Ссылка на оригинал
Автор: Маниакальная Шизофрения
Беты (редакторы): Ри Хайдел
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: лорд Арлет и Гай
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Фэнтези, Songfic
Размер: Мини, 6 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
-Когда б на то случилась ваша воля,
Гореть бы, верно, мне на медленном огне...
Шепчу, а потом совершаю то, за что получаю хлесткую пощечину, от которой даже в ушах звенит. Я его целую вновь, проводя языком по столь соблазнительным губам... А, после, отпрянув и получив справедливую казнь за этот грех, смеюсь вновь
Посвящение:
Канцлеру Ги, да простит она меня...
Публикация на других ресурсах:
толко с моего разрешения, иначе нашлю понос на ваши головы!
Примечания автора:
заявка Лены Санниковой
по песне Канцлера Ги – Вы ненавидите меня так страстно
и по этой картинке: http://vk.com/topic-33678981_27186581?offset=160&z=photo-33678981_303842147%2Fpost-33678981_283
Лорд Арлет статен, молод, красив и холост. Его широкая улыбка заставляет улыбаться в ответ, его бархатный голос заставляет судорожно сглатывать, переводя дыхание и силясь унять предательскую дрожь... Я пропал, я умер, я сгорел в синем огне его глаз, я... Я влюбился в него. Постыдно, неправильно, банально и до истерик, до тихого воя в подушку по ночам...
А теперь мы еще и враги. Просто сдержатся тогда не было сил.
Сохнет трава, задохнулись глухие трубы...
Жаркий день в середине лета не редкость. И учения военные тоже не редкость... Мы сначала гоняли солдат, а после решили сами размять кости, схлестнувшись в поединке. И я до безумия рад был такому: любовь переросла уже в одержимость, коей я жил и дышал. Я жил и дышал им, его желаниями, сердце билось от взгляда его до взгляда, я не мог даже есть, печалясь о том, что влюблен безответно и мука эта продолжалась день ото дня...
После короткой учебной схватки, в которой он, конечно же, победил, когда кровь еще бурлит, возбуждение от боя не схлынуло, оставляя в теле приятную усталость, а требует продолжения смертельного танца, я его поцеловал. Коротко, просто позволил себе прикоснуться к его губам, мимолетно, но так сладко. Сладко до сердечного трепета и полного безразличия к тому, что будет дальше. А дальше, конечно же, я заслуженно получил по морде и был оставлен на тренировочной площадке, в пыли, отплевываться от крови, что пошла из разбитой губы. Только боли не было, я все еще помнил горячую сухость столь желанных губ, синий огонь его глаз и темный шелк волос, что прилипли непослушными прядями к вспотевшей шее и лбу... И голос, конечно же, голос.
Он, уходя, поклялся меня убить. А я...
Клятвы слова против воли прошепчут губы
Мне не дано знать, что сказало мне: "Прими!"...
Я поклялся умереть от его руки в нашей следующей схватке. Ведь то, что она будет, я знал. Но к чему жизнь, если я сейчас сам разрушил все то, что строилось по кирпичику уже третий год? Три года страданий, один поцелуй и я... Все же сгорел в пламени его синих глаз. Быть может, не стоило этого делать. Но что же я терял тогда, кроме своих оков?..
Злое, как кровь, вино любит играть с людьми.
Как иначе, чем напившись, я бы отважился прийти на порог его дома? Прийти, конечно же, пошатываясь и постучать в дверь, обдавая дворецкого винными парами и глупо улыбаясь...
- Зачем явился, ты... – прошипел сквозь зубы и нехорошо щурясь Арлет, которого позвал чопорный дворецкий, вышел на порог, оперевшись плечом о косяк двери. Как же он был сейчас прекрасен без всего этого официоза, в простой свободной белой рубашке.
- За смертью? – а мне было весело, я не думал о последствиях, я просто любовался им и плел какую-то околесицу... Как же жалок я сейчас... Наверное, он позабавится от этого...
- Вот как... Ну, значит, проходи... – меня грубо схватили за шиворот и затащили внутрь, швырнув к стенке так, будто я был немощным котенком. Хотя, для него я буду и таким, лишь бы не прогонял как можно дольше, лишь бы жить им, дышать им...
Я истерически засмеялся, прикрывая глаза и прислоняясь спиной к холодной каменной стене.
- Пошли наверх, в мой кабинет, живо! Или я ждать тебя должен, пьянь?
- А не все ли равно, где убьете вы меня?
- Тут ковер дорогой, пачкать не хочу.
- Ну, раз ковер...
Едва не спотыкаясь о ступеньки, плетусь за ним, то пьяно подхихикивая, то чуть не воя от осознания того, какой же я дурак...
И все же, убивать меня не торопились. Только лишь грубо впихнули в достаточно маленький кабинет и заставили сесть в кресло, неудобное до судороги в ногах, но... Мне как-то все равно было. В камине догорал огонь, а через неплотно закрытые занавеси пробивался свет заката. Да и ковра впрямь не было. Удобно...
- Я слушаю... – Арлет прислонился спиной к книжному шкафу и скрестил на груди руки, смотря на меня брезгливо, явно думая как будет меня убивать... Наверняка, это будет происходить медленно и мучительно для меня.
- А что услышать хотите, лорд?
- Хотя бы то, какие бесы заставили тебя пасть настолько... низко, - он фыркнул, скривившись.
- Но как же мог я поступить иначе...
- Мог, почему же нет? Мог сдохнуть сам, в каком-нибудь углу, наглотавшись яда, мог нарваться на случайный клинок в темной подворотне, мог... Да многое ты мог! Но вместо этого, нажравшись, как последняя свинья, пришел ко мне качать права и требовать того, чтобы я еще и грех на душу взял, убив.
- Хоть, впрочем, ясно мне действительно одно:
Вы ненавидите меня до плача,
И мне от этого смешно.
И я действительно расхохотался, смотря ему в глаза, понимая, что от этой пьяной истерики я паду еще больше. На самое дно, безвозвратно.
Только я все еще горю в огне его синих глаз...
Арлет мгновенно, отработанным, но от этого не менее изящным движением, выхватил из ножен на поясе шпагу, с которой и вовсе не расставался. Полированный эфес алчно сверкнул, а острие, которое приставили к моему горлу, холодно и смертоносно целует кожу, царапая ее. Только мне плевать, подаюсь вперед, так, чтобы кончик лезвия пропорол бы мою шею сильнее, чувствуя, как за шиворот щекотно ползет капля крови...
-Ваши глаза так сверкают желаньем мести,
Против и за: ваша честь и мое бесчестье…
- А у меня теперь разве есть честь? Ты – богомерзкое создание, ты опорочил мою честь и ждешь еще чего-то от меня?! Я даже смерть тебе дать откажусь!
Холодного металла, что терзал мое горло, как и не бывало.
- Быть может, выпьем?
-Как же давно размотали боги эту нить,
Только вино одно это велит забыть.
- Тебе и так хватило, я не хочу переводить на тебя свое вино. Да хоть многодневная жажда тебя пусть мучает – воды не дам и глотка!
- А если мучает? – я вновь захохотал и вскочил с кресла, подойдя к нему вплотную. Смотря в глаза. Сгорая вновь, как в первый раз...
- Не мои проблемы, хоть подохни! Буду рад, признаться...
-Когда б на то случилась ваша воля,
Гореть бы, верно, мне на медленном огне...
Шепчу, а потом совершаю то, за что получаю хлесткую пощечину, от которой даже в ушах звенит. Я его целую вновь, проводя языком по столь соблазнительным губам... А после, отпрянув и получив справедливую казнь за этот грех, смеюсь вновь:
Вы ненавидите меня - до боли,
И это весело вдвойне!
- Да ты сумасшедший! Просто свихнулся, помешался... Уйди вон, я не хочу даже дышать с тобой одним воздухом! Будь проклят... – шипит Арлет и со злости швыряет свою шпагу об пол, а потом, ослабив ворот рубашки - попросту вырвав из тончайшего хлопка верхнюю пуговичку, идет к столу и, открыв потайной ящик, вытаскивает оттуда бутыль дорогого кьянти и, вырвав зубами неплотно притертую пробку, пьет из горла.
-Стынет окно, а в Закате играет солнце,
Пейте вино, пойте песни, пока поется,
Просто в камин бросьте еще немного дров
- Что нужно тебе от меня? Я же дал понять, что смерти не дождешься!
- Вы клятву дали, лорд...
- Не тебе о моих клятвах мне напоминать, ублюдок!
- Бастард, если можно... – улыбаюсь, осознавая свое сумасшествие, а потом вновь подхожу к нему.
- Ты так хочешь смерти от моей руки?
- Нет... Не только этого...
- А что еще?
-Вы, как и я, один, в общем, сюжет не нов...
На этот раз засмеялся уже он.
- Ты пьян и не думаешь, о чем просишь... Бастард.
- Тогда я не был пьян...
- Как знать...
- Ну, разве только лишь вами... – закусываю губу до крови, а сердце бьется слишком часто...
- Вот значит как...
- Истинно...
- Не боишься меня? – его глаза сощурены, а он делает шаг мне навстречу, так что теперь мы стоим практически вплотную и, задержав дыхание, я, кажется, слышу его...
-Вы столь близки, и это так опасно,
Но разум, верно, утонул в "Дурной крови"!
- Все может быть...
Я не успеваю даже вдохнуть, герцог хватает меня за горло, впечатывая в стенку шкафа и тут же, промедлив немного – пару мгновений, не больше - целует меня, жадно кусая и без того измученным мной же губы, не давая мне возможности вздохнуть или даже пискнуть, грубо проталкивает язык в мой рот, закрывая глаза...
Это происходит словно не со мной, словно во сне, словно...
Как бы я не хотел, все же эта ворожба не длится вечно. И, конечно же, язык мой - враг мой, тем более, развязанный вином и обласканный...
- Вы ненавидите меня так страстно…
- Заткнись! – за шиворот взяв меня, он тащит все к тому же креслу и толкает в него, не давая вырваться. Треск ткани – на мне рвут рубашку, не замечая шнуровки... А от чувствительного укуса в шею, я вскрикиваю, но все же не противлюсь. Смысл? Я... Я давно уже превратился в пепел, ишь от одного его взгляда, жестокого, но полного жажды...
- Ты ждешь, что я буду нежничать с тобой... Гай? – усмехается...
- Нет... – едва выдохнул, потому что он вновь кусает меня, уже в ключицу. А его руки пытаются расправиться с моими штанами, хорошо что их-то он не рвет, лишь только развязав шнуровку, он дергает ткань в стороны, тут же ее ослабляя и стягивает несчастные портки до моих колен.
- А чего ты ждешь тогда?..
- Тебя...
Герцог хмыкает и, стянув растерзанную рубашку до локтей, переворачивает меня так, чтобы я был перекинут через подлокотники, дерево которых больно впилось в мой голый живот. Но я все же не смел и шелохнуться.
Когда он как-то совсем уж по-хозяйски огладил мою задницу, я не смог сдержать трепета...
- Считай, дождался, - он сплевывает на ладонь и, мазнув слюной меж ягодиц, грубо вставил, кажется, два пальца в меня, несколько раз провернув их там, подготавливая и нисколько не заботясь обо мне. Хотя... и от этого я задохнулся, прикрыв глаза и наслаждаясь даже той болью, что он мне приносит. Зачем он это делает? Что хочет доказать? Хочет, чтобы я его остановил, чтобы сбежал от него?..
Мой член уперся во все тот же ненавистный подлокотник. Стыд окрасил мое лицо своей излюбленной алой краской, а в ушах зазвенело...
Тихий смех и я слышу, как он шуршит одеждой, видно, второй рукой ослабляя шнуровку...
Я успел лишь выдохнуть, прежде чем у меня перед глазами заплясали цветные мушки от боли, что он причинил, пытаясь ворваться внутрь. Скрипя зубами и силясь не расплакаться, я расслабляюсь, краснея еще больше.
Все же протиснувшись в меня, он сдавленно выдыхает и, не давая мне ни секунды, начинает двигаться, а я чувствую, как внутри все горит... А еще, чувствую феерический стыд и удовольствие от того, что делает это именно он. Не физическое, нет. Моральное, скорее... Я чуть ли не отключаюсь от боли, а он все продолжает двигаться внутри меня, шумно выдыхая и впившись одной рукой мне в плечо, наверняка оставляя на нем синяки... Кресло ходит ходуном и поскрипывает, я чувствую, как расшатаны ручки...
Укус в лопатку заставляет меня взвыть от боли, а лорд рычит, входя в меня еще сильнее, заполняя и беря то, что я ему без остатка отдаю...
Когда он прекращает, на пару секунд застыв и тихо застонав, я чувствую, что ни за какие сокровища мира бы не отказался от всего того, что произошло...
А потом, он наваливается на меня: видно, ноги не держат.
Кресло с еще более жалобным скрипом, чем все предыдущие, попросту складывается, как карточный домик, и мы оказываемся на полу, а мне в живот впивается осколок подлокотника, добавляя совсем уже невыносимую боль, от которой мое сознание уплывает в далекие дали...
***
Я очнулся в полутемной комнате, на узкой кровати. На столе горело несколько свечей, что не давали достаточно света, чтобы рассмотреть все, но...
Я знал, что лорд тоже тут...
- Вы...
- Молчи.
И все же, не могу молчать. Пытаюсь привстать, морщась от боли и чувствуя как плотно стягивают мой живот бинты.
- Вы ненавидите меня так страстно…
Он лишь усмехается на эту мою дерзость и отвечает. Тихо, скорее для себя, чем для того, чтобы это услышал я.
-В полшаге стоя от любви…
- Что?.. - я все еще не могу понять, не ослышался ли?..
- Я сказал, что кресло выкинул...
- Жаль... - прикрываю глаза, чтобы тут же их распахнуть в неверии:
- Нисколько. На кровати удобнее...
А теперь мы еще и враги. Просто сдержатся тогда не было сил.
Сохнет трава, задохнулись глухие трубы...
Жаркий день в середине лета не редкость. И учения военные тоже не редкость... Мы сначала гоняли солдат, а после решили сами размять кости, схлестнувшись в поединке. И я до безумия рад был такому: любовь переросла уже в одержимость, коей я жил и дышал. Я жил и дышал им, его желаниями, сердце билось от взгляда его до взгляда, я не мог даже есть, печалясь о том, что влюблен безответно и мука эта продолжалась день ото дня...
После короткой учебной схватки, в которой он, конечно же, победил, когда кровь еще бурлит, возбуждение от боя не схлынуло, оставляя в теле приятную усталость, а требует продолжения смертельного танца, я его поцеловал. Коротко, просто позволил себе прикоснуться к его губам, мимолетно, но так сладко. Сладко до сердечного трепета и полного безразличия к тому, что будет дальше. А дальше, конечно же, я заслуженно получил по морде и был оставлен на тренировочной площадке, в пыли, отплевываться от крови, что пошла из разбитой губы. Только боли не было, я все еще помнил горячую сухость столь желанных губ, синий огонь его глаз и темный шелк волос, что прилипли непослушными прядями к вспотевшей шее и лбу... И голос, конечно же, голос.
Он, уходя, поклялся меня убить. А я...
Клятвы слова против воли прошепчут губы
Мне не дано знать, что сказало мне: "Прими!"...
Я поклялся умереть от его руки в нашей следующей схватке. Ведь то, что она будет, я знал. Но к чему жизнь, если я сейчас сам разрушил все то, что строилось по кирпичику уже третий год? Три года страданий, один поцелуй и я... Все же сгорел в пламени его синих глаз. Быть может, не стоило этого делать. Но что же я терял тогда, кроме своих оков?..
Злое, как кровь, вино любит играть с людьми.
Как иначе, чем напившись, я бы отважился прийти на порог его дома? Прийти, конечно же, пошатываясь и постучать в дверь, обдавая дворецкого винными парами и глупо улыбаясь...
- Зачем явился, ты... – прошипел сквозь зубы и нехорошо щурясь Арлет, которого позвал чопорный дворецкий, вышел на порог, оперевшись плечом о косяк двери. Как же он был сейчас прекрасен без всего этого официоза, в простой свободной белой рубашке.
- За смертью? – а мне было весело, я не думал о последствиях, я просто любовался им и плел какую-то околесицу... Как же жалок я сейчас... Наверное, он позабавится от этого...
- Вот как... Ну, значит, проходи... – меня грубо схватили за шиворот и затащили внутрь, швырнув к стенке так, будто я был немощным котенком. Хотя, для него я буду и таким, лишь бы не прогонял как можно дольше, лишь бы жить им, дышать им...
Я истерически засмеялся, прикрывая глаза и прислоняясь спиной к холодной каменной стене.
- Пошли наверх, в мой кабинет, живо! Или я ждать тебя должен, пьянь?
- А не все ли равно, где убьете вы меня?
- Тут ковер дорогой, пачкать не хочу.
- Ну, раз ковер...
Едва не спотыкаясь о ступеньки, плетусь за ним, то пьяно подхихикивая, то чуть не воя от осознания того, какой же я дурак...
И все же, убивать меня не торопились. Только лишь грубо впихнули в достаточно маленький кабинет и заставили сесть в кресло, неудобное до судороги в ногах, но... Мне как-то все равно было. В камине догорал огонь, а через неплотно закрытые занавеси пробивался свет заката. Да и ковра впрямь не было. Удобно...
- Я слушаю... – Арлет прислонился спиной к книжному шкафу и скрестил на груди руки, смотря на меня брезгливо, явно думая как будет меня убивать... Наверняка, это будет происходить медленно и мучительно для меня.
- А что услышать хотите, лорд?
- Хотя бы то, какие бесы заставили тебя пасть настолько... низко, - он фыркнул, скривившись.
- Но как же мог я поступить иначе...
- Мог, почему же нет? Мог сдохнуть сам, в каком-нибудь углу, наглотавшись яда, мог нарваться на случайный клинок в темной подворотне, мог... Да многое ты мог! Но вместо этого, нажравшись, как последняя свинья, пришел ко мне качать права и требовать того, чтобы я еще и грех на душу взял, убив.
- Хоть, впрочем, ясно мне действительно одно:
Вы ненавидите меня до плача,
И мне от этого смешно.
И я действительно расхохотался, смотря ему в глаза, понимая, что от этой пьяной истерики я паду еще больше. На самое дно, безвозвратно.
Только я все еще горю в огне его синих глаз...
Арлет мгновенно, отработанным, но от этого не менее изящным движением, выхватил из ножен на поясе шпагу, с которой и вовсе не расставался. Полированный эфес алчно сверкнул, а острие, которое приставили к моему горлу, холодно и смертоносно целует кожу, царапая ее. Только мне плевать, подаюсь вперед, так, чтобы кончик лезвия пропорол бы мою шею сильнее, чувствуя, как за шиворот щекотно ползет капля крови...
-Ваши глаза так сверкают желаньем мести,
Против и за: ваша честь и мое бесчестье…
- А у меня теперь разве есть честь? Ты – богомерзкое создание, ты опорочил мою честь и ждешь еще чего-то от меня?! Я даже смерть тебе дать откажусь!
Холодного металла, что терзал мое горло, как и не бывало.
- Быть может, выпьем?
-Как же давно размотали боги эту нить,
Только вино одно это велит забыть.
- Тебе и так хватило, я не хочу переводить на тебя свое вино. Да хоть многодневная жажда тебя пусть мучает – воды не дам и глотка!
- А если мучает? – я вновь захохотал и вскочил с кресла, подойдя к нему вплотную. Смотря в глаза. Сгорая вновь, как в первый раз...
- Не мои проблемы, хоть подохни! Буду рад, признаться...
-Когда б на то случилась ваша воля,
Гореть бы, верно, мне на медленном огне...
Шепчу, а потом совершаю то, за что получаю хлесткую пощечину, от которой даже в ушах звенит. Я его целую вновь, проводя языком по столь соблазнительным губам... А после, отпрянув и получив справедливую казнь за этот грех, смеюсь вновь:
Вы ненавидите меня - до боли,
И это весело вдвойне!
- Да ты сумасшедший! Просто свихнулся, помешался... Уйди вон, я не хочу даже дышать с тобой одним воздухом! Будь проклят... – шипит Арлет и со злости швыряет свою шпагу об пол, а потом, ослабив ворот рубашки - попросту вырвав из тончайшего хлопка верхнюю пуговичку, идет к столу и, открыв потайной ящик, вытаскивает оттуда бутыль дорогого кьянти и, вырвав зубами неплотно притертую пробку, пьет из горла.
-Стынет окно, а в Закате играет солнце,
Пейте вино, пойте песни, пока поется,
Просто в камин бросьте еще немного дров
- Что нужно тебе от меня? Я же дал понять, что смерти не дождешься!
- Вы клятву дали, лорд...
- Не тебе о моих клятвах мне напоминать, ублюдок!
- Бастард, если можно... – улыбаюсь, осознавая свое сумасшествие, а потом вновь подхожу к нему.
- Ты так хочешь смерти от моей руки?
- Нет... Не только этого...
- А что еще?
-Вы, как и я, один, в общем, сюжет не нов...
На этот раз засмеялся уже он.
- Ты пьян и не думаешь, о чем просишь... Бастард.
- Тогда я не был пьян...
- Как знать...
- Ну, разве только лишь вами... – закусываю губу до крови, а сердце бьется слишком часто...
- Вот значит как...
- Истинно...
- Не боишься меня? – его глаза сощурены, а он делает шаг мне навстречу, так что теперь мы стоим практически вплотную и, задержав дыхание, я, кажется, слышу его...
-Вы столь близки, и это так опасно,
Но разум, верно, утонул в "Дурной крови"!
- Все может быть...
Я не успеваю даже вдохнуть, герцог хватает меня за горло, впечатывая в стенку шкафа и тут же, промедлив немного – пару мгновений, не больше - целует меня, жадно кусая и без того измученным мной же губы, не давая мне возможности вздохнуть или даже пискнуть, грубо проталкивает язык в мой рот, закрывая глаза...
Это происходит словно не со мной, словно во сне, словно...
Как бы я не хотел, все же эта ворожба не длится вечно. И, конечно же, язык мой - враг мой, тем более, развязанный вином и обласканный...
- Вы ненавидите меня так страстно…
- Заткнись! – за шиворот взяв меня, он тащит все к тому же креслу и толкает в него, не давая вырваться. Треск ткани – на мне рвут рубашку, не замечая шнуровки... А от чувствительного укуса в шею, я вскрикиваю, но все же не противлюсь. Смысл? Я... Я давно уже превратился в пепел, ишь от одного его взгляда, жестокого, но полного жажды...
- Ты ждешь, что я буду нежничать с тобой... Гай? – усмехается...
- Нет... – едва выдохнул, потому что он вновь кусает меня, уже в ключицу. А его руки пытаются расправиться с моими штанами, хорошо что их-то он не рвет, лишь только развязав шнуровку, он дергает ткань в стороны, тут же ее ослабляя и стягивает несчастные портки до моих колен.
- А чего ты ждешь тогда?..
- Тебя...
Герцог хмыкает и, стянув растерзанную рубашку до локтей, переворачивает меня так, чтобы я был перекинут через подлокотники, дерево которых больно впилось в мой голый живот. Но я все же не смел и шелохнуться.
Когда он как-то совсем уж по-хозяйски огладил мою задницу, я не смог сдержать трепета...
- Считай, дождался, - он сплевывает на ладонь и, мазнув слюной меж ягодиц, грубо вставил, кажется, два пальца в меня, несколько раз провернув их там, подготавливая и нисколько не заботясь обо мне. Хотя... и от этого я задохнулся, прикрыв глаза и наслаждаясь даже той болью, что он мне приносит. Зачем он это делает? Что хочет доказать? Хочет, чтобы я его остановил, чтобы сбежал от него?..
Мой член уперся во все тот же ненавистный подлокотник. Стыд окрасил мое лицо своей излюбленной алой краской, а в ушах зазвенело...
Тихий смех и я слышу, как он шуршит одеждой, видно, второй рукой ослабляя шнуровку...
Я успел лишь выдохнуть, прежде чем у меня перед глазами заплясали цветные мушки от боли, что он причинил, пытаясь ворваться внутрь. Скрипя зубами и силясь не расплакаться, я расслабляюсь, краснея еще больше.
Все же протиснувшись в меня, он сдавленно выдыхает и, не давая мне ни секунды, начинает двигаться, а я чувствую, как внутри все горит... А еще, чувствую феерический стыд и удовольствие от того, что делает это именно он. Не физическое, нет. Моральное, скорее... Я чуть ли не отключаюсь от боли, а он все продолжает двигаться внутри меня, шумно выдыхая и впившись одной рукой мне в плечо, наверняка оставляя на нем синяки... Кресло ходит ходуном и поскрипывает, я чувствую, как расшатаны ручки...
Укус в лопатку заставляет меня взвыть от боли, а лорд рычит, входя в меня еще сильнее, заполняя и беря то, что я ему без остатка отдаю...
Когда он прекращает, на пару секунд застыв и тихо застонав, я чувствую, что ни за какие сокровища мира бы не отказался от всего того, что произошло...
А потом, он наваливается на меня: видно, ноги не держат.
Кресло с еще более жалобным скрипом, чем все предыдущие, попросту складывается, как карточный домик, и мы оказываемся на полу, а мне в живот впивается осколок подлокотника, добавляя совсем уже невыносимую боль, от которой мое сознание уплывает в далекие дали...
***
Я очнулся в полутемной комнате, на узкой кровати. На столе горело несколько свечей, что не давали достаточно света, чтобы рассмотреть все, но...
Я знал, что лорд тоже тут...
- Вы...
- Молчи.
И все же, не могу молчать. Пытаюсь привстать, морщась от боли и чувствуя как плотно стягивают мой живот бинты.
- Вы ненавидите меня так страстно…
Он лишь усмехается на эту мою дерзость и отвечает. Тихо, скорее для себя, чем для того, чтобы это услышал я.
-В полшаге стоя от любви…
- Что?.. - я все еще не могу понять, не ослышался ли?..
- Я сказал, что кресло выкинул...
- Жаль... - прикрываю глаза, чтобы тут же их распахнуть в неверии:
- Нисколько. На кровати удобнее...
Комментариев нет:
Отправить комментарий