Ссылка на оригинал
Автор: Melara-sama
Беты (редакторы): пастельныйхудожник
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Максим/Кирилл, Лешка/Данила
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Психология, POV
Размер: Макси, 209 страниц
Кол-во частей: 20
Статус: закончен
Описание:
Только сейчас между нами нет десяти лет разлуки и непонимания, только сейчас Максим принадлежит мне. И я вдруг поймал себя на мысли, что это подарок. Подарок мне от Судьбы. Начать сначала. Пусть не совсем сначала, но… это такой шанс избежать ошибок и прогрессии моей болезни. И быть с ним. Любить его. И быть любимым.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора :)
Примечания автора:
1. Подарок Судьбы
2. Подарок Судьбы. Реальность
3. Подарок Судьбы. Выбирающий путь
Подарок Судьбы. Реальность - 20
pov Алексея.
Морозов подхватил Кирилла и понес в комнату, я проводил их встревоженным взглядом. Конечно, я понимал, что единственный, кто сможет его действительно успокоить - это он. Но где-то под ложечкой заболело. Я тоже хотел носить его на руках, дарить подарки и быть для моего друга хоть кем-то большим.
Я перевел взгляд на притихшего Данилу.
- Леш, я, наверное, пойду… - он отставил чашку с недопитым чаем и привстал.
- Дань, в чем дело? – я рассматривал его застывшую фигурку. И понимал, что этот парень все чувствует и не хочет быть лишним. И как объяснить ему, что я хочу построить с ним отношения?
- Я же вижу, ты переживаешь. Зачем нужно все время сыпать соль на рану, которая болит от одного движения его ресниц? – карие глаза смотрели прямо мне в душу, не скрывая боль, которую я причинял.
- Он, прежде всего, мне друг. И Кирилл не виноват в том, что я не смог удержаться и чувствую к нему намного больше. – Данила вскочил и подлетел ко мне.
- Ярков, ты что, идиот слепой?! Он любит другого человека! – а я вдруг увидел его гнев и улыбнулся, схватил его за свитер и потянул на себя, впился в губы. Сильно, страстно, сразу раскрывая его рот, толкаясь языком в нежное тепло с привкусом фруктового чая.
Данила бездействовал всего несколько секунд, а по прошествии их подался вперед, обнял меня за шею и ответил. Точно также страстно и безудержно. Рыжик.
- Эммм… - этот стон я не забуду никогда и руки, расстегивающие мою ширинку. Вот эти ручки я и перехватил.
- Сомов, ты куда спешишь? – задыхаясь после поцелуя, спросил я. Его губы немного дрожали от пережитых эмоций.
- Леш… - почти не дыша. – Знаешь, я обычно всегда добиваюсь своего, но сейчас мне вдруг хочется, чтобы добились меня. – И он скривил губы, пытаясь сдержать стон разочарования. А мне совершенно не хотелось его разочаровывать.
Я уже говорил Кириллу, что отпустил его, пришло время показать Дане, что он значит для меня намного больше чем просто знакомый.
Я отпустил его руки, он отошел и отвернулся, дышал так, что мне казалось у него приступ. А я встал и подхватил этого невозможно настырного, влюбленного парня на руки и понес в свою комнату.
Данила обнял меня за шею и уткнулся в плечо.
Пока мы пересекали гостиную, он не выдержал и тихо прошептал:
- Спасибо.
- Сомов, замолчи. – Он тихо рассмеялся.
Я занес его в комнату и аккуратно положил на кровать.
- Лешка, а у тебя когда-нибудь был парень? – улыбаясь и сверкая глазами, спросил Рыжик.
- Нет, – нависая над ним, ответил я правду. – Боишься?
- Нет, – так же прямо, и немного приподнимая свитер, прошептал он.
- Не дразнись. – Я наклонился над ним и поцеловал в полоску кожи между краем свитера и поясом джинсов.
- Разве я дразнюсь? Я только начал… - Даня запустил руки мне в волосы и интимно просипел: – Я схожу с ума по тебе…
Я хмыкнул, можно подумать, что я не заметил этого, ведь такие люди, как Данила Сомов, не умеют ничего скрывать. Любить - значит любить, желать - значит желать. Он нравится мне, и даже больше чем просто знакомый, но меньше чем Кира.
И я думаю, что пора все же заменить… хотя, слово не то. Не заменить. А впустить в свое сердце вот это рыжее чудо, лежащее на моей кровати.
- Мог бы раньше намекнуть, Даня. – Я подцепил его свитер и потянул вверх, под ним у него ничего не было, и это меня обрадовало. Его кожа пахла солнцем, и я исследовал ее кончиками пальцев и губами. Даня со свистом втянул воздух.
- А девушек много было… видно. – Я хмыкнул.
- Не поверишь, не много, я всю свою сознательную жизнь занимался только тем, что охранял хрупкое сердце Кира. – Данила приподнялся на локтях и уставился на меня нечитаемым взглядом.
- У тебя не много? – я видел, как он пытается сдержать свой восторг. Но по лицу все равно растеклась счастливая улыбка.
- Сомов, вот ты мне скажи: зачем мне врать? Тем более, если бы я хотел покрасоваться, я бы сказал, что девчонок у меня было вагон и маленькая тележка. – Я опрокинул его на кровать и оседлал бедра, стянул этот надоевший мне свитер. Он поднял руки, помогая мне раздеть себя.
- Лешка! – воскликнул он подо мной, в тот момент, когда я прошелся подушечками пальцев по его груди и задел соски. Карие глаза блестели неприкрытым восторгом.
- Эрогенная зонаааа… - протянул я, хитро улыбаясь и припадая к сосочку ртом. Он был такой податливый, и на самом деле нравился мне. Мне нравилось в нем вот эта податливость и отзывчивость. Его горящие восторгом глаза и руки, зарывшиеся мне в волосы. И я вдруг осознал, что Данила Сомов потрясающий парень.
- Мммм... да, – кончиком языка по ореолу, прикусил нежную горошинку соска, зализал. Одной рукой я спустился по талии парня к бедру, сжал. Даня подкинул бедра и простонал. – Лешка, ну же… - потерся об меня.
- Не гони коней, малыш, все будет, потому что ты уже свел меня с ума… - прорычал я и сам вжался в его бедра. Так, чтобы он почувствовал мое возбуждение. Я обнял второй рукой его за шею и впился в приоткрытые губы. Мы оба застонали…
Это было как в замедленной съемке. Я медленно раскрывался для этого жаркого существа в моих объятиях. Я хотел его…
конец pov Алексея.
Я вжался в Максима, чувствуя взгляды. Когда мы вошли в ложу, тут был мужчина. Как я понял, мой дедушка. Папа с нами не пошел, остался объяснять Жанне кто я.
Мне было жутко страшно, я вцепился в плечи моего парня.
- Светочка, что случилось? – взволнованно спросил дедушка.
- Василий, вот, позволь тебе представить так долго скрываемую от нас тайну – наш внук. - Я шокированно обернулся. Все плыло. Бабушка нахмурилась. – Молодой человек…
- Кирилл, хороший мой, посмотри на меня… тише. – Максим сел в кресло и легонько прошелся пальцами по моей щеке. Я среагировал заторможенно.
- Макс, мне что-то…
- Давай ты сейчас просто полежишь, и нервничать не будешь. А я расскажу твоим родственникам немного…
- Я сам.
- Хорошо. – Он лишь нежно помассировал мне виски и вдруг прикоснулся губами к моим губам. Я не испугался и не отстранился, я обнял его за шею. Я не хочу бояться любить. Я слишком дорожу отношениями с любимым человеком. Все ушло на задний план, кроме его губ. Макс сжал меня в объятиях.
- Люблю тебя, – оторвался я от его мягких губ.
- И я тебя, хороший мой, – спокойно проговорил Макс. – Ты у меня такой молодец.
- А где папа? – смотря в его светлые взволнованные глаза, спросил я.
- Андрей остался в гримерке, – негромко проговорила бабушка. – Тебя Кирилл зовут? – мягко спросила она. Я повернулся и хотел встать с колен Макса, но он не отпустил.
- Да. Кирилл Андреевич… Королев. – С трудом выговорил я свою фамилию.
- Королев? Ах, да. Мария Королева твоя мама?
- Света, не время выяснять генеалогическое дерево ребенка, – улыбаясь, проговорил дедушка. И вдруг протянул руку. – Будем знакомы, меня зовут Василий, можно просто деда, а эта вот женщина, желающая знать все и сразу, моя жена Света, также можно просто баба. - Я пытался протянуть руку, но не смог. Он меня не пугал. Просто он был пока чужой.
- Кирилл? – я старался, а деда ждал. Макс протянул руку и пожал.
- Максим. Очень приятно. – Второй рукой он обнимал меня и поглаживал по бедру, не сексуально, а успокаивающе, нежно.
- И мне приятно, Максим. – Все также улыбаясь и не сводя с меня своих теплых зеленых глаз, сказал он.
Мой папа был совсем не похож на своего отца, ни единой черточкой, разве что улыбка. Я облизнул губы и в тот момент, когда Максим убрал руку, я протянул свою и получил крепкое мужское рукопожатие. Но в тоже время оно было нежное, родное. Я растерялся.
Я никогда в жизни не чувствовал такого. Семья?
У меня появились ниточки, кроме Макса и Лешки…
Голова разболелась. Я поморщился, и из глаз брызнули слезы.
- Кирилл… - пораженно, но тихо воскликнула бабушка. – Вась, отпусти мальчика. – Мою руку отпустили и я остался сидеть и лить слезы до тех пор, пока не почувствовал руки любимого.
В ложу влетел папа, за ним не очень довольная Жанна, она села на кресло чуть дальше того, в котором устроились мы с Максом. Папа подлетел ко мне.
- Кирилл, малыш, прости, я не думал, что так получится. Хотел познакомить вас после спектакля. – Он сел на корточки возле нас и взял в свои горячие ладони мои холодные, потянул к лицу, выдохнул на них, согревая дыханием. В ложе было тихо.
- Ничего, папа. Я просто испугался. – Макс взял платок, который ему протянула бабушка. – А тебе нервничать нельзя, у тебя же премьера.
- Кириллка, ну, о чем ты, а? Ты тут слезы льешь, а думаешь о моем спектакле…
- Это от избытка чувств. – Мы улыбнулись друг другу. – Но я сейчас успокоюсь. И Максим здесь. – Макс продолжал обнимать меня и гладить по бедру. Папа улыбнулся шире.
В этот момент к нам заглянул тот Сашка и, запыхавшись, проговорил:
- Пять минут до начала, Андрей Васильевич.
- Сейчас спущусь. – Тот кивнул и скрылся. – Кирилл, ты тут посиди с бабушкой и дедушкой, а я после спектакля приду, и мы обязательно сходим куда-нибудь. Куда ты хочешь?
- В то кафе. – Он кивнул, встал и наклонился, поцеловал меня в висок. – Макс, отвечаешь. – Максим только серьезно кивнул и папа ушел.
В ложе было все так же тихо.
Свет еще не погасили, и бабушка вдруг протянула мне шоколадку. Я удивленно посмотрел в ее глаза. В них было понимание и мудрость, эта женщина все поняла – сразу.
И кто моя мать. И что я неполноценный.
- Это не так, – вдруг сказала она. – И нам бы с твоим дедушкой очень хотелось узнать тебя получше. Тебя и… - она перевела взгляд на Макса, - … твоего парня.
Жанна рядом хмыкнула.
- Кошмар, мало того, что он ненормальный, так еще и гей…
- Ох, Жанночка, тебе ли жаловаться, теперь можешь спокойно выходить замуж за моего сына и не думать о том, что это испортит твою фигуру. Сын у него уже есть, так что первенца рожать тебе не придется. А по поводу его нормальности - не твоего ума дело, – ловко отбрила ее бабушка, я улыбнулся, но тут же погрустнел.
Эта Жанна права.
Я снова повернулся в объятиях Максима и вжался лицом в его шею.
- На самом деле, Кирилл совершенно нормальный человек, – тихо начал он. – И это не его вина, что он не воспринимает чужих людей, или воспринимает их как угрозу. Я бы посмотрел на Вас, если бы Вы, Жанна, прожили его жизнь. – Он замолчал, потому что приглушили свет и раздался первый звонок, я аккуратно сел на соседнее кресло и, не выпуская руку любимого, уставился на сцену. По правую руку от меня села бабушка, а по левую руку Максима дедушка.
Я не чувствовал себе в безопасности, но сейчас все мое внимание было устремлено на открывающиеся занавеси после третьего звонка.
Это было чудо. Это был мир, в котором я всегда хотел находиться – сказка. Где зло умирает в конце, и где юные принцы обязательно находят своих возлюбленных. И драконы и эльфы.
Я смотрел на действо на сцене и восхищался. Переживал и съел шоколадку, не забыв поделиться со всеми в ложе, включая удивленную Жанну.
Когда первый акт закончился, и включили свет, я снова плакал.
- Что-то ты сегодня, хороший мой, слишком много плачешь.
- Сам не пойму.
- Ты таблетку пил? - серьезно спросил Максим. Я задумался.
- Нет, на ночь ведь.
- Мой хороший, сейчас уже достаточно поздно. – Я кивнул и тут же вспомнил, что таблетки у меня в кармане пальто, а пальто в гримерке.
- Максим... таблетки… они… - я задрожал.
- Кирилл, они у тебя в пальто? – успокаивающе-мягко спросил меня он. Я кивнул.
Я чувствовал, что вот-вот провалюсь, мне было стыдно, за то, что я такой слабый и совершенно не похож на восемнадцатилетнего парня.
- Вот и успокойся; Вася, сбегай-ка к Андрею, принеси таблетки мальчику, – распорядилась бабушка, мягко поглаживая меня по голове. – Кирилл, маленький, ты мне лучше расскажи, где ты учишься?
- Я только несколько недель назад из комы вышел, не успел еще поступить, а Максим учится на врача. А потом будет поступать на психологический… да? – он кивнул и улыбнулся.
- Комы? – вдруг спросила Жанна.
- Да, – совершенно спокойно ответил я. Бабушка молчала и только все также мягко поглаживала меня по голове, перебирала волосы.
- Я думаю, что об этом мы поговорим позже, – в ложу вошел папа, он был в гриме, и я улыбнулся.
- Ты просто великолепен в роли Принца, – прошептал я, а он протянул мне блистер с таблетками и бутылку воды.
- Спасибо, сын. Мне было важно твое мнение, я, между прочим, впервые играю в сказочных пьесах, – лукаво улыбнулся он. Я выпил таблетку, запив ее водой из бутылки. Устроил голову у любимого на плече.
- А где Василий? – спросила бабушка.
- Пошел купить чего-нибудь ребятам. – Папа облокотился о стену рядом с дверью и смотрел на нас с Максимом. – Я, если честно, не ожидал, что так получится. Но, подумав немного, могу сказать, что так даже лучше. Мама, это мой сын Кирилл, я узнал о нем только несколько дней назад. Он пришел ко мне в кружок… я сначала подумал, что за кусочком славы и популярности, – папа замолчал и грустно улыбнулся. – Но оказалось все намного сложнее, Кириллу нужна любовь. И пусть я не похож на человека, который в состоянии подарить ему отцовскую любовь, я хочу попытаться это сделать.
- Прекрасная речь, сын. А теперь подвинься и дай накормить мальчиков, а то они тут, слушая тебя, умрут с голоду. – Дедушка вошел, неся целый поднос. – А вы его не слушайте, он, как начнет говорить, не остановить – издержки профессии, – засмеялся деда, ставя на маленький столик поднос.
Я смотрел на них и удивлялся, я даже представить не мог, что у моего папы такие родители. Они были такие живые, добрые и совсем не огорчались, что я такой.
Взрослый. Со своими проблемами.
Конечно, это может быть лишь лоск, а дома они все выскажут папе и больше не захотят со мной видеться… но спустя несколько минут я уже забыл об этом.
Дедушка кормил меня с ложки желе кислотно-синего цвета, приговаривая:
- Не полезная дрянь, но вкусная, Андрюшка ее тоже любит, я уверен, в театральное пошел только из-за того, чтобы ее кушать постоянно. – Я рассмеялся. – Вот так-то лучше, а то, как воробушек зажался весь. – Я перестал смеяться и опустил голову.
- Мне просто немного неуютно, вот и все, – тихо проговорил я.
- Нечего волноваться, сын, все хорошо. А с Машей я еще поговорю… - я вскинул голову и в ужасе посмотрел на отца.
И вдруг понял - накатило.
Я попытался встать, но Макс среагировал вовремя и подхватил меня на руки.
- Кира…
- Кирилл!
- … не надо с мамой… - вяло попросил я. Мне тут же поднесли к губам стакан, это оказался сок.
- Никто ничего делать не будет, хороший мой, – немного дрожаще ответил Макс.
- Может, скорую? – взволнованный голос бабушки.
- Нет, скорая тут не поможет, – со знанием дела ответил дедушка.
- Мне кажется, ему волноваться нельзя. – Категорично от Жанны.
Я понял, что лежу на диванчике в гримерке отца. И единственное, что меня волнует, что я пропустил окончание спектакля.
А потом накатили воспоминания. Почему-то, мне вспомнилась мама и отчим, их ссоры и ругань, и захотелось как в детстве, забиться под кровать и тихо скулить. Не слышать громких слов, не даваться в руки отчима. Страх.
- Тихо-тихо. – Я закричал, сам не зная от чего, Макс обнял, прижал к себе, укачивая, а я плакал.
- Мама!
- Ее здесь нет, Кирилл.
- Нет…
- Нет, – тихий шепот мне в ухо. – Нет.
- Не надо.
- Ничего не будет, не бойся, я с тобой, папа с тобой, тихо, Кирилл, тихо… - я понял, что нас с Максимом обнимают, и затих.
- Папа? – я взглянул в его глаза и тихо попросил: – Не надо с мамой говорить. Она и так несчастная, и беременная от этого чудовища, не надо делать ей больно… пожалуйста. – В его глазах был шок, он смотрел на меня и только кивнул.
- Ты больше только не уплывай, ладно? – я тоже кивнул.
И обернулся, посмотрел вокруг. Они были все бледные, Жанна была испугана больше всех, в ее дрожащих руках был стакан сока.
Подарок Судьбы. Реальность - 21
Мне было немного обидно, что спектакль я не досмотрел, но папа обещал, что это мы исправим. Мы всей толпой, и даже Жанна, сидели в том кафе.
- Можно было бы на зимние каникулы к нам поехать, на дачу. – Вдруг сказал дедушка. Я сидел в объятиях папы, но руку Максима не отпускал.
- Можно. Только у меня на каникулах два спектакля.
- Как будто это проблема и машины у тебя нет, если ты захочешь, тебя вообще на вертолете доставят и на крышу здания спустят в подарочной упаковке, – высказалась бабушка. Я улыбнулся.
Мне нравились эти люди. На самом деле. Было уютно и спокойно, как будто вокруг нас кокон из тепла и нежной защиты.
Я понимаю, что еще не все объяснил, и что нужно бы с бабушкой и дедушкой отдельно поговорить и как-то рассказать, что со мной было. Но мне страшно.
Я вжался в отца и по инерции уткнулся ему в шею. Только потом сообразив, что это не Максим. И удивленно поднял голову.
- Прости, я… - Он улыбался. Погладил меня по волосам, зарываясь в них пальцами.
- Ничего, маленький. Ты не устал? – я покачал головой и откинулся на грудь Макса.
- Я перепутал, точнее, забылся. – Максим лишь поцеловал меня в висок.
- Тебе спокойно и хорошо, поэтому и не разделяешь людей, – вдруг сказала Жанна. Я обернулся, она смотрела спокойно и даже уголками губ улыбалась. А потом подцепила ложечкой крем с пирожного и поднесла к моим губам. Я смотрел в ее глаза и приоткрыл рот, взял крем. И она улыбнулась.
А я не мог понять, что происходит.
Я точно знал, что не понравился ей, но крем был такой вкусный, а ее взгляд такой нежный, что я тихо проговорил:
- Спасибо, вкусно.
- И я ванильное люблю.
- А я сладкое. – Она рассмеялась.
- А теперь немного о серьезном, мальчики, – отсмеявшись, произнесла бабушка. – Где вы живете?
- Мы у друга нашего общего живем, – ответил Максим. А я прикрыл глаза и обнял его. Было так приятно. – Сначала хотели снимать квартиру, а потом он предложил жить у него.
- А на что вы живете? – задала следующий вопрос бабушка.
- Я работаю, не волнуйтесь, нам хватает, да и Кирилл сегодня первый день вышел на работу. – Они пораженно вздохнули. – Только в выходные до обеда. - Я повернулся и тихо продолжил за Макса:
- Там тоже друзья, так что они присматривают за мной.
- Это, конечно, хорошо, но тебе же нервничать нельзя. А что за работа?
- За кассой в музыкальном магазине. Мне понравилось. – Я улыбнулся. Хотелось спать. Максим прижал меня к себе и немного отклонился на кресле.
- Это, конечно, здорово, что тебе понравилось, Кирилл, но не слишком ли это трудно? – серьезно спросила бабушка.
- Нет, – вяло ответил я.
- Спать хочешь? – прошептал Макс.
- Угу, сам не пойму почему… - я потер глаза кулаком.
- К таблеткам еще не привык и устал сегодня.
- Может, вас домой отвезти? – наклонился папа. А я открыл глаза и тихо спросил.
- Пап, а после премьеры ты разве не должен был встретиться с журналистами? – сам не знаю, почему вдруг вспомнил об этом.
- О! Это он всегда проделывает, единственный, кто никогда не участвует во всех этих интервью, – улыбнулась Жанна. Она вообще была такой странной. Сначала все хмурилась. А сейчас улыбается. – Андрей у нас звезда-загадка.
- Жанна, прекрати. Какая я загадка? Просто не люблю шумиху вокруг моего имени. Я просто люблю свою работу и все…
- И журналистов не любишь… - это было последнее, что я услышал. Было уютно и тепло. Я провалился в сон.
...Я медленно раскрыл глаза и удивленно уставился в знакомый потолок. Дверь в комнату была закрыта, но я отчетливо слышал голоса с кухни.
pov Алексея.
Данила выгибался и стонал, нетерпеливо расстегивая мне ширинку.
- Торопыга, – простонал я в его шею. Все тело сводило судорогой, но спешить я не хотел. У него есть опыт, а вот я буду делать все впервые. – Расскажешь мне как? – на выдохе прошептал я.
- Да.
- Не боишься, что ты у меня будешь первым?.. - на самом деле, я отвлекал его немного - а то он загорелся как фитиль, боюсь, сгорит. Я улыбнулся, когда Даня, пытаясь дышать ровно, убрал руки от пояса моих джинсов.
- На самом деле, я счастлив. – Он запрокинул голову и простонал. А я не мог уже держаться сам, и накинулся на его шею. Провел руками по гладкой коже и снова сжал бедра парня. Парня, который, кажется, потерялся. – Хочу тебя! – воскликнул Данила.
Я отпрянул от него и лег на кровать. Потянул на себя, и он уткнулся мне в грудь, а эрекцией в бедро. Потерся.
Возбуждение не давало думать, но я понимал, что нужно сосредоточиться на партнере, иначе и ему, и мне будет некомфортно.
- Даня… - но он не услышал, немного соскользнул вниз и уткнулся лицом мне в пах. Выдохнул, я застыл на кровати, по позвоночнику прошла приятная волна. И я неосознанно раздвинул ноги. – Мммм…
Он дрожащими руками расстегнул мою ширинку и запустил под резинку боксеров руку. Теплые пальцы сомкнулись на моем возбуждении. Это было великолепно: только его нежные пальцы и тихий шепот.
- Я и не мечтал даже о таком, мне все казалось, что ты как недосягаемая мечта, Лекс. – Второй рукой он немного стянул мои джинсы, и я привстал на локтях, хотелось видеть это. Нежные поглаживания и горящие глаза. Я ухмыльнулся. Даня наклонился и накрыл губами мою головку. Я прикусил губу.
- Нравится? – тихо прошептал я.
- Да. – Сердце сжалось от этого интимного, короткого слова. Из его уст оно звучало неправильно. Я подтянул его к себе и впился в губы.
- Сегодня только для тебя. – Он непонимающе смотрел мне в глаза. А я улыбнулся и оставил его стоять на коленях на кровати, а сам лег и, немного резко от нетерпения, дернул молнию на его джинсах. Сдернул их с него. – Хочется быть нежным…
- Не надо… не сдерживайся. Я хочу увидеть тебя. – Я знаю, все это выглядит резко и, возможно, даже грубо, но я хочу доставить ему удовольствие.
Его член был ровный, с розовой головкой. И умильная дорожка рыжих волос вызвала ноющее ощущение внизу живота, я высунул язык и прошелся по головке. Опыта в таких делах у меня тоже не было. Но мое неумение я пытался компенсировать страстью и желанием действительно сделать ему приятно. Когда я погрузил головку в рот, мы оба замерли. Было странно, но не противно. Возможно от того, что это не безразличный мне человек пытается сдержаться и не орать на всю квартиру от восторга. Я обвел головку языком и прикусил чуть ниже нее, зализал место укуса. Вдруг Данила запустил руки мне в волосы, притянул сильнее, и его возбуждение немного глубже проскользнуло мне в рот. Я прикрыл глаза.
- Приятно, – на грани слышимости проговорил он. – Для первого раза неплохо, Лекс. – Я рыкнул и отстранился, оторвал его руки от моих волос, посмотрел вверх, прямо в насмешливые глаза. И они тут же стали виноватыми. – Прости…
Но мне не хотелось видеть такое выражение в этих глазах. Я поднес Данины пальчики к своим губам и поцеловал каждый.
- Сарказм при ласках не очень уместен…
- Я обещаю сдержаться, - и улыбка такая застенчивая, мягкая. – Хочу увидеть тебя всего.
Мы скинули одежду и снова забрались на кровать.
Он был тонкий, как тростинка. Рыжеволосый, как солнышком поцелованный. Румянец на бледной коже смотрелся восхитительно. И я поймал себя на мысли, что хочу запечатлеть его таким. С эрекцией и лихорадочно горящими глазами.
Я обнял его сзади и уткнулся в пахнущие мятой рыжие локоны. Они были жесткие, но в этом и была вся прелесть Данилы Сомова. Он потрясающе разный.
Нежный, милый, скромный. Жесткий и решительный, но умеющий вовремя отступить.
Моя эрекция уперлась ему между половинок, он немного раздвинул ноги и завел руку назад, обнимая меня за шею. Я обхватил его член рукой, а второй погладил горошинки сосков.
- Ты же знаешь, что дальше будет? – он кивнул. – Что мне делать?
- Смазку бы, – прошептал парень в моих руках. Я улыбнулся.
- Крем для рук?
- Подойдет, только резинка может не выдержать… - Я захихикал в его шею.
- Какие интеллектуальные беседы мы ведем. – Он тоже рассмеялся. – А возбуждение только усиливается, малыш.
- Какой ты пошлый, Лекс.
- Я, кажется, тону, Даня. – Он понял, понял сразу, о чем я. И только откинулся на меня, раздвигая ноги сильней. Я непроизвольно толкнулся в него.
Крем был в ванной, а ванная за дверью. Я про себя чертыхнулся, но тут мне пришла идея получше, я все же гений!
Я соскочил с кровати, оставляя распаленного парня на ней, и кинулся к шкафу. Новые тюбики крема лежали там, я же художник и мне необходимы эти тюбики! Схватил один.
И повернулся к нему. Данила стоял ко мне спиной на четвереньках, прогнулся в спине еще сильней, открываясь для меня. Я облизал губы. И сглотнул набежавшую слюну. Хотел сильно. В него.
Он как будто прочел мои мысли и завел руки за спину, раздвинул половинки и покружил пальцами около входа. Я забрался на кровать и открыл крем. В теории я, конечно, понимал, что нужно и как нужно.
Поэтому выдавил крем на пальцы и наклонился, поцеловал его руки, Даня застыл.
- Лекс, если ты промедлишь еще хоть минуту, я сам возьму инициативу в свои ручки, – прошипел он.
- У меня первый раз, не мешай наслаждаться. – Он хихикнул.
- Наслаждайся.
Я аккуратно поднес пальцы к его дырочке и прошелся языком вдоль спины, лаская каждый позвонок, покусывая кожу. Помня, что у парня подо мной тоже первый раз. И он доверяет мне самое дорогое – свою девственность.
Смазанные пальцы легко вошли в дырочку, я даже немного удивился. А потом вспомнил описание в статье в Интернете. Даня просто расслаблен.
Мягко и не спеша. Я протолкнул в него два пальца. Данила устроил голову на предплечьях и только тихо матерился.
- Плохо? – прошептал я в его волосы.
- Нет. Непривычно. Но не плохо… ах… хорошо. – Через несколько толчков я понял, что совершенно схожу с ума.
От узости, нежности и тихих стонов, вперемешку с ругательствами.
Второй рукой я нашарил презервативы в кармане, почему-то, Даниных джинсов, улыбнулся. Мой предусмотрительный мальчик.
Устроился поудобней и вытащил пальцы. Было немного страшно, но в тоже время неописуемо манило. То, что еще не изведано, но так хочется.
Я надорвал упаковку и хотел уже надеть презерватив, но немного дрожащая рука остановила мои действия.
- Без них.
- Даня… плохая идея.
- Я тебе доверяю, – всхлипнул он и закусил губу, я понял, что это предел.
По возможности нежно обхватил его бедра и подставил головку к дырочке. Стараясь не делать резких движений, не спеша, я протолкнул головку в него.
Данила закричал. И сам насадился на меня. Я успел только придержать его.
- Ты что?!
- Не могу больше, хочу тебя, так сильно хочу, что все сводит, скручивается, *…*! – я медленно вошел и застыл. Это было в тысячу раз лучше моего предыдущего опыта. Узко, горячо. – Ярков, двигайся! – снова закричал он.
И я качнулся раз, другой, третий. Он подстроился не сразу, но где-то с пятого толчка мы задвигались. Это было восхитительно. В унисон.
Я накрыл его собой, и Данила не выдержал, упал на кровать, немного приподнимая попку, я поддерживал его за талию и обхватил его член.
- Мммм...да-да!
- Даня! – он сжал меня в себе, и я потерял контроль, задвигал бедрами резче. Вколачивая его в постель.
Это возносило на новый уровень, это было потрясающе прекрасно, это дарило чувство единства. И его нежные стеночки, вкупе с грубыми словами, заставляли двигаться сильней. Я укусил его за плечо, он вскрикнул.
- Немного! – и в тот же момент мои пальцы были забрызганы спермой. И я не выдержал, попытался выскользнуть и кончить на его поясницу, но не успел.
Фейерверк из эмоций и чувств погрузил меня в марево из блесток, я расслабленно лежал на Дане. И вдруг рассмеялся.
- Ты чертовски горячая штучка, Данила.
Он тоже рассмеялся и подвигался, пытаясь вылезти из-под меня. Куда там. Я привстал и перекатился, обнимая его.
- Лекс?
- М? – я почувствовал, что он немного напрягся.
- А что теперь между нами?
- Романтик… а что ты хочешь? – я поглаживал его спину и поясницу, перешел рукой на ягодицы, нежно поласкал половинки.
- Романтики, – приподнял он на меня красное лицо, глаза сияют.
- Я не отпущу тебя. – Тихо начал я. – Ты нравишься мне. И после сегодняшнего я обещаю, что буду носить тебя на руках.
- Только сегодня. Потому что я все же не девушка, я парень.
Мы улыбались. Друг другу.
- Я прекрасно это чувствую.
- Я пока больше не могу. – Краснея еще больше, прошептал он и спрятал свое лицо у меня на груди.
- Тогда в ванную и ужинать.
Мы приняли душ вместе, целуясь и не переставая смеяться. Было действительно хорошо. Спокойно.
Потом подогрели ужин, и только сели есть, как открылась входная дверь. Я встал, наклонился, поцеловал Даню в макушку и пошел в коридор.
В коридоре был Морозов и Андрей Киселев, на руках у которого был Кирилл. Я нахмурился.
- Что случилось? – шепотом спросил я.
- Он просто переутомился, – ответил мне Морозов.
- В комнату тогда. А гости на кухню, чаем напою.
Отец Кирилла понес его в комнату. А мы с небольшой компанией из двух незнакомых пожилых людей пошли на кухню.
- Меня Алексей зовут, я лучший друг Кирилла, это Данила… - я увидел, как рыжик прикусывает губу и в ожидании не сводит с меня взгляда. - … Мой парень.
- Очень приятно, меня зовут Светлана, это мой муж Василий. Мы родители Андрея.
- О! Бабушка и дедушка, – весело улыбнулся я. – Вы присаживайтесь, чаю?
- Нет, мы только после кафе.
- Кириллу стало плохо? – серьезно спросил я.
- Нет, в театре было плохо, а потом он просто уснул, – ответила мне Светлана.
- Понятно. Вы… знаете, что с ним? – мне не хотелось, чтобы я стал причиной плохого отношения к Кириллу его родственников. Но спросить я должен был. Они улыбнулись.
Вообще, они оба производили неплохое впечатление. Положительное. Но судить по первым минутам знакомства глупо, поэтому я пока подожду с выводами.
Вернулись Максим и Андрей.
- Ужинаете? – как-то устало спросил Морозов.
- Ты плохо выглядишь, Морозов.
- Перенервничал.
- Садись, чаю тебе сделаю, а то последнее время ты стал как тень.
- Все-то ты замечаешь, Ярков. - Максим улыбнулся.
- Мне положено как другу, – отпарировал я. Мы рассмеялись.
Наши гости тоже улыбались. Поняв, что мы совершенно не со зла.
конец pov Алексея.
Подарок Судьбы. Реальность - 22
Я медленно вышел в коридор, тихо прошел его и остановился в дверях кухни. Все кто мне дорог находились здесь. Это было как сон. Я смотрел и боялся пошевелиться.
Вот Лешка наклоняется к Даниле и быстро целует его в висок, Даня краснеет и, немного смущенно, что-то ворчит Лешке на ухо, тот смеется.
Вот бабушка и дедушка. Пока не очень знакомые, но уже родные. И я уже чувствую, что воспринимаю их как целое – мое.
Вот папа. Улыбается на какую-то смешную реплику дедушки Васи. А бабушка Света качает головой.
Я прислонился к косяку и перевел взгляд на того человека, ради которого я жил все это время, ради которого проснулся.
Максим встретил мой взгляд теплым и нежным взором. Улыбнулся и протянул руки.
На кухне замолчали, и все повернулись ко мне.
- Чего ты босиком, Кира? – проворчал Лешка и встал, отдал мне свои тапки. Я улыбнулся ему. Он настоящий друг.
- Выспался, хороший мой? – Я, прошел и сел рядом с Максимом, облокотился щекой о его плечо. Было тепло.
- Да, выспался, а босиком, потому что тапки не нашел свои.
- Блин, куда я их дел-то. Пылесосил сегодня… - Лешка почесал затылок. Даня закусил губу и тихо сказал:
- Они на мне вообще-то.
- О! Точно! – Лешка обнял его и снова, уже не скрываясь, чмокнул в щеку.
Я рад за них. Правда. Я очень переживаю за него, Лешка достоин счастья, любви, поддержки и, конечно, того человека, который будет с ним честен. А Даня будет, потому что в его глазах я вижу эти искорки, точно такие же как у Максима, когда он смотрит на меня.
- Простите, что заставил нервничать, – обратился я к бабушке и дедушке.
- Ничего, мы все понимаем, нам бы только немного еще объяснений и все… - улыбнулась мне бабушка Света.
- Объяснений? – не понимая, спросил я, ну, это мне все понятно, а им, видимо, что-то еще нужно рассказать. Я немного нервно схватил чашку Макса и сделал глоток теплого чая.
- Ну, о моей маме вы знаете… - начал я. Бабушка накрыла мою ладонь своей ладонью. Тепло.
- Что я могу сказать о твоей маме, Кирилл? Я помню ее девочкой с косичками и красными бантами и, если честно, то никак не ожидала, что она выйдет за твоего отчима. – Я удивленно поднял на бабушку глаза. – Да, он и в юности был такое… ох, неприлично мне такие слова говорить. В общем, человек крайне отрицательный. А она была порядочной и милой, и то, что у них фамилии одинаковые, меня всегда забавляло, помню, я своей матери говорила, что они будут вместе… так и вышло. Городок маленький, сам понимаешь - выбор у нее был небольшой, хотя, могла бы уехать, но - то прошлое.
- Когда Андрей подрос, мы его не хотели с бабушкой пускать в городок, где выросла Света, но уже после школы мы были ему не указ, и он поехал помочь бабушке прибрать дом на продажу… - продолжил за бабушку деда. – Вернулся он оттуда крайне растерянный, влюбленный. Мы со Светой не лезли. Зачем? Он взрослый, сам разберется…
- И он разобрался. Перед разговором с твоей матерью, он нам сказал, что привезет девушку, и она станет его женой. Но вернулся замкнутый и нелюдимый. Мы никогда не спрашивали, что там у него произошло, но перед смертью моя мать рассказала, что он влюблен был в Машу. И что Маша, будучи беременной, отказала ему…
- Вы знали? – удивленно спросил отец у своих родителей.
- Это мать моя рассказала, не вини ее.
- Не в этом дело. Просто, вы бы хоть дали знак какой, что знаете, что у меня есть ребенок где-то.
- Это чтоб тебе легче жилось, что ли? – с улыбкой спросила бабушка.
- Нет, это чтоб я не боялся познакомить вас с сыном своим, – отпарировал папа.
- Все, замолчи, с твоим сыном мы сами познакомились, – Так же насмешливо ответил деда. – Нам бы хотелось знать, что послужило толчком к твоему состоянию, Кирилл? – уже серьезно спросил он, поворачиваясь ко мне.
Максим обнял меня за плечи. Лешка прокашлялся.
- Наверное, нужно начать мне, – в тишине кухни его голос был очень напряжен. – Ты только не нервничай, солнышко, ладно? – Я кивнул, и уютно устроился в объятиях своего парня.
Лешка все говорил и говорил. Рассказывал о детстве, о детском саде, о школе. О синяках и ссадинах, о ранах, нанесенных чем-то острым и тяжелым, о щеколде и отсутствии игрушек. О том, что я с самого детства был асоциален и замкнут в себе. В своем мире, где не было места боли и голоду.
В какой-то момент начал говорить Максим.
Он рассказывал о нашей первой встрече, о том, как он впервые заметил непонятные симптомы. О том, что я почти никогда не улыбался и страшно боялся дороги домой. О том, что я предпочитал оставаться у Лешки, а не ночевать дома. О выпускном вечере…
- Не надо.
- Кирилл…
- Я сказал - нет! – на лицах взрослых было удивление, я ведь молчал весь их монолог, а тут.… Но я не мог допустить того, что они узнают о Максе.
- Кир, они должны знать. – Тихо прошептал он. – Ярков, – обратился он к Лешке, я дернулся.
- Не надо!
- Кирилл, успокойся, я не собираюсь это рассказывать, если тебе, Морозов, так хочется, расскажи сам. – Лешка хмурился. Даня непонимающе переводил взгляд с одного на другого. Взрослые ждали, пока мы успокоимся.
- Я сам, – сглотнул я.
На кухне стало тихо. У меня затряслись руки.
- Кирилл, давай чаю, – тихо предложил Даня. Я кивнул. Он встал с табурета и налил, из рыжего чайника, в красную чашку с голубым котом горячую воду. Опустил пакетик. Я, почему-то, был сосредоточен на его действиях и на поглаживании любимого. Максим мягко перебирал мои волосы у шеи. Поглаживал кожу.
Когда Даня поставил передо мной чашку с крепким чаем, я вцепился в нее двумя руками. Все молчали.
- Я только прошу не обвинять Максима, он ни в чем не виноват. – Непослушным языком произнес я. – Я влюбился, втайне вздыхал по нему… правда, потом оказалось, что не втайне, но тогда мне было так страшно, что он узнает, и я так хотел, чтоб он узнал. А на выпускном вечере он был такой красивый… и… я не сопротивлялся, просто испугался очень сильно, зажался и ударился, и в кому упал… он не виноват.
Бабушка закрыла рот ладонью, дедушка нахмурился, отец встал со стула и присел рядом со мной на корточки, взял мои руки в свои ладони и тихо проговорил:
- Ты любишь Максима?
- Да, – негромко проговорил я.
- Он изнасиловал тебя?
- Нет-нет-нет. – Я развернулся и обхватил молчаливого любимого за шею. – Я люблю тебя, и мы с тобой уже говорили об этом. Я не виню тебя ни в чем, ты для меня слишком много значишь!
Меня заколотило так, что я сам испугался, Макс обнял меня и уткнулся мне в шею.
- Тшш, хороший мой, тихо. Я никуда не ухожу.
- *…*. – Выругался Данила. – Вы что, с ума посходили, дайте ему корвалол что ли!
Все тут же вскочили и бабушка начала рыться в сумке. Достала какие-то крупные таблетки и протянула Дане, он единственный был вменяемый.
- Ему нельзя, – вдруг сказал Макс, прижимая меня и укачивая, а я тихо лил слезы. – И то, что произошло на выпускном, привело Кирилла к коме.
- Так это еще не все? – вздохнул дед. Папа сел рядом со мной и Максимом. Обнял нас двоих. Я всхлипнул.
Мне сейчас хотелось рассказать им все, все, вплоть до сна в коме. Я вздохнул и тихо прошептал.
- В коме мне приснился сон… - дрожащим голосом проговорил я. Но договорить мне не дал Максим.
- Потом, – ровно сказал он. – Я думаю, что для одного вечера и ночи достаточно событий и рассказов, хороший мой.
Я кивнул и уткнулся носом в его плечо, у меня все еще дрожали руки и текли слезы. Но я был уверен в том, что нас поняли, потому что теплые объятия отца говорили о том, что он не осуждает Максима.
- Наверное, сейчас лучше уложить вас всех спать… - мягко сказала бабушка.
- Мне домой, – вдруг сказал Даня. – Леш, проводи меня.
- Хорошо. – Немного хмурясь, ответил мой лучший друг.
Они вышли в коридор и, немного повозившись, Даня заглянул обратно в кухню и громким шепотом проговорил:
- Я теперь здесь частый гость, так что до завтра, парни. – И отсалютовал нам. Я улыбнулся в плечо Макса.
Я был рад за них, правда.
- Надо же, как у них все быстро сложилось… умеет Ярков, когда захочет, – насмешливо проговорил Максим.
Я немного поерзал и повернулся к моей семье.
- Я хотел вам еще рассказать, но, видимо, бабушка права и сегодня уже слишком много рассказано. Но я хочу попросить… Не вините Макса ни в чем, если бы не он, я бы уже давно сошел с ума. В тех условиях, что я прожил детство и немного юности - не должны жить люди. Я только прошу не ненавидеть Максима.
- Кирилл, мы, вообще-то, просто шокированы, вот и все, – ответил дедушка. – Узнать столько всего за один раз, пожалуй, было глупой идеей. И я, на самом деле, согласен с Жанной, нужно было перенести нашу встречу и все рассказы на потом. Ведь ты наш внук, и чтобы ты не боялся и не думал плохого, мы приглашаем тебя и твоих друзей к нам в гости. Как ты на это смотришь? – он улыбнулся, и я поймал себя на ответной улыбке, покраснел.
- Положительно, и мы с Максимом согласны.
- А ты Максима спросить не хочешь? – заулыбалась бабушка.
- Ой, Макс… - а он просто поцеловал меня, не стесняясь никого из присутствующих. А я откликнулся на его ласку, правда, прервал ее, как только почувствовал, что папа отстраняется от нас.
- Ладно, вы отдыхайте, а мы поедем, а то у Андрея завтра пресс-конференция.
- О! А я уже забыл! – воскликнул папа.
- Я вообще, если честно, не знаю, как тебя в театре терпят, ты же безалаберный, – в ответ ему, также дурачась, ответил дедушка. Я улыбался, смотря на них. И вдруг поймал серьезный взгляд бабушки на нас.
Прикусил губу.
- Бабушка?
- Ничего, маленький, я просто не могу представить, как нужно любить человека, чтобы пойти на насилие и прощение, – серьезно проговорила она.
- Света!
- Мама! – в один голос прошипели папа и дедушка.
- Я люблю Кира и это, правда, было насилие, конечно, он отрицает и говорит, что сам напросился, но это не так. Я был пьян. И не отдавал себе отчет. Тяжело признаться себе, что ты виноват в том, что твой любимый человек по твоей, и только твоей, вине лежит полгода в коме. Я, если честно, хотел попросить прощения и навсегда исчезнуть из его жизни. Но так получилось, что глаза открыл совсем другой мальчик. И я не смог устоять… и влюбился еще раз. – Макс вздохнул и уткнулся лицом в мои волосы. – Вы можете запретить нам встречаться.
Я вскинул голову и судорожно покачал головой.
- Максим…
- Хороший мой, если твоей матери, по большому счету, было все равно на тебя, то этим людям ты нравишься. И я приму любое их решение… Но и ты, и они должны знать, что ровно через четыре года я снова войду в твою жизнь.
- Четыре года? – удивленно спросил я. Он улыбнулся.
- Тебе будет двадцать один, хороший мой. – Я покачал головой.
- Если ты сейчас еще продолжишь что-то говорить, я выйду замуж за Лешку и составлю им с Даней компанию. – Я услышал сдавленный смешок. – Папа, я серьезно! Заставь его замолчать!
- Все, хватить нервировать ребенка. – Серьезно от дедушки.
- Мы все понимаем, Максим, и не будем препятствовать вашим отношениям, но ты должен пообещать, что ваш первый раз будет обязательно защищенным и…
- Света! Замолчи… - прервал ее дедушка. Я покраснел. – Поздно уже о пестиках и тычинках.
- Это никогда не поздно, тем более, в однополых парах…
- Света, я тебе говорю - поздно уже.
- Да почему же?
- У нас уже был первый раз, – тихо сообщил я.
- И второй тоже… - откашлялся Максим.
- И третий, наверное… - подначил мать мой отец. Она округлила глаза и вдруг покраснела.
- И как это было? – лукаво сверкая глазами, спросил дедушка, теперь покраснели мы с Максом.
- Приятно, – промямлил я.
- Вася! - теперь воскликнула бабушка.
- Вот, как самой - так можно. А мне прям и спросить нельзя!
Папа обнял меня и Макса.
- Не переживайте, они привыкшие, я в молодости тоже развлекался по-разному и даже однажды привел в дом красивого цыгана, сказал, что он будет моим парнем, но не срослось. – Он поцеловал меня в висок. – Ты устал сегодня, маленький, давай спать ложитесь, а мы и правда, поедем домой.
Мы проводили их, и в коридоре я обнял всех по очереди. Дедушка приподнял меня немного над полом и посетовал:
- Худой ты какой, откормить его нужно, Света.
- Вот завтра и займемся.
- Завтра? – удивился я.
- Приеду завтра, сделаю ревизию у вас в холодильнике, четырем молодым людям питаться нужно прилично.
- Хорошо, – покорно согласился я.
- Все, до завтра и спать ложитесь…
- Мам, все, заканчивай, а то это лекция еще на полчаса, – прервал ее папа, и они ушли.
Я повернулся к Максиму, он стоял, облокотившись на стену, руки скрещены на груди, а на губах улыбка. Нежная.
Как только я повернулся, он протянул руки, я сделал к нему шаг и оказался в самых надежных и нежных объятиях. В тех объятиях, в которых мне будет уютно всегда. В объятиях любимого человека.
pov Алексея.
Меня беспокоило это все, глаза Кирилла в слезах… Но я уже решил, для себя, полностью отдать его в надежные руки Морозова. И чтобы ни случилось, за него отвечает он, а я лишь страхую. Также надежно.
Сейчас мое личное счастье с рыжими волосами возилось с застежкой молнии и одновременно с этим пыталось нажать на кнопку лифта.
- Недоразумение ты, рыжик. – Он вскинул голову, в глазах такой ужас, что я даже сам испугался. – Даня, ты чего?
- Он… - и больше произнести ничего не может.
- Данила, успокойся, – проговорил я ровно, обнимая его и прижимая к себе.
- Кошмар. Я думал, это я ужасно живу и это у меня плохие и нудные родители.
- Тшш. – Я зашел в лифт, ведя его за собой. – Дань, иди сюда. Успокойся.
Он уткнулся в мою грудь, вцепился в куртку и затих. А я обнял его за талию и прижал сильней.
- Как так можно с собственным ребенком?
- Она не считала его своим ребенком, мне кажется, тетя Маша ассоциировала его с Андреем Киселевым. Только с ним, и не задумывалась, что он еще и ее сын.
- Не могу понять.
- И ненужно.
- Но я хочу, – упрямо заявил он.
- Зачем? – Данила приподнял лицо и, смотря мне в глаза, тихо проговорил:
- Потому что для тебя этот ребенок важен.
Я улыбнулся и не ответил; зачем, он и так знает ответ. Накрыл его губы своими. Он раскрылся мне навстречу, ласково проскользнул языком мне в рот. Я прижал его сильнее, просунул руку под расстегнутую куртку, под свитер. Когда моя рука дотронулась до горячей кожи, я ощутил всем существом электрический разряд. Он прошел по позвоночнику, прямо к горлу и вырвался стоном в сладкие губы.
- Лешка… - простонал парень в моих руках. – Блин, мы в лифте…
- Да, но нам это не помешает.
- Ох… - только и смог ответит мой рыжик, когда я толкнул его к стене и проворно расстегнул ширинку.
- Нажми на стоп. – Он так и сделал, хорошо, в доме два лифта, и нас некоторое время не побеспокоят.
Я опустился на корточки перед ним и вытащил его возбуждение наружу, тут же обхватил губами головку. Всосал в рот, причмокнул.
И на все свои манипуляции услышал сдавленный стон, и руки в моих волосах. Он притягивал меня сильней, я раскрыл губы и его член погрузился глубже, но это пока был мой предел. Я отпрянул и закашлялся.
- Прости, – прошептал Данила. – Так приятно…
- Не забывай, рыжик, я хоть и инициатор, но, ни фига не умею… - Мы рассмеялись. Тихий и интимный смех моего парня, почему-то, не возбуждал, хотя куда уже больше, а дарил наслаждение другого рода. Умиление.
Он вообще вызывал только странную щемящую нежность.
конец pov Алексея.
Подарок Судьбы. Реальность - 23
Я медленно, смотря ему в глаза, высунул язык. Прошелся от основания члена до его головки, обхватил ее губами, пососал как конфетку. Хотя я не люблю сладкое, сейчас его член как самое долгожданное лакомство для меня.
- Лекс, у тебя такой порочный взгляд, – сдавленно прошептал Данила и запрокинул голову, стукнулся о стенку лифта затылком. – Мммм.
Я не ответил ему, прикрыл глаза и немного глубже захватил его возбуждение. Резко дроча рукой, не переставая ласкать, я второй рукой сжал свою ширинку. Возбуждение накатывало волнами, захлестывало каждый раз, когда сверху, с розовых губ, слетали тихие всхлипы. Он снова запустил руки в мои волосы, но не пытался проникнуть глубже, а просто держал. Я замычал и отстранился, резко встал и расстегнул свою ширинку.
- Лекс? – Данила был возбужден до степени опьянения. Притянул меня к себе и впился в губы. Я почувствовал потребность быть ближе, тереться об него. Мы обхватили наши члены и, не прекращая жадно целоваться, дрочили друг другу. – Заляпаем одежду… - простонал Даня мне в губы.
- Плевать. – Я схватил его за шею и вовлек в следующий поцелуй.
Нежность?
Да, возможно, но сейчас, после рассказа Кирилла и почти истерики Дани, я сам был заведен и по этой причине почти не сдерживался. Мне хотелось его, сильно, больше…
- Да… - прошипел он мне в шею и укусил. И это действие стало последним, мы оба кончили. Забрызгивая спермой одежду и пол лифтовой кабины.
Дышать было так трудно, но без губ этого рыжика было еще хуже, и я почти нежно коснулся уголочка сладкого рта.
- Я сегодня тебя не отпущу, – со смешком проговорил я в розовую щеку.
- Это так приятно слышать, но мне действительно нужно домой. Ты же знаешь, какой у меня отец, да и мать тоже. Будут ворчать, причитать… - он замолчал, а я застегнул молнию на его джинсах. – Леш?
- М?
- Как он жил все это время? Как справлялся со всем?
- Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Даня. Он только выглядит хрупким, на самом деле Кирилл очень сильный мальчик. Всегда был сильным и даже когда отчим избивал его, он не плакал. Ревел потом у меня на плече, но при нем - никогда. Я боялся, что со временем он озлобится, станет другим, ведь в таких условиях очень сложно остаться светлым и чистым, добрым. Я не знал долгое время, что хранит его хрупкую душу, только потом понял – любовь.
- Любовь к другому. – Даня не спрашивал, а я, молча, поправил одежду и носовым платком стер следы спермы с наших вещей, нажал на кнопку первого этажа.
- Это было неизбежно, Данила. – Лифт остановился, и мы вышли из подъезда.
С неба падал белый пушистый снег, и я вспомнил сияющие синие глаза моего солнышка. Кирилл всегда любил зиму. Любимое время года, когда пушистый белый снег скрывает все несовершенство мира.
- Ты не боролся за него. Почему? – Даня поравнялся со мной и взял мою руку в свою, и мы медленно пошли через двор к его подъезду в доме напротив.
- Бороться с Морозовым… знаешь, в глубине души я точно знал, что Морозов это единственный человек, который интересует Кирилла. А в какой-то момент я отбросил детский максимализм и посмотрел на ситуацию по-взрослому. Могу ли я сделать Кирилла счастливым? Возможно, просто счастливым - да. Ему будет хорошо со мной, может даже лучше чем с Максимом, но он никогда не полюбит меня больше чем сейчас. А это сделает его, со временем, несчастным… Ведь я друг и другом останусь. Его счастье – это белобрысое, наглое нечто. И я это принял. Принял и отпустил его.
Данила вдруг остановился, я обернулся. Он сжал мою ладонь сильнее и тихо проговорил:
- Ты до сих пор любишь его… даже зная, что между вами ничего не будет, ты его все равно любишь… - этот шепот проник в меня, прошелся холодом по позвоночнику и тихо поскребся в дверцу на сердце. Я прикрыл глаза и улыбнулся.
- Люблю. – Он дернулся. – Но я, кажется, уже говорил с тобой об этом, и ты прекрасно осознавал всю трагичность нашего положения. – Он вскинул голову, в свете фонаря его карие глаза блестели от обиды и непролитых слез. А я и не знал, что он может быть таким чувствительным, мой рыжик. – И также, совсем недавно, я говорил тебе, что ты мне нравишься.
- Тут другое, Лекс. – Он нахмурился.
- Что же? – я сделал к нему всего один шаг и обнял. – Ты такое чудо, рыжик. Не испугался признаться в своей симпатии тому, кто даже не смотрел на тебя. Переспал с ним и теперь ждешь немедленной реакции… Даня, я скажу только один раз: Ты мне нравишься, ты заводишь, будоражишь, и я опять тебя хочу. – Он вспыхнул и фыркнул.
- Взаимно.
- Давай пока остановимся на этом, потому что к быстрому развитию отношений я не готов, и клясться тебе в вечной любви не намерен.
- Совсем? – прошептал он мне прямо в ухо, обдавая теплым дыханием, я прикрыл глаза и также тихо ответил:
- Сейчас.
- Слова начинаются на одну букву, но имеют разное значение, Лешка.
- Рад, что ты понимаешь.
- Я не хочу, чтобы ты видел во мне замену или из жалости…
- Заткнись уже, Сомов. – И я накрыл его губы. Прохладные, нежные…
Я проводил его до самой квартиры. И мы еще долго просто стояли и обнимались, даже не целовались, он расстегнул куртку и тихо попросил обнять его. Я понимал его смятение и неуверенность, и понимал, что секс ничего не значит для него. Данила не из тех парней, что измеряют сексом чувства. Значит, романтика… хм…
Я вышел из его подъезда и зашел в круглосуточный магазин: если завтра опять будут гости, у нас даже чай не с чем попить.
Мысли крутились в голове разные, хотелось рисовать. Мне всегда лучше думалось с палитрой в руках, чем с пачкой сигарет. Я вернулся в реальность и понял, что стою перед кассой и оплачиваю пакет с продуктами и сигареты.
Я пробовал однажды, но курить так и не начал, в отличие от Макса. Хотя, у него была намного серьезней причина начать употреблять никотин. Причина, за которую я набил ему лицо, и он не сопротивлялся. Я тогда много чего ему кричал, а он лишь шептал, что любит и, если Кир ему позволит, будет рядом. И в тот момент я вырос.
Боль была сильной и не проходила несколько дней, страдание не мой конек, но я страдал.
Сходил с ума от того, что, возможно, мое солнышко выберет своего насильника, а не друга и когда так и вышло, я не был готов к выбору Кирилла. Но принял его.
Я оплатил сигареты и вышел снова на улицу, сел на лавочку около подъезда и неумело закурил.
Мысли…
- Черт! – нет, мне определенно не нравится этот привкус, я выкинул недокуренную сигарету и посмотрел в небо.
- Хм… Ярков, ты и сигареты - явно не лучшие друзья. – Ден присел рядом.
- Чего это ты так поздно к бабушке? – не поворачиваясь, спросил я.
- Да не, я тебя с Даней увидел в окно, а потом как ты вышел и в магазин пошел, вот решил составить компанию несчастному тебе. – Я повернулся к Дену, он сидел точно так же, смотрел на ночное небо, и во рту у него была сигарета.
Тонкая струйка дыма была как напоминание о том, что все растворяется и на смену этому придет другое, более свежее и чистое.
- Я не несчастный, Денис, – спокойно ответил я.
- Ну, да. – Он сел ровно и затянулся, выпустил дым. – Знаешь, я не умею успокаивать и учить - это две вещи, в которых, по мнению моей девушки, я совершенно не разбираюсь. Но могу дать дельный совет, как старший друг…
- Давай, – снисходительно улыбнулся я.
- Прошлое должно быть в прошлом, когда начинаешь что-то новое, особенно, когда это отношения. – Так же снисходительно проговорил он. – Я знаю Даню с младенчества, он даже сопливый когда был, всегда добивался своего, любыми способами. Всегда, Леха. И ты уж прости, но ты попал.
- Знаю. – Рассмеялся я. – Ден, а что Данила любит больше всего? Ну, кроме музыки, конечно.
- Шоколад и эти совершенно невозможные жевательные червячки, – он скривился. – Как там Кирилл? – сменил он тему.
Хотя это только он сменил, а я не переставал думать о Кире.
- Сегодня мы познакомились с его родней. – Ден закурил вторую сигарету и удивленно приподнял бровь. – Ага, кроме отца удалось обзавестись еще и бабушкой с дедушкой. – Он улыбнулся.
- Как они восприняли его состояние? – Я знаю, это не праздное любопытство, он действительно беспокоится о Кире.
- Сам не знаю, сначала все хмурились, а потом прониклись вроде, но ты ведь знаешь, взрослые лицемерят куда чаще. Я знаю Кирилла с детства и могу сказать, что он хоть и хочет довериться им, но пока самый родной человек для него - Макс.
- И тебя это бесит, да, Ярков? – вот этого голоса я вообще не ожидал. Я повернулся и столкнулся с холодным взглядом Морозова, прям под стать фамилии.
- Да не, Морозов, уже не бесит. Ты Кирилла одного оставил?
- Он захотел печенья, – уже с улыбкой, немного усталой, ответил Максим.
- Не ходи, я купил то, что он любит. – Ден засмеялся.
- Я над вами иногда угораю просто! – он выбросил бычок и встал с лавочки. – Все, наседки, бегите домой, а то простудитесь. И кстати, Макс, ты бы отдохнул, неважно выглядишь. – Все-то он замечает, глазастый наш.
Мы попрощались.
В подъезд вошли молча, а вот в лифте я не выдержал.
- Как он?
- Перенервничал, – односложно ответил мне Морозов. Вообще, нормально мы с ним разговаривали до выпускного вечера, после мы подрались и старались не разговаривать без надобности. Я не скажу, что у нас напряженные отношения, мы вполне можем и просто поговорить, не ерничая и не цапаясь.
Но лучше это делать при Кирилле, потому что он как громоотвод или буфер между нами. А сейчас, в замкнутом пространстве, я чувствовал, как нарастает напряжение.
- Макс… - я редко называю его по имени, но сейчас это необходимо. - …Ты, надеюсь, понимаешь, что вся эта ситуация с обретением родственников заставит Кирилла сделать выбор, конечно, если они его предоставят, а не просто увезут от нас.
- Не думаю, что такая ситуация возникнет, Яр… Леш, – не смотря на меня, ответил он. Я смотрел на его профиль и вдруг подумал, что Морозов красивый, нет, не возбуждающий, а именно красивый, такой холодной красотой. Интересно, Кирилл полюбил его за эту красоту?
- Андрей неплохой мужик, но вот его родители меня немного беспокоят. Если Киселев работает в сфере, где нормально относятся к парам геев, то старшие родственники, не думаю, что отнесутся нормально…
- Так вот почему ты постоянно вгонял в краску Даню?
- Проверял прочность бастиона. – Двери лифта открылись на нашем этаже, мы вышли, но не один из нас не пошел к квартире.
- Они вроде не против. Даже больше скажу, когда вы ушли, они не заикнулись о том, что хотят увезти Киру из-под нашего крылышка. – Макс прислонился к стене, я встал напротив.
- Волнуешься? – он улыбнулся.
- Леш, мы говорили с тобой, давно, правда, на эту тему. – Он замолчал, а потом немного опустил голову и прикрыл глаза. Он выглядел уставшим, и я вдруг понял, что на нем слишком большая ответственность. Он выдержит, но ему всего восемнадцать, так же как и мне, но я в своей жизни не переживаю за любимого, я переживаю больше за друга. – Я люблю его, и буду защищать от всего, и если понадобится - от мира. Он для меня – всё. И если это для остальных просто слово, то для меня слово «люблю» - значит целый мир ощущений, основанный на его смехе, взгляде, слезах, руках и ласке… Я знаю, ты считаешь меня животным, посмевшим очернить такую невинность как он, но, Ярков, он меня простил. И это для меня важно, важней того, что сам себя я простить не могу. Он моё - всё.
Я оттолкнулся от стены и подошел к нему почти вплотную, взглянул в усталые глаза и проговорил:
- Морозов, эта ноша слишком тяжела для тебя одного. Раздели ее с другими людьми.
- Я не могу.
- Блин, ты что, думаешь, ему будет лучше, если ты свалишься? – уже прошипел я.
- Нет.
- Тогда вали в постель, а я буду кормить своего друга печеньем. – Я развернулся и открыл дверь своим ключом, в тишине коридора раздалось тихое:
- Спасибо, Лешка. – И он вошел в квартиру, разделся и медленно ушел в комнату.
Я тоже разделся, отнес продукты на кухню и снова поставил мой любимый чайник. Обожаю рыжий цвет.… Я улыбнулся. Это, наверное, судьба.
Мое солнышко сидело в зале и смотрело телевизор.
- Кирилл, чай будешь? – он повернулся от голубого экрана и улыбнулся.
- Максим ушел за печеньем.
- Максим уже ушел спать, солнышко. – Я подошел к нему и сел рядом. Он встревоженно смотрел на меня.
- Леш, он устал, да? – я притянул его к себе.
- Немного. Но он отдохнет, просто Морозов нервничает, вот и все.
- Я заставляю его страдать. – Печально.
- Нет, ты делаешь его счастливым. – Он вздохнул и вдруг посмотрел на меня, сверкая глазами.
- Кстати о счастье! Вас с Даней можно поздравить? – и столько искрящегося любопытства и веселья в глазах. Он ребенок, нежный, маленький, хрупкий. Любимый.
- Можно, Кирилл, – и он обнял меня за шею и серьезно проговорил:
- Он очень хороший человек, Леш. Будь с ним.
- Я думаю, что это Даня должен мне говорить об этом, Кир.
- Да ну, вы пока разберетесь… ведь секс зачастую неважен, и даже если он и был, то это не значит, что отношения дальше будут как-то развиваться…
- Верно. И ты, мой друг, прекрасно знаешь, что я не из того типа парней, которые трахаются налево и направо. Пойдем чаю попьем, я печенье с шоколадом купил и еще мороженого.
- Кстати, завтра моя бабушка приедет с ревизией.
Мы встали, я выключил телевизор, а Кирилл убрал подушку, на которой сидел, обратно на диван.
- С ревизией? – удивился я.
- Ага. Сказала, что четырем оболтусам надо что-то есть… - я рассмеялся и открыл печенье, выложил на тарелку. И специально заглянул в холодильник. Ну, не густо, хотя и не похоже, что уж совсем неумехи живут.
- Как они отнеслись к вашим отношениям, Кирилл? – спросил я уже серьезно, наливая чай.
- Ты, знаешь, неплохо, хотя я все равно думаю, что нужно время, чтобы привыкли, но я не могу без Максима и именно это я и сказал им. – Он помолчал немного, как-то мечтательно кроша печенье. – Бабушка Света пригласила меня и моих друзей в гости. Как думаешь, если предложить Дену и Артему, они поедут?
- То есть Даню ты не приглашаешь? – я улыбнулся, смотря, как непонимающе он округляет глаза.
- Я уже считаю Даню частью семьи, Леш, и он приглашен заочно.
- Я думаю, что Тёма и Ден будут рады. Тем более, если это будет на новогодние каникулы, то они будут только «за». – Я внимательно смотрел на него, он тоже устал. Но беспокоился. – Кирилл, все будет хорошо, они примут тебя.
- Я не об этом волнуюсь. Мне непонятны многие вещи, например, почему они так просто приняли меня и Максима, почему папа так просто поверил в мою искренность…
- Потому что достаточно взглянуть на тебя и поверишь любому твоему слову, Кир.
- Но это же не значит, что я весь такой непорочный. – Он закусил губу. – Леш, нужно узнать по поводу института и курсов, – вдруг сказал он.
- И куда ты хочешь поступить? Хотя, с твоими оценками ты можешь поступить куда угодно.
- Да, но я хочу поближе к дому…
- Хм… у меня есть идея получше, как насчет театрального образования? – он открыл рот, а потом вдруг лукаво улыбнулся.
- Хорошо, но только с одним условием! – я вспомнил детство: глядя на него, мы раньше тоже всегда так делали. Эти небольшие, по значимости, условия, делали его целеустремленней. – Ты начнешь писать.
Я удивленно приподнял бровь.
- Писать?
- Да, детские сказки. О волшебных мирах, драконах и эльфах, единорогах и русалках… - его глаза сверкали таким восторгом, что я не выдержал, встал со стула и обнял его. Тихо прошептал в волосы моему несбывшемуся волшебному миру:
- Только для тебя, Кир. – Я сделаю для него все, даже если это означает начать то дело, которым я вообще не планировал заниматься.
конец pov Алексея.
Подарок Судьбы. Реальность - 24
Утро было солнечным. Неяркие зимние лучи проникали в комнату и окрашивали волосы Макса в почти золотой. Я лежал на животе и наблюдал за его сном. Интересно, что ему снится?
Его лицо было таким спокойным, умиротворенным и ресницы чуть подрагивали, на губах улыбка.
Было еще очень рано, и я не хотел его будить, вчера я видел – он устал. Перенервничал из-за меня и моих родственников. Семья…
Я улыбнулся.
Необычно было думать о таких вещах, но в глубине души я уже принял их. И бабушку, с ее заботой и немного властными нотками в голосе. И дедушку, с озорными искорками в глазах и все той же приятной заботой. И папу…
Удивительно, как человек легко привыкает к хорошему.
- Доброе утро. – Прошептал мне Максим в плечо.
- Привет, – ответил я, поворачиваясь к нему лицом.
Он щурился от зимнего солнца и уткнулся мне в шею, легко перетаскивая на себя.
- Надо Яркова попросить о занавесках, а то мы с тобой вечно вскакиваем ни свет ни заря.
- Как ты? – обеспокоенно спросил я.
- Все хорошо, Кирилл, не нервничай, я просто вчера устал.
- Нужно было сказать мне, я же иногда совершено забываю, что ты человек, а не ангел. – Он тихо рассмеялся.
- Не хотел тебя нервировать вот и все, ты и так вчера пережил много потрясений. Я бы сказал, даже слишком… И вообще, я обещал себе заботиться о тебе. А в последнее время все чаще перекидываю это на Лешку. А он теперь у нас человек при отношениях… - Я прикусил мочку его уха и Макс замолчал. – Кирилл?
- Не хочу, чтобы ты падал от усталости и делал вид, что сильный. Я прекрасно знаю, какой ты, не нужно постоянно мне это демонстрировать. – Я приподнялся и оседлал его бедра. – Хочу, чтобы ты хоть иногда говорил мне и показывал свои слабости.
- Ты моя слабость, и ради тебя я готов на все. Но в тоже время, ты придаешь мне силы…
Я улыбнулся и протянул руку, погрузил в его солнечные волосы, наклонился и завладел его губами. Мягко. Максим приоткрыл губы, и я погрузил в теплоту его рта свой язык. Мы ласкались, и я вдруг понял, что вот это и есть счастье. Я и раньше это понимал, но сейчас понимание момента накрыло меня с головой, и я оторвался от губ любимого, блаженно вздохнул, уткнулся в его шею. Макс гладил меня теплыми руками по спине, нежно, неторопливо, даря миг единства. Не телом, а душой.
Я еще раз вздохнул.
- Лешка предложил попробовать поступить в театральный.
- Хм… тебе это интересно?
- Я бы хотел, но не уверен, что смогу.
- У тебя есть небольшое преимущество, я думаю, что Андрей не откажет тебе в помощи.
- Я хочу сам.
- Я не имею в виду, чтобы он помогал тебе при поступлении, а лишь чтобы позанимался с тобой… м? – я гладил нежную кожу на его предплечье, поднялся пальцами вверх, прошелся по плечу.
- Да, я тоже подумал о том, что папа может мне помочь, но сначала я попробую сам. А еще, мы скоро сможем почитать первые сказки от Яркова. – Макс хмыкнул.
- Ты уговорил Яркова писать сказки? – Я приподнялся и, улыбаясь, качнул головой. В голубых глазах моего парня было что-то похожее на ехидство. – Хочу посмотреть, как он будет швырять измятые страницы или с остервенением закрывать крышку ноутбука…
- Максим!
- Ну, что? Неужели ты думаешь, что художник так просто сможет переключиться?
- Нет. Но Лешка упертый, и, мне кажется, у него получится, раз уж он обещал это мне. – Мы улыбнулись друг другу. – Надо вставать и успеть прибраться, а то бабушка будет в шоке от нашего дома. А еще нужно приготовить что-нибудь и на работу мне нужно. Столько дел… - я попытался вскочить, но Максим с лукавой улыбкой удержал меня на себе, а его пальцы пробрались под резинку моих боксеров и мягко прошлись по ложбинке, я застыл, смотря в его темнеющие глаза. – А может и не нужно…
- Если ты не хочешь, только скажи, хороший мой… - продолжая медленно кружить пальцами около моей дырочки, прошептал Макс.
- Если настанет такой день, когда я скажу, что не хочу тебя – это будет последний день планеты Земля. – Простонал я.
В голубых глазах напротив было столько восторга, я раздвинул ноги сильней и качнулся на нем, Максим выдохнул через рот, опаляя меня горячим дыханием. Все сузилось до одной точки – его сверкающие глаза и солнечные волосы. И пальцы, ласкающие меня. Все отошло на задний план, все стало неважным. Только мы…
Макс мягко стянул с меня боксеры, пришлось вставать с него и отстраниться, хотя я совершенно этого не желал. Он смотрел на меня и сел на кровати, дотронулся до моих губ немного дрожащими от возбуждения пальцами. Я приоткрыл рот, лизнул подушечки пальцев любимого. Он притянул меня другой рукой ближе к себе, устроил на коленях и тихо прошептал:
- Как ты хочешь? – Я даже не задумывался об ответе.
- Так. – И я взял его за запястье той руки, пальцы которой я облизывал, и опустил ее себе на бедро.
Максим улыбнулся и чуть сжал мое бедро, аккуратно притянул меня ближе, нашарил тюбик смазки под подушкой и протянул мне. Я сразу понял, что делать, было странное ощущение вакуума. Мы как будто были наедине, окружающий мир был далеко, и только его глаза и мои пальцы, и его сладкие губы…
Я ввел в себя сразу два, потому что совершенно терял голову от манипуляций Максима. Он нежно ласкал мою вторую руку, целовал запястье, перебирал губами пальцы, второй рукой прижимая меня к себе. Я тихо простонал, и мой любимый понял меня. Я встал на колени над его бедрами, выдавил еще смазки на пальцы и размазал ее по его возбуждению.
Не говоря ни слова, давая понять лишь жестами – это любовь.
Я закусил губу, когда Максим плавно посадил меня на себя и его член вошел… в меня.
Мы замерли, но тихое:
- Хороший мой… - разбило нашу сдержанность, я привстал и опустился - было восхитительно. Лучи зимнего солнца в волосах моего любимого, его тихие просящие стоны, его руки на моей талии, его возбуждение во мне. И я вцепился в его плечи и закричал:
- Люблю тебя! – Макс рыкнул и опрокинул нас на кровать, движения во мне стали хаотичными и немного резкими, но это было потрясающе прекрасно. Я выгибался и стонал. – Мхм… да-да…
Последнее что я запомнил – был резкий толчок и узкие зрачки моего парня, стон удовольствия…
Я открыл глаза, Максим смотрел на меня и улыбался.
- Привет еще раз. – Улыбнулся я в ответ.
- Привет, хороший мой, уже пора вставать, Ярков забегал, сказал, что перед ревизией твоей бабушки зайдет в магазин. Я провожу тебя на работу, и мы займемся уборкой, а после обеда он за тобой заедет.
- Хороший план. – Я потянулся к нему и накрыл теплые губы. Максим обнял меня и прижал к себе.
- А вообще… я б не отпускал тебя никуда.
Мы позавтракали, Лешка, прежде чем убежать в магазин за продуктами, оставил нам на столе овсяную кашу и бутерброды. Это было так на него похоже. Забота.
- Если что-то будет не так или ты почувствуешь себя плохо, скажи Дане. И обязательно позвони мне, хорошо? – серьезно попросил меня Максим перед самым входом в музыкальный магазин. Сегодня я был не так взволнован и не думал, что буду переживать и волноваться до обморока, хотя уверенным на сто процентов не был.
- Макс, я присмотрю. – Подошел к нам Даня, он был какой-то светящийся. Я понимал его состояние, потому что у меня на душе было то же самое – радость от обретения, хотелось прыгать от счастья.
Я приподнялся на носочках и поцеловал Макса в губы, не стесняясь редких прохожих. Он обнял меня и серьезно проговорил:
- Обещай позвонить в перерыв. – Я кивнул. Макс повернулся к Даниле, и они пожали друг другу руки. – Привет, и надеюсь, что все будет хорошо.
- Я не позволю ничему случиться. – Очень серьезно ответил ему Даня. Макс кивнул.
Мы вошли в магазин, сегодня здесь не было толпы, и я облегченно вздохнул. Мы с Даней сняли верхнюю одежду и повесили в той комнатке. Он как-то странно на меня смотрел, и я тихо спросил:
- Что-то не так? – Данила вздохнул и выглянул в зал, прокричал: - Тём, мы через полчасика будем.
- Ладно! – услышали мы далекое тёмовское согласие.
- Кирилл… - Даня сел на стул и потянул меня на другой, я тоже сел, я никак не мог понять, почему он такой серьезный. – Как ты?
- Все хорошо. – Просто ответил я и улыбнулся нахмуренному парню. – Дань, у меня в этом мире есть самое главное. Друзья и любимые люди. С недавних пор появилась семья. Пусть я еще не совсем понял, что чувствую к ним и что они собой представляют, но поверь, это лучше, чем было…
- Я от вчерашнего рассказа в шоке до сих пор. Понимаешь, я люблю Лешку. - Эта фраза далась ему очень тяжело, я видел, как он закусывает губу. – И эти чувства для меня в новинку, и я понимаю, что он не любит меня… пока. Я приложу все усилия, чтобы он был со мной, и я даже хотел поговорить с тобой о том… короче, я хотел, чтобы ты отстал от него… - я смотрел на него в удивлении. – Да. Но потом, присматриваясь к тебе, я понимал, что ты совершенно не относишься к нему как к парню, я успокоился, но также понимаю, что Лекс все же чувствует к тебе больше, чем просто дружескую симпатию. – Данила вздохнул и опустил голову. – А после вчерашнего разговора я понял причину… Он всегда был за твоей спиной, иногда даже впереди, чтобы защитить и быть опорой. Я понимаю это и принимаю его чувства к тебе, пусть они даже не совсем братские или дружеские. Мы вчера переспали… - вдруг ни с того ни с сего сказал он, а я внезапно понял, что Данила Сомов жутко боится потерять моего друга. Пусть еще не обретенного, но уже единственного.
Я встал со стула и подошел к нему, обнял за плечи, прижал к себе и тихо проговорил:
- Лешка очень сложный парень, Дань. Подчас я сам не все понимаю. Но я могу сказать тебе одно: если он допустил тебя в свою постель, то это не просто так. Он никогда не спал просто для галочки, я знаю. Ты, возможно, еще думаешь, что Ярков просто использует тебя для того, чтобы выкинуть меня из головы, но это тоже не так. Недавно он сам отпустил меня, отдал в надежные руки моего любимого человека. И знай - это единственные руки, которым я верю. – Я вздохнул и прижал его сильней, ему сейчас нужна поддержка, и он, почему-то, решил, что я достоин. – Пока, мне кажется, нужно отдать бразды правления Лексу, но в то же время ненавязчиво подталкивать его к более серьезным шагам.
- Думаешь, он захочет? – тоскливо спросил меня Даня.
- Мне кажется, да. По секрету скажу тебе: рыжий его любимый цвет.
Данила запрокинул голову и, не веря, уставился мне в глаза, на его губах расцветала озорная улыбка.
- Хочешь сказать, что это Судьба?
- Подарок Судьбы. – Точно так же улыбнулся я ему, мы рассмеялись.
Рабочий день подходил к обеду. Если честно, сегодня я почувствовал разницу, кардинальную такую разницу со вчерашним рабочим днем. Покупатели были, но раз в час по два-три человека, не больше. Я сидел за кассой и листал справочник по ВУЗам, который любезно предоставил мне Тёма. Он тоже сидел рядом, но в отличие от меня - посапывал. Как он умудрялся спать в такой неудобной позе, оставалось для меня загадкой.
Дверь отворилась, и колокольчик оповестил о покупателе. Я отложил справочник и мягко толкнул в бок Тёму, он тут же открыл глаза и потянулся. Девушка была не одна, а с двумя подружками, которые тут же ушли за стеллажи с дисками. А она подошла к нам и улыбнулась Артему:
- Привет, Тём. – Поздоровалась она, я рассматривал ее, и когда девушка повернулась в мою сторону, я обалдело понял, что это Галя.
- Привет, Галка, позволь представить тебе нашего новенького. Кирилл. – Торжественно сказал Артем. Я улыбнулся и кивнул.
- Приятно познакомиться.
- Галина. – Хлопая накрашенными ресницами и удивленно изучая меня, проговорила она. – А ты…
Но договорить ей не дал мой мобильный, я извинился и пошел в комнату для персонала. По пути поправил пару дисков и, наконец, нажал на зеленую кнопочку.
- Хороший мой, как ты там? – услышал я любимый голос, в груди потеплело, и я улыбнулся.
- Все хорошо, Максим. Как вы там? – я зашел в комнату и включил чайник, скоро обед и ребята наверняка захотят перекусить.
- Нормально. – Макс вздохнул и с улыбкой в голосе добавил. – Ярков вон вытирает пыль, а я решил тебе позвонить, узнать, как у тебя дела. Кирилл, ты не устал?
- Нет, все действительно прекрасно, сегодня не так много народу, и я, кажется, присмотрел учебное заведение.
- Это прекрасно. – Тихо ответил Максим. – Знаешь, так странно, я соскучился, не видел тебя только несколько часов, а уже не могу… - я понял, что он ушел в нашу комнату и его голос стал совсем другим. Нежным. – Люблю тебя, мой хороший.
- И я скучаю и люблю тебя. – Это были самые простые слова. Самые важные слова, выражающие чувства двух людей. Те слова, которыми и можно выразить всю привязанность. Я вздохнул, вспоминая его утренние ласки и искрящиеся голубые глаза…
Дверь тихо открылась, и шумная компания из девчонок и наших парней застыли на месте. Даня кинулся ко мне.
- Кирилл, Кирилл, ты что? – я и не заметил, как начал плакать, это просто чувства. Данила вырвал у меня телефон. – Алло? Макс, эм… ничего, он просто… плачет.
Данила был тоже хрупким, но выше меня, и он обнял, притянул к себе. А я всхлипнул и успокоился также внезапно. Стало холодно.
- Скажи, что со мной все хорошо, – прошептал я. Он только сильней прижал меня к себе и проговорил в трубку:
- Приезжай за ним. – Потом нажал на сброс и положил телефон на стол; выключился чайник. В тишине его щелчок был такой громкий, я дернулся. – Кирилл, посмотри на меня…
Я поднял лицо, в карих глазах парня моего друга была тревога.
- Все хорошо.
- Не очень, я бы сказал. – Серьезно прокомментировал ситуацию Савва.
Артем начал наливать чай, рассаживая девчонок, те, молча, рассматривали нас.
А я опять судорожно всхлипнул и понял, что ужасно боюсь. Данила как будто тоже это понял и потянул меня в дальний угол комнатки, усадил в кресло и встал так, чтобы мне не было видно окружающих людей.
- Дыши. – Тихо проговорил он. – Я обещал, что с тобой ничего не случится. – Я начал дышать через рот. – Он приедет через минут пятнадцать, может двадцать, как дорога. – Я понимал, что веду себя глупо, ведь я их всех знаю, ну, не считая незнакомых девчонок. – Кирилл…
Даня снова меня обнял, это было странно, но я понемногу начал успокаиваться в его теплых руках. Было уютно и спокойно, помогало, конечно, еще и то, что девчонки сидели тихо, но я предполагал - это заслуга Тёмы.
- Прости, я что-то совсем… - шевелиться было страшно, и я вцепился в олимпийку парня передо мной. Уже почти ничего не различая… - Холодно.
- Надо чаю ему, – прошептала одна из девчонок. Я уткнулся лицом в живот Данилы. Кто-то передал чашку, и он, мягко перебирая мои волосы, тихо проговорил:
- Кирилл, давай попей, теплее станет, Максим скоро приедет, я обещаю, давай. – Я немного отстранился и протянул дрожащие руки к чашке с веселым розовым слоном, улыбнулся. Затрясло. – Тише, все в порядке. – Он повернулся к ребятам. – Выйдите отсюда… - те спорить не стали, просто встали и вышли, я был им благодарен.
Я прекрасно понимал, что происходит. Я просто опять испугался, что остался без своего якоря, что Максим очень далеко, что я не могу до него дотронуться.
- Не думай об этом, Кирилл. – Прошептал Даня.
Я поднял на него взгляд и улыбнулся непослушными губами, на него было страшно смотреть. Данила побледнел, и губы у него дрожали так же как мои руки.
Вдруг дверь открылась, и в комнату влетел Макс. Пальто расстегнуто, лихорадочный румянец, он тут же скинул верхнюю одежду и упал передо мной на колени. Обнял.
И я разревелся.
- Тише, мой хороший, я с тобой, ну, что ты… все уже закончилось.
- Прости.
- Не за что просить прощение, любимой мой мальчик. – Я вцепился в его футболку, комкал ее.
- Максим. – Прошептал я. – Холодно.
- Это хорошо, что чувствуешь, тут прохладно, да. – Он протянул куда-то руку и снова поднес мне к губам эту веселую чашку. – Сделай глоточек, вот так. Тепло?
- Да. – Я сделал еще несколько глотков и уткнулся в его шею. – Я не провалился.
- Это замечательно.
- Прости, что напугал тебя.
- Ничего, ты вон на Даню погляди… - я оторвался от него и взглянул на парня своего друга. Данила Сомов был белый как мел и тихо, одними губами произнес:
- Не делай так больше. – Вдруг раздалась трель его мобильного, и он непослушной рукой нажал на прием вызова. – Да? – спросил он глухо у трубки. – Не волнуйся, Лекс. Со мной? – немного удивленно. А потом на его лице расцвела улыбка. – Все хорошо, правда. И с Кириллом все в порядке, – совершенно не злясь, ответил он трубке, на другом конце которой был его парень.
Я вздохнул и снова устроил голову на плече Макса.
- Надо с этим что-то делать, я же не смогу учиться… И тебе буду всегда мешать…
- Это неизбежно, хороший мой, и я готов в любое время быть с тобой. Потому что самое дорогое для меня - это ты и твое спокойствие. – Нежно прошептал он мне.
Любовь - самое непонятное чувство, ради которого мы можем совершать самые глупые поступки, но тем они и ценней…
Подарок Судьбы. Реальность - 25
Мы устроились с Максом в одном кресле, и он поглаживал меня по спине, тихо нашептывал нежные слова. Такие нужные мне сейчас. Минут через пятнадцать в дверь постучал Савва:
- Вы тут как?
- Нормально. – Спокойно ответил Даня, цвет лица к нему уже вернулся, и он начал даже улыбаться привычной яркой улыбкой.
- Хорошо, а то девчонки переживают, мы можем уже вернуться и чаю попить? – спросил он, почему-то смотря на меня. Я кивнул и попытался улыбнуться. Вышло не очень хорошо, но Савва тоже улыбнулся и раскрыл дверь пошире.
- В зале кого-нибудь оставьте, – попросил Данила.
- Женька посидит. – Ответил ему заходящий вместе с девчонками Тёма. Они расселись за столом, и все время поглядывали на нас с Максом, особенно Галя.
И я вдруг понял, что мой приступ не просто реакция на отсутствие Максима, в этом есть вина еще одного человека.
Я рассматривал ее сквозь ресницы.
Она ничем не напоминала ту Галину, жену Алексея Яркова, мать двух девочек.
Сейчас на стуле, в подсобном помещении музыкального магазина, сидела обычная девчонка. Она звонко смеялась над какой-то шуткой Тёмы и энергично жестикулировала.
Потом вдруг обернулась к нам с Максимом и спросила, смотря на меня в упор:
- А что с тобой было? – Я нахмурился.
- Это вас не касается, девчонки. – Пришел мне на помощь Артем. Я благодарно улыбнулся ему, но взгляда с Гали не сводил. – И вообще, мы же собрались сегодня, чтобы обсудить программу Новогоднего Маскарада.
- Да чего обсуждать-то? Напьемся как всегда и пойдем салют смотреть. – Засмеялась одна из пришедших девушек.
- Нет, в этом году нужно сделать все по-особенному, – прервал ее смех Данила.
- М? И чем же этот год отличается от предыдущего? – наконец отвела от меня взгляд Галя и обратилась к Дане.
- У нас появился очень хороший друг, и мы для него хотим сделать особенную программу вечера. – Улыбаясь, ответил на ее вопрос Артем. Все посмотрели на нас.
- Кирилл. – Представился я, вставая с колен Макса, и вспоминая, что еще не представился новым знакомым.
Галя первая подскочила и протянула мне руку, я с удивлением пожал аккуратную ладошку.
- Галина, это солнечное создание - Аня, а вот та брюнетка - Татьяна. Нам очень приятно познакомиться с тобой и… - она перевела взгляд на Максима, и мое сердце пропустило удар.
Он встал с кресла и также пожал ее ладонь.
- Максим. – Девушка засияла, но вдруг снова обратилась ко мне.
- Ты мне очень напоминаешь одного человека, Кирилл. Тебе незнакомо имя Андрей Киселев? – я застыл и вдруг вспомнил, как ребята рассказывали о девушке, которая очень интересуется жизнью моего отца. Конечно, в тот момент у меня были другие заботы, и я не очень запомнил тот рассказ, но сейчас, смотря в поблескивающие синие глаза Гали, я вспомнил, что это именно она, со слов Артема, фанатка творчества Андрея Киселева.
- Знакомо. Я смотрю сериал…
- О! Ты тоже?! Здорово! Ты так на него похож, просто один в один - и глаза, и фигура… - я округлил глаза и сделал шаг назад, теплая рука Макса легла мне на спину, между лопаток. Я приоткрыл губы, чтобы что-то сказать, но не успел. Артем хмыкнул и проговорил:
- Галка, Кирилл его сын. – В комнате стало тихо, Даня стукнул подзатыльник сидевшему рядом с ним Тёме. Галя округлила глаза и взвизгнула. Я вжался спиной в руку моего парня, прикрыл глаза.
Нет, страшно мне не было, я просто вспомнил, что мой сон никогда не повторится. Что все перипетии Судьбы, возможно, и промелькнут, но никогда не будут именно такими, как во сне, ведь я уже слишком много сделал, чтобы этого не случилось. Я не боялся сейчас смотреть в ее глаза, страх зарождался совершенно от другого. В синих глазах девушки было восхищение и какая-то щенячья любовь.
Я сглотнул. Она облизала губы и соблазнительно, по ее мнению, поправила локон волос. Я смотрел и не мог понять что происходит…
- Галя, дай и нам что ли познакомиться с парнями. – Повернулась к нам Аня.
Я выдохнул и, стараясь быть дружелюбным, познакомился с девушками, потом мы попили чай с вкусной домашней выпечкой мамы Саввы и обсудили программу на Новогодний вечер. А потом попрощались и с Максимом и Даней поехали домой.
В автобусе было много народу, и Максим встал так, чтобы прикрыть меня от толпы, с одного боку был поручень, а со второго встал Даня.
- Кирилл, ты не обращай внимания на Галину, она попускает слюни и перестанет, а как поймет, что ты ею не интересуешься, так вообще будет хорошей подругой. Мы с Деном ее хорошо знаем, с первого класса вместе учимся. Она мечтательница… - я повернулся к нему, в карих глазах была улыбка, и я улыбнулся в ответ. Максим чуть наклонился и успокаивающе провел носом мне по щеке. В этом его жесте было всё. И я благополучно выкинул некую Галю из головы. Она никогда не будет интересовать Максима, потому что я не позволю сделать его несчастным, не позволю только брать и не давать ничего взамен, он только мой и только со мной может быть по-настоящему счастлив.
Я протянул руку и дотронулся до его руки, сжал пальцы. Он в ответ мягко перехватил мою руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Я улыбнулся.
- Удивительно. Я никогда бы не мог даже мечтать о таких отношениях, как у вас. – Без зависти, но с ноткой грусти сказал Даня.
- Почему же? Мне кажется, что у тебя все впереди. – Он удивленно приподнял бровь. – Лешка может быть нежным и заботливым.
- Но только тогда, когда ему это нужно. – Фыркнул Максим.
- Или тогда, когда дело касается Кирилла. – С улыбкой ответил Даня.
Мы выбрались из автобуса без потерь. Правда, мне пришлось цепляться за Даню и Макса, иначе бы мы просто не успели выскочить из общественного транспорта.
Ребята в четыре руки поправили мне шарф и шапку, а я чувствовал себя защищенным.
Пусть Данилу я знал еще мало, но я, иной раз, замечал за собой, что имею такую способность - сразу видеть человека и доверять ему всецело. Даня был именно таким человеком, которому хотелось доверять. И я доверил ему своего лучшего друга. Я улыбнулся от этой мысли и блаженно вздохнул, уткнулся в плечо моего любимого.
- Пойдемте быстрей, а то бабушка Света уже, наверное, приехала. – Потянул парней к дому. Дом. Для меня теперь это не просто слово. Это тепло и улыбки моих любимых, это утро, с горячими ласками, это Лешка, с мазком краски на скуле, это Максим, с завтраком на двоих в постель. Это рыжий чайник…
«Мысли.
Я всегда считал, что я весь в трещинах. Нет, не сердце в осколках и ранах, а сама душа в трещинах, от боли и несправедливости поступков окружающих меня людей. Мне делали больно, а я не хотел мстить, я просто хотел, чтобы они перестали. Перестали ранить мое тело. Делать меня зависимым от их слов. Давать мне ложную надежду на освобождение и в последний момент забирать ее. Я страдал? Да, возможно, но мое страдание лишь делало меня чуточку сильнее, давало мне силы сделать броню, которую моя мать и мой отчим тут же разрушали. Зависимость… Сам не знаю, хорошо это или плохо, что я не виню ее во всей боли моего детства. Я всегда знал, что она меня не любит. А об отчиме я ничего не знал, и знать не хотел с самого детства, четко отделив его от смысла слова «папа». Он был лишь тем человеком, который ругался с моей мамой… Странно и непонятно. Мне было слишком мало лет, чтобы я задумывался о таких вещах. Сейчас? Да. Задумываюсь, но Максим меня всегда отвлекает, как только я ухожу в глубокий самоанализ. Может быть это к лучшему. Иногда я думаю, что бы было, если бы мой отчим был еще хуже и причинял не только душевные и телесные терзания, но и еще в его действиях был сексуальный подтекст? Смог бы я вынести это, смог бы полюбить? Я старался не думать об этом, не переживать по этому поводу… Но мои мысли постоянно уходят в тот год, когда мне исполнилось семнадцать, он напился, и у него был такой страшный взгляд на мои голые коленки…. Никогда не забуду этот плотоядный взгляд. Никогда.
Я благодарен Максиму за ту ночь после выпускного. Да, я только сейчас понял это. Ведь если бы не кома, то неизвестно, чем бы все это закончилось… Судьба? Верю ли я в Судьбу? Верю…»
Мы зашли в подъезд и поднялись на лифте. Я чувствовал предвкушение, потому что очень хотел увидеть бабушку.
Максим открыл дверь, и мы вошли в коридор; я застыл. В квартире пахло пирогами, корицей и вишневым вареньем.
- А вот и вы, мальчики. – Вышла к нам моя бабушка. Я смотрел на нее и не мог насмотреться.
«Семья.
Что для меня семья? Это Максим. Но теперь это еще три человека, которые просто неотъемлемая часть этого слова, хотя я сам не знаю, почему так странно ассоциирую своих новых родственников. Почему «неотъемлемая»? Почему «просто»? Я только знаю, что принял их.»
- Привет, бабушка. – Поздоровался я, обнимая ее.
- Здравствуйте. – В один голос ответили ей парни.
- Так, раздевайтесь и давайте обедать. А то ваши перекусы не очень благоприятно действуют на пищеварительную систему, тебе, Максим, это положено знать. – Он лишь кивнул и помог мне и Дане раздеться. Когда мы были в ванной, к нам заглянул Лешка и шепотом проговорил:
- Кирилл, твоя бабушка не бабушка, а серый волк в немощной шкурке. – Я рассмеялся. А он заулыбался и притянул к себе скромно стоявшего Данилу. Обнял. А мы с Максимом оставили их наедине, пошли на кухню.
Бабушка стояла около плиты и что-то помешивала, судя по запаху, это был борщ. Я сглотнул, осознавая какой я голодный.
- Садитесь, мальчики. Сейчас будем обедать. Кирилл, надеюсь, вы с Максимкой любите борщ?
- Очень.
«Пища.
Не хочу писать об этом, потому что ел я нормально только у Лешки и Макса.»
Бабушка смотрела, как мы едим, и улыбалась. Доброй и нежной улыбкой, именно такой улыбки я всегда ждал от мамы.
- Как прошел рабочий день? – спросила она меня, когда накладывала добавку.
- Ничего, можно сказать лучше, чем первый. В первый я немного испугался и перенервничал. А сегодня было тихо, я даже смог немного запомнить некоторых исполнителей.
- Что значит запомнить некоторых исполнителей? – удивилась бабушка.
- Кирилл не любит музыку и раньше вообще не слушал ее. – Помог мне Максим.
- Но я знаю, что Лешка любит классическую музыку, а вот Максим предпочитает рок, наш русский… ммм… - я нахмурился, а Макс меня приобнял за плечи.
- «Арию».
- Да. Точно, забыл название. – Бабушка странно посмотрела на меня и вдруг погладила по голове.
- И неважно. – Тихо ответила она. – Но я думаю, что на концерт какой-нибудь популярной группы можно сходить, как вы на это смотрите?
- Правда?
- Почему нет, можно купить билеты на «Голубой огонек», там обычно сразу много всего и послушаешь, конечно, в основном там попса наша… - она задумалась, а я вдруг рассмеялся.
- Бабушка, ненужно, я сам хочу познакомиться с разной музыкой, но я бы очень хотел попасть на спектакль папы.
- О, не волнуйся, Андрей сказал, что уже забронировал нам билеты и еще плюс три лишних, так что можешь позвать друзей. – Я счастливо заулыбался.
Мне действительно было хорошо, я купался в уюте и любви.
На кухню вошли довольные Лешка и Даня.
- Мальчики, кушать будете?
- Спасибо большое, я бы не отказался, а то этот вечный чай на работе. Надоел уже, а тут такие запахи… мммм, – лучезарно улыбнулся Даня моей бабушке.
Она еще долго расспрашивала и причитала по поводу моей худобы и бледности. Но я лишь улыбался. Ее забота была такой теплой и дарила столько удовольствия.
Немного позже она увела меня от ребят, которые приступили к чаю, в комнату.
Мы сели на диван, я обнял подушку и внимательно посмотрел на нее. Бабушка помолчала немного, а потом задала вопрос, который, видимо, ее мучил:
- Кирилл, тебе действительно хорошо здесь? Я имею в виду, тебе же нужен присмотр… Было намного лучше, если бы ты жил у нас.
- Мне хорошо здесь, я ведь не смогу без Максима. – Серьезно ответил я.
- Это единственная причина?
- Что? – не понял я.
- Ну, Максим хороший мальчик, но… - договорить я ей не дал. Я вскочил с дивана и тихо, чтобы не услышали ребята на кухне, прошептал:
- Не надо. Он для меня все… Я не смогу без него, не потому что это моя прихоть, а потому что я люблю его, он единственный человек… - она поднялась с дивана и обняла меня, я сначала дернулся, но потом притих.
- Прости, я все время забываю о том, что ты немного не в порядке. И что твой парень так много для тебя значит.
- Он значит для меня больше.
«Любовь.
Не знаю, что написать по этому поводу, кроме одного: Любовь – это Максим.»
- Прости, малыш, я не должна была. Просто после вчерашнего, я так переживаю за тебя. Ведь он сделал такое с тобой, а ты продолжаешь верить ему… я не могу понять почему?
- Потому что я его люблю. Он для меня самое дорогое, что есть на свете. – Я не чувствовал, что нервничаю, я просто сказал то что думал и то, что и так должно быть понятно. – Я простил его за всё.
- Я еще вчера поняла, что разлучать вас нельзя, но и оставлять наедине нельзя, ведь неизвестно, что придет ему в голову, что он может с тобой сделать… - часто-часто зашептала она.
Я нахмурился и покачал головой, отстранился от бабушки и взял за руку, повел в нашу с Максимом комнату.
Когда мы вошли, она осмотрелась.
- Это наша с Максимом комната. Мы спим вместе, и каждое утро он нежно берет меня или я беру его.
Они с Лешкой застелили нашу постель и немного прибрали вещи. Так что было чисто и даже уютно стало от повешенных занавесок и коврика в виде мордочки кота у кровати. Я улыбнулся и сел на уголок постели, провел рукой по покрывалу.
- Кирилл, я хочу, чтобы ты был уверен в том, что не ошибаешься в нем… вот и все.
- Я уверен, бабушка.
Она улыбнулась и села рядом.
- Ты мне сейчас так Андрея напомнил. Он тоже всегда был уверен в своих чувствах. Отстаивал их.
- И даже чувства к моей маме? – с замиранием сердца спросил я.
- Особенно к твоей маме. Он тогда так и не смог оправиться от той поездки и ударился в учебу и работу в театре. Чтобы заглушить ту боль, которую она ему причинила. Я не хочу, чтобы ты переживал нечто подобное…
Я промолчал. Я не стал говорить ей, что уже слишком поздно, что в моей короткой жизни было все.
В комнату постучали, и Максим заглянул, улыбнулся и спросил:
- Погулять не хотите пойти? – я встал с кровати и подошел к нему, не стесняясь присутствия бабушки, накрыл его губы. Он сначала немного опешил, но почти сразу ответил. Мягко и легко подчиняясь и даря мне свою нежность.
Я знал, что с Максимом мне нужно будет поговорить, объяснить то же самое, что я сказал бабушке, потому что я вижу по его светлым глазам, как он боится за меня, как переживает.
«Понимание.
Максим – сильный, смелый, выносливый, любящий, страстный. Но все это делает его слабым. Нет, не его любовь ко мне, нет, просто я знаю, что я доставляю ему слишком много проблем. Хотя опять же, по нему не скажешь, что он устает от меня. Но недавно я понял, что он нуждается в поддержке. Я раньше думал, что достаточно просто любить и быть любимым, и мир будет сверкать всеми красками. Да, так и есть, только чтобы он сверкал и любил меня, нужно тоже отдавать себя до конца. Поддерживать его во всем.»
- Максим? – вдруг обратилась к нему бабушка, он оторвался от моих губ и прижал меня к груди.
- Да?
- Что ты скажешь, если мы пригласим Кирилла в гости на несколько дней? – я повернулся к бабушке и шокированно смотрел, как она поднимается с кровати и подходит к нам. Вцепился в футболку Макса.
- На самом деле, это должен решать Кирилл. – Он посмотрел на меня, я перевел взгляд на своего любимого. – Только помни, что во вторник у тебя сеанс у Геннадия Эдуардовича.
Я приоткрыл губы и вдруг понял, что не хочу никуда ехать без него.
- Я без Максима никуда не поеду, а у него учеба, так что придется подождать до каникул, – четко и спокойно проговорил я.
А бабушка вдруг рассмеялась и обняла нас обоих.
- Андрей меня предупреждал, что ты за своего Максима горой.
- Я его люблю. – Мягко проговорил я.
Подарок Судьбы. Реальность - 26
Начались каникулы. Мы все вчетвером были в предвкушении новогоднего карнавала, нередко к нам присоединялись и Ден с Тёмой. И мы планировали вечеринку и костюмы. Сегодняшнее утро не отличалось от остальных, я тихонько встал и решил сделать нам завтрак.
Даня, как-то незаметно, почти переехал к нам, причем его родители не возражали, познакомившись поближе с серьезным Ярковым и воробушком мной. Тетя Вера, мать Данилы, первым делом снабдила и меня, и сына презервативами и с улыбкой пообещала, что поставка «резины» не прекратится никогда.
Я прошел по большой комнате, тут было все в вырезках и деталях костюмов, я даже не заметил, как наступил на волчий хвост. Улыбнулся. На диване в обнимку спали Ден и Тёма. Я еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос, на голове Дениса была шапка деда Мороза, а Артем красовался заячьими ушами.
Моя жизнь стала такой спокойной, я точно знаю, теперь обо мне есть кому волноваться и что бабушка и дедушка очень ждут нас на даче после первого числа. И что мы обязательно поедем - мне Максим обещал. Да и ребята, когда поступило предложение, отреагировали бурно и согласились поехать.
С отцом я виделся последний раз вчера, мы очень долго разговаривали о маме и решили, что съездим к ней обязательно, у него, правда, как раз начинаются спектакли и очень насыщенный график, но он сказал, что это не помешает нам поговорить с ней.
Я вошел на кухню, поставил чайник, на боку которого красовалась надпись «Мой рыжий друг» - Даня написал, - и достал кастрюлю для каши. Стараясь не слишком сильно громыхать, я подставил табуретку к столу и встал на нее, открыл верхний шкафчик в поисках крупы. Бабушка покупала, я точно помнил. Она нашлась у самой стенки, видимо, Лешка спрятал, не любит он кашу, но в моем исполнении съест, особенно если его Даня кормить будет. А в здоровом теле, здоровый дух – Ден.
Я спустился на пол и застыл, ловя себя на улыбке, счастливой, незамутненной горькими мыслями улыбке. У меня есть семья и друзья – я счастлив. Я не заперт в собственных мыслях и обидах, непонимании и боли, я действительно улыбаюсь.
Я как раз доваривал кашу, когда на кухню, потягиваясь, вошел Ден.
- Доброе утро, поваренок. – Наклонился и поцеловал меня в щеку, я расцвел в улыбке.
- Доброе, садись, сейчас будем завтракать. – Он достал масленку и хлеб, поставил кружки на стол и сел на стул у окна. Я выключил плиту и прикрыл кашу крышкой. – Тебе кофе, Ден?
- Ага. Ты что такой бодрый, вчера вроде легли позже нас… - ухмыляясь, спросил он. Я слегка покраснел.
- Сам не знаю, хорошо и спокойно. – Я налил кипяток и засыпал растворимый кофе, у нас его никто не пьет, кроме Дениса. В кухню вошел Артем, какой-то надутый.
- Чего меня скинул с дивана?
- Надоело уши твои жевать… - засмеялся Ден.
- Доброе утро, Кир. – Точно такой же поцелуй в щеку, и Тёма забрал у меня кружку и поставил перед Деном. – Не эксплуатируй ребенка.
Мы промолчали, потому что за время нашего знакомства я понял - с Тёмой с утра лучше споры не начинать.
- Доброе утро, завтракать будешь?
- А что на завтрак? – сунул он любопытный нос в кастрюлю.
- Здоровая пища, – ответил я улыбаясь.
- О! Щи да каша - пища наша! – воскликнул Артем, плюхаясь на стул напротив Дениса. Я достал тарелки и в тот момент, когда ставил их на стол, в кухню вошел Лешка. Тут же перехватил тарелки из моих рук и легко дотронулся до моих губ. – О! Тяжелая артиллерия! Доброе утро, Ярков! Как спал? Где потерял нашего дорогого друга Данилу?
- Тём, будь хорошим человеком - не ори. – Лешка поставил тарелки на стол и повернулся ко мне. – Как спалось, Кир?
- Хорошо.
- И отвечая на твои вопросы, Артем: спал я прекрасно и тепло, Даня в ванной. – Они с Деном пожали руки. – Как вам наш диван?
- Думаю, нужно прикупить пошире. А то это ушастое создание прижималось слишком сильно… - засмеялся Ден. Я взял прихватки и подставку под кастрюлю, но у меня тут же выхватили все это и подтолкнули в коридор. – Давай, Кириллка, иди уже разбуди Макса, а то он заспался, и кашки не попробует.
Я кивнул и решил не спорить с ними, они заботятся обо мне. Прошел по коридору и столкнулся с Даней, который в зеркало в прихожей рассматривал свою шею. Я прыснул, он обернулся.
- Блин, как теперь перед родителями-то покажусь? – с досадой, но с веселыми огоньками в карих глазах прошептал он.
- Я думаю, твои родители не заметят.
- Или очень хорошо сделают вид. – Он махнул рукой и повернулся ко мне, облокотился о столик под зеркалом. – Как ты?
- Все хорошо, завтрак вот сделал.
- Я не об этом. – Он немного опустил голову и стряхнул невидимые пылинки с рукава кофты. – Я о Лешке…
- Даня… - я подошел к нему ближе и прошептал. – Я счастлив за него и за тебя. Успокойся.
- Спасибо, Кирилл. Знаешь, я переживал, не хотел тебя ранить еще больше, чем есть. – Я покачал головой.
- Я очень рад, что Лешка нашел в тебе не только друга. Я бы очень хотел, чтобы ваши отношения развивались.
- Я бы тоже. – Немного печально проговорил он.
- Все будет хорошо, он ответит на твои чувства. – Даня улыбнулся и положил руку на мое плечо, сжал.
- Спасибо.
Я ничего не ответил, а просто накрыл его руку своей. Я прекрасно понимаю его, он неуверен, но мне кажется, что если немного подождать, то все будет прекрасно, Лешка его не обидит. Мы улыбнулись друг другу, и я проскользнул в нашу с Максом комнату.
Он все еще спал, завернулся в одеяло с головой и свернулся калачиком с краю кровати. Я присел на корточки и отогнул угол одеяла, дотронулся кончиками пальцев до влажного лба. Нахмурился. Макс не спал. Его знобило, и одновременно с этим он дышал приоткрытыми сухими губами.
- Максим? – шокированно прошептал я, на меня смотрели совершенно больные глаза с лопнувшими сосудами.
- Прости, я, кажется, заболел. – Я в недоумении смотрел на него. Не то, что я не мог понять, как он заболел, я не понимал, зачем нужно было скрывать все это и вчера еще…
- Максим, ты вроде взрослый человек…
- Я люблю тебя. – И закашлялся. Я покачал головой и подошел к шкафу, взял чистую футболку и штаны. Вернулся к всё еще тяжело дышащему Максу и откинул одеяло, аккуратно стянул с него мокрую насквозь одежду и надел чистую. – Кирилл, тебе бы не заразиться.
- Макс, ты вроде будущий медик. – Он хотел рассмеяться, но снова закашлялся.
- Да, бацилла в доме уже…
- Давай я сейчас у Лешки попрошу новое белье и покормлю тебя. Полежи. – Я перевернул одеяло и накрыл его сухой стороной. Наклонился, поцеловал в сухие губы. – Сейчас.
Я вошел на кухню, ребята что-то обсуждали, но замолчали при моем появлении и обернулись все разом.
- Леш, мне бы новое белье постельное. – Лешка нахмурился.
- Что случилось?
- Максим заболел, у него жар и вся постель мокрая. – Лешка вскочил со стула.
- Говорил я ему! Это от переутомления у него. Пойдем, помогу перестелить. Даня, чайник поставь. Тёма, диван освободи, перенесем Макса туда, нечего ему в одиночестве страдать. Ден, помоги мне…
- Раскомандовался ты, Ярков. – Улыбнулся Ден. – Пошли приводить в чувства Морозова.
Я же схватил тарелку и положил кусочек масла, потом налил горячую кашу, она получилась немного жидкой, но для Макса сейчас в самый раз.
- Не нервничай, это просто ослабление на нервной почве. – Тихо проговорил Данила. У меня затряслись руки. – Кирилл, успокойся, мы не оставим все просто так, я сейчас маме позвоню, она посоветует что-нибудь. Тихо-тихо. – Поставил тарелку на стол. И вцепился в край столешницы.
- Это все я виноват, он же из-за меня нервничает и переживает все внутри себя, я хотел с ним поговорить, но не успел.
- Вот и поговоришь, только сам не переживай. – Даня улыбнулся и помог мне с кашей. Мы водрузили все на доску для хлеба, и пошли в большую комнату, служившую залой.
Максима ребята как раз укладывали, он хмурился и пытался сделать все сам, но его так шатало, что Дену пришлось поднять его на руки и уложить на застеленный диван.
- Ему поесть нужно. – Тихо сказал я.
- Кирилл, ты что, с ума сошел? – встревоженно спросил Лешка, я не понял и покачал головой. – Ты весь бледный, как бумага!
- Хороший мой, я не умираю, у меня просто простуда, – улыбнулся точно такой же бледный Максим. Я сел рядом с ним, взял горячие тонкие пальцы в свои ладони. Он улыбался уголками губ, на большее его не хватало.
- Поешь, хочешь, покормлю тебя? – он кивнул, Даня поставил мне на колени доску с кашей, ребята помогли Максу принять полулежащую позу. И я помешал кашу и зачерпнул ложку, поднес к его губам.
- Это так мило… - пролепетал Артем. – Дети мои, я благословляю вас. – Я улыбнулся неуместной шутке, которая позволила мне немного расслабиться. Макс приоткрыл губы, и я аккуратно помог ему проглотить.
- Не горячо?
- Все хорошо. – Немного устало ответил он.
Через несколько ложек он окончательно устал и прикрыл глаза. Я немного посидел, посмотрел на него, а потом встал и хотел пойти помыть посуду, но Артем отобрал у меня доску с тарелкой и сам унес ее на кухню, зашумела вода. А Лешка вручил мне чашку с чаем и бутерброды с маслом.
- Кашу не хочешь? – я покачал головой и пересел на пол около головы моего любимого. Лешка сел напротив. Рядом с Деном и Данилой, они все еще выбирали, в чем пойдут на карнавал.
Сейчас, правда, сидели тихо. Я пил чай, машинально откусывая от хлеба, почти не чувствуя вкуса.
- Постель просохнет, перенесем его обратно. А то он не отдохнет, кстати, температуру ему бы померить… - отвлекся от рассматривания костюма зайки Данила.
- И правда. Только у нас и градусника нет.
- Блин, Леш, надо матери моей позвонить, а лучше я сбегаю домой…
- Пойдем, провожу тебя до лифта. – Все это доносилась до меня издалека, я совершенно не почувствовал, как у меня забрали пустую чашку, я немного повернулся и устроил голову на руках, смотрел, как Максим спит.
pov Алексея.
Мы снова, как много раз уже за время наших отношений, вышли в коридор, Даня нажал на кнопку вызова. Но, в отличие от тех раз, сейчас мы просто стояли и молчали. Я чувствовал вчера «это»… сегодня «оно» стало глубже и сильней давит. Он не может подолгу задерживать на мне взгляд, он старается держаться подальше, только если мы не в постели. Вчера после секса он прижался ко мне и тихо плакал, я не бесчувственная скотина.
- Даня… сейчас, опять же, не время и не место, но нам нужно поговорить. – Он обернулся так резко, что с его точеной шейки слетел шарф. Я улыбнулся и поправил его, задержал пальцы на теплой шерсти.
- Давай тогда я принесу градусник и лекарства. А после поговорим. – Немного нервно улыбаясь, ответил он.
- Хорошо, возвращайся поскорей. – Он лишь кивнул, вошел в лифт и нажал на первый этаж, я вернулся в квартиру. Сел рядом с Кириллом, он устроил голову на руках и смотрел, как Морозов спит.
Я притянул его к себе и запутал руку в волосах своего друга.
- Он поправится?
- Конечно, сейчас померим температуру, и тогда будем ориентироваться с лекарствами. К вечеру, если не станет лучше, вызовем скорую помощь. Не переживай.
- Не могу.
- Ты покушал так плохо, может еще чаю, или хочешь, я Дане позвоню и попрошу что-нибудь купить? – он покачал головой.
- Поговори с ним, – тихо попросил он. Я вздохнул.
- Поговорю, солнышко, обязательно.
Ден и Артем тихо складывали разбросанные костюмы и разные аксессуары для новогоднего прикида. Мы все это позаимствовали у Андрея Васильевича, так что надо было быть аккуратными. Костюмы были самые разные, мы вчера перемерили все что можно и в разных вариациях. Моделями были Кирилл и Даня. Мне хотелось сделать этот новый год особенным для этих двух людей.
Я снова вздохнул.
Если честно, настроение новогодним не было, но и слишком пасмурным тоже. Меня многое беспокоило, если Кирилл не замечает, в силу своей влюбленности, то я прекрасно видел, Морозов еле держится. Он устал.
И то, что он свалился - неудивительно, вчера он уже был болен. Слишком все навалилось и еще многое впереди, ведь нас ждет поступление и курсы.
Мой мобильник завибрировал, я последний раз провел по волосам Кира и пошел открывать своему мальчику.
- Что посоветовала мама?
- Сказала, что ему нужно отдыхать, выпить вот это… - он отдал мне пакетик. – И обязательно побольше жидкости. – В глаза не смотрит. Я кивнул, всучил пакет проходящему мимо Тёме и взял раздевшегося Данилу за руку, повел в свою комнату.
- Ребят, мы ненадолго. – Тихо проговорил я Дену и Кириллу. Ден кивнул, листая какой-то журнал, а вот солнышко не среагировал. Я не могу его таким видеть. – Ден, отвлеки его чем-нибудь. – Наклонился я к Денису, он угукнул и отложил журнал. Я был уверен - Ден постарается, и они с Тёмой не дадут Кириллу слишком зацикливаться на проблеме Макса.
Мы вошли в комнату, где сегодня провели прекрасную ночь, и если бы я был абсолютно уверен, что в нашей паре нет проблем, я бы не обратил внимания на эти странные жесты и печальные карие глаза. Нет, он счастлив, но его счастье каждый раз омрачается мыслями о том, что он нелюбим.
- Леш, я все понимаю. – Начал он.
- Знаешь, я не уверен, что ты все понимаешь. – Я сел на кровать и потянул его на себя, Данила безропотно подчинился.
- Я понимаю, что спешу, мне уже не один раз об этом Кирилл говорил, что нужно подождать и не давить на тебя.
- Давай поговорим о другом, Дань. – Он понимающе кивнул и сел рядом со мной, подобрав под себя одну ногу. – Я говорил, что мы не будем спешить, и что наши отношения будут развиваться? – спокойно спросил я.
- Да. – Опуская голову, ответил он.
- Тогда в чем причина этой печали в твоих глазах?
- Леш, я все понимаю, но и ты пойми, я так глубоко увяз в тебе. И в своих чувствах, ты можешь смеяться, но ты мне понравился еще тем летом, когда с матерью приезжал сюда. Я, правда, решил, что мне ничего не светит, и старался как можно реже допускать мысли на эту тему. А сейчас… после всего…
- Это похоже на мыльную оперу, Данила. Мы с тобой взрослые мальчики, зачем все так усложнять.
- Что? – он вскинул голову, в глазах паника. – Ты…
- Блять, я не говорил, что ты мне безразличен, и я тебя только трахаю. – Я прижал его к себе и повалил на кровать. – Мне нравится твое тело. Я обожаю, когда ты стонешь подо мной и подмахиваешь, бесконтрольно прося о большем… - зашептал я, нависая над ним. – И я уже сказал, что не время и не место… - Карие глаза парня напротив меня засверкали, он уже понял все, но ждал, даже дыхание затаил. – Люблю тебя, Рыжик.
Я не врал, не хотел, чтобы мое признание было просто основано лишь на сексе, мы же еще даже на свидание нормальное не ходили.
Он отреагировал через долгие несколько секунд. Обнял меня дрожащими руками за шею и уткнулся в грудь, прошептал:
- Не верю я тебе, Ярков.
- Вот тебе на… я ему про чувства, а он мне не верит. – Я запустил руку в его волосы и немного грубо отстранил от себя, запрокидывая его голову, впился в губы. Сминая и подавляя его всем своим существом. – Теперь лучше, Рыжик?
- Обожаю, когда ты злишься, Лекс. – Моя хватка в его волосах стала жестче. – И я люблю тебя. – Прошептал он, слегка морща нос.
- Наша с тобой любовь такая горячая. – Усмехнулся я.
- Черт!
- Закрой-ка ротик, Даня.
- Обиделся? Думал, я смогу так просто поверить в такую быструю капитуляцию? В то, что ты так просто переключился на меня? – зашипел он. Я отпустил его волосы и вскочил с кровати, потянул за руку на себя, побуждая встать, подтянул его к полотну и откинул ткань с холста. Даня застыл.
На нас смотрел его портрет, я, правда, только начал, но было уже понятно, что будет он на нем нагой и что я вложил в него все свои чувства и эмоции. Карие глаза смотрели с затаенной обидой, но так нежно и трепетно. – Лекс…
- Я художник, и это единственная возможность передать свои истинные чувства. Жаль, что теперь ее придется уничтожить. – Я отошел от него.
- Не нужно, можно я заберу ее себе. – Он тихонько подошел ко мне сзади и обнял за талию. – Прости.
- Это все глупо, я должен был понимать, что за эти недели ты заведешься еще больше и будешь ждать от меня того же. Я должен был раньше сказать тебе. Не тянуть так…
- Лекс, я люблю тебя. – Я повернулся в его объятиях и приподнял его лицо за подбородок.
- И я тебя люблю, Рыжик. – Он пытался сдержать улыбку. – Веришь?
- Да.
- И давай ты уже прекратишь зацикливаться на моем отношении к Кириллу. Я сам прекрасно осознаю, что у него есть страсть и эта страсть - Морозов. Если я проявляю какие-либо чувства к нему, то это не сексуальное влечение, что я испытываю к тебе, не страсть, не любовь. Это забота и участие к тому, кто был мне дорог и будет, если честно.
- Я понимаю. Прости, но я должен сказать… - он сглотнул, я отпустил его. – Я очень сильно ревную тебя, но, почему-то, сейчас эта ревность относится к кому угодно, но не к Киру.
- Даня. – Я улыбнулся. – Ты кого хочешь обмануть - себя или меня? Я же вижу, он тебе нравится, и ты к нему как к брату относишься, но только когда меня нет рядом. – Он улыбнулся.
- Да. И чувствую себя из-за этого очень странно.
- Противоречивая ты натура.
- Картину допишешь? – немного лукаво спросил он. - Я могу попозировать…
- Таких картинок в моей голове скопилось очень много, Данила. – Хохотнул я. – Но если ты хочешь попозировать мне в стиле «ню», я буду рад.
- Очень хочу.
- Вечером. – Серьезно сказал я. – И прекрати думать над тем, что ты можешь меня потерять. – Он кивнул и прижался ко мне. – А сейчас мы нужны Киру.
Он ничего не ответил, мы просто развернулись и пошли обратно в залу. Макс все также спал, ребята сидели и играли в домино. Мы присоединились.
конец pov Алексея.
Я почти не участвовал в игре, я все время смотрел на Макса, отвлекался, но ребята не окрикивали меня, а просто продолжали играть, иногда ставя мои доминошки. Мы померили Максу температуру и дали выпить жаропонижающее. Правда, мне показалось, что ему бы лучше просто поспать. Я выматываю его.
Мне самому приносит огромную боль моя беспомощность, но я пока не могу без него. Работа и новообретенные родственники - это огромный стресс, как говорит Геннадий Эдуардович, но стресс оправданный.
Я переживаю по поводу всего, что нас еще ожидает, но в тоже время уверен - все будет хорошо.
Максим открыл глаза и улыбнулся мне усталой улыбкой. Я бросил домино и подполз к нему.
- Все хорошо, Кирилл.
- С этого дня я буду заботиться о тебе, – пообещал я, смотря в его больные глаза. – И тогда все будет хорошо.
- Люблю тебя. – Ответил он мне, и я уткнулся в одеяло на его животе, вздохнул.
Обязательно все будет прекрасно.
Подарок Судьбы. Реальность - 27
Сегодня утром меня разбудил Даня.
- Кирилл, пора, а то опоздаем в магазин. – Я непонимающе открыл глаза, на работу нам было не нужно, потому что отец Данилы отправил всех своих работников в пятидневный новогодний отпуск. Он улыбнулся, увидев, что я открыл глаза, и вышел из комнаты. Я полежал несколько минут, осознавая, что сегодня, почти в полночь, будет маскарад.
Максим спал на диване в большой комнате. Лешка и Ден не позволили ему спать со мной, аргументируя это болезнью и возможностью заразиться. Но я полночи сидел около Макса, гладил его пальцы и иногда прикасался к ним губами. Уже поздно или рано, меня отнес сюда Лешка.
Мне было так стыдно, что я, возможно, мешаю его личной жизни, но он абсолютно искренне попытался заверить меня в обратном. Я не поверил.
- Кирилл? – заглянул в комнату мой друг. – Плохо?
- Нет, просто никак не приду в себя от новости, что сегодня я, наконец, смогу надеть свой карнавальный костюм. – Он улыбнулся и прошел в комнату. – Как там Макс?
- В ванной, сказал, что с такой физиономией он появиться пред тобой просто не в силах. – Лешка присел на кровать и протянул руку, потрогал мой лоб. – Главное, чтобы ты не заразился.
- Все в порядке, я просто немного не выспался. – Я прикрыл глаза от нежности его прикосновения.
- Не переживай, мое солнышко, все с ним в порядке: отдохнул, лекарства выпил, ты рядом сидел, и даже мы ухаживали. – Подушечки пальцев прошлись мне по виску и спустились по щеке, почти дотронулись губ, но потом просто исчезли.
- Лешка…
- Давай помогу кровать убрать. А потом будем салаты резать, бабушка твоя уже звонила, и обещала, что помощь будет попозже. Все же орава голодной молодежи - это вам не салатник «Оливье». – Я откинул одеяло и встал, Лешка замолчал, а я с запозданием понял, что нахожусь лишь в футболке Макса.
Заметался и со вздохом сел обратно на кровать.
Лешка грохнул дверкой шкафа и протянул мне спортивные штаны.
- Прости.
- Вообще-то, я тебя вчера сам раздевал. – Немного хрипло ответил он. – Кирилл… - он присел на пол передо мной и взял в ладони мои судорожно сжатые руки. - Сегодня канун Нового года, и я не хочу, чтобы ты был взволнован или еще что-то помешало тебе радоваться празднику. Поэтому давай, ни о чем не думай и одевайся.
- Спасибо. – Я надел штаны, и мы заправили постель. – А ребята придут или мы встретимся уже вечером?
- Пока даже не знаю, Ден еще не звонил, да и Тёма тоже. – Как только мы застелили кровать, дверь открылась, и вошел Макс. Я обернулся, оценивая его внешний вид. Обернулся и застыл. На нем было только полотенце, капельки воды стекали по торсу, я проследил за одной и облизнул вмиг пересохшие губы. – Морозов, ты что себе позволяешь, нельзя же ходить нагишом во время болезни… - Лешка сгладил неловкость и кинул в Макса халат, мой любимый улыбнулся и надел его.
- Доброе утро, Кирилл, хороший мой. – Мягко проговорил любимый мне в висок, обнимая.
- Привет. Как ты? – я обнял его за талию и краем глаза увидел, как Лешка покидает комнату.
- Лучше.
- Правду, Максим, – настойчиво попросил я.
- Мне намного лучше, не нервничай, Кир. – Он немного отстранился и посмотрел мне прямо в глаза. – Спасибо.
- За что?
- За то, что ухаживал за мной, за то, что готовил мне разные вкусные штучки… - я фыркнул, - …И за то, что не отходил от меня, даже когда я просил.
- Я люблю тебя. – Я уткнулся в его грудь и вдохнул приятный аромат геля для душа и крема после бритья, они смешивались с естественным запахом кожи и дурманили, я высунул язык и лизнул сосок, не скрываемый халатом. – Соскучился.
- И я, мой хороший, но сейчас нам лучше пойти и помочь ребятам. – Он наклонился и прямо в губы прошептал. – Но ночь я обещаю тебе незабываемую, любимый.
Я не выдержал и немного подался вперед, накрывая его губы, сам проскользнул языком в теплый рот. Он не сопротивлялся моей инициативе, просто прижал плотнее и ответил на ласку.
Я отстранился только тогда, когда его руки начали гладить мою попку, сминать и нежно пощипывать сквозь штаны.
- До ночи? – с улыбкой спросил я, перехватывая его руку и поднося к губам, целуя кончики пальчиков.
- До ночи. – С улыбкой ответил он.
Пока Максим одевался, я принял душ и после вошел на кухню. Овощи мы сварили еще вчера, под чутким руководством моей бабушки и мамы Дани. Сегодня предстоял фронт работ…
- Так, давай без художеств! – воскликнул Данила, когда я вошел. Лешка ухмыльнулся.
- Чем тебе не нравятся розы из морковки?
- Блин, не переводи продукты, украшения будем делать потом. Да и не к чему они! Кто их оценит, все сожрут, даже не поблагодарив… - возмутился Даня.
- Данила, мой ты прагматик, я хочу сделать завтрак Кире…
- И что у меня на завтрак? – посмеиваясь, окликнул я парочку. Да, они были именно парой, я сейчас только это заметил, такие смешные, как будто женатые люди. Хотя мне сравнивать особо не с чем, но в доме Лешки его мама всегда именно так разговаривает с отцом.
- Очаровательная бурда с морковными розами! – отозвался мой друг. Я рассмеялся и сел на стул около стола, заваленного мисками и уже очищенными овощами. Лешка поставил передо мной тарелку с салатом, сверху и правда была морковная роза, и даже имела свекольные листочки. Я аккуратно, вилкой, поданной Даней, подцепил произведение кулинарного искусства и отложил на край тарелки. Салат был вкусный, хоть в нем и было намешано почти всё, включая красную икру.
- Вкусно. – Проглотив, почти не жуя, первую горку, сказал я поварам. В кухню вошел Макс, наклонился, поцеловал меня в макушку и стащил с моей тарелки кусочек ветчины. – Есть хочешь?
- Не очень. – Присаживаясь рядом, ответил любимый. – Сейчас лекарство выпью и помогу вам.
- Только не долго, а то замотаем тебя, и новый год у нас будет не так хорош, как запланирован. – Строго ответил ему Лешка.
- Ох, Ярков, тебе бы в няньки… - улыбаясь, ответил Макс.
Мы как раз доделывали «Оливье», когда в дверь позвонили.
- Кирилл, откроешь, это, наверное, ребята. – Облизывая Данины губы, попросил Лешка. Мы в основном целовались и только частично готовили, удивительно даже, как в такой атмосфере появилась кастрюля главного салата нового года. Я оторвался от Макса и, чмокнув его последний раз, пошел открывать.
- Привет, родной наш! С Новым годом! – воскликнул дед Мороз, с точно такими же глазами как у меня, как только я обнаружил это, взвизгнул и кинулся на шею отцу.
- Папа! С Новым годом! – он рассмеялся и покружил меня. – Но у тебя же утренник и спектакль вечером! Как ты смог вырваться? – он поставил меня на пол в коридоре и стянул шапку.
- Ну, во-первых, дороже тебя у меня никого нет, а во-вторых, Жанна сказала, что Снегурочку она сыграет только для тебя. – Он отошел от двери, открывая мне вид на немного смущенную его словами Жанну. На ней была короткая шубка Снегурочки, нежного голубого цвета, и кокошник, украшенный жемчугом. Я открыл рот.
- Это восхитительно! – я не удержался и обнял ее, она тоже обняла меня и погладила по голове.
- Мы не только в образах, мы еще и с подарками, малыш. – Улыбаясь, проговорила Жанна.
За эти недели знакомства и общения мы стали ближе, и она относится ко мне неплохо. По сравнению с моей матерью - просто прекрасно. Всегда вежливая и улыбчивая, мое первое впечатление о ней сгладилось, и она теперь мне друг.
- А мы с ребятами готовим.
- Бросайте это дело! Особенно ты, мой маленький! – воскликнул папа, я отошел от Жанны и снова прижался к отцу.
- Так вы надолго или на пять минут? – тихо спросил я.
- Мы со Снегурочкой надолго, мой маленький, так что принимай первый подарок – нас!
- Андрей! – проворчала Жанна. Мы прошли в зал, и я усадил их на диван. Она осмотрелась. – Не поняла, а где елка?
- Не успели мы… - раздался от двери голос Максима. – Хотели вчера купить, да поздно уже собрались, базар закрыли, а сегодня только встали недавно…
- Так, дедушка Мороз у нас пойдет сейчас и купит большую и пушистую Елку! – Жанна вскочила с дивана и вытолкала моего отца в коридор. – Кирилл, хочешь с папой сходить?
- Очень! – я вроде дернулся в комнату, но тут же застыл. – Можно? – спросил я сразу и у Максима, и у папы.
Максим улыбнулся и мягко накрыл мои губы, уже давно не стесняясь моих родственников.
- Обязательно. – Прошептал он, оторвавшись от меня. Я немного покраснел, потому что никак не мог привыкнуть к зрителям.
- Только, пожалуйста, оденься потеплее, на улице снег. – Опять раздался от двери голос, на сей раз Лешки.
Я заулыбался. Было тепло от ощущения дома. Тепло от поцелуев и взглядов, от родных рук и от доброй ауры, исходящей от окружающих меня людей. Они любили меня, и одевали и поправляли шарф, и папа взял меня за руку.
И, совершенно не стесняясь, прямо в костюме деда Мороза вошел на площадку елочного базара. Я стоял рядом и улыбался, пока папа наглядно показывал, что он желает приобрести.
- Эй, сколько вот эта стоит? – я и не понял, что обращаются ко мне, пока меня не толкнули в плечо. – Я спросил, сколько стоит вот это? – я медленно повернулся, их было трое - два парня и девушка с сигаретой во рту.
- Я не… - но меня не слушали и, скорее всего, знали, что я не продавец елок.
- Чего мямлишь! Сколько? – девушка оторвала от пушистой ели кусочек веточки и кинула в меня, я отступил на шаг.
Все было понятно, как белый снег на дороге, они просто решили пристать, и я, если честно, впервые сталкиваюсь с такими людьми без Максима. Страшно не было, но я же драться не умею. Меня немного затрясло и я сделал еще шаг от этой компании, спотыкнулся и упал бы, если бы меня не поддержали чьи-то руки.
- Что вы хотите, молодые люди, в канун Нового года? Может, мозгов? Но я ж не Гудвин! Может, полицию у ног? Это я устрою быстро! А может, просто извинитесь перед моим сыном? И тогда добрый дедушка Мороз подарит вам по шоколадному зайке… м? – бодро, как речевку, проговорил мой отец, прижимая меня к себе.
Ребята переглянулись и, сплюнув, ушли, даже ничего не ответив моему отцу.
- Папа… - тихо начал я.
- Все хорошо, мой родной, все уже. Они ушли, ты бы не отходил что ли от меня, а то разные сейчас пошли людишки, кто-то совершенно не может пройти мимо хорошенького мальчика… - он развернул меня к себе и, серьезно смотря в глаза, протянул шоколадку, правда не в виде зайки, а батончик «Баунти». – Кушай. – Я хлопал ресницами, смаргивая налипший снег, и смотрел в точно такие же глаза, как у меня.
- Папа, а у нас игрушек нет, чтобы елку наряжать. – Он улыбнулся.
- Ну, это сейчас не проблема, Кирилл. Это раньше, во времена моей бабушки, было сложно с красивыми игрушками, а сейчас все проще.
- У меня это первый новый год со своей елкой… - Он сжал сильней руку на моем плече и притянул меня ближе, проговорил, крепко обнимая меня.
- Все у тебя будет, я обещаю. И елка, и подарки, и дед Мороз со Снегуркой, и сладости… И любовь в чистом виде, как этот снег на еловых лапах. И смеяться ты будешь и веселиться.
- Спасибо, папа.
- Ну, что ты, малыш мой. – Он отстранился и, улыбаясь в белоснежную бороду, проговорил. – Пойдем, покажу, какую красавицу выбрал…
После того как мы доставили ее домой, папа схватил Жанну, и мы втроем, как настоящая семья, пошли в детский магазин выбирать украшения для ели.
- В каком стиле ты хочешь оформить зеленую подругу? – улыбаясь, спросила Жанна.
- Красиво. – Просто ответил я. Она покачала головой и схватила одну из коробок с яркими шарами внутри.
- Эти или вот эти? – в одной руке были серебристо-красные, а в другой - синие в серебряную звездочку.
- А в чем разница?
- Мне кажется, что красные плохо будут гармонировать с обоями в зале… - я пожал плечами и посмотрел на множество коробочек, взял с оранжевыми шарами и улыбнулся, протянул Жанне. – Эти?
- Лешка любит рыжий.
- А ты? – тихо спросила она, складывая еще несколько коробок с рыжими шариками и верхушкой в тон.
- Мне нравятся голубой и желтый. Как глаза и волосы Максима. – Она улыбнулась и взяла несколько лент мишуры – голубую и желтую. Вернулся папа с флаконами искусственного снега и гирляндами. И протянул мне очередную коробку.
В ней было две фигурки – дед Мороз и Снегурочка, но не просто из пластика, а очень детально сделанные. Даже кокошник у Снегурочки был как настоящий. Я восхищенно смотрел на это чудо и прижал коробку к себе.
- Я долго выбирал между вертолетом и ими… - по секрету прошептал он.
- Вертолетом? – не понял я.
- Каждый мальчик должен иметь вертолет на радиоуправлении! – поднял он палец вверх, я проследил за этим жестом и покачал головой.
- Мне не надо. – Папа опустил палец и улыбнулся.
- А чего же хочет мое чудо?
- У меня все есть, но вот Геннадию Эдуардовичу и Максиму с Лешкой, и Дане, и Дену, и еще Тёме – я подарки не купил. И тебе с Жанной и бабу… - меня обняли и прижали к крепкой груди.
- Малыш, ты ведь все понимаешь, и самый главный подарок для нас - это твое благополучие и ты сам. А для твоих друзей мы устроим грандиозный праздник. И еще, мы же поедем прямо после этой ночи на дачу, а там бабушка с дедушкой, опять же, устроят праздник…
- Значит, бабушка и дедушка на даче?
- Да, и мы отложили все дела, чтобы быть с тобой в эту первую ночь новой жизни, – тихо ответил он. – А теперь пойдем и купим твоему доктору отличный коньяк…
- Папа, он же врач, думаешь, уместно дарить ему коньяк, пусть и отличный? – Жанна и отец рассмеялись и повернули тележку, нагруженную новогодними игрушками и мишурой, в сторону стеллажей с винно-водочной продукцией.
Елку наряжали весело, Лешка, в восторге от шариков, обвешал ими всего Данилу. Тот, краснея, уклонялся от рук, вплетающих в его волосы мишуру, а Ярков смеялся:
- Лучший мой подарочек - это ты…
- Лекс! Да прекрати… тьфу…
- Не устал, мой хороший, хочешь, отдохнем? А то всю ночь ты не выдержишь. – На ушко прошептал мне Максим.
- Только с одним условием.
- Каким?
- Ты пойдешь и ляжешь спать вместе со мной. – Он кивнул. Я видел, он устал, от суеты, от веселья, ведь его простуда еще не прошла, да и не простуда это, а самый настоящий стресс. Я спрашивал у Геннадия Эдуардовича, и он сказал, что моему парню нужен отдых и никаких нервов в ближайшее время. Я был с ним согласен, потому что Максим лишь вымученно улыбнулся, и мы, предупредив всех домочадцев, пошли в комнату.
Легли прямо поверх покрывала.
За эти недели, что мы живем в этой комнате, она преобразилась, стала более уютной и домашней. Появился письменный стол, так как Максиму нужно делать задания, да и мне в скором времени тоже – на нем были пока расставлены фотографии, которые ребята делали недавно. Ведь своих у меня нет, не было, а теперь много фото, самых разных. И на катке, и как мы с Деном лепим снеговика во дворе, и как бабушка с дедушкой учат меня готовить борщ по-украински. Много моментов, которые Данила щелкал на свой фотоаппарат или Лешка на свой. Много маленьких кусочков моей новой жизни. Много, а еще больше их впереди, потому что я обязательно буду жить.
Я вздохнул.
- Что такое, мой хороший, неудобно? – сипло спросил Максим.
- Нет, все хорошо. – Я прижался к нему. – Просто я уже вырос из детского сада, чтобы спать днем.
- Спеть тебе колыбельную? – нежно спросил он и юркнул рукой под резинку моих домашних штанов. Я уткнулся в его шею носом.
- Спой. – Прошептал я. – Только, может, тогда я наиграю? – Максим улыбнулся и провел понизу моего живота кончиками пальцев.
- Наиграй. – Я аккуратно уложил его на спину и сполз вниз, накрыл рукой его эрекцию, а второй задрал домашнюю футболку чуть вверх и накрыл открывшийся плоский живот губами. – Кирилл, что-то мы с тобой отклонились от курса.
Я не ответил, а тепло подышал на головку, четко просматривающуюся через тонкую ткань. Макс замолчал, только выгнул спину и приподнял бедра. Хотелось сделать ему приятно, и я знал, как доставить удовольствие моему любимому.
Я спустил штаны и, медленно ведя руками сначала по одной ноге, потом по другой, снял их с Макса. Он расставил ноги и согнул их в коленях, но я покачал головой.
- Только для тебя.
- Кирилл? – непонимающе спросил он, хмурясь, я улыбнулся и наклонился над его эрекцией, вобрал головку в рот. Мягко и не спеша, обвел ее языком, отстранился, причмокнув. – Мммм.
Эти звуки стали моей новогодней музыкой. Было приятно просто дарить ему наслаждение, ничего не прося взамен, отдавать себя, заботиться о том, чтобы он кончил.
Я ускорял движения головой, брал почти наполовину и помогал себе рукой, второй поглаживая яички и вознося моего любимого на седьмое небо.
Его сперма не стала неожиданностью, он весь выгнулся и подбросил бедра, гортанно закричал, и она ударила мне в рот.
- Это маленький подарок от меня на Новый год. – Тихо и хрипло проговорил я. Он обнял меня и накрыл мое, изнывающее без его рук, возбуждение дрожащими пальцами, я уткнулся ему в шею и, тихо скуля, кончил.
- У меня немного другой подарок, но мы подарим тебе его все вместе с ребятами, хорошо?
- Хорошо. – Он вытер руку салфетками, которые в большом количестве привезла нам бабушка, также как презервативы и смазку, которую нам поставляла мама Дани – все это добро лежало в верхнем ящике стола.
Потом снова обнял меня и нежно поцеловал, успокаивая и даря блаженную негу.
- Поспи, Кирилл, скоро карнавал.
Подарок Судьбы. Реальность - 28
pov Алексея
Телевизор работал тихо, все, кто хотел его смотреть, собрались прямо около голубого экрана и тихо смеялись новогодним шуткам ведущего программы.
Я же сидел на диване и перебирал волосы спящего Дани. Он внаглую оккупировал меня и собственнически обнимал за колено. А я наслаждался его слегка жесткими волосами цвета меди, он все же больше был темно-рыжим, чем апельсиново-ярким, но мне безумно нравились эти локоны.
- Уснул все же? – тихо спросил меня Андрей.
- Ага. – Улыбаясь, ответил я.
- Жанна там чайник поставила, не хочешь перекусить?
- Не отказался бы от бутербродов, а то я так чувствую, что до вечернего пира не доживу и съем Даню. – Мы тихо рассмеялись, и Андрей пошел к ребятам. Те тоже покивали и, оставив телевизор, пошли на кухню.
Будить Рыжика не хотелось, но время было уже достаточно позднее, и через час мы должны были ехать в магазин.
Я вздохнул и с сожалением убрал руку, Даня недовольно проворчал:
- Лекс, продолжай.
- Рыжик, вставай, а то не успеем перекусить и нарядиться.
- А салаты мы для кого делали, для Саввы что ли? – улыбнулся он, и немного перевернулся, открыл сонные глаза. – Лекс…
- Что? – я сгреб его в охапку и накрыл мягкие губы.
- Ты такой красивый, как с картинки из сказок…
- Кто-то явно переспал или еще не проснулся, – заключил я, а Даня в ответ обнял меня за шею и зарылся теплыми пальцами в волосы.
- Хочу свой подарок на Новый год, Лекс.
- Я думал над этим и обещаю, что ты его получишь, но позже. А теперь подъем и на кухню - кушать приготовленные Жанной бутерброды.
Он отстранился и стал немного серьезней:
- Тебе не кажется странным ее отношение к Кириллу?
- Немного, но у каждого есть свои секреты, Рыжик, возможно, она имеет свои цели, но ты же знаешь - ни Андрей, ни Морозов не позволят сделать Кириллу больно, а уж мы с тобой постараемся оградить его от стрессов всеми силами.
- Да, главное, чтобы ничего не омрачило праздник. – Мы встали, и я снова не удержался и обнял его, целуя в уголок губ. – Как думаешь, понравится Кире подарок?
- Посмотрим. – Я улыбнулся. – В любом случае, такого у него никогда не было. – Даня погрустнел.
- Мне кажется, что у него вообще ничего не было, я имею в виду того, что должно дополнять детство и радовать ребенка. Вот только я, опять же, сомневаюсь, что сейчас ему это необходимо показывать, то есть мы как бы пытаемся компенсировать ему пропущенное. Но не делаем ли мы только хуже, Лекс, напоминая Кириллу о том, что он пропустил и не имел? – я смотрел в печальные карие глаза своего парня, и уже хотел ответить, но ответ пришел совершенно с другой стороны.
- Кирилл все прекрасно понимает, Данила, и радуется переменам. И понимает также, что мы пытаемся сделать для него лучше. – Спокойно как всегда ответил Морозов. – Мы стараемся не напоминать ему о прошлом, но как ты сам понимаешь - это неизбежно; любое слово, любое действие напоминает ему, что он пережил. – Я смотрел в холодные глаза Морозова и видел бурю. – Самое страшное для него, наверное, это потерять что-то именно сейчас, в начале пути.
В комнату вернулся Андрей с тарелкой и чашкой чая, застыл на последних словах Макса. Нахмурился.
- Что случилось? – серьезно спросил он у всех разом.
- Все в порядке, я просто выспался, Кир еще спит, разбудить нужно… - Макс развернулся, но серьезный голос отца Кирилла его остановил:
- Макс, я понимаю твое волнение и понимаю, что разговора не избежать, но, возможно, я подожду с ним еще какое-то время? – Даня удивленно переводил взгляд с одного на другого, а я прекрасно понимал, о каком разговоре идет речь.
После признания Кирилла об изнасиловании, все спустили на тормозах, но я видел эти изучающие взгляды в глазах деда и отца Кира. Они как будто присматривались к Максу, ожидая проявления агрессии, возможно, еще и этот постоянный надзор его нервирует. И заставляет постоянно находиться в напряжении и так «расшатанные» нервы.
- Я был бы благодарен, Андрей. – Сухо, почти пустыня в голосе моего друга детства. – Пойду все же разбужу Кирилла. – И он вышел, Андрей улыбнулся, пытаясь сгладить то ощущение неловкости.
- Он не причинит ему вреда. Я уже говорил и надеялся, что ты меня поймешь, за старшее поколение я волновался больше, чем по твоему поводу, Андрей. – Я отстранил Даню и сделал шаг к нему.
- Я его отец. И как бы там это ни звучало, он его изнасиловал. – Андрей поставил тарелку и чашку на пол около дивана, и я вскользь подумал о столике для таких случаев.
Атмосфера в комнате накалялась, Даня сел на краешек кресла и очень сосредоточенно наблюдал за нами.
- Сегодня канун Нового года, давайте не будем портить праздник воробушку. – Голос у Дена был почти стальной, рядом стояла Жанна и хмурилась.
Я с досадой понял, что наш разговор слышали все обитатели дома и по ужасу на Тёминой моське поздно осознал, что это было глупо - вести такие речи в гостиной.
- Я согласна с Денисом. – Тихо проговорила Жанна. – Такие разговоры лучше оставить на другой раз.
- Ладно. – Примирительно начал Андрей. – Оставим и взаимные претензии тоже.
- Претензии? – удивился я.
- Конечно, а ты как думал, как я могу не предъявить претензии! Ты же игнорируешь мое подношение о, Великий Алексей Ярков! – Андрей сделал жест в сторону чая.
Все рассмеялись, и в этот момент в комнату вошел, потирая глаза, наш любимый воробушек.
- Всем привет и с наступающим. – Хрипло прошептал он, когда мы затихли.
Жанна тут же подлетела к нему и впихнула в руки бутерброд с икрой, и увела, о чем-то шепча, обратно в комнату, через минуту оттуда вылетел, как ошпаренный, Морозов и с ужасом в глазах сообщил:
- Меня выгнали, сказали - не мешать творить сказку! – мы снова рассмеялись. Но я видел, что между отцом Кирилла и Максом искры. Только понять какого рода - пока не мог. Было не похоже на агрессию или отчуждение, или еще на что-то негативное. Скорее всего - это были искры ревности.
Да, банальной ревности к человеку, которого любишь, только у одного это была ревность отцовская, а у другого, соответственно, влюбленного. Да еще эта история с выпускным вечером… Черт!
Я подошел к Дане и присел на корточки рядом с ним:
- Ты чего? – Он был какой-то притихший.
- Прости, не хотел портить праздник.
- Глупый, все в порядке. Главное, чтобы не подрались.
- Думаешь, могут? – раздался рядом голос Дена.
- Вполне, смотри, как сверкают глазами.
- Не поздно ли Андрей решил защищать честь сына?
- Поздно или нет, но Кира не переживет, если они начнут ругаться. – Ответил я на встревоженный взгляд Дена.
- Ладно, плывем, а там посмотрим, как разнять их…
- Ага. – Я внимательно наблюдал, как Андрей и Макс разговаривают, тихо и хмурясь, но разговаривают. Видимо, все же Макс решил уладить недоговоренности… Он не допустит ссор на глазах Кирилла, я был уверен.
конец pov Алексея.
Мне снился яркий сон: я почти не видел лиц, но точно знал, что это мои родные и любимые люди. Была большая елка, и начищенный зеркальный паркет, пахло хвоей и мандаринами, я танцевал медленный танец со своим любимым человеком, и он тихо спросил:
- Что ты желаешь в подарок, хороший мой? – а я, сияя улыбкой, ответил ему, прижимаясь щекой к прохладному шелку рубашки.
- Счастья. – Он рассмеялся и совсем другим голосом спросил:
- Разве я не подарил тебе счастье, Кирилл?
- Просыпайся, мой хороший. – Вырвал меня из сказочно-прекрасного сна родной голос. Я приоткрыл глаза.
- Максим? – он смотрел на меня и немного хмурился. – Что-то случилось?
- Нет, просто уже пора вставать и собираться.
- Мне снился странный сон, как будто ты был другой… - в его глазах появилось тень беспокойства. – Нет, не в том смысле, что я опять теряю грань реальности, нет. Просто в какой-то момент твой голос изменился, и ты задал мне странный вопрос. О счастье. – Я снова прикрыл глаза, а мой любимый накрыл мои губы.
- Не волнуйся, я никогда не оставлю тебя. – Прошептал он, отстраняясь.
Я обнял его и дотронулся ладонью до прохладного лба.
- Мне тревожно, как мы на улице будем, ты же еще болен, а ребят огорчать тоже не хочется, ведь они так стараются ради нас. – Я вздохнул. – И еще я хочу потанцевать с тобой.
- Все будет хорошо, мой маленький, а теперь вставай и нужно переодеться в костюм. Кстати, ты все же что выбрал?
Я загадочно улыбнулся и приложил палец к губам, делая вид, что думаю:
- Сюрприз.
- Ладно. – Спокойно согласился он.
Я видел, что-то произошло, пока я спал и видел странный сон, я чувствовал его сдержанность, точнее, закрытость. И чтобы это значило?
Стоило мне выйти в комнату, меня схватила Жанна и, выгнав Макса из нашей спальни, посадила на кровать.
- Итак, моя Золушка, сегодня я не только Снегурочка, но и твоя Фея-крестная! – я улыбался, смотря, как она сверкает глазами и выпархивает в коридор, потом возвращается с сумкой и пакетом, в котором явно угадывается очертание платья. – Я всеми силами пыталась скрыть от Андрея этот шедевр. И нашу с тобой договоренность. Ты уверен, что хочешь именно этого?
- Ну, под ним у меня будет другой костюм, так что это будет сюрприз только для домашних… И макияж будет не сильным, так что мне очень хочется поскорей увидеть их лица. – Мы рассмеялись, и Жанна приступила к моему преображению.
Во время наложения грима она вдруг замолчала и сосредоточенно нахмурилась:
- Кирилл, можно я задам тебе вопрос?
- Да.
- Только обещай, что не расстроишься, а то мне косметики не хватит переделывать этот шедевр.
- Я не расстроюсь, – произнес я, моргая неестественно длинными ресницами.
- Помнишь, ты упоминал о коме… Говорил, что тебе приснился сон. – Я кивнул, она отложила кисточку и посмотрела мне прямо в глаза. – Понимаешь, у меня младший брат в коме, на мотоцикле влетел в ехавшую по встречке машину, спас только шлем… И он уже два года в коме, врачи говорят, что все стабильно, и он должен очнуться. – Я видел, как ей тяжело говорить об этом, я видел, как она отводит взгляд. – Я хотела спросить, что ты чувствовал, ты слышал кого-нибудь из близких? Как ты очнулся? Что поспособствовало этому?
Я не знал, что ей сказать. Я просто обнял ее и тихо прошептал:
- Я не знал, что сплю. Я был там и прожил жизнь, думая что она - настоящая, я до сих пор путаюсь и часто не понимаю, где нахожусь - все еще в прошлом, которое для меня показала кома, или тут, в своем настоящем, которое оказалось хуже, чем сон в коме. Я бы все отдал, чтобы вернуться и быть с Максом там – счастливым в своем неведенье. Но в то же время я бы никогда не узнал, что у меня есть такой замечательный отец, друзья. Я не знаю, как помочь тебе… Может быть, твоему брату тут ничего не нужно?
- Что ты имеешь в виду? – также тихо спросила она.
- Может ему так лучше. – Ответил я, отстраняясь от нее, она задумчиво смотрела на меня и вдруг улыбнулась, так по-доброму, по-матерински, и погладила по волосам.
- Ты такой невероятный ребенок, Кирилл. – Она вздохнула. – Только не говори Андрею, что я расспрашивала тебя, он будет нервничать. – Я кивнул. – А теперь давай закончим.
Когда она, наконец, застегнула на спине молнию, и я надел короткие, но теплые сапожки, Жанна тихо рассмеялась и подвела меня к зеркалу на дверце шкафа.
Оттуда на меня смотрела Мальвина из сказки о «Золотом ключике». Причем я был похож на нее как две капли воды. Под коротким нежно-голубым, почти белым, платьем у меня были надеты шорты от костюма воробушка (шапка с клювом лежала на кровати), сейчас на мне был парик голубого цвета, дополняли образ атласные перчатки в тон парику и кружева, украшавшие перчатки, в тон платью.
Я открыл рот.
- Жанна… это… у меня нет слов! – я повернулся на маленьких каблучках, и платье тоже всколыхнулось, на мне также были эти полуботинки и белые лосины от костюма воробушка.
- Зато у меня есть! – обняла она меня. – Ты восхитительно тонкий и изящный, не как девочка, но эти костюмы просто идеально на тебе будут смотреться! Ты еще не решил, куда будешь поступать?
- Посоветуешь, Фея-крестная?
- В театральный, а мы с Андреем поможем, ты идеален для сцены, Кирилл.
- Правда? И почему ты так решила, я ведь только надел платье?
- А потому и решила! Ты его надел и даже не возмутился, и влился в образ почти сразу… - она снова развернула меня к зеркалу. – Ты посмотри, это ведь не оно на тебе надето, а ты в нем.
Я повернул голову набок, похлопал ресницами и улыбнулся накрашенными губами.
- Так странно, но я действительно чувствую себя свободно.
- Замечательно. – Она отошла от меня и взяла шапочку с клювом. – Теперь я выйду, а ты за мной, только подожди несколько минут, я подготовлю публику.
Она уже почти вышла, я окликнул ее:
- Жанна?
- Да?
- Спасибо. И… может мы сходим к твоему брату в больницу после праздников? – она выронила шапку воробушка из рук и повернулась ко мне.
- Ты все же невероятный мальчик, Кирилл. Спасибо за это желание. – И она вышла из нашей с Максимом спальни.
Я стоял посреди комнаты и думал о вечном.
Вдруг во мне что-то заискрилось и я рассмеялся, покружился по комнате в импровизированном вальсе.
Любимая сказка Максима и Лешки - «Сказка о золотом ключике или приключения Буратино», я выбрал этот наряд неслучайно, я помнил, они всегда восхищались красотой Татьяны Проценко. Ее голубыми глазами и этим губками-бантиком.
Я еще раз рассмеялся и подошел к двери, приоткрыл, в квартире было тихо, и в этой тишине раздался задорный голос Жанны:
- Итак, позвольте представить вам, уважаемая публика, результат часового прихорашивания! Кирилл!
- Жанна, что ты сделала с моим сыном? – прошептал в тишине комнаты отец. Я сделал шаг на середину и покружился вокруг своей оси, весело смеясь.
У всех на лицах было одно и то же выражение - шок.
- Кириллка! – первый отмер Лешка и подлетел ко мне, подхватил за талию и закружил по комнате. – Всегда мечтал о своей собственной Мальвине!
Я смеялся и поджал ноги, раскидывая руки в перчатках в стороны.
- Ё-маё, встретил бы такое чудо на улице, непременно бы познакомился. – Вырвалось у ошарашенного Артема.
- Эй, это мое чудо! – меня перехватили родные руки, я похлопал ресницами. – Надеюсь, ты не собираешься в таком виде на улицу, Мальвина?
- Нет.
- А я бы и не пустил. – Ответил мне Макс, сверкая глазами. Он поставил меня на пол, и я, наконец, оглядел их всех.
Отец был уже одет в шубу деда Мороза, Жанна надевала свой костюм поверх обычной юбки и кофты.
Ден красовался в костюме, раскрывающим его суть – эти острые клыки и черный плащ ему невероятно подходили.
Тёма все же выбрал костюм зайчика, но украсил себя лиловым бантом и лиловыми обтягивающими штанами, к которым был прикреплен пушистый хвост.
Поразил меня больше всех Данила.
Я тихо рассмеялся, представив его ругань когда Лешка его одевал, а это был именно мой друг, потому что Даня сам ни за чтобы не надел это.
На нем был рыжий апельсиновый костюм и беретка с хвостиком, забавно заваливающаяся на бок.
- Это все Ярков. – Буркнул он. – Сказал, оставит без сладкого, если я это не надену.
- Тебе идет. – Подошел я к нему и поправил хвостик. Он прыснул.
- Ага. – А потом наклонился и тихо прошептал. – Ты потрясающе красивый.
Я рассмеялся и повернулся к своим любимым людям - другу и парню.
Лешка был, что нестранно, в костюме Буратино. Только опять же - заменил короткие шорты на джинсы, это получается, я один осмелился надеть шорты и не стал возражать против лосин. Нос на резиночке был на лбу, что смотрелось как рог.
- Когда успел обзавестись рогом-то? – прыснул я. Все рассмеялись.
- Я обзавелся не рогом, а Апельсинкой. А вот ты, наша Мальвина, получи своего Артемона… - Лешка подтолкнул рыкнувшего Макса ко мне, и я, наконец, рассмотрел своего личного Артемона.
Максим, также как и все, пренебрег бриджами с кружевами, но на нем была верхняя часть с жабо и красный бант, пока без парика, я его вчера где-то видел, но значения не придал.
- Гав, – сказал Макс, улыбаясь. – А вообще, нам некогда, мы уже опаздываем. Так что снимай платье и покажи нам всем хвостик, птаха моя.
- А мне кажется, что можно и в платье поехать, а воробушка потом посмотрим, я такси уже вызвал, правда сказали, как обычно, ждать придется долго… - проговорил Ден.
- Значит ждем, я, правда, на машине, но все не уместятся, так что подождем такси, а там кучно отправимся на праздник. И еще одно, я подарю кое-что тебе, мой маленький, прямо сейчас… - с этими словами отец подошел ко мне и протянул конверт из плотной бумаги, я недоуменно посмотрел на него, а он улыбнулся. – Это не деньги. Я думаю, что все, что необходимо, я смогу тебе и так купить, так что... открой.
Я аккуратно открыл конверт.
В комнате было тихо, она пропиталась какой-то таинственной и торжественной атмосферой. Я потряс конверт, и из него на мою ладонь вылетела небольшая, с монету, подвеска на тонкой цепочке. Также кроме подвески в конверте было несколько фото. Я с замиранием сердца вытащил их и отложил ненужный конверт.
На фото был папа с бабушкой и дедушкой, и Максим. Красивые профессиональные фотографии, сделанные так четко и живо, что невольно думалось о том, пошевелятся ресницы у моего солнечного парня или нет.
- Я помню наш разговор о том, что тебе нужно. И в подвеске эти фото в миниатюре, можно всегда носить с собой. Жить самостоятельно или хотя бы попытаться. – Тихо проговорил папа.
- Спасибо. – Также тихо ответил я, раскрывая и смотря на миниатюры в серебряной оправе.
Жить самостоятельно? Мой якорь смотрел на меня голубыми глазами – нежно улыбаясь с фото.
Смогу ли я ассоциировать эту фотографию с живым человеком?
- Кир, хороший мой, попробуй, но это все потом, а сейчас праздник…
- Вот это правильно. – Обнял меня папа и чмокнул в щеку. – Жанна, ты не перестаралась с гримом?
- А по-моему, вышло потрясающе, и мы с Кириллом определились, куда поступим…
- Так, все потом! – воскликнули Лешка и Ден в один голос. – Вперед на карнавал!
Мы все дружно поправили костюмы, надели недостающие предметы, один только Даня сокрушенно поправил бархатный беретик с постоянно падающим набок хвостиком.
Надели верхнюю одежду и двинулись на улицу.
Новогодний вечер был просто потрясающим – белый пушистый снег, постоянные хлопки салютов и петард, вспышки бенгальских огней и запах мандаринов и еловых веток.
Я вис на своем Артемоне и сходил с ума от восторга…
Новая жизнь в новом мире…
Подарок Судьбы. Реальность - 29
pov Алексей
Даню, также как Морозов Кирилла, я взял на руки. В машине было тепло, и он, видимо, еще и от моей близости стал пунцово-красный.
- Апельсинка моя, тебе жарко? – прошептал я ему в розовое ушко. Он фыркнул и отвернулся от меня, веточка на берете забавно покачнулась, я прикусил губу, чтобы не заржать. – Даня, ну Новый год все же, не обижайся на меня… Данила?
- Ярков, отвянь, я вялая апельсиновая цедра… - пробубнил он.
Я сдвинул длинный нос на лоб и прислонился раскрытыми губами к его ушку, прикусил мочку, оттянул.
- Мой апельсин, – с придыханием прошептал я.
Данила весь напрягся в моих руках, немного поерзал.
- Лекс, ты извращенец. В прошлом году я был великолепен…
- И в этом ты потрясающе красив. – Прошептал я.
- По-моему, я нравлюсь в таком виде только тебе и Кириллу. – Удрученно.
- А этого мало? – Он вздохнул и, наконец, повернулся ко мне.
- Нет. – Я улыбнулся и накрыл его губы в апельсиновом блеске. Он не сопротивлялся, а только блаженно выдохнул и обнял меня руками за шею.
- Ребят, вы бы поосторожней, а то на холоде неудобно со стояком! – раздался с переднего сидения хохот Тёмы.
- Не завидуй, Артёмка! – ответил ему Даня, на мгновение отрываясь от моих губ. Я нетерпеливо притянул его обратно и накрыл вкусные губы своими губами.
- Да ладно, вот вдруг мне сегодня повезет, и я встречу свою любовь под бой курантов!
- Обязательно встретишь! – посмеиваясь, ответил ему Кирилл.
Мы остановились около магазина, и к нам тут же подбежали Ден и Савва.
- Что-то вы долго…
- Тёма искал по дороге свою суженую, да в ряженых разве найдешь! – ответил ему Андрей, весело смеясь и подхватывая Кирилла на руки. – Мальвина, замерзнешь, быстро в тепло!
- Папа, я помочь хочу! – также смеясь, воспротивился мой друг.
Я был очарован. Честно, я и так не смог до конца выкинуть его из головы, все время следил за ним краем глаза, а после его появления в комнате я просто не мог поверить, что это он. Что это тот мальчик, который со слезами на глазах принимал от меня в подарок апельсины и шептал, что лучшего подарка для него нет.
Я улыбнулся, смотря, как ошарашенный Савва передает Мальвине пакет, причем самый маленький и легкий, и тихо спрашивает у улыбающегося Морозова:
- Это что, Кирилл? – а тот кивает головой в знак согласия, и я впервые вижу у него такое выражение на лице – гордость, вперемешку с желанием.
- Так, быстро хватайте пакеты и в тепло! – распорядилась Снегурочка-Жанна.
Мы похватали пакеты с едой и побежали в раскрытые двери.
Шумная компания внутри замерла, как только мы вошли.
- Привет! – выпорхнула из толпы парней Снежинка. – Ждем только вас! Ден, твоя красотка уже тут…
- Его Величество Тьма приветствует Вас, о Снежинка, где мое чудо? – пропел Ден.
Я видел, как девчонки взяли в оборот Кирилла и как рассматривают его и вертят, рядом с ними стояла довольная Жанна и рассказывала, как она добилась такого эффекта матовости кожи…
Дальше я не слушал, я повернулся в поисках моей Апельсинки и увидел, как рыжий бочок прошмыгнул в подсобку.
Хм… не уйдешь!
конец pov Алексея
Я стоял в окружении девчонок с приклеенной улыбкой на губах и уже не знал куда себя деть, когда со спины меня обняли родные сильные руки моего Максимки.
- Милые дамы, простите, но Мальвине нужно раздеться. – И он взял меня нежно за руку. – Как ты?
- Все хорошо, Жанна была рядом.
- Я вижу, она начала нравиться тебе. – Он аккуратно расстегнул мне пальто и положил сверху своего. Ребята устроили свалку из вещей в углу помещения.
Все стеллажи с дисками были сдвинуты к стенам, освобождая пространство, и стол из подсобки стоял посредине и сейчас был завален пакетами и свертками с праздничной едой. Девчонки, во главе с Жанной, начали разбирать привезенное нами и заканчивать сервировку стола.
- Я не могу ненавидеть ее или не воспринимать, я появился в жизни отца позже, и она вправе злиться. Но знаешь, мне кажется, мы поладим и в дальнейшем будем, не скажу что друзьями, но приятелями точно.
- Кирилл, я еще не успел тебе сказать… - он наклонился и, смотря мне прямо в глаза, прошептал. – Ты восхитительно прекрасен.
Я улыбнулся и немного подался к нему, прикоснулся к губам.
- Не думал, что тебе понравится такой образ. – Он облизал губы и фыркнул:
- Я не вижу перед собой девочку, я вижу восхитительного воробушка. – Я хотел ему ответить, но нас прервал Ден.
- Парни, позвольте представить вам мою даму. – Мы повернулись к нему, и я застыл, рядом с моим другом стояла… - Ульяна. – С улыбкой представил свою девушку Денис.
Я улыбнулся и схватил Макса за руку.
- Приятно познакомиться. – Она была красивая.
Сердце сжалось от боли. Я как-то в круговороте своих мыслей и дней, эмоций, совсем забыл о ней.
«Воспоминания.
Возможно, сложно поверить в то, что я уже прожил свою жизнь? Я сам иногда забываю некоторые моменты. Меня беспокоят сны. Совсем недавно я увидел ту девушку с фотографии, она смотрела на меня и улыбалась, а потом сказала «Не хочу умирать». Я ничего ей не ответил, ведь я не мог быть виноват в ее смерти, я вообще не знал ее лично, но… Она могла быть прошлым Максима, то есть будущим… то есть… Я снова запутался. Почему я вспомнил о ней сейчас, зачем? Если нам суждено встретиться когда-нибудь, я не хочу ее ненавидеть. Ведь она подарила Максиму из моего сна такого замечательного малыша. Пусть даже он отдал его своей сестре, но он заботился о своем ребенке, как мог. Ульяна. Живет ли она действительно в этой реальности?»
- Это Максим, а вот эта милая Мальвина - Кирилл. – Представил нас Ден, совершенно не подозревая о том, что я сейчас упаду в обморок. Да, именно банальный обморок, не уплыву, не провалюсь, а просто грохнусь от переполняющих меня эмоций.
Ульяна улыбнулась и сделала шаг ко мне:
- Так здорово грим наложен! Ой, ты не обращай внимания, я на первом курсе театрального училища… - она перевела взгляд на Макса и ее улыбка неуловимо изменилась. – Ульяна. – Она протянула ему руку.
Ден нахмурился, Макс не двигался, девушка непонимающе смотрела на него.
- Прости, у меня гаптофобия, боюсь прикосновений, – просто соврал Макс, Ден округлил глаза и покосился на мою руку, сжимающую запястье Макса.
Я не мог проронить ни слова, и Ден встревоженно проговорил:
- Уль, ты иди, помоги девчонкам, мы сейчас придем. – Она повернулась к нему и чмокнула в щеку.
- Давайте не задерживайтесь. – И ушла, я чувствовал, как у меня подкашиваются ноги, Макс подхватил меня, а Ден прикрыл своей спиной и цикнул:
- Да что происходит, у тебя боязнь женского пола, малыш?
- Нет. – Слабо ответил я.
«Девочки.
Честно признаться, я никогда ими не интересовался. Нет, они не были для меня каким-то непонятным полом или инопланетянами. Просто, девочки – это не мой любимый солнечный Макс.»
- А у тебя, Максим, я вроде не слышал, чтобы была какая-то фобия? – с подозрением спросил Ден.
- Я потом тебе объясню возникновение моей фобии, Ден, – спокойно ответил ему Максим и прижал меня к себе сильней. – В подсобке свободно? Нам не нужно, чтобы Андрей нервничал, а Кире нужно отдохнуть немного.
Ден кивнул и, прикрывая нас своим черным плащом, провел к закрытой двери подсобного помещения.
- Максим…
- Тише, Кирилл, все будет хорошо.
- Я не хотел портить тебе праздник. – Мне было дурно, я не думал, что встреча с еще одним фантомом прошлого-не прошлого, сна-не сна, приведет к такому результату.
- До боя курантов еще далеко, хороший мой, успеем попраздновать и посмеяться.
Когда Ден открыл дверь, Макс прижал мою голову к своей груди, и они в один голос выругались. Я заслушался и краем глаза увидел Лешку, стоящего на коленях и делающего минет Апельсинке.
- Блеть, другого места не нашли, конечно, и времени тоже, Ярков, заканчивай сосать и выметайтесь отсюда! – прошипел Ден.
- Ах, Лекс! – задушено простонал Даня и Лешка встал с колен, обнял Даню, давая ему возможность прийти в себя, и хрипло спросил:
- Что случилось? – и ни капли смущения в его голосе не было.
- Макс, садись вот сюда. – Подтолкнул Макса Ден к стулу, еще не вынесенному в зал. Максим сел, укачивая меня, я наблюдал за всем как будто со стороны, это было странно.
- Кира, солнышко, давай выпей, – тихо проговорил Лешка, поднося мне стакан. Я подумал,
что так нельзя, они носятся со мной, как с ребенком.
Я сделал глоток яблочно-ванильного сока и выпрямился на коленях Максима.
- Ден, а ты давно знаком со своей девушкой? – хрипло спросил я ошарашенного моей реакцией Дениса.
- Да, мы с девятого класса встречаемся, пожениться собираемся, правда, через пару лет, но у нас серьезные отношения. – Четко и серьезно ответил он мне.
- Ну, хоть у кого-то с самого начала все прекрасно. – Прошептал я.
- Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил Ден. Я вздохнул и посмотрел на серьезного Макса.
- Если ты хочешь, но я не вижу в этом смысла. – Я кивнул, потому что тоже не видел смысла рассказывать Дену о сне в коме, ведь основную мою историю он прекрасно знает.
- Просто Ульяна мне знакома.
- Как так? – Ден прислонился к стене и скрестил руки на груди.
- Я не могу объяснить понятней, но и Галина, и Ульяна мне знакомы, поэтому я реагирую на них вот так… неадекватно.
- Кирилл, я не прошу объяснений потому что вижу, что ты не готов открыться, но я уверяю, она неплохая девушка.
- Я не говорил, что она плохая, Ден. – Он улыбнулся, и в этот момент открылась дверь, к нам заглянул мой отец.
- Что-то случилось? – он тут же подошел и сел на корточки рядом со мной.
- Я просто немного устал, – попытался соврать я.
- Да? Ну, тогда, думаю, нужно посадить тебя поудобнее и накормить вкусным салатом с ананасами. Хочешь?
Я улыбнулся и кивнул, аккуратно встал с колен любимого и подал руку папе. Но от меня не укрылся серьезный молчаливый диалог между папой и Максимом.
Я не слепой и прекрасно вижу, что между ними натянута нить и по ней часто проскальзывают электрические разряды. Но пока небольшие. Как только эта нить порвется - мы утонем в громе.
Мы все вместе прошли в зал, и мне тут же вручили маленькую пиалу с салатом и одноразовую ложку, усадили в удобное кресло.
Я наблюдал за ними, народу было много, но в основном я всех знал по работе, лишь несколько человек были незнакомы, видимо, друзья друзей. Но Данила с Тёмой всех предупреждали в этом году сильные хвосты с собой не приводить, и ребята вошли в положение.
Я улыбнулся, увидев, как девчонки обнимают пунцового Данилу и восторженно сообщают, что такого милого апельсина они от него не ожидали, и он вроде повеселел - то ли причиной этому комплименты девушек, то ли минет от самого Яркова.
Я прыснул и прикрыл рот ладонью, чтобы не забрызгать салатом весь начинавший образовываться стол.
Было действительно красиво. И я мечтательно гипнотизировал грибочки в небольшом салатнике и помидорки рядом с ним. Вдруг передо мной образовалась тарелка с этими самыми помидорками и грибочками, Лешка, улыбаясь, присел на подлокотник кресла, уже привычным движением перетягивая длинный нос на лоб.
- Как ты?
- Хорошо, не волнуйся, я успокоился. – Я подцепил ложкой грибочки и положил в рот, зажмурился.
- Самое главное, чтобы тебе было весело. А чтобы было весело, нужно принимать участие во всеобщем сумасшествии под названием Новый год. – Я как раз доел грибы, когда он отнял у меня все и потянул за руку, мы обогнули стол, и он вручил мне пачку майонеза и ложку. – Давай, Мальвина, помоги Артемону!
Я обернулся и увидел, что Макс удрученно замешивает салат и оглядывает стол, видимо, в поисках заправки.
- Скорая помощь с голубыми волосами, вызывали? – прошептал я ему. Он обернулся и наклонился, поцеловал меня в щеку.
- Спасибо, хороший мой, а то поставили замешивать, но не обеспечили средствами. – Я открыл майонез и выдавил в кастрюлю с оливье. – Как ты? – начиная замешивать салат, тихо спросил Максим.
- Я просто был ошарашен, точно так же, когда увидел впервые Галину. Но уже все хорошо.
- Денис переволновался.
- Ребята, самый важный салат Новогодней ночи готов? – подбежала к нам Снежинка-Галя.
- Почти. – Улыбаясь, ответил я.
- Ох, Кирилл, ну ты и удивил нас всех - ребята, конечно, в позапрошлом году наряжались девочками, но никто из них не выглядел так изящно! – она обняла меня за плечи, и мы покружились.
Ее наряд состоял из белой мини-юбки и кружевной накидки, волосы были заплетены в две косички, в которые тоже были вплетены кружева. Вообще она выглядела потрясающе ярко, и макияж был под стать самой Снежной Королеве.
Она отпустила меня, и проходящий мимо Женька подхватил меня на руки и тоже покружил, я сначала напрягся, но увидев улыбку в глазах Макса – расслабился и уже на третьем партнере по импровизированным танцам - хохотал.
Включили песню из кинофильма «Карнавальная ночь», и меня перехватил Буратино. Мы вальсировали, и Лешка, прижимая меня к себе, тихо прошептал:
- Ты самое прекрасное видение на этом карнавале, Мальвина.
- Оу, Буратино, Вы мне льстите, а лесть - это так некрасиво… - мы улыбались, я смотрел в теплые глаза моего друга и понимал, что он счастлив. Не знаю, было это от того, что мы были так близко, или он просто поддался всеобщему настроению, но мне было приятно.
- Позвольте украсть у вас даму, Буратино? – послышался за моей спиной голос отца, я взвизгнул и развернулся к нему, кинулся на шею.
- Папа! Это так здорово! – я только сейчас понял, насколько мне нравится вот эта суета, и даже незнакомые люди уже не смущали и не мешали.
- Я рад, что ты успокоился. – Улыбнулся он в бороду. - А то я уже хотел тебя вытаскивать отсюда с боем.
- Все хорошо, Максим не виноват, – улыбаясь, ответил я. – Это все мой сон.
- Я не обвинял Макса. Но я рад, что ты в порядке, сынок. А теперь пойдем поможем Жанне, а то она там зашивается немного…
Мы отошли к стойке касс, там Жанна резала хлеб и пыталась еще и фрукты раскладывать, я подхватил почти упавшее яблоко и взял у нее пакет с чистыми фруктами, начал помогать.
- О! Спасибо, родной. – Она чмокнула меня в парик, а я застыл. Она не обратила внимания на то, как назвала меня, как я повернулся, пытаясь сдержать слезы, а папа обнял меня и тихо прошептал:
- Ну, что ты, малыш, нужно радоваться.
- Я счастлив.
- Вот и прекрасно.
- Мы не успеем, дедушка Мороз, до прощания со старым годом, если всех не организовать! – прошипела Жанна.
Я улыбнулся и взял вазу с фруктами, понес к столу.
Жанна была неправа, в этом кажущемся хаосе все было организовано самим временем. Ребята уже почти закончили с салатами. Девушки расставляли тарелки, важный Ден открывал выпивку, и Ульяна рядом смешивала коктейли. Я поставил вазу с фруктами на край стола и, улыбаясь, оглядел произведения искусства.
Посредине была маленькая светящаяся елочка, беленькая, как Снежинка-Галя. Салаты, украшенные резными ярковскими розами, тарталетки с икрой и веточками укропа. Мясо в фольге, чтобы не остыло, и еще много разных разносолов. Я вздохнул, пытаясь не вспоминать мои предыдущие праздники. В холодном доме, под тонким одеялом, с горящими гневом глазами любимого друга и его же подарками. Единственными и самыми любимыми.
Сейчас все по-другому. Все в сто раз лучше – светлее, ярче, громче и красочней. Я улыбнулся шире и обернулся, за моей спиной стоял мой солнечный парень.
- С наступающим! – воскликнул я.
- С наступающим Новым годом!!! – ответили мне все, кто был в помещении музыкального магазина.
- С наступающим, любимый, – тихо прошептал мне Макс.
И я, совершенно не стесняясь, накрыл своими дрожащими в улыбке губами его, точно такие же улыбающиеся губы.
Все что будет дальше, будет уже в совершенно Новом году, и я надеюсь, что стрессов будет меньше. И для него, и для меня.
Подарок Судьбы. Реальность - 30
Мы расселись за стол, и Ден с Ульяной разлили всем по бокалу шампанского. Рядом со мной сидел папа и немного хмурясь, но с улыбкой, наблюдал, как Ден подает мне бокал. Я улыбнулся и папа вздохнул:
- Макс говорил, что ты не пьешь, да и таблетки… Аккуратней, – и потрепал меня по голове, точнее по парику.
- Все хорошо, я чуть-чуть. – Максим сидел по другую руку и активно накладывал мне на тарелку салаты и другие вкусные угощения.
А я наблюдал, как веселая Апельсинка-Даня целуется с Лешкой, не стесняясь никого, и как мой друг кормит своего Рыжика с губ.
Как Тёма обхаживает девчонок, как Савва, немного застенчиво, предлагает соседке крабовый салат.
- Дедушка Мороз, снимай бороду, и с тебя тост! – громко сказала Жанна. Мой папа встал и снял шапку и бороду, по залу разнесся пораженный вздох:
- Андрей Киселев! – Снежинка-Галина вскочила с места и огромными синими глазами уставилась на моего отца.
- Да, я. Но сейчас, здесь, я всего лишь дед Мороз или отец Мальвины. – Все понимающе кивнули и усадили Галю на место, но она не сводила с моего отца восхищенных глаз. – Итак, самое главное, что я должен сказать… - он встал и поднял бокал с шампанским, в зале стало тихо. – Этот год принес, лично мне, много неожиданностей, я бы сказал, приятных сюрпризов. Я надеялся, что когда-нибудь это произойдет, и мои надежды оправдались. И я хочу выпить за то, чтобы и ваши надежды, мечты, желания сбывались. Чтобы когда вы станете такими же взрослыми, как мы со Снегурочкой, вам не было мучительно больно за какое-то не совершенное действо. Поэтому выпьем этот бокал за Старый год и проводим его с почестями! – папа поднял бокал вверх и потом все разом повторили его движение, я тоже.
Я пригубил его и отставил. Максим также сделал глоток и наклонился ко мне.
- Любимый, ты не устал?
- Нет, все хорошо. – Я попробовал всего понемножку, и потом весь вечер пил сок.
Папа улыбался и подписывал свои фото, и фотографировался с желающими, потом подхватил меня на руки, и Галя, повизгивая, фотографировала нас уже вдвоем.
Я думал, мы будем праздновать непосредственно в здании магазина, но когда за сорок минут до боя курантов ребята начали прикрывать продукты и одеваться, я непонимающе подошел к Дане.
- Данила, а куда это… - он повернулся ко мне и, улыбаясь зацелованными губами, обнял и немного пьяно проговорил:
- Через полчаса исполним твое желание, на площади, под бой курантов и салют. – А потом вдруг накрыл мои губы. Я шокированно округлил глаза и замер.
- Данила, а тебе, оказывается, совершенно нельзя пить… - и Даню развернул к себе его парень. – Кир, ты как? – Лешка обнимал немного пошатывающийся апельсин и с тревогой смотрел на меня.
- Леш, он не виноват. – Тихо прошептал я, Лешка улыбнулся и сам наклонился, чмокнул меня в губы.
- Виноват у нас твой прелестный вид, нужно Максу сказать, чтобы не отпускал тебя далеко – уведут. – Он обернулся, огляделся. – Морозов! – крикнул мой друг, прижимая меня к себе с другого боку, Даня улыбался счастливо и совершенно пьяно.
Я был поражен их действиями, подошел Максим с моим пальто и шапкой.
- Ярков, перестань виснуть на нем. – Максим обнял меня, и я выбрался из крепких объятий друга.
- Морозов, а давай зароем все разногласия в старом году и припорошим их снежком? – вдруг пьяно, но серьезно спросил Лешка. Макс улыбнулся.
- И как скрепим союз, Алексей?
- А давай, как в старые добрые времена, Максим! – он отпустил ничего не понимающего Даню, а Макс меня, и мы увидели как Лешка обнимает Макса, а потом они ударились кулаками и обхватили руки друг друга за предплечья. – Всё, теперь никаких ссор, обид и тому подобного, а то у нас с тобой два прекрасных хрупких молодых человека… - Лешка рассмеялся, обнимая Даню за шею и набрасываясь, остервенело, на его губы.
Максим подошел ко мне и мягко обнял за плечи.
- Не обращай на него внимания, он забудет обо всем, как только протрезвеет. – Я улыбнулся и не мог отвести взгляд от целующихся парней, Макс тоже перевел на них взгляд. – Хочешь так же? – тихо мне на ухо.
Я на минуту задумался.
- Хочу. – И мои губы были атакованы мягкими, смелыми губами. Я шокированно открыл рот, а Макс, не закрывая глаза, смотрел на меня и целовал. Сильно, грубо, врываясь в меня, меня повело, он прижал к себе сильней. – Ммм.
Он отстранился.
- Люблю тебя. – Я уткнулся в его плечо и затих, сердце билось как сумасшедшее, хотелось продолжения, но я понимал, что не время и не место показывать, насколько мне понравилось. Я обнял его еще раз и отстранился.
Максим помог мне аккуратно снять платье и парик, мы сложили всё в пакет и оставили в подсобке. На мне остались шортики с воробьиным хвостом и курточка, одетая на тонкий свитер с V-образным вырезом.
- В этих сценических лосинах ты замерзнешь, – хмурясь, проговорил Макс.
- Папа брал мне джинсы, сейчас. – Я порылся в пакетах и нашел свой. Совершенно не думая, снял шорты и хотел уже надеть джинсы, как мой парень прижался ко мне.
- Кирилл… - хрипло прошептал он.
Я повернулся, и мы снова накинулись друг на друга, целовались уже не спеша и ласково, без агрессии, собственно, не свойственной Максиму.
- Мальчики! – прервал нас веселый голос Жанны. – Опоздаете на салют! – Она прошла в подсобку и, улыбаясь, проговорила: - Тебе и воробушком хорошо, прирожденный актер, а главное - есть в кого, твой папа собрал вокруг себя ребят и, скажу честно, не малышей, - но они играют в «угадай в какой руке»!
Я и Макс засмеялись.
Мне помогли надеть джинсы и верхнюю одежду, Максим повязал шарф.
- Иди с Жанной, я сейчас подойду. – Я кивнул, и Жанна взяла меня за руку, мы вышли в зал, там уже никого не было, только стол и накрытые фольгой блюда.
Маленькая беленькая елочка и везде мишура и маленькие кружечки от хлопушек, я сгреб со стола эти кружочки и подкинул. Улыбаясь, смотрел, как они кружатся и падают, как искусственный снег, ложатся на рукав моего пальто и на шубку Жанны, она наклонилась и смотря мне в глаза тихо прошептала:
- Все будет хорошо.
- Я знаю, – также тихо ответил я ей.
Из подсобки вышел Макс с пакетом и, улыбнувшись, кинул в меня мишуру – яркую, синюю, как его глаза во время оргазма.
Я рассмеялся и взял за руку его и Жанну, мы вышли на улицу. Ребята были здесь и ждали нас.
В меня тут же полетела охапка снега, я увернулся и спрятался за Макса, ему попали прямо в голову, я слепил снежок и бросил в обидчика, Лешка закричал:
- Ах, так!
И целых десять минут мы играли в снежки, бегали по площадке возле магазина и смеялись, орали и валяли друг друга в белом пушистом снегу. Досталось всем - и девчонкам, и папе, и Жанне, когда она пыталась закрыть меня от атак.
Потом меня обняли сильные руки папы, и его спина защищала от снежного побоища, а теплые руки Максима надевали мне на замерзшие пальцы перчатки.
Я был счастлив и совершенно не расстроился что мы немного опоздали на площадь. Под бой курантом мы, и еще целая толпа людей, считали последние минуты уходящего года.
Я прикрыл глаза и облокотился на грудь Максима, проговорил про себя с последним боем:
«Спасибо Судьбе за такой подарок, спасибо»
Я повернулся и посмотрел на Лешку.
Они с Даней целовались. Упоенно, страстно, и Лешка приоткрыл глаза - его замутненные карие очи, в свете салюта, явно были довольны.
Я тоже немного передвинулся и поцеловал Максима в скулу.
- С Новым годом, хороший мой, – смотря на меня своими светлыми, счастливыми глазами, проговорил он.
- С Новым годом! – Закричал народ, а я зашептал:
- С Новым годом, любимый. – И обнял его за шею.
Чуть позже мы снова вернулись в магазин и распаковали стол, расселись, а Ден вдруг вскочил и выхватил у Макса пакет:
- Так, народ! Тишина! – Все замолчали и уставились на Дена. – Я тут, как самый старший, ну, после Киселя, конечно.
- О, и когда вы побратались? – выкрикнул Тёма.
- Тёмка, молчать, зародыш. – Все засмеялись, а я потерся щекой о папино плечо. - Итак… Я, как старший, хочу тоже кое-что сказать. – Он вдруг стал серьезным. – Я знаю, что не все в курсе, так что тот, кто знает, меня поймет. Кирилл, это твой первый Новый год в такой большой компании, и мы рады, что ты улыбаешься. Мы рады, что смогли показать тебе хоть малую часть того, что может быть. И я рад, что летом я смогу научить тебя кататься на мотоцикле. – Задорный взгляд в сторону Лешки и сидящего у него на коленях Данилы, те кивнули. – И еще мы бы хотели, чтобы ты запечатлел все моменты своей новой жизни, поэтому мы с ребятами дарим тебе вот это. – Он подошел и протянул мне коробку в яркой подарочной бумаге. – С Новым годом, воробушек! – и он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Я, конечно, не Даня и не Лешка, а до Макса мне вообще не дотянуться, но я тоже хочу урвать свой кусочек Кира. - Все снова засмеялись, а я прижимал к себе подарок и расплакался. – Эй!
- Спасибо. Спасибо большое. – Девчонки протянули мне платочки, но Максим вытащил свой и утер мне слезы.
Папа, улыбаясь, гладил по голове, и вдруг Тёма не выдержал и приблизился ко мне, обнял:
- Ну, ты чего, лучше подарок открой и давай уже испробуем его.
- Из твоих уст, Тём, это звучит пошло… - проговорил кто-то, я прыснул в живот Артема, он отскочил.
- Да ну вас, я вот, вообще-то, тоже подарок Кириллу приготовил. – Он отошел к стойке с кассами и что-то нашарил, потом достал микрофон и подключил его к усилителям. – Тук-тук… отлично! Савва, не сиди, Женька, давай, иди сюда! – прокричал он в микрофон.
Ребята подлетели к нему, тоже забежали за стойку и вытащили гитары, Тёму подсадили на стойку, он покачивал ногой, Савва начал наигрывать, а Артем запел, Женя подхватил мотив.
Я сидел и слушал не отрываясь, смотря на ребят.
Потом Макс легонько стукнул по подарку, и я раскрыл его, в коробке оказалась фотокамера. Максим настроил на видеозапись, и я снимал, как Тёма вдохновенно выводит песню собственного сочинения.
Медленно начали образовываться пары танцующих. А я встал и также медленно двигался между ними:
- Поздравление? – вдруг спросила Жанна, танцующая с папой, я кивнул. – Мммм... я поздравляю тебя с Новым годом и желаю, чтобы все твои мечты сбылись, а те, которые вдруг забудешь, запиши на камеру, малыш. – Я улыбнулся и повернулся к папе:
- Папа?
- О, я… Хочу, чтобы этот год был для тебя совершенно другим. Я люблю тебя, сын.
- И я тебя, папа.
Я развернулся, и камера нашла Лешку, он сидел на краю стола и подбрасывал апельсин.
- Леш, спасибо. – Тихо проговорил я.
- Не за что, солнышко. – Лучезарно улыбнулся он.
- Поздравление.
- Аааа… кхм-кмх… - он надел обратно нос на резиночке и проговорил: - Мы многое с тобой видели и не видели тоже, Кирилл, но знаешь, всегда, где-то в глубине души, я надеялся на лучшее для тебя, я старался быть для тебя другом, и надеюсь, что ты не расстроен моими стараниями. Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя и в этот Новый год, под эту чудесную музыку в исполнении Тёмы, я хочу, чтобы ты понял – это теперь твой мир. С Новым годом, солнышко! – и он чмокнул камеру и ухмыльнулся, немного развернул меня и направил в сторону Дани, который танцевал с какой-то девушкой.
- О, Кирилл, с Новым годом, с новым счастьем! – пролепетала она, Даня же отстранился от нее и потянул меня к столу.
- Во-первых – спасибо, что спас. – Я улыбнулся. – И да, с Новым годом! – Потом он немного помолчал, и на его губах появилась нежная улыбка, он протянул руки и забрал камеру, а меня развернули и повели в медленном танце.
Даня с камерой, так же как я, ходил и принимал поздравления, записывая их для истории, а я прижался к любимому, и мы медленно танцевали, под уже просто мелодию из центра.
Было потрясающе хорошо и спокойно.
Утром меня разбудил странный шум. Если честно, я не помнил, как оказался дома…
pov Алексея.
Наш Новогодний вечер закончился уже под утро, и мы развезли ребят, а желающих оставили допивать и доедать.
Я подхватил Даню на руки и внес в комнату, забрал из теплых рук подарок Кирилла, который мой парень бережно прижимал к себе, раздел и накрыл одеялом.
Скинул костюм Буратино и сходил в душ, и вот когда я выходил из него, я услышал разговор на кухне:
- Я не хотел бы разговаривать сейчас. – Тихо, но твердо от Макса.
- В последующие дни у нас может просто не получиться, а атмосфера будет накаляться с каждым днем, Максим. – Также тихо ответил ему Андрей.
Я заглянул в зал; Жанна спала на диване, бережно прикрытая пледом, я прикрыл дверь и притаился около арки в кухню. Помешать им – означало, собственно, опять же накал страстей, но если дело дойдет до мордобоя, я должен их остановить.
- Хорошо, поговорим. – Послышался скрип стула, и Андрей заговорил:
- Я не против ваших отношений с моим сыном.
- По твоей реакции так не скажешь, – отпарировал спокойно Макс.
- Максим, я прекрасно понимаю, что ты для него важен, но когда я узнал подробности вашей истории, мне стало не по себе. Пойми, он сможет без тебя, со временем ему будет проще, сначала фото, потом он, возможно, совсем забудет…
- Андрей Васильевич, Вы некомпетентны в этом вопросе, Вы и Ваши родители не знаете и половины того, что знаю я и Ярков. Вы считаете, что Кириллу будет проще без меня? Что я несу опасность?
- Да. – Уже немного другим тоном ответил Киселев, я напрягся.
- Я хочу ударить Вас за это… Но это причинит боль моему нежному мальчику. Вы ревнуете его ко мне, не отрицайте, я вижу. И могу сказать, что Вы зря испытываете это чувство, он слишком изголодался по любви, его эмоций хватит на всех.
- Моя ревность тут не причем, я боюсь, что однажды он захочет уйти потому, что такие отношения, как у вас, они ни к чему не приведут, и ты не сможешь его отпустить, в силу своего эгоизма, и сделаешь с ним что-то плохое…
- Ты по себе судишь?
- Максим! – чуть прикрикнул Андрей. – Мы говорим сейчас о серьезных вещах.
- Я люблю его. Это единственное, что должно тебя волновать. И он любит меня. И это всё, что должно волновать окружающих. – Твердолобый.
Я услышал хлесткую пощечину.
- Прости. Ты казался мне понимающим.
- Я понимаю твою точку зрения, Андрей, как отца. Но ты тоже пойми, я не просто люблю твоего сына! Я его боготворю! Он для меня всё! И то, что я сделал, гложет меня куда больше, чем твое отсутствие в его жизни восемнадцать лет! Я люблю его и не отпущу! Если понадобится, увезу в другую страну! – Макс был на грани, я ступил в кухню как раз вовремя, он упал на колени, я подхватил его.
- Вы с ума что ли посходили, а ну-ка успокойтесь, разбудите Кира, он же волноваться будет, подумай своим серым веществом, Андрей, а не сердцем, которое сейчас выхлестывает адреналин в окружающую среду… - Он посмотрел на меня удивленно и устало сел на стул.
Макс в моих руках успокоился, но я чувствовал, как он напряжен.
- Я прошу прощения, не сдержался. – Андрей вздохнул. – Мать настаивает, чтобы я изолировал от тебя Кирилла, чтобы ты не встречался с ним…
- Что? – Услышали мы пораженный, еле слышный вздох от арки, я вовремя выпустил Макса и подхватил Кира.
- Блять! Говорил же…
конец pov Алексея.
Я почувствовал, как меня несут куда-то:
- Максим! – попытался выкрикнуть я, но получилось лишь прошептать.
- Тихо, хороший мой, я здесь.
- Положи его, ты сам еле стоишь. – Заботливый голос – Лешка.
- Я говорил…
- Нет, это я вам обоим говорил, что не то место и не то время для разговора! – серьезно снова от Лешки.
- Папа…
- Я здесь, мой малыш.
- Папа, что сказала бабушка? – Меня уложили на кровать и Максим сел рядом, я обнял его за талию, прижимая к себе.
Перед глазами все плыло, и я их прикрыл.
- Кирилл…
- Я просто хочу знать.
Лешка сел с другого боку и нежно гладил меня по спине, было тепло, но тревожно.
- Она хочет, чтобы Максим не участвовал в твоей жизни.
- Почему? – я знал ответ, но мне нужно было, чтобы он сам сказал мне и подтвердил мои опасения.
- Потому что Максим изнасиловал тебя, и моя мать считает, что это может повториться. – Я вздохнул.
- А бабушка не задумывалась, что мы с Максимом спим каждый день, почти что трахаемся.
- Сынок, я объяснял.
- Но дело тут, скорее всего, даже не в этом… - вдруг догадка поразила меня, я привстал и уставился на папу. – Что произошло на кухне? – я повернулся к Максиму, но он отвел глаза и отвернулся. – Максим? – я подполз к нему и повернул его лицом к себе, на щеке была красная отметина от ладони. – Папа!
Лешка вздохнул:
- Я так понимаю, что эту ситуацию придется разруливать нам с тобой, Кирилл. Потому что они оба слишком любят тебя и слишком упрямы, и возрастная категория тут не причем.
- Я не понимаю. – Я смотрел на них, на самых дорогих мне людей и действительно ничего не понимал. – Зачем эти разборки? Что ты сам чувствуешь, папа?
«Ревность.
Я не могу понять. Ревность - это что такое? Я никогда ничего не имел, чтобы считать это своим и чтобы ревновать, если это отнимали. Я всегда считал, что ревность - это глупо, ведь легче поделиться. Считал. Потому что у меня появился тот человек - не вещь, - которого я ни с кем не хочу делить и совершенно не понимаю, как можно ревновать живое существо. Хотя… Ревность к предметам у меня так и не появилась. А вот Максима я могу делить только с его родными, ни с кем больше, потому что он только мой. Запутался снова…»
Подарок Судьбы. Реальность - 31
Он молчал, но когда я уже хотел переспросить, тихо ответил:
- Сначала я испугался за тебя потому, что рядом с тобой тот человек, который сделал тебе больно, но потом, со временем, я начал наблюдать за вами и замечал, что Максим не стремится сделать тебе больно, наоборот - он всячески оберегает тебя, предупреждает все твои желания. Я обрадовался, но под гудения матери опять вспомнил, что он сделал с тобой. Кирилл, сынок, я не хочу вас разлучать и сделаю все возможное, чтобы этого не случилось. Но мама…
- Но ведь бабушка поняла, что я без Макса не могу, – удивился я.
- Сынок, взрослые люди часто лицемерят, а потом, обдумав, приходят совершенно к другим выводам. – Вздохнул отец. – Я прошу прощения за инцидент на кухне. – Серьезно обратился он к Максу.
- Мое прощение тебе не нужно. И, если честно, несколько месяцев назад я бы сам хотел налететь на стену твоего непонимания, но у меня есть несколько преимуществ. Первое - это любовь, второе - это такой друг как Ярков. – Макс прижал меня к себе. – Андрей, давай договоримся, хотя бы на эти каникулы: ты просто наблюдаешь и остаешься его отцом в первую очередь.
Папа нахмурился, но у меня были очень смелые и заботливые друзья, и Лешка просто не дал ему опомниться и поступить по-взрослому - лицемерно.
- А я предлагаю больше. Устроим небольшое состязание, но на честной основе: вы оба будете ухаживать за Киром - ты, Андрей, как отец, а Макс - в своей манере. С условием - не мешать друг другу и держать бабушку подальше с ее идеями разрушения вселенной. Ну, как?
- В этом что-то есть, но зачем… - начал папа.
Я улыбнулся, прижимаясь щекой к плечу своего парня, проговорил:
- Так мы узнаем друг друга поближе. Ведь можно будет, например, втроем поехать на лыжах, ты же говорил, что на даче можно или, например… - Папа наклонился и поцеловал меня в лоб.
- Я понял, мой малыш.
- Так, раз все всё поняли, то Кириллу, да и нам, нужно отдохнуть. – Улыбаясь, проговорил Лешка.
Папа встал и с нежность посмотрел на нас:
- Простите меня, я вдруг немного потерял голову. – Кивнул, вышел из нашей комнаты.
- Яр… Леш, спасибо. – В спину Лешке прошептал Макс, но мой друг услышал.
- Не за что, Макс, но поверь - это только начало… нам еще оборону держать… бабушка, блин… - покачал он головой и тоже вышел.
Мы остались одни, я снова обнял своего любимого за плечи и уткнулся лицом в шею. Максим медленно потянул меня на кровать и тихо вздохнул.
Я немного привстал и грустно закусил губу, прошелся кончиками пальцев по красной отметине на любимой щеке.
- Не думал, что он настолько тебя ревнует ко мне. – Он повернулся и поцеловал мои пальцы.
- Я сам не ожидал его ревности, но знаешь… мне приятно. – Максим улыбнулся. – Ты никогда меня не ревновал, даже к Лешке…
- Ревновал. – Хрипло ответил Максим. – Ревновал тебя к ребятам в классе, которые иногда могли попросить о списывании, мне это было не нужно и обратиться к тебе я так и не нашел повод. Сильно ревновал тебя к постели, на которой ты провел полгода, она обнимала тебя и хранила твое тепло. Ревновал тебя к Яркову. Яростно и безнадежно. Потому что считал его твоим другом, а друзьям всё можно, а он, скотина такая, прикрывался этим. – Он блеснул глазами, а я завороженно слушал его шепот и не мог поверить. – Ревновал тебя к нашим новым друзьям и к Гале, которая смотрит на тебя как на божество. Даже к Дену, потому что он относится к тебе как к куколке.
- Ден? – еще больше удивился я.
- Да. Но, в силу своего характера, Кирилл, я никогда не закачу истерику и не стану предъявлять тебе претензии. – Он прижал меня вплотную, и моя рука соскользнула на кровать, мягкие губы Макса накрыли мои, немного дрожащие после перенесенного стресса. Он целовал так нежно, только он так умеет, только ему так можно.
- Максим, я люблю тебя, но, прости, совсем не знаю, что такое ревность. – Еле слышно проговорил я в его губы.
- Тебе не нужно об этом знать, хороший мой. А теперь давай отдохнем немного, а то бабушка и дедушка встретят нас хмурыми лицами, увидев твою усталую мордашку.
Я улыбнулся и свернулся рядом с ним калачиком, прикрыл глаза, и темная, теплая пелена накрыла меня.
pov Алексея.
Я вошел в комнату задумчивый, мысли в голове были не самые радужные, не новогодние, но как только я прикрыл дверь комнаты и обернулся, они все вылетели из головы.
Данила лежал поперек кровати, раскинув руки и ноги, улыбался во сне.
В зимнем солнце его темно-рыжие волосы завораживали палитрой красок. От нежно-желтого – солнечного до ярко-рыжего – апельсинового.
Я улыбнулся и лег рядом с ним, обнял тонкое тело любимого. Данила проурчал и повернулся в моих руках, уткнулся мне в плечо и положил ногу на бедро, толкнулся пахом. На моих губах самопроизвольно расцвела ухмылка.
- Лекс… - во сне простонал он.
Видимо, того незавершенного минета моему мальчику было мало.
Я аккуратно стянул с него легинсы от костюма и сжал упругие ягодицы руками, Даню выгнуло. Сквозь белье я ощущал теплую кожу, немного стянул с него ненужную часть гардероба и, нежно поглаживая мою самую любимую часть его тела, прошептал:
- Мой апельсинчик.
- Интересно, если бы я не спал так чутко, ты бы меня прямо во сне?.. - со смешком спросил меня Данила.
- Я же почувствовал, что ты проснулся. – Ответил я, накрывая его губы. Сильно толкаясь языком в его рот и перетаскивая дрожащее тело на себя. – Нам бы поспать хоть часок…
- Успеем. – Задыхаясь и стаскивая с себя верх костюма апельсинки, ответил он.
Сопротивляться не было смысла, да и не хотел я сопротивляться его горящим глазам и горячим стонам.
Мой мальчик ловко справился с моими домашними спортивными штанами и обхватил мой член рукой.
- Даня! – рыкнул я и перевернул нас, раздвинул его ноги, в карих глазах моего парня было безумие.
- Я хочу тебя. – И было это сказано совершенно с другой интонацией, я хмыкнул и чуть качнул бедрами. – Лекс, я серьезно.
- Вижу. – Он вдруг обнял меня ногами и руками, смотря прямо в глаза, мягко попросил:
- Ты не пожалеешь, доверься мне.
Я смотрел на него, и на доли секунды перед моим внутренним взором предстала картинка того, как он входит в меня, как вколачивает в кровать. Я прикрыл глаза и качнул головой, отстранился от Дани и лег обратно на кровать, стянул штаны и футболку.
Я услышал судорожный вздох Данилы, и его немного дрожащие руки на моих плечах, он наклонился и вобрал в рот мой сосок. А я старался не стонать слишком громко, не выгибаться слишком сильно и не показывать слишком явно, что сгораю от нетерпения получить то удовольствие, которое он мне хочет предложить.
Когда он мягко накрыл губами мою головку, я прошипел:
- Забудь о том, что я девственник.
- Это тут ни при чем, – тихо ответил он, отстранившись от меня. – Я хочу смаковать каждый сантиметр твоей кожи, чтобы запомнить этот вкус, чтобы он впитался в меня, был моей частью… Хочу нежно вставить в тебя пальцы… - я даже не смог вдохнуть, он облизал свои пальчики и мягко покружил вокруг моей дырочки, ввел в меня один, смотря прямо в глаза. – Лекс, если бы ты видел сейчас себя.
Я закусил губу, больно не было, и даже дискомфорта не было, было давление на мышцы, было приятное поглаживание внутри; я приоткрыл губы и прикрыл глаза, откинулся на кровать и раздвинул ноги сильнее. Тихо выругался, когда Данила добавил еще палец.
Проблем со смазкой у нас не было, благодаря бабушке Свете и маме Дани, я медленно протянул руку и нашарил ее в складках одеяла и покрывала, протянул.
Даня вытащил пальцы из меня и открутил крышку с банки, и снова вставил, уже три.
- Данила…
- Не хочу, чтобы тебе было больно.
- Я же не девушка, глупый. – Я приоткрыл глаза и улыбнулся.
- Знаю, тебя с ней спутать невозможно.
С этими словами он навис надо мной и подставил смазанную скользкую головку к моей дырочке. Мы смотрели в глаза друг другу, и я тонул в ярком шоколаде.
Проникновение я почти не заметил, наблюдая, как меняется выражение лица моего парня. Эмоции были просто непередаваемые - от счастливого обретения до восторга обладания.
Он вошел, и мы оба замерли.
Мягкий, неуверенный первый толчок я снова пропустил, я видел лишь чуть сморщенный нос и прикрытые от удовольствия глаза.
- Данила, ты не представляешь… - договорить я не смог, он уткнулся в мою шею лицом и задвигался резко, быстро, почти не соображая.
Обхватил мои ягодицы и застонал, обдавая мою кожу горячим дыханием. Я тоже обхватил его за попку и подкинул бедра навстречу его толчкам. Все существо затрепыхалось, и я понял, что он задел ее.
- Да, вот сюда! – воскликнул Данила, и его толчки стали просто восхитительны.
Я задыхался от всего и сразу, мне хотелось быть как можно ближе к нему, в голове была каша из картин и мыслей, перед глазами все плыло, теплая волна приятных ощущений разливалась от простаты по всему телу, проходя электрическими разрядами по позвоночнику.
- Да! – застонал я, подмахивая ему.
Оргазм был бесконтрольный, сильный, почти всепоглощающий. Я успел обхватить свой член рукой и сжал Даню в себе.
- Люблю тебя, Лешка… - промурлыкал он, лежа рядом и размазывая свою сперму по моей промежности.
- И я тебя люблю, но нам все же лучше поспать.
- Как пожелаешь, – негромко прошептал он, а потом чуть громче, в самое ухо. – Ты был потрясающе хорош.
Я тихо рассмеялся.
Разбудил нас от теплого сна мягкий голос Кирилла.
- Вы бы хоть накрылись, господа хорошие. Хотя это зрелище просто обворожительно. – И смешок. – Вставайте, а то на электричку опоздаем.
Хлопок двери и уютная тишина. Я удивился, но не сильно, ведь это был Кирилл, а он не мог нарушить уют в моей душе. Я обернулся и столкнулся со счастливыми глазами моей апельсинки.
- Спасибо.
- Даня, не глупи, я тебя люблю и никогда не говорил, что ты снизу…
- Тебе было не больно… ну… эм, – покраснел он.
- Нет.
И больше мучить я его не стал, просто накрыл его теплые, со сна, губы.
конец pov Алексея.
Я открыл глаза и первым делом посмотрел на часы, было почти пять. Потом медленно накрыл руку Макса на своей талии. Он спал.
И было в этом что-то почти святое, он улыбался во сне еле заметной улыбкой, но для меня это было почти как подарок на день рождения.
В мысли постепенно пробирался последний разговор с отцом и я закусил губу, чтобы не застонать.
Я прекрасно понимал, что папа не виноват, или мне просто не хочется видеть в нем такого вот лицемера?
Я хотел видеть в нем отца, любящего, понимающего, доброго, прощающего мои ошибки. Возможно, я слишком идеализирую его, но мне бы очень хотелось, чтобы он понял меня и мои отношения. Принял.
- Хороший мой, не думай об этом. – Тихо прошептал мне любимый.
- Максим, почему все так сложно? – я снова повернулся к нему, и он нежно прикоснулся губами к моим губам.
- Потому что это жизнь, Кирилл. Порой сложно понять другого человека, особенно когда он не говорит о своих желаниях и проблемах. Твой отец лишь человек и подвержен мнению окружающих. Твоя бабушка, прости, но это так и есть, очень властная особа и не привыкла, что ей перечат. У нее не получилось с тобой, она решила повлиять на тебя через сына.
Я задумался.
- Но ведь она сказала, что понимает нас… Почему она солгала?
- Возможно и не лгала, Кирилл. Просто на время отступила и сдала позиции, но не поле действия. Понимаешь?
- Да. Максим, пожалуйста, не оставляй меня, я уеду с тобой, если будет такая необходимость, брошу… хотя бросать мне особо нечего… - я прикрыл глаза и уткнулся в его плечо.
Было тяжело, но вместе с тем и тепло, надежно и совершенно не страшно. Я верил, что папа и Жанна с дедушкой на моей стороне.
Но я должен поговорить с бабушкой сам, убедить ее, что мы с Максимом - единое целое.
В дверь постучали, и я на время отбросил грустные мысли, ведь в нашем доме все еще праздник.
- Мальчики, пора вставать, – раздался голос Жанны, и она приоткрыла дверь. – Вы ничем не занимаетесь? – лукаво сверкая глазами, спросила она. – А то мы спали под такие звуки из комнаты Лекса…
Я рассмеялся.
- Ярков подождать ну никак не мог. – Проворчал Макс, вставая и помогая мне убрать кровать. – Ребята еще не пришли?
- Денис с Ульяной пришли уже, у них там целые сумки подарков.
Я удивленно повернулся к двери, Жанна улыбалась и очень нежно смотрела на меня.
- А я думал, они уже все подарили.
- Ульяна решила, что тебе не помешает новая одежда. – Я недоуменно похлопал глазами.
- Что?
- Кирилл, не нервничай, просто прими и все.
- Но Максим купил мне одежду…
- Я посмотрела, там, в основном, зимние вещи: варежки, перчатки, шарфы и шапки. Она хорошая девушка, и твоя реакция на ее присутствие немного смутила и озадачила. Так что она решила подарить тебе отдельный подарок.
- Странно. – Пожал я плечами. – Ладно, пойду Лешку разбужу.
После того, как я разбудил друга и его парня и застал их в такой пикантной обстановке, мне стало так уютно и тепло, что подарки Ульяны и саму Ульяну я воспринял спокойно.
Ехали весело, меня посадили рядом с Максимом и Лешкой, напротив сидел Даня, между папой и Деном. А на соседних местах расположились Артем с Галей и Жанна с Женей и двумя девочками - подружками Гали.
Папа, увидев всю эту толпу, только покачал головой и сказал, что бабушка будет рада, потому что на даче давно не было такой большой компании.
Я прислонился к Лешке, но руки Максима не выпускал:
- Леш, как у вас дела? – спросил я почти в полный голос, ведь в вагоне было шумно, первого в вечер все куда-то ехали и, почему-то, именно за город. Хотя атмосфера в вагоне мне нравилась, все поздравляли друг друга, кидали конфетти и серпантин, смеялись и просто были счастливы - тому, что выходные, что можно навестить родственников и что никуда не надо спешить.
- Все хорошо, солнышко, не беспокойся. – Он погладил меня по щеке. – Лучше скажи, как себя чувствуешь после разговора с отцом?
- Не знаю. Странно чувствую, как будто увидел всё с разных сторон, но не хватает еще мнения бабушки… и тогда картинка сложится, и я буду знать, чего бояться.
- Всё будет хорошо, я уверен, мы сможем за эти дни показать ваши отношения со всех сторон. И твоя бабушка поймет, что Максим - это единственный для тебя человек.
Я качнул головой в знак согласия, и вдруг передо мной очутился пластиковый стаканчик с чем-то спиртным внутри.
- С Новым годом! – проорали со спины, я обернулся, так же как Лешка и Макс.
Парень с заднего сидения был пьян, протягивал мне стаканчик, идиотски улыбаясь. – С новым счастьем!
- Спасибо, вас также, – тихо ответил я и взял стакан.
- Пей, красотка, а то твои парни заскучали!
Я увидел, как папа и Макс напряглись, почувствовал, как Лешка вцепился в мою руку и как Даня подскочил на сидении. Он выхватил у меня стакан и одним глотком выпил содержимое, поморщился и сипло проговорил:
- Ей нельзя.
- О! Эт плохо, в Новый год и не выпить, но ты, малышка, молодец, уважуха тебе! – и сел на место.
Мы все повернулись к Даниле, Лешка успел нахмуриться, скривиться и рассмеяться.
- Ну, красотка, тебе больше не наливать?
- Блин… - Данила свел глаза к переносице. – Вот это даааа…
Когда Максим поймал меня с подножки, я повис у него на шее, он покружил меня в морозном воздухе.
Здесь было тихо и как-то по-новогоднему приятно. Та шумная компания всю дорогу предлагала выпить, пока папа демонстративно не достал бутылку минеральной воды. Они поприкалывались немного и отстали от нас, непьющих.
Максим поставил меня на ноги и отряхнул снег с шапки и куртки, я обернулся.
Лес за платформой своим кружевным белым нарядом напоминал сказочные владения Снежной Королевы, а дедушка, улыбающийся мне - повзрослевшего Кая.
- Дедушка! – я кинулся к нему, но сделав несколько шагов, остановился в испуге.
Я был рад его видеть, но я был счастлив, когда он раскинул руки и сам обнял меня, покружил, как несколько минут назад Максим.
- Добро пожаловать, внук.
И это, пожалуй, было самое дорогое, что я хотел услышать, самое тайное желание. Друзья, семья, любимые…
Подарок Судьбы. Реальность - 32-35
Мы шли по утоптанному снегу, с двух сторон дороги были деревья и, опять же, создавалось впечатление, что идешь по сказочному лесу. Я так и ждал зайца в белой шубке или хитрую лисицу, выбегающую из-за укрытой снегом ели.
Снежинки на еловых лапах сверкали и переливались всеми цветами радуги, я ощущал себя таким счастливым. Особенно счастливым от того, что шел по этой заснеженной дороге не один и меня крепко держали за руки мой дед и Максим.
- Света приготовила такой завтрак, что пальчики оближешь. – Улыбнулся дедушка. – Мы были очень рады, что ты согласился приехать и привез с собой столько друзей.
- Я тоже рад, что приехал, чувствую себя, как местный Кай.
- А где же твоя Герда? – засмеялся дедушка.
- А почему Кай должен быть именно с этой девочкой, может он любит женщин постарше и похолоднее? – все, кто шел рядом, засмеялись.
- А может Кай вообще был нетрадиционной ориентации? – посмеиваясь, спросил Даня.
- Все возможно! Ведь Андерсен не уточнил, что они пара с Гердой. – Ответил папа.
- Да, и вообще, они жили по соседству, окно в окно, мне кажется, со временем, когда они подросли, между ними не могло быть ничего, кроме дружбы, ведь и Кай, и Герда знали друг друга с младенчества. О какой любви речь? – в серьез начал рассуждать Лешка.
Я улыбнулся и отпустил дедушкину руку, потер нос.
- Замерз, хороший мой? – тихо, чтобы не прерывать Лешкины размышления вслух, спросил Макс.
- Нос, – улыбнулся я.
У него так сверкали глаза, когда мы остановились, и Максим нежно прикоснулся губами к кончику моего носа.
Ребята прошли чуть дальше и тоже остановились, папа вернулся и снял со своей шеи шарф, намотал мне поверх воротника куртки.
- Лучше?
- Да, только теперь я чувствую себя пяточком. – Проговорил я.
Папа рассмеялся.
- Главное, чтобы ты не чувствовал себя фаршем в морозилке.
- А еще, мне вот всегда было интересно, почему Снежная Королева забрала именно Кая, а не дерзкую Герду, ведь из нее вышла бы куда милее служанка… - все еще рассуждал Лешка, когда мы поравнялись с ним, и обнял меня, прижимая к себе, похлопывая по спине, невзначай согревая.
- Ну, Королева вряд ли любила дерзких девчонок, и потом, Ярков, что это ты так углубился в психоанализ персонажей Андерсена? – ухмыльнулся Ден.
- Углубился, значит, очень нужно. Я решил немного разнообразить свое поле деятельности и написать пару сказок, ищу вдохновения.
- В чужих работах? – засмеялась Ульяна.
- А почему нет, вдруг меня озарит, и я напишу, скажем, о снеговике, прислуживающем Снежной Королеве, и о его ужасной доле слуги. – Все снова засмеялись. – Замерз, солнышко?
- Немного, – ответил я на вопрос.
Глаза Лешки тоже сверкали счастьем, он снова прижал меня к себе и мы пошли по дорожке.
- Осталось немного, Кирилл. – Смотря на меня с волнением, проговорил папа.
- Ничего, я не устал, просто чуть замерз.
- Вот этого не надо, пойдемте быстрей! – притоптывая, начал подгонять всех дедушка.
Через двадцать минут быстрого шага мы вышли к поселку. Домики тоже были все в сугробах, также как участки, на некоторых были расчищены дорожки, некоторые, наоборот, выглядели, как волшебные пряничные домики. Мы подошли к калитке одного из них, с расчищенной дорожкой и гирляндой на двери.
- Заходите и сразу к печке, а то не хватало еще вам простудиться. – Открыла дверь бабушка. – Кирочка, иди сюда.
Она обняла меня, и я не почувствовал ничего такого, просто родной человек, который обнимал меня, приветствовал. Это было пока еще ново для меня, и я немного растерялся, но вовремя вспомнил и обнял ее в ответ.
Она отстранилась и поцеловала в обе щеки. Я покраснел, но моей бабушке было абсолютно все равно на окружающих нас людей.
- Света, дай ему раздеться и другим тоже. – Покачал головой дедушка.
- Я соскучилась по внуку и имею полное право его обнимать и даже трепать за щечки. – Улыбнулась она.
Я не был против трепания за щечки, но мой румянец стал больше, я ощущал, как он горел на них.
- Не смущайся, - улыбнулся папа и помог мне с шарфом и курткой, - она действительно скучала, Кирилл.
Я ничего не ответил, краем глаза смотря, как бабушка здоровалась с Максимом и Лешкой. Если Лешку она искренне рада была видеть, то вот с моим парнем были явные трудности.
- Как думаешь, лучше отложить разговор или сразу поговорить?
- Подожди пока, сын, давай, сначала разложим вещи и позавтракаем, не нужно начинать тот разговор, он может затянуться на несколько часов, а твои друзья будут предоставлены сами себе, это неправильно.
- Вася, проводи ребят наверх, – услышал я голос бабушки и улыбнулся.
Разговор нужно было начать, но пока я не очень представлял себе, как это сделать и папа прав, лучше повременить немного.
Мы разделись и всей толпой пошли за дедушкой, я схватил Максима за руку, он сжал мои пальцы.
В этом жесте, как всегда, была вся его нежность и любовь, поддержка.
Мы поднялись на второй этаж, дедушка открыл первую дверь и объявил:
- Так, у нас пять комнат, в одной - мы со Светой, во второй - Жанна и Андрей.
- В третьей будут девочки, в четвертой - мальчики, ну, а пятую - мы, как друзья, отдаем Кире и Максу, – закончил за него Лешка.
Все дружно закивали и разошлись обустраиваться, папа повел нас в дальнюю комнату.
Всё здесь было из дерева: и аккуратные деревянные панели на стенах, и мебель, в комнате тоже были панели прямо до потолка, и потолок сам также был деревянным. Я вдохнул приятный аромат и зажмурился от удовольствия.
Атмосфера тут мне безумно нравилась, было ощущение, что ты находишься в настоящем деревенском доме.
Когда папа включил свет, я несмело вошел в комнату, да, тут действительно было уютно, по-настоящему здорово. Я провел рукой по стене, она была чуть шершавой, и мне даже показалось, что пахнет смолой. По спине побежали мурашки, и я улыбнулся.
- Нравится? – тихо спросил папа.
- Да.
Комната была небольшой, с обычной полуторкой и шкафом из тех лет, но тут витала атмосфера счастья. Можно ли было так сказать, но я ощущал себя нужным.
- Это моя бывшая комната, когда был подростком, всегда спал тут, покажу тебе позже маленький секрет. – Папа подмигнул и направился к выходу, похлопал Макса по плечу. – Устроитесь, спускайтесь в кухню. – И вышел, прикрыв дверь.
Я прошел по комнате и подошел к окну. За стеклом тихо падал крупный снег и засыпал недавно очищенную дорожку, я смотрел на улицу и думал о том, что папа в юности, возможно, в моем возрасте, тоже вот так стоял тут и смотрел на эти снега.
Максим отложил сумку и подошел ко мне, обнял.
- Не переживай.
- Я не переживаю.
- Кирилл, я же вижу. – Он уткнулся мне в волосы. – Она ничего не сказала, а взгляды я давно научился игнорировать. И потом, тут слишком много постороннего народа, чтобы устраивать скандал.
- Я не хочу скандала вообще, даже за закрытыми дверьми.
- Тогда мы его избежим. Пойдем, найдем ванную и помоем руки перед завтраком.
Но я, вместо того, чтобы согласно кивнуть, повернулся и, чуть привстав на мысочки, поцеловал его в губы. Максим ответил мне на ласку и прижал сильнее к себе. Погладил тонкими пальцами шею под воротником рубашки и мягко отстранился, посмотрел в глаза и снова накрыл мои губы.
Поцелуй все длился и длился, а я старался отбросить все ненужные мысли о будущем.
Не хотелось думать о том, что только настанет, я обязательно укрою любимого человека от всего, что приготовила нам Судьба.
Мы начали задыхаться, но продолжали ласкать губы друг друга, Максим мягко прикусил мою нижнюю и проскользнул в рот языком, обхватил губами мой язык, когда я толкнулся в его рот. Я простонал.
- Мой хороший, нужно остановиться, иначе мы дадим повод твоей бабушке сомневаться в моем добром намеренье. – Тихо и хрипло прошептал он в мою шею.
- Максим, вы тут что застряли? – зашла в комнату Жанна. – Мальчики, для этого будет ночь, и я уверяю, никто вас не побеспокоит, тут даже щеколда есть.
Я дернулся и побледнел. Макс тут же обхватил меня руками в защитном жесте, притянул к себе, укрывая своим теплом.
- Тише, Кирилл, мы же не дома, ты помнишь?
- Что случилось? – взволнованно спросила Жанна.
- Все хорошо, просто вспомнил кое-что. – Тихо ответил я.
- Всё, пойдем уже, перекусим. Жанна, проводишь нас в ванну?
- Да, конечно, она на первом этаже, рядом с кухней. – Она хмурилась и явно не понимала, какие из ее слов так на меня подействовали.
Но тут даже не слова, а скорее воспоминания. Мои собственные воспоминания детства, те, которые я хотел бы навсегда забыть, но вспомнив один раз, забыть уже не в состоянии.
Я скинул свитер и остался в одной рубашке с воротником стоечкой, ее мне выбирал Макс, и я подумал, что в ней мне будет уютней в незнакомом месте.
Мы спустились вниз, и Жанна указала на светлую дверь, ушла в кухню.
Помыв руки, Максим посмотрел на меня внимательно и прошептал:
- Хороший мой, я думал, что уж здесь тебе не должны приходить на ум картинки прошлого.
- Сам не ожидал. – Также тихо ответили я. – Не переживай, я пил таблетку и почти сразу успокоился.
- Это все замечательно, Кирилл, но я думаю, не стоит ехать к твоей маме вместе с отцом, пусть он съездит один.
- Нет, я тогда не узнаю правды, потому что папа вряд ли мне расскажет.
- Ладно. – Вздохнул Максим.
- Максим, я люблю тебя и переживаю не только за свою психику, но и за твои нервы тоже, поэтому, пожалуйста, не сопротивляйся моей помощи.
- Я и не собирался, – он улыбнулся, - знаешь, как приятно, когда о тебе заботятся.
- Знаю.
Когда мы вышли из ванной, столкнулись в коридоре с Деном, и он вдруг подхватил меня на руки и закинул себе на плечо.
- Покатай меня, большая черепаха! – закричал позади Артем.
И Денис вприпрыжку поскакал до кухни, я смеялся и дрыгал ногами, а он вскакал в помещение и поставил меня на пол, повернул лицом к смеющимся жильцам и гостям, и торжественно объявил:
- Доставлен!
Они рассмеялись громче, и дедушка отодвинул стул от большого круглого стола, жестом пригласил сесть. Когда мы расселись, в кухню вошли остальные ребята и, также как и мы, заняли свои места.
Бабушка и Жанна подавали тарелки с кашей и крепкий кофе, а кому-то чай. Я осмотрелся и вдруг увидел полку с фотографиями. Папа заметил мой жадный взгляд и, так как сидел ближе всех к ней Ден, он его и попросил:
- Денис, подай, пожалуйста, самую большую рамку с полки. – Тот улыбнулся и протянул руку, взял с полки большую самодельную рамочку и подал отцу. – Вот, смотри, это я и мои коллеги по институту. На заднем плане старая «копейка», мы ее вскладчину купили, чтобы кататься и руку набивать перед получением прав. Вот это Эдик, мой очень хороший друг, сейчас директор театрального, вот это Ромка Зверев, большая шишка в шоу-бизнесе…
Он рассказывал, показывая на многочисленные лица, но я смотрел только на одно – на его собственное. Здесь, на фото, он выглядел очень здорово, по молодежному бесшабашно, и в глазах, таких же, как у меня, была радость, он обнимал смуглого парня.
- А это кто, папа? – спросил я, когда он закончил перечисление, но его так и не назвал.
- А это Данко, сынок, тот самый цыган, которого я привел домой.
Я присмотрелся и увидел, что папа обнимает его не совсем так, как показалось в первый раз. Рука отца была на талии Данко, а сам парень обнимал его чуть пониже спины.
Я улыбнулся и тихо, чтобы не услышала Жанна, спросил:
- А почему вы расстались?
- Не сошлось, Кирилл, у нас не было такой самоотверженности и преданности, как у вас с Максимом. Ему хотелось свободы, я ее дал, а потом так всё закрутилось, что некогда было оборачиваться и смотреть назад. – Он отпил из чашки черный чай и вдруг взял ложку и подцепил каши, поднес ее мне к губам. – Покушай, а то мама уже косится на нас.
Я обхватил ложку губами и проглотил вкусную сладкую кашу.
- А сейчас вы не видитесь?
- Нет. Я думаю, что он получил свободу и, как и мечтал, уехал путешествовать.
- Ты скучаешь по нему? – я забрал ложку у папы и стал сам доедать кашу, краем глаза наблюдая, чтобы Максим тоже поел.
- Иногда, – он наклонился ко мне и совсем тихо прошептал. – Он был такой страстный.
Я захихикал.
- Чем будем заниматься после завтрака? – вдруг спросила Галя.
- Предлагаю поспать еще немного, а то у меня до сих пор голова болит. – Поморщился Тёма.
- Это у Сомова должна голова болеть, а у тебя-то чего? – засмеялась она.
- А у меня, что странно, не болит, только спать не хочется, может, снеговика полепим или крепость, во дворе столько снега, я столько только на картинках видел! – всплеснул руками Данила, его покачнуло, и Лешка хмыкнул:
- Снег от тебя никуда не денется, а поспать нужно, ты же еле на ногах стоишь.
- Это не из-за стакана водки! Это от тебя! – блаженно прошептал Даня.
А я прислонился к Максу и переплел наши пальцы, все еще рассматривая фото.
Бывает ли бывшая любовь? Бывает ли увядание страсти? И может ли это случится с нами?
- Нет. – Тихо ответил Макс на мои мысли. – Никогда.
Я знал, что он не врет мне, но я также знал, что бывают обстоятельства, бывают другие люди, бывает просто случай. Но может ли случиться что-то с нами или с отношениями Лешки?
От этих мыслей меня отвлек кашель и я понял, что мы с Максимом остались на кухне вдвоем, ну, почти вдвоем.
Напротив нас сидела бабушка и дедушка, справа от меня папа, Жанны не было. Я понял, что они хотят поговорить, и не нашел в себе ничего, что противилось бы этому разговору.
- Кирилл, мне Андрей рассказал о Новогоднем происшествии…
- Бабушка, я не знаю, как тебе доказать что либо, но и доказывать не собираюсь, понимаешь, я люблю этого человека, он для меня важен. И мне совсем неважно, что было у нас раньше, сейчас, кроме добра, нежности и любви - я от него ничего не вижу. Он заматывается, думая обо мне, он так устает, что иногда вырубается, только коснувшись подушки, но всегда, ты понимаешь, всегда думает, прежде всего, обо мне.
- Кирилл, - она нахмурилась и сжала в пальцах платок, – я, как твоя бабушка, просто очень волнуюсь о тебе, вот и всё, мне хочется, чтобы у тебя было все самое лучшее…
Я видел, она искренне верит в свои слова и убеждения, но я не мог допустить, чтобы Максиму было плохо даже от простого слова.
- Света, послушай его, – вдруг сказал дедушка.
- Я понимаю, – я замолчал. – Я понимаю, что вы хотите заботиться обо мне, я понимаю эту заботу, потому что, поверьте, обо мне никто так не заботился. Но у меня сейчас есть тот, кто мне дороже всего – это мой любимый человек. В тот момент, когда мне нужна была помощь, у меня был только он и лучший друг, больше никого. И вы появились, и хотите, чтобы я следовал вашим благим намерениям? Но я не могу. Я не могу без него, даже фото в медальоне не помогает и оно никогда не сможет заменить мне Максима. Он для меня всё – весь мир.
- Кирилл, он же изнасиловал тебя, – тихо проговорила она.
- Мы это уже обсуждали, бабушка. Я приехал сюда в надежде, что ты меня поймешь. Ты смотришь на него предвзято, он потрясающий человек. Заботливый, нежный, и всегда предусмотрительный. Ты же сама все это видишь, так почему не веришь глазам?
- Кирилл, я же говорю не про настоящее, а про прошлое и будущее, – она поджала губы и попыталась отвернуться, чтобы я не видел ее слез.
- А кто сказал, что у меня есть будущее? – она вскинула голову, также как дедушка и папа, Максим лишь сжал мою ладонь. – Будущее без него - для меня ничего не значит. И зачем углубляться так далеко? Я не мыслю без него и завтрашнего дня, и даже ночи.
- Кирилл, я должна настоять на своем, ты поймешь, так будет лучше.
Я смотрел на нее и видел, что она понимала мои слова, но не хотела принимать их в серьез.
- Для кого? – тихо спросил я и понял, что плачу.
Максим вздохнул и обнял меня сильнее, пересадил к себе на колени, я поймал его решительный взгляд и тихо прошептал:
- Не отпускай меня.
- Никогда, – еще вздох, – мы возвращаемся к этой теме последний раз, сколько бы опыта у Вас не было, насколько Вы бы не были старше, Вы никогда не поймете нашу ситуацию. Я не буду углубляться в подробности, их и так достаточно, скажу только одно: Я не позволю Вам разлучить нас. Я не намерен видеть на его лице слезы и боль. Я слишком люблю его, чтобы причинить такие страдания. Вы не поймете нас, но я могу надеяться, что Ваша любовь к нему намного больше, чем желание сделать по-своему.
Я жался к нему и уткнулся в приятно пахнущую шею лицом, зарылся в эту своеобразную норку и притих.
Максим замолчал, и в кухне образовалась тишина. И в этой тишине прозвучал спокойный голос Лешки:
- Неси его наверх, Морозов, я закончу эту беседу.
pov Алексея.
Я смотрел на них, а они смотрели на меня, вдруг Андрей встал и хотел уйти, но я придержал его за плечо:
- Останься, я думаю, послушать то, что я скажу, будет интересно всем. – Он кивнул и сел обратно на стул, а я обошел стол, и сел так, чтобы видеть всех взрослых. – Я понимаю, что вы считаете себя правыми.
- Алексей… - начала бабушка моего друга.
- Нет, я не хочу, чтобы Вы изменили свое мнение, я просто хочу, чтобы Вы присмотрелись к ним, дали Максу шанс показать, как он любит Вашего внука. – Говоря это, я смотрел только на нее.
- Я понимаю, но это не отменяет того, что он сделал.
- Нет, Вы не понимаете. – Я вздохнул. – Кирилл простил его, скажу больше – я простил его. И Вы представить себе не можете, насколько это было тяжело для меня, как я желал их расставания, но не в угоду себе, а ради Кира. Спустя некоторое время я понял, что для Кирилла значит его парень.
- Алексей, мы не можем наверняка знать, что это не психологическое у него, то есть мой внук давно мечтал об этом парне, и после инцидента, - она сморщила лоб, слегка споткнувшись на последнем слове, - в его сознании что-то надломилось и восприятие действительности…
Я не дал ей закончить:
- Хотите сказать, Кир только думает, что влюблен?
- Да, конечно, я могу ошибаться, могу быть неправой, но глядя на то, как он смотрит на Максима, как говорит о нем, я делаю вывод, что это одержимость на нервной почве.
- Вы не можете ставить диагноз, не имея на то оснований, а оснований у Вас нет, по причине того, что Геннадий Эдуардович - специалист в своем деле…
- Кто такой Геннадий Эдуардович? – непонимающе спросил Василий.
- Психотерапевт.
- Кирилл ходит к нему два раза в неделю. – Спокойно ответил матери Андрей.
- Так все же, это психологическое отклонение… - задумчиво начала Света. – Андрей, ты должен договориться с Виктором о консультации Кирилла.
- Нет. – В который раз оборвал я ее. – Вы вообще слышите меня? – она обернулась ко мне. – Если Вы не прекратите решать все за него, я сам лично сделаю так, что Вы его больше не увидите. Поймите, он совершеннолетний, он имеет право на личную жизнь, он прекрасно справлялся без Вас все это время, он доверяет Вам только потому, что пока не разобрался, что Вы из себя представляете. Как Вы думаете, Светлана, почему Кирилл слушает Вас и не сопротивляется?
Она задумчиво покрутила чашку в руках, все, молча, ждали ответа. Я видел, что Андрей догадался об ответе на мой вопрос, закусил губу.
- Эта женщина могла не любить его, но воспитывать была обязана.
- Воспитание здесь не причем. – Тихо ответил ей Андрей.
- Он не видел любви от своей матери и боялся ее. – Послышался тихий голос Макса от двери. – Не уважал, но и не презирал, она была для него всего лишь женщиной немного старше, чем он, которую, в угоду отцу, он не мог ослушаться, ни в чем.
- Что вы хотите сказать? – непонимающе спросила Светлана.
- Мам, он не воспринимает тебя, как авторитет, вообще странно, что он прислушивается ко мне, – задумчиво проговорил Андрей.
Макс прошел и сел рядом со мной.
- Ничего в этом странного нет, когда он узнал о том, что у него есть настоящий отец, - идеализировал тебя. Ты стал для него воплощением родительской любви. – Спокойно ответил Морозов.
- А вот с бабушкой ему сложно, ведь в его жизни не было пожилых людей, вы не обратили внимания, как Кирилл относился первое время к Жанне? – продолжил я. – Настороженно.
Она молчала и еще больше нахмурилась, а потом вздохнула:
- Максим, я ничего не имею против тебя, но если ты влияешь на Кирилла, - вздох, - не совсем положительно, если он не будет с тобой счастлив в будущем?
- Вы слишком далеко заглядываете вперед. – Я протянул руку и взял налитую чашку чая, сделал глоток. – Они счастливы сейчас, и Ваше вмешательство только отдалит Вас от внука. Вы ничего не добьетесь, настраивая Андрея против Макса. Вы ничего не сможете сделать и как-то разлучить их, потому что Ваши желания тут роли не играют, для Кирилла важен его любимый человек и его новообретенные родственники, так давайте сделаем так, чтобы он просто был счастлив. И всё.
- На данный момент лишние стрессы ему не нужны, я умоляю Вас не влезать в наши отношения. – Спокойно попросил Морозов. – Я смогу сделать Вашего внука счастливым. И если Вы позволите себе не задумываться о его правде, которую он доверил Вам, пытаясь начать новую жизнь с любящими его людьми, то мы все будем счастливы вдвойне.
Светлана вздохнула и улыбнулась:
- Не считайте меня назойливой старухой, ладно? – улыбка стала мягче. – Я просто очень переживаю за него, пусть мы не участвовали в его судьбе так долго, все же восемнадцать лет – это большой срок, а сейчас я просто хотела показать ему, что люблю. Перестаралась.
- Как всегда, Светочка. – Рассмеялся Василий. – Мы обещали детям праздник, а не разговоры за закрытой дверью, так что пойдемте, успокоим Кирилла.
- Я его уложил. – Тихо ответил Максим. – Все же стрессов было достаточно, пусть отдохнет.
- Конечно, пусть поспит, но остальным-то можно устроить небольшую лыжную прогулку, например? – весело сверкая глазами, осведомился Василий.
Андрей возвел глаза к потолку и прошептал:
- Папа, они только из-за стола, им сейчас не лыжная прогулка, а хорошая русская баня нужна. – Они рассмеялись, и мы уже почти встали, но Светлана осталась сидеть и придержала Макса.
- Останься, мне все же нужно с тобой лично поговорить, Максим.
Он кивнул, а я нахмурился, Морозову бы тоже не мешало отдохнуть.
- Макс? – строго спросил я, но он покачал головой:
- Все в порядке, Ярков, поднимись к Кире, ладно?
- Без проблем.
Мы вышли в коридор, и я прислонился к стене, вздохнул.
- Лешка, все хорошо будет, я постараюсь свою деятельную жену держать подальше от таких разговоров. – Положил мне руку на плечо Василий.
- Они оба на нервах, а это повлечет за собой непоправимые последствия и совершенно ненужные слезы.
- Не волнуйся, она осознает, если Максим сможет немного постоять за себя и своего молодого человека.
- Я вообще не понимаю её стремления к контролю взрослого парня. – Он улыбнулся.
- По сравнению с нами, Леш, вы сопляки, но ты прав, управлять – это слишком хлопотно, и чаще всего - неправильно по отношению к объекту управления. Света понимает это, но ей также хочется быть ближе к внуку и участвовать в его жизни.
- Да, понятно. – Я оттолкнулся от стены, и мы продолжили пусть по направлению к самой большой комнате в доме.
Там я оставил моего Рыжика.
Стоило мне войти, Ден встревожено поднял глаза. Я просканировал комнату, но Дани не было.
- Где мое рыжее чудо?
- Наверху с Кириллом. – Ответила Жанна.
Они все сидели здесь и смотрели телевизор, девчонки облепили Тёму и он был в «малиннике», и по блаженству на его лице я понял, что счастье материально и для каждого заключается в своем.
Мое личное счастье было сейчас наверху, я развернулся и, оставив Андрея и Василия в комнате, пошел на его поиски.
Поднимаясь по лестнице, я задумался.
Конечно, они правы, во многом правы, но мы не можем допустить рецидива или срыва у Киры.
Он слишком чувствительный, по отношению к Морозову, он не сможет без него, и наша непосредственная задача – просто не дать Светлане сделать глупость.
Я подошел к двери и чуть толкнул ее.
Они были на кровати, и Кирилл что-то тихо шептал Дане, а тот спал, свернувшись калачиком, устроив голову на коленях своей невольной грелки.
Я улыбнулся и тихо прикрыл дверь, вошел и присел на край кровати. Кирилл улыбнулся:
- Он уснул сразу почти.
- Да, тот стакан, в поезде, не остался незамеченным его организмом. – Я смотрел на спокойную мордашку моего парня, и не выдержал, протянул руку, погладил по контору лица, вплел пальцы в рыжие локоны. – Как ты себя чувствуешь?
- Все хорошо, я, почему-то, даже не нервничаю, знаю, что они там про меня говорят, но совершенно не волнуюсь. Единственное только - Максим думает, что я сплю.
- Не переживай за него, все будет хорошо. А поспать тебе нужно…
- Леш, может, мы совершили ошибку.
- Ты о чем, солнышко? – я посмотрел на сведенные брови и нервно закушенную губу.
- О поездке сюда.
- Кир, ты же понимал с самого начала, что она не будет откладывать этот разговор, и что постарается надавить на тебя.
- Я не хочу, чтобы она давила на Максима, с остальным я справлюсь.
- Мы справимся, не забывай: в этом доме собрались те люди, которым небезразлична твоя судьба.
Он нахмурился сильней и вдруг немного подполз ко мне, Данина голова мягко упала на подушку, и он что-то проворчал, но не проснулся, лишь причмокнул губами.
- Леш, я все еще боюсь осуждения, я боюсь, что она считает меня неполноценным, хотя за время нашего общения я ни разу не слышал от нее подобного. Но все равно.
- Солнышко, подумай вот о чем: она пожилая, властная женщина и, воспитав сына, ей хочется участвовать в воспитании его детей, принимая главную роль в их жизни. А тут оказалось, что ты уже взрослый, вокруг тебя любящие люди и они всячески защищают, от воздействия извне, твою хрупкую душу. Твою бабушку просто это шокирует.
- Я говорил ей, что люблю Максима, и она согласилась, но потом передумала… она,… она мне напомнила маму.
Я притянул его к себе и прижал, он не плакал, но был на грани слез. Я начал укачивать его, как в детстве, поцеловал в макушку:
- Кир, давай не будем спешить с выводами, твоя бабушка неплохой человек, просто вы только познакомились и еще не знаете друг друга. А твои ассоциации с матерью - это неизбежно. Ты каждую женщину ведь меряешь ее рамками? Сравниваешь?
- Да. Только Жанна как-то сразу перешла черту и стала другом.
- Значит, она нашла именно ту ниточку и потянула. – Он кивнул. – То же самое с ребятами.
- Да, но ближе стал Даня.
- Почему? – тихо спросил я.
- Потому что он хороший человек, и достоин быть любимым.
Я улыбнулся, встречаясь с немного печальными карими глазами моего проснувшегося парня.
- И он со мной.
- Да. – Кирилл тихо рассмеялся. – Все же, наверное, это самое главное.
- Не переживай, я думаю, что после разговора с Максимом, твоя бабушка, наконец, примет ваши отношения до конца, он был очень серьезно настроен. – Я снова поцеловал его в макушку. – А теперь поспи немного, а я заберу Даню.
- И куда ты меня собрался забирать? – потягиваясь, спросил мой Рыжик.
- В сказку. – Улыбнулся я.
Кирилл засмеялся и отстранился от меня, в его синих глазах было столько восторга, и я надеялся, что Морозов уже закончил разговаривать со Светой.
Мы оставили его, и я обнял своего Рыжика, как только закрылась дверь комнаты Кира, впился в его губы, прижимая к стене.
- Кто-то соскучился?
- Не поверишь, но очень соскучился. – Прошептал я в его приоткрытые губы. – Где нам с тобой отвели комнату, пока все внизу, я думаю, нужно воспользоваться тишиной и одиночеством?
Он выгнул спину и обхватил меня за шею, прижался.
- Как прошел разговор?
- Потом.
Я подхватил его под попу и понес в начало коридора, внес в комнату и положил на первую попавшуюся кровать.
Данила лихорадочно сдирал с себя свитер с горлом и расстегивал джинсы, я остановил торопливые движения и опустился сверху на его бёдра, наклонился и накинулся на губы. Он попытался сопротивляться и продолжить раздеваться, но я шикнул, парень подо мной застыл, а через секунду сладкого поцелуя - застонал.
- Лекс…
- Нельзя шокировать всех, мой Рыжик, я просто поласкаю тебя и все, а самое сладкое мы оставим на потом… - но договорить он мне не дал, толкнулся в бёдра своим пахом, а руками вцепился в волосы.
- Просто войди в меня, прям так.
- Так не получится. – Между поцелуями и несдержанными ласками, мы умудрились стянуть с друг друга верх, и я даже джинсы с моего страстного мальчика.
- Смазка в левом кармане, Лекс, прошу. – Его начало потряхивать, и я оторвался от его губ, смотря в затуманенные глаза, нашарил тюбик и нервно рассмеялся:
- Мы как ненасытные нимфетки.
- Все равно, хочу тебя, пусть даже я нимфетка. – Он еще немного стянул джинсы, оголяя попку, и повернулся набок, подставляясь под мои пальцы.
Я прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и совладать с собой, но его поза и просящие глаза, а потом и протянутая в мою сторону рука, не дали собраться. Я резко щелкнул крышкой и нанес смазку на свою эрекцию, Данила задышал через рот и зажмурился, видимо, ожидая боли.
Но как я мог сделать больно этому восхитительному существу. Я накрыл его собой, и мягко ввел в него смазанный палец, он удивленно ахнул и расслабился, я тут же убрал его и подставил к дырочке головку члена.
Весь мир, как уже много раз бывало, сузился до его потрясающих глаз.
Все отошло на задний план, мне стало абсолютно все равно, что в доме мы не одни, как тогда, в подсобке магазина, когда он спровоцировал меня на минет, что кто-то может войти в любой момент, что там, за несколькими стенками, спит мой самый любимый друг, я вошел в него и замер.
- Данила, я в экстазе. – Прошептал я в его покрасневшее ушко. – Дыши, мой Рыжик, я не дам тебе шанса прийти в себя.
С этими словами я сделал первый толчок, Даня вскрикнул, и я накрыл его рот ладонью, яростно вбиваясь в такое потрясающе отзывчивое тело.
Он не сопротивлялся, отвечая на каждый толчок подмахиванием, юркий язычок прошелся по моей ладони, скользнул по пальцам, он снова вскрикнул, и я резко покинул его тело, и перевернул лицом в покрывало на полуторке, снова вошел.
- Веди себя потише, Даня.
- Как? – простонал он.
Я ухмыльнулся, продолжая резко и сильно входить в него.
Уткнулся в рыжие волосы и задышал с ним в унисон, мой мальчик приподнял бедра, но расставить ноги не смог, мешали джинсы.
- Дрочи.
- Лекс, ты сегодня невозможен! – снова глухой вскрик и он начал сжиматься.
Я подхватил его под бедра и покинул горячее тело, лег рядом, и Данила перевернулся набок, мы смотрели в глаза друг другу и ласкались, вдруг Даня выгнулся и, закусив губу, промычал что-то нечленораздельное, очень похожее на «Твою мать», кончил. Немного забрызгав покрывало и собственные пальцы.
Я дернул его на себя, он понял, опустился на колени и вобрал мой член, сильно работая головой и лаская внутри языком. Оргазм настиг меня в тот момент, когда дверь открылась, и в комнату вошел Василий, ойкнул и снова закрыл дверь.
Я тихо рассмеялся.
- Лекс, это ведь мне только показалось?
- Что?
- Василий заходил?
- Ага.
- Какой кошмар,… но с другой стороны - они знали, на что шли, приглашая нас в гости.
Я подтянул его к себе и поправил джинсы, натягивая их на голую попу моего Рыжика.
конец pov Алексея.
Я не мог уснуть без Максима, мне нравилось здесь. Но без него было неуютно и почти одиноко. Я думал о многом, но остановиться на какой-то одной мысли, - был не в силах. Я еще раз перевернулся, и дверь открылась, Максим вошел и присел на кровать, улыбнулся мне.
- Ну, как? – я спрашивал только для того, чтобы не выдать своего волнения, я так боялся его потерять.
- Все хорошо, не волнуйся.
- Что она сказала?
Он притянул меня к себе и накрыл мои губы.
Этим нежным прикосновением, отвечая на все мои вопросы, сомнения, мысли и тревоги.
- Она поймет, со временем, не сейчас, но, поймет.
Я вздохнул.
- Может мне еще раз пойти и сказать ей…
- Нет. Мы и так повели себя слишком грубо и нагло, давай немного поспим, а то там твой дедушка устраивает мероприятие в виде лыжной прогулки для желающих.
Я уткнулся в его плечо лбом и затих, а Максим мягко перебирал мои волосы, позволяя мне дышать собой.
Он мой мир и по-другому я просто не смогу.
Я проснулся несколько минут назад, в доме было тихо, сколько прошло времени после возвращения Макса, я не знал. Мы уснули не сразу, и я слышал, как ребята, в сопровождении моего дедушки, ушли кататься на лыжах.
Спортом я не увлекался, так что кататься на них не умел, и был благодарен, что заставлять меня никто не стал.
Я перевернулся, мысли все еще были странные, текли плавно, не перескакивая друг на друга, позволяя мне расслабленно наблюдать их течение.
Я приподнял руку и посмотрел на собственные пальцы, подвигал, как будто играя на гитаре, перебирая струны.
Я не хотел думать о сегодняшних событиях, мне все казалось, что наше с Максимом время, как шелковая лента, - скользило сквозь мои пальцы, а я пытался удержать его, поймать…
Во сне мне опять снилась та странная женщина, она говорила о том, что каждому отпущено свое, и если ты точно знаешь о том, что будет, и было, ты можешь избежать ошибок, но это повлечет за собой другою бурю, другие последствия.
Я давно не вспоминал свое видение. Я научился жить настоящим за эти месяцы, все это стало возможным лишь благодаря друзьям и поддержке любимых и родных людей.
Но я мог сказать, что боюсь будущего.
- Кирилл, что случилось? – прошептал мне в висок Максим.
- Я просто думаю, – вздох. – Макс, что для тебя будущее?
Он привстал и наклонился надо мной, взял мою руку, которую я все еще держал навесу, прижал к своей щеке:
- Что за мысли блуждают у тебя в голове, мой хороший?
- Просто ответь. – Я повернулся к нему и улыбнулся, смотря на слегка взъерошенные волосы и сонную улыбку, но уже серьезный взгляд светлых глаз.
- Будущее - оно относительно, Кирилл, вот через час настанет наше будущее, и поверь, я собираюсь провести этот час, наслаждаясь твоим теплом.
- Максим,… а если заглянуть дальше?
- Дальше? Через несколько месяцев начнем подготавливать тебя к поступлению, потом - у тебя ведь скоро первая зарплата, и ты обязательно должен потратить ее с пользой для себя. – Он говорил спокойно и смотрел так нежно. – Будешь продолжать работать и встречаться с Андреем, съездим на премьеру очередного его шедевра…
Я вздохнул и закусил губу:
- А что будет с нами?
- Кирилл, мой хороший, я никому не позволю разрушить наши отношения, пусть это звучит пафосно и старомодно, но ты для меня слишком много значишь. – Он помолчал, а потом наклонился и обнял меня за талию, а вторую руку зарыл в волосы, притянул к себе, зашептал: - Ты и я - будем ровно столько, сколько позволим себе, и никто кроме нас не вправе решать это.
- Я хочу всегда. – Прошептал я в его плечо.
- Значит, будет всегда.
- А ты?
- Кир, я слишком однолюб, эгоистичен и честолюбив, чтобы размениваться на что-то быстрое. Мимолетное, искрящееся и потухающее в ту же минуту - меня интересует мало, – еще одна пауза. – Ты стал сомневаться в моей любви после того, что случилось?
- Нет! – я вскинулся, но он удержал меня в своих объятиях. – Нет, это не так, я не хотел, чтобы мои вопросы выглядели сомнениями, Максим, прости. Я просто…
- Расскажи мне, что тебя так беспокоит, мой хороший. – Через несколько минут моего молчания попросил он.
- Раньше никогда не задумывался о будущем, незачем было, я всегда знал, что Андрей не позволит мне жить собственной жизнью, что маме на меня наплевать. Мне казалось, что они давно уже просчитали все, то есть, что я не выживу, как личность, понимаешь? – он погладил меня по голове, поощряя продолжить. – А после комы, я как будто очнулся, сбросил все, и их оковы тоже, я сейчас выбираю сам, пусть вы помогаете мне с этим, но все же я делаю многое сам. И задумавшись, чего хочу, я растерялся. Слишком много свободы. А потом появилась бабушка, со своим мнением о том, как мне нужно жить, и это мне напомнило о прошлом. – Я снова замолчал, а он нежно поцеловал меня в щеку, прошелся поцелуями по скуле к виску, потом обратно.
Я прикрыл глаза и наслаждался этой лаской.
- Ты не должен бояться отстаивать свое мнение, я и Лешка поддержим тебя всегда.
- Я не хочу, чтобы это выглядело так, как будто вы мной управляете, я хочу показать бабушке, что способен на самостоятельное решение. Вот даже с учебой…
- Ты не хочешь в театральный?
- Максим, я же не дурак. – Он отстранился и посмотрел на меня серьезно. – Я понимаю, что это невозможно, не с моим диагнозом, я же от стресса в обморок падаю, а там незнакомые люди…
- Кирилл, ты можешь себе позволить быть, кем угодно и когда угодно, попробовать все, что захочешь, и это будет только твое решение.
- Ты думаешь, поступление в театральный кружок отца, для подготовки и проверки моих способностей, будет нормально? – я понимал, что противоречу сам себе, вроде проявляю желание к самостоятельности, но все равно прошу совета и помощи у окружающих, но Максим лишь улыбнулся и мягко накрыл губами мои нахмуренные брови.
- Не попробовав, не узнаешь.
Я улыбнулся и обнял его за шею, приоткрыл рот, и Макс воспользовался приглашением.
Как только наш поцелуй приобрел нотки нетерпения и трепет возбуждения, в дверь постучали.
- Мальчики, вы не встали еще, а то ужин уже. – Раздался голос отца из-за двери.
Мы оторвались друг от друга только через несколько секунд после того, как дверь открылась.
- Привет, пап, – сипло поздоровался я.
- Добрый вечер, – точно также проговорил Макс.
- Вы поаккуратней, а то отец уже не знает, куда деться, застал Даню с Лешкой в компании друг друга и тюбика со смазкой.
Я пораженно открыл рот.
А Макс с папой рассмеялись.
- И как же теперь?
- А что теперь? Они отселены в нашу с Жанной комнату, а мы теперь ютимся в большой внизу. Как сказал мой отец: Гиперактивная молодежь должна жить отдельно от таких стариков, как мы. – Дружный смех был ему ответом. – Так, пока вы тут и никто нас не побеспокоил, давайте покажу вам секрет этой комнаты.
Я заулыбался, тут же выбрасывая из головы все мысли о таком туманном и далеком будущем, вскочил с кровати.
- Секрет? – удивленно спросил Макс.
- Да, маленький секретик, правда, просить о нем моих родителей пришлось очень долго, потому, что они никак не могли понять, для чего мне это нужно. Пойдемте.
Папа резко отдернул небольшой коврик от шкафа, я удивленно смотрел, как он одним сильным движением толкает его и он отъезжает от стены. И с любопытством заглянул.
Вверх вела узкая лестница, как я понял, на чердак.
- Что это? – с улыбкой спросил я.
- Тайный ход или бомбоубежище? – со смешком, но также со сверкающими любопытством глазами, спросил Макс.
- Максим, бомбоубежище делают обычно под землей, а тут ход ведет в небеса, на самом деле – это мои персональные небеса. Пойдемте. – Папа шагнул на темную лестницу первый, я за ним, а Максим поддерживал меня за талию, чтобы я не упал. – Вообще, в детстве я считал себя кем угодно, но не мальчиком, даже помню, несколько недель красил себя зеленкой, сообщая всем, что я пришелец с планеты Зеленоленд. Поэтому, когда я попросил отца сделать этот ход из моей комнаты на чердак, он не удивился, только долго допытывался: для чего мне сие сооружение?
Пока мы слушали папу, поднялись наверх, он откинул крышку чердачного люка и вылез, я уцепился за край проема и немного подтянулся, Макс снизу легко приподнял меня:
- Мой миниатюрный, – прошептал он, когда мы оказались наверху.
Как только зажегся свет, я зажмурился, а Макс притянул меня к себе. За эти минуты, что мы поднимались по темноте, глаза резко среагировали на свет.
Подлетел папа:
- Кирилл, сынок, прости, но так ты не увидишь всей красоты и очарования этого места. Вообще удивительно, что папа не отрубил свет... – задумчиво проговорил он.
Я отстранился от Максима и повернулся, чтобы разглядеть, что же так хочет показать мне папа. Обернулся и застыл.
Помещение было довольно большим и обозначалось одним словом «Убежище». Да, именно так, потому что тут было все, о чем мог мечтать подросток: небольшой диван в углу, телевизор с игровой приставкой, на потолке на лесках висели модельки самолетиков, коллекция пивных банок и сигаретных пачек, приклеенная прямо к стене напротив окна. Коробки с конструкторами, самодельные рогатки и луки, но самое восхитительное – это был телескоп.
Он стоял около окна, и электрический свет играл на его гладкой черной поверхности.
Я приоткрыл рот и сделал шаг к нему, но остановился и повернулся к улыбающемуся отцу:
- Можно?
- Все, что захочешь, – нежно ответил он.
Я улыбнулся и уже смело подошел к телескопу. Провел немного дрожащей рукой по поверхности трубы.
- А можно посмотреть звезды?
- Да, только чуть попозже, вернемся сюда и обязательно посмотрим. Я хотел показать тебе еще кое-что… - папа заговорчески подмигнул, подошел ко мне и потянул на диван.
Максим рассматривал модели танков, которые в изобилии стояли на полках и стеллажах.
Я наблюдал за ним, пока папа что-то доставал из тумбочки около дивана, на котором лежали журналы с какими-то иностранными названиями, только приглядевшись, я понял, что это порно. Отвернулся, а папа, проследив мой взгляд, слегка краснея, закусил губу и сгреб все журналы в ящик тумбочки. Сел рядом и положил мне на колени большой фотоальбом.
- Когда мы с тобой рассматривали ту фотографию, где я уже взрослый, мне подумалось, что ты захочешь увидеть меня более юного. Этот альбом я прячу тут, чтобы моя мама не смогла показать его Жанне. – Я не поверил ему, но заулыбался, бабушка никогда не будет заниматься такими глупостями, как демонстрация голой попки своего сына предполагаемой невесте. – Не веришь? Зря… мама грозилась, что сделает это, как только найдет его.
Я заулыбался шире, повернулся к Максу, он ходил вокруг небольшого столика, на котором было разыграно какое-то сражение. Мне тоже хотелось посмотреть, но я перевел свой взгляд на отца и перевернул обложку альбома.
С первой фотографии на меня смотрел маленький мальчик с каштановым пушком волос, вокруг него были разбросаны погремушки, и лежала, видимо позабытая, соска. У моего отца были огромные синие глаза и длинные, как у куклы, ресницы, я провел по снимку, почти не касаясь поверхности.
«Воспоминания.
Я часто думаю о том, что смогу вспомнить через пару лет? Подарок на новый год от ребят очень ценный для меня. Ценнее даже, чем они думают. Ведь это воспоминания, небольшие снимки в электронном виде хранят в себе частичку моей жизни. Пересматривая их, я как будто опять попадаю на первое настоящее празднование Нового года в своей жизни, я переношусь в атмосферу гирлянд и бенгальских огней, туда, где мы с Максимом танцевали, и он целовал мои накрашенные губы. Память… об этом напишу в следующий раз».
На втором снимке, чуть ниже, был тот же момент, но маленький папа заплакал, и фотограф запечатлел его искаженное маленькое личико и женские руки. Я закусил губу. Я не знаю, что могли здесь увидеть другие, но я видел чистую заботу и любовь. Как она кинулась к своему ребенку, успокаивать его горькие детские слезы.
- Если хочешь, можно пропустить сопливо-требовательный период, они тут по годам лежат.
- Нет, ты такой забавный.
- Тогда давай переворачивай, следующая понравится тебе.
Я послушно перевернул страничку. С фото на меня смотрела девочка, и только недовольно сморщенный носик, и все такие же огромные синие глаза - говорили о том, что это мой папа. На нем был костюм Мальвины и даже большой голубой бант.
Я захихикал:
- Невероятно, зачем она одела тебя в костюм для девочки?
- Не поверишь, это были первые пробы, снималась какая-то передача с участием детей, но требовались только девочки, правда, их там было всего три, а всех остальных одели в женское.
- Это тогда ты решил, что станешь актером?
- В три я не мог этого решить, но я возненавидел всех девчонок.
На подлокотник дивана, с моей стороны, сел Макс.
- Потрясающая коллекция, – с улыбкой сказал он.
- Рад, что и ты нашел что-то стоящее во мне.
- Андрей, ты весь состоишь лишь из противоречий, это твоя профессиональная черта.
Я вдруг понял. Они не ссорились, а скорее перешли на дружеское подтрунивание, как у Максима с Лешкой.
Я прижал к себе альбом и слушал их диалог.
До тех пор, пока в проеме люка не показалась дедушкина голова, и он с ухмылкой не проговорил:
- Так, все вас потеряли, и только я один – шпион – знал, где вы прячетесь. Спускайтесь, ужин готов, и предупреждаю, девочки старались.
Папа спустился первый, а я, отложив альбом, встал и обнял Макса со спины:
- Я люблю тебя.
- И я люблю тебя, мой хороший.
- И спасибо за то, что стараешься не ссориться с ним.
- Я понимаю твоего отца, он хочет заполнить собой твой мир, я не буду мешать, но и он должен понять, что один кусочек твоего сердца и души - принадлежит мне.
- Я весь принадлежу тебе, любимый. – Прошептал я в его шею, Максим расцепил мои руки и немного потянул вперед, понуждая меня обойти его, а потом подхватил под попу и прижал к себе.
- Мне так приятно это слышать, Кирилл. – У меня заурчало в животе, да так громко, я ойкнул и обхватил Макса за шею руками, уткнулся в его солнечные волосы.
- Прости.
- Не надо, это я должен просить прощения, морю тебя голодом.
Он опустил меня на дощатый пол, и спустился в люк на несколько ступенек, протянул руку. Я еще раз осмотрел помещение и улыбнулся, схватился за его пальцы и мы аккуратно спустились вниз.
- Когда совсем стемнеет, пойдем смотреть звезды?
- Конечно. – Ответил Макс, доставая из сумки с вещами свою олимпийку и укутывая меня в нее. – Кого-нибудь хочешь позвать с собой?
Мы уже выходили, и я уцепился за его руку.
- Пока нет, только ты и я.
- А как же твой лучший друг Лешка? – раздался насмешливый голос, и меня обняли родные руки Яркова.
- Ему я все покажу только тогда, когда он извинится перед моим дедушкой.
- Ой, – воскликнул Даня, я обернулся, на его щеках был легкий розовый румянец. – Мы не хотели… - прошептал он убито и уже развернулся, чтобы уйти обратно в комнату.
- Даня, я пошутил! – я вырвался из объятий Лешки и отпустил руку Макса, схватил Данилу за рукав свитера. – Ты чего?
- Да стыдно ему. – Ухмыльнулся Лешка и подошел к нам. – И чего такого было, не понимаю, ну делал ты…
- Ярков! – зашипел на него Данила.
- Что естественно, то не безобразно, Сомов. – С этими словами он сделал резкое движение и подхватил своего парня на руки, понес в кухню.
- Лекс! – Данила цеплялся за него и что-то яростно шептал в шею, а мы переглянулись и пошли за ними.
Когда мы вошли, в кухне было тихо.
- Ставь его уже, – вдруг на распев сказал мой дедушка.
Лешка поставил своего парня на пол, тот вцепился в его джемпер и спрятал лицо на груди.
- Данила, ну, чего ты? Он даже не видел ничего толком. – Мягко проговорила бабушка. – Если бы видел, то поверь, разговоры были бы только об этом неповторимом зрелище.
- Простите. – Поворачиваясь к ним, прошептал Даня, румянец у него стал насыщенней.
- Боже, засмущали ребенка! – всплеснула руками Жанна. – Данила, успокойся, они прекрасно представляют, что может происходить между мальчиками, всё, садитесь и приступим к ужину по-деревенски.
Я улыбался, смотря, как Данилу посадили рядом с дедушкой и тот положил ему сосиски, многозначительно хмыкая, как он покраснел еще больше и смущенно опустил ресницы. Лешка не выдержал и приподнял его лицо за подбородок, накрыл губы своими губами, а я смотрел, как они целуются и думал, что это прекрасно.
- Кир, ты картошку будешь? – вывел меня из мыслей голос Ульяны.
- Да, и Максиму. – Я подал сначала его тарелку.
- Ну, что ты, твоего Макса никто обидеть не в силах. – Улыбнулся Ден, он держал большую железную миску с золотистым поджаренным картофелем.
Галя рядом держала кастрюльку поменьше, с сосисками, я встал и хотел ей помочь, но меня тут же посадили назад, и папа сам начал нанизывать сосиски на вилку и раскладывать по тарелкам. Пахло свежими овощами и новогодними салатами, которые мои бабушка и дедушка делали для моих друзей. Было уютно, и веселый смех прерывал праздную болтовню о кино и спорте, я смотрел на это и улыбался, не в силах прекратить.
Да и почему я должен бояться выражать свои эмоции, ведь я дома, среди любящих меня людей.
Максим подлил мне сливовый компот и подложил помидорку из общего блюда, я прислонился к его плечу и блаженно вздохнул.
- Так хорошо. – Прошептал я.
- Я рад, что ты больше не думаешь о глобальных вещах. – Тихо мне в волосы проговорил он и взял нож, начал резать мои сосиски на кружочки.
Это вызвало бурю эмоций у женской половины нашей компании, и они тоже начали кольцевать сосиски.
Ребята застонали, когда девчонки принялись за их тарелки, а я все также сидел и наблюдал, нет, я был именно здесь, участником этого вечера, и эта мысль грела душу.
Постепенно мы перебрались в гостиную к настоящему камину, я сел на шкуру и заворожено смотрел на яркое пламя. Максим устроился рядом, а папа в кресле, и так получилось, что я облокотился на его ноги.
Было уютно, и ребята поддались атмосфере зимнего вечера - смеясь и тихо переговариваясь.
- Кажется, Тёма нашел себе пару. – Подсаживаясь к нам, и притягивая Даню, проговорил Лешка.
- Неудивительно. У него был огромный выбор. – Ответил Макс.
- Это верно, у нас у всех был выбор и каждый выбрал по себе.
- Тебя чем-то не устраивает твой выбор? – тихо рассмеялся Данила.
- О, нет, мой выбор устраивает меня полностью, и выбор моих друзей я не обсуждаю, а просто поделился тем, что Галина поостыла к Киру.
Я оторвался от огня и посмотрел на улыбающегося Лешку.
- Тёма и Галя встречаются?
- Ага.
- Почему у тебя такая реакция, сын? – мягко поглаживая меня по волосам, спросил отец.
- Просто… В моем сне Галя была женой Лешки и любила Макса. – Прошептал я, но они услышали меня. – А у Максима и Ульяны был общий ребенок.
Папа легко подтянул меня к себе на колени и обнял, Максим сел на подлокотник кресла, а Лешка с Данилой подсели поближе.
- Кирилл, родной мой, ты же понимаешь, что все идет совсем не так, как во сне?
- Да, понимаю. Здесь уютно и тепло, но иногда, встречая знакомых людей, я теряюсь.
Папа переглянулся с Максимом, а я перевел взгляд на окно.
- Кирилл… - начал Макс.
- Как думаешь, уже достаточно стемнело? – повернулся я к нему, он кивнул.
- У вас, что новые игры только в ночное время? – удивленно спросил Ярков.
- Вот видишь, они все понимают опасность дня! – поднял палец вверх Даня и прижался к Лешке, потерся щекой об его плечо.
- Ладно, не будем начинать такие темы на ночь глядя, и, действительно, стемнело достаточно. Идите. – Отец поцеловал меня в висок, и мы с Максимом, пожелав всем спокойной ночи и услышав слаженное пожелание в ответ, ушли в комнату.
Поднявшись в нее, я сразу потянул Макса на чердак, конечно, мне хотелось увидеть звезды. Но больше всего хотелось быть ближе к нему, и воспользоваться этим помещением не по назначению.
Как только мы оказались наверху, не сговариваясь, накинулись друг на друга, ласкались нежно, но в тоже время эта мягкая нежность плавно перетекала в страсть.
- Ты хочешь посмотреть на звезды или?.. – хрипло спросил Максим.
- Или… - ответил я.
Он опустился на пол, аккуратно задирая мою футболку, олимпийка упала еще на лестнице, так что ничего больше не мешало ему насладиться моей кожей, но у меня были другие намеренья.
Я остановил Максима и наклонился, накрыл его губы, мягко и немного игриво.
- Кирилл?
- Можно я сам? – он понял сразу и встал, скинул свою футболку и расстегнул пуговицы на джинсах.
- Все, что пожелаешь, – мягко улыбаясь.
Этой одной единственной фразой он открыл для меня целый мир, я обнял его и поцеловал в шею, проскользнул языком по гладкой коже, прикусил.
Как мы оказались на диване - я не успел понять, единственное, что зафиксировало мое сознание – это Максим, извивающийся от моих ласк.
Он выгнул спину и запрокинул голову в тот момент, когда мои губы окольцевали его головку. Как раздевались и лихорадочно скидывали вещи - я тоже не слишком запомнил – только стоны и тихое:
- Кирилл…
Я не мог насытиться его вкусом и старался брать глубоко, как только мог. Он запутал руки в моих волосах, нет, не заставлял меня, а просто гладил и дышал через рот, несдержанно всхлипывая.
Реакция любимого говорила мне о том, что я не ошибся и что эта ночь только для нас, и у нас есть прекрасное место уединения для таких вот неспешных интимных ласк.
Когда я смочил пальцы и аккуратно покружил ими около входа, Максим лишь расставил ноги шире, совсем потерявшись в нашей любви.
Я действовал ни как в первый раз – быстро и импульсивно, а наоборот, - старался продлить наше наслаждение.
Легко проскальзывая пальцами, смачивая их слюной, я обводил языком яички и ласкал рукой член, Максим вдруг замер и я приподнялся.
Он смотрел на меня такими глазами, что сейчас назвать их холодными льдинками было невозможно. Он горел и говорил об этом лишь взглядом.
Я убрал руки и накрыл его собой, подставил головку к дырочке и мягко погрузился в желанное тело, смотря в его, все больше темнеющие, глаза.
- Знаешь, ты сейчас такой красивый, - хрипло, со стоном произнес он.
А я уткнулся в его плечо лбом и не мог поверить в то, что делал. Нет, мы не редко менялись местами, или просто ласкались без продолжения, но сейчас мне хотелось иного, я медленно устроился удобнее между его ног и схватил его руки, завел за голову, он ухмыльнулся.
- Я так хочу сейчас, – захотелось мне оправдать свои действия.
- Хорошо, – интимно.
Я оперся на подлокотник дивана руками и сделал первый резкий толчок, Максим застонал, но руки не опустил и не обнял меня, а только принимал.
- Максим! – воскликнул я, когда его стеночки сжали мой член, и он обнял меня ногами за талию, притягивая ближе.
Мир превратился в одно сплошное золотое свечение его волос и сверкание голубых глаз. Я закусил губу и качнулся сильней, темп нарастал сам собой – мы оба стремились к той самой вершине, где неважно кто и в какой роли, главное, что вместе.
Максим протяжно вскрикнул, и теплая сперма разлилась между наших горячих тел, я застыл и отчетливо почувствовал, как он снова играет мышцами, и как мое дыхание срывается, я запрокинул голову и кончил, взвизгнув:
- Макс!
- Надеюсь, ты видел звезды? – улыбаясь и поглаживая меня по влажной коже, спросил он.
- Да, думаю, это был млечный путь из желания и страсти.
Он вздохнул и я понял, что еще нахожусь в нем, немного привстал и снова улегся сверху. Я знал, что ему не тяжело и что он скажет, если что-то будет не так.
Я вдыхал приятный запах его тела и зажмурился. Не хотелось вспоминать об недавних размышлениях, хотелось просто насладиться моментом близости. И Максим понял, и только подобрал свою футболку и накрыл меня ей.
Мы, молча, лежали на диване, но это было так приятно, и роднее его рук я представить себе не мог.
- Максим, я обещаю, что больше не буду нервничать, только один раз и все.
- Я думаю, что и одного не нужно, мой хороший.
- Но мне хочется поехать с отцом. Я хочу посмотреть на ее реакцию, когда она увидит, что я ему нужен.
Он вздохнул и сел, притянул меня к себе:
- Я не отговариваю тебя, понимаю, что тебе эта встреча необходима, но думаю, что лучшим выбором было бы остаться здесь.
- Он не расскажет мне.
- А если заранее обговорить этот вопрос, думаешь, он скроет подробности встречи?
- Не знаю. Но он может скрыть их только потому, что будет беспокоиться обо мне.
- Он твой отец и это его прямая обязанность. Заботиться о твоем душевном спокойствии.
Я поднял глаза и столкнулся с нежным взглядом любимого человека.
Вспомнил о дяде Паше и тихо спросил:
- Максим, а какие отношения у вас были с дядей Пашей?
- Сначала было сложно, ведь у нас с ним не такая уж и большая разница в возрасте, да и Катька никак не могла смириться с тем, что мать нашла молодого мужчину, когда у дочери еще нет парня. Ревновала маму жутко к нему, или его к ней, я тогда не мог понять, но на этом фоне и сошелся с ним. Он неплохой и никогда не навязывался, был тем, кто всегда выслушает и поймет мои подростковые проблемы. А когда я понял, что ты для меня дороже всего, то не боялся сказать и ему об этом, потому что Паша понимающий. Знаешь, возможно, странно прозвучит, но он маму и успокоил, сказал, что каждый должен пройти свой путь, а долг родителей - помочь не спотыкаться.
- А мне он всегда казался идеальным отцом, я даже сначала не поверил, что вы не родные. – Максим ткнулся мне в щеку носом.
- Не всегда так бывает, вон, у Яркова классные родители, но разведены же, хотя и живут вместе.
- Да? – удивился я.
- Ты не знал? – он обнял меня за талию и устроил поудобнее. – Это тоже давняя история, Кирилл, да, иногда так бывает, что делаешь выбор спутника жизни торопливо, а потом обнаруживаешь, что он не тот, а спустя несколько лет опять понимаешь, что лучше нет.
- А как Лешка относиться к тому, что его родители разведены?
- Ты же знаешь Яркова, он считается с мнением других людей, особенно, если дело касается его родителей.
- Так странно, я столько лет вас знаю, но, почему-то, не думал о таких подробностях.
- Это все не столь важно, Кир, да и другие у тебя были занятия, некогда было думать о таких вещах.
- Максим, прости, – тихо и не впопад попросил я, вдруг вспомнив еще кое-что. – Я не хотел напоминать тебе.
- Эта рана уже не болит, он умер и его не вернешь, а дядя Паша отлично справляется с ролью отца.
- Все равно. Это все моя память, некоторые вещи я все равно не помню, или помню частично.
- Ничего страшного, прошло не так много времени, всего два месяца после комы, так что все еще восстановится.
Я немного отстранился и натянул его футболку, встал и наклонился, чмокнул его в щеку.
- Давай посмотрим на звезды?
- Давай, – с удовольствием согласился он и натянул джинсы.
Они были так близко и так завораживающе прекрасны, что я не мог оторваться от созерцания ярких комочков на черном бархате неба.
Мы спустились в комнату и, приняв душ, по отдельности, легли спать, меня все еще мучили вопросы, и я не мог уснуть.
От мыслей меня отвлек вкрадчивый шепот на ухо:
- Кир, а что это было сегодня? Ты желаешь что-то попробовать?
Я непонимающе повернулся к своему парню и спросил:
- Ты о чем?
- О новшествах. – Ответил он с улыбкой в голосе.
- Максим, я не понимаю. – Честно признался я.
Он придвинулся ко мне вплотную и зашептал на ухо:
- Ты так серьезно завел сегодня руки мне за голову, что я подумал, может тебе чего-то не хватает.
Я покраснел и прижался к нему.
- Нет, я просто… - залепетал я.
- Что? – Максим обнял мое лицо руками и серьезно спросил: – Тебе хочется чего-то нового?
- Что ты имеешь в виду? – я действительно не понимал, причем совсем.
- Если ты позволишь, я кое-что покажу тебе.
- Максим, я в этом плане немного наивен.
- Это поправимо, тем более сегодня я был так удивлен.
С этими словами он встал с кровати и принес сумку с ноутбуком, включил ночник и поставил компьютер на одеяло.
Залез на кровать и включил его, пока система загружалась, он накрыл мои губы в нежном поцелуе.
- Максим, это немного странно.
- Почему?
- Я сделал это по наитию, и совсем не могу понять, о чем ты говоришь.
- Мы с Ярковым давно говорили на эту тему. Тему твоего сексуального воспитания. – Я вспыхнул и уткнулся лицом в его шею. – Конечно, я начал не с того и, наверное, нужно было рассказать тебе, а лучше показать все наглядно на примерах, но так как ты проснулся немного в теме, мы как-то позабыли о том, что хотели научить тебя.
- Боже, Максим, это ужасно смущает.
- Мой хороший, мы же занимаемся сексом, и ты своей бабушке так прямо и сказал, но все же у любого человека есть свои фетиши.
- И у тебя? – я отстранился и в полумраке взглянул на него, Максим кивнул.
- И что тебе нравится?
- Оральные ласки.
- Минет? – удивился я.
- Не только.
- Эм, а… ммм… да?
- И это тоже.
Я чувствовал себя немного смущенно, но я верил ему и не видел ничего предосудительного в том, что мы разговариваем о таких вещах.
Компьютер загрузился и Максим что-то начал нажимать, я, если честно, совсем плохо умел пользоваться этими вещами, поэтому только смотрел за веселым курсором в виде ракеты. Как только он открыл какое-то видео, и оно начало воспроизводиться, я ошарашенно приоткрыл рот.
Двое парней лежали на диване в позе шестьдесят девять и ласкали друг друга, в течение пяти минут они были только вдвоем, а потом к ним присоединился третий.
Я смотрел, не отрываясь, как они ласкались, как один из парней поочередно заглатывал оба члена. А потом картинка сменилась, и эти парни вдвоем начали иметь третьего.
Я отвернулся и зашептал в плечо любимого:
- Я не знал, что тебе нравятся порнофильмы.
- Это Яркова.
- О, но это не объясняет, почему ты показываешь это мне.
- Тебе не понравилось?
- Откровенно.
- Да.
- И возбуждает.
- Да.
- Максим, ты хочешь кого-то в нашу постель?
Он немного отстранился и покачал головой.
- Я показал тебе это не для того, чтобы ты сделал такие выводы, а потому, что сегодня, во время занятия любовью, я увидел нечто новое в тебе.
- Что же? – я внимательно смотрел на него, а он улыбнулся и тихо проговорил:
- В тебе, наконец, проснулась страсть к экспериментам, мой хороший. Ты хочешь чего-то нового?
- Я не знаю, но точно могу сказать, что не третьего в нашей постели.
- Этого я сам не переживу.
- Тогда я не понимаю, что можно сделать…
Я не был недоволен или испуган этими открытиями, просто не знал, что могу предложить Максиму.
Он щелкнул курсором и открыл что-то другое, когда я понял, что на странице, мне стало и страшно, и любопытно.
- Максим… - пораженно прошептал я. – Что это - спрашивать не буду, и так понятно…
- Правда?
- Ой! – эти вещи были просто фантастических размеров, форм, цветов и назначения. – Вот это для чего?
- Анальная штучка. – Прошептал мне Макс на ухо и прикусил мочку.
Я вспыхнул и вдруг выгнул спину. Мое возбуждение было на пределе, и я не смог сдержать стон удовольствия.
- Мне нравится вот этот синий. – Смущенно и хрипло проговорил я.
- Хочешь его?
- Хочу тебя.
После этих слов, Макс отставил ноутбук на пол и немного откинул одеяло, оседлал мои бедра и захватил в плен своего рта мои губы.
Ничего не хотелось больше, чем эти руки, ничего не нужно было сильнее, чем этот нежный рот и язык, я извивался и стонал. Максим коснулся языком моих сосков, и я думал, что кончу от этого прикосновения.
Но ласка была мимолетной, также как и поцелуй в головку члена, и маленькие поцелуи по всей длине, он дышал тяжело, и когда дотронулся кончиком языка до дырочки, меня опалило его горче дыхание.
Весь мир сошелся в этот миг на нем, на моем солнце с льдистыми глазами.
В тот момент, когда Максим немного отвлекся, доставая смазку, я понял, что он имел в виду, говоря о моем взрослении в сексуальном плане.
Мне было так приятно, и я хотел, чтобы он тоже почувствовал эту негу, аккуратно ввел в него один палец и нежно подвигал.
- О, да… - простонал Максим. – Об этом я и говорю.
- Я понял, – прошептал я в его раскрасневшиеся губы.
Он больше не сказал ни слова, только плавно и нежно вошел в меня, и, не останавливаясь, начал покачивать бедрами, поддерживая меня и не делая резких движений. Медленно и томно, а я сгорал от нежности.
В тот миг, когда меня накрыл оргазм, я поймал себя на том, что прижимаю любимого к себе всеми конечностями, мешая ему двигаться.
- Кирилл! – воскликнул он, когда я повалил его на кровать и вобрал каменное возбуждение в рот.
Я обожал, когда Максим терялся в ощущениях, и если я могу сделать его счастливым, то нет запретов и стеснения.
Подарок Судьбы. Реальность - 36
Утром я аккуратно выбрался из постели и бесшумно проскользнул в ванную, умылся. Тихо вернулся в комнату и взял свои вчерашние вещи, оделся.
Мне хотелось сделать Максиму сюрприз, и я спустился на кухню, здесь было тихо, так как в доме еще все спали.
Я заглянул в холодильник и улыбнулся, конечно, у моей бабушки должно быть всегда и всё.
Мне хотелось сделать для Максима завтрак в постель, сам не знаю, откуда это желание, но оно мне было необходимо.
Достал из холодильника яйца и молоко, из шкафа - над разделочным столом - муку. Мне хотелось сделать для него нечто совсем романтичное, нежное, а что лучше тонких блинчиков покажет это, я не знал.
Тесто было приготовлено быстро, и в тот момент, когда я искал сковородку, меня обняли за талию.
- Доброе утро, Кир. – Прошептал мне на ухо Лешка.
Я улыбнулся и выпрямился, повернулся в его руках,
Лешка тоже улыбался самой довольной улыбкой, потрепал меня по волосам и чмокнул в щеку.
- Привет.
- Чем занимаешься в такую рань? – отходя и потягиваясь, спросил он.
- Решил приготовить завтрак для Максима… - я, почему-то, покраснел и прижал к себе сковородку.
- Романтический в зимнее утро? – Лешка приоткрыл крышку над миской с тестом. – Тут на всех хватит, или солнышко решило приготовить романтические завтраки для своего парня на месяц вперед? – с улыбкой.
- Просто на всех.
Он снова подошел и приобнял меня за плечи, прошептал:
- Я понял. Помочь?
- Да.
Он взял у меня сковородку и поставил на плиту, включил газ и налил на гладкое дно сковородки масло. Я наблюдал за его ловкими движениями и улыбался.
Было видно, что Ярков счастлив, он тихо напевал песню неизвестной мне группы и покачивал половником.
- Леш.
- М?
- Ты сейчас счастлив? – тихо спросил я в тот момент, когда он снимал первый блин, а я положил на него кусочек сливочного масла.
- Знаешь, Кир, я раньше бы не смог ответить тебе на этот вопрос, раньше для меня было только одно счастье - быть к тебе ближе. Но сейчас… Нет, это желание не изменилось, но Даня приоткрыл для меня иной мир, такой яркий и состоящий из золотых ниточек. И я могу честно признаться тебе – я счастлив. Счастлив просыпаться с ним в одной постели, счастлив обнимать его, счастлив от его смеха. Счастлив.
Я улыбнулся и кивнул.
Мы продолжали печь тонкие блинчики в тишине, кухня наполнялась приятным ароматом масла и поджаристой корочки.
Лешка налил еще теста на смазанную сковородку и повернулся ко мне:
- А ты счастлив, Кир?
С кончика ножа упал кусок масла прямо на стол, я обернулся и недоуменно посмотрел на него.
- Да, – просто ответил я.
- Я рад. Правда рад.
Я прижался к его плечу щекой и прикрыл глаза, через секунду почувствовал теплое прикосновение ко лбу.
Было так хорошо.
Спокойно.
Я сам не знал, по какой причине решил спросить это, ведь было видно, что он счастлив с Данилой, они оба светились, как лампочки дневного света. У обоих было в глазах именно то, что романтики называют «звездами любви» или же «свечением абсолютного счастья».
Я вздохнул и отстранился от Лешкиного плеча в тот момент, когда на кухню вошла моя бабушка.
- Доброе утро, мальчики. – Поцелуй мне и Лешке. – О, вы решили удивить нас?
- Не совсем, Светлана, Кирилл решил сделать Максу романтический завтрак, а я помогаю. – Ярков перевернул на тарелку очередное круглое солнышко блина.
- Тогда можно открыть джем или варенье, а еще кофе сварить. – Сразу включилась в работу она. – Как спалось? – спросила бабушка у меня.
- Прекрасно. – Честно и без утайки.
Я смотрел на них, и у меня в душе разрасталось тепло, они улыбались и подшучивали, а когда в кухню впорхнули Галя и Ульяна, меня посадили на стул и вручили чашку ароматного чая и бутерброд с икрой.
В общем, в комнату с подносом я поднимался уже сытый и немного смущенный, так как романтический завтрак своими руками у меня не совсем получился.
Когда я вошел, Макс уже не спал, а заправлял постель. Обернулся и застыл.
- Кира?
- Не успел, прости. – Немного грустно ответил я.
- Ты в самый раз.
Я поставил поднос на кровать и присел, Макс сел со спины и обнял меня, нежно поцеловал в шею.
- Хотел сделать завтрак сам, но совсем забыл, что дом полон народа.
- Он восхитителен. – Прошептал Макс, я откинулся на его грудь и поймал себя на мысли, что счастье может быть и вот такое – уютное и теплое.
На подносе была тарелка, на ней лежали солнышки, завернутые конвертиками и политые спиральками вишневого джема, чашка крепкого кофе источала аромат бодрого утра, а мисочка того же джема поблескивала красным глянцем.
Я смотрел и удивлялся, после вчерашнего откровения я совершенно не чувствовал смущения.
Мир остался таким же гармоничным и простым, спокойным и уютным.
- Максим, а ты счастлив? – немного поворачивая голову к нему, спросил я.
Его светлые глаза заискрились, и он нежно накрыл мои губы, мягко проскользнул в рот и отстранился.
- Очень счастлив. Но, судя по твоему вопросу, я не первый опрошенный.
- Да, Лешка ответил витиевато, а я на его вопрос ответил простое «Да», а теперь ты тоже ответил очень просто.
- Ответ зависит не от степени этого самого счастья, Кирилл.
- Я понимаю, просто иногда мне страшно.
Макс обнял меня чуть сильнее и прошептал:
- Чего ты боишься?
- Счастье хрупко.
- Верно. Но я уверяю тебя, между нами не просто влюбленность, мы чувствуем глубже, сильнее, ярче. И я буду с тобой до тех пор, пока…
- Всегда, – не дал я ему закончить.
Повалил на кровать. Забрался сверху, немного расплескав кофе, но на это было плевать, главное - было чувствовать его, прикасаться.
- Я буду с тобой всегда. – Улыбаясь, ответил он и прижал меня к себе, нежно поглаживая по спине.
Я чувствовал жар его тела, ощущал нежность рук, мне хотелось отдать ему весь мой мир, и я чуть привстал, и сам накрыл его губы, поцелуй был настолько чувственный, что Макс не смог сдержать стон.
В дверь постучали, и вошел папа, кашлянул.
- Доброе утро, парни.
Мы оторвались друг от друга немного разочарованные, но по глазам моего любимого я понял, что все впереди.
- Доброе, папа. – Я слез с возбужденного Макса и сел рядом, прикрывая его, но отец лишь хмыкнул.
- Не хотел вам мешать, но у меня важный разговор. – Он прошел и присел на другой край кровати, оглядел заинтересованным взглядом поднос. – Да, видимо, я помешал вам выражать благодарность.
Максим сел и хмыкнул:
- Все в порядке, Кирилл приготовил завтрак.
- Сам? – удивился папа.
- Нет, я только тесто успел сделать. – Рассмеялся я.
Они оба смотрели на меня с одинаковыми улыбками.
- Собственно, что я хотел, - папа немного отвел взгляд и напряженно проговорил, - сегодня мы могли бы съездить к твоей маме.
Я нахмурился и откинулся на Макса, ища поддержки, и тотчас получил ее. Его крепкие объятия и немного строгий взгляд на отца.
- Папа, почему именно сегодня?
- Завтра у меня начинается сезон, и освобожусь я только через пару меяцев, просто хотел поговорить с ней до спектаклей, чтобы не портить репетиции… Но еще есть причина этому поспешному решению. Ты. – Он вздохнул и протянул руку, взял мою ладонь и сжал. – У тебя потом будет время оклематься, я, если честно, брать тебя не хочу, но понимаю, что не взять тебя с собой будет еще неправильнее.
Я смотрел на него и видел, в таких же, как у меня глазах, отчаяние.
- Папа, я поеду в любом случае. И Максим тоже, – отрывисто произнес я.
Сам не понимал, отчего так нервничаю, да, разговор будет трудным, даже очень, но это не повод думать о нем именно сейчас.
- Я не против присутствия Максима. – Папа кашлянул и отвернулся, но руку мою не выпустил.
- Возможно, Лешка тоже захочет поехать. Все же, у него впервые настолько серьезные отношения, и, может быть, он захочет представить Даню родителям. – Разбил Макс наступившую тишину.
- Надо его спросить. – Я отстранился от любимого и встал. – Я спрошу!
Как только я закрыл двери комнаты, оставляя их наедине, я понял, что меня потряхивает от испуга.
Сделал несколько шагов к комнате Лешки и Дани, остановился и оперся рукой о деревянную поверхность стены.
Все поплыло перед глазами.
Мысли проносились с такой скоростью в голове, что я не мог сосредоточиться, поймать хоть одну из них.
Теплые руки обняли меня и приподняли, понесли в конец коридора. Заботливо уложили на кровать, и когда он наклонился надо мной и тихо спросил:
- Кирилл, что случилось? - только тогда я узнал своего лучшего друга.
- Папа хочет поехать сегодня и поговорить с мамой. – Прошептал я непослушными губами.
Лешка вздохнул и нахмурился.
Его тонкие пальцы запутались в моих волосах, и он тихо проговорил:
- Макс отпустил тебя после предложения отца?
- Я сказал, что спрошу у тебя, хочешь ли ты поехать с нами.
- Кирилл, – немного укоризненно, - если ты будешь скрывать от него свое состояние, это не приведет ни к чему хорошему, потому что он будет заблуждаться, думая, что ты идешь на поправку.
- Я не хочу, чтобы он переживал. – В карих глазах моего друга детства появилась улыбка, но печальная.
- Ложь во спасение?
- Нет.
- Да, Солнышко, это именно она. – Он вздохнул и немного подтянул меня в свои объятия, я устроился в уютном тепле его рук. – Я поеду с вами, хочу познакомить родителей с Даней. Но ты пообещаешь мне, что скажешь Максу и отцу правду.
- Мне лучше.
- Ты забыл выпить вчера таблетку?
- Да… вечером было не до этого… - я смутился и зарыл покрасневшее лицо у него на плече.
- Хм, и чем же вы занимались с Морозовым?
- Макс… показывал мне… - и я снова замолчал.
- Что? – в голосе Лешки появилось веселье.
- Ну, фильм... – пискнул я.
- Фильм, который ввел тебя в такое состояние?
- Леш!
- Порно? – интимно прошептал он мне на ухо.
- Лешка! – возмущенно прошипел я, и отстранился от него, для того, чтобы столкнуться с веселой улыбкой.
- Тебе было интересно?
- Я не знаю.
- Я и забыл о том, что мы с тобой как-то не увлекались этими делами… Мне-то проще, я всегда мог посмотреть нечто подобное в интернете, а ты… хм.
- Максим вчера показал мне не только фильм. – Закусывая губу, проговорил я.
- О, он решил пойти дальше. – Задорно улыбнулся мой собеседник.
Я насупился.
- Показал разные штуки.
Он обнял меня и снова прижал к себе.
- Тебе что-то понравилось?
- Леш, я, честно, вчера был смущен меньше, но Макс сказал, что наш секс немного изменился… - я замолчал, так как дверь в комнату приоткрылась, и Даня тихо проговорил:
- Кира, ты не завтракал же…
Потом вошел и поставил поднос на маленький столик около кровати. Их комната была тоже отделана деревянными панелями, но на окнах были тяжелые занавески темно-зеленого цвета, и покрывало на кровати в тон ему, мебель светлая, и самое главное, что привлекло мое внимание, - столик с зеркалом и маленькой табуреткой. Я сделал вывод, что эта комната принадлежала все же женщине, а потом вспомнил, о том, что говорила Жанна.
Даня сел в кресло напротив кровати и внимательно осмотрел нас, нахмурился и немного сжал челюсть.
И я подумал, что ситуация странная – я смущенный, Лешка обнимает меня и улыбается, как Чеширский Кот.
- Даня, мы тут обсуждали… - начал я, но тут же запнулся и покраснел еще сильнее, прикрыл лицо руками.
- Что вы тут такое обсуждали? – немного резко спросил Данила.
- Сомов, не так резко, - со смешком ответил ему Ярков и пододвинул мне поднос, - у нас был важный разговор, по поводу некоторых изменений в сексуальной жизни некой пары…
- Леш! – воскликнул я.
- Интересно, и какие изменения вас постигли? – карие глаза Дани заблестели живым любопытством.
- Мы, - я сглотнул и взял с подноса чашку, почувствовав, что бутерброд уже переварился, и я действительно проголодался, - обсуждали изменения, да, но это так пошло…
- Что пошло? – понизив голос, спросил Сомов.
- Даня, оставь это на разбирательство Морозову, конечно, нам тоже интересно, как ваши отношения развиваются, но все же - это интимно. – Лешка улыбнулся и привстал с кровати, наклонился и чмокнул Данилу в губы. – Нам надо собираться.
- Куда? – не понял наш рыжик.
- Мы едем знакомиться с моими родителями.
Даня вскочил и уставился огромными глазами на моего друга.
- Ты что, с ума сошел?! Представлять родителям парня!
- Интересно, Дань, если я встречаюсь с парнем, то с кем мне знакомить родственников?
- Я…
- Вот и собирайся, – закончил дискуссию Лешка. – Кир, ты покушай, а я пока схожу и успокою твоего Морозова.
- Я сам, – подхватывая поднос, остановил я его. Проходя мимо Лешки, я прошептал:
- Успокой Даню, посмотри, как он побледнел.
И вышел, плотно прикрыв дверь их комнаты.
Странное, полное событий и переживаний утро продолжалось, на меня налетела Галя.
- Прости. – Прошептала она и уставилась, как на божество.
Я был в полной уверенности, что у них завязался роман с Артемом, но сейчас, смотря в ее глаза, я видел своим новым, немного романтическим зрением, ее восторг.
Да, мы стояли в пустом коридоре, я прижимал к себе поднос, опять с чуть разлитым содержимым, и она улыбалась мне.
- Ничего.
- Кирилл, можно задать тебе вопрос?
- Да, – я сделал шаг назад, чтобы немного увеличить расстояние между нами.
- Раньше у нас не было возможности вот так поговорить, я думала, что ты меня избегаешь из-за того, что я поклонница твоего отца… Но, он все же мой кумир и намного старше… - на ее щеках появился румянец, и она немного отвела глаза.
Я не был уж совсем дураком в таких вопросах, я смотрел сейчас на нее и думал совсем о другом. Неужели она не принимала всерьез наши отношения с Максимом? Неужели ей казалось, что мы просто притворяемся?
Она, наоборот, сделала шаг вперед, я уперся спиной в стену, сжал края подноса так, что мне стало больно.
- Галя, у меня есть парень. – Тихо, но серьезно проговорил я.
- Я знаю, но это может быть не навсегда, когда-нибудь он тебе надоест. – Быстро-быстро заговорила она, не повышая голоса, поблескивая глазами.
- Нет.
- Кирилл, твоя бабушка права, понимаешь, такие отношения не приводят ни к чему.
- Вы обсуждали это? – меня немного заколотило, на подносе звякнули тарелки с яичницей.
- Не конкретно вашу ситуацию, но в целом мы все понимаем, что это не навсегда. Ведь правда?
Я нахмурился и закусил губу, мне было, что ей сказать. Я мог бы сказать, как ненавижу ее, за предательство моего друга; я мог бы сказать, как был готов растерзать ее, за поцелуй с Максимом; я мог бы рассказать ей о том, что она никудышная мать, но я все это знал лишь о той Галине Ярковой. Эту Галину я не знал.
И что сказать ей - тоже.
- Нет, – тихо ответил я. – Любовь – не может иметь определенные сроки, это не колбаса в холодильнике. Любовь – это счастье обладания, чувства, боль, прозрение, нужда. Если ты не знаешь этого, то мне жаль Артема.
Я немного обошел ее, благо коридор позволял, и открыл дверь в другом его конце, вошел и прижался к ней спиной, вздохнул.
Странное было чувство.
Как будто я только что отстоял что-то самое важное в моей жизни, как воздух.
Максим и папа обернулись на меня.
- Что-то случилось? – встревоженно спросил отец.
- Нет, наоборот, все хорошо.
Я поставил поднос, уже второй в этой комнате, и улыбнулся самым дорогим мне людям, любимым.
- Когда выезжаем?
- Через час, надо еще машину разгрести, ночью такой снегопад был…
Папа улыбнулся и поцеловал меня в щеку, вышел из нашей комнаты.
Максим внимательно следил за тем, как я открываю шкаф, как достаю новые, еще ни разу не ношенные вещи, я чувствовал его светлый взгляд, и когда он обнял меня, тихо прошептал:
- Я люблю тебя, и никто нас не разлучит.
- Я тоже люблю тебя, а по поводу разлуки. Это просто невозможно.
И больше не нужно ничего.
Подарок Судьбы. Реальность - 37
Собирались мы медленно, так как все время отвлекались на поцелуи и мимолетные ласки.
Я стоял перед зеркальной дверцей шкафа, а Максим обнимал меня со спины за талию, чуть сжимал руки и медленно вел губами дорожку по шее.
- От тебя так приятно пахнет. – Прошептал он, прикусывая мочку уха.
- Это один из папиных.
- Все равно тебе идет.
- Запах?
- Аромат.
Снова поцелуй в местечко за ушком, я прикрыл глаза от удовольствия.
– Кир, как ты смотришь на то, чтобы немного поиграть?
Я улыбнулся, так как при этом вопросе рука Максима медленно перекочевала на мой пах. Он чуть сжал мое возбуждение, нет, оно не было явным, немного на грани. Я чуть подался назад и потерся об него бедрами. Мы оба посмотрели в зеркало и застыли. В наших глазах отражалось абсолютно одинаковое – страстное желание.
- Папа может войти. – Со стоном прохрипел я, толкаясь в его руку.
- Закроем дверь?
- Да.
В его глазах было столько всего - от благодарности до неземного счастья. Я дернулся прикрыть дверь, но Макс попятился, не отрывая взгляда от моего зеркального отражения, продолжая поглаживать меня, и прикрыл дверь, щелкнул замком.
- Смотри в зеркало, хорошо?
- Максим, это как-то слишком…
Но его рука не дала мне продолжить.
Он медленно проскользнул ей в еще не застегнутые светлые джинсы и обхватил пальцами мою плоть. Я приоткрыл рот в немом стоне. Второй рукой Максим так же медленно приподнял бежевый пуловер, погладил кожу чуть пониже пупка. Я откинул голову ему на плечо и застыл.
В зеркале все его манипуляции выглядели в сто раз эротичнее, и мои собственные действия безвозвратно уносили в пучину страсти.
- Ты прекрасен, – прошептал он.
- Мммакс. – Это единственное, что я мог простонать.
Его рука стала тверже, и он спустил джинсы вниз, оголяя мои бедра, приподнимая пуловер еще выше, ущипнул меня за сосок. Я повернул голову и впился в его шею, посасывал кожу, ласкал языком. Меня вело от ощущений, было так хорошо от осознания того, что мы делаем такое, впервые.
Максим убрал руку от моего соска и обхватил подбородок, повернул мою голову обратно к зеркалу.
- Смотри на себя, хороший мой, смотри, как ты прекрасен в своем эротизме.
Я посмотрел и столкнулся взглядом с самым неописуемым зрелищем. Мои глаза горели точно так же, как и все тело, я выгнул спину, завел руку, обнимая Макса за шею, и наблюдал.
Смотрел, как он дрочит мне, как обводит большим пальцем головку, как ласкает второй рукой яички, я не мог насмотреться на это.
Чувствовать, как в тебе поднимается волна удовольствия, знать, что ты принадлежишь именно этому человеку, верить, что это взаимно и навсегда – наивысшее наслаждение.
Максим сделал шаг назад и убрал руки, повернул меня боком к зеркальной дверце шкафа и опустился на колени.
Я не мог оторваться от гладкой поверхности зеркала. Он высунул язык и прошелся по всей длине моего члена, обвел головку и вобрал ее в рот, прикрывая глаза от удовольствия.
Смотря в зеркало, я медленно запустил руку в его волосы и потянул на себя. Макс не сопротивлялся, взял по основание, сделал судорожное глотательное движение и поднял на меня глаза.
А я задыхался от восторга.
- Максим, это невероятно.
Отпустил его, и он, медленно лаская языком, отстранился от моего возбуждения.
- Нравится, хороший мой? - сипло спросил он.
- Да.
Его улыбка была мне наградой, и блеск льдистых глаз, в совокупности с теплыми руками и горячими губами, ласкающими меня, делали самым счастливым в мире.
Когда Максим снова вернул свое внимание моему возбуждению, я уже не мог стоять, и опустился на колени рядом с ним, накинулся на красные губы.
- Кира.
- Люблю тебя. – Шептал я между ласками его языка.
Он не успел ответить, окольцевал пальцами мой член, и я излился в его руку. Уткнулся в изгиб его шеи, задыхаясь от нахлынувших чувств, делая судорожные вдохи и, такие совершенно ненужные мне без него, выдохи.
- Тише, хороший мой. Все прекрасно, любимый.
- Это было так сильно. – И в эту минуту я понял, что Максим не кончил, опустил руку на молнию его джинсов. – Я хочу, чтобы ты тоже почувствовал это, тоже был со мной.
- Я с тобой, Кирилл.
Справиться с молнией было нелегко, так как мои пальцы дрожали и просто не слушались меня. Я встал на дрожащих ногах и потянул Макса к кровати, он присел на ее край, и я, не думая о том, что нам бы уже не мешало выйти, провел кончиком языка по его головке.
Медленно и эротично, так, как он любил, лаская на грани, делая нарочито неспешные движения, обхватывая головку губами, помогая рукой, лаская по всей длине, мягко покусывая у основания.
Максим откинулся на кровать и расставил ноги чуть шире, позволяя мне ласкать более откровенно.
Я вдруг осознал, что понимаю его без слов, только по действиям и мимолетным жестам, я и раньше это понимал, но теперь осознание этого было так четко, так приятно.
Сперма брызнула мне в горло в тот момент, когда за дверью послышался голос отца:
- Парни, мы уже заждались вас.
- Мы сейчас! – хрипло прокричал Макс. – Кирилл, иди сюда.
Он подтянул меня на себя и накрыл мои губы своими, чуть сухими губами, я таял.
Мы воспользовались влажными салфетками, и, когда оправили одежду, Максим взял меня за руку, и мы спустились вниз.
В небольшой прихожей нас провожали все, кто оставался здесь дожидаться нашего приезда. Бабушка заботливо поправила мне шарф, дедушка лишь положил руку на плечо и тихо проговорил:
- Не нервничай и позволь Андрею хоть раз сделать что-то важное для тебя.
Я ничего не ответил, кивнул, потом ко мне подошел Ден и, так же как дедушка, положил руку поверх пальто.
- Мы просто подождем вас тут, а вы возвращайтесь. – И помолчав, тихо на ухо: - На Галину внимания не обращай, проведем беседу.
И поцелуй в щеку.
Все остальные просто пожелали удачи.
Когда мы с Максом вышли на крыльцо, я удивленно уставился на окрестности. Все было белое, и впрямь как в сказке о Снежной Королеве. Снежинки падали медленно, и можно было разглядеть их рисунок, они покрывали недавно убранную дорожку невесомым покрывалом. От яркого солнца все искрилось и играло радужными красками, я смотрел и щурился от счастья.
Немного пожалел, что не воспользовался предложением дедушки и не пошел кататься на лыжах, Максим, как будто поняв мою минутную грусть, проговорил:
- Не переживай, мой хороший, вернемся и обязательно погуляем, не все же проводить время в уединении.
- Спасибо.
- Не за что. – С этими словами он протянул мне перчатки, поправил шапку, и мы пошли за ворота к машине.
Как оказалось, это была машина дедушки, но у папы была доверенность, и мы, погрузившись, поехали в неизвестность.
Я оказался между Даней и Лешкой, Максим сел на переднее сидение, я не возражал и, прижимаясь к Лешке, думал.
Мысли были странные, все больше о том, что нам с папой предстоит. Может и хорошо, что это было сделано так спонтанно, я знал, что мы поедем на каникулах, но гнал от себя все возможные варианты развития событий.
Мне не хотелось скандала, но я точно знал, что он будет, если дома окажется отчим. Но так как сейчас каникулы и праздничные дни, он наверняка будет дома с бутылкой пива. А это очень плохо.
Я уткнулся Лешке в плечо, зажмурился.
Даня обхватил мои руки и сжал в знак поддержки, я почувствовал его дрожь.
Повернулся:
- Дань, все хорошо будет.
- Да я так… нервничаю просто.
- Они хорошие люди. И Катька тоже неплохая, если не обращать внимания на ее реакции.
Лешка молча улыбался.
– Леш, ты что молчишь?
- Кира, я ему уже все сказал.
Он повернулся к нам, наклонив голову к плечу, спросил:
- Сомов, чего ты больше боишься, неопределенности или того, что мои родители затискают тебя?
- Я боюсь того, что они могут не принять наши отношения. – Насупился Данила, но руки мои не отпустил.
Я смотрел то на одного, то на второго - и не мог понять, серьезно они или просто отвлекают меня от грустных мыслей.
- Я уже тебе объяснял – мои родители сущие душки.
- Я, вообще-то, с ними знаком.
- Тогда в чем проблема?
- В том, что я знаком с ними, как твой сосед, но не как парень.
- Но, Данила, - влез я, - это только смена статуса.
- Но это важно. – Он сверкнул глазами. – Представь, мы заходим в дом, и этот невоспитанный тип представляет меня «Мама, папа, – это моя Апельсинка». Я тут же краснею и начинаю заикаться, вся картинка первого впечатления смазывается. И еще, я так и не уговорил тебя им позвонить! – с весельем в глазах, но серьезным лицом обвинил Лешку Даня.
- Свое первое впечатление ты испортил в тот момент, когда облил мою сестру компотом. – Прыснул Лешка.
- Я не специально! – засмеялся Даня.
Я тоже не выдержал и засмеялся, Максим и папа улыбались, я видел это в зеркале заднего вида.
Я вмиг успокоился и снова прижался к Лешке, тот лишь обнял меня и поцеловал в висок.
- Все будет хорошо, я уверен в этом.
- У тебя тоже.
- Конечно, ведь моя Апельсинка самая прелестная в мире. – Важно прошептал он, я снова засмеялся.
В таком непонятном, вроде и веселом, но все же немного печальном и настороженном настроении, мы въехали в городок.
Я уже успел позабыть за событиями этих месяцев, как красив мой дом детства в зимнее время.
Шапки снега на крыше, сад в белом одеянии, расчищенная дорожка и следы мелкого грызуна по гладкой поверхности снега.
Мы с папой и Максимом стояли около калитки, Лешку с Даней высадили чуть раньше, и теперь каждый из нас ждал действия другого.
Я потянулся к ручке и застыл.
Воспоминания нахлынули внезапно, и сразу погрузили меня в пучину отчаяния и боли. Рука задрожала.
Но ее тут же обхватили родные пальцы, а папа уверенно открыл калитку.
Я не один. Я смогу.
Терраса встретила нас прохладой, так как все же использовалась летом вместо летней кухни и не отапливалась. Дверь.
За ней была уже зимняя часть дома и кухня, в которой мама любила читать. Я не вовремя вспомнил, что она беременна, и что папа, возможно, будет неприятно удивлен, но тут же опять вспомнил, что ему этот факт известен. Я обернулся на него и столкнулся с точно таким же отчаянием в его глазах.
Он тоже вспоминал. Его воспоминания были точно так же тяжелы, как и мои, я протянул руку, и он вложил свою в мою ладонь.
На этот раз Макс открыл дверь, они запирали ее только тогда, когда оставляли меня дома. Одного.
В кухне горел свет, и мама сидела с книжкой за столом, перед ней было блюдо персиков, и на плечах теплая шаль.
Волосы собраны в пучок, и было видно, что она очень увлечена чтением. За столом также был и мой отчим, что странно, без бутылки пива, и с улыбкой на лице он перебирал мамины пальцы.
Эта картина врезалась в память, как самый острый нож с ядовитым лезвием.
В углу кухни стояла украшенная елка, и в доме витал аромат хвои, древесины и сдобного хлеба.
Я попятился и наткнулся на Макса, забился в его теплые объятия, невозможно было вздохнуть. Больно.
Папа кашлянул, отчим обернулся, нахмурился, мама подняла голову и сначала улыбнулась, как будто ждала кого-то, а потом, поняв, кто перед ней, тоже нахмурилась.
- Здравствуй, Маша, – спокойно поздоровался мой отец.
Я видел по ее глазам – узнала. Сразу.
- Андрей.
И тишина накрыла кухню дома моего детства, дома, где без меня праздновали Новый год, где без меня тишина и покой, где для меня не было места, где я был несчастен.
Я вжимался в любимого человека и не мог понять – почему?
- Маша, кто это? – подал голос мой отчим.
- Андрюша, оставь нас, пожалуйста, нам нужно поговорить. – Спокойно попросила мама.
Я думал, он начнет скандалить или еще хуже, но он удивил, просто встал и вышел, правда, окинув нас таким взглядом, что я поежился.
Мама смотрела пристально и серьезно, а потом встала и отошла к плите, поставила чайник.
- Вы раздевайтесь и присаживайтесь.
Мы не шевелились. Я и Максим, потому что точно знали – напускное это спокойствие, а вот папа - потому что рассматривал маму.
На ней была не только шаль, но и вязаное платье, очень эффектно обрисовывающее фигуру, живота еще не было видно, и о беременности говорило только слегка опухшее лицо.
Мама повернулась и поставила на стол три чашки, ее руки чуть дрожали, и когда с заварочного чайника упала крышка, звякая и роняя свои звуки в пустоту, мы очнулись.
Максим аккуратно расстегнул мне пальто, повесил на вешалку, разделся сам, мы сели за стол. Папа тоже разделся и сел рядом со мной. Мама напротив.
И снова тишина.
- Зачем ты приехал? – недовольно спросила она, даже не смотря на нас с Максом.
- Хотел посмотреть тебе в глаза, Маш, – тихо начал отец, – хотел увидеть, в каких условиях ты растила нашего ребенка, хотел многое тебе сказать. Но увиденное сказало мне больше, чем слова и ответы на мои незаданные вопросы.
- Я ничего тебе не должна.
- Я не говорил, что ты мне что-то должна. – Папа немного опустил голову и вздохнул. – Знаешь, было много потрачено зря и времени и сил, я жил, цепляясь за призрачную надежду, что когда-нибудь смогу простить тебя.
Она фыркнула:
- Простить? Андрей, это я должна прощать тебя. Ты не стал бороться за меня! – и вот тут ее прорвало. – Я всегда стремилась к лучшему, к комфорту, я могла бы сделать тебя счастливым, но ты!..
- Я ничего не делал, я просто предложил тебе уехать.
- Уехать куда? В общежитие к маме и папе, старой бабке?
- Маш, ты знаешь, что не права, что держаться за эту версию глупо, тем более я приехал сегодня не просто вспомнить прошлые ошибки и попросить за них прощение. Я приехал поговорить о нашем сыне, Маша.
- Это отродье твой сын! – выпалила она, в дверном проеме появился отчим, Макс сжал мою дрожащую ладонь.
Папа поднялся и отошел к окну.
- Было время, когда я был импульсивный и мог бы ударить женщину, но жизнь вытравила все это, видимо, у тебя наоборот. Я помню красивую, изящную девчонку с веснушками на курносом носу, я помню ее смех и слезы, как она боролась, не стесняясь никого, имела свое мнение на все. Сейчас передо мной все та же девчонка, немного глупая и гордая, но потерявшая совесть. – Он обернулся к нам. – Зачем, Маша? Это еще один вопрос, который беспокоит меня с тех пор, как я увидел первый приступ моего сына. Зачем?
- Ты же не приехал за ним? Ты бросил его! – мама кричала и совсем не обращала внимания на окружающих людей, ее глаза были как у сумасшедшей – стеклянные, безумные, слепые. – Я ненавижу его! И тебя ненавижу!
- Почему не отдала в приют? – просто спросил отец.
- Ты совсем идиот? Слухи бы пошли, а так все думали, что это сын Андрея!
- Прекрати кричать, это вредно в твоем положении. – Опять спокойно осадил ор матери. – Слухи пошли уже тогда, когда ты играла свадьбу. Но ты не отвечаешь на мой самый главный вопрос, Мария. Зачем? Зачем ты культивировала ненависть в себе, забивала его, выращивала комплекс на комплексе? Неужели не замечала, что у Кирилла не все в порядке с психикой? Ты же мать…
Она вдруг развернулась ко мне и заорала:
- Что ты ему наплел?! Чтобы разжалобить папочку, притворяешься немощным?
Я смотрел на нее и боялся что-то сказать. С одной стороны - она в положении, но с другой - мы же приехали сюда просто поговорить, или мне это только кажется?
- Нет, – вдруг ответил за меня папа. – Но снова речь не об этом, я взял мальчиков с собой только для того, чтобы они меня сдерживали, ведь я, Маша, умираю от ярости. – Он резко повернулся в сторону Андрея. – Что ты тихий такой?
- А мы с тобой восемнадцать лет назад все выяснили, разве нет?
Папа ухмыльнулся.
- Выяснили? Так теперь называется. Ладно, это твой грешок, я приехал сюда не по твою душу, ты лишь инструмент в руках ловкой лгуньи. – Он снова повернулся к тяжело дышащей от злости матери. – Мария Федоровна, я помню свое обещание до сих пор, а вот ты свое забыла, и это возвращает нас к тому, что по твоей вине мой сын болен. – Папа подошел к нам и налил в обе чашки крепкий чай. – Выпей и печенье съешь. – Спокойно, без надрыва, и по волосам погладил.
Мне стало так тепло и уютно, я взглянул на всю эту ситуацию с его стороны. Ведь верно, он не приехал в чем-либо ее обвинять, он приехал просто задать вопрос, на который моя мама не может ответить, потому, что утонула в ненависти.
Я снова перевел свой взгляд на нее и опять понял, что мне ее просто жаль.
- Я не хотела его. – Вдруг прошипела она. – Не хотела и думала - подохнет. А он, как сорняк, сколько не вырывай, все равно растет. Ты получил его, так зачем приехал? Приехал узнать, почему и зачем? Я отвечу. Ты был всем в тот момент, но дать все не мог, а я хотела лучшее, была достойна лучшего. Ты думаешь, мне легко было взращивать ненависть к нему? Нет, нелегко.
Я выронил чашку и прижался к Максиму.
Что значит - взращивать ненависть?
Она любила меня?
Подарок Судьбы. Реальность - 38
Мой отец всплеснул руками и повернулся к нам, обнял меня, немного отстраняя от Максима, а я смотрел на мою биологическую мать во все глаза. Не мог сопоставить ее слова с делами, или наоборот, - оправдать поступки словами, я был настолько ошарашен ее высказыванием, что собственные слова никак не хотели вылетать из горла, его сдавило, и комок никак не хотел проглатываться.
- Андрей, ему нужно попить, – тихо проговорил Макс.
- Малыш, давай чаю выпей, давай, – хрипло и тихо прошептал папа.
Я сделал глоток из чашки и прикрыл глаза, смотреть на перекошенное злобой лицо моей матери совершенно не хотелось, было такое ощущение, что у нее рефлексы на меня, как у собак при дрессуре на объектах, так и у нее идет реакция только в моем присутствии.
- Лучше? – тихо спросил мой любимый.
Я кивнул, и снова открыл глаза, посмотрел на маму и ничего не сказал.
Любовь? Да, и пусть. Она мне была нужна очень давно, а сейчас мне больше хочется узнать о другом. Я отвернулся от нее и уткнулся Максу в шею, даже в такой ситуации наслаждаясь руками отца в моих волосах. Мои любимые люди, любящие меня люди, просто так любящие. Меня.
- Маша, я, собственно, опять задам тот же вопрос, для чего все это было нужно? Не легче было бы отдать его в приют, избавиться от обузы, напоминавшей об утраченном?
- Андрей, ты не поймешь меня, – вдруг спокойно ответила она. – Я женщина. Я мать, чтобы ты там не думал. Я родила его и воспитывала так, как считала нужным. И если мое воспитание недостаточно эффективно, и не принесло свои плоды, и из него выросло вот это зачуханное нечто – это не мои проблемы. Он совершеннолетний. И будь доволен, что он дожил до девятнадцати лет.
Так как папа стоял близко, я услышал, как его сердце забилось в бешеном темпе, как он выдохнул сквозь зубы.
Но он удивил меня:
- Я ехал сюда с желанием вытрясти из тебя правду.
Мой отчим отлепился от стены, и я, в еще большем удивлении, наблюдал, как он демонстративно засучил рукава, мой отец даже не среагировал.
- И что же изменилось? – с угрозой в голосе спросил Андрей.
- А то и изменилось, я не увидел того, чегоо ожидал, – спокойно ответил ему мой папа. – Я ожидал увидеть все ту же глупую девчонку, но передо мной расчетливая дура, я ожидал гнева со своей стороны, но испытываю лишь жалость. Ты хотела лучшей жизни? Я понял, и оставил тебя, оставил с ребенком в утробе, но знаешь, я тоже был дураком, и не отрицаю этого, я любил тебя и знаю, что ты тоже любила. Я рассчитывал на то, хотя сам не знаю почему, что ты будешь любить нашего сына или дочь, так же нежно, как горели твои глаза в ту летнюю ночь на причале.
Он смотрел на мою мать, и я видел, как она сузила от злости глаза.
– Но, видимо, весь романтизм ушел из твоей крови, стоило столкнуться с реальными проблемами, Маша. Я понимаю. – Он вздохнул. – Увидев тебя сейчас, через года, прожитые нами в разных условиях, я могу сказать тебе, что ты не способна на жертву. Как твоя мать допустила такое обращение с ребенком? – тихо спросил он, смотря ей в глаза.
А я непонимающе переводил взгляд с него на нее. Бабушка?
- Она не знает. – Резко ответила мама. – После моей свадьбы она просто уехала с отцом на постоянное место жительства в город его детства, и мы почти не видимся.
Папа отошел от нас с Максимом и присел на стул около окна, перевел задумчивый взгляд на заснеженный пейзаж.
- Понятно, если бы она была здесь, то не позволила бы тебе так дурить.
- Мы говорим сейчас не о моей семье, а о твоем сыне, – опять резко.
Андрей подошел к ней и заставил сесть на стул, сам налил ей в чашку еще кипятка, заварки, погладил по плечам.
Я смотрел и не мог понять: как же так?
Как так может быть? Или это опять очередная реальность? Реальность, где меня нет, где он так бережно поглаживает ее, а она улыбается уголками губ и нежно кладет руку ему на ладонь.
Я прикрыл глаза и прислушался к себе, странно, но я почти не ощущал злости или вспышек ревности, во мне было непонимание. Оно затапливало меня, поглощало всего. И рвалось наружу.
Я закусил губу, чтобы не ляпнуть что-то совсем глупое. Я не хотел быть похожим на нее.
- Да, о моем сыне, – тихо проговорил папа. – И знаешь, Маша, я, пожалуй, усыновлю его, пусть, как ты сказала, он уже взрослый, но Кириллу нужна поддержка.
- Да делай ты, что хочешь, – фыркнула мама. – Главное - забудь сюда дорогу. Я не хочу возвращаться к прошлому, мне безразлична жизнь твоего сына, - выделила она последние слова.
Папа повернулся к ней, встал со стула, подошел, не обращая внимания на свирепое лицо Андрея, и наклонился, что-то тихо проговорил в мамино ухо. Она побледнела и резко вскочила, вжалась в своего мужа спиной и покачала головой.
Отец печально улыбнулся и больше не сказал ни слова, правда, когда мы уже одевались, Андрей не смог смолчать:
- Ты в курсе, что твоего сына драли в туалете, и с этим ублюдком он сейчас обнимается? – ехидно и как-то зло.
Я застыл в кольце теплых рук Максима, а он повернулся и уже хотел высказаться, но папа не дал ему открыть рта, жестом заставив замолчать.
- Андрюша, ты мало что понимаешь в отношениях людей, мало смыслишь в медицине и совершенно не разбираешься в психологии, так что судить не имеешь права. А уж с кем у моего сына отношения и с кем он обнимается – только его дело. И поверь, то, что творил ты… - тут папа сжал кулаки, - в тысячу раз хуже, чем насилие, которого, в сущности, не было. – Он застегнул пальто и снова повернулся к маме. – Прощай, Маш, то, что я сказал, я обязательно сделаю, теперь я не буду таким дураком и слабаком, и ты должна тысячу раз подумать.
Я смотрел на бледную маму и ничего не чувствовал. Как будто эти ниточки просто обрубили, или же ниточки, связанные с семьей и взрослыми людьми, перенаправили на более подходящие кандидатуры.
Мы вышли на улицу, и я вздохнул полной грудью, протянул руку и схватил папу за сильные пальцы, вторую сжимал мой любимый человек. Я смотрел на большие снежинки и улыбался.
Теперь все будет действительно хорошо, я уверен.
- Как ты, малыш? – немного наклоняясь, спросил отец.
- Прекрасно, и мне даже не хочется плакать.
- И это замечательно. – Тихо ответил он. – Поедем, посидим в кафе около больницы, или лучше…
- Нет, пойдем ко мне. – Твердо сказал Макс. – Кириллу лучше сейчас отдохнуть. – Он нежно провел мне по щеке тыльной стороной руки. – Бледный слишком.
- Ладно, но это будет удобно?
- Моя мама будет в шоке, она поклонница твоего сериала.
Мы рассмеялись и пошли по все еще покрываемой пушистыми снежинками дороге к дому Максима.
pov Алексея.
- Леш, точно все в порядке будет? – нервно и все время теребя перчатки, спросил меня Рыжик.
- С ним Андрей и Макс. – Я не чувствовал той уверенности, с которой говорил, но показывать это не стоило.
- Может, надо было Кирилла лучше с нами взять, уговорить, а то он бледный…
- Данила, если бы ты видел себя в зеркало, то не стал бы переживать так сильно за бледность Кира. – С улыбкой ответил я.
Он вскинул голову, облизал губы.
- Я нервничаю.
- Зря.
Мы уже подошли к калитке, и я уверенно взял за ручку, вдруг мою ладонь накрыли дрожащие пальцы, я обернулся на него.
Данила был бледный, почти белый, как снег на его длинных ресницах, карие глаза лихорадочно блестели, и губы были красные оттого, что он все время их прикусывал.
- Леш, может, ну его… это знакомство?
- Даня, ты меня поражаешь, мы уже здесь, дальше - либо мы войдем в дом, либо ты у меня замерзнешь, – нежно прошептал я, чуть наклонился и дотронулся до подрагивающих красных губ.
- Я, наверное, лучше замерзну, - хрипло прошептал он в ответ.
- Глупости, ты же смелый парень.
- Что-то не верится.
- Тогда, моя апельсинка, я буду раздевать тебя прямо тут…
С этими словами я просунул руку под короткую куртку моего парня и прошелся пальцами еще поверх свитера, но уже приподнимая его, и, как только мои прохладные пальцы прошлись по горячей коже, Данила задрожал и отпустил мою руку на ручке калитки.
- Я согласен, только, пожалуйста, не спеши и не говори сразу родителям, что мы встречаемся.
- Ты стесняешься?
- Нет-нет, просто боюсь их реакции.
Я все еще стоял слишком близко к нему, и слышал, как он тяжело дышал, видел, как все время дергает рукав куртки, как моргал, стряхивал снежинки с ресниц.
- Все будет хорошо.
- Ага, - мы подошли к двери, и Даня снова меня остановил:
- Леш, я тебя действительно люблю.
Я обернулся к нему и прижал к себе.
- Не понимаю, почему ты так разнервничался, Данила, но, поверь, в знакомстве с родителями ничего такого нет. Ты же их знаешь.
- Да.
- Все, успокойся, пойдем.
Я отстранился и решительно открыл дверь в родной дом. Мы прошли коридор и разделись, Данила тщательно поправил свитер и отряхнул невидимые пылинки с темных джинсов. Я подал ему гостевые тапочки и взял за прохладную руку.
Когда мы прошли на кухню, прилегающую к гостиной, мама всплеснула руками и, улыбаясь, бросилась обнимать.
- Ну что же ты не позвонил? Я бы пироги поставила. – Потом отстранилась от меня и, уже в сторону гостиной, крикнула:
- Дорогой, Лешка приехал! Привет, Данила.
Даня сжал мою руку и попытался высвободить дрожащие пальцы, но я не позволил, так и продолжая держать его. Мама покосилась на наши руки, но пока ничего не сказала.
Из комнаты вышел папа.
- О, привет самостоятельной молодежи!
- Привет, пап! – я отпустил руку Дани и обнял отца.
- Проходите, мальчики, обедать будете?
- Да.
- Нет.
В один голос с Даней сказали мы.
Мои родители переглянулись, и мама улыбнулась, пошла к плите:
- Вы садитесь, рассказывайте. Данила, ты такой бледный, не заболел?
- Нет, все в порядке. – Он сел за стол, а я вдруг подумал, что он и так весь перенервничал.
- Данила, пойдем, руки помоем.
- Я не голоден.
- Пойдем, все равно помоем, от вкусностей моей мамы ты отказаться просто не сможешь, – улыбнулся я, протягивая ему руку.
Мама и папа проводили нас взглядами, но опять промолчали.
Не было у нас такого разговора, как у Морозова со своими родителями, я никогда особо не афишировал свои чувства к Кириллу, никогда не приводил девочек в дом, но и с парнями другими у меня никогда не было. Я смог бы понять шок моих родителей, но мне не нужна истерика моего парня.
Я затолкал Даню в ванную и прижал к стенке, облицованной деревянными панелями. Впился в губы.
- Лекс, не надо, ты что!
- Замолчи, апельсинка, – продолжая целовать его, выдохнул я.
- Они как-то странно реагируют на нас.
- Конечно, ты же вцепился в меня, как репей, – переходя несдержанной лаской на его шею, прошептал я.
- Я на грани… - хрипло ответил он.
- На грани чего, Сомов?
- Не знаю, – прохныкал он.
Я улыбнулся и обнял его, поглаживая по спине, по вздрагивающим плечам.
- Даня, я прошу тебя все предоставить мне.
- Я так не могу.
- Ты самостоятельный, ты очень смелый, ты самый любимый, слышишь?
- Да, – он вжался в меня и обхватил за талию руками. – Сам не знаю, чего так дергаюсь.
- Вот и выброси все из своей рыжей головки и расслабься. Я все сделаю сам. – Я вздохнул. – Данила, ты доверил мне самое дорогое…
- Ага, свою попу.
- Сердце, – рассмеялся я.
Он прыснул и с благодарностью прошептал:
- Спасибо.
- Сомов, ты невозможен.
Я еще раз поцеловал его в губы и отстранился, на щеках Дани появился немного лихорадочный румянец, он серьезно кивнул и улыбнулся.
Мы помыли руки и вернулись на кухню, сели за стол, который мама заканчивала накрывать. Аромат домашнего грибного супа и риса с овощами вызвал незапланированное слюноотделение, и мы одновременно с Данилой сглотнули.
- Так, мальчики, сначала обед, а потом все серьезные разговоры, – предупредила мама.
- А то на голодный желудок невозможно воспринимать новости, – хохотнул отец.
Мы в тишине обедали, когда мама вдруг спросила:
- Данила, как там мама твоя поживает? А то с лета не виделись, я ей обещала рецепт засолки грибов, передашь тогда?
- Да, конечно, – и голову опустил.
А я вспомнил, что его родители, собственно, тоже еще не в курсе наших таких близких отношений, и думали, что Данила очень близко сдружился с нами. Так что он сейчас живо представил, как будет объяснять, откуда у него обещанный рецепт, и дальнейшее разбирательство, как он попал в гости к моей матери и при каких обстоятельствах.
Я отложил вилку, и мама забрала тарелку, но не спешила вставать из-за стола.
- Леша, для ясности, мы все прекрасно видим, – начал папа. – Данила, перестань ты так нервничать, а то нам придется покупать новые столовые приборы. – С улыбкой обратился он к моему парню.
Я внимательно следил за отцом и матерью, они не были шокированы, не были удивлены.
- Ты чему-то удивлен, сын? – тихо спросила меня мама. – А вот мы - нет. С самого детства ты с Кириллом носился, как с самой дорогой игрушкой, а когда молоток у отца взял и подарил ему, мы уже точно знали – нечисто что-то.
- А потом, буквально через полгода, ты нам заявил – вот вырасту и женюсь на Кирилле, и буду защищать ото всех. – Также улыбаясь, продолжил отец.
- Мы, правда, испугались немного, когда случилось это несчастье на выпускном, и он в больницу попал, да и слухи там разносятся в мгновение ока, так что легенды всякие ходили. И про изнасилование, и про Максима Морозова, и про тебя даже, - она замолчала на миг и серьезно продолжила:
- Ты не думай, я на своего сына клеветать не позволила, но задумалась…
- А сейчас мы с матерью видели вас около калитки и двери, а потом разбежались по разным углам, чтобы не смущать Данилу, – хохотнул отец.
- Но… - начал мой апельсинка, а я положил ему руку на колено.
- Мы не против ваших отношений, только просим быть честными с взрослыми. Мы ведь тоже были молоды и кое-что понимаем в некоторых вопросах чуть лучше, потому что прошли этот путь, и можем поделиться опытом.
- Спасибо, конечно, но думаю, не стоит делиться с нами вашим опытом. – Улыбнулся я и откинулся на спинку стула. – Обед был вкусный, мам.
- Леш, разморозь Данилу, – рассмеялся отец.
- Сомов, очнись, - притянул я его к себе. – Все нормально.
- Вот это мы с тобой спалились, Лекс. – Прошептал он и прикрыл лицо руками.
- Да, но это даже лучше, что так, а не иначе.
- Ты уверен? – глухо спросил он.
- Данила, мы действительно относимся ко всему с пониманием, но это не значит, что бросим вас на произвол судьбы. – Многозначительно проговорила мама. – А с родителями ты поговори.
- Да мама знает. А отец… ну, ему больше магазин интересен, чем мои отношения с людьми. – Вдруг сказал он.
- Все равно, не нужно, чтобы он вас застал где-нибудь целующимися. – Покачала головой мама.
А я расслабленно сидел на стуле и внимательно смотрел, как мама увела Данилу мыть посуду, как он что-то ей рассказывает, жестикулируя и брызгая пеной в разные стороны, она смеется и вытирает «Фейри» с его щеки.
Папа тоже наблюдал за этой сценой и тихо спросил меня:
- Этот милый мальчик живет с вами?
- Последние недели только.
- Какие чувства ты испытаешь к нему? – он повернулся ко мне и смотрел серьезно.
- Пап, я не тот человек, который будет просто так пускать кого-то в постель, пытаясь забыть несбывшуюся мечту.
- Я это знаю, я воспитал тебя. – Он почесал затылок. – Вот уж не думал, что ты откажешься от Кирилла в пользу Морозова.
- Неправильная интерпретация моих действий.
Папа непонимающе приподнял бровь.
– Я не отказался от Кирилла, как от друга, я всегда рядом, если нужно, но и мне… моему сердцу тоже необходимо любить того, кто отвечает мне взаимностью. Того, кто утром, просыпаясь, долго лежит и смотрит на меня, поглаживая кончиками пальцев чувствительные местечки, того, кто дарит мне улыбки и нежность.
Я понизил голос, и мы с отцом склонились друг к другу.
– Того, кто так горяч в постели.
Папа хохотнул и замахал руками.
- Как там у Кирилла дела? – спросила мама, ставя на стол чайник.
Даня, улыбчивый и немного расслабившийся, присел рядом, и вдруг пристроил голову у меня на плече. Я потрепал его рыжие локоны и тихо ответил на мамин вопрос:
- Сложно.
- Маша очень изменилась за последние недели…
- Хорошо бы в лучшую сторону. – Немного резко ответил я.
- Как ни странно, но вторая беременность сделала ее очень спокойной, или же отсутствие Кирилла так повлияло, но она на осмотрах такая счастливая, и Андрей всегда с ней. Боится, что будут проблемы, ведь ей предвещали бесплодие. Но беременность проходит хорошо, хоть и срок маленький.
- Мам, как думаешь, она простила себя за то, что делала со старшим сыном?
Мама долго молчала, а потом печально и тихо ответила:
- Мы не вправе ее судить, сынок, но я, как мать, не могу ее понять. Но могу точно сказать, что она не чувствует себя виноватой. А вот правой… не знаю даже, Лешка. Это сложно, как ты и сказал.
Мы замолчали.
Было немного неспокойно на душе, я прижимал своего Рыжика к себе, и мы пили чай с домашним печеньем, посыпанным корицей. И я старался пока не думать о будущем.
Нет, оно меня не страшило, потому что рядом были те, кто мне дорог, и я намерен и дальше был оставаться в их компании, в компании тех, кто никогда не осудит и всегда простит.
Завибрировал телефон.
- Да? Хорошо, мы подойдем чуть позже. Все нормально?
Ответ на этот вопрос я ждал с замиранием сердца.
Подарок Судьбы. Реальность - 39
На том конце эфира была напряженная тишина, но через несколько секунд Морозов все же тихо ответил, что все относительно нормально, и я нажал на отбой.
- Как? – серьезно и тихо спросил Данила.
- Пока не знаю, но по голосу, вроде, действительно нормально, – ответил я, крепче сжимая его пальцы.
- Вы на ночь-то останетесь? – через несколько минут тишины спросила мама.
- Нет, мам, мы же вместе с Андреем приехали.
- С Андреем? – не понял папа.
- Да, с Андреем Киселевым…
Я не успел остановить своего парня и он продолжил:
- Тот, что в сериале про полицию снимается, он же отец Кирилла.
Мои родители так и сидели с открытыми ртами, папа вскочил и бросился в комнату, вернулся с коробкой, аккуратно поставил ее на стол.
- Я Киселева обожаю, такой актер! – всплеснула руками мама.
А папа тем временем открыл коробку, там были немногочисленные вырезки из журналов и газет. Так как Андрей вообще скрывал свою личную жизнь и репортеров обходил стороной, информации было немного, но то, что было, – папа и мама собрали скрупулезно.
- Да, – немного растерянно прошептал я.
- А может?.. – тихо начала мама.
- Мам, они сейчас у Морозовых, это будет как-то странно, если мы всей толпой…
- А ничего странного, я вот огурчиков и помидорчиков отнесу Светлане, давно обещала, да все недосуг.
- Мама, ну, детский сад, – улыбнулся я.
- Чего не сделаешь ради того, чтобы посмотреть на самого Киселева в нерабочей обстановке! – поднялся из-за стола отец.
- Да обычный он, Кирилла очень любит, и родители у него классные. – Тихо проговорил Данила.
- Вот и мы хотим познакомиться с ним чуть ближе, чем через экран. – Радостно сообщила мама, доставая банки огурцов и помидоров, а потом подумала и достала еще две с помидорами.
– Для Кирилла. – С улыбкой пояснила она.
Сопротивляться было бесполезно, все же я, надевая на Данилу шапку, надеялся на то, что до нашего прихода Андрея не растерзали отец Макса и Катька.
Дом родителей Морозова отличался от многочисленных домиков отсутствием пристройки летней кухни, она у них была в саду, так что на зиму просто закрывалась. Сам дом сейчас, как и все домики в округе, был похож на сказочный – пряничный. С пушистой шапкой снега и яркими окошками, за которыми явно кипела жизнь.
Мои родители ускорили шаг, и когда папа открыл дверь, дядя Паша, обернувшись на комнату Макса, приложил палец к губам.
Мы все поняли без комментариев и тихо разделись, прошли на кухню.
- Как он? – шепотом спросил я у тети Светы.
- Андрей его на руках принес, но не волнуйся, он просто спит. – С пониманием ответила она.
- Вы проходите, чаю сейчас налью. – Улыбнулась Катька, я заметил этот странный возбужденный румянец у нее на щеках.
Она то и дело посматривала на дверь в комнату и все время сжимала кулачки, вообще, сейчас, я бы не дал ей ее двадцать один с небольшим, сейчас Катя была похожа на девчонку, только что влюбившуюся или же…
Вот эта мысль меня странно удивила, и, когда тетя Света приготовила чай и хотела отнести его гостям, Катька подскочила и чуть не сбила маму с ног, почти выхватила поднос, уже хотела двинуться к комнате, когда я аккуратно ее перехватил и забрал поднос, улыбаясь, направился туда.
Андрей стоял около окна, я заметил за месяцы нашего знакомства, что это его любимая поза для размышлений, Макс полулежал на своей кровати, а Кирилл, свернувшись клубочком, устроился у него на груди.
- Как он? – тихо спросил я, ставя поднос на письменный стол.
Здесь сделали перестановку, и шкаф больше не разделял комнату пополам, и кровать была одна, вторую использовали как диван, значит, Катя здесь полноправная владелица.
- Ничего. – Прошептал Макс, открывая глаза. – Устал.
- Ну да, и дорога, и разговор, – качнул я головой.
Андрей протянул руку и взял чашку, сделал глоток, все так же задумчиво смотря на снегопад за окном.
Я перевел вопросительный взгляд на Макса, но тот покачал головой. Конечно, я понимал, что эта поездка не будет простой и легкой для Андрея, немного нервировало то, что за время знакомства я так и не смог понять его. Не мог определить, какой он человек, он не был взрывоопасным, как отчим Кирилла, он не был тихим, как мой отец, и веселым чрезмерно – тоже не был. Андрей Киселев как будто балансировал на грани всех эмоций, и иногда мне хотелось спросить его - какой он настоящий?
Сейчас, наблюдая за его медленными движениями и неторопливыми глотками, я мог точно сказать, что он в размышлениях. Причем эти думы были совершенно нерадостные, и это еще больше удручалось состоянием сына.
- Андрей, тебе нужно расслабиться, - тихо начал я, подойдя к нему, - там на кухне собрались взрослые члены наших семей, которые умирают от любопытства.
- Я знаю, Леш, – ухмыльнулся он. – Родители Макса чуть в обморок не упали, увидев меня.
Улыбка стала совершенно другой, дерзкой и профессиональной.
- Там еще и мои родители, – хмыкнул я.
- Да ты что?! Как удивительно…
- Не смог удержать их, даже не знал, что они у меня поклонники твоего сериала.
- Ничего, – он поставил пустую чашку на стол и повернулся к двери.
Я снова повернулся к Максу, Кирилл уже не спал, а тихо лежал, все так же на его груди, сжимая край свитера своего парня.
- Привет, как ты, Солнышко? – улыбнулся я.
- Все хорошо, – хрипло ответил он. – А куда папа ушел?
- Пошел успокаивать взрослых, там его фанаты собрались полным составом наших семей.
- А… - Кирилл потер глаза. – Как прошла ваша встреча?
Макс помог ему сесть и немного нахмурился, когда Кира немного качнуло. Я сел рядом и придержал его за плечи, Морозов подал кружку с чаем, и Кир сделал судорожный глоток.
- Мы спалились, даже еще в дом не войдя. – Рассмеялся я. – Но Данилу приняли благосклонно. Я боялся только за отца, мама все же более толерантна в этом вопросе. Но все обошлось тем, что его сразу же взяли в оборот и заставили помогать с посудой. – Я снова улыбнулся. – А как прошла ваша встреча?
Задавая этот вопрос, я немного боялся реакции, но Кирилл отставил чашку и переплел свои пальцы с пальцами Макса, тихо ответил:
- Не знаю, – вздохнул. – Это была, скорее, встреча для папы, но он, с того момента, как мы оказались здесь, ни слова не произнес. Я волнуюсь.
- Не волнуйся. – Макс привстал и поцеловал его в макушку, нежно поглаживая по волосам другой рукой.
- Что он мог сказать маме? – вдруг спросил Кирилл.
Я нахмурился. Понятно, что разговор с его мамой был тяжелый, и в эмоциональном плане, для них обоих, и для Кира в физическом; но я видел серьезный взгляд Морозова, и дальше задавать вопросы не стал. Лишь потрепал моего любимого друга по волосам и тихо произнес:
- Мы обязательно узнаем это.
Дверь в комнату открылась, и в нее юркнула тонкая фигурка Данилы.
- Они там твоего папу, Кирилл, вопросами закидывают, а он профессионально уходит от ответов. – Улыбнулся он, присаживаясь в кресло напротив кровати.
- Надо спасать папу? – взволнованно спросил я.
- Не надо, он же взрослый человек и понимал, куда собирается без охраны, кстати, я не замечал вообще, что у твоего отца есть люди в черных костюмах…
- Папа рассказывал, что это только в тех случаях, когда он выезжает на какие-то большие мероприятия, а так не любит привлекать внимание.
Мы с Максом одновременно вздохнули и благодарно посмотрели на Данилу, он одним лишь своим появлением отвлек нашего мальчика от тревожных мыслей.
- А сейчас там у него отличная возможность потренировать свои возможности на восторженной публике.
Кирилл взволнованно, но, все же улыбаясь, кивнул и сделал еще глоток из кружки, которую придерживал Максим.
- Даня, они там помидорки не открыли? – спросил я замолчавшего Апельсинку.
- Нет, им некогда, но если хочешь, я открою.
- Кир, хочешь?
- Да, – тихо ответил он.
Мой парень вскочил и умчался на кухню.
конец pov Алексея.
В голове было пусто, совсем. Ни одной мысли, только образы и картинки искаженного лица моей мамы, странные слова и взгляды, я не мог понять, что происходит, но твердо знал, что нужно поговорить с папой.
Когда вернулся Данила, с тарелкой помидорок и блюдцем с хлебом, я все еще не мог решить, что делать. Ребята молчали, давали мне подумать, и я был благодарен им за эту спокойную, надежную, тихую поддержку.
Они втроем кормили меня помидорами и, в конце концов, я отнял у Данилы тарелку и вожделенно накинулся на соления.
Но мысли…
«Материнская любовь.
Я много раз думал об этом. Сказать, что я совсем не знаю, что это такое, – солгать. Я видел ее у других. В других семьях, близко, так, что можно было представить, что это меня любят.
Я знал, что сложно адаптировать мою мать к другим, что невозможно вызвать в ней толику тех чувств, проявления которых я видел у других матерей. Но я всегда надеялся, что глубоко в душе она испытывала ко мне любовь. Любила меня, как сына…
Любила, как человека, которого девять месяцев носила под сердцем. Я размышлял об этом в одиночестве, долго, и могу сказать, что любовь моей матери – несовершенна, но она есть. В те короткие моменты нашего общего совместного проживания я видел эту любовь, я верил в нее, надеялся на взаимность и отдачу. Получил ли? Да. Я получил ответ на свой вопрос: есть ли у моей мамы материнская любовь? Способна ли она любить? Способна. И я надеюсь, что ее ребенок от моего отчима будет чуть счастливей меня, чуть любимей и будет видеть ее любовь, и она проявит ее открыто. Я надеюсь.»
Максим проводил меня в ванную, помыть руки после небольшой дозы счастья в виде красных и сочных помидоров.
- Хороший мой, как ты действительно себя чувствуешь? – обнимая меня, спросил он.
Я не знал, что ему ответить, я чувствовал себя неуверенно, как будто сама атмосфера города моего детства давила на меня.
- Я хочу на чердак в домике бабушки и дедушки. – Тихо ответил я.
Объятия Макса стали сильнее, и он развернул меня к себе лицом, его взгляд был серьезный и чуть взволнованный.
- Мы можем поехать прямо сейчас.
- Нет, я понимаю, что в ночь слишком опасно, лучше завтра пораньше встать и уехать. – Я замолчал, уткнулся в его плечо. - Навсегда.
- Навсегда, – прошептал Максим в мои волосы.
В дверь ванной постучали, и тихий голос моего отца осведомился:
- Все нормально?
- Да, папа! – громко ответил я, и тихо для Максима:
- Любимый, мне нужно поговорить с ним.
- Конечно, только прошу, не волнуйся.
Я кивнул, и Максим мимолетно накрыл своими губами мои губы, мягко лаская, отстранился и открыл дверь.
Папа был взволнован, об этом говорил темный взгляд и морщинка между бровей, но, как только Максим вышел из ванной, оставляя нас наедине, он расслабился и обнял меня.
- Не думал, что придется сталкиваться с поклонниками сериала и моего творчества в частности. – С каким-то горьким смешком проговорил он, - Но зато обнаружил в себе способность улыбаться, не уставая, что раньше за мной не наблюдалось.
- Прости, нужно было все же сразу ехать домой.
- Нет, мое счастье, тебе необходимо было отдохнуть. – Он вздохнул и уткнулся мне в волосы. – Хочешь, поедем прямо сейчас?
- Нет. Давай лучше завтра, а сейчас я бы хотел поговорить, если можно.
Папа отстранился от меня и присел на бортик ванной, усадил меня рядом и тихо ответил:
- Я знаю, о чем ты хочешь меня спросить.
- Ты ответишь?
Он вздохнул и прошептал:
- Только прошу, не считай меня чудовищем. – Еще вздох, почти стон. - Я сказал Маше, что Судьба умеет быть беспощадной и карать так, что потом невозможно встать. Я сказал, что именно я буду выступать в роли ее собственной Судьбы.
- Что это значит? – я отстранился от папы и взглянул в его глаза, он был совершенно спокоен.
- Посмотрим, сынок. Я пока не хочу говорить об этом, это все только в зачатке, но ты должен знать, если твоя мать не изменит свою систему воспитания детей, то мне ничто не помешает лишить ее материнства.
- Ты о нерожденном еще ребенке говоришь?
- И о нем, и о тебе. – Серьезно ответил папа. – Я не шутил, когда говорил твоей маме, что хочу усыновить тебя.
- Папа, я уже слишком взрослый. – Я блаженно улыбнулся и уткнулся в его шею, задышал, вдыхая приятный аромат его одеколона.
- И что? Это же не значит, что ты не имеешь права носить мою фамилию. Ты не хочешь?
Я затаил дыхание.
- Папа, с тех пор, как я открыл глаза после комы, в моей жизни произошло столько всего, столько нового и незабываемого. Твое появление в моем мире – это подарок Судьбы. – Я закусил губу. – И нет ничего желаннее. Я бы очень хотел носить твою фамилию и быть твоим сыном официально.
- На самом деле – это все лишь формальность, ты мой сын. – Он нежно погладил меня по голове, а я вдруг обнаружил, что плачу.
– Ну что ты, Кирилл, я люблю тебя и готов сделать все, что угодно, ради тебя и твоего благополучия.
- Я хочу маму, – всхлипнув, ответил я.
Он застыл и неуверенно спросил:
- Машу?
Я снова оторвался от него и, улыбаясь, сквозь слезы, покачал головой:
- Как ты смотришь на то, чтобы жениться?
У него вытянулось лицо, а через секунду мы оба смеялись.
- Жанна будет в шоке!
- Ты думаешь?
Он вытер мне все еще текущие по щекам слезы и снова притянул к себе поближе.
- Честно, не знаю. Она нравится тебе?
- Да, но самое главное, чтобы она нравилась тебе, папа.
- У нас с Жанной немного странные отношения, и ей и мне удобные, даже не могу представить ее реакцию на мое предложение.
- Ты любишь ее?
- Люблю. Но не так, как любил Машу. – Немного дрогнувшим голосом ответил он.
- Любовь не может быть одинаковой, папа. Всегда есть что-то идущее вразрез с тем, что было раньше.
- Мой умный мальчик, – тихо прошептал он. – Спать не хочешь?
- Нет, я выспался.
- Тогда, может, пойдем за стол, там уважаемая Валентина такое угощение приготовила. Правда, я ей благодарен за то, что еще не весь городок знает, какой у нее гость. – Со смешком проговорил папа.
Мы встали, и я, уже открывая дверь, тихо прошептал ему:
- Ты все же подумай о Жанне, она прекрасная женщина.
- Ох, мой сын сводник!
- Я хочу, чтобы ты был счастливым отцом, – серьезно.
- И, по-моему, счастливым мужем.
- Да.
Папа наклонился и, совсем тихо, так как дверь была открыта, прошептал:
- А я мечтаю сделать тебя счастливым, Кирилл.
Я не знал, что ответить, но на ум пришел сеанс с Геннадием Эдуардовичем и его вопрос по поводу счастья. Моего личного счастья.
- Знаешь, пап, я счастлив, этот мир стал для меня не совсем третьей реальностью, я бы даже сказал, что привык уже быть именно здесь, а не во сне или там, в далеком прошлом. И тут я счастлив.
Он ничего не ответил, обнял меня, и мы пошли на кухню семьи Морозовых.
Я сел около Максима, и мне тут же наложили поздний ужин, они смеялись и пили за наступавшее Рождество, за прошедший Новый год, за знакомство и многое другое, были даже нелепые тосты за красивые синие глаза.
Я так и не понял, в какой момент оказался в комнате родителей Максима, прижатый к шкафу. Максим страстно ласкал мне шею, с кухни все еще доносился веселый смех, а я тихо простонал:
- Максим!
- Да, мой хороший, да, мой сладкий мальчик?
- Это как-то…
- Нормально, а то я умираю от ревности.
- Что? – недоуменно спросил я, обхватывая его ногами за талию и выгибаясь от проворных рук, расстегивающих мои джинсы.
- Я все время думал, чего это Катька так себя ведет, когда ты рядом, и только сегодня понял – она влюблена по уши, но знаешь, мой хороший, ты только мой.
- Твой! – простонал я.
Максим рыкнул и обхватил наши члены.
- Жаль, что некоторые девочки не понимают этого.
- Я хочу, чтобы ты понимал.
- Я понимаю, хороший мой, – и сладкий, томительный поцелуй, раскрывающий целую гамму ощущений.
Его горячие руки ласкали наши члены, а я только и мог, что цепляться за него и, прикусив его свитер, стонать.
- Я так люблю тебя, Кира.
- Ммм!
Его рука стала еще нежней и медленней, и я сам обхватил наши возбуждения, меня потряхивало, Максим крепко держал меня под попку и медленно дрочил, не давая мне сделать все быстро.
В тот момент, когда наши пальцы оросила теплая сперма, дверь в спальню приоткрылась, и тихий, но серьезный голос Лешки немного остудил нас:
- Морозов, я понимаю – это твой дом, но там, на кухне, полно пьяных взрослых, которые совершенно не знают, что такое личное пространство, я еле удержал дядю Пашу от похода за гитарой, которая, по его словам, находится в спальне.
- Спасибо, Ярков, мы сейчас… и гитару я отцу принесу. – Задыхаясь, ответил Лешке Макс.
Я аккуратно оказался на полу и еле устоял, вот теперь хотелось спать. Максим поправил мне одежду и мягко поцеловал в щеку, я замычал и получил нежный поцелуй в губы.
- Пойдем, уложу тебя, или ты хочешь послушать песни моего отца?
- Лучше песни, я не хочу оставаться один, – прошептал я.
- Я не оставлю тебя, хороший мой, и прости за приступ ревности… - он немного отвернулся, но я успел заметить румянец на его щеках.
- Максим, мне приятно, – я не лгал, мне действительно было приятно, хотя и удивительно немного.
Никогда не думал, что меня можно ревновать…
Подарок Судьбы. Реальность - 40
Я открыл глаза и улыбнулся, родное тепло и сильные руки вокруг талии, дали понять, что я в безопасности.
Я немного отстранился, чтобы рассмотреть, спящего еще, Макса, и удивленно уставился в карие глаза Лешки:
- Леша?
- Тише-тише, Солнышко, это я.
- Ты что? – но, что странно, я не вырывался.
- Максим тоже тут и Даня, кстати, также присутствует.
- А почему мы в спальне родителей Макса? – удивился я, осмотревшись.
- Наши родители забрали твоего отца, и ушли гулять дальше, думаю, заночевали они у нас, – улыбнулся Лешка. – А Катька прогнала нас сюда.
Вдруг, чуть пониже лешкиной руки, легла другая рука:
- Доброе утро, мой хороший, – прошептал Макс.
У меня побежали мурашки по спине и скрылись в спортивных штанах, которые вчера мне настойчиво сунул дядя Паша, перед самым сном.
Я повернулся в их объятиях и прижался к Максиму.
- Доброе утро, любимый.
Со спины раздалось недовольное:
- Леш, я сейчас упаду.
- И куда ты собрался падать, сезон апельсинок еще не настал. Да и кровать такая, что тут пять таких, как ты, уместится.
Даня недовольно засопел:
- Но может, ты меня все равно обнимешь?
- Это, всегда пожалуйста, моя апельсинка на веточке, – тихий звук поцелуя и тишина.
Я вжался в Макса и совершенно не переживал по поводу того, что рядом Лешка целует Данилу, сам немного приподнял лицо и накрыл губы Макса.
Утренний поцелуй был тягучий и сладкий, как мед, и я тонул в ласке моего парня, совершенно не заботился о том, чтобы быть потише.
- Морозов, думается мне, устраивать оргию на кровати твоих родителей, было бы слишком неуважительно, по отношению к их гостеприимству.
- Да, думаю, ты прав, Ярков, - отстраняясь от меня и поглаживая по спине, ответил Лешке Макс. – Встаем, надо еще посмотреть, есть ли что на завтрак.
- Ага.
- Интересно, Кирилл, они все решают за нас, тебе не обидно.
- Нет, Данила, ведь часто мои желания схожи с желаниями любимого человека.
- Ну, мои тоже, но посопротивляться нужно для галочки, – засмеялся Сомов.
Его смех был такой чистый и напоминал мне весеннее солнце, яркую ленту реки и сладкие губы Максима.
Я улыбнулся и сел на кровати.
- Кирилл, ты, куда так вскакиваешь? – улыбнулся мне Даня, отстраняясь от Лешки.
- Пойду, умоюсь, и может быть, приготовлю завтрак, – расплылся я в улыбке.
- Только не переусердствуй, а то чета Морозовых возьмет тебя в рабство! – захохотал Лешка и получил холодный взгляд Максима.
Макс тоже встал с кровати, оказалось, что мы спали поверх покрывала, но, удивительно, в объятиях любимых я не замерз и даже не понял, что спал без одеяла.
Мы оставили Лешку и Данилу в комнате, а сами пошли умываться. Максим подал мне чистое полотенце и подождал, пока я закончу.
А я потом стоял, прислонившись плечом к стенке, и наблюдал, как он умывается и чистит зубы. Сам не знаю, но мне казалась, что любой его жест – совершенен.
Я много раз уже ловил себя на том, что любуюсь своим любимым, но в это зимнее утро, я не мог оторвать от него взгляда.
Каждая черточка в нем была любимая, каждый сантиметр персиковой кожи, сейчас чуть бледной, потому что нет солнца, которое полюбит ее. Ресницами, не как у девчонки, нет, но длинными и загнутыми чуть вверх, капельки воды слепили их между собой, и Макс моргал, чтобы смахнуть их. Губами, влажными от, все тех же, капелек воды, он поставил щетку в стаканчик, и еще раз умыл лицо, посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся моему отражению.
- Ты выспался?
- Да, – тихо ответил я и сделал, почему-то, нерешительный шаг к нему.
Максим повернулся и протянул руки, и я оказался в его объятиях, таких родных, теплых, любимых.
- Сегодня надо будет пораньше лечь, а то будешь сонный.
- Ага, – я уткнулся в его шею и вздохнул.
- Что такое? – тихо спросил Макс.
- Знаешь, ты безупречен.
- Кирилл, это только в твоих глазах, поверь, для других я обычный, самый обычный парень из городка поселочного типа, который уехал в столицу за славой и деньгами.
- Это кто так думает? – отстранился я от него.
- Моя сестра, – улыбнулся Макс.
- Катя? – я был так удивлен.
- Она считает, что я зря увез тебя отсюда, что ты мог и тут прекрасно жить, – с грустью проговорил он.
- Но… - я замолчал, вспоминая вчерашнюю сцену в комнате родителей Максима. – Разве она не понимает, что тут добиться чего либо - сложно, что в столице у тебя больше возможностей, да и учишься ты на бесплатном, значит, поступил своими силами. О чем она вообще думает?! А я не могу без тебя, – добавил я с улыбкой.
- Кира, мой хороший, моя сестра - девушка с большими амбициями, но с еще большей ленью. А по поводу тебя… тут вообще странно как-то все, но давай об этом чуть попозже, тебя нужно покормить.
Я вздохнул и отстранился совсем от него, мы вышли из ванной, и пошли на кухню, там и столкнулись с предметом нашего обсуждения.
Катя стояла перед плитой и что-то остервенело мешала.
- Доброе утро! – резко поздоровалась она, не поворачиваясь к нам. – Долго спите что-то!
- И тебе доброе, Катя, – тихо ответил я.
Она развернулась и на ее лице появилась улыбка, и щеки покрылись румянцем.
Я раньше не замечал за Катей такого, мне все время казалось, что она слишком занята устроением собственного счастья, а после моего сна, я как-то незримо начал относиться к ней именно так – она несчастная.
Но сейчас моя реальность снова исказилась и совершенно была не похожа на сон в коме.
Катя Морозова была зла. Злость ее была на брата.
Я видел это, ощущал каждой клеточкой своего тела, эта злость пронизывала пространство кухни, той кухни, где Максим залечивал мне раны после жестокости моего отчима и безразличия моей матери.
- Кирилл, как спал? – улыбнулась она.
- Хорошо, – мягко проговорил я и уловил, как Катька затаила дыхание. – А ты как спала?
- Тоже неплохо, завтракать будешь?
- Мы с Максимом будем.
Она вроде и хотела возразить, но не смогла, и поставила передо мной тарелку с тушеными овощами и яичницей, а перед братом - с грохотом, да так, что половина овощей рассыпалась по столу.
- Спасибо, Катя, – сдержанно улыбаясь, ответил Макс.
Я закусил губу, чтобы не рассмеяться. Это было глупо, ведь меня изначально не интересовали девочки, я общался с ними, потому что было необходимо, например, с той же Катей, ведь она была сестрой моего любимого человека.
- Катя, а мой отец еще не вернулся?
- Нет, они с моими к Ярковым пошли, – она вздохнула и села напротив меня. – Так странно, что сам Андрей Киселев твой отец…
- Почему странно? – спросил я, отламывая кусок свежего белого хлеба и макая его в желток.
- Не знаю, я всегда считала, что у таких, как он, не может быть детей.
- Катька, он, по-твоему, не человек, что ли? – со смехом спросил Лешка, заходя на кухню в обнимку с Даней.
- Человек, Ярков, просто, он же знаменитость, а так просто приехал к нам в провинцию, – пожала она плечами, даже не дернувшись положить завтрак вновь прибывшим.
Я отложил вилку и встал, она непонимающе проводила меня взглядом, а я подошел к сковородке с овощами и взял ложку и две тарелки с мойки.
- Садись, Солнышко, я сам, – нежно проговорил Лешка, усаживая Данилу на стул.
- Мне не сложно.
- Все равно садись и доедай.
Я передал ему ложку и сел обратно, Макс покачал головой и, смотря на сестру, поцеловал меня в висок.
Она передернула плечами.
- Не гостеприимная ты, Катерина, – проворчал Лешка от плиты.
- Как будто ты гость, – фыркнула она в ответ.
Вся ситуация казалась мне абсурдной, я посмотрел ей в глаза и спросил:
- Кать, ты странно себя ведешь, что-то случилось?
В кухне стало тихо, все застыли и ждали, что она ответит, мне ее ответ был не нужен, мне хотелось, чтобы она сама поняла всю абсурдность ситуации. Как говорил Геннадий Эдуардович – человек должен познать свои страхи, определить источник и бороться за право жить без них.
Мы ждали. А Катя вдруг скривила губы и ответила:
- Может, я тоже хочу кусочек славы?
- Так что тебе мешает? – с улыбкой спросил я.
- Макс, – ответила она.
- Так ты не кусочек славы хочешь, а кусочек чужого счастья? – тихо спросил я, Лешка аккуратно положил ложку на мойку, готовый в любой момент постоять за меня, Макс рядом переплел наши пальцы, а Даня, в ужасе, смотрел на сестру своего друга. – А не проще ли, не отнимать, а найти свое?
- А где ж такое найти? – с насмешкой спросила она.
- Стоит попробовать и, возможно, оно не так далеко… - тихо ответил я, - только не гонись за легким счастьем, это слишком недостойно такой девушки, как ты.
Её глаза распахнулись, и она хотела уже что-то сказать, но дверь в кухню открылась, и вошел мой отец:
- Доброе утро, молодежь, – печально поздоровался он.
Катя отвернулась и закусила губу.
Ситуация никак не разрешилась, но я был уверен, что она задумается об ответах на собственные вопросы и сможет решить, что делать дальше. Ведь главное - толчок, все остальное мы, люди, можем сделать сами.
Лешка поставил тарелку перед Даней и насмешливо осведомился:
- Что, Андрюшенька, головка болит?
Отец застонал и сел рядом.
- И, что странно, я не пил, но голова так болит, как будто я, на пару с твоим отцом, Макс, вылакал неопределенное количество самогона.
- Ты не пил фирменный самогон моего отца? – с улыбкой спросил Лешка.
- Нам же ехать, как я мог? – вопросом на вопрос ответил мой папа, я улыбнулся и прислонился к его плечу щекой. – Как ты, мой золотой?
- Все хорошо.
- Кушай. Я умоюсь и мы поедем назад, а то мне уже мать звонила, на пару с Жанной, у нее, оказывается, какое-то важное дело к тебе, а я тебя задерживаю, – сказал папа и пошел на поиски ванной.
В кухне снова стало тихо, и Катя вдруг встала и вышла, мы проводили ее взглядами и вернулись к завтраку.
- Кирилл, не обращай на нее внимания, это пройдет.
- Странно это… - прошептал я.
- Что странно?
- В моем сне, она вышла замуж за совершенно нереспектабельного мужлана, и воспитывала твоего сына, Макс. А тут она думает, что влюблена в меня. Это странно.
- А мне кажется, что это просто зависть, – вдруг сказал Данила, разрезая яичницу на мелкие кусочки.
- Зависть? – удивился я.
- Да, банальная зависть, – улыбнулся он. – Вот смотри: у нее красивый брат, учится в столице, уехал из родного дома, работает, у него отношения с любимым, еще со школы, парнем – это ли не повод для зависти. А влюбленность… - он прикусил губу, - тут, наверно, не она, а просто злость и постоянное самоедство. У нее-то не сложилось, она старше, но не может бросить все, что держит ее здесь – подруг, работу в больнице.
- Откуда ты знаешь, что Катя работает в больнице? – удивился Макс.
- Видел халат у нее на вешалке, если это не секс игры, то она работает вместе с твоей мамой, – засмеялся он.
Я приоткрыл рот:
- Секс игры? А причем тут халат?
В кухне снова стало тихо.
- Надо уже приступать к образованию нашего Солнышка, - откашлялся Лешка.
Я покраснел.
- Не надо.
- Думаю, об этом мы поговорим попозже и наедине, – проговорил Макс.
- Нет, наедине ты не удержишься, а тут надо многое рассказать, – улыбнулся Данила. – Давайте вечером возьмем Дена и Тёму, и устроим мальчишник на тему сексуальных предпочтений. М?
- А что, это прекрасная идея, да и немного раскроет тебя, Солнышко. Как ты на это смотришь?
- Не знаю, – я опустил голову, чтобы скрыть, как полыхает лицо.
- Макс, а ты?
- Собственно, смотрю положительно, только не делать из этого спектакль, Кира и так смущается.
- Никакого спектакля, – пообещал Данила и схватил телефон. – Надо ребят предупредить, а то они там, в этой избушке пряничной, с ума от скуки не посходили бы!
Я гонял горошек по тарелке и задумался.
Да, это правда, что я почти ничего не знаю о сексуальной стороне отношений, я просто люблю Максима, но, может, ему не нравится вот так просто ласкать мое тело, и если бы я, скажем, что-то сделал несвойственное мне, ему бы понравилось.
- Кир, не думай об этом так серьезно, – улыбнулся Лешка.
- Что, так заметно, о чем я думаю?
- Нет, просто тема твоих мыслей ясна, как день, – рассмеялся он. – Морозов вон улыбается, как кот после сметанки.
Я повернулся к Максу, и он наклонился и поцеловал меня, нежно и трепетно, не стесняясь никого, хотя кого было стесняться, в помещении мы были вчетвером.
- Ден! – услышал я веселый голос Данилы, сквозь пелену приятных ощущений от сладких губ любимого. – Мы скоро будем, да, у нас к вам предложение, хватай лексов ноут и рыщи там информацию о сексуальных ласках и близких к этой теме! Ага! Точно! Только, я тебя прошу, без девчонок. У нас мальчишник! Все, отбой!
- Даня, ты не переборщил? – посмеиваясь, спросил Лешка.
- Неа, я думаю, это будет круто и познавательно не только для нас и Кира, но и для тех, кто думает, что много знает.
Они рассмеялись, а я продолжал таять в объятиях Максима, до тех пор, пока не вернулся папа и, позавтракав, мы не стали собираться домой.
Было немного неудобно перед родителями моих друзей, но, как сказал Лешка, они сами виноваты в своей беспечности и крепости самогона.
Мы попрощались со слегка смущенной Катей и погрузились в машину, отбыли домой. Всю обратную дорогу я проспал на плече Максима, и мне снилась девушка в свадебном платье, лица я не видел, но она протягивала ко мне руки с букетом и что-то говорила, но я не понимал и букет не брал.
Как только мы подъехали к заснеженному домику, я открыл глаза и потерся носом о щеку моего парня.
- Выспался, мой хороший?
- Да, было так здорово.
- Лучше, чем ночью?
- Нет, просто мне приснился сон.
Он повернулся и внимательно посмотрел мне в глаза:
- Что тебе снилось?
- Свадьба, – улыбнулся я.
При этих словах папа закашлялся.
А ребята рассмеялись:
- Да неужели Андрей у нас женится? – чуть успокоившись, спросил Лешка.
- Ох, Ярков, я тебя возьму в кружок, мне сценарии писать для постановок!
- А что, неплохая мысль! – в тон ему ответил Ярков. – Я как раз обещал Кире, сказки начать писать!
Они так и продолжали подшучивать друг над другом, пока мы не зашли в дом, и я не оказался в объятиях бабушки.
- Дорогой, как ты? – первым делом спросила она.
А я не знал, что ответить, вроде я был в порядке и даже не улетел ни разу, но была какая-то вялость, и все время хотелось спать, я, конечно, грешил на долгую дорогу, ведь время было к ужину, так что расстраивать бабушку и дедушку не стал:
- Все хорошо, правда.
- Вот и прекрасно, мы там покушать приготовили, с Жанной и девочками испекли торт, мужское население их, почему-то, покинуло, но мы нашли, чем развлечься. Ты любишь шоколадный бисквит?
- Не знаю, – честно ответил я, пока дедушка развязывал мне шарф, а она снимала шапку.
Я не сопротивлялся, когда меня провели на кухню, я попал в объятия Жанны, было странное ощущение, но не скажу, что неприятное. Я ее воспринимал очень тепло, и она казалась мне родной.
- Привет, малыш, – тихо прошептала она мне на ухо.
Странное желание овладело мной, и я обнял ее, прижался и вдруг понял, что плачу. Слезы были такие крупные, соленые, но не были наполнены горечью обиды на взрослых, не были от несправедливости их поступков, они были от счастья, и я тихо прошептал:
- Спасибо… мама, – она застыла, я млел от ее теплых рук и аромата ванили и сдобного теста, она обняла меня крепче.
- Кирочка, – уткнулась она мне в волосы.
Очнулась бабушка и что-то зашептала, со спины меня обнял папа, и мы долго стояли вот так втроем. А потом я улыбнулся, и со смешком спросил:
- Знаю, что тороплю события и подталкиваю вас к шагу, к которому вы оба еще не готовы, но я хочу семью. Жанна, ты не согласишься стать мне официально мамой?
В кухне что-то упало, и, кажется, бабушка ахнула.
Я выбрался из объятий моих будущих родителей и смотрел, как папа встает на одно колено и шарит взглядом по кухне. Я тоже огляделся и схватил бутылку «Кока-колы», сдернул крышку и оторвал с нее пластиковое колечко, протянул папе.
Он улыбнулся и кашлянул:
- Кхм… Жанна Станиславовна, не согласитесь ли Вы стать моей женой, простите, что так внезапно и, наверное, не слишком романтично, но я уже несколько часов думаю об этом, и очень бы хотел, чтобы Вы согласились.
Жанна смотрела на отца долго, и потом серьезно взяла импровизированное кольцо, и проговорила:
- Знаешь, Андрей Васильевич, если бы ты сделал мне предложение всего полгода назад, я бы тебе отказала, ты знаешь мое положение, и я слишком гордая для того, чтобы быть содержанкой у красивого, богатого мужчины, но я увидела тебя совсем с другой стороны в эти полгода. Ты стал совершенно другим, – она вздохнула и надела пластиковое колечко от бутылки на большой палец. – Я согласна стать твоей женой.
По кухне разлетелись аплодисменты и крики поздравлений и восторга.
Жанна наклонилась и поцеловала ошарашенного отца в губы, а потом строго проговорила:
- И Мишу тогда заберем из клиники домой, только при этом условии, Андрей.
Он встал и обнял ее:
- Ну, что за глупости, Жанна, я ведь не против братика твоего забрать, и даже буду ухаживать, время от времени, – и уже тише. - И кольцо тебе нормальное куплю, прости.
- Не в кольце дело, – она обернулась ко мне. – А в сыне твоем. Иди сюда, – протянула мне руку, и я снова оказался в их объятиях.
Было тепло и спокойно, было единение со всем миром, и я вдруг подумал, что проснулся не зря, что очнулся от мира грез и попал в реальный мир именно для вот этого момента.
Я повернул голову и поймал нежный взгляд льдистых глаз.
Мой Максим.
И для него, единственного и любимого, для того, чтобы быть рядом и способствовать его продвижению по жизни, быть опорой и надеждой.
Я улыбнулся ему и одними губами прошептал:
- Люблю тебя.
Конец.
Дорогие мои читатели, это конец второй части «Подарка Судьбы», просто уж очень длинная она получилась, и не расстраивайтесь, будет третья под названием «Подарок Судьбы. Выбирающий путь.»
Спасибо, что были с нами все это время!
Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/127691
Подарок Судьбы. Реальность - 20
pov Алексея.
Морозов подхватил Кирилла и понес в комнату, я проводил их встревоженным взглядом. Конечно, я понимал, что единственный, кто сможет его действительно успокоить - это он. Но где-то под ложечкой заболело. Я тоже хотел носить его на руках, дарить подарки и быть для моего друга хоть кем-то большим.
Я перевел взгляд на притихшего Данилу.
- Леш, я, наверное, пойду… - он отставил чашку с недопитым чаем и привстал.
- Дань, в чем дело? – я рассматривал его застывшую фигурку. И понимал, что этот парень все чувствует и не хочет быть лишним. И как объяснить ему, что я хочу построить с ним отношения?
- Я же вижу, ты переживаешь. Зачем нужно все время сыпать соль на рану, которая болит от одного движения его ресниц? – карие глаза смотрели прямо мне в душу, не скрывая боль, которую я причинял.
- Он, прежде всего, мне друг. И Кирилл не виноват в том, что я не смог удержаться и чувствую к нему намного больше. – Данила вскочил и подлетел ко мне.
- Ярков, ты что, идиот слепой?! Он любит другого человека! – а я вдруг увидел его гнев и улыбнулся, схватил его за свитер и потянул на себя, впился в губы. Сильно, страстно, сразу раскрывая его рот, толкаясь языком в нежное тепло с привкусом фруктового чая.
Данила бездействовал всего несколько секунд, а по прошествии их подался вперед, обнял меня за шею и ответил. Точно также страстно и безудержно. Рыжик.
- Эммм… - этот стон я не забуду никогда и руки, расстегивающие мою ширинку. Вот эти ручки я и перехватил.
- Сомов, ты куда спешишь? – задыхаясь после поцелуя, спросил я. Его губы немного дрожали от пережитых эмоций.
- Леш… - почти не дыша. – Знаешь, я обычно всегда добиваюсь своего, но сейчас мне вдруг хочется, чтобы добились меня. – И он скривил губы, пытаясь сдержать стон разочарования. А мне совершенно не хотелось его разочаровывать.
Я уже говорил Кириллу, что отпустил его, пришло время показать Дане, что он значит для меня намного больше чем просто знакомый.
Я отпустил его руки, он отошел и отвернулся, дышал так, что мне казалось у него приступ. А я встал и подхватил этого невозможно настырного, влюбленного парня на руки и понес в свою комнату.
Данила обнял меня за шею и уткнулся в плечо.
Пока мы пересекали гостиную, он не выдержал и тихо прошептал:
- Спасибо.
- Сомов, замолчи. – Он тихо рассмеялся.
Я занес его в комнату и аккуратно положил на кровать.
- Лешка, а у тебя когда-нибудь был парень? – улыбаясь и сверкая глазами, спросил Рыжик.
- Нет, – нависая над ним, ответил я правду. – Боишься?
- Нет, – так же прямо, и немного приподнимая свитер, прошептал он.
- Не дразнись. – Я наклонился над ним и поцеловал в полоску кожи между краем свитера и поясом джинсов.
- Разве я дразнюсь? Я только начал… - Даня запустил руки мне в волосы и интимно просипел: – Я схожу с ума по тебе…
Я хмыкнул, можно подумать, что я не заметил этого, ведь такие люди, как Данила Сомов, не умеют ничего скрывать. Любить - значит любить, желать - значит желать. Он нравится мне, и даже больше чем просто знакомый, но меньше чем Кира.
И я думаю, что пора все же заменить… хотя, слово не то. Не заменить. А впустить в свое сердце вот это рыжее чудо, лежащее на моей кровати.
- Мог бы раньше намекнуть, Даня. – Я подцепил его свитер и потянул вверх, под ним у него ничего не было, и это меня обрадовало. Его кожа пахла солнцем, и я исследовал ее кончиками пальцев и губами. Даня со свистом втянул воздух.
- А девушек много было… видно. – Я хмыкнул.
- Не поверишь, не много, я всю свою сознательную жизнь занимался только тем, что охранял хрупкое сердце Кира. – Данила приподнялся на локтях и уставился на меня нечитаемым взглядом.
- У тебя не много? – я видел, как он пытается сдержать свой восторг. Но по лицу все равно растеклась счастливая улыбка.
- Сомов, вот ты мне скажи: зачем мне врать? Тем более, если бы я хотел покрасоваться, я бы сказал, что девчонок у меня было вагон и маленькая тележка. – Я опрокинул его на кровать и оседлал бедра, стянул этот надоевший мне свитер. Он поднял руки, помогая мне раздеть себя.
- Лешка! – воскликнул он подо мной, в тот момент, когда я прошелся подушечками пальцев по его груди и задел соски. Карие глаза блестели неприкрытым восторгом.
- Эрогенная зонаааа… - протянул я, хитро улыбаясь и припадая к сосочку ртом. Он был такой податливый, и на самом деле нравился мне. Мне нравилось в нем вот эта податливость и отзывчивость. Его горящие восторгом глаза и руки, зарывшиеся мне в волосы. И я вдруг осознал, что Данила Сомов потрясающий парень.
- Мммм... да, – кончиком языка по ореолу, прикусил нежную горошинку соска, зализал. Одной рукой я спустился по талии парня к бедру, сжал. Даня подкинул бедра и простонал. – Лешка, ну же… - потерся об меня.
- Не гони коней, малыш, все будет, потому что ты уже свел меня с ума… - прорычал я и сам вжался в его бедра. Так, чтобы он почувствовал мое возбуждение. Я обнял второй рукой его за шею и впился в приоткрытые губы. Мы оба застонали…
Это было как в замедленной съемке. Я медленно раскрывался для этого жаркого существа в моих объятиях. Я хотел его…
конец pov Алексея.
Я вжался в Максима, чувствуя взгляды. Когда мы вошли в ложу, тут был мужчина. Как я понял, мой дедушка. Папа с нами не пошел, остался объяснять Жанне кто я.
Мне было жутко страшно, я вцепился в плечи моего парня.
- Светочка, что случилось? – взволнованно спросил дедушка.
- Василий, вот, позволь тебе представить так долго скрываемую от нас тайну – наш внук. - Я шокированно обернулся. Все плыло. Бабушка нахмурилась. – Молодой человек…
- Кирилл, хороший мой, посмотри на меня… тише. – Максим сел в кресло и легонько прошелся пальцами по моей щеке. Я среагировал заторможенно.
- Макс, мне что-то…
- Давай ты сейчас просто полежишь, и нервничать не будешь. А я расскажу твоим родственникам немного…
- Я сам.
- Хорошо. – Он лишь нежно помассировал мне виски и вдруг прикоснулся губами к моим губам. Я не испугался и не отстранился, я обнял его за шею. Я не хочу бояться любить. Я слишком дорожу отношениями с любимым человеком. Все ушло на задний план, кроме его губ. Макс сжал меня в объятиях.
- Люблю тебя, – оторвался я от его мягких губ.
- И я тебя, хороший мой, – спокойно проговорил Макс. – Ты у меня такой молодец.
- А где папа? – смотря в его светлые взволнованные глаза, спросил я.
- Андрей остался в гримерке, – негромко проговорила бабушка. – Тебя Кирилл зовут? – мягко спросила она. Я повернулся и хотел встать с колен Макса, но он не отпустил.
- Да. Кирилл Андреевич… Королев. – С трудом выговорил я свою фамилию.
- Королев? Ах, да. Мария Королева твоя мама?
- Света, не время выяснять генеалогическое дерево ребенка, – улыбаясь, проговорил дедушка. И вдруг протянул руку. – Будем знакомы, меня зовут Василий, можно просто деда, а эта вот женщина, желающая знать все и сразу, моя жена Света, также можно просто баба. - Я пытался протянуть руку, но не смог. Он меня не пугал. Просто он был пока чужой.
- Кирилл? – я старался, а деда ждал. Макс протянул руку и пожал.
- Максим. Очень приятно. – Второй рукой он обнимал меня и поглаживал по бедру, не сексуально, а успокаивающе, нежно.
- И мне приятно, Максим. – Все также улыбаясь и не сводя с меня своих теплых зеленых глаз, сказал он.
Мой папа был совсем не похож на своего отца, ни единой черточкой, разве что улыбка. Я облизнул губы и в тот момент, когда Максим убрал руку, я протянул свою и получил крепкое мужское рукопожатие. Но в тоже время оно было нежное, родное. Я растерялся.
Я никогда в жизни не чувствовал такого. Семья?
У меня появились ниточки, кроме Макса и Лешки…
Голова разболелась. Я поморщился, и из глаз брызнули слезы.
- Кирилл… - пораженно, но тихо воскликнула бабушка. – Вась, отпусти мальчика. – Мою руку отпустили и я остался сидеть и лить слезы до тех пор, пока не почувствовал руки любимого.
В ложу влетел папа, за ним не очень довольная Жанна, она села на кресло чуть дальше того, в котором устроились мы с Максом. Папа подлетел ко мне.
- Кирилл, малыш, прости, я не думал, что так получится. Хотел познакомить вас после спектакля. – Он сел на корточки возле нас и взял в свои горячие ладони мои холодные, потянул к лицу, выдохнул на них, согревая дыханием. В ложе было тихо.
- Ничего, папа. Я просто испугался. – Макс взял платок, который ему протянула бабушка. – А тебе нервничать нельзя, у тебя же премьера.
- Кириллка, ну, о чем ты, а? Ты тут слезы льешь, а думаешь о моем спектакле…
- Это от избытка чувств. – Мы улыбнулись друг другу. – Но я сейчас успокоюсь. И Максим здесь. – Макс продолжал обнимать меня и гладить по бедру. Папа улыбнулся шире.
В этот момент к нам заглянул тот Сашка и, запыхавшись, проговорил:
- Пять минут до начала, Андрей Васильевич.
- Сейчас спущусь. – Тот кивнул и скрылся. – Кирилл, ты тут посиди с бабушкой и дедушкой, а я после спектакля приду, и мы обязательно сходим куда-нибудь. Куда ты хочешь?
- В то кафе. – Он кивнул, встал и наклонился, поцеловал меня в висок. – Макс, отвечаешь. – Максим только серьезно кивнул и папа ушел.
В ложе было все так же тихо.
Свет еще не погасили, и бабушка вдруг протянула мне шоколадку. Я удивленно посмотрел в ее глаза. В них было понимание и мудрость, эта женщина все поняла – сразу.
И кто моя мать. И что я неполноценный.
- Это не так, – вдруг сказала она. – И нам бы с твоим дедушкой очень хотелось узнать тебя получше. Тебя и… - она перевела взгляд на Макса, - … твоего парня.
Жанна рядом хмыкнула.
- Кошмар, мало того, что он ненормальный, так еще и гей…
- Ох, Жанночка, тебе ли жаловаться, теперь можешь спокойно выходить замуж за моего сына и не думать о том, что это испортит твою фигуру. Сын у него уже есть, так что первенца рожать тебе не придется. А по поводу его нормальности - не твоего ума дело, – ловко отбрила ее бабушка, я улыбнулся, но тут же погрустнел.
Эта Жанна права.
Я снова повернулся в объятиях Максима и вжался лицом в его шею.
- На самом деле, Кирилл совершенно нормальный человек, – тихо начал он. – И это не его вина, что он не воспринимает чужих людей, или воспринимает их как угрозу. Я бы посмотрел на Вас, если бы Вы, Жанна, прожили его жизнь. – Он замолчал, потому что приглушили свет и раздался первый звонок, я аккуратно сел на соседнее кресло и, не выпуская руку любимого, уставился на сцену. По правую руку от меня села бабушка, а по левую руку Максима дедушка.
Я не чувствовал себе в безопасности, но сейчас все мое внимание было устремлено на открывающиеся занавеси после третьего звонка.
Это было чудо. Это был мир, в котором я всегда хотел находиться – сказка. Где зло умирает в конце, и где юные принцы обязательно находят своих возлюбленных. И драконы и эльфы.
Я смотрел на действо на сцене и восхищался. Переживал и съел шоколадку, не забыв поделиться со всеми в ложе, включая удивленную Жанну.
Когда первый акт закончился, и включили свет, я снова плакал.
- Что-то ты сегодня, хороший мой, слишком много плачешь.
- Сам не пойму.
- Ты таблетку пил? - серьезно спросил Максим. Я задумался.
- Нет, на ночь ведь.
- Мой хороший, сейчас уже достаточно поздно. – Я кивнул и тут же вспомнил, что таблетки у меня в кармане пальто, а пальто в гримерке.
- Максим... таблетки… они… - я задрожал.
- Кирилл, они у тебя в пальто? – успокаивающе-мягко спросил меня он. Я кивнул.
Я чувствовал, что вот-вот провалюсь, мне было стыдно, за то, что я такой слабый и совершенно не похож на восемнадцатилетнего парня.
- Вот и успокойся; Вася, сбегай-ка к Андрею, принеси таблетки мальчику, – распорядилась бабушка, мягко поглаживая меня по голове. – Кирилл, маленький, ты мне лучше расскажи, где ты учишься?
- Я только несколько недель назад из комы вышел, не успел еще поступить, а Максим учится на врача. А потом будет поступать на психологический… да? – он кивнул и улыбнулся.
- Комы? – вдруг спросила Жанна.
- Да, – совершенно спокойно ответил я. Бабушка молчала и только все также мягко поглаживала меня по голове, перебирала волосы.
- Я думаю, что об этом мы поговорим позже, – в ложу вошел папа, он был в гриме, и я улыбнулся.
- Ты просто великолепен в роли Принца, – прошептал я, а он протянул мне блистер с таблетками и бутылку воды.
- Спасибо, сын. Мне было важно твое мнение, я, между прочим, впервые играю в сказочных пьесах, – лукаво улыбнулся он. Я выпил таблетку, запив ее водой из бутылки. Устроил голову у любимого на плече.
- А где Василий? – спросила бабушка.
- Пошел купить чего-нибудь ребятам. – Папа облокотился о стену рядом с дверью и смотрел на нас с Максимом. – Я, если честно, не ожидал, что так получится. Но, подумав немного, могу сказать, что так даже лучше. Мама, это мой сын Кирилл, я узнал о нем только несколько дней назад. Он пришел ко мне в кружок… я сначала подумал, что за кусочком славы и популярности, – папа замолчал и грустно улыбнулся. – Но оказалось все намного сложнее, Кириллу нужна любовь. И пусть я не похож на человека, который в состоянии подарить ему отцовскую любовь, я хочу попытаться это сделать.
- Прекрасная речь, сын. А теперь подвинься и дай накормить мальчиков, а то они тут, слушая тебя, умрут с голоду. – Дедушка вошел, неся целый поднос. – А вы его не слушайте, он, как начнет говорить, не остановить – издержки профессии, – засмеялся деда, ставя на маленький столик поднос.
Я смотрел на них и удивлялся, я даже представить не мог, что у моего папы такие родители. Они были такие живые, добрые и совсем не огорчались, что я такой.
Взрослый. Со своими проблемами.
Конечно, это может быть лишь лоск, а дома они все выскажут папе и больше не захотят со мной видеться… но спустя несколько минут я уже забыл об этом.
Дедушка кормил меня с ложки желе кислотно-синего цвета, приговаривая:
- Не полезная дрянь, но вкусная, Андрюшка ее тоже любит, я уверен, в театральное пошел только из-за того, чтобы ее кушать постоянно. – Я рассмеялся. – Вот так-то лучше, а то, как воробушек зажался весь. – Я перестал смеяться и опустил голову.
- Мне просто немного неуютно, вот и все, – тихо проговорил я.
- Нечего волноваться, сын, все хорошо. А с Машей я еще поговорю… - я вскинул голову и в ужасе посмотрел на отца.
И вдруг понял - накатило.
Я попытался встать, но Макс среагировал вовремя и подхватил меня на руки.
- Кира…
- Кирилл!
- … не надо с мамой… - вяло попросил я. Мне тут же поднесли к губам стакан, это оказался сок.
- Никто ничего делать не будет, хороший мой, – немного дрожаще ответил Макс.
- Может, скорую? – взволнованный голос бабушки.
- Нет, скорая тут не поможет, – со знанием дела ответил дедушка.
- Мне кажется, ему волноваться нельзя. – Категорично от Жанны.
Я понял, что лежу на диванчике в гримерке отца. И единственное, что меня волнует, что я пропустил окончание спектакля.
А потом накатили воспоминания. Почему-то, мне вспомнилась мама и отчим, их ссоры и ругань, и захотелось как в детстве, забиться под кровать и тихо скулить. Не слышать громких слов, не даваться в руки отчима. Страх.
- Тихо-тихо. – Я закричал, сам не зная от чего, Макс обнял, прижал к себе, укачивая, а я плакал.
- Мама!
- Ее здесь нет, Кирилл.
- Нет…
- Нет, – тихий шепот мне в ухо. – Нет.
- Не надо.
- Ничего не будет, не бойся, я с тобой, папа с тобой, тихо, Кирилл, тихо… - я понял, что нас с Максимом обнимают, и затих.
- Папа? – я взглянул в его глаза и тихо попросил: – Не надо с мамой говорить. Она и так несчастная, и беременная от этого чудовища, не надо делать ей больно… пожалуйста. – В его глазах был шок, он смотрел на меня и только кивнул.
- Ты больше только не уплывай, ладно? – я тоже кивнул.
И обернулся, посмотрел вокруг. Они были все бледные, Жанна была испугана больше всех, в ее дрожащих руках был стакан сока.
Подарок Судьбы. Реальность - 21
Мне было немного обидно, что спектакль я не досмотрел, но папа обещал, что это мы исправим. Мы всей толпой, и даже Жанна, сидели в том кафе.
- Можно было бы на зимние каникулы к нам поехать, на дачу. – Вдруг сказал дедушка. Я сидел в объятиях папы, но руку Максима не отпускал.
- Можно. Только у меня на каникулах два спектакля.
- Как будто это проблема и машины у тебя нет, если ты захочешь, тебя вообще на вертолете доставят и на крышу здания спустят в подарочной упаковке, – высказалась бабушка. Я улыбнулся.
Мне нравились эти люди. На самом деле. Было уютно и спокойно, как будто вокруг нас кокон из тепла и нежной защиты.
Я понимаю, что еще не все объяснил, и что нужно бы с бабушкой и дедушкой отдельно поговорить и как-то рассказать, что со мной было. Но мне страшно.
Я вжался в отца и по инерции уткнулся ему в шею. Только потом сообразив, что это не Максим. И удивленно поднял голову.
- Прости, я… - Он улыбался. Погладил меня по волосам, зарываясь в них пальцами.
- Ничего, маленький. Ты не устал? – я покачал головой и откинулся на грудь Макса.
- Я перепутал, точнее, забылся. – Максим лишь поцеловал меня в висок.
- Тебе спокойно и хорошо, поэтому и не разделяешь людей, – вдруг сказала Жанна. Я обернулся, она смотрела спокойно и даже уголками губ улыбалась. А потом подцепила ложечкой крем с пирожного и поднесла к моим губам. Я смотрел в ее глаза и приоткрыл рот, взял крем. И она улыбнулась.
А я не мог понять, что происходит.
Я точно знал, что не понравился ей, но крем был такой вкусный, а ее взгляд такой нежный, что я тихо проговорил:
- Спасибо, вкусно.
- И я ванильное люблю.
- А я сладкое. – Она рассмеялась.
- А теперь немного о серьезном, мальчики, – отсмеявшись, произнесла бабушка. – Где вы живете?
- Мы у друга нашего общего живем, – ответил Максим. А я прикрыл глаза и обнял его. Было так приятно. – Сначала хотели снимать квартиру, а потом он предложил жить у него.
- А на что вы живете? – задала следующий вопрос бабушка.
- Я работаю, не волнуйтесь, нам хватает, да и Кирилл сегодня первый день вышел на работу. – Они пораженно вздохнули. – Только в выходные до обеда. - Я повернулся и тихо продолжил за Макса:
- Там тоже друзья, так что они присматривают за мной.
- Это, конечно, хорошо, но тебе же нервничать нельзя. А что за работа?
- За кассой в музыкальном магазине. Мне понравилось. – Я улыбнулся. Хотелось спать. Максим прижал меня к себе и немного отклонился на кресле.
- Это, конечно, здорово, что тебе понравилось, Кирилл, но не слишком ли это трудно? – серьезно спросила бабушка.
- Нет, – вяло ответил я.
- Спать хочешь? – прошептал Макс.
- Угу, сам не пойму почему… - я потер глаза кулаком.
- К таблеткам еще не привык и устал сегодня.
- Может, вас домой отвезти? – наклонился папа. А я открыл глаза и тихо спросил.
- Пап, а после премьеры ты разве не должен был встретиться с журналистами? – сам не знаю, почему вдруг вспомнил об этом.
- О! Это он всегда проделывает, единственный, кто никогда не участвует во всех этих интервью, – улыбнулась Жанна. Она вообще была такой странной. Сначала все хмурилась. А сейчас улыбается. – Андрей у нас звезда-загадка.
- Жанна, прекрати. Какая я загадка? Просто не люблю шумиху вокруг моего имени. Я просто люблю свою работу и все…
- И журналистов не любишь… - это было последнее, что я услышал. Было уютно и тепло. Я провалился в сон.
...Я медленно раскрыл глаза и удивленно уставился в знакомый потолок. Дверь в комнату была закрыта, но я отчетливо слышал голоса с кухни.
pov Алексея.
Данила выгибался и стонал, нетерпеливо расстегивая мне ширинку.
- Торопыга, – простонал я в его шею. Все тело сводило судорогой, но спешить я не хотел. У него есть опыт, а вот я буду делать все впервые. – Расскажешь мне как? – на выдохе прошептал я.
- Да.
- Не боишься, что ты у меня будешь первым?.. - на самом деле, я отвлекал его немного - а то он загорелся как фитиль, боюсь, сгорит. Я улыбнулся, когда Даня, пытаясь дышать ровно, убрал руки от пояса моих джинсов.
- На самом деле, я счастлив. – Он запрокинул голову и простонал. А я не мог уже держаться сам, и накинулся на его шею. Провел руками по гладкой коже и снова сжал бедра парня. Парня, который, кажется, потерялся. – Хочу тебя! – воскликнул Данила.
Я отпрянул от него и лег на кровать. Потянул на себя, и он уткнулся мне в грудь, а эрекцией в бедро. Потерся.
Возбуждение не давало думать, но я понимал, что нужно сосредоточиться на партнере, иначе и ему, и мне будет некомфортно.
- Даня… - но он не услышал, немного соскользнул вниз и уткнулся лицом мне в пах. Выдохнул, я застыл на кровати, по позвоночнику прошла приятная волна. И я неосознанно раздвинул ноги. – Мммм…
Он дрожащими руками расстегнул мою ширинку и запустил под резинку боксеров руку. Теплые пальцы сомкнулись на моем возбуждении. Это было великолепно: только его нежные пальцы и тихий шепот.
- Я и не мечтал даже о таком, мне все казалось, что ты как недосягаемая мечта, Лекс. – Второй рукой он немного стянул мои джинсы, и я привстал на локтях, хотелось видеть это. Нежные поглаживания и горящие глаза. Я ухмыльнулся. Даня наклонился и накрыл губами мою головку. Я прикусил губу.
- Нравится? – тихо прошептал я.
- Да. – Сердце сжалось от этого интимного, короткого слова. Из его уст оно звучало неправильно. Я подтянул его к себе и впился в губы.
- Сегодня только для тебя. – Он непонимающе смотрел мне в глаза. А я улыбнулся и оставил его стоять на коленях на кровати, а сам лег и, немного резко от нетерпения, дернул молнию на его джинсах. Сдернул их с него. – Хочется быть нежным…
- Не надо… не сдерживайся. Я хочу увидеть тебя. – Я знаю, все это выглядит резко и, возможно, даже грубо, но я хочу доставить ему удовольствие.
Его член был ровный, с розовой головкой. И умильная дорожка рыжих волос вызвала ноющее ощущение внизу живота, я высунул язык и прошелся по головке. Опыта в таких делах у меня тоже не было. Но мое неумение я пытался компенсировать страстью и желанием действительно сделать ему приятно. Когда я погрузил головку в рот, мы оба замерли. Было странно, но не противно. Возможно от того, что это не безразличный мне человек пытается сдержаться и не орать на всю квартиру от восторга. Я обвел головку языком и прикусил чуть ниже нее, зализал место укуса. Вдруг Данила запустил руки мне в волосы, притянул сильнее, и его возбуждение немного глубже проскользнуло мне в рот. Я прикрыл глаза.
- Приятно, – на грани слышимости проговорил он. – Для первого раза неплохо, Лекс. – Я рыкнул и отстранился, оторвал его руки от моих волос, посмотрел вверх, прямо в насмешливые глаза. И они тут же стали виноватыми. – Прости…
Но мне не хотелось видеть такое выражение в этих глазах. Я поднес Данины пальчики к своим губам и поцеловал каждый.
- Сарказм при ласках не очень уместен…
- Я обещаю сдержаться, - и улыбка такая застенчивая, мягкая. – Хочу увидеть тебя всего.
Мы скинули одежду и снова забрались на кровать.
Он был тонкий, как тростинка. Рыжеволосый, как солнышком поцелованный. Румянец на бледной коже смотрелся восхитительно. И я поймал себя на мысли, что хочу запечатлеть его таким. С эрекцией и лихорадочно горящими глазами.
Я обнял его сзади и уткнулся в пахнущие мятой рыжие локоны. Они были жесткие, но в этом и была вся прелесть Данилы Сомова. Он потрясающе разный.
Нежный, милый, скромный. Жесткий и решительный, но умеющий вовремя отступить.
Моя эрекция уперлась ему между половинок, он немного раздвинул ноги и завел руку назад, обнимая меня за шею. Я обхватил его член рукой, а второй погладил горошинки сосков.
- Ты же знаешь, что дальше будет? – он кивнул. – Что мне делать?
- Смазку бы, – прошептал парень в моих руках. Я улыбнулся.
- Крем для рук?
- Подойдет, только резинка может не выдержать… - Я захихикал в его шею.
- Какие интеллектуальные беседы мы ведем. – Он тоже рассмеялся. – А возбуждение только усиливается, малыш.
- Какой ты пошлый, Лекс.
- Я, кажется, тону, Даня. – Он понял, понял сразу, о чем я. И только откинулся на меня, раздвигая ноги сильней. Я непроизвольно толкнулся в него.
Крем был в ванной, а ванная за дверью. Я про себя чертыхнулся, но тут мне пришла идея получше, я все же гений!
Я соскочил с кровати, оставляя распаленного парня на ней, и кинулся к шкафу. Новые тюбики крема лежали там, я же художник и мне необходимы эти тюбики! Схватил один.
И повернулся к нему. Данила стоял ко мне спиной на четвереньках, прогнулся в спине еще сильней, открываясь для меня. Я облизал губы. И сглотнул набежавшую слюну. Хотел сильно. В него.
Он как будто прочел мои мысли и завел руки за спину, раздвинул половинки и покружил пальцами около входа. Я забрался на кровать и открыл крем. В теории я, конечно, понимал, что нужно и как нужно.
Поэтому выдавил крем на пальцы и наклонился, поцеловал его руки, Даня застыл.
- Лекс, если ты промедлишь еще хоть минуту, я сам возьму инициативу в свои ручки, – прошипел он.
- У меня первый раз, не мешай наслаждаться. – Он хихикнул.
- Наслаждайся.
Я аккуратно поднес пальцы к его дырочке и прошелся языком вдоль спины, лаская каждый позвонок, покусывая кожу. Помня, что у парня подо мной тоже первый раз. И он доверяет мне самое дорогое – свою девственность.
Смазанные пальцы легко вошли в дырочку, я даже немного удивился. А потом вспомнил описание в статье в Интернете. Даня просто расслаблен.
Мягко и не спеша. Я протолкнул в него два пальца. Данила устроил голову на предплечьях и только тихо матерился.
- Плохо? – прошептал я в его волосы.
- Нет. Непривычно. Но не плохо… ах… хорошо. – Через несколько толчков я понял, что совершенно схожу с ума.
От узости, нежности и тихих стонов, вперемешку с ругательствами.
Второй рукой я нашарил презервативы в кармане, почему-то, Даниных джинсов, улыбнулся. Мой предусмотрительный мальчик.
Устроился поудобней и вытащил пальцы. Было немного страшно, но в тоже время неописуемо манило. То, что еще не изведано, но так хочется.
Я надорвал упаковку и хотел уже надеть презерватив, но немного дрожащая рука остановила мои действия.
- Без них.
- Даня… плохая идея.
- Я тебе доверяю, – всхлипнул он и закусил губу, я понял, что это предел.
По возможности нежно обхватил его бедра и подставил головку к дырочке. Стараясь не делать резких движений, не спеша, я протолкнул головку в него.
Данила закричал. И сам насадился на меня. Я успел только придержать его.
- Ты что?!
- Не могу больше, хочу тебя, так сильно хочу, что все сводит, скручивается, *…*! – я медленно вошел и застыл. Это было в тысячу раз лучше моего предыдущего опыта. Узко, горячо. – Ярков, двигайся! – снова закричал он.
И я качнулся раз, другой, третий. Он подстроился не сразу, но где-то с пятого толчка мы задвигались. Это было восхитительно. В унисон.
Я накрыл его собой, и Данила не выдержал, упал на кровать, немного приподнимая попку, я поддерживал его за талию и обхватил его член.
- Мммм...да-да!
- Даня! – он сжал меня в себе, и я потерял контроль, задвигал бедрами резче. Вколачивая его в постель.
Это возносило на новый уровень, это было потрясающе прекрасно, это дарило чувство единства. И его нежные стеночки, вкупе с грубыми словами, заставляли двигаться сильней. Я укусил его за плечо, он вскрикнул.
- Немного! – и в тот же момент мои пальцы были забрызганы спермой. И я не выдержал, попытался выскользнуть и кончить на его поясницу, но не успел.
Фейерверк из эмоций и чувств погрузил меня в марево из блесток, я расслабленно лежал на Дане. И вдруг рассмеялся.
- Ты чертовски горячая штучка, Данила.
Он тоже рассмеялся и подвигался, пытаясь вылезти из-под меня. Куда там. Я привстал и перекатился, обнимая его.
- Лекс?
- М? – я почувствовал, что он немного напрягся.
- А что теперь между нами?
- Романтик… а что ты хочешь? – я поглаживал его спину и поясницу, перешел рукой на ягодицы, нежно поласкал половинки.
- Романтики, – приподнял он на меня красное лицо, глаза сияют.
- Я не отпущу тебя. – Тихо начал я. – Ты нравишься мне. И после сегодняшнего я обещаю, что буду носить тебя на руках.
- Только сегодня. Потому что я все же не девушка, я парень.
Мы улыбались. Друг другу.
- Я прекрасно это чувствую.
- Я пока больше не могу. – Краснея еще больше, прошептал он и спрятал свое лицо у меня на груди.
- Тогда в ванную и ужинать.
Мы приняли душ вместе, целуясь и не переставая смеяться. Было действительно хорошо. Спокойно.
Потом подогрели ужин, и только сели есть, как открылась входная дверь. Я встал, наклонился, поцеловал Даню в макушку и пошел в коридор.
В коридоре был Морозов и Андрей Киселев, на руках у которого был Кирилл. Я нахмурился.
- Что случилось? – шепотом спросил я.
- Он просто переутомился, – ответил мне Морозов.
- В комнату тогда. А гости на кухню, чаем напою.
Отец Кирилла понес его в комнату. А мы с небольшой компанией из двух незнакомых пожилых людей пошли на кухню.
- Меня Алексей зовут, я лучший друг Кирилла, это Данила… - я увидел, как рыжик прикусывает губу и в ожидании не сводит с меня взгляда. - … Мой парень.
- Очень приятно, меня зовут Светлана, это мой муж Василий. Мы родители Андрея.
- О! Бабушка и дедушка, – весело улыбнулся я. – Вы присаживайтесь, чаю?
- Нет, мы только после кафе.
- Кириллу стало плохо? – серьезно спросил я.
- Нет, в театре было плохо, а потом он просто уснул, – ответила мне Светлана.
- Понятно. Вы… знаете, что с ним? – мне не хотелось, чтобы я стал причиной плохого отношения к Кириллу его родственников. Но спросить я должен был. Они улыбнулись.
Вообще, они оба производили неплохое впечатление. Положительное. Но судить по первым минутам знакомства глупо, поэтому я пока подожду с выводами.
Вернулись Максим и Андрей.
- Ужинаете? – как-то устало спросил Морозов.
- Ты плохо выглядишь, Морозов.
- Перенервничал.
- Садись, чаю тебе сделаю, а то последнее время ты стал как тень.
- Все-то ты замечаешь, Ярков. - Максим улыбнулся.
- Мне положено как другу, – отпарировал я. Мы рассмеялись.
Наши гости тоже улыбались. Поняв, что мы совершенно не со зла.
конец pov Алексея.
Подарок Судьбы. Реальность - 22
Я медленно вышел в коридор, тихо прошел его и остановился в дверях кухни. Все кто мне дорог находились здесь. Это было как сон. Я смотрел и боялся пошевелиться.
Вот Лешка наклоняется к Даниле и быстро целует его в висок, Даня краснеет и, немного смущенно, что-то ворчит Лешке на ухо, тот смеется.
Вот бабушка и дедушка. Пока не очень знакомые, но уже родные. И я уже чувствую, что воспринимаю их как целое – мое.
Вот папа. Улыбается на какую-то смешную реплику дедушки Васи. А бабушка Света качает головой.
Я прислонился к косяку и перевел взгляд на того человека, ради которого я жил все это время, ради которого проснулся.
Максим встретил мой взгляд теплым и нежным взором. Улыбнулся и протянул руки.
На кухне замолчали, и все повернулись ко мне.
- Чего ты босиком, Кира? – проворчал Лешка и встал, отдал мне свои тапки. Я улыбнулся ему. Он настоящий друг.
- Выспался, хороший мой? – Я, прошел и сел рядом с Максимом, облокотился щекой о его плечо. Было тепло.
- Да, выспался, а босиком, потому что тапки не нашел свои.
- Блин, куда я их дел-то. Пылесосил сегодня… - Лешка почесал затылок. Даня закусил губу и тихо сказал:
- Они на мне вообще-то.
- О! Точно! – Лешка обнял его и снова, уже не скрываясь, чмокнул в щеку.
Я рад за них. Правда. Я очень переживаю за него, Лешка достоин счастья, любви, поддержки и, конечно, того человека, который будет с ним честен. А Даня будет, потому что в его глазах я вижу эти искорки, точно такие же как у Максима, когда он смотрит на меня.
- Простите, что заставил нервничать, – обратился я к бабушке и дедушке.
- Ничего, мы все понимаем, нам бы только немного еще объяснений и все… - улыбнулась мне бабушка Света.
- Объяснений? – не понимая, спросил я, ну, это мне все понятно, а им, видимо, что-то еще нужно рассказать. Я немного нервно схватил чашку Макса и сделал глоток теплого чая.
- Ну, о моей маме вы знаете… - начал я. Бабушка накрыла мою ладонь своей ладонью. Тепло.
- Что я могу сказать о твоей маме, Кирилл? Я помню ее девочкой с косичками и красными бантами и, если честно, то никак не ожидала, что она выйдет за твоего отчима. – Я удивленно поднял на бабушку глаза. – Да, он и в юности был такое… ох, неприлично мне такие слова говорить. В общем, человек крайне отрицательный. А она была порядочной и милой, и то, что у них фамилии одинаковые, меня всегда забавляло, помню, я своей матери говорила, что они будут вместе… так и вышло. Городок маленький, сам понимаешь - выбор у нее был небольшой, хотя, могла бы уехать, но - то прошлое.
- Когда Андрей подрос, мы его не хотели с бабушкой пускать в городок, где выросла Света, но уже после школы мы были ему не указ, и он поехал помочь бабушке прибрать дом на продажу… - продолжил за бабушку деда. – Вернулся он оттуда крайне растерянный, влюбленный. Мы со Светой не лезли. Зачем? Он взрослый, сам разберется…
- И он разобрался. Перед разговором с твоей матерью, он нам сказал, что привезет девушку, и она станет его женой. Но вернулся замкнутый и нелюдимый. Мы никогда не спрашивали, что там у него произошло, но перед смертью моя мать рассказала, что он влюблен был в Машу. И что Маша, будучи беременной, отказала ему…
- Вы знали? – удивленно спросил отец у своих родителей.
- Это мать моя рассказала, не вини ее.
- Не в этом дело. Просто, вы бы хоть дали знак какой, что знаете, что у меня есть ребенок где-то.
- Это чтоб тебе легче жилось, что ли? – с улыбкой спросила бабушка.
- Нет, это чтоб я не боялся познакомить вас с сыном своим, – отпарировал папа.
- Все, замолчи, с твоим сыном мы сами познакомились, – Так же насмешливо ответил деда. – Нам бы хотелось знать, что послужило толчком к твоему состоянию, Кирилл? – уже серьезно спросил он, поворачиваясь ко мне.
Максим обнял меня за плечи. Лешка прокашлялся.
- Наверное, нужно начать мне, – в тишине кухни его голос был очень напряжен. – Ты только не нервничай, солнышко, ладно? – Я кивнул, и уютно устроился в объятиях своего парня.
Лешка все говорил и говорил. Рассказывал о детстве, о детском саде, о школе. О синяках и ссадинах, о ранах, нанесенных чем-то острым и тяжелым, о щеколде и отсутствии игрушек. О том, что я с самого детства был асоциален и замкнут в себе. В своем мире, где не было места боли и голоду.
В какой-то момент начал говорить Максим.
Он рассказывал о нашей первой встрече, о том, как он впервые заметил непонятные симптомы. О том, что я почти никогда не улыбался и страшно боялся дороги домой. О том, что я предпочитал оставаться у Лешки, а не ночевать дома. О выпускном вечере…
- Не надо.
- Кирилл…
- Я сказал - нет! – на лицах взрослых было удивление, я ведь молчал весь их монолог, а тут.… Но я не мог допустить того, что они узнают о Максе.
- Кир, они должны знать. – Тихо прошептал он. – Ярков, – обратился он к Лешке, я дернулся.
- Не надо!
- Кирилл, успокойся, я не собираюсь это рассказывать, если тебе, Морозов, так хочется, расскажи сам. – Лешка хмурился. Даня непонимающе переводил взгляд с одного на другого. Взрослые ждали, пока мы успокоимся.
- Я сам, – сглотнул я.
На кухне стало тихо. У меня затряслись руки.
- Кирилл, давай чаю, – тихо предложил Даня. Я кивнул. Он встал с табурета и налил, из рыжего чайника, в красную чашку с голубым котом горячую воду. Опустил пакетик. Я, почему-то, был сосредоточен на его действиях и на поглаживании любимого. Максим мягко перебирал мои волосы у шеи. Поглаживал кожу.
Когда Даня поставил передо мной чашку с крепким чаем, я вцепился в нее двумя руками. Все молчали.
- Я только прошу не обвинять Максима, он ни в чем не виноват. – Непослушным языком произнес я. – Я влюбился, втайне вздыхал по нему… правда, потом оказалось, что не втайне, но тогда мне было так страшно, что он узнает, и я так хотел, чтоб он узнал. А на выпускном вечере он был такой красивый… и… я не сопротивлялся, просто испугался очень сильно, зажался и ударился, и в кому упал… он не виноват.
Бабушка закрыла рот ладонью, дедушка нахмурился, отец встал со стула и присел рядом со мной на корточки, взял мои руки в свои ладони и тихо проговорил:
- Ты любишь Максима?
- Да, – негромко проговорил я.
- Он изнасиловал тебя?
- Нет-нет-нет. – Я развернулся и обхватил молчаливого любимого за шею. – Я люблю тебя, и мы с тобой уже говорили об этом. Я не виню тебя ни в чем, ты для меня слишком много значишь!
Меня заколотило так, что я сам испугался, Макс обнял меня и уткнулся мне в шею.
- Тшш, хороший мой, тихо. Я никуда не ухожу.
- *…*. – Выругался Данила. – Вы что, с ума посходили, дайте ему корвалол что ли!
Все тут же вскочили и бабушка начала рыться в сумке. Достала какие-то крупные таблетки и протянула Дане, он единственный был вменяемый.
- Ему нельзя, – вдруг сказал Макс, прижимая меня и укачивая, а я тихо лил слезы. – И то, что произошло на выпускном, привело Кирилла к коме.
- Так это еще не все? – вздохнул дед. Папа сел рядом со мной и Максимом. Обнял нас двоих. Я всхлипнул.
Мне сейчас хотелось рассказать им все, все, вплоть до сна в коме. Я вздохнул и тихо прошептал.
- В коме мне приснился сон… - дрожащим голосом проговорил я. Но договорить мне не дал Максим.
- Потом, – ровно сказал он. – Я думаю, что для одного вечера и ночи достаточно событий и рассказов, хороший мой.
Я кивнул и уткнулся носом в его плечо, у меня все еще дрожали руки и текли слезы. Но я был уверен в том, что нас поняли, потому что теплые объятия отца говорили о том, что он не осуждает Максима.
- Наверное, сейчас лучше уложить вас всех спать… - мягко сказала бабушка.
- Мне домой, – вдруг сказал Даня. – Леш, проводи меня.
- Хорошо. – Немного хмурясь, ответил мой лучший друг.
Они вышли в коридор и, немного повозившись, Даня заглянул обратно в кухню и громким шепотом проговорил:
- Я теперь здесь частый гость, так что до завтра, парни. – И отсалютовал нам. Я улыбнулся в плечо Макса.
Я был рад за них, правда.
- Надо же, как у них все быстро сложилось… умеет Ярков, когда захочет, – насмешливо проговорил Максим.
Я немного поерзал и повернулся к моей семье.
- Я хотел вам еще рассказать, но, видимо, бабушка права и сегодня уже слишком много рассказано. Но я хочу попросить… Не вините Макса ни в чем, если бы не он, я бы уже давно сошел с ума. В тех условиях, что я прожил детство и немного юности - не должны жить люди. Я только прошу не ненавидеть Максима.
- Кирилл, мы, вообще-то, просто шокированы, вот и все, – ответил дедушка. – Узнать столько всего за один раз, пожалуй, было глупой идеей. И я, на самом деле, согласен с Жанной, нужно было перенести нашу встречу и все рассказы на потом. Ведь ты наш внук, и чтобы ты не боялся и не думал плохого, мы приглашаем тебя и твоих друзей к нам в гости. Как ты на это смотришь? – он улыбнулся, и я поймал себя на ответной улыбке, покраснел.
- Положительно, и мы с Максимом согласны.
- А ты Максима спросить не хочешь? – заулыбалась бабушка.
- Ой, Макс… - а он просто поцеловал меня, не стесняясь никого из присутствующих. А я откликнулся на его ласку, правда, прервал ее, как только почувствовал, что папа отстраняется от нас.
- Ладно, вы отдыхайте, а мы поедем, а то у Андрея завтра пресс-конференция.
- О! А я уже забыл! – воскликнул папа.
- Я вообще, если честно, не знаю, как тебя в театре терпят, ты же безалаберный, – в ответ ему, также дурачась, ответил дедушка. Я улыбался, смотря на них. И вдруг поймал серьезный взгляд бабушки на нас.
Прикусил губу.
- Бабушка?
- Ничего, маленький, я просто не могу представить, как нужно любить человека, чтобы пойти на насилие и прощение, – серьезно проговорила она.
- Света!
- Мама! – в один голос прошипели папа и дедушка.
- Я люблю Кира и это, правда, было насилие, конечно, он отрицает и говорит, что сам напросился, но это не так. Я был пьян. И не отдавал себе отчет. Тяжело признаться себе, что ты виноват в том, что твой любимый человек по твоей, и только твоей, вине лежит полгода в коме. Я, если честно, хотел попросить прощения и навсегда исчезнуть из его жизни. Но так получилось, что глаза открыл совсем другой мальчик. И я не смог устоять… и влюбился еще раз. – Макс вздохнул и уткнулся лицом в мои волосы. – Вы можете запретить нам встречаться.
Я вскинул голову и судорожно покачал головой.
- Максим…
- Хороший мой, если твоей матери, по большому счету, было все равно на тебя, то этим людям ты нравишься. И я приму любое их решение… Но и ты, и они должны знать, что ровно через четыре года я снова войду в твою жизнь.
- Четыре года? – удивленно спросил я. Он улыбнулся.
- Тебе будет двадцать один, хороший мой. – Я покачал головой.
- Если ты сейчас еще продолжишь что-то говорить, я выйду замуж за Лешку и составлю им с Даней компанию. – Я услышал сдавленный смешок. – Папа, я серьезно! Заставь его замолчать!
- Все, хватить нервировать ребенка. – Серьезно от дедушки.
- Мы все понимаем, Максим, и не будем препятствовать вашим отношениям, но ты должен пообещать, что ваш первый раз будет обязательно защищенным и…
- Света! Замолчи… - прервал ее дедушка. Я покраснел. – Поздно уже о пестиках и тычинках.
- Это никогда не поздно, тем более, в однополых парах…
- Света, я тебе говорю - поздно уже.
- Да почему же?
- У нас уже был первый раз, – тихо сообщил я.
- И второй тоже… - откашлялся Максим.
- И третий, наверное… - подначил мать мой отец. Она округлила глаза и вдруг покраснела.
- И как это было? – лукаво сверкая глазами, спросил дедушка, теперь покраснели мы с Максом.
- Приятно, – промямлил я.
- Вася! - теперь воскликнула бабушка.
- Вот, как самой - так можно. А мне прям и спросить нельзя!
Папа обнял меня и Макса.
- Не переживайте, они привыкшие, я в молодости тоже развлекался по-разному и даже однажды привел в дом красивого цыгана, сказал, что он будет моим парнем, но не срослось. – Он поцеловал меня в висок. – Ты устал сегодня, маленький, давай спать ложитесь, а мы и правда, поедем домой.
Мы проводили их, и в коридоре я обнял всех по очереди. Дедушка приподнял меня немного над полом и посетовал:
- Худой ты какой, откормить его нужно, Света.
- Вот завтра и займемся.
- Завтра? – удивился я.
- Приеду завтра, сделаю ревизию у вас в холодильнике, четырем молодым людям питаться нужно прилично.
- Хорошо, – покорно согласился я.
- Все, до завтра и спать ложитесь…
- Мам, все, заканчивай, а то это лекция еще на полчаса, – прервал ее папа, и они ушли.
Я повернулся к Максиму, он стоял, облокотившись на стену, руки скрещены на груди, а на губах улыбка. Нежная.
Как только я повернулся, он протянул руки, я сделал к нему шаг и оказался в самых надежных и нежных объятиях. В тех объятиях, в которых мне будет уютно всегда. В объятиях любимого человека.
pov Алексея.
Меня беспокоило это все, глаза Кирилла в слезах… Но я уже решил, для себя, полностью отдать его в надежные руки Морозова. И чтобы ни случилось, за него отвечает он, а я лишь страхую. Также надежно.
Сейчас мое личное счастье с рыжими волосами возилось с застежкой молнии и одновременно с этим пыталось нажать на кнопку лифта.
- Недоразумение ты, рыжик. – Он вскинул голову, в глазах такой ужас, что я даже сам испугался. – Даня, ты чего?
- Он… - и больше произнести ничего не может.
- Данила, успокойся, – проговорил я ровно, обнимая его и прижимая к себе.
- Кошмар. Я думал, это я ужасно живу и это у меня плохие и нудные родители.
- Тшш. – Я зашел в лифт, ведя его за собой. – Дань, иди сюда. Успокойся.
Он уткнулся в мою грудь, вцепился в куртку и затих. А я обнял его за талию и прижал сильней.
- Как так можно с собственным ребенком?
- Она не считала его своим ребенком, мне кажется, тетя Маша ассоциировала его с Андреем Киселевым. Только с ним, и не задумывалась, что он еще и ее сын.
- Не могу понять.
- И ненужно.
- Но я хочу, – упрямо заявил он.
- Зачем? – Данила приподнял лицо и, смотря мне в глаза, тихо проговорил:
- Потому что для тебя этот ребенок важен.
Я улыбнулся и не ответил; зачем, он и так знает ответ. Накрыл его губы своими. Он раскрылся мне навстречу, ласково проскользнул языком мне в рот. Я прижал его сильнее, просунул руку под расстегнутую куртку, под свитер. Когда моя рука дотронулась до горячей кожи, я ощутил всем существом электрический разряд. Он прошел по позвоночнику, прямо к горлу и вырвался стоном в сладкие губы.
- Лешка… - простонал парень в моих руках. – Блин, мы в лифте…
- Да, но нам это не помешает.
- Ох… - только и смог ответит мой рыжик, когда я толкнул его к стене и проворно расстегнул ширинку.
- Нажми на стоп. – Он так и сделал, хорошо, в доме два лифта, и нас некоторое время не побеспокоят.
Я опустился на корточки перед ним и вытащил его возбуждение наружу, тут же обхватил губами головку. Всосал в рот, причмокнул.
И на все свои манипуляции услышал сдавленный стон, и руки в моих волосах. Он притягивал меня сильней, я раскрыл губы и его член погрузился глубже, но это пока был мой предел. Я отпрянул и закашлялся.
- Прости, – прошептал Данила. – Так приятно…
- Не забывай, рыжик, я хоть и инициатор, но, ни фига не умею… - Мы рассмеялись. Тихий и интимный смех моего парня, почему-то, не возбуждал, хотя куда уже больше, а дарил наслаждение другого рода. Умиление.
Он вообще вызывал только странную щемящую нежность.
конец pov Алексея.
Подарок Судьбы. Реальность - 23
Я медленно, смотря ему в глаза, высунул язык. Прошелся от основания члена до его головки, обхватил ее губами, пососал как конфетку. Хотя я не люблю сладкое, сейчас его член как самое долгожданное лакомство для меня.
- Лекс, у тебя такой порочный взгляд, – сдавленно прошептал Данила и запрокинул голову, стукнулся о стенку лифта затылком. – Мммм.
Я не ответил ему, прикрыл глаза и немного глубже захватил его возбуждение. Резко дроча рукой, не переставая ласкать, я второй рукой сжал свою ширинку. Возбуждение накатывало волнами, захлестывало каждый раз, когда сверху, с розовых губ, слетали тихие всхлипы. Он снова запустил руки в мои волосы, но не пытался проникнуть глубже, а просто держал. Я замычал и отстранился, резко встал и расстегнул свою ширинку.
- Лекс? – Данила был возбужден до степени опьянения. Притянул меня к себе и впился в губы. Я почувствовал потребность быть ближе, тереться об него. Мы обхватили наши члены и, не прекращая жадно целоваться, дрочили друг другу. – Заляпаем одежду… - простонал Даня мне в губы.
- Плевать. – Я схватил его за шею и вовлек в следующий поцелуй.
Нежность?
Да, возможно, но сейчас, после рассказа Кирилла и почти истерики Дани, я сам был заведен и по этой причине почти не сдерживался. Мне хотелось его, сильно, больше…
- Да… - прошипел он мне в шею и укусил. И это действие стало последним, мы оба кончили. Забрызгивая спермой одежду и пол лифтовой кабины.
Дышать было так трудно, но без губ этого рыжика было еще хуже, и я почти нежно коснулся уголочка сладкого рта.
- Я сегодня тебя не отпущу, – со смешком проговорил я в розовую щеку.
- Это так приятно слышать, но мне действительно нужно домой. Ты же знаешь, какой у меня отец, да и мать тоже. Будут ворчать, причитать… - он замолчал, а я застегнул молнию на его джинсах. – Леш?
- М?
- Как он жил все это время? Как справлялся со всем?
- Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Даня. Он только выглядит хрупким, на самом деле Кирилл очень сильный мальчик. Всегда был сильным и даже когда отчим избивал его, он не плакал. Ревел потом у меня на плече, но при нем - никогда. Я боялся, что со временем он озлобится, станет другим, ведь в таких условиях очень сложно остаться светлым и чистым, добрым. Я не знал долгое время, что хранит его хрупкую душу, только потом понял – любовь.
- Любовь к другому. – Даня не спрашивал, а я, молча, поправил одежду и носовым платком стер следы спермы с наших вещей, нажал на кнопку первого этажа.
- Это было неизбежно, Данила. – Лифт остановился, и мы вышли из подъезда.
С неба падал белый пушистый снег, и я вспомнил сияющие синие глаза моего солнышка. Кирилл всегда любил зиму. Любимое время года, когда пушистый белый снег скрывает все несовершенство мира.
- Ты не боролся за него. Почему? – Даня поравнялся со мной и взял мою руку в свою, и мы медленно пошли через двор к его подъезду в доме напротив.
- Бороться с Морозовым… знаешь, в глубине души я точно знал, что Морозов это единственный человек, который интересует Кирилла. А в какой-то момент я отбросил детский максимализм и посмотрел на ситуацию по-взрослому. Могу ли я сделать Кирилла счастливым? Возможно, просто счастливым - да. Ему будет хорошо со мной, может даже лучше чем с Максимом, но он никогда не полюбит меня больше чем сейчас. А это сделает его, со временем, несчастным… Ведь я друг и другом останусь. Его счастье – это белобрысое, наглое нечто. И я это принял. Принял и отпустил его.
Данила вдруг остановился, я обернулся. Он сжал мою ладонь сильнее и тихо проговорил:
- Ты до сих пор любишь его… даже зная, что между вами ничего не будет, ты его все равно любишь… - этот шепот проник в меня, прошелся холодом по позвоночнику и тихо поскребся в дверцу на сердце. Я прикрыл глаза и улыбнулся.
- Люблю. – Он дернулся. – Но я, кажется, уже говорил с тобой об этом, и ты прекрасно осознавал всю трагичность нашего положения. – Он вскинул голову, в свете фонаря его карие глаза блестели от обиды и непролитых слез. А я и не знал, что он может быть таким чувствительным, мой рыжик. – И также, совсем недавно, я говорил тебе, что ты мне нравишься.
- Тут другое, Лекс. – Он нахмурился.
- Что же? – я сделал к нему всего один шаг и обнял. – Ты такое чудо, рыжик. Не испугался признаться в своей симпатии тому, кто даже не смотрел на тебя. Переспал с ним и теперь ждешь немедленной реакции… Даня, я скажу только один раз: Ты мне нравишься, ты заводишь, будоражишь, и я опять тебя хочу. – Он вспыхнул и фыркнул.
- Взаимно.
- Давай пока остановимся на этом, потому что к быстрому развитию отношений я не готов, и клясться тебе в вечной любви не намерен.
- Совсем? – прошептал он мне прямо в ухо, обдавая теплым дыханием, я прикрыл глаза и также тихо ответил:
- Сейчас.
- Слова начинаются на одну букву, но имеют разное значение, Лешка.
- Рад, что ты понимаешь.
- Я не хочу, чтобы ты видел во мне замену или из жалости…
- Заткнись уже, Сомов. – И я накрыл его губы. Прохладные, нежные…
Я проводил его до самой квартиры. И мы еще долго просто стояли и обнимались, даже не целовались, он расстегнул куртку и тихо попросил обнять его. Я понимал его смятение и неуверенность, и понимал, что секс ничего не значит для него. Данила не из тех парней, что измеряют сексом чувства. Значит, романтика… хм…
Я вышел из его подъезда и зашел в круглосуточный магазин: если завтра опять будут гости, у нас даже чай не с чем попить.
Мысли крутились в голове разные, хотелось рисовать. Мне всегда лучше думалось с палитрой в руках, чем с пачкой сигарет. Я вернулся в реальность и понял, что стою перед кассой и оплачиваю пакет с продуктами и сигареты.
Я пробовал однажды, но курить так и не начал, в отличие от Макса. Хотя, у него была намного серьезней причина начать употреблять никотин. Причина, за которую я набил ему лицо, и он не сопротивлялся. Я тогда много чего ему кричал, а он лишь шептал, что любит и, если Кир ему позволит, будет рядом. И в тот момент я вырос.
Боль была сильной и не проходила несколько дней, страдание не мой конек, но я страдал.
Сходил с ума от того, что, возможно, мое солнышко выберет своего насильника, а не друга и когда так и вышло, я не был готов к выбору Кирилла. Но принял его.
Я оплатил сигареты и вышел снова на улицу, сел на лавочку около подъезда и неумело закурил.
Мысли…
- Черт! – нет, мне определенно не нравится этот привкус, я выкинул недокуренную сигарету и посмотрел в небо.
- Хм… Ярков, ты и сигареты - явно не лучшие друзья. – Ден присел рядом.
- Чего это ты так поздно к бабушке? – не поворачиваясь, спросил я.
- Да не, я тебя с Даней увидел в окно, а потом как ты вышел и в магазин пошел, вот решил составить компанию несчастному тебе. – Я повернулся к Дену, он сидел точно так же, смотрел на ночное небо, и во рту у него была сигарета.
Тонкая струйка дыма была как напоминание о том, что все растворяется и на смену этому придет другое, более свежее и чистое.
- Я не несчастный, Денис, – спокойно ответил я.
- Ну, да. – Он сел ровно и затянулся, выпустил дым. – Знаешь, я не умею успокаивать и учить - это две вещи, в которых, по мнению моей девушки, я совершенно не разбираюсь. Но могу дать дельный совет, как старший друг…
- Давай, – снисходительно улыбнулся я.
- Прошлое должно быть в прошлом, когда начинаешь что-то новое, особенно, когда это отношения. – Так же снисходительно проговорил он. – Я знаю Даню с младенчества, он даже сопливый когда был, всегда добивался своего, любыми способами. Всегда, Леха. И ты уж прости, но ты попал.
- Знаю. – Рассмеялся я. – Ден, а что Данила любит больше всего? Ну, кроме музыки, конечно.
- Шоколад и эти совершенно невозможные жевательные червячки, – он скривился. – Как там Кирилл? – сменил он тему.
Хотя это только он сменил, а я не переставал думать о Кире.
- Сегодня мы познакомились с его родней. – Ден закурил вторую сигарету и удивленно приподнял бровь. – Ага, кроме отца удалось обзавестись еще и бабушкой с дедушкой. – Он улыбнулся.
- Как они восприняли его состояние? – Я знаю, это не праздное любопытство, он действительно беспокоится о Кире.
- Сам не знаю, сначала все хмурились, а потом прониклись вроде, но ты ведь знаешь, взрослые лицемерят куда чаще. Я знаю Кирилла с детства и могу сказать, что он хоть и хочет довериться им, но пока самый родной человек для него - Макс.
- И тебя это бесит, да, Ярков? – вот этого голоса я вообще не ожидал. Я повернулся и столкнулся с холодным взглядом Морозова, прям под стать фамилии.
- Да не, Морозов, уже не бесит. Ты Кирилла одного оставил?
- Он захотел печенья, – уже с улыбкой, немного усталой, ответил Максим.
- Не ходи, я купил то, что он любит. – Ден засмеялся.
- Я над вами иногда угораю просто! – он выбросил бычок и встал с лавочки. – Все, наседки, бегите домой, а то простудитесь. И кстати, Макс, ты бы отдохнул, неважно выглядишь. – Все-то он замечает, глазастый наш.
Мы попрощались.
В подъезд вошли молча, а вот в лифте я не выдержал.
- Как он?
- Перенервничал, – односложно ответил мне Морозов. Вообще, нормально мы с ним разговаривали до выпускного вечера, после мы подрались и старались не разговаривать без надобности. Я не скажу, что у нас напряженные отношения, мы вполне можем и просто поговорить, не ерничая и не цапаясь.
Но лучше это делать при Кирилле, потому что он как громоотвод или буфер между нами. А сейчас, в замкнутом пространстве, я чувствовал, как нарастает напряжение.
- Макс… - я редко называю его по имени, но сейчас это необходимо. - …Ты, надеюсь, понимаешь, что вся эта ситуация с обретением родственников заставит Кирилла сделать выбор, конечно, если они его предоставят, а не просто увезут от нас.
- Не думаю, что такая ситуация возникнет, Яр… Леш, – не смотря на меня, ответил он. Я смотрел на его профиль и вдруг подумал, что Морозов красивый, нет, не возбуждающий, а именно красивый, такой холодной красотой. Интересно, Кирилл полюбил его за эту красоту?
- Андрей неплохой мужик, но вот его родители меня немного беспокоят. Если Киселев работает в сфере, где нормально относятся к парам геев, то старшие родственники, не думаю, что отнесутся нормально…
- Так вот почему ты постоянно вгонял в краску Даню?
- Проверял прочность бастиона. – Двери лифта открылись на нашем этаже, мы вышли, но не один из нас не пошел к квартире.
- Они вроде не против. Даже больше скажу, когда вы ушли, они не заикнулись о том, что хотят увезти Киру из-под нашего крылышка. – Макс прислонился к стене, я встал напротив.
- Волнуешься? – он улыбнулся.
- Леш, мы говорили с тобой, давно, правда, на эту тему. – Он замолчал, а потом немного опустил голову и прикрыл глаза. Он выглядел уставшим, и я вдруг понял, что на нем слишком большая ответственность. Он выдержит, но ему всего восемнадцать, так же как и мне, но я в своей жизни не переживаю за любимого, я переживаю больше за друга. – Я люблю его, и буду защищать от всего, и если понадобится - от мира. Он для меня – всё. И если это для остальных просто слово, то для меня слово «люблю» - значит целый мир ощущений, основанный на его смехе, взгляде, слезах, руках и ласке… Я знаю, ты считаешь меня животным, посмевшим очернить такую невинность как он, но, Ярков, он меня простил. И это для меня важно, важней того, что сам себя я простить не могу. Он моё - всё.
Я оттолкнулся от стены и подошел к нему почти вплотную, взглянул в усталые глаза и проговорил:
- Морозов, эта ноша слишком тяжела для тебя одного. Раздели ее с другими людьми.
- Я не могу.
- Блин, ты что, думаешь, ему будет лучше, если ты свалишься? – уже прошипел я.
- Нет.
- Тогда вали в постель, а я буду кормить своего друга печеньем. – Я развернулся и открыл дверь своим ключом, в тишине коридора раздалось тихое:
- Спасибо, Лешка. – И он вошел в квартиру, разделся и медленно ушел в комнату.
Я тоже разделся, отнес продукты на кухню и снова поставил мой любимый чайник. Обожаю рыжий цвет.… Я улыбнулся. Это, наверное, судьба.
Мое солнышко сидело в зале и смотрело телевизор.
- Кирилл, чай будешь? – он повернулся от голубого экрана и улыбнулся.
- Максим ушел за печеньем.
- Максим уже ушел спать, солнышко. – Я подошел к нему и сел рядом. Он встревоженно смотрел на меня.
- Леш, он устал, да? – я притянул его к себе.
- Немного. Но он отдохнет, просто Морозов нервничает, вот и все.
- Я заставляю его страдать. – Печально.
- Нет, ты делаешь его счастливым. – Он вздохнул и вдруг посмотрел на меня, сверкая глазами.
- Кстати о счастье! Вас с Даней можно поздравить? – и столько искрящегося любопытства и веселья в глазах. Он ребенок, нежный, маленький, хрупкий. Любимый.
- Можно, Кирилл, – и он обнял меня за шею и серьезно проговорил:
- Он очень хороший человек, Леш. Будь с ним.
- Я думаю, что это Даня должен мне говорить об этом, Кир.
- Да ну, вы пока разберетесь… ведь секс зачастую неважен, и даже если он и был, то это не значит, что отношения дальше будут как-то развиваться…
- Верно. И ты, мой друг, прекрасно знаешь, что я не из того типа парней, которые трахаются налево и направо. Пойдем чаю попьем, я печенье с шоколадом купил и еще мороженого.
- Кстати, завтра моя бабушка приедет с ревизией.
Мы встали, я выключил телевизор, а Кирилл убрал подушку, на которой сидел, обратно на диван.
- С ревизией? – удивился я.
- Ага. Сказала, что четырем оболтусам надо что-то есть… - я рассмеялся и открыл печенье, выложил на тарелку. И специально заглянул в холодильник. Ну, не густо, хотя и не похоже, что уж совсем неумехи живут.
- Как они отнеслись к вашим отношениям, Кирилл? – спросил я уже серьезно, наливая чай.
- Ты, знаешь, неплохо, хотя я все равно думаю, что нужно время, чтобы привыкли, но я не могу без Максима и именно это я и сказал им. – Он помолчал немного, как-то мечтательно кроша печенье. – Бабушка Света пригласила меня и моих друзей в гости. Как думаешь, если предложить Дену и Артему, они поедут?
- То есть Даню ты не приглашаешь? – я улыбнулся, смотря, как непонимающе он округляет глаза.
- Я уже считаю Даню частью семьи, Леш, и он приглашен заочно.
- Я думаю, что Тёма и Ден будут рады. Тем более, если это будет на новогодние каникулы, то они будут только «за». – Я внимательно смотрел на него, он тоже устал. Но беспокоился. – Кирилл, все будет хорошо, они примут тебя.
- Я не об этом волнуюсь. Мне непонятны многие вещи, например, почему они так просто приняли меня и Максима, почему папа так просто поверил в мою искренность…
- Потому что достаточно взглянуть на тебя и поверишь любому твоему слову, Кир.
- Но это же не значит, что я весь такой непорочный. – Он закусил губу. – Леш, нужно узнать по поводу института и курсов, – вдруг сказал он.
- И куда ты хочешь поступить? Хотя, с твоими оценками ты можешь поступить куда угодно.
- Да, но я хочу поближе к дому…
- Хм… у меня есть идея получше, как насчет театрального образования? – он открыл рот, а потом вдруг лукаво улыбнулся.
- Хорошо, но только с одним условием! – я вспомнил детство: глядя на него, мы раньше тоже всегда так делали. Эти небольшие, по значимости, условия, делали его целеустремленней. – Ты начнешь писать.
Я удивленно приподнял бровь.
- Писать?
- Да, детские сказки. О волшебных мирах, драконах и эльфах, единорогах и русалках… - его глаза сверкали таким восторгом, что я не выдержал, встал со стула и обнял его. Тихо прошептал в волосы моему несбывшемуся волшебному миру:
- Только для тебя, Кир. – Я сделаю для него все, даже если это означает начать то дело, которым я вообще не планировал заниматься.
конец pov Алексея.
Подарок Судьбы. Реальность - 24
Утро было солнечным. Неяркие зимние лучи проникали в комнату и окрашивали волосы Макса в почти золотой. Я лежал на животе и наблюдал за его сном. Интересно, что ему снится?
Его лицо было таким спокойным, умиротворенным и ресницы чуть подрагивали, на губах улыбка.
Было еще очень рано, и я не хотел его будить, вчера я видел – он устал. Перенервничал из-за меня и моих родственников. Семья…
Я улыбнулся.
Необычно было думать о таких вещах, но в глубине души я уже принял их. И бабушку, с ее заботой и немного властными нотками в голосе. И дедушку, с озорными искорками в глазах и все той же приятной заботой. И папу…
Удивительно, как человек легко привыкает к хорошему.
- Доброе утро. – Прошептал мне Максим в плечо.
- Привет, – ответил я, поворачиваясь к нему лицом.
Он щурился от зимнего солнца и уткнулся мне в шею, легко перетаскивая на себя.
- Надо Яркова попросить о занавесках, а то мы с тобой вечно вскакиваем ни свет ни заря.
- Как ты? – обеспокоенно спросил я.
- Все хорошо, Кирилл, не нервничай, я просто вчера устал.
- Нужно было сказать мне, я же иногда совершено забываю, что ты человек, а не ангел. – Он тихо рассмеялся.
- Не хотел тебя нервировать вот и все, ты и так вчера пережил много потрясений. Я бы сказал, даже слишком… И вообще, я обещал себе заботиться о тебе. А в последнее время все чаще перекидываю это на Лешку. А он теперь у нас человек при отношениях… - Я прикусил мочку его уха и Макс замолчал. – Кирилл?
- Не хочу, чтобы ты падал от усталости и делал вид, что сильный. Я прекрасно знаю, какой ты, не нужно постоянно мне это демонстрировать. – Я приподнялся и оседлал его бедра. – Хочу, чтобы ты хоть иногда говорил мне и показывал свои слабости.
- Ты моя слабость, и ради тебя я готов на все. Но в тоже время, ты придаешь мне силы…
Я улыбнулся и протянул руку, погрузил в его солнечные волосы, наклонился и завладел его губами. Мягко. Максим приоткрыл губы, и я погрузил в теплоту его рта свой язык. Мы ласкались, и я вдруг понял, что вот это и есть счастье. Я и раньше это понимал, но сейчас понимание момента накрыло меня с головой, и я оторвался от губ любимого, блаженно вздохнул, уткнулся в его шею. Макс гладил меня теплыми руками по спине, нежно, неторопливо, даря миг единства. Не телом, а душой.
Я еще раз вздохнул.
- Лешка предложил попробовать поступить в театральный.
- Хм… тебе это интересно?
- Я бы хотел, но не уверен, что смогу.
- У тебя есть небольшое преимущество, я думаю, что Андрей не откажет тебе в помощи.
- Я хочу сам.
- Я не имею в виду, чтобы он помогал тебе при поступлении, а лишь чтобы позанимался с тобой… м? – я гладил нежную кожу на его предплечье, поднялся пальцами вверх, прошелся по плечу.
- Да, я тоже подумал о том, что папа может мне помочь, но сначала я попробую сам. А еще, мы скоро сможем почитать первые сказки от Яркова. – Макс хмыкнул.
- Ты уговорил Яркова писать сказки? – Я приподнялся и, улыбаясь, качнул головой. В голубых глазах моего парня было что-то похожее на ехидство. – Хочу посмотреть, как он будет швырять измятые страницы или с остервенением закрывать крышку ноутбука…
- Максим!
- Ну, что? Неужели ты думаешь, что художник так просто сможет переключиться?
- Нет. Но Лешка упертый, и, мне кажется, у него получится, раз уж он обещал это мне. – Мы улыбнулись друг другу. – Надо вставать и успеть прибраться, а то бабушка будет в шоке от нашего дома. А еще нужно приготовить что-нибудь и на работу мне нужно. Столько дел… - я попытался вскочить, но Максим с лукавой улыбкой удержал меня на себе, а его пальцы пробрались под резинку моих боксеров и мягко прошлись по ложбинке, я застыл, смотря в его темнеющие глаза. – А может и не нужно…
- Если ты не хочешь, только скажи, хороший мой… - продолжая медленно кружить пальцами около моей дырочки, прошептал Макс.
- Если настанет такой день, когда я скажу, что не хочу тебя – это будет последний день планеты Земля. – Простонал я.
В голубых глазах напротив было столько восторга, я раздвинул ноги сильней и качнулся на нем, Максим выдохнул через рот, опаляя меня горячим дыханием. Все сузилось до одной точки – его сверкающие глаза и солнечные волосы. И пальцы, ласкающие меня. Все отошло на задний план, все стало неважным. Только мы…
Макс мягко стянул с меня боксеры, пришлось вставать с него и отстраниться, хотя я совершенно этого не желал. Он смотрел на меня и сел на кровати, дотронулся до моих губ немного дрожащими от возбуждения пальцами. Я приоткрыл рот, лизнул подушечки пальцев любимого. Он притянул меня другой рукой ближе к себе, устроил на коленях и тихо прошептал:
- Как ты хочешь? – Я даже не задумывался об ответе.
- Так. – И я взял его за запястье той руки, пальцы которой я облизывал, и опустил ее себе на бедро.
Максим улыбнулся и чуть сжал мое бедро, аккуратно притянул меня ближе, нашарил тюбик смазки под подушкой и протянул мне. Я сразу понял, что делать, было странное ощущение вакуума. Мы как будто были наедине, окружающий мир был далеко, и только его глаза и мои пальцы, и его сладкие губы…
Я ввел в себя сразу два, потому что совершенно терял голову от манипуляций Максима. Он нежно ласкал мою вторую руку, целовал запястье, перебирал губами пальцы, второй рукой прижимая меня к себе. Я тихо простонал, и мой любимый понял меня. Я встал на колени над его бедрами, выдавил еще смазки на пальцы и размазал ее по его возбуждению.
Не говоря ни слова, давая понять лишь жестами – это любовь.
Я закусил губу, когда Максим плавно посадил меня на себя и его член вошел… в меня.
Мы замерли, но тихое:
- Хороший мой… - разбило нашу сдержанность, я привстал и опустился - было восхитительно. Лучи зимнего солнца в волосах моего любимого, его тихие просящие стоны, его руки на моей талии, его возбуждение во мне. И я вцепился в его плечи и закричал:
- Люблю тебя! – Макс рыкнул и опрокинул нас на кровать, движения во мне стали хаотичными и немного резкими, но это было потрясающе прекрасно. Я выгибался и стонал. – Мхм… да-да…
Последнее что я запомнил – был резкий толчок и узкие зрачки моего парня, стон удовольствия…
Я открыл глаза, Максим смотрел на меня и улыбался.
- Привет еще раз. – Улыбнулся я в ответ.
- Привет, хороший мой, уже пора вставать, Ярков забегал, сказал, что перед ревизией твоей бабушки зайдет в магазин. Я провожу тебя на работу, и мы займемся уборкой, а после обеда он за тобой заедет.
- Хороший план. – Я потянулся к нему и накрыл теплые губы. Максим обнял меня и прижал к себе.
- А вообще… я б не отпускал тебя никуда.
Мы позавтракали, Лешка, прежде чем убежать в магазин за продуктами, оставил нам на столе овсяную кашу и бутерброды. Это было так на него похоже. Забота.
- Если что-то будет не так или ты почувствуешь себя плохо, скажи Дане. И обязательно позвони мне, хорошо? – серьезно попросил меня Максим перед самым входом в музыкальный магазин. Сегодня я был не так взволнован и не думал, что буду переживать и волноваться до обморока, хотя уверенным на сто процентов не был.
- Макс, я присмотрю. – Подошел к нам Даня, он был какой-то светящийся. Я понимал его состояние, потому что у меня на душе было то же самое – радость от обретения, хотелось прыгать от счастья.
Я приподнялся на носочках и поцеловал Макса в губы, не стесняясь редких прохожих. Он обнял меня и серьезно проговорил:
- Обещай позвонить в перерыв. – Я кивнул. Макс повернулся к Даниле, и они пожали друг другу руки. – Привет, и надеюсь, что все будет хорошо.
- Я не позволю ничему случиться. – Очень серьезно ответил ему Даня. Макс кивнул.
Мы вошли в магазин, сегодня здесь не было толпы, и я облегченно вздохнул. Мы с Даней сняли верхнюю одежду и повесили в той комнатке. Он как-то странно на меня смотрел, и я тихо спросил:
- Что-то не так? – Данила вздохнул и выглянул в зал, прокричал: - Тём, мы через полчасика будем.
- Ладно! – услышали мы далекое тёмовское согласие.
- Кирилл… - Даня сел на стул и потянул меня на другой, я тоже сел, я никак не мог понять, почему он такой серьезный. – Как ты?
- Все хорошо. – Просто ответил я и улыбнулся нахмуренному парню. – Дань, у меня в этом мире есть самое главное. Друзья и любимые люди. С недавних пор появилась семья. Пусть я еще не совсем понял, что чувствую к ним и что они собой представляют, но поверь, это лучше, чем было…
- Я от вчерашнего рассказа в шоке до сих пор. Понимаешь, я люблю Лешку. - Эта фраза далась ему очень тяжело, я видел, как он закусывает губу. – И эти чувства для меня в новинку, и я понимаю, что он не любит меня… пока. Я приложу все усилия, чтобы он был со мной, и я даже хотел поговорить с тобой о том… короче, я хотел, чтобы ты отстал от него… - я смотрел на него в удивлении. – Да. Но потом, присматриваясь к тебе, я понимал, что ты совершенно не относишься к нему как к парню, я успокоился, но также понимаю, что Лекс все же чувствует к тебе больше, чем просто дружескую симпатию. – Данила вздохнул и опустил голову. – А после вчерашнего разговора я понял причину… Он всегда был за твоей спиной, иногда даже впереди, чтобы защитить и быть опорой. Я понимаю это и принимаю его чувства к тебе, пусть они даже не совсем братские или дружеские. Мы вчера переспали… - вдруг ни с того ни с сего сказал он, а я внезапно понял, что Данила Сомов жутко боится потерять моего друга. Пусть еще не обретенного, но уже единственного.
Я встал со стула и подошел к нему, обнял за плечи, прижал к себе и тихо проговорил:
- Лешка очень сложный парень, Дань. Подчас я сам не все понимаю. Но я могу сказать тебе одно: если он допустил тебя в свою постель, то это не просто так. Он никогда не спал просто для галочки, я знаю. Ты, возможно, еще думаешь, что Ярков просто использует тебя для того, чтобы выкинуть меня из головы, но это тоже не так. Недавно он сам отпустил меня, отдал в надежные руки моего любимого человека. И знай - это единственные руки, которым я верю. – Я вздохнул и прижал его сильней, ему сейчас нужна поддержка, и он, почему-то, решил, что я достоин. – Пока, мне кажется, нужно отдать бразды правления Лексу, но в то же время ненавязчиво подталкивать его к более серьезным шагам.
- Думаешь, он захочет? – тоскливо спросил меня Даня.
- Мне кажется, да. По секрету скажу тебе: рыжий его любимый цвет.
Данила запрокинул голову и, не веря, уставился мне в глаза, на его губах расцветала озорная улыбка.
- Хочешь сказать, что это Судьба?
- Подарок Судьбы. – Точно так же улыбнулся я ему, мы рассмеялись.
Рабочий день подходил к обеду. Если честно, сегодня я почувствовал разницу, кардинальную такую разницу со вчерашним рабочим днем. Покупатели были, но раз в час по два-три человека, не больше. Я сидел за кассой и листал справочник по ВУЗам, который любезно предоставил мне Тёма. Он тоже сидел рядом, но в отличие от меня - посапывал. Как он умудрялся спать в такой неудобной позе, оставалось для меня загадкой.
Дверь отворилась, и колокольчик оповестил о покупателе. Я отложил справочник и мягко толкнул в бок Тёму, он тут же открыл глаза и потянулся. Девушка была не одна, а с двумя подружками, которые тут же ушли за стеллажи с дисками. А она подошла к нам и улыбнулась Артему:
- Привет, Тём. – Поздоровалась она, я рассматривал ее, и когда девушка повернулась в мою сторону, я обалдело понял, что это Галя.
- Привет, Галка, позволь представить тебе нашего новенького. Кирилл. – Торжественно сказал Артем. Я улыбнулся и кивнул.
- Приятно познакомиться.
- Галина. – Хлопая накрашенными ресницами и удивленно изучая меня, проговорила она. – А ты…
Но договорить ей не дал мой мобильный, я извинился и пошел в комнату для персонала. По пути поправил пару дисков и, наконец, нажал на зеленую кнопочку.
- Хороший мой, как ты там? – услышал я любимый голос, в груди потеплело, и я улыбнулся.
- Все хорошо, Максим. Как вы там? – я зашел в комнату и включил чайник, скоро обед и ребята наверняка захотят перекусить.
- Нормально. – Макс вздохнул и с улыбкой в голосе добавил. – Ярков вон вытирает пыль, а я решил тебе позвонить, узнать, как у тебя дела. Кирилл, ты не устал?
- Нет, все действительно прекрасно, сегодня не так много народу, и я, кажется, присмотрел учебное заведение.
- Это прекрасно. – Тихо ответил Максим. – Знаешь, так странно, я соскучился, не видел тебя только несколько часов, а уже не могу… - я понял, что он ушел в нашу комнату и его голос стал совсем другим. Нежным. – Люблю тебя, мой хороший.
- И я скучаю и люблю тебя. – Это были самые простые слова. Самые важные слова, выражающие чувства двух людей. Те слова, которыми и можно выразить всю привязанность. Я вздохнул, вспоминая его утренние ласки и искрящиеся голубые глаза…
Дверь тихо открылась, и шумная компания из девчонок и наших парней застыли на месте. Даня кинулся ко мне.
- Кирилл, Кирилл, ты что? – я и не заметил, как начал плакать, это просто чувства. Данила вырвал у меня телефон. – Алло? Макс, эм… ничего, он просто… плачет.
Данила был тоже хрупким, но выше меня, и он обнял, притянул к себе. А я всхлипнул и успокоился также внезапно. Стало холодно.
- Скажи, что со мной все хорошо, – прошептал я. Он только сильней прижал меня к себе и проговорил в трубку:
- Приезжай за ним. – Потом нажал на сброс и положил телефон на стол; выключился чайник. В тишине его щелчок был такой громкий, я дернулся. – Кирилл, посмотри на меня…
Я поднял лицо, в карих глазах парня моего друга была тревога.
- Все хорошо.
- Не очень, я бы сказал. – Серьезно прокомментировал ситуацию Савва.
Артем начал наливать чай, рассаживая девчонок, те, молча, рассматривали нас.
А я опять судорожно всхлипнул и понял, что ужасно боюсь. Данила как будто тоже это понял и потянул меня в дальний угол комнатки, усадил в кресло и встал так, чтобы мне не было видно окружающих людей.
- Дыши. – Тихо проговорил он. – Я обещал, что с тобой ничего не случится. – Я начал дышать через рот. – Он приедет через минут пятнадцать, может двадцать, как дорога. – Я понимал, что веду себя глупо, ведь я их всех знаю, ну, не считая незнакомых девчонок. – Кирилл…
Даня снова меня обнял, это было странно, но я понемногу начал успокаиваться в его теплых руках. Было уютно и спокойно, помогало, конечно, еще и то, что девчонки сидели тихо, но я предполагал - это заслуга Тёмы.
- Прости, я что-то совсем… - шевелиться было страшно, и я вцепился в олимпийку парня передо мной. Уже почти ничего не различая… - Холодно.
- Надо чаю ему, – прошептала одна из девчонок. Я уткнулся лицом в живот Данилы. Кто-то передал чашку, и он, мягко перебирая мои волосы, тихо проговорил:
- Кирилл, давай попей, теплее станет, Максим скоро приедет, я обещаю, давай. – Я немного отстранился и протянул дрожащие руки к чашке с веселым розовым слоном, улыбнулся. Затрясло. – Тише, все в порядке. – Он повернулся к ребятам. – Выйдите отсюда… - те спорить не стали, просто встали и вышли, я был им благодарен.
Я прекрасно понимал, что происходит. Я просто опять испугался, что остался без своего якоря, что Максим очень далеко, что я не могу до него дотронуться.
- Не думай об этом, Кирилл. – Прошептал Даня.
Я поднял на него взгляд и улыбнулся непослушными губами, на него было страшно смотреть. Данила побледнел, и губы у него дрожали так же как мои руки.
Вдруг дверь открылась, и в комнату влетел Макс. Пальто расстегнуто, лихорадочный румянец, он тут же скинул верхнюю одежду и упал передо мной на колени. Обнял.
И я разревелся.
- Тише, мой хороший, я с тобой, ну, что ты… все уже закончилось.
- Прости.
- Не за что просить прощение, любимой мой мальчик. – Я вцепился в его футболку, комкал ее.
- Максим. – Прошептал я. – Холодно.
- Это хорошо, что чувствуешь, тут прохладно, да. – Он протянул куда-то руку и снова поднес мне к губам эту веселую чашку. – Сделай глоточек, вот так. Тепло?
- Да. – Я сделал еще несколько глотков и уткнулся в его шею. – Я не провалился.
- Это замечательно.
- Прости, что напугал тебя.
- Ничего, ты вон на Даню погляди… - я оторвался от него и взглянул на парня своего друга. Данила Сомов был белый как мел и тихо, одними губами произнес:
- Не делай так больше. – Вдруг раздалась трель его мобильного, и он непослушной рукой нажал на прием вызова. – Да? – спросил он глухо у трубки. – Не волнуйся, Лекс. Со мной? – немного удивленно. А потом на его лице расцвела улыбка. – Все хорошо, правда. И с Кириллом все в порядке, – совершенно не злясь, ответил он трубке, на другом конце которой был его парень.
Я вздохнул и снова устроил голову на плече Макса.
- Надо с этим что-то делать, я же не смогу учиться… И тебе буду всегда мешать…
- Это неизбежно, хороший мой, и я готов в любое время быть с тобой. Потому что самое дорогое для меня - это ты и твое спокойствие. – Нежно прошептал он мне.
Любовь - самое непонятное чувство, ради которого мы можем совершать самые глупые поступки, но тем они и ценней…
Подарок Судьбы. Реальность - 25
Мы устроились с Максом в одном кресле, и он поглаживал меня по спине, тихо нашептывал нежные слова. Такие нужные мне сейчас. Минут через пятнадцать в дверь постучал Савва:
- Вы тут как?
- Нормально. – Спокойно ответил Даня, цвет лица к нему уже вернулся, и он начал даже улыбаться привычной яркой улыбкой.
- Хорошо, а то девчонки переживают, мы можем уже вернуться и чаю попить? – спросил он, почему-то смотря на меня. Я кивнул и попытался улыбнуться. Вышло не очень хорошо, но Савва тоже улыбнулся и раскрыл дверь пошире.
- В зале кого-нибудь оставьте, – попросил Данила.
- Женька посидит. – Ответил ему заходящий вместе с девчонками Тёма. Они расселись за столом, и все время поглядывали на нас с Максом, особенно Галя.
И я вдруг понял, что мой приступ не просто реакция на отсутствие Максима, в этом есть вина еще одного человека.
Я рассматривал ее сквозь ресницы.
Она ничем не напоминала ту Галину, жену Алексея Яркова, мать двух девочек.
Сейчас на стуле, в подсобном помещении музыкального магазина, сидела обычная девчонка. Она звонко смеялась над какой-то шуткой Тёмы и энергично жестикулировала.
Потом вдруг обернулась к нам с Максимом и спросила, смотря на меня в упор:
- А что с тобой было? – Я нахмурился.
- Это вас не касается, девчонки. – Пришел мне на помощь Артем. Я благодарно улыбнулся ему, но взгляда с Гали не сводил. – И вообще, мы же собрались сегодня, чтобы обсудить программу Новогоднего Маскарада.
- Да чего обсуждать-то? Напьемся как всегда и пойдем салют смотреть. – Засмеялась одна из пришедших девушек.
- Нет, в этом году нужно сделать все по-особенному, – прервал ее смех Данила.
- М? И чем же этот год отличается от предыдущего? – наконец отвела от меня взгляд Галя и обратилась к Дане.
- У нас появился очень хороший друг, и мы для него хотим сделать особенную программу вечера. – Улыбаясь, ответил на ее вопрос Артем. Все посмотрели на нас.
- Кирилл. – Представился я, вставая с колен Макса, и вспоминая, что еще не представился новым знакомым.
Галя первая подскочила и протянула мне руку, я с удивлением пожал аккуратную ладошку.
- Галина, это солнечное создание - Аня, а вот та брюнетка - Татьяна. Нам очень приятно познакомиться с тобой и… - она перевела взгляд на Максима, и мое сердце пропустило удар.
Он встал с кресла и также пожал ее ладонь.
- Максим. – Девушка засияла, но вдруг снова обратилась ко мне.
- Ты мне очень напоминаешь одного человека, Кирилл. Тебе незнакомо имя Андрей Киселев? – я застыл и вдруг вспомнил, как ребята рассказывали о девушке, которая очень интересуется жизнью моего отца. Конечно, в тот момент у меня были другие заботы, и я не очень запомнил тот рассказ, но сейчас, смотря в поблескивающие синие глаза Гали, я вспомнил, что это именно она, со слов Артема, фанатка творчества Андрея Киселева.
- Знакомо. Я смотрю сериал…
- О! Ты тоже?! Здорово! Ты так на него похож, просто один в один - и глаза, и фигура… - я округлил глаза и сделал шаг назад, теплая рука Макса легла мне на спину, между лопаток. Я приоткрыл губы, чтобы что-то сказать, но не успел. Артем хмыкнул и проговорил:
- Галка, Кирилл его сын. – В комнате стало тихо, Даня стукнул подзатыльник сидевшему рядом с ним Тёме. Галя округлила глаза и взвизгнула. Я вжался спиной в руку моего парня, прикрыл глаза.
Нет, страшно мне не было, я просто вспомнил, что мой сон никогда не повторится. Что все перипетии Судьбы, возможно, и промелькнут, но никогда не будут именно такими, как во сне, ведь я уже слишком много сделал, чтобы этого не случилось. Я не боялся сейчас смотреть в ее глаза, страх зарождался совершенно от другого. В синих глазах девушки было восхищение и какая-то щенячья любовь.
Я сглотнул. Она облизала губы и соблазнительно, по ее мнению, поправила локон волос. Я смотрел и не мог понять что происходит…
- Галя, дай и нам что ли познакомиться с парнями. – Повернулась к нам Аня.
Я выдохнул и, стараясь быть дружелюбным, познакомился с девушками, потом мы попили чай с вкусной домашней выпечкой мамы Саввы и обсудили программу на Новогодний вечер. А потом попрощались и с Максимом и Даней поехали домой.
В автобусе было много народу, и Максим встал так, чтобы прикрыть меня от толпы, с одного боку был поручень, а со второго встал Даня.
- Кирилл, ты не обращай внимания на Галину, она попускает слюни и перестанет, а как поймет, что ты ею не интересуешься, так вообще будет хорошей подругой. Мы с Деном ее хорошо знаем, с первого класса вместе учимся. Она мечтательница… - я повернулся к нему, в карих глазах была улыбка, и я улыбнулся в ответ. Максим чуть наклонился и успокаивающе провел носом мне по щеке. В этом его жесте было всё. И я благополучно выкинул некую Галю из головы. Она никогда не будет интересовать Максима, потому что я не позволю сделать его несчастным, не позволю только брать и не давать ничего взамен, он только мой и только со мной может быть по-настоящему счастлив.
Я протянул руку и дотронулся до его руки, сжал пальцы. Он в ответ мягко перехватил мою руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Я улыбнулся.
- Удивительно. Я никогда бы не мог даже мечтать о таких отношениях, как у вас. – Без зависти, но с ноткой грусти сказал Даня.
- Почему же? Мне кажется, что у тебя все впереди. – Он удивленно приподнял бровь. – Лешка может быть нежным и заботливым.
- Но только тогда, когда ему это нужно. – Фыркнул Максим.
- Или тогда, когда дело касается Кирилла. – С улыбкой ответил Даня.
Мы выбрались из автобуса без потерь. Правда, мне пришлось цепляться за Даню и Макса, иначе бы мы просто не успели выскочить из общественного транспорта.
Ребята в четыре руки поправили мне шарф и шапку, а я чувствовал себя защищенным.
Пусть Данилу я знал еще мало, но я, иной раз, замечал за собой, что имею такую способность - сразу видеть человека и доверять ему всецело. Даня был именно таким человеком, которому хотелось доверять. И я доверил ему своего лучшего друга. Я улыбнулся от этой мысли и блаженно вздохнул, уткнулся в плечо моего любимого.
- Пойдемте быстрей, а то бабушка Света уже, наверное, приехала. – Потянул парней к дому. Дом. Для меня теперь это не просто слово. Это тепло и улыбки моих любимых, это утро, с горячими ласками, это Лешка, с мазком краски на скуле, это Максим, с завтраком на двоих в постель. Это рыжий чайник…
«Мысли.
Я всегда считал, что я весь в трещинах. Нет, не сердце в осколках и ранах, а сама душа в трещинах, от боли и несправедливости поступков окружающих меня людей. Мне делали больно, а я не хотел мстить, я просто хотел, чтобы они перестали. Перестали ранить мое тело. Делать меня зависимым от их слов. Давать мне ложную надежду на освобождение и в последний момент забирать ее. Я страдал? Да, возможно, но мое страдание лишь делало меня чуточку сильнее, давало мне силы сделать броню, которую моя мать и мой отчим тут же разрушали. Зависимость… Сам не знаю, хорошо это или плохо, что я не виню ее во всей боли моего детства. Я всегда знал, что она меня не любит. А об отчиме я ничего не знал, и знать не хотел с самого детства, четко отделив его от смысла слова «папа». Он был лишь тем человеком, который ругался с моей мамой… Странно и непонятно. Мне было слишком мало лет, чтобы я задумывался о таких вещах. Сейчас? Да. Задумываюсь, но Максим меня всегда отвлекает, как только я ухожу в глубокий самоанализ. Может быть это к лучшему. Иногда я думаю, что бы было, если бы мой отчим был еще хуже и причинял не только душевные и телесные терзания, но и еще в его действиях был сексуальный подтекст? Смог бы я вынести это, смог бы полюбить? Я старался не думать об этом, не переживать по этому поводу… Но мои мысли постоянно уходят в тот год, когда мне исполнилось семнадцать, он напился, и у него был такой страшный взгляд на мои голые коленки…. Никогда не забуду этот плотоядный взгляд. Никогда.
Я благодарен Максиму за ту ночь после выпускного. Да, я только сейчас понял это. Ведь если бы не кома, то неизвестно, чем бы все это закончилось… Судьба? Верю ли я в Судьбу? Верю…»
Мы зашли в подъезд и поднялись на лифте. Я чувствовал предвкушение, потому что очень хотел увидеть бабушку.
Максим открыл дверь, и мы вошли в коридор; я застыл. В квартире пахло пирогами, корицей и вишневым вареньем.
- А вот и вы, мальчики. – Вышла к нам моя бабушка. Я смотрел на нее и не мог насмотреться.
«Семья.
Что для меня семья? Это Максим. Но теперь это еще три человека, которые просто неотъемлемая часть этого слова, хотя я сам не знаю, почему так странно ассоциирую своих новых родственников. Почему «неотъемлемая»? Почему «просто»? Я только знаю, что принял их.»
- Привет, бабушка. – Поздоровался я, обнимая ее.
- Здравствуйте. – В один голос ответили ей парни.
- Так, раздевайтесь и давайте обедать. А то ваши перекусы не очень благоприятно действуют на пищеварительную систему, тебе, Максим, это положено знать. – Он лишь кивнул и помог мне и Дане раздеться. Когда мы были в ванной, к нам заглянул Лешка и шепотом проговорил:
- Кирилл, твоя бабушка не бабушка, а серый волк в немощной шкурке. – Я рассмеялся. А он заулыбался и притянул к себе скромно стоявшего Данилу. Обнял. А мы с Максимом оставили их наедине, пошли на кухню.
Бабушка стояла около плиты и что-то помешивала, судя по запаху, это был борщ. Я сглотнул, осознавая какой я голодный.
- Садитесь, мальчики. Сейчас будем обедать. Кирилл, надеюсь, вы с Максимкой любите борщ?
- Очень.
«Пища.
Не хочу писать об этом, потому что ел я нормально только у Лешки и Макса.»
Бабушка смотрела, как мы едим, и улыбалась. Доброй и нежной улыбкой, именно такой улыбки я всегда ждал от мамы.
- Как прошел рабочий день? – спросила она меня, когда накладывала добавку.
- Ничего, можно сказать лучше, чем первый. В первый я немного испугался и перенервничал. А сегодня было тихо, я даже смог немного запомнить некоторых исполнителей.
- Что значит запомнить некоторых исполнителей? – удивилась бабушка.
- Кирилл не любит музыку и раньше вообще не слушал ее. – Помог мне Максим.
- Но я знаю, что Лешка любит классическую музыку, а вот Максим предпочитает рок, наш русский… ммм… - я нахмурился, а Макс меня приобнял за плечи.
- «Арию».
- Да. Точно, забыл название. – Бабушка странно посмотрела на меня и вдруг погладила по голове.
- И неважно. – Тихо ответила она. – Но я думаю, что на концерт какой-нибудь популярной группы можно сходить, как вы на это смотрите?
- Правда?
- Почему нет, можно купить билеты на «Голубой огонек», там обычно сразу много всего и послушаешь, конечно, в основном там попса наша… - она задумалась, а я вдруг рассмеялся.
- Бабушка, ненужно, я сам хочу познакомиться с разной музыкой, но я бы очень хотел попасть на спектакль папы.
- О, не волнуйся, Андрей сказал, что уже забронировал нам билеты и еще плюс три лишних, так что можешь позвать друзей. – Я счастливо заулыбался.
Мне действительно было хорошо, я купался в уюте и любви.
На кухню вошли довольные Лешка и Даня.
- Мальчики, кушать будете?
- Спасибо большое, я бы не отказался, а то этот вечный чай на работе. Надоел уже, а тут такие запахи… мммм, – лучезарно улыбнулся Даня моей бабушке.
Она еще долго расспрашивала и причитала по поводу моей худобы и бледности. Но я лишь улыбался. Ее забота была такой теплой и дарила столько удовольствия.
Немного позже она увела меня от ребят, которые приступили к чаю, в комнату.
Мы сели на диван, я обнял подушку и внимательно посмотрел на нее. Бабушка помолчала немного, а потом задала вопрос, который, видимо, ее мучил:
- Кирилл, тебе действительно хорошо здесь? Я имею в виду, тебе же нужен присмотр… Было намного лучше, если бы ты жил у нас.
- Мне хорошо здесь, я ведь не смогу без Максима. – Серьезно ответил я.
- Это единственная причина?
- Что? – не понял я.
- Ну, Максим хороший мальчик, но… - договорить я ей не дал. Я вскочил с дивана и тихо, чтобы не услышали ребята на кухне, прошептал:
- Не надо. Он для меня все… Я не смогу без него, не потому что это моя прихоть, а потому что я люблю его, он единственный человек… - она поднялась с дивана и обняла меня, я сначала дернулся, но потом притих.
- Прости, я все время забываю о том, что ты немного не в порядке. И что твой парень так много для тебя значит.
- Он значит для меня больше.
«Любовь.
Не знаю, что написать по этому поводу, кроме одного: Любовь – это Максим.»
- Прости, малыш, я не должна была. Просто после вчерашнего, я так переживаю за тебя. Ведь он сделал такое с тобой, а ты продолжаешь верить ему… я не могу понять почему?
- Потому что я его люблю. Он для меня самое дорогое, что есть на свете. – Я не чувствовал, что нервничаю, я просто сказал то что думал и то, что и так должно быть понятно. – Я простил его за всё.
- Я еще вчера поняла, что разлучать вас нельзя, но и оставлять наедине нельзя, ведь неизвестно, что придет ему в голову, что он может с тобой сделать… - часто-часто зашептала она.
Я нахмурился и покачал головой, отстранился от бабушки и взял за руку, повел в нашу с Максимом комнату.
Когда мы вошли, она осмотрелась.
- Это наша с Максимом комната. Мы спим вместе, и каждое утро он нежно берет меня или я беру его.
Они с Лешкой застелили нашу постель и немного прибрали вещи. Так что было чисто и даже уютно стало от повешенных занавесок и коврика в виде мордочки кота у кровати. Я улыбнулся и сел на уголок постели, провел рукой по покрывалу.
- Кирилл, я хочу, чтобы ты был уверен в том, что не ошибаешься в нем… вот и все.
- Я уверен, бабушка.
Она улыбнулась и села рядом.
- Ты мне сейчас так Андрея напомнил. Он тоже всегда был уверен в своих чувствах. Отстаивал их.
- И даже чувства к моей маме? – с замиранием сердца спросил я.
- Особенно к твоей маме. Он тогда так и не смог оправиться от той поездки и ударился в учебу и работу в театре. Чтобы заглушить ту боль, которую она ему причинила. Я не хочу, чтобы ты переживал нечто подобное…
Я промолчал. Я не стал говорить ей, что уже слишком поздно, что в моей короткой жизни было все.
В комнату постучали, и Максим заглянул, улыбнулся и спросил:
- Погулять не хотите пойти? – я встал с кровати и подошел к нему, не стесняясь присутствия бабушки, накрыл его губы. Он сначала немного опешил, но почти сразу ответил. Мягко и легко подчиняясь и даря мне свою нежность.
Я знал, что с Максимом мне нужно будет поговорить, объяснить то же самое, что я сказал бабушке, потому что я вижу по его светлым глазам, как он боится за меня, как переживает.
«Понимание.
Максим – сильный, смелый, выносливый, любящий, страстный. Но все это делает его слабым. Нет, не его любовь ко мне, нет, просто я знаю, что я доставляю ему слишком много проблем. Хотя опять же, по нему не скажешь, что он устает от меня. Но недавно я понял, что он нуждается в поддержке. Я раньше думал, что достаточно просто любить и быть любимым, и мир будет сверкать всеми красками. Да, так и есть, только чтобы он сверкал и любил меня, нужно тоже отдавать себя до конца. Поддерживать его во всем.»
- Максим? – вдруг обратилась к нему бабушка, он оторвался от моих губ и прижал меня к груди.
- Да?
- Что ты скажешь, если мы пригласим Кирилла в гости на несколько дней? – я повернулся к бабушке и шокированно смотрел, как она поднимается с кровати и подходит к нам. Вцепился в футболку Макса.
- На самом деле, это должен решать Кирилл. – Он посмотрел на меня, я перевел взгляд на своего любимого. – Только помни, что во вторник у тебя сеанс у Геннадия Эдуардовича.
Я приоткрыл губы и вдруг понял, что не хочу никуда ехать без него.
- Я без Максима никуда не поеду, а у него учеба, так что придется подождать до каникул, – четко и спокойно проговорил я.
А бабушка вдруг рассмеялась и обняла нас обоих.
- Андрей меня предупреждал, что ты за своего Максима горой.
- Я его люблю. – Мягко проговорил я.
Подарок Судьбы. Реальность - 26
Начались каникулы. Мы все вчетвером были в предвкушении новогоднего карнавала, нередко к нам присоединялись и Ден с Тёмой. И мы планировали вечеринку и костюмы. Сегодняшнее утро не отличалось от остальных, я тихонько встал и решил сделать нам завтрак.
Даня, как-то незаметно, почти переехал к нам, причем его родители не возражали, познакомившись поближе с серьезным Ярковым и воробушком мной. Тетя Вера, мать Данилы, первым делом снабдила и меня, и сына презервативами и с улыбкой пообещала, что поставка «резины» не прекратится никогда.
Я прошел по большой комнате, тут было все в вырезках и деталях костюмов, я даже не заметил, как наступил на волчий хвост. Улыбнулся. На диване в обнимку спали Ден и Тёма. Я еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос, на голове Дениса была шапка деда Мороза, а Артем красовался заячьими ушами.
Моя жизнь стала такой спокойной, я точно знаю, теперь обо мне есть кому волноваться и что бабушка и дедушка очень ждут нас на даче после первого числа. И что мы обязательно поедем - мне Максим обещал. Да и ребята, когда поступило предложение, отреагировали бурно и согласились поехать.
С отцом я виделся последний раз вчера, мы очень долго разговаривали о маме и решили, что съездим к ней обязательно, у него, правда, как раз начинаются спектакли и очень насыщенный график, но он сказал, что это не помешает нам поговорить с ней.
Я вошел на кухню, поставил чайник, на боку которого красовалась надпись «Мой рыжий друг» - Даня написал, - и достал кастрюлю для каши. Стараясь не слишком сильно громыхать, я подставил табуретку к столу и встал на нее, открыл верхний шкафчик в поисках крупы. Бабушка покупала, я точно помнил. Она нашлась у самой стенки, видимо, Лешка спрятал, не любит он кашу, но в моем исполнении съест, особенно если его Даня кормить будет. А в здоровом теле, здоровый дух – Ден.
Я спустился на пол и застыл, ловя себя на улыбке, счастливой, незамутненной горькими мыслями улыбке. У меня есть семья и друзья – я счастлив. Я не заперт в собственных мыслях и обидах, непонимании и боли, я действительно улыбаюсь.
Я как раз доваривал кашу, когда на кухню, потягиваясь, вошел Ден.
- Доброе утро, поваренок. – Наклонился и поцеловал меня в щеку, я расцвел в улыбке.
- Доброе, садись, сейчас будем завтракать. – Он достал масленку и хлеб, поставил кружки на стол и сел на стул у окна. Я выключил плиту и прикрыл кашу крышкой. – Тебе кофе, Ден?
- Ага. Ты что такой бодрый, вчера вроде легли позже нас… - ухмыляясь, спросил он. Я слегка покраснел.
- Сам не знаю, хорошо и спокойно. – Я налил кипяток и засыпал растворимый кофе, у нас его никто не пьет, кроме Дениса. В кухню вошел Артем, какой-то надутый.
- Чего меня скинул с дивана?
- Надоело уши твои жевать… - засмеялся Ден.
- Доброе утро, Кир. – Точно такой же поцелуй в щеку, и Тёма забрал у меня кружку и поставил перед Деном. – Не эксплуатируй ребенка.
Мы промолчали, потому что за время нашего знакомства я понял - с Тёмой с утра лучше споры не начинать.
- Доброе утро, завтракать будешь?
- А что на завтрак? – сунул он любопытный нос в кастрюлю.
- Здоровая пища, – ответил я улыбаясь.
- О! Щи да каша - пища наша! – воскликнул Артем, плюхаясь на стул напротив Дениса. Я достал тарелки и в тот момент, когда ставил их на стол, в кухню вошел Лешка. Тут же перехватил тарелки из моих рук и легко дотронулся до моих губ. – О! Тяжелая артиллерия! Доброе утро, Ярков! Как спал? Где потерял нашего дорогого друга Данилу?
- Тём, будь хорошим человеком - не ори. – Лешка поставил тарелки на стол и повернулся ко мне. – Как спалось, Кир?
- Хорошо.
- И отвечая на твои вопросы, Артем: спал я прекрасно и тепло, Даня в ванной. – Они с Деном пожали руки. – Как вам наш диван?
- Думаю, нужно прикупить пошире. А то это ушастое создание прижималось слишком сильно… - засмеялся Ден. Я взял прихватки и подставку под кастрюлю, но у меня тут же выхватили все это и подтолкнули в коридор. – Давай, Кириллка, иди уже разбуди Макса, а то он заспался, и кашки не попробует.
Я кивнул и решил не спорить с ними, они заботятся обо мне. Прошел по коридору и столкнулся с Даней, который в зеркало в прихожей рассматривал свою шею. Я прыснул, он обернулся.
- Блин, как теперь перед родителями-то покажусь? – с досадой, но с веселыми огоньками в карих глазах прошептал он.
- Я думаю, твои родители не заметят.
- Или очень хорошо сделают вид. – Он махнул рукой и повернулся ко мне, облокотился о столик под зеркалом. – Как ты?
- Все хорошо, завтрак вот сделал.
- Я не об этом. – Он немного опустил голову и стряхнул невидимые пылинки с рукава кофты. – Я о Лешке…
- Даня… - я подошел к нему ближе и прошептал. – Я счастлив за него и за тебя. Успокойся.
- Спасибо, Кирилл. Знаешь, я переживал, не хотел тебя ранить еще больше, чем есть. – Я покачал головой.
- Я очень рад, что Лешка нашел в тебе не только друга. Я бы очень хотел, чтобы ваши отношения развивались.
- Я бы тоже. – Немного печально проговорил он.
- Все будет хорошо, он ответит на твои чувства. – Даня улыбнулся и положил руку на мое плечо, сжал.
- Спасибо.
Я ничего не ответил, а просто накрыл его руку своей. Я прекрасно понимаю его, он неуверен, но мне кажется, что если немного подождать, то все будет прекрасно, Лешка его не обидит. Мы улыбнулись друг другу, и я проскользнул в нашу с Максом комнату.
Он все еще спал, завернулся в одеяло с головой и свернулся калачиком с краю кровати. Я присел на корточки и отогнул угол одеяла, дотронулся кончиками пальцев до влажного лба. Нахмурился. Макс не спал. Его знобило, и одновременно с этим он дышал приоткрытыми сухими губами.
- Максим? – шокированно прошептал я, на меня смотрели совершенно больные глаза с лопнувшими сосудами.
- Прости, я, кажется, заболел. – Я в недоумении смотрел на него. Не то, что я не мог понять, как он заболел, я не понимал, зачем нужно было скрывать все это и вчера еще…
- Максим, ты вроде взрослый человек…
- Я люблю тебя. – И закашлялся. Я покачал головой и подошел к шкафу, взял чистую футболку и штаны. Вернулся к всё еще тяжело дышащему Максу и откинул одеяло, аккуратно стянул с него мокрую насквозь одежду и надел чистую. – Кирилл, тебе бы не заразиться.
- Макс, ты вроде будущий медик. – Он хотел рассмеяться, но снова закашлялся.
- Да, бацилла в доме уже…
- Давай я сейчас у Лешки попрошу новое белье и покормлю тебя. Полежи. – Я перевернул одеяло и накрыл его сухой стороной. Наклонился, поцеловал в сухие губы. – Сейчас.
Я вошел на кухню, ребята что-то обсуждали, но замолчали при моем появлении и обернулись все разом.
- Леш, мне бы новое белье постельное. – Лешка нахмурился.
- Что случилось?
- Максим заболел, у него жар и вся постель мокрая. – Лешка вскочил со стула.
- Говорил я ему! Это от переутомления у него. Пойдем, помогу перестелить. Даня, чайник поставь. Тёма, диван освободи, перенесем Макса туда, нечего ему в одиночестве страдать. Ден, помоги мне…
- Раскомандовался ты, Ярков. – Улыбнулся Ден. – Пошли приводить в чувства Морозова.
Я же схватил тарелку и положил кусочек масла, потом налил горячую кашу, она получилась немного жидкой, но для Макса сейчас в самый раз.
- Не нервничай, это просто ослабление на нервной почве. – Тихо проговорил Данила. У меня затряслись руки. – Кирилл, успокойся, мы не оставим все просто так, я сейчас маме позвоню, она посоветует что-нибудь. Тихо-тихо. – Поставил тарелку на стол. И вцепился в край столешницы.
- Это все я виноват, он же из-за меня нервничает и переживает все внутри себя, я хотел с ним поговорить, но не успел.
- Вот и поговоришь, только сам не переживай. – Даня улыбнулся и помог мне с кашей. Мы водрузили все на доску для хлеба, и пошли в большую комнату, служившую залой.
Максима ребята как раз укладывали, он хмурился и пытался сделать все сам, но его так шатало, что Дену пришлось поднять его на руки и уложить на застеленный диван.
- Ему поесть нужно. – Тихо сказал я.
- Кирилл, ты что, с ума сошел? – встревоженно спросил Лешка, я не понял и покачал головой. – Ты весь бледный, как бумага!
- Хороший мой, я не умираю, у меня просто простуда, – улыбнулся точно такой же бледный Максим. Я сел рядом с ним, взял горячие тонкие пальцы в свои ладони. Он улыбался уголками губ, на большее его не хватало.
- Поешь, хочешь, покормлю тебя? – он кивнул, Даня поставил мне на колени доску с кашей, ребята помогли Максу принять полулежащую позу. И я помешал кашу и зачерпнул ложку, поднес к его губам.
- Это так мило… - пролепетал Артем. – Дети мои, я благословляю вас. – Я улыбнулся неуместной шутке, которая позволила мне немного расслабиться. Макс приоткрыл губы, и я аккуратно помог ему проглотить.
- Не горячо?
- Все хорошо. – Немного устало ответил он.
Через несколько ложек он окончательно устал и прикрыл глаза. Я немного посидел, посмотрел на него, а потом встал и хотел пойти помыть посуду, но Артем отобрал у меня доску с тарелкой и сам унес ее на кухню, зашумела вода. А Лешка вручил мне чашку с чаем и бутерброды с маслом.
- Кашу не хочешь? – я покачал головой и пересел на пол около головы моего любимого. Лешка сел напротив. Рядом с Деном и Данилой, они все еще выбирали, в чем пойдут на карнавал.
Сейчас, правда, сидели тихо. Я пил чай, машинально откусывая от хлеба, почти не чувствуя вкуса.
- Постель просохнет, перенесем его обратно. А то он не отдохнет, кстати, температуру ему бы померить… - отвлекся от рассматривания костюма зайки Данила.
- И правда. Только у нас и градусника нет.
- Блин, Леш, надо матери моей позвонить, а лучше я сбегаю домой…
- Пойдем, провожу тебя до лифта. – Все это доносилась до меня издалека, я совершенно не почувствовал, как у меня забрали пустую чашку, я немного повернулся и устроил голову на руках, смотрел, как Максим спит.
pov Алексея.
Мы снова, как много раз уже за время наших отношений, вышли в коридор, Даня нажал на кнопку вызова. Но, в отличие от тех раз, сейчас мы просто стояли и молчали. Я чувствовал вчера «это»… сегодня «оно» стало глубже и сильней давит. Он не может подолгу задерживать на мне взгляд, он старается держаться подальше, только если мы не в постели. Вчера после секса он прижался ко мне и тихо плакал, я не бесчувственная скотина.
- Даня… сейчас, опять же, не время и не место, но нам нужно поговорить. – Он обернулся так резко, что с его точеной шейки слетел шарф. Я улыбнулся и поправил его, задержал пальцы на теплой шерсти.
- Давай тогда я принесу градусник и лекарства. А после поговорим. – Немного нервно улыбаясь, ответил он.
- Хорошо, возвращайся поскорей. – Он лишь кивнул, вошел в лифт и нажал на первый этаж, я вернулся в квартиру. Сел рядом с Кириллом, он устроил голову на руках и смотрел, как Морозов спит.
Я притянул его к себе и запутал руку в волосах своего друга.
- Он поправится?
- Конечно, сейчас померим температуру, и тогда будем ориентироваться с лекарствами. К вечеру, если не станет лучше, вызовем скорую помощь. Не переживай.
- Не могу.
- Ты покушал так плохо, может еще чаю, или хочешь, я Дане позвоню и попрошу что-нибудь купить? – он покачал головой.
- Поговори с ним, – тихо попросил он. Я вздохнул.
- Поговорю, солнышко, обязательно.
Ден и Артем тихо складывали разбросанные костюмы и разные аксессуары для новогоднего прикида. Мы все это позаимствовали у Андрея Васильевича, так что надо было быть аккуратными. Костюмы были самые разные, мы вчера перемерили все что можно и в разных вариациях. Моделями были Кирилл и Даня. Мне хотелось сделать этот новый год особенным для этих двух людей.
Я снова вздохнул.
Если честно, настроение новогодним не было, но и слишком пасмурным тоже. Меня многое беспокоило, если Кирилл не замечает, в силу своей влюбленности, то я прекрасно видел, Морозов еле держится. Он устал.
И то, что он свалился - неудивительно, вчера он уже был болен. Слишком все навалилось и еще многое впереди, ведь нас ждет поступление и курсы.
Мой мобильник завибрировал, я последний раз провел по волосам Кира и пошел открывать своему мальчику.
- Что посоветовала мама?
- Сказала, что ему нужно отдыхать, выпить вот это… - он отдал мне пакетик. – И обязательно побольше жидкости. – В глаза не смотрит. Я кивнул, всучил пакет проходящему мимо Тёме и взял раздевшегося Данилу за руку, повел в свою комнату.
- Ребят, мы ненадолго. – Тихо проговорил я Дену и Кириллу. Ден кивнул, листая какой-то журнал, а вот солнышко не среагировал. Я не могу его таким видеть. – Ден, отвлеки его чем-нибудь. – Наклонился я к Денису, он угукнул и отложил журнал. Я был уверен - Ден постарается, и они с Тёмой не дадут Кириллу слишком зацикливаться на проблеме Макса.
Мы вошли в комнату, где сегодня провели прекрасную ночь, и если бы я был абсолютно уверен, что в нашей паре нет проблем, я бы не обратил внимания на эти странные жесты и печальные карие глаза. Нет, он счастлив, но его счастье каждый раз омрачается мыслями о том, что он нелюбим.
- Леш, я все понимаю. – Начал он.
- Знаешь, я не уверен, что ты все понимаешь. – Я сел на кровать и потянул его на себя, Данила безропотно подчинился.
- Я понимаю, что спешу, мне уже не один раз об этом Кирилл говорил, что нужно подождать и не давить на тебя.
- Давай поговорим о другом, Дань. – Он понимающе кивнул и сел рядом со мной, подобрав под себя одну ногу. – Я говорил, что мы не будем спешить, и что наши отношения будут развиваться? – спокойно спросил я.
- Да. – Опуская голову, ответил он.
- Тогда в чем причина этой печали в твоих глазах?
- Леш, я все понимаю, но и ты пойми, я так глубоко увяз в тебе. И в своих чувствах, ты можешь смеяться, но ты мне понравился еще тем летом, когда с матерью приезжал сюда. Я, правда, решил, что мне ничего не светит, и старался как можно реже допускать мысли на эту тему. А сейчас… после всего…
- Это похоже на мыльную оперу, Данила. Мы с тобой взрослые мальчики, зачем все так усложнять.
- Что? – он вскинул голову, в глазах паника. – Ты…
- Блять, я не говорил, что ты мне безразличен, и я тебя только трахаю. – Я прижал его к себе и повалил на кровать. – Мне нравится твое тело. Я обожаю, когда ты стонешь подо мной и подмахиваешь, бесконтрольно прося о большем… - зашептал я, нависая над ним. – И я уже сказал, что не время и не место… - Карие глаза парня напротив меня засверкали, он уже понял все, но ждал, даже дыхание затаил. – Люблю тебя, Рыжик.
Я не врал, не хотел, чтобы мое признание было просто основано лишь на сексе, мы же еще даже на свидание нормальное не ходили.
Он отреагировал через долгие несколько секунд. Обнял меня дрожащими руками за шею и уткнулся в грудь, прошептал:
- Не верю я тебе, Ярков.
- Вот тебе на… я ему про чувства, а он мне не верит. – Я запустил руку в его волосы и немного грубо отстранил от себя, запрокидывая его голову, впился в губы. Сминая и подавляя его всем своим существом. – Теперь лучше, Рыжик?
- Обожаю, когда ты злишься, Лекс. – Моя хватка в его волосах стала жестче. – И я люблю тебя. – Прошептал он, слегка морща нос.
- Наша с тобой любовь такая горячая. – Усмехнулся я.
- Черт!
- Закрой-ка ротик, Даня.
- Обиделся? Думал, я смогу так просто поверить в такую быструю капитуляцию? В то, что ты так просто переключился на меня? – зашипел он. Я отпустил его волосы и вскочил с кровати, потянул за руку на себя, побуждая встать, подтянул его к полотну и откинул ткань с холста. Даня застыл.
На нас смотрел его портрет, я, правда, только начал, но было уже понятно, что будет он на нем нагой и что я вложил в него все свои чувства и эмоции. Карие глаза смотрели с затаенной обидой, но так нежно и трепетно. – Лекс…
- Я художник, и это единственная возможность передать свои истинные чувства. Жаль, что теперь ее придется уничтожить. – Я отошел от него.
- Не нужно, можно я заберу ее себе. – Он тихонько подошел ко мне сзади и обнял за талию. – Прости.
- Это все глупо, я должен был понимать, что за эти недели ты заведешься еще больше и будешь ждать от меня того же. Я должен был раньше сказать тебе. Не тянуть так…
- Лекс, я люблю тебя. – Я повернулся в его объятиях и приподнял его лицо за подбородок.
- И я тебя люблю, Рыжик. – Он пытался сдержать улыбку. – Веришь?
- Да.
- И давай ты уже прекратишь зацикливаться на моем отношении к Кириллу. Я сам прекрасно осознаю, что у него есть страсть и эта страсть - Морозов. Если я проявляю какие-либо чувства к нему, то это не сексуальное влечение, что я испытываю к тебе, не страсть, не любовь. Это забота и участие к тому, кто был мне дорог и будет, если честно.
- Я понимаю. Прости, но я должен сказать… - он сглотнул, я отпустил его. – Я очень сильно ревную тебя, но, почему-то, сейчас эта ревность относится к кому угодно, но не к Киру.
- Даня. – Я улыбнулся. – Ты кого хочешь обмануть - себя или меня? Я же вижу, он тебе нравится, и ты к нему как к брату относишься, но только когда меня нет рядом. – Он улыбнулся.
- Да. И чувствую себя из-за этого очень странно.
- Противоречивая ты натура.
- Картину допишешь? – немного лукаво спросил он. - Я могу попозировать…
- Таких картинок в моей голове скопилось очень много, Данила. – Хохотнул я. – Но если ты хочешь попозировать мне в стиле «ню», я буду рад.
- Очень хочу.
- Вечером. – Серьезно сказал я. – И прекрати думать над тем, что ты можешь меня потерять. – Он кивнул и прижался ко мне. – А сейчас мы нужны Киру.
Он ничего не ответил, мы просто развернулись и пошли обратно в залу. Макс все также спал, ребята сидели и играли в домино. Мы присоединились.
конец pov Алексея.
Я почти не участвовал в игре, я все время смотрел на Макса, отвлекался, но ребята не окрикивали меня, а просто продолжали играть, иногда ставя мои доминошки. Мы померили Максу температуру и дали выпить жаропонижающее. Правда, мне показалось, что ему бы лучше просто поспать. Я выматываю его.
Мне самому приносит огромную боль моя беспомощность, но я пока не могу без него. Работа и новообретенные родственники - это огромный стресс, как говорит Геннадий Эдуардович, но стресс оправданный.
Я переживаю по поводу всего, что нас еще ожидает, но в тоже время уверен - все будет хорошо.
Максим открыл глаза и улыбнулся мне усталой улыбкой. Я бросил домино и подполз к нему.
- Все хорошо, Кирилл.
- С этого дня я буду заботиться о тебе, – пообещал я, смотря в его больные глаза. – И тогда все будет хорошо.
- Люблю тебя. – Ответил он мне, и я уткнулся в одеяло на его животе, вздохнул.
Обязательно все будет прекрасно.
Подарок Судьбы. Реальность - 27
Сегодня утром меня разбудил Даня.
- Кирилл, пора, а то опоздаем в магазин. – Я непонимающе открыл глаза, на работу нам было не нужно, потому что отец Данилы отправил всех своих работников в пятидневный новогодний отпуск. Он улыбнулся, увидев, что я открыл глаза, и вышел из комнаты. Я полежал несколько минут, осознавая, что сегодня, почти в полночь, будет маскарад.
Максим спал на диване в большой комнате. Лешка и Ден не позволили ему спать со мной, аргументируя это болезнью и возможностью заразиться. Но я полночи сидел около Макса, гладил его пальцы и иногда прикасался к ним губами. Уже поздно или рано, меня отнес сюда Лешка.
Мне было так стыдно, что я, возможно, мешаю его личной жизни, но он абсолютно искренне попытался заверить меня в обратном. Я не поверил.
- Кирилл? – заглянул в комнату мой друг. – Плохо?
- Нет, просто никак не приду в себя от новости, что сегодня я, наконец, смогу надеть свой карнавальный костюм. – Он улыбнулся и прошел в комнату. – Как там Макс?
- В ванной, сказал, что с такой физиономией он появиться пред тобой просто не в силах. – Лешка присел на кровать и протянул руку, потрогал мой лоб. – Главное, чтобы ты не заразился.
- Все в порядке, я просто немного не выспался. – Я прикрыл глаза от нежности его прикосновения.
- Не переживай, мое солнышко, все с ним в порядке: отдохнул, лекарства выпил, ты рядом сидел, и даже мы ухаживали. – Подушечки пальцев прошлись мне по виску и спустились по щеке, почти дотронулись губ, но потом просто исчезли.
- Лешка…
- Давай помогу кровать убрать. А потом будем салаты резать, бабушка твоя уже звонила, и обещала, что помощь будет попозже. Все же орава голодной молодежи - это вам не салатник «Оливье». – Я откинул одеяло и встал, Лешка замолчал, а я с запозданием понял, что нахожусь лишь в футболке Макса.
Заметался и со вздохом сел обратно на кровать.
Лешка грохнул дверкой шкафа и протянул мне спортивные штаны.
- Прости.
- Вообще-то, я тебя вчера сам раздевал. – Немного хрипло ответил он. – Кирилл… - он присел на пол передо мной и взял в ладони мои судорожно сжатые руки. - Сегодня канун Нового года, и я не хочу, чтобы ты был взволнован или еще что-то помешало тебе радоваться празднику. Поэтому давай, ни о чем не думай и одевайся.
- Спасибо. – Я надел штаны, и мы заправили постель. – А ребята придут или мы встретимся уже вечером?
- Пока даже не знаю, Ден еще не звонил, да и Тёма тоже. – Как только мы застелили кровать, дверь открылась, и вошел Макс. Я обернулся, оценивая его внешний вид. Обернулся и застыл. На нем было только полотенце, капельки воды стекали по торсу, я проследил за одной и облизнул вмиг пересохшие губы. – Морозов, ты что себе позволяешь, нельзя же ходить нагишом во время болезни… - Лешка сгладил неловкость и кинул в Макса халат, мой любимый улыбнулся и надел его.
- Доброе утро, Кирилл, хороший мой. – Мягко проговорил любимый мне в висок, обнимая.
- Привет. Как ты? – я обнял его за талию и краем глаза увидел, как Лешка покидает комнату.
- Лучше.
- Правду, Максим, – настойчиво попросил я.
- Мне намного лучше, не нервничай, Кир. – Он немного отстранился и посмотрел мне прямо в глаза. – Спасибо.
- За что?
- За то, что ухаживал за мной, за то, что готовил мне разные вкусные штучки… - я фыркнул, - …И за то, что не отходил от меня, даже когда я просил.
- Я люблю тебя. – Я уткнулся в его грудь и вдохнул приятный аромат геля для душа и крема после бритья, они смешивались с естественным запахом кожи и дурманили, я высунул язык и лизнул сосок, не скрываемый халатом. – Соскучился.
- И я, мой хороший, но сейчас нам лучше пойти и помочь ребятам. – Он наклонился и прямо в губы прошептал. – Но ночь я обещаю тебе незабываемую, любимый.
Я не выдержал и немного подался вперед, накрывая его губы, сам проскользнул языком в теплый рот. Он не сопротивлялся моей инициативе, просто прижал плотнее и ответил на ласку.
Я отстранился только тогда, когда его руки начали гладить мою попку, сминать и нежно пощипывать сквозь штаны.
- До ночи? – с улыбкой спросил я, перехватывая его руку и поднося к губам, целуя кончики пальчиков.
- До ночи. – С улыбкой ответил он.
Пока Максим одевался, я принял душ и после вошел на кухню. Овощи мы сварили еще вчера, под чутким руководством моей бабушки и мамы Дани. Сегодня предстоял фронт работ…
- Так, давай без художеств! – воскликнул Данила, когда я вошел. Лешка ухмыльнулся.
- Чем тебе не нравятся розы из морковки?
- Блин, не переводи продукты, украшения будем делать потом. Да и не к чему они! Кто их оценит, все сожрут, даже не поблагодарив… - возмутился Даня.
- Данила, мой ты прагматик, я хочу сделать завтрак Кире…
- И что у меня на завтрак? – посмеиваясь, окликнул я парочку. Да, они были именно парой, я сейчас только это заметил, такие смешные, как будто женатые люди. Хотя мне сравнивать особо не с чем, но в доме Лешки его мама всегда именно так разговаривает с отцом.
- Очаровательная бурда с морковными розами! – отозвался мой друг. Я рассмеялся и сел на стул около стола, заваленного мисками и уже очищенными овощами. Лешка поставил передо мной тарелку с салатом, сверху и правда была морковная роза, и даже имела свекольные листочки. Я аккуратно, вилкой, поданной Даней, подцепил произведение кулинарного искусства и отложил на край тарелки. Салат был вкусный, хоть в нем и было намешано почти всё, включая красную икру.
- Вкусно. – Проглотив, почти не жуя, первую горку, сказал я поварам. В кухню вошел Макс, наклонился, поцеловал меня в макушку и стащил с моей тарелки кусочек ветчины. – Есть хочешь?
- Не очень. – Присаживаясь рядом, ответил любимый. – Сейчас лекарство выпью и помогу вам.
- Только не долго, а то замотаем тебя, и новый год у нас будет не так хорош, как запланирован. – Строго ответил ему Лешка.
- Ох, Ярков, тебе бы в няньки… - улыбаясь, ответил Макс.
Мы как раз доделывали «Оливье», когда в дверь позвонили.
- Кирилл, откроешь, это, наверное, ребята. – Облизывая Данины губы, попросил Лешка. Мы в основном целовались и только частично готовили, удивительно даже, как в такой атмосфере появилась кастрюля главного салата нового года. Я оторвался от Макса и, чмокнув его последний раз, пошел открывать.
- Привет, родной наш! С Новым годом! – воскликнул дед Мороз, с точно такими же глазами как у меня, как только я обнаружил это, взвизгнул и кинулся на шею отцу.
- Папа! С Новым годом! – он рассмеялся и покружил меня. – Но у тебя же утренник и спектакль вечером! Как ты смог вырваться? – он поставил меня на пол в коридоре и стянул шапку.
- Ну, во-первых, дороже тебя у меня никого нет, а во-вторых, Жанна сказала, что Снегурочку она сыграет только для тебя. – Он отошел от двери, открывая мне вид на немного смущенную его словами Жанну. На ней была короткая шубка Снегурочки, нежного голубого цвета, и кокошник, украшенный жемчугом. Я открыл рот.
- Это восхитительно! – я не удержался и обнял ее, она тоже обняла меня и погладила по голове.
- Мы не только в образах, мы еще и с подарками, малыш. – Улыбаясь, проговорила Жанна.
За эти недели знакомства и общения мы стали ближе, и она относится ко мне неплохо. По сравнению с моей матерью - просто прекрасно. Всегда вежливая и улыбчивая, мое первое впечатление о ней сгладилось, и она теперь мне друг.
- А мы с ребятами готовим.
- Бросайте это дело! Особенно ты, мой маленький! – воскликнул папа, я отошел от Жанны и снова прижался к отцу.
- Так вы надолго или на пять минут? – тихо спросил я.
- Мы со Снегурочкой надолго, мой маленький, так что принимай первый подарок – нас!
- Андрей! – проворчала Жанна. Мы прошли в зал, и я усадил их на диван. Она осмотрелась. – Не поняла, а где елка?
- Не успели мы… - раздался от двери голос Максима. – Хотели вчера купить, да поздно уже собрались, базар закрыли, а сегодня только встали недавно…
- Так, дедушка Мороз у нас пойдет сейчас и купит большую и пушистую Елку! – Жанна вскочила с дивана и вытолкала моего отца в коридор. – Кирилл, хочешь с папой сходить?
- Очень! – я вроде дернулся в комнату, но тут же застыл. – Можно? – спросил я сразу и у Максима, и у папы.
Максим улыбнулся и мягко накрыл мои губы, уже давно не стесняясь моих родственников.
- Обязательно. – Прошептал он, оторвавшись от меня. Я немного покраснел, потому что никак не мог привыкнуть к зрителям.
- Только, пожалуйста, оденься потеплее, на улице снег. – Опять раздался от двери голос, на сей раз Лешки.
Я заулыбался. Было тепло от ощущения дома. Тепло от поцелуев и взглядов, от родных рук и от доброй ауры, исходящей от окружающих меня людей. Они любили меня, и одевали и поправляли шарф, и папа взял меня за руку.
И, совершенно не стесняясь, прямо в костюме деда Мороза вошел на площадку елочного базара. Я стоял рядом и улыбался, пока папа наглядно показывал, что он желает приобрести.
- Эй, сколько вот эта стоит? – я и не понял, что обращаются ко мне, пока меня не толкнули в плечо. – Я спросил, сколько стоит вот это? – я медленно повернулся, их было трое - два парня и девушка с сигаретой во рту.
- Я не… - но меня не слушали и, скорее всего, знали, что я не продавец елок.
- Чего мямлишь! Сколько? – девушка оторвала от пушистой ели кусочек веточки и кинула в меня, я отступил на шаг.
Все было понятно, как белый снег на дороге, они просто решили пристать, и я, если честно, впервые сталкиваюсь с такими людьми без Максима. Страшно не было, но я же драться не умею. Меня немного затрясло и я сделал еще шаг от этой компании, спотыкнулся и упал бы, если бы меня не поддержали чьи-то руки.
- Что вы хотите, молодые люди, в канун Нового года? Может, мозгов? Но я ж не Гудвин! Может, полицию у ног? Это я устрою быстро! А может, просто извинитесь перед моим сыном? И тогда добрый дедушка Мороз подарит вам по шоколадному зайке… м? – бодро, как речевку, проговорил мой отец, прижимая меня к себе.
Ребята переглянулись и, сплюнув, ушли, даже ничего не ответив моему отцу.
- Папа… - тихо начал я.
- Все хорошо, мой родной, все уже. Они ушли, ты бы не отходил что ли от меня, а то разные сейчас пошли людишки, кто-то совершенно не может пройти мимо хорошенького мальчика… - он развернул меня к себе и, серьезно смотря в глаза, протянул шоколадку, правда не в виде зайки, а батончик «Баунти». – Кушай. – Я хлопал ресницами, смаргивая налипший снег, и смотрел в точно такие же глаза, как у меня.
- Папа, а у нас игрушек нет, чтобы елку наряжать. – Он улыбнулся.
- Ну, это сейчас не проблема, Кирилл. Это раньше, во времена моей бабушки, было сложно с красивыми игрушками, а сейчас все проще.
- У меня это первый новый год со своей елкой… - Он сжал сильней руку на моем плече и притянул меня ближе, проговорил, крепко обнимая меня.
- Все у тебя будет, я обещаю. И елка, и подарки, и дед Мороз со Снегуркой, и сладости… И любовь в чистом виде, как этот снег на еловых лапах. И смеяться ты будешь и веселиться.
- Спасибо, папа.
- Ну, что ты, малыш мой. – Он отстранился и, улыбаясь в белоснежную бороду, проговорил. – Пойдем, покажу, какую красавицу выбрал…
После того как мы доставили ее домой, папа схватил Жанну, и мы втроем, как настоящая семья, пошли в детский магазин выбирать украшения для ели.
- В каком стиле ты хочешь оформить зеленую подругу? – улыбаясь, спросила Жанна.
- Красиво. – Просто ответил я. Она покачала головой и схватила одну из коробок с яркими шарами внутри.
- Эти или вот эти? – в одной руке были серебристо-красные, а в другой - синие в серебряную звездочку.
- А в чем разница?
- Мне кажется, что красные плохо будут гармонировать с обоями в зале… - я пожал плечами и посмотрел на множество коробочек, взял с оранжевыми шарами и улыбнулся, протянул Жанне. – Эти?
- Лешка любит рыжий.
- А ты? – тихо спросила она, складывая еще несколько коробок с рыжими шариками и верхушкой в тон.
- Мне нравятся голубой и желтый. Как глаза и волосы Максима. – Она улыбнулась и взяла несколько лент мишуры – голубую и желтую. Вернулся папа с флаконами искусственного снега и гирляндами. И протянул мне очередную коробку.
В ней было две фигурки – дед Мороз и Снегурочка, но не просто из пластика, а очень детально сделанные. Даже кокошник у Снегурочки был как настоящий. Я восхищенно смотрел на это чудо и прижал коробку к себе.
- Я долго выбирал между вертолетом и ими… - по секрету прошептал он.
- Вертолетом? – не понял я.
- Каждый мальчик должен иметь вертолет на радиоуправлении! – поднял он палец вверх, я проследил за этим жестом и покачал головой.
- Мне не надо. – Папа опустил палец и улыбнулся.
- А чего же хочет мое чудо?
- У меня все есть, но вот Геннадию Эдуардовичу и Максиму с Лешкой, и Дане, и Дену, и еще Тёме – я подарки не купил. И тебе с Жанной и бабу… - меня обняли и прижали к крепкой груди.
- Малыш, ты ведь все понимаешь, и самый главный подарок для нас - это твое благополучие и ты сам. А для твоих друзей мы устроим грандиозный праздник. И еще, мы же поедем прямо после этой ночи на дачу, а там бабушка с дедушкой, опять же, устроят праздник…
- Значит, бабушка и дедушка на даче?
- Да, и мы отложили все дела, чтобы быть с тобой в эту первую ночь новой жизни, – тихо ответил он. – А теперь пойдем и купим твоему доктору отличный коньяк…
- Папа, он же врач, думаешь, уместно дарить ему коньяк, пусть и отличный? – Жанна и отец рассмеялись и повернули тележку, нагруженную новогодними игрушками и мишурой, в сторону стеллажей с винно-водочной продукцией.
Елку наряжали весело, Лешка, в восторге от шариков, обвешал ими всего Данилу. Тот, краснея, уклонялся от рук, вплетающих в его волосы мишуру, а Ярков смеялся:
- Лучший мой подарочек - это ты…
- Лекс! Да прекрати… тьфу…
- Не устал, мой хороший, хочешь, отдохнем? А то всю ночь ты не выдержишь. – На ушко прошептал мне Максим.
- Только с одним условием.
- Каким?
- Ты пойдешь и ляжешь спать вместе со мной. – Он кивнул. Я видел, он устал, от суеты, от веселья, ведь его простуда еще не прошла, да и не простуда это, а самый настоящий стресс. Я спрашивал у Геннадия Эдуардовича, и он сказал, что моему парню нужен отдых и никаких нервов в ближайшее время. Я был с ним согласен, потому что Максим лишь вымученно улыбнулся, и мы, предупредив всех домочадцев, пошли в комнату.
Легли прямо поверх покрывала.
За эти недели, что мы живем в этой комнате, она преобразилась, стала более уютной и домашней. Появился письменный стол, так как Максиму нужно делать задания, да и мне в скором времени тоже – на нем были пока расставлены фотографии, которые ребята делали недавно. Ведь своих у меня нет, не было, а теперь много фото, самых разных. И на катке, и как мы с Деном лепим снеговика во дворе, и как бабушка с дедушкой учат меня готовить борщ по-украински. Много моментов, которые Данила щелкал на свой фотоаппарат или Лешка на свой. Много маленьких кусочков моей новой жизни. Много, а еще больше их впереди, потому что я обязательно буду жить.
Я вздохнул.
- Что такое, мой хороший, неудобно? – сипло спросил Максим.
- Нет, все хорошо. – Я прижался к нему. – Просто я уже вырос из детского сада, чтобы спать днем.
- Спеть тебе колыбельную? – нежно спросил он и юркнул рукой под резинку моих домашних штанов. Я уткнулся в его шею носом.
- Спой. – Прошептал я. – Только, может, тогда я наиграю? – Максим улыбнулся и провел понизу моего живота кончиками пальцев.
- Наиграй. – Я аккуратно уложил его на спину и сполз вниз, накрыл рукой его эрекцию, а второй задрал домашнюю футболку чуть вверх и накрыл открывшийся плоский живот губами. – Кирилл, что-то мы с тобой отклонились от курса.
Я не ответил, а тепло подышал на головку, четко просматривающуюся через тонкую ткань. Макс замолчал, только выгнул спину и приподнял бедра. Хотелось сделать ему приятно, и я знал, как доставить удовольствие моему любимому.
Я спустил штаны и, медленно ведя руками сначала по одной ноге, потом по другой, снял их с Макса. Он расставил ноги и согнул их в коленях, но я покачал головой.
- Только для тебя.
- Кирилл? – непонимающе спросил он, хмурясь, я улыбнулся и наклонился над его эрекцией, вобрал головку в рот. Мягко и не спеша, обвел ее языком, отстранился, причмокнув. – Мммм.
Эти звуки стали моей новогодней музыкой. Было приятно просто дарить ему наслаждение, ничего не прося взамен, отдавать себя, заботиться о том, чтобы он кончил.
Я ускорял движения головой, брал почти наполовину и помогал себе рукой, второй поглаживая яички и вознося моего любимого на седьмое небо.
Его сперма не стала неожиданностью, он весь выгнулся и подбросил бедра, гортанно закричал, и она ударила мне в рот.
- Это маленький подарок от меня на Новый год. – Тихо и хрипло проговорил я. Он обнял меня и накрыл мое, изнывающее без его рук, возбуждение дрожащими пальцами, я уткнулся ему в шею и, тихо скуля, кончил.
- У меня немного другой подарок, но мы подарим тебе его все вместе с ребятами, хорошо?
- Хорошо. – Он вытер руку салфетками, которые в большом количестве привезла нам бабушка, также как презервативы и смазку, которую нам поставляла мама Дани – все это добро лежало в верхнем ящике стола.
Потом снова обнял меня и нежно поцеловал, успокаивая и даря блаженную негу.
- Поспи, Кирилл, скоро карнавал.
- Кирилл, пора, а то опоздаем в магазин. – Я непонимающе открыл глаза, на работу нам было не нужно, потому что отец Данилы отправил всех своих работников в пятидневный новогодний отпуск. Он улыбнулся, увидев, что я открыл глаза, и вышел из комнаты. Я полежал несколько минут, осознавая, что сегодня, почти в полночь, будет маскарад.
Максим спал на диване в большой комнате. Лешка и Ден не позволили ему спать со мной, аргументируя это болезнью и возможностью заразиться. Но я полночи сидел около Макса, гладил его пальцы и иногда прикасался к ним губами. Уже поздно или рано, меня отнес сюда Лешка.
Мне было так стыдно, что я, возможно, мешаю его личной жизни, но он абсолютно искренне попытался заверить меня в обратном. Я не поверил.
- Кирилл? – заглянул в комнату мой друг. – Плохо?
- Нет, просто никак не приду в себя от новости, что сегодня я, наконец, смогу надеть свой карнавальный костюм. – Он улыбнулся и прошел в комнату. – Как там Макс?
- В ванной, сказал, что с такой физиономией он появиться пред тобой просто не в силах. – Лешка присел на кровать и протянул руку, потрогал мой лоб. – Главное, чтобы ты не заразился.
- Все в порядке, я просто немного не выспался. – Я прикрыл глаза от нежности его прикосновения.
- Не переживай, мое солнышко, все с ним в порядке: отдохнул, лекарства выпил, ты рядом сидел, и даже мы ухаживали. – Подушечки пальцев прошлись мне по виску и спустились по щеке, почти дотронулись губ, но потом просто исчезли.
- Лешка…
- Давай помогу кровать убрать. А потом будем салаты резать, бабушка твоя уже звонила, и обещала, что помощь будет попозже. Все же орава голодной молодежи - это вам не салатник «Оливье». – Я откинул одеяло и встал, Лешка замолчал, а я с запозданием понял, что нахожусь лишь в футболке Макса.
Заметался и со вздохом сел обратно на кровать.
Лешка грохнул дверкой шкафа и протянул мне спортивные штаны.
- Прости.
- Вообще-то, я тебя вчера сам раздевал. – Немного хрипло ответил он. – Кирилл… - он присел на пол передо мной и взял в ладони мои судорожно сжатые руки. - Сегодня канун Нового года, и я не хочу, чтобы ты был взволнован или еще что-то помешало тебе радоваться празднику. Поэтому давай, ни о чем не думай и одевайся.
- Спасибо. – Я надел штаны, и мы заправили постель. – А ребята придут или мы встретимся уже вечером?
- Пока даже не знаю, Ден еще не звонил, да и Тёма тоже. – Как только мы застелили кровать, дверь открылась, и вошел Макс. Я обернулся, оценивая его внешний вид. Обернулся и застыл. На нем было только полотенце, капельки воды стекали по торсу, я проследил за одной и облизнул вмиг пересохшие губы. – Морозов, ты что себе позволяешь, нельзя же ходить нагишом во время болезни… - Лешка сгладил неловкость и кинул в Макса халат, мой любимый улыбнулся и надел его.
- Доброе утро, Кирилл, хороший мой. – Мягко проговорил любимый мне в висок, обнимая.
- Привет. Как ты? – я обнял его за талию и краем глаза увидел, как Лешка покидает комнату.
- Лучше.
- Правду, Максим, – настойчиво попросил я.
- Мне намного лучше, не нервничай, Кир. – Он немного отстранился и посмотрел мне прямо в глаза. – Спасибо.
- За что?
- За то, что ухаживал за мной, за то, что готовил мне разные вкусные штучки… - я фыркнул, - …И за то, что не отходил от меня, даже когда я просил.
- Я люблю тебя. – Я уткнулся в его грудь и вдохнул приятный аромат геля для душа и крема после бритья, они смешивались с естественным запахом кожи и дурманили, я высунул язык и лизнул сосок, не скрываемый халатом. – Соскучился.
- И я, мой хороший, но сейчас нам лучше пойти и помочь ребятам. – Он наклонился и прямо в губы прошептал. – Но ночь я обещаю тебе незабываемую, любимый.
Я не выдержал и немного подался вперед, накрывая его губы, сам проскользнул языком в теплый рот. Он не сопротивлялся моей инициативе, просто прижал плотнее и ответил на ласку.
Я отстранился только тогда, когда его руки начали гладить мою попку, сминать и нежно пощипывать сквозь штаны.
- До ночи? – с улыбкой спросил я, перехватывая его руку и поднося к губам, целуя кончики пальчиков.
- До ночи. – С улыбкой ответил он.
Пока Максим одевался, я принял душ и после вошел на кухню. Овощи мы сварили еще вчера, под чутким руководством моей бабушки и мамы Дани. Сегодня предстоял фронт работ…
- Так, давай без художеств! – воскликнул Данила, когда я вошел. Лешка ухмыльнулся.
- Чем тебе не нравятся розы из морковки?
- Блин, не переводи продукты, украшения будем делать потом. Да и не к чему они! Кто их оценит, все сожрут, даже не поблагодарив… - возмутился Даня.
- Данила, мой ты прагматик, я хочу сделать завтрак Кире…
- И что у меня на завтрак? – посмеиваясь, окликнул я парочку. Да, они были именно парой, я сейчас только это заметил, такие смешные, как будто женатые люди. Хотя мне сравнивать особо не с чем, но в доме Лешки его мама всегда именно так разговаривает с отцом.
- Очаровательная бурда с морковными розами! – отозвался мой друг. Я рассмеялся и сел на стул около стола, заваленного мисками и уже очищенными овощами. Лешка поставил передо мной тарелку с салатом, сверху и правда была морковная роза, и даже имела свекольные листочки. Я аккуратно, вилкой, поданной Даней, подцепил произведение кулинарного искусства и отложил на край тарелки. Салат был вкусный, хоть в нем и было намешано почти всё, включая красную икру.
- Вкусно. – Проглотив, почти не жуя, первую горку, сказал я поварам. В кухню вошел Макс, наклонился, поцеловал меня в макушку и стащил с моей тарелки кусочек ветчины. – Есть хочешь?
- Не очень. – Присаживаясь рядом, ответил любимый. – Сейчас лекарство выпью и помогу вам.
- Только не долго, а то замотаем тебя, и новый год у нас будет не так хорош, как запланирован. – Строго ответил ему Лешка.
- Ох, Ярков, тебе бы в няньки… - улыбаясь, ответил Макс.
Мы как раз доделывали «Оливье», когда в дверь позвонили.
- Кирилл, откроешь, это, наверное, ребята. – Облизывая Данины губы, попросил Лешка. Мы в основном целовались и только частично готовили, удивительно даже, как в такой атмосфере появилась кастрюля главного салата нового года. Я оторвался от Макса и, чмокнув его последний раз, пошел открывать.
- Привет, родной наш! С Новым годом! – воскликнул дед Мороз, с точно такими же глазами как у меня, как только я обнаружил это, взвизгнул и кинулся на шею отцу.
- Папа! С Новым годом! – он рассмеялся и покружил меня. – Но у тебя же утренник и спектакль вечером! Как ты смог вырваться? – он поставил меня на пол в коридоре и стянул шапку.
- Ну, во-первых, дороже тебя у меня никого нет, а во-вторых, Жанна сказала, что Снегурочку она сыграет только для тебя. – Он отошел от двери, открывая мне вид на немного смущенную его словами Жанну. На ней была короткая шубка Снегурочки, нежного голубого цвета, и кокошник, украшенный жемчугом. Я открыл рот.
- Это восхитительно! – я не удержался и обнял ее, она тоже обняла меня и погладила по голове.
- Мы не только в образах, мы еще и с подарками, малыш. – Улыбаясь, проговорила Жанна.
За эти недели знакомства и общения мы стали ближе, и она относится ко мне неплохо. По сравнению с моей матерью - просто прекрасно. Всегда вежливая и улыбчивая, мое первое впечатление о ней сгладилось, и она теперь мне друг.
- А мы с ребятами готовим.
- Бросайте это дело! Особенно ты, мой маленький! – воскликнул папа, я отошел от Жанны и снова прижался к отцу.
- Так вы надолго или на пять минут? – тихо спросил я.
- Мы со Снегурочкой надолго, мой маленький, так что принимай первый подарок – нас!
- Андрей! – проворчала Жанна. Мы прошли в зал, и я усадил их на диван. Она осмотрелась. – Не поняла, а где елка?
- Не успели мы… - раздался от двери голос Максима. – Хотели вчера купить, да поздно уже собрались, базар закрыли, а сегодня только встали недавно…
- Так, дедушка Мороз у нас пойдет сейчас и купит большую и пушистую Елку! – Жанна вскочила с дивана и вытолкала моего отца в коридор. – Кирилл, хочешь с папой сходить?
- Очень! – я вроде дернулся в комнату, но тут же застыл. – Можно? – спросил я сразу и у Максима, и у папы.
Максим улыбнулся и мягко накрыл мои губы, уже давно не стесняясь моих родственников.
- Обязательно. – Прошептал он, оторвавшись от меня. Я немного покраснел, потому что никак не мог привыкнуть к зрителям.
- Только, пожалуйста, оденься потеплее, на улице снег. – Опять раздался от двери голос, на сей раз Лешки.
Я заулыбался. Было тепло от ощущения дома. Тепло от поцелуев и взглядов, от родных рук и от доброй ауры, исходящей от окружающих меня людей. Они любили меня, и одевали и поправляли шарф, и папа взял меня за руку.
И, совершенно не стесняясь, прямо в костюме деда Мороза вошел на площадку елочного базара. Я стоял рядом и улыбался, пока папа наглядно показывал, что он желает приобрести.
- Эй, сколько вот эта стоит? – я и не понял, что обращаются ко мне, пока меня не толкнули в плечо. – Я спросил, сколько стоит вот это? – я медленно повернулся, их было трое - два парня и девушка с сигаретой во рту.
- Я не… - но меня не слушали и, скорее всего, знали, что я не продавец елок.
- Чего мямлишь! Сколько? – девушка оторвала от пушистой ели кусочек веточки и кинула в меня, я отступил на шаг.
Все было понятно, как белый снег на дороге, они просто решили пристать, и я, если честно, впервые сталкиваюсь с такими людьми без Максима. Страшно не было, но я же драться не умею. Меня немного затрясло и я сделал еще шаг от этой компании, спотыкнулся и упал бы, если бы меня не поддержали чьи-то руки.
- Что вы хотите, молодые люди, в канун Нового года? Может, мозгов? Но я ж не Гудвин! Может, полицию у ног? Это я устрою быстро! А может, просто извинитесь перед моим сыном? И тогда добрый дедушка Мороз подарит вам по шоколадному зайке… м? – бодро, как речевку, проговорил мой отец, прижимая меня к себе.
Ребята переглянулись и, сплюнув, ушли, даже ничего не ответив моему отцу.
- Папа… - тихо начал я.
- Все хорошо, мой родной, все уже. Они ушли, ты бы не отходил что ли от меня, а то разные сейчас пошли людишки, кто-то совершенно не может пройти мимо хорошенького мальчика… - он развернул меня к себе и, серьезно смотря в глаза, протянул шоколадку, правда не в виде зайки, а батончик «Баунти». – Кушай. – Я хлопал ресницами, смаргивая налипший снег, и смотрел в точно такие же глаза, как у меня.
- Папа, а у нас игрушек нет, чтобы елку наряжать. – Он улыбнулся.
- Ну, это сейчас не проблема, Кирилл. Это раньше, во времена моей бабушки, было сложно с красивыми игрушками, а сейчас все проще.
- У меня это первый новый год со своей елкой… - Он сжал сильней руку на моем плече и притянул меня ближе, проговорил, крепко обнимая меня.
- Все у тебя будет, я обещаю. И елка, и подарки, и дед Мороз со Снегуркой, и сладости… И любовь в чистом виде, как этот снег на еловых лапах. И смеяться ты будешь и веселиться.
- Спасибо, папа.
- Ну, что ты, малыш мой. – Он отстранился и, улыбаясь в белоснежную бороду, проговорил. – Пойдем, покажу, какую красавицу выбрал…
После того как мы доставили ее домой, папа схватил Жанну, и мы втроем, как настоящая семья, пошли в детский магазин выбирать украшения для ели.
- В каком стиле ты хочешь оформить зеленую подругу? – улыбаясь, спросила Жанна.
- Красиво. – Просто ответил я. Она покачала головой и схватила одну из коробок с яркими шарами внутри.
- Эти или вот эти? – в одной руке были серебристо-красные, а в другой - синие в серебряную звездочку.
- А в чем разница?
- Мне кажется, что красные плохо будут гармонировать с обоями в зале… - я пожал плечами и посмотрел на множество коробочек, взял с оранжевыми шарами и улыбнулся, протянул Жанне. – Эти?
- Лешка любит рыжий.
- А ты? – тихо спросила она, складывая еще несколько коробок с рыжими шариками и верхушкой в тон.
- Мне нравятся голубой и желтый. Как глаза и волосы Максима. – Она улыбнулась и взяла несколько лент мишуры – голубую и желтую. Вернулся папа с флаконами искусственного снега и гирляндами. И протянул мне очередную коробку.
В ней было две фигурки – дед Мороз и Снегурочка, но не просто из пластика, а очень детально сделанные. Даже кокошник у Снегурочки был как настоящий. Я восхищенно смотрел на это чудо и прижал коробку к себе.
- Я долго выбирал между вертолетом и ими… - по секрету прошептал он.
- Вертолетом? – не понял я.
- Каждый мальчик должен иметь вертолет на радиоуправлении! – поднял он палец вверх, я проследил за этим жестом и покачал головой.
- Мне не надо. – Папа опустил палец и улыбнулся.
- А чего же хочет мое чудо?
- У меня все есть, но вот Геннадию Эдуардовичу и Максиму с Лешкой, и Дане, и Дену, и еще Тёме – я подарки не купил. И тебе с Жанной и бабу… - меня обняли и прижали к крепкой груди.
- Малыш, ты ведь все понимаешь, и самый главный подарок для нас - это твое благополучие и ты сам. А для твоих друзей мы устроим грандиозный праздник. И еще, мы же поедем прямо после этой ночи на дачу, а там бабушка с дедушкой, опять же, устроят праздник…
- Значит, бабушка и дедушка на даче?
- Да, и мы отложили все дела, чтобы быть с тобой в эту первую ночь новой жизни, – тихо ответил он. – А теперь пойдем и купим твоему доктору отличный коньяк…
- Папа, он же врач, думаешь, уместно дарить ему коньяк, пусть и отличный? – Жанна и отец рассмеялись и повернули тележку, нагруженную новогодними игрушками и мишурой, в сторону стеллажей с винно-водочной продукцией.
Елку наряжали весело, Лешка, в восторге от шариков, обвешал ими всего Данилу. Тот, краснея, уклонялся от рук, вплетающих в его волосы мишуру, а Ярков смеялся:
- Лучший мой подарочек - это ты…
- Лекс! Да прекрати… тьфу…
- Не устал, мой хороший, хочешь, отдохнем? А то всю ночь ты не выдержишь. – На ушко прошептал мне Максим.
- Только с одним условием.
- Каким?
- Ты пойдешь и ляжешь спать вместе со мной. – Он кивнул. Я видел, он устал, от суеты, от веселья, ведь его простуда еще не прошла, да и не простуда это, а самый настоящий стресс. Я спрашивал у Геннадия Эдуардовича, и он сказал, что моему парню нужен отдых и никаких нервов в ближайшее время. Я был с ним согласен, потому что Максим лишь вымученно улыбнулся, и мы, предупредив всех домочадцев, пошли в комнату.
Легли прямо поверх покрывала.
За эти недели, что мы живем в этой комнате, она преобразилась, стала более уютной и домашней. Появился письменный стол, так как Максиму нужно делать задания, да и мне в скором времени тоже – на нем были пока расставлены фотографии, которые ребята делали недавно. Ведь своих у меня нет, не было, а теперь много фото, самых разных. И на катке, и как мы с Деном лепим снеговика во дворе, и как бабушка с дедушкой учат меня готовить борщ по-украински. Много моментов, которые Данила щелкал на свой фотоаппарат или Лешка на свой. Много маленьких кусочков моей новой жизни. Много, а еще больше их впереди, потому что я обязательно буду жить.
Я вздохнул.
- Что такое, мой хороший, неудобно? – сипло спросил Максим.
- Нет, все хорошо. – Я прижался к нему. – Просто я уже вырос из детского сада, чтобы спать днем.
- Спеть тебе колыбельную? – нежно спросил он и юркнул рукой под резинку моих домашних штанов. Я уткнулся в его шею носом.
- Спой. – Прошептал я. – Только, может, тогда я наиграю? – Максим улыбнулся и провел понизу моего живота кончиками пальцев.
- Наиграй. – Я аккуратно уложил его на спину и сполз вниз, накрыл рукой его эрекцию, а второй задрал домашнюю футболку чуть вверх и накрыл открывшийся плоский живот губами. – Кирилл, что-то мы с тобой отклонились от курса.
Я не ответил, а тепло подышал на головку, четко просматривающуюся через тонкую ткань. Макс замолчал, только выгнул спину и приподнял бедра. Хотелось сделать ему приятно, и я знал, как доставить удовольствие моему любимому.
Я спустил штаны и, медленно ведя руками сначала по одной ноге, потом по другой, снял их с Макса. Он расставил ноги и согнул их в коленях, но я покачал головой.
- Только для тебя.
- Кирилл? – непонимающе спросил он, хмурясь, я улыбнулся и наклонился над его эрекцией, вобрал головку в рот. Мягко и не спеша, обвел ее языком, отстранился, причмокнув. – Мммм.
Эти звуки стали моей новогодней музыкой. Было приятно просто дарить ему наслаждение, ничего не прося взамен, отдавать себя, заботиться о том, чтобы он кончил.
Я ускорял движения головой, брал почти наполовину и помогал себе рукой, второй поглаживая яички и вознося моего любимого на седьмое небо.
Его сперма не стала неожиданностью, он весь выгнулся и подбросил бедра, гортанно закричал, и она ударила мне в рот.
- Это маленький подарок от меня на Новый год. – Тихо и хрипло проговорил я. Он обнял меня и накрыл мое, изнывающее без его рук, возбуждение дрожащими пальцами, я уткнулся ему в шею и, тихо скуля, кончил.
- У меня немного другой подарок, но мы подарим тебе его все вместе с ребятами, хорошо?
- Хорошо. – Он вытер руку салфетками, которые в большом количестве привезла нам бабушка, также как презервативы и смазку, которую нам поставляла мама Дани – все это добро лежало в верхнем ящике стола.
Потом снова обнял меня и нежно поцеловал, успокаивая и даря блаженную негу.
- Поспи, Кирилл, скоро карнавал.
Подарок Судьбы. Реальность - 28
pov Алексея
Телевизор работал тихо, все, кто хотел его смотреть, собрались прямо около голубого экрана и тихо смеялись новогодним шуткам ведущего программы.
Я же сидел на диване и перебирал волосы спящего Дани. Он внаглую оккупировал меня и собственнически обнимал за колено. А я наслаждался его слегка жесткими волосами цвета меди, он все же больше был темно-рыжим, чем апельсиново-ярким, но мне безумно нравились эти локоны.
- Уснул все же? – тихо спросил меня Андрей.
- Ага. – Улыбаясь, ответил я.
- Жанна там чайник поставила, не хочешь перекусить?
- Не отказался бы от бутербродов, а то я так чувствую, что до вечернего пира не доживу и съем Даню. – Мы тихо рассмеялись, и Андрей пошел к ребятам. Те тоже покивали и, оставив телевизор, пошли на кухню.
Будить Рыжика не хотелось, но время было уже достаточно позднее, и через час мы должны были ехать в магазин.
Я вздохнул и с сожалением убрал руку, Даня недовольно проворчал:
- Лекс, продолжай.
- Рыжик, вставай, а то не успеем перекусить и нарядиться.
- А салаты мы для кого делали, для Саввы что ли? – улыбнулся он, и немного перевернулся, открыл сонные глаза. – Лекс…
- Что? – я сгреб его в охапку и накрыл мягкие губы.
- Ты такой красивый, как с картинки из сказок…
- Кто-то явно переспал или еще не проснулся, – заключил я, а Даня в ответ обнял меня за шею и зарылся теплыми пальцами в волосы.
- Хочу свой подарок на Новый год, Лекс.
- Я думал над этим и обещаю, что ты его получишь, но позже. А теперь подъем и на кухню - кушать приготовленные Жанной бутерброды.
Он отстранился и стал немного серьезней:
- Тебе не кажется странным ее отношение к Кириллу?
- Немного, но у каждого есть свои секреты, Рыжик, возможно, она имеет свои цели, но ты же знаешь - ни Андрей, ни Морозов не позволят сделать Кириллу больно, а уж мы с тобой постараемся оградить его от стрессов всеми силами.
- Да, главное, чтобы ничего не омрачило праздник. – Мы встали, и я снова не удержался и обнял его, целуя в уголок губ. – Как думаешь, понравится Кире подарок?
- Посмотрим. – Я улыбнулся. – В любом случае, такого у него никогда не было. – Даня погрустнел.
- Мне кажется, что у него вообще ничего не было, я имею в виду того, что должно дополнять детство и радовать ребенка. Вот только я, опять же, сомневаюсь, что сейчас ему это необходимо показывать, то есть мы как бы пытаемся компенсировать ему пропущенное. Но не делаем ли мы только хуже, Лекс, напоминая Кириллу о том, что он пропустил и не имел? – я смотрел в печальные карие глаза своего парня, и уже хотел ответить, но ответ пришел совершенно с другой стороны.
- Кирилл все прекрасно понимает, Данила, и радуется переменам. И понимает также, что мы пытаемся сделать для него лучше. – Спокойно как всегда ответил Морозов. – Мы стараемся не напоминать ему о прошлом, но как ты сам понимаешь - это неизбежно; любое слово, любое действие напоминает ему, что он пережил. – Я смотрел в холодные глаза Морозова и видел бурю. – Самое страшное для него, наверное, это потерять что-то именно сейчас, в начале пути.
В комнату вернулся Андрей с тарелкой и чашкой чая, застыл на последних словах Макса. Нахмурился.
- Что случилось? – серьезно спросил он у всех разом.
- Все в порядке, я просто выспался, Кир еще спит, разбудить нужно… - Макс развернулся, но серьезный голос отца Кирилла его остановил:
- Макс, я понимаю твое волнение и понимаю, что разговора не избежать, но, возможно, я подожду с ним еще какое-то время? – Даня удивленно переводил взгляд с одного на другого, а я прекрасно понимал, о каком разговоре идет речь.
После признания Кирилла об изнасиловании, все спустили на тормозах, но я видел эти изучающие взгляды в глазах деда и отца Кира. Они как будто присматривались к Максу, ожидая проявления агрессии, возможно, еще и этот постоянный надзор его нервирует. И заставляет постоянно находиться в напряжении и так «расшатанные» нервы.
- Я был бы благодарен, Андрей. – Сухо, почти пустыня в голосе моего друга детства. – Пойду все же разбужу Кирилла. – И он вышел, Андрей улыбнулся, пытаясь сгладить то ощущение неловкости.
- Он не причинит ему вреда. Я уже говорил и надеялся, что ты меня поймешь, за старшее поколение я волновался больше, чем по твоему поводу, Андрей. – Я отстранил Даню и сделал шаг к нему.
- Я его отец. И как бы там это ни звучало, он его изнасиловал. – Андрей поставил тарелку и чашку на пол около дивана, и я вскользь подумал о столике для таких случаев.
Атмосфера в комнате накалялась, Даня сел на краешек кресла и очень сосредоточенно наблюдал за нами.
- Сегодня канун Нового года, давайте не будем портить праздник воробушку. – Голос у Дена был почти стальной, рядом стояла Жанна и хмурилась.
Я с досадой понял, что наш разговор слышали все обитатели дома и по ужасу на Тёминой моське поздно осознал, что это было глупо - вести такие речи в гостиной.
- Я согласна с Денисом. – Тихо проговорила Жанна. – Такие разговоры лучше оставить на другой раз.
- Ладно. – Примирительно начал Андрей. – Оставим и взаимные претензии тоже.
- Претензии? – удивился я.
- Конечно, а ты как думал, как я могу не предъявить претензии! Ты же игнорируешь мое подношение о, Великий Алексей Ярков! – Андрей сделал жест в сторону чая.
Все рассмеялись, и в этот момент в комнату вошел, потирая глаза, наш любимый воробушек.
- Всем привет и с наступающим. – Хрипло прошептал он, когда мы затихли.
Жанна тут же подлетела к нему и впихнула в руки бутерброд с икрой, и увела, о чем-то шепча, обратно в комнату, через минуту оттуда вылетел, как ошпаренный, Морозов и с ужасом в глазах сообщил:
- Меня выгнали, сказали - не мешать творить сказку! – мы снова рассмеялись. Но я видел, что между отцом Кирилла и Максом искры. Только понять какого рода - пока не мог. Было не похоже на агрессию или отчуждение, или еще на что-то негативное. Скорее всего - это были искры ревности.
Да, банальной ревности к человеку, которого любишь, только у одного это была ревность отцовская, а у другого, соответственно, влюбленного. Да еще эта история с выпускным вечером… Черт!
Я подошел к Дане и присел на корточки рядом с ним:
- Ты чего? – Он был какой-то притихший.
- Прости, не хотел портить праздник.
- Глупый, все в порядке. Главное, чтобы не подрались.
- Думаешь, могут? – раздался рядом голос Дена.
- Вполне, смотри, как сверкают глазами.
- Не поздно ли Андрей решил защищать честь сына?
- Поздно или нет, но Кира не переживет, если они начнут ругаться. – Ответил я на встревоженный взгляд Дена.
- Ладно, плывем, а там посмотрим, как разнять их…
- Ага. – Я внимательно наблюдал, как Андрей и Макс разговаривают, тихо и хмурясь, но разговаривают. Видимо, все же Макс решил уладить недоговоренности… Он не допустит ссор на глазах Кирилла, я был уверен.
конец pov Алексея.
Мне снился яркий сон: я почти не видел лиц, но точно знал, что это мои родные и любимые люди. Была большая елка, и начищенный зеркальный паркет, пахло хвоей и мандаринами, я танцевал медленный танец со своим любимым человеком, и он тихо спросил:
- Что ты желаешь в подарок, хороший мой? – а я, сияя улыбкой, ответил ему, прижимаясь щекой к прохладному шелку рубашки.
- Счастья. – Он рассмеялся и совсем другим голосом спросил:
- Разве я не подарил тебе счастье, Кирилл?
- Просыпайся, мой хороший. – Вырвал меня из сказочно-прекрасного сна родной голос. Я приоткрыл глаза.
- Максим? – он смотрел на меня и немного хмурился. – Что-то случилось?
- Нет, просто уже пора вставать и собираться.
- Мне снился странный сон, как будто ты был другой… - в его глазах появилось тень беспокойства. – Нет, не в том смысле, что я опять теряю грань реальности, нет. Просто в какой-то момент твой голос изменился, и ты задал мне странный вопрос. О счастье. – Я снова прикрыл глаза, а мой любимый накрыл мои губы.
- Не волнуйся, я никогда не оставлю тебя. – Прошептал он, отстраняясь.
Я обнял его и дотронулся ладонью до прохладного лба.
- Мне тревожно, как мы на улице будем, ты же еще болен, а ребят огорчать тоже не хочется, ведь они так стараются ради нас. – Я вздохнул. – И еще я хочу потанцевать с тобой.
- Все будет хорошо, мой маленький, а теперь вставай и нужно переодеться в костюм. Кстати, ты все же что выбрал?
Я загадочно улыбнулся и приложил палец к губам, делая вид, что думаю:
- Сюрприз.
- Ладно. – Спокойно согласился он.
Я видел, что-то произошло, пока я спал и видел странный сон, я чувствовал его сдержанность, точнее, закрытость. И чтобы это значило?
Стоило мне выйти в комнату, меня схватила Жанна и, выгнав Макса из нашей спальни, посадила на кровать.
- Итак, моя Золушка, сегодня я не только Снегурочка, но и твоя Фея-крестная! – я улыбался, смотря, как она сверкает глазами и выпархивает в коридор, потом возвращается с сумкой и пакетом, в котором явно угадывается очертание платья. – Я всеми силами пыталась скрыть от Андрея этот шедевр. И нашу с тобой договоренность. Ты уверен, что хочешь именно этого?
- Ну, под ним у меня будет другой костюм, так что это будет сюрприз только для домашних… И макияж будет не сильным, так что мне очень хочется поскорей увидеть их лица. – Мы рассмеялись, и Жанна приступила к моему преображению.
Во время наложения грима она вдруг замолчала и сосредоточенно нахмурилась:
- Кирилл, можно я задам тебе вопрос?
- Да.
- Только обещай, что не расстроишься, а то мне косметики не хватит переделывать этот шедевр.
- Я не расстроюсь, – произнес я, моргая неестественно длинными ресницами.
- Помнишь, ты упоминал о коме… Говорил, что тебе приснился сон. – Я кивнул, она отложила кисточку и посмотрела мне прямо в глаза. – Понимаешь, у меня младший брат в коме, на мотоцикле влетел в ехавшую по встречке машину, спас только шлем… И он уже два года в коме, врачи говорят, что все стабильно, и он должен очнуться. – Я видел, как ей тяжело говорить об этом, я видел, как она отводит взгляд. – Я хотела спросить, что ты чувствовал, ты слышал кого-нибудь из близких? Как ты очнулся? Что поспособствовало этому?
Я не знал, что ей сказать. Я просто обнял ее и тихо прошептал:
- Я не знал, что сплю. Я был там и прожил жизнь, думая что она - настоящая, я до сих пор путаюсь и часто не понимаю, где нахожусь - все еще в прошлом, которое для меня показала кома, или тут, в своем настоящем, которое оказалось хуже, чем сон в коме. Я бы все отдал, чтобы вернуться и быть с Максом там – счастливым в своем неведенье. Но в то же время я бы никогда не узнал, что у меня есть такой замечательный отец, друзья. Я не знаю, как помочь тебе… Может быть, твоему брату тут ничего не нужно?
- Что ты имеешь в виду? – также тихо спросила она.
- Может ему так лучше. – Ответил я, отстраняясь от нее, она задумчиво смотрела на меня и вдруг улыбнулась, так по-доброму, по-матерински, и погладила по волосам.
- Ты такой невероятный ребенок, Кирилл. – Она вздохнула. – Только не говори Андрею, что я расспрашивала тебя, он будет нервничать. – Я кивнул. – А теперь давай закончим.
Когда она, наконец, застегнула на спине молнию, и я надел короткие, но теплые сапожки, Жанна тихо рассмеялась и подвела меня к зеркалу на дверце шкафа.
Оттуда на меня смотрела Мальвина из сказки о «Золотом ключике». Причем я был похож на нее как две капли воды. Под коротким нежно-голубым, почти белым, платьем у меня были надеты шорты от костюма воробушка (шапка с клювом лежала на кровати), сейчас на мне был парик голубого цвета, дополняли образ атласные перчатки в тон парику и кружева, украшавшие перчатки, в тон платью.
Я открыл рот.
- Жанна… это… у меня нет слов! – я повернулся на маленьких каблучках, и платье тоже всколыхнулось, на мне также были эти полуботинки и белые лосины от костюма воробушка.
- Зато у меня есть! – обняла она меня. – Ты восхитительно тонкий и изящный, не как девочка, но эти костюмы просто идеально на тебе будут смотреться! Ты еще не решил, куда будешь поступать?
- Посоветуешь, Фея-крестная?
- В театральный, а мы с Андреем поможем, ты идеален для сцены, Кирилл.
- Правда? И почему ты так решила, я ведь только надел платье?
- А потому и решила! Ты его надел и даже не возмутился, и влился в образ почти сразу… - она снова развернула меня к зеркалу. – Ты посмотри, это ведь не оно на тебе надето, а ты в нем.
Я повернул голову набок, похлопал ресницами и улыбнулся накрашенными губами.
- Так странно, но я действительно чувствую себя свободно.
- Замечательно. – Она отошла от меня и взяла шапочку с клювом. – Теперь я выйду, а ты за мной, только подожди несколько минут, я подготовлю публику.
Она уже почти вышла, я окликнул ее:
- Жанна?
- Да?
- Спасибо. И… может мы сходим к твоему брату в больницу после праздников? – она выронила шапку воробушка из рук и повернулась ко мне.
- Ты все же невероятный мальчик, Кирилл. Спасибо за это желание. – И она вышла из нашей с Максимом спальни.
Я стоял посреди комнаты и думал о вечном.
Вдруг во мне что-то заискрилось и я рассмеялся, покружился по комнате в импровизированном вальсе.
Любимая сказка Максима и Лешки - «Сказка о золотом ключике или приключения Буратино», я выбрал этот наряд неслучайно, я помнил, они всегда восхищались красотой Татьяны Проценко. Ее голубыми глазами и этим губками-бантиком.
Я еще раз рассмеялся и подошел к двери, приоткрыл, в квартире было тихо, и в этой тишине раздался задорный голос Жанны:
- Итак, позвольте представить вам, уважаемая публика, результат часового прихорашивания! Кирилл!
- Жанна, что ты сделала с моим сыном? – прошептал в тишине комнаты отец. Я сделал шаг на середину и покружился вокруг своей оси, весело смеясь.
У всех на лицах было одно и то же выражение - шок.
- Кириллка! – первый отмер Лешка и подлетел ко мне, подхватил за талию и закружил по комнате. – Всегда мечтал о своей собственной Мальвине!
Я смеялся и поджал ноги, раскидывая руки в перчатках в стороны.
- Ё-маё, встретил бы такое чудо на улице, непременно бы познакомился. – Вырвалось у ошарашенного Артема.
- Эй, это мое чудо! – меня перехватили родные руки, я похлопал ресницами. – Надеюсь, ты не собираешься в таком виде на улицу, Мальвина?
- Нет.
- А я бы и не пустил. – Ответил мне Макс, сверкая глазами. Он поставил меня на пол, и я, наконец, оглядел их всех.
Отец был уже одет в шубу деда Мороза, Жанна надевала свой костюм поверх обычной юбки и кофты.
Ден красовался в костюме, раскрывающим его суть – эти острые клыки и черный плащ ему невероятно подходили.
Тёма все же выбрал костюм зайчика, но украсил себя лиловым бантом и лиловыми обтягивающими штанами, к которым был прикреплен пушистый хвост.
Поразил меня больше всех Данила.
Я тихо рассмеялся, представив его ругань когда Лешка его одевал, а это был именно мой друг, потому что Даня сам ни за чтобы не надел это.
На нем был рыжий апельсиновый костюм и беретка с хвостиком, забавно заваливающаяся на бок.
- Это все Ярков. – Буркнул он. – Сказал, оставит без сладкого, если я это не надену.
- Тебе идет. – Подошел я к нему и поправил хвостик. Он прыснул.
- Ага. – А потом наклонился и тихо прошептал. – Ты потрясающе красивый.
Я рассмеялся и повернулся к своим любимым людям - другу и парню.
Лешка был, что нестранно, в костюме Буратино. Только опять же - заменил короткие шорты на джинсы, это получается, я один осмелился надеть шорты и не стал возражать против лосин. Нос на резиночке был на лбу, что смотрелось как рог.
- Когда успел обзавестись рогом-то? – прыснул я. Все рассмеялись.
- Я обзавелся не рогом, а Апельсинкой. А вот ты, наша Мальвина, получи своего Артемона… - Лешка подтолкнул рыкнувшего Макса ко мне, и я, наконец, рассмотрел своего личного Артемона.
Максим, также как и все, пренебрег бриджами с кружевами, но на нем была верхняя часть с жабо и красный бант, пока без парика, я его вчера где-то видел, но значения не придал.
- Гав, – сказал Макс, улыбаясь. – А вообще, нам некогда, мы уже опаздываем. Так что снимай платье и покажи нам всем хвостик, птаха моя.
- А мне кажется, что можно и в платье поехать, а воробушка потом посмотрим, я такси уже вызвал, правда сказали, как обычно, ждать придется долго… - проговорил Ден.
- Значит ждем, я, правда, на машине, но все не уместятся, так что подождем такси, а там кучно отправимся на праздник. И еще одно, я подарю кое-что тебе, мой маленький, прямо сейчас… - с этими словами отец подошел ко мне и протянул конверт из плотной бумаги, я недоуменно посмотрел на него, а он улыбнулся. – Это не деньги. Я думаю, что все, что необходимо, я смогу тебе и так купить, так что... открой.
Я аккуратно открыл конверт.
В комнате было тихо, она пропиталась какой-то таинственной и торжественной атмосферой. Я потряс конверт, и из него на мою ладонь вылетела небольшая, с монету, подвеска на тонкой цепочке. Также кроме подвески в конверте было несколько фото. Я с замиранием сердца вытащил их и отложил ненужный конверт.
На фото был папа с бабушкой и дедушкой, и Максим. Красивые профессиональные фотографии, сделанные так четко и живо, что невольно думалось о том, пошевелятся ресницы у моего солнечного парня или нет.
- Я помню наш разговор о том, что тебе нужно. И в подвеске эти фото в миниатюре, можно всегда носить с собой. Жить самостоятельно или хотя бы попытаться. – Тихо проговорил папа.
- Спасибо. – Также тихо ответил я, раскрывая и смотря на миниатюры в серебряной оправе.
Жить самостоятельно? Мой якорь смотрел на меня голубыми глазами – нежно улыбаясь с фото.
Смогу ли я ассоциировать эту фотографию с живым человеком?
- Кир, хороший мой, попробуй, но это все потом, а сейчас праздник…
- Вот это правильно. – Обнял меня папа и чмокнул в щеку. – Жанна, ты не перестаралась с гримом?
- А по-моему, вышло потрясающе, и мы с Кириллом определились, куда поступим…
- Так, все потом! – воскликнули Лешка и Ден в один голос. – Вперед на карнавал!
Мы все дружно поправили костюмы, надели недостающие предметы, один только Даня сокрушенно поправил бархатный беретик с постоянно падающим набок хвостиком.
Надели верхнюю одежду и двинулись на улицу.
Новогодний вечер был просто потрясающим – белый пушистый снег, постоянные хлопки салютов и петард, вспышки бенгальских огней и запах мандаринов и еловых веток.
Я вис на своем Артемоне и сходил с ума от восторга…
Новая жизнь в новом мире…
Телевизор работал тихо, все, кто хотел его смотреть, собрались прямо около голубого экрана и тихо смеялись новогодним шуткам ведущего программы.
Я же сидел на диване и перебирал волосы спящего Дани. Он внаглую оккупировал меня и собственнически обнимал за колено. А я наслаждался его слегка жесткими волосами цвета меди, он все же больше был темно-рыжим, чем апельсиново-ярким, но мне безумно нравились эти локоны.
- Уснул все же? – тихо спросил меня Андрей.
- Ага. – Улыбаясь, ответил я.
- Жанна там чайник поставила, не хочешь перекусить?
- Не отказался бы от бутербродов, а то я так чувствую, что до вечернего пира не доживу и съем Даню. – Мы тихо рассмеялись, и Андрей пошел к ребятам. Те тоже покивали и, оставив телевизор, пошли на кухню.
Будить Рыжика не хотелось, но время было уже достаточно позднее, и через час мы должны были ехать в магазин.
Я вздохнул и с сожалением убрал руку, Даня недовольно проворчал:
- Лекс, продолжай.
- Рыжик, вставай, а то не успеем перекусить и нарядиться.
- А салаты мы для кого делали, для Саввы что ли? – улыбнулся он, и немного перевернулся, открыл сонные глаза. – Лекс…
- Что? – я сгреб его в охапку и накрыл мягкие губы.
- Ты такой красивый, как с картинки из сказок…
- Кто-то явно переспал или еще не проснулся, – заключил я, а Даня в ответ обнял меня за шею и зарылся теплыми пальцами в волосы.
- Хочу свой подарок на Новый год, Лекс.
- Я думал над этим и обещаю, что ты его получишь, но позже. А теперь подъем и на кухню - кушать приготовленные Жанной бутерброды.
Он отстранился и стал немного серьезней:
- Тебе не кажется странным ее отношение к Кириллу?
- Немного, но у каждого есть свои секреты, Рыжик, возможно, она имеет свои цели, но ты же знаешь - ни Андрей, ни Морозов не позволят сделать Кириллу больно, а уж мы с тобой постараемся оградить его от стрессов всеми силами.
- Да, главное, чтобы ничего не омрачило праздник. – Мы встали, и я снова не удержался и обнял его, целуя в уголок губ. – Как думаешь, понравится Кире подарок?
- Посмотрим. – Я улыбнулся. – В любом случае, такого у него никогда не было. – Даня погрустнел.
- Мне кажется, что у него вообще ничего не было, я имею в виду того, что должно дополнять детство и радовать ребенка. Вот только я, опять же, сомневаюсь, что сейчас ему это необходимо показывать, то есть мы как бы пытаемся компенсировать ему пропущенное. Но не делаем ли мы только хуже, Лекс, напоминая Кириллу о том, что он пропустил и не имел? – я смотрел в печальные карие глаза своего парня, и уже хотел ответить, но ответ пришел совершенно с другой стороны.
- Кирилл все прекрасно понимает, Данила, и радуется переменам. И понимает также, что мы пытаемся сделать для него лучше. – Спокойно как всегда ответил Морозов. – Мы стараемся не напоминать ему о прошлом, но как ты сам понимаешь - это неизбежно; любое слово, любое действие напоминает ему, что он пережил. – Я смотрел в холодные глаза Морозова и видел бурю. – Самое страшное для него, наверное, это потерять что-то именно сейчас, в начале пути.
В комнату вернулся Андрей с тарелкой и чашкой чая, застыл на последних словах Макса. Нахмурился.
- Что случилось? – серьезно спросил он у всех разом.
- Все в порядке, я просто выспался, Кир еще спит, разбудить нужно… - Макс развернулся, но серьезный голос отца Кирилла его остановил:
- Макс, я понимаю твое волнение и понимаю, что разговора не избежать, но, возможно, я подожду с ним еще какое-то время? – Даня удивленно переводил взгляд с одного на другого, а я прекрасно понимал, о каком разговоре идет речь.
После признания Кирилла об изнасиловании, все спустили на тормозах, но я видел эти изучающие взгляды в глазах деда и отца Кира. Они как будто присматривались к Максу, ожидая проявления агрессии, возможно, еще и этот постоянный надзор его нервирует. И заставляет постоянно находиться в напряжении и так «расшатанные» нервы.
- Я был бы благодарен, Андрей. – Сухо, почти пустыня в голосе моего друга детства. – Пойду все же разбужу Кирилла. – И он вышел, Андрей улыбнулся, пытаясь сгладить то ощущение неловкости.
- Он не причинит ему вреда. Я уже говорил и надеялся, что ты меня поймешь, за старшее поколение я волновался больше, чем по твоему поводу, Андрей. – Я отстранил Даню и сделал шаг к нему.
- Я его отец. И как бы там это ни звучало, он его изнасиловал. – Андрей поставил тарелку и чашку на пол около дивана, и я вскользь подумал о столике для таких случаев.
Атмосфера в комнате накалялась, Даня сел на краешек кресла и очень сосредоточенно наблюдал за нами.
- Сегодня канун Нового года, давайте не будем портить праздник воробушку. – Голос у Дена был почти стальной, рядом стояла Жанна и хмурилась.
Я с досадой понял, что наш разговор слышали все обитатели дома и по ужасу на Тёминой моське поздно осознал, что это было глупо - вести такие речи в гостиной.
- Я согласна с Денисом. – Тихо проговорила Жанна. – Такие разговоры лучше оставить на другой раз.
- Ладно. – Примирительно начал Андрей. – Оставим и взаимные претензии тоже.
- Претензии? – удивился я.
- Конечно, а ты как думал, как я могу не предъявить претензии! Ты же игнорируешь мое подношение о, Великий Алексей Ярков! – Андрей сделал жест в сторону чая.
Все рассмеялись, и в этот момент в комнату вошел, потирая глаза, наш любимый воробушек.
- Всем привет и с наступающим. – Хрипло прошептал он, когда мы затихли.
Жанна тут же подлетела к нему и впихнула в руки бутерброд с икрой, и увела, о чем-то шепча, обратно в комнату, через минуту оттуда вылетел, как ошпаренный, Морозов и с ужасом в глазах сообщил:
- Меня выгнали, сказали - не мешать творить сказку! – мы снова рассмеялись. Но я видел, что между отцом Кирилла и Максом искры. Только понять какого рода - пока не мог. Было не похоже на агрессию или отчуждение, или еще на что-то негативное. Скорее всего - это были искры ревности.
Да, банальной ревности к человеку, которого любишь, только у одного это была ревность отцовская, а у другого, соответственно, влюбленного. Да еще эта история с выпускным вечером… Черт!
Я подошел к Дане и присел на корточки рядом с ним:
- Ты чего? – Он был какой-то притихший.
- Прости, не хотел портить праздник.
- Глупый, все в порядке. Главное, чтобы не подрались.
- Думаешь, могут? – раздался рядом голос Дена.
- Вполне, смотри, как сверкают глазами.
- Не поздно ли Андрей решил защищать честь сына?
- Поздно или нет, но Кира не переживет, если они начнут ругаться. – Ответил я на встревоженный взгляд Дена.
- Ладно, плывем, а там посмотрим, как разнять их…
- Ага. – Я внимательно наблюдал, как Андрей и Макс разговаривают, тихо и хмурясь, но разговаривают. Видимо, все же Макс решил уладить недоговоренности… Он не допустит ссор на глазах Кирилла, я был уверен.
конец pov Алексея.
Мне снился яркий сон: я почти не видел лиц, но точно знал, что это мои родные и любимые люди. Была большая елка, и начищенный зеркальный паркет, пахло хвоей и мандаринами, я танцевал медленный танец со своим любимым человеком, и он тихо спросил:
- Что ты желаешь в подарок, хороший мой? – а я, сияя улыбкой, ответил ему, прижимаясь щекой к прохладному шелку рубашки.
- Счастья. – Он рассмеялся и совсем другим голосом спросил:
- Разве я не подарил тебе счастье, Кирилл?
- Просыпайся, мой хороший. – Вырвал меня из сказочно-прекрасного сна родной голос. Я приоткрыл глаза.
- Максим? – он смотрел на меня и немного хмурился. – Что-то случилось?
- Нет, просто уже пора вставать и собираться.
- Мне снился странный сон, как будто ты был другой… - в его глазах появилось тень беспокойства. – Нет, не в том смысле, что я опять теряю грань реальности, нет. Просто в какой-то момент твой голос изменился, и ты задал мне странный вопрос. О счастье. – Я снова прикрыл глаза, а мой любимый накрыл мои губы.
- Не волнуйся, я никогда не оставлю тебя. – Прошептал он, отстраняясь.
Я обнял его и дотронулся ладонью до прохладного лба.
- Мне тревожно, как мы на улице будем, ты же еще болен, а ребят огорчать тоже не хочется, ведь они так стараются ради нас. – Я вздохнул. – И еще я хочу потанцевать с тобой.
- Все будет хорошо, мой маленький, а теперь вставай и нужно переодеться в костюм. Кстати, ты все же что выбрал?
Я загадочно улыбнулся и приложил палец к губам, делая вид, что думаю:
- Сюрприз.
- Ладно. – Спокойно согласился он.
Я видел, что-то произошло, пока я спал и видел странный сон, я чувствовал его сдержанность, точнее, закрытость. И чтобы это значило?
Стоило мне выйти в комнату, меня схватила Жанна и, выгнав Макса из нашей спальни, посадила на кровать.
- Итак, моя Золушка, сегодня я не только Снегурочка, но и твоя Фея-крестная! – я улыбался, смотря, как она сверкает глазами и выпархивает в коридор, потом возвращается с сумкой и пакетом, в котором явно угадывается очертание платья. – Я всеми силами пыталась скрыть от Андрея этот шедевр. И нашу с тобой договоренность. Ты уверен, что хочешь именно этого?
- Ну, под ним у меня будет другой костюм, так что это будет сюрприз только для домашних… И макияж будет не сильным, так что мне очень хочется поскорей увидеть их лица. – Мы рассмеялись, и Жанна приступила к моему преображению.
Во время наложения грима она вдруг замолчала и сосредоточенно нахмурилась:
- Кирилл, можно я задам тебе вопрос?
- Да.
- Только обещай, что не расстроишься, а то мне косметики не хватит переделывать этот шедевр.
- Я не расстроюсь, – произнес я, моргая неестественно длинными ресницами.
- Помнишь, ты упоминал о коме… Говорил, что тебе приснился сон. – Я кивнул, она отложила кисточку и посмотрела мне прямо в глаза. – Понимаешь, у меня младший брат в коме, на мотоцикле влетел в ехавшую по встречке машину, спас только шлем… И он уже два года в коме, врачи говорят, что все стабильно, и он должен очнуться. – Я видел, как ей тяжело говорить об этом, я видел, как она отводит взгляд. – Я хотела спросить, что ты чувствовал, ты слышал кого-нибудь из близких? Как ты очнулся? Что поспособствовало этому?
Я не знал, что ей сказать. Я просто обнял ее и тихо прошептал:
- Я не знал, что сплю. Я был там и прожил жизнь, думая что она - настоящая, я до сих пор путаюсь и часто не понимаю, где нахожусь - все еще в прошлом, которое для меня показала кома, или тут, в своем настоящем, которое оказалось хуже, чем сон в коме. Я бы все отдал, чтобы вернуться и быть с Максом там – счастливым в своем неведенье. Но в то же время я бы никогда не узнал, что у меня есть такой замечательный отец, друзья. Я не знаю, как помочь тебе… Может быть, твоему брату тут ничего не нужно?
- Что ты имеешь в виду? – также тихо спросила она.
- Может ему так лучше. – Ответил я, отстраняясь от нее, она задумчиво смотрела на меня и вдруг улыбнулась, так по-доброму, по-матерински, и погладила по волосам.
- Ты такой невероятный ребенок, Кирилл. – Она вздохнула. – Только не говори Андрею, что я расспрашивала тебя, он будет нервничать. – Я кивнул. – А теперь давай закончим.
Когда она, наконец, застегнула на спине молнию, и я надел короткие, но теплые сапожки, Жанна тихо рассмеялась и подвела меня к зеркалу на дверце шкафа.
Оттуда на меня смотрела Мальвина из сказки о «Золотом ключике». Причем я был похож на нее как две капли воды. Под коротким нежно-голубым, почти белым, платьем у меня были надеты шорты от костюма воробушка (шапка с клювом лежала на кровати), сейчас на мне был парик голубого цвета, дополняли образ атласные перчатки в тон парику и кружева, украшавшие перчатки, в тон платью.
Я открыл рот.
- Жанна… это… у меня нет слов! – я повернулся на маленьких каблучках, и платье тоже всколыхнулось, на мне также были эти полуботинки и белые лосины от костюма воробушка.
- Зато у меня есть! – обняла она меня. – Ты восхитительно тонкий и изящный, не как девочка, но эти костюмы просто идеально на тебе будут смотреться! Ты еще не решил, куда будешь поступать?
- Посоветуешь, Фея-крестная?
- В театральный, а мы с Андреем поможем, ты идеален для сцены, Кирилл.
- Правда? И почему ты так решила, я ведь только надел платье?
- А потому и решила! Ты его надел и даже не возмутился, и влился в образ почти сразу… - она снова развернула меня к зеркалу. – Ты посмотри, это ведь не оно на тебе надето, а ты в нем.
Я повернул голову набок, похлопал ресницами и улыбнулся накрашенными губами.
- Так странно, но я действительно чувствую себя свободно.
- Замечательно. – Она отошла от меня и взяла шапочку с клювом. – Теперь я выйду, а ты за мной, только подожди несколько минут, я подготовлю публику.
Она уже почти вышла, я окликнул ее:
- Жанна?
- Да?
- Спасибо. И… может мы сходим к твоему брату в больницу после праздников? – она выронила шапку воробушка из рук и повернулась ко мне.
- Ты все же невероятный мальчик, Кирилл. Спасибо за это желание. – И она вышла из нашей с Максимом спальни.
Я стоял посреди комнаты и думал о вечном.
Вдруг во мне что-то заискрилось и я рассмеялся, покружился по комнате в импровизированном вальсе.
Любимая сказка Максима и Лешки - «Сказка о золотом ключике или приключения Буратино», я выбрал этот наряд неслучайно, я помнил, они всегда восхищались красотой Татьяны Проценко. Ее голубыми глазами и этим губками-бантиком.
Я еще раз рассмеялся и подошел к двери, приоткрыл, в квартире было тихо, и в этой тишине раздался задорный голос Жанны:
- Итак, позвольте представить вам, уважаемая публика, результат часового прихорашивания! Кирилл!
- Жанна, что ты сделала с моим сыном? – прошептал в тишине комнаты отец. Я сделал шаг на середину и покружился вокруг своей оси, весело смеясь.
У всех на лицах было одно и то же выражение - шок.
- Кириллка! – первый отмер Лешка и подлетел ко мне, подхватил за талию и закружил по комнате. – Всегда мечтал о своей собственной Мальвине!
Я смеялся и поджал ноги, раскидывая руки в перчатках в стороны.
- Ё-маё, встретил бы такое чудо на улице, непременно бы познакомился. – Вырвалось у ошарашенного Артема.
- Эй, это мое чудо! – меня перехватили родные руки, я похлопал ресницами. – Надеюсь, ты не собираешься в таком виде на улицу, Мальвина?
- Нет.
- А я бы и не пустил. – Ответил мне Макс, сверкая глазами. Он поставил меня на пол, и я, наконец, оглядел их всех.
Отец был уже одет в шубу деда Мороза, Жанна надевала свой костюм поверх обычной юбки и кофты.
Ден красовался в костюме, раскрывающим его суть – эти острые клыки и черный плащ ему невероятно подходили.
Тёма все же выбрал костюм зайчика, но украсил себя лиловым бантом и лиловыми обтягивающими штанами, к которым был прикреплен пушистый хвост.
Поразил меня больше всех Данила.
Я тихо рассмеялся, представив его ругань когда Лешка его одевал, а это был именно мой друг, потому что Даня сам ни за чтобы не надел это.
На нем был рыжий апельсиновый костюм и беретка с хвостиком, забавно заваливающаяся на бок.
- Это все Ярков. – Буркнул он. – Сказал, оставит без сладкого, если я это не надену.
- Тебе идет. – Подошел я к нему и поправил хвостик. Он прыснул.
- Ага. – А потом наклонился и тихо прошептал. – Ты потрясающе красивый.
Я рассмеялся и повернулся к своим любимым людям - другу и парню.
Лешка был, что нестранно, в костюме Буратино. Только опять же - заменил короткие шорты на джинсы, это получается, я один осмелился надеть шорты и не стал возражать против лосин. Нос на резиночке был на лбу, что смотрелось как рог.
- Когда успел обзавестись рогом-то? – прыснул я. Все рассмеялись.
- Я обзавелся не рогом, а Апельсинкой. А вот ты, наша Мальвина, получи своего Артемона… - Лешка подтолкнул рыкнувшего Макса ко мне, и я, наконец, рассмотрел своего личного Артемона.
Максим, также как и все, пренебрег бриджами с кружевами, но на нем была верхняя часть с жабо и красный бант, пока без парика, я его вчера где-то видел, но значения не придал.
- Гав, – сказал Макс, улыбаясь. – А вообще, нам некогда, мы уже опаздываем. Так что снимай платье и покажи нам всем хвостик, птаха моя.
- А мне кажется, что можно и в платье поехать, а воробушка потом посмотрим, я такси уже вызвал, правда сказали, как обычно, ждать придется долго… - проговорил Ден.
- Значит ждем, я, правда, на машине, но все не уместятся, так что подождем такси, а там кучно отправимся на праздник. И еще одно, я подарю кое-что тебе, мой маленький, прямо сейчас… - с этими словами отец подошел ко мне и протянул конверт из плотной бумаги, я недоуменно посмотрел на него, а он улыбнулся. – Это не деньги. Я думаю, что все, что необходимо, я смогу тебе и так купить, так что... открой.
Я аккуратно открыл конверт.
В комнате было тихо, она пропиталась какой-то таинственной и торжественной атмосферой. Я потряс конверт, и из него на мою ладонь вылетела небольшая, с монету, подвеска на тонкой цепочке. Также кроме подвески в конверте было несколько фото. Я с замиранием сердца вытащил их и отложил ненужный конверт.
На фото был папа с бабушкой и дедушкой, и Максим. Красивые профессиональные фотографии, сделанные так четко и живо, что невольно думалось о том, пошевелятся ресницы у моего солнечного парня или нет.
- Я помню наш разговор о том, что тебе нужно. И в подвеске эти фото в миниатюре, можно всегда носить с собой. Жить самостоятельно или хотя бы попытаться. – Тихо проговорил папа.
- Спасибо. – Также тихо ответил я, раскрывая и смотря на миниатюры в серебряной оправе.
Жить самостоятельно? Мой якорь смотрел на меня голубыми глазами – нежно улыбаясь с фото.
Смогу ли я ассоциировать эту фотографию с живым человеком?
- Кир, хороший мой, попробуй, но это все потом, а сейчас праздник…
- Вот это правильно. – Обнял меня папа и чмокнул в щеку. – Жанна, ты не перестаралась с гримом?
- А по-моему, вышло потрясающе, и мы с Кириллом определились, куда поступим…
- Так, все потом! – воскликнули Лешка и Ден в один голос. – Вперед на карнавал!
Мы все дружно поправили костюмы, надели недостающие предметы, один только Даня сокрушенно поправил бархатный беретик с постоянно падающим набок хвостиком.
Надели верхнюю одежду и двинулись на улицу.
Новогодний вечер был просто потрясающим – белый пушистый снег, постоянные хлопки салютов и петард, вспышки бенгальских огней и запах мандаринов и еловых веток.
Я вис на своем Артемоне и сходил с ума от восторга…
Новая жизнь в новом мире…
Подарок Судьбы. Реальность - 29
pov Алексей
Даню, также как Морозов Кирилла, я взял на руки. В машине было тепло, и он, видимо, еще и от моей близости стал пунцово-красный.
- Апельсинка моя, тебе жарко? – прошептал я ему в розовое ушко. Он фыркнул и отвернулся от меня, веточка на берете забавно покачнулась, я прикусил губу, чтобы не заржать. – Даня, ну Новый год все же, не обижайся на меня… Данила?
- Ярков, отвянь, я вялая апельсиновая цедра… - пробубнил он.
Я сдвинул длинный нос на лоб и прислонился раскрытыми губами к его ушку, прикусил мочку, оттянул.
- Мой апельсин, – с придыханием прошептал я.
Данила весь напрягся в моих руках, немного поерзал.
- Лекс, ты извращенец. В прошлом году я был великолепен…
- И в этом ты потрясающе красив. – Прошептал я.
- По-моему, я нравлюсь в таком виде только тебе и Кириллу. – Удрученно.
- А этого мало? – Он вздохнул и, наконец, повернулся ко мне.
- Нет. – Я улыбнулся и накрыл его губы в апельсиновом блеске. Он не сопротивлялся, а только блаженно выдохнул и обнял меня руками за шею.
- Ребят, вы бы поосторожней, а то на холоде неудобно со стояком! – раздался с переднего сидения хохот Тёмы.
- Не завидуй, Артёмка! – ответил ему Даня, на мгновение отрываясь от моих губ. Я нетерпеливо притянул его обратно и накрыл вкусные губы своими губами.
- Да ладно, вот вдруг мне сегодня повезет, и я встречу свою любовь под бой курантов!
- Обязательно встретишь! – посмеиваясь, ответил ему Кирилл.
Мы остановились около магазина, и к нам тут же подбежали Ден и Савва.
- Что-то вы долго…
- Тёма искал по дороге свою суженую, да в ряженых разве найдешь! – ответил ему Андрей, весело смеясь и подхватывая Кирилла на руки. – Мальвина, замерзнешь, быстро в тепло!
- Папа, я помочь хочу! – также смеясь, воспротивился мой друг.
Я был очарован. Честно, я и так не смог до конца выкинуть его из головы, все время следил за ним краем глаза, а после его появления в комнате я просто не мог поверить, что это он. Что это тот мальчик, который со слезами на глазах принимал от меня в подарок апельсины и шептал, что лучшего подарка для него нет.
Я улыбнулся, смотря, как ошарашенный Савва передает Мальвине пакет, причем самый маленький и легкий, и тихо спрашивает у улыбающегося Морозова:
- Это что, Кирилл? – а тот кивает головой в знак согласия, и я впервые вижу у него такое выражение на лице – гордость, вперемешку с желанием.
- Так, быстро хватайте пакеты и в тепло! – распорядилась Снегурочка-Жанна.
Мы похватали пакеты с едой и побежали в раскрытые двери.
Шумная компания внутри замерла, как только мы вошли.
- Привет! – выпорхнула из толпы парней Снежинка. – Ждем только вас! Ден, твоя красотка уже тут…
- Его Величество Тьма приветствует Вас, о Снежинка, где мое чудо? – пропел Ден.
Я видел, как девчонки взяли в оборот Кирилла и как рассматривают его и вертят, рядом с ними стояла довольная Жанна и рассказывала, как она добилась такого эффекта матовости кожи…
Дальше я не слушал, я повернулся в поисках моей Апельсинки и увидел, как рыжий бочок прошмыгнул в подсобку.
Хм… не уйдешь!
конец pov Алексея
Я стоял в окружении девчонок с приклеенной улыбкой на губах и уже не знал куда себя деть, когда со спины меня обняли родные сильные руки моего Максимки.
- Милые дамы, простите, но Мальвине нужно раздеться. – И он взял меня нежно за руку. – Как ты?
- Все хорошо, Жанна была рядом.
- Я вижу, она начала нравиться тебе. – Он аккуратно расстегнул мне пальто и положил сверху своего. Ребята устроили свалку из вещей в углу помещения.
Все стеллажи с дисками были сдвинуты к стенам, освобождая пространство, и стол из подсобки стоял посредине и сейчас был завален пакетами и свертками с праздничной едой. Девчонки, во главе с Жанной, начали разбирать привезенное нами и заканчивать сервировку стола.
- Я не могу ненавидеть ее или не воспринимать, я появился в жизни отца позже, и она вправе злиться. Но знаешь, мне кажется, мы поладим и в дальнейшем будем, не скажу что друзьями, но приятелями точно.
- Кирилл, я еще не успел тебе сказать… - он наклонился и, смотря мне прямо в глаза, прошептал. – Ты восхитительно прекрасен.
Я улыбнулся и немного подался к нему, прикоснулся к губам.
- Не думал, что тебе понравится такой образ. – Он облизал губы и фыркнул:
- Я не вижу перед собой девочку, я вижу восхитительного воробушка. – Я хотел ему ответить, но нас прервал Ден.
- Парни, позвольте представить вам мою даму. – Мы повернулись к нему, и я застыл, рядом с моим другом стояла… - Ульяна. – С улыбкой представил свою девушку Денис.
Я улыбнулся и схватил Макса за руку.
- Приятно познакомиться. – Она была красивая.
Сердце сжалось от боли. Я как-то в круговороте своих мыслей и дней, эмоций, совсем забыл о ней.
«Воспоминания.
Возможно, сложно поверить в то, что я уже прожил свою жизнь? Я сам иногда забываю некоторые моменты. Меня беспокоят сны. Совсем недавно я увидел ту девушку с фотографии, она смотрела на меня и улыбалась, а потом сказала «Не хочу умирать». Я ничего ей не ответил, ведь я не мог быть виноват в ее смерти, я вообще не знал ее лично, но… Она могла быть прошлым Максима, то есть будущим… то есть… Я снова запутался. Почему я вспомнил о ней сейчас, зачем? Если нам суждено встретиться когда-нибудь, я не хочу ее ненавидеть. Ведь она подарила Максиму из моего сна такого замечательного малыша. Пусть даже он отдал его своей сестре, но он заботился о своем ребенке, как мог. Ульяна. Живет ли она действительно в этой реальности?»
- Это Максим, а вот эта милая Мальвина - Кирилл. – Представил нас Ден, совершенно не подозревая о том, что я сейчас упаду в обморок. Да, именно банальный обморок, не уплыву, не провалюсь, а просто грохнусь от переполняющих меня эмоций.
Ульяна улыбнулась и сделала шаг ко мне:
- Так здорово грим наложен! Ой, ты не обращай внимания, я на первом курсе театрального училища… - она перевела взгляд на Макса и ее улыбка неуловимо изменилась. – Ульяна. – Она протянула ему руку.
Ден нахмурился, Макс не двигался, девушка непонимающе смотрела на него.
- Прости, у меня гаптофобия, боюсь прикосновений, – просто соврал Макс, Ден округлил глаза и покосился на мою руку, сжимающую запястье Макса.
Я не мог проронить ни слова, и Ден встревоженно проговорил:
- Уль, ты иди, помоги девчонкам, мы сейчас придем. – Она повернулась к нему и чмокнула в щеку.
- Давайте не задерживайтесь. – И ушла, я чувствовал, как у меня подкашиваются ноги, Макс подхватил меня, а Ден прикрыл своей спиной и цикнул:
- Да что происходит, у тебя боязнь женского пола, малыш?
- Нет. – Слабо ответил я.
«Девочки.
Честно признаться, я никогда ими не интересовался. Нет, они не были для меня каким-то непонятным полом или инопланетянами. Просто, девочки – это не мой любимый солнечный Макс.»
- А у тебя, Максим, я вроде не слышал, чтобы была какая-то фобия? – с подозрением спросил Ден.
- Я потом тебе объясню возникновение моей фобии, Ден, – спокойно ответил ему Максим и прижал меня к себе сильней. – В подсобке свободно? Нам не нужно, чтобы Андрей нервничал, а Кире нужно отдохнуть немного.
Ден кивнул и, прикрывая нас своим черным плащом, провел к закрытой двери подсобного помещения.
- Максим…
- Тише, Кирилл, все будет хорошо.
- Я не хотел портить тебе праздник. – Мне было дурно, я не думал, что встреча с еще одним фантомом прошлого-не прошлого, сна-не сна, приведет к такому результату.
- До боя курантов еще далеко, хороший мой, успеем попраздновать и посмеяться.
Когда Ден открыл дверь, Макс прижал мою голову к своей груди, и они в один голос выругались. Я заслушался и краем глаза увидел Лешку, стоящего на коленях и делающего минет Апельсинке.
- Блеть, другого места не нашли, конечно, и времени тоже, Ярков, заканчивай сосать и выметайтесь отсюда! – прошипел Ден.
- Ах, Лекс! – задушено простонал Даня и Лешка встал с колен, обнял Даню, давая ему возможность прийти в себя, и хрипло спросил:
- Что случилось? – и ни капли смущения в его голосе не было.
- Макс, садись вот сюда. – Подтолкнул Макса Ден к стулу, еще не вынесенному в зал. Максим сел, укачивая меня, я наблюдал за всем как будто со стороны, это было странно.
- Кира, солнышко, давай выпей, – тихо проговорил Лешка, поднося мне стакан. Я подумал,
что так нельзя, они носятся со мной, как с ребенком.
Я сделал глоток яблочно-ванильного сока и выпрямился на коленях Максима.
- Ден, а ты давно знаком со своей девушкой? – хрипло спросил я ошарашенного моей реакцией Дениса.
- Да, мы с девятого класса встречаемся, пожениться собираемся, правда, через пару лет, но у нас серьезные отношения. – Четко и серьезно ответил он мне.
- Ну, хоть у кого-то с самого начала все прекрасно. – Прошептал я.
- Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил Ден. Я вздохнул и посмотрел на серьезного Макса.
- Если ты хочешь, но я не вижу в этом смысла. – Я кивнул, потому что тоже не видел смысла рассказывать Дену о сне в коме, ведь основную мою историю он прекрасно знает.
- Просто Ульяна мне знакома.
- Как так? – Ден прислонился к стене и скрестил руки на груди.
- Я не могу объяснить понятней, но и Галина, и Ульяна мне знакомы, поэтому я реагирую на них вот так… неадекватно.
- Кирилл, я не прошу объяснений потому что вижу, что ты не готов открыться, но я уверяю, она неплохая девушка.
- Я не говорил, что она плохая, Ден. – Он улыбнулся, и в этот момент открылась дверь, к нам заглянул мой отец.
- Что-то случилось? – он тут же подошел и сел на корточки рядом со мной.
- Я просто немного устал, – попытался соврать я.
- Да? Ну, тогда, думаю, нужно посадить тебя поудобнее и накормить вкусным салатом с ананасами. Хочешь?
Я улыбнулся и кивнул, аккуратно встал с колен любимого и подал руку папе. Но от меня не укрылся серьезный молчаливый диалог между папой и Максимом.
Я не слепой и прекрасно вижу, что между ними натянута нить и по ней часто проскальзывают электрические разряды. Но пока небольшие. Как только эта нить порвется - мы утонем в громе.
Мы все вместе прошли в зал, и мне тут же вручили маленькую пиалу с салатом и одноразовую ложку, усадили в удобное кресло.
Я наблюдал за ними, народу было много, но в основном я всех знал по работе, лишь несколько человек были незнакомы, видимо, друзья друзей. Но Данила с Тёмой всех предупреждали в этом году сильные хвосты с собой не приводить, и ребята вошли в положение.
Я улыбнулся, увидев, как девчонки обнимают пунцового Данилу и восторженно сообщают, что такого милого апельсина они от него не ожидали, и он вроде повеселел - то ли причиной этому комплименты девушек, то ли минет от самого Яркова.
Я прыснул и прикрыл рот ладонью, чтобы не забрызгать салатом весь начинавший образовываться стол.
Было действительно красиво. И я мечтательно гипнотизировал грибочки в небольшом салатнике и помидорки рядом с ним. Вдруг передо мной образовалась тарелка с этими самыми помидорками и грибочками, Лешка, улыбаясь, присел на подлокотник кресла, уже привычным движением перетягивая длинный нос на лоб.
- Как ты?
- Хорошо, не волнуйся, я успокоился. – Я подцепил ложкой грибочки и положил в рот, зажмурился.
- Самое главное, чтобы тебе было весело. А чтобы было весело, нужно принимать участие во всеобщем сумасшествии под названием Новый год. – Я как раз доел грибы, когда он отнял у меня все и потянул за руку, мы обогнули стол, и он вручил мне пачку майонеза и ложку. – Давай, Мальвина, помоги Артемону!
Я обернулся и увидел, что Макс удрученно замешивает салат и оглядывает стол, видимо, в поисках заправки.
- Скорая помощь с голубыми волосами, вызывали? – прошептал я ему. Он обернулся и наклонился, поцеловал меня в щеку.
- Спасибо, хороший мой, а то поставили замешивать, но не обеспечили средствами. – Я открыл майонез и выдавил в кастрюлю с оливье. – Как ты? – начиная замешивать салат, тихо спросил Максим.
- Я просто был ошарашен, точно так же, когда увидел впервые Галину. Но уже все хорошо.
- Денис переволновался.
- Ребята, самый важный салат Новогодней ночи готов? – подбежала к нам Снежинка-Галя.
- Почти. – Улыбаясь, ответил я.
- Ох, Кирилл, ну ты и удивил нас всех - ребята, конечно, в позапрошлом году наряжались девочками, но никто из них не выглядел так изящно! – она обняла меня за плечи, и мы покружились.
Ее наряд состоял из белой мини-юбки и кружевной накидки, волосы были заплетены в две косички, в которые тоже были вплетены кружева. Вообще она выглядела потрясающе ярко, и макияж был под стать самой Снежной Королеве.
Она отпустила меня, и проходящий мимо Женька подхватил меня на руки и тоже покружил, я сначала напрягся, но увидев улыбку в глазах Макса – расслабился и уже на третьем партнере по импровизированным танцам - хохотал.
Включили песню из кинофильма «Карнавальная ночь», и меня перехватил Буратино. Мы вальсировали, и Лешка, прижимая меня к себе, тихо прошептал:
- Ты самое прекрасное видение на этом карнавале, Мальвина.
- Оу, Буратино, Вы мне льстите, а лесть - это так некрасиво… - мы улыбались, я смотрел в теплые глаза моего друга и понимал, что он счастлив. Не знаю, было это от того, что мы были так близко, или он просто поддался всеобщему настроению, но мне было приятно.
- Позвольте украсть у вас даму, Буратино? – послышался за моей спиной голос отца, я взвизгнул и развернулся к нему, кинулся на шею.
- Папа! Это так здорово! – я только сейчас понял, насколько мне нравится вот эта суета, и даже незнакомые люди уже не смущали и не мешали.
- Я рад, что ты успокоился. – Улыбнулся он в бороду. - А то я уже хотел тебя вытаскивать отсюда с боем.
- Все хорошо, Максим не виноват, – улыбаясь, ответил я. – Это все мой сон.
- Я не обвинял Макса. Но я рад, что ты в порядке, сынок. А теперь пойдем поможем Жанне, а то она там зашивается немного…
Мы отошли к стойке касс, там Жанна резала хлеб и пыталась еще и фрукты раскладывать, я подхватил почти упавшее яблоко и взял у нее пакет с чистыми фруктами, начал помогать.
- О! Спасибо, родной. – Она чмокнула меня в парик, а я застыл. Она не обратила внимания на то, как назвала меня, как я повернулся, пытаясь сдержать слезы, а папа обнял меня и тихо прошептал:
- Ну, что ты, малыш, нужно радоваться.
- Я счастлив.
- Вот и прекрасно.
- Мы не успеем, дедушка Мороз, до прощания со старым годом, если всех не организовать! – прошипела Жанна.
Я улыбнулся и взял вазу с фруктами, понес к столу.
Жанна была неправа, в этом кажущемся хаосе все было организовано самим временем. Ребята уже почти закончили с салатами. Девушки расставляли тарелки, важный Ден открывал выпивку, и Ульяна рядом смешивала коктейли. Я поставил вазу с фруктами на край стола и, улыбаясь, оглядел произведения искусства.
Посредине была маленькая светящаяся елочка, беленькая, как Снежинка-Галя. Салаты, украшенные резными ярковскими розами, тарталетки с икрой и веточками укропа. Мясо в фольге, чтобы не остыло, и еще много разных разносолов. Я вздохнул, пытаясь не вспоминать мои предыдущие праздники. В холодном доме, под тонким одеялом, с горящими гневом глазами любимого друга и его же подарками. Единственными и самыми любимыми.
Сейчас все по-другому. Все в сто раз лучше – светлее, ярче, громче и красочней. Я улыбнулся шире и обернулся, за моей спиной стоял мой солнечный парень.
- С наступающим! – воскликнул я.
- С наступающим Новым годом!!! – ответили мне все, кто был в помещении музыкального магазина.
- С наступающим, любимый, – тихо прошептал мне Макс.
И я, совершенно не стесняясь, накрыл своими дрожащими в улыбке губами его, точно такие же улыбающиеся губы.
Все что будет дальше, будет уже в совершенно Новом году, и я надеюсь, что стрессов будет меньше. И для него, и для меня.
Подарок Судьбы. Реальность - 30
Мы расселись за стол, и Ден с Ульяной разлили всем по бокалу шампанского. Рядом со мной сидел папа и немного хмурясь, но с улыбкой, наблюдал, как Ден подает мне бокал. Я улыбнулся и папа вздохнул:
- Макс говорил, что ты не пьешь, да и таблетки… Аккуратней, – и потрепал меня по голове, точнее по парику.
- Все хорошо, я чуть-чуть. – Максим сидел по другую руку и активно накладывал мне на тарелку салаты и другие вкусные угощения.
А я наблюдал, как веселая Апельсинка-Даня целуется с Лешкой, не стесняясь никого, и как мой друг кормит своего Рыжика с губ.
Как Тёма обхаживает девчонок, как Савва, немного застенчиво, предлагает соседке крабовый салат.
- Дедушка Мороз, снимай бороду, и с тебя тост! – громко сказала Жанна. Мой папа встал и снял шапку и бороду, по залу разнесся пораженный вздох:
- Андрей Киселев! – Снежинка-Галина вскочила с места и огромными синими глазами уставилась на моего отца.
- Да, я. Но сейчас, здесь, я всего лишь дед Мороз или отец Мальвины. – Все понимающе кивнули и усадили Галю на место, но она не сводила с моего отца восхищенных глаз. – Итак, самое главное, что я должен сказать… - он встал и поднял бокал с шампанским, в зале стало тихо. – Этот год принес, лично мне, много неожиданностей, я бы сказал, приятных сюрпризов. Я надеялся, что когда-нибудь это произойдет, и мои надежды оправдались. И я хочу выпить за то, чтобы и ваши надежды, мечты, желания сбывались. Чтобы когда вы станете такими же взрослыми, как мы со Снегурочкой, вам не было мучительно больно за какое-то не совершенное действо. Поэтому выпьем этот бокал за Старый год и проводим его с почестями! – папа поднял бокал вверх и потом все разом повторили его движение, я тоже.
Я пригубил его и отставил. Максим также сделал глоток и наклонился ко мне.
- Любимый, ты не устал?
- Нет, все хорошо. – Я попробовал всего понемножку, и потом весь вечер пил сок.
Папа улыбался и подписывал свои фото, и фотографировался с желающими, потом подхватил меня на руки, и Галя, повизгивая, фотографировала нас уже вдвоем.
Я думал, мы будем праздновать непосредственно в здании магазина, но когда за сорок минут до боя курантов ребята начали прикрывать продукты и одеваться, я непонимающе подошел к Дане.
- Данила, а куда это… - он повернулся ко мне и, улыбаясь зацелованными губами, обнял и немного пьяно проговорил:
- Через полчаса исполним твое желание, на площади, под бой курантов и салют. – А потом вдруг накрыл мои губы. Я шокированно округлил глаза и замер.
- Данила, а тебе, оказывается, совершенно нельзя пить… - и Даню развернул к себе его парень. – Кир, ты как? – Лешка обнимал немного пошатывающийся апельсин и с тревогой смотрел на меня.
- Леш, он не виноват. – Тихо прошептал я, Лешка улыбнулся и сам наклонился, чмокнул меня в губы.
- Виноват у нас твой прелестный вид, нужно Максу сказать, чтобы не отпускал тебя далеко – уведут. – Он обернулся, огляделся. – Морозов! – крикнул мой друг, прижимая меня к себе с другого боку, Даня улыбался счастливо и совершенно пьяно.
Я был поражен их действиями, подошел Максим с моим пальто и шапкой.
- Ярков, перестань виснуть на нем. – Максим обнял меня, и я выбрался из крепких объятий друга.
- Морозов, а давай зароем все разногласия в старом году и припорошим их снежком? – вдруг пьяно, но серьезно спросил Лешка. Макс улыбнулся.
- И как скрепим союз, Алексей?
- А давай, как в старые добрые времена, Максим! – он отпустил ничего не понимающего Даню, а Макс меня, и мы увидели как Лешка обнимает Макса, а потом они ударились кулаками и обхватили руки друг друга за предплечья. – Всё, теперь никаких ссор, обид и тому подобного, а то у нас с тобой два прекрасных хрупких молодых человека… - Лешка рассмеялся, обнимая Даню за шею и набрасываясь, остервенело, на его губы.
Максим подошел ко мне и мягко обнял за плечи.
- Не обращай на него внимания, он забудет обо всем, как только протрезвеет. – Я улыбнулся и не мог отвести взгляд от целующихся парней, Макс тоже перевел на них взгляд. – Хочешь так же? – тихо мне на ухо.
Я на минуту задумался.
- Хочу. – И мои губы были атакованы мягкими, смелыми губами. Я шокированно открыл рот, а Макс, не закрывая глаза, смотрел на меня и целовал. Сильно, грубо, врываясь в меня, меня повело, он прижал к себе сильней. – Ммм.
Он отстранился.
- Люблю тебя. – Я уткнулся в его плечо и затих, сердце билось как сумасшедшее, хотелось продолжения, но я понимал, что не время и не место показывать, насколько мне понравилось. Я обнял его еще раз и отстранился.
Максим помог мне аккуратно снять платье и парик, мы сложили всё в пакет и оставили в подсобке. На мне остались шортики с воробьиным хвостом и курточка, одетая на тонкий свитер с V-образным вырезом.
- В этих сценических лосинах ты замерзнешь, – хмурясь, проговорил Макс.
- Папа брал мне джинсы, сейчас. – Я порылся в пакетах и нашел свой. Совершенно не думая, снял шорты и хотел уже надеть джинсы, как мой парень прижался ко мне.
- Кирилл… - хрипло прошептал он.
Я повернулся, и мы снова накинулись друг на друга, целовались уже не спеша и ласково, без агрессии, собственно, не свойственной Максиму.
- Мальчики! – прервал нас веселый голос Жанны. – Опоздаете на салют! – Она прошла в подсобку и, улыбаясь, проговорила: - Тебе и воробушком хорошо, прирожденный актер, а главное - есть в кого, твой папа собрал вокруг себя ребят и, скажу честно, не малышей, - но они играют в «угадай в какой руке»!
Я и Макс засмеялись.
Мне помогли надеть джинсы и верхнюю одежду, Максим повязал шарф.
- Иди с Жанной, я сейчас подойду. – Я кивнул, и Жанна взяла меня за руку, мы вышли в зал, там уже никого не было, только стол и накрытые фольгой блюда.
Маленькая беленькая елочка и везде мишура и маленькие кружечки от хлопушек, я сгреб со стола эти кружочки и подкинул. Улыбаясь, смотрел, как они кружатся и падают, как искусственный снег, ложатся на рукав моего пальто и на шубку Жанны, она наклонилась и смотря мне в глаза тихо прошептала:
- Все будет хорошо.
- Я знаю, – также тихо ответил я ей.
Из подсобки вышел Макс с пакетом и, улыбнувшись, кинул в меня мишуру – яркую, синюю, как его глаза во время оргазма.
Я рассмеялся и взял за руку его и Жанну, мы вышли на улицу. Ребята были здесь и ждали нас.
В меня тут же полетела охапка снега, я увернулся и спрятался за Макса, ему попали прямо в голову, я слепил снежок и бросил в обидчика, Лешка закричал:
- Ах, так!
И целых десять минут мы играли в снежки, бегали по площадке возле магазина и смеялись, орали и валяли друг друга в белом пушистом снегу. Досталось всем - и девчонкам, и папе, и Жанне, когда она пыталась закрыть меня от атак.
Потом меня обняли сильные руки папы, и его спина защищала от снежного побоища, а теплые руки Максима надевали мне на замерзшие пальцы перчатки.
Я был счастлив и совершенно не расстроился что мы немного опоздали на площадь. Под бой курантом мы, и еще целая толпа людей, считали последние минуты уходящего года.
Я прикрыл глаза и облокотился на грудь Максима, проговорил про себя с последним боем:
«Спасибо Судьбе за такой подарок, спасибо»
Я повернулся и посмотрел на Лешку.
Они с Даней целовались. Упоенно, страстно, и Лешка приоткрыл глаза - его замутненные карие очи, в свете салюта, явно были довольны.
Я тоже немного передвинулся и поцеловал Максима в скулу.
- С Новым годом, хороший мой, – смотря на меня своими светлыми, счастливыми глазами, проговорил он.
- С Новым годом! – Закричал народ, а я зашептал:
- С Новым годом, любимый. – И обнял его за шею.
Чуть позже мы снова вернулись в магазин и распаковали стол, расселись, а Ден вдруг вскочил и выхватил у Макса пакет:
- Так, народ! Тишина! – Все замолчали и уставились на Дена. – Я тут, как самый старший, ну, после Киселя, конечно.
- О, и когда вы побратались? – выкрикнул Тёма.
- Тёмка, молчать, зародыш. – Все засмеялись, а я потерся щекой о папино плечо. - Итак… Я, как старший, хочу тоже кое-что сказать. – Он вдруг стал серьезным. – Я знаю, что не все в курсе, так что тот, кто знает, меня поймет. Кирилл, это твой первый Новый год в такой большой компании, и мы рады, что ты улыбаешься. Мы рады, что смогли показать тебе хоть малую часть того, что может быть. И я рад, что летом я смогу научить тебя кататься на мотоцикле. – Задорный взгляд в сторону Лешки и сидящего у него на коленях Данилы, те кивнули. – И еще мы бы хотели, чтобы ты запечатлел все моменты своей новой жизни, поэтому мы с ребятами дарим тебе вот это. – Он подошел и протянул мне коробку в яркой подарочной бумаге. – С Новым годом, воробушек! – и он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Я, конечно, не Даня и не Лешка, а до Макса мне вообще не дотянуться, но я тоже хочу урвать свой кусочек Кира. - Все снова засмеялись, а я прижимал к себе подарок и расплакался. – Эй!
- Спасибо. Спасибо большое. – Девчонки протянули мне платочки, но Максим вытащил свой и утер мне слезы.
Папа, улыбаясь, гладил по голове, и вдруг Тёма не выдержал и приблизился ко мне, обнял:
- Ну, ты чего, лучше подарок открой и давай уже испробуем его.
- Из твоих уст, Тём, это звучит пошло… - проговорил кто-то, я прыснул в живот Артема, он отскочил.
- Да ну вас, я вот, вообще-то, тоже подарок Кириллу приготовил. – Он отошел к стойке с кассами и что-то нашарил, потом достал микрофон и подключил его к усилителям. – Тук-тук… отлично! Савва, не сиди, Женька, давай, иди сюда! – прокричал он в микрофон.
Ребята подлетели к нему, тоже забежали за стойку и вытащили гитары, Тёму подсадили на стойку, он покачивал ногой, Савва начал наигрывать, а Артем запел, Женя подхватил мотив.
Я сидел и слушал не отрываясь, смотря на ребят.
Потом Макс легонько стукнул по подарку, и я раскрыл его, в коробке оказалась фотокамера. Максим настроил на видеозапись, и я снимал, как Тёма вдохновенно выводит песню собственного сочинения.
Медленно начали образовываться пары танцующих. А я встал и также медленно двигался между ними:
- Поздравление? – вдруг спросила Жанна, танцующая с папой, я кивнул. – Мммм... я поздравляю тебя с Новым годом и желаю, чтобы все твои мечты сбылись, а те, которые вдруг забудешь, запиши на камеру, малыш. – Я улыбнулся и повернулся к папе:
- Папа?
- О, я… Хочу, чтобы этот год был для тебя совершенно другим. Я люблю тебя, сын.
- И я тебя, папа.
Я развернулся, и камера нашла Лешку, он сидел на краю стола и подбрасывал апельсин.
- Леш, спасибо. – Тихо проговорил я.
- Не за что, солнышко. – Лучезарно улыбнулся он.
- Поздравление.
- Аааа… кхм-кмх… - он надел обратно нос на резиночке и проговорил: - Мы многое с тобой видели и не видели тоже, Кирилл, но знаешь, всегда, где-то в глубине души, я надеялся на лучшее для тебя, я старался быть для тебя другом, и надеюсь, что ты не расстроен моими стараниями. Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя и в этот Новый год, под эту чудесную музыку в исполнении Тёмы, я хочу, чтобы ты понял – это теперь твой мир. С Новым годом, солнышко! – и он чмокнул камеру и ухмыльнулся, немного развернул меня и направил в сторону Дани, который танцевал с какой-то девушкой.
- О, Кирилл, с Новым годом, с новым счастьем! – пролепетала она, Даня же отстранился от нее и потянул меня к столу.
- Во-первых – спасибо, что спас. – Я улыбнулся. – И да, с Новым годом! – Потом он немного помолчал, и на его губах появилась нежная улыбка, он протянул руки и забрал камеру, а меня развернули и повели в медленном танце.
Даня с камерой, так же как я, ходил и принимал поздравления, записывая их для истории, а я прижался к любимому, и мы медленно танцевали, под уже просто мелодию из центра.
Было потрясающе хорошо и спокойно.
Утром меня разбудил странный шум. Если честно, я не помнил, как оказался дома…
pov Алексея.
Наш Новогодний вечер закончился уже под утро, и мы развезли ребят, а желающих оставили допивать и доедать.
Я подхватил Даню на руки и внес в комнату, забрал из теплых рук подарок Кирилла, который мой парень бережно прижимал к себе, раздел и накрыл одеялом.
Скинул костюм Буратино и сходил в душ, и вот когда я выходил из него, я услышал разговор на кухне:
- Я не хотел бы разговаривать сейчас. – Тихо, но твердо от Макса.
- В последующие дни у нас может просто не получиться, а атмосфера будет накаляться с каждым днем, Максим. – Также тихо ответил ему Андрей.
Я заглянул в зал; Жанна спала на диване, бережно прикрытая пледом, я прикрыл дверь и притаился около арки в кухню. Помешать им – означало, собственно, опять же накал страстей, но если дело дойдет до мордобоя, я должен их остановить.
- Хорошо, поговорим. – Послышался скрип стула, и Андрей заговорил:
- Я не против ваших отношений с моим сыном.
- По твоей реакции так не скажешь, – отпарировал спокойно Макс.
- Максим, я прекрасно понимаю, что ты для него важен, но когда я узнал подробности вашей истории, мне стало не по себе. Пойми, он сможет без тебя, со временем ему будет проще, сначала фото, потом он, возможно, совсем забудет…
- Андрей Васильевич, Вы некомпетентны в этом вопросе, Вы и Ваши родители не знаете и половины того, что знаю я и Ярков. Вы считаете, что Кириллу будет проще без меня? Что я несу опасность?
- Да. – Уже немного другим тоном ответил Киселев, я напрягся.
- Я хочу ударить Вас за это… Но это причинит боль моему нежному мальчику. Вы ревнуете его ко мне, не отрицайте, я вижу. И могу сказать, что Вы зря испытываете это чувство, он слишком изголодался по любви, его эмоций хватит на всех.
- Моя ревность тут не причем, я боюсь, что однажды он захочет уйти потому, что такие отношения, как у вас, они ни к чему не приведут, и ты не сможешь его отпустить, в силу своего эгоизма, и сделаешь с ним что-то плохое…
- Ты по себе судишь?
- Максим! – чуть прикрикнул Андрей. – Мы говорим сейчас о серьезных вещах.
- Я люблю его. Это единственное, что должно тебя волновать. И он любит меня. И это всё, что должно волновать окружающих. – Твердолобый.
Я услышал хлесткую пощечину.
- Прости. Ты казался мне понимающим.
- Я понимаю твою точку зрения, Андрей, как отца. Но ты тоже пойми, я не просто люблю твоего сына! Я его боготворю! Он для меня всё! И то, что я сделал, гложет меня куда больше, чем твое отсутствие в его жизни восемнадцать лет! Я люблю его и не отпущу! Если понадобится, увезу в другую страну! – Макс был на грани, я ступил в кухню как раз вовремя, он упал на колени, я подхватил его.
- Вы с ума что ли посходили, а ну-ка успокойтесь, разбудите Кира, он же волноваться будет, подумай своим серым веществом, Андрей, а не сердцем, которое сейчас выхлестывает адреналин в окружающую среду… - Он посмотрел на меня удивленно и устало сел на стул.
Макс в моих руках успокоился, но я чувствовал, как он напряжен.
- Я прошу прощения, не сдержался. – Андрей вздохнул. – Мать настаивает, чтобы я изолировал от тебя Кирилла, чтобы ты не встречался с ним…
- Что? – Услышали мы пораженный, еле слышный вздох от арки, я вовремя выпустил Макса и подхватил Кира.
- Блять! Говорил же…
конец pov Алексея.
Я почувствовал, как меня несут куда-то:
- Максим! – попытался выкрикнуть я, но получилось лишь прошептать.
- Тихо, хороший мой, я здесь.
- Положи его, ты сам еле стоишь. – Заботливый голос – Лешка.
- Я говорил…
- Нет, это я вам обоим говорил, что не то место и не то время для разговора! – серьезно снова от Лешки.
- Папа…
- Я здесь, мой малыш.
- Папа, что сказала бабушка? – Меня уложили на кровать и Максим сел рядом, я обнял его за талию, прижимая к себе.
Перед глазами все плыло, и я их прикрыл.
- Кирилл…
- Я просто хочу знать.
Лешка сел с другого боку и нежно гладил меня по спине, было тепло, но тревожно.
- Она хочет, чтобы Максим не участвовал в твоей жизни.
- Почему? – я знал ответ, но мне нужно было, чтобы он сам сказал мне и подтвердил мои опасения.
- Потому что Максим изнасиловал тебя, и моя мать считает, что это может повториться. – Я вздохнул.
- А бабушка не задумывалась, что мы с Максимом спим каждый день, почти что трахаемся.
- Сынок, я объяснял.
- Но дело тут, скорее всего, даже не в этом… - вдруг догадка поразила меня, я привстал и уставился на папу. – Что произошло на кухне? – я повернулся к Максиму, но он отвел глаза и отвернулся. – Максим? – я подполз к нему и повернул его лицом к себе, на щеке была красная отметина от ладони. – Папа!
Лешка вздохнул:
- Я так понимаю, что эту ситуацию придется разруливать нам с тобой, Кирилл. Потому что они оба слишком любят тебя и слишком упрямы, и возрастная категория тут не причем.
- Я не понимаю. – Я смотрел на них, на самых дорогих мне людей и действительно ничего не понимал. – Зачем эти разборки? Что ты сам чувствуешь, папа?
«Ревность.
Я не могу понять. Ревность - это что такое? Я никогда ничего не имел, чтобы считать это своим и чтобы ревновать, если это отнимали. Я всегда считал, что ревность - это глупо, ведь легче поделиться. Считал. Потому что у меня появился тот человек - не вещь, - которого я ни с кем не хочу делить и совершенно не понимаю, как можно ревновать живое существо. Хотя… Ревность к предметам у меня так и не появилась. А вот Максима я могу делить только с его родными, ни с кем больше, потому что он только мой. Запутался снова…»
Подарок Судьбы. Реальность - 31
Он молчал, но когда я уже хотел переспросить, тихо ответил:
- Сначала я испугался за тебя потому, что рядом с тобой тот человек, который сделал тебе больно, но потом, со временем, я начал наблюдать за вами и замечал, что Максим не стремится сделать тебе больно, наоборот - он всячески оберегает тебя, предупреждает все твои желания. Я обрадовался, но под гудения матери опять вспомнил, что он сделал с тобой. Кирилл, сынок, я не хочу вас разлучать и сделаю все возможное, чтобы этого не случилось. Но мама…
- Но ведь бабушка поняла, что я без Макса не могу, – удивился я.
- Сынок, взрослые люди часто лицемерят, а потом, обдумав, приходят совершенно к другим выводам. – Вздохнул отец. – Я прошу прощения за инцидент на кухне. – Серьезно обратился он к Максу.
- Мое прощение тебе не нужно. И, если честно, несколько месяцев назад я бы сам хотел налететь на стену твоего непонимания, но у меня есть несколько преимуществ. Первое - это любовь, второе - это такой друг как Ярков. – Макс прижал меня к себе. – Андрей, давай договоримся, хотя бы на эти каникулы: ты просто наблюдаешь и остаешься его отцом в первую очередь.
Папа нахмурился, но у меня были очень смелые и заботливые друзья, и Лешка просто не дал ему опомниться и поступить по-взрослому - лицемерно.
- А я предлагаю больше. Устроим небольшое состязание, но на честной основе: вы оба будете ухаживать за Киром - ты, Андрей, как отец, а Макс - в своей манере. С условием - не мешать друг другу и держать бабушку подальше с ее идеями разрушения вселенной. Ну, как?
- В этом что-то есть, но зачем… - начал папа.
Я улыбнулся, прижимаясь щекой к плечу своего парня, проговорил:
- Так мы узнаем друг друга поближе. Ведь можно будет, например, втроем поехать на лыжах, ты же говорил, что на даче можно или, например… - Папа наклонился и поцеловал меня в лоб.
- Я понял, мой малыш.
- Так, раз все всё поняли, то Кириллу, да и нам, нужно отдохнуть. – Улыбаясь, проговорил Лешка.
Папа встал и с нежность посмотрел на нас:
- Простите меня, я вдруг немного потерял голову. – Кивнул, вышел из нашей комнаты.
- Яр… Леш, спасибо. – В спину Лешке прошептал Макс, но мой друг услышал.
- Не за что, Макс, но поверь - это только начало… нам еще оборону держать… бабушка, блин… - покачал он головой и тоже вышел.
Мы остались одни, я снова обнял своего любимого за плечи и уткнулся лицом в шею. Максим медленно потянул меня на кровать и тихо вздохнул.
Я немного привстал и грустно закусил губу, прошелся кончиками пальцев по красной отметине на любимой щеке.
- Не думал, что он настолько тебя ревнует ко мне. – Он повернулся и поцеловал мои пальцы.
- Я сам не ожидал его ревности, но знаешь… мне приятно. – Максим улыбнулся. – Ты никогда меня не ревновал, даже к Лешке…
- Ревновал. – Хрипло ответил Максим. – Ревновал тебя к ребятам в классе, которые иногда могли попросить о списывании, мне это было не нужно и обратиться к тебе я так и не нашел повод. Сильно ревновал тебя к постели, на которой ты провел полгода, она обнимала тебя и хранила твое тепло. Ревновал тебя к Яркову. Яростно и безнадежно. Потому что считал его твоим другом, а друзьям всё можно, а он, скотина такая, прикрывался этим. – Он блеснул глазами, а я завороженно слушал его шепот и не мог поверить. – Ревновал тебя к нашим новым друзьям и к Гале, которая смотрит на тебя как на божество. Даже к Дену, потому что он относится к тебе как к куколке.
- Ден? – еще больше удивился я.
- Да. Но, в силу своего характера, Кирилл, я никогда не закачу истерику и не стану предъявлять тебе претензии. – Он прижал меня вплотную, и моя рука соскользнула на кровать, мягкие губы Макса накрыли мои, немного дрожащие после перенесенного стресса. Он целовал так нежно, только он так умеет, только ему так можно.
- Максим, я люблю тебя, но, прости, совсем не знаю, что такое ревность. – Еле слышно проговорил я в его губы.
- Тебе не нужно об этом знать, хороший мой. А теперь давай отдохнем немного, а то бабушка и дедушка встретят нас хмурыми лицами, увидев твою усталую мордашку.
Я улыбнулся и свернулся рядом с ним калачиком, прикрыл глаза, и темная, теплая пелена накрыла меня.
pov Алексея.
Я вошел в комнату задумчивый, мысли в голове были не самые радужные, не новогодние, но как только я прикрыл дверь комнаты и обернулся, они все вылетели из головы.
Данила лежал поперек кровати, раскинув руки и ноги, улыбался во сне.
В зимнем солнце его темно-рыжие волосы завораживали палитрой красок. От нежно-желтого – солнечного до ярко-рыжего – апельсинового.
Я улыбнулся и лег рядом с ним, обнял тонкое тело любимого. Данила проурчал и повернулся в моих руках, уткнулся мне в плечо и положил ногу на бедро, толкнулся пахом. На моих губах самопроизвольно расцвела ухмылка.
- Лекс… - во сне простонал он.
Видимо, того незавершенного минета моему мальчику было мало.
Я аккуратно стянул с него легинсы от костюма и сжал упругие ягодицы руками, Даню выгнуло. Сквозь белье я ощущал теплую кожу, немного стянул с него ненужную часть гардероба и, нежно поглаживая мою самую любимую часть его тела, прошептал:
- Мой апельсинчик.
- Интересно, если бы я не спал так чутко, ты бы меня прямо во сне?.. - со смешком спросил меня Данила.
- Я же почувствовал, что ты проснулся. – Ответил я, накрывая его губы. Сильно толкаясь языком в его рот и перетаскивая дрожащее тело на себя. – Нам бы поспать хоть часок…
- Успеем. – Задыхаясь и стаскивая с себя верх костюма апельсинки, ответил он.
Сопротивляться не было смысла, да и не хотел я сопротивляться его горящим глазам и горячим стонам.
Мой мальчик ловко справился с моими домашними спортивными штанами и обхватил мой член рукой.
- Даня! – рыкнул я и перевернул нас, раздвинул его ноги, в карих глазах моего парня было безумие.
- Я хочу тебя. – И было это сказано совершенно с другой интонацией, я хмыкнул и чуть качнул бедрами. – Лекс, я серьезно.
- Вижу. – Он вдруг обнял меня ногами и руками, смотря прямо в глаза, мягко попросил:
- Ты не пожалеешь, доверься мне.
Я смотрел на него, и на доли секунды перед моим внутренним взором предстала картинка того, как он входит в меня, как вколачивает в кровать. Я прикрыл глаза и качнул головой, отстранился от Дани и лег обратно на кровать, стянул штаны и футболку.
Я услышал судорожный вздох Данилы, и его немного дрожащие руки на моих плечах, он наклонился и вобрал в рот мой сосок. А я старался не стонать слишком громко, не выгибаться слишком сильно и не показывать слишком явно, что сгораю от нетерпения получить то удовольствие, которое он мне хочет предложить.
Когда он мягко накрыл губами мою головку, я прошипел:
- Забудь о том, что я девственник.
- Это тут ни при чем, – тихо ответил он, отстранившись от меня. – Я хочу смаковать каждый сантиметр твоей кожи, чтобы запомнить этот вкус, чтобы он впитался в меня, был моей частью… Хочу нежно вставить в тебя пальцы… - я даже не смог вдохнуть, он облизал свои пальчики и мягко покружил вокруг моей дырочки, ввел в меня один, смотря прямо в глаза. – Лекс, если бы ты видел сейчас себя.
Я закусил губу, больно не было, и даже дискомфорта не было, было давление на мышцы, было приятное поглаживание внутри; я приоткрыл губы и прикрыл глаза, откинулся на кровать и раздвинул ноги сильнее. Тихо выругался, когда Данила добавил еще палец.
Проблем со смазкой у нас не было, благодаря бабушке Свете и маме Дани, я медленно протянул руку и нашарил ее в складках одеяла и покрывала, протянул.
Даня вытащил пальцы из меня и открутил крышку с банки, и снова вставил, уже три.
- Данила…
- Не хочу, чтобы тебе было больно.
- Я же не девушка, глупый. – Я приоткрыл глаза и улыбнулся.
- Знаю, тебя с ней спутать невозможно.
С этими словами он навис надо мной и подставил смазанную скользкую головку к моей дырочке. Мы смотрели в глаза друг другу, и я тонул в ярком шоколаде.
Проникновение я почти не заметил, наблюдая, как меняется выражение лица моего парня. Эмоции были просто непередаваемые - от счастливого обретения до восторга обладания.
Он вошел, и мы оба замерли.
Мягкий, неуверенный первый толчок я снова пропустил, я видел лишь чуть сморщенный нос и прикрытые от удовольствия глаза.
- Данила, ты не представляешь… - договорить я не смог, он уткнулся в мою шею лицом и задвигался резко, быстро, почти не соображая.
Обхватил мои ягодицы и застонал, обдавая мою кожу горячим дыханием. Я тоже обхватил его за попку и подкинул бедра навстречу его толчкам. Все существо затрепыхалось, и я понял, что он задел ее.
- Да, вот сюда! – воскликнул Данила, и его толчки стали просто восхитительны.
Я задыхался от всего и сразу, мне хотелось быть как можно ближе к нему, в голове была каша из картин и мыслей, перед глазами все плыло, теплая волна приятных ощущений разливалась от простаты по всему телу, проходя электрическими разрядами по позвоночнику.
- Да! – застонал я, подмахивая ему.
Оргазм был бесконтрольный, сильный, почти всепоглощающий. Я успел обхватить свой член рукой и сжал Даню в себе.
- Люблю тебя, Лешка… - промурлыкал он, лежа рядом и размазывая свою сперму по моей промежности.
- И я тебя люблю, но нам все же лучше поспать.
- Как пожелаешь, – негромко прошептал он, а потом чуть громче, в самое ухо. – Ты был потрясающе хорош.
Я тихо рассмеялся.
Разбудил нас от теплого сна мягкий голос Кирилла.
- Вы бы хоть накрылись, господа хорошие. Хотя это зрелище просто обворожительно. – И смешок. – Вставайте, а то на электричку опоздаем.
Хлопок двери и уютная тишина. Я удивился, но не сильно, ведь это был Кирилл, а он не мог нарушить уют в моей душе. Я обернулся и столкнулся со счастливыми глазами моей апельсинки.
- Спасибо.
- Даня, не глупи, я тебя люблю и никогда не говорил, что ты снизу…
- Тебе было не больно… ну… эм, – покраснел он.
- Нет.
И больше мучить я его не стал, просто накрыл его теплые, со сна, губы.
конец pov Алексея.
Я открыл глаза и первым делом посмотрел на часы, было почти пять. Потом медленно накрыл руку Макса на своей талии. Он спал.
И было в этом что-то почти святое, он улыбался во сне еле заметной улыбкой, но для меня это было почти как подарок на день рождения.
В мысли постепенно пробирался последний разговор с отцом и я закусил губу, чтобы не застонать.
Я прекрасно понимал, что папа не виноват, или мне просто не хочется видеть в нем такого вот лицемера?
Я хотел видеть в нем отца, любящего, понимающего, доброго, прощающего мои ошибки. Возможно, я слишком идеализирую его, но мне бы очень хотелось, чтобы он понял меня и мои отношения. Принял.
- Хороший мой, не думай об этом. – Тихо прошептал мне любимый.
- Максим, почему все так сложно? – я снова повернулся к нему, и он нежно прикоснулся губами к моим губам.
- Потому что это жизнь, Кирилл. Порой сложно понять другого человека, особенно когда он не говорит о своих желаниях и проблемах. Твой отец лишь человек и подвержен мнению окружающих. Твоя бабушка, прости, но это так и есть, очень властная особа и не привыкла, что ей перечат. У нее не получилось с тобой, она решила повлиять на тебя через сына.
Я задумался.
- Но ведь она сказала, что понимает нас… Почему она солгала?
- Возможно и не лгала, Кирилл. Просто на время отступила и сдала позиции, но не поле действия. Понимаешь?
- Да. Максим, пожалуйста, не оставляй меня, я уеду с тобой, если будет такая необходимость, брошу… хотя бросать мне особо нечего… - я прикрыл глаза и уткнулся в его плечо.
Было тяжело, но вместе с тем и тепло, надежно и совершенно не страшно. Я верил, что папа и Жанна с дедушкой на моей стороне.
Но я должен поговорить с бабушкой сам, убедить ее, что мы с Максимом - единое целое.
В дверь постучали, и я на время отбросил грустные мысли, ведь в нашем доме все еще праздник.
- Мальчики, пора вставать, – раздался голос Жанны, и она приоткрыла дверь. – Вы ничем не занимаетесь? – лукаво сверкая глазами, спросила она. – А то мы спали под такие звуки из комнаты Лекса…
Я рассмеялся.
- Ярков подождать ну никак не мог. – Проворчал Макс, вставая и помогая мне убрать кровать. – Ребята еще не пришли?
- Денис с Ульяной пришли уже, у них там целые сумки подарков.
Я удивленно повернулся к двери, Жанна улыбалась и очень нежно смотрела на меня.
- А я думал, они уже все подарили.
- Ульяна решила, что тебе не помешает новая одежда. – Я недоуменно похлопал глазами.
- Что?
- Кирилл, не нервничай, просто прими и все.
- Но Максим купил мне одежду…
- Я посмотрела, там, в основном, зимние вещи: варежки, перчатки, шарфы и шапки. Она хорошая девушка, и твоя реакция на ее присутствие немного смутила и озадачила. Так что она решила подарить тебе отдельный подарок.
- Странно. – Пожал я плечами. – Ладно, пойду Лешку разбужу.
После того, как я разбудил друга и его парня и застал их в такой пикантной обстановке, мне стало так уютно и тепло, что подарки Ульяны и саму Ульяну я воспринял спокойно.
Ехали весело, меня посадили рядом с Максимом и Лешкой, напротив сидел Даня, между папой и Деном. А на соседних местах расположились Артем с Галей и Жанна с Женей и двумя девочками - подружками Гали.
Папа, увидев всю эту толпу, только покачал головой и сказал, что бабушка будет рада, потому что на даче давно не было такой большой компании.
Я прислонился к Лешке, но руки Максима не выпускал:
- Леш, как у вас дела? – спросил я почти в полный голос, ведь в вагоне было шумно, первого в вечер все куда-то ехали и, почему-то, именно за город. Хотя атмосфера в вагоне мне нравилась, все поздравляли друг друга, кидали конфетти и серпантин, смеялись и просто были счастливы - тому, что выходные, что можно навестить родственников и что никуда не надо спешить.
- Все хорошо, солнышко, не беспокойся. – Он погладил меня по щеке. – Лучше скажи, как себя чувствуешь после разговора с отцом?
- Не знаю. Странно чувствую, как будто увидел всё с разных сторон, но не хватает еще мнения бабушки… и тогда картинка сложится, и я буду знать, чего бояться.
- Всё будет хорошо, я уверен, мы сможем за эти дни показать ваши отношения со всех сторон. И твоя бабушка поймет, что Максим - это единственный для тебя человек.
Я качнул головой в знак согласия, и вдруг передо мной очутился пластиковый стаканчик с чем-то спиртным внутри.
- С Новым годом! – проорали со спины, я обернулся, так же как Лешка и Макс.
Парень с заднего сидения был пьян, протягивал мне стаканчик, идиотски улыбаясь. – С новым счастьем!
- Спасибо, вас также, – тихо ответил я и взял стакан.
- Пей, красотка, а то твои парни заскучали!
Я увидел, как папа и Макс напряглись, почувствовал, как Лешка вцепился в мою руку и как Даня подскочил на сидении. Он выхватил у меня стакан и одним глотком выпил содержимое, поморщился и сипло проговорил:
- Ей нельзя.
- О! Эт плохо, в Новый год и не выпить, но ты, малышка, молодец, уважуха тебе! – и сел на место.
Мы все повернулись к Даниле, Лешка успел нахмуриться, скривиться и рассмеяться.
- Ну, красотка, тебе больше не наливать?
- Блин… - Данила свел глаза к переносице. – Вот это даааа…
Когда Максим поймал меня с подножки, я повис у него на шее, он покружил меня в морозном воздухе.
Здесь было тихо и как-то по-новогоднему приятно. Та шумная компания всю дорогу предлагала выпить, пока папа демонстративно не достал бутылку минеральной воды. Они поприкалывались немного и отстали от нас, непьющих.
Максим поставил меня на ноги и отряхнул снег с шапки и куртки, я обернулся.
Лес за платформой своим кружевным белым нарядом напоминал сказочные владения Снежной Королевы, а дедушка, улыбающийся мне - повзрослевшего Кая.
- Дедушка! – я кинулся к нему, но сделав несколько шагов, остановился в испуге.
Я был рад его видеть, но я был счастлив, когда он раскинул руки и сам обнял меня, покружил, как несколько минут назад Максим.
- Добро пожаловать, внук.
И это, пожалуй, было самое дорогое, что я хотел услышать, самое тайное желание. Друзья, семья, любимые…
Подарок Судьбы. Реальность - 32-35
Мы шли по утоптанному снегу, с двух сторон дороги были деревья и, опять же, создавалось впечатление, что идешь по сказочному лесу. Я так и ждал зайца в белой шубке или хитрую лисицу, выбегающую из-за укрытой снегом ели.
Снежинки на еловых лапах сверкали и переливались всеми цветами радуги, я ощущал себя таким счастливым. Особенно счастливым от того, что шел по этой заснеженной дороге не один и меня крепко держали за руки мой дед и Максим.
- Света приготовила такой завтрак, что пальчики оближешь. – Улыбнулся дедушка. – Мы были очень рады, что ты согласился приехать и привез с собой столько друзей.
- Я тоже рад, что приехал, чувствую себя, как местный Кай.
- А где же твоя Герда? – засмеялся дедушка.
- А почему Кай должен быть именно с этой девочкой, может он любит женщин постарше и похолоднее? – все, кто шел рядом, засмеялись.
- А может Кай вообще был нетрадиционной ориентации? – посмеиваясь, спросил Даня.
- Все возможно! Ведь Андерсен не уточнил, что они пара с Гердой. – Ответил папа.
- Да, и вообще, они жили по соседству, окно в окно, мне кажется, со временем, когда они подросли, между ними не могло быть ничего, кроме дружбы, ведь и Кай, и Герда знали друг друга с младенчества. О какой любви речь? – в серьез начал рассуждать Лешка.
Я улыбнулся и отпустил дедушкину руку, потер нос.
- Замерз, хороший мой? – тихо, чтобы не прерывать Лешкины размышления вслух, спросил Макс.
- Нос, – улыбнулся я.
У него так сверкали глаза, когда мы остановились, и Максим нежно прикоснулся губами к кончику моего носа.
Ребята прошли чуть дальше и тоже остановились, папа вернулся и снял со своей шеи шарф, намотал мне поверх воротника куртки.
- Лучше?
- Да, только теперь я чувствую себя пяточком. – Проговорил я.
Папа рассмеялся.
- Главное, чтобы ты не чувствовал себя фаршем в морозилке.
- А еще, мне вот всегда было интересно, почему Снежная Королева забрала именно Кая, а не дерзкую Герду, ведь из нее вышла бы куда милее служанка… - все еще рассуждал Лешка, когда мы поравнялись с ним, и обнял меня, прижимая к себе, похлопывая по спине, невзначай согревая.
- Ну, Королева вряд ли любила дерзких девчонок, и потом, Ярков, что это ты так углубился в психоанализ персонажей Андерсена? – ухмыльнулся Ден.
- Углубился, значит, очень нужно. Я решил немного разнообразить свое поле деятельности и написать пару сказок, ищу вдохновения.
- В чужих работах? – засмеялась Ульяна.
- А почему нет, вдруг меня озарит, и я напишу, скажем, о снеговике, прислуживающем Снежной Королеве, и о его ужасной доле слуги. – Все снова засмеялись. – Замерз, солнышко?
- Немного, – ответил я на вопрос.
Глаза Лешки тоже сверкали счастьем, он снова прижал меня к себе и мы пошли по дорожке.
- Осталось немного, Кирилл. – Смотря на меня с волнением, проговорил папа.
- Ничего, я не устал, просто чуть замерз.
- Вот этого не надо, пойдемте быстрей! – притоптывая, начал подгонять всех дедушка.
Через двадцать минут быстрого шага мы вышли к поселку. Домики тоже были все в сугробах, также как участки, на некоторых были расчищены дорожки, некоторые, наоборот, выглядели, как волшебные пряничные домики. Мы подошли к калитке одного из них, с расчищенной дорожкой и гирляндой на двери.
- Заходите и сразу к печке, а то не хватало еще вам простудиться. – Открыла дверь бабушка. – Кирочка, иди сюда.
Она обняла меня, и я не почувствовал ничего такого, просто родной человек, который обнимал меня, приветствовал. Это было пока еще ново для меня, и я немного растерялся, но вовремя вспомнил и обнял ее в ответ.
Она отстранилась и поцеловала в обе щеки. Я покраснел, но моей бабушке было абсолютно все равно на окружающих нас людей.
- Света, дай ему раздеться и другим тоже. – Покачал головой дедушка.
- Я соскучилась по внуку и имею полное право его обнимать и даже трепать за щечки. – Улыбнулась она.
Я не был против трепания за щечки, но мой румянец стал больше, я ощущал, как он горел на них.
- Не смущайся, - улыбнулся папа и помог мне с шарфом и курткой, - она действительно скучала, Кирилл.
Я ничего не ответил, краем глаза смотря, как бабушка здоровалась с Максимом и Лешкой. Если Лешку она искренне рада была видеть, то вот с моим парнем были явные трудности.
- Как думаешь, лучше отложить разговор или сразу поговорить?
- Подожди пока, сын, давай, сначала разложим вещи и позавтракаем, не нужно начинать тот разговор, он может затянуться на несколько часов, а твои друзья будут предоставлены сами себе, это неправильно.
- Вася, проводи ребят наверх, – услышал я голос бабушки и улыбнулся.
Разговор нужно было начать, но пока я не очень представлял себе, как это сделать и папа прав, лучше повременить немного.
Мы разделись и всей толпой пошли за дедушкой, я схватил Максима за руку, он сжал мои пальцы.
В этом жесте, как всегда, была вся его нежность и любовь, поддержка.
Мы поднялись на второй этаж, дедушка открыл первую дверь и объявил:
- Так, у нас пять комнат, в одной - мы со Светой, во второй - Жанна и Андрей.
- В третьей будут девочки, в четвертой - мальчики, ну, а пятую - мы, как друзья, отдаем Кире и Максу, – закончил за него Лешка.
Все дружно закивали и разошлись обустраиваться, папа повел нас в дальнюю комнату.
Всё здесь было из дерева: и аккуратные деревянные панели на стенах, и мебель, в комнате тоже были панели прямо до потолка, и потолок сам также был деревянным. Я вдохнул приятный аромат и зажмурился от удовольствия.
Атмосфера тут мне безумно нравилась, было ощущение, что ты находишься в настоящем деревенском доме.
Когда папа включил свет, я несмело вошел в комнату, да, тут действительно было уютно, по-настоящему здорово. Я провел рукой по стене, она была чуть шершавой, и мне даже показалось, что пахнет смолой. По спине побежали мурашки, и я улыбнулся.
- Нравится? – тихо спросил папа.
- Да.
Комната была небольшой, с обычной полуторкой и шкафом из тех лет, но тут витала атмосфера счастья. Можно ли было так сказать, но я ощущал себя нужным.
- Это моя бывшая комната, когда был подростком, всегда спал тут, покажу тебе позже маленький секрет. – Папа подмигнул и направился к выходу, похлопал Макса по плечу. – Устроитесь, спускайтесь в кухню. – И вышел, прикрыв дверь.
Я прошел по комнате и подошел к окну. За стеклом тихо падал крупный снег и засыпал недавно очищенную дорожку, я смотрел на улицу и думал о том, что папа в юности, возможно, в моем возрасте, тоже вот так стоял тут и смотрел на эти снега.
Максим отложил сумку и подошел ко мне, обнял.
- Не переживай.
- Я не переживаю.
- Кирилл, я же вижу. – Он уткнулся мне в волосы. – Она ничего не сказала, а взгляды я давно научился игнорировать. И потом, тут слишком много постороннего народа, чтобы устраивать скандал.
- Я не хочу скандала вообще, даже за закрытыми дверьми.
- Тогда мы его избежим. Пойдем, найдем ванную и помоем руки перед завтраком.
Но я, вместо того, чтобы согласно кивнуть, повернулся и, чуть привстав на мысочки, поцеловал его в губы. Максим ответил мне на ласку и прижал сильнее к себе. Погладил тонкими пальцами шею под воротником рубашки и мягко отстранился, посмотрел в глаза и снова накрыл мои губы.
Поцелуй все длился и длился, а я старался отбросить все ненужные мысли о будущем.
Не хотелось думать о том, что только настанет, я обязательно укрою любимого человека от всего, что приготовила нам Судьба.
Мы начали задыхаться, но продолжали ласкать губы друг друга, Максим мягко прикусил мою нижнюю и проскользнул в рот языком, обхватил губами мой язык, когда я толкнулся в его рот. Я простонал.
- Мой хороший, нужно остановиться, иначе мы дадим повод твоей бабушке сомневаться в моем добром намеренье. – Тихо и хрипло прошептал он в мою шею.
- Максим, вы тут что застряли? – зашла в комнату Жанна. – Мальчики, для этого будет ночь, и я уверяю, никто вас не побеспокоит, тут даже щеколда есть.
Я дернулся и побледнел. Макс тут же обхватил меня руками в защитном жесте, притянул к себе, укрывая своим теплом.
- Тише, Кирилл, мы же не дома, ты помнишь?
- Что случилось? – взволнованно спросила Жанна.
- Все хорошо, просто вспомнил кое-что. – Тихо ответил я.
- Всё, пойдем уже, перекусим. Жанна, проводишь нас в ванну?
- Да, конечно, она на первом этаже, рядом с кухней. – Она хмурилась и явно не понимала, какие из ее слов так на меня подействовали.
Но тут даже не слова, а скорее воспоминания. Мои собственные воспоминания детства, те, которые я хотел бы навсегда забыть, но вспомнив один раз, забыть уже не в состоянии.
Я скинул свитер и остался в одной рубашке с воротником стоечкой, ее мне выбирал Макс, и я подумал, что в ней мне будет уютней в незнакомом месте.
Мы спустились вниз, и Жанна указала на светлую дверь, ушла в кухню.
Помыв руки, Максим посмотрел на меня внимательно и прошептал:
- Хороший мой, я думал, что уж здесь тебе не должны приходить на ум картинки прошлого.
- Сам не ожидал. – Также тихо ответили я. – Не переживай, я пил таблетку и почти сразу успокоился.
- Это все замечательно, Кирилл, но я думаю, не стоит ехать к твоей маме вместе с отцом, пусть он съездит один.
- Нет, я тогда не узнаю правды, потому что папа вряд ли мне расскажет.
- Ладно. – Вздохнул Максим.
- Максим, я люблю тебя и переживаю не только за свою психику, но и за твои нервы тоже, поэтому, пожалуйста, не сопротивляйся моей помощи.
- Я и не собирался, – он улыбнулся, - знаешь, как приятно, когда о тебе заботятся.
- Знаю.
Когда мы вышли из ванной, столкнулись в коридоре с Деном, и он вдруг подхватил меня на руки и закинул себе на плечо.
- Покатай меня, большая черепаха! – закричал позади Артем.
И Денис вприпрыжку поскакал до кухни, я смеялся и дрыгал ногами, а он вскакал в помещение и поставил меня на пол, повернул лицом к смеющимся жильцам и гостям, и торжественно объявил:
- Доставлен!
Они рассмеялись громче, и дедушка отодвинул стул от большого круглого стола, жестом пригласил сесть. Когда мы расселись, в кухню вошли остальные ребята и, также как и мы, заняли свои места.
Бабушка и Жанна подавали тарелки с кашей и крепкий кофе, а кому-то чай. Я осмотрелся и вдруг увидел полку с фотографиями. Папа заметил мой жадный взгляд и, так как сидел ближе всех к ней Ден, он его и попросил:
- Денис, подай, пожалуйста, самую большую рамку с полки. – Тот улыбнулся и протянул руку, взял с полки большую самодельную рамочку и подал отцу. – Вот, смотри, это я и мои коллеги по институту. На заднем плане старая «копейка», мы ее вскладчину купили, чтобы кататься и руку набивать перед получением прав. Вот это Эдик, мой очень хороший друг, сейчас директор театрального, вот это Ромка Зверев, большая шишка в шоу-бизнесе…
Он рассказывал, показывая на многочисленные лица, но я смотрел только на одно – на его собственное. Здесь, на фото, он выглядел очень здорово, по молодежному бесшабашно, и в глазах, таких же, как у меня, была радость, он обнимал смуглого парня.
- А это кто, папа? – спросил я, когда он закончил перечисление, но его так и не назвал.
- А это Данко, сынок, тот самый цыган, которого я привел домой.
Я присмотрелся и увидел, что папа обнимает его не совсем так, как показалось в первый раз. Рука отца была на талии Данко, а сам парень обнимал его чуть пониже спины.
Я улыбнулся и тихо, чтобы не услышала Жанна, спросил:
- А почему вы расстались?
- Не сошлось, Кирилл, у нас не было такой самоотверженности и преданности, как у вас с Максимом. Ему хотелось свободы, я ее дал, а потом так всё закрутилось, что некогда было оборачиваться и смотреть назад. – Он отпил из чашки черный чай и вдруг взял ложку и подцепил каши, поднес ее мне к губам. – Покушай, а то мама уже косится на нас.
Я обхватил ложку губами и проглотил вкусную сладкую кашу.
- А сейчас вы не видитесь?
- Нет. Я думаю, что он получил свободу и, как и мечтал, уехал путешествовать.
- Ты скучаешь по нему? – я забрал ложку у папы и стал сам доедать кашу, краем глаза наблюдая, чтобы Максим тоже поел.
- Иногда, – он наклонился ко мне и совсем тихо прошептал. – Он был такой страстный.
Я захихикал.
- Чем будем заниматься после завтрака? – вдруг спросила Галя.
- Предлагаю поспать еще немного, а то у меня до сих пор голова болит. – Поморщился Тёма.
- Это у Сомова должна голова болеть, а у тебя-то чего? – засмеялась она.
- А у меня, что странно, не болит, только спать не хочется, может, снеговика полепим или крепость, во дворе столько снега, я столько только на картинках видел! – всплеснул руками Данила, его покачнуло, и Лешка хмыкнул:
- Снег от тебя никуда не денется, а поспать нужно, ты же еле на ногах стоишь.
- Это не из-за стакана водки! Это от тебя! – блаженно прошептал Даня.
А я прислонился к Максу и переплел наши пальцы, все еще рассматривая фото.
Бывает ли бывшая любовь? Бывает ли увядание страсти? И может ли это случится с нами?
- Нет. – Тихо ответил Макс на мои мысли. – Никогда.
Я знал, что он не врет мне, но я также знал, что бывают обстоятельства, бывают другие люди, бывает просто случай. Но может ли случиться что-то с нами или с отношениями Лешки?
От этих мыслей меня отвлек кашель и я понял, что мы с Максимом остались на кухне вдвоем, ну, почти вдвоем.
Напротив нас сидела бабушка и дедушка, справа от меня папа, Жанны не было. Я понял, что они хотят поговорить, и не нашел в себе ничего, что противилось бы этому разговору.
- Кирилл, мне Андрей рассказал о Новогоднем происшествии…
- Бабушка, я не знаю, как тебе доказать что либо, но и доказывать не собираюсь, понимаешь, я люблю этого человека, он для меня важен. И мне совсем неважно, что было у нас раньше, сейчас, кроме добра, нежности и любви - я от него ничего не вижу. Он заматывается, думая обо мне, он так устает, что иногда вырубается, только коснувшись подушки, но всегда, ты понимаешь, всегда думает, прежде всего, обо мне.
- Кирилл, - она нахмурилась и сжала в пальцах платок, – я, как твоя бабушка, просто очень волнуюсь о тебе, вот и всё, мне хочется, чтобы у тебя было все самое лучшее…
Я видел, она искренне верит в свои слова и убеждения, но я не мог допустить, чтобы Максиму было плохо даже от простого слова.
- Света, послушай его, – вдруг сказал дедушка.
- Я понимаю, – я замолчал. – Я понимаю, что вы хотите заботиться обо мне, я понимаю эту заботу, потому что, поверьте, обо мне никто так не заботился. Но у меня сейчас есть тот, кто мне дороже всего – это мой любимый человек. В тот момент, когда мне нужна была помощь, у меня был только он и лучший друг, больше никого. И вы появились, и хотите, чтобы я следовал вашим благим намерениям? Но я не могу. Я не могу без него, даже фото в медальоне не помогает и оно никогда не сможет заменить мне Максима. Он для меня всё – весь мир.
- Кирилл, он же изнасиловал тебя, – тихо проговорила она.
- Мы это уже обсуждали, бабушка. Я приехал сюда в надежде, что ты меня поймешь. Ты смотришь на него предвзято, он потрясающий человек. Заботливый, нежный, и всегда предусмотрительный. Ты же сама все это видишь, так почему не веришь глазам?
- Кирилл, я же говорю не про настоящее, а про прошлое и будущее, – она поджала губы и попыталась отвернуться, чтобы я не видел ее слез.
- А кто сказал, что у меня есть будущее? – она вскинула голову, также как дедушка и папа, Максим лишь сжал мою ладонь. – Будущее без него - для меня ничего не значит. И зачем углубляться так далеко? Я не мыслю без него и завтрашнего дня, и даже ночи.
- Кирилл, я должна настоять на своем, ты поймешь, так будет лучше.
Я смотрел на нее и видел, что она понимала мои слова, но не хотела принимать их в серьез.
- Для кого? – тихо спросил я и понял, что плачу.
Максим вздохнул и обнял меня сильнее, пересадил к себе на колени, я поймал его решительный взгляд и тихо прошептал:
- Не отпускай меня.
- Никогда, – еще вздох, – мы возвращаемся к этой теме последний раз, сколько бы опыта у Вас не было, насколько Вы бы не были старше, Вы никогда не поймете нашу ситуацию. Я не буду углубляться в подробности, их и так достаточно, скажу только одно: Я не позволю Вам разлучить нас. Я не намерен видеть на его лице слезы и боль. Я слишком люблю его, чтобы причинить такие страдания. Вы не поймете нас, но я могу надеяться, что Ваша любовь к нему намного больше, чем желание сделать по-своему.
Я жался к нему и уткнулся в приятно пахнущую шею лицом, зарылся в эту своеобразную норку и притих.
Максим замолчал, и в кухне образовалась тишина. И в этой тишине прозвучал спокойный голос Лешки:
- Неси его наверх, Морозов, я закончу эту беседу.
pov Алексея.
Я смотрел на них, а они смотрели на меня, вдруг Андрей встал и хотел уйти, но я придержал его за плечо:
- Останься, я думаю, послушать то, что я скажу, будет интересно всем. – Он кивнул и сел обратно на стул, а я обошел стол, и сел так, чтобы видеть всех взрослых. – Я понимаю, что вы считаете себя правыми.
- Алексей… - начала бабушка моего друга.
- Нет, я не хочу, чтобы Вы изменили свое мнение, я просто хочу, чтобы Вы присмотрелись к ним, дали Максу шанс показать, как он любит Вашего внука. – Говоря это, я смотрел только на нее.
- Я понимаю, но это не отменяет того, что он сделал.
- Нет, Вы не понимаете. – Я вздохнул. – Кирилл простил его, скажу больше – я простил его. И Вы представить себе не можете, насколько это было тяжело для меня, как я желал их расставания, но не в угоду себе, а ради Кира. Спустя некоторое время я понял, что для Кирилла значит его парень.
- Алексей, мы не можем наверняка знать, что это не психологическое у него, то есть мой внук давно мечтал об этом парне, и после инцидента, - она сморщила лоб, слегка споткнувшись на последнем слове, - в его сознании что-то надломилось и восприятие действительности…
Я не дал ей закончить:
- Хотите сказать, Кир только думает, что влюблен?
- Да, конечно, я могу ошибаться, могу быть неправой, но глядя на то, как он смотрит на Максима, как говорит о нем, я делаю вывод, что это одержимость на нервной почве.
- Вы не можете ставить диагноз, не имея на то оснований, а оснований у Вас нет, по причине того, что Геннадий Эдуардович - специалист в своем деле…
- Кто такой Геннадий Эдуардович? – непонимающе спросил Василий.
- Психотерапевт.
- Кирилл ходит к нему два раза в неделю. – Спокойно ответил матери Андрей.
- Так все же, это психологическое отклонение… - задумчиво начала Света. – Андрей, ты должен договориться с Виктором о консультации Кирилла.
- Нет. – В который раз оборвал я ее. – Вы вообще слышите меня? – она обернулась ко мне. – Если Вы не прекратите решать все за него, я сам лично сделаю так, что Вы его больше не увидите. Поймите, он совершеннолетний, он имеет право на личную жизнь, он прекрасно справлялся без Вас все это время, он доверяет Вам только потому, что пока не разобрался, что Вы из себя представляете. Как Вы думаете, Светлана, почему Кирилл слушает Вас и не сопротивляется?
Она задумчиво покрутила чашку в руках, все, молча, ждали ответа. Я видел, что Андрей догадался об ответе на мой вопрос, закусил губу.
- Эта женщина могла не любить его, но воспитывать была обязана.
- Воспитание здесь не причем. – Тихо ответил ей Андрей.
- Он не видел любви от своей матери и боялся ее. – Послышался тихий голос Макса от двери. – Не уважал, но и не презирал, она была для него всего лишь женщиной немного старше, чем он, которую, в угоду отцу, он не мог ослушаться, ни в чем.
- Что вы хотите сказать? – непонимающе спросила Светлана.
- Мам, он не воспринимает тебя, как авторитет, вообще странно, что он прислушивается ко мне, – задумчиво проговорил Андрей.
Макс прошел и сел рядом со мной.
- Ничего в этом странного нет, когда он узнал о том, что у него есть настоящий отец, - идеализировал тебя. Ты стал для него воплощением родительской любви. – Спокойно ответил Морозов.
- А вот с бабушкой ему сложно, ведь в его жизни не было пожилых людей, вы не обратили внимания, как Кирилл относился первое время к Жанне? – продолжил я. – Настороженно.
Она молчала и еще больше нахмурилась, а потом вздохнула:
- Максим, я ничего не имею против тебя, но если ты влияешь на Кирилла, - вздох, - не совсем положительно, если он не будет с тобой счастлив в будущем?
- Вы слишком далеко заглядываете вперед. – Я протянул руку и взял налитую чашку чая, сделал глоток. – Они счастливы сейчас, и Ваше вмешательство только отдалит Вас от внука. Вы ничего не добьетесь, настраивая Андрея против Макса. Вы ничего не сможете сделать и как-то разлучить их, потому что Ваши желания тут роли не играют, для Кирилла важен его любимый человек и его новообретенные родственники, так давайте сделаем так, чтобы он просто был счастлив. И всё.
- На данный момент лишние стрессы ему не нужны, я умоляю Вас не влезать в наши отношения. – Спокойно попросил Морозов. – Я смогу сделать Вашего внука счастливым. И если Вы позволите себе не задумываться о его правде, которую он доверил Вам, пытаясь начать новую жизнь с любящими его людьми, то мы все будем счастливы вдвойне.
Светлана вздохнула и улыбнулась:
- Не считайте меня назойливой старухой, ладно? – улыбка стала мягче. – Я просто очень переживаю за него, пусть мы не участвовали в его судьбе так долго, все же восемнадцать лет – это большой срок, а сейчас я просто хотела показать ему, что люблю. Перестаралась.
- Как всегда, Светочка. – Рассмеялся Василий. – Мы обещали детям праздник, а не разговоры за закрытой дверью, так что пойдемте, успокоим Кирилла.
- Я его уложил. – Тихо ответил Максим. – Все же стрессов было достаточно, пусть отдохнет.
- Конечно, пусть поспит, но остальным-то можно устроить небольшую лыжную прогулку, например? – весело сверкая глазами, осведомился Василий.
Андрей возвел глаза к потолку и прошептал:
- Папа, они только из-за стола, им сейчас не лыжная прогулка, а хорошая русская баня нужна. – Они рассмеялись, и мы уже почти встали, но Светлана осталась сидеть и придержала Макса.
- Останься, мне все же нужно с тобой лично поговорить, Максим.
Он кивнул, а я нахмурился, Морозову бы тоже не мешало отдохнуть.
- Макс? – строго спросил я, но он покачал головой:
- Все в порядке, Ярков, поднимись к Кире, ладно?
- Без проблем.
Мы вышли в коридор, и я прислонился к стене, вздохнул.
- Лешка, все хорошо будет, я постараюсь свою деятельную жену держать подальше от таких разговоров. – Положил мне руку на плечо Василий.
- Они оба на нервах, а это повлечет за собой непоправимые последствия и совершенно ненужные слезы.
- Не волнуйся, она осознает, если Максим сможет немного постоять за себя и своего молодого человека.
- Я вообще не понимаю её стремления к контролю взрослого парня. – Он улыбнулся.
- По сравнению с нами, Леш, вы сопляки, но ты прав, управлять – это слишком хлопотно, и чаще всего - неправильно по отношению к объекту управления. Света понимает это, но ей также хочется быть ближе к внуку и участвовать в его жизни.
- Да, понятно. – Я оттолкнулся от стены, и мы продолжили пусть по направлению к самой большой комнате в доме.
Там я оставил моего Рыжика.
Стоило мне войти, Ден встревожено поднял глаза. Я просканировал комнату, но Дани не было.
- Где мое рыжее чудо?
- Наверху с Кириллом. – Ответила Жанна.
Они все сидели здесь и смотрели телевизор, девчонки облепили Тёму и он был в «малиннике», и по блаженству на его лице я понял, что счастье материально и для каждого заключается в своем.
Мое личное счастье было сейчас наверху, я развернулся и, оставив Андрея и Василия в комнате, пошел на его поиски.
Поднимаясь по лестнице, я задумался.
Конечно, они правы, во многом правы, но мы не можем допустить рецидива или срыва у Киры.
Он слишком чувствительный, по отношению к Морозову, он не сможет без него, и наша непосредственная задача – просто не дать Светлане сделать глупость.
Я подошел к двери и чуть толкнул ее.
Они были на кровати, и Кирилл что-то тихо шептал Дане, а тот спал, свернувшись калачиком, устроив голову на коленях своей невольной грелки.
Я улыбнулся и тихо прикрыл дверь, вошел и присел на край кровати. Кирилл улыбнулся:
- Он уснул сразу почти.
- Да, тот стакан, в поезде, не остался незамеченным его организмом. – Я смотрел на спокойную мордашку моего парня, и не выдержал, протянул руку, погладил по контору лица, вплел пальцы в рыжие локоны. – Как ты себя чувствуешь?
- Все хорошо, я, почему-то, даже не нервничаю, знаю, что они там про меня говорят, но совершенно не волнуюсь. Единственное только - Максим думает, что я сплю.
- Не переживай за него, все будет хорошо. А поспать тебе нужно…
- Леш, может, мы совершили ошибку.
- Ты о чем, солнышко? – я посмотрел на сведенные брови и нервно закушенную губу.
- О поездке сюда.
- Кир, ты же понимал с самого начала, что она не будет откладывать этот разговор, и что постарается надавить на тебя.
- Я не хочу, чтобы она давила на Максима, с остальным я справлюсь.
- Мы справимся, не забывай: в этом доме собрались те люди, которым небезразлична твоя судьба.
Он нахмурился сильней и вдруг немного подполз ко мне, Данина голова мягко упала на подушку, и он что-то проворчал, но не проснулся, лишь причмокнул губами.
- Леш, я все еще боюсь осуждения, я боюсь, что она считает меня неполноценным, хотя за время нашего общения я ни разу не слышал от нее подобного. Но все равно.
- Солнышко, подумай вот о чем: она пожилая, властная женщина и, воспитав сына, ей хочется участвовать в воспитании его детей, принимая главную роль в их жизни. А тут оказалось, что ты уже взрослый, вокруг тебя любящие люди и они всячески защищают, от воздействия извне, твою хрупкую душу. Твою бабушку просто это шокирует.
- Я говорил ей, что люблю Максима, и она согласилась, но потом передумала… она,… она мне напомнила маму.
Я притянул его к себе и прижал, он не плакал, но был на грани слез. Я начал укачивать его, как в детстве, поцеловал в макушку:
- Кир, давай не будем спешить с выводами, твоя бабушка неплохой человек, просто вы только познакомились и еще не знаете друг друга. А твои ассоциации с матерью - это неизбежно. Ты каждую женщину ведь меряешь ее рамками? Сравниваешь?
- Да. Только Жанна как-то сразу перешла черту и стала другом.
- Значит, она нашла именно ту ниточку и потянула. – Он кивнул. – То же самое с ребятами.
- Да, но ближе стал Даня.
- Почему? – тихо спросил я.
- Потому что он хороший человек, и достоин быть любимым.
Я улыбнулся, встречаясь с немного печальными карими глазами моего проснувшегося парня.
- И он со мной.
- Да. – Кирилл тихо рассмеялся. – Все же, наверное, это самое главное.
- Не переживай, я думаю, что после разговора с Максимом, твоя бабушка, наконец, примет ваши отношения до конца, он был очень серьезно настроен. – Я снова поцеловал его в макушку. – А теперь поспи немного, а я заберу Даню.
- И куда ты меня собрался забирать? – потягиваясь, спросил мой Рыжик.
- В сказку. – Улыбнулся я.
Кирилл засмеялся и отстранился от меня, в его синих глазах было столько восторга, и я надеялся, что Морозов уже закончил разговаривать со Светой.
Мы оставили его, и я обнял своего Рыжика, как только закрылась дверь комнаты Кира, впился в его губы, прижимая к стене.
- Кто-то соскучился?
- Не поверишь, но очень соскучился. – Прошептал я в его приоткрытые губы. – Где нам с тобой отвели комнату, пока все внизу, я думаю, нужно воспользоваться тишиной и одиночеством?
Он выгнул спину и обхватил меня за шею, прижался.
- Как прошел разговор?
- Потом.
Я подхватил его под попу и понес в начало коридора, внес в комнату и положил на первую попавшуюся кровать.
Данила лихорадочно сдирал с себя свитер с горлом и расстегивал джинсы, я остановил торопливые движения и опустился сверху на его бёдра, наклонился и накинулся на губы. Он попытался сопротивляться и продолжить раздеваться, но я шикнул, парень подо мной застыл, а через секунду сладкого поцелуя - застонал.
- Лекс…
- Нельзя шокировать всех, мой Рыжик, я просто поласкаю тебя и все, а самое сладкое мы оставим на потом… - но договорить он мне не дал, толкнулся в бёдра своим пахом, а руками вцепился в волосы.
- Просто войди в меня, прям так.
- Так не получится. – Между поцелуями и несдержанными ласками, мы умудрились стянуть с друг друга верх, и я даже джинсы с моего страстного мальчика.
- Смазка в левом кармане, Лекс, прошу. – Его начало потряхивать, и я оторвался от его губ, смотря в затуманенные глаза, нашарил тюбик и нервно рассмеялся:
- Мы как ненасытные нимфетки.
- Все равно, хочу тебя, пусть даже я нимфетка. – Он еще немного стянул джинсы, оголяя попку, и повернулся набок, подставляясь под мои пальцы.
Я прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и совладать с собой, но его поза и просящие глаза, а потом и протянутая в мою сторону рука, не дали собраться. Я резко щелкнул крышкой и нанес смазку на свою эрекцию, Данила задышал через рот и зажмурился, видимо, ожидая боли.
Но как я мог сделать больно этому восхитительному существу. Я накрыл его собой, и мягко ввел в него смазанный палец, он удивленно ахнул и расслабился, я тут же убрал его и подставил к дырочке головку члена.
Весь мир, как уже много раз бывало, сузился до его потрясающих глаз.
Все отошло на задний план, мне стало абсолютно все равно, что в доме мы не одни, как тогда, в подсобке магазина, когда он спровоцировал меня на минет, что кто-то может войти в любой момент, что там, за несколькими стенками, спит мой самый любимый друг, я вошел в него и замер.
- Данила, я в экстазе. – Прошептал я в его покрасневшее ушко. – Дыши, мой Рыжик, я не дам тебе шанса прийти в себя.
С этими словами я сделал первый толчок, Даня вскрикнул, и я накрыл его рот ладонью, яростно вбиваясь в такое потрясающе отзывчивое тело.
Он не сопротивлялся, отвечая на каждый толчок подмахиванием, юркий язычок прошелся по моей ладони, скользнул по пальцам, он снова вскрикнул, и я резко покинул его тело, и перевернул лицом в покрывало на полуторке, снова вошел.
- Веди себя потише, Даня.
- Как? – простонал он.
Я ухмыльнулся, продолжая резко и сильно входить в него.
Уткнулся в рыжие волосы и задышал с ним в унисон, мой мальчик приподнял бедра, но расставить ноги не смог, мешали джинсы.
- Дрочи.
- Лекс, ты сегодня невозможен! – снова глухой вскрик и он начал сжиматься.
Я подхватил его под бедра и покинул горячее тело, лег рядом, и Данила перевернулся набок, мы смотрели в глаза друг другу и ласкались, вдруг Даня выгнулся и, закусив губу, промычал что-то нечленораздельное, очень похожее на «Твою мать», кончил. Немного забрызгав покрывало и собственные пальцы.
Я дернул его на себя, он понял, опустился на колени и вобрал мой член, сильно работая головой и лаская внутри языком. Оргазм настиг меня в тот момент, когда дверь открылась, и в комнату вошел Василий, ойкнул и снова закрыл дверь.
Я тихо рассмеялся.
- Лекс, это ведь мне только показалось?
- Что?
- Василий заходил?
- Ага.
- Какой кошмар,… но с другой стороны - они знали, на что шли, приглашая нас в гости.
Я подтянул его к себе и поправил джинсы, натягивая их на голую попу моего Рыжика.
конец pov Алексея.
Я не мог уснуть без Максима, мне нравилось здесь. Но без него было неуютно и почти одиноко. Я думал о многом, но остановиться на какой-то одной мысли, - был не в силах. Я еще раз перевернулся, и дверь открылась, Максим вошел и присел на кровать, улыбнулся мне.
- Ну, как? – я спрашивал только для того, чтобы не выдать своего волнения, я так боялся его потерять.
- Все хорошо, не волнуйся.
- Что она сказала?
Он притянул меня к себе и накрыл мои губы.
Этим нежным прикосновением, отвечая на все мои вопросы, сомнения, мысли и тревоги.
- Она поймет, со временем, не сейчас, но, поймет.
Я вздохнул.
- Может мне еще раз пойти и сказать ей…
- Нет. Мы и так повели себя слишком грубо и нагло, давай немного поспим, а то там твой дедушка устраивает мероприятие в виде лыжной прогулки для желающих.
Я уткнулся в его плечо лбом и затих, а Максим мягко перебирал мои волосы, позволяя мне дышать собой.
Он мой мир и по-другому я просто не смогу.
Я проснулся несколько минут назад, в доме было тихо, сколько прошло времени после возвращения Макса, я не знал. Мы уснули не сразу, и я слышал, как ребята, в сопровождении моего дедушки, ушли кататься на лыжах.
Спортом я не увлекался, так что кататься на них не умел, и был благодарен, что заставлять меня никто не стал.
Я перевернулся, мысли все еще были странные, текли плавно, не перескакивая друг на друга, позволяя мне расслабленно наблюдать их течение.
Я приподнял руку и посмотрел на собственные пальцы, подвигал, как будто играя на гитаре, перебирая струны.
Я не хотел думать о сегодняшних событиях, мне все казалось, что наше с Максимом время, как шелковая лента, - скользило сквозь мои пальцы, а я пытался удержать его, поймать…
Во сне мне опять снилась та странная женщина, она говорила о том, что каждому отпущено свое, и если ты точно знаешь о том, что будет, и было, ты можешь избежать ошибок, но это повлечет за собой другою бурю, другие последствия.
Я давно не вспоминал свое видение. Я научился жить настоящим за эти месяцы, все это стало возможным лишь благодаря друзьям и поддержке любимых и родных людей.
Но я мог сказать, что боюсь будущего.
- Кирилл, что случилось? – прошептал мне в висок Максим.
- Я просто думаю, – вздох. – Макс, что для тебя будущее?
Он привстал и наклонился надо мной, взял мою руку, которую я все еще держал навесу, прижал к своей щеке:
- Что за мысли блуждают у тебя в голове, мой хороший?
- Просто ответь. – Я повернулся к нему и улыбнулся, смотря на слегка взъерошенные волосы и сонную улыбку, но уже серьезный взгляд светлых глаз.
- Будущее - оно относительно, Кирилл, вот через час настанет наше будущее, и поверь, я собираюсь провести этот час, наслаждаясь твоим теплом.
- Максим,… а если заглянуть дальше?
- Дальше? Через несколько месяцев начнем подготавливать тебя к поступлению, потом - у тебя ведь скоро первая зарплата, и ты обязательно должен потратить ее с пользой для себя. – Он говорил спокойно и смотрел так нежно. – Будешь продолжать работать и встречаться с Андреем, съездим на премьеру очередного его шедевра…
Я вздохнул и закусил губу:
- А что будет с нами?
- Кирилл, мой хороший, я никому не позволю разрушить наши отношения, пусть это звучит пафосно и старомодно, но ты для меня слишком много значишь. – Он помолчал, а потом наклонился и обнял меня за талию, а вторую руку зарыл в волосы, притянул к себе, зашептал: - Ты и я - будем ровно столько, сколько позволим себе, и никто кроме нас не вправе решать это.
- Я хочу всегда. – Прошептал я в его плечо.
- Значит, будет всегда.
- А ты?
- Кир, я слишком однолюб, эгоистичен и честолюбив, чтобы размениваться на что-то быстрое. Мимолетное, искрящееся и потухающее в ту же минуту - меня интересует мало, – еще одна пауза. – Ты стал сомневаться в моей любви после того, что случилось?
- Нет! – я вскинулся, но он удержал меня в своих объятиях. – Нет, это не так, я не хотел, чтобы мои вопросы выглядели сомнениями, Максим, прости. Я просто…
- Расскажи мне, что тебя так беспокоит, мой хороший. – Через несколько минут моего молчания попросил он.
- Раньше никогда не задумывался о будущем, незачем было, я всегда знал, что Андрей не позволит мне жить собственной жизнью, что маме на меня наплевать. Мне казалось, что они давно уже просчитали все, то есть, что я не выживу, как личность, понимаешь? – он погладил меня по голове, поощряя продолжить. – А после комы, я как будто очнулся, сбросил все, и их оковы тоже, я сейчас выбираю сам, пусть вы помогаете мне с этим, но все же я делаю многое сам. И задумавшись, чего хочу, я растерялся. Слишком много свободы. А потом появилась бабушка, со своим мнением о том, как мне нужно жить, и это мне напомнило о прошлом. – Я снова замолчал, а он нежно поцеловал меня в щеку, прошелся поцелуями по скуле к виску, потом обратно.
Я прикрыл глаза и наслаждался этой лаской.
- Ты не должен бояться отстаивать свое мнение, я и Лешка поддержим тебя всегда.
- Я не хочу, чтобы это выглядело так, как будто вы мной управляете, я хочу показать бабушке, что способен на самостоятельное решение. Вот даже с учебой…
- Ты не хочешь в театральный?
- Максим, я же не дурак. – Он отстранился и посмотрел на меня серьезно. – Я понимаю, что это невозможно, не с моим диагнозом, я же от стресса в обморок падаю, а там незнакомые люди…
- Кирилл, ты можешь себе позволить быть, кем угодно и когда угодно, попробовать все, что захочешь, и это будет только твое решение.
- Ты думаешь, поступление в театральный кружок отца, для подготовки и проверки моих способностей, будет нормально? – я понимал, что противоречу сам себе, вроде проявляю желание к самостоятельности, но все равно прошу совета и помощи у окружающих, но Максим лишь улыбнулся и мягко накрыл губами мои нахмуренные брови.
- Не попробовав, не узнаешь.
Я улыбнулся и обнял его за шею, приоткрыл рот, и Макс воспользовался приглашением.
Как только наш поцелуй приобрел нотки нетерпения и трепет возбуждения, в дверь постучали.
- Мальчики, вы не встали еще, а то ужин уже. – Раздался голос отца из-за двери.
Мы оторвались друг от друга только через несколько секунд после того, как дверь открылась.
- Привет, пап, – сипло поздоровался я.
- Добрый вечер, – точно также проговорил Макс.
- Вы поаккуратней, а то отец уже не знает, куда деться, застал Даню с Лешкой в компании друг друга и тюбика со смазкой.
Я пораженно открыл рот.
А Макс с папой рассмеялись.
- И как же теперь?
- А что теперь? Они отселены в нашу с Жанной комнату, а мы теперь ютимся в большой внизу. Как сказал мой отец: Гиперактивная молодежь должна жить отдельно от таких стариков, как мы. – Дружный смех был ему ответом. – Так, пока вы тут и никто нас не побеспокоил, давайте покажу вам секрет этой комнаты.
Я заулыбался, тут же выбрасывая из головы все мысли о таком туманном и далеком будущем, вскочил с кровати.
- Секрет? – удивленно спросил Макс.
- Да, маленький секретик, правда, просить о нем моих родителей пришлось очень долго, потому, что они никак не могли понять, для чего мне это нужно. Пойдемте.
Папа резко отдернул небольшой коврик от шкафа, я удивленно смотрел, как он одним сильным движением толкает его и он отъезжает от стены. И с любопытством заглянул.
Вверх вела узкая лестница, как я понял, на чердак.
- Что это? – с улыбкой спросил я.
- Тайный ход или бомбоубежище? – со смешком, но также со сверкающими любопытством глазами, спросил Макс.
- Максим, бомбоубежище делают обычно под землей, а тут ход ведет в небеса, на самом деле – это мои персональные небеса. Пойдемте. – Папа шагнул на темную лестницу первый, я за ним, а Максим поддерживал меня за талию, чтобы я не упал. – Вообще, в детстве я считал себя кем угодно, но не мальчиком, даже помню, несколько недель красил себя зеленкой, сообщая всем, что я пришелец с планеты Зеленоленд. Поэтому, когда я попросил отца сделать этот ход из моей комнаты на чердак, он не удивился, только долго допытывался: для чего мне сие сооружение?
Пока мы слушали папу, поднялись наверх, он откинул крышку чердачного люка и вылез, я уцепился за край проема и немного подтянулся, Макс снизу легко приподнял меня:
- Мой миниатюрный, – прошептал он, когда мы оказались наверху.
Как только зажегся свет, я зажмурился, а Макс притянул меня к себе. За эти минуты, что мы поднимались по темноте, глаза резко среагировали на свет.
Подлетел папа:
- Кирилл, сынок, прости, но так ты не увидишь всей красоты и очарования этого места. Вообще удивительно, что папа не отрубил свет... – задумчиво проговорил он.
Я отстранился от Максима и повернулся, чтобы разглядеть, что же так хочет показать мне папа. Обернулся и застыл.
Помещение было довольно большим и обозначалось одним словом «Убежище». Да, именно так, потому что тут было все, о чем мог мечтать подросток: небольшой диван в углу, телевизор с игровой приставкой, на потолке на лесках висели модельки самолетиков, коллекция пивных банок и сигаретных пачек, приклеенная прямо к стене напротив окна. Коробки с конструкторами, самодельные рогатки и луки, но самое восхитительное – это был телескоп.
Он стоял около окна, и электрический свет играл на его гладкой черной поверхности.
Я приоткрыл рот и сделал шаг к нему, но остановился и повернулся к улыбающемуся отцу:
- Можно?
- Все, что захочешь, – нежно ответил он.
Я улыбнулся и уже смело подошел к телескопу. Провел немного дрожащей рукой по поверхности трубы.
- А можно посмотреть звезды?
- Да, только чуть попозже, вернемся сюда и обязательно посмотрим. Я хотел показать тебе еще кое-что… - папа заговорчески подмигнул, подошел ко мне и потянул на диван.
Максим рассматривал модели танков, которые в изобилии стояли на полках и стеллажах.
Я наблюдал за ним, пока папа что-то доставал из тумбочки около дивана, на котором лежали журналы с какими-то иностранными названиями, только приглядевшись, я понял, что это порно. Отвернулся, а папа, проследив мой взгляд, слегка краснея, закусил губу и сгреб все журналы в ящик тумбочки. Сел рядом и положил мне на колени большой фотоальбом.
- Когда мы с тобой рассматривали ту фотографию, где я уже взрослый, мне подумалось, что ты захочешь увидеть меня более юного. Этот альбом я прячу тут, чтобы моя мама не смогла показать его Жанне. – Я не поверил ему, но заулыбался, бабушка никогда не будет заниматься такими глупостями, как демонстрация голой попки своего сына предполагаемой невесте. – Не веришь? Зря… мама грозилась, что сделает это, как только найдет его.
Я заулыбался шире, повернулся к Максу, он ходил вокруг небольшого столика, на котором было разыграно какое-то сражение. Мне тоже хотелось посмотреть, но я перевел свой взгляд на отца и перевернул обложку альбома.
С первой фотографии на меня смотрел маленький мальчик с каштановым пушком волос, вокруг него были разбросаны погремушки, и лежала, видимо позабытая, соска. У моего отца были огромные синие глаза и длинные, как у куклы, ресницы, я провел по снимку, почти не касаясь поверхности.
«Воспоминания.
Я часто думаю о том, что смогу вспомнить через пару лет? Подарок на новый год от ребят очень ценный для меня. Ценнее даже, чем они думают. Ведь это воспоминания, небольшие снимки в электронном виде хранят в себе частичку моей жизни. Пересматривая их, я как будто опять попадаю на первое настоящее празднование Нового года в своей жизни, я переношусь в атмосферу гирлянд и бенгальских огней, туда, где мы с Максимом танцевали, и он целовал мои накрашенные губы. Память… об этом напишу в следующий раз».
На втором снимке, чуть ниже, был тот же момент, но маленький папа заплакал, и фотограф запечатлел его искаженное маленькое личико и женские руки. Я закусил губу. Я не знаю, что могли здесь увидеть другие, но я видел чистую заботу и любовь. Как она кинулась к своему ребенку, успокаивать его горькие детские слезы.
- Если хочешь, можно пропустить сопливо-требовательный период, они тут по годам лежат.
- Нет, ты такой забавный.
- Тогда давай переворачивай, следующая понравится тебе.
Я послушно перевернул страничку. С фото на меня смотрела девочка, и только недовольно сморщенный носик, и все такие же огромные синие глаза - говорили о том, что это мой папа. На нем был костюм Мальвины и даже большой голубой бант.
Я захихикал:
- Невероятно, зачем она одела тебя в костюм для девочки?
- Не поверишь, это были первые пробы, снималась какая-то передача с участием детей, но требовались только девочки, правда, их там было всего три, а всех остальных одели в женское.
- Это тогда ты решил, что станешь актером?
- В три я не мог этого решить, но я возненавидел всех девчонок.
На подлокотник дивана, с моей стороны, сел Макс.
- Потрясающая коллекция, – с улыбкой сказал он.
- Рад, что и ты нашел что-то стоящее во мне.
- Андрей, ты весь состоишь лишь из противоречий, это твоя профессиональная черта.
Я вдруг понял. Они не ссорились, а скорее перешли на дружеское подтрунивание, как у Максима с Лешкой.
Я прижал к себе альбом и слушал их диалог.
До тех пор, пока в проеме люка не показалась дедушкина голова, и он с ухмылкой не проговорил:
- Так, все вас потеряли, и только я один – шпион – знал, где вы прячетесь. Спускайтесь, ужин готов, и предупреждаю, девочки старались.
Папа спустился первый, а я, отложив альбом, встал и обнял Макса со спины:
- Я люблю тебя.
- И я люблю тебя, мой хороший.
- И спасибо за то, что стараешься не ссориться с ним.
- Я понимаю твоего отца, он хочет заполнить собой твой мир, я не буду мешать, но и он должен понять, что один кусочек твоего сердца и души - принадлежит мне.
- Я весь принадлежу тебе, любимый. – Прошептал я в его шею, Максим расцепил мои руки и немного потянул вперед, понуждая меня обойти его, а потом подхватил под попу и прижал к себе.
- Мне так приятно это слышать, Кирилл. – У меня заурчало в животе, да так громко, я ойкнул и обхватил Макса за шею руками, уткнулся в его солнечные волосы.
- Прости.
- Не надо, это я должен просить прощения, морю тебя голодом.
Он опустил меня на дощатый пол, и спустился в люк на несколько ступенек, протянул руку. Я еще раз осмотрел помещение и улыбнулся, схватился за его пальцы и мы аккуратно спустились вниз.
- Когда совсем стемнеет, пойдем смотреть звезды?
- Конечно. – Ответил Макс, доставая из сумки с вещами свою олимпийку и укутывая меня в нее. – Кого-нибудь хочешь позвать с собой?
Мы уже выходили, и я уцепился за его руку.
- Пока нет, только ты и я.
- А как же твой лучший друг Лешка? – раздался насмешливый голос, и меня обняли родные руки Яркова.
- Ему я все покажу только тогда, когда он извинится перед моим дедушкой.
- Ой, – воскликнул Даня, я обернулся, на его щеках был легкий розовый румянец. – Мы не хотели… - прошептал он убито и уже развернулся, чтобы уйти обратно в комнату.
- Даня, я пошутил! – я вырвался из объятий Лешки и отпустил руку Макса, схватил Данилу за рукав свитера. – Ты чего?
- Да стыдно ему. – Ухмыльнулся Лешка и подошел к нам. – И чего такого было, не понимаю, ну делал ты…
- Ярков! – зашипел на него Данила.
- Что естественно, то не безобразно, Сомов. – С этими словами он сделал резкое движение и подхватил своего парня на руки, понес в кухню.
- Лекс! – Данила цеплялся за него и что-то яростно шептал в шею, а мы переглянулись и пошли за ними.
Когда мы вошли, в кухне было тихо.
- Ставь его уже, – вдруг на распев сказал мой дедушка.
Лешка поставил своего парня на пол, тот вцепился в его джемпер и спрятал лицо на груди.
- Данила, ну, чего ты? Он даже не видел ничего толком. – Мягко проговорила бабушка. – Если бы видел, то поверь, разговоры были бы только об этом неповторимом зрелище.
- Простите. – Поворачиваясь к ним, прошептал Даня, румянец у него стал насыщенней.
- Боже, засмущали ребенка! – всплеснула руками Жанна. – Данила, успокойся, они прекрасно представляют, что может происходить между мальчиками, всё, садитесь и приступим к ужину по-деревенски.
Я улыбался, смотря, как Данилу посадили рядом с дедушкой и тот положил ему сосиски, многозначительно хмыкая, как он покраснел еще больше и смущенно опустил ресницы. Лешка не выдержал и приподнял его лицо за подбородок, накрыл губы своими губами, а я смотрел, как они целуются и думал, что это прекрасно.
- Кир, ты картошку будешь? – вывел меня из мыслей голос Ульяны.
- Да, и Максиму. – Я подал сначала его тарелку.
- Ну, что ты, твоего Макса никто обидеть не в силах. – Улыбнулся Ден, он держал большую железную миску с золотистым поджаренным картофелем.
Галя рядом держала кастрюльку поменьше, с сосисками, я встал и хотел ей помочь, но меня тут же посадили назад, и папа сам начал нанизывать сосиски на вилку и раскладывать по тарелкам. Пахло свежими овощами и новогодними салатами, которые мои бабушка и дедушка делали для моих друзей. Было уютно, и веселый смех прерывал праздную болтовню о кино и спорте, я смотрел на это и улыбался, не в силах прекратить.
Да и почему я должен бояться выражать свои эмоции, ведь я дома, среди любящих меня людей.
Максим подлил мне сливовый компот и подложил помидорку из общего блюда, я прислонился к его плечу и блаженно вздохнул.
- Так хорошо. – Прошептал я.
- Я рад, что ты больше не думаешь о глобальных вещах. – Тихо мне в волосы проговорил он и взял нож, начал резать мои сосиски на кружочки.
Это вызвало бурю эмоций у женской половины нашей компании, и они тоже начали кольцевать сосиски.
Ребята застонали, когда девчонки принялись за их тарелки, а я все также сидел и наблюдал, нет, я был именно здесь, участником этого вечера, и эта мысль грела душу.
Постепенно мы перебрались в гостиную к настоящему камину, я сел на шкуру и заворожено смотрел на яркое пламя. Максим устроился рядом, а папа в кресле, и так получилось, что я облокотился на его ноги.
Было уютно, и ребята поддались атмосфере зимнего вечера - смеясь и тихо переговариваясь.
- Кажется, Тёма нашел себе пару. – Подсаживаясь к нам, и притягивая Даню, проговорил Лешка.
- Неудивительно. У него был огромный выбор. – Ответил Макс.
- Это верно, у нас у всех был выбор и каждый выбрал по себе.
- Тебя чем-то не устраивает твой выбор? – тихо рассмеялся Данила.
- О, нет, мой выбор устраивает меня полностью, и выбор моих друзей я не обсуждаю, а просто поделился тем, что Галина поостыла к Киру.
Я оторвался от огня и посмотрел на улыбающегося Лешку.
- Тёма и Галя встречаются?
- Ага.
- Почему у тебя такая реакция, сын? – мягко поглаживая меня по волосам, спросил отец.
- Просто… В моем сне Галя была женой Лешки и любила Макса. – Прошептал я, но они услышали меня. – А у Максима и Ульяны был общий ребенок.
Папа легко подтянул меня к себе на колени и обнял, Максим сел на подлокотник кресла, а Лешка с Данилой подсели поближе.
- Кирилл, родной мой, ты же понимаешь, что все идет совсем не так, как во сне?
- Да, понимаю. Здесь уютно и тепло, но иногда, встречая знакомых людей, я теряюсь.
Папа переглянулся с Максимом, а я перевел взгляд на окно.
- Кирилл… - начал Макс.
- Как думаешь, уже достаточно стемнело? – повернулся я к нему, он кивнул.
- У вас, что новые игры только в ночное время? – удивленно спросил Ярков.
- Вот видишь, они все понимают опасность дня! – поднял палец вверх Даня и прижался к Лешке, потерся щекой об его плечо.
- Ладно, не будем начинать такие темы на ночь глядя, и, действительно, стемнело достаточно. Идите. – Отец поцеловал меня в висок, и мы с Максимом, пожелав всем спокойной ночи и услышав слаженное пожелание в ответ, ушли в комнату.
Поднявшись в нее, я сразу потянул Макса на чердак, конечно, мне хотелось увидеть звезды. Но больше всего хотелось быть ближе к нему, и воспользоваться этим помещением не по назначению.
Как только мы оказались наверху, не сговариваясь, накинулись друг на друга, ласкались нежно, но в тоже время эта мягкая нежность плавно перетекала в страсть.
- Ты хочешь посмотреть на звезды или?.. – хрипло спросил Максим.
- Или… - ответил я.
Он опустился на пол, аккуратно задирая мою футболку, олимпийка упала еще на лестнице, так что ничего больше не мешало ему насладиться моей кожей, но у меня были другие намеренья.
Я остановил Максима и наклонился, накрыл его губы, мягко и немного игриво.
- Кирилл?
- Можно я сам? – он понял сразу и встал, скинул свою футболку и расстегнул пуговицы на джинсах.
- Все, что пожелаешь, – мягко улыбаясь.
Этой одной единственной фразой он открыл для меня целый мир, я обнял его и поцеловал в шею, проскользнул языком по гладкой коже, прикусил.
Как мы оказались на диване - я не успел понять, единственное, что зафиксировало мое сознание – это Максим, извивающийся от моих ласк.
Он выгнул спину и запрокинул голову в тот момент, когда мои губы окольцевали его головку. Как раздевались и лихорадочно скидывали вещи - я тоже не слишком запомнил – только стоны и тихое:
- Кирилл…
Я не мог насытиться его вкусом и старался брать глубоко, как только мог. Он запутал руки в моих волосах, нет, не заставлял меня, а просто гладил и дышал через рот, несдержанно всхлипывая.
Реакция любимого говорила мне о том, что я не ошибся и что эта ночь только для нас, и у нас есть прекрасное место уединения для таких вот неспешных интимных ласк.
Когда я смочил пальцы и аккуратно покружил ими около входа, Максим лишь расставил ноги шире, совсем потерявшись в нашей любви.
Я действовал ни как в первый раз – быстро и импульсивно, а наоборот, - старался продлить наше наслаждение.
Легко проскальзывая пальцами, смачивая их слюной, я обводил языком яички и ласкал рукой член, Максим вдруг замер и я приподнялся.
Он смотрел на меня такими глазами, что сейчас назвать их холодными льдинками было невозможно. Он горел и говорил об этом лишь взглядом.
Я убрал руки и накрыл его собой, подставил головку к дырочке и мягко погрузился в желанное тело, смотря в его, все больше темнеющие, глаза.
- Знаешь, ты сейчас такой красивый, - хрипло, со стоном произнес он.
А я уткнулся в его плечо лбом и не мог поверить в то, что делал. Нет, мы не редко менялись местами, или просто ласкались без продолжения, но сейчас мне хотелось иного, я медленно устроился удобнее между его ног и схватил его руки, завел за голову, он ухмыльнулся.
- Я так хочу сейчас, – захотелось мне оправдать свои действия.
- Хорошо, – интимно.
Я оперся на подлокотник дивана руками и сделал первый резкий толчок, Максим застонал, но руки не опустил и не обнял меня, а только принимал.
- Максим! – воскликнул я, когда его стеночки сжали мой член, и он обнял меня ногами за талию, притягивая ближе.
Мир превратился в одно сплошное золотое свечение его волос и сверкание голубых глаз. Я закусил губу и качнулся сильней, темп нарастал сам собой – мы оба стремились к той самой вершине, где неважно кто и в какой роли, главное, что вместе.
Максим протяжно вскрикнул, и теплая сперма разлилась между наших горячих тел, я застыл и отчетливо почувствовал, как он снова играет мышцами, и как мое дыхание срывается, я запрокинул голову и кончил, взвизгнув:
- Макс!
- Надеюсь, ты видел звезды? – улыбаясь и поглаживая меня по влажной коже, спросил он.
- Да, думаю, это был млечный путь из желания и страсти.
Он вздохнул и я понял, что еще нахожусь в нем, немного привстал и снова улегся сверху. Я знал, что ему не тяжело и что он скажет, если что-то будет не так.
Я вдыхал приятный запах его тела и зажмурился. Не хотелось вспоминать об недавних размышлениях, хотелось просто насладиться моментом близости. И Максим понял, и только подобрал свою футболку и накрыл меня ей.
Мы, молча, лежали на диване, но это было так приятно, и роднее его рук я представить себе не мог.
- Максим, я обещаю, что больше не буду нервничать, только один раз и все.
- Я думаю, что и одного не нужно, мой хороший.
- Но мне хочется поехать с отцом. Я хочу посмотреть на ее реакцию, когда она увидит, что я ему нужен.
Он вздохнул и сел, притянул меня к себе:
- Я не отговариваю тебя, понимаю, что тебе эта встреча необходима, но думаю, что лучшим выбором было бы остаться здесь.
- Он не расскажет мне.
- А если заранее обговорить этот вопрос, думаешь, он скроет подробности встречи?
- Не знаю. Но он может скрыть их только потому, что будет беспокоиться обо мне.
- Он твой отец и это его прямая обязанность. Заботиться о твоем душевном спокойствии.
Я поднял глаза и столкнулся с нежным взглядом любимого человека.
Вспомнил о дяде Паше и тихо спросил:
- Максим, а какие отношения у вас были с дядей Пашей?
- Сначала было сложно, ведь у нас с ним не такая уж и большая разница в возрасте, да и Катька никак не могла смириться с тем, что мать нашла молодого мужчину, когда у дочери еще нет парня. Ревновала маму жутко к нему, или его к ней, я тогда не мог понять, но на этом фоне и сошелся с ним. Он неплохой и никогда не навязывался, был тем, кто всегда выслушает и поймет мои подростковые проблемы. А когда я понял, что ты для меня дороже всего, то не боялся сказать и ему об этом, потому что Паша понимающий. Знаешь, возможно, странно прозвучит, но он маму и успокоил, сказал, что каждый должен пройти свой путь, а долг родителей - помочь не спотыкаться.
- А мне он всегда казался идеальным отцом, я даже сначала не поверил, что вы не родные. – Максим ткнулся мне в щеку носом.
- Не всегда так бывает, вон, у Яркова классные родители, но разведены же, хотя и живут вместе.
- Да? – удивился я.
- Ты не знал? – он обнял меня за талию и устроил поудобнее. – Это тоже давняя история, Кирилл, да, иногда так бывает, что делаешь выбор спутника жизни торопливо, а потом обнаруживаешь, что он не тот, а спустя несколько лет опять понимаешь, что лучше нет.
- А как Лешка относиться к тому, что его родители разведены?
- Ты же знаешь Яркова, он считается с мнением других людей, особенно, если дело касается его родителей.
- Так странно, я столько лет вас знаю, но, почему-то, не думал о таких подробностях.
- Это все не столь важно, Кир, да и другие у тебя были занятия, некогда было думать о таких вещах.
- Максим, прости, – тихо и не впопад попросил я, вдруг вспомнив еще кое-что. – Я не хотел напоминать тебе.
- Эта рана уже не болит, он умер и его не вернешь, а дядя Паша отлично справляется с ролью отца.
- Все равно. Это все моя память, некоторые вещи я все равно не помню, или помню частично.
- Ничего страшного, прошло не так много времени, всего два месяца после комы, так что все еще восстановится.
Я немного отстранился и натянул его футболку, встал и наклонился, чмокнул его в щеку.
- Давай посмотрим на звезды?
- Давай, – с удовольствием согласился он и натянул джинсы.
Они были так близко и так завораживающе прекрасны, что я не мог оторваться от созерцания ярких комочков на черном бархате неба.
Мы спустились в комнату и, приняв душ, по отдельности, легли спать, меня все еще мучили вопросы, и я не мог уснуть.
От мыслей меня отвлек вкрадчивый шепот на ухо:
- Кир, а что это было сегодня? Ты желаешь что-то попробовать?
Я непонимающе повернулся к своему парню и спросил:
- Ты о чем?
- О новшествах. – Ответил он с улыбкой в голосе.
- Максим, я не понимаю. – Честно признался я.
Он придвинулся ко мне вплотную и зашептал на ухо:
- Ты так серьезно завел сегодня руки мне за голову, что я подумал, может тебе чего-то не хватает.
Я покраснел и прижался к нему.
- Нет, я просто… - залепетал я.
- Что? – Максим обнял мое лицо руками и серьезно спросил: – Тебе хочется чего-то нового?
- Что ты имеешь в виду? – я действительно не понимал, причем совсем.
- Если ты позволишь, я кое-что покажу тебе.
- Максим, я в этом плане немного наивен.
- Это поправимо, тем более сегодня я был так удивлен.
С этими словами он встал с кровати и принес сумку с ноутбуком, включил ночник и поставил компьютер на одеяло.
Залез на кровать и включил его, пока система загружалась, он накрыл мои губы в нежном поцелуе.
- Максим, это немного странно.
- Почему?
- Я сделал это по наитию, и совсем не могу понять, о чем ты говоришь.
- Мы с Ярковым давно говорили на эту тему. Тему твоего сексуального воспитания. – Я вспыхнул и уткнулся лицом в его шею. – Конечно, я начал не с того и, наверное, нужно было рассказать тебе, а лучше показать все наглядно на примерах, но так как ты проснулся немного в теме, мы как-то позабыли о том, что хотели научить тебя.
- Боже, Максим, это ужасно смущает.
- Мой хороший, мы же занимаемся сексом, и ты своей бабушке так прямо и сказал, но все же у любого человека есть свои фетиши.
- И у тебя? – я отстранился и в полумраке взглянул на него, Максим кивнул.
- И что тебе нравится?
- Оральные ласки.
- Минет? – удивился я.
- Не только.
- Эм, а… ммм… да?
- И это тоже.
Я чувствовал себя немного смущенно, но я верил ему и не видел ничего предосудительного в том, что мы разговариваем о таких вещах.
Компьютер загрузился и Максим что-то начал нажимать, я, если честно, совсем плохо умел пользоваться этими вещами, поэтому только смотрел за веселым курсором в виде ракеты. Как только он открыл какое-то видео, и оно начало воспроизводиться, я ошарашенно приоткрыл рот.
Двое парней лежали на диване в позе шестьдесят девять и ласкали друг друга, в течение пяти минут они были только вдвоем, а потом к ним присоединился третий.
Я смотрел, не отрываясь, как они ласкались, как один из парней поочередно заглатывал оба члена. А потом картинка сменилась, и эти парни вдвоем начали иметь третьего.
Я отвернулся и зашептал в плечо любимого:
- Я не знал, что тебе нравятся порнофильмы.
- Это Яркова.
- О, но это не объясняет, почему ты показываешь это мне.
- Тебе не понравилось?
- Откровенно.
- Да.
- И возбуждает.
- Да.
- Максим, ты хочешь кого-то в нашу постель?
Он немного отстранился и покачал головой.
- Я показал тебе это не для того, чтобы ты сделал такие выводы, а потому, что сегодня, во время занятия любовью, я увидел нечто новое в тебе.
- Что же? – я внимательно смотрел на него, а он улыбнулся и тихо проговорил:
- В тебе, наконец, проснулась страсть к экспериментам, мой хороший. Ты хочешь чего-то нового?
- Я не знаю, но точно могу сказать, что не третьего в нашей постели.
- Этого я сам не переживу.
- Тогда я не понимаю, что можно сделать…
Я не был недоволен или испуган этими открытиями, просто не знал, что могу предложить Максиму.
Он щелкнул курсором и открыл что-то другое, когда я понял, что на странице, мне стало и страшно, и любопытно.
- Максим… - пораженно прошептал я. – Что это - спрашивать не буду, и так понятно…
- Правда?
- Ой! – эти вещи были просто фантастических размеров, форм, цветов и назначения. – Вот это для чего?
- Анальная штучка. – Прошептал мне Макс на ухо и прикусил мочку.
Я вспыхнул и вдруг выгнул спину. Мое возбуждение было на пределе, и я не смог сдержать стон удовольствия.
- Мне нравится вот этот синий. – Смущенно и хрипло проговорил я.
- Хочешь его?
- Хочу тебя.
После этих слов, Макс отставил ноутбук на пол и немного откинул одеяло, оседлал мои бедра и захватил в плен своего рта мои губы.
Ничего не хотелось больше, чем эти руки, ничего не нужно было сильнее, чем этот нежный рот и язык, я извивался и стонал. Максим коснулся языком моих сосков, и я думал, что кончу от этого прикосновения.
Но ласка была мимолетной, также как и поцелуй в головку члена, и маленькие поцелуи по всей длине, он дышал тяжело, и когда дотронулся кончиком языка до дырочки, меня опалило его горче дыхание.
Весь мир сошелся в этот миг на нем, на моем солнце с льдистыми глазами.
В тот момент, когда Максим немного отвлекся, доставая смазку, я понял, что он имел в виду, говоря о моем взрослении в сексуальном плане.
Мне было так приятно, и я хотел, чтобы он тоже почувствовал эту негу, аккуратно ввел в него один палец и нежно подвигал.
- О, да… - простонал Максим. – Об этом я и говорю.
- Я понял, – прошептал я в его раскрасневшиеся губы.
Он больше не сказал ни слова, только плавно и нежно вошел в меня, и, не останавливаясь, начал покачивать бедрами, поддерживая меня и не делая резких движений. Медленно и томно, а я сгорал от нежности.
В тот миг, когда меня накрыл оргазм, я поймал себя на том, что прижимаю любимого к себе всеми конечностями, мешая ему двигаться.
- Кирилл! – воскликнул он, когда я повалил его на кровать и вобрал каменное возбуждение в рот.
Я обожал, когда Максим терялся в ощущениях, и если я могу сделать его счастливым, то нет запретов и стеснения.
Подарок Судьбы. Реальность - 36
Утром я аккуратно выбрался из постели и бесшумно проскользнул в ванную, умылся. Тихо вернулся в комнату и взял свои вчерашние вещи, оделся.
Мне хотелось сделать Максиму сюрприз, и я спустился на кухню, здесь было тихо, так как в доме еще все спали.
Я заглянул в холодильник и улыбнулся, конечно, у моей бабушки должно быть всегда и всё.
Мне хотелось сделать для Максима завтрак в постель, сам не знаю, откуда это желание, но оно мне было необходимо.
Достал из холодильника яйца и молоко, из шкафа - над разделочным столом - муку. Мне хотелось сделать для него нечто совсем романтичное, нежное, а что лучше тонких блинчиков покажет это, я не знал.
Тесто было приготовлено быстро, и в тот момент, когда я искал сковородку, меня обняли за талию.
- Доброе утро, Кир. – Прошептал мне на ухо Лешка.
Я улыбнулся и выпрямился, повернулся в его руках,
Лешка тоже улыбался самой довольной улыбкой, потрепал меня по волосам и чмокнул в щеку.
- Привет.
- Чем занимаешься в такую рань? – отходя и потягиваясь, спросил он.
- Решил приготовить завтрак для Максима… - я, почему-то, покраснел и прижал к себе сковородку.
- Романтический в зимнее утро? – Лешка приоткрыл крышку над миской с тестом. – Тут на всех хватит, или солнышко решило приготовить романтические завтраки для своего парня на месяц вперед? – с улыбкой.
- Просто на всех.
Он снова подошел и приобнял меня за плечи, прошептал:
- Я понял. Помочь?
- Да.
Он взял у меня сковородку и поставил на плиту, включил газ и налил на гладкое дно сковородки масло. Я наблюдал за его ловкими движениями и улыбался.
Было видно, что Ярков счастлив, он тихо напевал песню неизвестной мне группы и покачивал половником.
- Леш.
- М?
- Ты сейчас счастлив? – тихо спросил я в тот момент, когда он снимал первый блин, а я положил на него кусочек сливочного масла.
- Знаешь, Кир, я раньше бы не смог ответить тебе на этот вопрос, раньше для меня было только одно счастье - быть к тебе ближе. Но сейчас… Нет, это желание не изменилось, но Даня приоткрыл для меня иной мир, такой яркий и состоящий из золотых ниточек. И я могу честно признаться тебе – я счастлив. Счастлив просыпаться с ним в одной постели, счастлив обнимать его, счастлив от его смеха. Счастлив.
Я улыбнулся и кивнул.
Мы продолжали печь тонкие блинчики в тишине, кухня наполнялась приятным ароматом масла и поджаристой корочки.
Лешка налил еще теста на смазанную сковородку и повернулся ко мне:
- А ты счастлив, Кир?
С кончика ножа упал кусок масла прямо на стол, я обернулся и недоуменно посмотрел на него.
- Да, – просто ответил я.
- Я рад. Правда рад.
Я прижался к его плечу щекой и прикрыл глаза, через секунду почувствовал теплое прикосновение ко лбу.
Было так хорошо.
Спокойно.
Я сам не знал, по какой причине решил спросить это, ведь было видно, что он счастлив с Данилой, они оба светились, как лампочки дневного света. У обоих было в глазах именно то, что романтики называют «звездами любви» или же «свечением абсолютного счастья».
Я вздохнул и отстранился от Лешкиного плеча в тот момент, когда на кухню вошла моя бабушка.
- Доброе утро, мальчики. – Поцелуй мне и Лешке. – О, вы решили удивить нас?
- Не совсем, Светлана, Кирилл решил сделать Максу романтический завтрак, а я помогаю. – Ярков перевернул на тарелку очередное круглое солнышко блина.
- Тогда можно открыть джем или варенье, а еще кофе сварить. – Сразу включилась в работу она. – Как спалось? – спросила бабушка у меня.
- Прекрасно. – Честно и без утайки.
Я смотрел на них, и у меня в душе разрасталось тепло, они улыбались и подшучивали, а когда в кухню впорхнули Галя и Ульяна, меня посадили на стул и вручили чашку ароматного чая и бутерброд с икрой.
В общем, в комнату с подносом я поднимался уже сытый и немного смущенный, так как романтический завтрак своими руками у меня не совсем получился.
Когда я вошел, Макс уже не спал, а заправлял постель. Обернулся и застыл.
- Кира?
- Не успел, прости. – Немного грустно ответил я.
- Ты в самый раз.
Я поставил поднос на кровать и присел, Макс сел со спины и обнял меня, нежно поцеловал в шею.
- Хотел сделать завтрак сам, но совсем забыл, что дом полон народа.
- Он восхитителен. – Прошептал Макс, я откинулся на его грудь и поймал себя на мысли, что счастье может быть и вот такое – уютное и теплое.
На подносе была тарелка, на ней лежали солнышки, завернутые конвертиками и политые спиральками вишневого джема, чашка крепкого кофе источала аромат бодрого утра, а мисочка того же джема поблескивала красным глянцем.
Я смотрел и удивлялся, после вчерашнего откровения я совершенно не чувствовал смущения.
Мир остался таким же гармоничным и простым, спокойным и уютным.
- Максим, а ты счастлив? – немного поворачивая голову к нему, спросил я.
Его светлые глаза заискрились, и он нежно накрыл мои губы, мягко проскользнул в рот и отстранился.
- Очень счастлив. Но, судя по твоему вопросу, я не первый опрошенный.
- Да, Лешка ответил витиевато, а я на его вопрос ответил простое «Да», а теперь ты тоже ответил очень просто.
- Ответ зависит не от степени этого самого счастья, Кирилл.
- Я понимаю, просто иногда мне страшно.
Макс обнял меня чуть сильнее и прошептал:
- Чего ты боишься?
- Счастье хрупко.
- Верно. Но я уверяю тебя, между нами не просто влюбленность, мы чувствуем глубже, сильнее, ярче. И я буду с тобой до тех пор, пока…
- Всегда, – не дал я ему закончить.
Повалил на кровать. Забрался сверху, немного расплескав кофе, но на это было плевать, главное - было чувствовать его, прикасаться.
- Я буду с тобой всегда. – Улыбаясь, ответил он и прижал меня к себе, нежно поглаживая по спине.
Я чувствовал жар его тела, ощущал нежность рук, мне хотелось отдать ему весь мой мир, и я чуть привстал, и сам накрыл его губы, поцелуй был настолько чувственный, что Макс не смог сдержать стон.
В дверь постучали, и вошел папа, кашлянул.
- Доброе утро, парни.
Мы оторвались друг от друга немного разочарованные, но по глазам моего любимого я понял, что все впереди.
- Доброе, папа. – Я слез с возбужденного Макса и сел рядом, прикрывая его, но отец лишь хмыкнул.
- Не хотел вам мешать, но у меня важный разговор. – Он прошел и присел на другой край кровати, оглядел заинтересованным взглядом поднос. – Да, видимо, я помешал вам выражать благодарность.
Максим сел и хмыкнул:
- Все в порядке, Кирилл приготовил завтрак.
- Сам? – удивился папа.
- Нет, я только тесто успел сделать. – Рассмеялся я.
Они оба смотрели на меня с одинаковыми улыбками.
- Собственно, что я хотел, - папа немного отвел взгляд и напряженно проговорил, - сегодня мы могли бы съездить к твоей маме.
Я нахмурился и откинулся на Макса, ища поддержки, и тотчас получил ее. Его крепкие объятия и немного строгий взгляд на отца.
- Папа, почему именно сегодня?
- Завтра у меня начинается сезон, и освобожусь я только через пару меяцев, просто хотел поговорить с ней до спектаклей, чтобы не портить репетиции… Но еще есть причина этому поспешному решению. Ты. – Он вздохнул и протянул руку, взял мою ладонь и сжал. – У тебя потом будет время оклематься, я, если честно, брать тебя не хочу, но понимаю, что не взять тебя с собой будет еще неправильнее.
Я смотрел на него и видел, в таких же, как у меня глазах, отчаяние.
- Папа, я поеду в любом случае. И Максим тоже, – отрывисто произнес я.
Сам не понимал, отчего так нервничаю, да, разговор будет трудным, даже очень, но это не повод думать о нем именно сейчас.
- Я не против присутствия Максима. – Папа кашлянул и отвернулся, но руку мою не выпустил.
- Возможно, Лешка тоже захочет поехать. Все же, у него впервые настолько серьезные отношения, и, может быть, он захочет представить Даню родителям. – Разбил Макс наступившую тишину.
- Надо его спросить. – Я отстранился от любимого и встал. – Я спрошу!
Как только я закрыл двери комнаты, оставляя их наедине, я понял, что меня потряхивает от испуга.
Сделал несколько шагов к комнате Лешки и Дани, остановился и оперся рукой о деревянную поверхность стены.
Все поплыло перед глазами.
Мысли проносились с такой скоростью в голове, что я не мог сосредоточиться, поймать хоть одну из них.
Теплые руки обняли меня и приподняли, понесли в конец коридора. Заботливо уложили на кровать, и когда он наклонился надо мной и тихо спросил:
- Кирилл, что случилось? - только тогда я узнал своего лучшего друга.
- Папа хочет поехать сегодня и поговорить с мамой. – Прошептал я непослушными губами.
Лешка вздохнул и нахмурился.
Его тонкие пальцы запутались в моих волосах, и он тихо проговорил:
- Макс отпустил тебя после предложения отца?
- Я сказал, что спрошу у тебя, хочешь ли ты поехать с нами.
- Кирилл, – немного укоризненно, - если ты будешь скрывать от него свое состояние, это не приведет ни к чему хорошему, потому что он будет заблуждаться, думая, что ты идешь на поправку.
- Я не хочу, чтобы он переживал. – В карих глазах моего друга детства появилась улыбка, но печальная.
- Ложь во спасение?
- Нет.
- Да, Солнышко, это именно она. – Он вздохнул и немного подтянул меня в свои объятия, я устроился в уютном тепле его рук. – Я поеду с вами, хочу познакомить родителей с Даней. Но ты пообещаешь мне, что скажешь Максу и отцу правду.
- Мне лучше.
- Ты забыл выпить вчера таблетку?
- Да… вечером было не до этого… - я смутился и зарыл покрасневшее лицо у него на плече.
- Хм, и чем же вы занимались с Морозовым?
- Макс… показывал мне… - и я снова замолчал.
- Что? – в голосе Лешки появилось веселье.
- Ну, фильм... – пискнул я.
- Фильм, который ввел тебя в такое состояние?
- Леш!
- Порно? – интимно прошептал он мне на ухо.
- Лешка! – возмущенно прошипел я, и отстранился от него, для того, чтобы столкнуться с веселой улыбкой.
- Тебе было интересно?
- Я не знаю.
- Я и забыл о том, что мы с тобой как-то не увлекались этими делами… Мне-то проще, я всегда мог посмотреть нечто подобное в интернете, а ты… хм.
- Максим вчера показал мне не только фильм. – Закусывая губу, проговорил я.
- О, он решил пойти дальше. – Задорно улыбнулся мой собеседник.
Я насупился.
- Показал разные штуки.
Он обнял меня и снова прижал к себе.
- Тебе что-то понравилось?
- Леш, я, честно, вчера был смущен меньше, но Макс сказал, что наш секс немного изменился… - я замолчал, так как дверь в комнату приоткрылась, и Даня тихо проговорил:
- Кира, ты не завтракал же…
Потом вошел и поставил поднос на маленький столик около кровати. Их комната была тоже отделана деревянными панелями, но на окнах были тяжелые занавески темно-зеленого цвета, и покрывало на кровати в тон ему, мебель светлая, и самое главное, что привлекло мое внимание, - столик с зеркалом и маленькой табуреткой. Я сделал вывод, что эта комната принадлежала все же женщине, а потом вспомнил, о том, что говорила Жанна.
Даня сел в кресло напротив кровати и внимательно осмотрел нас, нахмурился и немного сжал челюсть.
И я подумал, что ситуация странная – я смущенный, Лешка обнимает меня и улыбается, как Чеширский Кот.
- Даня, мы тут обсуждали… - начал я, но тут же запнулся и покраснел еще сильнее, прикрыл лицо руками.
- Что вы тут такое обсуждали? – немного резко спросил Данила.
- Сомов, не так резко, - со смешком ответил ему Ярков и пододвинул мне поднос, - у нас был важный разговор, по поводу некоторых изменений в сексуальной жизни некой пары…
- Леш! – воскликнул я.
- Интересно, и какие изменения вас постигли? – карие глаза Дани заблестели живым любопытством.
- Мы, - я сглотнул и взял с подноса чашку, почувствовав, что бутерброд уже переварился, и я действительно проголодался, - обсуждали изменения, да, но это так пошло…
- Что пошло? – понизив голос, спросил Сомов.
- Даня, оставь это на разбирательство Морозову, конечно, нам тоже интересно, как ваши отношения развиваются, но все же - это интимно. – Лешка улыбнулся и привстал с кровати, наклонился и чмокнул Данилу в губы. – Нам надо собираться.
- Куда? – не понял наш рыжик.
- Мы едем знакомиться с моими родителями.
Даня вскочил и уставился огромными глазами на моего друга.
- Ты что, с ума сошел?! Представлять родителям парня!
- Интересно, Дань, если я встречаюсь с парнем, то с кем мне знакомить родственников?
- Я…
- Вот и собирайся, – закончил дискуссию Лешка. – Кир, ты покушай, а я пока схожу и успокою твоего Морозова.
- Я сам, – подхватывая поднос, остановил я его. Проходя мимо Лешки, я прошептал:
- Успокой Даню, посмотри, как он побледнел.
И вышел, плотно прикрыв дверь их комнаты.
Странное, полное событий и переживаний утро продолжалось, на меня налетела Галя.
- Прости. – Прошептала она и уставилась, как на божество.
Я был в полной уверенности, что у них завязался роман с Артемом, но сейчас, смотря в ее глаза, я видел своим новым, немного романтическим зрением, ее восторг.
Да, мы стояли в пустом коридоре, я прижимал к себе поднос, опять с чуть разлитым содержимым, и она улыбалась мне.
- Ничего.
- Кирилл, можно задать тебе вопрос?
- Да, – я сделал шаг назад, чтобы немного увеличить расстояние между нами.
- Раньше у нас не было возможности вот так поговорить, я думала, что ты меня избегаешь из-за того, что я поклонница твоего отца… Но, он все же мой кумир и намного старше… - на ее щеках появился румянец, и она немного отвела глаза.
Я не был уж совсем дураком в таких вопросах, я смотрел сейчас на нее и думал совсем о другом. Неужели она не принимала всерьез наши отношения с Максимом? Неужели ей казалось, что мы просто притворяемся?
Она, наоборот, сделала шаг вперед, я уперся спиной в стену, сжал края подноса так, что мне стало больно.
- Галя, у меня есть парень. – Тихо, но серьезно проговорил я.
- Я знаю, но это может быть не навсегда, когда-нибудь он тебе надоест. – Быстро-быстро заговорила она, не повышая голоса, поблескивая глазами.
- Нет.
- Кирилл, твоя бабушка права, понимаешь, такие отношения не приводят ни к чему.
- Вы обсуждали это? – меня немного заколотило, на подносе звякнули тарелки с яичницей.
- Не конкретно вашу ситуацию, но в целом мы все понимаем, что это не навсегда. Ведь правда?
Я нахмурился и закусил губу, мне было, что ей сказать. Я мог бы сказать, как ненавижу ее, за предательство моего друга; я мог бы сказать, как был готов растерзать ее, за поцелуй с Максимом; я мог бы рассказать ей о том, что она никудышная мать, но я все это знал лишь о той Галине Ярковой. Эту Галину я не знал.
И что сказать ей - тоже.
- Нет, – тихо ответил я. – Любовь – не может иметь определенные сроки, это не колбаса в холодильнике. Любовь – это счастье обладания, чувства, боль, прозрение, нужда. Если ты не знаешь этого, то мне жаль Артема.
Я немного обошел ее, благо коридор позволял, и открыл дверь в другом его конце, вошел и прижался к ней спиной, вздохнул.
Странное было чувство.
Как будто я только что отстоял что-то самое важное в моей жизни, как воздух.
Максим и папа обернулись на меня.
- Что-то случилось? – встревоженно спросил отец.
- Нет, наоборот, все хорошо.
Я поставил поднос, уже второй в этой комнате, и улыбнулся самым дорогим мне людям, любимым.
- Когда выезжаем?
- Через час, надо еще машину разгрести, ночью такой снегопад был…
Папа улыбнулся и поцеловал меня в щеку, вышел из нашей комнаты.
Максим внимательно следил за тем, как я открываю шкаф, как достаю новые, еще ни разу не ношенные вещи, я чувствовал его светлый взгляд, и когда он обнял меня, тихо прошептал:
- Я люблю тебя, и никто нас не разлучит.
- Я тоже люблю тебя, а по поводу разлуки. Это просто невозможно.
И больше не нужно ничего.
Подарок Судьбы. Реальность - 37
Собирались мы медленно, так как все время отвлекались на поцелуи и мимолетные ласки.
Я стоял перед зеркальной дверцей шкафа, а Максим обнимал меня со спины за талию, чуть сжимал руки и медленно вел губами дорожку по шее.
- От тебя так приятно пахнет. – Прошептал он, прикусывая мочку уха.
- Это один из папиных.
- Все равно тебе идет.
- Запах?
- Аромат.
Снова поцелуй в местечко за ушком, я прикрыл глаза от удовольствия.
– Кир, как ты смотришь на то, чтобы немного поиграть?
Я улыбнулся, так как при этом вопросе рука Максима медленно перекочевала на мой пах. Он чуть сжал мое возбуждение, нет, оно не было явным, немного на грани. Я чуть подался назад и потерся об него бедрами. Мы оба посмотрели в зеркало и застыли. В наших глазах отражалось абсолютно одинаковое – страстное желание.
- Папа может войти. – Со стоном прохрипел я, толкаясь в его руку.
- Закроем дверь?
- Да.
В его глазах было столько всего - от благодарности до неземного счастья. Я дернулся прикрыть дверь, но Макс попятился, не отрывая взгляда от моего зеркального отражения, продолжая поглаживать меня, и прикрыл дверь, щелкнул замком.
- Смотри в зеркало, хорошо?
- Максим, это как-то слишком…
Но его рука не дала мне продолжить.
Он медленно проскользнул ей в еще не застегнутые светлые джинсы и обхватил пальцами мою плоть. Я приоткрыл рот в немом стоне. Второй рукой Максим так же медленно приподнял бежевый пуловер, погладил кожу чуть пониже пупка. Я откинул голову ему на плечо и застыл.
В зеркале все его манипуляции выглядели в сто раз эротичнее, и мои собственные действия безвозвратно уносили в пучину страсти.
- Ты прекрасен, – прошептал он.
- Мммакс. – Это единственное, что я мог простонать.
Его рука стала тверже, и он спустил джинсы вниз, оголяя мои бедра, приподнимая пуловер еще выше, ущипнул меня за сосок. Я повернул голову и впился в его шею, посасывал кожу, ласкал языком. Меня вело от ощущений, было так хорошо от осознания того, что мы делаем такое, впервые.
Максим убрал руку от моего соска и обхватил подбородок, повернул мою голову обратно к зеркалу.
- Смотри на себя, хороший мой, смотри, как ты прекрасен в своем эротизме.
Я посмотрел и столкнулся взглядом с самым неописуемым зрелищем. Мои глаза горели точно так же, как и все тело, я выгнул спину, завел руку, обнимая Макса за шею, и наблюдал.
Смотрел, как он дрочит мне, как обводит большим пальцем головку, как ласкает второй рукой яички, я не мог насмотреться на это.
Чувствовать, как в тебе поднимается волна удовольствия, знать, что ты принадлежишь именно этому человеку, верить, что это взаимно и навсегда – наивысшее наслаждение.
Максим сделал шаг назад и убрал руки, повернул меня боком к зеркальной дверце шкафа и опустился на колени.
Я не мог оторваться от гладкой поверхности зеркала. Он высунул язык и прошелся по всей длине моего члена, обвел головку и вобрал ее в рот, прикрывая глаза от удовольствия.
Смотря в зеркало, я медленно запустил руку в его волосы и потянул на себя. Макс не сопротивлялся, взял по основание, сделал судорожное глотательное движение и поднял на меня глаза.
А я задыхался от восторга.
- Максим, это невероятно.
Отпустил его, и он, медленно лаская языком, отстранился от моего возбуждения.
- Нравится, хороший мой? - сипло спросил он.
- Да.
Его улыбка была мне наградой, и блеск льдистых глаз, в совокупности с теплыми руками и горячими губами, ласкающими меня, делали самым счастливым в мире.
Когда Максим снова вернул свое внимание моему возбуждению, я уже не мог стоять, и опустился на колени рядом с ним, накинулся на красные губы.
- Кира.
- Люблю тебя. – Шептал я между ласками его языка.
Он не успел ответить, окольцевал пальцами мой член, и я излился в его руку. Уткнулся в изгиб его шеи, задыхаясь от нахлынувших чувств, делая судорожные вдохи и, такие совершенно ненужные мне без него, выдохи.
- Тише, хороший мой. Все прекрасно, любимый.
- Это было так сильно. – И в эту минуту я понял, что Максим не кончил, опустил руку на молнию его джинсов. – Я хочу, чтобы ты тоже почувствовал это, тоже был со мной.
- Я с тобой, Кирилл.
Справиться с молнией было нелегко, так как мои пальцы дрожали и просто не слушались меня. Я встал на дрожащих ногах и потянул Макса к кровати, он присел на ее край, и я, не думая о том, что нам бы уже не мешало выйти, провел кончиком языка по его головке.
Медленно и эротично, так, как он любил, лаская на грани, делая нарочито неспешные движения, обхватывая головку губами, помогая рукой, лаская по всей длине, мягко покусывая у основания.
Максим откинулся на кровать и расставил ноги чуть шире, позволяя мне ласкать более откровенно.
Я вдруг осознал, что понимаю его без слов, только по действиям и мимолетным жестам, я и раньше это понимал, но теперь осознание этого было так четко, так приятно.
Сперма брызнула мне в горло в тот момент, когда за дверью послышался голос отца:
- Парни, мы уже заждались вас.
- Мы сейчас! – хрипло прокричал Макс. – Кирилл, иди сюда.
Он подтянул меня на себя и накрыл мои губы своими, чуть сухими губами, я таял.
Мы воспользовались влажными салфетками, и, когда оправили одежду, Максим взял меня за руку, и мы спустились вниз.
В небольшой прихожей нас провожали все, кто оставался здесь дожидаться нашего приезда. Бабушка заботливо поправила мне шарф, дедушка лишь положил руку на плечо и тихо проговорил:
- Не нервничай и позволь Андрею хоть раз сделать что-то важное для тебя.
Я ничего не ответил, кивнул, потом ко мне подошел Ден и, так же как дедушка, положил руку поверх пальто.
- Мы просто подождем вас тут, а вы возвращайтесь. – И помолчав, тихо на ухо: - На Галину внимания не обращай, проведем беседу.
И поцелуй в щеку.
Все остальные просто пожелали удачи.
Когда мы с Максом вышли на крыльцо, я удивленно уставился на окрестности. Все было белое, и впрямь как в сказке о Снежной Королеве. Снежинки падали медленно, и можно было разглядеть их рисунок, они покрывали недавно убранную дорожку невесомым покрывалом. От яркого солнца все искрилось и играло радужными красками, я смотрел и щурился от счастья.
Немного пожалел, что не воспользовался предложением дедушки и не пошел кататься на лыжах, Максим, как будто поняв мою минутную грусть, проговорил:
- Не переживай, мой хороший, вернемся и обязательно погуляем, не все же проводить время в уединении.
- Спасибо.
- Не за что. – С этими словами он протянул мне перчатки, поправил шапку, и мы пошли за ворота к машине.
Как оказалось, это была машина дедушки, но у папы была доверенность, и мы, погрузившись, поехали в неизвестность.
Я оказался между Даней и Лешкой, Максим сел на переднее сидение, я не возражал и, прижимаясь к Лешке, думал.
Мысли были странные, все больше о том, что нам с папой предстоит. Может и хорошо, что это было сделано так спонтанно, я знал, что мы поедем на каникулах, но гнал от себя все возможные варианты развития событий.
Мне не хотелось скандала, но я точно знал, что он будет, если дома окажется отчим. Но так как сейчас каникулы и праздничные дни, он наверняка будет дома с бутылкой пива. А это очень плохо.
Я уткнулся Лешке в плечо, зажмурился.
Даня обхватил мои руки и сжал в знак поддержки, я почувствовал его дрожь.
Повернулся:
- Дань, все хорошо будет.
- Да я так… нервничаю просто.
- Они хорошие люди. И Катька тоже неплохая, если не обращать внимания на ее реакции.
Лешка молча улыбался.
– Леш, ты что молчишь?
- Кира, я ему уже все сказал.
Он повернулся к нам, наклонив голову к плечу, спросил:
- Сомов, чего ты больше боишься, неопределенности или того, что мои родители затискают тебя?
- Я боюсь того, что они могут не принять наши отношения. – Насупился Данила, но руки мои не отпустил.
Я смотрел то на одного, то на второго - и не мог понять, серьезно они или просто отвлекают меня от грустных мыслей.
- Я уже тебе объяснял – мои родители сущие душки.
- Я, вообще-то, с ними знаком.
- Тогда в чем проблема?
- В том, что я знаком с ними, как твой сосед, но не как парень.
- Но, Данила, - влез я, - это только смена статуса.
- Но это важно. – Он сверкнул глазами. – Представь, мы заходим в дом, и этот невоспитанный тип представляет меня «Мама, папа, – это моя Апельсинка». Я тут же краснею и начинаю заикаться, вся картинка первого впечатления смазывается. И еще, я так и не уговорил тебя им позвонить! – с весельем в глазах, но серьезным лицом обвинил Лешку Даня.
- Свое первое впечатление ты испортил в тот момент, когда облил мою сестру компотом. – Прыснул Лешка.
- Я не специально! – засмеялся Даня.
Я тоже не выдержал и засмеялся, Максим и папа улыбались, я видел это в зеркале заднего вида.
Я вмиг успокоился и снова прижался к Лешке, тот лишь обнял меня и поцеловал в висок.
- Все будет хорошо, я уверен в этом.
- У тебя тоже.
- Конечно, ведь моя Апельсинка самая прелестная в мире. – Важно прошептал он, я снова засмеялся.
В таком непонятном, вроде и веселом, но все же немного печальном и настороженном настроении, мы въехали в городок.
Я уже успел позабыть за событиями этих месяцев, как красив мой дом детства в зимнее время.
Шапки снега на крыше, сад в белом одеянии, расчищенная дорожка и следы мелкого грызуна по гладкой поверхности снега.
Мы с папой и Максимом стояли около калитки, Лешку с Даней высадили чуть раньше, и теперь каждый из нас ждал действия другого.
Я потянулся к ручке и застыл.
Воспоминания нахлынули внезапно, и сразу погрузили меня в пучину отчаяния и боли. Рука задрожала.
Но ее тут же обхватили родные пальцы, а папа уверенно открыл калитку.
Я не один. Я смогу.
Терраса встретила нас прохладой, так как все же использовалась летом вместо летней кухни и не отапливалась. Дверь.
За ней была уже зимняя часть дома и кухня, в которой мама любила читать. Я не вовремя вспомнил, что она беременна, и что папа, возможно, будет неприятно удивлен, но тут же опять вспомнил, что ему этот факт известен. Я обернулся на него и столкнулся с точно таким же отчаянием в его глазах.
Он тоже вспоминал. Его воспоминания были точно так же тяжелы, как и мои, я протянул руку, и он вложил свою в мою ладонь.
На этот раз Макс открыл дверь, они запирали ее только тогда, когда оставляли меня дома. Одного.
В кухне горел свет, и мама сидела с книжкой за столом, перед ней было блюдо персиков, и на плечах теплая шаль.
Волосы собраны в пучок, и было видно, что она очень увлечена чтением. За столом также был и мой отчим, что странно, без бутылки пива, и с улыбкой на лице он перебирал мамины пальцы.
Эта картина врезалась в память, как самый острый нож с ядовитым лезвием.
В углу кухни стояла украшенная елка, и в доме витал аромат хвои, древесины и сдобного хлеба.
Я попятился и наткнулся на Макса, забился в его теплые объятия, невозможно было вздохнуть. Больно.
Папа кашлянул, отчим обернулся, нахмурился, мама подняла голову и сначала улыбнулась, как будто ждала кого-то, а потом, поняв, кто перед ней, тоже нахмурилась.
- Здравствуй, Маша, – спокойно поздоровался мой отец.
Я видел по ее глазам – узнала. Сразу.
- Андрей.
И тишина накрыла кухню дома моего детства, дома, где без меня праздновали Новый год, где без меня тишина и покой, где для меня не было места, где я был несчастен.
Я вжимался в любимого человека и не мог понять – почему?
- Маша, кто это? – подал голос мой отчим.
- Андрюша, оставь нас, пожалуйста, нам нужно поговорить. – Спокойно попросила мама.
Я думал, он начнет скандалить или еще хуже, но он удивил, просто встал и вышел, правда, окинув нас таким взглядом, что я поежился.
Мама смотрела пристально и серьезно, а потом встала и отошла к плите, поставила чайник.
- Вы раздевайтесь и присаживайтесь.
Мы не шевелились. Я и Максим, потому что точно знали – напускное это спокойствие, а вот папа - потому что рассматривал маму.
На ней была не только шаль, но и вязаное платье, очень эффектно обрисовывающее фигуру, живота еще не было видно, и о беременности говорило только слегка опухшее лицо.
Мама повернулась и поставила на стол три чашки, ее руки чуть дрожали, и когда с заварочного чайника упала крышка, звякая и роняя свои звуки в пустоту, мы очнулись.
Максим аккуратно расстегнул мне пальто, повесил на вешалку, разделся сам, мы сели за стол. Папа тоже разделся и сел рядом со мной. Мама напротив.
И снова тишина.
- Зачем ты приехал? – недовольно спросила она, даже не смотря на нас с Максом.
- Хотел посмотреть тебе в глаза, Маш, – тихо начал отец, – хотел увидеть, в каких условиях ты растила нашего ребенка, хотел многое тебе сказать. Но увиденное сказало мне больше, чем слова и ответы на мои незаданные вопросы.
- Я ничего тебе не должна.
- Я не говорил, что ты мне что-то должна. – Папа немного опустил голову и вздохнул. – Знаешь, было много потрачено зря и времени и сил, я жил, цепляясь за призрачную надежду, что когда-нибудь смогу простить тебя.
Она фыркнула:
- Простить? Андрей, это я должна прощать тебя. Ты не стал бороться за меня! – и вот тут ее прорвало. – Я всегда стремилась к лучшему, к комфорту, я могла бы сделать тебя счастливым, но ты!..
- Я ничего не делал, я просто предложил тебе уехать.
- Уехать куда? В общежитие к маме и папе, старой бабке?
- Маш, ты знаешь, что не права, что держаться за эту версию глупо, тем более я приехал сегодня не просто вспомнить прошлые ошибки и попросить за них прощение. Я приехал поговорить о нашем сыне, Маша.
- Это отродье твой сын! – выпалила она, в дверном проеме появился отчим, Макс сжал мою дрожащую ладонь.
Папа поднялся и отошел к окну.
- Было время, когда я был импульсивный и мог бы ударить женщину, но жизнь вытравила все это, видимо, у тебя наоборот. Я помню красивую, изящную девчонку с веснушками на курносом носу, я помню ее смех и слезы, как она боролась, не стесняясь никого, имела свое мнение на все. Сейчас передо мной все та же девчонка, немного глупая и гордая, но потерявшая совесть. – Он обернулся к нам. – Зачем, Маша? Это еще один вопрос, который беспокоит меня с тех пор, как я увидел первый приступ моего сына. Зачем?
- Ты же не приехал за ним? Ты бросил его! – мама кричала и совсем не обращала внимания на окружающих людей, ее глаза были как у сумасшедшей – стеклянные, безумные, слепые. – Я ненавижу его! И тебя ненавижу!
- Почему не отдала в приют? – просто спросил отец.
- Ты совсем идиот? Слухи бы пошли, а так все думали, что это сын Андрея!
- Прекрати кричать, это вредно в твоем положении. – Опять спокойно осадил ор матери. – Слухи пошли уже тогда, когда ты играла свадьбу. Но ты не отвечаешь на мой самый главный вопрос, Мария. Зачем? Зачем ты культивировала ненависть в себе, забивала его, выращивала комплекс на комплексе? Неужели не замечала, что у Кирилла не все в порядке с психикой? Ты же мать…
Она вдруг развернулась ко мне и заорала:
- Что ты ему наплел?! Чтобы разжалобить папочку, притворяешься немощным?
Я смотрел на нее и боялся что-то сказать. С одной стороны - она в положении, но с другой - мы же приехали сюда просто поговорить, или мне это только кажется?
- Нет, – вдруг ответил за меня папа. – Но снова речь не об этом, я взял мальчиков с собой только для того, чтобы они меня сдерживали, ведь я, Маша, умираю от ярости. – Он резко повернулся в сторону Андрея. – Что ты тихий такой?
- А мы с тобой восемнадцать лет назад все выяснили, разве нет?
Папа ухмыльнулся.
- Выяснили? Так теперь называется. Ладно, это твой грешок, я приехал сюда не по твою душу, ты лишь инструмент в руках ловкой лгуньи. – Он снова повернулся к тяжело дышащей от злости матери. – Мария Федоровна, я помню свое обещание до сих пор, а вот ты свое забыла, и это возвращает нас к тому, что по твоей вине мой сын болен. – Папа подошел к нам и налил в обе чашки крепкий чай. – Выпей и печенье съешь. – Спокойно, без надрыва, и по волосам погладил.
Мне стало так тепло и уютно, я взглянул на всю эту ситуацию с его стороны. Ведь верно, он не приехал в чем-либо ее обвинять, он приехал просто задать вопрос, на который моя мама не может ответить, потому, что утонула в ненависти.
Я снова перевел свой взгляд на нее и опять понял, что мне ее просто жаль.
- Я не хотела его. – Вдруг прошипела она. – Не хотела и думала - подохнет. А он, как сорняк, сколько не вырывай, все равно растет. Ты получил его, так зачем приехал? Приехал узнать, почему и зачем? Я отвечу. Ты был всем в тот момент, но дать все не мог, а я хотела лучшее, была достойна лучшего. Ты думаешь, мне легко было взращивать ненависть к нему? Нет, нелегко.
Я выронил чашку и прижался к Максиму.
Что значит - взращивать ненависть?
Она любила меня?
Подарок Судьбы. Реальность - 38
Мой отец всплеснул руками и повернулся к нам, обнял меня, немного отстраняя от Максима, а я смотрел на мою биологическую мать во все глаза. Не мог сопоставить ее слова с делами, или наоборот, - оправдать поступки словами, я был настолько ошарашен ее высказыванием, что собственные слова никак не хотели вылетать из горла, его сдавило, и комок никак не хотел проглатываться.
- Андрей, ему нужно попить, – тихо проговорил Макс.
- Малыш, давай чаю выпей, давай, – хрипло и тихо прошептал папа.
Я сделал глоток из чашки и прикрыл глаза, смотреть на перекошенное злобой лицо моей матери совершенно не хотелось, было такое ощущение, что у нее рефлексы на меня, как у собак при дрессуре на объектах, так и у нее идет реакция только в моем присутствии.
- Лучше? – тихо спросил мой любимый.
Я кивнул, и снова открыл глаза, посмотрел на маму и ничего не сказал.
Любовь? Да, и пусть. Она мне была нужна очень давно, а сейчас мне больше хочется узнать о другом. Я отвернулся от нее и уткнулся Максу в шею, даже в такой ситуации наслаждаясь руками отца в моих волосах. Мои любимые люди, любящие меня люди, просто так любящие. Меня.
- Маша, я, собственно, опять задам тот же вопрос, для чего все это было нужно? Не легче было бы отдать его в приют, избавиться от обузы, напоминавшей об утраченном?
- Андрей, ты не поймешь меня, – вдруг спокойно ответила она. – Я женщина. Я мать, чтобы ты там не думал. Я родила его и воспитывала так, как считала нужным. И если мое воспитание недостаточно эффективно, и не принесло свои плоды, и из него выросло вот это зачуханное нечто – это не мои проблемы. Он совершеннолетний. И будь доволен, что он дожил до девятнадцати лет.
Так как папа стоял близко, я услышал, как его сердце забилось в бешеном темпе, как он выдохнул сквозь зубы.
Но он удивил меня:
- Я ехал сюда с желанием вытрясти из тебя правду.
Мой отчим отлепился от стены, и я, в еще большем удивлении, наблюдал, как он демонстративно засучил рукава, мой отец даже не среагировал.
- И что же изменилось? – с угрозой в голосе спросил Андрей.
- А то и изменилось, я не увидел того, чегоо ожидал, – спокойно ответил ему мой папа. – Я ожидал увидеть все ту же глупую девчонку, но передо мной расчетливая дура, я ожидал гнева со своей стороны, но испытываю лишь жалость. Ты хотела лучшей жизни? Я понял, и оставил тебя, оставил с ребенком в утробе, но знаешь, я тоже был дураком, и не отрицаю этого, я любил тебя и знаю, что ты тоже любила. Я рассчитывал на то, хотя сам не знаю почему, что ты будешь любить нашего сына или дочь, так же нежно, как горели твои глаза в ту летнюю ночь на причале.
Он смотрел на мою мать, и я видел, как она сузила от злости глаза.
– Но, видимо, весь романтизм ушел из твоей крови, стоило столкнуться с реальными проблемами, Маша. Я понимаю. – Он вздохнул. – Увидев тебя сейчас, через года, прожитые нами в разных условиях, я могу сказать тебе, что ты не способна на жертву. Как твоя мать допустила такое обращение с ребенком? – тихо спросил он, смотря ей в глаза.
А я непонимающе переводил взгляд с него на нее. Бабушка?
- Она не знает. – Резко ответила мама. – После моей свадьбы она просто уехала с отцом на постоянное место жительства в город его детства, и мы почти не видимся.
Папа отошел от нас с Максимом и присел на стул около окна, перевел задумчивый взгляд на заснеженный пейзаж.
- Понятно, если бы она была здесь, то не позволила бы тебе так дурить.
- Мы говорим сейчас не о моей семье, а о твоем сыне, – опять резко.
Андрей подошел к ней и заставил сесть на стул, сам налил ей в чашку еще кипятка, заварки, погладил по плечам.
Я смотрел и не мог понять: как же так?
Как так может быть? Или это опять очередная реальность? Реальность, где меня нет, где он так бережно поглаживает ее, а она улыбается уголками губ и нежно кладет руку ему на ладонь.
Я прикрыл глаза и прислушался к себе, странно, но я почти не ощущал злости или вспышек ревности, во мне было непонимание. Оно затапливало меня, поглощало всего. И рвалось наружу.
Я закусил губу, чтобы не ляпнуть что-то совсем глупое. Я не хотел быть похожим на нее.
- Да, о моем сыне, – тихо проговорил папа. – И знаешь, Маша, я, пожалуй, усыновлю его, пусть, как ты сказала, он уже взрослый, но Кириллу нужна поддержка.
- Да делай ты, что хочешь, – фыркнула мама. – Главное - забудь сюда дорогу. Я не хочу возвращаться к прошлому, мне безразлична жизнь твоего сына, - выделила она последние слова.
Папа повернулся к ней, встал со стула, подошел, не обращая внимания на свирепое лицо Андрея, и наклонился, что-то тихо проговорил в мамино ухо. Она побледнела и резко вскочила, вжалась в своего мужа спиной и покачала головой.
Отец печально улыбнулся и больше не сказал ни слова, правда, когда мы уже одевались, Андрей не смог смолчать:
- Ты в курсе, что твоего сына драли в туалете, и с этим ублюдком он сейчас обнимается? – ехидно и как-то зло.
Я застыл в кольце теплых рук Максима, а он повернулся и уже хотел высказаться, но папа не дал ему открыть рта, жестом заставив замолчать.
- Андрюша, ты мало что понимаешь в отношениях людей, мало смыслишь в медицине и совершенно не разбираешься в психологии, так что судить не имеешь права. А уж с кем у моего сына отношения и с кем он обнимается – только его дело. И поверь, то, что творил ты… - тут папа сжал кулаки, - в тысячу раз хуже, чем насилие, которого, в сущности, не было. – Он застегнул пальто и снова повернулся к маме. – Прощай, Маш, то, что я сказал, я обязательно сделаю, теперь я не буду таким дураком и слабаком, и ты должна тысячу раз подумать.
Я смотрел на бледную маму и ничего не чувствовал. Как будто эти ниточки просто обрубили, или же ниточки, связанные с семьей и взрослыми людьми, перенаправили на более подходящие кандидатуры.
Мы вышли на улицу, и я вздохнул полной грудью, протянул руку и схватил папу за сильные пальцы, вторую сжимал мой любимый человек. Я смотрел на большие снежинки и улыбался.
Теперь все будет действительно хорошо, я уверен.
- Как ты, малыш? – немного наклоняясь, спросил отец.
- Прекрасно, и мне даже не хочется плакать.
- И это замечательно. – Тихо ответил он. – Поедем, посидим в кафе около больницы, или лучше…
- Нет, пойдем ко мне. – Твердо сказал Макс. – Кириллу лучше сейчас отдохнуть. – Он нежно провел мне по щеке тыльной стороной руки. – Бледный слишком.
- Ладно, но это будет удобно?
- Моя мама будет в шоке, она поклонница твоего сериала.
Мы рассмеялись и пошли по все еще покрываемой пушистыми снежинками дороге к дому Максима.
pov Алексея.
- Леш, точно все в порядке будет? – нервно и все время теребя перчатки, спросил меня Рыжик.
- С ним Андрей и Макс. – Я не чувствовал той уверенности, с которой говорил, но показывать это не стоило.
- Может, надо было Кирилла лучше с нами взять, уговорить, а то он бледный…
- Данила, если бы ты видел себя в зеркало, то не стал бы переживать так сильно за бледность Кира. – С улыбкой ответил я.
Он вскинул голову, облизал губы.
- Я нервничаю.
- Зря.
Мы уже подошли к калитке, и я уверенно взял за ручку, вдруг мою ладонь накрыли дрожащие пальцы, я обернулся на него.
Данила был бледный, почти белый, как снег на его длинных ресницах, карие глаза лихорадочно блестели, и губы были красные оттого, что он все время их прикусывал.
- Леш, может, ну его… это знакомство?
- Даня, ты меня поражаешь, мы уже здесь, дальше - либо мы войдем в дом, либо ты у меня замерзнешь, – нежно прошептал я, чуть наклонился и дотронулся до подрагивающих красных губ.
- Я, наверное, лучше замерзну, - хрипло прошептал он в ответ.
- Глупости, ты же смелый парень.
- Что-то не верится.
- Тогда, моя апельсинка, я буду раздевать тебя прямо тут…
С этими словами я просунул руку под короткую куртку моего парня и прошелся пальцами еще поверх свитера, но уже приподнимая его, и, как только мои прохладные пальцы прошлись по горячей коже, Данила задрожал и отпустил мою руку на ручке калитки.
- Я согласен, только, пожалуйста, не спеши и не говори сразу родителям, что мы встречаемся.
- Ты стесняешься?
- Нет-нет, просто боюсь их реакции.
Я все еще стоял слишком близко к нему, и слышал, как он тяжело дышал, видел, как все время дергает рукав куртки, как моргал, стряхивал снежинки с ресниц.
- Все будет хорошо.
- Ага, - мы подошли к двери, и Даня снова меня остановил:
- Леш, я тебя действительно люблю.
Я обернулся к нему и прижал к себе.
- Не понимаю, почему ты так разнервничался, Данила, но, поверь, в знакомстве с родителями ничего такого нет. Ты же их знаешь.
- Да.
- Все, успокойся, пойдем.
Я отстранился и решительно открыл дверь в родной дом. Мы прошли коридор и разделись, Данила тщательно поправил свитер и отряхнул невидимые пылинки с темных джинсов. Я подал ему гостевые тапочки и взял за прохладную руку.
Когда мы прошли на кухню, прилегающую к гостиной, мама всплеснула руками и, улыбаясь, бросилась обнимать.
- Ну что же ты не позвонил? Я бы пироги поставила. – Потом отстранилась от меня и, уже в сторону гостиной, крикнула:
- Дорогой, Лешка приехал! Привет, Данила.
Даня сжал мою руку и попытался высвободить дрожащие пальцы, но я не позволил, так и продолжая держать его. Мама покосилась на наши руки, но пока ничего не сказала.
Из комнаты вышел папа.
- О, привет самостоятельной молодежи!
- Привет, пап! – я отпустил руку Дани и обнял отца.
- Проходите, мальчики, обедать будете?
- Да.
- Нет.
В один голос с Даней сказали мы.
Мои родители переглянулись, и мама улыбнулась, пошла к плите:
- Вы садитесь, рассказывайте. Данила, ты такой бледный, не заболел?
- Нет, все в порядке. – Он сел за стол, а я вдруг подумал, что он и так весь перенервничал.
- Данила, пойдем, руки помоем.
- Я не голоден.
- Пойдем, все равно помоем, от вкусностей моей мамы ты отказаться просто не сможешь, – улыбнулся я, протягивая ему руку.
Мама и папа проводили нас взглядами, но опять промолчали.
Не было у нас такого разговора, как у Морозова со своими родителями, я никогда особо не афишировал свои чувства к Кириллу, никогда не приводил девочек в дом, но и с парнями другими у меня никогда не было. Я смог бы понять шок моих родителей, но мне не нужна истерика моего парня.
Я затолкал Даню в ванную и прижал к стенке, облицованной деревянными панелями. Впился в губы.
- Лекс, не надо, ты что!
- Замолчи, апельсинка, – продолжая целовать его, выдохнул я.
- Они как-то странно реагируют на нас.
- Конечно, ты же вцепился в меня, как репей, – переходя несдержанной лаской на его шею, прошептал я.
- Я на грани… - хрипло ответил он.
- На грани чего, Сомов?
- Не знаю, – прохныкал он.
Я улыбнулся и обнял его, поглаживая по спине, по вздрагивающим плечам.
- Даня, я прошу тебя все предоставить мне.
- Я так не могу.
- Ты самостоятельный, ты очень смелый, ты самый любимый, слышишь?
- Да, – он вжался в меня и обхватил за талию руками. – Сам не знаю, чего так дергаюсь.
- Вот и выброси все из своей рыжей головки и расслабься. Я все сделаю сам. – Я вздохнул. – Данила, ты доверил мне самое дорогое…
- Ага, свою попу.
- Сердце, – рассмеялся я.
Он прыснул и с благодарностью прошептал:
- Спасибо.
- Сомов, ты невозможен.
Я еще раз поцеловал его в губы и отстранился, на щеках Дани появился немного лихорадочный румянец, он серьезно кивнул и улыбнулся.
Мы помыли руки и вернулись на кухню, сели за стол, который мама заканчивала накрывать. Аромат домашнего грибного супа и риса с овощами вызвал незапланированное слюноотделение, и мы одновременно с Данилой сглотнули.
- Так, мальчики, сначала обед, а потом все серьезные разговоры, – предупредила мама.
- А то на голодный желудок невозможно воспринимать новости, – хохотнул отец.
Мы в тишине обедали, когда мама вдруг спросила:
- Данила, как там мама твоя поживает? А то с лета не виделись, я ей обещала рецепт засолки грибов, передашь тогда?
- Да, конечно, – и голову опустил.
А я вспомнил, что его родители, собственно, тоже еще не в курсе наших таких близких отношений, и думали, что Данила очень близко сдружился с нами. Так что он сейчас живо представил, как будет объяснять, откуда у него обещанный рецепт, и дальнейшее разбирательство, как он попал в гости к моей матери и при каких обстоятельствах.
Я отложил вилку, и мама забрала тарелку, но не спешила вставать из-за стола.
- Леша, для ясности, мы все прекрасно видим, – начал папа. – Данила, перестань ты так нервничать, а то нам придется покупать новые столовые приборы. – С улыбкой обратился он к моему парню.
Я внимательно следил за отцом и матерью, они не были шокированы, не были удивлены.
- Ты чему-то удивлен, сын? – тихо спросила меня мама. – А вот мы - нет. С самого детства ты с Кириллом носился, как с самой дорогой игрушкой, а когда молоток у отца взял и подарил ему, мы уже точно знали – нечисто что-то.
- А потом, буквально через полгода, ты нам заявил – вот вырасту и женюсь на Кирилле, и буду защищать ото всех. – Также улыбаясь, продолжил отец.
- Мы, правда, испугались немного, когда случилось это несчастье на выпускном, и он в больницу попал, да и слухи там разносятся в мгновение ока, так что легенды всякие ходили. И про изнасилование, и про Максима Морозова, и про тебя даже, - она замолчала на миг и серьезно продолжила:
- Ты не думай, я на своего сына клеветать не позволила, но задумалась…
- А сейчас мы с матерью видели вас около калитки и двери, а потом разбежались по разным углам, чтобы не смущать Данилу, – хохотнул отец.
- Но… - начал мой апельсинка, а я положил ему руку на колено.
- Мы не против ваших отношений, только просим быть честными с взрослыми. Мы ведь тоже были молоды и кое-что понимаем в некоторых вопросах чуть лучше, потому что прошли этот путь, и можем поделиться опытом.
- Спасибо, конечно, но думаю, не стоит делиться с нами вашим опытом. – Улыбнулся я и откинулся на спинку стула. – Обед был вкусный, мам.
- Леш, разморозь Данилу, – рассмеялся отец.
- Сомов, очнись, - притянул я его к себе. – Все нормально.
- Вот это мы с тобой спалились, Лекс. – Прошептал он и прикрыл лицо руками.
- Да, но это даже лучше, что так, а не иначе.
- Ты уверен? – глухо спросил он.
- Данила, мы действительно относимся ко всему с пониманием, но это не значит, что бросим вас на произвол судьбы. – Многозначительно проговорила мама. – А с родителями ты поговори.
- Да мама знает. А отец… ну, ему больше магазин интересен, чем мои отношения с людьми. – Вдруг сказал он.
- Все равно, не нужно, чтобы он вас застал где-нибудь целующимися. – Покачала головой мама.
А я расслабленно сидел на стуле и внимательно смотрел, как мама увела Данилу мыть посуду, как он что-то ей рассказывает, жестикулируя и брызгая пеной в разные стороны, она смеется и вытирает «Фейри» с его щеки.
Папа тоже наблюдал за этой сценой и тихо спросил меня:
- Этот милый мальчик живет с вами?
- Последние недели только.
- Какие чувства ты испытаешь к нему? – он повернулся ко мне и смотрел серьезно.
- Пап, я не тот человек, который будет просто так пускать кого-то в постель, пытаясь забыть несбывшуюся мечту.
- Я это знаю, я воспитал тебя. – Он почесал затылок. – Вот уж не думал, что ты откажешься от Кирилла в пользу Морозова.
- Неправильная интерпретация моих действий.
Папа непонимающе приподнял бровь.
– Я не отказался от Кирилла, как от друга, я всегда рядом, если нужно, но и мне… моему сердцу тоже необходимо любить того, кто отвечает мне взаимностью. Того, кто утром, просыпаясь, долго лежит и смотрит на меня, поглаживая кончиками пальцев чувствительные местечки, того, кто дарит мне улыбки и нежность.
Я понизил голос, и мы с отцом склонились друг к другу.
– Того, кто так горяч в постели.
Папа хохотнул и замахал руками.
- Как там у Кирилла дела? – спросила мама, ставя на стол чайник.
Даня, улыбчивый и немного расслабившийся, присел рядом, и вдруг пристроил голову у меня на плече. Я потрепал его рыжие локоны и тихо ответил на мамин вопрос:
- Сложно.
- Маша очень изменилась за последние недели…
- Хорошо бы в лучшую сторону. – Немного резко ответил я.
- Как ни странно, но вторая беременность сделала ее очень спокойной, или же отсутствие Кирилла так повлияло, но она на осмотрах такая счастливая, и Андрей всегда с ней. Боится, что будут проблемы, ведь ей предвещали бесплодие. Но беременность проходит хорошо, хоть и срок маленький.
- Мам, как думаешь, она простила себя за то, что делала со старшим сыном?
Мама долго молчала, а потом печально и тихо ответила:
- Мы не вправе ее судить, сынок, но я, как мать, не могу ее понять. Но могу точно сказать, что она не чувствует себя виноватой. А вот правой… не знаю даже, Лешка. Это сложно, как ты и сказал.
Мы замолчали.
Было немного неспокойно на душе, я прижимал своего Рыжика к себе, и мы пили чай с домашним печеньем, посыпанным корицей. И я старался пока не думать о будущем.
Нет, оно меня не страшило, потому что рядом были те, кто мне дорог, и я намерен и дальше был оставаться в их компании, в компании тех, кто никогда не осудит и всегда простит.
Завибрировал телефон.
- Да? Хорошо, мы подойдем чуть позже. Все нормально?
Ответ на этот вопрос я ждал с замиранием сердца.
Подарок Судьбы. Реальность - 39
На том конце эфира была напряженная тишина, но через несколько секунд Морозов все же тихо ответил, что все относительно нормально, и я нажал на отбой.
- Как? – серьезно и тихо спросил Данила.
- Пока не знаю, но по голосу, вроде, действительно нормально, – ответил я, крепче сжимая его пальцы.
- Вы на ночь-то останетесь? – через несколько минут тишины спросила мама.
- Нет, мам, мы же вместе с Андреем приехали.
- С Андреем? – не понял папа.
- Да, с Андреем Киселевым…
Я не успел остановить своего парня и он продолжил:
- Тот, что в сериале про полицию снимается, он же отец Кирилла.
Мои родители так и сидели с открытыми ртами, папа вскочил и бросился в комнату, вернулся с коробкой, аккуратно поставил ее на стол.
- Я Киселева обожаю, такой актер! – всплеснула руками мама.
А папа тем временем открыл коробку, там были немногочисленные вырезки из журналов и газет. Так как Андрей вообще скрывал свою личную жизнь и репортеров обходил стороной, информации было немного, но то, что было, – папа и мама собрали скрупулезно.
- Да, – немного растерянно прошептал я.
- А может?.. – тихо начала мама.
- Мам, они сейчас у Морозовых, это будет как-то странно, если мы всей толпой…
- А ничего странного, я вот огурчиков и помидорчиков отнесу Светлане, давно обещала, да все недосуг.
- Мама, ну, детский сад, – улыбнулся я.
- Чего не сделаешь ради того, чтобы посмотреть на самого Киселева в нерабочей обстановке! – поднялся из-за стола отец.
- Да обычный он, Кирилла очень любит, и родители у него классные. – Тихо проговорил Данила.
- Вот и мы хотим познакомиться с ним чуть ближе, чем через экран. – Радостно сообщила мама, доставая банки огурцов и помидоров, а потом подумала и достала еще две с помидорами.
– Для Кирилла. – С улыбкой пояснила она.
Сопротивляться было бесполезно, все же я, надевая на Данилу шапку, надеялся на то, что до нашего прихода Андрея не растерзали отец Макса и Катька.
Дом родителей Морозова отличался от многочисленных домиков отсутствием пристройки летней кухни, она у них была в саду, так что на зиму просто закрывалась. Сам дом сейчас, как и все домики в округе, был похож на сказочный – пряничный. С пушистой шапкой снега и яркими окошками, за которыми явно кипела жизнь.
Мои родители ускорили шаг, и когда папа открыл дверь, дядя Паша, обернувшись на комнату Макса, приложил палец к губам.
Мы все поняли без комментариев и тихо разделись, прошли на кухню.
- Как он? – шепотом спросил я у тети Светы.
- Андрей его на руках принес, но не волнуйся, он просто спит. – С пониманием ответила она.
- Вы проходите, чаю сейчас налью. – Улыбнулась Катька, я заметил этот странный возбужденный румянец у нее на щеках.
Она то и дело посматривала на дверь в комнату и все время сжимала кулачки, вообще, сейчас, я бы не дал ей ее двадцать один с небольшим, сейчас Катя была похожа на девчонку, только что влюбившуюся или же…
Вот эта мысль меня странно удивила, и, когда тетя Света приготовила чай и хотела отнести его гостям, Катька подскочила и чуть не сбила маму с ног, почти выхватила поднос, уже хотела двинуться к комнате, когда я аккуратно ее перехватил и забрал поднос, улыбаясь, направился туда.
Андрей стоял около окна, я заметил за месяцы нашего знакомства, что это его любимая поза для размышлений, Макс полулежал на своей кровати, а Кирилл, свернувшись клубочком, устроился у него на груди.
- Как он? – тихо спросил я, ставя поднос на письменный стол.
Здесь сделали перестановку, и шкаф больше не разделял комнату пополам, и кровать была одна, вторую использовали как диван, значит, Катя здесь полноправная владелица.
- Ничего. – Прошептал Макс, открывая глаза. – Устал.
- Ну да, и дорога, и разговор, – качнул я головой.
Андрей протянул руку и взял чашку, сделал глоток, все так же задумчиво смотря на снегопад за окном.
Я перевел вопросительный взгляд на Макса, но тот покачал головой. Конечно, я понимал, что эта поездка не будет простой и легкой для Андрея, немного нервировало то, что за время знакомства я так и не смог понять его. Не мог определить, какой он человек, он не был взрывоопасным, как отчим Кирилла, он не был тихим, как мой отец, и веселым чрезмерно – тоже не был. Андрей Киселев как будто балансировал на грани всех эмоций, и иногда мне хотелось спросить его - какой он настоящий?
Сейчас, наблюдая за его медленными движениями и неторопливыми глотками, я мог точно сказать, что он в размышлениях. Причем эти думы были совершенно нерадостные, и это еще больше удручалось состоянием сына.
- Андрей, тебе нужно расслабиться, - тихо начал я, подойдя к нему, - там на кухне собрались взрослые члены наших семей, которые умирают от любопытства.
- Я знаю, Леш, – ухмыльнулся он. – Родители Макса чуть в обморок не упали, увидев меня.
Улыбка стала совершенно другой, дерзкой и профессиональной.
- Там еще и мои родители, – хмыкнул я.
- Да ты что?! Как удивительно…
- Не смог удержать их, даже не знал, что они у меня поклонники твоего сериала.
- Ничего, – он поставил пустую чашку на стол и повернулся к двери.
Я снова повернулся к Максу, Кирилл уже не спал, а тихо лежал, все так же на его груди, сжимая край свитера своего парня.
- Привет, как ты, Солнышко? – улыбнулся я.
- Все хорошо, – хрипло ответил он. – А куда папа ушел?
- Пошел успокаивать взрослых, там его фанаты собрались полным составом наших семей.
- А… - Кирилл потер глаза. – Как прошла ваша встреча?
Макс помог ему сесть и немного нахмурился, когда Кира немного качнуло. Я сел рядом и придержал его за плечи, Морозов подал кружку с чаем, и Кир сделал судорожный глоток.
- Мы спалились, даже еще в дом не войдя. – Рассмеялся я. – Но Данилу приняли благосклонно. Я боялся только за отца, мама все же более толерантна в этом вопросе. Но все обошлось тем, что его сразу же взяли в оборот и заставили помогать с посудой. – Я снова улыбнулся. – А как прошла ваша встреча?
Задавая этот вопрос, я немного боялся реакции, но Кирилл отставил чашку и переплел свои пальцы с пальцами Макса, тихо ответил:
- Не знаю, – вздохнул. – Это была, скорее, встреча для папы, но он, с того момента, как мы оказались здесь, ни слова не произнес. Я волнуюсь.
- Не волнуйся. – Макс привстал и поцеловал его в макушку, нежно поглаживая по волосам другой рукой.
- Что он мог сказать маме? – вдруг спросил Кирилл.
Я нахмурился. Понятно, что разговор с его мамой был тяжелый, и в эмоциональном плане, для них обоих, и для Кира в физическом; но я видел серьезный взгляд Морозова, и дальше задавать вопросы не стал. Лишь потрепал моего любимого друга по волосам и тихо произнес:
- Мы обязательно узнаем это.
Дверь в комнату открылась, и в нее юркнула тонкая фигурка Данилы.
- Они там твоего папу, Кирилл, вопросами закидывают, а он профессионально уходит от ответов. – Улыбнулся он, присаживаясь в кресло напротив кровати.
- Надо спасать папу? – взволнованно спросил я.
- Не надо, он же взрослый человек и понимал, куда собирается без охраны, кстати, я не замечал вообще, что у твоего отца есть люди в черных костюмах…
- Папа рассказывал, что это только в тех случаях, когда он выезжает на какие-то большие мероприятия, а так не любит привлекать внимание.
Мы с Максом одновременно вздохнули и благодарно посмотрели на Данилу, он одним лишь своим появлением отвлек нашего мальчика от тревожных мыслей.
- А сейчас там у него отличная возможность потренировать свои возможности на восторженной публике.
Кирилл взволнованно, но, все же улыбаясь, кивнул и сделал еще глоток из кружки, которую придерживал Максим.
- Даня, они там помидорки не открыли? – спросил я замолчавшего Апельсинку.
- Нет, им некогда, но если хочешь, я открою.
- Кир, хочешь?
- Да, – тихо ответил он.
Мой парень вскочил и умчался на кухню.
конец pov Алексея.
В голове было пусто, совсем. Ни одной мысли, только образы и картинки искаженного лица моей мамы, странные слова и взгляды, я не мог понять, что происходит, но твердо знал, что нужно поговорить с папой.
Когда вернулся Данила, с тарелкой помидорок и блюдцем с хлебом, я все еще не мог решить, что делать. Ребята молчали, давали мне подумать, и я был благодарен им за эту спокойную, надежную, тихую поддержку.
Они втроем кормили меня помидорами и, в конце концов, я отнял у Данилы тарелку и вожделенно накинулся на соления.
Но мысли…
«Материнская любовь.
Я много раз думал об этом. Сказать, что я совсем не знаю, что это такое, – солгать. Я видел ее у других. В других семьях, близко, так, что можно было представить, что это меня любят.
Я знал, что сложно адаптировать мою мать к другим, что невозможно вызвать в ней толику тех чувств, проявления которых я видел у других матерей. Но я всегда надеялся, что глубоко в душе она испытывала ко мне любовь. Любила меня, как сына…
Любила, как человека, которого девять месяцев носила под сердцем. Я размышлял об этом в одиночестве, долго, и могу сказать, что любовь моей матери – несовершенна, но она есть. В те короткие моменты нашего общего совместного проживания я видел эту любовь, я верил в нее, надеялся на взаимность и отдачу. Получил ли? Да. Я получил ответ на свой вопрос: есть ли у моей мамы материнская любовь? Способна ли она любить? Способна. И я надеюсь, что ее ребенок от моего отчима будет чуть счастливей меня, чуть любимей и будет видеть ее любовь, и она проявит ее открыто. Я надеюсь.»
Максим проводил меня в ванную, помыть руки после небольшой дозы счастья в виде красных и сочных помидоров.
- Хороший мой, как ты действительно себя чувствуешь? – обнимая меня, спросил он.
Я не знал, что ему ответить, я чувствовал себя неуверенно, как будто сама атмосфера города моего детства давила на меня.
- Я хочу на чердак в домике бабушки и дедушки. – Тихо ответил я.
Объятия Макса стали сильнее, и он развернул меня к себе лицом, его взгляд был серьезный и чуть взволнованный.
- Мы можем поехать прямо сейчас.
- Нет, я понимаю, что в ночь слишком опасно, лучше завтра пораньше встать и уехать. – Я замолчал, уткнулся в его плечо. - Навсегда.
- Навсегда, – прошептал Максим в мои волосы.
В дверь ванной постучали, и тихий голос моего отца осведомился:
- Все нормально?
- Да, папа! – громко ответил я, и тихо для Максима:
- Любимый, мне нужно поговорить с ним.
- Конечно, только прошу, не волнуйся.
Я кивнул, и Максим мимолетно накрыл своими губами мои губы, мягко лаская, отстранился и открыл дверь.
Папа был взволнован, об этом говорил темный взгляд и морщинка между бровей, но, как только Максим вышел из ванной, оставляя нас наедине, он расслабился и обнял меня.
- Не думал, что придется сталкиваться с поклонниками сериала и моего творчества в частности. – С каким-то горьким смешком проговорил он, - Но зато обнаружил в себе способность улыбаться, не уставая, что раньше за мной не наблюдалось.
- Прости, нужно было все же сразу ехать домой.
- Нет, мое счастье, тебе необходимо было отдохнуть. – Он вздохнул и уткнулся мне в волосы. – Хочешь, поедем прямо сейчас?
- Нет. Давай лучше завтра, а сейчас я бы хотел поговорить, если можно.
Папа отстранился от меня и присел на бортик ванной, усадил меня рядом и тихо ответил:
- Я знаю, о чем ты хочешь меня спросить.
- Ты ответишь?
Он вздохнул и прошептал:
- Только прошу, не считай меня чудовищем. – Еще вздох, почти стон. - Я сказал Маше, что Судьба умеет быть беспощадной и карать так, что потом невозможно встать. Я сказал, что именно я буду выступать в роли ее собственной Судьбы.
- Что это значит? – я отстранился от папы и взглянул в его глаза, он был совершенно спокоен.
- Посмотрим, сынок. Я пока не хочу говорить об этом, это все только в зачатке, но ты должен знать, если твоя мать не изменит свою систему воспитания детей, то мне ничто не помешает лишить ее материнства.
- Ты о нерожденном еще ребенке говоришь?
- И о нем, и о тебе. – Серьезно ответил папа. – Я не шутил, когда говорил твоей маме, что хочу усыновить тебя.
- Папа, я уже слишком взрослый. – Я блаженно улыбнулся и уткнулся в его шею, задышал, вдыхая приятный аромат его одеколона.
- И что? Это же не значит, что ты не имеешь права носить мою фамилию. Ты не хочешь?
Я затаил дыхание.
- Папа, с тех пор, как я открыл глаза после комы, в моей жизни произошло столько всего, столько нового и незабываемого. Твое появление в моем мире – это подарок Судьбы. – Я закусил губу. – И нет ничего желаннее. Я бы очень хотел носить твою фамилию и быть твоим сыном официально.
- На самом деле – это все лишь формальность, ты мой сын. – Он нежно погладил меня по голове, а я вдруг обнаружил, что плачу.
– Ну что ты, Кирилл, я люблю тебя и готов сделать все, что угодно, ради тебя и твоего благополучия.
- Я хочу маму, – всхлипнув, ответил я.
Он застыл и неуверенно спросил:
- Машу?
Я снова оторвался от него и, улыбаясь, сквозь слезы, покачал головой:
- Как ты смотришь на то, чтобы жениться?
У него вытянулось лицо, а через секунду мы оба смеялись.
- Жанна будет в шоке!
- Ты думаешь?
Он вытер мне все еще текущие по щекам слезы и снова притянул к себе поближе.
- Честно, не знаю. Она нравится тебе?
- Да, но самое главное, чтобы она нравилась тебе, папа.
- У нас с Жанной немного странные отношения, и ей и мне удобные, даже не могу представить ее реакцию на мое предложение.
- Ты любишь ее?
- Люблю. Но не так, как любил Машу. – Немного дрогнувшим голосом ответил он.
- Любовь не может быть одинаковой, папа. Всегда есть что-то идущее вразрез с тем, что было раньше.
- Мой умный мальчик, – тихо прошептал он. – Спать не хочешь?
- Нет, я выспался.
- Тогда, может, пойдем за стол, там уважаемая Валентина такое угощение приготовила. Правда, я ей благодарен за то, что еще не весь городок знает, какой у нее гость. – Со смешком проговорил папа.
Мы встали, и я, уже открывая дверь, тихо прошептал ему:
- Ты все же подумай о Жанне, она прекрасная женщина.
- Ох, мой сын сводник!
- Я хочу, чтобы ты был счастливым отцом, – серьезно.
- И, по-моему, счастливым мужем.
- Да.
Папа наклонился и, совсем тихо, так как дверь была открыта, прошептал:
- А я мечтаю сделать тебя счастливым, Кирилл.
Я не знал, что ответить, но на ум пришел сеанс с Геннадием Эдуардовичем и его вопрос по поводу счастья. Моего личного счастья.
- Знаешь, пап, я счастлив, этот мир стал для меня не совсем третьей реальностью, я бы даже сказал, что привык уже быть именно здесь, а не во сне или там, в далеком прошлом. И тут я счастлив.
Он ничего не ответил, обнял меня, и мы пошли на кухню семьи Морозовых.
Я сел около Максима, и мне тут же наложили поздний ужин, они смеялись и пили за наступавшее Рождество, за прошедший Новый год, за знакомство и многое другое, были даже нелепые тосты за красивые синие глаза.
Я так и не понял, в какой момент оказался в комнате родителей Максима, прижатый к шкафу. Максим страстно ласкал мне шею, с кухни все еще доносился веселый смех, а я тихо простонал:
- Максим!
- Да, мой хороший, да, мой сладкий мальчик?
- Это как-то…
- Нормально, а то я умираю от ревности.
- Что? – недоуменно спросил я, обхватывая его ногами за талию и выгибаясь от проворных рук, расстегивающих мои джинсы.
- Я все время думал, чего это Катька так себя ведет, когда ты рядом, и только сегодня понял – она влюблена по уши, но знаешь, мой хороший, ты только мой.
- Твой! – простонал я.
Максим рыкнул и обхватил наши члены.
- Жаль, что некоторые девочки не понимают этого.
- Я хочу, чтобы ты понимал.
- Я понимаю, хороший мой, – и сладкий, томительный поцелуй, раскрывающий целую гамму ощущений.
Его горячие руки ласкали наши члены, а я только и мог, что цепляться за него и, прикусив его свитер, стонать.
- Я так люблю тебя, Кира.
- Ммм!
Его рука стала еще нежней и медленней, и я сам обхватил наши возбуждения, меня потряхивало, Максим крепко держал меня под попку и медленно дрочил, не давая мне сделать все быстро.
В тот момент, когда наши пальцы оросила теплая сперма, дверь в спальню приоткрылась, и тихий, но серьезный голос Лешки немного остудил нас:
- Морозов, я понимаю – это твой дом, но там, на кухне, полно пьяных взрослых, которые совершенно не знают, что такое личное пространство, я еле удержал дядю Пашу от похода за гитарой, которая, по его словам, находится в спальне.
- Спасибо, Ярков, мы сейчас… и гитару я отцу принесу. – Задыхаясь, ответил Лешке Макс.
Я аккуратно оказался на полу и еле устоял, вот теперь хотелось спать. Максим поправил мне одежду и мягко поцеловал в щеку, я замычал и получил нежный поцелуй в губы.
- Пойдем, уложу тебя, или ты хочешь послушать песни моего отца?
- Лучше песни, я не хочу оставаться один, – прошептал я.
- Я не оставлю тебя, хороший мой, и прости за приступ ревности… - он немного отвернулся, но я успел заметить румянец на его щеках.
- Максим, мне приятно, – я не лгал, мне действительно было приятно, хотя и удивительно немного.
Никогда не думал, что меня можно ревновать…
Подарок Судьбы. Реальность - 40
Я открыл глаза и улыбнулся, родное тепло и сильные руки вокруг талии, дали понять, что я в безопасности.
Я немного отстранился, чтобы рассмотреть, спящего еще, Макса, и удивленно уставился в карие глаза Лешки:
- Леша?
- Тише-тише, Солнышко, это я.
- Ты что? – но, что странно, я не вырывался.
- Максим тоже тут и Даня, кстати, также присутствует.
- А почему мы в спальне родителей Макса? – удивился я, осмотревшись.
- Наши родители забрали твоего отца, и ушли гулять дальше, думаю, заночевали они у нас, – улыбнулся Лешка. – А Катька прогнала нас сюда.
Вдруг, чуть пониже лешкиной руки, легла другая рука:
- Доброе утро, мой хороший, – прошептал Макс.
У меня побежали мурашки по спине и скрылись в спортивных штанах, которые вчера мне настойчиво сунул дядя Паша, перед самым сном.
Я повернулся в их объятиях и прижался к Максиму.
- Доброе утро, любимый.
Со спины раздалось недовольное:
- Леш, я сейчас упаду.
- И куда ты собрался падать, сезон апельсинок еще не настал. Да и кровать такая, что тут пять таких, как ты, уместится.
Даня недовольно засопел:
- Но может, ты меня все равно обнимешь?
- Это, всегда пожалуйста, моя апельсинка на веточке, – тихий звук поцелуя и тишина.
Я вжался в Макса и совершенно не переживал по поводу того, что рядом Лешка целует Данилу, сам немного приподнял лицо и накрыл губы Макса.
Утренний поцелуй был тягучий и сладкий, как мед, и я тонул в ласке моего парня, совершенно не заботился о том, чтобы быть потише.
- Морозов, думается мне, устраивать оргию на кровати твоих родителей, было бы слишком неуважительно, по отношению к их гостеприимству.
- Да, думаю, ты прав, Ярков, - отстраняясь от меня и поглаживая по спине, ответил Лешке Макс. – Встаем, надо еще посмотреть, есть ли что на завтрак.
- Ага.
- Интересно, Кирилл, они все решают за нас, тебе не обидно.
- Нет, Данила, ведь часто мои желания схожи с желаниями любимого человека.
- Ну, мои тоже, но посопротивляться нужно для галочки, – засмеялся Сомов.
Его смех был такой чистый и напоминал мне весеннее солнце, яркую ленту реки и сладкие губы Максима.
Я улыбнулся и сел на кровати.
- Кирилл, ты, куда так вскакиваешь? – улыбнулся мне Даня, отстраняясь от Лешки.
- Пойду, умоюсь, и может быть, приготовлю завтрак, – расплылся я в улыбке.
- Только не переусердствуй, а то чета Морозовых возьмет тебя в рабство! – захохотал Лешка и получил холодный взгляд Максима.
Макс тоже встал с кровати, оказалось, что мы спали поверх покрывала, но, удивительно, в объятиях любимых я не замерз и даже не понял, что спал без одеяла.
Мы оставили Лешку и Данилу в комнате, а сами пошли умываться. Максим подал мне чистое полотенце и подождал, пока я закончу.
А я потом стоял, прислонившись плечом к стенке, и наблюдал, как он умывается и чистит зубы. Сам не знаю, но мне казалась, что любой его жест – совершенен.
Я много раз уже ловил себя на том, что любуюсь своим любимым, но в это зимнее утро, я не мог оторвать от него взгляда.
Каждая черточка в нем была любимая, каждый сантиметр персиковой кожи, сейчас чуть бледной, потому что нет солнца, которое полюбит ее. Ресницами, не как у девчонки, нет, но длинными и загнутыми чуть вверх, капельки воды слепили их между собой, и Макс моргал, чтобы смахнуть их. Губами, влажными от, все тех же, капелек воды, он поставил щетку в стаканчик, и еще раз умыл лицо, посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся моему отражению.
- Ты выспался?
- Да, – тихо ответил я и сделал, почему-то, нерешительный шаг к нему.
Максим повернулся и протянул руки, и я оказался в его объятиях, таких родных, теплых, любимых.
- Сегодня надо будет пораньше лечь, а то будешь сонный.
- Ага, – я уткнулся в его шею и вздохнул.
- Что такое? – тихо спросил Макс.
- Знаешь, ты безупречен.
- Кирилл, это только в твоих глазах, поверь, для других я обычный, самый обычный парень из городка поселочного типа, который уехал в столицу за славой и деньгами.
- Это кто так думает? – отстранился я от него.
- Моя сестра, – улыбнулся Макс.
- Катя? – я был так удивлен.
- Она считает, что я зря увез тебя отсюда, что ты мог и тут прекрасно жить, – с грустью проговорил он.
- Но… - я замолчал, вспоминая вчерашнюю сцену в комнате родителей Максима. – Разве она не понимает, что тут добиться чего либо - сложно, что в столице у тебя больше возможностей, да и учишься ты на бесплатном, значит, поступил своими силами. О чем она вообще думает?! А я не могу без тебя, – добавил я с улыбкой.
- Кира, мой хороший, моя сестра - девушка с большими амбициями, но с еще большей ленью. А по поводу тебя… тут вообще странно как-то все, но давай об этом чуть попозже, тебя нужно покормить.
Я вздохнул и отстранился совсем от него, мы вышли из ванной, и пошли на кухню, там и столкнулись с предметом нашего обсуждения.
Катя стояла перед плитой и что-то остервенело мешала.
- Доброе утро! – резко поздоровалась она, не поворачиваясь к нам. – Долго спите что-то!
- И тебе доброе, Катя, – тихо ответил я.
Она развернулась и на ее лице появилась улыбка, и щеки покрылись румянцем.
Я раньше не замечал за Катей такого, мне все время казалось, что она слишком занята устроением собственного счастья, а после моего сна, я как-то незримо начал относиться к ней именно так – она несчастная.
Но сейчас моя реальность снова исказилась и совершенно была не похожа на сон в коме.
Катя Морозова была зла. Злость ее была на брата.
Я видел это, ощущал каждой клеточкой своего тела, эта злость пронизывала пространство кухни, той кухни, где Максим залечивал мне раны после жестокости моего отчима и безразличия моей матери.
- Кирилл, как спал? – улыбнулась она.
- Хорошо, – мягко проговорил я и уловил, как Катька затаила дыхание. – А ты как спала?
- Тоже неплохо, завтракать будешь?
- Мы с Максимом будем.
Она вроде и хотела возразить, но не смогла, и поставила передо мной тарелку с тушеными овощами и яичницей, а перед братом - с грохотом, да так, что половина овощей рассыпалась по столу.
- Спасибо, Катя, – сдержанно улыбаясь, ответил Макс.
Я закусил губу, чтобы не рассмеяться. Это было глупо, ведь меня изначально не интересовали девочки, я общался с ними, потому что было необходимо, например, с той же Катей, ведь она была сестрой моего любимого человека.
- Катя, а мой отец еще не вернулся?
- Нет, они с моими к Ярковым пошли, – она вздохнула и села напротив меня. – Так странно, что сам Андрей Киселев твой отец…
- Почему странно? – спросил я, отламывая кусок свежего белого хлеба и макая его в желток.
- Не знаю, я всегда считала, что у таких, как он, не может быть детей.
- Катька, он, по-твоему, не человек, что ли? – со смехом спросил Лешка, заходя на кухню в обнимку с Даней.
- Человек, Ярков, просто, он же знаменитость, а так просто приехал к нам в провинцию, – пожала она плечами, даже не дернувшись положить завтрак вновь прибывшим.
Я отложил вилку и встал, она непонимающе проводила меня взглядом, а я подошел к сковородке с овощами и взял ложку и две тарелки с мойки.
- Садись, Солнышко, я сам, – нежно проговорил Лешка, усаживая Данилу на стул.
- Мне не сложно.
- Все равно садись и доедай.
Я передал ему ложку и сел обратно, Макс покачал головой и, смотря на сестру, поцеловал меня в висок.
Она передернула плечами.
- Не гостеприимная ты, Катерина, – проворчал Лешка от плиты.
- Как будто ты гость, – фыркнула она в ответ.
Вся ситуация казалась мне абсурдной, я посмотрел ей в глаза и спросил:
- Кать, ты странно себя ведешь, что-то случилось?
В кухне стало тихо, все застыли и ждали, что она ответит, мне ее ответ был не нужен, мне хотелось, чтобы она сама поняла всю абсурдность ситуации. Как говорил Геннадий Эдуардович – человек должен познать свои страхи, определить источник и бороться за право жить без них.
Мы ждали. А Катя вдруг скривила губы и ответила:
- Может, я тоже хочу кусочек славы?
- Так что тебе мешает? – с улыбкой спросил я.
- Макс, – ответила она.
- Так ты не кусочек славы хочешь, а кусочек чужого счастья? – тихо спросил я, Лешка аккуратно положил ложку на мойку, готовый в любой момент постоять за меня, Макс рядом переплел наши пальцы, а Даня, в ужасе, смотрел на сестру своего друга. – А не проще ли, не отнимать, а найти свое?
- А где ж такое найти? – с насмешкой спросила она.
- Стоит попробовать и, возможно, оно не так далеко… - тихо ответил я, - только не гонись за легким счастьем, это слишком недостойно такой девушки, как ты.
Её глаза распахнулись, и она хотела уже что-то сказать, но дверь в кухню открылась, и вошел мой отец:
- Доброе утро, молодежь, – печально поздоровался он.
Катя отвернулась и закусила губу.
Ситуация никак не разрешилась, но я был уверен, что она задумается об ответах на собственные вопросы и сможет решить, что делать дальше. Ведь главное - толчок, все остальное мы, люди, можем сделать сами.
Лешка поставил тарелку перед Даней и насмешливо осведомился:
- Что, Андрюшенька, головка болит?
Отец застонал и сел рядом.
- И, что странно, я не пил, но голова так болит, как будто я, на пару с твоим отцом, Макс, вылакал неопределенное количество самогона.
- Ты не пил фирменный самогон моего отца? – с улыбкой спросил Лешка.
- Нам же ехать, как я мог? – вопросом на вопрос ответил мой папа, я улыбнулся и прислонился к его плечу щекой. – Как ты, мой золотой?
- Все хорошо.
- Кушай. Я умоюсь и мы поедем назад, а то мне уже мать звонила, на пару с Жанной, у нее, оказывается, какое-то важное дело к тебе, а я тебя задерживаю, – сказал папа и пошел на поиски ванной.
В кухне снова стало тихо, и Катя вдруг встала и вышла, мы проводили ее взглядами и вернулись к завтраку.
- Кирилл, не обращай на нее внимания, это пройдет.
- Странно это… - прошептал я.
- Что странно?
- В моем сне, она вышла замуж за совершенно нереспектабельного мужлана, и воспитывала твоего сына, Макс. А тут она думает, что влюблена в меня. Это странно.
- А мне кажется, что это просто зависть, – вдруг сказал Данила, разрезая яичницу на мелкие кусочки.
- Зависть? – удивился я.
- Да, банальная зависть, – улыбнулся он. – Вот смотри: у нее красивый брат, учится в столице, уехал из родного дома, работает, у него отношения с любимым, еще со школы, парнем – это ли не повод для зависти. А влюбленность… - он прикусил губу, - тут, наверно, не она, а просто злость и постоянное самоедство. У нее-то не сложилось, она старше, но не может бросить все, что держит ее здесь – подруг, работу в больнице.
- Откуда ты знаешь, что Катя работает в больнице? – удивился Макс.
- Видел халат у нее на вешалке, если это не секс игры, то она работает вместе с твоей мамой, – засмеялся он.
Я приоткрыл рот:
- Секс игры? А причем тут халат?
В кухне снова стало тихо.
- Надо уже приступать к образованию нашего Солнышка, - откашлялся Лешка.
Я покраснел.
- Не надо.
- Думаю, об этом мы поговорим попозже и наедине, – проговорил Макс.
- Нет, наедине ты не удержишься, а тут надо многое рассказать, – улыбнулся Данила. – Давайте вечером возьмем Дена и Тёму, и устроим мальчишник на тему сексуальных предпочтений. М?
- А что, это прекрасная идея, да и немного раскроет тебя, Солнышко. Как ты на это смотришь?
- Не знаю, – я опустил голову, чтобы скрыть, как полыхает лицо.
- Макс, а ты?
- Собственно, смотрю положительно, только не делать из этого спектакль, Кира и так смущается.
- Никакого спектакля, – пообещал Данила и схватил телефон. – Надо ребят предупредить, а то они там, в этой избушке пряничной, с ума от скуки не посходили бы!
Я гонял горошек по тарелке и задумался.
Да, это правда, что я почти ничего не знаю о сексуальной стороне отношений, я просто люблю Максима, но, может, ему не нравится вот так просто ласкать мое тело, и если бы я, скажем, что-то сделал несвойственное мне, ему бы понравилось.
- Кир, не думай об этом так серьезно, – улыбнулся Лешка.
- Что, так заметно, о чем я думаю?
- Нет, просто тема твоих мыслей ясна, как день, – рассмеялся он. – Морозов вон улыбается, как кот после сметанки.
Я повернулся к Максу, и он наклонился и поцеловал меня, нежно и трепетно, не стесняясь никого, хотя кого было стесняться, в помещении мы были вчетвером.
- Ден! – услышал я веселый голос Данилы, сквозь пелену приятных ощущений от сладких губ любимого. – Мы скоро будем, да, у нас к вам предложение, хватай лексов ноут и рыщи там информацию о сексуальных ласках и близких к этой теме! Ага! Точно! Только, я тебя прошу, без девчонок. У нас мальчишник! Все, отбой!
- Даня, ты не переборщил? – посмеиваясь, спросил Лешка.
- Неа, я думаю, это будет круто и познавательно не только для нас и Кира, но и для тех, кто думает, что много знает.
Они рассмеялись, а я продолжал таять в объятиях Максима, до тех пор, пока не вернулся папа и, позавтракав, мы не стали собираться домой.
Было немного неудобно перед родителями моих друзей, но, как сказал Лешка, они сами виноваты в своей беспечности и крепости самогона.
Мы попрощались со слегка смущенной Катей и погрузились в машину, отбыли домой. Всю обратную дорогу я проспал на плече Максима, и мне снилась девушка в свадебном платье, лица я не видел, но она протягивала ко мне руки с букетом и что-то говорила, но я не понимал и букет не брал.
Как только мы подъехали к заснеженному домику, я открыл глаза и потерся носом о щеку моего парня.
- Выспался, мой хороший?
- Да, было так здорово.
- Лучше, чем ночью?
- Нет, просто мне приснился сон.
Он повернулся и внимательно посмотрел мне в глаза:
- Что тебе снилось?
- Свадьба, – улыбнулся я.
При этих словах папа закашлялся.
А ребята рассмеялись:
- Да неужели Андрей у нас женится? – чуть успокоившись, спросил Лешка.
- Ох, Ярков, я тебя возьму в кружок, мне сценарии писать для постановок!
- А что, неплохая мысль! – в тон ему ответил Ярков. – Я как раз обещал Кире, сказки начать писать!
Они так и продолжали подшучивать друг над другом, пока мы не зашли в дом, и я не оказался в объятиях бабушки.
- Дорогой, как ты? – первым делом спросила она.
А я не знал, что ответить, вроде я был в порядке и даже не улетел ни разу, но была какая-то вялость, и все время хотелось спать, я, конечно, грешил на долгую дорогу, ведь время было к ужину, так что расстраивать бабушку и дедушку не стал:
- Все хорошо, правда.
- Вот и прекрасно, мы там покушать приготовили, с Жанной и девочками испекли торт, мужское население их, почему-то, покинуло, но мы нашли, чем развлечься. Ты любишь шоколадный бисквит?
- Не знаю, – честно ответил я, пока дедушка развязывал мне шарф, а она снимала шапку.
Я не сопротивлялся, когда меня провели на кухню, я попал в объятия Жанны, было странное ощущение, но не скажу, что неприятное. Я ее воспринимал очень тепло, и она казалась мне родной.
- Привет, малыш, – тихо прошептала она мне на ухо.
Странное желание овладело мной, и я обнял ее, прижался и вдруг понял, что плачу. Слезы были такие крупные, соленые, но не были наполнены горечью обиды на взрослых, не были от несправедливости их поступков, они были от счастья, и я тихо прошептал:
- Спасибо… мама, – она застыла, я млел от ее теплых рук и аромата ванили и сдобного теста, она обняла меня крепче.
- Кирочка, – уткнулась она мне в волосы.
Очнулась бабушка и что-то зашептала, со спины меня обнял папа, и мы долго стояли вот так втроем. А потом я улыбнулся, и со смешком спросил:
- Знаю, что тороплю события и подталкиваю вас к шагу, к которому вы оба еще не готовы, но я хочу семью. Жанна, ты не согласишься стать мне официально мамой?
В кухне что-то упало, и, кажется, бабушка ахнула.
Я выбрался из объятий моих будущих родителей и смотрел, как папа встает на одно колено и шарит взглядом по кухне. Я тоже огляделся и схватил бутылку «Кока-колы», сдернул крышку и оторвал с нее пластиковое колечко, протянул папе.
Он улыбнулся и кашлянул:
- Кхм… Жанна Станиславовна, не согласитесь ли Вы стать моей женой, простите, что так внезапно и, наверное, не слишком романтично, но я уже несколько часов думаю об этом, и очень бы хотел, чтобы Вы согласились.
Жанна смотрела на отца долго, и потом серьезно взяла импровизированное кольцо, и проговорила:
- Знаешь, Андрей Васильевич, если бы ты сделал мне предложение всего полгода назад, я бы тебе отказала, ты знаешь мое положение, и я слишком гордая для того, чтобы быть содержанкой у красивого, богатого мужчины, но я увидела тебя совсем с другой стороны в эти полгода. Ты стал совершенно другим, – она вздохнула и надела пластиковое колечко от бутылки на большой палец. – Я согласна стать твоей женой.
По кухне разлетелись аплодисменты и крики поздравлений и восторга.
Жанна наклонилась и поцеловала ошарашенного отца в губы, а потом строго проговорила:
- И Мишу тогда заберем из клиники домой, только при этом условии, Андрей.
Он встал и обнял ее:
- Ну, что за глупости, Жанна, я ведь не против братика твоего забрать, и даже буду ухаживать, время от времени, – и уже тише. - И кольцо тебе нормальное куплю, прости.
- Не в кольце дело, – она обернулась ко мне. – А в сыне твоем. Иди сюда, – протянула мне руку, и я снова оказался в их объятиях.
Было тепло и спокойно, было единение со всем миром, и я вдруг подумал, что проснулся не зря, что очнулся от мира грез и попал в реальный мир именно для вот этого момента.
Я повернул голову и поймал нежный взгляд льдистых глаз.
Мой Максим.
И для него, единственного и любимого, для того, чтобы быть рядом и способствовать его продвижению по жизни, быть опорой и надеждой.
Я улыбнулся ему и одними губами прошептал:
- Люблю тебя.
Конец.
Дорогие мои читатели, это конец второй части «Подарка Судьбы», просто уж очень длинная она получилась, и не расстраивайтесь, будет третья под названием «Подарок Судьбы. Выбирающий путь.»
Спасибо, что были с нами все это время!
Комментариев нет:
Отправить комментарий