Ссылка на оригинал
Автор: Melara-sama
Беты (редакторы): пастельныйхудожник
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Максим/Кирилл, Лешка/Данила
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Психология, POV
Размер: Макси, 209 страниц
Кол-во частей: 20
Статус: закончен
Описание:
Только сейчас между нами нет десяти лет разлуки и непонимания, только сейчас Максим принадлежит мне. И я вдруг поймал себя на мысли, что это подарок. Подарок мне от Судьбы. Начать сначала. Пусть не совсем сначала, но… это такой шанс избежать ошибок и прогрессии моей болезни. И быть с ним. Любить его. И быть любимым.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора :)
Примечания автора:
1. Подарок Судьбы
2. Подарок Судьбы. Реальность
3. Подарок Судьбы. Выбирающий путь
Подарок Судьбы. Реальность - 1-18
- Максим, я хочу знать все, что произошло. Я знаю причину.
- Я тоже хочу знать значение этого взгляда, Кирилл.
- Я расскажу.
Он улыбнулся и, чуть подавшись вперед, накрыл мои губы. Это было почти как во сне. Только сейчас Максим не курит. Только сейчас между нами нет десяти лет разлуки и непонимания, только сейчас Максим принадлежит мне. И я вдруг поймал себя на мысли - это подарок. Подарок мне от Судьбы.
Начать сначала. Пусть не совсем сначала, но… это такой шанс избежать ошибок и прогрессии моей болезни. И быть с ним. Любить его. И быть любимым.
Он отстранился, в глазах было столько вопросов и столько эмоций, я улыбнулся.
- Начать, наверное, нужно с рассказа о выпускном. - Он сел рядом, я прислонился к его плечу. - Я нашел тебя в туалете, ты мыл руки и смотрел в зеркало. Мы встретились глазами, и меня как будто пронзила молния. Я увидел, наконец, то, что так хотел увидеть в твоих глазах. Кирилл, ты не думай, я не насильник, просто, когда мы поцеловались, у меня сорвало крышу. Напрочь. Я даже не могу тебе сказать, что послужило для меня толчком к дальнейшим действиям - твой взгляд или твое признание. Я люблю тебя. Давно.
Он говорил ровно и тихо.
А я сидел и слушал. Я знал это все, но вот следующие его слова поразили меня.
- Я ласкал тебя долго. Но у меня, к сожалению, не было опыта в таком сексе, и я думал, что ты готов. А ты - сначала молчал, а потом начал кричать. И вырвался, споткнулся об свою же одежду и упал. - Он вздохнул. - Я не успел подхватить тебя, остановить, ты сильно ударился о кафель. Потом, когда я смыл следы крови и одел тебя, прибежал Лешка, и мы вдвоем отнесли тебя домой, но сначала поругались. Да и потом тоже, он со мной не разговаривает.
Он замолчал.
- А что потом? - тихо спросил я.
- А потом твоя мама вызвала скорую, и тебя увезли сюда. Меня не пускали очень долго, но потом я приходил каждый день и просто стоял в дверях и смотрел на тебя. Наверное, это и повлияло, я сдал экзамены в медицинский университет. Кирилл, прости меня. - Последнее он прошептал мне в волосы, обнял. - Я сделаю все: если ты скажешь, чтобы я не подходил к тебе, так и будет.
Его отчаянье можно было потрогать кончиками пальцев. Я вздохнул и задумался.
Я не чувствовал, что хочу его оттолкнуть, я не могу без него. Я десять лет жил без него… я нахмурился. Еще не прожил. Но я не хочу жить, зная, что он меня любит, но не иметь возможности любить его в ответ. Это то же самое, что было уже, пусть во сне, но было. Для меня это уже было. И я хочу попробовать, как это любить сейчас. В реальности. Конечно, я четко понимаю, нас ждет много проблем. Но если мы будем обходить подводные камни вместе, то возможно, и не появится никакой проблемы со мной, и я просто смогу отдаться ему по-настоящему. И никаких таблеток!
Я, видимо, слишком долго молчал, потому что Максим медленно убрал руки и отсел.
- Я понимаю, Кирилл, просто прости меня.
- Я тоже должен рассказать тебе кое-что, Макс. Только пообещай, что поверишь мне?
- Обещаю.
Я посмотрел в его прозрачные, светлые глаза и улыбнулся.
- Я люблю тебя.
Максим прикусил губу и тихо проговорил:
- Кира, хороший мой, я знаю. И ты тоже знай - это взаимно.
- Тогда, послушай… - и я рассказал, все, что было со мной, о его Ульяне, о Лешкиной Гале и двух девочках, о его сыне и о нас. Когда я закончил, мой сосед по палате проснулся и, покосившись на нас, вышел, взяв полотенце.
Максим слушал внимательно, и иногда его зрачки закрывали радужку. Он снова обнял меня, а я все рассказывал и рассказывал.
- … а потом она поцеловала тебя, а мне было так плохо, я потерял сознание и открыл глаза уже тут. Испугался, увидев маму. Ты не представляешь как. Ты мне веришь? - я вдруг подумал об этом, ведь он может принять меня за сумасшедшего. Но Макс улыбнулся и прикоснулся губами к щеке.
- Верю. Ты только не нервничай. Я думаю, это возможно - увидеть альтернативное будущее в коме. Но сейчас, мой хороший, мы в настоящем, и нам с тобой и с Лешкой нужно решать проблемы настоящего.
Я кивнул. Я понимал - он прав.
- А где Лешка?
- Он не приходил еще?
Я покачал головой.
- Зайдет, я уверен, он просто не хотел видеть тебя такого, но сейчас ты открыл свои красивые глаза. И я уверен, твоя мама уже рассказала его матери, да и всем соседям, что ты очнулся. Я, кстати, тебе принес кое-что. - Он достал из пакета, который я раньше не заметил, сверток из фольги. - Катька испекла.
В свертке была тарелка, а на ней шарлотка, маленькая, но мне много и нельзя еще. Я сглотнул.
- Спасибо! И Кате тоже передай спасибо!
Он улыбался, такой красивой улыбкой, я не знал, что хочу больше: его губы или кусочек пирога. Я подумал, что пирог никуда не денется, и поставил тарелку на кровать, припал к желанным губам. Максим аккуратно перехватил инициативу и нежно раскрыл мои губы. Поласкал язык и вовлек меня в медленный и нежный танец. Его руки обнимали меня как самое хрупкое сокровище. И я вспомнил, что я для него "миниатюрный". Потом отбросил эту мысль, ведь он еще не сказал мне об этом. Было так сладко и жарко. Меня качнуло.
- Тихо, мой хороший, ты еще не в том состоянии, а я тут… Ложись. - Он убрал пирог на тумбочку и уложил меня. Сел рядом, я взял его за руку и переплел наши пальцы. Было потрясающе спокойно. Идиллию нарушил мой сосед.
- Завтрак уже, - буркнул парень, на несколько лет старше нас.
- Я пойду, Кира. Но вечером забегу. Может, ты чего хочешь? - поглаживая мои пальцы, спросил Максим.
- Да, просто приходи.
Он наклонился и поцеловал меня в уголок губ.
- Приду. - И, сложив пакет, он вышел.
Мой сосед покосился на меня.
- Тебя хоть как зовут?
Я повернул голову и рассмотрел его. Блондин, глаза непонятного цвета, вроде голубые. Высокий. И, если отбросить постоянный его кашель, симпатичный.
- Кирилл, - представился я.
- А меня Вова. Ты из реанимации?
- Наверное. Я в коме полгода пролежал.
У Вовы округлились глаза.
- Ты такой матч по футболу пропустил, жуть!!!
Я улыбнулся, не до футбола мне как-то. И не очень я его люблю. Мне теперь разобраться: где реальность, а где сон, но в одном я уже разобрался - Максим меня любит. Это самое главное.
Вова что-то еще рассказывал и очень сильно размахивал руками от эмоций, переполняющих его. Но я не очень слушал. Потом принесли завтрак, и я поклевал манную кашу.
- Привет, болящий! - в палату вошел мой друг, Лешка Ярков. Да, друг. Да, с букетом роз. Я застыл, а он, улыбаясь, медленно подошел к кровати и протянул мне цветы.
- Лешка, это конечно мило, но…
- Не знал, что принести. Пытал-пытал мать, а она возьми и скажи - цветы. А мне понравилось.
Я улыбнулся и подвинул ноги, чтобы он присел. Он сел.
- Ты вроде ничего выглядишь, как себя чувствуешь?
В карих глазах столько беспокойства, что я невольно вспоминаю мой сон-виденье.
- Да хорошо себя чувствую, правда, Павел Егорович мое прошение о выписке отклонил. Говорит что рано.
- Рано конечно, ты же только пришел в себя… - он замолчал на некоторое время, а потом вдруг проговорил. - Я с Максом подрался вчера.
Я привстал на кровати и прикусил губы. Я понимаю, почему они подрались, но я не могу рассказать Лешке о том, что у нас с Максом было. Или он знает?
- Леш, а причина драки… - договорить он мне не позволил, резко схватил мою ладонь и поднес к губам. Я застыл. Реальность оказалась именно такой как сон. Это испугало меня, но Лешка, видимо, подумал, что я испугался его жеста. Он не позволял раньше такого.
- Леш?
Он отпустил руку.
- Прости. Причина драки проста, Кирилл. Я знаю, что он сделал, я не могу понять, как ты его простил. Почему? - в карих глазах была злость. Лешка Ярков всегда был очень эмоционален, если любить - то всей душой, ненавидеть - тоже. Я улыбнулся.
- Леш, он нравится мне. Ты же знаешь…
Лешка вскинул голову.
- Нравится? Знаю? Откуда, по-твоему, я должен это знать?
И я ужаснулся. Не знает и надеется на взаимность? Я немного запутался.
- Леш, я должен рассказать тебе кое-что. - Но договорить мне не дали, в палату вернулся Вова, и за ним вошел Максим. Он застыл, увидев Яркова и цветы. В голубых глазах появился холод.
- Привет. - Он поздоровался со мной и присел на стул. Лешка отвернулся к окну.
- Привет, - тихо проговорил я. Мне было немного неловко, я же помню - мы друзья. Но моя любовь к Максу разрушит дружбу с Лешкой. Я уверен. И что делать, я не представляю. А еще Лешка, кажется, действительно любит, ну или думает так.
- Давайте не будем ссориться, хотя бы сейчас? - предложил я. Лешка повернулся ко мне и тихо, шипяще сказал:
- У тебя потеря памяти? Ты не помнишь, что это животное сделало с тобой?
- Леша…
- Помолчи, Ярков, - спокойно ответил ему Максим. - Тебя там не было.
- Да когда я влетел в туалет, было все понятно, и я не понимаю, почему Мария Федоровна не заявила на тебя!
Они говорили тихо, и мой сосед не мог нас слышать. Но мне было неприятно.
- Я не хочу, чтобы вы это обсуждали. Вообще. Леш, мне нравится Макс. И больше - я люблю его.
Лешка скривил губы.
- Я понимаю, что тебе неприятно, но, малыш, он ведь сделал тебе больно.
Ничего себе, реальность так сильно накладывается на сон. Я надеялся, что Лешка вообще не испытывает ко мне чувств. Но, видимо, это не так.
- Ярков, хватит. Мы с тобой потом поговорим, не порть ему настроение. - Ровно и холодно. Максим повернулся ко мне и мягко улыбнулся. - Я тебе плеер принес, чтобы скучно не было.
Я видел, как Лешку всего передергивает, как он старается взять себя в руки, но не может. Я видел, что ему действительно важно, что я отвечаю на улыбку Макса. Я видел, как он сжимает челюсть, когда Максим мягко поправляет мне отросшие волосы. Но я ничего не мог сделать, я любил одного из них как друга, а второго как парня. И что мне теперь делать, я не знал. Как объяснить упрямому Лешке, что он мне друг и другом останется?
Он встал и подошел к окну. Максим покачал головой.
- Кира, не обращай на него внимания, не нервничай. Это плохо скажется на выздоровлении. Кстати, я по поводу учебы хотел узнать. Ты что надумал?
- В этом году уже не выйдет, - от окна сказал Лешка.
- Да, я подумал, что можно будет на работу устроиться, а там, в следующем, поступить.
Они оба как-то странно посмотрели на меня.
- Что?
- Ты думаешь, твоя мама позволит тебе устроиться на работу? - в один голос спросили они. Лешка вернулся и сел на кровать.
- А вы думаете, я хочу остаться здесь? Я хочу уехать.
Макс улыбнулся, а Лешка нахмурился.
- Уехать? И где жить? - спросил он.
- Это не проблема, - легко ответил Максим.
- Морозов, для тебя вообще существуют проблемы? - немного с вызовом.
- На самом деле, я сейчас снимаю комнату. И работаю.
Лешка приоткрыл рот.
- Ты что, предлагаешь ему жить с тобой?
- Это как вариант, на первое время, а потом можно будет снять что-то больше. Там уютно, хозяйка добрая, так что проблем не будет.
- Мама будет против, это правда, но я не смогу жить дома. - Тихо проговорил я, перебирая листочки букета на моих коленях. Максим взял пустую бутылку из-под минералки и, достав ножик, отрезал горлышко, передал Лешке, тот встал и вышел. У нас в палате не было раковины, поэтому ему придется идти в туалет.
- Хороший мой, я не хотел, чтобы ты вот так узнал о его чувствах…
- Я знаю, что нравлюсь ему. Но в моем сердце один человек.
- И я безумно этому рад. - Не обращая внимание на Вову, Максим привстал со стула и накрыл мои губы. Я улыбнулся в поцелуе. Он был так нежен со мной, я не верил, что он мог относиться ко мне по-другому. Он всегда был для меня больше чем друг. Тонкие пальцы погладили меня по щеке.
- Хороший мой, ты подумай о моем варианте, можно будет устроить тебя поблизости на работу. А через полгодика поступишь туда куда хочешь, - прошептал он мне. Я видел, как переливаются его глаза. Он был так близко, я протянул руку и дотронулся до его солнечных волос.
- Как солнце.
Он улыбнулся.
- Я должен буду поговорить с мамой, но даже если она будет против моего решения, я уеду с тобой.
- И кстати, возможно, она не будет против. - Он улыбнулся шире. Лешка принес воду, и мы втроем, аккуратно, поставили цветы в бутылку, прислонили их к стене, чтобы не упали.
- Ярков, хватит хандрить. - С улыбкой.
- Да я не хандрю, Морозов. Думаю. Слушай, Кирилл, это все хорошо, что ты решил уехать из дома, за своим принцем, но это будет крупная ссора с родителями.
Я вздохнул.
- Да, это так, но мама не хочет ничего слышать.
Ребята переглянулись.
- Я еще до выпускного вечера пытался с ней поговорить о моем отъезде. Они с отцом в один голос твердили, чтобы я даже не думал об этом.
- Дух противоречия проснулся вдруг? - заулыбался Лешка. Вот такой он привычнее. Веселый, немного взбалмошный, всегда знающий что ответить. И Максим, нежно улыбающийся и молчаливый. Они мои друзья, и я знаю, помогут мне.
- Немного. Я же должен выбрать свою судьбу сам.
- О! Ладно, я, конечно, все понимаю, но учти, Морозов, я вас одних не отпущу. Еще угробишь такое сокровище, как Кира. Хоть ты и будущий доктор, а за ним глаз да глаз нужен. Так что наша провинция потеряет трех классных парней! Так, ладно, вы поворкуйте, я побежал. Завтра зайду, Кирилл. - Он быстро наклонился и чмокнул меня в губы, повернулся и вылетел из палаты. Я перевел шокированный взгляд на Максима. Он сидел совершенно спокойный.
- Он только что…
- Я видел. - Он улыбнулся и тоже наклонился и прикоснулся к моим губам. Вова делал вид, что нас нет.
- Не переживай, он поймет, просто Яркову переварить нужно. Как ты себя чувствуешь, не устал?
Я покачал головой.
На самом деле, с каждой проведенной с ним минутой, я чувствовал себя лучше. Он грел меня, и, недавно заметил, что моя болезнь при нем отступает. Я не зависаю, и голова не болит. Я знаю, что она во мне, но сейчас намного лучше, потому что его руки гладят мои пальцы, потому что он так нежно смотрит в глаза. Я поймал его взгляд на моих губах и улыбнулся. Он меня хочет… И сейчас я не боюсь. Как только у меня будет возможность, я хочу испытать то чувство принадлежности, которое я испытал во сне. Хочу принадлежать только ему.
Меня выписали через неделю, был конец ноября. Когда мы с мамой вышли из больничных дверей, на меня пахнуло осенью. Самой настоящей осенью. С запахом сырости и гниющих листьев, с ее дождями и холодными ночами. В одиночестве. Я передернул плечами.
- Все хорошо, дорогой, завтра съездим и купим тебе новую куртку… - она еще что-то говорила, а я не слушал, я вдруг понял - накатило. Я засунул руку в карман, а другой перехватил сумку с вещами. Меня повело. Мама обняла меня за плечи.
– Кирилл, что случилось? Ты бледный.
Да, мам, я болен. И, кажется, это не сон, а самая настоящая реальность. Я прикусил язык, отвлекаясь на боль, я помню, перед выпускным, читал статью в журнале, что нужно отвлекаться от приступов паники и вызывающих этот приступ вещей. А что вызвало приступ? Погода? Холод?
Я знал: отсутствие Макса.
- Мам, я домой хочу, да и холодно.
- Конечно, сынок, поехали. – Моя мама не понимает, но пока я даже не могу заикнуться об этом. О том, что хочу уехать не домой, а в теплые объятия моего Максимки.
Перед нами остановилась машина, и я с трудом узнал ее. Это была машина дяди Паши, отца Макса и Кати. Дверь открылась, и он улыбнулся:
- Маш, привет, давайте залезайте, а то прохладно, а Кириллу еще не хватало простуду подхватить. Моя мама улыбнулась, и, поблагодарив дядю Пашу, мы забрались в салон. Я вздохнул, на заднем сидении сидел Максим.
- Привет.
Я тихо поздоровался. Он улыбнулся и забрал сумку, устроил ее в ногах, потянул меня на себя. Я в ужасе раскрыл глаза.
- Садись, Кира, замерзнешь.
Я хлопнул дверью и устроился рядом с ним. Меня все еще немного мутило, но рядом с Максом я чувствовал себя защищенным. Его пальцы аккуратно, так, чтобы разговаривающие взрослые впереди не видели, накрыли мои пальцы.
– Как ты?
- Все хорошо. – Теперь да, но я не мог и Максиму рассказать, что у меня почти начался первый приступ. – Как ты уговорил отца?
- Не пришлось уговаривать, он как узнал, что тебя выписывают, и тетя Маша будет одна тебя забирать, сразу завел мотор и помчался. Я лишь успел сесть в машину. – Он повернулся, в светлых глазах было столько заботы, тонкие пальцы сжали мои.
– Погуляем сегодня или ты еще не готов?
- К чему? – немного удивленно спросил я.
- К прогулке, конечно, – улыбнулся он.
- Я хочу погулять с тобой.
Я немного наклонился к маме и спросил:
– Мам, а папа дома?
- Нет, а что такое?
- Ничего, просто я с Максимом погуляю тогда.
- Нет. – Категорично ответила она, я видел удивление дяди Паши. – Ты еще не здоров, – попыталась оправдать она свою грубость. Я понимал, почему она не хочет, но мне было все равно, для меня они умерли очень давно и в моей жизни им, к сожалению, нет места.
- Я не спрашиваю, мам, я говорю, что погуляю с Максимом и вернусь к приходу отца. – Я знал, если отец уехал по работе, то он будет не раньше одиннадцати. – И, мам, мне уже восемнадцать.
Я отклонился и облокотился на спинку сиденья, соприкасаясь плечом с плечом Макса. В машине было тяжелое молчание, но мне было все равно.
Мы высадили маму у нашего дома и попросили дядю Пашу подвезти нас к речке. Мама хмуро проводила нас взглядом.
Конечно, у воды прохладно, но мне почему-то кажется, что я не замерзну.
Мы вышли из машины, я сразу засунул руки в карманы, и пошли к причалу.
- Не обращай внимание на маму, – проговорил я.
Макс вздохнул.
- Кир, твоя мама, в отличие от моего отца, прекрасно знает, что произошло в ночь после выпускного бала.
Я остановился.
- Она не знает самого главного.
Он подошел ко мне вплотную, мне пришлось поднять голову.
- Но она знает основное, то, что ей сказал твой лечащий врач. – Он обнял меня. Зарылся руками в волосы. – Тебе так идет, лучше, чем вечный короткий ежик.
- Я не хочу говорить об этом. Нет, мне не больно и не противно, и даже не страшно. Я просто не помню. Максим… поцелуй меня.
Он наклонился и накрыл мои губы, это было как ожог. Я раскрыл губы, и его язык юркнул ко мне в рот. Мы целовались мягко, без страсти, он просто ласкал, как мог, как умел только он. И неважно, что думают остальные, я сам хочу. Хочу быть с ним. Он, не отрываясь от моих губ, расстегнул мою куртку и свою тоже, притянул к себе поближе.
- Кирилл, прости, замерзнешь.
Но я даже не стал слушать его, обнял, залез прохладными руками под его свитер.
– Кира…
- Я понимаю, место немного не то… но так хочется.
Он еще раз мягко поцеловал меня и спрятал лицо в моих волосах.
- И мне так хочется, мой хороший. – Но он отстранился и застегнул мою куртку обратно, взял меня за руку и повел на причал.
Мы стояли и смотрели на воду, Максим обнимал меня со спины и грел руки. Мы просто молчали. Я пытался вспомнить что-то, но оно ускользало.
- Ты еще не говорил с мамой об отъезде? – тихо спросил он меня.
- Нет. Я, если честно, даже не знаю, как начать этот разговор. Она не услышит меня, Максим. Я знаю, она любит меня, и то, что произошло со мной - удар для нее. Но, к сожалению, я, как только открыл глаза, перестал воспринимать ее как свою маму. Я, конечно, не смогу ей рассказать всего и вообще не смогу рассказать, но я должен уехать.
- Я уже говорил, Кирилл, я заберу тебя. Но, я думаю, твоей маме лучше не знать, с кем ты уезжаешь.
Я кивнул, соглашаясь с ним.
- Что делать с Лешкой? – тихо спросил я, развернулся в его объятиях и уткнулся носом в чуть расстегнутую куртку. Максим вздохнул и обнял меня крепче.
- А что с ним делать, Кир? Он влюблен в тебя. Я это понимаю, ты это понимаешь, только Лешка не понимает, что у тебя - чувства к другому человеку.
- Я не хочу, чтобы вы ругались и делили что-то…
- Не что-то, а тебя. Это разные вещи, а по поводу ругаться, Кирилл, он взрослый человек и должен уже понимать, что кулаками делу не поможешь и что проигрывать нужно уметь. Но, по-моему, Ярков не понимает ни того ни другого. Мне всегда казалось странным, что он не отходит от тебя, всегда рядом.
- Мы друзья.
- Я понимаю, но, Кир, он не понимает. Упертый.
- Ты тоже, – улыбнулся я.
- Да, но у меня не упертость, а настойчивость и упрямство, это разные вещи.
- Почти одно и то же, Максим.
Он вздохнул.
- Хорошо. Но не отрицай, что он относится к тебе как к девушке.
- Я не отрицаю. Но мне понравились цветы.
Он тихо засмеялся.
- Я, в отличие от твоего друга детства, прекрасно знаю, что ты любишь ирисы.
Я тоже засмеялся.
Я немного расслабился, и меня качнуло. Он, не дав мне упасть, подхватил на руки. Нет, это был не приступ, я просто устал.
- Устал немного.
- Кирилл, нужно было раньше сказать. – Максим, не отпуская, понес меня к поваленному дереву, мы здесь часто устраивали ночные посиделки у костра. Он сел на дерево и устроил меня у себя на коленях. Было потрясающе тепло. Я обнял его и сам поцеловал, легко в губы, чуть высунув язык, прошелся по верхней губе. Макс прикрыл глаза. А я, почувствовав дозволенность, прикусил его нижнюю, совсем чуть-чуть, и был вознагражден тихим стоном, который опалил мои губы.
Я резко вжался в Макса, ему пришлось прислоняться спиной к дереву. Я сам не понимал что происходит, но я был голоден, иначе и не скажешь.
- Мммм… - застонал уже я, и горячим языком коснулся языка парня, которого хотел.
- Боже, Кирилл!
Максим с легкостью поднял меня и посадил себе на колени, я обвил ногами его бедра и вжался в него, снова расстегивая куртку. Было уже плевать на то, что на улице нулевая температура, мне казалось, что жарко, как летом. Я всхлипнул, когда его руки накрыли мои бедра и сжали, притягивая ближе к себе. Он был возбужден так сильно. Я нерешительно накрыл его ширинку рукой.
– Кирилл, любимый, не надо, прошу.
Я резко отпрянул и покраснел, попытался отвернуться, но он не дал, а лишь сильнее сжал мои половинки и отпустил, просто обнял.
- Прости, – еле слышно проговорил я, утыкаясь в его шею.
- Все в порядке, просто теперь и ты и я в курсе того, что терпеть мы долго не сможем, нужно подумать, где это лучше сделать.
- У меня не получится, мама все время дома. – Я снова всхлипнул и лизнул его шею. – Я дурею от тебя.
- Ох, мой хороший, я даже не могу передать словами, что ты творишь со мной…
Я улыбнулся.
- Так что делать?
- Придумаем, а сейчас можно обрадовать твою маму и пойти к тебе пить чай с вкусными пирожками.
- И откуда ты знаешь, что у моей мамы сегодня пирожки?
- Потому что она передала их с Катькой моей матери, – смеясь, ответил он. Я улыбнулся и посмотрел на него.
- Что такое?
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
- Ты не считаешь это странным? – мне было немного страшно спрашивать это.
- Что ты имеешь в виду?
- Я не хочу, чтобы мой сон стал реальностью. Я не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. И я не хочу, чтобы между нами были расстояния, пусть будут только чтобы вздохнуть, все остальное я хочу чтобы было заполнено - тобой. И странно, наверное, то, что я считаю это совершенно нормальным. Я завишу от тебя.
Он помолчал немного, осмысливая мою сумбурную речь.
- Кирилл, я не считаю это странным. Любовь не обязательно бывает романтическая или трагическая, она еще бывает всепоглощающе сумасшедшая. – Он улыбнулся. – И поверь, я чувствую то же самое, такие же сильные эмоции от твоего взгляда, слов, а уж что говорить от прикосновений. У нас с тобой одно сумасшествие на двоих, и я не хочу, чтобы ты боялся что-либо мне сказать. Я пойму все.
Я смотрел на него и не знал, что ему ответить, я просто снова прикоснулся к его губам, я знаю, я не очень хорошо это делаю, ведь, по сути, мой первый раз я не помнил, а в больнице я был так напуган, что не осознавал - что делаю. Но сейчас это было упоительно.
Мы еще долго целовались, а когда начало темнеть, медленно пошли ко мне домой. Держась за руки.
Мама встретила нас немного неодобрительным взглядом, но ничего не сказала. Мы прошли в мою комнату и я, сбегав на кухню и взяв тарелку с пирожками и две чашки чая, вернулся обратно. Максим сидел на кровати, вытянув и скрестив длинные ноги. Я поставил принесенное на стол и повернулся к нему.
- Я понимаю, что мама дома, и ты наверняка откажешься… но… - я подошел к двери и закрыл ее, повернулся к нему. – Я хочу, очень сильно. – Последнее я проговорил медленно и тихо. Он встал и обнял меня.
- Кирилл, это немного глупо, если она нас застанет за чем-нибудь, она может вообще запретить тебе общаться со мной.
Он прав. Но я не мог понять себя, я просто сгорал от нетерпения дотронуться до него. А он как будто почувствовал, что это так, медленно сел на колени. Я в шоке раскрыл рот, но он покачал головой.
– Тогда - только для тебя, любовь моя.
И я, в шоке и от слов и от действий, просто прислонился к двери спиной, а Максим расстегнул мне ширинку и запустил туда руку, достал мое возбуждение. Я не мог прикрыть глаза и просто жадно смотрел, как он прикрыл свои и открыл рот, нежно захватил мою головку.
Это было впервые для меня. Я задрожал и прикрыл рот рукой. Он творил что-то потрясающее, медленно и не торопясь, смаковал то, что делал со мной. Мой член был наполовину в нем, я в ужасе подумал, что Максим ведь тоже, возможно, первый раз делает это.
- Максим… - сипло отвлек его я. Он открыл глаза и посмотрел на меня, совершенно пьяным взглядом. И я не смог сдержаться, качнул бедрами. Он снова прикрыл глаза и, не сопротивляясь, взял чуть глубже.
– Мммм… – я попытался скрыть свой восторг, но было поздно, я не мог остановиться и толкался в него. Он отстранился и, продолжая ласкать меня рукой, привстал и впился мне в губы, мы застонали вместе.
- Давай, Кира, кончи для меня… - зашептал он мне в губы. И, я просто не смог совладать с собой и излился ему в руку.
Было тепло и так восхитительно приятно, но я помнил, что мой парень еще ни разу не кончал для меня. Я улыбнулся своим мыслям. Сейчас я мог сделать это! Мог, потому что хотел.
Я плавно опустился на колени и, дрожащими руками, расстегнул ему ширинку, Максим ахнул. Но не стал сопротивляться, а просто прислонился к шкафу и помог мне справиться с его джинсами, чуть спустил их. Я несмело поцеловал головку, нежно провел языком по всей длине и услышал приглушенный стон.
- Амх, Кира… что же ты творишь… да.
Это, наверное, самое дорогое, что может быть. Его стоны, немного несвязная речь хриплым от возбуждения голосом. Я все отдал бы за такие моменты, и я хочу, чтобы их было больше.
Я раскрыл рот и взял еще немного глубже, сделал сосательное движение и немного сглотнул. Максим потерялся, я это понял, потому что его руки дрожали у меня в волосах, потому что он толкнулся, и я немного подавился, но не отпрянул от такого вкусного члена.
– Прости, хороший мой! Не могу больше!
С этими словами я почувствовал, как мне в рот капает его сперма; я сглотнул, и она вязко проскользнула в горло. Я даже вкуса не почувствовал. Макс упал на колени и, схватив мое лицо дрожащими руками, поцеловал. Поцелуй был такой сладкий, и я тоже, как и он, потерялся в нем.
Мне было все равно, что подумает мама, если зайдет и увидит нас со спущенными штанами и целующимися. Мне было все равно, что скажет отец на то, что его единственный сын - гей. Мне было все равно, пока эти губы ласкали мои, и эти руки обнимали меня. Всё остальное, что было за дверью моей комнаты, не значило ровным счетом ничего.
- Кирилл, мой хороший, что же ты делаешь?
- Я хотел, чтобы тебе было хорошо.
- Мне не просто хорошо, это самый дорогой подарок, который ты мог мне сделать. Я ведь так боялся, что после той ночи ты не захочешь моих прикосновений. - Он обнял и уткнулся мне в шею.
- Этого не случится.
Я невольно вспомнил свой сон. Нет, я не хочу опять одиночества, не хочу страдать.
- Кира, спасибо.
Мы оторвались друг от друга и встали, поправили одежду. И устроились на моей кровати как раз вовремя, зашла мама.
- Уже поздно. - Многозначительный взгляд в сторону Максима. Он понимающе улыбнулся и встал с кровати, а я в страхе весь сжался и встал вслед за ним.
- Я провожу.
Мама хотела что-то сказать, но я не слушал и просто вышел вслед за Максом.
- Кирилл, все в порядке. Я завтра зайду, только вечером, у меня занятия до шести где-то. А потом погуляем… - он не успел договорить, я прижался к нему и прошептал:
- Не оставляй меня.
Он обнял и прикоснулся губами к виску.
- Кира, ну что ты?
- Не знаю, мне кажется, если ты сейчас уйдешь, то я больше тебя не увижу.
- Кирилл, я приду завтра. Я обещаю.
Я отпустил его, и он улыбнулся, нежной улыбкой. Развернулся и вышел за калитку. Я стоял еще несколько минут, пока не начал ощущать холод. Все тело как будто сковала прохлада, и мне захотелось тепла. Его тепла, его рук.
Я вздохнул. Вернулся в дом и столкнулся с серьезным взглядом матери.
- И что это значит? - спросила она. Я, если честно, не знал, что ей ответить, как объяснить, что "это" - любовь.
- Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? - вместо ответа спросил я.
- Ты помнишь тот вечер, после выпускного, хотя нет, скорее всего, не помнишь, потому что если бы ты помнил, то не общался бы с человеком, который тебя изнасиловал! - выкрикнула она.
И если бы я не помнил, для меня сейчас это был бы просто шок. Я молчал несколько секунд, а потом спокойно проговорил:
- Мама, я помню все прекрасно. И помню, что это не было изнасилование в том смысле, в котором ты думаешь.
Она открыла рот в изумлении, я видел это в ее глазах.
- Он что, угрожает тебе?! - выкрикнула она и хотела обнять меня, но я сделал шаг назад.
- Мама, он не угрожает мне, он испытывает ко мне совершенно другое чувство… Он любит меня.
Она все еще в изумлении смотрела на меня, а потом гневно выкрикнула:
- Любит? Ты что, с ума сошел?!
Я понимал, что зря сказал это. Но уже нельзя было ничего вернуть назад. Мой мир слишком неустойчив, и я боялся, что если отвергну, хоть словом, Максима - упаду. Семья для меня ничего не значила, я это чувствовал внутри. И чтобы она мне сейчас не сказала, ничего не изменится. Я все равно буду любить его больше, чем их.
- Да, любит, и я его люблю, - тихо и спокойно проговорил я.
- Кирилл, милый, но разве ты не понимаешь, он - мальчик, - перешла она на более мягкий тон. Я улыбнулся.
- Понимаю.
- Малыш, давай ты сейчас ляжешь спать, а утром мы с папой поговорим и, может быть, решим что-то. - Это ее "малыш" было сказано так странно, точнее, я ощущал это странно.
- Мама, я уже все решил. И да, давай поговорим все втроем, все же это наше будущее, и только мы вправе выбирать, какое оно будет.
С этими словами я обошел ее и прошел в свою комнату, закрыл дверь, прислонился к ней и тяжело задышал. Как я сдержался и не упал в обморок прямо перед мамой? Я не знаю. Но сейчас у меня была такая слабость в теле, что я очень медленно дошел до кровати и упал на нее. Закрыл глаза. Под веками были маленькие золотые вспышки. Голова кружилась так, что я думал упаду с кровати. Вцепился руками в одеяло.
Мне нельзя нервничать. Совсем нельзя. Что будет завтра, я даже думать не хотел. Но мне придется ждать вечера. Чтобы быть свободным. Я уверен, отец, так же как мать, не захочет слышать ни о какой любви. Интересно, мама рассказала отцу правду?
Я полежал еще несколько минут, а потом медленно разделся и лег под одеяло, завернулся с головой и тут же уснул.
Мне ничего не снилось. Я уже давно не видел снов. Только черная пустота. И я лежал в этой черной, туманной пустоте и ни о чем не думал. Мысли были тоже пусты…
Меня разбудили голоса. Я открыл глаза и прислушался: мама с папой на кухне очень громко разговаривали. Я представлял о чем, но не хотел знать. Я медленно встал, меня качнуло. Слабость все еще ощущалась, и я не знал, что лучше: лежать и дожидаться, когда они придут меня будить или запереть дверь. Но я выбрал третий вариант и пошел в ванную, принял душ и оделся.
Вышел на кухню и замер от слов, сказанных отцом:
- Нужно его увезти, Маш, пусть поживет с тетей. Юля о нем позаботится.
Хм, вот значит как, не спросив меня? Не узнав моего мнения…
- Я думаю, ему вообще лучше не возвращаться сюда, Андрей, ты бы слышал, как он говорил вчера. Любит! Бред…
- И почему бред? - тихо спросил я. Они сидели за столом, как только услышали мой голос, вздрогнули и повернулись ко мне.
- Ты встал, мой мальчик, завтракать будешь? - улыбнулась мама, полностью игнорируя мой вопрос. Фальшиво так улыбнулась.
- Нет. И я задал вопрос, мама, почему мои чувства к Максиму бред?
Они оба нахмурились.
- Потому что ты - мальчик, но это не самое главное, самое главное другое…
- Маш, подожди. Сынок, ты понимаешь, что он сделал с тобой?
- Он ничего со мной не делал, - спокойно проговорил я.
- Твой лечащий врач сказал совершенно другое, сын, он сказал, что тебя явно изнасиловали… - отец передернул плечами.
- Откуда он мог знать это, он что, был там?
Мама открыла рот, отец нахмурился. - Если у меня была кровь, это не значит, что было изнасилование. Вы не подумали, что двое совершенно неопытных мальчишек просто не знают, как сделать это правильно?
Конечно, они не подумали, потому что и в мыслях не допускали, что я могу быть не таким как все. Мама, я не такой, и это даже не моя ориентация, это совершенно другое.
- Кирилл! Прекрати! - закричала она, я давно ждал этого, ее осуждения и криков, но все равно поморщился.
- Ты не понимаешь, что говоришь! Он чудовище, и только из уважения к его родителям, да и Паша не виноват, что его пасынок чудовище, мы не заявили на него.
- Я бы все отрицал, мама.
Отец, наконец, очнулся и встал, подошел ко мне. Он ударит меня, и в этот раз, наверное, будет больнее всего. Удар был сильный, меня качнуло, но на ногах я устоял. С губы потекла кровь. Я смотрел в глаза человеку, который для меня так давно умер, что я даже не мог сопоставить его и моего отца. Для меня сейчас это был удар совершенно чужого человека и крики совершенно чужой женщины.
- И что? - сипло спросил я, вытирая рукавом рубашки кровь.
- Ты сейчас же идешь и собираешь вещи, - строго проговорил отец. - И мы отвозим тебя к тете Юле. Поживешь пока там, а через полгодика поступишь в институт, подальше от учебного заведения этого чудовища.
Я молчал. Мама хотела подойти и обнять меня.
- Андрей, он ведь только из больницы, его нельзя бить, ты что! - воскликнула она, тогда, когда было уже слишком поздно. Меня бросило в пот, перед глазами "забегали" черные точки. Она снова попыталась меня обнять. Я отшатнулся.
- Не трогай меня.
Они оба замерли.
- Я говорю это один раз. Я никуда не поеду. Единственный человек, с которым я поеду куда-либо - это Максим. Мне плевать на вас и ваше мнение, мне все равно, что вы будете думать обо мне. Я люблю его и буду отдаваться ему всегда! - я чувствовал, как меня ведет, и облокотился на стену за спиной.
Отец снова хотел накинуться на меня, но мама удержала его.
- Кирилл, сынок, ты что такое говоришь, мы же тебе родные люди! - воскликнула мама.
- Маш, ты что, не видишь - он думает что он взрослый, он думает, что Макс будет за ним ходить всегда, что будет оберегать… Только он не понимает, что любви между мужиками не бывает!
Я прикрыл глаза. Возможно и так, но бывает, папа; она такая страстная, эта любовь между мужиками.
Я развернулся и пошел в комнату.
- И куда это ты уходишь?! Мы еще не закончили наш разговор!
- Закончили, еще полгода назад. В тот день, когда меня, без сознания, принесли на руках самые дорогие мне люди.
Я вошел в комнату и закрыл дверь на замок, конечно, эта щеколда не поможет, если отец захочет войти, но я понадеялся на нее последний раз.
Я вдруг вспомнил, что мой отец - не любящий и совершенно не добрый человек. Как я мог забыть об этом? Как я мог…
Меня тошнило, но я упорно собирал сумку, нет, я не собираюсь бежать, я дождусь Макса. Но здесь я больше не желаю оставаться ни минуты.
Я покидал вещи в спортивную сумку и оделся в черные джинсы и свитер с горлом. Посмотрел вокруг и вдруг понял, что моя комната безлика. Здесь нет ничего, что бы говорило обо мне. Ни одной вещи… и вдруг, осознание действительности накрыло меня. Я вспомнил всё. Сразу. И побои, и пренебрежение, и почему я постоянно пропадал у Лешки, и, с ним же, постоянно гулял допоздна, чтобы не возвращаться домой. Туда, где меня не ждало ничего. Я прикрыл рот ладонью, чтобы не кричать. И я вспомнил, почему эта чертова щеколда так странно прибита. Я сам ее прибивал, мне было шесть. Я в ужасе уставился в одну точку. И вдруг понял, откуда мои припадки. Я просто с самого детства, до жути боюсь своего отца… и его рук.
Я упал на колени и почувствовал первые признаки: меня затрясло, и все поплыло перед глазами. Стало страшно. За дверью раздались крики, видимо, они с мамой продолжали ругаться. Я тяжело поднялся и подошел к окну, открыл раму специально припрятанной под подоконником стамеской и выкинул сумку на улицу, вылез через окно, и, подхватив ее, побежал.
Убежать, скрыться…
Меня поймали сильные руки, и я попытался вырваться, не получилось; я задыхался.
- Тихо-тихо, Кирилл, это я… Тихо.
Я узнал голос.
- Лешка, ты что тут делаешь?
- Такое ощущение, Кир, что ты действительно память потерял. Я же знаю, чем заканчивается твое долгое пребывание дома. Пойдем, наверное, даже не покормили тебя… - он подхватил мою сумку и, прижимая меня за плечи, повел по дорожке к себе. Я не плакал, я был в ступоре.
Мы сидели на кухне, Лешка кормил меня картошкой и котлетами и отпаивал крепким чаем с сахаром. Я смотрел на него и вдруг спросил:
- Как давно ты знаешь, что мой отец творит?
- С детства. С детского сада, ты тогда не пришел, а на следующий день тетя Маша тебя привела, но ты молчал целый день, а я тогда рассердился на тебя и повернул за плечо, ты вскрикнул. Мы тогда стали лучшими друзьями, я тебе на следующий день щеколду принес, и гвозди с молотком. - Он не улыбался, а говорил серьезно.
- И кто еще знает? - Мне было так страшно.
- Никто.
Я в это время сделал глоток чая и подавился. Лешка пересел ко мне поближе и похлопал по спине, прижал к себе и тихо, в волосы:
- Ты взял с меня клятву, что я никому не расскажу. Я никому и не рассказывал, Кир, ты правда забыл, кем является твой отец?
- Да, я даже сначала обрадовался, что он дома… а потом вдруг все вспомнил. И мамины мнимые причитания.
- Тетя Маша любит тебя, но у нее, под гнетом мужа, тоже странная любовь… А сейчас вообще, ты ведь не знаешь, она - беременна.
Я в шоке отстранился от Лешки и взглянул в его карие глаза.
- Беременна?
- Да, моя мама говорит - уже третий месяц.
Я вспомнил, Лешкина мать работает у нас в госпитале - гинекологом-акушером. Он смотрит на меня с сожалением, а я вдруг вздрагиваю и прижимаюсь к нему.
- Кир, ты хоть спал сегодня?
- Да, просто сон был какой-то странный, поверхностный. Я до вечера у тебя побуду, можно?
- Конечно, а что, вечером, судя по сумке, домой ты не собираешься? - поглаживая меня по голове, спросил он.
- Вечером Максим приедет, будем думать что делать, я должен рассказать ему правду, если он не знает.
- Знает он. Даже если не точно, то догадывается. Ты действительно решил уехать с ним?
- Да, - просто ответил я и отстранился от Лешки, чтобы доесть поздний завтрак, он не возражал и встал, подлил мне чаю. Чайник был рыжий. Я улыбнулся.
- Леш, ты не обижайся на меня.
- Да я не обижен. Просто, если он сделает тебе больно, ты можешь на меня положиться, я всегда буду ждать тебя.
Я поднял глаза от почти пустой тарелки. Он нежно улыбался.
- Спасибо.
- Не за что.
Мы вымыли посуду и расположились в комнате Лешки. Я лежал на его коленях, а он просто читал книгу. Я даже не заметил, как уснул. Почувствовал, как он поднимает меня и кладет на свою кровать. Нежно проводит рукой по волосам и мягко целует в губы. Я улыбнулся во сне.
Я открыл глаза. Солнце уходило за горизонт, и последние лучи играли в комнате в салочки. Улыбнулся и тут же вздрогнул, вспоминая, почему я здесь. Вспомнил все и сразу. Воспоминания смешались в один клубок, и мой сон-видение совершенно не соответствовал им. Хотя, если задуматься, смерть моих родителей совершенно меня не тронула, и мой побег из дома в той реальности тоже был осознанным. Они не смогли меня удержать. Так почему я переживаю? Я прикрыл глаза и вздохнул.
- Кирилл, ты проснулся? – послышался сонный голос сбоку. Кровать у Лешки была большой, так что я даже не заметил, что он спит рядом. Сильная рука обняла меня, и он притянул поближе.
- Да, – немного нервно ответил я.
- Почти четыре, есть не хочешь? – Мне в волосы спросил он. Потом я почувствовал его руку, она медленно поглаживала мне живот.
- Хочу, – тихо ответил я. – Леш…
- Пойдем тогда умоемся, и покормлю тебя, – совершенно спокойно проговорил он. – И перестань переживать.
Он перекинул через меня ногу и вдруг сел мне на пах. Я смотрел на него во все глаза.
- Лешка, что ты…
Он внимательно смотрел на меня.
- Во сне ты такой милый, и все время зовёшь Макса, – просто сказал он. – Кирилл, я все понимаю. Я уже говорил, что просто хочу заботиться о тебе. Мы выросли, и я думаю, что моя помощь будет не лишней. – Он наклонился и чмокнул меня в нос.
Мы умылись и Лешка, посетовав на отсутствие родителей, достал картошку и начал чистить. Я помогал. Решили ее пожарить. Он достал банку помидоров и пока открывал ее, я приступил к готовке. Не помню, откуда я умею это делать, но получилось красиво, она была золотистой, как волосы Макса. Я прикрыл сковородку крышкой и повернулся к Лешке. Утянул одну помидорку, положил в рот. Он смотрел на меня, сверкая глазами.
- Вкусно?
- Да, я обожаю помидоры твоей мамы.
Он кивнул. Я видел, он сдерживается, чтобы не подойти и не обнять, чтобы не напугать.
– Леш, а почему ты сегодня не на учебе? – Спросил для того, чтобы отвлечь. И он понял, улыбнулся.
- У нас сегодня всего одно занятие, я решил его прогулять. А потом, прекрасно знал, чем закончится для тебя ночевка дома. Кир, ты действительно потерял память?
Он достал три тарелки, я удивленно приподнял бровь.
– Для Макса, – объяснил он, я кивнул. Мне было так легко с ним, он действительно единственный человек в мире, который знает обо мне все. Хотя Максим знает больше, он знает о моем сне.
- Я не знаю, просто некоторые моменты моей жизни я не помню. Бывает, что-то всплывает. Но об отце… - и вдруг я застыл, Лешка тут же бросил все и обнял меня.
- Тихо-тихо, вспомнил, да? – прошептал он мне в волосы. Я поднял на него лицо и в ужасе прикрыл рот ладонью.
- Как же так?
Лешка скривился.
- Об этом тебе лучше тетю Машу спросить, но она вряд ли ответит. Это такой позор.
Я в шоке смотрел на него. Вспомнил, как узнал об этом. Мне было двенадцать, этот скандал был такой громкий, они ругались и били посуду, и в этом оре я четко услышал свое имя и то, что я «выродок». Я тогда не совсем понял, что это значит, но следующие слова моего «отца» заставили меня вжаться в угол и прикрыть голову руками. Он сказал матери, что никогда не простит ее за измену с приплодом.
Сейчас, прокручивая тот их «разговор», я ничему не удивляюсь. Ни тому, что он не любил меня, ни тому, что мать ни разу не защитила. Я почувствовал теплые губы на своей щеке.
- Леш, я не его сын, но тогда кто мой отец?
- Кир, это лучше спросить у твоей матери. Хотя мне кажется, она не ответит. – Он снова поцеловал меня в щеку, чуть опустился губами и нежно прикоснулся к ним. Я немного отстранился, и он просто отпустил. Не настаивая.
Мы сидели в тишине и поедали ужин. В дверь постучали, и в кухню вошел Макс.
- Привет. – Поздоровался он с Лехой.
– Так и думал, что ты здесь. – Он сел рядом со мной и обнял. И все, больше мне ничего не надо.
– Опять, да?
Я лишь кивнул.
- Ужинать будешь? – спросил Ярков.
- Да, еле добрался. Пришлось машину ловить, на автобус не успел.
Он прижимал меня к себе и поглаживал по спине, было тепло. Мой остров. Моя надежда. Мое все. Я вцепился в его полупальто и вдруг расплакался.
– Мой хороший, ну что ты, все будет хорошо. Сегодня переночуем у меня, а завтра поедем в город. Леш, ты не против, если я поговорю с ним в твоей комнате?
Лешка кивнул.
- Пусть хоть доест.
- Кир, давай доешь, я руки помою.
Но я лишь вцепился в него сильнее.
– Мой маленький, все, я никуда не уйду.
Я чувствовал себе так глупо. Когда я его не вижу, постоянно думаю о нем, а когда он рядом, не могу отпустить его от себя. Когда я был в больнице, ему приходилось сидеть около меня до тех пор, пока я не засыпал. Вова однажды мне сказал, что, видимо, Макс меня действительно любит. Любит.
- Прости, расклеился.
- Давай доедай. Я приду сейчас.
Он снял пальто и ботинки, надел тапочки и пошел в ванную. Лешка наложил в третью тарелку остатки картошки.
- Успокойся, Кир. Он пришел, куда бы он делся… Поешь.
- Спасибо, Леш.
- Знаешь, мне иногда его придушить хочется, но когда смотрю на тебя - и твои блестящие глаза, и как ты цепляешься за него - становится страшно. Я прекрасно понимаю, что ты его любишь, но, Кир, то, что он сделал в туалете после выпускного вечера - немыслимо.
Я опустил голову и поковырялся в картошке.
- Я люблю его. И то, что произошло тогда, уже совершенно неважно.
- Это важно, Кирилл.
- Для меня уже нет.
- Почему?
В этот момент вернулся Макс, но мне показалось, что нужно ответить на вопрос.
- Потому что это было давно, и для меня прошла целая жизнь. Он слишком важен, чтобы помнить прошлое. Я думаю, что нужно идти в настоящее. В реальное, а не думать, что там было. И опять же, я люблю его, и мне совершенно неважно, что он сделал. Важнее, что он будет делать.
Макс сел рядом и обнял, посадил к себе на колени.
- Сейчас самое главное увезти тебя отсюда, – серьезно проговорил он. – Я с отцом поговорю, отвезет нас на машине, а то на общественном транспорте слишком долго, да и неудобно.
- Я с вами поеду. У меня, кстати, есть предложение получше, чем съемная квартира с какой-то теткой.
Максим кормил меня, повернулся к Лешке:
- Знаю я, что у тебя есть квартира. Но как ты себе представляешь наше проживание втроем?
Я внимательно слушал и прижимался к Максу. Лешка вздохнул.
- Ему будет нужна помощь, ты же учишься. Макс, подумай.
- Леш, я же не маленький, – проговорил я, поворачиваясь к нему.
- Да это тут не причем. Просто, как тебя оставить одного? Ты же порежешься, упадешь, сломаешь что-нибудь себе…
- Эй, я не такой!
Они засмеялись.
- Да, ты не такой, но подумай. Все же там у меня три комнаты, полно места. Мешать друг другу не будем.
- Точно? – улыбаясь, спросил Макс.
- Морозов, я понял, что вы у меня геи и все такое. И что будете шуметь и стонать. Но ты пойми, он мне прежде всего друг и я за него готов куда угодно. Понимаешь?
- Понимаю. И я, Ярков, тоже куда угодно за него.
- Тогда, возможно, если мы будем в одном месте, это сбережет наши нервные клетки? – Улыбаясь и доедая последний кусочек с тарелки Макса, спросил я. Они засмеялись.
- Все, решили тогда, завтра с утра пораньше поедем. Ты отцу своему тогда скажи, и про меня не забудьте.
Мы попрощались с Лешкой до завтра и, взяв мою сумку, пошли домой к Максу. Но мне как-то не хотелось сразу идти туда, я взял Макса за руку и потянул к школе. Там в саду у нас были лавочки.
- Не хочешь домой? – тихо спросил Макс.
- Нет, может, немного погуляем?
- Конечно. Как ты сам относишься к предложению Яркова? – когда мы сели под яблоней, спросил он.
- Максим, ты не думай, что я хочу собрать вокруг себя своих поклонников, чтобы они мне поклонялись… Просто мне кажется, что это хороший вариант. Я ведь действительно боюсь оставаться один.
Он обнял меня и пересадил к себе на колени, как ребенка.
- Ты не один. Просто я немного сомневаюсь в правильности этого решения. Ведь Лешка влюблен в тебя.
- А вот мне кажется, что не влюблен, это у него такие братские чувства, – смеясь, ответил я.
- О! Ну, если у нас теперь так выражают братские чувства… - Он мягко накрыл мои губы, и я в ту же секунду растаял и приоткрыл рот. Он воспользовался этим и притянул меня сильнее. Его язык играл с моим, ласкал и возбуждал. Я немного поерзал на его коленях и зарылся руками в солнечные волосы. Конечно, в темноте их цвет был неразличим, но мое воображение было достаточно развито для того, чтобы представить их, даже с закрытыми глазами. Обожаю.
- Максим, а о чем ты хотел поговорить? – отстраняясь от него, спросил я. Он улыбнулся и прижал к себе, я устроил свою голову у него на плече. Было уютно и спокойно, как никогда раньше.
- Просто хотел поцеловать тебя. У меня ведь с Катькой одна комната, зачем шокировать старшую сестру.
Я хихикнул.
- Да, зачем шокировать… Максим, а ты знал, что я не являюсь сыном Андрея? – Я почему-то не смог назвать его «отцом».
- На самом деле, мой хороший, об этом знают все. Ну, моя мать точно. И мать Яркова. Это ведь его мама принимала роды. А моя мать твоя крестная. Так что тетя Маша должна была рассказать сама и рассказала, ну а мы маленькие тогда еще были просто, не понимали. А повзрослев, я сам спросил у матери. Она ответила честно. Думаю и Лешка сделал то же самое, просто спросил.
- А я узнал однажды, но у матери так и не спросил, правда или нет. – Немного грустно. Максим поцеловал меня в висок.
- Мне кажется, она бы не ответила, Кир.
- Я тоже так думаю. Но мне интересно, кто мой отец… - Я задумался, и мы немного посидели в тишине. Я нерешительно расстегнул одну пуговицу его пальто и проскользнул рукой в тепло.
- Замерз? – немного интимно спросил Максим. А я, вместо ответа, нежно прошелся языком по его ушку.
– Не замерз… - Констатировал он. Повернулся и накрыл мои губы. – Я так сильно люблю тебя, мой маленький. – Прямо мне в губы, грея своим дыханием. Нежно.
- Миниатюрный, – поправил я его. Он улыбнулся.
- Миниатюрный мой.
Вдруг послышались громкие разговоры, и я успел сесть на лавочку. К нам приближались ребята во главе с Толиком, местным не то что хулиганом, а просто человеком, не знающим меры. Во всем. Я немного напрягся, но Максим расслабленно откинулся на лавочку.
- О! Привет! – Толик протянул Максу руку, Макс пожал. Толян посмотрел на меня и только через несколько минут признал:
– Кир, ты что ли?
- Я, привет, Толь.
- Ничего себе, а говорили, что ты типа в коме?
- Да, я был.
- Ну, и как там?
Я сначала не понял, Макс нахмурился.
- Где? – Тихо спросил я.
Толян громко сплюнул на землю.
- В коме!
Ребята заржали.
- Темно.
Толян и ребята зависли.
- Макс, дай сигаретку, а?
Я удивился. От Максима не пахло табаком, но он достал из кармана пачку, протянул Толику.
– Спасибо. Всю?
- Бери, Толь. И иди, куда шел.
Ребята переглянулись, но почему-то спорить не стали, ушли. Я снова прислонился к нему поближе, а он обнял меня.
- Ты куришь? – В тишине осенних сумерек спросил я.
- Редко. Успокаивал нервы, пока не знал, что с тобой, и проснешься ли ты. Твоя мама не пускала меня к тебе первые несколько месяцев. А потом смирилась и разрешила прийти, я долго сидел возле тебя и держал за руку. Это было не описать словами, ты был как ангел. И единственное, что говорило о том, что ты еще со мной - это тихое пищание приборов. Знаешь, я, когда тебя взял за руку, так сильно боялся. Боялся сломать еще больше, чем сломал. Боялся что-то сказать не то, но все равно говорил. Я часами говорил с тобой…
Я смотрел на него и вдруг обнял и тихо зашептал:
- Ты знаешь, я не слышал. Я видел сон, самый счастливый сон, который только мог мне присниться. Ты. Пусть в конце было не так все радужно, но ты все равно бросился ко мне, а не остался обниматься с ней.
- Кирилл, в реальности не может быть никаких детей и женщин. Я гей. Я люблю тебя. – Успокаивающе проговорил он мне в волосы.
- Я знаю.
- Не замерз?
- Немного. Пойдем домой?
- Пойдем. – Он подхватил меня на руки и понес. – Миниатюрный мой…
- Максим, я сам.
- Ну уж нет, я полгода ждал, чтобы взять тебя на руки.
Я засмеялся и перестал сопротивляться. Ведь я тоже так долго ждал, когда он возьмет меня на руки.
Дома у Максима были все, и когда он внес меня, на кухне стало тихо. Его мама подскочила и кинулась к нам.
- Что случилось?
- Все в порядке. – Он поставил меня на пол. – Мам, чаю, ладно? И никаких вопросов.
Она кивнула. Но я заметил странный взгляд дяди Паши и Катьки. Дядя Паша скорее смотрел с удивлением, а вот Катька с каким-то странным отчаяньем и злостью. Я передернул плечами. Максим помог мне снять куртку и усадил за стол.
- Как ты себя чувствуешь, Кирилл? – спросил дядя Паша.
- Уже лучше. Спасибо Вам за то, что подвезли. – Немного нервно.
- Да не за что. – Он улыбнулся. Максим поставил передо мной чашку чая и тарелку с печеньем.
- Кушать не хочешь?
Я покачал головой.
– Пап, у меня к тебе просьба. Ты завтра с утра меня и Лешку с Кириллом не отвезешь в город?
Его мама, тетя Света, странно на нас посмотрела.
- Кирилл, ты разве не знаешь, что поступать уже поздно? – спросила она.
- Да, я думал о курсах, но пока можно устроиться на работу.
- На работу? – серьезно переспросила она. – А Маша согласна с твоим решением? – И было в этом вопросе все, а я задумался. Странно, своего сына она отпустила спокойно, так какое ей дело до меня?
- Я уже достаточно взрослый, чтобы решать самому, – спокойно и с достоинством ответил я.
- Мам, я просил никаких вопросов. Тем более его жизнь тебя не должна волновать. Он самостоятельный взрослый человек. – Так же спокойно проговорил Максим.
- Я понимаю, но сейчас твоя мама в таком положении, что ей нельзя нервничать.
Я хотел спросить - а мне можно? Я хотел спросить - а я достоин такого отношения? Но промолчал, ведь они ни в чем не виноваты. Ведь это я не сын своего отца и это я не нужен своей матери. Я виноват.
Опустил голову, Макс приобнял меня за талию, не стесняясь своих родных.
- Я не думаю, что она будет нервничать. Или переживать.
- Это ты так думаешь, Кирилл, а вот я, как мать, могу тебе сказать, что очень переживаю за Максима. Он там один в городе: что ест, неизвестно, как живет - не знаю…
- Мам, прекрати. – Совершенно спокойно, без надрыва.
- Ну, теперь я буду с ним, и он будет питаться хорошо. Можете не переживать, он будет по вечерам дома со мной. – Я поднял голову и улыбнулся. Тетя Света непонимающе смотрела на нас.
- Мы с Кириллом будем у Яркова жить. Так что переживать не стоит. И, мам, я же просил не задавать вопросов. Мы с тобой всю эту ситуацию уже обсудили и пришли к общему мнению, что это правильно, так зачем сейчас нервировать Кира?
- Не могу поверить, что ты действительно спишь с парнем! – вдруг воскликнула Катька. Я дернулся.
- Кать, с тобой мы тоже говорили. И прекрати вести себя как маленькая. Ты старше меня на четыре года, и давно должна была понять, что реальность не всегда такая, какой ты ее себе представляешь. Катька вскочила и выбежала из кухни.
- Максим! – укоризненно сказал дядя Паша.
- Я говорил с ней не один раз, я объяснял все. Так, ладно, мне кажется - это все бесполезный разговор. Ты отвезешь нас? – еще раз спросил он у отца.
- Да.
- Отлично. Хороший мой, бери печенье, пойдем в комнату.
Мы встали, я поблагодарил родителей Макса за гостеприимство, и мы прошли в комнату. Катька смотрела телевизор и даже не обратила на нас внимания. В комнате было две кровати, одна из них была отгорожена шкафом. Туда мы и направились, я сел на мягкий матрац.
– Кир, не переживай.
- Максим, ты поругался с родителями из-за меня? – ставя тарелку с печеньем на столик рядом с кроватью, спросил я.
- Нет, это был лишь вопрос времени, Кир. Я ведь не первый год схожу по тебе с ума. Они замечали странности, но вопросов не задавали. А когда ты впал в кому, я первые недели вообще не мог спать и разговаривать, только курил. Так что однажды мама и папа посадили меня перед собой и начали очень длинный и тяжелый разговор.
- Ты рассказал им?
Он поставил чашки рядом с тарелкой и сел позади меня, обнял. Включил ночник. Немного отклонился, и я оказался на нем. Я перевернулся в его руках и устроился на его груди.
- Частично. Не смог все, слишком личное. В тот вечер они меня поняли и, наверное, впервые взглянули не как на маленького мальчика, а как на взрослого человека.
Я вздохнул.
- Я сожалею, что тебе пришлось проходить это в одиночку, – прошептал я под звуки какой-то бойни по телевизору. Катька, как только мы вошли, сделала телевизор громче.
- Все в порядке. Я люблю тебя. И на самом деле ничего такого не произошло, они просто очень долго молчали после моего рассказа, а потом мама плакала, а отец курил. Шок прошел быстро, и они, конечно, решили, что я пошутил.
Я улыбнулся в его шею. Мне было так тепло и приятно и мне было все равно, что в комнате мы не одни. Немного привстал и накрыл его губы.
- Хочу быть с тобой.
- Кирилл, малыш мой, ты со мной.
- В реальности…
- Конечно. – В его светло-голубых глазах было беспокойство. – Кир, мой хороший, что тебя беспокоит?
- Я сам не знаю. Мне все время кажется, что я сплю.
- Ты не спишь, но скоро будешь, сразу после душа. Завтра рано вставать, так что давай уже готовиться ко сну.
- Максим, у меня к тебе есть просьба.
- Все, что угодно.
- У нас в саду есть яблоня, я на ней написал кое-что и хочу дописать. Может, завтра пораньше сходим туда, до отъезда?
Он посмотрел на меня и кивнул, нежно провел пальцами по контуру лица, по губам.
- Обязательно сходим.
- Спасибо! – Я обнял его, и, наверное, это был самый счастливый момент за эти сутки.
Я не смог уснуть, не потому что Катька ворочалась, и ее кровать скрипела все время, а потому, что я не мог выкинуть из головы мысли. Их было так много, все сразу навалилось, стоило мне только закрыть глаза и прижаться к Максиму. Он вроде уснул, и я немного отодвинулся от него, но не успел встать.
- Кирилл, куда ты? - совершенно не сонно.
- Мне как-то не по себе.
- Хороший мой, пойдем чаю попьем. - Он встал и накинул на меня плед, надел тапочки, и мы тихо вышли, прикрыв дверь в комнату, чтобы не разбудить Катьку.
На кухне было темно, родители Максима давно уже спали; я посмотрел на время, было три часа ночи.
- Прости, я не даю тебе поспать.
Он поставил чайник и повернулся ко мне, улыбнулся.
- Все нормально, лучше расскажи, что тебя беспокоит?
Мы сидели в темной кухне. Он обнимал меня, он был так близко, я не выдержал и повернулся, вжался в него. Теплый, родной, мой.
- Максим, помнишь, я рассказывал тебе о моем сне?
- Помню, - мягко ответил он. Я вздохнул. Наш путь еще не начался, а я уже создаю проблемы, хотя, если вспомнить всю мою жизнь, то я ходячая проблема. И, возможно, Лешка прав, я не смогу находиться один.
- Мне кажется, что я запутался…
Он обнял меня крепче и в волосы спросил:
- В чем, Кирилл?
- В реальности происходящего… то есть, мне кажется, что все это уже было и, в то же время, что этого не может быть. Я не могу поверить, что мой отец не отец мне, что Лешка на самом деле влюблен в меня, что ты куришь… - на последнее он хмыкнул.
- Во сне я ведь тоже курил.
- Да, но я не могу понять, я так запутался. - Я уткнулся в его плечо лицом и тихо продолжил:
- Мне кажется, что это все неправильно, все, что происходит.
- Хорошо, давай посмотрим, что тебе кажется неправильным. Ситуация с твоими родителями. Я не знаю всего, точнее, не знаю всего как Лешка, но то, что мне известно, я уже рассказывал, и я могу сделать выводы. Но это только мои выводы, хороший мой. Твоя мать была уже замужем за твоим приемным отцом, когда в ее жизни появился человек, которого она полюбила, и от этой любви у нее появился ты. Твой приемный отец не развелся с ней по своим причинам, но и она тоже не развелась. Значит, было что-то между ними, что прочно их связало. Дальше больше, ты рос, и Андрей не воспринимал тебя как сына, хоть и усыновил, хотя тут тоже вопрос, возможно, отчество у тебя родного отца.
Я вздохнул. Чайник вскипел, и Максим встал, налил в чашки чай. Достал из холодильника холодец, нарезал черный хлеб и поставил лоток передо мной. Продолжил говорить.
- Поешь. Так вот… Андрей не воспринимал тебя как сына, это и понятно - ты ему не сын, но меня всегда потрясала ситуация с матерью. Она тоже не слишком-то любила тебя, сколько я себя помню, ты вечно у Лешки жил, редко, когда дома появлялся. А значит, Кирилл, не было любви при твоем зачатии. Возможно, еще обида, но я что-то сомневаюсь, что женщина, любившая и обидевшаяся из-за ухода любимого человека, будет перекладывать обиду на частичку этого человека. Там что-то случилось, и, возможно, ей запретили делать аборт. Вот такая картина вырисовывается.
Он замолчал, я сделал глоток из чашки.
- Ты думаешь, что мою маму изнасиловали? И поэтому ей все равно, что со мной происходит, но в то же время она меня держит на привязи? - Он взял вилку, наколол кусочек холодца и протянул мне, я раскрыл рот и прожевал. - Вкусно.
- Я говорю, что это только возможно, Кирилл. Потому что я не представляю, что еще может произойти и привести к ситуации "матери не нужен ее ребенок". - Я вздохнул. Возможно…
- А Лешка?
- Ярков всегда был рядом и не сводил с тебя взгляда, боялся, что тебя обидят. Когда мы пошли в шестой класс, я начал замечать, что любуюсь тобой. И он заметил почти сразу, но, пока я держался на расстоянии, он не реагировал, а вот когда я попытался с тобой подружиться, Ярков отвел меня за школу и очень популярно объяснил, что он - твой единственный друг.
- Но ты все равно подошел ко мне, - тихо проговорил я и прижался к нему.
- Ты помнишь, как это было? При каких обстоятельствах Лешка подпустил меня к тебе? - Я покачал головой. - Это была ранняя весна, восьмой класс, он заболел, и я напросился тебя проводить до дома. Ты тогда весь день хмурился, я не знал, что и думать, а оказалось, что у тебя жуткий синяк на животе. И я привел тебя к себе, вместо того чтобы отвести домой, и обрабатывал синяк, хотя, что я мог сделать, я не понимал ничего в медицине, но я был рад, что ты сидел на моей кухне и тихо чертыхался, когда мои неумелые пальцы касались твоей кожи. Я был счастлив и сказал тебе это… - Я улыбнулся. Я вспомнил этот эпизод.
- А я ответил, что тоже рад. - Максим тихо рассмеялся и, повернув голову, накрыл мои губы. Мягко и нежно.
- А потом Лешке просто пришлось смириться, когда он выздоровел и пришел в школу, мы уже были друзьями, - оторвавшись от меня, проговорил он. - Я понимаю, Кирилл, для тебя прошло значительно больше времени, ты видел удивительный сон, но, пойми, это был сон. Реальность - она совсем другая, и нас ждет впереди целая жизнь. И я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты был счастлив. И улыбался. И я уверен, что Ярков только поддержит меня. Потому что для него ты тоже очень много значишь.
Я вздохнул и доел холодец вприкуску с хлебом, а потом, до самого рассвета, мы просто просидели в объятиях друг друга. Мама Максима, увидев нас, лишь покачала головой.
- Мальчики, вы хоть спали? - спросил дядя Паша, входя в кухню. Максим завернул меня в плед и поднял на руки.
- Мы сейчас сходим за вещами к Кириллу, а потом сразу поедем, пап. - Вместо ответа на вопрос сказал Макс и понес меня в комнату.
- Максим, а у меня вещей-то больше и нет.
- Ну, хороший мой, я же не мог сказать отцу, что мы идем к тебе в сад. - Я улыбнулся. Мы умылись и оделись, Максим повязал мне свой шарф поверх куртки и дал перчатки. - Еще не хватало, чтобы ты заболел. - Я смотрел на него и улыбался. Он был так прекрасен, я не мог, все еще, понять многого и во многом разобраться, но у меня есть он, и, я уверен, моё состояние невесомости пройдет. С его помощью уж точно.
В саду было потрясающе спокойно. Такое спокойствие, когда ты понимаешь, что эти деревья стоят тут целый век, и будут еще стоять, если, конечно, грубое вмешательство человека не сломает ту тишину и идеалистическое спокойствие. Я аккуратно ступал по влажной земле, усыпанной листьями. Держался за влажную кору кожаными перчатками и поймал себя на мысли, что счастлив. Рядом шел Максим. И это еще одна частичка счастья, я покажу ему сейчас ту надпись, и он поймет, что я всегда любил его и буду любить.
Мы подошли к самой старой яблоне, я обошел ее и вдруг понял: надписи нет… Ноги подогнулись и, если бы не Макс, я бы упал на сырую землю.
- Кира, мой ты хороший мальчик, ну что ты? - он подхватил меня и посмотрел в лицо, я плакал.
- Надписи нет! Как такое возможно? Я писал, а ее нет! - Я шептал осипшим голосом.
- Тихо-тихо. Успокойся. - Он поставил меня на землю прямо около дерева. - Где она была?
- Здесь! - я ткнул в то место, где должна была быть надпись о моих чувствах. Меня затрясло. - Она не могла же исчезнуть… - По щекам покатились крупные слезы.
- Кирилл, успокойся. Возможно, ты просто не успел ее сделать, хотел, но не успел. Давай сделаем ее сейчас, успокойся. - Он достал из сумки перочинный ножик и подошел к дереву ближе. - Что ты хочешь написать, мой хороший?
Я смотрел на него и вдруг понял. Мне ведь только приснилось, что я написал на дереве ту строчку. А потом мне приснилось, что дерево срубили. Но сейчас будет по-другому, потому что Максим сам вырежет надпись, и мои родители живы, и дом никому не продадут. А это значит, что надпись сохранится…
- Я люблю тебя, Максим. - Он улыбнулся и негромко ответил:
- И я тебя очень люблю. - Я тоже улыбнулся.
- Я хочу, чтобы на этой яблоне было написано именно это.
- Что я люблю тебя? - немного удивленно спросил он.
- И это тоже. "Я люблю тебя, Максим. Кирилл" - вот это. - Он кивнул и аккуратно начал вырезать буквы. Через тридцать минут он закончил и, сделав последний надрез на коре, убрал ножик.
- Ну, как? - Я все это время смотрел, как он работает. Сосредоточенно и ловко. Надпись была намного лучше, чем во сне. Ведь ее вырезал мой любимый, для меня. И это знание делало меня счастливым. Самым счастливым.
- Великолепно! - воскликнул я и повис у него на шее, прильнул и впился в губы. Мне казалось, у его губ вкус яблок и осени, он был нежен, но в то же время настойчиво раздвигал мне губы. Юркнул язычком мне в рот. - Спасибо, Максим, - немного позже, когда мы уже выходили из калитки моего дома, сказал я.
- Не за что, любимый. Не устал? - Я качнул головой. Мы шли по направлению к дому Лешки.
- Нет. - Я взял его за руку, а он отнял у меня мою спортивную сумку. - Я сам могу, мне не тяжело.
- Можешь, но Ярков будет нудить всю дорогу, что я заставляю тебя носить тяжести. - Мы как раз подошли к дому Лешки. И он вышел.
- Я могу найти тысячи и один способ для недовольства, Морозов. Доброе утро, Кирилл. - Поприветствовал мягко он меня.
- Доброе утро, Леш, - ответил я улыбаясь.
- Ладно, пошли, а то мы с тобой, Ярков, на учебу не успеем, или ты и сегодня решил прогулять? - немного поддел Лешку Макс.
- Нет, сегодня не могу, у меня важный тест.
- Побежали? - предложил я, они посмотрели на меня и заулыбались, бросились вперед, оба держа меня за руки. Мы подбежали как раз вовремя, дядя Паша выезжал на дорогу.
Доехали за час и даже успели заехать в магазин и купить продукты, так как Лешка сказал, что у него в квартире шаром покати. Всю дорогу я продремал у Максима на плече.
- Может привести чего, там, банок каких-нибудь? - спросил дядя Паша, высаживая нас около дома. Лешка пожал плечами.
- Помидорок, - тихо сказал я. Он улыбнулся.
- Будут помидорки. Так, все, вести себя прилично, Кирилла одного не бросать. Кирилл, мы все равно скажем твоим родителям, где ты. Адрес называть не будем, но они должны быть в курсе, что с тобой все хорошо. - С этими словами он уехал. Максим обнял меня и зашептал:
- Не волнуйся, все будет хорошо, я обещаю.
- Кирилл, ты не устал? - спросил Лешка, пока мы поднимались в лифте. Дом был самый обычный, хотя и в престижном районе, я так подозревал, что квартира будет очень похожа на ту, что приснилась мне в коме.
- Нет, все хорошо. - У него в руках тоже была сумка и еще несколько пакетов с продуктами.
Перед дверью он передал все Максу и открыл дверь, потом забрал и проговорил, немного хмуро.
- Заноси. - Я сначала не понял, но когда Максим подхватил меня на руки и перенес через порог, я засмеялся.
- Я кот или невеста?
- Невеста. - В один голос ответили они.
На самом деле они не соперники, скорее что-то другое. Более глубокое. Потому что они связаны мной. Это так странно смотрелось со стороны. Они не ерничали, не грубили, иногда поддевали друг друга, но это нормально в нашем возрасте. Просто они знали, что я очень расстраивался, если они ругались, тем более из-за меня. И я благодарен им за это понимание.
Максим перенес меня через порог и поставил на гладкий линолеум. Я чуть привстал на носочки и поцеловал его в губы. Быстро и легко.
- Поцелуй невесты. – Он улыбнулся. А я любопытно оглянулся вокруг. Прошел в комнату, Лешка уже возился на кухне. Квартира лишь напоминала ту, из сна. Минимум мебели. В комнате, где я стоял, был только диван и телевизор. Из этой комнаты вело три двери, одна из них на балкон.
- Мы ее недавно купили, поэтому еще не всю мебель привезли. – Прокричал Лешка с кухни. – Но кровати есть. – Многозначительная пауза. – Одна двуспальная.
- Спасибо, Ярков! – прокричал в ответ Максим и подошел ко мне. Обнял. – Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, не волнуйся.
- Нам сейчас нужно на учебу, как думаешь, сможешь остаться один? – целуя меня в щеку, немного взволнованно спросил он.
- Все нормально. Я пока приготовлю что-нибудь на ужин. Как послушная жена… - прошептал ему в губы и он, чуть простонав, накрыл мой рот.
- Морозов, нам некогда. Кирилл, в холодильнике полно продуктов, фрукты, если что-то случится - вот номера: мой и Морозова, позвони нам, и еще, здесь ты в безопасности. – Я отстранился от Максима и подошел к Лешке, обнял.
- Спасибо. – Он тоже обнял меня.
Я проводил их и пошел искать комнату с большой кроватью. Я так понимаю, что это наша с Максом. Она нашлась быстро, и я улыбнулся, увидев размеры кровати. Я поставил сумку Максима около шкафа и решил ее не разбирать, ведь это чужие вещи. Чтобы хоть чем-то себя занять, помыл полы во всей квартире и протер пыль с немногочисленных предметов. Вообще здесь было пусто. И я все время себя одергивал и пытался не вспоминать то что было, точнее, не было, то есть будет или вообще не будет.
Мне было сложно отделить свои воспоминания от сна. Мне все казалось, что моя жизнь - это сон. Мне хотелось подойти к Максу и сказать, что я не виню его, это Галя виновата. Но потом тут же вспоминал, что нет еще никакой Галины. Что у Лешки Яркова нет двух очаровательных девочек, и они не сидят на полу перед диваном и не играют в кубики. Я покачал головой. Мне нельзя думать, нужно отвлечься.
Я включил телевизор и пошел на кухню.
Кухня была светлой и просторной, с круглым столом и рыжим чайником. Я улыбнулся. На стене висели рисунки Лешки, и я вдруг вспомнил, что совершенно не знаю, где он учится. Нужно обязательно спросить, если это… Я снова застыл. На стене, чуть ближе к окну, висел мой портрет. Но я был на нем старше. Я смотрел на себя - и ужаснулся. Конечно, возможно это фантазия, но в моем сне я выглядел точно так же. Меня охватила паника, я отвернулся от портрета и открыл холодильник, достал сок и, дрожащей рукой, стакан, налил. И снова повернулся, взглянул на рисунок. Стакан вылетел у меня из рук: на рисунке я был абсолютно такой же, как сейчас. У меня начались галлюцинации?
Прохладный сок растекся по полу, и я, нахмурившись, смотрел, как лужица растекается по гладкой поверхности, и осколки стакана тонут и поблескивают в тусклых лучах солнца. Я снова завис. Я не хочу думать о прошлом и о том, чего еще не было, но мысли сами медленно заполняют пустоту в голове.
Я наклонился и взял в руку самый крупный осколок… Что, если моя жизнь как это стекло, такая же хрупкая и ее так же легко разбить? Что, если я совершу ошибку и потеряю самое дорогое, что есть у меня? Что, если… Я не смогу удержать его? Потому что он еще не знает обо мне самое главное… Самое опасное. Я засмеялся и сжал осколок в руке, боль отрезвила, и я, глубоко дыша, начал убирать бардак, потом промыл рану и перевязал платком. Главное не думать слишком глубоко, не забредать в те темные глубины, которые сейчас совершенно не нужны, отвлекаться и не думать!
Я сварил макароны и поджаривал на сковородке фарш, когда мне в голову пришла еще одна мысль. Секс.
Если мы сегодня останемся одни, то есть наедине, то я не смогу удержаться. Я ведь так его хочу, хочу почувствовать его в себе. Быть с ним так близко, как только возможно. У меня затряслись руки. От предвкушения.
Он был нужен мне, очень, сильно, непередаваемо. Все внутри скручивалось от того, как я хотел его. Я переставил горячую сковородку на другую конфорку и выключил плиту. Обессиленно прислонился к столу и сжал свое возбуждение через джинсы. Боже. Так не должно быть! Или так правильно? Так сильно чувствовать его внутри, так желать его всем своим существом… Любить его.
- Ох, черт… - я, не думая, рванул в ванную. Быстро стянул с себя одежду и забрался под душ. – Максим… - это единственная мысль, которая была у меня в голове. Я так давно не делал ничего подобного, что задохнулся от ощущений, конечно, это было не то же самое, что его горячий рот. Но это было неожиданно приятно. Моя рука двигалась сама, в то время как я представлял картинку за картинкой. Сладко стонал. Я кончил в ванную и присел на корточки. Немного мутило. Пришло осознание, что я только что сделал и почему. Я все еще голоден. Мой голод, полугодовой давности и почти целой жизни во сне. Я сглотнул и опустился на колени, вода смывала мой позор, или не позор, я еще сам не решил. Моя боль, моя страсть, мои надежды и желание - все это один человек. И мне, чтобы хоть немного успокоиться, нужно его почувствовать.
Я медленно завел руку за спину и мягко погладил себя меж половинок, было странно. На самом деле сексуального воспитания у меня не было. Все что я знаю, пришло ко мне из сна. И даже то, что мы творили с Максом у меня дома, за закрытой дверью, я почерпнул из сна. Я ничего не умею.
Немного нерешительно и аккуратно я попытался ввести в себя палец. Не получилось, я испугался. Убрал руку и, сполоснувшись и помыв голову шампунем с кофейным запахом, вылез из ванной. Было стыдно. Я не представляю, что нужно будет сделать Максу, чтобы я расслабился.
- Хотя, чего уж там… - вслух прошептал я. Нужно просто не думать. Не думать, и тогда будет все прекрасно. Я завернулся в полотенце и вышел в коридор. Под звуки воды, я не услышал, как хлопнула дверь, и сейчас стоял и смотрел в светло-голубые глаза моего наваждения. Максим сглотнул.
- Я пораньше освободился. Вкусно пахнет. – Я, придерживая полотенце одной рукой, подошел к нему и дотронулся до щеки.
- Добро пожаловать домой, любимый. – Светлую радужку прикрыл черный зрачок.
- Кирилл, хороший мой, что случилось? – он говорил тихо, я знаю почему, он возбудился сразу, но боится сделать что-то не так, а я уже ничего не боюсь, любимый. Он поймал прохладными пальцами мою руку и прижал к губам. – Ты горячий. - Потом увидел рану на ладони и нахмурился. – Что с рукой?
- Я только после душа, Максим. Поранился, пустяки.
- Да, конечно пустяки, пойдем, перев… - Но договорить я ему не дал, чуть прижался и тихо, в самые губы:
- Хочу тебя.
- Кир… - он ни оттолкнул, ни сказал, что не хочет, он просто застыл. – Ты уверен? Да и рука…
- Да. Максим, я очень хочу помнить тебя. – Он нахмурился.
- Помнить меня, что ты имеешь в виду? – он снял ботинки и подхватил меня на руки, понес в комнату.
- Туда. – Указал я на комнату с большой кроватью. – Я не рассказал тебе самое главное, Максим, у нас с тобой уже был секс.
- Что? Тогда, в туалете, после выпускного вечера у нас не получилось, точнее не совсем получилось… - он посадил меня на кровать и присел рядом.
- Нет, Максим, не тогда, а во сне… - Он шокированно смотрел на меня.
- Кирилл, маленький мой, это был сон, и, понимаешь, в жизни это немного сложнее и больнее. – Он снова взял мою руку и поцеловал пальцы. – Я не уверен, что смогу сделать это сейчас. Ты только после больницы и…
- А если я очень сильно хочу тебя?
- Это правда? – улыбаясь и продолжая ласкать мои пальцы, спросил он.
- Да, – тихо ответил я. – Я не знаю, что нужно, точнее знаю, но не уверен, что ты не знаешь.
- Презервативы, смазка и доверие, мой хороший. – Улыбаясь и нежно вбирая в рот мои пальцы, проговорил Максим.
- Я могу гарантировать последнее.
- А я все остальное и любовь. – Я улыбнулся.
- Тогда все составляющие у нас есть? – немного игриво спросил я.
- Мммм, да, есть, только я сейчас схожу в душ и вернусь, а ты подумай, нужно ли тебе это именно сейчас, не в том смысле, что я не хочу, в том, готов ли ты. – Я кивнул, и он, последний раз облизав мои пальчики, вышел из комнаты.
Я сидел на кровати и пытался не думать, - зачем, я уже все решил, решил еще в тот момент, когда он вошел в мою палату.
Решил быть с ним, потому что без него нет меня. Вот и все. Все так просто и в тоже время сложно. Но, самое главное, чтобы он не узнал о моей проблеме. Он догадывается, я знаю, но я не могу рассказать, пока. Тем более обещал ему, что пойду к психологу, так что, скорее всего, скоро все выплывет.
Вода в ванной стихла, и я скинул полотенце, забрался на кровать и просто лег на спину, согнул ноги в коленях. Не знаю, насколько это соблазнительная поза, но, когда Макс вошел в комнату, он застыл.
- Кирилл, хороший мой, если бы ты знал, что я чувствую, видя тебя в таком положении… - сипло простонал он.
- Я хочу почувствовать это. Покажи мне… - я сам не знал, откуда все мои эмоции, но все смешалось воедино: и мысли, и чувства. Прошлое и будущее. И то, что я увидел в глазах своего любимого, я не забуду никогда. Такой огонь.
Он тоже сбросил полотенце и забрался на кровать. Собственно, белья на ней не было, просто покрывало и все, ни подушек, ни одеяла. Но это совершенно не мешало нам. Максим немного поколебался, а потом накрыл меня собой, нежно прикусил шею. Его волосы были влажные после душа и тоже пахли кофе, я зарылся в них руками и прижал его голову к себе. Он простонал. Наши тела соприкасались лишь немного, и я почувствовал, что мне мало, я хочу его всего и сразу. Абсолютно. Я по инерции обнял его ногами и подбросил бедра.
- Мой хороший, не нужно так сильно меня провоцировать, прошу, – простонал он мне прямо в ухо. Прошелся язычком по раковине и чуть прикусил хрящик, я застыл. И тут же тихо ахнул. Его горячие, на сей раз, пальцы погладили мои бедра, чуть сжали, и он сам вжался в меня. Наши эрекции терлись друг об друга, и я запрокинул голову, простонал громче.
- Максим!
- Это так заводит, мой хороший, твоя реакция на мои ласки. Боже…
По плечу, влажными поцелуями он спустился по боку и поцеловал меня в тазобедренную косточку. Легко прикусил низ живота, потом вверх. К соскам, лаская их языком и чуть прикусывая зубами. Я прикрыл глаза и вдруг понял, что ни одной мысли в голове нет. Просто нет. Я сильнее прижался пахом к его возбуждению и тихо прошептал:
- Максим, больно. – Он чуть сдвинулся и накрыл мой член рукой. Сжал и мягко расцепил мне ноги, опустился на колени и вобрал его в рот. Я вскрикнул. Качнул бедрами. – Максим, Максим… - это единственное, что я мог повторять, и это единственное, что удерживало меня здесь.
Он немного ускорил темп и резче заработал рукой, и я не выдержал, кончил глубоко в его рот. Когда он начал сглатывать, я не мог насмотреться на это. Приподнявшись на локтях, я жадно взирал на почти пьяного от счастья парня.
- Ты потрясающий, мой хороший. – А я потянул его на себя и впился в губы, пробуя на вкус свою сперму, которая осталась на мягких губах. Он застонал. – Кирилл, мое сокровище сладкое… давай ост…
- Нет. – Я положил на его красные губы палец и покачал головой. – Я хочу тебя сейчас.
- Хорошо, - вот всё, что он мне ответил и мягко перевернул меня на живот. Снова накрыл своим телом. Я раздвинул ноги, мое тело действовало само, на уровне инстинкта, я искал большего контакта. Хотел больше.
Он не спеша слез с кровати, оставив меня задыхаться от желания, я повернул голову, а он отошел к сумке и достал из нее коробочку презервативов и тюбик смазки. Я улыбнулся.
Максим делал все мягко и осторожно, хотя я знал, ему тяжело, он иногда делал дерганые движения или закусывал губу, чтобы отвлечься. Но, погружая в меня палец в смазке, он чуть прикусил мне ягодицу и застонал от бессилия.
- Мой хороший, прости, я больше не могу. – Я не успел сообразить, а он кончил мне на поясницу. Но пальчик продолжал медленно входить в меня, я напрягся. – Мммм… расслабься, я продолжу, это слишком шикарно, чтобы не возбудить еще раз, и не один… сейчас, хороший мой, расслабься.
Я был немного дезориентирован и поэтому просто приподнял попку, и прикусил ребро ладони, чтобы не закричать в голос, после того как в меня вошло уже два пальца. Я помнил сон, я пытался расслабиться, но только сильнее сжимался.
- Такой узкий, боже, такой… - шептал Максим. Я не понимал уже ничего, пальцы двигались легко, но в тоже время не на всю длину.
- Макс, давай…
- Рано, мой сладкий, рано еще…
Продолжая меня растягивать, он нежно вылизывал мою поясницу, слизывая капли спермы. Я вдруг отпустил себя и подался на его пальцы сам. Было невероятно хорошо. Как только я это сделал, Максим убрал пальцы и разорвал упаковку презервативов, аккуратно надел на свой член. И накрыл меня собой, негромко проговорил:
- Люблю тебя, так сильно люблю. – Я не ответил, потому что не мог связать и пару слов. Улетел от того, что его головка дотронулась до моей жаждущей дырочки, и он плавно погрузился в меня. Это было не передать словами и совершенно не вязалось со сном, это было по-другому! Я выгнул спину и закричал.
- Оооо, да! – Максим не смог сдержаться и начал двигаться сильно и размашисто, я почти сразу поймал его ритм и подмахивал.
- Кира, мой хороший! Да! Узкий, горячий, мой! – мы были в агонии желания. Мы двигались навстречу друг другу и удовольствию. Он поддерживал меня за талию, а второй рукой гладил плечи, зарывался в волосы, поглаживал ягодицы и иногда пощипывал соски. От всего этого вкупе я взорвался раньше, и он, сделав еще всего несколько толчков, кончил в презерватив, громко простонав мое имя.
Мы лежали и смотрели друг другу в глаза. Максим перебирал мои пряди и улыбался. Нежно.
- Было хорошо, но не так. – Тихо сказал я.
- Как не так?
- Я помню, как это было во сне, ты был таким… - я видел его взгляд, мы лежали слишком близко, чтобы он успел закрыть глаза. – Максим, я не знаю…
- Скажи мне правду, Кирилл, тебе понравилось? – его рука мягко накрыла то место, где билось мое сердце. Оно билось сильно, из-за него.
- Да, очень, и я не хотел говорить что-то, что могло тебя обидеть. Я просто… - Он притянул меня сильнее и прошептал:
- Я думал, что сойду с ума от восторга, мой хороший, я думал, что ты откажешь мне в близости, я думал, что нужно будет очень долго доказывать тебе, что я не сделаю тебе больно. Я так боялся, что ты выберешь Лешку. Я очень сильно тебя люблю, здесь и сейчас.
- Максим, я тоже здесь и сейчас тебя люблю, но там… - Он накрыл мои губы немного жестким поцелуем, заставляя замолчать.
- Там был всего лишь сон, реальность другая. Ты понимаешь, мой хороший?
- Да. Но иногда я забываю, что мы все еще дети.
- Мы уже взрослые, и нам открыты все дороги, и ты обязательно выберешь свою, но я очень хочу пойти с тобой.
- Максим, может, ты не знаешь, но я без тебя уже не смогу, я не смогу без твоих рук, без губ, без голоса и заботы. Ты моя жизнь. И я боюсь только заблудиться и не вернуться из своего сна обратно, к твоим настоящим рукам. – Я почувствовал, как меня начинает трясти.
- Тшшш, мой мальчик, тихо. Все хорошо, я всегда буду рядом и помогу, ты же знаешь, я никуда не уйду. Мы справимся. Только тебе нужно рассказать мне, в чем проблема. – После его слов я застыл.
- Макс, я… - Он вздохнул и немного отстранился, чтобы взглянуть мне в глаза. А я не смог и отвел взгляд в сторону.
- Кирилл, я знаю, что с психикой у тебя не в порядке. Просто скажи мне это.
- Я болен. – Одними губами прошептал я. – Мне страшно оставаться одному, сегодня, пока вы были на учебе, я разбил стакан, мне показалось, что на рисунке, на кухне, изображен я, но намного старше, а потом, когда я налил сок в стакан и повернулся обратно, там был мой портрет только в этом возрасте. Это галлюцинации… - Максим погладил меня по голове и тихо проговорил:
- Это решаемо, я знаю. И мы избежим таблеток, ты не будешь принимать их. Я поговорю с Ярковым, будем оставаться через день дома, так тебе будет легче. И пожалуйста, не скрывай от меня ничего, мой хороший, иначе я просто не смогу тебе помочь. – Я кивнул.
Мы оделись в чистые джинсы, и Максим дал мне свою футболку. Вышли из комнаты, по квартире распространялся запах «макарон по-флотски». На кухне Лешка доделывал мой ужин.
- Привет! – с улыбкой сказал он, оглядев нас с ног до головы, он констатировал факт. – Секс был хорош!
- Ярков! – серьезно начал Максим.
- А я что говорю, дверь просто потрясающая и я даже ничего не слышал, хоть и старался подслушивать… - Мы засмеялись.
Ужинали в дружеской атмосфере, и они даже не подкалывали друг друга. А потом Максим поведал Лешке свой план по поводу меня.
- Это хорошая идея. – Одобрил Лешка. – И можно будет город показать тебе и погулять, а то ты в четырех стенах со скуки помрешь, а через несколько недель запишем тебя на курсы.
- Прекрасно, – улыбнулся я. – Я хочу в зоопарк.
Они посмотрели на меня и засмеялись.
- Хороший мой, зоопарк сейчас закрыт.
- А аквапарк? – Они переглянулись.
- Ну, поплавать можно сходить в выходные, если есть желание, – озадаченно проговорил Лешка.
- Спасибо! – воскликнул я. Они, конечно, не поняли, но зачем им лишние переживания, а я просто хочу попасть туда, куда меня не успел еще сводить Максим, точнее не сводил еще, или как это сказать?
После ужина Максим начал собираться.
- Ты куда? – удивленно спросил я, он повернулся и озадаченно посмотрел на меня, потом улыбнулся.
- Ты забыл? – Я пожал плечами. – Мы идем к врачу.
- К врачу… да, к психологу.
- Верно. Собирайся. Наденешь мои джинсы?
- Подворачивать придется. – Он наклонился и чмокнул меня в висок.
- Можно будет в сапоги засунуть. Надевай. – Я кивнул и надел его темные джинсы и кофту поверх майки. Вещей у меня было мало, я ведь не заходил домой и не собирал. Хотя память тут же услужливо подкинула мне образ пустых полок в шкафу. Да, вещей у меня почти не было. Так, первой необходимости. А зимой я донашивал за отцом. Отцом… Я покачал головой, не хочу сейчас об этом думать. Нужно найти работу. Не будут же ребята меня содержать, я же не девушка. Максим отдал мне свой шарф, а Лешка перчатки.
- Надеюсь, что вы вернетесь не поздно, тебе, Морозов, завтра на учебу. И Кириллу нужно отдохнуть. – Поправляя мне шарф, проговорил он, не глядя на Макса.
- Не волнуйся, мы же не на свидание. – Лешка хмыкнул и поцеловал меня в щеку. Я не чувствовал себя как-то неловко от этих его действий, мне было приятно. Но никакого сексуального подтекста с моей стороны. Правда, я не знаю, что с Лешкиной. Но думаю, что со временем мы разберемся с этим. Надеюсь.
Мы спустились во двор, и Максим повел меня к остановке автобуса. Поймал машину, и уже в тепле салона я решился спросить.
- Макс, а этот доктор, кто он?
- Мне его посоветовал наш ректор, сказал, что очень хороший специалист. Кир, хороший мой, ты только не переживай, если не понравится - найду другого.
- Я не об этом переживаю. Я, пока в палате был, в одном журнале прочел, что такое в коме бывает.
- Ты имеешь в виду сны?
- Да. Людям снятся сны, и они, потом, даже рассказывают о том, что было во сне. Максим, я боюсь повторения.
- Кирилл, не будет повторения, уже сейчас мы идем по другому пути. И возможно, что все, что тебе приснилось, не сбудется. Я уже говорил тебе, что предпочитаю парней и на девушек вообще не смотрю, а это значит, что сына у меня быть не может. Катька слишком гордая, чтобы выйти замуж за непонятно кого и, скорее всего, выйдет замуж не скоро, с ее запросами к будущему мужу. – Он улыбнулся и притянул меня к себе в объятия. – Что касается Лешки… тут только от него зависит, что будет с его судьбой. Но, я думаю, что в политику он не пойдет.
- Будет писать сказки под мою диктовку, – засмеялся я, Максим чмокнул меня в щеку.
- Именно. Я сам буду ему диктовать и придумывать, только бы он нашел свое призвание не в кожаном кресле. С прекрасной белокурой секретаршей. – Мы снова рассмеялись. Мне было хорошо, и я абсолютно не нервничал.
Клиника оказалась частной. С бежевыми коридорами и удобными креслами. И милой, улыбающейся медсестрой Яной. Но она не была похожа на Яну из моего сна, хотя и ассоциировалась немного. Она проводила нас к кабинету номер семь и усадила в кресла.
- Подождите, я предупрежу Геннадия Эдуардовича. – И постучав, вошла в кабинет.
Я вцепился в руку Макса. И только сейчас подумал о том, что мне придется рассказывать все с начала. С детства, или даже о сне. Я вжался в кресло.
- Тихо, мой хороший, я с тобой. – Максим нежно поцеловал меня в руку, перебирая пальцы. – Если ты не захочешь что-то рассказывать, то не нужно, но основное рассказать придется.
Меня начало колотить крупной дрожью. Как рассказать то, что я помню кусками свое прошлое, путаю настоящее и боюсь будущего?
Дверь открылась, и девушка пригласила нас войти.
Кабинет был обставлен светлой мебелью, было два кресла и диван, на окнах занавески чуть темнее стен. Я перевел взгляд на доктора и застыл в нерешительности. Он улыбнулся.
- Добрый вечер, молодые люди. Присаживайтесь. Вы - Максим? – обратился он к Максу.
- Да. Петр Сергеевич позвонил Вам?
- Да, и предупредил, что вы придете с другом. – Теперь он перевел взгляд своих светлых глаз на меня. Вообще, ничего страшного в нем не было. Обычный. Средних лет. С бородкой и все понимающими глазами. – Как вас зовут, молодой человек?
Мы устроились в креслах, и я, не в силах отпустить руку своего парня, второй вцепился в подлокотник. Сглотнул.
- Кирилл. – Хрипло ответил я на вопрос. Он достал какие-то бумаги и начал писать, попутно задавая вопросы. Иногда эти вопросы вводили меня в замешательство, но я старался отвечать честно.
- Как относятся к Вам ваши родители, Кирилл? – Я ждал этого вопроса и, если честно, не знал, что ответить. Макс впервые, за почти сорок минут, подал голос.
- Геннадий Эдуардович, это сложно для Кирилла. Если можно, то расскажу я. – Доктор кивнул. Я знаю, он уже сложил обо мне мнение, и мне было не важно, что он обо мне думает, я вдруг захотел уйти. Когда Максим закончил свое повествование, я понял, что сейчас расплачусь. Доктор еще что-то почеркал в бумагах и тихо спросил:
- Кирилл, Вы сейчас нервничаете из-за чего? Что Вас нервирует?
- Я хочу домой, – слабо проговорил я, Максим встал с кресла и сел на корточки около меня. Взял за обе руки.
- Кирилл, хороший мой, я тебя здесь не оставлю. Мы скоро поедем домой. Еще несколько вопросов и мы поедем, хочешь куплю тебе мороженое? – Я вздохнул и обнял его, уткнулся лицом в шею, еще вздохнул. И, подождав немного, сел ровно, Максим тоже вернулся на свое кресло.
- Простите, Геннадий Эдуардович, я просто жутко нервничаю.
- Я понимаю. В первый раз очень сложно открыться перед чужими людьми, но Вы поймите, я просто хочу помочь. Итак, продолжим… Часто ли у Вас бывают приступы, скажем, удушья, или вы просто теряете сознание?
- Сейчас нет, но вот до комы я терял сознание несколько раз. – Он нахмурился.
- Комы?
- Да. После выпускного вечера я впал в кому, после того как ударился головой о кафельный пол. – Он откинулся в кресло.
- Как долго Вы пролежали в коме?
- Полгода, пришел в себя чуть больше недели назад. И мне… - я замолчал, опустил голову.
- Геннадий Эдуардович, Кириллу приснился сон, точнее альтернативное будущее, повторения которого он боится. – Продолжил за меня Макс. Я был ему благодарен, сам бы я не смог рассказать об этом. Доктор помолчал, что-то обдумывая.
- Ваша реальность сейчас соответствует сну?
- Нет. В той реальности я убежал из дома и почти десять лет скрывался от мира, а потом поехал на могилы родителей и встретил Максима. И… - я снова замолчал.
- Что произошло между Вами, Кирилл? И сейчас, и во сне.
- После выпускного у нас был секс. – Я покраснел. – В той реальности - почти изнасилование, в этой я не помню. – Он снова нахмурился и что-то чиркнул в бумагах.
- И много Вы не помните в этой реальности?
- Свое детство - очень мало, кусками, - и то, если кто-то начинает рассказывать. – В кабинете снова наступила тишина.
- Галлюцинации? – Я кивнул. – Страх одиночества? – Кивок. – Вы принимаете какие-нибудь таблетки, успокоительное?
- Нет. Во сне я принимал… - я замолчал, сейчас я совершенно запутался. Меня затрясло. Максим погладил меня по руке, успокаивая. Но я уже не мог успокоиться, и слезы полились сами. – Я не хочу в клинику, я не псих.
- Мой хороший, тихо-тихо. – Он перетянул меня к себе на руки и прижал сильнее, гладил по спине, успокаивал. Геннадий Эдуардович молчал. Потом прокашлялся и заговорил.
- На самом деле, помочь Вам можно и без госпитализации. У Вас, Кирилл, очень шаткая нервная система, от этого все слезы и страхи. Я пропишу вам успокоительное. Легкое. Чтобы вы чувствовали себя уверенно, и, конечно, попрошу начать вести дневник. Будете записывать туда Ваши сны и то, что посчитаете нужным. Потом мы будем обсуждать это и многое другое. Еще хочу сказать, что Вы очень смелый молодой человек. – Он улыбнулся. – Я надеюсь, что со временем мы со всем разберемся. А сейчас Вас ждет мороженое.
Он отдал нам какие-то рекомендации, и Максим заверил, что мы все выполним. Помог мне одеться, и мы покинули клинику.
- Все хорошо? - тихо спросил меня Макс, когда мы вышли из машины и направились в магазин неподалеку от дома.
- Да, просто я не ожидал, что он будет спрашивать обо всем.
- Мне понравился Геннадий Эдуардович, очень спокойно отреагировал на наши с тобой обнимания. Да и как специалист - внимателен.
- Да, но мне кажется, он посчитал меня безнадежным.
- Кирилл, это глупости. Мы справимся, я уверен. – Он открыл мне дверь магазина, и мы вошли в тепло. Пахло хлебом. Я прикрыл глаза на мгновение и вспомнил, что во сне представлял себе дом, в котором пахнет хлебом. Но в реальности мой дом ничем не пах, только яблоневый сад. Листьями и яблоками. Терпко. Меня обняли со спины, и Максим тихо зашептал:
- Люблю тебя. – Я повернулся и улыбнулся ему. В его глазах было тепло, и они совершенно были не холодные.
- И тебя очень люблю. – Он поправил мне шарф и взял за руку, повел к холодильникам с мороженым.
- Какое хочешь?
- Пломбир. А еще шоколадное печенье. – Он открыл холодильник и взял брикет пломбира. А я схватил с полки напротив печенье. У кассы была компания парней с бутылками пива. Они покосились на нас. Но явной агрессии не последовало, они расплатились и вышли, шумно о чем-то говоря. А я подумал, что у меня никогда не было компании друзей, только Лешка и Максим. И я никогда не стремился к обществу шумных ребят из класса. Асоциальность, кажется так? Но мне было все равно. Главное, чтобы в моей руке была рука моего любимого человека, он - это всё, что нужно.
Мы прошли по темному двору, компания ребят сидела на лавочке перед нашим подъездом. Я внутренне напрягся.
- Эй, прикурить не найдется? – Максим залез в карман полупальто и достал пачку. Протянул.
- Всю? – немного по-хамски и чуть агрессивно спросил другой, прикладываясь к бутылке.
- Если есть такое желание, то можете взять всю. – Максим, как бы невзначай, подтолкнул меня к двери, но я не знал кода. Прижался к ней спиной.
- Добрый какой. И откуда ты такой? Раньше тебя не видели тут… - На самом деле я знаю, что Максим не любит драться, но будет ради меня. Один из парней встал и подошел вплотную к нам, протянул:
- Смазливые какие… знакомиться-то будем?
- Смотря что имеете в виду под «знакомством»? – спокойно спросил Максим, отдавая мне пакет и надевая перчатки. Я прижал пакет с мороженым и печеньем к себе и вдруг понял всю абсурдность ситуации. Нас изобьют прямо перед подъездом…
Я пытался взять себя в руки. Драться я не умел, хоть и прожил всю жизнь с отцом тираном, я никогда в жизни не поднимал на него руку, и никогда не давал сдачи. Я ничего не знаю о том, за что они сейчас пытаются нас унизить, зачем хамят? Я вдруг почувствовал, как меня покачнуло.
Этот парень замахнулся, Макс спокойно отбил первый удар.
- Сильный что ли?
- Стойкий. – Ровно ответил Макс. Ребята заржали.
- Не надо... – тихо прошептал я. Все что угодно, только не боль. Не боль Максима. – Не надо! – закричал я в полный голос и, бросив пакет, толкнул этого парня, он упал на холодный асфальт. Наступила тишина.
Меня трясло так, что это видели все. Максим поднял пакет и обнял меня за талию.
- Тихо, Кирилл, тихо, все хорошо. Видишь, все хорошо. – Ребята смотрели на меня как на сумасшедшего. А я уже ничего не видел, я понял, что это первый приступ после комы…
Я открыл глаза. И понял, что лежу на кровати. Дома. Привстал, голова кружилась сильно, но терпимо. В квартире было тихо, хотя с кухни доносились голоса. Я немного посидел и пошел на кухню. Я думал это Максим с Лешкой, а оказалось, что тут сидит вся та компания с лавочки около подъезда. Увидев меня, все замолчали. Максим встал с табуретки и подошел ко мне.
- Как ты, хороший мой? – взволнованно спросил он. Совершенно не стесняясь парней.
- Нормально, пить хочу. – Он улыбнулся и посадил меня на свое место, Лешка уже подавал мне стакан сока. – Долго я…
- Пару часов. Ты перенервничал немного, вот и упал. – Мягко гладя меня по голове и прижимая к себе, проговорил Максим.
- Ты извини нас, мы ничего такого не хотели, просто увидели незнакомых парней… ну, и как это бывает все… - проговорил тот парень, который ударил Макса. Я повернулся к нему, – Меня Денис зовут. – И руку протянул.
Я немного опешил и вжался в Макса.
- Да не бойся, Кирилл, мы тут, пока ты в отключке был, поговорили и познакомились. – Весело сказал другой, блондин в очках. – Я Артем.
- Не очень приятно, – высказался я в грудь Макса. Ребята рассмеялись.
- Кирилл, может, ты есть хочешь, пусть эти оболтусы болтают, не обращай внимание. – Отозвался от плиты Лешка.
- Ты, кстати, Ярков, вообще должен был въехать и проставиться, – попенял ему Денис, улыбаясь. Он был ничего, ну в понятии красоты, конечно. Брюнет, с классической стрижкой, глаза серо-зеленые и улыбка, которая, по-моему, не сходила с его лица. Третий парень тоже все время улыбался. Рыжий, но без веснушек, глаза карие. Возраст навскидку я сказать не мог, но Денис выглядел старше всех.
- Это кому я должен был, тебе? Так я прощаю. – Весело ответил Лешка. – Кирилл, так что, есть не хочешь? – Я допил сок.
- Хочу.
- Вот и прекрасно. Тогда на ужин у нас макароны и солянка.
- Солянка? – удивился я.
- Пока ты спал, мой хороший, мы с Ярковым сделали твою любимую солянку с кружочками сосисок. – Я засмеялся.
- Спасибо! – и не думая, привстал и поцеловал моего парня в губы. Все смолкли. Я повернулся к ребятам и четко проговорил. – Я гей, Максим тоже. Мы любим друг друга, и я не потерплю оскорблений, ни от кого.
- Эй, мы и не собирались. – Поднял руки рыжий. – Меня, кстати, Данила зовут. И я, кстати, би. Так что без всяких насмешек и придирок, Кирилл. Ты, правда, прости нас, мы Лешку-то давно знаем, он тут, пока ремонт с родителями делал, полдвора уже узнал в лицо. Так что мы действительно извиняемся.
- Да и напугал ты нас, если честно. Даже все пиво выветрилось. – Усмехнулся Артем.
Лешка поставил на стол сковородку с макаронами и кастрюлю с солянкой, всем выдал вилки, а мне, почему-то, поставил тарелку и подлил еще сока в стакан. Максим наложил мне того и другого и дал два куска хлеба. Залез в холодильник и достал небольшую банку с помидорами, открыл и тоже поставил на стол, вытащил три и положил мне в блюдце. Ребята смотрели на меня с каким-то умилением.
- Приятного аппетита. – Тихо сказал я.
- Приятного. – Вразнобой высказались новые знакомые, но есть так и не начали, смотря на меня. Максим сел рядом и тоже смотрел, как я приступаю к своему позднему ужину. А я вдруг подумал, что моя реальность совсем не похожа на сон, во сне не было этих парней, которые с умилением смотрят на то, как я ем…
Они ушли сразу после ужина, пообещав зайти завтра и пройтись с нами по городу. Они были шумными, и, пожалуй, самым серьезным из них был Денис. Он оказался действительно старше всех в компании. И когда Данила и Артем переходили допустимый децибел, очень аккуратно прерывал их.
Солянка была настолько вкусной, что я не заметил, как съел и полез в общую кастрюлю. А ребята засмеялись.
Вечер прошел просто замечательно. Было какое-то странное чувство единения. И мне от счастья оставалось только прижиматься к Максиму, который, то и дело, вытаскивал из банки помидоры и кормил меня. Было хорошо.
- Спать не хочешь? - спросил меня Макс, я сидел все на том же стуле, они с Лешкой мыли посуду.
- Нет. Леш, а они теперь что, наши друзья? - я пытался спросить это легко, но получилось с какой-то надеждой.
- Если ты хочешь, Кирилл. Они ребята неплохие, я, конечно, не очень хорошо их знаю, но то, что знаю, они уже рассказали сами. Ден и Данила с детства дружат, а вот Артема нашли на свою голову в старших классах. Он перевелся из другой школы. Живут в доме напротив, так что видеть их будем часто. - Лешка вытер тарелку и поставил в сушилку. Максим повесил полотенце на крючок и повернулся ко мне.
- Чем завтра будете заниматься? - я пожал плечами.
- Я думал, что ты останешься завтра дома…
- Нет, хороший мой, у меня завтра очень важная пара. Так что вам с Ярковым нужно будет продумать свой досуг и просветить меня, чтобы я знал, где тебя искать.
- Морозов, можно подумать, что я смогу навредить ему. - Фыркнул Лешка. - Пойдемте, выдам вам одеяла и подушки.
- Я уж думал, не предложишь, Ярков. - Лешка еще раз фыркнул, и мы втроем пошли в его комнату. Здесь тоже было немного мебели. Собственно - кровать и шкаф, из которого Лешка достал два одеяла и две подушки. Я обнял руками мягкую подушку и вдруг подумал о доме. То есть о том, с чем у меня ассоциируется дом. Не знаю, теперь это точно не запах хлеба и не вид отца с рубанком наперевес. Теперь это, скорее, что-то мягкое в моих руках и теплые руки, обнимающие и ласкающие меня. Я знаю, что глупо сравнивать сон и реальность, но во сне я был одинок, так долго, что уже и забыл, как это - человеческое прикосновение.
Сейчас, здесь, в этой комнате, держа подушку, я мог сказать: я дома. Именно там, где я нужен.
И пусть все идет своим чередом, я попытаюсь просто жить.
- Кирилл? - Максим наклонился и посмотрел мне прямо в глаза. - Что-то болит?
- Нет, я просто понял, что дома. - Они с Лешкой переглянулись. Ярков нахмурился и вдруг коварно улыбнувшись, бросил в меня подушку. Я взвизгнул и кинул в него ту, что держал.
Бой подушками был в самом разгаре. Мы смеялись и били друг друга мягкими изделиями. Максим повалил меня на кровать и прикрывал от Лешкиных атак. Я поймал себя на мысли, что возбужден. Все внутри скрутилось в спиральку и вот-вот должно было выйти наружу. Я прикусил губу и, поймав ладонь Макса, поцеловал его пальцы. Все тут же стихло, и Лешка, тяжело дыша, проговорил:
- Все, идите к себе, и дверь плотней закройте.
- Спокойной ночи, Леш. - Я встал с его кровати и подошел, поцеловал его в щеку, он тоже наклонился и дотронулся губами до моей щеки. Было тепло и приятно. Возможно, именно этого мне и не хватало во сне. Его участия в моей жизни, его заботы, и, наверное, любви. Он любит меня, и если раньше, до комы, я не замечал этого, то сейчас это как яркая картинка среди монохромного мира. Не такая яркая как Максим, но тоже имеющая значение. Больше чем просто друг.
- Спокойной ночи. - Максим подхватил разбросанные подушки и одеяла, и мы покинули комнату.
- Тебе неприятно? - тихо спросил я. Постельное белье нашлось в нашем шкафу, приятного бежевого цвета с большими красными маками.
- Что мне должно быть неприятно? - Максим поправил подушку и сел на кровать. Я подошел и присел на пол около его ног, я бы мог провести так всю жизнь, рядом. Он погладил меня по голове, зарылся пальцами в волосы. Лаская.
- Лешка последнее время проявляет слишком много внимания по отношению ко мне. Тебе неприятно?
- Кир, мы с тобой, да и он тоже, понимаем все. И, если Яркову нравится проявлять к тебе чувства, пусть так и делает. Главное, чтобы это не доставляло тебе неудобства. И чтобы он не переходил границу дозволенного.
- А где эта граница, Максим?
- Ты же понимаешь, что я не ревную тебя к Лешке только по той причине, что точно знаю - он для тебя друг.
- То есть, "граница дозволенного" - это пока я сам не отвечаю ему взаимностью?
- Примерно так. И конечно, мой хороший, мне не очень нравится то, что ты завтра останешься с ним наедине. Но я думаю, что нет человека надежней, и я бы оставил тебя в его руках, не задумываясь. - Он улыбнулся и немного наклонился, мягко поцеловал меня в губы. Я тут же открыл рот, но Максим отстранился. - Давай ложиться спать.
- Да, я подумал, может мы…
- Кирилл, я не думаю, что сейчас подходящее время для полноценного секса. И потом, у тебя был первый раз только несколько часов назад.
- Я, наверное, неправильный гей, но мне хочется еще. - Он улыбнулся и поднял меня с пола, лег на кровать и устроил меня сверху. Я уткнулся в его шею и вдыхал запах его нежной кожи. Прошелся пальцами по животу. Максим вздохнул и чуть изменил позу, погладил меня по спине.
- Я не хочу делать тебя больно, - тихо проговорил он в полумраке комнаты. Я улыбнулся и так же тихо прошептал в его ушко:
- Я не думаю, что мне будет больно, уж слишком сильно, пожалуйста.
Он перевернулся, и я оказался под ним, его глаза даже в полумраке горели, как звезды. Самые желанные звезды, самые горячие. Его губы оказались на моей шее, а руками он задрал мне футболку, погладил ладонями соски, чуть нажимая. Я выгнул спину, прикрыл глаза. Было безумно хорошо, и я чувствовал, что хочу его, сильно. Внутри все горело, и член невыносимо больно и сладко терся о ширинку. Максим надавил бедрами на нее, и я вскрикнул, сам подался вперед к нему.
- Кирилл, мой хороший мальчик, не спеши.
- Я не могу, так хорошо, - сипло прошептал я. Меня лихорадило от ощущения его тяжелого дыхания на моей коже. Мне хотелось всего и сразу. Выгибаться от его движений внутри меня и плавиться от его рук, хотелось закричать, как я его люблю, и шептать нежные слова. Но я молчал. Только очень быстро дышал и лихорадочно задирал его футболку.
Когда мы, наконец, раздели друг друга, и Максим накрыл меня собой, нежно раздвигая ноги, я понял, что значит пик блаженства. Его тонкие пальцы, смоченные слюной, медленно проникли в меня. Я закусил губу, немного жгло, но останавливать его я не собирался. Я хотел, чтобы он врывался в меня, хотел отдаваться и отдавать.
- Максим, давай. Это уже невыносимо. - Он прикусил мой сосок и ввел в меня еще палец, мягко развел их, я вскрикнул.
- Да, Кирилл, ты такой узкий там, горячий… ты готов, мой хороший? Если что-то будет не так, ты мне скажешь? Не терпи только. - Я не ответил, сильнее разводя ноги. Максим убрал пальцы и, нашарив свои джинсы, достал презервативы. Разорвал упаковку и дрожащими руками надел его на себя. Я закусил губу от давления на колечко ануса. И запрокинул голову. Эта боль вкупе с наслаждением приносила такое блаженство. Я обвил его талию ногами и пытался дышать ровно, чтобы не спугнуть то ощущение единства, что было между нами. После нескольких толчков боль и жжение отступили, и я сам начал двигаться в такт с движениями любимого. Резко и сильно, нежно и медленно, рвано и страстно.
- Ааааамг... да, вот так! - Максим обнял меня руками за спину и прижал к себе вплотную. Кожа к коже. - Любимый! - укусил меня за мочку уха, а я не мог ничего даже выкрикнуть, стонал на одной ноте. Мое тело говорило за меня. Оно горело и извивалось, я сжался, и Максим вскрикнул, кончил, резко покинул мое тело и, опустившись ниже, вобрал в рот мой все еще возбужденный член. Я закричал, сильно и безудержно, и моя сперма потекла в горячий ротик.
Максим выпил меня и облизнулся, приподнялся и впился в мои губы.
- Хорошо. - Сипло выговорил я.
- Лучше чем во сне? - немного насмешливо.
- Намного лучше.
- А теперь в душ и спать, мой хороший, тебе нужно отдыхать. - Я лишь кивнул и, встав с кровати, направился в душ, а у самой двери я обернулся и прошептал:
- Мне кроме тебя никто не нужен, Максим. - Я знаю, он слышал, потому что в тишине и полумраке спальни он прошептал мне в ответ:
- Я люблю тебя.
Я вошел в ванную и, аккуратно прикрыв дверь, сполз на пол. Меня мутило, сильно. Нет, в этом не виноват секс, я устал. Так сильно хотел его, что не смог отказать сам себе, но ноги уже не держат. Через десять минут сидения на холодном полу в дверь тихонько постучали. Я не сообразил, что она открывается снаружи, и продолжал сидеть на полу.
- Кира, что-то болит? - через тонкую преграду голос Макса все равно был слишком встревожен, я попытался встать, опираясь руками на ванную. - Кирилл?
- Все отлично, - соврал я. Сам не понимая, почему меня так мутит и такая страшная слабость.
- Зачем ты врешь. - Он нажал на ручку и дверь открылась. Он вздохнул и помог мне подняться с пола. Подхватил меня на руки и поставил в ванную. - Я же говорил, что слишком рано, что нужно подождать. Кира…
Я не устоял и снова осел в холодную ванную, Максим включил воду и душем сполоснул меня, взял большое полотенце и завернул, как ребенка, понес в комнату.
- Максим, все в порядке, правда.
- Я тебе не верю. - Он положил меня на постель и достал свою футболку, надел на меня и накрыл одеялом. Сел рядом и мягко погладил по голове. - В следующий раз ты послушаешь меня?
- Да.
- И не будешь настаивать на близости? - Я снова прикусил губу.
- Это не из-за близости, Максим.
- А почему? - Вот сейчас я ему скажу. Но будет ли это правдой, то, что я хочу ему сказать? Будет ли это действительно тем, что со мной происходит? Я не знаю. Во сне я точно был уверен, что болен, но тут у меня был всего один приступ от перенапряжения и волнения. Да, я устаю слишком сильно, но это тоже можно списать на то, что я только недавно из больницы. Галлюцинации? А если это всего лишь разыгравшееся воображение? И сейчас я, сказав Максиму, только напугаю его… А я не хочу, чтобы он боялся. Ни меня, ни за меня.
- Я не знаю…
- Кирилл. - Он наклонился и уперся лбом мне в лоб, и еще тише прошептал. - Кирилл, я люблю тебя и для меня важно, чтобы ты мне верил. Ты думаешь, я не замечаю?
- Чего? - смотря в его светлые глаза, спросил я.
- Что ты пытаешься оградить меня от всего, что ты пытаешься справиться сам. Но мы ведь с Ярковым не просто так все это время были рядом, Кир. И я и он видим эти мелкие изменения в тебе. Твой страх. Что тебя беспокоит?
- Я думаю, что у меня какое-то психологическое отклонение, - на одном дыхании проговорил я. Он протянул руку и погладил меня по щеке, подушечки пальцев мягко прошли по скуле чуть ниже к губам, он немного отстранился и нежно провел большим пальцем мне по нижней губе.
- Ты же не доктор, чтобы утверждать это, хороший мой. И все, что с тобой происходит сейчас - это по вине твоего отца и матери. Он виноват в том, что ты боишься, а она в том, что никогда не защищала тебя. Я уже много раз говорил тебе, мы справимся. И ты не один. И еще я хочу, чтобы ты помнил, что это реальность, я с тобой, и я никуда никогда не уйду.
- Максим, я ведь вижу какие-то странные сны, и картинка на кухне точно поменялась, и я потерял сознание - я болен, - прошептал я. Он обнял меня, притягивая к себе, и я устроил голову у него на груди, вцепился пальцами в плечи.
- Кир, давай не будем спешить и посмотрим, что будет дальше. Просто попытайся не думать о своем сне и не сравнивать. Хорошо? - я кивнул. - А теперь я в душ и будем спать, а то ты не отдохнешь совсем, и завтра Ярков будет ворчать.
- Я люблю тебя.
- И я тебя, хороший мой.
Утро было странное. Я проснулся, но вставать не хотелось. Поэтому, когда Максим выключил будильник и аккуратно, чтобы меня не разбудить, встал с кровати, я лишь улыбнулся и завернулся поглубже в одеяло. Он собирался тихо и когда уходил, мягко поцеловал меня в висок. И я, полежав еще немного, снова уснул.
Второй раз разбудил меня Лешка.
- Вставай, Кирилл, а то мы с тобой все на свете пропустим, - прошептал он мне и сел рядом. Я открыл глаза и посмотрел на одетого и бодрого Лешку. На нем были темно-серые брюки и пуловер на два тона светлее.
- Доброе утро. А мы что, куда-то идем? - хрипло спросил я.
- Конечно, пойдем гулять в центр, кататься на коньках и есть мороженое. - Он улыбнулся.
- Леш, я же не умею на коньках.
- Знаю, и думаю, что пора бы учиться уже. Тем более я давно обещал, что научу тебя. - Я улыбнулся, а он встал и пошел к двери. - Так, вставай, приводи себя в порядок, я переоденусь и завтрак разогрею, а то я в магазин бегал, он уже остыл, наверное.
Я умылся и почистил зубы, оделся в джинсы и водолазку Макса - она, конечно, была мне чуть велика, но приятно пахла его туалетной водой, - и я подумал, что это так великолепно.
На кухне меня ждал завтрак, состоящий из пельменей и салата. Я рассмеялся.
- И как ты грел вареные пельмени? - Лешка тоже рассмеялся и поставил тарелку передо мной.
- Секрет. Ешь, а то Морозов будет ворчать, что я морю тебя голодом. - Я взял вилку и наколол на нее одну пельмешку, положил в рот.
На самом деле они очень похожи, хотя бы тем, что заботятся обо мне. И их забота такая теплая и яркая, в ней можно погреться.
Лешка переоделся в штаны защитного цвета и свитер с горлом болотной окраски. Ему шло. И я подумал, что он красив, той красотой, которая нравится девчонкам. Мужественный, накачанный.
- Леш?
- М? - оторвался он от своих пельменей.
- А если ты встретишь девушку, то приведешь ее сюда? - В его темных глазах появилось непонимание.
- Девушку?
- Да. - Он отложил вилку и посмотрел на меня внимательным, долгим взглядом.
- Почему ты решил, что я вдруг встречу девушку?
- Я просто вспомнил, что в девятом классе ты встречался с Женей из параллели. - Он прикусил губу.
- Кирилл, у нас с Женькой ничего такого не было, я уже тогда точно знал, кому я отдал свое сердце.
- Кому? - я знаю, что мы еще ни разу не говорили с ним на эту тему, и зачем завел сейчас этот разговор, не знаю. Но мне так хочется, чтобы он был счастлив и чтобы ни в коем случае не встретил девушку, которая будет влюблена в Максима. Я хочу избежать того будущего.
- Кир, я уверен, что ты знаешь ответ на этот вопрос. Мы однажды с тобой разговаривали на эту тему, и тогда я услышал то, что больше не хочу слышать никогда. Ты четко дал мне понять, что я для тебя всего лишь друг, и я принял это. Возможно, иногда я теряю контроль, но это с каждым годом происходит все реже. И ты, и Макс можете не переживать по этому поводу. Я подумал, что будет намного лучше, если я буду другом, потому что я не смогу ничего о тебе не знать, мучиться в неизвестности и сгорать от желания касаться тебя. - Он улыбнулся, немного печально, протянул руку и накрыл мои пальцы, чуть сжал. - Кирилл, я люблю тебя, но ты любишь другого и - это правильно. Мне было больно, но я пережил. Но любить тебя не перестал, потому что тебя нужно любить, понимаешь, ты нуждаешься в любви.
Я смотрел на него и вдруг, сам от себя не ожидал, поднялся со стула и подался к нему, Лешка обнял меня и прижал к себе.
- Прости.
- Не за что просить прощения. Я сам выбрал эту дорогу, и знаешь, если я встречу кого-нибудь, пусть девушку или парня, ты останешься для меня самым дорогим. Всегда. - Он прижал меня сильнее и уткнулся мне в живот. - А теперь доедай, и пойдем гулять, тебе нужно развеяться.
Я отошел, сел на место и меланхолично начал гонять пельмени по тарелке. Лешка смотрел на это ровно пять минут, а потом сам лично начал меня кормить. Улыбаясь и комментируя каждую пельмешку.
А я думал.
Думал о том, что он невероятный человек, друг. Самый настоящий. Тот, кто никогда не бросит и не осудит. Тот, кто всегда будет рядом, не для того, чтобы получить выгоду для себя, а просто так. Потому что любит. Я только единственное что хочу, чтобы эта его любовь приобрела другой характер, и он смог жить дальше, и для себя тоже, и встретить человека, которому ответит взаимностью.
Мы вышли из подъезда и нос к носу столкнулись с Денисом.
- О! Привет! – поздоровался он, протягивая руку Лешке. А потом повернулся ко мне и, как-то странно смотря, протянул руку и поправил мне шарф. – Привет, чудо.
- Привет. – Я улыбнулся, Ден хмыкнул.
- Куда это вы ни свет ни заря?
- В центр, на каток, – ответил я, пряча руки в рукава куртки.
- Здорово, а я вот к бабушке, как Красная Шапочка, с гостинцами. – Он потряс пакетом. – Слушай, Ярков, давай через часик к вам подскочим с ребятами? Веселей же с компанией.
- Ладно, найдете нас там тогда, если что - позвонишь, телефон знаешь. – Лешка взял меня за руку и потянул к остановке.
- До встречи. – Прокричал Денис. Я повернулся и помахал ему рукой.
- Перчатки забыли, руки у тебя холодные. – Посетовал Лешка.
- Леш, все в порядке. – Он взял мои ладони в свои руки и подышал на них, согревая дыханием. Я завороженно смотрел на него. – Леш…
- Ну, что? Заболеешь ведь, ты такой хрупкий, что иногда страшно. – Он притянул меня к себе. – И автобус не едет…
- Ты как наседка. – Я прижался к нему, а он распахнул куртку и накрыл меня одной полой, от него шло тепло, было так уютно.
- Руки спрячь. – Тихо проговорил он мне в волосы. – Возможно, со стороны так и есть, но мне спокойней, когда ты улыбаешься. И когда тебе тепло.
- Мне тепло. – Автобус остановился, и мы прошли в салон, сели на свободные места. – Далеко нам ехать?
- Нет, минут пятнадцать-двадцать.
- Леш, я вот думаю все время… - я нерешительно замолчал.
- Мне иногда кажется, что зря ты это делаешь, Кир. – Я улыбнулся и показал ему язык.
- А если бы я просто сбежал из дома, ну, просто не сказав никому. И жил бы один. – Он повернулся ко мне всем корпусом и серьезно посмотрел в глаза.
- Ты знаешь, что было бы с Максом и мной? Я бы искал тебя везде и, скорее всего, занялся бы тем делом, которое мне совсем не по душе. - Я шокированно смотрел на него. – И наверняка наделал бы глупостей. Но речь не обо мне, а о тебе. Почему ты вдруг заговорил об этом?
- Леш, я тебе не говорил, не хотел расстраивать, но в коме мне приснился сон… - и я рассказал ему, обо всем; первую часть рассказа, до его появления, Лешка только хмурился, а потом открыл рот и округлил глаза. - И я, очнувшись, был так удивлен, и память еще отказывала, а потом, дома утром, я все вспомнил: и что мой отец не отец, и что обращался со мной хуже, чем с собакой. И мать…
- И ты хотел сбежать? – он обнял меня и повел на выход, так как была наша остановка. Мы прошли в торговый центр, обычный магазин с десятками маленьких магазинчиков и катком посередине, но Лешка повел меня за многочисленные столики. Усадил. Я вздохнул.
- Я испугался, Леш, испугался, что снова буду жить и бояться собственной тени, я так не хотел. – Он сел напротив и задумчиво смотрел на меня.
- Теперь все пошло не по тому сценарию. И что ты хочешь сейчас? – я сидел и хлопал глазами, такой простой вопрос, а я не знаю на него ответ. Хотя нет, я знаю, просто ответ так очевиден и прост.
- Жить. – Лешка улыбнулся и насмешливо спросил.
- У меня двое детей? И я политик?
- Ну, это был всего лишь сон.
- Знаешь, я вот на секунду представил, что это реальность… и понял, насколько моя жизнь в твоем сне была скучной и однообразной, сплошная боль, Кир. И я так не хочу.
- Боль? – я вскинул голову, а он печально улыбнулся.
- Кирилл, если бы твой сон повторился в реальности, то я даже не представляю, на что бы была похожа эта реальность. Ведь я живу для тебя, ради тебя. Я бы, наверное, рисовал тебя без конца. – Я не знал, что сделать и сам перегнулся через стол, и прикоснулся губами к его щеке. Просто в знак поддержки, просто чтобы он знал, что я его люблю, только не так как Максима, но люблю. Лешка выдохнул. – Кирилл, солнышко, ну что ты делаешь? – Я отстранился и непонимающе посмотрел на него.
- Я просто…
- Ладно, забыли. Значит, сейчас ты пытаешься сделать так, чтобы твой сон не повторился? – я сел на место и кивнул. – Максим знает об этом?
- Да, и он предложил мне консультации психолога.
- Это прекрасно, но ты скрываешь от него симптомы болезни… - Я шокированно раскрыл рот.
- Я только недавно рассказал ему о них, то есть о том, что было или не было во сне.
- Кирилл, успокойся, давай поговорим об этом позже, пойдем, возьмем коньки, и я научу тебя хотя бы стоять на них. – Я видел, он сосредоточенно думает, решает, анализирует. Я сам не понимал, для чего рассказал ему о сне. Почему мне так стало важно, чтобы он знал о том, что со мной не все в порядке.
Но сейчас я смотрел, как Лешка на коленях шнурует мне коньки и как аккуратно помогает встать, и я, пошатываясь, иду к кромке льда. Он ступил на него первый и резко развернулся, подъехал прямо ко мне и протянул сразу две руки, я уцепился, и он потянул меня. Его улыбка грела меня, но я ойкнул от неожиданности, когда ноги разъехались, я напоминал себе корову на льду.
- Леха… ай!
- Держись за меня, не бойся! – Лешка поддерживал меня за талию сзади и толкал немного
вперед. – Ногами нужно влево... вправо, вот так, молодец.
- Только не отпускай меня! – воскликнул я.
- Не отпущу, – мне в волосы прошептал он. – Никогда.
Я устал очень быстро, и когда пришли ребята, я сидел на лавочке; рядом шлепнулся Артем.
- Привет, Кир. – Он протянул руку, я пожал. У него на руках были митенки, и одет он был в узкие джинсы и кожаную куртку, выделяясь из компании.
- Привет. Вы прогуливаете?
- Учебу? – Я кивнул. – Ага. Скучно жутко. А ты учишься?
- Нет, хочу на подготовительные курсы записаться и на работу бы надо устроиться.
- На работу?
- Да.
- А я думал, что Макс вполне может тебя содержать. – Он улыбнулся и потуже завязал шнурки на коньках.
- Ну, я тоже могу зарабатывать деньги. – Мне не было обидно, что я произвел впечатление такой неженки.
- Можешь, но знаешь, по-моему, ему будет намного приятней, если ты будешь сидеть дома и ждать его вечером после долгого дня без твоих глаз. – Артем задорно улыбнулся. – Но, если ты действительно хочешь работать, то могу предложить одно место. Там не так много нужно вкалывать, да и босс хороший.
- А что за работа?
- Продавец-кассир в музыкальном магазине. Я там тоже работаю. Только у меня смена в субботу-воскресенье, у меня же дневное. – Я задумался. Музыку я не очень люблю, но, возможно, мои пристрастия поменяются, если я начну заниматься чем-то новым.
- Мне восемнадцать только недавно исполнилось, и опыта у меня нет, – честно предупредил я. Артем рассмеялся и обнял меня, чмокнул в нос, я оторопело смотрел на него.
- Ты чудо чудное, какой опыт-то? Научат всему и все расскажут. Так что?
- Хорошо. – Он встал с лавочки и протянул мне руку.
- Пошли, покатаемся. А насчет работы я поговорю в субботу, тогда и приду сразу, расскажу. И, Кирилл, не волнуйся, я думаю, что ребятам ты понравишься. – Я кивнул и схватился за его руку, Лешка подъехал и взял меня за другую.
- Тёма, не совращай мне ребенка, – нарочито строго проговорил он. Я рассмеялся.
- Я ребенка не смогу совратить, я же невинен как овечка, Лекс. – Я удивленно посмотрел на них, они улыбались и осторожно тянули меня по льду. – Боже, Кир, переставляй ноги, так ты никогда не научишься.
- Вы плохие учителя! – звонко вскрикнул я. Артем и Лешка разогнались и отпустили меня, я проехал немного, и Денис поймал меня, не давая упасть.
- Вы что творите, он же ушибется! – строго сказал он. Данила остановился рядом.
- Эй, Кир, ты дыши давай! – я засмеялся и вывернулся из объятий Дена, немного неуклюже прошагал несколько шагов. – Да не ходи ты на них, а катись!
- Ходить научился! Ура! – воскликнули Артем и Лешка. Я впервые так смеялся, мне было хорошо и тепло, от них шла радость, и эта радость приносила мне успокоение. Я впервые в жизни точно знал, что эти люди меня не обидят. Единственное - мне не хватало Максима, но я уговаривал себя, что он скоро будет рядом.
Сердце защемило, когда я увидел высокую фигуру в черном пальто, с пакетом. Он шел, лавируя между столиками, стремительно и в тоже время с грацией, девчонки провожали его взглядами, а он смотрел только на меня. И мне вдруг захотелось утереть всем нос, чтобы все знали, кому принадлежит этот высокий блондин.
- О! Какие люди! – воскликнул Данила. Я вскочил со стула и кинулся к нему в объятия. Максим обнял и прижал к себе.
- Привет, хороший мой. Как ты?
- Теперь хорошо, – прошептал я в его плечо.
- Ярков не обижал? – громко спросил Макс. Лешка возвел глаза к потолку и показал ему фак. – Ой, Ярков, как невежливо.
Мы сели за столик, и ребята пододвинули Максу поднос с деревянной подставкой с суши и роллами. Он благодарно улыбнулся, держа мои руки.
- Ты не голодный? – тихо спросил я.
- Голодный, но мне бы что-нибудь посущественней, чем рисовые шарики с рыбой. – Мы рассмеялись. – Я сейчас приду, ты что-нибудь хочешь, хороший мой? – Артем хмыкнул. Я покачал головой и отпил из стакана сок, они почему-то единогласно взяли мне сок, себе пиво. Я, конечно, не обиделся, но надулся. И за это они купили мне целую гору сладостей, я смеялся и пытался доказать, что я взрослый, но потерпел неудачу. Так что сидел и пил сок. Макс наклонился и чмокнул меня в макушку, скинул пальто и пошел покупать что-то посущественней.
- Я тебе говорил, что он вполне может тебя содержать, – улыбаясь, сказал Артем.
- Это будет как-то не очень, я же тоже могу работать.
- Ты решил искать работу? – встревоженно спросил Лешка.
- Да.
- Я предложил ему место в магазине, где работаю. – Спокойно ответил Артем.
- Что за место? – спросил подошедший Макс. Лешка продолжал нервно кромсать свою колбаску по-баварски.
- В музыкальном магазине, я работаю уже два месяца, там требуются еще руки, – ответил Тёма.
- Хм… - неопределенно сказал Максим.
- Я уже дал согласие. – Не понимаю их хмурости. Лешка и Макс синхронно вскинули головы и в один голос проговорили:
- Тебе нельзя оставаться одному! – переглянулись и уставились друг на друга.
- Нужно, чтобы с тобой кто-то всегда был. – Макс.
- Но там будут люди… - начал я.
- Кто-то из знакомых, знающих как тебе помочь. – Лешка.
- Эй, ребята, успокойтесь, можно попросить, чтобы его так же как меня поставили в субботу и воскресенье, это несложно. И так как он собирается устраиваться на курсы, то его будут отпускать без вопросов. И я присмотрю, вы только объясните, в чем проблема, – высказался Артем. Денис сложил руки в замок и устроил на них подбородок, тихо проговорил:
- Вы уж извините нас за назойливость, но у нас сложилось впечатление, что вы слишком уж опекаете Киру. Но, проведя с ним несколько часов, начинаешь понимать, почему. Он ведь как птенец. Его хочется защищать не думая, отдать все и сразу, только за его смех. И мы просто, по-дружески, хотим знать, что с ним.
Я сидел как громом пораженный, было так приятно, что совершенно незнакомые люди, которых только недавно узнал, говорят такие вещи. Заботятся. Воспринимают таким, какой я есть. Я ведь и правда, как птенец.
Максим посмотрел на меня, спрашивая только глазами: «рассказать?», я кивнул.
- Кирилл только неделю назад очнулся от полугодовалой комы, – серьезно начал он. – Но это не все, у него на почве постоянного стресса развилась частичная ПА; как говорит врач, к которому мы обращались совсем недавно, ничего серьезного, если только у него не будет стрессовых ситуаций. Как тогда, перед подъездом. Он испугался за меня. И упал в обморок, точнее, это не совсем обморок, но будем называть это так. В связи с этим ему нельзя оставаться одному и, ни в коем случае, нервничать и переживать. Я, если честно, удивлен, что он спокойно реагирует на вас, ребята. – Максим замолчал, но слово взял Лешка.
- В детстве это было несильно заметно, но сейчас - с каждым днем после комы - заметнее, он больше замыкается, и иногда зависает, боится, стесняется. И все время напряжен, он расслабляется только в руках Морозова. Поэтому мы так реагируем на предложение о работе, мы понимаем, что ограничивать тебя нельзя, но нам страшно, Кир. Страшно за тебя.
Я покраснел, мне стало душно. Вот теперь мне стало очень неуютно, как будто они напомнили мне, что я неполноценный, что я недочеловек. Меня затрясло.
- Ох, Ярков, заткнись! – Лешка дернулся, но Максим сидел ко мне ближе и обнял меня. – Тихо, хороший мой, мы просто боимся за тебя, просто любим, слышишь? – Я цеплялся за него и вдруг понял, что плачу.
- Бля, не при нем нужно было это рассказывать, – раздраженно просипел Ден. Лешка налил еще соку в стакан и поднес мне к губам.
- Успокойся, солнышко, попей. – Макс прижимал меня к себе, а я все никак не терял сознание.
- Кирилл, все хорошо, мы просто рассказали, как обстоят дела твоим новым друзьям, – прошептал он мне на ушко. За столиком была тишина, и в этой тишине я тихо спросил:
- Друзьям? – Ребята выдохнули, и Артем мягко взял меня за руки.
- Ну, так бывает, друзей не обязательно находить в детском саду, можно и так вот, около подъезда. – Я смотрел на него и улыбнулся, прижался к груди Макса виском и взял стакан у бледного Лешки.
Друзья?
В субботу прибежал Артем и сообщил, что в понедельник я могу прийти на «собеседование». Конечно, как он утверждал, это только формальность и меня уже взяли.
- А магазин большой? – серьезно спросил Макс. Я сидел на его коленях и поедал кусок пирога, который принес Тёма. Вкусно. Даже вкусней Катькиного.
- Ну, не маленький, но в среднем, за день с десяток покупателей, редко бывает больше, так что трудно не будет. Да и Даня покажет ему все и объяснит.
- Данила? – повернулся я.
- Так я не сказал? Это он меня туда устроил, у него отец, собственно, и владеет этим магазином. – Я удивленно приоткрыл рот.
- А это ничего, что по знакомству?
- Кирилл, для тебя любые мелочи, и, кстати, если бы он знал, что тебе нужна работа, сам бы предложил. – Артем весело улыбнулся и поправил очки в стильной оправе. Он вообще на натурала не был похож. Но как я понял, это у него стиль такой. Эти вечные кожаные куртки и узкие джинсы.
Когда Тёма ушел, Максим и Лешка сидели задумчивые. Я встал, налил оранжевый чайник и поставил его греться. Я знал, о чем они думают: как бы отговорить меня от такого рискованного шага. Я присел между ними и взял свою недопитую чашку чая.
- Леш, Максим, не нужно волноваться. – Лешка прикусил губу, Макс покачал головой. – Геннадий Эдуардович сказал, неплохо было бы заняться чем-нибудь и выходить из дома. Он сказал, что я могу, наконец, познакомиться с людьми и выйти из состояния, в котором нахожусь. Мне самому очень хочется попробовать что-то новое.
- Кир, солнышко, мы просто волнуемся, – сдержанно ответил на мою речь Лешка.
- Но это только в субботу на полдня, а потом, когда я освоюсь, то это будет только до четырех часов в субботу и воскресенье. А потом вы оба сможете забирать меня. – Я смотрел на них умоляюще.
- Кир, ты пойми, это все прекрасно, но мы все равно будем волноваться за тебя. И конечно, будем каждые пять минут звонить Дане и Тёме и спрашивать, как ты. И тебе будем звонить куда чаще, каждые три минуты. – Улыбаясь, ответил на мой умоляющий взгляд Макс.
Я вздохнул.
- Но у меня нет телефона, – вдруг вспомнил я.
- Вот поэтому мы сейчас одеваемся и идем в салон связи покупать тебе телефон, – улыбнулся Лешка.
- И одежду. – Кивнул Максим. Я, было, открыл рот и хотел запротестовать. Но мне не дали, поднеся к губам пахнущий ванилью кусок пирога. Я прожевал и хотел уже начать протестовать, но Максим поднялся и, взяв меня за руку, повел в комнату.
- Максим, мне не нужно покупать вещи…
- Это ты так думаешь. А вот мы с Ярковым думаем совершенно по-другому. У тебя с собой одна пара джинсов и три футболки, и я боюсь, что в наступающей зиме твоя куртка не поможет, так как она почти летняя.
- Но это дорого, и потом… - он наклонился и, не дав мне больше сказать ни слова, поцеловал.
- Я очень обижусь, если ты не позволишь мне тебя одеть, – мягко сказал Макс, доставая из шкафа свои джинсы и свитер. Я вздохнул. Как-то так получилось, что из одежды я покидал первое, что попалось мне на глаза, хотя в шкафу в моей комнате было подозрительно мало вещей. Возможно, отец решил, что я не выйду из комы, и выкинул мои вещи, а может мама. Ведь первое что она сказала, когда мы вышли из больницы, что нужно в магазин за одеждой и теплой курткой. Я прижался к любимому.
- Хорошо, только не слишком много, вдруг я еще поправлюсь или вырасту. – Он тихо рассмеялся.
- Если такое произойдет, то мы с Ярковым просто купим тебе другие вещи, но я думаю, что ты не вырастешь и не поправишься, хороший мой.
- Вы с Лешкой вон как выросли за полгода. – Я отстранился от Максима и натянул свои выстиранные, чистые джинсы и на футболку его свитер.
- У нас есть в кого вырастать, а у тебя мама - метр шестьдесят. – Больше он ничего не сказал, я понимаю, что мой отец, настоящий отец, может быть тоже невысокий, но я не хочу об этом думать. Пусть он живет и не знает, что где-то на свете у него есть сын, даже если я с ним встречусь нос к носу, - все равно. Я знаю только Андрея и его тяжелую руку. Боль. И теплые объятия Лешки, его маленькие ручки, уже тогда, в детстве, смахивающие с моих щек слезы. И Максима, который, узнав о том, как обращаются со мной родители, ничего не сказал, но я прочел все по глазам: они в тот день, когда он обрабатывал мне раны на своей кухне, были темнее ночного неба. И его нежные теплые губы…
- А какой у меня рост? – вдруг спросил я. Максим обернулся и, улыбаясь, предложил:
- Измерим его в мартышках или попугаях? – Я засмеялся и обнял его.
- В мороженом, – прошептал я в его ключицу.
- Хочешь мороженое? – Я кивнул.
В комнату постучал и вошел Лешка.
- Собрались? Черт, нужно тебе, что ли, мою куртку надеть, Кирилл. На улице прохладно.
Я отстранился от Максима и повернулся к Лешке.
- Я могу твой шарф надеть.
- И перчатки. – Строго сказал он.
Они снова одели меня как маленького, повязав шарф поверх куртки, и надели перчатки, и вообще, вели себя как мои телохранители. В магазине Макс не остановился на одной покупке, а завалил меня вещами.
- Лешка, а откуда у вас деньги? – спросил я, расправляя только что оплаченный пуловер, ярко-синего цвета. Максим пошел за бельем, я не сопротивлялся; зачем, если мне приятно, что он заботится обо мне, и даже в таких интимных вещах я полностью доверяю ему.
- Не знаю, откуда у Морозова, а я трачу учебные. – Я повернулся и потрясенно взглянул на друга.
- Леш, ты что, с ума сошел?! Нельзя тратить деньги, предназначенные на учебу! – Я даже не ожидал такой реакции, слезы потекли сами. Лешка тут же обнял меня и зашептал в волосы:
- Кир, ну ты что, разве можно расстраиваться из-за этого. Это же просто деньги. И потом, мои родители в состоянии оплатить мне учебу хоть три раза. Не расстраивайся.
- Леша, так нельзя. Это же капитал, который они копили, и вообще, учеба очень важна, а ты и Максим из-за меня пропускаете…
- Кирилл, послушай, нет ничего важнее тебя.
Я застыл в его руках. Рядом сел Макс и строго спросил:
- Ярков, в чем дело?
Но я не дал Лешке ответить, повернулся и со слезами на глазах прошептал: - Откуда средства на покупки? - В светлых глазах появилось понимание, он лишь улыбнулся.
- Это неважно.
- Важно! Откуда? Ты тоже тратишь деньги на учебу?
- Нет, я, в отличие от Яркова, учусь на бесплатном. А у него такой университет - просто так было не попасть, так что вариантов не было. А теперь ты успокаиваешься, и мы идем и покупаем тебе шарф и варежки. – Я покачал головой.
- Я сам куплю, когда зарплату получу первую. – Максим улыбнулся, а Лешка наклонился и потрепал меня по волосам.
- Чудо ты, а до этого будешь мерзнуть, а так как мы ну никак не можем этого допустить, будем отдавать тебе свои вещи, а сами заболеем. – Я округлил глаза и подумал, что я такой глупый.
- Я не подумал.
- Теперь подумал и согласишься, правда? – тихо спросил Макс.
- Да.
- Отлично. А потом пойдем в кафе.
Эта суббота была какой-то сказочной, я все время ловил себя на мысли, что это чудо. Вот так просто сидеть с ними за столиком и смеяться. Не думать ни о чем, быть просто счастливым. И дарить им радость своими улыбками.
Уже поздним вечером, я сидел в большой комнате и смотрел телевизор. По нему шел какой-то современный сериал про полицейских. Я не очень люблю все это, но делать было нечего. Лешка занимался. Ему в его художественной школе, куда он ходил раз в неделю, задали какую-то сложную работу в пастельных тонах. И он, закрывшись в комнате, творил. Максим на кухне готовил ужин и завтрак сразу. Потому что завтра воскресенье, и мы все втроем решили поспать подольше, а не вскакивать ни свет ни заря.
Я перевел задумчивый взгляд на экран, и мое дыхание сбилось. Я сидел и смотрел на себя, только лет на двадцать старше. Сначала я решил, что это очередной глюк. Но через несколько секунд понял, что это совершенно точно не галлюцинация, это мой…
- Хороший мой, ты чего на полу? – от двери спросил Макс, стремительно подошел ко мне и сел рядом, я не реагировал. Герой фильма что-то объяснял какой-то женщине.
- Максим, смотри… - Макс повернулся к экрану и так же остолбенел.
- Это…
- Мой отец? – Он прижал меня к себе.
- Это возможно и не так, но жутко похож на тебя, как две капли воды… просто. - Макс приподнял меня, и мы сели на диван, досмотрев до конца серию, мы вдвоем всматривались в экран до рези в глазах. И когда пошли титры с фамилиями актеров, мы выдохнули.
- Андрей Васильевич Киселев. – Прошептал я непослушными губами. – Максим, разве такое возможно?
- Хороший мой, это может быть совпадение. А если подумать, то прошло почти двадцать лет, и он мог быть тогда совсем не актером, а только начинал. Малыш, ты такой бледный, тихо, прошу, не нервничай.
- Это удивительно… - и это было последнее, что я успел сказать, меня пробрала дрожь и голова заболела так сильно, я застонал и все поплыло…
Я очнулся на диване. Я лежал на коленях Макса, телевизор выключен, рядом на полу сидит Лешка. Точнее, они оба спят. Лешка головой на моих коленях, а я головой на коленях Макса. Я понял, что уже поздно; зеленые цифры на стене говорили о том, что уже два часа ночи. Я лежал и пытался не шевелиться. Было больно. Височные доли болели так, что мне хотелось побиться головой об стену. И болел затылок, ныл, раздирая меня на части.
Потом, через несколько минут наблюдения за мазками лунного света на потолке, я вспомнил, почему упал. Отец… Возможно ли это?
Не знаю, мне кажется что возможно, или это просто моя мечта, которой не суждено сбыться, потому что я все равно не смогу найти его. Я почувствовал, как по щекам текут непрошеные слезы. Было больно, только я не мог понять отчего. Причину слез. Может это по той причине, что я в глубине души очень хотел нормального отца. Просто быть нужным кому-то, не только любимому и другу, а родному по крови. Человеку, который похож на меня. То есть, наверное, это не правильно желать встретиться с ним, но я очень хочу просто посмотреть на него, хотя бы издалека. Я всхлипнул.
Теплая рука Максима обняла меня поперек груди, и он выдохнул мне в волосы.
- Кирилл, не расстраивайся так.
- Что будет?
- А что ты хочешь, чтобы было, солнышко? – тихо спросил Лешка, обнимая мои ноги и мягко поглаживая коленку.
- Я не знаю, если это просто совпадение и этот человек совершенно мне не отец, и я ошибся, принял желаемое за действительное… - Максим поцеловал меня в макушку.
- Мы можем узнать это.
- Как?
- Ну, для начала просто узнать о нем хоть что-то. А в этом нам поможет Интернет, ведь персональные страницы актеров там есть, пусть это и неправда, что они сами ведут свои блоги, но обычно уж о дате рождения и семейном положении написана правда. А еще есть ведь поклонники их творчества, которые должны знать и номера телефонов, и место жительства… - тихо проговорил Лешка.
- Я боюсь. – Я немного развернулся и уткнулся лицом в футболку Макса. Он привстал, и они обняли меня вдвоем. – Мне страшно, вдруг это всего лишь иллюзия, я не верю в такие совпадения. Прямо тогда когда мне так необходимо родное существо, тогда когда доктор советует помириться хотя бы с мамой…
- Возможно, это Судьба. – Отвечает мне Макс.
- Кир, я в судьбу не верю, но если тебе станет легче, мы можем найти его или же все-таки спросить у твоей матери. Только давай тогда немного подождем, узнаем хотя бы немного информации, ведь каждый актер с чего-то начинал, может, этот Киселев, начинал с подмостков и закреплен за каким-нибудь театром. Нужно просто узнать, чтобы тебе стало легче. – Я кивнул.
- Я был в таком шоке, когда увидел его.
- Ну, все. Сейчас уже поздно, но, может, поужинаем? – Я кивнул, потому что действительно хотел есть. Они улыбнулись. В лунном свете, который лился из окна, они оба были похожи на сказочных существ. Я улыбнулся про себя от этого сравнения, мне такое не свойственно – мечтать. Но сейчас, пожив с ними немного времени, я могу спокойно сказать, что счастлив. Эта обволакивающая тишина и спокойствие, эта надежность, вся их любовь дарит мне надежду на то, что я постепенно избавлюсь от страха одиночества.
И теперь еще у меня появилась другая мечта – я хочу встретиться с тем человеком и поговорить, может он мне и не отец, но такого совпадения просто не может быть. Ведь и глаза, и черты лица, и имя…
- Доброе утро, мой хороший. – Я хихикнул из-под одеяла. – Ммм... ты уверен, что ты нормально себя чувствуешь, и выспался?.. – начал, было, Максим. Я не стал его слушать, а вобрал в рот его утреннюю эрекцию. Он выдохнул и заглянул под одеяло. Я сквозь ресницы наблюдал за его лицом, он улыбался и дышал немного приоткрытым ртом. Нежно, как мороженое, обхватил губами и немного сжал, поласкал внутри языком. Максим чуть подкинул бедра и запрокинул голову. Тихо, на грани слышимости простонал. – Кирилл...
А я чуть резко обхватил его член пальцами и задвигал в такт движениям головой. Мой любимый зашипел сквозь зубы и мягко погладил меня по волосам. Одобряя мои манипуляции. Я сделал немного резкое движение, и головка его члена уперлась мне в горло. Я отпрянул, но Максим так эротично простонал, что я тут же сделал так еще раз и еще.
По его стволу и моим пальцам текла слюна, он раздвинул ноги и подбросил бедра. А я смоченными пальчиками несмело погладил дырочку, Макс не остановил и не возмутился. Он просто кончил мне в рот и тут же вскочил, опрокинул меня на кровать и стянул свою футболку, в которую я был одет.
- Мой хороший, нежный мальчик… сейчас. – Я лишь вскрикнул, когда он накрыл мой член рукой. И от этого вскрика его движения замедлились и стали почти тягучими. Максим раскрыл губы и вобрал в себя только головку, дразня меня, сомкнул губы.
- Ах, Максим. – Светлые глаза из-под солнечной челки блестели озорством, я даже удивился немного. Вчера, точнее, сегодня ночью, он был такой серьезный, а сейчас, лаская меня языком, просто мальчишка, в сущности которым он и является. Мальчишка, который для меня – всё.
Он прикрыл глаза, и опустил голову, делая глотательные движения, вбирая меня так глубоко, как только мог. Лаская меня руками и языком, губами. Стонал вместе со мной, я выгнул спину и кончил. Максим поймал каждую капельку моей спермы, улыбнулся и вдруг лег на меня. Привстал, опираясь на локти, и тихо прошептал.
- Если ты обещаешь мне такое пробуждение каждое утро, я буду счастлив.
- А сейчас что, нет? – удивился я. Он рассмеялся и чмокнул меня в щеку. Ноябрьское утреннее солнце светило в незашторенное окно, и я любовался первым снегом на деревьях вдалеке, там, где начинался парк. Скоро Новый год.
- Кирилл?
- Да. – Он вдруг перекатился, и я оказался сверху, он легко посадил меня на себя.
- Ты ответишь мне честно? – Я смотрел в его сверкающие глаза и кивнул. – Хочешь меня? – Я не понял этот вопрос, и Макс видимо уловил это. – В меня.
- Максим, я никогда не задумывался об этом, мне хорошо, так как есть.
- В твоем сне, хороший мой, мы занимались любовью единожды. – Это был не вопрос, но я все равно кивнул. – Я понимаю, что там ты тоже не думал над этим, но ты подумай.
Я смотрел на него и задумался, и вспомнил мои действия при ласках, нахмурился. Хотел бы я Макса? Честно. Нет.
- Максим, я все хотел спросить, у тебя ведь кроме меня не было никого? – я немного помолчал, он кивнул. – Парня? – я снова замолчал, он отрицательно покачал головой. Так, парня не было. – А девушки?
- Была, но это было недолго.
- А откуда тогда ты знаешь что делать? Ну, там… пальцы. – Я немного смутился. Мне еще не приходилось вот так просто с кем-то обсуждать такие подробности. Конечно, с Лешкой мы иногда говорили об этом, но не так.
- Кирилл, ведь столько всего про это написано. Столько статей в Интернете, и просто литературы… Конечно, на практике это сложней, потому что ты же не кукла и нужно думать о тебе. Но все остальное несложно, если забыть на несколько минут о своем возбуждении. – Я смотрел на него внимательно, а он нежно гладил меня по икрам, вверх по коленям, еще выше и обратно.
- Понятно, а это сложно? – Он тихо рассмеялся.
- Кира, если ты захочешь, я подготовлю себя сам, чтобы тебе было комфортно. – Я наклонился и прошептал прямо в его губы:
- Я не хочу быть сверху, но я бы хотел поласкать тебя там. – Глаза Макса заискрились, и он подался вперед, завладел моими губами, со стоном врываясь в мой рот. Я немного поерзал, устраиваясь на нем, и оторвался от его губ сам. Перешел на шею, немного прикусил кожу.
- Знаешь, это так сильно заводит… ммм…
- Что мне сделать, чтобы было еще лучше? – тихо спросил я. Если честно, то все что я знал из своего сна, я уже испробовал и испытал. А что еще можно сделать, я даже не знал.
- Кирилл, мой хороший мальчик… я полностью в твоей власти, делай все, что захочешь. – Он проговорил это прерываясь на каждом слове на стон. А я слегка растерялся, но продолжал вести влажную дорожку по его груди к соскам. Кончиком языка обвел ореол и надавил на бусинку. – Шшшш… - услышав этот звук, я удивленно приподнялся.
- Больно? – Он покачал головой.
- Эрогенная зона. – Я коварно улыбнулся и, наклонившись, вобрал сосок в рот, чуть сжал губами. И, решившись на эксперимент, захватил его зубами и оттянул. Максим выгнул спинку и запрокинул голову, эротично вскрикнул. Я отпустил сосок и поцеловал его, успокаивая нежную бусинку. – Провокатор. – Прошептал Макс.
Я чувствовал попой, что у него снова встало, его возбуждение упиралось мне между ягодиц и я, не думая, потерся попкой. Руки Макса напряглись, и он немного придержал меня.
- Не хочешь?
- Хочу, я же сам напросился на ласку, просто, это слишком… приятно. – Я улыбнулся и привстал на колени, он отпустил меня. Я взял его руку и завел себе за спину, прикусил губу, тихо попросил:
- В меня. – Он сел и поцеловал меня в живот, я непроизвольно втянул его в себя и тихо рассмеялся от щекотки. Было странное иррациональное ощущение комфорта, неги и возбуждения одновременно. Оно как маленькие пузырьки воздуха поднималось внутри меня к самому солнечному сплетению. От пальцев Максима, кружащих по моей дырочке.
- Нравится? – Я уткнулся в его волосы и кивнул, чуть прогибаясь в спине, подставляясь под ласку его пальцев. – Язычком? – Я всхлипнул и кивнул. Максим аккуратно выбрался из-под меня и перебрался мне за спину. Я знал, что будет, но когда его горячий язык дотронулся до такого чувствительного колечка, я не ожидал... Вскрикнул и упал на руки, они не выдержали, и я, не думая, сложил их и устроил на них голову. Максим ласкал меня влажно, с хлюпающим звуком, а я стонал в подушку. Выгибался и насаживался на его язык.
- Максим! Да! – я понял, что не могу удержаться, и просто шептал и шептал. – Это…
Он отстранился и накрыл меня своим телом, я думал он войдет в меня, но мой любимый тихо проговорил.
- Хочешь сам? – Я сначала даже не понял, а потом осознал его слова, вспыхнул и кивнул. Он улыбнулся и поцеловал меня в макушку, лег на кровать. У меня кружилась голова, но мне так хотелось доставить ему удовольствие, просто ласкать его. Дарить себя без остатка.
Он немного раздвинул ноги, и я устроился между ними, дрожащими руками раздвинул половинки и наклонился, лизнул по всей ложбинке. Касаясь маленького колечка. Максим выдохнул и громко ругнулся. Я даже застыл. Заслушался этим хриплым ругательством.
Я продолжал ласкать его, и он вдруг выгнул спину и просунул руку под себя. Несколько движений его руки и моего языка, Макс вскрикнул и кончил.
Тяжело дыша, он перевернулся на бок и подтянул меня к себе, хотел снова вобрать мой член в рот, но я покачал головой и он сдался, просто лег на спину и раскинул руки. Я же перекинул ногу через его грудь и, смотря в совершенно шальные глаза Макса, начал дрочить. Мне потребовалось всего несколько движений, чтобы излиться на его лицо. А потом я собирал сперму с его щек и губ. А он улыбался.
Затем мы сходили в душ и, наконец, вышли на кухню. Лешки не было, но на столе лежала записка. «Шумные вы. Ушел к Даниле. Приду вечером с новостями, постарайтесь быть одетыми. P.S. Морозов, если Кирилл будет выглядеть усталым, ты будешь спать в гостиной. Лешка»
Максим хмыкнул.
- Кушать будешь? – Я кивнул и вдруг обнял его. – Что такое?
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю. – Я отпустил его, он достал вчерашние макароны и котлеты по-киевски. Покупные конечно, никто из нас не умеет их готовить.
Мы ели поздний завтрак, или ранний обед. Я смотрел на него и улыбался. Мне показалось, что вот на этой кухне, сейчас, сидит мое счастье. И я так боялся, что что-то может отнять его у меня. Просто случайность. Просто потому, что моей капризной Судьбе покажется, что я слишком счастлив. Я отложил вилку.
- Максим, а пойдем, сходим в магазин, а то я завтра буду плутать по городу в его поисках.
- Ты про музыкальный магазин отца Данилы? – так же откладывая вилку, спросил он.
- Да.
- Кирилл, ты уверен, что это хорошая идея - пойти туда работать?
- Ну, мне кажется, в любом другом месте то же самое, а тут я хотя бы буду под присмотром ребят.
- Да, и это единственный плюс. – Он снова стал серьезным и мне даже стало не хватать того утреннего мальчишки. – Кир, ты уверен, что сможешь работать в музыкальном магазине, ведь ты даже музыку не слушаешь.
- Артем сказал, что меня всему научат, да и продавцу-кассиру ненужно знать весь репертуар русской и зарубежной эстрады. Или нужно? – я вдруг подумал, что действительно, если нужно будет, то я не смогу там работать.
- Не думаю, что весь, но ответить на какой-нибудь каверзный вопрос покупателя ты должен будешь уметь. А это значит, что хотя бы стандартный список продаваемого товара ты должен знать. Но я не об этом, Кирилл, я совершенно о другом.
- О чем? – Мы помыли посуду и собирались в комнате. Я одел купленные вчера джинсы и теплый свитер с горлом.
- Я о том, мой хороший, что там будут незнакомые тебе люди. Пусть не часто, но первое время тебе придется общаться с персоналом магазина, а это не только Данила и Артем. – Я зашнуровал новые ботинки и выпрямился.
- Ну, мне же нужно когда-то начать учиться общаться и входить в общество незнакомых людей… Не волнуйся, все будет хорошо. – Он подал мне перчатки из тонкой кожи и снял полупальто с вешалки, помог надеть и даже застегнул пуговицы. Оделся сам и мы вышли в прохладный подъезд, подождали лифт и спустились на улицу. И только после этого Максим продолжил разговор.
- Я волнуюсь, что тебе от волнения будет плохо, а меня или Яркова рядом не будет. – Он взял меня за руку, и мы медленно пошли к остановке. На улице было хоть и прохладно, но солнечно. По-осеннему. Я крепко держал Максима за руку, и почему-то мне казалось, что все получится. Мне не может не везти уж совсем.
- Максим, вы же не можете находиться со мной каждую минуту. Я смогу несколько часов побыть без присмотра. И Геннадий Эдуардович советовал чаще бывать в людных местах.
- Помню я. Но он был против, чтобы ты работал. – Привел он еще один аргумент.
- Максим, мне нужно это. – Он вздохнул и в этот момент подъехал автобус.
Музыкальный магазин я увидел сразу, как только мы сошли с автобуса. Вывеска была огромная и даже днем вся светилась. Открывая дверь, Максим крепко взял меня за руку. Я весь сжался, атмосфера магазина не давила, но сильно пугала. Музыка била по нервам, и была абсолютно незнакомой. Максим нахмурился и прижал меня к себе. Через прилавок перепрыгнул парень, и я с трудом узнал в нем Данилу.
- Привет! – прокричал он. Потом махнул куда-то рукой и музыку сделали тише. – Мы одни сегодня, так что отрываемся.
На нем были кожаные брюки и жилетка на голое тело, губы подкрашены черным, я вжался в Макса.
- Привет. – Поздоровался Максим. – А мы просто мимо проходили, и заодно решили посмотреть на место предлагаемой работы.
- Пойдемте, покажу! – с энтузиазмом пригласил Данила. – Кирилл, ты не бойся, обычно тут не так громко. Ребята! – крикнул он. Из разных углов вышли три парня. – Разрешите представить: Кирилл - наш будущий сотрудник. – Они все разом перевели взгляды на меня, я еще сильней вжался в любимого.
- Привет. – Первым начал высокий брюнет в квадратных очках. – Савва. Типа грузчик.
- А я Женя. Типа подай-принеси. – Улыбнулся шатен с темными глазами и обаятельной улыбкой.
- Ну, а я, собственно Артем. – Я даже рот открыл от удивления. На Тёме был синий парик, и отсутствовали очки, но зато, как я понял, были розовые линзы. – Кир, мы тут дурачимся все воскресенье… не переживай. – Он снял парик. Данила взял меня аккуратно за руку и повел в какое-то дальнее помещение, там посадил на стул и включил чайник. Макс сел рядом, как и остальные парни.
- Я с отцом уже поговорил, так что он завтра тебя ждет, после обеда только, а то в понедельник он каждый раз делает инвентаризацию товара. – Он улыбнулся, я раньше как-то не замечал, у него была такая обворожительная улыбка, почти как у Максима.
- А зачем вы… – я обвел лицо рукой, показывая, что имею в виду. Они засмеялись.
- Карнавал репетировали, новогодний.
- Карнавал? – я был так удивлен. В моей жизни никогда не было карнавала, так, новогодние вечеринки в школе, на которые меня не пускали. Но Лешка все время ухитрялся меня вытаскивать из дома под любым предлогом, и мы бежали на эти дискотеки. Но карнавал, это же другое совсем.
- Ну, да. Мы обычно собираемся большой компанией здесь, провожаем старый год, а потом идем на площадь смотреть салют и пускать петарды, ну и пить, конечно.
- О! В прошлом году, ты помнишь, упился так, что начал приставать к директору нашей школы, он от тебя бегал по всей площади. – Засмеялся Женя.
- Не убежал. – Меланхолично парировал Данила. Потом повернулся и достал из стола чашки. – Красивый парень, между прочим, был.
- Почему был? – поддел его Артем.
- Да потому что сплыл на следующий день, и в мою сторону не смотрел. И вообще, обходил стороной, а у нас - у него - алгебра была, так он на уроке ставил мне пятерки, только чтобы к доске не вызывать, и не только по алгебре, но в этом тоже есть плюс, я круглый отличник по его вине.
- Или по своей… затрахал бедного директора… - засмеялись ребята. Я сидел и не мог себя понять, мне было хорошо. Спокойно. Первое мое впечатление сгладилось.
- Слушай, а Ярков где? – вдруг спросил Максим.
- Как где, дома, наверное, – недоуменно ответил Данила и стал серьезным. – Вы потеряли Лекса?
Мы с Максом переглянулись. Как же так…
Куда поехал Лешка?
Мы с Максимом переглянулись.
- В записке было сказано, что он поехал сюда. - Немного нервно произнес я.
- Его не было тут, и если бы был, кто ж его отпустил бы? – улыбнулся Данила. – А потом, с чего бы ему приезжать к нам в воскресенье? – В карих глазах было досадливое выражение. Я даже немного удивился своему поспешному выводу, но с чего бы это Дане так беспокоиться о Лешке?
- Не знаю, надо позвонить, куда он пропал, да еще и солгал, – проговорил Макс, доставая телефон.
- Я сам. – Дотронулся я до его руки, он лишь улыбнулся. Я набрал номер и целую минуту слушал гудки, но Лешка так и не ответил на звонок. – Что с ним случилось?
- Кирилл, с ним все в порядке, вот приедем домой, а он там, рисует в комнате и просто не слышал телефон. Успокойся. – Данила и Тёма закивали. Я, конечно, понимал, что беспокоиться за взрослого парня не стоит, но зачем нужно было лгать в записке. Если у него какие-то дела, мог так и написать. А если эти дела личного характера?
На этой мысли я улыбнулся.
- Ладно, в конце-то концов, могут быть у него свои личные дела, – проговорил я, отпивая из чашки довольно вкусный чай. Краем глаза я увидел, как уголки губ нашего рыжика опустились. Но я не стал задавать вопросов, я от природы не любопытный, так что, если ему действительно нравится Лешка, то Данила парень взрослый, сам должен понимать, что делать со своими чувствами.
- Вот печеньки, мамка пекла. – Пододвинул мне коробку с ароматным печеньем Савва. Я не удивился, что ко мне относятся как к ребенку - по сути, я ведь и есть ребенок, которому не доставало любви в детстве, и, видимо, мое прошлое наложило на меня сильный отпечаток. И это видят те, кому небезразлично. Мне правда интересно, почему все, кто меня окружает, кроме моих родителей, то есть моей мамы, всегда заботятся обо мне.
Я протянул руку и взял два, одно отдал Максиму, а второе надкусил. Оно и, правда, было вкусное. Домашнее, с ванилью и изюмом. Я съел и потянулся еще, а они сидели и смотрели на меня, улыбались.
- Вкусно, – проглотив, проговорил я, уплетая третье по счету печенье и запивая его чаем.
Мы попрощались с ребятами, и я сказал, что завтра обязательно приеду после обеда. Я не знал, как я буду работать в таком месте, что за люди будут со мной, но я верил теплым глазам Данилы и задорной улыбке Артема.
- Не устал, хороший мой? – прошептал мне в висок Макс, когда мы сели в автобус и устроились на свободных местах.
- Нет, просто немного страшно, завтра мне придется в первый раз говорить с отцом Данилы, а вдруг я произведу не очень хорошее впечатление?
- Кир, это же не собеседование, он уже взял тебя. Вы просто поговорите об удобном для тебя времени работы, обсудите график. А потом, я думаю, что Ярков тебя одного не отпустит.
- Кстати о Лешке. – Я помолчал. Не знал, если честно, можно ли обсуждать его вот так за глаза, но мне было интересно, заметил ли Макс. – Ты видел реакцию Дани на то, что у Лешки могут быть личные дела? – Максим улыбнулся.
- Кир, Ярков во вкусе Данилы. И я думаю, тут даже чуть больше, чем просто во вкусе.
- Ты серьезно? – я даже повернулся к нему корпусом.
- Да, хороший мой, не знаю, видит ли все его взгляды и улыбки Ярков, но окружающие видят.
Я задумался: а ведь и правда, Данила хмурится и иногда кусает губы, а глаза становятся темнее, если Лешка смеется, или когда касается меня…
- Он его ревнует ко мне. – Еле слышно прошептал я. – Но ведь Даня знает, что между нами только дружба.
- Знать - это так мало, Кирилл. Иногда нужно чтобы тебе об этом сказали, или лучше показали.
- Но…
- Лешка пока слеп. – Да, это было так.
- Данила не плохой.
Максим рассмеялся и чмокнул меня в щеку, не стесняясь людей в автобусе. Я улыбнулся поцелую. Иногда мне кажется, что, сложись все как в моем сне, это привело бы к несчастью стольких людей.
Лешка был бы несчастен в браке, хоть и имел бы двух милых девочек.
Катька тоже не нашла бы счастье и воспитывала бы сына Максима. Я не знаю, имеет ли она сейчас возможность родить ребенка, надеюсь что да.
Данила, которого я, правда, не знал во сне, но он тоже был бы несчастен в безответной любви, не имея шанс даже видеть объект пылких чувств.
Я не хочу, чтобы он был несчастен, но пока не буду говорить с Лешкой, это очень личное, пусть пока все будет так.
Лешка и правда оказался дома, и как только мы вошли, он тут же бросился в коридор, схватил меня за руку и потащил на кухню.
Усадил на табурет и вручил бумажку.
Я непонимающе смотрел на адрес и телефон.
- Что это? – тихо спросил я. Максим прошел на кухню и встал за моей спиной, положил руки мне на плечи – успокаивая одним своим присутствием.
- А это, Кир, адрес и телефон твоего биологического отца, – не гордо или с азартом, а очень серьезно произнес Лешка.
- Где ты…
- Я сегодня пошатался среди знающих людей – фанов. И к вечеру мне, как хорошему человеку, преподнесли вот это. Скажу тебе честно, Кирилл, он человек деловой и скрытный. У него, по слухам, нет семьи, но там кто знает. Я поспрашивал…
- Ярков, тормозни. – Остановил его Макс. Присел передо мной на корточки и забрал бумажку из моих трясущихся рук. – Кирилл, послушай, это ведь ничего не значит, это просто информация. Если ты захочешь, мы встретимся с этим Андреем Киселевым, если ты не готов, то настаивать никто не будет. Ты слышишь меня, хороший мой?
Я слышал, но ответить не мог.
Так близко, протянуть руку, набрать несколько цифр и я смогу услышать голос моего отца… Я покачал головой. А может это просто совпадение?..
- Морозов, я на радостях… ммм… Кирилл? – Лешка тоже сел на колени около меня и взял одну мою руку, поднес к губам. – Кир, пожалуйста, прости, я, черт, хотел как лучше, чтобы ты не нервничал.
- Все хорошо. – Немного дрожащим голосом проговорил я.
- Ты уверен? Может, приляжешь? - спросил Максим.
- Я хочу позвонить ему. – В кухне установилась тишина. Максим и Лешка сели на свои стулья и смотрели на меня с тревогой.
- Кир, это не очень хорошая идея. – Лешка.
- И в таком состоянии, в котором ты сейчас, не думаю, что стоит звонить человеку, которому тебе придется объяснять, кто ты и что от него хочешь.
Конечно, они были правы, я был в шоке и ужасно нервничал, но также внутри я ощущал такое нетерпение.
- Самое большое, что он может сделать – это не захотеть со мной говорить. – Максим вздохнул.
- И как ты на это среагируешь? – Я задумался.
Если он откажется со мной говорить, то я, наверное, расплачусь, и мне может стать плохо, приступ повторится. Но это не страшно. Макс все понял по моему лицу.
- Так, ладно. Тогда, может приготовить нашатырный спирт? – без улыбки спросил он.
- Мы не пользовались им еще, может, поможет лучше, чем руки Морозова? – Я улыбнулся неуместной шутке и был благодарен им за нее. Они ведь знают, что это не совсем обмороки, это нечто другое. И возможно, после сегодняшнего поступка моя болезнь усилится. И все, что было сделано Геннадием Эдуардовичем, пойдет насмарку, но я хочу услышать голос моего отца. Какой он, этот человек?
Я не хочу придумывать идеал, я просто хочу узнать его. И если он действительно мой отец…
И вдруг я как будто очнулся.
- Знаете, давайте лучше позвоним ему позже. – Они смотрели внимательно. А я продолжил. – Так ведь нельзя, это может быть и правда совпадение, завтра съездим с Лешкой домой и поговорим с моей мамой.
Максим встал и подошел ко мне, обнял.
- Это правильное решение, Кирилл. И поедем втроем тогда.
- Тройное давление тетя Маша не выдержит, а уж мы постараемся взять ее в кольцо, – усмехнулся Лешка.
Я прижался к Максиму и вдохнул его неповторимый аромат. Лешка уловил тот момент, когда мой взгляд стал другим, и тактично вышел из кухни. Я буду удивляться ему всегда, его силе характера.
- У нас свободный вечер… - тихо, в живот Максима проговорил я. Он наклонился и мягко накрыл мои губы. Несильно, но чувственно. Отстранился и подхватил меня на руки, понес в комнату.
Я обхватил его руками за шею и тихо прошептал:
- Знаешь, это так странно, вся моя жизнь настолько изменилась, с тех пор как я проснулся. Но ты для меня навсегда самое дорогое.
- Кирилл, что с тобой, у тебя что-то болит? – присаживаясь вместе со мной на кровать, спросил Максим.
- Нет. Я просто понял, что не сплю. И это реальность. И ты…
- Я люблю тебя и это тоже реальность, хороший мой.
Я вздохнул и поцеловал моего любимого в уголочек за ушком, он задышал чаще.
- И я очень люблю тебя. И хочу…
Он тихо фыркнул.
- Хочешь? – Я снова не совсем понял его, но когда Максим плавно лег на кровать, а я оказался сверху, я покачал головой.
- Нет. Я пока не уверен…
- Хорошо. Чего бы ты хотел, мой хороший?
Я немного сместился и оказался на боку, руки дрожали, но я расстегнул молнию на ширинке джинсов Макса. Потом ремень и пуговицу, юркнул туда рукой и обхватил его член. Он улыбался и смотрел на меня своими светлыми глазами, в них было столько эмоций. Я задыхался в своем желании понять его, быть с ним. Он для меня все… сейчас, потом, всегда.
Я выдохнул и наклонился над его членом, аккуратно, не спеша, ведь нам некуда торопиться, нам никто не помешает.
Облизал головку, мягко обвел ее языком. Максим задышал чаще, немного дернул рукой, но потом передумал и просто задрал свою кофту. Я посмотрел на него.
- Ты хочешь, чтобы я сделал это по-другому? – сипло спросил я.
- Нет, просто… - он облизал губы и стянул кофту совсем. – Разденься.
Я кивнул и попытался быстро избавиться от одежды. Когда я разделся, Макс протянул руку и помог мне залезть на кровать. Я хотел уже продолжить то, что начал, но он остановил меня и тихо попросил:
- Иди сюда. – Я не понял, и Максиму пришлось показать, что он хочет от меня. Это было странно, но приятно, Макс лег на спину, а я оказался сверху, но лицом к его паху. Через секунду я понял для чего, и был несказанно удивлен. Это было восхитительно. Я ласкал его, а он делал это со мной; немного кружилась голова от восторженных мыслей. Я взял его член наполовину в рот и сжал губами. Макс вскрикнул. И немного подкинул бедра, я с жадностью вылизывал его сперму со ствола и ловил себя на мысли, что сделаю для него все, что он захочет. Я лег щекой на его бедро и продолжал гладить его член, в то время, пока он с силой делал мне минет. Это было хорошо, очень, и я кончил резко, даже сам не ожидал.
Потом мы лежали и долго болтали о разных мелочах, но, наверное, это самое большое счастье – не спешить никуда, а просто наслаждаться вот такими моментами.
Вечером мы втроем поужинали и снова сели смотреть тот сериал. Предположительно мой отец играл главного героя полицейского. На мой неискушенный взгляд играл хорошо, правдоподобно, и даже любовь между ним и главной героиней тоже выглядела бесподобно правдиво.
Ночью я почти не спал, и только теплые руки так же не спящего Максима не давали мне упасть в темноту приступа. Он гладил меня по спине, не говоря ни слова, держал в объятиях. И я был благодарен ему за то, что он не задает вопросов, он и так все знает, мой любимый.
Мы уснули только под утро.
Когда мы вошли в магазин, тут была совершенно другая атмосфера. Играла тихая музыка, ребята были в некоем подобии формы и бегали по залу между немногочисленными покупателями.
Лешка ушел искать Даню, так как он звонил и сказал, что будет нас ждать. Максим держал меня за руку и нежно перебирал мои пальцы. Я почти не нервничал, только под ложечкой немного сосало, потому что это было мое первое в жизни самостоятельное решение, не считая того, что я сам решил сбежать из дома.
Эта мысль меня тоже немного пугала, потому что сегодня, после разговора с отцом Данилы, мы едем домой. И я должен буду узнать правду, я не уверен, что моя мама расскажет все - но хотя бы имя моего отца, настоящего отца.
К нам подошли Данила и Лешка, я увидел эту метаморфозу в Даниле и улыбнулся про себя. Все же Лешка ему нравится. Видит ли мой друг это?
Скорее всего, нет. Так как совершенно не реагирует на нервно поправляющего воротничок черной рубашки и пряди волос Даню.
- Привет, вы вовремя, пойдем, Кирилл. А вы пока тут потусуйтесь. – С этими словами он аккуратно взял меня за руку и повел все в то же подсобное помещение. – У нас тут кабинета для отца нет, так что он с тобой за чашкой чая будет говорить, хочешь, я останусь, посижу тихо рядом?
- Нет, не нужно.
- Моего отца зовут Слава. Владислав Евгеньевич. Ты не бойся и говори как есть, я ему коротко рассказал обо всем, ну о том, что ты хочешь учиться и что у тебя фобия. – Я спотыкнулся. Он удержал. – Кирилл, ему лучше не знать обо всех проблемах, так что придумать что-то нужно было, как-то оправдать твои приступы, если будут. Понимаешь?
- Да. И он не откажет?
- Нет, он уже взял тебя, так что теперь вы только договоритесь, когда ты выходишь на работу. – Мы подошли к двери, он постучал и она открылась.
- Привет. Давайте заходите, хотя нет, ты, сынок, беги, помоги Савве. - Даня кивнул и, сжав мою руку в знак поддержки, ушел; я, немного стесняясь, прошел в комнатку.
Отец Дани был мужчина средних лет, невысокий, такой же рыжий и с добрыми карими глазами, вообще, Данила был на него не похож, он обладал сексуальным притяжением, а его отец был очень простой внешности и совершенно не излучал сексуальность, только семейную доброту. Тем и располагал, наверное.
Мы сели за столик, за которым я вчера уплетал печенье, и он улыбнулся.
- Слава. – Протянул он руку, я пожал.
- Кирилл, очень приятно.
- Так, Кирилл, давай сразу к делу. Данила и Артем настаивают на том, чтобы ты работал субботу и воскресенье, тебя самого это будет устраивать?
- Да. – Коротко ответил я.
- Это не помешает тебе самому? – улыбаясь, задал он вопрос. Я не понял, что он имеет в виду, и тихо переспросил.
- Что мне должно помешать?
- Я знаю о твоей проблеме боязни прикосновений. – Я опустил голову, вот это да! Восхитился я такту этого человека, сам придумал название выдумки его сына. Молодец.
- Понимаете, Слава, у меня нет с этим проблем, просто небольшие неудобства.
- Понимаю, – снова улыбнулся он. - Тогда в эту субботу с утра и до обеда ты работаешь с Данилой, а в воскресенье с Тёмой. Хорошо?
- Хорошо. Спасибо Вам большое. – Искренне сказал я.
- Ну что ты, мне кажется, сейчас молодежь не очень-то хочет работать, и поэтому я приветствую инициативу. Это будет касаться и заработной платы.
Мы улыбнулись друг другу и попрощались до субботы.
Я вышел в зал и пошел между стеллажей с дисками, я совершенно не слушал раньше музыку, и все лица с картинок мне незнакомы. И как я буду продавать то, что не знаю?
Я вздохнул.
Сзади меня обняли и поцеловали в ушко.
- Ну, как? Все хорошо?
- Да, Леш, – тихо ответил я. Он обошел меня и немного смущая, наклонился и прошептал:
- Как ты меня узнал?
- По запаху. – Улыбнулся я, мы рассмеялись. В другом проходе, что-то упало, мы обошли стеллаж и обнаружили за ним Данилу, собирающего диски. Я про себя чертыхнулся. И представил, что теперь думает Даня про меня и Лешку, Ярков же сел на корточки около него и стал помогать собирать диски.
- Не надо. Я сам. – Тихо возразил Даня.
- У самого у тебя отлично получается все раскидать, рыжик. – Лешка не видел, как Данила поднял на него глаза и совершенно обалдело уставился. Потом поднял взгляд на меня и одними губами прошептал: «Вы вместе?»
Я улыбнулся и покачал головой. А потом успел обернуться и обнять за шею того человека, с которым я действительно был, вжался в Максима и одним глазом увидел, как Даня улыбается.
- Ярков, ты еще долго будешь ползать тут? Поехали, у нас еще куча дел, а автобус через полчаса.
Лешка поднялся и отдал собранное рыжику.
- Приходите сегодня к нам вечером. – Несмело пригласил Данила. – Мы с ребятами пиво будем пить во дворе. – Лешка улыбнулся и похлопал его по плечу.
- Ладно.
Мы попрощались и поспешили на остановку. Я переживал. Не сильно, но руки все равно дрожали. Мне было интересно, что скажет мама, когда я задам ей вопрос. Дома ли Андрей? Почему она так сильно меня ненавидит? Почему никогда не упоминала о том, что у меня другой отец? Почему позволяла совершенно чужому человеку мучить меня? Для чего я был рожден? И просто - почему?
Максим обнял меня, когда мы сели в автобус.
А он повез нас туда, где началась эта история…
Туда, где я жил, не зная правды. И возможно, я так и не узнаю всего. Мне очень хочется, чтобы у меня был настоящий отец. Которого я бы любил…
Возможно ли?
Автобус остановился на остановке среди деревьев. Лешка легко соскочил с подножки и подал мне руку, я вложил в нее свои пальцы, Максим спрыгнул следом. Было странно, прошло всего семь дней, с тех пор как я уехал из дома, но мне казалось, что намного больше. Как будто я не был тут десять лет. Десять долгих лет.
Или семь счастливых дней. Я улыбнулся. Моя реальность.
- Сразу к тебе? Или можно сначала ко мне зайти, узнать последние новости, – улыбаясь, спросил Лешка.
- Нет, лучше сразу со всем разобраться. – Покачал я головой и протянул Максу руку, он обнял меня, вместо того чтобы взять за руку и прошептал:
- Главное не нервничай, мы с Ярковым никуда не уйдем и одного тебя не оставим.
- Спасибо. Я постараюсь не упасть в обморок.
- Уж постарайся. – Проговорил Максим. – А то твоя мама решит, что мы плохо за тобой смотрим.
- Не думаю я, Макс, что ей есть до этого дело. – Печально ответил я, отстраняясь, он взял меня за руку и мы пошли по тропинке, усыпанной листвой. Она была довольно широкой, и Лешка шел справа, а Максим слева. Как охрана. Мои рыцари.
Я улыбнулся.
- Мне кажется, что она просто очень хорошо скрывает свою любовь к тебе. – Проговорил Лешка.
- А может просто боится Андрея, – предположил Макс.
- А мне кажется, тут все намного проще, она просто меня не любит, и никогда не хотела.
- В больнице она ухаживала за тобой, Кирилл, – напомнил Лешка. Я задумался.
- Не знаю, может, просто не желала сплетен. И так непонятно, что произошло на выпускном, вы меня принесли на руках домой… - Макс вздохнул. Лешка сморщил нос.
- Всем было понятно, что там произошло. Кир, ты бы себя видел. Я вообще не могу понять, как ты его простил.
- Леш, мы уже говорили на эту тему. И да, мама и Андрей знают о том, что произошло, но опять же, вместо того чтобы позаботиться обо мне, она не остановила его от расправы.
Остальной путь до моего дома мы проделали молча. Я вспоминал свой сон, свои чувства и эмоции. И вспоминал могилы родителей. Во сне я относился к ним не то чтобы хорошо, но приемлемо, я бежал от поступка Максима, но не от них. И во сне не было Андрея Киселева. И мой отец был добр ко мне.
Почему Судьба решила подарить мне такой шанс? Я до сих пор думаю, что прожил ту жизнь, просто мне, почему-то, была дарована еще одна возможность. Возможно, именно для того, чтобы сделать многих людей счастливыми.
И чтобы обрести целостность.
Мы подошли к калитке. Знакомой мне до мельчайших трещинок. За дом вела дорожка, там был сад. И мое дерево. Дерево, на котором Максим вырезал самые важные слова в моей жизни.
Я поглубже вздохнул и толкнул калитку, на мои пальцы легли две руку – Лешки и Макса.
Когда мы вошли в дом, я понял, что мама одна. Она сидела за столом и читала. Даже не среагировала на нас в первые минуты. Потом подняла взгляд от книги.
- Кирилл? – удивленно. Потом нахмурилась, увидев ребят. – Что вы тут делаете?
- Здравствуйте, тетя Маша. – Вежливо поздоровался Макс и первый прошел в кухню. Лешка, не здороваясь и не спрашивая разрешения, сел на стул. А я смотрел на женщину, родившую меня, и ничего не чувствовал. Как во сне с могилами. Ничего вообще.
Ни злости, ни желания обнять. Пустота.
- Мы приехали, чтобы поговорить, мама. – Медленно начал я. На самом деле мне хотелось все это прекратить. Сразу, как только я увидел ее взгляд. Он рассказал мне куда больше. – Тебе знакомо имя - Андрей Киселев? – я внимательно смотрел на нее и увидел, как она побледнела. Я вздохнул и прошел в кухню, сел рядом с Максом.
- Я не знаю этого человека. – Еле слышно проговорила она.
- Конечно, ты и не должна его знать. Я просто хочу понять, как так получилось, что я восемнадцать лет считал родным отцом человека, который меня ненавидит? – Она молчала.
- Как ты узнал? Об этом знали только два человека, Андрей и мать Алексея. – Она сверкнула на него глазами.
- Мама мне ничего не говорила, врачебная тайна и еще много чего, я просто с самого детства видел ваше пренебрежение Кириллом, как к нему относится его так называемый отец, попросту отчим. Как он плачет после каждых выходных в туалете детского сада, как на его спине появляются все новые и новые раны. На одном из ужинов дома я просто предположил, что его отец не Андрей, и мама побледнела, точно также как Вы сейчас. Но на вопрос: "кто?", ответить не смогла, потому что не знала. – Лешка смотрел на мою мать спокойно.
- А я просто догадался сам, потому что даже если ребенок не нужен, с ним так не обращаются, но вопрос не в этом, а в том, почему с ним так обращались Вы, тетя Маша? – также спокойно спросил Максим. Я видел, мама в шоке. Она не ожидала, что ей придется когда-нибудь отвечать на эти вопросы. Я смотрел на нее, и она вдруг ощетинилась.
- Ты похож на него как две капли воды. И глаза, и черты лица, с каждым годом все больше и больше. Он приезжал в тот год на каникулы с бабушкой, у них раньше здесь дача была, я влюбилась как девчонка и, конечно, отдалась ему, думала, что он возьмет меня с собой в город. Я с Андреем встречалась тогда, но отдалась другому, потому что твой отчим ничего мне предложить не мог. Я когда узнала, что Киселев меня не любит и что у него в городе девушка есть, рыдала целые сутки, а потом узнала, что беременна и хотела сделать аборт. Но мне запретили. А с брюхом, куда я должна была идти? Помирилась с Андреем и вышла за него, пыталась скрыть срок беременности, ведь выходила замуж уже почти на пятом месяце. Андрей взял с условием, что я не буду запрещать ему воспитывать тебя.
- Воспитывать? – не выдержал Максим. Мой спокойный и сдержанный Максим вскочил со стула и облокотился руками о стол, нависая над моей матерью. – Воспитание - это, по-вашему, бить его каждый день, морить голодом, мучить? Вы же даже не знаете, к чему это все привело! – он не кричал, но его холодный голос пронимал до костей. – Вы могли защитить его, Вы могли быть ему любящей матерью в противовес ненависти отчима! Вы могли спасти его… а вы, что Вы сделали? Не любили, не хотели, так в чем была проблема, отдали бы в приют! Я могу Вам сказать чего Вы хотели и почти добились: Вы хотели унизить его, так как не смогли добиться желаемого - его отца, Вы хотели отомстить за свое унижение его плоти и крови. Вы, тетя Маша, просто омерзительны. – Я даже не почувствовал как плачу. Я смотрел на нее и плакал. А за Максима продолжил Лешка, таким же холодным голосом.
- Его боль приносила вам успокоение, ложась вечером спать, Вам было приятно слышать его приглушенные стоны боли. Вы пытались сломать его, Вы хуже, чем его отчим. Он хотя бы делал ему больно физически, а Вы, тетя Маша, морально. Его боль, его слезы, из таких знакомых и любимых глаз – это было приятно, правда? – Она побледнела еще больше.
- Мама, зачем? – спросил я в тишине. Максим обнял меня, укрывая своим теплом от этой жестокой женщины. Лешка взял за руки, грея мои пальцы.
- Да что ты можешь знать о боли и унижении, мальчишка! – вдруг закричала она. Я не дернулся от ее крика лишь только потому, что Максим крепко меня держал. – Ты не представляешь, через что пришлось пройти мне! Я была одна с неродившимся ребенком, в захолустье, где все друг друга знают…
- Это была твоя ошибка, мама. – Тихо сказал я и медленно повернулся к ней, она отпрянула от стола. – Это твоя ошибка, и ты сама загнала себя в угол. Ты совершила поступок, который вылился в твою никчемную жизнь. Я не должен был платить за твои слезы своими слезами. Я не должен тебе ничего.
- Ты думаешь, что он примет тебя? Да как же, он тогда смеялся мне в лицо, говоря, что у него есть девушка! Зачем ему такая обуза как ты?! Он отверг меня, так почему ты думаешь, он примет тебя?
- Потому что я не ты. – Тихо ответил я. – Я хочу домой. – Обратился я к Максиму. Я видел, как он напряжен и сжимает челюсть. Как Лешка крепко держит мои руки. – Пойдемте.
Я встал, и они тоже встали, мы не раздевались, поэтому просто вышли за дверь. О дверь что-то ударилось. Я предположил, что это книга, которую читала мама, до нашего прихода.
- Как ты? – напряженно спросил меня Максим. Я не ответил, перед глазами все поплыло. – Кирилл!
...Я плыл. В серой пелене. Назад не хотелось совсем. Мне всё виделось искаженное злобой лицо матери. И точно такое же, как у меня - лицо отца. Непонимание.
Примет ли он меня? Поддержит ли? Улыбнется?
- Кирилл, хороший мой, давай, вернись ко мне. – Тихий сдавленный шепот. Максим. Моя крепость, моя гавань.
- Я не хочу. – Ответил я.
- Почему, хороший мой? – кончиками пальцев по моему лбу. Щеке. Нежно.
- Реальный мир слишком холодный и только в твоих объятиях я чувствую себя комфортно.
- Вот и прекрасно, тогда есть куда возвращаться. – С облегчением. А я открыл глаза.
- Есть.
- И есть для чего жить.
- Есть.
- Я люблю тебя. – Мягко и поцелуй в губы, такой же мягкий.
- И я тебя люблю. – Я вдруг подумал, насколько банальны эти слова, но насколько же они пропитаны тайным смыслом, чувствами, откровением.
- Мой хороший. – Я лежал на кровати, рядом с Максимом, а Лешка сидел на диване с ноутбуком и что-то сосредоточенно искал, клацая мышкой.
- Долго я?
- Нет. Несколько часов. Как себя чувствуешь?
- Усталым. И как ни странно, жутко обиженным. – Он серьезно смотрел на меня и тихо спросил:
- Голова не болит?
- Нет. Просто слабость. Она видела, что я упал?
- Не думаю. Она не выглядывала в окно, а мы тебя быстро к Лешке отнесли. Кушать не хочешь?
- Нет.
- Кир, нужно хотя бы попить чай.
- Ладно. Максим, только не уходи. – Я вцепился в его руку.
- Я принесу поесть, и только посмей сказать, что ты не хочешь! – встал Лешка с дивана. – Я нашел. Сейчас приду и объясню.
Он ушел, а я повернулся к Максу и накрыл его губы. Он целовал мягко и перебирал мои волосы, гладил кожу головы. Ласкал меня. Как будто компенсируя мне всю ласку, которую я не получил в родном доме, от родных мне людей, от матери, которая должна меня любить.
Мне хотелось плакать, но я понял, что не могу. Слёз не было. Как-то странно щемило в груди и болело сердце, но плакать я не мог. Может уже хватит себя жалеть, может, достаточно было моментов, где я не хотел жить? Может быть, мне было бы лучше, если бы узнал правду раньше, я бы мог себя настроить правильно и не путаться. Не склоняться от любви к ненависти.
Я уткнулся Максиму в изгиб шеи и вздохнул. Его аромат. Туалетная вода, немного сигарет и естественный запах кожи. Он прижал меня к себе и прошептал:
- Все будет хорошо, Кирилл.
- Ты мой Подарок Судьбы. – Ответил я ему тихо. Он обнял крепче, поддерживая, но не жалея, сохраняя остатки моей гордости, если она у меня вообще еще есть. Делясь со мной теплом и не позволяя мне забыть, что я живой. Мой Максим.
Дверь тихонько приоткрылась, и вошел Лешка с чашкой и тарелкой, во рту вилка.
Макс отпустил меня и сел на кровати, я тоже сел и облокотился на его грудь спиной, он обнял за талию. Лешка отдал мне кружку и поставил рядом тарелку с пюре и подливкой. Видимо, его мама дома. В комнате сразу стало так уютно от запаха домашней еды. Я сглотнул и понял, что голодный.
- А вы поели? – беря вилку, спросил я.
- Да, и очень хотим, чтобы ты тоже поел. – Ответил Лешка. – А я пока расскажу, что нашел. – Он сел обратно на диван и взял ноутбук. – Итак… Андрей Киселев числится за «Малой Драматической Труппой», но уже несколько лет не играет в театре, а снимается в кино. В основном в сериалах. Так… вот, ему сорок лет, не женат, родители живы и живут в Москве. В общем, это все, что удалось вообще накопать, очень уж скрытный твой отец. – От этих слов у меня вылетела вилка.
- Кирилл? – встревоженно мне на ухо.
- Все в порядке, просто странно называть незнакомого человека отцом. А вдруг мама права и я ему не нужен?
- Ну, во-первых, мы этого не знаем наверняка. – Начал Лешка, отрываясь от компьютера.
- А во-вторых, чтобы узнать, достаточно просто встретиться с ним. – Продолжил Макс.
- Я боюсь. – Честно признался я. Я не мог врать им, я никогда не врал им. И даже если признавался в своей слабости, всегда знал - они поддержат. Один как друг, хоть и любит меня, другой как любимый, потому что я нужен.
- Мы будем с тобой, Кир. Даже если твой отец тебя не поддержит и не примет, у тебя останемся мы и наши новые друзья.
Я кивнул, а Максим подал мне вилку.
- Дальше самое интересное. – Улыбнулся Лешка. – Этот Андрей Киселев, хоть и скрытный малый, но удалось выкопать информацию, что у него есть свой театральный кружок. Занятия ведутся два раза в неделю им лично, остальное время там преподают другие люди. Так вот, в эту среду у него как раз проходит занятие. И тааадам… Этот кружок находиться в двух кварталах от нашего дома. – Лешка сиял улыбкой, а я не верил в совпадение. Разве так бывает?
- Ты серьезно, Ярков?
- Совершенно, Морозов!
- Но… я…
- Тихо, Кирилл, ты давай, ешь, потом успокоим мою маму и упросим отца Морозова нас отвезти, а завтра сбегаем и посмотрим, что это вообще за кружок такой. – Предложил Лешка.
Максим погладил меня по бедру и, не стесняясь Лешки, поцеловал в шею, мой друг отвернулся.
Я блаженно прикрыл глаза от мимолетной ласки.
И старался не думать о том, что, возможно, встреча с моим биологическим отцом все же реальна.
Мы вернулись домой уже поздно, и Максиму пришлось нести меня из машины на руках, потому что я дремал.
Он аккуратно раздел меня и уложил в кровать.
- Не уходи.
- Я сейчас вернусь, хороший мой.
Я лежал с закрытыми глазами, стараясь не вспоминать мать. И не думать о завтрашнем походе в этот кружок. Я пытался поймать себя в этой реальности, найти нить. Чтобы быть. Жить. Любить. Знать. Верить.
Максим вернулся и поставил на тумбочку чашки с чаем.
- Как ты?
- Не знаю. Странно.
- Я могу надеяться, что ты завтра не будешь нервничать?
- Я все время думаю, о том, что недостоин тебя. – Он разделся, надел спортивные штаны и футболку, лег рядом.
- И почему тебя вдруг посетила эта мысль? – немного насмешливо.
- Потому что я из себя ничего не представляю. Не обладаю никаким талантом. И… - а вот что «и», я не успел продолжить, он навис надо мной и, сверкая глазами в свете ночника, поцеловал.
- Ты для меня все, мой хороший. – С влажным звуком оторвался от моих губ. – И что значит, у тебя нет талантов? Вспомни, как ты играл в школьной пьесе, я тогда впервые подумал о том, что ты прекрасен.
- Максим! Я играл жабу! В Дюймовочке! – мы рассмеялись.
- Так лучше, не грусти. – Тихо прошептал он мне в висок и лег обратно на кровать. – Я не могу обещать тебе, что твой биологический отец примет тебя, но я могу обещать поддержку, Кир.
- Это много. Ты и так постоянно со мной, и я чувствую твою любовь. Я только боюсь, что он мне не поверит.
- Хм… все может быть, но ты очень на него похож. Я не думаю, что к нему каждый день приходят парни, как две капли воды похожие на него самого, и представляются сыновьями.
- Я тоже так не думаю. Но каково это, в сорок узнать, что у тебя есть взрослый сын? Сын, у которого по вине его мимолетной любовницы, не все в порядке с психикой… - Он снова обнял меня.
- Кир, все с тобой нормально, а если и нет, это можно исправить.
- А мне кажется, что с каждым днем становится все хуже.
- Это не так. И мы обходимся без таблеток.
- Да, и я падаю в обморок от любого стресса. – Печально проговорил я. Максим немного перетянул меня на себя, и я устроил голову у него на груди, он начал перебирать мои пряди.
- Ну, рекомендации психолога мы выполняем, значит должны быть улучшения. Когда у тебя следующий сеанс?
- В среду вечером. – Тихо ответил я.
- Хорошо. На счет курсов еще нужно узнать. Это Лешка сделает. – Он говорил все тише, и я понял, что Макс заснул, его рука так и осталась в моих волосах, а я еще долго лежал и не мог провалиться в спасительный сон.
Кружок находился в подвальном помещении жилого здания. Лешка уверенно шел вперед, так, как будто он тут много раз бывал.
- На самом деле, странно, что поклонники и поклонницы твоего отца не оккупировали это место. – Было непривычно слышать «отец» в адрес мужчины, которого я не видел живьем ни разу. – Хотя я знаю, что оно известно многим. Странно.
Максим шел молча, и только иногда хмурился. Я сегодня утром очень тщательно подбирал одежду, пусть вероятность того, что мы встретим Киселева, сегодня и невелика, мне хотелось выглядеть хорошо. Макс был одет во все черное. Только белый вязаный шарф на шее и черно-белые перчатки. Лешка тоже был в черном. Когда я вышел в коридор, мы дружно засмеялись. Создавалось впечатление, что мы, всё же, очень надеемся встретить его сегодня.
- Прошу тебя, только не нервничай. – Тихо попросил любимый перед самой дверью в театральный кружок. Я лишь кивнул, не уверенный в том, что голос не подведет меня.
Эта дверь скрывала совершенно другой мир, мир иллюзий, мир, к которому я, возможно, никогда не смогу принадлежать.
Лешка уверенно нажал на ручку и открыл его передо мной. Уверенно и как всегда надежно, и рука на моем плече тоже такая же надежная и сильная. Единственное, что различает их надежность и силу - это моя любовь. Я вздохнул и преодолел невидимую преграду.
Конечно, там не было никакой преграды, но мне показалось, что я пробираюсь сквозь толщу воды. И прямо в руки Лешке. Он хмурился, серьезно смотрел мне в глаза.
- Кирилл, успокойся.
- Ярков, я думаю, это была плохая идея.
- Морозов, я просто хочу, чтобы он чувствовал себя лучше, и ему нужен хоть один взрослый человек рядом.
- Не ссорьтесь. Все в порядке. – Я тяжело дышал, и голова немного кружилась, но я осмотрелся. Помещение, в которое мы вошли, было тёмным, и единственным источником света была настольная лампа на столике, за которым сидела женщина, она уже хмурилась. Я сделал шаг к ней и Лешка с Максом тут же поспешили за мной, забыв о споре.
- Здравствуйте. – Не очень смело поздоровался я, она смерила меня странным взглядом.
- Вы что-то хотели, молодые люди? – и так она это спросила, что я поежился.
- Да. – Ответил Лешка, а Максим снова взял меня за руку. – Хотели бы спросить, как можно увидеть руководителя кружка? – Она тут же изменилась в лице. Макс шикнул.
- Простите, мой друг не это хотел спросить. Нам просто очень хотелось бы посмотреть, что Вы можете предложить, перед тем как записаться на занятия. – Очень мягко, как только он умеет, спросил Максим. Женщина не улыбнулась, но явно расслабилась.
- Прошу, разденьтесь, вон вешалка, и пройдемте со мной.
Мы отошли к вешалке, у меня тряслись руки, поэтому я никак не мог расстегнуть пуговицы на куртке. Максим сам расстегнул и помог снять, повесил на крючок. Лешка аккуратно стянул с меня перчатки.
- Тихо, Кирилл, тихо. – Шептал он мне.
- Кирилл, ты бледный очень. – Макс обнял меня за талию и прижал к себе. – Маленький, успокойся, если ты боишься, мы уйдем и придем позже.
- Нет. – Тихо ответил я. Это было бесполезно, если не сейчас, то потом это будет уже подозрительно, да и нет гарантий что завтра, например, Андрей Киселев будет здесь.
Мы вернулись к женщине, она подозрительно смотрела на меня, но ее взгляд как-то изменился.
- Вам плохо? – мягко спросила она.
- Нет, немного нервничаю. – Ответил я честно.
- Не стоит, Андрей Васильевич сегодня как раз принимает у ребят зачет, конечно, это образно, просто несколько сценок на дом… - она остановилась, увидев, как я побледнел. – Молодой челове…
- Кир… - я упал прямо на руки Макса.
Я лежал на чем-то мягком, голова кружилась так сильно, как будто я был после каруселей. Я помню, в далеком детстве, Лешка раскрутил меня однажды, и у меня точно также потом кружилась голова, а он успокаивал меня и принес попить из дома, потому что у меня дома был папа… отчим…
Я открыл глаза, ожидая увидеть родные светлые очи, но столкнулся с незнакомыми голубыми глазами. И через минуту понял, что смотрю в почти такие же, как у меня, глаза. С чуть расширенными зрачками и неверием в них.
- Максим. – Прошептал я, мою ладонь тут же сжали.
- Все хорошо, хороший мой, это Андрей Васильевич… - он не закончил, потому что я сел и уставился на мужчину передо мной, а он точно так же смотрел на меня.
- Бывают же такие совпадения, я думала, двойников не существует… - услышал я голос той женщины, которая нас провожала. Я хотел сказать, что не двойник, но смотря в эти глаза, я понял, он знает, что я не двойник и знает, для чего я пришел. И он недоволен. Я опустил глаза и чуть сжал руку Макса. Лешка открыл рот.
- Ярков. – Предупредил его Макс, тот нахмурился. – Тебе лучше, хороший мой? – я, молча, не поднимая головы, кивнул. – Тогда, нам пора. Простите за причиненные неудобства.
Максим подхватил меня и пошел к выходу. Я прижался к нему и понял, что ничего не чувствую, совсем. Лешка подхватил наши вещи и они, молча, и аккуратно одели меня.
- Кирилл… сможешь сам идти? – тихо спросил меня друг. Я качнул головой.
- Ярков, он не сможет, да тут и недалеко, понесу, – так же тихо от Макса.
- Давай я, ты сам еле стоишь.
- Перенервничал. – Больше они не сказали ни слова. Лешка подхватил меня на руки и понес из темного холла. Улица показалась серой и безликой. Я прижимался к Лешке и ни о чем не думал, как будто меня выключили. Только глаза, почти такие же, как у меня, а в них злость. Я не знаю, на кого он злится: на мою мать, да и помнит ли вообще ее, на меня, что посмел явиться перед ним.
Когда меня раздели и положили на диван в гостиной, я так и смотрел в потолок.
- Хороший, маленький, пожалуйста… - услышал я тихое. – Не надо так, мы же говорили о том, что такое может случиться, Кирилл.
- Мор… Макс, ты давай сам только в обморок не падай, ладно. – Меня приподняли и поднесли к губам чашку. Я не сделал глоток.
– Блин, не реагирует.
- Леш, не суетись. – Устало попросил Максим.
- Может, в скорую позвонить?
- И что? Его увезут в больницу, и там он никому не будет нужен. Кирилл, любимый, пожалуйста.
- Ударь его! – воскликнул Лешка. Я слышал их и даже почти видел, но мне как-то было все равно.
Звонкая пощечина привела меня в чувства, и я, схватившись за обиженную щеку, разревелся.
- Вот и славно. – Почти в один голос и в четыре руки обнимать меня и успокаивать.
- Он… не…
- Тихо, все, успокойся, это еще ничего не значит, может у него тоже шок!
- А может он… все знал! – закричал я и забился в их объятиях. – У него в глазах было понимание! – снова заорал я.
- Кир! Тихо, что ты, это же мы, тихо. – Зашептал мне в ухо Макс. – Может и знал, и понимал, но ты тоже пойми, для него это шок.
- Я понимаю. Но… больно! – я снова заплакал. Было так тоскливо и серо.
- Максим, я говорю это один раз. Иди и займись с ним любовью. – Прочеканил Лешка и покинул гостиную, в коридоре хлопнула дверь. Максим подхватил меня на руки и понес в комнату. Уложил на кровать и лег рядом, не делал попыток раздеть меня или начать ласкать. Он просто обнимал, а я просто плакал. Не знаю, что оплакивал, несбывшуюся мечту, детскую глупость, или и то и другое разом.
- Кирилл, поговори со мной. – Тихо мне в висок, и нежный поцелуй. В коридоре снова хлопнула дверь, и через минуту на кухне застучала посуда. Лешка что-то готовил, он всегда, когда не мог что-то сделать или нервничал, начинал готовить.
- Я странно себя чувствую.
- Что-то болит?
- Немного, но это скорее потому, что я глупый ребенок.
- Нет, это не так.
- Мне обидно, Максим, я думал, он хоть слово мне скажет, хоть улыбнется, а он...
- Ты когда упал, эта женщина побежала за ним, у него было такое лицо, когда он тебя увидел. Он как будто узнал тебя.
- Как думаешь, может такое быть, что мама соврала?
- Знаешь, Кирилл, в свете последних событий, мне кажется, что вся твоя жизнь это ложь.
- Я, почему-то, тоже так думаю. Он знал, что у него есть сын.
Через два часа в комнату тихо постучал Лешка.
- Вы тут как?
- Заходи, Ярков. – Тихо ответил Макс.
- Давайте вставайте, вам поесть нужно, и пойдем гулять, нас ребята ждут около подъезда.
- Кирилл, хочешь погулять?
Я не спал, и Макс прекрасно это знал.
- Да. – Я подумал, что нужно дать шанс Даниле. Ведь парень не виноват в том, что моя жизнь такая странная, и он не должен упускать шанс хотя бы просто поговорить с Лешкой.
Я пошел в ванную, умылся и вошел на кухню, Леха расстарался, и на ужин было картофельное пюре с поджаренным луком и мясная подливка. Я улыбнулся, вспоминая, как мы первый раз у него дома готовили эту подливку, как она у нас сгорела, и мы испортили сковородку, и как потом получили нагоняй от Лешкиной мамы.
- Выглядишь лучше. – Проговорил Лешка и поставил передо мной тарелку с ужином.
- Я перенервничал, но, что странно, в обморок не упал. – Я зачерпнул ложкой пюре и положил в рот. – Мммм... вкусно.
- Спасибо.
- Я думаю, что все же улучшения есть. – Накладывая себе в тарелку картофель, проговорил Макс.
- Не знаю, мне было так все равно…
- Кирилл, на самом деле, я думаю, что твой отец просто в шок впал, может, он очнется и захочет поговорить с тобой, я той бабульке телефон отставил и адрес. – Ободряюще сказал мой любимый друг. Я улыбнулся. Не знаю, верить этому или нет. Надеяться, что он сам позвонит и захочет поговорить со мной. Но о чем нам разговаривать? Эта мысль меня ужаснула. О чем я смогу рассказать отцу, ведь у меня не было ни детства, ни юности, я просто прожил жизнь во сне. Не самую счастливую, но полную печали и горя.
- А о чем мне ему рассказать? – Они смотрели на меня, потом переглянулись. Лешка сглотнул.
- Ну, Кирилл, я даже не знаю…
- Только не лги, что в твоей жизни было все прекрасно без него. Потому что видно, что это было не так. – Ровно ответил на мой вопрос Максим.
- Видно? – удивился я. Лешка нежно улыбнулся.
- По глазам, Кир.
- Да, по глазам. – Подтвердил Макс.
- А что тогда рассказать? Ведь у меня ничего не происходило в жизни. Да я и не знаю, что можно рассказать, а какие темы не стоит даже затрагивать, мне ведь ничего не известно о моем биологическом отце.
- Тогда пусть говорит он, ему найдется что рассказать, а ты слушай. – Дотронулся до моей руки Лешка, Макс делал вид, что ничего не происходит, а я вдруг улыбнулся и лукаво посмотрел на друга.
- Леш, а ты замечаешь, что нравишься кое-кому? – Лешка вопросительно поднял бровь, а Макс опустил голову, чтобы Ярков не увидел его улыбки.
- Что за странный переход, Кир?
- Почему странный, ведь не только у меня в нашей непонятной семье проблемы. – Он улыбнулся.
- Ладно, и кто этот счастливый обладатель симпатии ко мне?
- Ну, нет, так неинтересно, если ты узнаешь это раньше, чем он решится на действия… - с этими словами я собрал посуду и начал мыть. Через минуту Максим мягко меня отодвинул от раковины и занял мое место, подал мне чистую тарелку, я вытер. Ну, что поделать, раз они считают меня изнеженным созданием, которым, кстати, я не являюсь, но разве докажешь.
Собрались мы быстро и, выйдя на улицу, сразу услышали хохот от лавочки во дворе. Пошли туда. Ребята сидели и пили пиво, о чем-то разговаривали.
- О! Привет! – прокричал Ден. Они сразу подвинулись, Макс сел и посадил меня к себе на колени, я вздохнул, когда мне подали бутылку газированной воды.
- Как дела, Кир? – участливо спросил Артем.
- Хорошо.
Они общались, переговаривались, задавали вопросы, сыпали шутками, а я наблюдал за Данилой. Он сначала немного застенчиво передал Лешке открытую бутылку пива, потом подобрался поближе. Я улыбнулся, когда Лешка подавился глотком. И вдруг в упор посмотрел на меня. Я показал ему большой палец и сделал глоток из своей бутылки.
- Данила пошел в атаку. – Мерзко улыбаясь, прокомментировал действия друга Тёма.
- Тебе не нравится?
- Ты, Кирилл, не представляешь, как он ноет… когда мы на смене с ним, он только и говорит что о Яркове. А сегодня, почему-то, весь сиял, а мы когда поняли, что он вечера ждет и вас пригласил на пиво, то долго подтрунивали над ним.
А я улыбнулся шире, потому что Данила что-то быстро говорил Лешке, тот покачал головой, Данила нахмурился, а потом что-то спросил. Они стояли далеко, и я не мог разобрать, что они говорят, но по мимике я понял, что Лешка спрашивает что-то, а Даня не может объяснить.
- Ты не волнуйся, они взрослые, а Даня у нас упрямый черт, ты бы видел, как он нашего директора уломал! За два часа!
- Лешка не ваш директор, тут двумя часами не отделаешься. – Авторитетно сказал я. Ребята хмыкнули.
- У Яркова просто другим голова забита, вот и все, – ответил на мою реплику Тёма.
- И чем же? – удивился Ден.
- Не чем, а кем. – Ответил ему Макс.
- Вот оно как, а давайте пари?
- Пари? – не понял я.
- Ну, да. Добьется Даня Яркова или нет?
- До Нового года? – я почувствовал в себе такую волну адреналина и засмеялся, ребята вторили мне.
- Давай до Нового года, и если под бой курантов Даня его поцелует, а Ярков не ответит, то с тебя, Кирилл, одно желание! – Макс хотел возразить, но увидев мою счастливую улыбку, только прижал к себе крепче.
- Хорошо, а если Лешка ответит, то… - я задумался, Ден и Тёма ждали. – Я хочу, чтобы вы научили меня кататься на мотоцикле.
Над лавочкой наступила тишина, потом Ден ухмыльнулся.
- Только весной тогда, сейчас не сезон.
- А у тебя есть мотоцикл? – я даже вперед подался, Ден и Макс улыбнулись.
- Есть. – Добродушно ответил Денис. Я вскочил с колен любимого и кинулся на шею Дену, он подхватил меня и даже покружил.
Это была моя заветная мечта, но я знал, что мама и отчим никогда не купят мне мотоцикл, а Максим предпочитал машины. А тут! Целый Ден! И у него есть моя мечта!
Ден поставил меня на землю, и Макс потянул меня обратно к себе на колени. Я устроился и сделал еще глоток из бутылки. Повернул голову к парочке и удивился, Лешка стоял и смотрел на мобильник. Потом нажал на принятие вызова, пара слов - и он обернулся к нам, я видел отсюда его взгляд, полный страха и в тоже время надежды. Пара стремительных шагов, и он протягивает мне трубку, одними губами шепчет: «Киселев».
И я замираю. Трясущимися руками подношу трубку к уху и не могу сказать ни слова. Максим обнимает меня сильнее и мягко берет трубку.
- Да? Нет, это Максим, парень Кирилла, да, вполне. Нет, он не может сейчас. Вы же понимаете, я Вам уже сегодня объяснил. Да. Хорошо. Нет. Да. – Он нажал на сброс, отдал телефон Лешке. Ребята молчали. Данила стоял рядом с Лешкой немного грустный, но с тревогой смотрел на меня.
- Дайте ему воды. – Мне открыли бутылку, и Лешка напоил меня, как птенца.
- Что? – проглотив сладкую воду, спросил я.
- Он предложил встретиться завтра в кафе неподалеку от кружка. – Тихо мне в висок проговорил Макс. Я обнял его и уткнулся в шарф. – Тихо, хороший мой, тихо…
- Как я? Мне… он… - я пытался дышать, выходило плохо, руки тряслись. Вдруг Ден сел на корточки передо мной и взял мои руки в свои ладони, проговорил:
- Кирилл, послушай, чтобы не случилось, Максим и Лешка будут с тобой, и мы поддержим в любом случае. Если ты хочешь, мы можем пойти с тобой на встречу. – Я смотрел на него и, если честно, не очень понимал, что он говорит, но его серьезный голос и лицо как-то вернули меня в реальность. Я кивнул, и Ден улыбнулся и уже другим голосом спросил. – С кем встреча?
- С Андреем Киселевым, – тихо ответил я, в глазах Дена появилось неверие. – С моим предполагаемым отцом. – Решил добить я.
- Предполагаемым? – хмуро переспросил Тёма.
- Да.
- Точно, а я все думал, на кого ты так похож. – Стукнул себя по лбу Данила. Ден отпустил мои руки и встал, а я, немного успокоившись, опять устроил голову на плече своего любимого парня. Макс обнял крепче.
- Одни приключения с тобой, Кир. – Проговорил Денис, беря очередную бутылку пива с края лавочки, на которой мы с Максом сидели. – Но найти отца в восемнадцать лет это круто. Жаль только, этот Киселев скрытный ужасно. Все актеры того сериала, в котором он снимался в главной роли, давали интервью, а он отказался. Такое ощущение было, что ему есть что скрывать…
- А может и есть. – Хмыкнул Даня. – У меня в группе девчонка одна по нему сохнет, говорит, что он единственный актер в этом сериале, мужского пола, о котором почти ничего нельзя узнать. Конечно, известны адреса и даже вроде телефоны, но звонить по ним без толку, не берет он трубки и по адресам появляется постоянно в разное время, и даже этот его кружок - тайна покрытая мраком… Галька была бы тебе благодарна за автограф. – Закончил он свою речь. Я вскинул голову и открыл рот от удивления. Нет, это просто имя! Мало ли девчонок с именем Галина? Полно, не может так повезти!
Максим чмокнул меня в щеку, отвлекая от мыслей.
- Еще рано об автографах думать, Даня. Мы хотим сначала просто встретиться с ним, поговорить. – Проговорил Лешка, Данила улыбнулся.
- Да, конечно. Это я просто вспомнил ее, она фанатично все фотки, какие только есть, собирает, и всю информацию по крупицам.
- Ой, я эту информацию за два дня нарыл… - высказался Лешка.
- То ты, а то девчонка… - немного игриво, как мне показалось, ответил Даня, я повернул голову: они очень хорошо меня отвлекали от грустных мыслей, лучше, чем Ден.
- Я лучше девчонки? – ухмыльнулся Лешка. Данила тоже ухмыльнулся и сделал глоток из бутылки, мы молча слушали их. Ден прятал улыбку, а Тёма что-то писал в телефоне.
- Лекс, тебя вообще нельзя сравнить ни с одной девчонкой. – Засмеялся Данила, Лешка покачал головой.
- Слишком много комплиментов за один вечер, не перетрудись.
Данила сверкнул глазами и вдруг прильнул к Лешке.
- Только для тебя…
- Сомов, тебе вообще пить нельзя, так что давай-ка я допью. – Забрал бутылку у Данилы, но не оттолкнул от себя, и я хихикнул. Уткнулся в шарф Макса и прошептал.
- Я научусь кататься на мотоцикле… - Макс хмыкнул.
- Не устал?
- Нет. Я немного испугался, но сейчас все в порядке. – А потом чуть громче. – Может, пойдем к нам, а то Максим попу отморозит, а я кушать хочу.
- О, такую стратегически важную деталь мы не позволим отморозить Морозову. – Засмеялся Лешка и подхватил меня с рук Макса, понес домой. Ребята тоже посмеивались, пошли за нами, прихватив пакет с бутылками.
- Он хороший. – Шепнул я Лешке.
- Я не говорил, что он плохой.
- Я о Даниле.
- И я о нем. – Также весело хмыкнул Леха.
- Леш, я серьезно, он так смотрит, я не замечал сначала, а теперь это очень бросается в глаза. – Лешка нажал код на подъезде и вошел, вызвал лифт, ребята о чем-то разговаривали, смеялись.
- Маленький, давай мы разберемся сначала с нашими проблемами…
- Лешка, но твоя личная жизнь тоже важна.
- Ты думаешь, он мне подойдет? – ставя меня на пол, шепнул он мне на ухо, я кивнул. – Я пока не хочу спешить, Данила интересный, но так сразу и просто - не интересно мне. – Прошептал он. Я улыбнулся.
- О нем тоже можно заботиться.
- А вот заботиться я хочу только о тебе.
- Леш…
- Хватить шушукаться, вы, между прочим, не одни, а великая мудрость гласит: больше двух - говори вслух! – прокричал Тёма.
- Окей, окей! Не кричи только. – Проворчал Лешка. Двери лифта открылись, и мы, наконец, поехали к нам на этаж.
На этот раз расселись в гостиной, сдвинув диван и устроившись на ковре. Ребята заказали пиццу и, пока ждали, решили поиграть в карты.
Было уютно, я пригрелся на коленях Макса, а он уже привычно перебирал мои волосы. Я старался не думать о завтрашней встрече. Просто я знаю, что она будет, и не могу предположить реакцию отца или свою. Так зачем об этом думать и портить настроение друзьям и любимому человеку. Я улыбнулся, когда ребята предложили играть на желание. В первом круге проиграл Тёма. Его послали за пивом.
- Давайте с нами. Хватить отлынивать. – Смотря на нас и улыбаясь, предложил Ден, я нехотя встал с колен Макса, и мы взяли по шесть карт. Я, если честно, играть не умел. Даже в руки их не брал никогда, и откуда в нашем доме взялась колода карт - не знал, потому что Лешка тоже не играет в карты.
– Правила простые. В первой сдаче, а также после розыгрыша, первым ходит игрок с младшим козырем. В дальнейших сдачах ходят по договорённости: либо «под дурака» - ходит игрок, сидящий справа перед проигравшим, либо «из-под дурака» — ходит игрок, сидящий слева, после проигравшего. Ход делается всегда налево и состоит из выкладывания одной или больше карт, и попытки игрока, под которого ходят, их покрыть либо старшей картой той же масти, либо картой козырной масти, если кроющаяся карта сама не является козырной — в таком случае её можно покрыть только старшим козырем. Пока карта не бита, брать карту из колоды нельзя. При этом существуют различные варианты хода - можно «перевести» карту, другие игроки могут «подкидывать» дополнительные карты. Если игрок, под которого ходят, отбился, то он ходит следующим. Но сначала все игроки добирают до шести карт, начиная с игрока, который ходил первым, и кончая игроком, который отбился. Если он не смог отбиться, то он принимает все карты, и следующим ходит игрок слева от него. Последний отбивающий берет карты после подкидывающих не зависимо у кого сколько карт.* – Смотря на меня объяснил Ден, я кивнул и рассмотрел свои карты. Было забавно, потому что у меня были все козыри. Черви. Я знал названия, потому что Андрей любил карты и играл в них с друзьями в саду, там даже стол есть для игры. Первый круг, как и ожидаемо, выиграл я и проиграл Даня.
Он печально вздохнул и посмотрел на меня. Я улыбнулся, и его глаза сверкнули.
- Загадывай, Кир.
- Поцелуй… - Все, включая Данилу, округлили глаза и посмотрели на меня, в квартиру вернулся Тёма и тоже застыл в дверях. - …Лешку.
Макс не удержался и расхохотался, так же как Ден. Тёма выронил пакет, и тут же загремели бутылки, не разбились, потому что он вовремя его поймал.
Данила сглотнул, а вот Лешка улыбался и смотрел на меня в упор.
- Купидон ты мой! – Потом повернулся к опешившему Даниле. – Целуй.
Я улыбался и почти прыгал на месте.
Данила сидел рядом с Лешкой и немного повернулся, нерешительно положил руки ему на плечи и прикрыл глаза, прикоснулся к его губам. Секунда - и отстранился. Я смотрел на Лешку. Он облизал губы и хмыкнул. Передал карты Дане, но учитывая, что руки рыжика были на его плечах, карты рассыпались на ковре.
- Лекс…
- Целовать нужно было тебе, карточный долг оплачен… - я видел, как судорожно сжались пальцы на плечах моего друга, в комнате стало тихо. Даже Тёма старался не греметь бутылками.
- Отлично. – Надулся Данила. – Я выиграю и тогда посмотрим…
- Для этого мне нужно проиграть, рыжик. – Лешка смотрел только на меня, и я вдруг заулыбался шире. Лешка он такой, я помню его, он всегда был именно таким, немного загадочным, в меру, он сейчас дает Даниле шанс завоевать то, что тот так хочет. И если у Дани получится, то счастливей пары просто не будет. Я уверен.
Игра продолжалась с ажиотажем, но Лешка, почему-то, все время выигрывал. А вот когда проиграл я, в комнате стало тихо, и все посмотрели на Макса, я тоже повернулся к нему. Макс кивнул, ведь желание должен был загадывать Лешка. И это меня не насторожило. Но я забыл, что мой друг, кроме всего прочего, еще и любит меня. И вспомнил я это только когда, сверкая карими глазами, Лешка тихо проговорил:
- Поцелуй… - облизнул губы, и я округлил глаза, - …Меня.
В комнате снова было тихо.
Макс улыбался и смотрел на Лешку, а я не знал что делать. А потом вздохнул и, встав на четвереньки, немного подполз к своему другу.
В карих глазах не было торжества, он просто смотрел на меня с нежностью. И я немного подался вперед и накрыл его губы. Они были мягкие. Без страсти, просто поцелуй. Я сквозь ресницы смотрел, как переливаются глаза напротив. И в тот момент, когда Лешка прикрыл глаза и немного разомкнул губы, стараясь мне ответить, я отстранился.
Не было разочарования в глазах моего любимого друга, он просто опять облизнулся и перевел взгляд на Макса, а я на Данилу.
Я не знаю, что было с Максом, а вот Данила ревновал. Сильно, он смотрел в одну точку, закусив губу и смяв край своей кофты.
Я вернулся на свое место и сгреб карты, начал неумело перемешивать. В комнате было напряжение, и я выдохнул, прошептал:
- И что?
- Ничего. – Мне в висок ответил Макс. – Совсем ничего.
- Вот и хорошо. А то нервные клетки не восстанавливаются.
Ден выдохнул, Тёма открыл бутылку и сделал глоток, Данила, наконец, отпустил край кофты. А вот Лешка удивил, потрепав его по рыжим волосам.
Они ушли поздно, было весело и инцидент быстро забыли, а вот повторного поцелуя Данила так и не выиграл себе. Так что когда прощались, я прошептал:
- Не ревнуй.
- Прости, это сильнее меня. Но я благодарен тебе.
Я улыбнулся, а он обнял меня.
- Это еще что такое? – возмутился Ден. – Даня, ты что, перепил, это сокровище не твое, отпусти! – Мы засмеялись, и ребята, попрощавшись, ушли.
Лешка и Макс собирали бутылки в комнате, я вернулся к ним и взял одну, положил в пакет.
- Ну, чего вы, а? – В гостиной прямо можно было пощупать напряжение. От них двоих летали искры. – Прекратите.
- Ярков, я бы тебя придушил, если бы не Кирилл.
- Взаимно, и ты прекрасно это знаешь, и причина та же. – Спокойно ответил Лешка, на точно такую же спокойную фразу Макса.
- Я сказал, прекратите, – тихо проговорил я, сел на подлокотник дивана.
- Кир, прости, не нужно было этого загадывать. – Лешка отбросил пакет с бутылками и приблизился, сел у меня в ногах. - Эти чмоки Данины меня в какой-то ступор ввели, взрослый вроде…
- А Кира тут при чем, Ярков? – садясь на диван, спросил Макс. Я вздохнул.
- Не надо, прошу. Мне нужна ваша помощь. Не ссорьтесь из-за невинного поцелуя. – Я повернулся и накрыл губы любимого. Также невинно и отстранился, потом наклонился и поцеловал Лешку в щеку. – Я понимаю все, Леш, и ты понимаешь, раз мы все понимаем, давай не будем усложнять.
- Это легко сказать, и я постараюсь сделать, Кирилл. – Я улыбнулся.
- Что будем делать с завтрашней встречей? – хмуро спросил Лешка у Макса. – Будет немного нечестно, если мы придем втроем, а он будет один, оппозиция получится. И он может не захотеть разговаривать.
- Да, поэтому мы пойдем вдвоем, а ты заедешь ко мне на работу и передашь от меня записку милой тете Даше.
- Точно, ты же у нас рабочий человек! Сколько ты не появлялся-то там? – воскликнул Лешка, я озадаченно повернулся к любимому, я как-то забыл, что он еще и работает.
- Неделю почти. Но мне давали ее за свой счет, так что не страшно. А вот дальше нужно предупредить.
- Максим, это нехорошо, из-за меня пропускать работу. – Сползая с подлокотника на его колени, прошептал я.
- Все хорошо, Дарья понятливый человек и отлично знает, что такое человеческий фактор и обстоятельства.
И я вдруг понял, откуда у Максима деньги мне на одежду.
- Ты потратил заработанные деньги на меня?
Лешка хмыкнул и встал, пошел собирать бутылки дальше. Оставив нас почти наедине.
- Хороший мой, это было так приятно. Тем более сейчас мне не нужно платить за квартиру, и остались кое-какие накопления с прошлой зарплаты, ты не переживай.
- Все равно, это нечестно. – Он тихо засмеялся и вдруг стал серьезным.
- А морозить тебя в почти летней куртке - честно? – Я вздохнул и уткнулся ему в плечо. Было тепло и приятно. Как я уснул - я не помнил и даже не почувствовал, как Максим перенес меня в кровать и переодел в пижаму.
Проснулся я от легкого поцелуя.
- Доброе утро, хороший мой. – Прошептал Макс, я приоткрыл глаза, он сидел на корточках около кровати, уже одетый. – Пора вставать, иначе мы не успеем на встречу.
- Доброе утро. Лешка уже ушел?
- Да, и оставил нам с тобой милую записку в его стиле. – Я улыбнулся и сел на кровати, потянулся. – Выспался?
- Да, спасибо что перенес меня, я начинаю привыкать засыпать у тебя на руках… - я подался немного вбок и поцеловал любимого в щеку. – Спасибо.
- Не за что. А теперь вставай, а то уже пол-одиннадцатого. Не будем же мы заставлять твоего отца ждать.
Я соскочил с кровати и бросился в ванную. Оттуда прокричал:
- Я не знаю что одеть, поможешь мне?
- Конечно, хороший мой. – Прокричал Макс в ответ.
Такое счастье, что есть он и Лешка, какое счастье, что они рядом.
Мы позавтракали не очень сытно, чтобы можно было взять что-то в кафе. А не просто сидеть и смотреть на Андрея Киселева.
Кафе было уютным. С маленькими столиками, накрытыми шоколадными скатертями и тихой музыкой. Это даже скорее было не кафе, а кофейня. Запах был так чарующе прекрасен, что я сглотнул. Помещение было небольшим, но уютным, фотографии в деревянных рамочках и деревянные панели на стенах делали обстановку очень близкой к домашней.
Я увидел его сразу. Он сидел за столиком у окна и пил кофе, как только мы вошли, он тут же обернулся и очень внимательно следил за тем, как Максим снимает с меня куртку и шарф. Как делает заказ и, беря меня за руку, ведет к нему.
С каждым шагом я понимал – нервничаю. Очень.
- Добрый день. – Поздоровался Максим и выдвинул стул, я медленно сел и сразу, как только Максим сел рядом, схватил его руку.
- Добрый. – Голос у моего отца был просто потрясающий, не такой как у его героя в кино. Мягкий, обволакивающий баритон с немного хриплыми нотками. Я заметил на столе пепельницу и понял, что он курит. Я рассматривал его, а он - меня. Я не знаю, что было в моих глазах, но в его было что-то странное. – Значит, Маша все же сказала тебе кто твой настоящий отец? – Этот вопрос он задал спокойно, но я смотрел в его глаза и видел злость, мне стало страшно.
- Нет. – Почти неслышно проговорил я.
- Понятно, значит, тебя привело ко мне желание славы?
Я распахнул глаза, Макс шикнул. Официантка поставила наш заказ на столик, я схватил чашку с гляссе, опустил голову и тихо проговорил:
- Нет. Я случайно увидел Вас по телевизору…
- И сразу решил прийти ко мне в театральный кружок? – хмыкнул он. Я понимал, он нападал, защищался так, как умел, но он не понимал, что защищаться от меня не нужно.
- Если честно, то мы были удивлены сходством ваших черт. – Мягко сказал Максим.
- Ты что ему, секретарь? – немного огрызнулся Киселев.
- Нет, я его парень. И моя прямая обязанность защищать того, кто мне дорог, от несправедливых обвинений. Я уже объяснял Вам, что Кириллу нельзя нервничать, и это Вы назначили нам встречу, значит, это Вам было нужно нас увидеть. – Спокойно проговорил Макс.
- Максим… - тихо остановил я его, он наклонился и мягко поцеловал меня в висок.
- Я хотел посмотреть, что вырастила та женщина, которую я любил.
Я в шоке открыл глаза и вжался в стул.
- Но…
- Что? Я уверен, что Маша сказала, что я ей изменил и бросил в городке с приплодом, так?
Я лишь кивнул.
– И ты, конечно, поверил и решил, что твой отчим золотой человек, раз женился на ней, беременной чужим ребенком, и принял его как родного сына! – он не кричал, но глаза, так похожие на мои, метали молнии в атмосферу. Я не ожидал. Ложь? Все ложь!
Максим рыкнул.
- Сказала, да! Но перед этим восемнадцать лет позволяла совершенно чужому человеку измываться над копией своей несостоявшейся любви! Сказала, да! Но в течение восемнадцати лет ребенок вообще не знал ничего кроме побоев и редких передышек на сумбурный сон под щеколдой, которую сам же и прибил к двери убогой комнатки! Сказала, что любила, и изменил и бросил, но ни черта не сказала, что вы тоже любили ее!
Я плакал от шока, я никогда не видел Максима таким. Я даже забыл испугаться, так как он вскочил и навис над моим отцом, и все это прошипел ему в лицо. Шокированное лицо. Я вскочил со своего места и обнял любимого человека. Меня трясло.
- Максим, пожалуйста...
Он тут же успокоился и обнял меня.
- Все хорошо, не нервничай, все хорошо. Заблуждение Вам простительно, но не стоит обвинять его в чем-либо, потому что он виноват только в том, что родился на свет. Но если подумать, то и в этом виноваты Вы и его мать.
Я плакал и был напуган до дрожи, но держался в сознании, хотя я так чувствовал, что ненадолго…
Слезы. Крупные. По щекам. Я уткнулся Максу в изгиб шеи и всхлипнул. Они сидели молча, Макс нежно гладил меня по спине. А я думал, думал о том, что моя мама обманула меня. Или это правда только моего отца. Я вытер тыльной стороной ладони мою боль и повернулся к отцу. Я теперь не смогу называть его иначе и, я себя знаю, буду тянуться к нему как тонкий росток весной к солнцу. И если это «солнце» окажется всего лишь холодной иллюзией, то я перестану верить взрослым вообще.
- Расскажите мне. – Тихо попросил я. – Я хочу знать.
Андрей кашлянул, нервно достал пачку сигарет и вытащил одну, протянул нам, Макс покачал головой, а я просто проигнорировал. Он закурил. Сделал несколько затяжек.
- Кирилл… ты только не вини ее. Она молодой была, погналась неизвестно за чем и променяла все на стабильность. А потом, как я понял, придумала сказку в оправдание своих же поступков. Я знал, что так и будет. И о тебе знал, но она взяла с меня слово, что я не приближусь к тебе… - он вздохнул, я видел сейчас перед собой усталого, загнанного человека. – Я только год отучился в театральном училище, когда бабушка на лето предложила поехать в деревню, чтобы подготовить дом к продаже. Я увидел твою маму на речке. Она там с подружками отдыхала. Знаешь, хотя глядя на вас, ты, конечно, знаешь… Любовь пришла так нежданно и обрушилась на нас как ливень в июльскую ночь. Мы целовались за сараем в ее саду… конечно, одним поцелуем не обошлось. И был секс. По настоящему жаркий и страстный. А наутро она сказала, что помолвлена. Я не знал, что ей предложить, да и не было у меня ничего. Студент на стипендии, без работы, на шее у родителей, да еще и в общежитии мы жили. В двух комнатах, в одной родители, в другой я с бабушкой. Куда ее привести? Но я любил. И предложил уехать. На что мне сказали, что даже в столицу со мной не поедут, по причине того, что любят другого. – Он опустил голову. – А вот когда я уезжал в конце лета, закрывая дом на продажу, она пришла и сказала, что беременна, но ребенка не хочет. Я растерялся. Потому что все лето она меня избегала. Сторонилась и все со своим Андреем под ручку ходила. А когда пришла и сказала, я не понял, зачем… Снова предложил уехать, Маша отказала. Но взяла с меня слово, что больше меня не увидит. Я не знал, что было с ней все эти годы, дом у нас купили почти сразу, и родители вместе с бабушкой переехали в квартиру. А я получил первую роль в театре…
- И забыли? – прошептал я.
- Забыл. Пытался. – Спокойно произнес он. – Но вспомнил сразу… как только тебя увидел. Теперь я могу спросить?
Я медленно кивнул, Максим сжал меня в объятиях сильнее.
– Что значит «в течение восемнадцати лет ребенок вообще не знал ничего кроме побоев и редких передышек на сумбурный сон под щеколдой, которую сам же и прибил к двери убогой комнатки»? – он точно процитировал недавние слова Макса. Я судорожно вздохнул.
- Хороший мой, если не можешь, ты не обязан говорить ему все.
Я качнул головой в знак протеста. И прикрыл глаза. Мой отец снова закурил и заказал еще чашку кофе и пирожные для нас. Только когда заказ принесли, я смог собраться с силами.
- Я начну с конца. – Он улыбнулся. – Я только недавно, две недели как, вышел из полугодовой комы. – Я прикрыл глаза, чтобы не видеть шокированное лицо отца. – Причина, по которой я в ней оказался, пока неважна, но до этого я помнил все, а вот после комы частично забыл; кусками, какими-то обрывками… У меня всегда был друг Лешка, он помогал и поддерживал с самого детского сада, мы сейчас живем в его квартире. С детства… это я вспомнил только недавно, я не понимал причины вечного недовольства матери и злобы отца - отчима. Я всегда боялся его и, Максим прав, мог спать только со стамеской в руке, чтобы, только заслышав шаги, открывать окно и бежать к Лешке, босиком в мороз. Так было не раз и не два, постоянно. Я не понимал и защищаться не мог, потому что был слаб. Моя жизнь, до выпускного вечера в школе, была не сказать что адом, но и не детством любимого ребенка. Меня могли не кормить, могли забыть в закрытом доме, могли избить до полусмерти, я не знал другого. И она никогда не защищала меня.
Я вздохнул и Максим прижал меня к себе. И продолжил, так как я уже не мог.
- Когда я первый раз его увидел, я удивился. Маленький, с огромными голубыми глазами, не улыбается. Никогда не видел его улыбку в детстве. Я тогда спросил у мамы, почему он не улыбается, а она предложила мне узнать самому. И я узнал, правда, намного позже, уже в школе. Когда понял, что он мне небезразличен. Но Кирилл не пускал к себе, точнее, Лешка, его верный рыцарь.
Я улыбнулся. – Мы с ним начали замечать отклонения в классе седьмом… на это страшно было смотреть - как Кирилл дергается, как замыкается, как шепчет еле слышно одно и то же «не надо».
- В тот год, точнее, в тот день в седьмом классе, почти в начале года, Андрей сильно избил меня, я думал умру у себя на кровати. Они оставили меня одного дома, после того как убедились, что я дышу… Меня вытащил Лешка и целые сутки просто выхаживал у себя вместе со своей мамой, я умолял ее никому не говорить, но после этого стал пропадать у Лешки постоянно… и стал замечать, что уплываю иногда. Боюсь.
- Вы хотите сказать, что действия этого осла привели к тому, что у тебя психологическое расстройство? – тихо спросил отец, когда я замолчал ненадолго.
- Тут, можно сказать, не совсем расстройство, а, скорее, частичное отторжение реальности. Паническая атака средней формы тяжести. Галлюцинации и кошмарные сны. Иногда Кирилл от стресса теряет сознание, он не вспыльчив, но очень раним. Мы наблюдаемся у психотерапевта, и есть положительная динамика, но пока оставлять его одного нельзя. А он еще работать собрался… - со вздохом закончил перечислять мои проблемы Максим.
- Макс… - я шокированно раскрыл рот. – Зачем?
- Кир, кушай пироженку, – мягко сказал он мне и отломал от шоколадного бисквита кусочек, поднес мне к губам, я машинально открыл рот. Проглотил, запивая гляссе.
- Ему нужен якорь? – спокойно спросил отец.
- Да. И этот якорь - я. – Так же спокойно ответил Максим.
Я поерзал на его коленях и устроил голову у него на плече. Мне было хорошо, но пережитый стресс из-за слов отца не мог пройти бесследно, и меня затрясло. – Кирилл, дыши ровно…
- Как во сне. – Тихо прошептал я. – Ты такой же, как во сне.
- Кир? – немного встревоженно.
- Нет, я не упаду. Мне просто плохо.
- Голова болит? – вдруг участливо спросил Андрей. Я удивленно повернул голову, он смотрел на меня ласково. Разве так может быть, чтобы он переменился за какие-то полчаса. Жалость?
- Да, очень. Но не надо меня жалеть.
Он улыбнулся.
- Я не жалею. Я на самом деле рад.
- Рад? – удивился я. Максим тем временем набрал Лешку. И аккуратно пересадив меня на стул, отошел, я знаю, он дает мне возможность поговорить с отцом наедине.
- Кирилл, возможно, наше первое знакомство прошло не очень хорошо… плохо. Но я действительно испугался того, что ты пришел ко мне просто, чтобы посмотреть в лицо человеку, который бросил твою мать.
Я медленно встал со стула и сделал неуверенный шаг к нему. Он тоже поднялся.
– Я не бросал твою мать, я бы увез ее, если бы она поехала со мной. Если бы я был настойчивей.
- Можно? – одними губами спросил я.
Он был выше меня, почти одного роста с Максимом, я поднял на него глаза. В его голубых очах не было злости или страха, он смотрел странно.
- Можно. – Также почти не слышно ответил он. И обнял меня первый.
Я не мог передать словами, как это здорово, когда тебя обнимает родной человек. Это было так же тепло и надежно, как объятия любимого. Да, мы еще были не родные, точнее не так. Мы родные, но еще не совсем знакомы. Я, если честно, запутался, но его объятия были такие надежные и сильные. Такие, какие и должны быть у папы…
- Это ничего, что я встречаюсь с парнем? – ему в плечо спросил я. Он рассмеялся.
- Ты его любишь?
- Очень. Максим для меня все.
- Тогда зачем ты меня спрашиваешь? Ты уже слишком взрослый, чтобы спрашивать разрешения на отношения. Но я же вижу, с первой минуты нашего знакомства, он заботится о тебе. Оберегает. Кирилл, ты мне лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
- Не очень, тошнит. – Я начал дышать быстро, через рот.
- Максим. – Позвал мой отец. Макс тут же оказался рядом. – Отведи его в туалет.
- Тошнит, маленький?
Я кивнул. Меня тут же подхватили на руки и понесли в уборную. Как только Максим поставил меня на пол я, пошатываясь, пошел в кабинку. Меня вывернуло. Макс придерживал меня за талию. – Все хорошо, не переживай, ты ему понравился.
- Я не могу поверить, Макс, вся моя жизнь - ложь. Я мог бы жить с любящей семьей, пусть в коммунальной квартире, пусть хоть в подвале, но меня бы любили… - я снова разревелся. Макс оторвал бумаги и помог мне вытереть губы, потом подвел к раковине и включил воду, умыл как маленького, а я плакал. Я сполоснул рот. – Любили меня…
- Тише. Все. – Он обнял меня, и я укутался в его тепло, вцепился в пуловер. – Люблю тебя, хороший мой.
- И я тебя очень люблю. Спасибо. – Икая, проговорил я.
- Не за что. Я с Лешкой поговорил, на работу мне только в понедельник, Даша разрешила и даже не сказала что за свой счет. Так что со следующей зарплаты купим тебе что-нибудь красивое.
- Не надо. Я ведь тоже буду работать, так что смогу сам…
Он не дал мне договорить, а просто прижал к себе и зашептал:
- Ты самое дорогое, что у меня есть, и впереди у тебя знакомство с родственниками, так что ты должен выглядеть хорошо.
Я ужаснулся. А ведь и, правда, еще ведь… ох.
- Я забыл.
- Пойдем, не будем заставлять Андрея Васильевича нервничать.
- Так странно. У меня есть настоящий отец.
Мы вышли из туалета и столкнулись с встревоженным взглядом моего отца.
- Как ты? – спросил он, как только мы сели.
- Все в порядке, немного голова кружится, но это от волнения. Можно мне еще спросить? – я опять начал нервничать.
- Спрашивай. – Он улыбнулся. Он был такой красивый, мой отец, если я и правда похож на него хоть капельку, то прекрасно понимаю Максима, и больше никогда не буду задавать ему вопросов о том, что он во мне нашел.
- А твои родители живы? – я даже не заметил когда перешел на «ты».
- Да. Они живут в Москве, но думаю, ты об этом знаешь. В Интернете есть об этом информация.
- Да. А они знают, что у тебя есть сын?
Его лицо тут же изменилось, и я отпрянул, но он взял себя в руки и как мог спокойнее ответил.
- Кирилл, я скрываю это и от них тоже, знала только бабушка. Но ее нет уже два года. Она настаивала на сокрытии этой информации. Репортеры. Я все же не такой уж и неизвестный актер театра и кино. И всем интересна моя личная жизнь…
- И мне. – Улыбнулся я.
- Я так и не женился, у меня есть постоянная партнерша, но кроме секса между нами ничего нет. Может быть, это из-за твоей матери и моих чувств к ней, может, потому что я очень занятой человек, а может, это из-за того, что я просто привык быть один.
Я погрустнел и склонил голову молчавшему Максиму на плечо. Макс хмыкнул.
- Значит, я…
- Кирилл, я не отказываюсь от встреч с тобой, просто очень часто они происходить не смогут. Сегодня вечером у меня репетиция в театре, мне предложили сыграть главную роль. Я не смог отказаться, хотя сейчас по уши занят следующим сезоном сериала… Но… я бы хотел пригласить тебя в гости и тебя, Максим.
- Правда?
- Правда. Мы с Машей оказались плохими родителями. Она вообще не понятно зачем все это устроила. Мучила тебя. – Он сжал челюсть. – А я просто не нашел в себе силы противостоять гордости и пойти на поводу здравого смысла. Но я не привык сожалеть о несделанном, я могу сделать сейчас. И я хотел бы, чтобы ты стал мне ближе.
Я улыбнулся и кивнул.
Мы попрощались, и он обещал, что, как только у него появится возможность и свободный вечер, он позвонит. И еще пригласил нас на спектакль.
Я не знал, что чувствую, когда мы с Максимом вышли из кофейни. Он держал меня за руку, а я думал.
- Ты не упал. – Проговорил вдруг он в вечерней тишине.
- Да. Странно, правда?
- Почему же, мне кажется, это, действительно, положительная динамика.
- Я пью только то легкое успокоительное перед сном, это здорово. – Я вдруг остановился и обнял его за талию. – Я благодарен тебе, любимый, за все, что ты делаешь для меня.
- Кирилл, ты не должен благодарить, потому что все, что я делаю, я ведь делаю и для себя тоже. Я хочу, чтобы ты улыбался, и от твоей улыбки становилось тепло и мне. Я хочу, чтобы ты смеялся, и я буду смеяться вместе с тобой. – Он сделал голос интимным. – И я очень хочу, чтобы стонал, и я буду ловить твои стоны губами и дарить тебе наслаждение.
- Максим, что ты…
- Ты такой красивый, мой хороший.
Я покраснел.
- Максим, а пойдем домой быстрее…
Он рассмеялся и, сжав мои пальцы, потянул меня к подъезду.
Мы поднялись домой и, второпях сбрасывая одежду, закрылись в комнате, правда, Лешки все равно дома еще не было, но не стоит его еще больше заставлять ревновать. Мне ведь так хочется, чтобы он был счастлив, а он не сможет переключиться на Данилу, если будет постоянно слышать мои стоны.
Максим плавно опустил меня на кровать и накрыл собой, впился в губы.
- Знаешь, ты потрясающе отзывчивый. Это так заводит. Очень чувствительный. – Он мягко накрыл мой сосок, втянул в рот, причмокивая. – Вкусный.
- Максим, ну не нужно… - я прикрыл глаза и наслаждался трением наших тел.
- Нужно, мой хороший, обязательно нужно. Ты должен знать, какой ты восхитительный.
Я выгнул спину и застонал, когда Макс вобрал в рот мое возбуждение. Он стоял на коленях на полу, а я лежал на кровати. Медленно, давая мне прочувствовать каждым сантиметром его язык и горячий рот. Упираясь головкой прямо ему в горло, я лишь стонал и комкал покрывало в кулаках. Было приятно и никаких мыслей в голове, только ощущение сжимающейся спирали в низу живота. Только страсть, с которой мой любимый ласкал меня. Я подкинул бедра в такт его движениям и с гортанным криком кончил в ласкающий меня рот. Максим слизывал сперму с губ и улыбался. А я приподнялся и потянул его на кровать.
- Мой хороший, чего ты хочешь?
- Ляг, пожалуйста.
И он выполнил мою просьбу, без вопросов лег на постель. Я нежно провел пальчиками по его члену, Макс улыбнулся. Это восхитительно - смотреть на него. На улыбку, на сверкающие глаза, в которых отражается нежное желание. Я завел руку себе за спину и погладил дырочку, мне хотелось, чтобы он вошел в меня, и в тоже время я хотел ласкать его сам. Поэтому я опустил голову и вобрал его член в рот, только головку, сомкнул губы. Причмокнул. А пальчиками аккуратно подготавливал себя для него. Было так непривычно делать это самому, но не менее приятно. Когда два пальца во мне двигались свободно, я отстранился от члена моего парня и смочил слюной пальцы, снова ввел в себя, несколько скользящих движений и я готов.
- Кирилл, солнышко, ты не представляешь… - Я оседлал Макса и, улыбаясь, медленно сел на него, вбирая его возбуждение.
Было так хорошо, я запрокинул голову и закричал.
- Люблю!
Максим привстал и чуть качнул бедрами, а я как будто очнулся и, опираясь на колени, привстал и сел обратно.
– Ох!
- Мой хороший… да! – его руки легли мне на ягодицы и сжали, он сам приподнял меня и опустил на себя. Через несколько толчков я поймал его ритм, и стало еще прекраснее, двигаться с ним в такт, доставлять ему удовольствие… Я самый счастливый человек на свете…
Все что там за дверьми этой комнаты - просто мир, а здесь, в его крепких объятиях, мой личный мирок под названием «Максим». Моя любовь к нему как подарок мне, как подарок для него… Мое счастье!
Меня выгнуло и я, сделав еще несколько толчков, кончил в сжимающие меня пальцы. Максим ахнул и прошептал:
- Мой хороший, миниатюрный…
И я почувствовал его теплую сперму, она обволакивала все внутри, и я подумал, что это тоже подарок - мне.
Макс аккуратно повалил меня на кровать и снова, как много раз до этого, впился в губы. Целовал сладко и нежно, обещающе. Он обещал мне, что так будет всегда, чтобы ни случилось. И мне хотелось верить, что в моей жизни наступает новый этап. Поворот в неизвестность, но только с ним… С этими мыслями я уснул, не чувствуя, как Максим вытирает сперму с моей кожи влажным полотенцем. Не зная, что Лешка вернулся домой с тортом…
Все остальное - утром…
«Мне самому кажется, что мое состояние улучшается. Немного, конечно, по чуть-чуть, но я чувствую себя целым. Недавно, всего двое суток назад, я встречался с отцом. Я писал уже где-то тут, что нашел своего отца. Это было бесподобно. Мои мысли сейчас не совсем об отце, и я решил заляпать этот листок ежедневника не этим… Мне страшно. Вчера он позвонил и предложил мне познакомиться с бабушкой и дедушкой, то есть с его родителями… я боюсь. Как они отреагируют на меня, что скажут… как я…» - я отложил ручку и посмотрел на написанный текст. Вздохнул.
Поднял взгляд на Геннадия Эдуардовича, он молча смотрел на меня, я протянул ему дневник. Он быстро прочел и улыбнулся.
- Кирилл, на самом деле, все не так плохо.
Он мне нравился с каждым посещением все больше. Очень тактичный и понимающий, не как все психологи, хотя кроме него я не видел никого, но по телевизору иногда смотрю на их выступления - и мне становится тепло оттого, что этот человек не такой циничный, что ли…
- Мне все еще страшно, но когда мы с Максимом встречались с моим отцом, я не упал, хотя меня тошнило.
Он улыбнулся.
- Кирилл, ты понимаешь, что твой мир полностью другой? – вдруг спросил он. – Не такой, как во сне. – Пояснил, хотя мне не нужно было объяснять, я понимал.
- Да. Я с каждым днем путаюсь меньше. Но… - я опустил голову, сегодня, как и последние несколько дней, я пришел сюда без Максима, и это очень меня нервировало, не смотря на мое отношение к моему врачу.
- Но? – подтолкнул он меня.
- Я не могу без Максима, мне некомфортно, а ему нужно работать и учиться, я, конечно, тоже буду работать и позже пойду на курсы, но как я буду без него столь… как? – Я знал, в моих глазах паника.
- Кирилл, тише, выпей воды.
Я взял протянутый мне стакан и сделал глоток.
– Послушай, я уже понял по твоим записям, что Максим для тебя как якорь, да и видно это по твоему поведению… - он откинулся на спинку кресла. – Но ты отчетливо понимаешь, что он живой, любящий тебя человек, и это прекрасно. Я предлагаю вариант альтернативы Максиму.
- Какой? – с опаской спросил я.
- Фото. – С улыбкой сказал он. Я открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но тут же его закрыл. Мой мобильный телефон ожил.
– Ответь, не стоит заставлять любящих тебя людей нервничать.
- Спасибо. – Я вытащил телефон и встал с кресла, подошел к маленькому диванчику у окна и присел на его подлокотник, нажал на зеленую кнопочку. – Да?
- Как ты там? Я подошел уже, если еще долго, то я в кафе посижу напротив. – Спокойно и уверенно спросил Лешка. Я улыбнулся: мой еще один оплот стабильности.
- Хорошо, я тогда в кафе зайду. – Тихо ответил я.
- Но, Кир, я не один.
Я удивленно приоткрыл губы.
- А с кем?
- С Даней. – Улыбается, я прямо чувствовал, как он насмешливо ерошит рыжие волосы Данилы.
- Хорошо, тогда подождите меня в кафе.
- Что-нибудь хочешь? – мягко спросил меня мой лучший друг.
- Нет.
- Ладно, мы тебя ждем.
Я нажал на сброс вызова и улыбнулся.
Геннадий Эдуардович кашлянул, а потом, когда я вернулся на свое место, участливо спросил:
- Тебя ждут?
- Да, Лешка приехал.
Он смотрел на меня внимательно.
- Кирилл, а что ты думаешь о своем друге?
Эту тему мы еще не обсуждали, и вопрос заставил меня задуматься.
- Он был со мной с самого детства, защищал всегда и оберегал, в силу своих возможностей. Я бы не выжил без его поддержки… Я люблю его.
- Так же как Максима?
- Нет, как друга. И Лешка знает об этом, я говорил с ним… хотя, наверное, нужно еще раз сказать… - я погрустнел, он перелистнул несколько страниц моего дневника и зачитал.
- «Мое отношение к Лешке ничуть не изменилось, я все так же доверяю ему, я и раньше догадывался, что он ко мне неравнодушен, но после того, как узнал точно, я лишь сильнее стал уважать моего друга, ведь он ни разу не намекнул и не воспользовался моей беспомощностью…» Кирилл, ты не боишься Алексея?
- Нет, – спокойно ответил я. – И сейчас у него вроде налаживается личная жизнь, я не хочу мешать, но этот парень из нашей компании…
- Ты не рассматриваешь своего друга как замену Максиму, я имею в виду не любовь, а как якорь, когда Максима нет рядом.
- Это невозможно, потому что Леша тоже учится, они остаются со мной через день… я иногда чувствую себя ребенком.
- Тебя это беспокоит?
- Нет.
- Хорошо. Тогда по поводу встречи с родственниками… Я думаю, что на нее тебе лучше пригласить и Максима тоже, если хочешь, я могу поговорить с твоим отцом.
- Спасибо, но я думаю, что он сам понимает то, что я не смогу быть в порядке без Макса.
Я действительно думал, что мой найденный отец понимает меня, ну, хотя бы немного. Потому что мы еще слишком мало общались, и я уверен, что он понял, что без Максима я не могу.
Я вышел из кабинета через полчаса, с новым рецептом, как сказал Геннадий Эдуардович, лекарство было чуть слабее предыдущего. И он, улыбаясь, поздравил меня с прогрессом и обещал, что мы обязательно откажемся от таблеток совсем.
Я аккуратно сложил рецепт и положил его в карман полупальто. Был вечер пятницы, и было немного прохладно. Начало декабря радовало крупным снегопадом и морозцем, не лютым, а даже нежным; я вышел из здания клиники и перешел дорогу. Кафе носило название «Шоколадница», я пока еще ни разу не был в нем, а запах вкусных пирожных и кофе напомнил мне то кафе, в котором я встречался с отцом. И я смело шагнул к столику, за которым сидели Лешка и Данила.
- Привет. – Улыбаясь сказал я. Лешка тут же встал и взглянул мне в глаза.
- Нормально? – помог снять пальто, я краем глаза взглянул на Даню, он улыбался, нежной, как мне показалось, улыбкой.
- Да, все отлично, у меня новое лекарство, так что потом еще в аптеку нужно зайти.
- Зайдем, нет проблем. Садись. – Он отодвинул мне стул, и я сел. Данила протянул руку, и я пожал ее.
- Не голодный? А то мы тут немного проголодались…
Я смотрел в его сверкающие глаза, было видно, что ему все равно, что они встречали меня, главное, что с Лешкой, несколько минут, но наедине.
- Нет, но кофе бы выпил.
Я хотел встать и пойти купить. Утром, уходя на учебу, Максим оставил мне деньги, было так неудобно, но он категорично заявил, что это мне на мороженое, и если я откажусь, то он обидится.
- Сиди, я принесу. – Улыбнулся Даня, и я полез за деньгами, а он вдруг фыркнул. – Ты смеешься, что ли? Я что, не в состоянии купить чашку кофе своему личному купидону?! – и с этими словами он гордо встал и щелкнул меня по носу, ушел за кофе.
Я недоуменно повернулся к Лешке - тот улыбался.
- Леш?
- Ну, что ты? Все хорошо, мы просто решили, что ты должен научиться ездить на мотоцикле, вот и все.
- То есть, вы вместе? – я не смог сдержать восторга.
- Не совсем пока, но с его рвением, я думаю, что это неизбежно. Он умудрился за два дня так достать меня лирическими сообщениями, что я не выдержал и пригласил его в кафе.
- То есть, я сейчас вам мешаю? – я прикусил губу.
- Нет, ты как раз спас его от расправы.
- Леш? – опять удивленно спросил я.
- Еще пара минут его взглядов и слов, и Данила простился бы со своей позицией вечного топа… прямо в туалете… Я, если честно, раньше как-то не замечал, что он такой сексуальный… - тихо прошептал мне Лешка на ухо и хмыкнул.
– Кирилл, ты точно хорошо себя чувствуешь?
- Да, все в порядке. Лешка, я рад. - Я повернулся к нему и обнял за шею, и также тихо зашептал на ухо. – Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, пожалуйста, не останавливайся, ладно? Он хороший, ты же видишь, правда?
Он тоже обнял меня.
- Вижу. После тех карт он задался целью…
- И я все равно выиграю у тебя поцелуй и урок для Кира. – Смеясь и ставя передо мной чашку ароматного кофе, высказался вернувшийся Даня.
- О да! Я это уже слышал, малыш. – Немного ехидно, но по-доброму, отпарировал Лешка, и отпустил меня.
- А чего это я «малыш»? – заливаясь румянцем, воскликнул Даня. Я смотрел на них и улыбался. Я не чувствовал себя лишним, и наверное, так было правильно для них. Потому что отношения должны начинаться с чего-то большего, чем секс в туалете.
- А потому что ты младше меня, – спокойно ответил Лешка.
Данила хмыкнул.
- У тебя в каком месяце день рождения?
- В марте, – тихо сказал я.
- И у меня в марте. – Улыбаясь, проговорил Даня. – А число?
Я видел, он даже дыхание затаил.
- Пятого.
- И правда, старше, – с наигранным разочарованием прошептал Данила, а потом коварно улыбнулся.
– И за это, Лекс, ты ведешь меня в кино…
Они улыбались друг другу, а я допивал вкусный кофе и думал о Максе, о его руках и губах, об улыбке и нежности слов.
Вдруг у меня завибрировал телефон, я достал и нажал на принятие вызова.
- Привет, хороший мой, как ты там?
Моя улыбка стала шире.
- Привет. Все хорошо, Геннадий Эдуардович выписал мне новое лекарство, слабее, чем было. – Поделился я хорошей новостью.
- Отлично. – Обрадовался он. – Ярков встретил тебя?
- Да, все в порядке. Мы сейчас в «Шоколаднице», как раз напротив клиники, так что не волнуйся.
- Хорошо, пусть он покормит тебя. Я буду немного позже сегодня, заскочу к Дарье и все же отработаю несколько часов, ты ложись, хорошо? Не жди меня, а то тебе завтра на работу.
- Я подожду, – тихо прошептал я.
- Люблю тебя, хороший мой. – Он не стал спорить, а просто чмокнул трубку, я услышал этот потрясающе приятный звук даже в шуме кафе. Я убрал телефон и посмотрел на притихших друзей.
- Все хорошо, Максим будет поздно. – Я заметил, что у меня затряслись руки и поспешно спрятал их под скатертью столика.
- Кир, иди сюда. – Лешка, не обращая внимания на посетителей и на Данилу, обнял меня за плечи, и я устроил свою, заболевшую вмиг, голову у него на груди, вцепившись в его свитер. – Кирилл, он просто задержится по делам, он приедет вечером?
- Да, заедет на работу и потом приедет.
- Вот видишь, он приедет домой, а мы сейчас пойдем и погуляем до аптеки, а потом я свожу вас с Даней на мосты. Хочешь? Посмотрим как там красиво… - он не уговаривал и не сюсюкал, он просто спрашивал, а я успокаивался.
- Геннадий Эдуардович говорит, что мне можно заменить Макса фотографией. Чтобы я так резко не реагировал на его отсутствие… Простите меня.
- Кирилл, перестань, мы не обижаемся, ты лучше скушай вот тортик. – Взволнованно проговорил Даня. – Лекс, может домой?
- Нет, все в порядке, так теперь бывает. Кир, пойдем гулять?
- Хорошо. – Я сморщился от головной боли, но отстранился от Лешки, и он помог одеть мне пальто, завязал свой шарф, также помог Дане, тот был немного шокирован такой переменой в моем состоянии только лишь от новости, что Максим будет поздно, что даже не сопротивлялся ухаживанию. Хотя, почему он должен сопротивляться ухаживанию того, к кому он испытывает симпатию?
Я вдохнул прохладный воздух, а Лешка взял меня за руку и повел к аптеке, она, к счастью, была недалеко.
С неба все также сыпал крупный снег, и он зацеплялся за длинные ресницы Лешки, ресницы тяжелели, и ему постоянно приходилось смаргивать поселенцев, но он улыбался, когда я вдруг остановился и приподнял голову вверх, открыв рот.
- Как в детстве! – воскликнул я. Закружился. Лешка подхватил меня и сам начал кружить.
- Да, только в детстве я тебя все время ронял.
Вдруг он остановился и поставил меня на покрытый снегом асфальт и подхватил хмурого Даню.
– А вот тебя я еще не ронял!
- Ярков, ты что, с ума сошел!
Данила обхватил его за шею одной рукой, а второй держал шапку.
- Нет, Сомов, это, скорее, другой вид сумасшествия.
- Что за вид?
Но Лешка не ответил, потому что я влепил в его спину снежок.
Меня, кажется, отпустило, и стало весело; мы носились по тротуару и кидались друг в друга снегом. Потом, слегка запыхавшиеся, получили мои таблетки и, не спеша, направились к мостам.
Вечер плавно переходил в ночь, а я боялся возвращения домой, потому что там не будет Макса, и я был не уверен в своих силах. Лешка понимал, так же как Даня.
И когда ему позвонил папа и сказал, что уже поздно, а завтра его смена, он, немного смущаясь, поцеловал Лешку в щеку и пошел к своему подъезду.
- Пойдем? – тихо спросил меня мой друг.
- Леш, я боюсь.
- Хочешь, посидим, подождем его?
- Нет, уже действительно пора спать…
- Голодный? – опять тихо прошептал он, я кивнул. Лешка вздохнул и набрал код на домофоне. – Все хорошо, я с тобой, и Максим скоро придет, веришь? – как в детстве спросил он. Я смотрел на него в темноте улицы и улыбнулся. Он вырос. Сильный, смелый, всегда готовый помочь.
- Да. Верю. Честно-честно.
Он наклонился и коснулся своим лбом моего и, смотря мне в глаза, проговорил:
- Вот и прекрасно, маленький. Я давно должен был сказать тебе, Кирилл, но не решался. Ты для меня больше, чем просто любимый, ты для меня как брат, как друг, все в одном и за тебя я готов на все. Жертвовать собой, понимаешь?
Я завороженно смотрел в его карие глаза и одними губами ответил:
- Да.
- Вот и прекрасно. Я, конечно, не смогу заменить Макса, но я попробую удержать тебя, слышишь?
Я кивнул. Меня немного мутило, и голова кружилась, но это было, скорее всего, от голода.
– Пойдем, маленький.
И мы вошли в подъезд, он не выпускал мои руки даже тогда, когда мы поднимались в лифте, он обнимал меня, гладил по голове.
В квартире было тихо и пусто, но когда Лешка включил в коридоре свет - стало немного уютней от желтого солнышка. Он обернулся на меня и внимательно взглянул в глаза.
- Нормально?
Я расстегнул первую пуговицу на пальто, а он помог мне с шарфом.
– Так, давай помоем руки и поедим.
- Ладно. - Я сделал шаг к ванной, но Лешка подхватил меня на руки.
– Я могу.
- Хорошо, что можешь. Но в одном Морозов прав: тебя хочется носить на руках.
Я не ответил, просто прижался к нему и слушал стук его сердца. Меня немного успокаивало то, что я верил - Лешка не бросит, и Максим вернется.
Когда мы устроились на кухне, и Лешка разогревал ужин, послышался скрежет замка. Я все это время сидел как на иголках, и только отстраненная тема разговора о том, как здорово было бы всем собраться и поехать отдыхать на Новый год куда-нибудь в деревню, отвлекала меня от того, чтобы задуматься и анализировать свое состояние оцепенения.
Как только в коридоре зажегся свет, я вскочил с места и кинулся туда. Влетел в объятия Макса и часто-часто задышал.
- Тихо, мой хороший, я дома. – Немного устало, но в то же время мягко и нежно проговорил Максим.
Я вжался в него. Я даже не мог подумать, что был на грани из-за того, что его не было со мной с утра…
- Я просто соскучился, – почти задыхаясь от восторга, проговорил я.
- И я очень по тебе скучал.
- Максим, мне нужно твое фото, потому что иначе я упаду прямо перед своими родственниками при знакомстве, а я не думаю, что они так просто, как отец, отреагируют на больного внука.
- Так, Морозов, раздевайся; маленький, иди, поешь, а потом обсудим эту животрепещущую тему. – Немного строго сказал Лешка от двери в кухню. Я понимал, что вот так нельзя и нужно отпустить любимого, но разжать объятья не мог.
Максим поднял мое лицо и накрыл губы, Лешка хмыкнул и явно ушел обратно на кухню.
Любимый целовал нежно и обещающе, успокаивал меня. Я приоткрыл губы и толкнулся в его рот языком. Столкнулся с его мягким язычком, поласкал. Но Макс не углубил ласку, а наоборот, отстранился и прошептал:
- Нужно поесть, а я сейчас помою руки и приду.
Я кивнул.
– Я с тобой. Веришь?
Я улыбнулся и тихо проговорил:
- Верю.
Он развернул меня к кухне и подтолкнул туда.
А я сделал несколько шагов и обернулся. Максим разделся и прошел в ванную, зашумела вода.
А я стоял в коридоре нашей квартиры и ощущал себя дома. Там, где мои любимые заботятся обо мне…
Там, где я счастлив, хотя несколько минут назад был так напуган тишиной…
- В общем и целом, тут кроме того, что, Морозов, ты тоже едешь знакомиться с бабушкой и дедушкой, сделать больше ничего нельзя. – Доедая поздний ужин, высказался Лешка.
- Но… Максим и так уже много пропустил в учебе, да и на работе тоже нужно появляться… и… - и я замолчал, увидев их лица.
- Кир, я вот иногда смотрю на тебя и не могу поверить, что тебе восемнадцать. – Улыбаясь, ответил на мою тираду друг. – Ну правда, ты же понимаешь, что и я, и Морозов для тебя сделаем что угодно, и Данила, я думаю, тоже…
Я в удивлении раскрыл рот.
– Скажи «А». – Поддразнил Лешка.
Я улыбнулся и взял губами у него с рук мармеладку из корзиночки для конфет.
Максим тоже улыбнулся и вдруг устроил голову у меня на плече.
- Как ни странно, но я согласен с Ярковым. Нужно будет поговорить с твоим отцом и предупредить, что твой якорь едет с тобой.
Я прожевал мармелад и склонил голову, потерся об его мягкие волосы.
- Ты не якорь, ты… - и я увидел, как Лешка открывает рот и смотрит на нас. – Что?
- Он уснул. – Тихо проговорил друг.
- Тогда нужно перенести его.
И я замолчал, представив, как роняю Максима в коридоре.
- Думаю, что миссия по переноске Морозова ложится на меня.
Лешка легко поднял его на руки и понес в комнату, я хотел пойти с ним, но он строго, но тихо проговорил:
– Доедай, я уложу его.
И ушел.
Я остался один, но теперь я точно знал, что Максим дома, что он так устал, вырубился, так и не доев ужин, и что у меня в тарелке точно также осталось много картошки и полкотлеты. Я задумался.
Завтра суббота и у меня первый рабочий день, а вечером у папы премьера. И я обязательно должен быть.
Я отломил от котлеты кусочек и положил в рот, есть не хотелось, и я аккуратно сложил картофель обратно в кастрюлю и котлеты в сковородку, начал мыть посуду.
- Давай я. – Тихо прошептал Лешка мне на ушко, я подпрыгнул, и тарелка грохнула в раковину, он тут же поймал меня и прижал к себе. – Тихо, Кир, это я. Прости, прости… - уже чуть громче.
- Лешка, я испугался, я задумался. – Меня трясло, и я прижался к родному теплу, вцепляясь в его футболку.
- Все. Прости, я дурак, совсем забыл, что к тебе нельзя так подкрадываться. Давай чаю попьем, хочешь?
Сердце колотилось, и я думал выскочит наружу, прорвав грудную клетку и футболку Макса. Я еще минуту постоял в объятиях друга и кивнул.
– Вот и хорошо, солнышко. Садись.
Он усадил меня обратно за стол и налил чай, достал пряники и печенье. А сам выключил воду и сел напротив, очень серьезно смотря на меня своими карими глазами.
- Все хорошо, – сглотнув, ответил я.
- О чем ты так задумался, что не услышал, что я вернулся?
- У меня завтра первый рабочий день.
- Кирилл, я утром провожу тебя и поговорю с Даней, он присмотрит и не оставит тебя одного. – Он как-то странно, я бы сказал мечтательно, улыбнулся.
- Это не очень честно, если просьба будет идти от тебя.
Мы оба понимающе улыбнулись.
- Мне кажется, он сам прекрасно понимает, что тебя одного в первый день оставлять ни в коем случае нельзя. Ты не устал?
- Нет, еще не поздно, может, телевизор посмотрим?
Лешка покачал головой.
- У меня есть идея получше.
- Какая?
- Пойдем. – Он взял меня за руку и повел в свою святая святых. В его комнату, даже когда я убираюсь, стараюсь не заходить, ведь он натура творческая, и я прекрасно понимаю, что все вещи лежат именно в том порядке, который предпочитает он. И есть еще причина. Он ведь рисует, и тут несколько полотен накрытых тканью, а это означает, что Лешка пока не готов их показать. А я ведь любопытный.
Мы вошли в темную комнату, и Лешка включил неяркий светильник. Было довольно чисто, несмотря на тюбики краски и карандаши на всех горизонтальных поверхностях. И было три мольберта, прикрытых тканью, я завороженно смотрел на то, как Леха подходит к одному из них и скидывает ткань.
В полумраке комнаты с картины на меня смотрел Максим. Но не тот, который спал сейчас в нашей комнате, а маленький. Лет пять-шесть. Огромные голубые глаза и солнечные кудряшки, на голове панамка яркого морковного цвета. Он сидел в песочнице с лопаткой в руках и задорно улыбался.
Я подошел к картине и застыл. Это было как время назад. Как скачок в прошлое. Я дрожащей рукой дотронулся до аккуратных, но хаотичных мазков, они создавали картинку моего Максима. Но если приглядеться, даже в полумраке видно, что волосы состоят из нескольких оттенков желтого, а глаза - от светлого голубого, до почти белого. Яркий. Он всегда был такой яркий, мой любимый.
Я почувствовал, как у меня задрожали губы.
- Кирилл, я не для этого тебя сюда привел, а для того, чтобы показать над чем я так долго работал. Но теперь увидев твою реакцию, боюсь показывать дальше.
- Нет. Я просто восхищен, так красиво, Леш.
- Тогда иди сюда. – Он взял за один край ткань второй картины. – Только я предупреждаю, Кир, это только фантазия… - я не понял, но кивнул, и он откинул край, открывая вид на то, что заставило меня шокированно открыть рот.
На картине были мы с Максом. Голые, в объятиях друг друга. Я нашарил на стене выключатель и нажал. Комната озарилась светом, он тоже был не очень яркий, но достаточно, чтобы детально рассмотреть это…
- Леш… - прошептал я.
Мы сплетались в страстном танце на ковре из васильков, цветочки были прорисованы очень четко, так же четко, как наши тела. Я даже удивился, откуда Лешка знает, что у Макса есть родимое пятнышко на бедре…
- Я видел его, когда в баню вместе ходили, маленькие еще. Не думаю, что оно исчезло. – Ответил он на незаданный вопрос. А я все смотрел на них и не мог оторвать глаз. Лешка как будто запечатлел момент моего оргазма, мое лицо было искажено страстью, а Макс смотрел прямо мне нарисованному в глаза и улыбался.
- Я не знаю, что мне сказать. Это потрясающе красиво, но, Леш, это такое личное, ты же не сможешь показать ее никому…
- Я рисовал ее для тебя. – Он обнял меня сзади и устроил свой подбородок на моем плече. – И для себя тоже, чтобы отпустить тебя, чтобы я сам понимал, куда ты уходишь и с кем останешься. Я ведь воспринимаю мир визуально, и если не могу увидеть, то мое воображение рисует мне картинку, которую обязательно нужно запечатлеть для лучшего восприятия мира. Понимаешь?
Я кивнул.
– Я буду строить отношения с Даней не потому, что хочу тебя забыть, а потому, что я хороший друг. И я отпустил тебя к нему. – Он указал на картину.
Я вздохнул.
И повернулся в его объятиях. Поднял голову и взглянул в его глаза, в них не было печали. В них не было тоски. Он смотрел с теплом и спокойствием, тем теплом и спокойствием, которые меня всегда поддерживали в детстве.
Тот Лешка вернулся ко мне.
Я улыбнулся и обнял его за шею, для этого мне пришлось встать на носочки. Он тихо рассмеялся и тоже обнял меня.
- Я так боялся, Леш, что ты никогда не вернешься, что ты так и будешь закрываться в комнате и грустить, я так боялся, Леш! – Я вздохнул. – Но сейчас, смотря на тебя, я понимаю, что ты снова со мной, как прежде и я не хочу, чтобы было иначе. Вечером, на прогулке с Даней, ты показался мне другим, то есть, прежним, и я рад, правда, что ты решил быть с ним. Он хороший.
- Солнышко моё, мы сюда пришли не за тем, чтобы ты мне расписывал положительные качества Данилы Сомова. А для того, чтобы я приобщил тебя к прекрасному.
- Третья? – отходя от него и подходя к третьей, еще не открытой картине, спросил я.
- Прежде чем открыть ее, я бы хотел сказать кое-что.
Я повернулся к другу, он был серьезен.
– После твоего рассказа я задумался о подарках Судьбы, о комах и о том, что терять что-то так страшно, но теряя, мы все равно обретаем. Обретаем опыт. Поэтому, эта картина - выражение моего восхищения тобой и силой твоего духа. Ты очень сильный, солнышко мое. Открывай.
Я несмело отдернул полотно, и мое сердце ухнуло в пол и кровавым куском осталось лежать. С картины на меня смотрел я сам, лет на десять старше. Я не испугался, но был шокирован.
- Это… как?
- Я художник, Кирилл, я могу представлять.
- Так похоже… - прошептал я, всматриваясь в себя.
На мне было пальто и черные перчатки и почему-то красный шарф. Я смотрел с тоской на что-то вдали. Там, в мире, где мне было почти тридцать, была осень, и мелкий дождь накрапывал с неба, и ветер швырял листву по асфальту. А я смотрел на что-то с тоской в тусклых глазах. Я был такой же, как в моем сне - я был одинок. Но, почему-то, эта картина не вызвала слез или восторга, я просто смотрел и понимал, что у моего друга детства отличная фантазия и чувство времени. Он потрясающе четко изобразил меня, того… из сна.
- Кирилл? – тихо прошептал Лешка. – Тебе нравится?
- Да. Это очень похоже на меня того, из сна.
- Я знаю.
Я повернулся к Лешке. Он улыбался такой понимающей улыбкой.
– Ты именно так бы и выглядел, если бы был всю свою жизнь один, как потерявшаяся в мироздании частица сущего. Как птенец без гнезда.
Еще никогда я не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Это состояние можно было сравнить с объятиями Макса. Как можно было найти себя в полутемной комнате с другом, влюбленным в тебя и рисующим такие потрясающие вещи, как можно было найти себя там, где совершенно не ожидал?
Я чувствовал себя целым.
- Спасибо. – Прошептал я ему и прикрыл полотно тканью. – Я хочу, чтобы она была моей.
- Я дарю ее тебе. – Просто ответил он.
Я вышел из комнаты друга и пошел в свою, туда, где спало мое солнечное счастье. Я медленно разделся и лег рядом с Максимом. Он тут же повернулся и обнял меня, защищая даже во сне от всего, что может принести мне враждебный мир. А я, укутавшись в его надежное тепло – улыбался.
Утро началось с поцелуя в нос.
- Привет, работник. – Нежно прошептал Макс мне на ухо, и я резко открыл глаза.
- Я проспал? – немного нервничая, спросил я.
- Нет, конечно, успеем поесть и проводить тебя с Ярковым до места твоей трудовой деятельности. – Улыбаясь, ответил любимый. Я видел, он отдохнул, и его светлые глаза сверкали любовью и нежностью. «Льдинки»? Я помню, что все время сравнивал их с кусочками льда, но сейчас, смотря в его глаза, я не мог сказать, что они являются льдинками.
Теплые, живые, любимые.
- Я сейчас приму душ и приду на кухню.
- Хорошо. Что хочешь на завтрак?
Я уже был около двери, когда, задорно улыбнувшись, повернулся к нему и немного манерно спросил:
- Все что хочу?
- Все.
- Тогда... - я приложил пальчик к губам и сделал вид что думаю. – Йогурт с вишней и шоколадку.
- Хорошо.
Я развернулся, чтобы уйти, но вдруг повернулся назад и повис на шее у любимого.
- Когда ты станешь доктором наук в психологии, я обязательно принесу тебе завтрак в постель. – И припал к его губам.
- Я могу подождать, конечно, хороший мой, но хотелось бы чуть раньше. М?
- Для тебя все что угодно, любимый. – Я еще раз чмокнул его в сладкие губы и ушел в ванную.
Мы весело позавтракали, и даже Лешка заразился энтузиазмом Макса, и всю дорогу до магазина шутил.
Конечно, я понимал, что они просто отвлекают меня от мыслей о работе, но я и не думал особо. Ведь мне нужны деньги на учебу, на одежду, на еду, не все же ребятам меня кормить, хоть Тёма и говорит, что Максим с удовольствием меня будет содержать, но это немного не по совести. Да и я вполне могу сам зарабатывать.
Поэтому, зайдя в магазин, я был настроен решительно и совсем не ожидал, что в магазине будет столько народу, ведь Тёма и Даня мне говорили, что здесь мало покупателей.
- Привет, ребята! – подбежал к нам Даня. – Привет, Лекс. – Отдельно и немного с другой интонацией. Я улыбнулся.
- Кирилл, не нервничай. – Максим взял меня за руку и сжал немного дрожащие пальцы.
- Сегодня ажиотаж просто, папа решил сделать скидки в пятьдесят процентов на некоторые альбомы. – Потом понизив голос и улыбаясь, проговорил: – Избавляется от пиратских копий. – И уже в полный голос. – Так что, Кирилл, как видишь, руки нужны всегда, а то Тёмка с Жекой зашиваются! Пойдем?
Он смотрел на меня внимательно, да, на лице была беззаботная улыбка, но в глазах тревога.
- Пойдем. – Тихо ответил я. И он кивнул.
- Ребят, вот ключи, посидите пока в подсобке. – Он кинул Лешке ключи, я скинул пальто и шапку с шарфом, отдал Максу, и Даня взял меня за руку, повел к кассам.
– Так, вот списки товара со скидкой, сегодня в основном только его и берут… - он протянул мне бумаги. – Еще, Кирилл, не переживай, сегодня ты только будешь учиться, и на народ внимания не обращай, все медленно и осторожно, чтобы запомнить, но даже если не запомнишь, Тёма и я, да и остальные ребята, все покажут и подскажут, мы тут своих не бросаем.
Он немного торопился и объяснял быстро, но стоило подойти к кассе, как он стал медленно рассказывать мне суть работы.
Я обратил внимание, что ребята улыбаются каждому покупателю и благодарят за покупку. Даня рассказывал и тут же показывал, просил повторить, с этим проблем у меня не возникло. Проблема началась, как только к нам, так как у ребят уже стояло несколько человек с дисками, подошел высокий парень и грубым голосом объявил:
- Почему «The Prodigy» только два альбома и нет самого первого? – и так он это спросил, как будто это мы с Даней виноваты, что нет каких-то там… как их… Я округлил глаза, потому что даже и не слышал о такой группе.
Даня улыбнулся и пропел:
- Ну, наверное, потому что все раскупили, и еще не успели привезти?
Парень перед кассой грохнул два диска на стойку и также угрожающе пропел:
- Так скажи отцу, чтобы поторопился, я уже вторую неделю жду.
- Можно подумать, что это единственный магазин в округе… - прошептал Даня.
- Не единственный, но мне больше всего здесь нравится!
Я пробил ему его диски, мельком взглянув на страшные картинки.
- Спасибо за покупку, приходите еще. – И улыбнулся, этот огромный человек вдруг протянул руку и взъерошил мне волосы.
- Приду, – пробасил он, улыбаясь мне, и ушел. Я посмотрел на Даню, у него было такое лицо, а потом мы услышали смех. Тёма и Женя никак не могли остановиться и уже валялись на полу.
- Ну, ты даешь, Кир, очаровашка ты наша! – смеялся Тёма. А я покачал головой и обслужил их клиентов.
Мне понравилось работать там, пусть я совершенно ничего не понимал в музыке и абсолютно не разбирался в исполнителях и группах, но зато, как сказала мне одна девушка-покупательница, я очень красивый атрибут магазина. И за одну мою улыбку можно скупить все полки.
А я поймал себя на мысли, что стойка кассы отделяет меня от них, и если не задумываться, можно абстрагироваться и совершено не замечать улыбок, злости, людей.
Да, к обеду я уже немного устал и путался, но ребята были рядом и не отходили от меня, помогали.
- Молодой человек, Вы мне сдачу когда-нибудь отдадите.
Я завис, и руки затряслись, но надежные руки Дани накрыли мои дрожащие пальцы, он спокойно отсчитал сдачу и отдал женщине.
– Спасибо.
- Кирилл, все, иди в подсобку, отдохни, ты устал просто.
- Но мой рабочий день еще…
- Боже, ты даже чаю не попил ни разу, иди, я тебе как старший смены говорю, – подошел к нам Савва. Я кивнул.
Когда я вошел в ту комнатку, где у меня проходило собеседование и где мы с ребятами пили чай, меня тут же обняли.
- Как твой первый рабочий день, хороший мой? – нежно спросил Максим.
- Не знаю даже, странно.
- Давай чай попьем, мы вот сходили, купили шоколадку и батон с повидлом. Будешь? – также нежно улыбаясь, спросил Лешка. А я вдруг расслабился и заплакал.
– Кира?!
- Кирилл, ты что?
- Устал и испугался…
Макс обнял сильнее, устраивая меня у себя на коленях, гладя по волосам и спине, Лешка налил чаю. А я сидел и думал, как хорошо, что они у меня есть. Как же хорошо, что Судьба дала мне еще один шанс быть с ними.
Как же это здорово.
Подарок Судьбы. Реальность - 19
К вечеру мое волнение заметно усилилось. Все вылетало из рук, и Даня с Лешкой тревожно переглядывались. А когда я, в конце концов, разбил кружку, которая выскочила у меня из дрожащих рук, Макс подхватил меня на руки и понес в комнату.
- До спектакля еще почти три часа, хороший мой. Я думаю, тебе нужно отвлечься.
- Прости, я, кажется, совершенно разнервничался.
- Я вижу. – Он посадил меня на кровать и сел на колени у моих ног. – Хочешь чего-нибудь? – с намеком спросил мой любимый. А тонкие пальцы погладили мою коленку. Я улыбнулся.
- Да. Хочу воспользоваться ситуацией и твоим предложением, – вдруг ответил я. Сам не знаю, почему именно сейчас, просто, наверное, я созрел на большее.
- Хорошо, – тихо прошептал Максим мне в губы.
Он медленно встал и скинул олимпийку, за ней на стул упала футболка. И я залюбовался им. Его безупречной кожей и бусинками сосков. Аккуратной впадинкой пупка. Когда его пальцы зацепили пуговицу на ширинке джинсов, я очнулся.
- Можно? – протянул я руки к нему. Максим лишь кивнул. Было немного странно проявлять активность, но я чувствовал, что готов. Мне хотелось увидеть моего любимого расслабленным и получающим удовольствие.
Я расстегнул его ширинку и медленно спустил джинсы, глядя на него снизу вверх. Максим мягко улыбался, я знаю, он не переживает по поводу того кто главный в наших отношениях. Ему будет приятно от того, что я просто проявляю инициативу. Но мне хотелось, чтобы он испытал те же яркие чувства, которые дарят мне его ласки.
Я спустил его боксеры и накрыл рукой возбужденный член. Максим прикусил губу.
Я подался вперед и захватил член в ротик. Обвел головку языком, а в это время расстегнул свои джинсы и рубашку.
- Кирилл! – я услышал сдавленный стон и оторвался от его возбуждения.
- Смазка. – Он кинул и переступил свою одежду, достал смазку из-под подушки, я улыбнулся. Совсем забыл, что она у нас тут лежит. Максим тоже улыбнулся и лег на спину, он вел себя совершенно естественно, и я решил тоже не смущаться. Хотя, сделать оказалось намного трудней, чем подумать.
Я разделся и устроился между раздвинутых ног своего парня. Максим облизнул пересохшие губы и прошептал:
- Не бойся. Если что-то будет не так, я скажу. – Я знал, что не скажет, но кивнул. Немного не зная с чего начать, я просто накрыл Максима собой и поцеловал.
Он не сопротивлялся, а нежно погладил мой язык. Притянул меня к себе и немного подкинул бедра, заставляя меня сделать то же самое. Было так жарко в низу живота. Сводило пальцы на ногах от нетерпения, и я отстранился от Максима и провел рукой от плеча до бедра.
Чувствовать его, знать, что этот человек мой. Я раньше и не представлял, что у меня есть это чувство собственности. Но сейчас в моей крови кипело желание, и обострялись все чувства. И именно это заставляло меня медлить. Я был оглушен собственным пониманием того, что этот человек мой.
- Мой. – Одними губами прошептал я, накрывая светлый сосок и дразня его языком. Любимый выгнул спину, и я услышал первый полноценный стон. Голова закружилась.
Я уткнулся в его плоский живот и вздохнул полной грудью. Я обожаю в нем все, включая приятный аромат его кожи. Максим сжал покрывало на нашей постели, я улыбнулся и открутил крышку с тюбика.
Мне было страшно, и когда я медленно поднес пальцы к дырочке моего парня, руки дрожали и ходили ходуном. Максим привстал и перехватил мои пальцы, я остановился и с тревогой взглянул в его красивое лицо. А он мягко улыбнулся и накрыл мои губы, ввел в себя мои дрожащие пальцы. Сразу два. Я округлил глаза и отстранился от него. Видеть это было просто потрясающе приятно, а ощущения сводили с ума. Нежные стеночки сжимали мои пальцы. Я боялся ими двигать, боялся сделать Максу больно и он снова взял мою руку и немного надавил, пальцы проскользнули глубже.
- Хочу быть твоим, – прошептал мне Макс, задыхаясь. А я смотрел на него во все глаза и не мог поверить, ему нравилось.
- Максим… это так приятно.
- Дааа. Подвигай немного ими. – Он убрал свою руку, и я сам несколько раз погрузил в него пальцы. Там было скользко от смазки, и они скользили внутри, а я задыхался.
- Ох… - мое возбуждение достигло предела, но я понимал - еще рано. Поэтому, когда Макс откинулся на постель и раздвинул ноги сильнее и сам насадился на мои пальцы, я замер. Пальцы выскользнули.
- Давай, мой хороший. – Я дрожащими руками смазал свой член, морщась от боли. Сердце билось как загнанная птичка. Макс обнял меня ногами и притянул к себе. Я подставил к его входу головку и, смотря в светлые глаза, попытался плавно войти. Но я забыл, что это не только мой первый раз… - Мммм!
- Максим! – я хотел отстраниться, но Макс притянул ближе и обнял рукой за шею. Зарыл пальцы в волосах, а второй рукой вцепился в подушку. Сжимая ее так, что костяшки пальцев побелели. – Не надо, Максим, – жалобно прошептал я. Возбуждение немного спало, и я понял что плачу.
- Все хорошо, слышишь, Кир, не плачь, все прекрасно. – Как же я его люблю!
Я всхлипнул и накрыл его искусанные губы. Он старался не шевелиться, а я целовал страстно и безудержно, врывался в его рот язычком, прикусывал его язык.
Мне хотелось его отвлечь от боли, которую я ему причинил, и я спустился маленькими, солеными от слез поцелуями по его вкусной шее к плечу.
С каждым поцелуем я возбуждался все больше, а Макс вдруг вскрикнул и повел бедрами. Я застыл.
И ощутил, как стеночки пульсируют и как там горячо. Какая у Максима влажная кожа. Шальные глаза.
- Люблю тебя, – всхлипнул я. – Прости.
- Все хорошо, – прошептал он и я толкнулся глубже. Потом еще и еще раз. Где-то на пятом толчке в горячее и нереальное я почувствовал, что Максим отвечает мне, двигаясь вместе со мной. – Немного выше, хороший мой!
- Ммммм… - простонал я, и чуть-чуть подтянулся на руках, меняя угол, Макс закричал и сжался. А я закатил глаза от удовольствия. – О! Боже! – я уткнулся ему в шею, не переставая двигаться. Это было ни с чем не сравнимо. Да и как можно сравнить любовь с чем-то?
А мы с моим любимым сейчас любили друг друга. Сгорая в страсти.
Я понимал, что я слабее Макса и не смогу долго, и когда он привстал и подтянул меня к себе, я не сопротивлялся. Немного резко от возбуждения он опрокинул меня на кровать и оседлал мои бедра, взял мой член и направил в себя, легко принимая.
- Ты потрясающий. Если бы ты видел свои глаза, Кирилл… люблю тебя. – И он качнулся. А я прикрыл лицо руками и закричал. Все пульсировало, и я понял, что скоро кончу. – Не сдерживайся, – простонал Макс.
- Тогда потом ты меня, – простонал я.
- Нет. Ммммм… - и с этими словами он выгнул спину и кончил мне на живот, продолжая ласкать себя и одновременно с этим двигать бедрами. И я словно в замедленной съемке увидел, как сужается его зрачок. Как его розовые губы шепчут мое имя. И почувствовал, как его дырочка сжимает меня до боли. И я подкинул бедра, ища удовольствия и кончая в него.
Я открыл глаза.
Максим лежал рядом и перебирал мои волосы.
- Как ты? – тихо спросил меня он, нежно целуя мои руки.
- Это потрясающе приятно.
- Лучше чем было? – я сначала хотел сказать «да», но вовремя остановил себя. Если я соглашусь, он никогда больше не возьмет меня. Будет думать, что мне лучше, когда наоборот, но это не так.
- Нет. Просто ново и я, кажется, потерял сознание.
- Нет, ты просто ушел в нирвану.
- О! Есть такая группа, оказывается. – Максим рассмеялся.
- Да, есть. Ты так быстро учишься, мой хороший.
- Я сегодня так испугался на работе. – Он обнял меня сильней, и я устроился на нем. Греясь в его любви.
- Чего ты испугался?
- Новизны. А теперь ты мне тоже подарил столько новых ощущений и это просто потрясающе приятно, до такой степени, что сжимается сердце.
- Мой хороший, ты можешь делать все, что захочешь, в нашей постели, мы же уже говорили на эту тему.
- Да, только раньше мне было так страшно. Тебе ведь было больно? – он долго не отвечал. И я поднял голову с его груди и посмотрел в светлые глаза. Он отвернулся и на его щеках был румянец. – Максим?
- Немного. – Прошептал он.
- А сейчас? – я внимательно смотрел на него. Вздохнув, Макс повернулся ко мне.
- Кирилл, это был мой первый раз. В первый раз всегда больно, – ровно сказал он.
- Но мне не было больно. – Мои губы задрожали.
- Хороший мой, и я безумно этому рад.
- Я сделал тебе больно… - хрипло прошептал я.
- Нет. Мне было приятно, очень. – Я тяжело дышал от сдерживаемых слез. Но светлые глаза моего любимого говорили о том, что плакать мне совершенно незачем. – Давай, пойдем в душ, и одеваться, иначе опоздаем на спектакль твоего отца.
Я привстал с него и с закушенной губой смотрел, как Макс, морщась, встает с постели и идет к шкафу.
Я понимал, что эта боль неизбежна и дискомфорт тоже, и лучше я все равно не смог бы сделать его первый раз. Но смотреть на то, как он морщиться от боли, я просто физически не мог. Я прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
И мне пришла другая мысль, ведь я этого хотел, на самом деле хотел, так почему сейчас так жалею о сделанном?
- Кирилл, перестань, пожалуйста, хороший мой, я прошу. Я тоже этого хотел и был готов к боли, другое дело, что все же эта боль и дискомфорт не в совсем привычном месте. – Он широко улыбнулся. А я выдохнул. – И перестань волноваться, а то Ярков, увидев твое лицо, съест меня.
- Ой, мы забыли о Лешке и Даниле! – воскликнул я, а Макс улыбнулся и поманил меня к себе, когда я вскочил с кровати. Я подошел, и мы тихонько открыли дверь в комнату. В квартире было тихо, разве что из комнаты Лехи доносились до боли знакомые звуки. Я открыл рот. - Они что?
- Они взрослые люди, Кирилл, сами разберутся. – Я кивнул и улыбнулся.
Мы оставили Лешку и Даню дома, хотя, это очень громко сказано. Мы просто ушли до того, как они вышли из комнаты и все.
До театра было недалеко, но Максим сказал, что на сегодня хватит стрессов и вызвал такси. Сказав адрес театра, он повернулся ко мне.
- Не переживай. – У меня все равно все сжималось внутри, и только сейчас я подумал о том, что на премьеру спектакля мой отец может пригласить своих родителей.
Я пока не знаю, как сам среагирую на знакомство с ними. Самое страшное что может случиться - они просто отвернуться от меня. Но может еще быть и такое, что я стану причиной ссоры моего отца с его родителями. Этого мне, конечно, не хотелось, потому что я сам еще очень мало знаю этого человека, а из-за ссоры он, возможно, не захочет общаться. Я вздохнул. Эти мысли кружили в голове, и я никак не мог отвлечься.
Устроившись в объятиях Максима, я думал и о других вещах.
О работе.
Мне действительно понравилось работать за кассой. Это не так уж и сложно, если внимательно прослушать инструктаж. И быть самому очень аккуратным. Я помню, как отчим всегда орал, что из меня ничего не получится, может быть, он ошибался. Ведь я нормально сработался с ребятами.
О семье.
У меня теперь есть возможность, действительно, познать, что такое настоящая семья. Может быть, мои бабушка и дедушка не сразу подпустят меня к себе, а может быть, будет совсем наоборот. И я встречу Новый год вместе с ними.
О маме.
Сам не знаю почему, но мелькавшие за стеклом огни города навеяли мне ее почти развеянный образ. Я знаю, она не любит меня, я знаю, что я приносил ей только страдания. Но мне иногда, в далеком детстве, так хотелось прижаться к ней… но вместо этого я прижимался к Лешке.
О друзьях.
Лешка был со мной всегда, и именно благодаря ему я смог хоть чего-то добиться и сказать Максиму, что я его люблю. Да, именно Лешка придавал мне силы. Всегда. И именно благодаря его поддержке, я могу сейчас дышать.
- О любимом, – прошептал я.
- Что, хороший мой? – также тихо спросил Максим.
- Я думаю, что только ты в моем сердце. Только ты занимаешь в нем самое светлое и теплое место.
- Кирилл, я люблю тебя, и всегда буду любить, не смотря ни на что.
- Даже если родители моего отца не примут меня? – поворачиваясь к нему, спросил я.
- Вообще, родители твоего отца никого отношения к моей любви не имеют, но если для тебя важно их признание, то просто улыбнись. – Я с минуту смотрел на него и вдруг засмеялся.
- Спасибо, Максим.
- Глупыш, за что ты меня благодаришь?
- За то, что ты всегда находишь нужные слова, чтобы я успокоился.
- Ты нервничаешь? – серьезно спросил он.
- Немного. Но после вчерашнего - уже не страшно.
- А что было вчера, кроме работы?
- Лешка показал мне свои картины. – И я рассказал ему о том, что увидел, Максим слушал внимательно и не перебивал. – Я смотрел на себя такого взрослого и боялся дышать, но почувствовал себя целым. Как в твоих объятиях, как будто в этой картине был кусочек меня и мы, наконец, соединились.
- Ярков сумасшедший. Надо заставить его начать писать сказки, а то он с этими художествами с ума сведет не только себя, но и Даню. – Я улыбнулся. – Ты точно хорошо себя чувствуешь?
- Да, все в порядке. Просто знаешь, было так странно смотреть на себя взрослого, тем более, я же уже видел себя во сне в таком возрасте.
- Не представляю, мой хороший, зачем он вообще показал тебе эти работы…
- Он отпустил меня, Максим, отпустил к тебе. Навсегда. – Макс смотрел серьезно, длинные ресницы прикрыли светлые глаза, и он накрыл мои губы. Нежно, деликатно, мягко касаясь нижней языком.
Такси остановилось.
Максим отстранился и тепло улыбнулся мне, открыл дверь машины и подал руку, я ухватился за нее, покидая салон автомобиля.
Театр был небольшой, но сегодня была премьера нового спектакля с участием моего отца. И тут были поклонницы и поклонники его творчества.
Народу было очень много. Я держал Максима за руку, боясь потерять в толпе, а он обхватил меня за талию и повел к входу в здание.
Меня ослепил яркий свет вспышки, потом еще одной, я испугался и вжался в любимого. Макс стянул перчатку и достал приглашения, протянул парню с бейджиком на входе. Парень уставился на наши приглашения и кивнул.
- Пойдемте, Андрей Васильевич предупреждал. – Я вздохнул с облегчением, когда нас провели за кулисы. Здесь было не спокойнее чем в холле, но не было журналистов и яркого света. Мы быстро прошли коридором к гримерке моего отца. Парень постучал, и ему крикнули:
- Войдите.
- Андрей Васильевич, по приглашениям ребята пришли, куда их?
- Сюда. – Парень отошел, и мы прошли в небольшое помещение. Здесь было светло, везде валялись листки бумаги и какие-то тюбики, костюмы и обувь. И среди всего этого на высоком стуле сидел мой отец. Я сначала даже не узнал его, но он улыбнулся - и я тоже.
- Привет, – тихо поздоровался я.
- Саш, предупреди, чтоб до начала меня не беспокоили. – Парень кивнул, кинул на меня странный взгляд и закрыл дверь.
Как только дверь закрылась, отец встал со стула и подошел ко мне.
- Привет, Кирилл. – И я задохнулся. Он обнял меня. Тепло. – Давайте раздевайтесь, и я сам вас в ложу провожу, а то не увидите спектакль. – Он отстранился, а я вдруг схватил его за запястье. – Кирилл?
А я молчал. Только смотрел на него и не мог выговорить ни слова. Максим сбросил свое пальто.
- Кирилл, дыши давай. Тихо, хороший мой. – Немного взволнованный голос вернул меня из странного состояния ступора и счастья.
- Кирилл? – я отпустил запястье отца и вдруг самопроизвольно сделал полшага к нему. Вжался в его плечо лицом и разревелся.
– Боже, малыш.
Он снова обнял, стянул с меня шарф и шапку и зарыл такие теплые родные руки мне в волосы, немного ероша их дыханием.
Макс рядом выдохнул.
- Воды и прилечь ему нужно.
- Сейчас, давай. – Я не мог оторваться от отца, даже не ожидал, что так соскучусь, толком не зная этого человека. Но эта щемящая нежность и была моя возникшая любовь к нему. Макс сел на маленький диванчик, а отец снял с меня пальто и, подхватив, уложил на колени к моему парню, я всхлипнул и вцепился в Макса.
- Сколько до начала?
- Полчаса где-то, – немного нервно ответил папа. – Не волнуйся, Кирилл, все хорошо, слышишь, я после спектакля свободен, хотел пригласить вас в кафе, да и вообще, может, погуляем…
Я повернулся к нему и протянул руки, он смотрел на меня не с жалостью, а с нежностью и снова обнял, присев на корточки рядом с диванчиком. – Тише, мы тут с Максимом.
- Да.
- Чувствуешь? – мягко спросил он.
- П… да. – Я попытался снова и с третьей попытки у меня вышло. – Чувствую, папа.
Я слышал судорожный вздох, и только спустя несколько секунд мы втроем поняли, что это не наши вздохи.
Мы синхронно повернулись к двери, и отец вскочил, Макс инстинктивно обнял меня крепче, а я смотрел на вошедших людей.
Это были две женщины. Одна молодая, может, ровесница папы. Брюнетка с непонятными глазами и с пухлыми, накрашенными блеском губами, которые с каждой минутой молчания все больше кривились.
Вторая была старше. И я понял, что это моя бабушка, потому что я каждый день вижу это лицо в зеркале утром в ванной. Мой папа очень похож на свою маму. Она, в отличие от брюнетки, не кривилась, а была в шоке, отчаянно хлопала ресницами и открывала рот.
Было тихо.
- Мама, Жанна, я же просил предупредить, чтобы никого не пускали…
- Что это значит, Андрей? – Жанна не кричала, она просто спросила и скрестила руки на груди.
- А на что это похоже? – также спокойно спросил папа.
Меня заколотило от спокойствия их речи, как будто после грянет буря. И появились цветные пятна перед глазами. Я отвернулся от них и прошептал сосредоточенному Максиму:
- Плохо. – В наступившей тишине, мой шепот услышали все.
Первым среагировал Макс.
- Воды дайте и не кричите, – прошептал он, поворачивая мое лицо к себе и смотря прямо в глаза. – Я с тобой.
- Давай, Кирилл, попей, – это папа. К моим пересохшим губам поднесли горлышко бутылки, газированная вода защекотала горло и я закашлялся. – Тихо-тихо. – Шептал папа и гладил меня по голове. Все еще продолжало плыть, когда в комнате раздался серьезно-властный голос моей бабушки.
- Я думаю, ребенку нужно в ложу, там хоть воздух есть. Молодой человек, пойдемте со мной. – Обратилась она к Максиму.
Я слышал ее интонацию. Я понимал, что она еще не отошла от шока, я понимал, что такого она не ожидала, я понимал, что знакомство с родственниками прошло не очень хорошо. Но я чувствовал спокойное сердцебиение любимого парня - и не улетал, сосредоточившись на нем. Только он… и папа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий