Слэшевое безумие: Синие орхидеи

Ссылка на оригинал

Автор: Melara-sama

Беты (редакторы): пастельныйхудожник
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Эмиль/Энжей, Габриэль/Энжей, Николя
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Флафф
Предупреждения: BDSM, Групповой секс, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Миди, 50 страниц
Кол-во частей: 2
Статус: закончен

Описание:
Орхидея - любовь, нежность, утонченность, интимность. Цветок орхидеи принято дарить только любимым людям.

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора :)

Примечания автора:
1. "Синие орхидеи"
2. "Яд амариллиса"
3. "Экзотическая роза"
4. "Голубой лотос"
5. "Отпускаю тебя навсегда"
6. "Идентичный цветок"
7. "Нежный колокольчик"

Синие орхидеи

- Мадлен, ты не отпустишь меня сегодня? – шатенка повернулась и скептически посмотрела на меня. Я состроил умоляющую «моську». Она немного ещё помолчала.
- Опять пойдёшь на концерт? И не надоело ещё?
- Пойду, – тихо ответил я. – И мне нравятся его песни.
- Энжей, ты же понимаешь, что отпускать тебя постоянно я не могу… Ну хотя бы раз в месяц, а тут почти каждую неделю. Ты ездишь за ним по всей стране! Зачем тогда вообще работать-то, а? – она свела ровные брови. Я не знаю, как ей объяснить. Да и права она. Но не во всём, конечно, я не каждую неделю хожу на его концерты, целых два пропустил, по её вине, между прочим. Я вздохнул.
- Пожалуйста. Я отработаю в выходные.
- А учишься ты когда? Ладно, Энжей, тебе же хуже. Иди.
- Спасибо!

На самом деле он был всегда, сколько я себя помню. Как только началась моя учёба в универе. Яркий луч в этом сером мире. Габриэль. Он всегда был в толпе поклонниц и поклонников. Всегда в центре внимания, его обожали. Он неплохо учился, играл в группе и всё это ещё и совмещал с секцией по плаванью. Два года назад я впервые услышал его песни и не смог оторваться. Нет, я прекрасно знаю, что это глупо, желать, чтобы он меня заметил, но не мечтать ещё страшнее. Он сейчас уже звезда: его песни популярны, его диски раскупают, и у него на концертах всегда толпа. Но тогда, в первый раз, я принёс ему синие орхидеи, я подумал, что это будет оригинально. И он заметит мои цветы. Я ошибся. Но я на каждый концерт приношу ему эти цветы. Моя надежда всё ещё теплится… вот уже два года. На самом деле мне жутко больно, когда я вижу, что в его машину садится очередная девчонка, и на следующий день он входит в аудиторию сонный. А потом на перемене рассказывает друзьям, что и как было ночью с этой его поклонницей. И я завидую, что я не девчонка, что мне никогда не оказаться в его объятиях. И мне остаётся только купить ему букет синих орхидей.

Сегодня концерт в клубе, что находится чуть дальше по улице, и я взял с собой вещи, чтобы переодеться, а в вазе на подоконнике на кухне стоят мои орхидеи. Я понимаю, что я трачу на него слишком много денег, да что там - почти все заработанные за неделю, но вдруг именно сегодня Габриэль заметит мой букет. Я иногда хочу написать ему записку и передать с букетом, но у меня не хватает смелости. Да и, наверное, он получает этих записок огромное количество. Вот я и не пишу. А иногда я думаю о том, что вот он замечает мой букет и потом днём рассказывает о нём друзьям, а я подойду и скажу, что это от меня. Он не поверит, а я подарю ему одну орхидею прямо при всех. Да, у меня с собой в специальном сосуде, флористка в магазине сказала, что она до года может храниться, вот я и таскаю её с собой. Может, когда-нибудь, ты заметишь мой букет…

Вечер подкрался незаметно, я впопыхах переоделся в чёрные джинсы и белую футболку с серебряным принтом, пояс тоже белый с серебряной же пряжкой. На голове творческий хаос, на самом деле я шатен, но недавно сделал себе белые, почти платиновые, прядки, укладываю их торчком. Мне нравится. Как бы я хотел, чтобы и тебе тоже. Накидываю куртку и беру букет. Я полностью готов.
- Энжей? – я поворачиваюсь и замираю. Напротив меня в проходе между столиками стоит Грета, одна из приближённых к тебе девиц. Я сглатываю.
- Грета, привет. – Она очень пристально сморит на букет. Мне становится не по себе, ведь они очень приметны, эти цветы.
- Значит, это твои цветы? – и ухмыляется как-то очень нехорошо. Я не хочу ей лгать, да и зачем, может быть, это шанс, шанс на то, что ты, наконец, узнаешь, что это я дарю тебе их.
- Да…
- Хм, и на что ты надеешься? Габи не голубой… - и вот это «Габи» меня умертвляет. Фаворитка. Не подруга. Не приближённая, а именно фаворитка. Больно.
- Я знаю, это… просто…- договорить мне она не даёт, выхватывает букет и, мерзко улыбнувшись, идёт по проходу, бросая мне через плечо:
- Я передам… - я не могу двинуться. Я всё понимаю, я и раньше только мечтал, а сейчас моя мечта разбилась. Я смотрю на её тонкую фигурку и понимаю, что ничего не могу сделать, это уже не мои цветы. Или же завтра мне просто кинут их в лицо. Хотя нет, зачем себя так утруждать. Просто слова. А мне будет достаточно и взгляда. Концерт я отсидел как в тумане и пришёл домой разбитый. Мне ничего не хотелось. Хотя нет, хотелось, зарыться под одеяло и уснуть вечным сном.
Но утро никто не отменял; я встал, умылся, оделся, что-то перекусил и отправился на казнь, то есть в универ.

Тут ничего не изменилось, и даже суета та же, только залитый солнцем холл почему-то казался мне серым. Я зашёл в туалет на втором этаже, здесь обычно мало народу, потому что курилка находиться внизу. Поставил сумку рядом с раковиной и, наконец, посмотрел на себя в зеркало, то, что я там увидел, меня слегка напугало. Я был очень бледен, затравленный взгляд, потускневших глаз, пересохшие губы… Красавец. Ну что же, наверное, это будет справедливо, что он меня пошлёт. Я вздохнул и открыл воду, меня всегда успокаивал шум воды, мне становилось очень легко, и я был готов к свершениям. Глупо конечно, может, ещё не поздно вернуться в свою маленькую квартирку, зарыться в одеяло и проспать весь день, а вечером пойти на работу и стараться ни о чём не думать? Вдруг, скрипнула дверь одной из кабинок и на свет в центре вышел парень, одёргивая футболку. Нет, слишком поздно. Это Габриэль! И почему именно сейчас? Судьба. Он потянулся и подошёл к раковине рядом, включил воду и помыл руки, вытер их одноразовым полотенцем и достал пачку сигарет. Я наблюдал за каждым его движением, а когда он достал пачку я не смог сдержаться:
- Вредно для голоса… - тихо сказал я, и сам же ужаснулся. Он поднял на меня глаза, не понимая.
- Что?
- Сигареты.
- Что сигареты? Тоже хочешь? - протянул мне пачку, я медленно взял одну. Нет, я не курю, просто не смог отказаться.
- Сигареты очень вредят связкам, а это приведёт к потере голоса, – тихо проговорил, стараясь не смотреть на него, но это плохо получалось, в его серых глазах появился проблеск понимания.
- Ты слушаешь мои песни? – я сглотнул.
- Да.
- И на концерты ходишь? – я боялся сказать это, но он вроде просто интересуется. Вроде.
- Хожу. – Он хмыкнул.
- Часто? – мы как-то не заметили звонка на пару, хотя он прозвенел несколько минут назад.
- Почти на все, мне нравится твой стиль и стихи в песнях просто потрясающие… - я резко замолчал, поняв, что, кажется, сболтнул лишнего, но это ведь был наш первый разговор. Вообще первые слова, сказанные Габриэлем в мою сторону. Я судорожно прижал сумку к себе.
- Интересно… А я тебя раньше не видел… Ты приметный, я бы вспомнил, если бы видел. Как тебя зовут? – я молчал и не мог сказать ни слова. Я приметный? Я?
- Энжей.
- Это от какого имени?
- Энтони-Джейсон МакКанс, – зачем-то сказал своё полное имя, ему это всё равно не интересно. Но он улыбнулся.
- Интересное сокращение, почти женское. – Я покраснел.
- Просто так удобнее, ненужно долго вспоминать, как меня зовут… эм… - он смеялся. Потрясающе, теперь он запомнит не только моё имя, но и мою глупость. А смех такой красивый, в нём, если честно, всё было потрясающе прекрасным. От имени до его великолепной фигуры. И глаза сейчас такие весёлые и шальные, светлые глаза. Я вздохнул и сделал шаг к двери, если я ещё хоть минуту побуду с ним, я не смогу удержаться и всё ему скажу. Скажу, что хожу на концерты, чтобы беспрепятственно пожирать его глазами и мечтать о нём.
- Энжей, подожди… Ты не обращай на меня внимания, просто я впервые встречаю фаната в туалете, да ещё с таким необычным именем.
- Я не фанат. Мне просто нравится… - я не договорил, потому что Габриэль смотрел мне за спину, я повернулся, в дверях стояла Грета, руки в боки.
- И что вы тут делаете вдвоём? Ты, между прочим, должен был быть на уроке уже пять минут назад! А ты что здесь делаешь, педик несчастный, тебе всё равно ничего не светит! И твои грёбаные цветы я выкинула! – мне хотелось провалиться сквозь землю, что она только что сделала, она разрушила всё. Ведь, разговаривая здесь с ним, я понадеялся, что он не узнал от кого цветы, поэтому говорит со мной, а теперь что же делать? Габриэль нахмурился и посмотрел на Грету, а потом на меня.
- Синие орхидеи? – я развернулся и кинулся из туалета, за минуту преодолев расстояние до выхода из универа. Я бежал, как от своры собак. А по щекам лились слёзы. Это всё. Сейчас там Грета наговорит ему про меня столько всего. А я, дурак, даже не смог сказать ему «Да». Да, что цветы мои. Да, я гей и люблю его. Да, я приму любое его решение. Да. Влетев в квартиру, я кинул вещи и сам упал на кровать и разрыдался в голос. До вечера я, как и хотел, пролежал калачиком на мятых простынях. А потом умылся, собрался и пошёл на работу.
- Энжей, что-то случилось? Ты такой бледный. Не заболел? – участливо спросила Мадлен.
- Нет, всё в порядке, – безэмоционально ответил я. И, переодевшись в форму, приступил к работе. Не знаю, чего я ожидал от него, у него столько поклонниц, столько фанатов. А тут я, совершенно неприметный парень из его группы, который на каждый концерт приносит ему цветы. Конечно, мне лестно, что он заметил мои цветы, возможно, если бы я хоть один раз набрался смелости и написал записку, было бы всё по другому. А тут… Я вздохнул.
- Энжей, восьмой столик ждёт заказ уже десять минут! – прокричала Мадлен. Я встрепенулся и пошёл выполнять заказ. Работа моя, конечно, не праздник, но что я могу себе сейчас позволить с незаконченным образованием, а так хоть за квартиру есть чем платить. Не думаю, что у Габриэля есть с этим проблемы, я вообще не думаю, что у него есть проблемы. Хотя, что я о нём знаю, мне хотелось бы узнать о нём больше, просто подойти и коснуться его губ своими губами. Какие они? Мне кажется, они должны быть мягкие и сладкие, но так как он курит, возможно, его губы чуть горчат …
- Энжей, ты сегодня неважно выглядишь и всё время где-то летаешь. Что произошло вчера на концерте? – с участием спросила Мадлен.
- Да ничего, в общем-то, не произошло, только сбылась твоя мечта, и я теперь больше не буду прогуливать и отпрашиваться с работы, чтобы посещать концерты… Габриэля.
- Что случилось? Он обидел тебя? Узнал про цветы?
- Нет. Просто ему они не нужны.
- Энжей… ты разговаривал с ним о своих цветах? – она улыбнулась как-то по-доброму. А я лишь покачал головой, зачем, если он и так знает теперь и, конечно, не захочет видеть меня рядом с собой.

Возвращаясь с работы в своих не очень весёлых мыслях, я не заметил, как из чёрной машины вышел парень. Я открыл рюкзак и начал искать ключи, когда меня окликнул знакомый голос.
- Энжей? – я застыл. Обернулся и от удивления открыл рот. Около меня, чуть смущённо улыбаясь, стоял Габриэль. – Привет.
- Привет, – тихо ответил я. Мне было действительно странно, что он вот так приехал вдруг ни с того ни с сего. Стоит и улыбается, а я жду подвоха, почему, интересно?
- Ты сегодня не был на занятиях, я решил завезти тебе задания. – И так он это сказал правдиво, что мне действительно захотелось поверить.
- Спасибо. – Я подождал, но он не доставал тетрадей, а просто стоял, держа руки в карманах куртки.
- Может, пригласишь меня к себе, я объясню, как и что сделать. – Эм?
- Да, конечно… - я, наконец, нашарил ключи на дне рюкзака и открыл дверь подъезда. Мы прошли к лифту, я потянулся нажать на кнопку, Габриэль тоже, и наши руки соприкоснулись, я хотел отдёрнуть, но он нажал на мою ладонь, и кнопка вдавилась в панель. Он осторожно, стараясь не делать резких движений, погладил мои пальцы. Я затаил дыхание. Что происходит? Мои мечтания превратились в реальность?
Двери кабины открылись, я сделал шаг, Габриэль вошёл после, встал напротив меня, не отпуская руку, и тихо спросил:
- Какой этаж?
- Третий. – Я боялся поднять глаза и увидеть на его лице презрение, а может, жалость, я пока не знал, что хуже. Мы ехали в тишине. И так же в тишине вошли в квартиру, было странно, но в тоже время и радостно, от его присутствия всё пространство словно засветилось. Или мне это только казалось?
- Чай, кофе? – кладя рюкзак и снимая куртку, спросил я.
- Чай, – так же снимая куртку и обувь, ответил он.
- Зелёный, чёрный? – я помыл руки и две чашки, кстати, у меня дома их было всего две. Одна с розой, а вторая с синим цветком. Как символично.
Я поставил чайник и достал из холодильника корзиночки с кремом, вчера с работы принёс.
- Чёрный, без сахара,- садясь за стол, чуть улыбаясь на мои действия, ответил Габриэль.
Я кивнул и про себя улыбнулся, хорошо, что я работаю в ресторане и часто приношу домой разные вкусности, чай у меня был самый хороший - Английский. Я заварил его в маленький чайничек и поставил на стол две чашки - ему с розой, разложил корзиночки на блюде и придвинул его на середину стола. Сел.
Мы молчали, Габриэль рассматривал убранство моей маленькой кухоньки, а я его. Он был такой красивый, светящийся и немного неземной. Я улыбнулся. Он у меня дома!
- Милая кухня. Ты один живёшь? – чуть хрипло, как мне показалось, спросило моё солнце.
- Да. Эта квартира принадлежала моей бабушке, теперь её нет, а я живу здесь. Ремонт сделал недавно, ну ты представляешь, что тут было при ней. Но её комнату не трогал, так что сплю в гостиной. – Я замолчал. Он взял ложку и снял верхнюю розочку с корзиночки, облизал ложечку, а я сидел и тонул в эротизме этого жеста.
- Понятно, а родители? – он отложил ложечку, а я налил чай в чашки и сделал судорожный глоток.
- Я… у меня только бабушка была.
- Извини, я не хотел затрагивать такую тему.
- Ничего, ты ведь не виноват в этом. – Я улыбнулся, а он вдруг облизнул губы и тихо спросил.
- Энжей, ты уже в течение нескольких лет даришь мне цветы, синие орхидеи, причина тому восхищение моим творчеством? Или же что-то другое?
- Мне нравится, как ты поёшь.
- Не пойми меня неправильно, но на фаната моего творчества ты не похож, они обычно всегда толпятся около или где-то неподалёку, всегда хотят кусочек от кумира. Ты же всегда приносил цветы, и в толпе я тебя не видел ни разу, поверь, я бы запомнил.
Я опустил голову и молчал, он вздохнул и продолжил:
- То, что после твоего ухода наговорила Грета, я пересказывать не буду, сводилось всё к тому, что ты гей. Пойми меня правильно, Энжей, я натурал, и между нами ничего не будет… - он подождал моей реакции, которой не последовало, потому что я под столом очень сильно сжимал руку в кулак. Больно. Я не надеялся ни на что, я просто мечтал, зачем нужно рушить мою мечту.
- Я понимаю, – тихо проговорил я. Он встал и пошёл в коридор, одел куртку и достал что-то из кармана, вернулся и положил несколько купюр на стол передо мной.
- Это за цветы, не нужно больше тратить заработанные деньги на пустые надежды, Энжей. – И он ушёл. Щелчок замка для меня был как удар, я аккуратно вымыл чашки и убрал десерт обратно в холодильник. На автомате принял душ и только когда лёг на кровать-диван, понял, что произошло.
Я плакал… всю ночь… Навзрыд, не стесняясь всхлипывать и кричать в подушку… Я оплакивал свою несбывшуюся мечту. Но для себя решил, что буду переводиться в другой университет, не потому что мне не нравится в моём. А потому что я теперь не смогу зайти в аудиторию и спокойно сидеть, смотря на него.

***
Прошло несколько недель, я проходил мимо цветочного магазина, того самого, где в течение двух лет покупал синие орхидеи. Его хозяйка, немка, фрау Зельвегер, очень милая женщина средних лет, улыбнулась мне и помахала рукой, подзывая к себе. Я вымученно улыбнулся и открыл дверь, колокольчик мелодично оповестил о клиенте.
- Здравствуй, Энжей, что-то ты не заходишь давно, что-то случилось? – я не мог ей сказать, что всё в порядке, она была слишком проницательной. Я обвёл туманным взглядом цветочные композиции и остановил его на синих орхидеях.
- Здравствуйте, фрау Зельвегер, всё в порядке, а не заходил давно, потому что я занимался переводом в другой университет.
- А они всё ещё ждут тебя, – улыбнулась она.
- Что? – не понимающе перевёл я на неё взгляд.
- Ophryis bornmuelleri (офрис Борнмюллера), твои цветы.
- А, вы об этом, фрау. Нет, они мне больше не нужны.
- Почему?- удивилась она. Потом понимающе улыбнулась и, встав из-за прилавка, взяла одну веточку орхидеи и протянула мне. – Она обязательно поймёт твои чувства, Энжей, и одумается.
- Спасибо, фрау Зельвегер, – отказываться от подарка было бесполезно, эта женщина могла быть очень упрямой, и я за всё время общения с ней, ни разу не смог её переспорить.
Я вышел из магазинчика и с какой-то тоской подумал, что эти цветы мне больше некому дарить.
Прошло две недели с того вечернего разговора у меня дома, на следующий день я подал на перевод в другой университет и сейчас до сих пор жду подтверждения, что мои бумаги приняты. Конечно, меня не хотели переводить, пришлось поработать без выходных и без перерыва, но нужную сумму я заработал. Теперь осталось только подождать. У меня появилось очень много свободного времени, и я часто начал гулять в парке, недалеко от дома. Вот и сейчас я шёл туда, как обычно, сяду на детской площадке и буду наблюдать за малышами и их мамами. Меня это успокаивает и позволяет не думать о своей мечте.
Несбывшейся мечте.
Я подошёл к своей любимой лавочке под деревом, сел и положил рядом ветку орхидеи. Как-то печально всё это. Сам не пойму, я и раньше влюблялся в неподходящих людей, я и раньше страдал из-за неразделённых чувств. Тогда почему, именно сейчас, мне так больно?
Пока я снова думал о несостоявшемся, об мою ногу ударился мячик, чуть откатился и остановился. Такой весёлый мячик кислотно-бирюзового цвета. Я наклонился и поднял его, повертел в руках и вдруг раздался смущённый голосок.
- Отдай! – я перевёл взгляд на обладателя, вернее, обладательницу этого голоска. Девочка, годика три, не больше, с огромными серыми глазами и копной кудряшек, платинового цвета, в синем плащике и чёрных сапожках. Ручки в боки и бровки нахмурены, явно копируя маму. – Отдай мяч!
- А «пожалуйста»? – улыбнулся я. А этот ангелочек совершенно не по-детски улыбнулся и как заорёт:
- Эмиль! – я выронил мяч и вжался в спинку лавочки, ожидая какого-нибудь бугая.
- Ну, ты чего опять орёшь, чертёнок! – я перевёл взгляд с орущего ребёнка на «Эмиля», перевёл и застыл. На меня смотрели точно такие же серые глаза как у этого ангелочка, только волосы были не платиновые, а чёрные, прямые, собранные в хвост. На носу очки, к боку локтем прижата книга, одет неброско, но все вещи дорогие, и на ногах сапоги до колен со множеством ремешков. Стильный ботаник.
- Он! – тыкнул ребёнок в меня пальчиком. – Отнял у меня мяч!
Я пытался сдержать улыбку, а мяч спокойно катился по дорожке вниз, маня бирюзовым боком.
Эмиль поправил очки, положил книгу рядом со мной на лавочку и присел на корточки около сестрёнки.
- Ники, нельзя так безбожно врать. Вон твой мячик уже укатился, а ты стоишь тут и орёшь… беги и догоняй. И ещё, попроси у дяди прощения за доставленное неудобство.
- Прости, – насупился ребёнок.
- Ники! – грозно.
- Простите меня, пожалуйста! – парень перевёл на меня взгляд, как бы прося ответить ей.
- Ничего, малышка, я прощаю.
- Я не малышка! – Ники снова поставила ручки в боки и топнула ножкой.
- Ники! Беги, играй уже.
- Я всё маме расскажу, что ты за мной плохо смотришь и что мячик и мой плащик грязные только по твоей вине и стирать ты сам будешь! – протараторила она и, встряхнув кудряшками, убежала за мячом. Парень вздохнул и присел рядом со мной на лавочку, вытянул длинные ноги и повернулся ко мне.
- Не обращай на него внимания, иногда он просто невыносим, это, наверное, от фаз лунных зависит, я никак не могу понять этого ребёнка. – Он улыбнулся и его глаза засверкали.
- Я думал - это девочка, – смущённо проговорил я.
- Ники - мальчик, только иногда ведёт себя как маленькая принцесска. Эмиль. – Он протянул мне руку, я пожал красивые пальцы, унизанные кольцами.
- Энжей. А как полное имя твоего брата?
- И имя у него подстать характеру – Николя. А твоё тоже очень необычное.
- Ммм, да. – Я, почему-то, засмущался ещё больше, парень улыбнулся.
- Я давно тебя заметил, сначала думал, ты тут тоже, как и я, с братом или сестричкой, но потом понял, что ты просто приходишь посидеть, так, чтобы не одному грустить. – Я вскинул голову, он смотрел спокойно и даже без насмешки. – Хочешь с нами погулять, со мной и Ники? Мы сейчас в торговый центр пойдём, этому чертёнку хочется мороженого… пойдём?
Я сначала хотел отказаться, а потом вспомнил, что сегодня у меня выходной и на работе меня не ждут, Мадлен уже несколько раз просила не выходить. И дома одному просто тоскливо. И Эмиль прав, мне бы тоже хотелось развеяться.
- Пойду.
- Вот и прекрасно! Ники, мы идём есть мороженое! – крикнул он брату.
- Я маме расскажу, что ты меня не кормишь ничем, кроме гамбургеров и мороженого!
- Вот же чертёнок… самому-то нравится, но не признается же… Энжей, ты не обращай на него внимания, ладно, а то он ещё ляпнет чего. Пойдём.

Ники ел мороженое и пачкал всё вокруг, Эмиль только и успевал, что подтирать подтёки с красивого личика и со стола.
- Я хочу клубничное! – посетовал ребёнок. – А ты какое взял?
- Да какое бы не взял, ты всё съел уже. Ещё хочешь? – улыбнулся Эмиль.
- Хочу.
- А больше нельзя, – поддразнил он брата, я улыбнулся шокированному лицу Ники.
- Нельзя обманывать маленьких! Я всё маме расскажу!
- У меня к тебе деловое предложение.
- Какое? – мрачно спросил чертёнок.
- Ты сейчас пойдёшь на детскую площадку и будешь кататься там, сколько захочешь…
- А вы будете сидеть здесь и меня ждать? – серьёзно спросил ребёнок.
- Именно! – заулыбался Эмиль.
- Ладно, отведи меня на площадку, – величественно поправив кудряшки, согласился Ники.
Эмиль повёл брата на площадку, а я остался сидеть за столиком. И вяло ковырять вишнёвое мороженое. На столике также осталась книга Эмиля, а чуть дальше лежала ветка орхидеи.
Странно это, зачем я согласился пойти с этими людьми? Хотя, если честно, то Ники был просто маленьким принцем, а его брат безумно притягательным принцем. Мои мысли медленно переключились на более взрослую и роскошную версию – Эмиля. Он притягивал и завораживал не меньше брата, но меня мучил вопрос, почему он пригласил меня?
- Я не слишком долго? – вывел меня из размышлений голос.
- Нет. Как ты управляешься с ним?
- О! Это не тема для разговора, поверь мне… Это исчадье ада иногда выводит меня из себя, но стоит взглянуть в его заплаканные глаза и всё, сделаешь всё, что он попросит. И Ники пользуется этим. Но давай лучше о тебе. Ты учишься?
- Да, я как раз перевожусь из одного университета в другой.
- А почему посреди года? Это же вылетает в круглую сумму… - он внимательно посмотрел поверх очков.
А я не знал, что сказать. Мне не хотелось загружать постороннего человека своими проблемами, но он так внимательно смотрел и ему, явно, было интересно.
- Это личная проблема привела к тому, что мне приходиться переводиться среди года, – ответил я. Он понимающе кивнул и посмотрел на орхидею.
- Это для неё?
- Было, – почему-то ответил я правду.
- Эта проблема ассоциировалась у тебя с цветком орхидеи?
- Да. А что? – мне вдруг стал интересен этот разговор.
- Знаешь, а ведь цветок орхидеи олицетворяет великолепие, благосклонность и роскошь. В китайской символике это совершенный человек, гармония, изысканность, любовь, красота, женское обаяние, затворничество учёного. Тот человек, которому предназначались цветы, такой? – я распахнул глаза. А такой ли Габриэль? Возможно, великолепный, благосклонный и роскошный, но всё остальное…
- Местами… а какой цветок нравится тебе? – вдруг спросил я.
- Гладиолус - человек сильный, надёжный, не признающий компромиссов, – улыбнулся он.
- Ты разбираешься в цветах или, скорее, в людях? – спросил я.
- И в том и в другом, я будущий психолог, но моё хобби это цветы. – Он подвинул книгу, и я посмотрел, это был справочник по цветам.
- Мне нравится искать несоответствия, например, ты говоришь, что тот человек похож местами на Орхидею, если бы он, хотя бы местами, был похож на этот благородный цветок, он бы не обидел тебя. – Я шокировано смотрел на Эмиля.
- Он… - я замолчал. А он вдруг улыбнулся и, подцепив ложечкой кусочек вишенки из мороженого, протянул ее мне. Я заторможено открыл рот, и он положил мне вишенку. Я проглотил её, глядя в его серые глаза, в них было только какое-то странное довольство. – А я, с каким цветком ассоциируюсь? – тихо спросил я.
- Глоксиния. – Какая-то нежная улыбка появилась на его губах, и он, кашлянув, поправил очки и сел на свой стул. Я молчал. Если честно, я не знал, что означает глоксиния, но его тихий голос и эта улыбка подсказали мне, что это что-то романтическое.
- Можно мне справочник посмотреть? – он засмеялся и подвинул мне книгу.
- Но там нет определения цветов, Энжей. Знаешь, ты сейчас совсем по-другому выглядишь, лучше, чем две недели назад.
- Я немного отвлёкся, да и на работе, Мадлен не даёт мне скучать.
- Где ты работаешь? – отставляя пустую креманку, спросил он.
- В ресторане, так как у меня было дневное, мне было сложно совмещать работу и учёбу, но Мадлен всегда идёт мне на уступки.
- Значит, ты работал по вечерам?
- Да, и сейчас тоже. Но сегодня у меня выходной, Мадлен просто выгнала меня. – Я улыбнулся и тоже отставил пустую креманку.
- Понятно. Хочешь ещё чего-нибудь, этот чертёнок так быстро с каруселей не слезёт. Или тебя ждут дома? – последнее он как-то грустно спросил, а я подумал, что дома-то как раз меня никто не ждёт.
- Нет, спасибо, это и так было как-то неожиданно с твоей стороны. А домой я не тороплюсь. – Он улыбнулся.
- Давай тогда чай. А почему дома никто не ждёт? – он махнул рукой, и к нам поспешила девушка. – Два чая и два шоколадных десерта. Спасибо.
- Потому что я живу один. – Я не стал возражать по поводу чая. Я вообще, по-моему, возразить никому не могу.
- Можно нескромный вопрос? – после минутного молчания спросил он.
- Да. – Я немного полистал справочник, в нем, в основном, были описания и происхождения видов и подвидов. Но символики не было, в этом Эмиль оказался прав.
- Сколько тебе лет, Энжей?
- Двадцать один, почти, а что? – я отложил книгу и посмотрел на улыбающегося Эмиля.
- Ничего, просто мне было интересно, вот и всё, мне тоже, а Ники почти четыре. Мы живём с мамой, дальше по улице. Отец Ники иногда приезжает в гости, моего же я не видел ни разу. Так что, мы квиты? Я рассказал это, чтобы ты не чувствовал себя неуютно.
Он положил руки на стол и облокотился на сложенные кисти подбородком, смотрел на меня своими проницательными глазами и мягко улыбался. А я вдруг понял, что этот человек, по сути, незнакомец, сейчас воспринимается мной как друг.
Пока я размышлял, подошла девушка и поставила заказ Эмиля на столик, он улыбнулся и попросил счёт.
- Ты не думай, что я провожу какой-то социальный эксперимент, просто, увидев тебя на лавочке в первый раз, мне показалось несправедливым, что ты грустишь. Мне захотелось, чтобы ты улыбался, Энжей.
Я улыбнулся и отпил душистый напиток.
- Спасибо, я, действительно, впервые за несколько дней, чувствую себя нормально.
- Хочешь завтра погулять с нами?
- Это было бы здорово. – Он улыбнулся так ярко. И в этот момент мы услышали визг.
- Эмиль!!!
- Я же говорил, он невозможный чертёнок! Я сейчас, не уходи только! – и он побежал на зов своего брата.

Мы гуляем уже несколько дней, и я действительно счастлив, что у меня появился такой друг, как Эмиль. Ники сначала не воспринимал меня никак, но сейчас мы лучшие друзья, и он, иногда, даже не обращает внимания на своего брата, а идёт с вопросами ко мне. Вот как сейчас.
- Энжей! А почему небо голубое, а трава зелёная? – я отложил книгу, которую принёс мне Эмиль. Иногда вопросы Ники вызывали ступор, а иногда улыбку. Он стоял рядом со мной и улыбался. Сегодня это чудо было одето как мальчик, в серые джинсики и чёрный свитер с горлышком, сверху курточка с мишкой на спине. На голове всё те же милые кудряшки, только на ушках меховые наушники.
- А ты как сам думаешь?
- Потому что небо - гей! – я так и открыл рот.
- Эм, а трава тогда кто? – тихо спросил я.
- А трава позеленела от зависти! – гордо сообщил ребёнок. И что мне сказать ему на это? Я немного растерялся даже.
- Ники, что ты опять пристаёшь к людям, иди, играй уже, – спас меня Эмиль от позора. Я повернулся на голос. – Прости, там такая очередь была, даже не ожидал. Держи. – Он протянул мне банку с водой.
- Спасибо. Ты слышал, что сказал твой брат? – забирая банку, спросил я. Он улыбнулся и присел рядом.
- Слышал.
- Ты не боишься, что он где-нибудь может вот такое сказать, как твоя мама на это отреагирует? – с беспокойством спросил я.
- Ну. Нормально отреагирует, он ребёнок и ему свойственно неправильно воспринимать вещи, – чуть сглотнув, ответил Эмиль.
- Эмиль, он назвал небо – геем! Нужно объяснить ребёнку, почему небо голубое, а, скажем, не розовое.
- Тебя беспокоит то, что он не понимает, почему небо голубое, а не откуда он знает о голубых? – повернувшись ко мне и отпивая из своей банки, спросил Эмиль.
- Почему меня должно беспокоить то, откуда он это слово узнал? – стальные глаза смеялись.
- На самом деле, вчера мы смотрели новости вместе, и там был какой-то репортаж с журналистом в голубой рубашке, Ники спросил, почему у него голубая рубашка, а я возьми да ляпни. – Я нахмурился.
- А как ты относишься к нетрадиционной ориентации близких друзей? – отворачиваясь, тихо спросил я.
- А у меня ещё не было таких друзей, – просто ответил он, запрокидывая голову и допивая воду. Я вздохнул.
- А если б были?
- Это дело личное. Если нравится свой пол, то, что с этим поделать, м? Ну, а потом, я лично не смогу перевоспитать своих друзей и повлиять на выбор партнёра для секса. – Эта тема мне не нравилась и заставляла напрягаться.
- Да, личное. – Я перевёл взгляд на качающегося на качелях Ники. – А если Ники выберет свой пол?
- Это будет выбор Ники. И, к чему ты ведёшь, я понял, Энжей. Прекрати краснеть. – Я резко обернулся. Я, конечно, могу сейчас начать отнекиваться, но зачем.
- Я не краснею, – тихо ответил я. Эмиль улыбнулся и, наклонившись, провёл пальцем мне по скуле.
- А это что, по-твоему? – я вдруг впервые осознал, что ничего не знаю о нём. Что все эти дни, что мы по вечерам гуляем втроём, мы разговариваем о чём угодно, но не о нём. То есть не так, мы разговариваем и о нём, просто как-то такие подробности не всплывали в наших беседах. Подробности наших сексуальных предпочтений…
- А тебе не кажется, что ты слишком близко…? – прошептал я, смотря в его глаза.
- Смотря для кого…
- Эмиль!!! – заорал Ники. Глаза Эмиля снова стали светлыми, и он, вздохнув, отпрянул от меня и направился к брату.
- Скоро вся площадка будет знать моё имя, Ники.
- И что?
- И всё.
- Я хочу…
- Даже не начинай!
- Пожалуйста, я буду хорошо вести себя первые пять минут!
- Какого дня?
- В течение следующего часа… - это у них обычный спор, когда Ники чего-то хочет, он сделает всё, чтобы довести брата до белого каления, а потом будет улыбаться и смотреть, как тот выполняет его просьбу-приказ.
Они договорились о том, что мы пойдём на пруд кормить уток, я, смеясь, смотрел, как хмурый Эмиль, снова проигравший спор, идёт покупать булки.
- Он хороший, – вдруг серьёзно сказал Ники.
- Тогда зачем ты его так донимаешь? – с весельем спросил я.
- Я не о том… - он замолчал, нахмурился. – Ты тоже хороший.
- Ники?
- И у Эмиля есть голубая рубашка! А у тебя есть? – со смехом спросил он.
Я стоял и улыбался, этот непосредственный ребёнок, только что, сосватал мне своего брата.

Мы стояли около каменной ограды, которая окольцовывала весь прудик; Ники сидел на деревянной поверхности, она была здесь специально сделана для сидения. Он смеялся и кидал в воду крошки хлеба. Хотя, те куски, которыми он пытался попасть в голову бедным селезням и уточкам, были огромны, - и крошками их назвать язык не поворачивался. Эмиль держал брата поперёк груди, удерживая от падения, и тоже отщипывал от булки кусочки, складывая около Ники.
Я стоял, прислонившись к бортику спиной, и наблюдал за голубями, которые надеялись полакомиться хлебом.
- Ники, они не проглотят такие куски.
- Подавятся? – спросил он, отрывая ещё кусок булки и протягивая брату. – Поломай тогда.
- Вот. Этим корми. – Пододвинул Эмиль те крошки, которые наломал до этого.
- Ты не устал? – я думал, он у Ники спрашивает, и повернулся, сталкиваясь с вопросом в серых глазах.
- Нет, всё хорошо, да и отчего мне устать, мы ведь просто гуляем.
- Тебе ещё не пришёл ответ из университета? – спросил он, отламывая от булки ещё один маленький кусочек и передавая мне, я покрошил его в ладони и кинул, уже начинавшим расходиться по своим делам, голубям.
- Нет, хотя уже должны были бы, хочу завтра съездить, сам узнать.
- Хочешь, я съезжу с тобой? – вдруг спросил он.
- Это было бы здорово, если ты не занят.
- Нет, завтра у нас физкультура только, а я не любитель этого предмета.
- Почему? – Эмиль не походил на парня, не любящего физкультуру, наоборот.
- Да есть причина… наш преподаватель. Редкостная скотина.
- Не ругайся, Эмиль! – громко сказал Ники.
- Ну, простите, Ваше Высочество!
- Не прощу, – продолжая кидать крошки уткам, насупился малыш.
- А как же зачёт?
- Да я его ещё ни разу просто так не получал, даже если хожу и не пропускаю, он находит причину не поставить мне оценку.
- И как ты выкручиваешься?
- Плачу, конечно… круглую такую сумму. – Он ухмыльнулся и посмотрел мне в глаза. – Можно будет завтра заехать ко мне, покажу тебе ту книгу, которую обещал.
- Хорошо. А Ники?
- Ники в саду до пяти часов, мы потом его заберём.
Он смотрел мне в глаза, и я вдруг понял, что завтра мы останемся впервые одни, пусть Ники и не особо нам мешает, но его присутствие всегда помогало мне не думать о Эмиле в том ключе, в котором сейчас потекли мои мысли. Он ухмыльнулся и снова посмотрел вдаль, а я так и остался стоять, рассматривая его профиль.

Утром я вскочил и побежал в ванную, через сорок минут мне нужно быть в метро. Я быстро принял душ и нацепил первую попавшуюся футболку, потом остановился и поймал своё отражение в зеркале. Вид был какой-то взъерошенный, и совершенно мне не понравился. Я тщательно выбрал джинсы и футболку, почему-то нежно-голубого цвета с чёрным принтом. Улыбнулся и надел голубые кроссовки и чёрно-голубую куртку. Посмотрел в зеркало и засмеялся. Ники будет в восторге! А Эмиль?
Я покачал головой и, высушив волосы феном, быстро побежал к остановке, до метро ещё доехать нужно.
Я увидел его сразу… Весь в чёрном. Стильные джинсы и полупальто, распущенные волосы и очки в тёмной оправе. Он стоял и читал книгу, не обращая внимания на проходящих мимо людей. А многие оборачивались, девушки пытались строить глазки, а он, подняв голову и встретившись со мной взглядом, улыбнулся.
- Привет!
- Доброе утро. Я не очень опоздал?
- Нет, я просто убежал из дома раньше, там Ники закатил истерику с утра, ему не понравились блинчики… в общем, как обычно. – Он окинул меня взглядом и улыбнулся. – Ники будет в восторге от твоего вида.
- Я тоже так подумал. – Мы рассмеялись. А он вдруг сделал шаг навстречу мне и прошептал прямо в ухо:
- И я тоже в восторге.
- Эмиль?
- Пойдём, чем быстрее закончим, тем скорее попадём в кафе и поедим, ты же понимаешь, что я не успел позавтракать… - и, взяв меня за руку, повёл к вагону. А я пошёл, и был очень удивлён и его прекрасным настроением, и его шёпотом, и его тёплыми руками.

Я вышел из кабинета очень расстроенный, оказывается, они вообще про меня забыли и должны были отправить мне бумаги уже на той неделе, так что я потерял ещё неделю и мне придётся в скором темпе сдавать зачёт. Так что, меня ждут очень одинокие вечера за учебниками. Я вздохнул.
Эмиль ждал меня в коридоре около окна.
- Ну, как? – встревожено, спросил он, но, увидев мое лицо, он подошёл и, взяв меня за руку, повёл вон из этого заведения.
- Всё нормально, но мне придётся нагонять, а я хотел всё же заочное отделение, а место было только на дневное. Сказали, что и так пошли мне на уступки. Эмиль?
- У тебя такое грустное лицо, что мы идём есть мороженое и пить вкусный чай! Ко мне домой! – я спотыкнулся.
- Это, наверное, не очень удобно… твоя мама…
- Её нет, она на работе, - не останавливаясь, ответил он. – Ты не хочешь ко мне в гости?
- Хочу, но… - я, если честно, и сам не знал - что? Но мне было немного страшно, сам не пойму, чего я так боялся, но в серых глазах моего нового друга было столько шального блеска, что становилось немного не по себе.
- Вот и прекрасно, я опять взял вишнёвое, тебе вроде нравится?
- Да, я люблю вишнёвое мороженое и чёрный чай. – Он улыбнулся, подталкивая меня в угол в вагоне метро и становясь так, что прикрывал меня от всех. Я приподнял голову и встретился с его стальными глазами.
- Вот и прекрасно… - чуть наклоняясь, прошептал он. Я знаю, к чему это ведёт, я понимаю, но вот почему, только сейчас, он начал проявлять знаки внимания. Возможно, что он просто прощупал вчера почву и понял, что я гей, и это было единственное, что мне пришло на ум. Я вздохнул и лихорадочно пытался придумать отговорку, ведь я не хочу портить отношение с единственным другом вне работы. – Энжей, ты чего?
А может, я неправильно понял, и то, что мне кажется «знаком внимания», для него всего лишь дружеская поддержка.
- Ничего, жарко немного. – Он протянул руку и аккуратно расстегнул молнию моей куртки. Я открыл рот, чтобы сказать, что мог бы сам, но вовремя его закрыл, так как его пальцы, унизанные кольцами, прошлись по поясу джинсов, по боку под футболкой и остановились на пояснице, чуть погладили. Меня бросило в жар, так давно меня вот так не касались. Я снова выдохнул и отвернулся от его пронзительных серых глаз.
- Так лучше? – тихо спросил Эмиль, убирая руку.
- Да. Это социальный эксперимент? «Введи в ступор окружающих, раздевая своего друга»? – он улыбнулся и покачал головой.
- Нет, это скорее эксперимент «Смути бывшего друга», – спокойно сказал он, ну, относительно спокойно, ведь мы были в вагоне метро, а здесь шумно. А вот я, после его слов, покраснел.
- У тебя получилось.
- Мне это не очень нравится, вот если бы спросил «Почему бывшего?» я был бы рад. – И он просто снова взял меня за руку и потащил из вагона наверх. А я, конечно, понял, что он имеет в виду, но зачем?

Квартира Эмиля была очень большой, больше чем моя, и везде были разбросаны игрушки Ники и какие-то ткани и катушки ниток.
- Не обращай внимания, - это Ники и мама, то есть игрушки Ники, а вот всё остальное - мамино. Она у меня любительница шить для Ники всякие милые вещички. Проходи. – Он снял пальто и сапоги и повернулся к не раздевшемуся мне. Эмиль вздохнул и помог мне снять куртку, сел на колени и начал развязывать шнурки на кроссовках.
- Я сам.
- Прости, это привычка… ты проходи в гостиную, располагайся, я сейчас. – И он, улыбнувшись, пошёл дальше по коридору. Я прошёл в комнату и обвёл её взглядом, остановившись на красивом белом камине, точнее на каминной полке, на которой стояли многочисленные фотографии. Я подошёл поближе и присмотрелся. На фотографиях были только дети, хотя в центре полки стояло фото, на котором была женщина, очень похожая на Эмиля. Точнее, это Эмиль похож на свою маму, как две капли воды, и даже глаза у него были мамины. Я вздохнул, у меня дома нет моих фотографий. Совсем.
Фотографии были разные и в разных интересных местах, например, на одной Эмиль с каким-то парнем в Венеции на карнавале или на другой, с этим же парнем, только уже на ранчо, на заднем фоне стадо лошадей.
Я вздохнул. Парень рядом с Эмилем был красивый, старше нас, широкоплечий блондин, с, по-моему, карими глазами. Они смотрелись вместе очень мило. Я развернулся и отошёл от полки, присел на краешек кресла. Если у него есть парень, то зачем всё это, Эмиль вообще-то не похож на ветреного экземпляра.

Эмиль зашёл в комнату с подносом и поставил его на столик, предварительно смахнув все игрушки Ники и мамины вырезки на пол. Он улыбнулся. Подал мне чашку и сел на диван.
- Что-то не так? – он сделал глоток из чашки, я покачал головой. Он нахмурился. – Нужно было убраться, я понимаю, но Ники начал плакать, и я просто убежал. Не могу выносить чьи-то слёзы, сразу хочется прижать и пожалеть. Ну, а если бы я этим занялся, то точно бы опоздал на встречу с тобой.
Я смотрел на него, такой красивый. Немного эпатажный, но умеющий правильно себя подать. Чуть ехидный и заботливый, не каждый бы вынес Ники, а он, даже, ни разу за всё это время не повысил голос всерьёз. У такого парня обязательно должна быть подружка или друг, почему я об этом думаю?
Я, видимо, задумался и пропустил вопрос.
- Энжей? – я резко поднял голову и сделал глоток чая, из глаз брызнули слёзы, а язык онемел от горячей жидкости. Эмиль бросился ко мне, аккуратно отобрал чашку, я закашлялся. – Ну, что ты? Он же горячий.
Он нежно, как мне показалось, погладил меня по спине и, сев на подлокотник кресла, взял креманку с мороженым и, зачерпнув ложечкой, поднёс мне к губам.
- Не надо… - я снова закашлялся и прикрыл рот ладонью.
- Ты как маленький ребёнок, Энжей. – Эмиль наклонился и мягко прошёлся губами от виска до уголка глаза. Я застыл и даже забыл, как надо дышать.
- Эмиль?
- Что? – отставляя креманку на столик, он снова повернулся ко мне. Его серые глаза потемнели, становясь темными, как грозовое облако. Он улыбнулся. – Ты как-то странно себя ведёшь, Энжей… я что–то сделал не так?
Возможно, он сам не понимает, что делает, возможно, что это у него рефлексы на Ники. Если он воспринимает меня как младшего, то я понимаю всю его заботу, но, а если нет? Я чуть сдвинулся и устроился поглубже в удобном кресле. Ещё раз окинул комнату и снова остановился на каминной полке. Я не заметил, что Эмиль уловил мой взгляд.
- Кто это? – тихо спросил я, чуть сипло после кашля.
- Мой друг, – даже не переспрашивая, кого я имею в виду, ответил он.
- Бывший друг? – чуть насмешливо спросил я.
- Можно и так сказать. Тебя это беспокоит?
- Нет, – слишком быстро ответил я и отвернулся, перестав рассматривать фотографии. Отвернулся, чтобы попасть в плен тёмно-серых глаз. – Почему это должно меня беспокоить?
- Ты раньше никогда не грустил в моём присутствии, а сейчас, стоило оставить тебя одного, ты погрузился в свои думы и снова загрустил.
- Всё в порядке. Ты обещал мне книгу, помнишь? – он не отводил глаз от меня, и я не мог отвернуться.
- Пойдём. – Эмиль встал и подал мне руку, я ухватился и поднялся с кресла.
Он повёл меня коридором, который заканчивался дверью, и, открыв её, я оказался в его комнате.
Светлая, большая, с большой металлической кроватью посередине. Одну стену занимали стеллажи с книгами, противоположную зеркало. Зеркало во всю стену и потолок. Я поднял голову и увидел своё отражение в зеркальных панелях. Оттуда на меня смотрело бледное существо, с поставленными торчком мелированными волосами и с ярко горящими зелёно-карими глазами. Я облизал губы. Обстановка комнаты была странной.
- Зачем тебе такое большое зеркало? – нет, конечно, я представлял, что можно вытворять на этой огромной кровати, смотря в зеркала…
- Догадайся…? – весело проговорил Эмиль, я улыбнулся.
- Ты извращенец! Это не твоя комната? – засмеялись мы.
- Почему ты так решил, как раз моя; мама, когда увидела эскиз того, что я хочу сотворить, в ужасе только округлила глаза. Но, как видишь, всё в первозданном виде. Нравится? – последнее слово он почти промурлыкал мне в ухо. Я перестал смеяться и повернулся к нему лицом, вдруг сразу поняв, что мы одни в квартире, что стоим слишком близко и что я уже забыл, зачем нахожусь здесь.
- Эмиль… нравится, – как под гипнозом проговорил я. На его губах расцвела улыбка, и он сделал маленький шажок ко мне.
- Нравлюсь? – я не понял, что он спрашивает, так как мне стало жарко, и я поднял руку и потянул ворот футболки, открывая ключицы. Он высунул язык и медленно провёл им по своей верхней губе. Я сглотнул и смотрел только на его губы.
- Что? – сипло прошептал я. Попытался отойти от него, хотя бы на чуть-чуть, сделать расстояние между нами больше. Но он медленно подтянул меня поближе и полушёпотом проговорил:
- Я же вижу. Ты ещё не понял, но уже плывёшь.
- Куда? – я действительно плыл от его близости. Не ожидал от себя, вроде, всего две недели назад я ещё покупал синие орхидеи для Габриэля. А сейчас готов утонуть в тёмно-серых озёрах напротив.
- Ко мне, – чуть властно произнёс он и накрыл мои губы. Я был настолько шокирован, что не оттолкнул его, а наоборот подался вперёд и по инерции обнял за шею, прижимаясь к его потрясающему телу. Мы целовались в зеркальной спальне. Мне было так спокойно в его объятиях, от него шла аура власти, и мне хотелось покориться. Я только на периферии понял, что мы творим. Дёрнулся. Но Эмиль лишь сильнее прижал меня к себе и, немного отпустив мои губы, прошептал: – Не сопротивляйся себе, не думай.
- А что потом? – запыхавшись, спросил я.
- Всё, что захочешь.
- В обмен на моё тело? – он отстранился и, немного зло, посмотрел на меня.
- Что за цинизм? Тебе он совершенно не идет, Энжей. – Он не отпускал меня, так и держал в кольце своих сильных рук.
- Это не цинизм, это правда. Я сейчас не понимаю, что происходит. Зачем?
- Ты нравишься мне, – спокойно ответил Эмиль.
- У тебя же есть парень.
- Что? Я не говорил, что у меня есть парень. С чего ты это вдруг… ах да, фотографии. Энжей… - он отпустил меня и, взяв за руку, подвёл к кровати заправленной светлым покрывалом с рисунком, посадил и сам сел рядом, - … я же сказал - он друг. Просто хороший друг.
- Да. Знаешь, мне вообще-то не нужно ничего объяснять, я понимаю, ты увидел меня на лавочке, тебе захотелось понять, почему я грущу, ты понял дальше, что… конечно, дружба, а потом постель. Всё логично.
- Я понимаю, тобой пользовались, а потом бросили. Но, Энжей, не все люди одинаковые, есть те, кому всё равно, а есть совершенно искрение. Я сейчас тебя поцеловал не потому, что хочу затащить в постель, а потому, что очень хотел поцеловать. Просто желание прижать тебя к себе и закрыть от всего мира, неужели это плохо?
Я слушал и не мог ответить плохо это или хорошо. Что я мог предложить ему, кроме своего тела, ведь душа и сердце слишком болезненно относятся ко всему новому, особенно, если это новое такое искренне трогательное. Такое красивое и нежное. Я прикусил губу и сморщился от своих собственных дум.
- Это неплохо, Эмиль.
- Ты любил его? – вдруг спросил он.
- Что? – я даже поднял на него своё покрасневшее лицо.
- Того, кому ты дарил орхидеи? – я молча смотрел в тёмные глаза и не знал, как ответить на заданный вопрос, ведь я сам не знаю.
- Это была мечта. И она разбилась о его ориентацию. – Я не заметил, как по щеке покатилась одинокая слеза, а Эмиль вдруг приблизился и слизал каплю с моей щеки, я сидел и смотрел на него. А он вдруг улыбнулся.
- Значит, у тебя есть возможность найти новую мечту и осуществить своё желание. А я помогу.
С этими словами он прижал меня к себе и поцеловал снова, чуть сильнее и настойчивее, раздвигая мои губы и лаская язык.
А я вдруг понял, что ни о чём не думаю. Совершенно. Ни о Габриэле, ни о том, что я, вроде как, не воспринимал Эмиля как парня.
Я просто наслаждался. Его руками и губами, его теплом и какой-то агрессивной нежностью. Он чуть сместился и запустил руку мне в волосы, погладил кожу на голове, я сам прильнул к нему и обнял. И понял, что если он сейчас не остановится, то я не смогу отказать.
Чуть прикусив мою нижнюю губу, Эмиль прошептал:
- Надо остановиться. – Его глаза были еще темнее и лихорадочно блестели, я качнул головой в знак согласия и попытался отсесть, но он не позволил. – Энжей, ну что ты? Я не хочу останавливаться, но если мы сейчас переспим, то это не пойдёт на пользу нашим отношениям.
Я шокировано поднял на него глаза.
- Что?
- Ты сегодня такой забавный, Энжей. Как ты думаешь, стал бы я настаивать на поцелуе, если бы не хотел чего-то большего?
- Возможно, я немного не так воспринимаю мир, Эмиль, но мне кажется, что люди целуются просто так.
- Это не так, хотя бы в моём случае.
- Ну, да, – я улыбнулся. – Ты поцеловал, потому что хотел…
- Энжей, – он засмеялся и притянул меня ещё сильнее к себе. – Хорошо, чтобы ты не думал обо мне плохо, устроим свидание.
- Свидание? – удивился я, на свидание я ходил около трёх лет назад, и то так его назвать - было бы глупо.
- Да. Как ты смотришь на то, чтобы сходить со мной на выставку культурных растений. Цветы посмотрим. Хочешь?
Кстати, в комнате было большое окно, и подоконник полностью был заставлен горшочками с цветами. Я повернулся к нему, и Эмиль улыбнулся.
- Хочу, – просто ответил я.
- Я книгу тебе обещал. – Он очень неохотно встал с кровати и пошёл к книжным полкам, немного поводил пальцем по корешкам книг и вытащил увесистый том. – Энциклопедия! – торжественно объявил он.
Вернувшись ко мне, он положил книгу мне на колени, потом вдруг убрал и, взяв меня за руку, потянул на себя.
- Я неважный хозяин, морю тебя голодом, пристаю, ещё и книгами заваливаю. Пойдём, чай, наверное, остыл уже, так что не обожжёшься, а я покормлю тебя чем-то получше мороженого.
- Эмиль, а мы за Ники не опоздаем? – встревожился я, не хотелось бы потом выслушивать от него.
- Нет, – он посмотрел на наручные часы и вдруг наклонился и прикоснулся губами к моим, всего на мгновение, и отпустил. – Не могу оторваться от твоих губ, Энжей.
Я улыбнулся и медленно приподнялся на носочки, чмокнул его в губы.
- Ты не подумай, что я не понимаю, просто для меня это было неожиданностью. Я думал мы друзья, а твоё поведение в метро немного сбило с толку.
- Ты же понимаешь, что при Ники я не могу позволить себе лишнего, он потом замучает меня вопросами, а тут выдался шанс побыть с тобой наедине. Дотронуться и не думать, что что-то не так, – с этими словами он обнял меня и тихо продолжил. – Ты понравился мне, как только сел на лавочку, а в тот день, когда мы заговорили, я еле упросил Ники подыграть мне с мячом.
- Ты уговорил ребёнка подыграть тебе! – шокировано проговорил я. – Но ты не похож на человека, который не в состоянии познакомиться сам.
- Энжей, ты был такой печальный, и Ники сказал, что ты, возможно, будешь улыбаться, если погуляешь с нами.
- Боже! Ребёнок… - Эмиль улыбнулся и накрыл мои смеющиеся губы своими тёплыми губами. – Мне нужно благодарить ребёнка за то, что он не постеснялся орать на всю площадку твоё имя?
- Немножко.
- И что ты ему обещал? – мы так и стояли посреди комнаты, и его руки вокруг моей талии были как щит. Я так удивился, поймав себя на этой мысли. Надёжность и опора, власть и стремление доказать, что он не просто так хочет меня целовать.
- Парк аттракционов и море сладкой ваты. Теперь этот чертёнок достаёт меня всеми известными ему способами от прыганья утром на мне, когда я ещё не проснулся, до слёзно-сердитых обещаний всё рассказать маме.
Я засмеялся, и Эмиль вздохнул. Я поймал его взгляд на своих губах. Светлая радужка снова темнела, прямо на глазах, я заворожено смотрел, как они становятся темнее на два тона.
- Мне так нравится, когда ты смеёшься. Глаза становятся совершенно другие, и преобладает в них зелёный, – он ещё раз вздохнул и, прижавшись губами к щеке, медленно отошёл, взял меня за руку и повёл обратно в гостиную.
- Знаешь, мы можем не успеть на выставку.
- Почему? – удивлённо спросил Эмиль.
- Потому что нам не хватит времени, если мы будем каждый раз уклонятся от курса, – насмешливо проговорил я. Он ухмыльнулся и тихо проговорил:
- Этот курс мне нравится. Но мы успеем.

Гулять с ним было интересно, он сначала рассказывал об увиденных цветах, потом об их значениях. Его глаза горели энтузиазмом. Он, вообще-то, казался инородным в этом царстве цветов, весь в чёрном, с кольцами и в высоких сапогах на платформе.
Но самое главное то, что он держал меня за руку, переплетая наши пальцы и иногда нежно перебирая их. Эмиль не был похож на Габриэля или же на любого другого моего парня, он был как лунный луч. Такой кажущийся холодным, но просто не каждый мог погреться в лучах луны, не каждый умел. А я вот поймал его серебряный взгляд и грелся.
Возможно ли, что наше знакомство состоялась не просто так, и я действительно понравился ему? Возможно ли, что у нас есть шанс на будущие отношения.
Я боюсь мечтать. Нет, не потому что мне кажется, что он лжёт, а потому что я немного устал от бесплотности своей мечты. Хочу, чтобы эти серые глаза смотрели на меня всегда. Мечтаю ли, нет, просто хочу.
Это лучше, чем только мечтать.
- Энжей? Ты меня не слушаешь?
- Прости. Я задумался.
- О чём?
- О мечте, – он улыбнулся и повёл меня к синим орхидеям.
- Твой цветок.
- Да, они прекрасны и совершенны.
- Знаешь, а ведь, и, правда, похоже на тебя.
- Смотри, я могу возгордиться.
- Если это твой цветок, то нет, – прошептал мне в висок Эмиль и нежно чмокнул в скулу. А я лишь улыбался, мягкой и нежной улыбкой, давно я не был просто счастлив. Давно в моей душе не было спокойствия, и странно, что спокойствие мне принёс мальчишка и его бирюзовый мяч.
- Спасибо тебе, Эмиль, – тихо проговорил я, когда мы выходили с выставки.
- За что?
- За прогулку и за экскурсию по миру цветов.
- О! Рассказчик из меня никакой, ты половину пропускал, – он улыбнулся.
- Мне больше всего понравился рассказ про Глоксинию (любовь с первого взгляда), – лукаво проговорил я. Он улыбнулся и тихо на ухо проговорил:
- "Мои чувства сильнее меня" её второе значение.
Я не мог сказать ни слова, увидев его глаза, зеркало души, они говорили, что он никогда не солжёт мне, не обидит. И от этого я задыхался от радости.

Конечно, Ники устроил нам настоящую истерику, со слезами и топаньем ногами. Но Эмиль тихо что-то проговорил в маленькое ушко, спрятанное в платиновых кудряшках, и Ники засиял. Побежал собираться.
- Что ты ему сказал? – тихо спросил я.
- Сказал, что ты сегодня с нами поужинаешь, если он прекратит буянить, – я округлил глаза.
- Ты снова использовал ребёнка! Что ты за человек, он же не понимает, что ты им пользуешься для того, чтобы не отпускать меня домой! – с притворной обидой проговорил я.
- А вот тут ты неправ - всё он понимает. Видишь, как сразу успокоился и перестал плакать.
Ники вышел к нам с шарфом и, протянув его мне, тихо сказал:
- Энжей, ты поужинаешь сегодня с нами, а то Эмиль так плохо готовит, а мама будет поздно. – Я повязал шарфик поверх воротничка курточки кислотно-зелёного цвета и помог одеть береточку в тон жёлтому шарфику. Он поднял на меня глаза и посмотрел, ожидая ответа. Я видел, как Эмиль улыбается, засовывая руки в карманы пальто и качаясь с носка на пятку.
- Хорошо, поужинаю. Но я так понимаю, мне ещё и готовить этот ужин? – Ники кивнул. – Отлично, и что ты хочешь на ужин?
- Спагетти со сливочно-грибным соусом! – с восторгом прошептал ребёнок. Я застыл.
- А разве тебе можно?
- Конечно, я уже взрослый, для неполезной пищи, – и задрав курносый носик и, одев маленький рюкзачок на плечи, гордо пошёл на выход.
- Ты попал, – констатировал и так понятный факт Эмиль.
- Да и, похоже, вы оба будете пользоваться мной безгранично. – Мы вышли из здания, Ники стоял и ожидал нас, чуть нахмурившись.
- Ну, он да, но это насколько ты позволишь, помни, что он только выглядит как ангел. А вот я буду отдавать взамен тепло и ласку.
И так он это сказал, что я даже остановился, а он, улыбаясь, подбежал к Ники и, схватив его на руки, закружил.
Со стороны мы, наверное, странно смотрелись в магазине. Двое парней, один с тележкой, а второй несёт на руках мальчишку, который тыкает маленьким пальчиком во все стороны и тележка постепенно наполняется.
- Ники, тут уже не только на спагетти со сливочно-грибным соусом, тут уже на целое меню маленького итальянского ресторана, – смеясь, проговорил я.
- Хочу, – строго ответил Ники. Эмиль перехватил брата поудобнее и, качая головой, взял с полки ещё и шоколадное печенье.
Мы вернулись домой к Эмилю, и он отнёс сумки на кухню, а я пошёл мыть руки вместе с Ники.
Когда мы вошли, Эмиль разговаривал по телефону.
- Да, мам, всё в порядке. Нет, сегодня это не гамбургер. Нет. Не я. Хорошо сейчас, – он передал трубку ребёнку и протянул мне то самое печенье, подойдя ближе и тихо шепча.
- Хочу, чтобы у твоих губ был привкус шоколадного печенья…
- Эмиль! – придушенно прошептал я, откусывая от мягкого десерта. Оно было вкусное с шоколадной крошкой.
- Это надолго, пока он расскажет маме, как провёл день, пока мама расскажет ему… я хочу твои губы…
Я даже не успел что-то сказать в ответ, как он втолкнул меня между мойкой и холодильником и впился в губы. Тихо застонав, я раскрылся ему навстречу, и он, воспользовавшись предложением, ласкал мой рот. Где-то на заднем фоне Ники рассказывал, что лепил сегодня из пластилина и какие краски ему нужно купить для рисования. А мы целовались.
Когда Эмиль ненасытно перешёл мне на шею, и его горячие руки нетерпеливо обхватили меня за талию и плотнее прижали к себе, я понял, что это просто восхитительно. И, не думая, поднял ногу и устроил её у него на бедре, он удовлетворённо вздохнул и чуть сильнее вжал меня в стену.
- Да, мама, я обязательно скажу Эмилю… У нас в гостях Энжей. Нет. Мальчик. – Мы застыли. В глазах напротив промелькнуло веселье, а я напрягся. – Я не знаю. Они спрятались за холодильник. – Я прыснул, Эмиль закатил глаза. – Нет. В прятки мы не играем. Я посмотрю сейчас… - белокурая головка нырнула в закуток, и Эмиль лишь за долю секунды успел чуть отодвинуться от меня и поправить мне приподнятую футболку. Я облизал губы и убрал за спину трясущиеся от возбуждения руки. – Нет, мам, они только стоят и почему-то смеются, – оповестил он и, потеряв к нам интерес, ушёл к окну и продолжал рассказывать маме, что он хочет в подарок.
Мы стояли и никак не могли прийти в себя, тут было всё: и возбуждение, и смех.
- Твой брат просто чудо.
- Подожди, скоро он начнёт задавать вопросы о том, «Почему мы прячемся за холодильник» или ещё интересней.
Я улыбнулся и хотел уже выйти из укрытия, но Эмиль нежно придержал меня за локоть.
- Эмиль?
- Я так быстро не могу успокоиться, мне нужна компенсация… - и быстро, пока я не сказал ничего, накрыл мои губы. Чуть грубо от возбуждения. – Ты сейчас просто само искушение, Энжей.
- Только сейчас? – мы стояли очень близко, и я чувствовал, как тяжело он дышит. Ещё раз поцеловав меня, но уже как-то успокаивающе и нежно, он отстранился и тихо зашептал:
- Нет. Всегда.
Мы, наконец, вышли из своего укрытия и увидели, как Ники пытается оторвать виноградину от кисти, лежащей на столе.
- Ники, он немытый ещё…
- Я есть хочу, а вы всё сидите за холодильником. И, Эмиль, мама сказала тебе быть блар… бралог… бл…
- Благоразумным, я понял. Так, иди, ещё раз помой руки и потом приходи, будешь помогать нам готовить.
- Правда? – серые глаза малыша заблестели. – Правда, Энжей?
- Конечно. – Я посмотрел, как Эмиль укладывает остатки продуктов в холодильник и достаёт кастрюлю для спагетти. Ники убежал. – Ты не разрешаешь ему присутствовать на кухне, когда готовишь?
- Я редко это делаю, но да, не разрешал. И ты поймёшь почему. Не устал ещё от нас? – он улыбнулся и помыл грибы.
- Нет, мне дома поговорить не с кем, так что для меня это своеобразный праздник…
Я увидел серьёзный взгляд в мою сторону.
- Ты один живёшь?
- Да, – я не очень любил говорить об этом, почему-то Эмилю мне хотелось рассказать всё. – Мои родители были лишены родительских прав. И меня забрала к себе бабушка, она и воспитывала. Когда она умерла, я не знал, как мне жить, как будто ты стоишь в полном вагоне метро, а тебя никто не слышит и не видит. Возможно, я бы не смог устроиться, если бы не бабушкина подруга, Мадлен, она помогла и устроила меня на работу. Там мне стало намного легче, и я начал общаться с разными людьми. В суете рабочих будней не замечаешь, что твоя жизнь неполноценная… - я замолчал, потому что Эмиль обнял меня и, прижав к себе, погладил по волосам.
- Твоя жизнь прекрасна, Энжей. Потому что ты живёшь. Мы встретились, и теперь я не отпущу… и сделаю всё, чтобы ты всегда улыбался. – В кухню важно протопал Ники и остановился около нас.
- Энжей, что он опять сделал? У меня сейчас нет мячика!
- Всё в порядке и мячик не нужен, – я улыбнулся и тихо прошептал в шею, кажется, моего парня. – Спасибо.
- Не за что, – он отпустил меня, помог Ники забраться на стул, и мы приступили к готовке. А я ощущал себя счастливым.
Странно, но мы умудрились сделать всё и даже оставить целой кухню, так что, когда мы вымыли Ники и сами оттёрли руки и волосы от остатков и сели ужинать, ребёнок был уставший и голодный, но довольный. Он только и говорил, какой я хороший.
- Я, между прочим, тоже был тут, – высказался Эмиль на очередную реплику брата.
- Да? И что ты делал, только и поедал грибы!
- Вкусно? – спросил я, когда Ники, проколов вилкой грибок, положил его в рот. Мы сидели в убранной кухне и ели ужин.
- Очень! Ты готовишь лучше мамы и Эмиля, – заулыбался он.
- И кто тут лучше мамы? – послышалось от двери. Ники почти подпрыгнул с табурета и кинулся к женщине, стоявшей там. Она была высокой, но Эмиль всё равно был выше, почти на полголовы. Волосы коротко пострижены и уложены в элегантную причёску. Глаза стальные, Эмиль был почти полной копией мамы, а вот Ники достались от нее только глаза.
- Мам, ты же сказала, что будешь поздно? – пища спросил Ники.
- Я освободилась чуть раньше и была так удивлена, не почувствовав запаха гари. – Она погладила Ники по волосам и наконец перевела взгляд на нас. Эмиль встал и, подойдя к матери, чмокнул её в щёку.
- С возвращением.
- Привет, сынок.
Я привстал с табурета и не знал, что делать. Вообще, конечно, меня тут быть не должно. Но с другой стороны меня пригласили. Я скромно стоял и ждал, пока они поприветствуют друг друга, и тихо проговорил:
- Здравствуйте… - а вот тут я вспомнил, что не знаю фамилии ни Эмиля, ни Ники. И как мне обратиться? – … миссис…
- Можно просто Диана. Без всяких миссис… И я мисс. – Она улыбнулась, белозубой красивой улыбкой.
- Диана.
- Так ты и есть Энжей? – она усадила Ники обратно на табурет и аккуратно повязала ему слюнявчик. Эмиль сел рядом и ободряюще мне улыбнулся.
- Да. Простите, что воспользовался Вашей кухней. – Она нахмурилась и присела рядом с Ники. – Эмиль, положи своей маме ужин. – Я неосознанно погладил его пальцы. И когда понял, что делаю, отдёрнул руку.
- Ну, то, что это помещение, наконец, использовал профессионал, просто здорово. Эмиль, я попозже поем, так что сядь. – Она смотрела на меня внимательными, серьёзными глазами. – Ники, солнышко, ты поел?
- Да, мама.
- Вот и прекрасно, иди и поиграй. – Он спрыгнул с табуретки и подошёл ко мне, потянул за рукав футболки, я наклонился, и он чмокнул меня в щёку. Убежал играть, срывая с себя слюнявчик и бросая его на пол. Я проследил его полёт и дёрнулся поднять, рука Эмиля удержала меня. И я перевёл взгляд на Диану. Она смотрела с любопытством. Спагетти остывали. Молчание затягивалось. А её глаза вдруг потемнели, и я испугался.
- Мам, прекрати его пугать.
- Эмиль ты бы тоже поиграть, что ли, пошёл с братом…
- Ну, уж нет. Я не позволю тебе запугать моего парня, – совершенно спокойно проговорил он, и его последние слова заставили нас с Дианой посмотреть на него. Я задохнулся. А вот его мама была удивлена.
- Давно я не слышала от тебя таких слов. Поздравляю, Энжей, ты приобрёл прекрасный экземпляр гомосапиенс. – Я не знал, то ли смеяться, то ли молчать. Я был так удивлён и выбит из колеи, что боялся открыть рот. Эмиль нежно погладил меня по руке, которую я положил около тарелки, переплёл наши пальцы. Диана улыбнулась. – Он нравится тебе? – спросила она у меня. Я знал, что ответить, но я хотел сказать это ему наедине, а не при его маме. Она нахмурилась.
- И что ты хочешь, чтобы он ответил? Мам, ну прекрати так себя вести. Энжей, доедай и не обращай на неё внимание, она всегда так.
- Я лучше пойду. – Я попытался встать, но он вдруг потянул меня и усадил на свои колени. Я по инерции ухватился за его плечи и уткнулся носом в щёку. – Эмиль…
- Понятно, ладно, вы тут доедайте и развлекайтесь, но у меня одна просьба к вам, мальчики, чтобы Ники не видел ваши развлечения. Я прошу.
- Конечно, мам, об этом можешь не волноваться. – Я повернулся и хотел сказать то же самое, но она уже встала и направилась к двери, а от неё повернулась и, улыбаясь, проговорила.
- Каждая мать очень волнуется о своих детях, Энжей, твоя тоже. Так что, ты прости мне моё волнение. Я счастлива, что ты отвечаешь взаимностью моему сыну, – и она ушла. Я сидел на руках у Эмиля и не мог вымолвить ни слова. Мать. Да, конечно, бабушка переживала за меня, но я стал самостоятельным очень рано, и, когда её не стало, боль была невыносимой. Но мама и папа… я не знаю, что такое материнская любовь. В моей жизни было мало этой самой любви. Я почувствовал нежные губы на своей щеке, они медленно спускались к губам.
- Энжей, не грусти, прошу… - он мягко развернул моё лицо и посмотрел в глаза. Его взгляд был такой понимающий. – Она не хотела тебя обидеть. Слышишь?
- Я не могу обижаться на неё.
- Энжей…
- И ты мне действительно нравишься. Я не смог ответить твоей маме… - он улыбнулся и чуть прикрыл глаза длинными пушистыми ресницами. Он прикрыл зарождающуюся страсть.
- Я понимаю. Останешься на ночь? – вдруг спросил он. Я тоже понимал.
- Нет, я лучше поеду домой.
- Я не смогу отпустить тебя одного, провожу.
- Только до метро, а то поздно, да и я не барышня. – Он улыбнулся, и его глаза снова посветлели. Он взял себя в руки. Я вдруг поймал себя на мысли, что чувствую его и понимаю.
- Если бы ты был девушкой, я бы не обратил на тебя внимания, – нагло заявил Эмиль.
- Мне повезло.
- Скорее мне, – я думал он поцелует меня и уже был готов, но он вдруг немного прижал меня к себе и тихо прошептал:
- Я хочу, чтоб ты остался.
- Эмиль, ты же сказал мне, что не будешь торопить и настаивать на близости…
- Это сложно, когда ты так близко, когда я могу касаться тебя. Но я держу свои обещания. И не позволю себе лишнего.
- Эмиль, я поеду домой.
- Хорошо, я понимаю, ещё рано. Встретимся завтра? Или теперь ты будешь избегать меня?
- Встретимся, и я не буду избегать тебя. – Он улыбнулся так ярко и впился в мои губы, я чуть поёрзал на его коленях и обнял за шею.

Он проводил меня до метро и аккуратно поцеловал в щёку, пообещав, что завтра будет ждать меня на площадке вместе с Ники. А я пообещал, что буду как обычно к пяти.
Подходя к дому, я даже сначала не заметил чёрную машину, знакомую чёрную машину. Лишь голос, забытый почти за две недели, всколыхнул болезненные воспоминания. И я застыл.
- Энжей, привет. Давно не виделись, – бархатно, чуть с хрипотцой, проговорил Габриэль.

Я медленно повернулся. Он стоял, облокотившись о капот, и улыбался. В чёрных джинсах и кроссовках, кожаной куртке и красном шарфе. Я медленно сглотнул, чтобы не было слышно по голосу, как я испугался.
- Привет, Габриэль.
- Ты куда пропал? – он оттолкнулся от машины и пошёл по направлению ко мне. Я не знал, что ему ответить, я не чувствовал ничего, просто какое-то холодное и жгуче обидное внутри. Странное чувство.
- Я перевёлся в другой университет, – я не знал, что ещё сказать, и вообще, зачем он приехал?
- Ммм, я знаю. В деканате спросил, правда, куда они не сказали, а вот потом мне пришла в голову мысль, что я могу приехать к тебе в гости.
- Зачем? – он подходил всё ближе и остановился только, когда между нами осталось несколько шагов. На улице уже стемнело, и около моего подъезда одиноко горел фонарь, освещая пятном света машину Габриэля. Так что получилось, что мы стояли в полумраке, но даже так я видел его полуулыбку на влажных от блеска губах.
- Прошло уже два концерта, ты перестал ходить на них, – он не спрашивал. А я ничего не чувствовал, даже ничего не ёкнуло.
- С каких это пор звёзды сцены сами приезжают к поклонникам своего творчества на дом. – Он улыбнулся. Медленно протянул руку и положил мне чуть ниже плеча.
- Я хотел увидеть тебя, – я стоял и не верил. Не верил, что он вот так может вести себя со мной. Сначала разбивает мою мечту о его благородстве, а потом пытается доказать, что ему меня не хватает. Я покачал головой и тихо произнёс:
- Прости, Габриэль, мне завтра рано вставать на работу, – я развернулся и уже достал ключ от подъезда, как он схватил меня и, разворачивая к себе, прошипел:
- Я ведь по-хорошему хочу, я тогда, когда ты признался, испугался и вспылил…
- Я ни в чём не признавался. Я просто сказал, что мне нравится твоё творчество, твои песни.
- И я… цветы… - он лихорадочно придумывал, что ещё сказать, в то время как я пытался вырваться из его хватки.
- Габриэль, ты нравился мне, очень, я мечтал, что однажды ты узнаешь, кто дарит тебе цветы, и я просто хотел, чтобы ты знал… но…
- Но? – он улыбнулся и притянул меня к себе и впился в губы. Я застыл. Я не чувствовал отдачи, не чувствовал тепла. Мне было холодно оттого, что он, хватая меня и разворачивая, расстегнул мне куртку, и сейчас холодный ветер охлаждал мою кожу. Я не чувствовал, что хочу целовать его. – Энжей? – прошептал он, отстранившись.
- Отпусти.
- Я не понимаю, ведь всего две недели прошло, так быстро забыть обо мне… ты не мог! – и вдруг я понял, что он тут делает, и от этого мне стало ещё противней.
- Габриэль, как ты можешь быть таким? – прошептал я. – Ты действительно не орхидея.
- Что? – он даже отпустил меня от неожиданности, я открыл дверь и быстро прошмыгнул в подъезд, прислонился к стене около лифта и тихо взвыл.
От одиночества, от боли в большой ране под названием сердце, от самолюбия человека, который мне искренне нравился и о котором я хранил в своей памяти приятные воспоминания, хотя таковых и не было почти. Он приехал лишь за тем, чтобы утолить своё любопытство и потешить своё эго. Больно…
Снова вытер об меня ноги, хорошо хоть денег не стал предлагать за ночь. Я всхлипнул и начал съезжать по стене в тёмном подъезде. Вдруг в кармане куртки завибрировал телефон, я медленно достал и, не глядя, нажал на сброс. Не могу ни с кем сейчас говорить. Хотя, если это Мадлен, то нужно взять, а то она будет волноваться. Телефон зазвонил снова, я вытер тыльной стороной ладони щёку и нажал на зелёную трубочку.
- Да? – хрипло спросил я.
- Энжей, ты доехал? – я застыл, прямо как сидел в темноте, так и перестал дышать. – Энжей, что случилось?
- Ничего, всё хорошо… - не очень убедительно соврал я.
- Хорошо, это ты мне говоришь. Что с голосом? – Эмиль был серьёзен, и я слышал, как Ники на заднем фоне спрашивает, что случилось со мной.
- Всё в порядке.
- Если ты мне не ответишь сейчас, я возьму такси и приеду, но так как я только примерно знаю, где ты живёшь, я разбужу всех соседей в твоём подъезде. Что случилось? – я всхлипнул и только бессвязно произнёс:
- Синие орхидеи… Эмиль…
- Ты плачешь. Я хочу знать точный адрес.
- Не нужно приезжать. Я справлюсь.
- С чем ты собрался справляться, с идиотом, который не понимает, что ломает тебя! Энжей, где ты живёшь? – он не кричал, он говорил совершенно спокойно, это помогло и мне немного прийти в себя, я улыбнулся и тихо проговорил:
- Всё хорошо, мы встретимся завтра после пяти, я приду на площадку. Спасибо, Эмиль. Ты… - но закончить я не смог. Зажал себе рот рукой, несколько раз вздохнул и продолжил. – До завтра. И Ники скажи, что со мной всё в порядке.
- Послушай, Энжей, я очень волнуюсь за тебя. Если ты уверен, что справишься сам, то я не буду настаивать. Только скажи мне это так, чтобы я поверил. Действительно поверил в то, что ты в порядке.
- Я в порядке, – тихо уже без слёз и всхлипывания сказал я.
- Прекрасно. Мы ждём тебя завтра на площадке. У Ники для тебя сюрприз. Прошу, не опаздывай.
- До завтра, – и я нажал на отбой. Встал, вызвал лифт и поднялся на свой этаж, открыл дверь в тишину.

Синие орхидеи - 2

Весь день я провёл за учебниками, пытался восстановить всё, что позабылось, и подготовиться к зачётам и тестам. Выходило не очень-то. Я отвлекался и всё время летал в облаках. Мысленно я готовил целую оправдательную речь, чтобы не волновать своего парня. Но в голове было только одно «Ты - моя синяя орхидея». И я ничего не могу с собой поделать.
К пяти часам я уже просто бежал к метро, я так ушёл в свои думы, что припозднился и, конечно, опаздывал.
Я влетел на площадку и сразу увидел, как ко мне бежит ангелочек в бежевой курточке и шапочке с кошачьими ушками. Ники раскинул ручки, и я только успел присесть на одно колено и обнять влетевшее ко мне в объятие всхлипывающее чудо.
- Ты пришёл! Я так боялся, что ты не придёшь… Эмиль сказал, что ты придёшь, но ты не пришёл в пять часов, когда пришли мы, и я подумал, что ты не придёшь! А я тебе подарок приготовил, а тебя нет… - и между каждым словом всхлип.
- Ники, маленький, я же обещал.
- Спасибо, – только и ответил он. Оторвался от меня и, доставая платочек из кармашка на животике, начал неуклюже вытирать заплаканное лицо. Я взял платок и сам помог ему вытереть слёзы. В серых глазах было столько любви. Я улыбнулся. И он потянул меня к лавочке, около которой стоял Эмиль, и я понял, что сейчас моя очередь плакать, и, кажется, меня успокоят и обнимут. Он так же, как я несколько минут назад, раскинул руки. Я приблизился к нему, и он обнял меня.
- Всё хорошо? – тихо спросил он в мои волосы.
- Да.
- Я рад.
- Эмиль, отпусти Энжей, я подарю ему подарок. – Эмиль улыбнулся мне и отошёл. Ники, подпрыгивая, отдал мне рисунок. Я развернул лист и моя улыбка стала ещё шире. На белом листе были две фигурки человечков, у одного были огромные серые глаза – Эмиль, а у второго характерно стоящие дыбом волосы разного цвета. И посередине синий цветок. Я свернул подарок и убрал в сумку. Наклонился и поцеловал Ники в щёку, ребенок захихикал.
- Спасибо, маленький, это настоящий подарок.
- А ты мне говорил, что лучше бы слепил ему собачку. Собачка это не то, что рисунок и куда, по-твоему, Эмиль, он бы дел мою собачку? – насупился на брата Ники.
- Ладно, я был неправ, и рисунок это отличная идея, – спокойно согласился Эмиль. – А теперь ты идёшь играть и даёшь нам спокойно поговорить.
- Ладно, только не заставляй его плакать! – серьёзно проговорил малыш и убежал к качелям.
Я повернулся к Эмилю и тихо произнёс:
- Всё в порядке, правда.
Он лишь потянул меня на нашу лавочку и усадил на неё, сел сам и так же тихо заговорил:
- На самом деле я тебе не верю. Если бы вчера всё было в порядке, ты бы не плакал. Кто довёл тебя до слёз, Энжей? – я опустил голову и прикрыл глаза. Он же притянул меня к себе и мягко поцеловал в висок.
Я молчал, а Эмиль не настаивал на ответе, дожидаясь его. Мне было сложно ответить на его вопрос. Ведь я не знал, что ответить. Плакал я вчера из-за Габриэля или же из-за того, что был в тёмном подъезде один. И мне на миг показалось, что вся моя жизнь в темноте. А потом зазвонил мобильник, освещая темноту, и голос Эмиля разрушил это ощущение одиночества.
- Эмиль, я не могу ответить тебе на заданный вопрос.
- Что мешает тебе назвать причину слёз?
- Я не уверен в правильности ответа, вот и всё.
- Хм… тогда просто назови все причины… - я поднял на него глаза, а он нежно улыбнулся.
- Ночь, холод, одинокий фонарь, чёрная машина, мои воспоминания, боль, одиночество, темнота, Габриэль… - я смотрел ему в глаза, поэтому и видел, как они темнеют с каждым сказанным мной словом. А на последнем имени он сощурил свои серебристые озёра.
- Ты вчера замёрз из-за чёрной машины, из которой вышла твоя орхидея по имени Габриэль… он причинил тебе боль, всколыхнув воспоминания, и, возможно, не только своим видом… В темноте подъезда ты плакал… Энжей, я ничего не пропустил? – я в шоке смотрел на серьёзного Эмиля.
- Как ты…? – прошептал я.
- Логика, просто ты мне очень дорог вот и всё, и я вчера провёл не самый прекрасный вечер в компании брата и мамы. А потом и ночь, думая о тебе.
- Прости.
- За что ты просишь прощения? – он чуть сильнее прижал меня и провёл рукой от уголка глаза по щеке.
- За твою бессонную ночь и за волнение…
- Энжей, ты не понимаешь такие очевидные вещи. Я волнуюсь о тебе и всё. И мне не нравится, что какой-то парень ждёт тебя у подъезда, который, кстати, я даже не знаю, где находится. Зачем он приезжал?
- Он… - я вздохнул. – Я и сам не до конца понял. Последний раз, когда мы виделись, он точно сказал мне, что между нами быть ничего не может. А вчера сказал, что скучал. Я…
- Что он сделал? – немного грубо спросил Эмиль.
- Ничего, – я не хотел говорить ему, что Габриэль поцеловал меня. Мне не хотелось ранить его. Я пока не знал, как назвать то чувство, которое испытываю к Эмилю, но это больше, чем просто симпатия.
- Энжей… скажи просто, он поцеловал тебя или пытался сделать что-то большее? И не спрашивай, откуда я узнал, ты так прячешь от меня глаза, что очевидно что-то произошло.
Я опустил голову и прикрыл лицо руками, тихо прошептал:
- Поцеловал.
Я думал, он отпустит меня и отвернётся, а он вдруг подхватил меня за талию и пересадил к себе на колени. Его глаза были темнее грозового неба, и я чуть сжался.
Он притянул меня за талию вплотную к себе и, зарывшись рукой в моих волосах, чуть надавил на голову, и я устроил её у него на плече. Он вздохнул и тихо прошептал:
- Я не злюсь. Я расстроен. Он украл то, что принадлежит мне.
- Эмиль, я не ответил на его попытку.
- Я знаю, что такое, когда ты любишь, а тебя нет. Я знаю, как это, когда ты получаешь что-то желанное и потерянное. Мне жаль, что этот человек не понимает, что причиняет своими действиями тебе боль. Я не хочу, чтобы ты плакал. Особенно, из-за него, – чётко и спокойно произнёс он, а потом чуть повернул голову и мимолётно накрыл мои губы. – Я не могу обещать, что из-за меня ты не будешь плакать, я не могу обещать, что не сделаю тебе больно, ведь я всего лишь человек. Но я могу сказать, что со мной тебе будет лучше. Я окуну тебя в тепло и надёжность, ты поймёшь, что такое нежность. И я никогда не заставлю тебя делать что-то не по своей воле.
Я слушал его голос и уже тонул в надёжности и нежности, я улыбнулся. Пусть пока он не сказал что-то важное, утаил, но он сказал столько всего, и пока его слова не расходятся с делом.
- Эмиль, он почти ничего не значит для меня.
- Почти?
- Всё же это была мечта, и я думал, что любил.
- Тебе нужна другая орхидея, – уверенно сказал он.
- Ты моя орхидея… - сказал я те слова, которые не смог сказать вчера по телефону. Со своего ракурса я видел его губы, которые растянулись в нежной улыбке.
- Я уже целый букет.
- Для меня…

Вечером Эмиль уговорил меня остаться у них дома, не на ночь, конечно, но допоздна, как он выразился. Мы поужинали и уже собирались убирать со стола, как вернулась Диана.
- Добрый вечер, мальчики, – с улыбкой поприветствовала она нас.
- Мама! – воскликнул Ники и повис на шее у наклонившейся Дианы.
- Привет, – просто ответил Эмиль, подвигая мне чашку с чаем.
- Здравствуйте, – вежливо проговорил я. На самом деле после нашей вчерашней встречи мне было не очень уютно, но и игнорировать её серьёзный взгляд было глупо. Я же ничего такого не делаю, просто пришёл в гости. Но она улыбнулась мне и, подтолкнув Ники в гостиную, тихо проговорила:
- Наслаждайтесь и не обращайте на нас внимание. И, Энжей, прости меня за вчерашнюю грубость. Я не должна была так с тобой говорить.
- Ничего, я понимаю, это проявление материнской заботы, – она ещё раз улыбнулась и вышла, оставляя нас одних. Мы убрали стол, и Эмиль, взяв меня за руку, повёл к себе в комнату. На самом деле было немного не по себе, ведь дома были все, а я точно знал для чего мы туда идём.
- Энжей, ну чего ты? Я же не серый волк.
- А я далеко не красная шапочка, – он улыбнулся и мягко толкнул на кровать. Я растянулся поперёк неё и смотрел, как Эмиль аккуратно садиться рядом, а потом и ложиться на бок. Он медленно поднял руку и положил мне на грудь, провёл кончиками пальцев вниз. Я закусил губу.
- Я не сделаю ничего, – тихо проговорил он. А я даже не знал, хотел ли я, чтобы не делал. Мне просто было хорошо с ним, но всё же немного смущало, что мы не одни. Да и Ники может войти в любой момент, и как ему потом объяснить, что мы тут делаем?
- Эмиль, я ведь не девочка-девственница…
- Это я вижу, – он наклонился и мягко завладел моими губами. Рука продолжала своё путешествие вниз по моей груди, чуть задержалась на поясе джинсов. Я не смог сдержать стон, который он поймал своим ртом, когда его рука накрыла мой член. – Да, совсем не девчонка… - поддразнил он меня. Он немного прижался ко мне и зашептал: – Хочу убедиться, что это так, раздвинь для меня ножки…
Я знаю, что покраснел, но, чуть помедлив, я расставил ноги, он тихо застонал мне в шею. Пальцами лаская меня через джинсовую ткань, губами прошёлся по линии скул чуть прикусил мочку, поласкал языком. Я обхватил его за шею и прижался губами к его губам. Было так тепло, и постепенно я начал забывать, что мы не одни и что есть ещё какие-то факторы…
- Эмиль, – простонал я и немного оттолкнул его.
- Только не сильно кричи, а то мама не удержит Ники… а этот любопытный чертёнок влетит сюда… ммм…- я чуть сместился и лёг лицом к нему. Мы оба тяжело дышали и были возбуждены, об этом говорили его тёмно-серые стальные глаза, лихорадочно блестящие и чуть закушенная губа. Я поднял руку и запустил в длинные волосы, провёл вниз, резинка плавно сползла с них, и я смог легко пропустить пряди сквозь пальцы. Тяжёлые. Он спокойно лежал и только поедал меня глазами. Красивый. Я снял с него очки, взгляд слегка расфокусировался, но остался таким же блестящим.
Одну руку он положил мне на талию и мягко перебирал пальцами футболку, иногда касаясь кожи на пояснице. Второй, так же как и я, медленно гладил мои волосы и контур лица. Мы успокаивались. Потому что каждый из нас понимал, что сейчас не время. Но лишить себя наслаждения касаться друг друга, мы не могли. Поэтому перебирали волосы и нежно гладили кожу. Медленно он подался вперёд и накрыл мои губы, проскользнул языком в рот и погладил мой язык, так мягко и почти скромно, что я еле сдержал стон разочарования. Он улыбнулся в поцелуе. Да, я знаю, что неосознанно даю ему понять, что я не против близости. Не боюсь её. Но не сейчас. И мне нравится в Эмиле это его черта: понимание. Он понимает и принимает мой ответ, пусть телом, но откровенный.
- Энжей, не переживай. Я понимаю, что сейчас не совсем уместно моё предложение… но просто так твоё возбуждение я оставить не могу…
- Всё в порядке, – я попытался улыбнуться, но он снова поцеловал меня и тихо в самые губы сказал:
- Мне нравится твой румянец…
Чуть резко притянув меня к себе за бёдра, я даже пропустил момент, когда его руки оказались там, он вжался в меня и начал покрывать жаркими поцелуями мою шею. Я обхватил его за плечи дрожащим руками и опять уже второй раз за сегодня отодвинул от себя.
- Эмиль…
- Хорошо, я понимаю… сейчас… - он просто прижался ко мне всем телом и чмокнул в губы, нежно поглаживая по спине. – Это трудно, всё же мы взрослые мальчики… а я, по-моему, схожу с ума от одного твоего вида в моей кровати.
- Понимаю… возможно, стоит перейти на пол? – он засмеялся, тем самым нарушив ту атмосферу сексуального напряжения между нами. Но не отпустил меня на пол, а лёг на спину, потянул меня к себе, я устроился у него на груди.
- Тебе хорошо? – шёпотом спросил он.
- Очень. Я сам не ожидал такого от себя, – сказал я и напрягся.
- Чего не ожидал? Что будет так спокойно и приятно? – он продолжал нежно гладить меня по спине, не опуская руку ниже. Просто ласка.
- И то и другое… я не знаю, что меня сдерживает от того, чтобы действительно не раздвинуть ноги…
- Энжей, я попросил тебя об этом не для того, чтобы ты, краснея, вспоминал, какой я извращенец… - я знал, что он улыбается.
- Я не об этом…
- Я знаю. Но хочу услышать это от тебя…
- Я хочу тебя, – я услышал отчётливо, как он на несколько секунд задержал дыхание и как сердце ускорило свой ритм.
- А я тебя… хочу. Очень.
- Ты же понимаешь, что сейчас мы оба не сможем расслабиться, и у нас не получится…
- Тише. Ну, ты чего? Я же всё понимаю. И не заставлю тебя. – Я вздохнул и уткнулся лицом в его живот и тихо.
- Спасибо.
- Энжей, мне казалось, что ты понял меня, тогда, когда я говорил тебе это в первый раз? – чуть укоризненно проговорил он.
- Я понял. Хотел убедиться. – Он хмыкнул.
- Давай честно. Я схожу с ума от желания затащить тебя в постель. Но никогда не сделаю это против твоей воли. Сейчас ты был физически готов, но я просто чувствовал, как ты боишься. Хотя нет, это даже не страх… это нечто другое. Ты боишься осуждения. Но поверь, если уж моя мама сказала «наслаждайтесь», это значит, что ты получил зелёный свет. – Я приподнял голову и посмотрел в светлые глаза моего парня.
- Ты серьёзно думаешь, что я способен на это?
- На что? – чуть насмешливо спросил он.
- Эмииииль! – я застонал и снова уткнулся в его футболку.
- Ладно, я понял. И думаю, что нет, не способен, но вдруг… ты бы настолько забылся.
Я поднял голову и внимательно присмотрелся к нему, он пытался быть серьёзным и не засмеяться, а в глазах чертята. Я улыбнулся и чмокнул его в губы, встал, не давая вовлечь себя в очередной этап игр.
Он приподнялся с постели, а я, одёрнув футболку, вдруг застыл, смотря, как длинная чёрная прядь соскальзывает с плеча. Меня почему-то заворожило это зрелище. И я поймал себя на том, что представляю, как она так вот падает с голого плеча и мягко скользит по коже… Видимо, Эмиль уловил тот момент, когда я уплыл в свои мечтания… Я очнулся уже, когда он страстно целовал меня, стоя на коленях на кровати. Мы застонали, и я понял, что если сейчас не остановимся, то всё… прямо при маме и Ники… всё.
- Эмиль…
- Эн… я не могу… - так моё имя ещё не сокращали.
- Мне пора домой… - сквозь поцелуй попытался я. Он обнял меня.
- Да. Я провожу. Только не спорь. Я провожу до самого подъезда.
- Эмиль, в этом нет необходимости, – я не был против, просто не хотел, чтобы он возвращался один.
- Есть. Я не желаю, чтобы какие-то непонятные парни ждали тебя в темноте. И потом, после этого, ты плакал. Не хочу, чтобы ты проливал слёзы по недостойным. Да и вообще проливал слёзы… – твёрдо закончил он, и у меня не хватило сил что-либо возразить.
- Только потом, когда доедешь, позвони мне.
- Будешь волноваться? – чуть отстранившись и наклонив голову к плечу, лукаво сверкая глазами, спросил он.
- Очень. – Он удовлетворённо улыбнулся и, прикрыв глаза, вдруг как-то нежно проговорил:
- Я рад.

В метро я устроил свою голову у него на плече и всю дорогу наслаждался его теплом и нежностью его руки, которой он сжимал мои пальцы. Около подъезда не стояла чёрная машина и не ждал Габриэль. И этот факт обрадовал меня. Ведь это означало, что их встреча откладывается. Я видел, что Эмиль очень хочет встретиться для приватной беседы с моей бывшей симпатией. Да, сейчас, после близкого общения - при этой фразе я мысленно хмыкнул - я могу точно сказать, что Габриэль мне нравился. Очень. Но любовь… Так часто бывает, когда ты думаешь, что влюблён, а потом проходит время, и ты понимаешь, что это было некое подобие настоящего чувства. А я, целуя эти мягкие губы в темноте подъезда, подумал: «Не хочу подобия». Хочу, чтобы этот необычный парень с потрясающей выдержкой любил меня. Любил меня, как любит своего сводного брата. Я хочу хоть маленькую каплю той любви. Я со вздохом оторвался от его губ. Эмиль непонимающе дотронулся до моей щеки.
- Не лги мне, – вдруг вырвалось у меня. И я застыл.
- Энжей, я не могу пообещать тебе этого. Но могу сказать, что в своих желаниях я честен. – Я опустил глаза. Зачем я давлю на него, ведь он понимает, что я хочу услышать. Понимает, я по глазам, блестящим в темноте вижу это. – Эн…
- Ты так странно сокращаешь моё имя…
- Лаская не только руками и губами, но и вслух, – он чмокнул меня в висок и тихо продолжил: – Давай пока не будем спешить. Я понимаю всё, я чувствую тебя очень хорошо. И улавливаю изменения в тебе. Но, Энжей, я не хочу врать. А если я сейчас скажу тебе то, что ты так хочешь услышать, я не буду отличаться от всех остальных твоих парней. Ничем.
- Их было не так уж и много, – с обидой проговорил я.
- Хватит и одного для моей ревности. – Я вскинул голову.
- Эмиль, ну вот зачем ты это делаешь… Я не маленькая девочка, которая влюбилась в неподходящего парня… и которая плакала от его выходок, а потом встретила принца на белом Лексусе, и он ей говорит то, что она хочет… дозами причём! – он рассмеялся.
- Иногда мне кажется, что так и есть.
- Так, всё, иди домой, ревнивец! – он, улыбаясь, ещё раз нежно прикоснулся к моим губам и, развернувшись, пошёл на выход из темноты подъезда в темноту города. Остановился и проговорил:
– Я действительно ревную.
И вышел. А я стоял, как дурак, и улыбался.
Нет, я не строю иллюзий по поводу того, что ревнует, значит, любит. Нет. Просто он так странно выражает свою ревность… Ровно и с поцелуями.
Возможно, это только на первых порах, а потом начнёт запрещать мне носить обтягивающие джинсы и яркие футболки, но мне нравится, что он меня ревнует.
Улыбка не сходила с моего лица даже во сне и, встав на следующее утро и обнаружив, что в холодильнике как-то подозрительно мало еды, я всё равно улыбался.
Сходив в магазин и купив продуктов первой необходимости, то есть хлопьев и молока, а ещё чай и сахар, я возвращался всё с той же улыбкой, а заходя во двор увидел знакомую машину.
И улыбка медленно сползла с моих губ.
Дверь плавно отъехала вверх, и Габриэль вышел на улицу. А я лишь только что заметил, что идёт мелкий дождик и достаточно прохладно. Наши глаза встретились: в его была решимость, что в моих, я знать не хотел. Я остановился, сумка казалась очень тяжёлой. Он сделал несколько стремительных шагов и оказался около меня, раскрыл зонт.
- Привет, – спокойно без надрыва.
- Привет, – а я опять не знал, что сказать. Он потянул руку, я инстинктивно дёрнулся, но он всего лишь забрал сумку.
- Энтони… я просто хочу поговорить. Если не хочешь приглашать меня в свой дом, то просто давай поговорим в машине. – Я смотрел на него и боялся что-либо сказать. Что мне делать?
- Нет, – тихо одними губами, но он понял и нахмурился.
- Ладно, я понимаю, я вёл себя как скотина… Но ты тоже пойми меня, не каждый день узнаешь, что тебе нравятся парни, хотя всю жизнь думал, что любишь девчонок… - я не понимал, что он говорит. Мне было холодно, и я обнял себя руками. – Энжей…
- Габриэль, что тебе нужно?
- Я хочу поговорить.
- Я не понимаю. О чём нам разговаривать?
- Давай сядем в машину, тебе холодно… - и так он это сказал, с заботой. Я лишь кивнул. Мы прошли к его шикарной тачке, он щёлкнул брелком, двери поднялись вверх и я сел в тёплый салон.
Габриэль тоже устроился на водительском месте, включил тихую музыку и, откинувшись на сиденье, расслабился. Я же был жутко смущён и напряжён, а от этого ещё сильнее начинал нервничать.
- Габриэль, я всё ещё не понимаю, что тебе нужно.
- Знаешь, я ведь, и правда, не замечал тебя целых два курса. Ты был просто одногруппник. Но цветы… цветы меня интриговали, я всегда искал в толпе поклонниц девушку, дарившую мне эти цветы. – Я отвернулся к окну, а он продолжал: – Конечно, я был удивлён, узнав, что это ты, и ещё больше я был удивлён, когда Грета сказала, что я тебе нравлюсь, ты не просто даришь мне цветы… Энтони, посмотри на меня, – последнее он прошептал мне в ухо, я дёрнулся и обернулся. В его серых глазах было что-то странное – чуть маниакальное и в то же время какое-то нежное чувство. – Я скучаю по тебе. Не понимаю, но думаю о тебе постоянно.
- Габриэль, это просто глупо.
- Почему? – тихо спросил он. – Почему глупо… я немного не так, наверное, начал, но я ещё никогда не признавался… - зрачки заполнили светлую радужку, и он покачал головой. – Вообще ни в чём не признавался. Никогда.
- Не нужно. – Он чуть наклонился, и я понял, что мне не стоило садиться в машину, нужно уходить, я вцепился во влажные ручки пакета из магазина и отклонился.
- Энтони, я привык получать всё, что хочу, – очень спокойно проговорил он. Я хотел сказать, что не в этот раз, но промолчал.
- Габриэль, мне жаль, но у меня есть парень…
- Это тот брюнет с длинными волосами в очках… - он хохотнул. – Видел.
Его улыбка была настолько коварной, что мне стало ещё страшнее. Видел Эмиля?
- Ты что, следишь за мной?
- Нет. Просто случайно видел вас, когда он вчера провожал тебя. Он похож на меня, Энжей, – и так он это сказал, что я невольно задумался об этом. Похож, внешне, но не по характеру.
- Возможно, похож, но он в тоже время другой.
- Тебе виднее… Вы уже трахаетесь? – я, задумавшись, снова отвернулся к окну, но после этих слов резко повернул голову в его сторону и столкнулся с очень злыми глазами. Но, в отличие от глаз Эмиля, они были ещё светлее.
- Это не твоё дело, – ровно ответил я. Я всегда умел брать себя в руки, когда откровенно хамят. А Габриэль сейчас хамил.
- Ладно, извини. Мы с тобой мало общались, то есть, совсем не общались. Возможно, если мы немного погуляем, сходим куда-нибудь, будет легче понять меня. Энжей, как ты смотришь на то, чтобы пойти со мной на свидание? – вот так просто. Точнее, совсем не просто, это он сейчас прощупывает почву. Или, можно проще сказать, действует по схеме.
- Габриэль, ты забываешь две главные вещи. Я не твоя поклонница-девчонка, и вторая - у меня есть парень, – чуть насмешливо сказал я. Он прищурился.
- Ты отказываешь?
- Да, – тихо ответил я. И думал, он закричит или же снова нахамит, а он улыбнулся и наклонился ещё ближе, прямо в губы мне прошептал:
- Заводит… - я не успел сообразить и осознать, как он страстно смял мои губы, врываясь языком мне в рот и притягивая меня к себе. Я упёрся в его грудь руками и в отчаянье замотал головой. – Энтони, ну, тихо-тихо, прости… Снова потерял контроль. Прости.
Я смотрел на него и не мог поверить. Я любил, нет, мне нравился этот человек. За какие такие поступки, интересно? Почему?

Он смотрел на меня несколько секунд, а потом улыбнулся и прошептал:
- Поехали сейчас? Если ты не занят и тебя не ждёт твой парень, – я шокировано смотрел в его горящие глаза. Что? Нет!
- Нет. Я не могу. Габриэль, я только начал налаживать свою личную жизнь, почему я должен рушить всё ради твоей прихоти? – мне было интересно.
- Это не прихоть.
- Нет, это именно что прихоть самовлюблённого эгоиста, – я дёрнул дверь вверх, она плавно поднялась, на улице был сильный ливень, а я даже не заметил в тепле салона.
- Подожди. Промокнешь, – он тоже вышел, сразу открывая зонт, обежал машину и, подставляя зонт, взял у меня сумку. Мы в молчании подошли к подъезду. – Энжей, я понимаю, всё правильно, и, возможно, я сделал что-то не так… Давай я начну с другого конца. Мы могли бы быть друзьями. Наверное…
Я смотрел на него. И не мог понять, что происходит. Друзьями? С тем человеком, который тусит по клубам и барам, у которого таких друзей целая компания. Которому в жизни вообще не нужно ходить в магазин. И который никогда не знает проблем практически ни в чём… друзья? Я рассмеялся. Просто рассмеялся, складываясь пополам.
- Габриэль…- он откинул сумку и зонт и, прижав меня к стене, начал покрывать моё лицо поцелуями, жарко шепча:
- Такой красивый, загадочный, милый, нежный, восхитительный…
- И мой, – послышался очень сердитый голос за спиной Габриэля. А я смеялся и не мог остановиться. Сейчас прольётся кровь. Из-за меня, а я так и не могу взять себя в руки. Я понял только минуту спустя, что плачу, и у меня форменная истерика… Я медленно сполз по стене и прикрыл голову руками, заплакав.
А они стояли друг напротив друга, и дождь мочил их одежду. Да, они похожи. Даже сейчас, бросившись ко мне синхронно, поднимая с земли и что-то говоря в один голос. У обоих в глазах паника. А я реву. Смеюсь и плачу от разочарования в себе. Я такая тряпка.
- Так, бери сумку.
- Не приказывай мне! Энтони, маленький… - Габриэль.
- Руки, – процедил Эмиль сквозь зубы, подхватывая меня на руки и открывая подъезд ключом, который нашёл у меня в кармане Габриэль. Они занесли меня в подъезд. – Какой этаж?
- Ты что же, не знаешь, где живёт ТВОЙ парень? - ехидно.
- Мне ещё не доставляли такого удовольствия, пригласить в гости. Этаж?
- Да, пойдём. У него истерика, ему чай нужно попить тёплый, а то заболеет.
- Из-за тебя, между прочим.
- Нет. Виноват ты! – Габриэль открыл мою дверь, и я оказался на своём диване. Меня всё ещё колотила дрожь, и я иногда всхлипывал. Я истеричка!
- Всё, маленький, всё, Эн… успокаивайся, – тихо шептал мне Эмиль. Габриэль громыхал на кухне.
- Прости, – шмыгнул я носом.
- Давай сейчас успокаивайся, и ты не виноват.
Габриэль вошёл в комнату и, присев на корточки, протянул мне чашку. Я смотрел на него и не мог поверить. Почему вдруг такая забота?
- Выпей, – ситуация была абсурдной. Я взял чашку и сделал глоток. Сладкий, как я люблю. И глаза виноватые и у одного и у второго. И я, как дурак, улыбнулся. И у меня по щекам потекли слёзы.
- Энжей!
- Энжей! – в один голос.
Вот что делать? Они ведь ни понимают ещё, что случилось. А я понимаю: моя душа и моё сердце разделились напополам. Не разбились, биться там особо нечему, а разделились, и в каждом из этих кусочков поселился один из них. И что теперь делать, я не знаю.
Вот сейчас, сидя в их объятиях и тихо всхлипывая, я, как мог, отодвигал тот момент, когда нужно будет говорить. Говорить о том, что я не могу их разделить, старался, но не смог, стоило Габриэлю проявить каплю заботы и всё, мой закрытый бутон раскрылся ему навстречу. Ну, а Эмиль просто для меня очень важен. Хотя я тоже мало его знаю. Я вообще, получается, влюбился в незнакомых мне людей.
- Энжей? – тихо спросил меня Эмиль. – Успокоился…?
- Да, – это неизбежно.
- Поговорим? – так же тихо от Габриэля.
- Да, – это невозможно.
- Только давай ты умоешься и переоденешься.
- Ладно, только не подеритесь. И идите на кухню. Поставьте чайник, – они встали и вышли, не проронив не слова. А я вдруг подумал, что у меня всего две чашки и после этого разговора встанет вопрос о покупке третьей.
Я умылся и переоделся в почти белые джинсы и синюю майку. Надел тапочки и вошёл на кухню.
Они сидели друг напротив друга: Габриэль меланхолично рассматривал потолок, а Эмиль наблюдал за дождём, который закрывал вид из окна серой пеленой. Такой же серой как их глаза…
- Я думаю, что нам лучше всё решить один раз и больше не возвращаться к этой теме, – тихо начал я, прислоняясь к стене, потому что сесть было некуда, табуретки тоже было две. Эмиль перевёл на меня взгляд и протянул руку, но я помотал головой и, подойдя к подоконнику, сел на него. Они внимательно смотрели на меня. Я вздохнул. – Я благодарен вам, что вы не ставите мне условий. И, собственно, мой выбор будет только моим.
- Нет, – вдруг сказал Габриэль.
- Помолчи и дай ему закончить, – немного грубо от Эмиля. Я видел, какие тёмные у него глаза, он зол. И Габриэль зол, потому что радужка почти белая.
- Ребята, я не знаю, что мне делать… Я всю жизнь влюблялся не в тех парней. Меня вечно тянуло на натуралов или же на тех, кто совершенно мной не интересовался. Габриэль, мои цветы, которые я носил на твои выступления, были от чистого сердца, мне очень нравится, как ты поёшь… я восхищался тобой. И сегодня я впервые, возможно, понял, что ты мне, действительно, нравишься, – я видел, как он удивлён и рад. – Эмиль, я благодарен тебе за помощь и поддержку в ту минуту, когда мне, действительно, было плохо… я влюбился… сильно… и я не выдержу ни одного дня без вас. И вот, что теперь делать, я не знаю… Я понимаю, что вы сейчас вправе просто уйти. Потому что ни один из вас не сможет смириться с соперником. И я пойму это и приму… и… вот.
Я опустил голову и почувствовал, как слезы застилают глаза. Как мне становится физически важно, чтобы меня обняли. Как моё существо поглощает отчаянье от их молчания. А ещё я отчётливо услышал выдох.
- Всё, хватит плакать, Эн… иди сюда, – я поднял голову и увидел, как они оба улыбаются.
- Это круто… хотел одного парня получил двоих… - засмеялся Габриэль.
- И не мечтай. Меня ещё нужно убедить, что ты достоин! – парировал Эмиль.
- А ты не так прост…
- Эмиль–Брендан Макфирс.
- Габриэль де Латке, для друзей - Габи. Очень приятно познакомиться.
- Театр абсурда! – не выдержал я. Они улыбнулись.
- Просто не хотим, чтобы ты плакал, – серьёзно ответил Эмиль. - И пока ты не начал накручивать себя, отвечу на твой вопрос. Мы просто успели поговорить, пока ты был в ванной. И пришли к некому соглашению.
- Это сложно объяснить, но мы, действительно, похожи и даже больше, чем ты думаешь, Энжей, – продолжил Габриэль. – И, похоже, нам нравится один и тот же человек. Для меня, конечно, это ново… но я думаю, что всё новое это интересно…
Я молча подошёл к Эмилю, он притянул меня к себе и усадил на колени. Мои руки тут же оказались в ладонях Габриэля. Он наклонился и поцеловал мои пальцы. Я затаил дыхание. Было так странно…
- Это как сон, – проговорил я, смотря, как тот человек, по которому я сходил с ума два года, целует мои руки.
- Надеюсь, не кошмар? – улыбнулся Габи. Я теперь тоже могу называть его Габи!
- Это от тебя зависит, Габи, – хмыкнул Эмиль.
- О! Я буду ангелом… - вдруг у него зазвонил телефон, он, не отпуская мою руку, нажал на наушник. – Да? Хм… ладно. Через час, а лучше два. Пока.
- Знаменитость. Может, дашь нам автограф? – улыбаясь, спросил Эмиль. А мне казалось, что это действительно абсурд.
- Предпочитаю другой вид росписи… - он потянул меня за руку, и мне пришлось встать с колен Эмиля. Габриэль усадил меня на стол и встал между моих раздвинутых ног. Глаза блестят, на губах чуть лукавая улыбка, и я попадаю под её обаяние, как малолетняя фанатка. И, когда другая пара рук тянет меня назад, понуждая лечь на стол, я не сопротивляюсь. Только одинокая мысль пролетает и тут же исчезает «На столе».
Ловкие пальцы расстёгивают мне ширинку и чуть поднимают майку, горячие губы ласкают шею, когда я упираюсь затылком в твёрдую поверхность стола и выгибаю спину. Я чувствую, как Габриэль остановился в явном замешательстве.
- Эмиль, тебе придётся мне показать как… я, вообще-то, был натуралом… - чуть задыхаясь, проговорил он, я дёрнулся, но был удержан.
- Расслабься, Энжей, всё хорошо, – голос у Эмиля был хриплый, сексуальный.
Они поменялись местами, и я открыл от удовольствия рот в крике, которого не последовало, так как мои губы накрыли губы Габи, и он с наслаждением исследовал мой рот.
Нам никто не помешает здесь, никто не ворвётся на мои стоны.
Эмиль обхватил губами мою головку и медленно опустил голову, вобрав почти половину, приоткрыл рот, поласкал языком у основания.
- Ого! – вырвалось у Габи.
- Аааах, – я не смог сдержаться.
- Тебе нравится? – тихо прошептал он. – Глаза такие зелёные… такой красивый…
- Иди сюда, Габи, будешь учиться… брать в рот и доставлять удовольствие тому, кого так хочешь, – я видел, как у Габриэля посветлели глаза, но он промолчал и лишь обошёл стол. Я приподнялся на локтях. Мне было так интересно, как из натурала получается гей.
Он наклонился над моим членом и робко высунул язычок, дотронулся до головки, Эмиль нежно поглаживал низ моего живота и держал мой оргазм в своих пальцах.
- Обалдеть… - шокировано проговорил Габи.
- Потом поделишься с нами своими впечатлениями от первого минета. Глубже бери. – Я думал Габриэль огрызнётся, но он послушно взял головку в рот, я выгнул спину и запрокинул голову назад. Было хорошо, а когда Эмиль заменил руку губами, и они вдвоём начали ласкать меня, я не выдержал.
- Ахм… ааах… дааа… - я расставил ноги чуть шире и снова упал на стол. А они творили что-то нереальное с моим телом, я весь горел и чувствовал, что осталось совсем чуть-чуть. – Немножко! – вскрикнул я.
- Хочешь сперму? – спросил, задыхаясь, Эмиль.
- Хочу, – так же хрипло ответил Габриэль.
- Глубже бери… - и Габи взял ещё чуть глубже, погружая мой член в тепло своего рта. И я не выдержал, кончил. Услышав, как Габи удивлённо задохнулся.
- Глотай, глупый, – почти нежное от Эмиля, я снова приподнялся и увидел то, что потом будет сниться мне ночами. С губ Габриэля розовым языком снимал мою сперму Эмиль. Это так завораживало. Они оба были возбуждены, я это видел. Я медленно слез со стола, подтягивая джинсы, и опустился на пол на колени. Провёл руками по бёдрам моих мальчиков и ловко расстегнул пуговицы и молнию на их ширинках. На Габи не было нижнего белья, я ухмыльнулся. Освободил их возбуждённые члены и поцеловал каждый чуть ниже головки.
- Оу… - я услышал, как со стола около мойки полетели вилки, Габриэль облокотился на него и смахнул всё на пол. Я поднял голову посмотреть на них, Эмиль заткнул Габи поцелуем, таким грубым, что Габриэль потерялся в нём. А я взял его член в рот и вобрал больше половины, рвотные рефлексы давно уже меня не беспокоили. Рукой поддерживая его и лаская ладонью яички, а второй лаская член Эмиля. Через минуту я поменял их местами, это было действительно круто. Я так давно этого не делал и мечтал так давно.
- Чёрт! – Эмиль запустил в мои волосы руку и притянул ближе, я не сопротивлялся. Его головка уперлась в горло, я сделал несколько глотательных движений. –Эн…
После этого я слегка потерялся в ощущении. И очнулся только тогда, когда почувствовал вкус спермы на губах и её тёплые следы на лице.
- Какая прелесть… - Габи присел около меня на корточки и поцеловал прямо в губы, вообще, ему должно быть противно, но, по-видимому, не было. Эмиль тоже целовал меня в скулу, переходя к губам. Я высунул язычок, и мы ласкались втроём. Было так хорошо. Пусть немного неправильно и как-то скомкано, но хорошо. – Энтони…
- Надо бы умыться, – тихо проговорил я.
- Надо. Идите, я пока всё же поставлю чайник, – улыбаясь, проговорил Эмиль и помог мне подняться, подтолкнул к выходу из кухни.
Мы молча прошли в ванную и умылись. Я подал Габи чистое полотенце и уже собирался выйти, как он поймал меня за талию и, уткнувшись в волосы, тихо начал говорить:
- Энтони, ты не думай, прошу, что это шутка или спор… или что я несерьезно. Я сам не могу объяснить, что происходит у меня внутри, когда я вижу тебя, а когда не вижу ещё сильнее, как буря. И сегодня я приехал с намереньем увезти тебя. Даже если бы ты сопротивлялся. Энтони, маленький, но то, что произошло в корне меняет всё. Я не смогу часто быть с вами… у меня турне скоро, но я бы очень хотел, чтобы ты был моим. Пусть частично, но добровольно. Эмиль мне не нравится, но, если ты будешь с ним, ты будешь как за каменной стеной. Он поможет и защитит. Я тоже могу, но для этого тебе придётся поехать со мной. А я не хочу, чтобы из-за меня и моего образа жизни, ты рушил свою только начавшую налаживаться жизнь. На следующей неделе у меня турне, пока на четыре месяца, а там как получится, – он замолчал и поцеловал меня в макушку.
- Габриэль, ты хочешь, чтобы мы ждали тебя?
- Если это возможно, – я развернулся к нему лицом и посмотрел в глаза. Он был серьёзен и улыбался уголками губ. Так близко к нему я никогда не был. Я приподнял руку и медленно провёл по контуру его лица. Он прикрыл глаза пушистыми ресницами. А я вдруг вспомнил о том, как думал, какие у него губы на вкус.
- Ты не куришь? – вдруг спросил я.
- Это плохо для связок. Я бросил, – я улыбнулся. И, чуть привстав, поцеловал его в губы. Теперь можно. Это уже не тот вид предательства. Он притянул меня и запустил руку в волосы, отвечая страстно и несдержанно. – Энжей, так что ты мне ответишь?
- Я подожду, – просто ответил я.
Я знаю, что мне ещё предстоит поговорить с Эмилем. Поговорить обо всём, что произошло здесь. Поговорить о нас.
Но сейчас, сидя за столом и распивая чай втроём из двух чашек, я просто улыбался. Нужно купить ещё одну.

Прошло два дня. Я совершенно запутался во всём, что происходило вокруг меня, а происходило явно что-то ненормальное. В тот день, когда мы дорвались до тел друг друга, и я сделал минет, нет два минета сразу… своим парням? Они поругались. Не прошло и получаса, как они сцепились языками, и всё перешло в крики, я не ожидал такого от Эмиля.
Он казался мне всегда спокойным и сдержанным на такие эмоции, ведь даже Ники не мог вывести его из себя! А тут, они так кричали и в тех фразах, которые бросали друг на друга, я понял: что совершенно не знаю этих людей. Они были мне чужими.
Я всю жизнь жил с бабушкой, а она никогда не повышала голос, даже если я делал что-то не то, она объясняла спокойно. Я не привык к крикам и ссорам.
И, когда они начали кричать, я испугался и первые десять минут просто приходил в себя. А потом выставил их. Обоих. Сполз на пол около входной двери и расплакался.
Не знаю, почему мне показалось тогда, когда они ласкали меня на моём кухонном столе, что это предел всех мечтаний. Я подумал, что у меня может быть счастье из двух парней. Так не бывает, не со мной.

Сейчас я сидел на кухне и меланхолично водил по чуть шершавой поверхности стола пальцем. Передо мной стояло две чашки и стакан. Чашка с синим цветком – Габриэль, чашка с розой – Эмиль. А вот пустой стакан получается я.
Я точно такой же, как этот синий стакан из старого сервиза, который я расколотил однажды, уронив поднос, на котором он стоял, и бабушка просто покачала головой и попросила убрать осколки. А этот стакан остался, со временем немного слезла краска и откололся кусочек от ободка. Я иногда пью из него воду, когда болею, и вспоминаю бабушку…
Я такой же, как он, пустой и облупившийся, и, возможно, моё счастье быть наполненным раз в год или немного чаще – это и есть предел мечтаний.
Я вздохнул и встал, сегодня я никуда не пойду, хочу побыть один, хотя в таком состоянии я уже два дня.
Прохожу в комнату и направляюсь к двери, которою я не открывал уже несколько месяцев.
Она не скрипит, а легко отворяется после поворота ключа в замочной скважине. И наполняет меня не запахом пыли, а ароматом детства. Странно, здесь ничего не изменилось со смерти единственного человека, который, возможно, действительно любил меня.
Трюмо и столик перед ним, расчёска и заколки…
Бабушка…
- Привет, – я никогда не захожу далеко, просто сажусь на пороге и смотрю, и мне всё кажется, что вот она сейчас выглянет из-за ширмы около кровати и улыбнётся, и весь мир будет в этой доброй улыбке. – Я вот снова совершил глупость. Пришёл поделиться. Ты всегда говорила, что я странный и не понимала моих наклонностей, но не осуждала. И я был благодарен тебе за это, бабуль.
Я прислонился затылком к стене около двери и закрыл глаза.
- Знаешь, я влюбился, ба. Но никак не могу разобраться в кого и насколько сильно. Они для меня один цветок, как-то так получилось, что они слились. Но оказалось, что в реальности они несовместимы и вместе не могут быть. Настолько разные… ба, я так устал и запутался. Я думал, они хоть позвонят и извинятся, но нет. А я совсем не знаю, что мне делать.
Знаешь, ба, тебе бы было весело, ты бы узнала, какие они, и смеялась бы над моим выбором. Они похожи… очень, чисто внешне почти один в один. Только глаза немного различаются по цвету. Серый и стальной. Так красиво. Ба, я, наверное, утомил тебя своими слезливыми рассказами? Да и сам устал уже… Нет так нет, помнишь, ты всегда говорила: умей получать отказ, Энтони. Я так и не научился до конца, ба.
Я встал и снова закрыл дверь. Ну, что же пора бы, наверное, сходить и купить себе что-нибудь поесть, а то я как-то и забыл, что живой.
Окинув себя взглядом, я нахмурился, на мне были всё те же джинсы и всё та же футболка. Хм…
Приняв душ и переодевшись в чёрные джинсы и зелёную футболку с белыми буквами на спине, я накинул зелёно-синюю ветровку и, взяв пакет, пошёл в магазин.
Погода сегодня опять не радовала, но сейчас она точно соответствовала моему настроению, и мелкий дождик совершенно не мешал мне. В магазине как всегда было много народу, и я вдруг вспомнил, что сегодня суббота. И можно пойти в парк… а потом тут же вспомнил, что лучше этого не делать, пока или совсем не делать.
Вернувшись домой, я быстро сварил макароны и, залив их кетчупом, съел, даже не почувствовав вкуса. Да, я докатился до того, что ем, не чувствуя - что и смотрю - не видя. Звонок в дверь я услышал тоже только с третьего раза. Спокойно встал и пошёл в коридор, открыл. На пороге стояла Мадлен.
- Энжей! Ну, слава Богу, ты в порядке, – она толкнула дверь и обняла меня. А я вдруг расслабился.
- Что случилось, Мадлен? – тихо спросил я.
- Что случилось? Ты не отвечаешь на звонки уже два дня. На работу не пришёл, а вчера была твоя смена, но это не главное! Ты странно выглядишь, Энжей, что случилось? Говори, я же вижу.
Она разделась и потащила меня на кухню, включила чайник и, присев, посмотрела на композицию из двух чашек и стакана. Потом внимательно на меня.
- Всё хорошо, Мадлен. Просто у меня небольшие неприятности. В университете.
- А вот врать ты так и не научился. – Я отвёл глаза и машинально схватил стакан в замёрзшие пальцы.
- Личные проблемы, Мадлен. Я выйду сегодня на работу.
- Да разве в этом дело, глупый, дело в том, что ты выглядишь как оживший мертвец. Кто из них сделал тебе больно?
- Оба.
- Мальчишки. Энжей, а поехали в ресторан, там сегодня у Яна день рождения, отдохнёшь немного, отвлечёшься. М? – я взглянул на неё, немного подумал и кивнул.
В конце-то концов, что я теряю?

Вечер, действительно, был великолепным, я немного отвлёкся, и абсент прекрасно помог мне выгнать тяжёлые мысли из лёгкой головы. Было весело, я смеялся и танцевал.
Уже поздно, после закрытия, меня проводили домой и уложили в кровать заботливые коллеги по работе. Без намёков и приставаний, без косых взглядов и криков. И я, отрубаясь, улыбался, мне было приятно, что я кому-то нужен, да просто как друг.

Открыл глаза от резкого стука в дверь, колотили так, что, наверное, уже соседи повыскакивали на площадку. Я встал и, пошатываясь, пошёл открывать, когда дверь открылась, меня со словами:
- Чёрт задери всё на свете, ты выводишь меня из себя! – втолкнули в квартиру, я мельком уловил знакомый аромат и увидел длинные чёрные волосы. Был перекинут через плечо и брошен на диван. Придавлен руками. – Сколько можно прятаться!?
Я смотрел на Эмиля и не мог поверить, он был в бешенстве. Глаза сверкают, щёки покрыты румянцем, волосы распущены и сейчас закрывают мне обзор.
- Эмиль.
- Совершенно верно! Кого-то ждёшь ещё? – а потом вдруг он посмотрел на меня и вздохнул. – Ты что, пьян?
Отпустил меня и сел рядом, протянул руку в кожаной перчатке и провёл мне по предплечью. Выдохнул.
А я лежал и смотрел в потолок.
- Почему ты здесь? – нарушил я тишину, его рука на миг прекратила своё путешествие по моему телу, но потом пошла вновь, остановилась на щиколотке.
- Потому что, мне не всё равно.
- Что не всё равно?
- Ты мне не безразличен.
- Три дня прошло, – тихо сказал я и отвернулся от созерцания потолка. Посмотрел на него.
- Я вообще-то в парке каждый день тебя ждал. И звонил, но твой телефон не отвечал, – он успокоился и скинул куртку на пол, но перчатки оставил. Наклонился, смотря мне в глаза. – Ты плохо выглядишь.
- Мне плохо, – просто ответил я.
- Я знаю, что не нужно было позволять ему то, что позволил. Но я думал он воздержится от ругани.
- Не только в этом дело, Эмиль, – я отвернулся от него. Он мягко повернул моё лицо обратно и тихо прошептал:
- Прости.
- За что ты просишь прощения? – кожа перчаток была такой мягкой, но я не понимал, почему он их не снимает.
- За то, что три дня ждал твоего шага, за то, что забыл, насколько ты хрупкий, и ещё за то, что так и не сказал, почему я не хотел спешить с сексом… - он убрал руки и тихо продолжил. – Очень сложно найти правильные слова… но начать нужно, наверное, с того, что, когда я увидел тебя, я сразу подумал о том, что ты мне подходишь. Не решался действовать сразу, боялся спугнуть. Потому что в твоих глазах было столько печали. Я хотел, чтобы ты привык ко мне… но, видимо, права моя мама, говоря мне, что ложь вначале отношений ни к чему хорошему не приводит… Ты такой нежный, Энжей, потрясающе красивый, тебя нужно носить на руках. Габриэль не подходит тебе не потому, что я так говорю, а потому что его самого нужно носить на руках. Он не сможет восхищаться кем-то другим. Но речь сейчас не об этом… - он сел ровнее и облокотился на спинку дивана около моих ног, взял мою ногу за лодыжку и положил к себе на колени, погладил стопу. Я прикрыл глаза.
- Мой первый сексуальный опыт был не совсем удачный… но с него всё и началось. Мне нравится причинять боль. Не просто боль, а играть с телом партнёра так, что он получает удовольствие от этой боли. Я садист. В жизни, вне постели, я очень сдержан и даже мягок, ты сам прекрасно это видишь, но стоит пересечь черту моей спальни, и во мне просыпается это неповторимое чувство обладания. Я не хотел вот так говорить тебе об этом и напугать в постели тоже не хотел, но, Энжей, я вижу, как ты запутался. Как решил, что ты получил счастье в двойной порции. Малыш, это не так… Я не возьмусь судить «звезду». Вообще не хочу о нём говорить. Сейчас я пришёл сюда, чтобы поговорить о нас. Энжей?
Я молчал, лежал и думал. Садист? Так просто говорящий о своих сексуальных пристрастиях молодой человек… И его мать знает об этом. И зеркало в комнате не просто так…
- Почему ты не снимаешь перчатки? – вдруг спросил я и присел, он повернулся ко мне и стянул одну, медленно палец за пальцем обнажая содранные костяшки. Они подрались.
- Лицо не трогал, – и стальную радужку закрыл чёрный зрачок.
- Что ты сделал с ним? – а что он ожидал после его рассказа.
- Лишил его девственности, – спокойно сказал Эмиль, я вскочил и навис над ним.
- Эмиль! Ты изнасиловал Габриэля?! – я потрясенно смотрел на него.
- Нет, конечно, я не могу изнасиловать того, кого даже не хочу. И я не насильник. А имел в виду я то, что он впервые получил за свой поганый язык, – и после этих слов он притянул меня к себе и посадил на колени. – Маленький, ты боишься меня?
- Нет. Просто ошарашен немного… Не ожидал. Чужая душа потёмки…
- Я приоткроюсь, если ты захочешь заглянуть, – спокойно проговорил он, чуть наклонил голову к плечу и улыбнулся. – Но не сейчас.
- Эмиль, я немного не понимаю, чего ты хочешь от меня?
- Сейчас… Ты умываешься, приводишь себя в порядок, завтракаешь, и мы идём гулять. Потом забираем Ники, который просто до криков и до слёз по тебе соскучился, изрисовав все обои за диваном твоими портретами. И гуляем, потом проводим тихий вечер у нас дома, я кормлю тебя и отпаиваю вкусным чаем, и ты остаёшься на ночь… если захочешь, – я смотрел в его стальные глаза и тонул. Как такое возможно? Я страдал так сильно тут, в тишине, и потом приходит он и всё вроде нормально, и я даже не думаю о Габриэле, но мне немного страшно…
А он как будто ловит этот страх в моих глазах и шепчет:
- Я буду делать всё постепенно… ты привыкнешь, тебе понравится… Я научу тебя наслаждаться… - он говорил не искушающе, нет, скорее мягко и успокаивающе.
- Эмиль, я совершенно не знаю, чего хочу, мне нравятся наши прогулки и твои поцелуи. И мне понравилось то, что произошло три дня назад в моей кухне.
- Послушай, малыш, я же не заставляю тебя на мне жениться… Если тебе не понравится, я отпущу… Хотя вру, не отпущу, – последнее он сказал очень серьёзно, смотря мне в глаза.
- Почему ты думаешь, что я подхожу тебе в сексе? Может, я люблю быть только сверху? – я чуть улыбнулся.
- О, поверь мне, ты не любишь… - улыбка на красивых губах стала шире, а интонация чуть сексуальней. – И сверху ты будешь только при одном условии, когда мой член будет в тебе, – сильные руки сжались на моей заднице. Глаза напротив стали тёмными. Я кашлянул, и он выплыл из своих грёз и отпустил меня, я встал и медленно пошёл в ванную.

Выйдя, я обнаружил, что моя кровать убрана и на ней лежат джинсы и джемпер. Одевшись, я прошёл на кухню и замер. Эмиль разговаривал по телефону, помешивая что-то в сковородке, в чашках, стоящих на столе, был чай. Он так вписывался сюда. Садист? Хм, как же так может быть? Он такой мягкий человек снаружи, а внутри оказывается у него столько всего, что познать за один раз не выйдет. А хочу ли я познавать?
- Всё, мама. Да попозже, потеплей одень его, а то там всё же сыро. Да. Угу. Буду осторожен и не сделаю ему больно, – я улыбнулся. Он нажал на отбой и повернулся. – Знал, что тебе идёт шоколадный цвет.
- Мама волнуется? – спросил я, садясь за стол.
- О тебе, – серьёзно ответил он.
- Со мной всё в порядке, – он разложил омлет и сосиски на тарелки и тоже сел напротив. – Приятного аппетита.
- И тебе, – а сам не ест, а просто наблюдает за мной, а мне почему-то так хочется есть. – Давно ты голодаешь?
- Вчера первый раз поел… - ляпнул я и замолчал. Вскинул на него глаза, Эмиль сидел и очень внимательно изучал вилку.
- Я больше не хочу заставлять тебя страдать, морально… - это поправка его была такой странной. - … поэтому давай договоримся говорить всё друг другу. И если тебе сейчас что-то интересно, то я отвечу. И я не хочу, чтобы из-за вспышек и ора ты страдал. А уж не «ел», это вообще ни в какие ворота, Энжей.
- Я понимаю, но мне было так плохо.
- Поешь, – сказал он чуть сердито.

Мы гуляли по аллее, он рассказывал мне о своём прошлом, о маме.
- Она всегда любила шить, и, когда ей предложили открыть своё ателье, она была на седьмом небе от счастья. И вся забота о Ники легла на мои плечи…
- Трудно было? – с улыбкой спросил я.
- Их было двое… - очень тихо ответил он.
Я застыл. Остановился и повернулся в его сторону. Вот сейчас он открывает мне что-то о себе, а я не могу понять.
- Что? – очень тихо спросил я.
- Двое. Двойняшки - мальчик и девочка, – он прислонился к дереву и мягко потянул меня к себе, я, не сопротивляясь, позволил укрыть меня в объятиях. – Прелестные, смешные… им было два, когда я, гуляя с ними, не уследил. Машина просто переехала её и умчалась, даже не остановившись. Я не знал, что делать, и в тот день во мне что-то сломалось, врач из скорой помощи так и не смогла отнять у меня Ники, которого я прижимал к себе всё то время, сидя у кровавого месива. Это был удар для нас. Ники не разговаривал около года. Мама ушла в работу. А я впервые попробовал секс. Я уже говорил, что первый опыт был просто ужасен, но с него всё и началось. Точнее, со смерти моей сестры, в которой целиком и полностью виноват я, – он замолчал и уткнулся носом мне в волосы. Я тоже молчал.
Что я мог сказать ему. Эти жалкие слова «Мне жаль» или «Соболезную». Они всё равно не покажут всего моего шока и печали. И я просто поднял лицо и поцеловал его. Он немного помедлил и впился в мои губы. Жёстоко и почти кусая.
- А как сейчас Ники? – тихо спросил я, когда он позволил мне вздохнуть.
- Психолог говорит, что травма не залечится так просто… это же не порез. Но постепенно он забывает, и из памяти стирается, что их должно быть двое. Нам сложнее с мамой. Мы будем помнить всегда. Может, однажды мама расскажет Ники правду. Но это будет не скоро. Не замёрз?
- Нет, всё в порядке. Эмиль, может, не стоило вспоминать такие вещи?
- Я хотел рассказать раньше, но почему-то не смог, а сейчас мне легче, ты уже почти всё обо мне знаешь, – он улыбнулся, смотря на меня. Садист? А ведь он совершенно нормальный человек, и эта его черта мне нравится. Он опять что-то уловил в моих глазах.
- Тебе не даёт покоя моё первое признание? – насмешливо.
- Да. Не могу найти ответа на вопрос. Слишком много несоответствий.
- Да. Это так. Останешься сегодня у меня?
- В зеркальной спальне? – я прищурился.
- И не только…
- Что, у тебя там ещё что-то есть? – мы засмеялись.
- Я припрятал набор BDSM-щика в ящике прикроватной тумбочки, – и вдруг он перестал смеяться и, схватив моё лицо двумя руками в кожаных перчатках, сказал прямо в губы. – Боже, Энжей, как же я хочу тебя! – и снова впился мне в рот. Я тонул, как уже много раз, тонул в нём. Мы целовались, точнее, сейчас он, понемногу отпуская себя, показывал мне, насколько он жаждет. Это было несравнимо с тем, что было раньше. Немного грубо, но в тоже время очень аккуратно. Можно подумать, что безэмоционально, но со страстью. Как в нём всё это уживается? Я застонал в его рот, когда он, притягивая меня ближе, погладил мою ширинку.
- Эмиль, мы на улице… - попытался я.
- Забылся, – дыхание немного сбилось. – Хочешь, сходим в планетарий? –вдруг спросил он.
- Чтобы ты мог без опасения меня целовать в темноте?
- Нет, чтобы немного окрасить твои будни романтикой, – просто ответил он. Я ещё больше путался и совершенно не знал, что хочу, но кивнул и он повёл меня в планетарий.

Было так мило, когда он взял меня за руки и посадил в кресло, а я расслабился и даже не заметил, как погрузился в полудрёму. Разбудил меня мягкий поцелуй в висок. Я открыл глаза и увидел смеющиеся серые глаза, нет, не серые, а стальные.
- Просыпайся, спящий любитель планет.
- Мммм… уснул. Надо же, – я потянулся.
- Пойдём, мама звонила, просила купить Ники груши, – он вдруг наклонился надо мной и поцеловал. – Я держался, сколько мог.
- Долго же ты… - обнимая его за шею и открываясь для него, проговорил я.

Как только мы вошли в квартиру, в меня врезался плачущий комок из платиновых волос и мягкого костюмчика синего цвета.
- Энжей! – всхлипнул Ники. Я поднял его на руки, он обвил меня маленькими ручками, в глазах были и восторг от моего появления, и слёзы оттого, что я так долго не приходил, и любовь. Такая чистая, незамутнённая ничем. Так любят только дети. Моя бабушка говорила, что только ребёнок может показать, что такое настоящее чувство доверия и любви. Он всхлипнул ещё раз и из глаз полились слезинки.
- Маленький, я пришёл, всё, успокойся. – Эмиль подал мне платок, и я аккуратно вытирал бегущие слёзы.
- Ты не уйдёшь!? Будешь с нами? Со мной и с Эмилем? – и вот что ответить на эти вопросы. Дети умеют загонять в угол взрослых разумных людей.
- Я останусь, – ответил я, улыбнувшись. И встретился со стальным, очень серьёзным, взглядом.
- Здравствуйте, Диана.
- Здравствуй, Энжей. Проходите, мальчики, будете кушать? У нас сегодня лазанья. – Но я уловил вздох облегчения, видимо, Ники превзошёл сам себя. Он постепенно успокаивался, но с моих рук категорически не слезал, уткнувшись холодным носиком в шею, сопел и цеплялся за мой джемпер.
- Ники, я тут. Может, покажешь мне, что рисовал всё то время, пока мы не виделись? – он вскинул головку и улыбнулся, слез с моих рук и, оставив меня сидеть на диване, убежал в свою комнату.
- Он соскучился, – ставя тарелки на столик, сказал Эмиль. Я сглотнул. Почему-то жутко хотелось есть. – Проголодался?
- Немного.
- Поедим, и можно будет пойти на площадку. Если не устал, и я тебя не очень утомил. – Я покачал головой. В комнату вбежал Ники с охапкой листов и какой-то коробкой. Эмиль подхватил его и посадил рядом со мной, а сам сел напротив и взял свою тарелку.
- Вот! Энжей, это ты и это тоже, а вот это я и ты, и опять ты и Эмиль, и я и ты, и ты и я, и просто ты… - тараторил малыш. Я перебирал рисунки, а Ники прислонился к моей руке и вцепился маленькими пальчиками в рукав, прижимая другой коробку к себе.
- Спасибо, Ники, очень красивые рисунки, особенно вот этот. – Я показал ему тот, на котором мы были втроём, Ники был нарисован посередине. И мы с Эмилем держали его за ручки.
- Правда? – тихо спросил он.
- Да, правда. А что у тебя в коробочке?
- Это подарок тебе, но я не отдам, пока ты не поклянёшься, что больше не уйдёшь так надолго, – очень серьёзно проговорил ребёнок, смотря своими большими серыми глазами на меня. Я молчал, а его глаза увлажнялись.
- Я не уйду так надолго.
- И будешь играть со мной!
- Хорошо.
- И… любить моего брата? – я шокировано смотрел на него, перевёл взгляд на спокойного Эмиля. И столкнулся с серьёзными глазами его мамы. Что мне ответить? Я понимал, что нельзя обманывать ребёнка, но этот чертёнок, загнал меня в угол.
- Ники, нельзя спрашивать такие вещи, – вдруг очень ровно сказал Эмиль. – Он должен сам решить, с кем ему играть и кого любить.
О! Боже! Я опустил голову, я не могу посмотреть на него. Ники открыл коробочку и достал оттуда лошадку, немного неказистую, голубого цвета и с белой гривой. И с коричнево-зелёными глазами. Я улыбнулся и взял ее в руки.
- Нравится? – шёпотом спросил меня Ники.
- Очень, маленький.
- Эмиль сказал, что ему тоже… Энжей, я не буду плакать, ты только не уходи, – шёпотом и смотря мне в глаза. Я знаю, что он не понимает, что просит, и я знаю, что Эмиль тут не при чём. И что история, рассказанная им, тоже. Я просто не могу отказать ему. Зачем ранить его. Зачем делать наперекор себе. Ведь я хочу остаться.
- Ники… - начала было Диана, которая всё это время тихо просидела в кресле и пила чай.
- Я останусь. И не уйду, а завтра провожу тебя в садик.
- Я люблю тебя, Энжей, – тихо, без надрыва, а я просто прижал его к себе и поцеловал в платиновые кудри.

Мы спокойно поели, и даже Ники поклевал что-то с моей тарелки, потом он торжественно помогал мне мыть посуду.
- Я тоже не буду плакать, если ты останешься, – прошептал Эмиль мне на ухо, когда Ники умчался одеваться на улицу. – Ты не должен потакать ему.
- А тебе? – насмешливо спросил я.
- А мне тем более, я уже взрослый мальчик и всё пойму, всё, кроме одного – отказа.
Он прижал меня к мойке и воспользовался тем, что руки у меня были в пене, залез горячими пальцами мне под джемпер. Погладил пресс и поднялся чуть выше и вскользь прошёлся по соску. Я закусил губу.
- Эмиль, мы не одни.
- Я знаю, – убирая руку, проговорил он. – Мне так хочется завалить тебя на стол…
- Это мы уже проходили, – улыбнулся я.
- Не напоминай. Я был в таком бешенстве.
- Но вёл себя сдержанно.
- Нет, не совсем, просто мне так и хотелось… - а вот, что хотелось, я так и не узнал. На кухню вошла Диана и многозначительно показала глазами на выход. Я сполоснул, вытер руки, и мы вышли, Ники был уже одет и держал ведёрко в руках. Сегодня Диана одела его в леопардовую курточку и серые штанишки, жёлтые сапожки, на голове была шапочка с помпоном.

Он улыбался и чирикал всю дорогу до парка, потом мы лепили куличики и даже попытались построить замок, но терпения у Ники не хватило, и он убежал кататься на качелях, но то и дело прибегал, смотрел на меня и убегал обратно.
- Почему ты мне не сказал, что он переживает так сильно? – спросил я Эмиля. Мы сидели на нашей лавочке, я устроил голову на его плече и наслаждался покоем. Да, именно это чувство было сейчас во мне. Мне было спокойно с ним.
- Это было бы давлением на тебя, ты и так не знаешь чего хочешь, а если бы сказал о Ники, было бы только хуже. Да и сейчас не всё в порядке, я же вижу. Ты боишься и думаешь, что поступаешь неверно.
- Я не знаю, Эмиль, я просто запутался, вот и всё.
- В чём? – он погладил меня по голове, перебирая мои пряди. Руки опять были в перчатках.
- Наверное, в выборе, говорят, что есть люди, которым лучше не давать выбирать что-либо. Я отношусь к этим людям, хотя раньше считал, что нет. И вот мне предложили выбрать меж двух парней, а я не смог. И я даже не знаю, к чему это приведёт меня, да и вас.
- Малыш, давай разберёмся, если хочешь? – я вздохнул.
- Ты сейчас начнёшь анализировать. Но со своей точки зрения, Эмиль. А я не могу разобраться. Ведь до того, как меня накрыла истерика у подъезда, я точно знал, что хочу быть с тобой.
- Тогда, что изменилось после?
- Габриэль вдруг показал себя с другой стороны. Я не знал раньше, что он может быть таким заботливым и добрым.
- Понятно. Ты сейчас думаешь о нём? – после нескольких минут молчания спросил он.
- Нет. Сейчас мне хорошо с тобой.
- Тогда в чём проблема?
- Я боюсь, что, если он приедет и скажет «Поехали со мной», я поеду. А потом буду мучиться, и думать о тебе и Ники.
- Ты до сих пор любишь его?
- Я не уверен, что это была любовь и есть ли сейчас, вообще хоть что-то в моей затуманенной голове.
- За любовь отвечает сердце, Эн, – я вздохнул и приподнял голову. Он смотрел на играющего Ники и не моргал.
- Я знаю, – прошептал я.
- И что тебе говорит этот орган?
- Не знаю… оно не то что молчит, оно шепчет, а я не могу разобрать его слова.
- Так… прислушайся, – просто ответил он.
Я вздохнул и уткнулся носом в его плечо. Он сейчас медленно, но верно подталкивает меня к выбору.
- Эмиль, я останусь сегодня у тебя и…
- Если захочешь. Я уже говорил, что не смогу сдержаться, но, если ты не захочешь сам попробовать что-то новое, я настаивать не буду.
- Я пока не знаю. Мне почему-то так сложно с вами. Раньше, если мне отказывали, я никогда не предпринимал попытки навязаться. И если бы Габриэль не приехал сам, то я бы никогда ничего не сделал по отношению к нему. А вот, что делать сейчас… А ты, ты был такой загадкой для меня, и мне так тепло с тобой, я не понимаю, почему мне так сложно… выбрать, – тихо закончил я.
- Чем очевиднее цель, тем сложнее выбор, Энжей. И я рад, что ты решился… Не думай, что я прикую тебя к кровати и буду стегать плётками, это немного другое.
Ники прибежал, держа в руках варежки, и протянул их мне. Я улыбнулся и начал одевать их.
- Зачем снял-то? – спросил я.
- Жарко стало, а сейчас замёрзли руки.
- Кушать не хочешь? – спросил Эмиль, поправляя брату шапочку и заправляя под неё выбившиеся прядки.
- Нет. Я хочу в парк аттракционов, – еле выговорил он последнее слово.
- Хорошо, давай тогда завтра и пойдём вечером, там красиво, – нежно проговорил Эмиль.
Ники кивнул, приподнявшись, поцеловал меня в щёку и убежал. Он был всё же похож на ангелочка. Такой любимый мамин ангелочек. Из раздумий меня вывели губы. Эмиль наклонился и, закрывая меня собой, поцеловал, медленно прокладывая себе дорожку к губам, а я уже раскрыл их для него, готовый.
- Я обещаю тебе, что тебе понравится, я не буду спешить и сделаю всё постепенно и аккуратно, ты заметишь разницу, конечно. Но я не хочу, чтобы в постели со мной ты думал о другом парне.
- Эмиль, я и не собирался думать о другом. Просто…
- Отпусти себя сейчас, не думай.
- Хорошо, – я сам накрыл его горячие губы, ласкал и не мог остановиться.

В комнате были свечи, не на всех поверхностях, но кровать была освещена ими, больше света не было. Я был только в полотенце, в которое судорожно вцепился. Нет, страха не было, просто я немного нервничал и переживал из-за того, что полноценный секс у меня был, аж три года назад.
Эмиль обернулся, когда я вышел из ванной, на нём были пижамные штаны, и мне открывался вид на его торс. Прекрасный вид. Волосы собраны в хвост, но всё равно опускаются и закрывают спину. Я сглотнул.
- Не бойся, - он сделал несколько тихих шагов ко мне и просто обнял. Кожа к коже. Рука разжалась, и полотенце просто упало к ногам, я вздохнул. - Оно не понадобится.
- Я знаю, - меня начало колотить.
- Не храбрись, просто скажи, что тебя пугает? - от него так приятно пахло, кожа была шелковистой и гладкой. Я уткнулся в его плечо и тихо проговорил:
- У меня очень давно никого не было.
- Понятно, - он подцепил мой подбородок тонкими пальцами и проговорил прямо в губы. - Не волнуйся. Возможно, мы сегодня даже не дойдём до основной части, - и касание. Всего-то небольшое касание губ, а я уже готов всё что угодно сделать. Он отошёл от меня, и я остался стоять совершенно голый. В его стальных глазах было такое неприкрытое восхищение и что-то сродни желанию. - Прекрасен.
Он обошёл меня по кругу, тонкие пальцы прошлись по спине до копчика, я чувствовал себя немного неуютно. Эмиль остановился за моей спиной и тихо на самое ухо.
- Нужно слово.
- Слово? - непонимающе спросил я и хотел повернуться, но тонкий палец не позволил. Он мягко повернул меня назад.
- Слово стоп-сигнал. Потому что я не среагирую на "Остановись" и "Пожалуйста". Какое ты хочешь слово, Энжей? - я на мгновение задумался.
- Орхидея.
- Хорошо "Орхидея", - медленно проговорил он. - Если ты почувствуешь, что устал, больше не хочешь или не можешь... Ты скажешь это слово. Ничто другое меня не остановит. Я могу увлечься так, что с первого раза не среагирую... Прости меня за это.
Он обнял меня сзади и тихо застонал. Я же не чувствовал в себе каких-либо противоречивых эмоций. Любопытство и возбуждение.
Медленно отойдя от меня, он взял меня за руку и повёл к кровати. Я только сейчас обратил внимание на изменения. В изголовье был шест, а от него параллельно кровати крюк с довольно массивной цепью. Цепь заканчивалась парой наручников. Я дёрнулся, Эмиль мягко посадил меня на кровать и сел в ногах.
- Я понимаю, Эн, для тебя это всё ново, но доверься мне. Я обещаю, сегодня не будет ничего сверхъестественного. Мы попробуем, если что-то не понравится, мы просто уберём это.
Я смотрел на него, он был спокоен и даже немного сосредоточен. Я понимаю, где-то читал, что это своего рода искусство. Как скульптор работает с телом своей модели, так и садист получает удовольствие от мучений своей жертвы. Я кивнул, давая понять, что готов, сам не зная к чему.
Он встал и снял с себя пижамные штаны, обошёл кровать. Что-то звякнуло. Я обернулся. Цепь была и в изножье, оснащённая двумя парами наручников.
- Ляг, - раздался тихий приказ. Я лёг на кровать, и он аккуратно пристегнул мои лодыжки. - Молодец. Руки.
Я вытянул руки вперёд, и он так же неспешно пристегнул их к цепи. Она была довольно длинной, то есть я мог спокойно обнять его, если бы захотел.
- Эмиль...
- Я буду рассказывать обо всём, что делаю, мы же не хотим, чтобы ты испугался раньше времени, Эн, - он плавно обошёл кровать и достал из ящика тумбочки коробку. Я улыбнулся.
- Набор BDSM-щика? - он поставил коробку на кровать и оседлал мои бёдра.
- Почти, - он тоже улыбнулся. - Я рад, что ты не передумал.
- Мне немного не по себе. - Он наклонился и поцеловал меня, сначала нежно, но с каждой секундой всё грубее. Прикусил мою нижнюю губу и тут же отпустил. Выпрямился и задышал через рот. Я протянул руки и хотел обнять его, цепь звякнула, он ухмыльнулся и дёрнул за другой её конец. Мои руки оказались на весу, он отпустил.
- Лежи смирно. Не нужно меня провоцировать, - он был возбуждён, сильно, так же как и я. - Не обязательно причинять партнёру сильную физическую боль. Не обязательно, скажем, резать его, - с этими словами он открыл крышку коробки и извлёк из неё тонкий обоюдоострый нож с красивой рукоятью, отделанной камушками. Я раскрыл рот. - В таких вещах главное добровольное желание и доверие своему партнёру...
Он мягко, не надавливая, провёл по моей шее ножом. Я повернул голову, открываясь и, к своему удивлению, понял, что возбуждаюсь ещё больше. Он же провёл до основания шеи и тот же путь языком. По ключице, прохладная сталь будоражила, мои соски напряглись, когда острие ножа прошло по каждому из них.
Чуть в бок по бедру, немного надавил, и я шикнул.
Глаза Эмиля блеснули. Я же дёрнул ногой, за что получил по ней шлепок. Он слез с моих ног и чуть резко расставил мне их. Нож прошёлся по внутренней части бедра, поласкал своей стальной прохладой.
- Совершенство. Ты ведь знаешь, что ты прекрасен. - Я видел, он уже не здесь. Он нежно улыбался, перехватывая нож и оставляя им красные полосы на моём животе, я выгнул спину. За что опять получил шлепок уже по ягодице. Кольца с рук он снял, так же как очки, собственно, кроме резинки на волосах, на нём не было ничего. И он тоже был совершенен.
Я застыл, когда он коснулся меня ножом там, прошёлся по всей длине члена острым лезвием, и я вскрикнул.
- Да. Кричи, - по яичкам к входу. Я дышал через рот, было трудно что-либо разобрать в себе, но мне было интересно, что ждёт меня дальше.
Внизу живота всё скрутило от наслаждения, когда в меня вошла рукоять. Без подготовки и без смазки. Я закричал.
- Ааааа, Эмиль! - наслаждение смешивалось с болью. Он резко выпрямился и поймал мой крик. Сминая мои губы, даря мне незабываемое ощущение. Он чуть сместил рукоять и вытащил, потом резко вставил. Прижимая меня к кровати рукой, он трахал меня.
- Хорошо... - наклонился, укусил меня за сосок, оттянул зубами, - ... да.
Резко вытащив из меня рукоять ножа, он отбросил его и отсел от меня. Я повернул голову и посмотрел на него, он был как пьяный, глаза тёмные, руки трясутся. И дышит тяжело. Почти задыхаясь. Я прислушался к себе, мне было не так уж и больно, а вот возбуждение просто зашкаливало. Я облизал губы и тихо попросил.
- Эмиль, не останавливайся. - Он посмотрел на меня бессмысленным взглядом. Подполз и ткнулся лицом в шею.
- Невыносимо хорошо.
Ну, если ему это доставляет удовольствие, а по его виду, действительно, доставляет, то я согласен.
Он снова резко отстранился и так же резко и легко перевернул меня на живот, цепи звякнули, их длина позволила встать на колени.
- Хороший мальчик, - он поцеловал меня в ягодицу, и я тут же получил хлёсткий удар в место поцелуя. - Сладкий... накажу тебя...
Эмиль устроился сзади и упёрся своим возбуждением мне между половинок, потёрся и стукнул ладонью по правой, потом по левой. Внизу живота скапливалось горячая волна, я выгнул спину, вот так живёшь и не знаешь, что тебе нравится в сексе. Он что-то достал из коробки, и это вошло в меня плавно и легко, он снова ударил, я сжался. Дёрнулся, он в этот момент накрыл меня своим телом, и я оказался прижат к матрацу.
- Тихо-тихо, это всего лишь анальная пробка, сладкий мой, - но было поздно что-либо мне объяснять, я забился в оргазме, все мышцы напряглись, и Эмиль надо мной поражённо ахнул. - Быстро.
- У меня не было секса почти три года, Эмиль.
Он улыбнулся, но ничего не сделал, я так и остался лежать под ним. Этот его контраст между страстью и нежностью, между болью и мягкость, поражал меня. Я сейчас, чувствуя в себе эту пробку, был благодарен, что он не видит моего лица, мне было стыдно. Я гей, но я никогда не интересовался такими вещами. Мягкие губы накрыли моё ухо и он прикусил хрящик, потом перешёл на мочку. Руки медленно поползли по бокам, он немного привстал и так же медленно вынул из меня секс-игрушку. Подтянул меня на себя и резко вошёл, я даже не ожидал и закричал, утыкаясь в подушку, чтобы скрыть крик. Но тонкие пальцы потянули меня за волосы и заставили подняться на колени. Он делал резкие сильные толчки, а я сходил с ума.
- Кричи, тебя не услышат, кричи...
- Аааах ... да! - цепь звякнула, когда он заставил меня встать на колени и намотал один её конец на руку. Я поднял руки и просто повис на ней. Эмиль продолжал входить в меня, держа цепь. Чуть хлестнул меня ей по боку, я крикнул и зашипел одновременно, он застонал.
- Сам, - короткий приказ. Я сначала растерялся, но потом понял после лёгкого толчка. Он немного отпустил цепь, чтобы я мог облокотиться руками о спинку кровати и делать самостоятельные толчки на его члене. Тонкие пальцы ухватили меня за сосок, сжали. Все эти ощущения не способствовали тому, что я буду долго их сносить, и я снова забился в оргазме, даже без рук и помощи. Я бы рухнул опять на живот, если бы Эмиль не подхватил меня за талию и не вошел по самое основание, кончая, а ещё цепь...

Я лежал всё ещё скованный по рукам и ногам, Эмиль нежно водил по моему расслабленному телу кончиками пальцев.
- Хорошо? - тихо спросил он.
- Да, я сам не ожидал, что мне понравится.
- Многие просто не знают, что им нравится в сексе, есть те, кто скрывает это слишком тщательно, а есть такие, кто знает и не скрывает, но не может найти партнёра... - он накрыл мои губы, в поцелуе не было агрессии, просто поцелуй, даже можно сказать нежный. - Мне повезло.
- У тебя раньше не было партнёра?
- Ну, знаешь, мама сказала, что не будет оплачивать учёбу и мои похождения по специфическим местам, - я вскинул на него глаза.
- Так она, и правда, знает о том, что тебе нравится... ну...
- Жёсткий секс. Да, знает. Понимаешь, в тот момент мне было всё равно, чем залечивать душу, это оказался хороший способ.
Я хотел его обнять, но цепь снова звякнула, и я недоумённо поднял руку, посмотрел на еле видневшийся розовый след.
- Расстегни их уже...- тихо попросил я, он улыбнулся и лукаво посмотрел на меня.
- Волшебное слово?
- Орхидея.
- Хороший мальчик, - и он достал всё из той же коробки ключ и расстегнул мне наручники на руках и ногах. - Нужно в душ и обработать, а то Ники, если увидит, начнёт задавать вопросы.
Я встал, и меня повело. Он поймал меня и мягко посадил обратно на кровать.
- Я что-то устал.
- Не волнуйся, это с непривычки всё. Давай отнесу тебя в ванную, а пока ты будешь приходить в себя, я уберусь.
- Ты не покажешь мне, что у тебя есть еще в этой милой коробочке?
- Ты всё узнаешь, - он наклонился и поднял меня на руки, понёс в ванную. - Это только начало, мой Эн.
А я улыбался и поймал себя на такой странной мысли - я совершенно не думал о Габриэле. И мне было очень хорошо в объятиях Эмиля. Возможно, я сделал свой выбор?

Я знал, что сейчас утро, раннее утро. Окно не было прикрыто занавесками, но солнечные лучи еще не подобрались к кровати. Я лежал и прислушивался к себе. Ничего не болело, хотя я понимал, что вчера Эмиль не делал ничего такого, просто немного жёстко взял меня. Не знаю, возможно, если бы это был не он, я бы не согласился на этот эксперимент. Видимо, подсознательно я доверяю ему. Я верю себе, но вот почему сейчас в предрассветной дымке мне кажется, что я немного не договариваю сам себе.
Нет, дело не в Габи. Дело во мне самом. Я чувствую, что опять плыву. Вроде бы, после смерти бабушки я нашёл своё место в жизни, устроился на работу, начал учиться в университете, я думал, что никогда уже не буду просто плыть. Но я ошибся.
С появлением в моей жизни Габриэля, я мечтал… снова. И к чему привела эта мечта? Я перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Ни к чему. Снова всплыли все мои страхи и неуверенность.
Но с появлением в моей жизни Эмиля, я обрёл нечто сродни стене, на которую я могу облокотиться и даже спрятаться. Так почему я думаю о Габриэле?
Что он может мне дать кроме утоления своего любопытства? А может, утолить его любопытство?! Эта мысль ошеломила меня, я даже перевернулся и сел.
Что, если после секса со мной, он перегорит? А если нет… Это риск, но у меня однажды так было, а ведь Габи натурал… И ничего в этом сексе не будет такого уж классного для первого раза, и ему наверняка не понравится.
Я даже улыбнулся, но потом вдруг меня обняли сильные руки и опрокинули обратно на постель.
- Доброе утро, Эмиль, – я улыбнулся. Он проницательно посмотрел на меня.
- Раннее утро. Что побудило тебя так рано встать? – он устроился полулёжа и потянул меня на себя, я лёг и облокотился на его грудь спиной.
- Я думал о вчерашнем, – мне пока не хотелось говорить о Габи. Я знаю, что эти разговоры причиняют боль Эмилю. Пусть он и делает вид, что ему всё равно.
- Что же надумал? – он начал медленно водить руками мне по животу, обрисовывать пупок.
- Всё хорошо, – я повернул голову и поцеловал его в скулу.
- Я бы хотел услышать нечто другое, – спокойно произнёс он, продолжая спускаться круговыми движениями ниже моего живота. По позвоночнику поползли мурашки.
- Что? – я улыбнулся.
- Что ты останешься со мной навсегда, – я немного развёл ноги, его пальцы сомкнулись на моей эрекции.
- Я думаю над этим… мммм.
- Всё ещё думаешь? – он немного сжал руку, а второй ещё немного отклонил мне ногу.
- Ты же не ждёшь, что я кинусь выполнять все твои желания-приказы и вне постели?- рука на члене стала мягко поглаживать.
- Мы в постели. И я сейчас абсолютно серьёзен, Энжей, – я поёрзал и отстранил его руки, перевернулся и сел рядом с ним.
- Эмиль, ты же понимаешь, что я так просто не смогу выбрать между вами. – Он отвернулся и чуть поморщился.
- Такой сложный выбор? – а я смотрел на него. Волосы распущены и одна прядь лежит на голом плече. Так и манит прикоснуться, я прослеживаю её до соска и опускаю взгляд ниже. На его член. И сглатываю набежавшую слюну. Хочу его себе в рот, я ещё никогда так не хотел отсосать. То, о чём мы сейчас говорим, становится совершенно неважным.
- Нет, несложный, – отвечаю я. И наклоняюсь, беря в рот головку, сразу опускаю голову и беру почти до конца, сглатываю. Эмиль вскрикивает, и его руки оказываются, у меня в волосах. Держит мою голову и поднимает бёдра мне навстречу, и я схожу с ума, от его действий. Так я и хотел, грубо, несдержанно…
- Отвлекаешь меня, сладкий? – резкий толчок в моё горло. – Сожми его, да так…
Я начал немного задыхаться, Эмиль отпустил меня и одним движением опрокинул на кровать, навис надо мной, глаза горят.
- Эмиль, пожалуйста, – просипел я, открывая рот. Он улыбнулся и провёл указательным и средним пальцем мне по губам.
- Высуни язык, – я высунул кончик языка, он погладил его, протолкнул пальцы глубже в рот. – Соси.
Я обхватил их губами и пососал, обвил языком. Он судорожно вздохнул и наклонился надо мной, облизал мои губы, вытащил свои пальцы и облизал их, я лежал и смотрел на это, как заворожённый. Я чуть привстал и поцеловал его в шею, провёл влажно языком от основания до уха. Он цепко схватил меня за плечи и отстранил от себя.
- Я же просил меня не провоцировать, ты помнишь?
- Помню.
- Хочешь просто секса? – вдруг спросил он, я взглянул в его глаза. – У нас ещё есть время, минут тридцать.
- Хочу, – он улыбнулся.
- Без подготовки.
- И без смазки, только твой горячий член… - он тихо рассмеялся.
- Ну, если мы хотим сделать это быстро, то лучше использовать смазку, – он снова залез в тумбочку и достал баночку. – Как ты желаешь, чтобы я взял тебя?
Я затаил дыхание, мне было всё равно, как он это сделает, я просто сходил с ума от его плавных жестов. Как он открывает банку, как окунает пальцы в смазку и наносит её на свой член. И глаза. Горящие стальные глаза. Я раздвинул ноги, приглашая.
- Так.
Он больше не сказал ни слова, просто подставил головку и в два толчка вошёл, остановился. Я открыл рот в немом крике. А Эмиль накрыл мои губы. Сделал чуть резковатый толчок, я подкинул бёдра ему навстречу. Ещё.
- Потрясающе… - он меня придавил к кровати, и мне пришлось обвить его ногами за талию. Облокачиваясь на руки, нависая надо мной, он то резко, то плавно входил в меня и вдруг остановился, прикрыл глаза. И я понял, он пытается сдержаться. Успокоиться.
- Эмиль, чего ты хочешь? – задыхаясь, спросил я.
- Ммм, сладкий, мне нельзя задавать такие вопросы во время секса…
- Просто ответь, – я чуть сжал член в себе и немного придвинул его ногами. Сделав резкий толчок, Эмиль уткнулся мне в шею лицом и укусил, оставляя след. Захватив мои руки за запястья, он поднял их вверх, не прекращая двигать бёдрами. Я почувствовал, что больше не могу. Его сильные пальцы сжали мою эрекцию и в такт толчкам начали дрочить. Я закусил губу, чтобы не кричать, но невнятные звуки всё равно выходили наружу. Эмиль снова уткнулся мне в шею и тихо проговорил:
- Стони, – и всё, это почему-то сработало как красная тряпка. Я подкинул бёдра, стараясь принять его как можно глубже, и кончил в его сомкнутые на моём члене пальцы. – Аааах…
Он кончал бурно, прижимая меня к себе, и тихо что-то шептал. Но в эйфории оргазма я не мог разобрать, что он говорит. И это сейчас было не так уж и важно, было хорошо, и я чувствовал себя целым. Осталось разобраться с другим моим чувством и будет всё прекрасно.

Как только мы вошли в кухню, на меня налетел платиноволосый ураганчик по имени Николя.
- Доброе утро, Энжей и Эмиль.
- Доброе утро, Ники.
- Доброе утро, братик.
- А мы тут с мамой сделал омлет и бекон. Я сам жарил бекон и даже посыпал его приправой, – он улыбался, и казалось, что в кухне светит солнце, второе.
Диана, быстро перекусив и наказав нам отвести Ники в садик, убежала на работу.
- А мы сегодня пойдём в парк?
- Пойдём, – спокойно ответил Эмиль, повязывая шарфик нежно-зелёного цвета поверх воротничка курточки.
- Ты странный сегодня… - вдруг сказал ребёнок, Эмиль посмотрел на него.
- И что во мне не так? – улыбаясь, спросил он у брата. Я старался вести себя тихо и не смеяться.
- Спокойный и нежный. Это из-за Энжея? – я не выдержал и рассмеялся. Эмиль тоже улыбнулся и, дотронувшись до кончика курносого носика, проговорил:
- Это из-за любви, - я застыл. А он просто надел пальто и подал мне мою куртку, помог одеть. И даже застегнуть пуговицы, я смотрел на него, но так и не смог уловить взгляд. Любви?
- Ты любишь Энжея? – непосредственно спросил ребёнок. Эмиль обернулся на вопрос, а я не удержался и дотронулся до его груди, там, где было сердце. Оно просто сходило с ума.
- Это не дело маленьких чертят, Ники.
- И я люблю. Ты мой соперник! – надулся ребёнок. А я улыбался. Это было просто восхитительно. Я ведь даже не думал о любви. Просто хотел тепла и защиты. Тонкие пальцы накрыли мою руку и мягко сжали, я поднял глаза и столкнулся со стальным взглядом серьёзных глаз.
- Вырастешь, вот тогда и решим. А сейчас в сад, – говоря всё это, он смотрел на меня и одними губами прошептал «Люблю». Я знал, что в моих глазах столько неверия, что он просто покачал головой и, развернувшись, взял брата за руку и, открыв дверь, вышел в коридор. Я заторможено пошёл следом.
Около метро мы распрощались, и я сел в автобус, сегодня у меня зачёты вообще-то. И мне ещё нужно будет зайти к Мадлен и отпроситься, а потом в цветочный к фрау Зельвегер. Я хочу подарить синие орхидеи тому, кто действительно достоин их. Тому, кто, похоже, занимает пустоту в моём сердце.

Сдача прошла как-то вяло. Я летал в облаках, но получил приемлемые баллы. Возвращаясь домой, зашёл в магазин и купил торт. Сам не знаю зачем, просто захотелось сладкого. Мадлен позвонила сама, поэтому ехать и отпрашиваться было не нужно, хотя и по телефону мог сам позвонить, но я привык всё в глаза.
Подходя к подъезду, я так и встал. Вцепившись двумя руками в ленточки на коробке от торта.
Перед моим подъездом стояла знакомая машина. Дверь плавно отъехала вверх, и Габриэль вышел на улицу из тёплого салона. Он стремительно подошёл ко мне и, не говоря ни слова, потянул к двери подъезда. Я заметил, что он в митенках, которые тоже, очень умело, скрывали костяшки пальцев. Затащив меня в тёмный подъезд, он нажал на кнопку лифта и, не выпуская мою руку, проговорил:
- Где ты был вчера? – я был в таком шоке, что даже не стал врать.
- У Эмиля, – он шикнул.
- Ну и как? – лифт открылся, и он толкнул меня туда.
- Что как? – спросил я, прижимая к себе торт. Такого Габриэля я не видел никогда.
- Как он трахается, меня не интересует, ты больше вообще не подойдёшь к нему!
- И почему же? – мне, действительно, было интересно, как он аргументирует это.
- Да он псих, – вдруг совершенно спокойно ответил Габи.
- Габриэль, это не так. Просто…
- Мне неинтересно, я уже сказал, ты больше его не увидишь. Из-за него у меня сорвался тур!
Мы вышли на площадку, и я, достав ключи, открыл дверь. Мне было уже всё понятно, всё до мельчайших подробностей. Всё. Моё сердце сейчас сжалось и снова пошло, но уже для другого человека. Для Эмиля.
- И почему мне нельзя его видеть? – я поставил торт на стол и включил чайник. – Он добрый и чуткий, заботливый, красивый… нежный.
- Нежный? – ошарашено переспросил Габи. Я про себя улыбнулся.
- Да, очень.
- Энтони, ты мне скажи, у вас был секс?
- Был, – просто ответил я. Габриэль сел на край стола.
- И что? Какой он был во время секса?
- Габи, зачем тебе это знать?
- Да потому, что этот парень садист! – воскликнул он и, вскочив, обнял меня и тихо зашептал: – Он сделал тебе больно?
- Нет.
- Я не понимаю, по нему же видно, что он просто псих…
- Это не так. Просто у всех свои пристрастия. Габи, отпусти.
- Что?
- Отпусти, – но он только крепче прижал меня к себе. И, приподняв мою голову, поцеловал, нежно и как-то даже непривычно. Я ничего не почувствовал. Совсем ничего. Моё сердце было уже отдано. Отдано человеку с самыми серыми глазами в мире, самыми нежными руками. Тому, кого я, кажется, люблю. По-настоящему. Впервые в жизни я уверен, что это не самообман, не мечта. Любовь.
- Энжей, я приехал не для того, чтобы заставлять тебя, я просто хочу понять, почему он?
- Это чувство. Не мечта, не иллюзия…
- Ты любишь его? – он смотрел мне в глаза. А я не видел в его серых глазах ничего такого, что вижу в глазах Эмиля. Они были для меня пусты.
- Люблю, – он отступил на шаг.
- Но разве можно любить такого, как он, Энжей?
- Можно. Я думал, что люблю тебя, я так был запутан и совершенно не знал, что делать, когда вы оказались здесь вдвоём, я был так испуган. Что тебе было нужно от меня? Что нужно сейчас? Я понимаю, что тобой движет, ты увидел во мне то же самое, что и Эмиль, но он, в отличие от тебя, не воспользовался моими чувствами. Он просто подвёл меня туда, где я смог выбрать - сам. И это не иллюзия выбора, это действительно выбор, я не хочу больше плыть, я хочу быть с ним.
- Энжей, я сам запутался, – тихо сказал он. А я улыбнулся.
- Может быть, тебе вернуться назад и забыть тот разговор в туалете, – я вышел из кухни и взял со стола в комнате сосуд с орхидеей. Вернулся на кухню. Вложил в руки Габи склянку с цветком. – Вот, я так хотел, чтобы он был у тебя. Пусть он напоминает тебе о том, что иногда нужно возвращаться назад, забывать, не оглядываться, и тогда будет легче жить.
Он смотрел на меня, потом перевёл взгляд на цветок и вдруг улыбнулся.
- Ты наконец подарил мне их… эти чёртовы синие орхидеи…
- Да. А теперь тебе пора, Габриэль, возвращайся в свою потрясающую жизнь, к софитам и поклонницам, к Грете, – он наклонился, поцеловал меня в щёку.
- Ты потрясающий парень. Повезло этому… Эмилю. Будь осторожен, и, если что-то будет не так, ты обязательно позвони мне. Просто так без намёка. Позвони, – и он достал из кармана визитку и положил на стол, повернулся и ушёл.
Ушел навсегда. А я остался и, улыбаясь, порезал торт и съел сразу два куска. За мой выбор.

- Здравствуйте, фрау Зельвегер!
- О! Какие люди! Энжей! – она обошла прилавок и обняла меня. – Я так рада снова видеть тебя! Как у тебя дела? Как твоя девушка? – я улыбался.
- Прекрасно, всё прекрасно. Я за цветами, – тихо сказал я.
- За синими орхидеями? – лукаво.
- Да, за ними.
- Я же говорила тебе, дорогой, что она обязательно поймёт твои чувства. Такого, как ты, нельзя не любить, мой мальчик, – она очень ловко составляла цветочную композицию, и уже через десять минут я держал красивый пышный букет из синих орхидей.
- Спасибо.
- Не за что, мой дорогой, приходи в любой момент, они всегда тебя ждут, – я расплатился и отправился к метро, меня ждала моя синяя орхидея.

Я увидел его сразу. Он, как цветная картинка среди монохромного мира, выделялся из толпы. Я улыбнулся. Эмиль присел на корточки около брата и вытирал ему ручки, Ники хмурился, выслушивая выговор. Я подошёл очень тихо.
- Ну, я же нарочно упал.
- Конечно, нет. Вот как мы пойдём кататься на аттракционах, когда ты такой грязный. И что мы скажем Энжей, что ты упал и испачкался, и мы никуда не идём, – глаза Ники стали круглыми, он судорожно вздохнул и начал чистой ручкой стряхивать песок с курточки и шарфика.
- Не говори Энжей, что я упал, не надо, я так хочу ему показать свои любимые аттракционы.
- Ладно, только пообещай, что будешь вести себя спокойно и не бегать, – мягко сказал он.
- Обещаю, я пойду, покачаюсь на качелях, – он поднял голову, увидел меня, взвизгнул и обежал брата, кинулся ко мне. Но, видимо, вспомнил, что только что пообещал, и остановился, подождал, пока я подойду. – Энжей! – протянул ручки. Я обнял его. – А я упал и испачкался. А Эмиль сказал, что если ты придёшь, а я грязный, то мы никуда не пойдём…
- Пойдём, конечно.
- Правда?
- Да, маленький.
- Ура! Я качаться ещё хочу, можно?
- Иди, – он убежал, а я вытащил цветы, которые прятал за спиной, и взглянул на своего парня. Эмиль стоял в нескольких шагах от меня, но даже на таком расстоянии, я увидел, как потемнели его глаза.
- Эн?
- Я подумал, что пора подарить эти цветы тому, кто, действительно, достоин их, – я преодолел то расстояние, которое разделяло нас, и протянул ему букет. Он обхватил мои руки своими и потянул на себя.
Мы стояли и между нами были синие орхидеи. Те самые цветы, которые, по сути, свели нас. И пусть ещё ничего не понятно и я не сказал главные слова, но его тепло греет меня, его и этого необычного букета синих орхидей.

Конец.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/127468

Слэшевое безумие

понедельник, 1 июля 2013 г.

Синие орхидеи

Ссылка на оригинал

Синие орхидеи

Синие орхидеи - 2

Комментариев нет:

Отправить комментарий

понедельник, 1 июля 2013 г.

Синие орхидеи

Ссылка на оригинал

Синие орхидеи

Синие орхидеи - 2

Комментариев нет:

Отправить комментарий

понедельник, 1 июля 2013 г.