Ссылка на оригинал
Автор:Ikiro
Беты (редакторы):Billy Dietrich
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Дарелл Фэй / Филипп Амбер
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Юмор, Повседневность, POV, Омегаверс
Предупреждения: BDSM, Нецензурная лексика, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Миди, 26 страниц
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
Описание:
- Я начальник - ты дурак, - довольно выпалил он. И тут я понял, что больше всё-таки хочу его прибить, чем трахнуть. Хотя, можно сначала трахнуть, а потом прибить - и приятней, и полезней.
Сиквел к "Мечте извращенца".
Посвящение:
Моей Бете=)
SaiFu, как автору заявки по которой была написана "Мечта извращенца"=)
И всем читателям, кому интересна дальнейшая жизнь героев=)
Публикация на других ресурсах:
Только с моего разрешения.
Примечания автора:
Эта работа сиквел к "Мечте извращенца". Более подробно в ней рассказывается о дальнейшей совместной жизни Дарелла Фэя и Филиппа Амбера, а также идёт упоминание и о других персонажах фанфика "Мечта извращенца".
Предупреждения пока поставил такие, но они могу измениться.
19.05.2013
12-е место в популярном в жанре "Омегаверс"=)
20-е место в популярном в жанре "POV"=)
21-е место в популярном в жанре "Повседневность"=)
26-е место в популярном в жанре "Юмор"=)
46-е место в популярном в жанре "Слэш"=)
http://ficbook.net/readfic/799643 - "Мечта извращенца" (с чего всё началось)
http://ficbook.net/readfic/875718 - "В тихом омуте" (сиквел про Эмера и Ричарда).
Часть 1. Да здравствует ад.
После событий, происходивших в «Мечте извращенца», прошло чуть больше трёх месяцев.
POV – Дарелл Фэй
И вот угораздило же меня с боссом связаться! А ведь клялся же, божился же себе, что никаких отношений, - ан нет. Впрочем, меня никто и не спрашивал: Филипп Амбер решил всё за нас обоих, и плевать ему было на то, что я думаю по этому поводу.
Почему я не трахнул нормального омегу, а? Проблем бы никаких не было, но нееет, на мою бедную голову свалилось именно это безбашенное чудо и в прямом смысле лишило меня покоя и сна. Покоя, потому что каждый день с ним - как на пороховой бочке, гадаешь: рванёт - не рванёт; а сна - потому что банально не даёт. Сначала доводит до состояния бешенства, а потом трахает. Не, ну формально-то это я его трахаю, а вот фактически - он меня, ибо в том состоянии, до какого этот дьявол меня доводит, я не способен нормально действовать и мыслить - а он и рад.
Ну вот, вспомнишь солнце - вот и лучик. Дверь рабочего кабинета отворилась, являя "Христа народу". Не подумайте, второго пришествия не случилось, это всего лишь Амбера принесла нечистая по мою грешную душу. Лучше бы я на него не смотрел, честное слово! И когда стервец только переодеться успел? Ведь из дома он совсем в другом выезжал, папой клянусь! Мда, с рефлексами надо что-то делать, а то я, как собака Павлова, сейчас слюну пущу.
- Рот закрой, бухгалтерию затопим, - ехидно выдал мне он, а в глазах черти пляшут.
Нет, ну а что, скажите мне, плохого в моей реакции? Передо мной стоит омега - мой, между прочим, хотя об этом ему знать и не надо - и являет собой, на мой извращённый взгляд, самый что ни на есть образец похоти и разврата. Чёрные джинсы в облипку, которые я на нём так люблю, ибо они как нельзя выгоднее подчёркивают его сексуальную задницу и аппетитные ноги; белая приталенная рубашка чётко по фигуре - три верхних пуговицы расстёгнуты, открывая вид на безволосую грудь; воротник-стойка, что делает акцент на шее, и довершают всю эту картину очки в тонкой оправе. Знает ведь, как всё это вкупе на меня действует, знает и пользуется - сволочь. Всё, на что меня хватает, - это недовольное шипение, которое вызывает у него бурную реакцию.
- Кот недоделанный, - фыркает он, при этом пожирая меня взглядом.
- Хорошо не петух, - парирую я - а зря, лучше бы промолчал.
- Не тянешь. Петух - птица гордая, - выносит он свой вердикт, а я не могу оторваться от его губ, которые он постоянно облизывает. Нарочно ведь отвлекает меня. Делаю пару шагов к нему и тянусь за поцелуем, но Филипп, зараза вертлявая, в последний момент ускользает в сторону.
- На рабочем месте - и не стыдно? - выдаёт он и огорчённо качает головой, но продолжает улыбаться.
- А сам-то? - ухмыляюсь я, вспоминая, сколько раз уже это чудо соблазняло меня на работе, причём ему не важно было где - в своём кабинете или в моём, в переговорной или в туалете.
- Я начальник - ты дурак, - довольно выпалил он. И тут я понял, что больше всё-таки хочу его прибить, чем трахнуть. Хотя, можно сначала трахнуть, а потом прибить - и приятней, и полезней. Видимо, на моём лице отразились все мои эмоции, ибо Филипп резко подался вперёд и быстро меня поцеловал; увы, к моему глубочайшему сожалению, поцелуй был мимолётным, так как уже в следующую секунду он отпрыгнул от меня и поспешил к двери.
- Я что приходил-то... В три отчёт должен быть у меня на столе, - гаденько так произнёс он и поспешил ретироваться за дверь - видать, боялся, что я швырну чем-нибудь тяжёлым ему в спину.
Как только дверь за моим личным сортом озверина закрылась, я поднял взгляд на часы и, мягко говоря, обвел. Они показывали без пятнадцати три.
- Бля, - мой дикий вопль огласил весь кабинет, а из-за двери послышалось сдавленное хихиканье. Повезло мне с боссом, ничего не скажешь.
Как я сдавал отчёт, рассказывать не буду, но могу сказать одно - Филипп на мне оторвался, ибо доделать работу я так и не успел. В мою сторону летели упреки: что я похотливый кобель, что думаю только о сексе, - он даже пригрозил в сотый, должно быть, раз меня уволить. Однако, то, что он говорил и то, как себя вёл, совершенно не вязалось друг с другом: вроде он меня отчитывал, а глаза-то горели, да и улыбка нет-нет да появлялась на губах.
Я с ужасом подумал о том, что и вечером отдохнуть не удастся, ибо даже дома, за закрытыми дверями, он устраивал мне такие спектакли в несколько актов, что и смешно, и грустно. А больше всего жаль наших соседей, потому что мы всё делаем с размахом: если ругаемся - на всю квартиру, если трахаемся - так на весь дом.
А после того, как Филипп с Эмером подружился, мучаюсь не только я, но и Ричард, который каждый раз, как меня видит, просит убрать моего омегу подальше от его впечатлительного чуда, а то, видите ли, Амбер на Граси плохо влияет. Поделом ему, я что, один мучиться должен?
Как любит говорить Филипп: он делает из Эмера достойного омегу, - только вот Рич, по-моему, был бы не против, если бы малыш остался добрым, милым и вполне недостойным. Что бы ни вытворял рыжик, Лонелл находит на него управу - видимо, авторитет у него больше, чем у меня.
Иногда я и сам жалею, что эти два совершенно разных омеги подружились. Ибо с недавних пор дома начали появляться всяческие игрушки из магазина Эмера, которые щедро скупал мой ударенный на голову омега. К слову сказать, недавно была такая картина: захожу я, значит, на кухню, воды попить, а посреди обеденного стола лежит пронзительно розового цвета фаллоимитатор, на котором красуется не менее яркий золотой бант. И вот беру я это чудо сексуальной промышленности и, потрясая им, направляюсь в комнату.
- Что это? - с порога спрашиваю я, стараясь остаться серьезным, хотя смех изнутри так и рвётся.
- Ой, как мило, - выдаёт, хлопая глазками, он, будто бы видит эту штуку впервые, и добавляет, тихонечко так: - Только я вот сиреневый цвет больше люблю.
Я аж задохнулся от такой вопиющей наглости. Всё, на что меня хватило, - это швырнуть искусственным членом в гадкого омегу и надеяться, что убью. Эх, мечты-мечты - разумеется, омега поймал "мой подарок".
- Может, опробуем? - довольно ухмыляясь, протянул он, да ещё и подмигнул мне. Вот ведь зараза! И почему я всегда ведусь на его провокации??
Мда! И за что мне послали такую ехидную сволочь? Зато с ним не скучно, - подсказал внутренний голос.
Добро пожаловать в ад! Не забывайте закрывать двери, а то поддувает.
Продолжение будет 14-го вечером,если я не напьюсь в хлам после ГОСов, или же 15-го днём=)
Спасибо моей бете за проверку=)
POV – Дарелл Фэй
И вот угораздило же меня с боссом связаться! А ведь клялся же, божился же себе, что никаких отношений, - ан нет. Впрочем, меня никто и не спрашивал: Филипп Амбер решил всё за нас обоих, и плевать ему было на то, что я думаю по этому поводу.
Почему я не трахнул нормального омегу, а? Проблем бы никаких не было, но нееет, на мою бедную голову свалилось именно это безбашенное чудо и в прямом смысле лишило меня покоя и сна. Покоя, потому что каждый день с ним - как на пороховой бочке, гадаешь: рванёт - не рванёт; а сна - потому что банально не даёт. Сначала доводит до состояния бешенства, а потом трахает. Не, ну формально-то это я его трахаю, а вот фактически - он меня, ибо в том состоянии, до какого этот дьявол меня доводит, я не способен нормально действовать и мыслить - а он и рад.
Ну вот, вспомнишь солнце - вот и лучик. Дверь рабочего кабинета отворилась, являя "Христа народу". Не подумайте, второго пришествия не случилось, это всего лишь Амбера принесла нечистая по мою грешную душу. Лучше бы я на него не смотрел, честное слово! И когда стервец только переодеться успел? Ведь из дома он совсем в другом выезжал, папой клянусь! Мда, с рефлексами надо что-то делать, а то я, как собака Павлова, сейчас слюну пущу.
- Рот закрой, бухгалтерию затопим, - ехидно выдал мне он, а в глазах черти пляшут.
Нет, ну а что, скажите мне, плохого в моей реакции? Передо мной стоит омега - мой, между прочим, хотя об этом ему знать и не надо - и являет собой, на мой извращённый взгляд, самый что ни на есть образец похоти и разврата. Чёрные джинсы в облипку, которые я на нём так люблю, ибо они как нельзя выгоднее подчёркивают его сексуальную задницу и аппетитные ноги; белая приталенная рубашка чётко по фигуре - три верхних пуговицы расстёгнуты, открывая вид на безволосую грудь; воротник-стойка, что делает акцент на шее, и довершают всю эту картину очки в тонкой оправе. Знает ведь, как всё это вкупе на меня действует, знает и пользуется - сволочь. Всё, на что меня хватает, - это недовольное шипение, которое вызывает у него бурную реакцию.
- Кот недоделанный, - фыркает он, при этом пожирая меня взглядом.
- Хорошо не петух, - парирую я - а зря, лучше бы промолчал.
- Не тянешь. Петух - птица гордая, - выносит он свой вердикт, а я не могу оторваться от его губ, которые он постоянно облизывает. Нарочно ведь отвлекает меня. Делаю пару шагов к нему и тянусь за поцелуем, но Филипп, зараза вертлявая, в последний момент ускользает в сторону.
- На рабочем месте - и не стыдно? - выдаёт он и огорчённо качает головой, но продолжает улыбаться.
- А сам-то? - ухмыляюсь я, вспоминая, сколько раз уже это чудо соблазняло меня на работе, причём ему не важно было где - в своём кабинете или в моём, в переговорной или в туалете.
- Я начальник - ты дурак, - довольно выпалил он. И тут я понял, что больше всё-таки хочу его прибить, чем трахнуть. Хотя, можно сначала трахнуть, а потом прибить - и приятней, и полезней. Видимо, на моём лице отразились все мои эмоции, ибо Филипп резко подался вперёд и быстро меня поцеловал; увы, к моему глубочайшему сожалению, поцелуй был мимолётным, так как уже в следующую секунду он отпрыгнул от меня и поспешил к двери.
- Я что приходил-то... В три отчёт должен быть у меня на столе, - гаденько так произнёс он и поспешил ретироваться за дверь - видать, боялся, что я швырну чем-нибудь тяжёлым ему в спину.
Как только дверь за моим личным сортом озверина закрылась, я поднял взгляд на часы и, мягко говоря, обвел. Они показывали без пятнадцати три.
- Бля, - мой дикий вопль огласил весь кабинет, а из-за двери послышалось сдавленное хихиканье. Повезло мне с боссом, ничего не скажешь.
Как я сдавал отчёт, рассказывать не буду, но могу сказать одно - Филипп на мне оторвался, ибо доделать работу я так и не успел. В мою сторону летели упреки: что я похотливый кобель, что думаю только о сексе, - он даже пригрозил в сотый, должно быть, раз меня уволить. Однако, то, что он говорил и то, как себя вёл, совершенно не вязалось друг с другом: вроде он меня отчитывал, а глаза-то горели, да и улыбка нет-нет да появлялась на губах.
Я с ужасом подумал о том, что и вечером отдохнуть не удастся, ибо даже дома, за закрытыми дверями, он устраивал мне такие спектакли в несколько актов, что и смешно, и грустно. А больше всего жаль наших соседей, потому что мы всё делаем с размахом: если ругаемся - на всю квартиру, если трахаемся - так на весь дом.
А после того, как Филипп с Эмером подружился, мучаюсь не только я, но и Ричард, который каждый раз, как меня видит, просит убрать моего омегу подальше от его впечатлительного чуда, а то, видите ли, Амбер на Граси плохо влияет. Поделом ему, я что, один мучиться должен?
Как любит говорить Филипп: он делает из Эмера достойного омегу, - только вот Рич, по-моему, был бы не против, если бы малыш остался добрым, милым и вполне недостойным. Что бы ни вытворял рыжик, Лонелл находит на него управу - видимо, авторитет у него больше, чем у меня.
Иногда я и сам жалею, что эти два совершенно разных омеги подружились. Ибо с недавних пор дома начали появляться всяческие игрушки из магазина Эмера, которые щедро скупал мой ударенный на голову омега. К слову сказать, недавно была такая картина: захожу я, значит, на кухню, воды попить, а посреди обеденного стола лежит пронзительно розового цвета фаллоимитатор, на котором красуется не менее яркий золотой бант. И вот беру я это чудо сексуальной промышленности и, потрясая им, направляюсь в комнату.
- Что это? - с порога спрашиваю я, стараясь остаться серьезным, хотя смех изнутри так и рвётся.
- Ой, как мило, - выдаёт, хлопая глазками, он, будто бы видит эту штуку впервые, и добавляет, тихонечко так: - Только я вот сиреневый цвет больше люблю.
Я аж задохнулся от такой вопиющей наглости. Всё, на что меня хватило, - это швырнуть искусственным членом в гадкого омегу и надеяться, что убью. Эх, мечты-мечты - разумеется, омега поймал "мой подарок".
- Может, опробуем? - довольно ухмыляясь, протянул он, да ещё и подмигнул мне. Вот ведь зараза! И почему я всегда ведусь на его провокации??
Мда! И за что мне послали такую ехидную сволочь? Зато с ним не скучно, - подсказал внутренний голос.
Добро пожаловать в ад! Не забывайте закрывать двери, а то поддувает.
Продолжение будет 14-го вечером,если я не напьюсь в хлам после ГОСов, или же 15-го днём=)
Спасибо моей бете за проверку=)
Часть 2. Задолбаю умом и сообразительностью.
POV – Филипп Амбер
Птица-говорун задолбает Вас умом и сообразительностью, умом и сообразительностью, умом и сообразительностью – знакомо? Так вот – это про меня, неприятно познакомиться – Филипп Амбер - собственной персоной, прошу любить и не жаловаться. Впрочем, можете жаловаться – всё равно без толку.
Что-то день сегодня до омерзения скучный, не правда ли? Два рекламных проекта и головомойка от главного - вот и всё веселье, а сердце так и просит кому-нибудь гадость сделать, ну не могу же я расстраивать столь чувствительный орган. На лице появляется плотоядная ухмылка сразу же, как только я представляю свою жертву, и жертва эта – не кто иной, как Дарелл Фэй; кого же ещё доводить до кондрашки, как не милашку Фэя? И всё-таки хорошо, что он меня не слышит, а то порвал бы за «милашку»-то на сотню маленьких омег, а мне и целому, знаете ли, неплохо живётся.
Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что это совсем не то, что надо, чтобы поразить своего альфу. Да-да именно своего, я не оговорился, и только пусть эта сволочь упёртая попробует сказать, что это не так, все зубы повыбиваю - работать на протезы будет. Так вот, о чём это я? А, точно, о своей прекрасной персоне, ага, куда же без меня, такого замечательного. Так вот, есть у меня в шкафчике запасная одежда на как раз такой случай, и притом из разряда любимых вещей Фэя. Обычно, когда он меня в этом лицезреет, у него кровь сразу приливает куда не надо, но это как раз то, что мне сейчас необходимо. Наш девиз непобедим: возбудим и не дадим! Потираю руки в предвкушении развлечения и иду переодеваться, не забыв закрыть дверь на замок. Ну что ж - театр одного актёра выходит на тропу войны, будьте бдительны!
Спустя десять минут я, полностью собой довольный, с ехидной улыбочкой направляюсь в кабинет Фэя. Открываю дверь и вплываю. О да, детка! Твоя реакция мне нравится! Этого я и хотел! Челюсть у альфы отвисла, а глаза тут же загорелись. Ну ещё бы! Во-первых, я знаю, как он любит мою упругую задницу, поэтому не преминул её обтянуть джинсами так, чтобы выгодно подчеркнуть; во-вторых, рубашку подобрал точно по фигуре, да и расстегнул пуговиц побольше, давая простор фантазии, и, в довершение, нацепил очки на кончик носа. О да, я знаю, как его сводят с ума очки в тонкой оправе, когда они на мне. Маленький фетиш моего альфы, ага, вместе с моей задницей, о которой я уже, кажется, говорил.
- Рот закрой, бухгалтерию затопим, - ядовито выдал я, не забывая пожирать его глазами. Чёрт, вот каждому своё – правду говорят. Его сводят с ума очки, а я и вовсе извращенец, меня – та страсть, с которой он со мной пререкается. Слова в его исполнении - ничто, им не стоит верить, главное – поступки, это я понял, как начал с ним жить.
Он зашипел, смешно морщась, и напомнил мне чем-то кота, о чём я и сказал ему. Ни в коем случае не подумайте, что я комплимент сделал! Да ни за какие коврижки, обойдётся!
- Кот недоделанный, - фыркаю я, продолжая пристально наблюдать за ним. Ммм, люблю, когда от злости дёргается его кадык, когда глаза начинают чернеть, просто обожаю доводить его до бешенства, вот фишка у меня такая, понимаете ли. Любой другой бы сбежал давно, а этот ведь отвечать пытается.
- Хорошо не петух, - пробурчал он, видимо, надеясь, что я не услышу. А хрен тебе, у меня слух абсолютный.
- Не тянешь. Петух - птица гордая, - из моих уст это звучало как приговор, впрочем – это он и был. Что-то я петухов вдруг полюбил, а? Хотя, я бы кого угодно полюбил, только бы Фэю нос утереть и посмотреть, как улыбка сползает с его лица. Эмер говорит, что у нас отношения двух заядлых садомазохистов, я же предпочитаю думать, что мы просто два долбанутых извращенца, внезапно вляпавшиеся друг в друга по самую маковку. Впрочем, даже издеваясь над ним, я стараюсь его соблазнить, отвлекая от того, что говорю, ибо знаю, что он будет пялиться на губы, которые я облизываю, он отметит каждый жест, который я сделаю, каждый кивок головы, а смысл сказанных слов дойдёт до него потом, когда я уйду. Вот тогда-то он и взвоет, а я тихо позлорадствую себе за дверью.
Он подаётся вперёд, стараясь сохранить расстояние между нами, и тянется ко мне за поцелуем. Да щас! Разбежался!
- На рабочем месте - и не стыдно? – качаю я головой, продолжая улыбаться. Стыдно ему, ага, я ж и сам не верю, что такое несу. Интересно, а он вообще знает, что такое стыд, ну, или совесть, на крайняк? И почему мне кажется, что нет?
- А сам-то? – ухмыляется он, да так злорадно, что даже мне не по себе становится. Вот уж наверное все грехи мне припомнил. Ну и хуй с ним, я не стеснительный, пусть вспоминает, в конце концов, на работе-то все точно с ним были.
- Я начальник - ты дурак, - довольно выпалил я и, судя по выражению лица Дарелла, попал в точку, ибо он чуть ли не багроветь начал. Надо всегда вовремя уметь остановиться и не забывать, чем можно обезвредить врага, в этом мне равных нет - по крайней мере, я с ними не знаком. Быстро сократив расстояние между нами, я на мгновение прижался своими губами к его, а потом так же быстро отпрыгнул и поспешил к двери. - Я что приходил-то... В три отчёт должен быть у меня на столе, – гаденько заявил я и поспешил убраться восвояси, пока в меня не запустили чем-нибудь тяжёлым, или банально просто не придушили.
Раз-два-три, – считаю я про себя, и на счёте "три" из кабинета раздаётся громкое «Бля!». Упс, кажется, кто-то на часы посмотрел. Пора тикать отсюда, пока хуже не стало, и я, гнусно посмеиваясь и стараясь зажать себе рот рукой, поплёлся в свой кабинет - ожидать, когда взбешённый альфа влетит ко мне явно с недописанным отчётом. Злыдень я, ага, но зато какой шикарный. Сам себя не похвалишь - никто не похвалит.
Всё-таки я повеселился: такого отчёта у меня давно не было, хотя, думаю, у Дарелла тоже. Поласкал я его как только мог, даже уволить к чертям собачьим, кажись, обещал, да ещё за то, что он на работе мечтает о «каких-то» омегах, а не должностные обязанности добросовестно выполняет. Знаете, и я бы действительно его уволил, если бы тем «каким-то» омегой был не я. Право издеваться над ним - моё, и хрен я им с кем-то поделюсь. Да-да, я жадный, мне самому мало!
Дома у нас, кстати, не менее весело – соседи, должно быть, просто в шоке. Нет, а вы представьте себе: почти каждый день на полдома разносится грозное рычание из разряда: «Убью!». Сейчас-то они точно привыкли, а в первый раз вызвали полицию. И вот картина маслом: звонок в дверь, я открываю - и не забудьте, что я голый и мокрый, к тому же - и изумлённо смотрю на полисмена.
- Что у Вас происходит? – спрашивает он у меня, а я еле сдерживаюсь, чтобы не заржать на всю квартиру в голос.
- Брачные игры обезьян, - выдаю я, ухмыляясь, а потом весьма так громко, чтобы Дарелл даже в ванной слышал, добавляю: - Не, ну как обезьян? Обезьян-то всего один, а второй журавль. Журавль – это я, кстати, - стремлюсь с ехидной улыбочкой уточнить я. По квартире разносится грохот. Ой, кажется, что-то упало, а может - кто-то. Неужто услышал? Надеюсь.
- Убью! – горестный вопль снова оглашает квартиру, и из-за угла, оглушительно топая, появляется мой грозный альфа, кое-как завёрнутый в полотенце. Он оглядывает голого меня, потом видит рядом со мной альфу-полицейского и, резко сокращая расстояние между нами, буквально пихает меня себе за спину. О, да у нас кто-то ревнивый, да? Ха-ха, я так и думал! – Всё у нас в порядке, - чуть ли не рычит мой Фэй и захлопывает перед представителем закона дверь. Ну и пусть невежливо, но если не дурак – сам догадается, чем мы можем заниматься в таком виде.
Эй, погодите! Что Вы подумали-то? Нет, ничего такого! Мы просто душ принимали! Вместе, ага. Ну, я немножко переборщил и впился ногтями ему в спину, и, кажется, ему это не сильно-то понравилось. Хм, а когда мы трахаемся, он ничего против не имеет. Что? Это другое дело, говорите? Фиг ли, моё имущество - что хочу, то и ворочу! Человек не является имуществом? Да что вы! А я так не думаю. Я всегда прав, а если не прав - смотри пункт первый. Жажда - ничто, эгоцентризм - всё!
Бедный Дарелл - ты даже не представляешь, как крепко ты влип, а то давно бежал бы от меня, так бы пятки и сверкали.
Спасибо любимой бете за всё=)Простите нас за задержку=)
Птица-говорун задолбает Вас умом и сообразительностью, умом и сообразительностью, умом и сообразительностью – знакомо? Так вот – это про меня, неприятно познакомиться – Филипп Амбер - собственной персоной, прошу любить и не жаловаться. Впрочем, можете жаловаться – всё равно без толку.
Что-то день сегодня до омерзения скучный, не правда ли? Два рекламных проекта и головомойка от главного - вот и всё веселье, а сердце так и просит кому-нибудь гадость сделать, ну не могу же я расстраивать столь чувствительный орган. На лице появляется плотоядная ухмылка сразу же, как только я представляю свою жертву, и жертва эта – не кто иной, как Дарелл Фэй; кого же ещё доводить до кондрашки, как не милашку Фэя? И всё-таки хорошо, что он меня не слышит, а то порвал бы за «милашку»-то на сотню маленьких омег, а мне и целому, знаете ли, неплохо живётся.
Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что это совсем не то, что надо, чтобы поразить своего альфу. Да-да именно своего, я не оговорился, и только пусть эта сволочь упёртая попробует сказать, что это не так, все зубы повыбиваю - работать на протезы будет. Так вот, о чём это я? А, точно, о своей прекрасной персоне, ага, куда же без меня, такого замечательного. Так вот, есть у меня в шкафчике запасная одежда на как раз такой случай, и притом из разряда любимых вещей Фэя. Обычно, когда он меня в этом лицезреет, у него кровь сразу приливает куда не надо, но это как раз то, что мне сейчас необходимо. Наш девиз непобедим: возбудим и не дадим! Потираю руки в предвкушении развлечения и иду переодеваться, не забыв закрыть дверь на замок. Ну что ж - театр одного актёра выходит на тропу войны, будьте бдительны!
Спустя десять минут я, полностью собой довольный, с ехидной улыбочкой направляюсь в кабинет Фэя. Открываю дверь и вплываю. О да, детка! Твоя реакция мне нравится! Этого я и хотел! Челюсть у альфы отвисла, а глаза тут же загорелись. Ну ещё бы! Во-первых, я знаю, как он любит мою упругую задницу, поэтому не преминул её обтянуть джинсами так, чтобы выгодно подчеркнуть; во-вторых, рубашку подобрал точно по фигуре, да и расстегнул пуговиц побольше, давая простор фантазии, и, в довершение, нацепил очки на кончик носа. О да, я знаю, как его сводят с ума очки в тонкой оправе, когда они на мне. Маленький фетиш моего альфы, ага, вместе с моей задницей, о которой я уже, кажется, говорил.
- Рот закрой, бухгалтерию затопим, - ядовито выдал я, не забывая пожирать его глазами. Чёрт, вот каждому своё – правду говорят. Его сводят с ума очки, а я и вовсе извращенец, меня – та страсть, с которой он со мной пререкается. Слова в его исполнении - ничто, им не стоит верить, главное – поступки, это я понял, как начал с ним жить.
Он зашипел, смешно морщась, и напомнил мне чем-то кота, о чём я и сказал ему. Ни в коем случае не подумайте, что я комплимент сделал! Да ни за какие коврижки, обойдётся!
- Кот недоделанный, - фыркаю я, продолжая пристально наблюдать за ним. Ммм, люблю, когда от злости дёргается его кадык, когда глаза начинают чернеть, просто обожаю доводить его до бешенства, вот фишка у меня такая, понимаете ли. Любой другой бы сбежал давно, а этот ведь отвечать пытается.
- Хорошо не петух, - пробурчал он, видимо, надеясь, что я не услышу. А хрен тебе, у меня слух абсолютный.
- Не тянешь. Петух - птица гордая, - из моих уст это звучало как приговор, впрочем – это он и был. Что-то я петухов вдруг полюбил, а? Хотя, я бы кого угодно полюбил, только бы Фэю нос утереть и посмотреть, как улыбка сползает с его лица. Эмер говорит, что у нас отношения двух заядлых садомазохистов, я же предпочитаю думать, что мы просто два долбанутых извращенца, внезапно вляпавшиеся друг в друга по самую маковку. Впрочем, даже издеваясь над ним, я стараюсь его соблазнить, отвлекая от того, что говорю, ибо знаю, что он будет пялиться на губы, которые я облизываю, он отметит каждый жест, который я сделаю, каждый кивок головы, а смысл сказанных слов дойдёт до него потом, когда я уйду. Вот тогда-то он и взвоет, а я тихо позлорадствую себе за дверью.
Он подаётся вперёд, стараясь сохранить расстояние между нами, и тянется ко мне за поцелуем. Да щас! Разбежался!
- На рабочем месте - и не стыдно? – качаю я головой, продолжая улыбаться. Стыдно ему, ага, я ж и сам не верю, что такое несу. Интересно, а он вообще знает, что такое стыд, ну, или совесть, на крайняк? И почему мне кажется, что нет?
- А сам-то? – ухмыляется он, да так злорадно, что даже мне не по себе становится. Вот уж наверное все грехи мне припомнил. Ну и хуй с ним, я не стеснительный, пусть вспоминает, в конце концов, на работе-то все точно с ним были.
- Я начальник - ты дурак, - довольно выпалил я и, судя по выражению лица Дарелла, попал в точку, ибо он чуть ли не багроветь начал. Надо всегда вовремя уметь остановиться и не забывать, чем можно обезвредить врага, в этом мне равных нет - по крайней мере, я с ними не знаком. Быстро сократив расстояние между нами, я на мгновение прижался своими губами к его, а потом так же быстро отпрыгнул и поспешил к двери. - Я что приходил-то... В три отчёт должен быть у меня на столе, – гаденько заявил я и поспешил убраться восвояси, пока в меня не запустили чем-нибудь тяжёлым, или банально просто не придушили.
Раз-два-три, – считаю я про себя, и на счёте "три" из кабинета раздаётся громкое «Бля!». Упс, кажется, кто-то на часы посмотрел. Пора тикать отсюда, пока хуже не стало, и я, гнусно посмеиваясь и стараясь зажать себе рот рукой, поплёлся в свой кабинет - ожидать, когда взбешённый альфа влетит ко мне явно с недописанным отчётом. Злыдень я, ага, но зато какой шикарный. Сам себя не похвалишь - никто не похвалит.
Всё-таки я повеселился: такого отчёта у меня давно не было, хотя, думаю, у Дарелла тоже. Поласкал я его как только мог, даже уволить к чертям собачьим, кажись, обещал, да ещё за то, что он на работе мечтает о «каких-то» омегах, а не должностные обязанности добросовестно выполняет. Знаете, и я бы действительно его уволил, если бы тем «каким-то» омегой был не я. Право издеваться над ним - моё, и хрен я им с кем-то поделюсь. Да-да, я жадный, мне самому мало!
Дома у нас, кстати, не менее весело – соседи, должно быть, просто в шоке. Нет, а вы представьте себе: почти каждый день на полдома разносится грозное рычание из разряда: «Убью!». Сейчас-то они точно привыкли, а в первый раз вызвали полицию. И вот картина маслом: звонок в дверь, я открываю - и не забудьте, что я голый и мокрый, к тому же - и изумлённо смотрю на полисмена.
- Что у Вас происходит? – спрашивает он у меня, а я еле сдерживаюсь, чтобы не заржать на всю квартиру в голос.
- Брачные игры обезьян, - выдаю я, ухмыляясь, а потом весьма так громко, чтобы Дарелл даже в ванной слышал, добавляю: - Не, ну как обезьян? Обезьян-то всего один, а второй журавль. Журавль – это я, кстати, - стремлюсь с ехидной улыбочкой уточнить я. По квартире разносится грохот. Ой, кажется, что-то упало, а может - кто-то. Неужто услышал? Надеюсь.
- Убью! – горестный вопль снова оглашает квартиру, и из-за угла, оглушительно топая, появляется мой грозный альфа, кое-как завёрнутый в полотенце. Он оглядывает голого меня, потом видит рядом со мной альфу-полицейского и, резко сокращая расстояние между нами, буквально пихает меня себе за спину. О, да у нас кто-то ревнивый, да? Ха-ха, я так и думал! – Всё у нас в порядке, - чуть ли не рычит мой Фэй и захлопывает перед представителем закона дверь. Ну и пусть невежливо, но если не дурак – сам догадается, чем мы можем заниматься в таком виде.
Эй, погодите! Что Вы подумали-то? Нет, ничего такого! Мы просто душ принимали! Вместе, ага. Ну, я немножко переборщил и впился ногтями ему в спину, и, кажется, ему это не сильно-то понравилось. Хм, а когда мы трахаемся, он ничего против не имеет. Что? Это другое дело, говорите? Фиг ли, моё имущество - что хочу, то и ворочу! Человек не является имуществом? Да что вы! А я так не думаю. Я всегда прав, а если не прав - смотри пункт первый. Жажда - ничто, эгоцентризм - всё!
Бедный Дарелл - ты даже не представляешь, как крепко ты влип, а то давно бежал бы от меня, так бы пятки и сверкали.
Спасибо любимой бете за всё=)Простите нас за задержку=)
Часть 3. Исчезающий вид.
POV – Дарелл Фэй
Секс-секс, как это мило; секс-секс без перерыва. Вы, наверное, думаете, что это об омеге у которого течка? А вот нифига подобного. По мне, так эти слова полностью подходят Филиппу Амберу. Трахаться он может когда угодно и где угодно, и не важно, есть течка или нет; только вот есть одно маленькое "но"... Перед тем как он Вам предоставит своё прекрасное тело, он выебет Ваш мозг, да так, что мало не покажется, а иначе ему просто жить скучно.
Никогда не думал, что мой мозг – эрогенная зона, но это единственное адекватное объяснение, почему я с криками «Караул» не свалил от своего озабоченного босса куда подальше, да ещё и живу вместе с ним, понимаете ли, хотя уж это точно не моя заслуга.
В одну далеко не самую прекрасную ночь в моей жизни, чуть более двух месяцев назад, Филипп ко мне и переехал. О, это весьма забавная история. Представьте себе: сплю я, никого не трогаю, ибо утром вставать рано на работу, – понедельник, чёрт его дери - как вдруг раздаётся настойчивый звонок в дверь. Продираю глаза и смотрю на будильник: мало ли проспал, и кто-то приехал меня будить. И каково же было моё удивление, когда до меня дошло, что на часах полвторого ночи. Проклиная того, кто посмел потревожить мой сон, я в одних трусах, которые успел натянуть, плетусь к двери и, даже не смотря в глазок, отпираю, с огромным желанием плюнуть в морду тому, кого принесла нелёгкая. И что же я вижу? Передо мной стоит мой босс, а по совместительству - и мой любовник, и пытается натянуть на свою хитрую мордашку как можно более милое выражение лица.
- Ты не ждал, а я припёрся, - выпалил он, при этом невинно хлопая глазами, а по бокам от него стояли два чемодана. Сон как рукой сняло, когда я это заметил, а организм сработал быстрее, чем мозг, ибо я захлопнул дверь прямо перед ним и устало прислонился к стенке.
Вот ты и дотрахался, дружок, - мелькнуло в голове. Ну а что? За всё приходится платить. За что-то деньгами, за что-то - постелью, а в моём случае – совместным проживанием. Что ж, возможно, это не так уж и плохо. Впрочем, я множество раз потом жалел, что не отправил его тогда домой, хотя где-то в душе и понимал, что всё, что ни делается, - всё к лучшему. Я тяжело вздохнул, снова открыл дверь, затащил чемоданы в квартиру и без слов утянул и его внутрь, а потом, помню, просто впихнул в спальню, быстро стянул одежду, буквально-таки швырнул на кровать, и - что бы Вы думали? - лёг рядом, прижал его к себе, накрывая нас одеялом, и...
- Спать, - в приказном порядке выдохнул я ему на ухо. Он заворочался, пытаясь перевернуться или хоть что-то сделать, но я всё-таки сильнее, поэтому у него ничего не вышло. А уж он-то, наверное, мечтал о том, что я его всю ночь трахать буду. Ага, как же, пусть мечтает дальше!
Собственно, теперь и Вы знаете историю того, как мы – два долбоёба - стали жить вместе. Вот никогда бы не поверил, что мы сможем ужиться, а ведь смогли же. Хотя ругаемся на всю квартиру и спорим, но... Но зато нам никогда не бывает скучно, а если он вдруг тихий и покладистый, то это может значить только одно – затишье перед бурей.
Сегодняшний вечер выдался на редкость спокойным, что означало только одно – жди беды. Филипп Амбер – омега-сюрприз, всегда готов выкинуть что-нибудь такое, чего ты ну никак не мог от него ожидать. Завтра выходной, а значит, выспаться удастся, даже если всю ночь не спать - впрочем, я и не планирую. Не, ну а что? Филипп сидит на диване в самом, должно быть, коротком своём халатике и, закинув ногу на ногу, смотрит телевизор, а халатик-то, надо сказать, почти ничего и не прикрывает.
- Хочу, - тихо шепчу ему на ухо. Объяснять, чего я хочу, думаю, никому не надо, да? Все ж взрослые и понимающие.
- Я тоже, - отвечает он, а потом, хитро улыбаясь, добавляет: - Торт.
- Что "торт"? – опешил я. Вот чего-чего, а этого я точно не ожидал.
- Торт хочу, говорю – ухмыляется он. Вот же зараза, а?
- А если куплю? – смотрю на него каким-то заискивающим взглядом. Да я даже торт ему готов в одиннадцать вечера предоставить, только бы трахнуть его.
- Я подумаю... - довольно говорит он, и я, тяжело вздыхая, плетусь к выходу из квартиры. Вот только, оказывается, я не услышал продолжения его фразы, которое было брошено мне тихим ядовитым голосом в спину: - ...Чего буду хотеть дальше.
Бля, я что, один такой придурок, которому в одиннадцать вечера пятницы понадобился торт, и именно со взбитыми сливками? Стойте, не надо отвечать, я и так знаю, что да! Пришлось обойти несколько окрестных магазинов, прежде, чем искомое кондитерское изделие обнаружилось. Когда стоял в кассе, ловил на себе жалостливые взгляды других альф. Ну конечно: один пиво покупал, другой - дорогое вино, третий и вовсе презервативы, а я – торт, представляете? И как я только докатился до такой жизни? Радовало только одно - награда, которая, как я считал, положена мне за торт.
Возвращаюсь я, значит, домой в благодушном настроении, таща за собой торт, и что же я вижу? Филипп по-прежнему располагается на диване, но в каком виде? Халатик распахнут, глаза прикрыты, одной рукой сжимает сосок, а вторая на члене, который, между прочим, в весьма возбуждённом состоянии уже, а по телевизору... По телевизору идёт порно, в котором, судя по всему, два весьма крупных альфы дерут маленького омежку. Мда, вот, оказывается, чем мой босс занимается, пока я бегаю ему торт ищу! С одной стороны, обидно, а с другой - ну не может он меня в таком состоянии не возбуждать. Тянусь рукой к его члену и... Получаю его ладошкой по своей загребущей конечности. Он распахивает глаза и несколько удивлённо смотрит на меня, а потом замечает торт, зажатый во второй руке.
- О! Сладкое пришло! – довольно восклицает он и тянется за коробкой.
- Ты подумал? – спрашиваю его, с нетерпением, пожирая взглядом и чувствуя, что член уже встал. Ну ещё бы! От такого то вида омежки да ещё от стонов, идущих с экрана, – даже у мёртвого бы встал.
- Ага, - довольно выпалил он и, опустив глаза в пол и пытаясь подавить улыбку, которая так и грозилась расплыться по его физиономии, выдал: – Теперь я хочу черешню, - Филипп посмотрел на меня с вызовом.
Если бы можно было убить взглядом - я б убил. Подождите-ка, то торт, то черешня - он беременный, что ли? Окидываю его взглядом и понимаю, что ни хрена подобного, просто вредный он до безобразия, вон как лыбится.
Торт аккуратно отправляется на стол, - в конце концов, он же не виноват, что я живу с ехидной - а омега быстро оказывается в моих объятьях, хотя и пытается сопротивляться. Однако он делает это так вяло, что его желания ясны и понятны. Ммм, а глаза-то горят. А если не хочет, чего так прижимается? Зачем же старается потереться своим стоящим членом о моё бедро? Делаю "финт ушами" и слегка отталкиваю его от себя, получая за это испепеляющий недовольный взгляд, а потом Филипп сам льнёт ко мне, прижимаясь как можно крепче.
Мда, и вот почему мой омега не маленький и хрупкий, как все? Я ж с ним комплекс маленького человека заработаю! Мало того, что характер у него ужасный, так ещё это чудовище выше меня! Выше, представляете? Где такое видано, чтобы омега был выше альфы? А вот мне повезло, ёпт! Я откопал единственный экземпляр. Филипп Амбер – исчезающий вид, хватай, а то убежит!
Секс-секс, как это мило; секс-секс без перерыва. Вы, наверное, думаете, что это об омеге у которого течка? А вот нифига подобного. По мне, так эти слова полностью подходят Филиппу Амберу. Трахаться он может когда угодно и где угодно, и не важно, есть течка или нет; только вот есть одно маленькое "но"... Перед тем как он Вам предоставит своё прекрасное тело, он выебет Ваш мозг, да так, что мало не покажется, а иначе ему просто жить скучно.
Никогда не думал, что мой мозг – эрогенная зона, но это единственное адекватное объяснение, почему я с криками «Караул» не свалил от своего озабоченного босса куда подальше, да ещё и живу вместе с ним, понимаете ли, хотя уж это точно не моя заслуга.
В одну далеко не самую прекрасную ночь в моей жизни, чуть более двух месяцев назад, Филипп ко мне и переехал. О, это весьма забавная история. Представьте себе: сплю я, никого не трогаю, ибо утром вставать рано на работу, – понедельник, чёрт его дери - как вдруг раздаётся настойчивый звонок в дверь. Продираю глаза и смотрю на будильник: мало ли проспал, и кто-то приехал меня будить. И каково же было моё удивление, когда до меня дошло, что на часах полвторого ночи. Проклиная того, кто посмел потревожить мой сон, я в одних трусах, которые успел натянуть, плетусь к двери и, даже не смотря в глазок, отпираю, с огромным желанием плюнуть в морду тому, кого принесла нелёгкая. И что же я вижу? Передо мной стоит мой босс, а по совместительству - и мой любовник, и пытается натянуть на свою хитрую мордашку как можно более милое выражение лица.
- Ты не ждал, а я припёрся, - выпалил он, при этом невинно хлопая глазами, а по бокам от него стояли два чемодана. Сон как рукой сняло, когда я это заметил, а организм сработал быстрее, чем мозг, ибо я захлопнул дверь прямо перед ним и устало прислонился к стенке.
Вот ты и дотрахался, дружок, - мелькнуло в голове. Ну а что? За всё приходится платить. За что-то деньгами, за что-то - постелью, а в моём случае – совместным проживанием. Что ж, возможно, это не так уж и плохо. Впрочем, я множество раз потом жалел, что не отправил его тогда домой, хотя где-то в душе и понимал, что всё, что ни делается, - всё к лучшему. Я тяжело вздохнул, снова открыл дверь, затащил чемоданы в квартиру и без слов утянул и его внутрь, а потом, помню, просто впихнул в спальню, быстро стянул одежду, буквально-таки швырнул на кровать, и - что бы Вы думали? - лёг рядом, прижал его к себе, накрывая нас одеялом, и...
- Спать, - в приказном порядке выдохнул я ему на ухо. Он заворочался, пытаясь перевернуться или хоть что-то сделать, но я всё-таки сильнее, поэтому у него ничего не вышло. А уж он-то, наверное, мечтал о том, что я его всю ночь трахать буду. Ага, как же, пусть мечтает дальше!
Собственно, теперь и Вы знаете историю того, как мы – два долбоёба - стали жить вместе. Вот никогда бы не поверил, что мы сможем ужиться, а ведь смогли же. Хотя ругаемся на всю квартиру и спорим, но... Но зато нам никогда не бывает скучно, а если он вдруг тихий и покладистый, то это может значить только одно – затишье перед бурей.
Сегодняшний вечер выдался на редкость спокойным, что означало только одно – жди беды. Филипп Амбер – омега-сюрприз, всегда готов выкинуть что-нибудь такое, чего ты ну никак не мог от него ожидать. Завтра выходной, а значит, выспаться удастся, даже если всю ночь не спать - впрочем, я и не планирую. Не, ну а что? Филипп сидит на диване в самом, должно быть, коротком своём халатике и, закинув ногу на ногу, смотрит телевизор, а халатик-то, надо сказать, почти ничего и не прикрывает.
- Хочу, - тихо шепчу ему на ухо. Объяснять, чего я хочу, думаю, никому не надо, да? Все ж взрослые и понимающие.
- Я тоже, - отвечает он, а потом, хитро улыбаясь, добавляет: - Торт.
- Что "торт"? – опешил я. Вот чего-чего, а этого я точно не ожидал.
- Торт хочу, говорю – ухмыляется он. Вот же зараза, а?
- А если куплю? – смотрю на него каким-то заискивающим взглядом. Да я даже торт ему готов в одиннадцать вечера предоставить, только бы трахнуть его.
- Я подумаю... - довольно говорит он, и я, тяжело вздыхая, плетусь к выходу из квартиры. Вот только, оказывается, я не услышал продолжения его фразы, которое было брошено мне тихим ядовитым голосом в спину: - ...Чего буду хотеть дальше.
Бля, я что, один такой придурок, которому в одиннадцать вечера пятницы понадобился торт, и именно со взбитыми сливками? Стойте, не надо отвечать, я и так знаю, что да! Пришлось обойти несколько окрестных магазинов, прежде, чем искомое кондитерское изделие обнаружилось. Когда стоял в кассе, ловил на себе жалостливые взгляды других альф. Ну конечно: один пиво покупал, другой - дорогое вино, третий и вовсе презервативы, а я – торт, представляете? И как я только докатился до такой жизни? Радовало только одно - награда, которая, как я считал, положена мне за торт.
Возвращаюсь я, значит, домой в благодушном настроении, таща за собой торт, и что же я вижу? Филипп по-прежнему располагается на диване, но в каком виде? Халатик распахнут, глаза прикрыты, одной рукой сжимает сосок, а вторая на члене, который, между прочим, в весьма возбуждённом состоянии уже, а по телевизору... По телевизору идёт порно, в котором, судя по всему, два весьма крупных альфы дерут маленького омежку. Мда, вот, оказывается, чем мой босс занимается, пока я бегаю ему торт ищу! С одной стороны, обидно, а с другой - ну не может он меня в таком состоянии не возбуждать. Тянусь рукой к его члену и... Получаю его ладошкой по своей загребущей конечности. Он распахивает глаза и несколько удивлённо смотрит на меня, а потом замечает торт, зажатый во второй руке.
- О! Сладкое пришло! – довольно восклицает он и тянется за коробкой.
- Ты подумал? – спрашиваю его, с нетерпением, пожирая взглядом и чувствуя, что член уже встал. Ну ещё бы! От такого то вида омежки да ещё от стонов, идущих с экрана, – даже у мёртвого бы встал.
- Ага, - довольно выпалил он и, опустив глаза в пол и пытаясь подавить улыбку, которая так и грозилась расплыться по его физиономии, выдал: – Теперь я хочу черешню, - Филипп посмотрел на меня с вызовом.
Если бы можно было убить взглядом - я б убил. Подождите-ка, то торт, то черешня - он беременный, что ли? Окидываю его взглядом и понимаю, что ни хрена подобного, просто вредный он до безобразия, вон как лыбится.
Торт аккуратно отправляется на стол, - в конце концов, он же не виноват, что я живу с ехидной - а омега быстро оказывается в моих объятьях, хотя и пытается сопротивляться. Однако он делает это так вяло, что его желания ясны и понятны. Ммм, а глаза-то горят. А если не хочет, чего так прижимается? Зачем же старается потереться своим стоящим членом о моё бедро? Делаю "финт ушами" и слегка отталкиваю его от себя, получая за это испепеляющий недовольный взгляд, а потом Филипп сам льнёт ко мне, прижимаясь как можно крепче.
Мда, и вот почему мой омега не маленький и хрупкий, как все? Я ж с ним комплекс маленького человека заработаю! Мало того, что характер у него ужасный, так ещё это чудовище выше меня! Выше, представляете? Где такое видано, чтобы омега был выше альфы? А вот мне повезло, ёпт! Я откопал единственный экземпляр. Филипп Амбер – исчезающий вид, хватай, а то убежит!
Часть 4. Как загладить вину.
POV – Филипп Амбер
- Ля-ля-ля-ля, а я сошёл с ума - какая досада, - бормотал я себе под нос, увлечённо ковыряя пальчиком любимую диванную подушку Фэя. Очнулся я только тогда, когда понял, что доковырялся, ибо в ней зияла небольшая, но весьма заметная дырочка на самом видном месте. И что ж у меня за шило в жопе, что я спокойно посидеть и пять минут не могу?
Наоборот, ничего в жопе нет, от того и ёрзаешь, - прокомментировал ехидно внутренний голос. Чёрт, скоро течка, вот и лезу на стены без секса, что неудивительно. Хотя, я без него всегда бешусь, тут мне с Дареллом повезло - он такой же озабоченный псих, как и я. Всё, конечно, хорошо, вот только что делать с долбанным предметом декора, который так не вовремя под руку попался? Он же меня выебет в сухую, а потом порвёт! Ага, как же... Мечтай... Просто порвёт и скажет, что так и было, - чёрт! Ненавижу своё внутреннее я, всегда всю малину портит.
Пожалуй, надо действительно как-то отвлечь Дарелла и заранее вымолить прощение, пока он не понял, за что. А как это сделать? Пра-а-а-вильно – собственной задницей. А что? И волки сыты, и овцы целы, да и довольны, к тому же. Правда, помучить всё равно надо, а то, чего недоброго, догадается, что я слишком странно себя веду. Он, конечно, и так не дурак и всё равно поймёт, что я накосячил, но лучше уж пусть он это сделает после того, как кончит, чем до.
Сижу на диване, понимаете ли, никого не трогаю, мало того, что халат одел самый короткий, так ещё и задрал его так, чтобы он скорее всё открывал, нежели прикрывал. Теперь остаётся только ждать, чтобы Фэй отреагировал на меня всего такого сексуального, ага. Собственно, самец-то мой не промах, почти сразу после того, как я устроился смотреть телевизор, прискакал горным козлом в комнату и принялся вокруг меня круги наматывать, не забывая пожирать меня взглядом да слюной капать.
- Хочу, - тихо прошептал Дарелл мне на ухо, не забывая при этом смачно облизываться! Чёрт, чувствую себя стейком с кровью! Мысленно поставил галочку напротив "соблазнить", оставалось дело за вторым пунктом – "довести до кондиции".
- Я тоже, - томно отвечаю ему я, а потом тихо, с ехидцей в голосе, добавляю: - Торт.
- Что «торт»? – явно не понял он. Ну ещё бы, ведь заместо крема из взбитых сливок он бы мне сейчас с удовольствием белковый коктейль из своей спермы предоставил. И, надо сказать, в любой другой момент я бы согласился, но сейчас моей задачей было немного его помучить.
- Торт хочу, говорю, – гаденько улыбаюсь я и наивно хлопаю глазами. А что ты думал, я тебе просто так отдамся? А хрен тебе, ага!
- А если куплю? – смотрит на меня такими несчастными глазами, что я даже начинаю подумывать, а не сжалиться ли над ним. Ан нет, природная вредность всё-таки берёт надо мной верх. Между прочим, он сейчас в таком слегка возбуждённом и обескураженном состоянии, что я могу просить у него что угодно, пусть даже шубу, хотя я и не пробовал, но думаю, что он и её приволочёт мне, только бы получить доступ к моей упругой заднице.
- Я подумаю, - довольно произношу я и наблюдаю за тем, как он плетётся к двери, снимает с вешалки куртку и отпирает дверь, а затем бросаю тихо ему вслед, зная, что он не услышит: - ...Чего буду хотеть дальше.
Как только дверь за ним закрывается, я могу позволить себе немного расслабиться и подумать о том, что стоит делать дальше. Низ живота начинает слегка тянуть, а меня - бросать то в жар, то в холод. Ещё не сильно, но уже ощутимо. Со дня на день начнётся течка, а значит, надо взять отгулы на работе и обеспечить их Дареллу. Не, ну а что: я должен дома сидеть и с ума сходить в ожидании того, как он придёт домой и трахнет меня? Нет уж, дудки! Я так не хочу! У меня и так течка не стандартно, как у всех нормальных омег, проходит - четыре-пять дней, а по максимуму – всё семь! И я не собираюсь терпеть, особенно теперь, когда у меня есть альфа, который может удовлетворить все мои потребности!
Беру пульт от телевизора и начинаю переключать каналы, надеясь найти то, что хоть немного отвлечёт меня от мыслей о большом и таком твёрдом чле... Так, хватит! Скоро Фэй вернётся, и будет мне весёлая ночка, надо ведь только чуть-чуть подождать! Пытаюсь сам себя уговорить, но как-то не очень выходит.
О, а вот это уже интересно! Сам того не желая, попал на канал для взрослых, поверьте мне, ТАКОЕ на обычном канале Вам точно не покажут. Ммм, а что? Мне нравится, ага! Два альфы играют с одним омежкой: один трахает в рот, другой имеет в задницу, а в те моменты, когда ротик омежки становится свободным, из него вырываются такие стоны, что моя рука невольно тянется к поясу халатика. Очень возбуждающее зрелище, знаете ли. Фэй, Фэй, и где тебя носит, чудовище моё?
Халатик распахивается, а руки начинают свободно блуждать по телу, лаская и даря удовольствие, хотя, конечно, не такое, какое могли бы подарить руки Дарелла – большие и немного грубые. Глаза сами собой закрываются от удовольствия, а с губ начинают срываться еле слышные стоны, когда я сжимаю свой сосок, а пальчиками касаюсь уже возбуждённого члена. Должно быть, я сексуальный маньяк - а может, я просто люблю секс в любом его проявлении. А любите ли его Вы, так, как люблю я? Сомневаюсь, а если да - Вы ведь не признаетесь, да? А я не стесняюсь, я извращенец и горжусь этим. Правда, тихо так горжусь, чтоб никто не знал, но это я - и мне можно всё!
Мда, надо меньше увлекаться было! Конечно же, я не слышал, как Фэй вернулся домой, не слышал, и как он подошёл ко мне, но как только в нос ударил его умопомрачительный запах, я понял – писец подкрался неожиданно! На самом деле, по руке-то я его долбанул совершенно случайно, скорее по инерции. Распахиваю глаза и некоторое время растерянно смотрю на него, при этом переводя взгляд с внушительного стояка в штанах на свой любимый торт, зажатый в его правой руке.
- О! Сладкое пришло! – пытаюсь сказать я весёлым голосом и отвлечь его от своего занятия. Однако, гортанные стоны омеги с экрана и тихий рык альф оттуда же явно не способствуют спокойной беседе о кондитерских изделиях. Однако, ничто не может помешать мне с наглой физиономией потянуться за любимой сладостью.
- Ты подумал? – хрипло спрашивает он, смотря на меня таким взглядом, что мне аж неловко становится. Мне, представляете? Дожил! Хотя, я и сам не лучше: немигающим взглядом смотрю на его выпирающую часть тела, но по-прежнему пытаюсь строить из себя «благочестивую Марту».
- Ага, - выдохнул я, призывно заглянул ему в глаза, а потом, изображая стыдливость, опустил глаза в пол и продолжил фразу, стараясь сохранить серьёзный вид: – Теперь я хочу черешню, - произнёс я и даже облизнулся, дабы показать, насколько сильно я её хочу. Подумать только, несу какую-то ахинею. Какая, на хрен, черешня? Член я хочу! Ч-л–е-н! И чем больше, тем лучше! Хотя... Меня вполне устроит тот, что имеется в наличии!
Дарелл смотрит на меня как-то странно и косится на мой живот. Постойте, он что, решил, что я залетел? А вот фиг ему! Не дождётся! Я не готов вот так вот! Понимаю, что сейчас у моего альфы в голове ворох ненужных мыслей, которые могут его отвлечь от самого главного, – от меня - и ехидно скалюсь. Я же знаю, что это действует на него как нельзя отрезвляюще.
Пара минут игры в гляделки, и Дарелл не выдерживает: ставит торт на стол - вот выдержка у него, я бы просто отшвырнул - и прижимает меня к себе! Этот бык когда-нибудь мне рёбра сломает! Пытаюсь дёргаться, дабы показать, что ничего не хочу, но тело-то уже давно сдалось, хотя мозг и требует немного ещё помурыжить альфу. От любимого запаха глаза загораются непритворным желанием, губки приоткрываются, а я сам по-блядски пытаюсь потереться своей эрекцией о его бедро. Мда, ну и шлюха же я! Но ведь его же шлюха, и только его - и он это прекрасно знает. Фэй как-то странно смотрит на меня и внезапно отталкивает; поднимаю на него недовольный взгляд и сталкиваюсь с его ехидным: он будто бы бросает мне вызов. Что ж, любимое чудовище, твой вызов принят!
Подаюсь вперёд и льну к нему всем телом, так близко, как только возможно.
Эх, вот и почему мой альфа ниже? Всё омеги как омеги, тянутся к своим самцам на мысочках, а мне же, наоборот, нужно слегка приседать, хотя, впрочем, размер его достоинства и то, как он им пользуется, покрывают все его недостатки с лихвой.
Не размер, говорите, главное? Ага, возможно, но только не для меня! Жажда – ничто, секс – всё!
Как всегда выношу огромную благодарность своей бете=)
- Ля-ля-ля-ля, а я сошёл с ума - какая досада, - бормотал я себе под нос, увлечённо ковыряя пальчиком любимую диванную подушку Фэя. Очнулся я только тогда, когда понял, что доковырялся, ибо в ней зияла небольшая, но весьма заметная дырочка на самом видном месте. И что ж у меня за шило в жопе, что я спокойно посидеть и пять минут не могу?
Наоборот, ничего в жопе нет, от того и ёрзаешь, - прокомментировал ехидно внутренний голос. Чёрт, скоро течка, вот и лезу на стены без секса, что неудивительно. Хотя, я без него всегда бешусь, тут мне с Дареллом повезло - он такой же озабоченный псих, как и я. Всё, конечно, хорошо, вот только что делать с долбанным предметом декора, который так не вовремя под руку попался? Он же меня выебет в сухую, а потом порвёт! Ага, как же... Мечтай... Просто порвёт и скажет, что так и было, - чёрт! Ненавижу своё внутреннее я, всегда всю малину портит.
Пожалуй, надо действительно как-то отвлечь Дарелла и заранее вымолить прощение, пока он не понял, за что. А как это сделать? Пра-а-а-вильно – собственной задницей. А что? И волки сыты, и овцы целы, да и довольны, к тому же. Правда, помучить всё равно надо, а то, чего недоброго, догадается, что я слишком странно себя веду. Он, конечно, и так не дурак и всё равно поймёт, что я накосячил, но лучше уж пусть он это сделает после того, как кончит, чем до.
Сижу на диване, понимаете ли, никого не трогаю, мало того, что халат одел самый короткий, так ещё и задрал его так, чтобы он скорее всё открывал, нежели прикрывал. Теперь остаётся только ждать, чтобы Фэй отреагировал на меня всего такого сексуального, ага. Собственно, самец-то мой не промах, почти сразу после того, как я устроился смотреть телевизор, прискакал горным козлом в комнату и принялся вокруг меня круги наматывать, не забывая пожирать меня взглядом да слюной капать.
- Хочу, - тихо прошептал Дарелл мне на ухо, не забывая при этом смачно облизываться! Чёрт, чувствую себя стейком с кровью! Мысленно поставил галочку напротив "соблазнить", оставалось дело за вторым пунктом – "довести до кондиции".
- Я тоже, - томно отвечаю ему я, а потом тихо, с ехидцей в голосе, добавляю: - Торт.
- Что «торт»? – явно не понял он. Ну ещё бы, ведь заместо крема из взбитых сливок он бы мне сейчас с удовольствием белковый коктейль из своей спермы предоставил. И, надо сказать, в любой другой момент я бы согласился, но сейчас моей задачей было немного его помучить.
- Торт хочу, говорю, – гаденько улыбаюсь я и наивно хлопаю глазами. А что ты думал, я тебе просто так отдамся? А хрен тебе, ага!
- А если куплю? – смотрит на меня такими несчастными глазами, что я даже начинаю подумывать, а не сжалиться ли над ним. Ан нет, природная вредность всё-таки берёт надо мной верх. Между прочим, он сейчас в таком слегка возбуждённом и обескураженном состоянии, что я могу просить у него что угодно, пусть даже шубу, хотя я и не пробовал, но думаю, что он и её приволочёт мне, только бы получить доступ к моей упругой заднице.
- Я подумаю, - довольно произношу я и наблюдаю за тем, как он плетётся к двери, снимает с вешалки куртку и отпирает дверь, а затем бросаю тихо ему вслед, зная, что он не услышит: - ...Чего буду хотеть дальше.
Как только дверь за ним закрывается, я могу позволить себе немного расслабиться и подумать о том, что стоит делать дальше. Низ живота начинает слегка тянуть, а меня - бросать то в жар, то в холод. Ещё не сильно, но уже ощутимо. Со дня на день начнётся течка, а значит, надо взять отгулы на работе и обеспечить их Дареллу. Не, ну а что: я должен дома сидеть и с ума сходить в ожидании того, как он придёт домой и трахнет меня? Нет уж, дудки! Я так не хочу! У меня и так течка не стандартно, как у всех нормальных омег, проходит - четыре-пять дней, а по максимуму – всё семь! И я не собираюсь терпеть, особенно теперь, когда у меня есть альфа, который может удовлетворить все мои потребности!
Беру пульт от телевизора и начинаю переключать каналы, надеясь найти то, что хоть немного отвлечёт меня от мыслей о большом и таком твёрдом чле... Так, хватит! Скоро Фэй вернётся, и будет мне весёлая ночка, надо ведь только чуть-чуть подождать! Пытаюсь сам себя уговорить, но как-то не очень выходит.
О, а вот это уже интересно! Сам того не желая, попал на канал для взрослых, поверьте мне, ТАКОЕ на обычном канале Вам точно не покажут. Ммм, а что? Мне нравится, ага! Два альфы играют с одним омежкой: один трахает в рот, другой имеет в задницу, а в те моменты, когда ротик омежки становится свободным, из него вырываются такие стоны, что моя рука невольно тянется к поясу халатика. Очень возбуждающее зрелище, знаете ли. Фэй, Фэй, и где тебя носит, чудовище моё?
Халатик распахивается, а руки начинают свободно блуждать по телу, лаская и даря удовольствие, хотя, конечно, не такое, какое могли бы подарить руки Дарелла – большие и немного грубые. Глаза сами собой закрываются от удовольствия, а с губ начинают срываться еле слышные стоны, когда я сжимаю свой сосок, а пальчиками касаюсь уже возбуждённого члена. Должно быть, я сексуальный маньяк - а может, я просто люблю секс в любом его проявлении. А любите ли его Вы, так, как люблю я? Сомневаюсь, а если да - Вы ведь не признаетесь, да? А я не стесняюсь, я извращенец и горжусь этим. Правда, тихо так горжусь, чтоб никто не знал, но это я - и мне можно всё!
Мда, надо меньше увлекаться было! Конечно же, я не слышал, как Фэй вернулся домой, не слышал, и как он подошёл ко мне, но как только в нос ударил его умопомрачительный запах, я понял – писец подкрался неожиданно! На самом деле, по руке-то я его долбанул совершенно случайно, скорее по инерции. Распахиваю глаза и некоторое время растерянно смотрю на него, при этом переводя взгляд с внушительного стояка в штанах на свой любимый торт, зажатый в его правой руке.
- О! Сладкое пришло! – пытаюсь сказать я весёлым голосом и отвлечь его от своего занятия. Однако, гортанные стоны омеги с экрана и тихий рык альф оттуда же явно не способствуют спокойной беседе о кондитерских изделиях. Однако, ничто не может помешать мне с наглой физиономией потянуться за любимой сладостью.
- Ты подумал? – хрипло спрашивает он, смотря на меня таким взглядом, что мне аж неловко становится. Мне, представляете? Дожил! Хотя, я и сам не лучше: немигающим взглядом смотрю на его выпирающую часть тела, но по-прежнему пытаюсь строить из себя «благочестивую Марту».
- Ага, - выдохнул я, призывно заглянул ему в глаза, а потом, изображая стыдливость, опустил глаза в пол и продолжил фразу, стараясь сохранить серьёзный вид: – Теперь я хочу черешню, - произнёс я и даже облизнулся, дабы показать, насколько сильно я её хочу. Подумать только, несу какую-то ахинею. Какая, на хрен, черешня? Член я хочу! Ч-л–е-н! И чем больше, тем лучше! Хотя... Меня вполне устроит тот, что имеется в наличии!
Дарелл смотрит на меня как-то странно и косится на мой живот. Постойте, он что, решил, что я залетел? А вот фиг ему! Не дождётся! Я не готов вот так вот! Понимаю, что сейчас у моего альфы в голове ворох ненужных мыслей, которые могут его отвлечь от самого главного, – от меня - и ехидно скалюсь. Я же знаю, что это действует на него как нельзя отрезвляюще.
Пара минут игры в гляделки, и Дарелл не выдерживает: ставит торт на стол - вот выдержка у него, я бы просто отшвырнул - и прижимает меня к себе! Этот бык когда-нибудь мне рёбра сломает! Пытаюсь дёргаться, дабы показать, что ничего не хочу, но тело-то уже давно сдалось, хотя мозг и требует немного ещё помурыжить альфу. От любимого запаха глаза загораются непритворным желанием, губки приоткрываются, а я сам по-блядски пытаюсь потереться своей эрекцией о его бедро. Мда, ну и шлюха же я! Но ведь его же шлюха, и только его - и он это прекрасно знает. Фэй как-то странно смотрит на меня и внезапно отталкивает; поднимаю на него недовольный взгляд и сталкиваюсь с его ехидным: он будто бы бросает мне вызов. Что ж, любимое чудовище, твой вызов принят!
Подаюсь вперёд и льну к нему всем телом, так близко, как только возможно.
Эх, вот и почему мой альфа ниже? Всё омеги как омеги, тянутся к своим самцам на мысочках, а мне же, наоборот, нужно слегка приседать, хотя, впрочем, размер его достоинства и то, как он им пользуется, покрывают все его недостатки с лихвой.
Не размер, говорите, главное? Ага, возможно, но только не для меня! Жажда – ничто, секс – всё!
Как всегда выношу огромную благодарность своей бете=)
Часть 5. Облом.
Дарелл Фэй
Лох – это судьба? Так вот, видимо, я заместо него.
Что такое не везёт и как с этим бороться? Должно быть никак, ибо так феерически не везти может только мне. Почему, спросите Вы? О-о-о, я сейчас расскажу, я вам всё расскажу: должен ведь я кому-то на жизнь пожаловаться, не своему же омеге ехидному? Хотя ему жаловаться на него же – это смешно.
Моя мечта маньяка почти сбылась, так как мой омега так и льнул ко мне всем телом, прося ласки, что обычно было крайне не в его духе; сейчас, видимо, огромную роль играло скорое приближение течки, что мне было как нельзя на руку.
Халат, который был и без того расстёгнут, полетел к чертям, а то бишь - куда-то в сторону, ну а я... я дорвался до такого желанного тела. Дело даже не в том, что у него скоро течка и он потрясающе соблазнительно пахнет, - просто он мой магнит, к которому влечёт всегда с непреодолимой силой. Как говорится, попробуй - и не сможешь отказаться. Тоже мне «баунти – райское наслаждение».
Руки ласкают восхитительное тело, за которое ему я могу простить даже его дурацкий характер, вот никому бы не простил, а ему – прощаю. Не могу оторваться от его губ и терзаю их поцелуями, чувствую на своём паху его шаловливые ручки, и тут... раздаётся громкий звонок его мобильного телефона.
- Чтоб тебя! – громко, с разочарованием в голосе, выдыхаю я. Обидно, чертовски обидно, что какая-то тварь посмела нас прервать, а у меня, между прочим, уже такой недетский стояк, что даже больно.
Недовольно кошусь на Филиппа, носящегося по комнате в поисках своего мобильника, который, как всегда, по безалаберности своей, он засунул незнамо куда. И если, пока он его не нашёл, я ещё смел надеяться на продолжение банкета, после того как он вырубит ненавистный мной в данный момент телефон, то после того как он ответил и, резко выпрямившись, покинул комнату, я понял: вечер не удался.
Я не ревнив, даже скорее так - патологически не ревнив; по сути, мне глубоко плевать, кто ему звонит, но ситуация выбесила до предела. Ну, а что, представьте себе такую картину: на всю комнату, значит, раздаются стоны из порно, которое идёт по телеку, я стою в наполовину приспущенных джинсах с диким стояком, безумно злой и абсолютно не удовлетворённый. Представили? Так вот, годзилла по сравнению со мной сейчас бы показался просто лапочкой. Знал бы, кто позвонил моему недоразумению, – яйца бы оторвал и сказал бы, что так и было. Я не злой, ага, я просто записываю.
Чтобы хоть немного прийти в себя и успокоиться, принялся считать про себя, и, дойдя до десяти, понял, что остываю, но... когда мой счёт перевалил за сто, напряжение вернулось. Какого чёрта он так долго? Я тут, понимаешь ли, весь такой невъебенно возбуждённый и заведённый жду его, а он по телефону с кем-то болтает. Застегнув штаны, я направился в комнату, рассчитывая устроить ему взбучку. Я мог ожидать чего угодно, но только не того, что увидел.
В комнате было темно, и я обо что-то споткнулся, из-за чего, тихо матерясь, и решил включить свет. Тем, что мешалось на моём пути, оказался мобильный телефон - а скорее то, что было им до того, как его обо что-то раздолбили. И почему я грохота не слышал? - мелькнуло в моём мозгу, ведь нельзя же бесшумно разбить телефон. Или можно? Филипп обнаружился на кровати: он сидел, забившись в угол, - так как кровать стояла у стены - обняв руками колени и понурив голову.
Я замер, не в силах пошевелиться. В таком состоянии я видел его впервые. Он мог быть дерзким, весёлым, злым, задумчивым, но таким... опустошённым, что ли, не был ни разу. Я сел на кровать, не зная, что и делать. Был бы Амбер обычным омегой - можно было бы и обнять, пожалеть, а с этого ведь станется: может и рожу расцарапать, если не угодить.
- Кто-то умер? – обеспокоенно поинтересовался я. Подумать только, мы живём вместе уже несколько месяцев, а я о нём почти ничего не знаю... Впрочем, он обо мне - тоже, нам всегда было хорошо так, без лишних заморочек. Есть мы, какой-то собственный наш извращённый мир: только наш и ничей ещё, - а есть отдельно я и отдельно он, которые вне общего мира никак не соприкасаются.
- Лучше бы сдох, - прорычал он. Рычащий омега – представляете? Кому скажи – не поверят. Мой немаленький и далеко не нежный зверь, а ведь альфа-то я, вот незадача. Он поднял голову и посмотрел на меня.
Я не верю в любовь и не верю в Бога, но... Я всё отдам за то, чтобы больше никогда не видеть этого взгляда – пустого и ненавидящего всё и вся. Неужто это мой Филипп, тот ехидный омега, с которым я живу? Вечно жизнерадостный и колкий, не упускающий шанс поиздеваться – неужто это он?
Трусливые альфы Вам когда-нибудь встречались? Нет? Мне тоже, но что-то чует моя задница, что я первый. Мне ведь действительно страшно стало, страшно за него. Вот бывает, что живёшь с человеком и думаешь, что знаешь его от и до, а потом случается что-то, может быть, даже совсем незначительное, вроде этого звонка, - и ты понимаешь, что ни хрена-то ты и не знал.
Я не знал, что сказать, не знал, как вести себя и что делать, не слишком-то я сведущ в таких делах. Несмотря на то, что мне двадцать восемь, – мне не приходилось никого успокаивать. Да чего уж там: у меня и отношения-то первые, раньше я просто трахался, а теперь, как выражается Филипп, – мы трахаемся сложно.
Как всегда, за меня всё решил Амбер, за что я ему и благодарен - всё-таки, из меня опора не очень-то, должно быть, мне и самому она нужна. И это было бы нормально, будь я хрупким омегой, но я-то, чёрт побери, альфа - только, видимо, бракованный какой-то. Филипп опустил глаза, стараясь не смотреть на меня, подвинулся ближе и обнял меня.
Впервые за все наши недоотношения он сам меня обнял. Шок – это по-нашему. Он уткнулся носом мне в грудь и прижался ко мне всем телом; именно в эту минуту казалось, что он беззащитен как никогда. За всю свою жизнь я ни разу не хотел никого защитить, но... сейчас я чувствовал, что за этого абсолютно ненормального омегу могу порвать кого угодно в клочья.
Его плечи слегка вздрагивали, и я боялся одного, боялся того, что он плачет. Нет, в принципе, плачущий омега – это в порядке вещей, но вот плачущий Филипп Амбер – это катастрофа вселенского масштаба. Я поднял его голову за подбородок, ожидая увидеть на его щеках прозрачные капли, однако каково же было моё удивление, когда я понял, что он беззвучно хохочет.
Да здравствует истерика и ничто иное. А что это была именно она - сомневаться не приходилось. Единственный способ вывести его из этого состояния, который пришёл мне в голову, - так это схватить с тумбочки у кровати стакан с водой, который всегда там стоял, и вылить его на омегу. Можно было, конечно, отхлестать его по щекам, но почему-то вода казалась мне гуманнее.
Филипп потряс головой, удивлённо смотря на меня, но, слава яйцам, ржать перестал, да и взгляд его стал более осмысленным. Минута, две – он просто таращился на меня, я же в свою очередь платил ему тем же, а потом... потом он поцеловал меня, поцеловал так нежно, как не делал этого никогда.
Приплыли. То ли мир перевернулся, то ли я свихнулся, и даже не знаю, что из этого лучше. Мда, умом омегу не понять. Моего, по крайней мере - точно.
Лох – это судьба? Так вот, видимо, я заместо него.
Что такое не везёт и как с этим бороться? Должно быть никак, ибо так феерически не везти может только мне. Почему, спросите Вы? О-о-о, я сейчас расскажу, я вам всё расскажу: должен ведь я кому-то на жизнь пожаловаться, не своему же омеге ехидному? Хотя ему жаловаться на него же – это смешно.
Моя мечта маньяка почти сбылась, так как мой омега так и льнул ко мне всем телом, прося ласки, что обычно было крайне не в его духе; сейчас, видимо, огромную роль играло скорое приближение течки, что мне было как нельзя на руку.
Халат, который был и без того расстёгнут, полетел к чертям, а то бишь - куда-то в сторону, ну а я... я дорвался до такого желанного тела. Дело даже не в том, что у него скоро течка и он потрясающе соблазнительно пахнет, - просто он мой магнит, к которому влечёт всегда с непреодолимой силой. Как говорится, попробуй - и не сможешь отказаться. Тоже мне «баунти – райское наслаждение».
Руки ласкают восхитительное тело, за которое ему я могу простить даже его дурацкий характер, вот никому бы не простил, а ему – прощаю. Не могу оторваться от его губ и терзаю их поцелуями, чувствую на своём паху его шаловливые ручки, и тут... раздаётся громкий звонок его мобильного телефона.
- Чтоб тебя! – громко, с разочарованием в голосе, выдыхаю я. Обидно, чертовски обидно, что какая-то тварь посмела нас прервать, а у меня, между прочим, уже такой недетский стояк, что даже больно.
Недовольно кошусь на Филиппа, носящегося по комнате в поисках своего мобильника, который, как всегда, по безалаберности своей, он засунул незнамо куда. И если, пока он его не нашёл, я ещё смел надеяться на продолжение банкета, после того как он вырубит ненавистный мной в данный момент телефон, то после того как он ответил и, резко выпрямившись, покинул комнату, я понял: вечер не удался.
Я не ревнив, даже скорее так - патологически не ревнив; по сути, мне глубоко плевать, кто ему звонит, но ситуация выбесила до предела. Ну, а что, представьте себе такую картину: на всю комнату, значит, раздаются стоны из порно, которое идёт по телеку, я стою в наполовину приспущенных джинсах с диким стояком, безумно злой и абсолютно не удовлетворённый. Представили? Так вот, годзилла по сравнению со мной сейчас бы показался просто лапочкой. Знал бы, кто позвонил моему недоразумению, – яйца бы оторвал и сказал бы, что так и было. Я не злой, ага, я просто записываю.
Чтобы хоть немного прийти в себя и успокоиться, принялся считать про себя, и, дойдя до десяти, понял, что остываю, но... когда мой счёт перевалил за сто, напряжение вернулось. Какого чёрта он так долго? Я тут, понимаешь ли, весь такой невъебенно возбуждённый и заведённый жду его, а он по телефону с кем-то болтает. Застегнув штаны, я направился в комнату, рассчитывая устроить ему взбучку. Я мог ожидать чего угодно, но только не того, что увидел.
В комнате было темно, и я обо что-то споткнулся, из-за чего, тихо матерясь, и решил включить свет. Тем, что мешалось на моём пути, оказался мобильный телефон - а скорее то, что было им до того, как его обо что-то раздолбили. И почему я грохота не слышал? - мелькнуло в моём мозгу, ведь нельзя же бесшумно разбить телефон. Или можно? Филипп обнаружился на кровати: он сидел, забившись в угол, - так как кровать стояла у стены - обняв руками колени и понурив голову.
Я замер, не в силах пошевелиться. В таком состоянии я видел его впервые. Он мог быть дерзким, весёлым, злым, задумчивым, но таким... опустошённым, что ли, не был ни разу. Я сел на кровать, не зная, что и делать. Был бы Амбер обычным омегой - можно было бы и обнять, пожалеть, а с этого ведь станется: может и рожу расцарапать, если не угодить.
- Кто-то умер? – обеспокоенно поинтересовался я. Подумать только, мы живём вместе уже несколько месяцев, а я о нём почти ничего не знаю... Впрочем, он обо мне - тоже, нам всегда было хорошо так, без лишних заморочек. Есть мы, какой-то собственный наш извращённый мир: только наш и ничей ещё, - а есть отдельно я и отдельно он, которые вне общего мира никак не соприкасаются.
- Лучше бы сдох, - прорычал он. Рычащий омега – представляете? Кому скажи – не поверят. Мой немаленький и далеко не нежный зверь, а ведь альфа-то я, вот незадача. Он поднял голову и посмотрел на меня.
Я не верю в любовь и не верю в Бога, но... Я всё отдам за то, чтобы больше никогда не видеть этого взгляда – пустого и ненавидящего всё и вся. Неужто это мой Филипп, тот ехидный омега, с которым я живу? Вечно жизнерадостный и колкий, не упускающий шанс поиздеваться – неужто это он?
Трусливые альфы Вам когда-нибудь встречались? Нет? Мне тоже, но что-то чует моя задница, что я первый. Мне ведь действительно страшно стало, страшно за него. Вот бывает, что живёшь с человеком и думаешь, что знаешь его от и до, а потом случается что-то, может быть, даже совсем незначительное, вроде этого звонка, - и ты понимаешь, что ни хрена-то ты и не знал.
Я не знал, что сказать, не знал, как вести себя и что делать, не слишком-то я сведущ в таких делах. Несмотря на то, что мне двадцать восемь, – мне не приходилось никого успокаивать. Да чего уж там: у меня и отношения-то первые, раньше я просто трахался, а теперь, как выражается Филипп, – мы трахаемся сложно.
Как всегда, за меня всё решил Амбер, за что я ему и благодарен - всё-таки, из меня опора не очень-то, должно быть, мне и самому она нужна. И это было бы нормально, будь я хрупким омегой, но я-то, чёрт побери, альфа - только, видимо, бракованный какой-то. Филипп опустил глаза, стараясь не смотреть на меня, подвинулся ближе и обнял меня.
Впервые за все наши недоотношения он сам меня обнял. Шок – это по-нашему. Он уткнулся носом мне в грудь и прижался ко мне всем телом; именно в эту минуту казалось, что он беззащитен как никогда. За всю свою жизнь я ни разу не хотел никого защитить, но... сейчас я чувствовал, что за этого абсолютно ненормального омегу могу порвать кого угодно в клочья.
Его плечи слегка вздрагивали, и я боялся одного, боялся того, что он плачет. Нет, в принципе, плачущий омега – это в порядке вещей, но вот плачущий Филипп Амбер – это катастрофа вселенского масштаба. Я поднял его голову за подбородок, ожидая увидеть на его щеках прозрачные капли, однако каково же было моё удивление, когда я понял, что он беззвучно хохочет.
Да здравствует истерика и ничто иное. А что это была именно она - сомневаться не приходилось. Единственный способ вывести его из этого состояния, который пришёл мне в голову, - так это схватить с тумбочки у кровати стакан с водой, который всегда там стоял, и вылить его на омегу. Можно было, конечно, отхлестать его по щекам, но почему-то вода казалась мне гуманнее.
Филипп потряс головой, удивлённо смотря на меня, но, слава яйцам, ржать перестал, да и взгляд его стал более осмысленным. Минута, две – он просто таращился на меня, я же в свою очередь платил ему тем же, а потом... потом он поцеловал меня, поцеловал так нежно, как не делал этого никогда.
Приплыли. То ли мир перевернулся, то ли я свихнулся, и даже не знаю, что из этого лучше. Мда, умом омегу не понять. Моего, по крайней мере - точно.
Часть 6. Прошлое даёт о себе знать.
POV – Филипп Амбер
Фэй – совершенно не в моём вкусе и никогда в нём не был, но, несмотря на это, именно он покорил меня, хотя ему об этом знать совершенно не обязательно. Мы такие разные, мы такие странные - и, должно быть, именно поэтому вместе. Альфа, считающий всех омег недостойными шлюхами и почему-то делающий для меня исключение, и омега, для которого все альфы - кабели проклятые и не заслуживают даже взгляда, не то что внимания.
Прощай, мой любимый халатик, ты был мне дорог, и да, не переживай сильно – утром встретимся! Я всем телом прижимаюсь к Дареллу – это не просто желание, это скорее на уровне рефлексов. От него пахнет самцом, вот не знаю, как это описать, но ни от кого больше я не чувствовал именно такого запаха: силы, превосходства и свободы. Что говорите? Всё это не пахнет? Да-да, я раньше тоже так считал! Его руки обжигают и дарят наслаждение, от его прикосновений в паху сладко ноет, от его губ сносит крышу и хочется никогда не возвращаться на эту грешную землю.
Увы, всё хорошее рано или поздно заканчивается: я только и успеваю, что приспустить его джинсы вместе с бельём, как всю комнату оглашает бешеный вой сирены. Не пугайтесь, ничего не случилось, просто на незнакомые номера у меня стоит именно такой звонок. Не, ну а что? Зато я точно знаю, когда звонит кто-то непрошеный, ага.
- Чтоб тебя, - выдохнул Дарелл, и я в кои-то веки мысленно с ним согласился: ну уж очень не хотелось отрываться от сего прекрасного занятия. Однако, могли звонить и по работе, поэтому трубку следовало взять.
Вот и в какую задницу я его опять засунул? - именно с этой мыслью я метался по комнате: надо сказать, забавное зрелище, если вспомнить, что я к тому же голый. И где бы вы думали, нашёлся этот адски важный предмет? Ну конечно же, под той самой расковырянной мною подушкой, ага.
Беру трубку с улыбкой на лице и, как только слышу голос, понимаю, что улыбка сползает, превращаясь в угрюмый оскал, а желание расхерачить телефон вдребезги перекрывает даже болезненное возбуждение, которое не успело ещё пройти. Резко выпрямившись, как будто проглотил осиновый кол, покидаю комнату. Не хочу, чтобы Фэй меня видел в таком состоянии, не хочу!
Спасительная дверь в другую комнату, наконец, захлопывается за мной, и я делаю то, о чём мечтаю последние две минуты: с силой швыряю телефон об пол. На нем расстелен красивый ворсистый ковёр, именно поэтому звук от этого не разносится на всю квартиру, а выходит глухим и слышным лишь в данном замкнутом пространстве. Телефон, видимо, оказался настолько хлипким, что даже от такого разлетелся на части. Нет, конечно, он не разбился, просто аккумулятор отдельно, корпус отдельно, да и крышечка сама по себе. Но это было ещё не всё...Включив на минуту свет, я вынул сим-карту из того, что минуту назад было телефоном, и просто разломал её напополам. Тело била предательская дрожь, было холодно, а липкий страх, который уже давно не посещал меня, снова вернулся.
Долой свет... Темнота – спасение. Забившись в угол кровати и обняв ноги руками, я погрузился в собственные мысли, да так, что даже если бы рядом со мной пробежало стадо слонов – я бы не заметил.
Вы думаете, я всегда был таким гадом? О, да Вы точно меня раньше не знали, да и не узнали бы, увидь меня старого. Хотя, внешне-то я, конечно, несильно изменился, единственное что волосы, которые когда-то доставали до копчика, отстриг да подкачался немного, превратив когда-то болезненную худобу во вполне себе красивое и поджарое тело.
Вы ведь не поверите мне, если я скажу, что растили меня как обычного омегу – скромного, доброго, милого, хозяйственного и заботливого? А зря. Ведь так оно и было. В юности я был слишком наивен и доверчив, за что и поплатился. Тогда ещё я верил в сказки о том, что существуют истинные пары, альфы и омеги, которые предназначены друг другу. Сейчас-то я точно знаю, что это форменная чушь, но тогда...
Мне двадцать. Я очень хотел любви и мечтал о семье, о детишках. Глупо, не правда ли? Если бы я тогда знал, чем обернутся для меня мои мечты, я бы застрелился, но... Знал бы, где упадёшь - соломки б подстелил, как говорится.
Когда чего-то очень ждёшь, рано или поздно это свершается. Я ждал любви, и она сама нашла меня - ну, это я так считал, маленький идиот, ага. Была осень, тёплая и очень красивая, тогда я и встретил его, встретил случайно и, должно быть, назло судьбе, а может - и себе. Тот альфа не был красивым или очень сильным, он просто умел складно говорить, а мне так хотелось верить в то, что он говорил; он умел ухаживать, а я принимал всё за чистую монету. Не поверите, но я считал, что встретил своего принца, что обрёл своё счастье. Кто же знал, что счастье будет недолгим?
Мне двадцать один. Я вышел замуж, представляете, какая радость была для семьи и для меня? Ведь все омеги мечтают именно об этом, но... Моим «голубым» мечтам не было суждено сбыться. Все сказки обычно заканчиваются свадьбой и словами "и жили они долго и счастливо" - не задумывались, почему? Вот и я тогда не задумывался, а потом пришлось. Мой милый и нежный Кристиан, который меня буквально на руках носил, уже на третий день после свадьбы оказался вовсе не таким, каким я его знал.
Никогда не думал, что люди так быстро меняются. Я старался его оправдать, старался подстроиться под него во всём, так как любил и верил, безоговорочно верил всему, что он говорит. Вскоре я стал замечать, что мой альфа говорит очень много, но ничего не делает. Он никогда - никогда, слышите - не выполнял своих обещаний, и ладно бы только это. Он стал оскорблять меня, унижать, постоянно втаптывать в грязь, а мне только и оставалось плакать и винить во всём себя. Так больно мне не было никогда, но я пытался успокоить себя тем, что во всех отношениях бывают кризисы, что у нас семья... А семья-то, кажется, была у одного меня. Я мало зарабатывал и только и слышал от него упрёки и обвинения, а когда я заикнулся о том, что альфа должен быть добытчиком, он назвал меня проституткой. До сих пор помню как было больно мне тогда. От родителей я никогда не слышал злых слов, они всегда оберегали меня и тряслись надо мной, а тут... Но последней каплей стало не это.
Уж не помню, из-за чего мы поссорились в тот весенний день, из-за какой-то чуши, но конфликт затягивался, он всё орал и орал, а я пытался молчать и давить в себе слёзы. Итогом того вечера стала скорая помощь, вызванная им, когда я потерял сознание. От чего бы, вы думали? Нет, не от чувств и эмоций, а от того, что мой милый и любимый альфа, мой драгоценный муж, в порыве своего гнева принялся колотить меня кулаками по голове. Кажется, моя голова из крепкого материала оказалась, так как я хоть и находился в состоянии клинической смерти, всё же через трое суток умудрился выкарабкаться. Вот тогда-то я и понял, что жизнь надо срочно менять.
Не поверите, но на развод я ходил с папой, так как боялся, что этот псих что-нибудь со мной сделает. Уж не буду рассказывать, скольких нервов мне стоило уговорить его дать разрешение на развод, так как он-то со мной расставаться совершенно не планировал, просил прощения и говорил, что я сам виноват.
Мне двадцать два.Как же мне было тогда страшно, я каждую ночь просыпался от кошмаров, меня трясло, а перед глазами всё время всплывали картинки, как он колотит меня. Промучившись полгода после развода, я купил билет на поезд и уехал из родного города в Нэшвил, в котором и живу до сих пор. Тогда я пообещал себе, что больше никогда не буду верить словам, что буду смотреть на поступки. Я нашёл работу, где постепенно и дорос до места начальника и потихоньку пришёл в себя, вот только изменился сильно. Не внешне – нет, так узнать меня не составило большого труда, а внутренне. Язвительность и колкость стали моим спасением, так было проще всего отталкивать людей, с ехидной улыбкой на губах жить было легче лёгкого. На работе меня считали ненормальным омегой, странным, все стремились выйти замуж, нарожать детишек, а я, я – шугался альф, смотрел на них бешеными глазами и пытался строить карьеру.
Вы, наверное, недоумеваете, почему я вспомнил всё это сейчас? Причина проста: звонил не кто иной, как Кристиан – мой бывший муж. Прошлое, о котором я почти забыл, снова дало о себе знать. Уже практически восемь лет я жил совсем другой жизнью, я никому не говорил, что был замужем, не хотел вспоминать, а сейчас... Пришлось... Снова ужас, снова паника, которая накатывает волнами.
Дверь отворяется, и я вздрагиваю, когда на пороге показывается Дарелл. Жаль, как жаль, что он увидит меня таким... Слышится тихая ругань. Упс, должно быть, наткнулся на останки телефона, хорошо, если он его вообще раздавил, вот радость-то будет. Вспыхивает свет, и я недовольно щурюсь и опускаю голову. Я не плакал, но глаза на мокром месте, ещё не хватало, чтобы он это увидел и подумал, что я такой же хлюпик, как и все. Я же не такой! Ладно, я им был, но я его в себе похоронил!
Фэй присел на край кровати, обеспокоенно косясь на меня. Видимо, в своей извращённой голове он прокручивал сейчас множество вариантов того, что могло случиться, и того, что стоило сказать.
- Кто-то умер? – с участием спросил он. Мы мало знаем о личной жизни друг друга и, как мне кажется, за это друг другу очень благодарны. Кому хочется копаться в своём грязном белье?
- Лучше бы сдох, - буквально-таки прорычал я и, подняв голову, посмотрел на своего альфу.
Дарелл, довольно неплохо изучивший мою реакцию в различных ситуациях, сейчас даже не решался до меня дотронуться. В некоторой мере я мог его понять, ведь если бы я не хотел его прикосновений, то мог бы просто сейчас расцарапать ему лицо до крови, а потом долго дуться сам же на себя. Я решил всё сам за нас обоих, просто подвинулся к нему, отвёл взгляд и обнял. Впервые - сам.
Я просто спрятал своё лицо у него на груди и прижался к нему – это была моя минутная слабость, которую я решил себе в кои-то веки позволить. Ммм, когда у меня последний раз была истерика? Восемь лет назад, говорите? Что ж, пожалуй, стоит снова поздороваться с этой далеко не милой «дамой», ибо она решила почтить нас своим присутствием. Я пытался подавить хохот, рвущийся изнутри, однако это не выходило - хорошо хоть, он был беззвучным. Плечи мои вздрагивали так, что со стороны могло показаться, будто я плачу навзрыд. Видимо, Фэй так и решил. Он бережно поднял мою голову за подбородок и удивлённо замер, когда до него дошло, что же со мной происходит.
Я никак не ожидал от Дарелла того, что он сделал. Всё просто – стакан с водой оказался выплеснут мне в лицо. Я ошарашено потряс головой, истерика сразу же прошла, уступая место пониманию. Дарелл смотрел на меня, а я на него. А потом... Потом я не выдержал и поцеловал его... так нежно, как только мог.
Я был безмерно благодарен Фэю за то, что он не задавал лишних вопросов, за то, что его сильные и крепкие руки тут же прижали меня к его телу. Он не отрывался от моих губ и очень бережно отвечал на поцелуй, было удивительно приятно, когда он ни с того ни с сего накинул на меня тёплое одеяло. Думаю, после моего сегодняшнего «спектакля» наши отношения перейдут немного в другое русло. Что ж – это неплохо. Я знаю – он не спросит меня, что произошло, но постарается оградить от всего и ото всех. Мой неправильный альфа, мой странный мужчина, просто мой.
История прошлого Амбера основана на реальных событиях, произошедших с очень близким для меня человеком.
Фэй – совершенно не в моём вкусе и никогда в нём не был, но, несмотря на это, именно он покорил меня, хотя ему об этом знать совершенно не обязательно. Мы такие разные, мы такие странные - и, должно быть, именно поэтому вместе. Альфа, считающий всех омег недостойными шлюхами и почему-то делающий для меня исключение, и омега, для которого все альфы - кабели проклятые и не заслуживают даже взгляда, не то что внимания.
Прощай, мой любимый халатик, ты был мне дорог, и да, не переживай сильно – утром встретимся! Я всем телом прижимаюсь к Дареллу – это не просто желание, это скорее на уровне рефлексов. От него пахнет самцом, вот не знаю, как это описать, но ни от кого больше я не чувствовал именно такого запаха: силы, превосходства и свободы. Что говорите? Всё это не пахнет? Да-да, я раньше тоже так считал! Его руки обжигают и дарят наслаждение, от его прикосновений в паху сладко ноет, от его губ сносит крышу и хочется никогда не возвращаться на эту грешную землю.
Увы, всё хорошее рано или поздно заканчивается: я только и успеваю, что приспустить его джинсы вместе с бельём, как всю комнату оглашает бешеный вой сирены. Не пугайтесь, ничего не случилось, просто на незнакомые номера у меня стоит именно такой звонок. Не, ну а что? Зато я точно знаю, когда звонит кто-то непрошеный, ага.
- Чтоб тебя, - выдохнул Дарелл, и я в кои-то веки мысленно с ним согласился: ну уж очень не хотелось отрываться от сего прекрасного занятия. Однако, могли звонить и по работе, поэтому трубку следовало взять.
Вот и в какую задницу я его опять засунул? - именно с этой мыслью я метался по комнате: надо сказать, забавное зрелище, если вспомнить, что я к тому же голый. И где бы вы думали, нашёлся этот адски важный предмет? Ну конечно же, под той самой расковырянной мною подушкой, ага.
Беру трубку с улыбкой на лице и, как только слышу голос, понимаю, что улыбка сползает, превращаясь в угрюмый оскал, а желание расхерачить телефон вдребезги перекрывает даже болезненное возбуждение, которое не успело ещё пройти. Резко выпрямившись, как будто проглотил осиновый кол, покидаю комнату. Не хочу, чтобы Фэй меня видел в таком состоянии, не хочу!
Спасительная дверь в другую комнату, наконец, захлопывается за мной, и я делаю то, о чём мечтаю последние две минуты: с силой швыряю телефон об пол. На нем расстелен красивый ворсистый ковёр, именно поэтому звук от этого не разносится на всю квартиру, а выходит глухим и слышным лишь в данном замкнутом пространстве. Телефон, видимо, оказался настолько хлипким, что даже от такого разлетелся на части. Нет, конечно, он не разбился, просто аккумулятор отдельно, корпус отдельно, да и крышечка сама по себе. Но это было ещё не всё...Включив на минуту свет, я вынул сим-карту из того, что минуту назад было телефоном, и просто разломал её напополам. Тело била предательская дрожь, было холодно, а липкий страх, который уже давно не посещал меня, снова вернулся.
Долой свет... Темнота – спасение. Забившись в угол кровати и обняв ноги руками, я погрузился в собственные мысли, да так, что даже если бы рядом со мной пробежало стадо слонов – я бы не заметил.
Вы думаете, я всегда был таким гадом? О, да Вы точно меня раньше не знали, да и не узнали бы, увидь меня старого. Хотя, внешне-то я, конечно, несильно изменился, единственное что волосы, которые когда-то доставали до копчика, отстриг да подкачался немного, превратив когда-то болезненную худобу во вполне себе красивое и поджарое тело.
Вы ведь не поверите мне, если я скажу, что растили меня как обычного омегу – скромного, доброго, милого, хозяйственного и заботливого? А зря. Ведь так оно и было. В юности я был слишком наивен и доверчив, за что и поплатился. Тогда ещё я верил в сказки о том, что существуют истинные пары, альфы и омеги, которые предназначены друг другу. Сейчас-то я точно знаю, что это форменная чушь, но тогда...
Мне двадцать. Я очень хотел любви и мечтал о семье, о детишках. Глупо, не правда ли? Если бы я тогда знал, чем обернутся для меня мои мечты, я бы застрелился, но... Знал бы, где упадёшь - соломки б подстелил, как говорится.
Когда чего-то очень ждёшь, рано или поздно это свершается. Я ждал любви, и она сама нашла меня - ну, это я так считал, маленький идиот, ага. Была осень, тёплая и очень красивая, тогда я и встретил его, встретил случайно и, должно быть, назло судьбе, а может - и себе. Тот альфа не был красивым или очень сильным, он просто умел складно говорить, а мне так хотелось верить в то, что он говорил; он умел ухаживать, а я принимал всё за чистую монету. Не поверите, но я считал, что встретил своего принца, что обрёл своё счастье. Кто же знал, что счастье будет недолгим?
Мне двадцать один. Я вышел замуж, представляете, какая радость была для семьи и для меня? Ведь все омеги мечтают именно об этом, но... Моим «голубым» мечтам не было суждено сбыться. Все сказки обычно заканчиваются свадьбой и словами "и жили они долго и счастливо" - не задумывались, почему? Вот и я тогда не задумывался, а потом пришлось. Мой милый и нежный Кристиан, который меня буквально на руках носил, уже на третий день после свадьбы оказался вовсе не таким, каким я его знал.
Никогда не думал, что люди так быстро меняются. Я старался его оправдать, старался подстроиться под него во всём, так как любил и верил, безоговорочно верил всему, что он говорит. Вскоре я стал замечать, что мой альфа говорит очень много, но ничего не делает. Он никогда - никогда, слышите - не выполнял своих обещаний, и ладно бы только это. Он стал оскорблять меня, унижать, постоянно втаптывать в грязь, а мне только и оставалось плакать и винить во всём себя. Так больно мне не было никогда, но я пытался успокоить себя тем, что во всех отношениях бывают кризисы, что у нас семья... А семья-то, кажется, была у одного меня. Я мало зарабатывал и только и слышал от него упрёки и обвинения, а когда я заикнулся о том, что альфа должен быть добытчиком, он назвал меня проституткой. До сих пор помню как было больно мне тогда. От родителей я никогда не слышал злых слов, они всегда оберегали меня и тряслись надо мной, а тут... Но последней каплей стало не это.
Уж не помню, из-за чего мы поссорились в тот весенний день, из-за какой-то чуши, но конфликт затягивался, он всё орал и орал, а я пытался молчать и давить в себе слёзы. Итогом того вечера стала скорая помощь, вызванная им, когда я потерял сознание. От чего бы, вы думали? Нет, не от чувств и эмоций, а от того, что мой милый и любимый альфа, мой драгоценный муж, в порыве своего гнева принялся колотить меня кулаками по голове. Кажется, моя голова из крепкого материала оказалась, так как я хоть и находился в состоянии клинической смерти, всё же через трое суток умудрился выкарабкаться. Вот тогда-то я и понял, что жизнь надо срочно менять.
Не поверите, но на развод я ходил с папой, так как боялся, что этот псих что-нибудь со мной сделает. Уж не буду рассказывать, скольких нервов мне стоило уговорить его дать разрешение на развод, так как он-то со мной расставаться совершенно не планировал, просил прощения и говорил, что я сам виноват.
Мне двадцать два.Как же мне было тогда страшно, я каждую ночь просыпался от кошмаров, меня трясло, а перед глазами всё время всплывали картинки, как он колотит меня. Промучившись полгода после развода, я купил билет на поезд и уехал из родного города в Нэшвил, в котором и живу до сих пор. Тогда я пообещал себе, что больше никогда не буду верить словам, что буду смотреть на поступки. Я нашёл работу, где постепенно и дорос до места начальника и потихоньку пришёл в себя, вот только изменился сильно. Не внешне – нет, так узнать меня не составило большого труда, а внутренне. Язвительность и колкость стали моим спасением, так было проще всего отталкивать людей, с ехидной улыбкой на губах жить было легче лёгкого. На работе меня считали ненормальным омегой, странным, все стремились выйти замуж, нарожать детишек, а я, я – шугался альф, смотрел на них бешеными глазами и пытался строить карьеру.
Вы, наверное, недоумеваете, почему я вспомнил всё это сейчас? Причина проста: звонил не кто иной, как Кристиан – мой бывший муж. Прошлое, о котором я почти забыл, снова дало о себе знать. Уже практически восемь лет я жил совсем другой жизнью, я никому не говорил, что был замужем, не хотел вспоминать, а сейчас... Пришлось... Снова ужас, снова паника, которая накатывает волнами.
Дверь отворяется, и я вздрагиваю, когда на пороге показывается Дарелл. Жаль, как жаль, что он увидит меня таким... Слышится тихая ругань. Упс, должно быть, наткнулся на останки телефона, хорошо, если он его вообще раздавил, вот радость-то будет. Вспыхивает свет, и я недовольно щурюсь и опускаю голову. Я не плакал, но глаза на мокром месте, ещё не хватало, чтобы он это увидел и подумал, что я такой же хлюпик, как и все. Я же не такой! Ладно, я им был, но я его в себе похоронил!
Фэй присел на край кровати, обеспокоенно косясь на меня. Видимо, в своей извращённой голове он прокручивал сейчас множество вариантов того, что могло случиться, и того, что стоило сказать.
- Кто-то умер? – с участием спросил он. Мы мало знаем о личной жизни друг друга и, как мне кажется, за это друг другу очень благодарны. Кому хочется копаться в своём грязном белье?
- Лучше бы сдох, - буквально-таки прорычал я и, подняв голову, посмотрел на своего альфу.
Дарелл, довольно неплохо изучивший мою реакцию в различных ситуациях, сейчас даже не решался до меня дотронуться. В некоторой мере я мог его понять, ведь если бы я не хотел его прикосновений, то мог бы просто сейчас расцарапать ему лицо до крови, а потом долго дуться сам же на себя. Я решил всё сам за нас обоих, просто подвинулся к нему, отвёл взгляд и обнял. Впервые - сам.
Я просто спрятал своё лицо у него на груди и прижался к нему – это была моя минутная слабость, которую я решил себе в кои-то веки позволить. Ммм, когда у меня последний раз была истерика? Восемь лет назад, говорите? Что ж, пожалуй, стоит снова поздороваться с этой далеко не милой «дамой», ибо она решила почтить нас своим присутствием. Я пытался подавить хохот, рвущийся изнутри, однако это не выходило - хорошо хоть, он был беззвучным. Плечи мои вздрагивали так, что со стороны могло показаться, будто я плачу навзрыд. Видимо, Фэй так и решил. Он бережно поднял мою голову за подбородок и удивлённо замер, когда до него дошло, что же со мной происходит.
Я никак не ожидал от Дарелла того, что он сделал. Всё просто – стакан с водой оказался выплеснут мне в лицо. Я ошарашено потряс головой, истерика сразу же прошла, уступая место пониманию. Дарелл смотрел на меня, а я на него. А потом... Потом я не выдержал и поцеловал его... так нежно, как только мог.
Я был безмерно благодарен Фэю за то, что он не задавал лишних вопросов, за то, что его сильные и крепкие руки тут же прижали меня к его телу. Он не отрывался от моих губ и очень бережно отвечал на поцелуй, было удивительно приятно, когда он ни с того ни с сего накинул на меня тёплое одеяло. Думаю, после моего сегодняшнего «спектакля» наши отношения перейдут немного в другое русло. Что ж – это неплохо. Я знаю – он не спросит меня, что произошло, но постарается оградить от всего и ото всех. Мой неправильный альфа, мой странный мужчина, просто мой.
История прошлого Амбера основана на реальных событиях, произошедших с очень близким для меня человеком.
Часть 7. Маньяк, но очень сексуальный.
POV – Дарелл Фэй
То, что на работу я в ближайшие дни не попаду, я понял, как только проснулся, и вдохнул полной грудью. По комнате разливался запах карамели, а это могло значить только одно: у моего чудовища началась течка, следовательно, у меня отпуск, маленький, незапланированный, но именно от этого такой приятный.
Не, ну а что может быть лучше, чем неделя секс-марафона? Впрочем, у нас и так почти каждый день такой марафон, пожалуй, только чуть короче и чуть мене крышесносно, чем в течку. Я облизнулся, хищно поглядывая на спящего босса. Интересно, что он не проснулся - должно быть, вчерашний вечер его так вымотал, что организм взял своё, да и из-за нервов течка началась на день раньше, чем мы думали. Филипп жался ко мне очень близко, как будто пытался от кого-то спрятаться, даже странно, что он ещё не проснулся, ведь мой запах должен был будоражить его даже во сне, тем более - при такой непосредственной близости.
В голове тут же возник коварный план по затаскиванию "милашки" Амбера в постель, хотя вернее будет сказать по "невытаскиванию" его из оной.
Я отодвинулся, наблюдая за реакцией, но он по-прежнему спал и не шевелился, теперь очередь была за главным - сделать всё тихо и аккуратно - так, чтобы он проснулся уже скованным и никуда от меня не делся.
Благо, всё, что нужно, лежало в тумбе у кровати; я тихо достал из неё шёлковые ленты и принялся очень аккуратно привязывать руки своего ехидного омеги к изголовью кровати. И вот, когда я закончил, пришло понимание, что что-то не так. А не так было то, что Амбер не спал, а с гаденькой ухмылочкой хитро смотрел на меня. Такое чувство, что насиловать он меня будет, а никак не наоборот, - мелькнуло в моей голове.
Безумно захотелось стереть эту улыбочку с его лица, хотелось, чтобы он стонал, выгибался и просил. Я с силой сжал его сосок пальцами, при этом с вызовом смотря ему в глаза.
- Частная собственность - руками не трогать, - зашипел он, а в глазах его горели задорные огоньки. Хоть он и не признавался, но я знал - ему нравится.
- Хорошо, - улыбнулся я, убирая руки от его тела, а потом ехидно добавил: - Руками не буду, - наклонился над ним и прикусил всё тот же сосок зубами, не сильно, но весьма чувствительно.
- С-с-сука, - рвано выдохнул он и чуть ли не дугой выгнулся от нахлынувших ощущений.
- А вот и не угадал, - слащавым голосом протянул я, на мгновение отрываясь от своего занятия. Филипп, кажется, даже решил, что я оставлю его в покое, и облегченно вздохнул, но не тут-то было. Неужто он так наивен, что думает, будто я могу перестать над ним издеваться? О нет, не на того напал, я же только во вкус вошёл.
Я провёл кончиками пальцев по его животу, дразня, едва ощутимо коснулся члена, но почти тут же убрал от него руку, и вот, наконец, я снова припал губами к соску, на этот раз - уже другому, тому, который был оставлен без внимания, и принялся ласкать его языком, играя на контрасте и до боли сжимая второй. Филипп извивался и закусывал губы, пытаясь сдерживать стоны, которые - я точно знал - рвались у него из груди.
- Маньяк, - еле слышно, с показным недовольством в голосе, пробормотал он. Судя по тому, что глаза его были прикрыты, член стоял, а из дырочки сочилась смазка – не так уж и сильно он страдал, скорее уж кайф ловил - и немалый. Однако, зная Амбера, я был почти полностью уверен, что он постарается как можно дольше тянуть с признанием сего факта.
- Но очень сексуальный, - выдохнул я, стараясь не закапать его слюной. Его запах сводил меня с ума, хотелось просто трахать его, а потом снова и снова, безо всякой нежности – грубо, властно и горячо. Не знаю, как я ещё умудрялся сдерживаться, член просто пульсировал от напряжения, в паху тянуло, и хотелось плюнуть на всё, но вместе с этим было какое-то садо-мазохистское желание его помучить, добиться от него чего-то большего, чем просто искусанные губы.
Внезапно мне просто до чёрных пятен в глазах захотелось его поцеловать, в чём я решил себе не отказывать - и именно поэтому впился в его губы жёстким требовательным поцелуем, и Филипп меня не подвёл. Он отвечал мне не менее страстно и грубо, пытаясь взять верх, перехватить инициативу, но я не позволял ему этого сделать. Ну уж нет! Сегодня я - хозяин положения! - билось в моём воспалённом сознании.
Я нашарил на кровати ещё одну игрушку, которую так хотел применить, и которую успел достать, когда думал, что Амбер спит. Это было не что иное, как тот самый ярко-розовый фаллоимитатор, который мой дорогой начальник мне презентовал, предварительно купив его в магазине у малыша Эмера. Что ж, пожалуй, пришло время его применить.
Пока Филипп отвлёкся на жадные поцелуи и попытки меня перебороть, я решил брать быка за рога, ну а точнее - Амбера за задницу. Как же хорошо, что у него течка: смазки много, растяжка у него и так хорошая, а значит, можно сегодня с этим не париться, даже если ему и будет вначале немного больно, уверен, в итоге ему понравится. Я с самого начала заметил, что он у меня ещё тот извращенец, и это меня как нельзя радовало, а то омежки всегда попадались стеснительные, краснеющие и считающие меня психом, а этот...этот всегда был наравне со мной.
Я приставил это адское творение сексуальной промышленности к заднице Амбера и резко ввёл его до самого основания. Для него это явно стало неожиданностью - а иначе почему он так резко распахнул глаза и прикусил мне губу?
- Чтоб тебя, – зашипел Амбер, но почему-то, как только я начал двигать в нём игрушкой, сдавленно застонал и сам попытался насадиться на искусственный член.
- Не меня, а тебя, - довольно засмеялся я и, положив руку ему на член, принялся медленно ласкать его пальцами.
Сначала Филипп тихонько постанывал, но спустя какое-то время его стоны стали громче и развратнее, он сам опускался на фаллоимитатор, да ещё и в руку мне пытался толкаться. От перевозбуждения на глазах выступили слёзы, смазка в большом количестве буквально вытекала из дырочки, а я чувствовал, как мой здравый смысл машет мне ручкой и, весело смеясь, уходит в небытие. А уж когда я наклонился и провёл по сочащейся от смазки головке языком, Филипп выгнулся и гортанно застонал. Пару резких движений игрушкой в нём и мучительная ласка такой чувствительной в этот момент головки быстро довели Амбера до той самой кондиции, которую я уже давно мечтал увидеть.
- Трахни меня уже, - чуть ли не провыл мой омега, мечась по кровати от переполнявших его эмоций. У всех омеги как омеги, а мой то рычит, то воет - может, его врачу показать? Ну да, и себя заодно, - ехидно выдал мне внутренний голос.
Меня долго просить не надо, а то я свихнусь ещё молодым. Представляете себе диагноз: сошёл с ума от перевозбуждения? Что? Никогда такого не слышали? Ну ничего, скоро услышите, если я сейчас же не поимею столь желанное тело.
Чёртово розовое отродье полетело к своим родственникам, а то бишь - незнамо куда, и его место тут же занял мой член, не без моей помощи, разумеется. Я слегка сжал его член в руке и резко толкнулся в него, срывая с его губ громкий похотливый стон, а потом ещё толчок, и ещё стон, ещё и ещё. Чёрт, несмотря на то, что секс у нас постоянный, задница у него потрясающе узкая. Да, и вот ещё что интересно: мне никогда не надоедает, новизна ощущений никуда не уходит, и я хочу его так же сильно, как в первый раз, - если не ещё сильнее.
Всё слилось воедино: мои толчки в нём, его стоны, мои движения рукой на его члене, его выгибания в пояснице. После пары особенно резких и глубоких толчков, когда я, видимо, весьма ощутимо задел простату, он особенно сильно выгнулся, закричал и кончил. Стенки ануса так плотно обхватили мой член, что я не продержался и минуты после этого, сокрушительный оргазм накрыл и меня, узел начал потихоньку разбухать, сцепляя нас на несколько часов вперёд. Какая радость, что не нужно волноваться о том, что он может залететь, ведь Амбер пьёт специальные таблетки, что удобно ещё и тем, что презервативами можно не пользоваться, а это вдвойне приятно.
Блаженная истома прошлась по телу, я потянулся и благодарно поцеловал Филиппа в губы, он тяжело дышал, но ехидно улыбался, я заглянул в его глаза, и мне показалось, что в них я увидел счастье.
То, что на работу я в ближайшие дни не попаду, я понял, как только проснулся, и вдохнул полной грудью. По комнате разливался запах карамели, а это могло значить только одно: у моего чудовища началась течка, следовательно, у меня отпуск, маленький, незапланированный, но именно от этого такой приятный.
Не, ну а что может быть лучше, чем неделя секс-марафона? Впрочем, у нас и так почти каждый день такой марафон, пожалуй, только чуть короче и чуть мене крышесносно, чем в течку. Я облизнулся, хищно поглядывая на спящего босса. Интересно, что он не проснулся - должно быть, вчерашний вечер его так вымотал, что организм взял своё, да и из-за нервов течка началась на день раньше, чем мы думали. Филипп жался ко мне очень близко, как будто пытался от кого-то спрятаться, даже странно, что он ещё не проснулся, ведь мой запах должен был будоражить его даже во сне, тем более - при такой непосредственной близости.
В голове тут же возник коварный план по затаскиванию "милашки" Амбера в постель, хотя вернее будет сказать по "невытаскиванию" его из оной.
Я отодвинулся, наблюдая за реакцией, но он по-прежнему спал и не шевелился, теперь очередь была за главным - сделать всё тихо и аккуратно - так, чтобы он проснулся уже скованным и никуда от меня не делся.
Благо, всё, что нужно, лежало в тумбе у кровати; я тихо достал из неё шёлковые ленты и принялся очень аккуратно привязывать руки своего ехидного омеги к изголовью кровати. И вот, когда я закончил, пришло понимание, что что-то не так. А не так было то, что Амбер не спал, а с гаденькой ухмылочкой хитро смотрел на меня. Такое чувство, что насиловать он меня будет, а никак не наоборот, - мелькнуло в моей голове.
Безумно захотелось стереть эту улыбочку с его лица, хотелось, чтобы он стонал, выгибался и просил. Я с силой сжал его сосок пальцами, при этом с вызовом смотря ему в глаза.
- Частная собственность - руками не трогать, - зашипел он, а в глазах его горели задорные огоньки. Хоть он и не признавался, но я знал - ему нравится.
- Хорошо, - улыбнулся я, убирая руки от его тела, а потом ехидно добавил: - Руками не буду, - наклонился над ним и прикусил всё тот же сосок зубами, не сильно, но весьма чувствительно.
- С-с-сука, - рвано выдохнул он и чуть ли не дугой выгнулся от нахлынувших ощущений.
- А вот и не угадал, - слащавым голосом протянул я, на мгновение отрываясь от своего занятия. Филипп, кажется, даже решил, что я оставлю его в покое, и облегченно вздохнул, но не тут-то было. Неужто он так наивен, что думает, будто я могу перестать над ним издеваться? О нет, не на того напал, я же только во вкус вошёл.
Я провёл кончиками пальцев по его животу, дразня, едва ощутимо коснулся члена, но почти тут же убрал от него руку, и вот, наконец, я снова припал губами к соску, на этот раз - уже другому, тому, который был оставлен без внимания, и принялся ласкать его языком, играя на контрасте и до боли сжимая второй. Филипп извивался и закусывал губы, пытаясь сдерживать стоны, которые - я точно знал - рвались у него из груди.
- Маньяк, - еле слышно, с показным недовольством в голосе, пробормотал он. Судя по тому, что глаза его были прикрыты, член стоял, а из дырочки сочилась смазка – не так уж и сильно он страдал, скорее уж кайф ловил - и немалый. Однако, зная Амбера, я был почти полностью уверен, что он постарается как можно дольше тянуть с признанием сего факта.
- Но очень сексуальный, - выдохнул я, стараясь не закапать его слюной. Его запах сводил меня с ума, хотелось просто трахать его, а потом снова и снова, безо всякой нежности – грубо, властно и горячо. Не знаю, как я ещё умудрялся сдерживаться, член просто пульсировал от напряжения, в паху тянуло, и хотелось плюнуть на всё, но вместе с этим было какое-то садо-мазохистское желание его помучить, добиться от него чего-то большего, чем просто искусанные губы.
Внезапно мне просто до чёрных пятен в глазах захотелось его поцеловать, в чём я решил себе не отказывать - и именно поэтому впился в его губы жёстким требовательным поцелуем, и Филипп меня не подвёл. Он отвечал мне не менее страстно и грубо, пытаясь взять верх, перехватить инициативу, но я не позволял ему этого сделать. Ну уж нет! Сегодня я - хозяин положения! - билось в моём воспалённом сознании.
Я нашарил на кровати ещё одну игрушку, которую так хотел применить, и которую успел достать, когда думал, что Амбер спит. Это было не что иное, как тот самый ярко-розовый фаллоимитатор, который мой дорогой начальник мне презентовал, предварительно купив его в магазине у малыша Эмера. Что ж, пожалуй, пришло время его применить.
Пока Филипп отвлёкся на жадные поцелуи и попытки меня перебороть, я решил брать быка за рога, ну а точнее - Амбера за задницу. Как же хорошо, что у него течка: смазки много, растяжка у него и так хорошая, а значит, можно сегодня с этим не париться, даже если ему и будет вначале немного больно, уверен, в итоге ему понравится. Я с самого начала заметил, что он у меня ещё тот извращенец, и это меня как нельзя радовало, а то омежки всегда попадались стеснительные, краснеющие и считающие меня психом, а этот...этот всегда был наравне со мной.
Я приставил это адское творение сексуальной промышленности к заднице Амбера и резко ввёл его до самого основания. Для него это явно стало неожиданностью - а иначе почему он так резко распахнул глаза и прикусил мне губу?
- Чтоб тебя, – зашипел Амбер, но почему-то, как только я начал двигать в нём игрушкой, сдавленно застонал и сам попытался насадиться на искусственный член.
- Не меня, а тебя, - довольно засмеялся я и, положив руку ему на член, принялся медленно ласкать его пальцами.
Сначала Филипп тихонько постанывал, но спустя какое-то время его стоны стали громче и развратнее, он сам опускался на фаллоимитатор, да ещё и в руку мне пытался толкаться. От перевозбуждения на глазах выступили слёзы, смазка в большом количестве буквально вытекала из дырочки, а я чувствовал, как мой здравый смысл машет мне ручкой и, весело смеясь, уходит в небытие. А уж когда я наклонился и провёл по сочащейся от смазки головке языком, Филипп выгнулся и гортанно застонал. Пару резких движений игрушкой в нём и мучительная ласка такой чувствительной в этот момент головки быстро довели Амбера до той самой кондиции, которую я уже давно мечтал увидеть.
- Трахни меня уже, - чуть ли не провыл мой омега, мечась по кровати от переполнявших его эмоций. У всех омеги как омеги, а мой то рычит, то воет - может, его врачу показать? Ну да, и себя заодно, - ехидно выдал мне внутренний голос.
Меня долго просить не надо, а то я свихнусь ещё молодым. Представляете себе диагноз: сошёл с ума от перевозбуждения? Что? Никогда такого не слышали? Ну ничего, скоро услышите, если я сейчас же не поимею столь желанное тело.
Чёртово розовое отродье полетело к своим родственникам, а то бишь - незнамо куда, и его место тут же занял мой член, не без моей помощи, разумеется. Я слегка сжал его член в руке и резко толкнулся в него, срывая с его губ громкий похотливый стон, а потом ещё толчок, и ещё стон, ещё и ещё. Чёрт, несмотря на то, что секс у нас постоянный, задница у него потрясающе узкая. Да, и вот ещё что интересно: мне никогда не надоедает, новизна ощущений никуда не уходит, и я хочу его так же сильно, как в первый раз, - если не ещё сильнее.
Всё слилось воедино: мои толчки в нём, его стоны, мои движения рукой на его члене, его выгибания в пояснице. После пары особенно резких и глубоких толчков, когда я, видимо, весьма ощутимо задел простату, он особенно сильно выгнулся, закричал и кончил. Стенки ануса так плотно обхватили мой член, что я не продержался и минуты после этого, сокрушительный оргазм накрыл и меня, узел начал потихоньку разбухать, сцепляя нас на несколько часов вперёд. Какая радость, что не нужно волноваться о том, что он может залететь, ведь Амбер пьёт специальные таблетки, что удобно ещё и тем, что презервативами можно не пользоваться, а это вдвойне приятно.
Блаженная истома прошлась по телу, я потянулся и благодарно поцеловал Филиппа в губы, он тяжело дышал, но ехидно улыбался, я заглянул в его глаза, и мне показалось, что в них я увидел счастье.
Часть 8. Неожиданная реакция.
Прошло около года.
POV - Филипп Амбер
Говорят, что время лечит, - ну а я считаю, что многих просто калечит. Эээ, о чём это я? Что-то меня куда-то не туда занесло, ага.
Так вот, с тех пор как объявился мой бывший, прошёл год - ну, а может, чуть больше, честно признаюсь, я о нём и думать забыл, пока мне наглым образом не напомнили, но обо всём по порядку.
Почему-то самая жопа у меня всегда приходится на течку, радует только то, что, как правило, на её конец, а не на начало, иначе я бы стал самым известным маньяком своего времени, притом отнюдь не сексуальным, ибо трахаться хочется только с Дареллом, а вот остальных просыпается желание убивать.
Все самые важные контракты и сделки тоже обычно выпадают на время течки, будто бы кто-то специально подбирает это время.
Так вот, утро началось со срочного звонка от секретарши, где она чуть ли не дурниной орала, что мы с Дареллом должны быть в офисе к двенадцати, иначе прощай наш договор на кругленькую сумму. А у меня, между прочим, ещё два дня заслуженного отпуска должно было быть - и у Фэя, кстати, тоже.
Матерясь и чертыхаясь, мы собирались на работу, а точнее сказать, матерился я, а чертыхался он, притом каждый раз, когда я оказывался в непосредственной близости от него. Пришлось искать блокирующие таблетки и пичкать себя ими: запах они, конечно, совсем не убирали, но хоть притупляли - и то радует.
Фэй был как никогда рассеян и в итоге забыл важные документы дома, на что выслушал от меня много "приятностей" и "нежностей" и пулей помчался обратно, ну а я, бормоча себе под нос ругательства, поплёлся заводить машину.
День не задался с самого утра, и мне стоило бы задуматься сразу, что это не к добру, но нет - дураками не становятся, ими рождаются, и это точно про меня.
Стоило мне только повернуться к дороге спиной и начать открывать машину, как меня со всей силы развернули и впечатали в холодный металл, и сделал это не кто иной, как Кристиан - мой бывший муж, если кто забыл. Он схватил меня за шею и весьма ощутимо сжал, и если бы не его хватка, я бы точно рухнул на землю, так как ноги предательски дрожали и отказывались меня слушаться. Я попытался его оттолкнуть, но он только сильней сжал руку на моей шее, отвергая всякое сопротивление. От страха я зажмурился: пожалуй, такого ужаса я не испытывал даже тогда, когда он меня избивал.
По моей щеке провели языком, от чего меня чуть не вывернуло; сейчас от одного его запаха меня мутило, и я не мог понять, как меня когда-то угораздило выйти за ЭТО замуж - видать, мозги мои тогда были явно не в голове, а в каком-то другом месте, и, надо полагать, этим самым местом была жопа - и ничто иное.
- Думал сбежать от меня? - приторным голосом прошептал он мне на ухо, потом шумно втянул воздух и похабно произнёс: - Ммм, а шлюшка-то готова к спариванию.
Больше всего на свете в этот момент мне хотелось провалиться под землю, исчезнуть, а лучше - вовсе никогда не рождаться. Минута, и я понимаю, что что-то не так: во-первых, я могу нормально дышать, рука с горла внезапно исчезла, во-вторых, Кристиан молчит, а это само по себе редкость, ну а в-третьих, уже секунд тридцать по округе разносится какой-то странный, слегка приглушенный рык.
Приоткрываю один глаз, чтобы посмотреть, что происходит, и от увиденного второй распахивается автоматически - и, надо сказать, есть от чего.
Дарелл держит Кристиана за грудки, чуть ли не приподнимая его над землёй, от чего даже слышен треск рубашки; глаза его горят даже не праведным гневом, а лютой ненавистью, ноздри раздуваются, из груди вырывается злобный рык.
- Это что за гамадрил? - немного растерянным голосом спрашивает мой когда-то бывший муж.
Я не успел даже рта раскрыть, мой альфа меня опередил.
- Он мой, - смог я разобрать сквозь ещё рвущийся из его груди рык. В состоянии такого бешенства я не видел его ещё ни разу - и, если честно, надеюсь больше и не увидеть.
- Я поделюсь, мне не жалко, - ухмыляясь, произнёс Кристиан; не знаю, как у него хватило на это смелости - ну, или глупости, что скорее. Он явно недооценивал своего противника, а зря.
- Что-о-о? - буквально-таки взревел Дарелл и со всей силы приложил Кристиана о дверь машины.
- Я, вообще-то, его муж, - выплюнул альфа, от чего меня аж передёрнуло и захотелось плеваться ядом.
- Бывший, - прошипел я, молясь всем известным мне богам, чтобы Дарелл не взбесился ещё больше от того, что я ему ничего не рассказывал.
- Да хоть настоящий, - выдал он, удивляя меня своей реакцией. Фэй бросил на меня быстрый взгляд, будто бы проверяя, жив я или уже нахожусь при смерти, а потом добавил, смотря уже в глаза Кристиану: - Ещё раз увижу тебя рядом с ним - в землю зарою, - пауза, а дальше уже нарочито спокойным тихим голосом, - живьём.
Дарелл ещё раз шарахнул Кристиана об машину, а потом просто с лёгкостью, как тряпичную куклу, отшвырнул в сторону.
Меня он впихнул в машину, сразу на пассажирское место, а сам, усевшись на водительское, вдарил по газам. До работы мы добрались за десять минут, вместо положенных тридцати, так он нёсся по улицам, и за всё это время он не произнёс ни звука, да и я молчал, боясь заговорить первым.
В офисе мы почти не пересекались, не считая конференции, ради которой нас и вызвали.
Мне было не по себе, весь день я чувствовал себя, словно оголённый провод, готовый шарахнуть током в любую минуту. В шесть я закончил все свои дела и зашёл за ним, с предложением вместе поехать домой, но не тут-то было. Дарелл даже не глянул в мою сторону, продолжая копаться в каких-то бумажках, и лишь бросил, что будет позже, в связи с тем, что ему надо что-то ещё доделать.
Расстроенный, я поплёлся домой, машину взять не решился, так как весь день сидел не только на блокираторах, но и на успокоительных, а это могло быть чревато последствиями.
Оказавшись в нашей квартире, я просто сполз по двери и минут двадцать пялился в одну точку, пытаясь хоть чуть-чуть прийти в себя. В итоге всё же заставил себя собраться и пополз готовить ужин. Почему-то готовка меня всегда успокаивает.
Часов в восемь хлопнула входная дверь, оповещая о том, что второй жилец этой квартиры наконец-таки вернулся домой.
Пара минут, и я услышал шаги по направлению к кухне, а потом меня со спины обняли крепкие родные руки - правда, всего лишь на короткое мгновение. Он взял мою руку, что-то вложил в неё, зажал мне пальцы в кулак и поспешил покинуть кухню.
Какое-то время я находился в ступоре, не в силах даже разжать кулак. Не поверите, но я безумно боялся, что он меня бросит, боялся, что в моём кулаке может оказаться ключ от квартиры, хотя, надо сказать, что на ключ этот предмет точно не был похож, да и живём мы вообще-то в его квартире - но тогда я об этом не задумывался.
Я разжал пальцы и в шоке уставился на предмет, лежащий у меня на ладони. Это было не что иное, как маленькое, тонкое золотое колечко. Я открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, и не мог поверить в происходящее.
Если моя крыша внезапно не уехала в отпуск, то мне только что таким образом сделали предложение. Я, как в замедленном кино, одел кольцо на безымянный палец: было ощущение, что его делали на заказ, специально под мою руку - так оно мне подошло.
На лице появилась дебильная, но счастливая улыбка. Зная Дарелла, можно сказать, что он сейчас серьёзен как никогда. Никакой сопливой романтики, никаких слащавых признаний в любви и обещаний вечной верности, только маленький ободок золотистого металла, сверкающий сейчас на моём пальце и означающий то, что даже не смотря на то, что я редкостный гавнюк, он всё равно готов связать со мной свою жизнь, а большего мне и не надо.
Я поторопился в комнату: он ведь явно ждал от меня хоть какой-то реакции. Как только я переступил порог, меня сразу окинули прожигающим взглядом, останавливаясь на безымянном пальце правой руки.
- Это значит да? - улыбаясь, спросил он.
- Это значит, я подумаю, - ехидно произнёс я.
- Хорошо, - засмеялся он и добавил, заглядывая мне в глаза: - Только учти, что приглашение на свадьбу твоим папочкам я уже отправил, - ухмыльнулся Дарелл.
И тут я не выдержал и с визгом повис у него на шее, являя ему впервые за все наши отношения обычного хрупкого омегу, который так нуждается в сильном плече и который наконец-таки нашёл своё извращённое счастье и свою каменную стенку, за которой всегда можно спрятаться.
POV - Филипп Амбер
Говорят, что время лечит, - ну а я считаю, что многих просто калечит. Эээ, о чём это я? Что-то меня куда-то не туда занесло, ага.
Так вот, с тех пор как объявился мой бывший, прошёл год - ну, а может, чуть больше, честно признаюсь, я о нём и думать забыл, пока мне наглым образом не напомнили, но обо всём по порядку.
Почему-то самая жопа у меня всегда приходится на течку, радует только то, что, как правило, на её конец, а не на начало, иначе я бы стал самым известным маньяком своего времени, притом отнюдь не сексуальным, ибо трахаться хочется только с Дареллом, а вот остальных просыпается желание убивать.
Все самые важные контракты и сделки тоже обычно выпадают на время течки, будто бы кто-то специально подбирает это время.
Так вот, утро началось со срочного звонка от секретарши, где она чуть ли не дурниной орала, что мы с Дареллом должны быть в офисе к двенадцати, иначе прощай наш договор на кругленькую сумму. А у меня, между прочим, ещё два дня заслуженного отпуска должно было быть - и у Фэя, кстати, тоже.
Матерясь и чертыхаясь, мы собирались на работу, а точнее сказать, матерился я, а чертыхался он, притом каждый раз, когда я оказывался в непосредственной близости от него. Пришлось искать блокирующие таблетки и пичкать себя ими: запах они, конечно, совсем не убирали, но хоть притупляли - и то радует.
Фэй был как никогда рассеян и в итоге забыл важные документы дома, на что выслушал от меня много "приятностей" и "нежностей" и пулей помчался обратно, ну а я, бормоча себе под нос ругательства, поплёлся заводить машину.
День не задался с самого утра, и мне стоило бы задуматься сразу, что это не к добру, но нет - дураками не становятся, ими рождаются, и это точно про меня.
Стоило мне только повернуться к дороге спиной и начать открывать машину, как меня со всей силы развернули и впечатали в холодный металл, и сделал это не кто иной, как Кристиан - мой бывший муж, если кто забыл. Он схватил меня за шею и весьма ощутимо сжал, и если бы не его хватка, я бы точно рухнул на землю, так как ноги предательски дрожали и отказывались меня слушаться. Я попытался его оттолкнуть, но он только сильней сжал руку на моей шее, отвергая всякое сопротивление. От страха я зажмурился: пожалуй, такого ужаса я не испытывал даже тогда, когда он меня избивал.
По моей щеке провели языком, от чего меня чуть не вывернуло; сейчас от одного его запаха меня мутило, и я не мог понять, как меня когда-то угораздило выйти за ЭТО замуж - видать, мозги мои тогда были явно не в голове, а в каком-то другом месте, и, надо полагать, этим самым местом была жопа - и ничто иное.
- Думал сбежать от меня? - приторным голосом прошептал он мне на ухо, потом шумно втянул воздух и похабно произнёс: - Ммм, а шлюшка-то готова к спариванию.
Больше всего на свете в этот момент мне хотелось провалиться под землю, исчезнуть, а лучше - вовсе никогда не рождаться. Минута, и я понимаю, что что-то не так: во-первых, я могу нормально дышать, рука с горла внезапно исчезла, во-вторых, Кристиан молчит, а это само по себе редкость, ну а в-третьих, уже секунд тридцать по округе разносится какой-то странный, слегка приглушенный рык.
Приоткрываю один глаз, чтобы посмотреть, что происходит, и от увиденного второй распахивается автоматически - и, надо сказать, есть от чего.
Дарелл держит Кристиана за грудки, чуть ли не приподнимая его над землёй, от чего даже слышен треск рубашки; глаза его горят даже не праведным гневом, а лютой ненавистью, ноздри раздуваются, из груди вырывается злобный рык.
- Это что за гамадрил? - немного растерянным голосом спрашивает мой когда-то бывший муж.
Я не успел даже рта раскрыть, мой альфа меня опередил.
- Он мой, - смог я разобрать сквозь ещё рвущийся из его груди рык. В состоянии такого бешенства я не видел его ещё ни разу - и, если честно, надеюсь больше и не увидеть.
- Я поделюсь, мне не жалко, - ухмыляясь, произнёс Кристиан; не знаю, как у него хватило на это смелости - ну, или глупости, что скорее. Он явно недооценивал своего противника, а зря.
- Что-о-о? - буквально-таки взревел Дарелл и со всей силы приложил Кристиана о дверь машины.
- Я, вообще-то, его муж, - выплюнул альфа, от чего меня аж передёрнуло и захотелось плеваться ядом.
- Бывший, - прошипел я, молясь всем известным мне богам, чтобы Дарелл не взбесился ещё больше от того, что я ему ничего не рассказывал.
- Да хоть настоящий, - выдал он, удивляя меня своей реакцией. Фэй бросил на меня быстрый взгляд, будто бы проверяя, жив я или уже нахожусь при смерти, а потом добавил, смотря уже в глаза Кристиану: - Ещё раз увижу тебя рядом с ним - в землю зарою, - пауза, а дальше уже нарочито спокойным тихим голосом, - живьём.
Дарелл ещё раз шарахнул Кристиана об машину, а потом просто с лёгкостью, как тряпичную куклу, отшвырнул в сторону.
Меня он впихнул в машину, сразу на пассажирское место, а сам, усевшись на водительское, вдарил по газам. До работы мы добрались за десять минут, вместо положенных тридцати, так он нёсся по улицам, и за всё это время он не произнёс ни звука, да и я молчал, боясь заговорить первым.
В офисе мы почти не пересекались, не считая конференции, ради которой нас и вызвали.
Мне было не по себе, весь день я чувствовал себя, словно оголённый провод, готовый шарахнуть током в любую минуту. В шесть я закончил все свои дела и зашёл за ним, с предложением вместе поехать домой, но не тут-то было. Дарелл даже не глянул в мою сторону, продолжая копаться в каких-то бумажках, и лишь бросил, что будет позже, в связи с тем, что ему надо что-то ещё доделать.
Расстроенный, я поплёлся домой, машину взять не решился, так как весь день сидел не только на блокираторах, но и на успокоительных, а это могло быть чревато последствиями.
Оказавшись в нашей квартире, я просто сполз по двери и минут двадцать пялился в одну точку, пытаясь хоть чуть-чуть прийти в себя. В итоге всё же заставил себя собраться и пополз готовить ужин. Почему-то готовка меня всегда успокаивает.
Часов в восемь хлопнула входная дверь, оповещая о том, что второй жилец этой квартиры наконец-таки вернулся домой.
Пара минут, и я услышал шаги по направлению к кухне, а потом меня со спины обняли крепкие родные руки - правда, всего лишь на короткое мгновение. Он взял мою руку, что-то вложил в неё, зажал мне пальцы в кулак и поспешил покинуть кухню.
Какое-то время я находился в ступоре, не в силах даже разжать кулак. Не поверите, но я безумно боялся, что он меня бросит, боялся, что в моём кулаке может оказаться ключ от квартиры, хотя, надо сказать, что на ключ этот предмет точно не был похож, да и живём мы вообще-то в его квартире - но тогда я об этом не задумывался.
Я разжал пальцы и в шоке уставился на предмет, лежащий у меня на ладони. Это было не что иное, как маленькое, тонкое золотое колечко. Я открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, и не мог поверить в происходящее.
Если моя крыша внезапно не уехала в отпуск, то мне только что таким образом сделали предложение. Я, как в замедленном кино, одел кольцо на безымянный палец: было ощущение, что его делали на заказ, специально под мою руку - так оно мне подошло.
На лице появилась дебильная, но счастливая улыбка. Зная Дарелла, можно сказать, что он сейчас серьёзен как никогда. Никакой сопливой романтики, никаких слащавых признаний в любви и обещаний вечной верности, только маленький ободок золотистого металла, сверкающий сейчас на моём пальце и означающий то, что даже не смотря на то, что я редкостный гавнюк, он всё равно готов связать со мной свою жизнь, а большего мне и не надо.
Я поторопился в комнату: он ведь явно ждал от меня хоть какой-то реакции. Как только я переступил порог, меня сразу окинули прожигающим взглядом, останавливаясь на безымянном пальце правой руки.
- Это значит да? - улыбаясь, спросил он.
- Это значит, я подумаю, - ехидно произнёс я.
- Хорошо, - засмеялся он и добавил, заглядывая мне в глаза: - Только учти, что приглашение на свадьбу твоим папочкам я уже отправил, - ухмыльнулся Дарелл.
И тут я не выдержал и с визгом повис у него на шее, являя ему впервые за все наши отношения обычного хрупкого омегу, который так нуждается в сильном плече и который наконец-таки нашёл своё извращённое счастье и свою каменную стенку, за которой всегда можно спрятаться.
Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/819109
Комментариев нет:
Отправить комментарий