо.
Асталин быстро приблизился. Только сейчас я понял, что он не просто злится. Он был в ярости. Его глаза вспыхнули красным. Длинные волосы упали на плечи. Он одним махом сдернул меня с кушетки, прижал к себе и поцеловал. Грубо оттягивая мою голову за волосы назад, раздвигая мои губы своими, заламывая мои запястья за спину одной рукой.
Костя издал какой-то звук. Больше всего это было похоже на приглушенный потрясенный писк.
- Ни фига себе шуточки, - выдавил он.
Его потрясение ни шло, ни в какое сравнение с моим. Каким-то чудом я вырвался. Меня трясло. Я размахнулся, чтобы ударить Асталина, но он скрутил меня быстрее и ударил кулаком в живот. Я рухнул обратно на кушетку. Начальник навис надо мной и схватил меня за горло. Его пальцы быстро задвигались, нащупывая какую-то точку.
- Это уже не шутки! - заорал Костя. - Андрей Александрович, вы, что умом тронулись? Отпустите его!
Он вцепился в начальника, пытаясь оттащить его от меня. Почти сработало. Асталин на секунду отпустил мое горло и занялся Костей, отшвырнув его одним ударом к стене. Я успел воспользоваться моментом. Когда Асталин повернулся, я встретил его ударом в лицо. Бил я с чувством и изо всех сил. Правда, добился только того, что разбил ему губу. Этот гад даже не покачнулся.
- Костя, он неч! Беги!
- Неч? – издевательски протянул начальник. – Вы повторяетесь, Даниил.
Он демонстративно облизал окровавленную губу. Я потрясенно смотрел на его перекошенное дикой усмешкой лицо, на спадающие на плечи длинные темные волосы. В красных глазах горели предвкушение и звериная жажда. Ему все это нравилось.
- Как же ты меня сегодня разозлил, котенок. Когда целовался с этой полукровкой.
Что? Это он о Лине? В обманчиво холодном голосе прозвучала такая лютая ненависть, что я покрылся ледяными мурашками.
- Какое вам дело с кем я целуюсь?
Я выкрикнул это, не задумываясь. Все мои мысли были о том, что надо бежать. Нам с Костей.
- Костя, да сваливай же!
Я метнулся к двери, но Асталин оказался быстрее. Сильный удар в лицо бросил меня на пол. Я налетел головой на металлическую ножку кушетки, ощутил моментально вспыхнувшую боль и обмяк бесформенной кучей.
- Да какого хрена?! – заорал Костя. Вместо того, чтобы бежать к выходу, он шагнул вперед, намереваясь помочь мне.
- Нет, Костя, – простонал я.
Асталин обернулся. Я видел, как он выбросил правую руку вперед. Видел как в его пальцах что-то блеснуло. Это был один из Костиных медицинских скальпелей. Мне даже показалось, что я разглядел быстрое летящее движение. Потом был ошеломительно громкий и отвратительно-мокрый звук от соприкосновения сверкающего металла и человеческой плоти. Костя застонал и медленно осел на пол, прижимая руки к животу. На его футболке быстро расползалось влажное темное пятно
- Костя!
По моему лицу что-то текло. Я попытался стереть эти густые липкие капли и увидел красные следы на своих пальцах. Кровь? У меня кружилась голова. Я пытался добраться до Кости. Ползком.
Сильные руки подняли меня и оторвали от пола. Асталин обхватил меня за талию и поволок к выходу. Он делал это с такой легкостью, словно я ничего не весил. Вытащив в коридор, он прижал меня к стене и навалился всем телом.
- Я надеюсь, ты не хочешь присоединиться к своему другу, котенок? – свистящим шепотом поинтересовался начальник. – Тогда сейчас мы отправимся в мой кабинет и ты будешь очень послушным мальчиком. Сам снимешь одежду и станешь передо мной на колени. Раздвинешь свои ноги, так широко как я захочу.
Я думал о Косте. Только о том, что необходимо вернуться к нему и вызвать врача. Не хотел даже допускать мысли, что уже может быть поздно. Но слова начальника все равно доходили до моего разума. И вызывали отвращение. Меня затошнило. Я забился, пытаясь вырваться из его рук.
- Вы больной. Извращенец!
Асталин только рассмеялся. Он продолжал удерживать меня, прижимая своим телом к стене, и медленно слизывал кровь с моего лица.
- Возможно, я свяжу тебя, котенок. И сам раздвину твои ножки. Войду в тебя и буду трахать. Снова и снова.
- Сукин сын!
Желчь подкатила к моему горлу. Собрав воедино панику и страх, я умудрился вырваться и даже оттолкнуть ублюдка.
Рядом с нами находился медицинский отсек с раздвижными дверями и стенами из небьющегося стекла. Насколько я знал, он предназначался для изоляции особо буйных нечей, а также для сотрудников Института, которым не повезло подхватить заразу Воздействия. Двери отсека закрывались снаружи легким прикосновением ладони к электронной штуковине на стене. Сейчас они были распахнуты, чем я и воспользовался. Не знаю, как у меня это получилось, и какая молния меня озарила, но именно в эти распахнутые двери я и втолкнул обезумевшего начальника. Судорожный шлепок по пискнувшему квадратику на стене и двери с шипением закрылись. Я остался снаружи. А этот монстр в человеческом обличье оказался внутри, в надежном плену обманчиво хрупких прозрачных стен.
Я не верил, что у меня получилось. Сначала я почувствовал облегчение, а потом на меня накатила слабость. Я чуть не сполз по стене на пол. Колени дрожали и подгибались, но я заставил себя встать. Теперь нужно было помочь Косте. Монстру не вырваться из ловушки. Все уже позади. «Эти стены и танк не пробьет» любил повторять триИ.
Мне следовало сразу броситься к Косте, но я не удержался и глянул через стекло. Как оказалось зря. Начальник стоял у самой стены и сканировал меня диким взглядом красных глаз. Его губы шевелились. Эта мразь еще и пыталась мне что-то сказать!
- Да пошел ты, урод! – не сдержавшись, заорал я. - Хрен ты оттуда выберешься! Я заберу Костю, а потом позвоню в СУ! Пусть оперативники приедут и…
Что должны были сделать оперативники, я так и не договорил. У меня вообще пропало желание что-то говорить. Начальник ударил кулаком в прозрачную стену и на непробиваемом, надежном, крепком стекле появляется маленькая трещина. Она начала расти, становиться больше, потом превратилась в паутинку, а я стоял и оцепенело наблюдал за ее ростом. И только увидев усмешку на лице начальника, опомнился и пришел в себя.
Он разобьет это чертово непробиваемое стекло. Через минуту или немного больше, но разобьет. Потому что он не человек. А значит, я должен прекратить считать ворон и успеть за эти, отведенные мне несколько минут, выбраться отсюда и привести помощь для Кости.
Я повернулся и побежал по коридору. Достигнув лестницы, я услышал звон осыпающихся на пол осколков и мое сердце ухнуло вниз. Так быстро! Слишком быстро! Я должен успеть добежать до Борисыча и позвонить от него.
Первого этажа я достиг за считанные секунды. Борисыч пребывал на своем месте и мирно похрапывал за стойкой вахтенного.
- Борисыч, блин, не спи!
Я дернул сторожа за плечо. Лучше бы вообще не трогал, потому что от моего толчка Борисыч начал медленно заваливаться на бок. Я успел придержать его за плечи и осторожно прислонить к стойке. Он не проснулся и даже не пошевелился, продолжая похрапывать как ни в чем ни бывало.
- Борисыч, что с тобой?
Уже задавая этот вопрос, я был уверен, что этот неестественный сон - дело рук Асталина. Не знаю, как он это сделал, но это был он. Понимая, что нельзя медлить, я схватился за телефон и поднес трубку к уху. Вместо обычных гудков была мертвая тишина и мои пальцы замерли на кнопках. Это был очередной удар.
Когда я кинулся к двери, я уже догадывался, что меня там ждет. Сто процентов, что она заблокирована. В любом ИЭС есть специальный код, с помощью которого можно заблокировать все входы и выходы в Институте. Этот код знает только начальник и только начальник может им воспользоваться в разных чрезвычайных ситуациях. В нашем ИЭС, похоже, как раз и наступила такая чрезвычайная ситуация. Асталин задействовал код и я угодил в ловушку, как муха в паутину.
Понемногу меня начинала охватывать паника. Я помотал головой, стараясь не поддаваться отчаянию. Надеяться было не на кого, кроме как на себя самого, а спасать предстояло уже двоих, учитывая Борисыча.
Неожиданное леденящее чувство заставило мои волосы встать дыбом. Я мгновенно подобрался, понимая, что это значит. Асталин был уже рядом и я это чувствовал. Мне нельзя было здесь оставаться. Раз не получилось позвонить, следовало придумать что-то еще. Например, каким-то чудом попасть в мой кабинет и попробовать воспользоваться тем, что вот уже третью неделю пылилось в моем шкафу. Это был пистолет с усыпляющими пулями, который Костя приватизировал из новой партии медицинского оборудования. Он поспешил утащить его до того как пистолету присвоили инвентарный номер и упросил меня спрятать это сокровище в моем кабинете. Я согласился, а после этого благополучно позабыл о нем вплоть до этого момента. Усыпляющие пистолеты были необходимы при проведении контакта с враждебно настроенными нечами, вроде троллей и гоблинов, и как утверждал Костя были способны слона с ног свалить. Слонов в нашем Институте не было, а вот монстр – да. И сейчас этот пистолет был моим единственным шансом.
- Даниил Владимирович, куда же вы? – громко и насмешливо спросил знакомый голос. Я обернулся. В тусклом полумраке вестибюля я разглядел темную фигуру начальника, застывшую на верху лестницы в напряженном ожидании, как тигр перед прыжком.
- Ваши обязанности на сегодня еще не закончились.
Он скользнул по ступенькам вниз с молниеносной скоростью. Я рванул к лифту с не меньшей прытью. Меня подгонял страх, который я даже не пытался скрывать. Я был заперт в одном здании не просто с нечем, а с настоящим чудовищем. Сердце почти выпрыгивало у меня из груди. А если лифт не работает?!
Но к счастью с лифтом все было нормально. Я поднялся на третий этаж и выглянул в коридор, прежде чем переступить порог лифта. Все было тихо и спокойно. Со стороны лестницы не доносилось ни звука. Коридор был пустым и темным, в лучших традициях фильма ужасов. За исключением того, что все происходящее было правдой, и в любую минуту из-за угла мог показаться монстр.
Добежав до своего кабинета, я несколько минут не могу нащупать ключ в кармане, потому что у меня дрожали руки. Когда я, наконец, открыл дверь, то постарался по возможности не шуметь, чтобы не разбудить Степашку. Наши институтские домовые постепенно очеловечились, давно перестали бодрствовать по ночам и мой домовенок не был исключением. Меньше всего мне хотелось сейчас, чтобы он проснулся и кинулся мне помогать. Я понимал, что Степашка ничего не сможет сделать с таким противником как Асталин и только зря пострадает.
Пистолет лежал на своем месте в шкафу. Я быстро проверил заряд, вспоминая все, что показывал мне Костя и двинулся к выходу. На какую-то минуту у меня промелькнула мысль остаться здесь и забаррикадироваться изнутри, но я знал, что Асталину не составит труда разнести мой кабинет на щепки.
За эти несколько минут в коридоре стало еще темнее. На лестничном пролете словно сгустились черные тени. Мне было до чертиков страшно, несмотря на пистолет в руке, но останавливаться я не собирался.
Я спустился по лестнице на второй этаж. На секунду мне показалось, что я слышу тихие шаги и мое сердце тут же ушло в пятки. Содрогнувшись всем телом, я резко обернулся. Никого. Я подозревал, что грохочущие удары у меня в груди слышны даже на улице. Пора с этим заканчивать. Надо поскорее найти и вырубить этого сукиного сына, а потом бежать к Косте. Но где искать гада? Наш Институт был просто огромен.
Первым делом я направился к кабинету начальника. Лина никогда не запирала приемную. Я осторожно зашел, судорожно сжимая в руке пистолет. Под моей ногой скрипнула половица и я чуть не подпрыгнул на месте.
В окне над столом ярко сияла неестественно огромная луна. Такой большой я еще никогда не видел. Ее призрачное сияние словно зачаровало меня на несколько секунд и эти секунды решили все.
- Попался, котенок, - прошептал вкрадчивый голос у меня над ухом. Я испуганно дернулся, но было уже поздно. Сильные руки сомкнулись вокруг меня мертвой хваткой. Пистолет был моментально выбит и упал на пол с глухим стуком.
Я начал отчаянно вырываться. Пытался хоть как-то зацепить его, но добился только того, что освободил одну руку. Мне удалось схватить что-то тяжелое со стола. Это был огромный дырокол. Я замахнулся, но мое запястье было перехвачено железными пальцами. В следующую секунду сильный удар в лицо швырнул меня на пол. Когда я попытался встать, последовал очередной удар, на этот раз в живот. Я задохнулся от боли, хватая ртом воздух. После этого встать я уже не мог.
- А теперь, малыш, пора приступать к твоему лечению.
Асталин подхватил мое полубесчувственное тело и перебросил через плечо. Он отнес меня в свой кабинет и, остановившись перед столом, одним движением смахнул все, что там было. Швырнул на пол свой новенький монитор, оттолкнул огромное кресло и бросил меня на край стола. Навалившись сверху, он потянулся к молнии на моих джинсах.
- Нет…
Я попытался приподняться, и он ударил меня еще раз. Моя голова дернулась в сторону. Обжигающая струйка крови потекла из разбитого носа, отчего у меня моментально зашумело в ушах. Пользуясь моей слабостью, Асталин сдернул с меня джинсы и трусы.
- Нет, будь ты проклят, скотина…
Я все еще пытался что-то делать. Отталкивал его немеющими руками, кричал, захлебываясь болью и хрипами.
- Продолжаешь злить меня, мальчишка? – прошипел Асталин. – Сам виноват. Я даже не собираюсь использовать браслеты.
Он рывком перевернул меня на живот. Просунул одну руку под меня и обхватил мой член. Начал быстро двигать рукой, сжимая ствол и надавливая пальцами на головку. Вторая рука скользнула между моих ягодиц. Он ввел в меня палец и задвигал им, резко и грубо растягивая меня изнутри. От острой боли у меня из глаз брызнули слезы.
- Не надо…
Сил отбиваться у меня уже не было. Осталась только обжигающая боль по всему телу. Особенно между бедер, от отвратительного проникновения, от настойчивого движения его пальца внутри меня. Все мое тело содрогалось от боли и унижения. Но он не останавливался.
- Если будешь вырываться, я порву тебя, - холодно прошептал мне на ухо Асталин. – Так, что лежи тихо.
Он вытащил палец и тут же ввел три сразу. Я закричал, а он рассмеялся, продолжая растягивать меня и одновременно сжимать мой член. Монстр больше не обращал внимания на мои стоны. Он играл с моим телом как с безвольной и бездушной куклой.
Наконец, он остановился, вытащил пальцы и перевернул меня на спину. Я услышал звук расстегиваемой молнии. Начальник подхватил меня под ягодицы, широко раздвинул их и притянул меня к себе. А потом вошел в меня одним сильным толчком до упора.
Я кричал. От дикой боли. От стыда. От ужаса происходящего. Мне казалось, что меня разрывают пополам. Он не медлил и не осторожничал. Вгонял в меня свой огромный член и двигался внутри меня влажными быстрыми толчками. Обильно выступившая смазка несколько облегчала проникновение, но боль все равно была ослепляющей.
Я перестал быть собой. Я действительно превратился в куклу в его руках. Стал слабой и сломанной игрушкой, с привкусом крови во рту и тошнотой, застывшей комом в горле. Сколько это продолжалось, я не знал. Наверное, целую вечность. Асталин продолжал насаживать меня на свой член, удерживал за бедра, двигал и вертел как ему хотелось.
Я мечтал не о том, чтобы все это прекратилось. Я мечтал умереть. Все это время пока меня продолжали грубо насиловать. Пока сильные толчки заставляли меня скользить вверх и вниз по столу, а цепкие руки сжимали бедра, разводя их в стороны. Пока по моим ногам стекали теплые струйки крови, а мой член мяли настойчивые, не знающие стыда пальцы. Пока я содрогался от распирающих болезненных толчков глубоко внутри. Я мечтал умереть.
Глава 7
Пробуждение было тяжелым. Мне казалось, что у меня болит все тело. Веки были словно налиты свинцом. Чтобы открыть глаза мне пришлось собраться с силами, и когда я это, наконец, сделал, то сразу же понял, что нахожусь не дома. Я лежал на кушетке, в нашем медицинском отделении. Там где мы вчера с Костей пытались проверить меня на наличие Воздействия.
Стараясь не делать лишних движения, я медленно встал. Очень странно. Еще минуту назад я был уверен, что каждая клеточка моего тела просто вопит от боли, но стоило мне пошевелиться, как все исчезло. Я чувствовал себя вполне нормально.
А вот о помещении такого сказать было нельзя. Наше медицинское отделение выглядело так, словно по нему пронесся ураган. Костино любимое кресло-вертушка было отброшено к стене, а на полу валялись осколки стекла и темнело большое пятно. Я тупо уставился на это пятно и тут, в моей голове что-то щелкнуло. Как предохранитель за секунду до выстрела. Перед глазами быстро замелькали картинки-воспоминания. Они были острые как осколки на полу, но гораздо более яркие. И очень реальные.
Вчера здесь был Асталин. Он пришел ночью и что-то сказал по поводу того, что мы долго задерживаемся на работе. Потом последовала короткая перебранка с Костей, а после начальник подошел ко мне. Зачем? Что было потом? Неужели у меня очередной провал и я опять ничего не смогу вспомнить? А как же мое обследование? Я напрягся, пытаясь вспомнить, и вот тут нахлынула боль. Она была дикой, как и тогда, в первые секунды после моего пробуждения. Боль охватила все тело и сдавила виски железным обручем, но именно благодаря ей мне удалось вспомнить. Это было похоже на озарение. На короткий и ужасающе яркий кадр в засветившейся пленке моих воспоминаний. Кадр, в котором Асталин воткнул скальпель в живот Кости.
Я, кажется, закричал. Но уже через секунду заткнулся, крепко стиснул зубы и пошатываясь, двинулся к выходу. Медленно обошел темное пятно на полу. Именно здесь вчера упал Костя. И здесь же, всего в двух шагах, стоял начальник. Его глаза пылали красным и это были жестокие глаза не человека, а монстра. Убийцы.
Я не думал, что мне лучше остановиться, тихо сесть и все обдумать. Вместо этого я отчаянно пытался вспомнить, что-нибудь еще и моя голова разрывалась от боли. Я почти не соображал, что делаю. Я просто вывалился за дверь медицинского отделения и понесся по коридору.
Наверное, рабочий день уже начался. Я встретил в коридоре несколько человек, но проскочил мимо них, даже не оглядываясь. Они проводили меня удивленными взглядами. Очевидно, мой вид говорил сам за себя.
В приемной начальника никого не было. Это было хорошо, потому что единственным человеком в Институте, который мог меня сейчас остановить, была Лина.
Дверь в кабинет была приоткрыта. Доносящийся оттуда знакомый голос заставил меня вздрогнуть. Он был такой спокойный и такой невозмутимый.
- …поэтому так важно, чтобы подготовкой к предстоящему собранию все занялись уже сейчас. Прекрасно знаю, сколько у вас у всех текущей работы, но это необходимо сделать. Для начала я хочу получить все сводки за прошлый месяц. Серафима Сергеевна, как обстоят дела с…
Начальник не закончил фразу. Я не дал ему этого сделать, толкнув дверь и влетев в кабинет. Все присутствующие начали оборачиваться в мою сторону. Здесь были начальники отделов, все как один, пожалуй, кроме Сморкова и все они смотрели на меня. А я смотрел на одного единственного человека.
Несколько секунд показались мне вечностью. Асталин встал мне навстречу.
- Даниил, вы, что-то хотели? – сухо произнес он. – И я так понимаю, что-то очень срочное?
- Я хотел сказать, что вы убийца, - четко проговорил я. – А еще неч.
На какую-то минуту все даже дышать перестали. Кровь стучала у меня в висках. Я шагнул вперед, но вдруг замер посреди кабинета, уставившись на стол начальника. Этот проклятый стол. Мне стало нехорошо от одного его вида. К горлу подкатила тошнота. Дьявол, что со мной творится?! Я отчаянно замотал головой и заставил себя отвести взгляд.
- Даня, ты что? – изумленно выдохнула Серафима Сергеевна и в ее голосе прозвучала тревога.
Асталин молча смотрел, как я приближаюсь. Даже с места не сдвинулся.
- И кого же я убил, по-вашему? – негромко бросил он.
- Костю!
Вот тут я окончательно сорвался. Заорал и сжал кулаки. Мне хотелось кинуться прямо на него и содрать с красивого холодного лица это извечно невозмутимое и насмешливое выражение.
За моей спиной уже раздавался целый гул удивленного и взволнованного шепота. На мое плечо легла чья-то успокаивающая рука. Скорее всего, это была Серафима.
А потом произошло то, что окончательно подействовало на меня как красная тряпка на быка.
- Вы, очевидно, неплохо отдохнули вчера вечером, Даниил Владимирович, - полным сарказма голосом сказал начальник. – Но судя по всему, алкоголь и вы абсолютно несовместимы.
- Ах ты, скотина! Убийца!
Я кинулся вперед с четким желанием размазать его по стенке. Все произошло очень быстро. Я со всего размаху ударил в это ненавистное лицо, а он или не успел или не захотел отклониться. Не знаю, откуда у меня взялись силы, но мой удар отбросил его к стене. Асталин не упал. Он оперся рукой о стену, а уже через секунду быстро выпрямился и вскинул голову. Я разбил ему губу. Алая кровь капала на белоснежную рубашку, а я смотрел на это и словно перематывал пленку назад. Это ведь уже было? Только чья это была кровь? Его? Моя?
Попытка вспомнить опять привела к вспышке боли. Я вскрикнул и обхватил голову руками.
В кабинете поднялся шум. Все повскакивали со своих мест и заговорили, почему-то одновременно и очень громко.
- Что с ним такое? Боже мой! Андрей Александрович, вы целы? Что происходит? Даниил!
Кто-то схватил меня за плечи. Крепко и очень вовремя, потому что ноги меня уже не держали.
- Быстро врача! – скомандовал совсем рядом властный голос. Кто-то осторожно пытался отвести мои руки, чтобы взглянуть мне в лицо.
- Андрей Александрович, я здесь.
А этот дрожащий голосок принадлежал Ларисе Витальевне, нашей заведующей медицинским отделением. – Ваша рана, позвольте я…
- Да не мне врача! – раздраженно рыкнули у меня над ухом. - Маринскому!
Начальник? Его голос был совсем близко. Так это он меня держит? Наплевав на боль, я убрал руки и, подняв голову, встретился взглядом с Асталиным. Да, это был он. Его руки сжимали мои, а темные глаза пристально всматривались в мое лицо. Словно мое состояние было ему гораздо важнее, чем собственная разбитая губа. Он выглядел скорее встревоженным, чем разгневанным. Да не может этого быть.
- Отпусти меня! – заорал я и начал отчаянно вырываться. - Отпусти, гад! Монстр! Ты убил Костю…
- Да что тут творится? Господи!
Кто-то поспешно проталкивался сквозь толпу, сгрудившуюся вокруг нас.
- Еперный балет! Данька, что с тобой?
Я не поверил своим ушам, услышав знакомый голос. Мое тело оцепенело и я обмяк в руках Асталина. А потом медленно повернул голову.
Передо мной стоял Костя Луковский, живой и здоровый.
- Ты чего творишь, Данилыч? – громко и почти испуганно спросил он.
- Костя? – прохрипел я севшим голосом. – Ты…как? Ты в порядке?
- А не должен? – нервно хмыкнул он. – Боже ты мой, Данька, а я еще сомневался насчет Воздействия! Думал, что ты просто переутомился и…
- Минутку.
Моего воскресшего друга прервал вкрадчиво угрожающий голос.
- Я так понимаю, Константин Игоревич, вы в курсе происходящего? Может, поделитесь?
Асталин, чтоб его... Он все еще держал меня мертвой хваткой.
- Андрей Александрович, это моя вина, - сглотнул Костя. – Я даже не думал, что все так серьезно! Вчера Данька обратился ко мне с жалобой на провалы в памяти и я заподозрил Воздействие. Еще бы, он же постоянно возится с рукописями и книгами из Хранилища! В общем, я предложил ему пройти обследование, и вот тут началось самое интересное. Система не подтвердила, но и не опровергла Воздействие. Показания приборов скорее указывали на последствия амнезии. После этого мы решили повторить процедуру и Данька уснул. Я не стал его будить. Уже утром вышел из кабинета ненадолго. И вот…
- Значит, вы решили проверить возможный факт Воздействия? – зло выплюнул начальник. – Дружной компанией вдвоем? А вы в курсе, что это должна делать специальная комиссия? Вы, врач и главный специалист медицинского отделения!
- Я все понимаю. Я готов понести любую ответственность.
Костя виновато склонил свою лохматую голову.
- Он же ударил тебя ножом, - тупо произнес я. – Твоим же скальпелем.
Все опять дружно уставились на меня. В кабинете наступила минута молчания. Костя вздрогнул, глядя на меня округлившимися глазами.
- Дань, кроме нас с тобой этой ночью в медицинском отделении никого не было, - медленно и осторожно произнес он. – И никто меня не резал никакими ножами.
- Но там были осколки! И пятно на полу! Я думал, это кровь…
Я замолчал. Все, силы кончились. Я совершенно выдохся.
- Я разбил чертову колбу с раствором, - покачал головой Костя. – Думал, что разбужу тебя, но ты спал как сурок. И пока ходил за тряпкой и веником, ты…
Он замолчал, но продолжал поглядывать на меня с видимым беспокойством. Как на сумасшедшего. И не он один. Так на меня смотрели все присутствующие.
- Значит так. Дайте сюда вон тот стул, - начал командовать Асталин. – И мой мобильный.
Получив через секунду и то и другое, начальник сгрузил меня на стул и начал быстро набирать номер, не спуская с меня глаз. Мог бы и не смотреть. Я больше не собирался на него бросаться. Я словно оцепенел. Что-то начало стучать у меня в висках и давить на глаза.
- Это Асталин, - негромко бросил начальник в телефонную трубку. - У нас тут факт Воздействия. Судя по всему первой степени. Да, достаточной продолжительности. Думаю, около пары недель. Да, готовьте все и как можно быстрее. Мы будем у вас уже сегодня вечером.
Он положил телефон и повернулся к многочисленной аудитории.
- Лариса Витальевна, мне нужны необходимые бумаги. Прежде всего, бланк заявки. Подготовьте все и я подпишу. Только быстро.
- Да, Андрей Александрович.
Она убежала, цокая каблучками.
- Константин, а вы бегом за дозой успокоительного. Маринский больше на меня не кидается, но это еще не значит, что он в порядке.
Костю тоже ветром сдуло. «Я в порядке» попытался сказать я, но издал какое-то жалкое хрипение. У меня пересохло в горле
Серафима взяла графин со стола начальника и налила мне воды в стакан.
- Даня, милый, выпей. Тебе сразу станет легче. И вообще, ни о чем не волнуйся. Все будет в порядке.
- Конечно, будет, - неожиданно согласился Асталин. Он стоял, опираясь одной рукой о стол, а второй вытирая разбитую губу бумажной салфеткой.
- Ну, Даниил, как себя чувствуете?
- Не знаю, - пробормотал я чистую правду.
Начальник хмыкнул. Оглянувшись на упорно топтавшихся в ожидании продолжения шоу коллег, он громко поинтересовался:
- В чем дело, господа? Я никого не задерживаю, а рабочий день еще не закончился. Прошу всех разойтись по своим кабинетам.
У него был такой голос, что никто даже не подумал о том, чтобы задержаться. Осталась только Серафима, продолжавшая успокаивающе поглаживать меня по плечу. Ее присутствие действительно помогало, тепло мягкой и по материнскому ласковой руки уменьшало боль в висках.
- Даня!
Я сразу понял, кто меня окликнул. Это была Лина. Она стояла на пороге кабинета и смотрела на меня расширенными от волнения глазами. Когда наши взгляды встретились, моя фея тихо охнула и, не задумываясь, побежала прямо ко мне. Через секунду она была уже рядом, а ее нежная ладошка лежала на моей щеке. Я почувствовал аромат ее волос и закрыл глаза. Как хорошо, как спокойно…
- Алина, отойдите. Вы мешаете.
Голос начальника развеял этот короткий миг блаженства. Лина испуганно отпрянула и я открыл глаза, ничего не понимая. Зачем он ее гонит?
- Так, Данилыч, давай сюда руку, - преувеличенно жизнерадостным тоном заявил вернувшийся в кабинет Костя. У него в руке был шприц. - Не боись, я колю не больно. Тебе так вообще сделаем все без шума и пыли.
- Не надо, все уже в порядке, - моментально напрягся я.
- Это ты так думаешь, дружище.
- Нет.
Я не хотел никаких уколов. Не потому что боялся иголки. Меня пугала перспектива отключиться под действием успокоительного.
- Даниил, вы же не ребенок. Это необходимо. Не заставляйте применять к вам силу.
Теперь за меня взялся начальник. Он пристально смотрел на меня своими темными глазами. Я знал, что ему не составит никакого труда скрутить меня в бублик, схватить, сжать этими железными, не знающими пощады руками... Я передернулся. Холодная дрожь пробрала все мое тело. Я не понимал, что со мной творится, но возражать больше не стал. Молча протянул руку Косте, только, чтобы ОН ко мне не приближался.
Как и обещал, Костя сделал укол очень быстро и совершенно безболезненно. Эти пару минут темные глаза не отрывались от моего лица. Они словно гипнотизировали.
- Вот видите, это совсем не больно, - странно мягким голосом заметил начальник.
- Андрей Александрович, я уже поторопил ребят из Центра, - сообщил Костя, убирая использованный шприц. – Они сказали, что постараются приехать как можно скорее.
- О чем вы, Константин? – совершенно равнодушно спросил Асталин.
- Ну, как же, - заволновался Костя. – Я насчет нашего Даньки. Вы же сами сказали, что подпишите заявку. А значит, вопрос решен. Его заберут в Центр.
- А кто вам сказал, что Маринский отправится в Центр?
- А куда?
Костя даже рот открыл от удивления.
- Воздействие ведь только в Центре лечат. Вы же сами говорили…
- Ваши сведения устарели, - отмахнулся начальник. - Есть и другие учреждения, где справляются с подобными проблемами и которым я доверяю гораздо больше. Я туда только что звонил и обо всем договорился. И сам отвезу Маринского туда.
Костя и Серафима смотрели на него круглыми глазами и молча переваривали информацию. До меня сейчас все доходило с трудом, учитывая лошадиную дозу успокоительного, но суть я все равно уловил и тоже уставился на начальника. Судя по всему, достаточно красноречиво.
- В чем дело, Даниил? – усмехнулся тот. – По-прежнему считаете меня убийцей?
- Нет, не знаю, - отмахнулся я. - Куда вы собираетесь меня везти?
- В одну прекрасную клинику, где вам окажут необходимую помощь.
- Я должен позвонить домой.
Я встал и потянулся к телефону. О процедуре лечения Воздействия я знал достаточно. Прежде всего, она подразумевала полную изоляцию и отсутствие любых контактов со стороны. Представляю, в каком ужасе будет мама.
- Нет.
Начальник оказался быстрее и легко перехватил мою руку.
- У тебя язык заплетается. Позвонишь, когда закончится действие лекарства.
- Отпустите.
Я дернул рукой. Ничего не достиг и лишь получил в ответ улыбку, больше напоминающую оскал.
- А ты вырвись, попробуй, - ласково посоветовал Асталин.
Он толкнул меня обратно на стул. Костя, стоявший рядом, наблюдал за нами с откровенным недоумением. Серафима выглядела не лучше. Она почему-то хмурилась и бледнела на глазах.
- Андрей Александрович, я все сделала, - сообщила, впорхнув в кабинет, Лариса Витальевна. – Вот заявка и другие документы.
Начальник подписал бумаги, почти не глядя. Потом засунул их в папку и поднял меня на ноги. Не успел я опомниться, как он уже поддерживал меня за талию, закинув одну мою руку себе на плечо.
- Пошли. Константин, идите рядом на всякий случай и страхуйте его. Серафима Сергеевна, пока я не вернусь, вы остаетесь за главную.
- Я могу идти сам, - процедил я сквозь зубы, но меня никто не слушал. Мы прошли мимо Лины и я успел увидеть дорожки слез на ее лице.
Костя и Асталин запихнули меня в черную БМВ. Пристегнув меня ремнем безопасности как беспомощного ребенка, начальник завел мотор и мы выехали с площадки перед Институтом.
У меня в голове была полная каша. В добавок ко всему навалилась сонливость и начали слипаться глаза.
- Вы не обязаны были этого делать, - пробормотал я.
- Что не обязан? – покосился на меня начальник.
- Отвозить меня.
- Еще бы.
Асталин скривился так, словно откусил половинку лимона.
- Глупый мальчишка! Я был обязан выпороть вас, Даниил Владимирович, вот что я был обязан сделать! Да так, чтобы вы потом неделю на задницу не сели!
- За то, что ударил вас?
- За то, что игнорировал симптомы Воздействия! – почти выплюнул начальник. – И чуть себя не угробил! Довел до галлюцинаций! Сколько они уже продолжаются?
- Не помню, - безразлично пожал я плечами. - Месяц, наверное.
Начальник молча вел машину. Я чувствовал, что он злится. Мне с трудом удавалось собирать разбегающиеся в разные стороны мысли. Под действием успокоительного я соображал слишком вяло, но главное все же уяснил. Костя жив. Асталин не убийца. Ничего этого не было. У меня Воздействие. И я не просто глупый. Я идиот.
- Извините, - не слишком охотно буркнул я.
- За что?
- За то, что ударил вас.
- Не говори чепуху, - отмахнулся начальник. – Ты же не соображал, что творишь. Кстати, почему я?
- Что? – не понял я.
- Почему именно я убил беднягу Константина?
В голосе Асталина послышалась насмешка. Но я уже был не в состоянии придумывать ответ. Успокоительное меня окончательно добило и я провалился в сон.
Когда я проснулся, уже начинало вечереть. Мы все еще ехали и, судя по всему, поднимались в гору. Дорога превратилась в узкую полоску шоссе, петлявшую в узорах горного серпантина. Здесь было невероятно красиво. По одной стороне дороги темнел лес и возвышались горные пики, а по другой, внизу крутых обрывов, блестело бирюзовое море.
- Мы на месте, - сообщил Асталин, когда его машина почти уперлась в огромные железные ворота в центре длинной высокой изгороди. – Это клиника, о которой я тебе говорил.
Клиника оказалась целым комплексом красивых белоснежных зданий, утопающих в зелени. Хвойные деревья чередовались с лиственными, но первых было значительно больше и в воздухе висел аромат хвои. Вокруг аккуратных дорожек пестрели яркие цветочные клумбы. Это место казалось таким спокойным и безмятежным.
Мы остановились в конце асфальтированной аллеи у большого трехэтажного здания, явно игравшего роль главного корпуса. Я выбрался из машины, наслаждаясь свежим горным воздухом, напоенным ароматами цветов и хвои. У меня все еще дрожали ноги. Сколько же мне вколол этот предатель Луковский?
Нас уже ждали. На пороге здания появилось двое мужчин в одежде санитаров. Они везли с собой кресло-каталку, при одном виде на которое мне стало плохо. Я не хотел усаживаться в него как инвалид-паралитик, но моего мнения никто не спрашивал. Меня просто запихнули в кресло и покатили в здание, сообщив Асталину, что главный врач ожидает нас с нетерпением.
Главного врача звали Герман Анатольевич Дорофеев. Это был маленький низенький толстяк, с хитрыми глазками и приторной улыбкой. Он не понравился мне с первого взгляда. Асталин, кажется, был не лучшего мнения об этом человеке. Он ограничился тем, что пробормотал короткое сухое приветствие, когда нас провели в большой и роскошно обставленный кабинет. Зато Дорофеев, судя по всему, был безумно рад видеть моего начальника. Он суетливо подхватился из-за своего огромного стола и кинулся нам навстречу.
- Андрей Александрович, дорогой! Сколько лет, сколько зим! Давно не виделись!
- И, Слава Богу! – отрезал Асталин. – Давайте к делу, Герман Анатольевич.
- Да, да, да. Разумеется! Самое важное – это наш пациент. Это он?
- Да, он. Мой сотрудник, Маринский Даниил Владимирович.
- Очень, очень приятно.
Маслянистые глазки впились в мое лицо.
- Дорогой мой Даниил Владимирович, как вы себя чувствуете?
- Я хочу встать.
Я отшатнулся, когда Дорофеев протянул ко мне свою пухлую ладонь. Мне показалось, что он собирается потрогать мой лоб. Главного врача это не смутило. Он захихикал, словно я сделал что-то очень смешное, а потом нажал на кнопку вызова в центре стола.
На зов тут же откликнулись. Минуту спустя в кабинет бочком протиснулся громила в форме санитара. Он был выше и больше меня раза в два и благодаря своим квадратным плечам напоминал шкаф.
- Это Леонид, - объявил Дорофеев. - Один из наших лучших санитаров. Леонид, а это Даниил, наш новый пациент и твой подопечный.
Он усмехнулся, и, причем так мерзко, что мне тут же захотелось отвернуться. Я попробовал встать, но Леонид оказался быстрее. Он в мгновение ока очутился за моей спиной и положил свои тяжелые руки мне на плечи.
- Какого…?
Я попробовал вырваться, но безуспешно.
- Успокойтесь, Даниил, - масляным тоном протянул Дорофеев. Его глазки довольно поблескивали.
- Не трогайте меня! – с внезапно нахлынувшей яростью воскликнул я. - Я не сумасшедший! Что следующее – смирительная рубашка?!
- Ну что вы, это же совсем крайние меры, - пропел главный врач. - Верно, Леонид?
Громила промолчал. Вместо ответа его пальцы еще ощутимее впились в мои плечи. Я забился сильнее, не собираясь терпеть этот произвол.
- Прекратите, - негромким и абсолютно ледяным голосом скомандовал Асталин.
Этого оказалось достаточно. Леонид мгновенно убрал руки и даже отступил на шаг назад. Герман Анатольевич сразу как-то сжался, став похожим на воздушный шарик из которого выпустили часть воздуха.
- Я же предупреждал, - обманчиво мягким тоном сказал начальник.
- Да, да, да.
Дорофеев торопливо замахал руками.
- Тысяча извинений, дорогой Андрей Александрович. Леонид, спокойнее. Это все мой склероз. Даниил Владимирович не пациент. Он…наш гость. Мы просто немного подлечим его, улучшим психическое состояние…
- У меня Воздействие, зачем мне улучшать психическое состояние? – выпалил я, все еще не в состоянии успокоиться.
- Воздействие? – как будто удивился Дорофеев.
- Воздействие, - сухо повторил Асталин. – В чем дело? Я же говорил. Похоже у вас действительно проблемы с памятью.
- Конечно, конечно.
Дорофеев выдал очередную елейную улыбку, от которой меня затошнило. Я отвернулся. Никогда не думал, что буду способен возненавидеть незнакомого человека всего за несколько минут. Наверное, я и, правда, схожу с ума.
- Мне надо домой позвонить, - буркнул я.
- А вот этого никак нельзя, дорогой мой мальчик, - с притворным сочувствием на лице и видимым удовольствием в голосе сообщил Дорофеев. – Правилами нашей клиники запрещены телефонные звонки пациентов… я хотел сказать, гостей клиники, куда бы то ни было и кому бы, то ни было.
- Что? – я посмотрел на него с отвращением, которое даже не пытался скрыть. - Вы издеваетесь? Я должен позвонить домой! Иначе я тут не останусь!
Не раздумывая, я поднялся из этого проклятого кресла и направился к столу. Прямо к телефону, стоявшему на краю.
- Нет.
Мою протянутую руку перехватила лапища Леонида. Я не ожидал от него такой прыти и заорал, скорее от неожиданности, чем от возмущения.
- Отвали! Убери руку!
Он не слушал. Схватив меня в охапку, громила потащил меня к дивану, стоявшему в углу кабинета. Он почти навалился на меня всей своей тушей и это было ужасно. Я закричал, а потом крик застыл у меня в горле и я начал задыхаться. Перед глазами все потемнело. Меня охватил приступ внезапно накатившей паники. Не надо меня трогать, не смейте ко мне прикасаться, я не хочу…
Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Леонид отпустил меня и я благополучно приземлился на диван. Сам санитар убрался в противоположный угол комнаты и застыл там, в углу неподвижным изваянием. Дорофеев вообще каким-то чудом очутился у двери и держался за ручку с видом зайца, готового кинуться наутек при первых признаках опасности. Рядом со мной остался только Асталин, который еще секунду назад стоял у окна. Это он прекратил весь этот кошмар? Конечно, он.
- Успокойся, Даниил, - мягко сказал начальник. - Никто не собирается ничего тебе делать. Все в порядке.
Он не прикасался ко мне и я был ему за это благодарен. Сейчас мне было невыносимо даже думать о чьем-либо прикосновении.
- Я должен позвонить домой. Мама с ума сойдет, если я не объявлюсь в ближайшее время. Вы же обещали.
- Но это против правил, - начал было Дорофеев. Асталин посмотрел на него и он заткнулся.
- Звони.
Начальник сам снял телефонную трубку и протянул ее мне.
Мама ответила сразу же. Она волновалась, потому что я уже должен был прийти домой и, кроме того, не отвечал на звонки по мобильному. Я пытался как-то смягчить неприятные новости, но боюсь, у меня это плохо получалось. Мама держалась, но я слышал, как срывается ее голос и как она глотает слезы, стараясь не тревожить меня. Я тоже запинался как ребенок, чувствуя, что вот-вот сорвусь окончательно.
- Позволь мне.
Асталин осторожно забрал у меня трубку.
- Здравствуйте, Анна Викторовна. Я начальник вашего сына. Успокойтесь, с Даниилом не случилось ничего страшного. Вы же знаете, что такое Воздействие? На первых этапах его влияние на организм практически обходится без последствий. То, что испытывает Даниил сейчас, больше всего напоминает обычную депрессию. К сожалению, ему необходима полная изоляция, потому что таковы правила. В противном случае я не смогу допустить его к работе. Он сейчас в хорошей клинике. Даю слово, что с ним все будет в порядке. Да, около месяца. Может немного больше. Что? Нет, извините. Свидания запрещены.
Он говорил что-то еще, но я уже не различал слов. Я просто стоял рядом и слушал приглушенный мамин голос в телефонной трубке. Уже спокойный и без следов слез. У Асталина все получилось. Когда он закончил и положил трубку, я без сил выдохнул:
- Спасибо.
- Всегда, пожалуйста, - кивнул с легкой улыбкой начальник.
После этого он остался оформить какие-то бумаги. Леонид, больше не пытаясь протягивать руки, повел меня в мою палату.
Мне досталась небольшая, но довольно уютная комната с дверью в крохотную ванну и чудесным видом из окна. Я мог любоваться горами и морем, и при других обстоятельствах был бы счастлив. Правда, массивные решетки на окнах не располагали к душевной гармонии.
Не зная чем заняться, я сел на кровать и попытался привести мысли в порядок. Сколько меня тут продержат? И как будут лечить? У меня с собой даже личных вещей не было. Да и прав у меня в этом заведении тоже, судя по всему, никаких не было. Мне было одиноко и пусто на душе.
Через какое-то время Леонид принес мне ужин. Он даже не пытался заговорить со мной, чему я был только рад. Этот тип, как и Дорофеев, вызывал у меня слишком большую антипатию.
Асталин даже не пришел попрощаться. Я не сомневался, что он уехал сразу же, как только подписал необходимые бумаги. С чего ему тут оставаться? Он и так потратил на меня слишком много своего драгоценного времени.
С наступлением ночи мне стало еще неспокойнее. Я чувствовал тревогу, которая становилась все сильнее и сильнее с каждой минутой. Меня почти трясло. Я не мог спать и даже не пытался ложиться. У меня появилось предчувствие, что вот-вот произойдет что-то плохое.
Услышав звук открываемой двери, и я рывком поднялся и сел на кровати. Это был Леонид. У него в руках был поднос, на котором лежали шприц и другие принадлежности для укола.
- Не спишь? – отметил громила вполне очевидный факт. – Это хорошо. Значит, будем собираться.
- Куда собираться? – настороженно выпалил я. Мне все это совсем не нравилось.
- На процедуры, парень, куда же еще? – пожал плечами санитар. - Но сначала нужно сделать укольчик.
Он усмехнулся и от этой усмешки мне стало нехорошо. Я начал протестовать, пытаясь оставаться спокойным.
- Я не пойду. Уже ночь на дворе! Какие к черту процедуры?
- А какие доктор назначил. Ну, не упрямься. Будь послушным мальчиком и давай сюда руку.
Леонид подошел ближе. Я инстинктивно отшатнулся. «Будь послушным мальчиком» пронеслось у меня в голове. Это уже было! Что-то ужасное начиналось точно так же и после таких же слов. Мое сердце сжалось. Не раздумывая больше ни секунды, я кинулся к двери, надеясь проскочить мимо громилы.
- Куда это ты собрался?
Леонид перехватил меня на пол дороги и повалил на кровать. Схватив мою руку, он быстро и ловко сделал укол. Через секунду я был свободен, но бежать уже не мог. Меня сковала по рукам и ногам знакомая слабость.
- А теперь пошли, парень. Доктор уже ждет.
Леонид поднял меня на ноги и, поддерживая за плечи, вывел из палаты. Он почти тащил меня по темному коридору клиники. Мы шли несколько минут, прежде чем меня втолкнули в большую, залитую светом белую комнату. Здесь был стол, подозрительно смахивающий на операционный, много медицинского оборудования и довольно ухмыляющийся Дорофеев в зеленом врачебном балахоне.
- А вот и наш дорогой пациент! – пропел он, ловко раскладывая на большом плоском подносе сияющие медицинские инструменты. – Готов к началу процедуры?
Я не был готов ни к каким процедурам. От липкого тошнотворного страха у меня задрожали колени. Эти сволочи меня разрезать хотят?
- Что вы собираетесь делать? – нервно выкрикнул я.
- Для начала раздеть, - ласково сообщил Дорофеев. Он кивнул Леониду и тот потянул меня к столу. Сильный толчок под колени и вместо белоснежной стены я уже смотрел на белоснежный потолок. Громила уложил меня на стол и начал деловито стягивать мою футболку.
- Нет! – протестующе заорал я.
- Все снимай, Леонид. Почему ты раньше этого не сделал? Нашему мальчику больше не нужна эта одежда, – мурлыкал Дорофеев, – Мы обязательно выдадим ему другую. Беленькую, очень красивую и очень удобную.
- Извините, Герман Анатольевич. Сейчас все сделаю.
Леонид закончил с футболкой и перешел к джинсам. Я пытался отпихнуть его ногами, но после укола они словно налились свинцом и отказывались мне подчиняться.
- Нет, не надо! Не трогай, урод!
Я даже кричать толком не мог. Мои вопли были скорее похожи на сдавленные хрипящие всхлипывания. Я был абсолютно беззащитен перед этими мерзавцами. Леонид снял с меня все, кроме трусов и остановился, ожидая дальнейших распоряжений.
- Вот и славненько, - похвалил его Дорофеев. - А теперь устрой нашего мальчика поудобнее. Боюсь, как бы он сам себе не навредил.
Я не сразу понял, что он имел в виду. Зато понял Леонид. Он достал из-под стола толстые ремни с зажимами для рук и ног. Пока я соображал своими затуманенными мозгами, что к чему, мои ноги оказались прикованными к столу.
- Нет!
Я понимал, что мне уже не спастись. Сейчас они прикуют мои руки и все будет кончено. Леонид потянулся к моим запястьям и вдруг остановился. Я услышал чьи-то шаги. Кто-то подошел к столу и остановился у моего изголовья. Я не мог увидеть этого человека и пришел в бешенство. Наверняка, кто-то еще из их банды садистов пришел полюбоваться интересным представлением!
- Чтоб вы все провалились в ад, сволочи! Не смейте меня трогать!
Это было бесполезно, но я пытался размахивать руками, чтобы помешать Леониду схватить их и приковать.
- Успокойся, Даниил, успокойся, - сахарным голосом уговаривал меня Дорофеев. – Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы хотим тебе только добра.
- Какое на хрен добро? Что вы собираетесь со мной сделать?
У меня оставался последний козырь, которым я мог воспользоваться.
- Вы думаете, Асталин не узнает? Это же он меня сюда привез! Если со мной что-нибудь случится, он упечет вас всех за решетку!
- Неужели?
Сахарная улыбка Дорофеева стала по-настоящему приторной. Он чуть поднял голову, глядя вперед, мимо меня и Леонида.
- За решетку, говоришь? Вы слышали, Андрей Александрович?
- Слышал.
Насмешливо-холодный и такой знакомый голос заставил мое сердце оборваться. Не может быть! Пусть мне показалось, пусть я ошибся! Тот, кто стоял сзади, обогнул стол и подошел ближе. Теперь он стоял передо мной. Это был Асталин.
- Все еще сопротивляешься, котенок? – вкрадчиво спросил он.
Я смотрел на него, понимая, что никакой ошибки нет и быть не может, но все равно, не мог, не хотел верить!
- Почему? – выдавил я.
- Почему что?
Начальник наклонился. Он улыбался и это был оскал хищника, наслаждающегося видом беззащитной жертвы. Протянув руку, он погладил меня по щеке. Его глаза сияли красным светом.
- Почему я не уехал? Но как же я мог оставить своего котенка одного да еще так скоро?
Его палец коснулся моих губ и надавил, пытаясь проникнуть внутрь. Я отчаянно замотал головой. Что он творит? Каким-то чудом извернувшись, я вцепился пока еще свободной рукой в его руку.
- Почему вы это делаете?!
- Потому что хочу избавить тебя от некоторых неудачных воспоминаний. Поверь мне, они совершенно лишние.
Я видел горящие красные искры в его глазах и понимал, каким я был идиотом.
- Так это была правда! Нет у меня никакого Воздействия! Вы просто хотите промыть мне голову! Чтобы я не помнил того, что случилось с Костей! Как у вас все это получилось? Как вы всем мозги пудрите?
- Тише. Все это не важно.
Начальник поймал мои запястья и сам приковал их к столу. Сначала одно, а потом второе.
- Успокойся и расслабься. Все будет хорошо.
Он продолжал что-то негромко приговаривать. Я не слушал. Все перекрывало затопившее меня отчаяние. Надежды на спасение не было, а значит, ничего больше не имело смысла. Дорофеев ввел иглу с каким-то прозрачным раствором мне в вену. Леонид медленно протирал холодным и влажным тампоном мои виски и лоб. Они неспешно готовили меня к чему-то ужасному. Как овцу на бойне.
Дорофеев принес большой круглый предмет, напоминающий мотоциклетный шлем. От него во все стороны расходились тонкие проводки. Что это еще за хреновина? Штука с помощью, которой они собираются промывать мне мозг? Или спалить его к чертовой бабушке? Я беспомощно всхлипнул, заметавшись, как рыба на крючке. Только бы не расплакаться, как девчонка, перед этими… Леонид приподнял мою голову и вставил зажим в мой рот, чтобы я не орал. Вместе с Дорофеевым они одели на меня шлем и начали закреплять его с помощью проводков и маленьких присосок. Моя апатия сменилась мгновенным ужасом и еще более сильным сожалением. Я ведь даже не попрощался с мамой!
- Все в порядке.
Как сквозь туман до меня донесся голос Асталина. Он накрыл рукой мои сведенные судорогой пальцы и переплел их со своими. Сжал их так осторожно, словно они были хрустальными.
- Я рядом. Я не оставлю тебя. Не бойся, котенок.
Да пошел ты, тварь. Ненавижу тебя, скотина, убийца, монстр. Ненавижу! Убью, если выживу. Это была моя последняя здравая мысль. Потом последовали яркая вспышка и ослепительная боль. Она вспыхнула в голове, а затем разлилась горячей волной по всему телу. Что-то словно подбросило меня в воздух, вырывая один за другим беззвучные крики из моего горла.
Боль накатывала снова и снова. Невыносимая, изматывающая, убивающая что-то во мне по крупицам. Она то затихала, то вспыхивала с новой силой, враждебная и черная как ночной мрак. Это продолжалось до бесконечности. Я словно перестал существовать, выпав из этого мира и ничего больше не знал и не помнил. У меня были только боль и прикосновение чьих-то пальцев. Кто-то держал меня за руку, не отпуская в темноту и это было единственное, что удерживало меня на плаву.
Потом, спустя целую вечность, я услышал голоса и даже начал различать отдельные слова. Голосов было два, один противно тонкий и срывающийся до визга, а второй холодный и четкий.
- Больше ему нельзя, он не выдержит! – почти испуганно лепетал визгливый. – Вы же не хотите разрушить ему мозг? Один последний раз и все! Иначе я больше ни за что не ручаюсь!
- Все воспоминания исчезли? – невозмутимо спросил холодный голос. - А как насчет того, что происходит сейчас?
- Будет стерто через минуту, как и все остальное. Но это предел! Говорю вам, что больше нельзя! Иначе последствия могут быть необратимы!
- А больше и не надо. Когда можно будет его забрать?
- Ну…вы же сами говорили, что мальчику лечат Воздействие. Тогда, чтобы было правдоподобнее, потребуется, по меньшей мере, две недели.
- Две недели?
Холодный голос превратился в поистине ледяной и в нем отчетливо прозвучала угроза.
- Я прекрасно знаю, чем ты тут занимаешься. Если его хоть пальцем кто-нибудь коснется…
- Ну что вы, Андрей Александрович! – поспешно забормотал визгливый. – Только не в моей клинике. И только не этого юношу.
Наступила короткая пауза, а следующие слова визгливого оказались негромкими и абсолютно серьезными.
- Я же не самоубийца.
- Значит, две недели, - задумчиво протянул холодный голос. Теперь он раздавался намного ближе, словно его обладатель наклонился надо мной. И впервые, с того момента как я его услышал, в нем появились теплые и почти нежные нотки.
- Я буду скучать.
А потом голоса исчезли и опять вернулась боль.
Стараясь не делать лишних движения, я медленно встал. Очень странно. Еще минуту назад я был уверен, что каждая клеточка моего тела просто вопит от боли, но стоило мне пошевелиться, как все исчезло. Я чувствовал себя вполне нормально.
А вот о помещении такого сказать было нельзя. Наше медицинское отделение выглядело так, словно по нему пронесся ураган. Костино любимое кресло-вертушка было отброшено к стене, а на полу валялись осколки стекла и темнело большое пятно. Я тупо уставился на это пятно и тут, в моей голове что-то щелкнуло. Как предохранитель за секунду до выстрела. Перед глазами быстро замелькали картинки-воспоминания. Они были острые как осколки на полу, но гораздо более яркие. И очень реальные.
Вчера здесь был Асталин. Он пришел ночью и что-то сказал по поводу того, что мы долго задерживаемся на работе. Потом последовала короткая перебранка с Костей, а после начальник подошел ко мне. Зачем? Что было потом? Неужели у меня очередной провал и я опять ничего не смогу вспомнить? А как же мое обследование? Я напрягся, пытаясь вспомнить, и вот тут нахлынула боль. Она была дикой, как и тогда, в первые секунды после моего пробуждения. Боль охватила все тело и сдавила виски железным обручем, но именно благодаря ей мне удалось вспомнить. Это было похоже на озарение. На короткий и ужасающе яркий кадр в засветившейся пленке моих воспоминаний. Кадр, в котором Асталин воткнул скальпель в живот Кости.
Я, кажется, закричал. Но уже через секунду заткнулся, крепко стиснул зубы и пошатываясь, двинулся к выходу. Медленно обошел темное пятно на полу. Именно здесь вчера упал Костя. И здесь же, всего в двух шагах, стоял начальник. Его глаза пылали красным и это были жестокие глаза не человека, а монстра. Убийцы.
Я не думал, что мне лучше остановиться, тихо сесть и все обдумать. Вместо этого я отчаянно пытался вспомнить, что-нибудь еще и моя голова разрывалась от боли. Я почти не соображал, что делаю. Я просто вывалился за дверь медицинского отделения и понесся по коридору.
Наверное, рабочий день уже начался. Я встретил в коридоре несколько человек, но проскочил мимо них, даже не оглядываясь. Они проводили меня удивленными взглядами. Очевидно, мой вид говорил сам за себя.
В приемной начальника никого не было. Это было хорошо, потому что единственным человеком в Институте, который мог меня сейчас остановить, была Лина.
Дверь в кабинет была приоткрыта. Доносящийся оттуда знакомый голос заставил меня вздрогнуть. Он был такой спокойный и такой невозмутимый.
- …поэтому так важно, чтобы подготовкой к предстоящему собранию все занялись уже сейчас. Прекрасно знаю, сколько у вас у всех текущей работы, но это необходимо сделать. Для начала я хочу получить все сводки за прошлый месяц. Серафима Сергеевна, как обстоят дела с…
Начальник не закончил фразу. Я не дал ему этого сделать, толкнув дверь и влетев в кабинет. Все присутствующие начали оборачиваться в мою сторону. Здесь были начальники отделов, все как один, пожалуй, кроме Сморкова и все они смотрели на меня. А я смотрел на одного единственного человека.
Несколько секунд показались мне вечностью. Асталин встал мне навстречу.
- Даниил, вы, что-то хотели? – сухо произнес он. – И я так понимаю, что-то очень срочное?
- Я хотел сказать, что вы убийца, - четко проговорил я. – А еще неч.
На какую-то минуту все даже дышать перестали. Кровь стучала у меня в висках. Я шагнул вперед, но вдруг замер посреди кабинета, уставившись на стол начальника. Этот проклятый стол. Мне стало нехорошо от одного его вида. К горлу подкатила тошнота. Дьявол, что со мной творится?! Я отчаянно замотал головой и заставил себя отвести взгляд.
- Даня, ты что? – изумленно выдохнула Серафима Сергеевна и в ее голосе прозвучала тревога.
Асталин молча смотрел, как я приближаюсь. Даже с места не сдвинулся.
- И кого же я убил, по-вашему? – негромко бросил он.
- Костю!
Вот тут я окончательно сорвался. Заорал и сжал кулаки. Мне хотелось кинуться прямо на него и содрать с красивого холодного лица это извечно невозмутимое и насмешливое выражение.
За моей спиной уже раздавался целый гул удивленного и взволнованного шепота. На мое плечо легла чья-то успокаивающая рука. Скорее всего, это была Серафима.
А потом произошло то, что окончательно подействовало на меня как красная тряпка на быка.
- Вы, очевидно, неплохо отдохнули вчера вечером, Даниил Владимирович, - полным сарказма голосом сказал начальник. – Но судя по всему, алкоголь и вы абсолютно несовместимы.
- Ах ты, скотина! Убийца!
Я кинулся вперед с четким желанием размазать его по стенке. Все произошло очень быстро. Я со всего размаху ударил в это ненавистное лицо, а он или не успел или не захотел отклониться. Не знаю, откуда у меня взялись силы, но мой удар отбросил его к стене. Асталин не упал. Он оперся рукой о стену, а уже через секунду быстро выпрямился и вскинул голову. Я разбил ему губу. Алая кровь капала на белоснежную рубашку, а я смотрел на это и словно перематывал пленку назад. Это ведь уже было? Только чья это была кровь? Его? Моя?
Попытка вспомнить опять привела к вспышке боли. Я вскрикнул и обхватил голову руками.
В кабинете поднялся шум. Все повскакивали со своих мест и заговорили, почему-то одновременно и очень громко.
- Что с ним такое? Боже мой! Андрей Александрович, вы целы? Что происходит? Даниил!
Кто-то схватил меня за плечи. Крепко и очень вовремя, потому что ноги меня уже не держали.
- Быстро врача! – скомандовал совсем рядом властный голос. Кто-то осторожно пытался отвести мои руки, чтобы взглянуть мне в лицо.
- Андрей Александрович, я здесь.
А этот дрожащий голосок принадлежал Ларисе Витальевне, нашей заведующей медицинским отделением. – Ваша рана, позвольте я…
- Да не мне врача! – раздраженно рыкнули у меня над ухом. - Маринскому!
Начальник? Его голос был совсем близко. Так это он меня держит? Наплевав на боль, я убрал руки и, подняв голову, встретился взглядом с Асталиным. Да, это был он. Его руки сжимали мои, а темные глаза пристально всматривались в мое лицо. Словно мое состояние было ему гораздо важнее, чем собственная разбитая губа. Он выглядел скорее встревоженным, чем разгневанным. Да не может этого быть.
- Отпусти меня! – заорал я и начал отчаянно вырываться. - Отпусти, гад! Монстр! Ты убил Костю…
- Да что тут творится? Господи!
Кто-то поспешно проталкивался сквозь толпу, сгрудившуюся вокруг нас.
- Еперный балет! Данька, что с тобой?
Я не поверил своим ушам, услышав знакомый голос. Мое тело оцепенело и я обмяк в руках Асталина. А потом медленно повернул голову.
Передо мной стоял Костя Луковский, живой и здоровый.
- Ты чего творишь, Данилыч? – громко и почти испуганно спросил он.
- Костя? – прохрипел я севшим голосом. – Ты…как? Ты в порядке?
- А не должен? – нервно хмыкнул он. – Боже ты мой, Данька, а я еще сомневался насчет Воздействия! Думал, что ты просто переутомился и…
- Минутку.
Моего воскресшего друга прервал вкрадчиво угрожающий голос.
- Я так понимаю, Константин Игоревич, вы в курсе происходящего? Может, поделитесь?
Асталин, чтоб его... Он все еще держал меня мертвой хваткой.
- Андрей Александрович, это моя вина, - сглотнул Костя. – Я даже не думал, что все так серьезно! Вчера Данька обратился ко мне с жалобой на провалы в памяти и я заподозрил Воздействие. Еще бы, он же постоянно возится с рукописями и книгами из Хранилища! В общем, я предложил ему пройти обследование, и вот тут началось самое интересное. Система не подтвердила, но и не опровергла Воздействие. Показания приборов скорее указывали на последствия амнезии. После этого мы решили повторить процедуру и Данька уснул. Я не стал его будить. Уже утром вышел из кабинета ненадолго. И вот…
- Значит, вы решили проверить возможный факт Воздействия? – зло выплюнул начальник. – Дружной компанией вдвоем? А вы в курсе, что это должна делать специальная комиссия? Вы, врач и главный специалист медицинского отделения!
- Я все понимаю. Я готов понести любую ответственность.
Костя виновато склонил свою лохматую голову.
- Он же ударил тебя ножом, - тупо произнес я. – Твоим же скальпелем.
Все опять дружно уставились на меня. В кабинете наступила минута молчания. Костя вздрогнул, глядя на меня округлившимися глазами.
- Дань, кроме нас с тобой этой ночью в медицинском отделении никого не было, - медленно и осторожно произнес он. – И никто меня не резал никакими ножами.
- Но там были осколки! И пятно на полу! Я думал, это кровь…
Я замолчал. Все, силы кончились. Я совершенно выдохся.
- Я разбил чертову колбу с раствором, - покачал головой Костя. – Думал, что разбужу тебя, но ты спал как сурок. И пока ходил за тряпкой и веником, ты…
Он замолчал, но продолжал поглядывать на меня с видимым беспокойством. Как на сумасшедшего. И не он один. Так на меня смотрели все присутствующие.
- Значит так. Дайте сюда вон тот стул, - начал командовать Асталин. – И мой мобильный.
Получив через секунду и то и другое, начальник сгрузил меня на стул и начал быстро набирать номер, не спуская с меня глаз. Мог бы и не смотреть. Я больше не собирался на него бросаться. Я словно оцепенел. Что-то начало стучать у меня в висках и давить на глаза.
- Это Асталин, - негромко бросил начальник в телефонную трубку. - У нас тут факт Воздействия. Судя по всему первой степени. Да, достаточной продолжительности. Думаю, около пары недель. Да, готовьте все и как можно быстрее. Мы будем у вас уже сегодня вечером.
Он положил телефон и повернулся к многочисленной аудитории.
- Лариса Витальевна, мне нужны необходимые бумаги. Прежде всего, бланк заявки. Подготовьте все и я подпишу. Только быстро.
- Да, Андрей Александрович.
Она убежала, цокая каблучками.
- Константин, а вы бегом за дозой успокоительного. Маринский больше на меня не кидается, но это еще не значит, что он в порядке.
Костю тоже ветром сдуло. «Я в порядке» попытался сказать я, но издал какое-то жалкое хрипение. У меня пересохло в горле
Серафима взяла графин со стола начальника и налила мне воды в стакан.
- Даня, милый, выпей. Тебе сразу станет легче. И вообще, ни о чем не волнуйся. Все будет в порядке.
- Конечно, будет, - неожиданно согласился Асталин. Он стоял, опираясь одной рукой о стол, а второй вытирая разбитую губу бумажной салфеткой.
- Ну, Даниил, как себя чувствуете?
- Не знаю, - пробормотал я чистую правду.
Начальник хмыкнул. Оглянувшись на упорно топтавшихся в ожидании продолжения шоу коллег, он громко поинтересовался:
- В чем дело, господа? Я никого не задерживаю, а рабочий день еще не закончился. Прошу всех разойтись по своим кабинетам.
У него был такой голос, что никто даже не подумал о том, чтобы задержаться. Осталась только Серафима, продолжавшая успокаивающе поглаживать меня по плечу. Ее присутствие действительно помогало, тепло мягкой и по материнскому ласковой руки уменьшало боль в висках.
- Даня!
Я сразу понял, кто меня окликнул. Это была Лина. Она стояла на пороге кабинета и смотрела на меня расширенными от волнения глазами. Когда наши взгляды встретились, моя фея тихо охнула и, не задумываясь, побежала прямо ко мне. Через секунду она была уже рядом, а ее нежная ладошка лежала на моей щеке. Я почувствовал аромат ее волос и закрыл глаза. Как хорошо, как спокойно…
- Алина, отойдите. Вы мешаете.
Голос начальника развеял этот короткий миг блаженства. Лина испуганно отпрянула и я открыл глаза, ничего не понимая. Зачем он ее гонит?
- Так, Данилыч, давай сюда руку, - преувеличенно жизнерадостным тоном заявил вернувшийся в кабинет Костя. У него в руке был шприц. - Не боись, я колю не больно. Тебе так вообще сделаем все без шума и пыли.
- Не надо, все уже в порядке, - моментально напрягся я.
- Это ты так думаешь, дружище.
- Нет.
Я не хотел никаких уколов. Не потому что боялся иголки. Меня пугала перспектива отключиться под действием успокоительного.
- Даниил, вы же не ребенок. Это необходимо. Не заставляйте применять к вам силу.
Теперь за меня взялся начальник. Он пристально смотрел на меня своими темными глазами. Я знал, что ему не составит никакого труда скрутить меня в бублик, схватить, сжать этими железными, не знающими пощады руками... Я передернулся. Холодная дрожь пробрала все мое тело. Я не понимал, что со мной творится, но возражать больше не стал. Молча протянул руку Косте, только, чтобы ОН ко мне не приближался.
Как и обещал, Костя сделал укол очень быстро и совершенно безболезненно. Эти пару минут темные глаза не отрывались от моего лица. Они словно гипнотизировали.
- Вот видите, это совсем не больно, - странно мягким голосом заметил начальник.
- Андрей Александрович, я уже поторопил ребят из Центра, - сообщил Костя, убирая использованный шприц. – Они сказали, что постараются приехать как можно скорее.
- О чем вы, Константин? – совершенно равнодушно спросил Асталин.
- Ну, как же, - заволновался Костя. – Я насчет нашего Даньки. Вы же сами сказали, что подпишите заявку. А значит, вопрос решен. Его заберут в Центр.
- А кто вам сказал, что Маринский отправится в Центр?
- А куда?
Костя даже рот открыл от удивления.
- Воздействие ведь только в Центре лечат. Вы же сами говорили…
- Ваши сведения устарели, - отмахнулся начальник. - Есть и другие учреждения, где справляются с подобными проблемами и которым я доверяю гораздо больше. Я туда только что звонил и обо всем договорился. И сам отвезу Маринского туда.
Костя и Серафима смотрели на него круглыми глазами и молча переваривали информацию. До меня сейчас все доходило с трудом, учитывая лошадиную дозу успокоительного, но суть я все равно уловил и тоже уставился на начальника. Судя по всему, достаточно красноречиво.
- В чем дело, Даниил? – усмехнулся тот. – По-прежнему считаете меня убийцей?
- Нет, не знаю, - отмахнулся я. - Куда вы собираетесь меня везти?
- В одну прекрасную клинику, где вам окажут необходимую помощь.
- Я должен позвонить домой.
Я встал и потянулся к телефону. О процедуре лечения Воздействия я знал достаточно. Прежде всего, она подразумевала полную изоляцию и отсутствие любых контактов со стороны. Представляю, в каком ужасе будет мама.
- Нет.
Начальник оказался быстрее и легко перехватил мою руку.
- У тебя язык заплетается. Позвонишь, когда закончится действие лекарства.
- Отпустите.
Я дернул рукой. Ничего не достиг и лишь получил в ответ улыбку, больше напоминающую оскал.
- А ты вырвись, попробуй, - ласково посоветовал Асталин.
Он толкнул меня обратно на стул. Костя, стоявший рядом, наблюдал за нами с откровенным недоумением. Серафима выглядела не лучше. Она почему-то хмурилась и бледнела на глазах.
- Андрей Александрович, я все сделала, - сообщила, впорхнув в кабинет, Лариса Витальевна. – Вот заявка и другие документы.
Начальник подписал бумаги, почти не глядя. Потом засунул их в папку и поднял меня на ноги. Не успел я опомниться, как он уже поддерживал меня за талию, закинув одну мою руку себе на плечо.
- Пошли. Константин, идите рядом на всякий случай и страхуйте его. Серафима Сергеевна, пока я не вернусь, вы остаетесь за главную.
- Я могу идти сам, - процедил я сквозь зубы, но меня никто не слушал. Мы прошли мимо Лины и я успел увидеть дорожки слез на ее лице.
Костя и Асталин запихнули меня в черную БМВ. Пристегнув меня ремнем безопасности как беспомощного ребенка, начальник завел мотор и мы выехали с площадки перед Институтом.
У меня в голове была полная каша. В добавок ко всему навалилась сонливость и начали слипаться глаза.
- Вы не обязаны были этого делать, - пробормотал я.
- Что не обязан? – покосился на меня начальник.
- Отвозить меня.
- Еще бы.
Асталин скривился так, словно откусил половинку лимона.
- Глупый мальчишка! Я был обязан выпороть вас, Даниил Владимирович, вот что я был обязан сделать! Да так, чтобы вы потом неделю на задницу не сели!
- За то, что ударил вас?
- За то, что игнорировал симптомы Воздействия! – почти выплюнул начальник. – И чуть себя не угробил! Довел до галлюцинаций! Сколько они уже продолжаются?
- Не помню, - безразлично пожал я плечами. - Месяц, наверное.
Начальник молча вел машину. Я чувствовал, что он злится. Мне с трудом удавалось собирать разбегающиеся в разные стороны мысли. Под действием успокоительного я соображал слишком вяло, но главное все же уяснил. Костя жив. Асталин не убийца. Ничего этого не было. У меня Воздействие. И я не просто глупый. Я идиот.
- Извините, - не слишком охотно буркнул я.
- За что?
- За то, что ударил вас.
- Не говори чепуху, - отмахнулся начальник. – Ты же не соображал, что творишь. Кстати, почему я?
- Что? – не понял я.
- Почему именно я убил беднягу Константина?
В голосе Асталина послышалась насмешка. Но я уже был не в состоянии придумывать ответ. Успокоительное меня окончательно добило и я провалился в сон.
Когда я проснулся, уже начинало вечереть. Мы все еще ехали и, судя по всему, поднимались в гору. Дорога превратилась в узкую полоску шоссе, петлявшую в узорах горного серпантина. Здесь было невероятно красиво. По одной стороне дороги темнел лес и возвышались горные пики, а по другой, внизу крутых обрывов, блестело бирюзовое море.
- Мы на месте, - сообщил Асталин, когда его машина почти уперлась в огромные железные ворота в центре длинной высокой изгороди. – Это клиника, о которой я тебе говорил.
Клиника оказалась целым комплексом красивых белоснежных зданий, утопающих в зелени. Хвойные деревья чередовались с лиственными, но первых было значительно больше и в воздухе висел аромат хвои. Вокруг аккуратных дорожек пестрели яркие цветочные клумбы. Это место казалось таким спокойным и безмятежным.
Мы остановились в конце асфальтированной аллеи у большого трехэтажного здания, явно игравшего роль главного корпуса. Я выбрался из машины, наслаждаясь свежим горным воздухом, напоенным ароматами цветов и хвои. У меня все еще дрожали ноги. Сколько же мне вколол этот предатель Луковский?
Нас уже ждали. На пороге здания появилось двое мужчин в одежде санитаров. Они везли с собой кресло-каталку, при одном виде на которое мне стало плохо. Я не хотел усаживаться в него как инвалид-паралитик, но моего мнения никто не спрашивал. Меня просто запихнули в кресло и покатили в здание, сообщив Асталину, что главный врач ожидает нас с нетерпением.
Главного врача звали Герман Анатольевич Дорофеев. Это был маленький низенький толстяк, с хитрыми глазками и приторной улыбкой. Он не понравился мне с первого взгляда. Асталин, кажется, был не лучшего мнения об этом человеке. Он ограничился тем, что пробормотал короткое сухое приветствие, когда нас провели в большой и роскошно обставленный кабинет. Зато Дорофеев, судя по всему, был безумно рад видеть моего начальника. Он суетливо подхватился из-за своего огромного стола и кинулся нам навстречу.
- Андрей Александрович, дорогой! Сколько лет, сколько зим! Давно не виделись!
- И, Слава Богу! – отрезал Асталин. – Давайте к делу, Герман Анатольевич.
- Да, да, да. Разумеется! Самое важное – это наш пациент. Это он?
- Да, он. Мой сотрудник, Маринский Даниил Владимирович.
- Очень, очень приятно.
Маслянистые глазки впились в мое лицо.
- Дорогой мой Даниил Владимирович, как вы себя чувствуете?
- Я хочу встать.
Я отшатнулся, когда Дорофеев протянул ко мне свою пухлую ладонь. Мне показалось, что он собирается потрогать мой лоб. Главного врача это не смутило. Он захихикал, словно я сделал что-то очень смешное, а потом нажал на кнопку вызова в центре стола.
На зов тут же откликнулись. Минуту спустя в кабинет бочком протиснулся громила в форме санитара. Он был выше и больше меня раза в два и благодаря своим квадратным плечам напоминал шкаф.
- Это Леонид, - объявил Дорофеев. - Один из наших лучших санитаров. Леонид, а это Даниил, наш новый пациент и твой подопечный.
Он усмехнулся, и, причем так мерзко, что мне тут же захотелось отвернуться. Я попробовал встать, но Леонид оказался быстрее. Он в мгновение ока очутился за моей спиной и положил свои тяжелые руки мне на плечи.
- Какого…?
Я попробовал вырваться, но безуспешно.
- Успокойтесь, Даниил, - масляным тоном протянул Дорофеев. Его глазки довольно поблескивали.
- Не трогайте меня! – с внезапно нахлынувшей яростью воскликнул я. - Я не сумасшедший! Что следующее – смирительная рубашка?!
- Ну что вы, это же совсем крайние меры, - пропел главный врач. - Верно, Леонид?
Громила промолчал. Вместо ответа его пальцы еще ощутимее впились в мои плечи. Я забился сильнее, не собираясь терпеть этот произвол.
- Прекратите, - негромким и абсолютно ледяным голосом скомандовал Асталин.
Этого оказалось достаточно. Леонид мгновенно убрал руки и даже отступил на шаг назад. Герман Анатольевич сразу как-то сжался, став похожим на воздушный шарик из которого выпустили часть воздуха.
- Я же предупреждал, - обманчиво мягким тоном сказал начальник.
- Да, да, да.
Дорофеев торопливо замахал руками.
- Тысяча извинений, дорогой Андрей Александрович. Леонид, спокойнее. Это все мой склероз. Даниил Владимирович не пациент. Он…наш гость. Мы просто немного подлечим его, улучшим психическое состояние…
- У меня Воздействие, зачем мне улучшать психическое состояние? – выпалил я, все еще не в состоянии успокоиться.
- Воздействие? – как будто удивился Дорофеев.
- Воздействие, - сухо повторил Асталин. – В чем дело? Я же говорил. Похоже у вас действительно проблемы с памятью.
- Конечно, конечно.
Дорофеев выдал очередную елейную улыбку, от которой меня затошнило. Я отвернулся. Никогда не думал, что буду способен возненавидеть незнакомого человека всего за несколько минут. Наверное, я и, правда, схожу с ума.
- Мне надо домой позвонить, - буркнул я.
- А вот этого никак нельзя, дорогой мой мальчик, - с притворным сочувствием на лице и видимым удовольствием в голосе сообщил Дорофеев. – Правилами нашей клиники запрещены телефонные звонки пациентов… я хотел сказать, гостей клиники, куда бы то ни было и кому бы, то ни было.
- Что? – я посмотрел на него с отвращением, которое даже не пытался скрыть. - Вы издеваетесь? Я должен позвонить домой! Иначе я тут не останусь!
Не раздумывая, я поднялся из этого проклятого кресла и направился к столу. Прямо к телефону, стоявшему на краю.
- Нет.
Мою протянутую руку перехватила лапища Леонида. Я не ожидал от него такой прыти и заорал, скорее от неожиданности, чем от возмущения.
- Отвали! Убери руку!
Он не слушал. Схватив меня в охапку, громила потащил меня к дивану, стоявшему в углу кабинета. Он почти навалился на меня всей своей тушей и это было ужасно. Я закричал, а потом крик застыл у меня в горле и я начал задыхаться. Перед глазами все потемнело. Меня охватил приступ внезапно накатившей паники. Не надо меня трогать, не смейте ко мне прикасаться, я не хочу…
Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Леонид отпустил меня и я благополучно приземлился на диван. Сам санитар убрался в противоположный угол комнаты и застыл там, в углу неподвижным изваянием. Дорофеев вообще каким-то чудом очутился у двери и держался за ручку с видом зайца, готового кинуться наутек при первых признаках опасности. Рядом со мной остался только Асталин, который еще секунду назад стоял у окна. Это он прекратил весь этот кошмар? Конечно, он.
- Успокойся, Даниил, - мягко сказал начальник. - Никто не собирается ничего тебе делать. Все в порядке.
Он не прикасался ко мне и я был ему за это благодарен. Сейчас мне было невыносимо даже думать о чьем-либо прикосновении.
- Я должен позвонить домой. Мама с ума сойдет, если я не объявлюсь в ближайшее время. Вы же обещали.
- Но это против правил, - начал было Дорофеев. Асталин посмотрел на него и он заткнулся.
- Звони.
Начальник сам снял телефонную трубку и протянул ее мне.
Мама ответила сразу же. Она волновалась, потому что я уже должен был прийти домой и, кроме того, не отвечал на звонки по мобильному. Я пытался как-то смягчить неприятные новости, но боюсь, у меня это плохо получалось. Мама держалась, но я слышал, как срывается ее голос и как она глотает слезы, стараясь не тревожить меня. Я тоже запинался как ребенок, чувствуя, что вот-вот сорвусь окончательно.
- Позволь мне.
Асталин осторожно забрал у меня трубку.
- Здравствуйте, Анна Викторовна. Я начальник вашего сына. Успокойтесь, с Даниилом не случилось ничего страшного. Вы же знаете, что такое Воздействие? На первых этапах его влияние на организм практически обходится без последствий. То, что испытывает Даниил сейчас, больше всего напоминает обычную депрессию. К сожалению, ему необходима полная изоляция, потому что таковы правила. В противном случае я не смогу допустить его к работе. Он сейчас в хорошей клинике. Даю слово, что с ним все будет в порядке. Да, около месяца. Может немного больше. Что? Нет, извините. Свидания запрещены.
Он говорил что-то еще, но я уже не различал слов. Я просто стоял рядом и слушал приглушенный мамин голос в телефонной трубке. Уже спокойный и без следов слез. У Асталина все получилось. Когда он закончил и положил трубку, я без сил выдохнул:
- Спасибо.
- Всегда, пожалуйста, - кивнул с легкой улыбкой начальник.
После этого он остался оформить какие-то бумаги. Леонид, больше не пытаясь протягивать руки, повел меня в мою палату.
Мне досталась небольшая, но довольно уютная комната с дверью в крохотную ванну и чудесным видом из окна. Я мог любоваться горами и морем, и при других обстоятельствах был бы счастлив. Правда, массивные решетки на окнах не располагали к душевной гармонии.
Не зная чем заняться, я сел на кровать и попытался привести мысли в порядок. Сколько меня тут продержат? И как будут лечить? У меня с собой даже личных вещей не было. Да и прав у меня в этом заведении тоже, судя по всему, никаких не было. Мне было одиноко и пусто на душе.
Через какое-то время Леонид принес мне ужин. Он даже не пытался заговорить со мной, чему я был только рад. Этот тип, как и Дорофеев, вызывал у меня слишком большую антипатию.
Асталин даже не пришел попрощаться. Я не сомневался, что он уехал сразу же, как только подписал необходимые бумаги. С чего ему тут оставаться? Он и так потратил на меня слишком много своего драгоценного времени.
С наступлением ночи мне стало еще неспокойнее. Я чувствовал тревогу, которая становилась все сильнее и сильнее с каждой минутой. Меня почти трясло. Я не мог спать и даже не пытался ложиться. У меня появилось предчувствие, что вот-вот произойдет что-то плохое.
Услышав звук открываемой двери, и я рывком поднялся и сел на кровати. Это был Леонид. У него в руках был поднос, на котором лежали шприц и другие принадлежности для укола.
- Не спишь? – отметил громила вполне очевидный факт. – Это хорошо. Значит, будем собираться.
- Куда собираться? – настороженно выпалил я. Мне все это совсем не нравилось.
- На процедуры, парень, куда же еще? – пожал плечами санитар. - Но сначала нужно сделать укольчик.
Он усмехнулся и от этой усмешки мне стало нехорошо. Я начал протестовать, пытаясь оставаться спокойным.
- Я не пойду. Уже ночь на дворе! Какие к черту процедуры?
- А какие доктор назначил. Ну, не упрямься. Будь послушным мальчиком и давай сюда руку.
Леонид подошел ближе. Я инстинктивно отшатнулся. «Будь послушным мальчиком» пронеслось у меня в голове. Это уже было! Что-то ужасное начиналось точно так же и после таких же слов. Мое сердце сжалось. Не раздумывая больше ни секунды, я кинулся к двери, надеясь проскочить мимо громилы.
- Куда это ты собрался?
Леонид перехватил меня на пол дороги и повалил на кровать. Схватив мою руку, он быстро и ловко сделал укол. Через секунду я был свободен, но бежать уже не мог. Меня сковала по рукам и ногам знакомая слабость.
- А теперь пошли, парень. Доктор уже ждет.
Леонид поднял меня на ноги и, поддерживая за плечи, вывел из палаты. Он почти тащил меня по темному коридору клиники. Мы шли несколько минут, прежде чем меня втолкнули в большую, залитую светом белую комнату. Здесь был стол, подозрительно смахивающий на операционный, много медицинского оборудования и довольно ухмыляющийся Дорофеев в зеленом врачебном балахоне.
- А вот и наш дорогой пациент! – пропел он, ловко раскладывая на большом плоском подносе сияющие медицинские инструменты. – Готов к началу процедуры?
Я не был готов ни к каким процедурам. От липкого тошнотворного страха у меня задрожали колени. Эти сволочи меня разрезать хотят?
- Что вы собираетесь делать? – нервно выкрикнул я.
- Для начала раздеть, - ласково сообщил Дорофеев. Он кивнул Леониду и тот потянул меня к столу. Сильный толчок под колени и вместо белоснежной стены я уже смотрел на белоснежный потолок. Громила уложил меня на стол и начал деловито стягивать мою футболку.
- Нет! – протестующе заорал я.
- Все снимай, Леонид. Почему ты раньше этого не сделал? Нашему мальчику больше не нужна эта одежда, – мурлыкал Дорофеев, – Мы обязательно выдадим ему другую. Беленькую, очень красивую и очень удобную.
- Извините, Герман Анатольевич. Сейчас все сделаю.
Леонид закончил с футболкой и перешел к джинсам. Я пытался отпихнуть его ногами, но после укола они словно налились свинцом и отказывались мне подчиняться.
- Нет, не надо! Не трогай, урод!
Я даже кричать толком не мог. Мои вопли были скорее похожи на сдавленные хрипящие всхлипывания. Я был абсолютно беззащитен перед этими мерзавцами. Леонид снял с меня все, кроме трусов и остановился, ожидая дальнейших распоряжений.
- Вот и славненько, - похвалил его Дорофеев. - А теперь устрой нашего мальчика поудобнее. Боюсь, как бы он сам себе не навредил.
Я не сразу понял, что он имел в виду. Зато понял Леонид. Он достал из-под стола толстые ремни с зажимами для рук и ног. Пока я соображал своими затуманенными мозгами, что к чему, мои ноги оказались прикованными к столу.
- Нет!
Я понимал, что мне уже не спастись. Сейчас они прикуют мои руки и все будет кончено. Леонид потянулся к моим запястьям и вдруг остановился. Я услышал чьи-то шаги. Кто-то подошел к столу и остановился у моего изголовья. Я не мог увидеть этого человека и пришел в бешенство. Наверняка, кто-то еще из их банды садистов пришел полюбоваться интересным представлением!
- Чтоб вы все провалились в ад, сволочи! Не смейте меня трогать!
Это было бесполезно, но я пытался размахивать руками, чтобы помешать Леониду схватить их и приковать.
- Успокойся, Даниил, успокойся, - сахарным голосом уговаривал меня Дорофеев. – Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы хотим тебе только добра.
- Какое на хрен добро? Что вы собираетесь со мной сделать?
У меня оставался последний козырь, которым я мог воспользоваться.
- Вы думаете, Асталин не узнает? Это же он меня сюда привез! Если со мной что-нибудь случится, он упечет вас всех за решетку!
- Неужели?
Сахарная улыбка Дорофеева стала по-настоящему приторной. Он чуть поднял голову, глядя вперед, мимо меня и Леонида.
- За решетку, говоришь? Вы слышали, Андрей Александрович?
- Слышал.
Насмешливо-холодный и такой знакомый голос заставил мое сердце оборваться. Не может быть! Пусть мне показалось, пусть я ошибся! Тот, кто стоял сзади, обогнул стол и подошел ближе. Теперь он стоял передо мной. Это был Асталин.
- Все еще сопротивляешься, котенок? – вкрадчиво спросил он.
Я смотрел на него, понимая, что никакой ошибки нет и быть не может, но все равно, не мог, не хотел верить!
- Почему? – выдавил я.
- Почему что?
Начальник наклонился. Он улыбался и это был оскал хищника, наслаждающегося видом беззащитной жертвы. Протянув руку, он погладил меня по щеке. Его глаза сияли красным светом.
- Почему я не уехал? Но как же я мог оставить своего котенка одного да еще так скоро?
Его палец коснулся моих губ и надавил, пытаясь проникнуть внутрь. Я отчаянно замотал головой. Что он творит? Каким-то чудом извернувшись, я вцепился пока еще свободной рукой в его руку.
- Почему вы это делаете?!
- Потому что хочу избавить тебя от некоторых неудачных воспоминаний. Поверь мне, они совершенно лишние.
Я видел горящие красные искры в его глазах и понимал, каким я был идиотом.
- Так это была правда! Нет у меня никакого Воздействия! Вы просто хотите промыть мне голову! Чтобы я не помнил того, что случилось с Костей! Как у вас все это получилось? Как вы всем мозги пудрите?
- Тише. Все это не важно.
Начальник поймал мои запястья и сам приковал их к столу. Сначала одно, а потом второе.
- Успокойся и расслабься. Все будет хорошо.
Он продолжал что-то негромко приговаривать. Я не слушал. Все перекрывало затопившее меня отчаяние. Надежды на спасение не было, а значит, ничего больше не имело смысла. Дорофеев ввел иглу с каким-то прозрачным раствором мне в вену. Леонид медленно протирал холодным и влажным тампоном мои виски и лоб. Они неспешно готовили меня к чему-то ужасному. Как овцу на бойне.
Дорофеев принес большой круглый предмет, напоминающий мотоциклетный шлем. От него во все стороны расходились тонкие проводки. Что это еще за хреновина? Штука с помощью, которой они собираются промывать мне мозг? Или спалить его к чертовой бабушке? Я беспомощно всхлипнул, заметавшись, как рыба на крючке. Только бы не расплакаться, как девчонка, перед этими… Леонид приподнял мою голову и вставил зажим в мой рот, чтобы я не орал. Вместе с Дорофеевым они одели на меня шлем и начали закреплять его с помощью проводков и маленьких присосок. Моя апатия сменилась мгновенным ужасом и еще более сильным сожалением. Я ведь даже не попрощался с мамой!
- Все в порядке.
Как сквозь туман до меня донесся голос Асталина. Он накрыл рукой мои сведенные судорогой пальцы и переплел их со своими. Сжал их так осторожно, словно они были хрустальными.
- Я рядом. Я не оставлю тебя. Не бойся, котенок.
Да пошел ты, тварь. Ненавижу тебя, скотина, убийца, монстр. Ненавижу! Убью, если выживу. Это была моя последняя здравая мысль. Потом последовали яркая вспышка и ослепительная боль. Она вспыхнула в голове, а затем разлилась горячей волной по всему телу. Что-то словно подбросило меня в воздух, вырывая один за другим беззвучные крики из моего горла.
Боль накатывала снова и снова. Невыносимая, изматывающая, убивающая что-то во мне по крупицам. Она то затихала, то вспыхивала с новой силой, враждебная и черная как ночной мрак. Это продолжалось до бесконечности. Я словно перестал существовать, выпав из этого мира и ничего больше не знал и не помнил. У меня были только боль и прикосновение чьих-то пальцев. Кто-то держал меня за руку, не отпуская в темноту и это было единственное, что удерживало меня на плаву.
Потом, спустя целую вечность, я услышал голоса и даже начал различать отдельные слова. Голосов было два, один противно тонкий и срывающийся до визга, а второй холодный и четкий.
- Больше ему нельзя, он не выдержит! – почти испуганно лепетал визгливый. – Вы же не хотите разрушить ему мозг? Один последний раз и все! Иначе я больше ни за что не ручаюсь!
- Все воспоминания исчезли? – невозмутимо спросил холодный голос. - А как насчет того, что происходит сейчас?
- Будет стерто через минуту, как и все остальное. Но это предел! Говорю вам, что больше нельзя! Иначе последствия могут быть необратимы!
- А больше и не надо. Когда можно будет его забрать?
- Ну…вы же сами говорили, что мальчику лечат Воздействие. Тогда, чтобы было правдоподобнее, потребуется, по меньшей мере, две недели.
- Две недели?
Холодный голос превратился в поистине ледяной и в нем отчетливо прозвучала угроза.
- Я прекрасно знаю, чем ты тут занимаешься. Если его хоть пальцем кто-нибудь коснется…
- Ну что вы, Андрей Александрович! – поспешно забормотал визгливый. – Только не в моей клинике. И только не этого юношу.
Наступила короткая пауза, а следующие слова визгливого оказались негромкими и абсолютно серьезными.
- Я же не самоубийца.
- Значит, две недели, - задумчиво протянул холодный голос. Теперь он раздавался намного ближе, словно его обладатель наклонился надо мной. И впервые, с того момента как я его услышал, в нем появились теплые и почти нежные нотки.
- Я буду скучать.
А потом голоса исчезли и опять вернулась боль.
Комментариев нет:
Отправить комментарий