Яд амариллиса

Ссылка на оригинал

Автор: Melara-sama

 Беты (редакторы): пастельныйхудожник
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Эмиль/Энжей, Энжей/Ники
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Флафф
Предупреждения: BDSM, Секс с несовершеннолетними, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Миди, 53 страницы
Кол-во частей: 2
Статус: закончен

Описание:
Амариллис - гордость, неприступность, мужественность. Если Вы хотите намекнуть мужчине, что он для Вас не просто друг - подарите ему амариллис.

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора :)

Примечания автора:
1. "Синие орхидеи"
2. "Яд амариллиса"
3. "Экзотическая роза"
4. "Голубой лотос"
5. "Отпускаю тебя навсегда"
6. "Идентичный цветок"
7. "Нежный колокольчик"

---

Яд Амариллиса.

Я смотрел в зеркало, в моих глазах отражалось что-то странное. Я сам не мог уловить что именно, но это было непривычно. Удар не был неожиданностью, я выгнул спину, Эмиль застонал. Плётка прошлась чуть смазанным движением по красным полосам на спине. Ещё удар, но точно несильный, просто сегодня мой партнёр решил взять инструмент помягче. Я снова выгнул спину, не стараясь уйти от удара, это бесполезно, ему нравятся такие игры, и он будет продолжать истязать моё тело, пока не станет совсем невыносимо, и он ворвётся в меня, сгорая от страсти.
А я продолжаю смотреть на себя в зеркальную стену нашей спальни. Что же не так? Что?
Эмиль снова замахивается, я вижу в зеркале отражение его стальных глаз… и его восторг. И тут ловлю себя на том, что не испытываю восторга. Привычного восторга. И ужасаюсь. Тихо, на грани слышимости говорю:
- Орхидея. – Он слышит и в полном шоке расслабляет руку, удара не последовало. В его глазах цвета ртути непонимание. Плётка с мягким звуком падает на ковёр цвета ночи. Он обнимает меня и тихо шепчет:
- Что? – я не знаю, что ответить ему на этот вопрос. Мы слишком долго вместе. Двенадцать лет. И за это время я ни разу ни сказал слово стоп-сигнал. Я прикрываю глаза. – Малыш, что ты только что сказал? – хрипло и немного громче.
- Орхидея. – Шепчу я. Он медленно отходит, расстёгивает наручники, и цепь падает с таким же глухим звуком на пол. Я не поворачиваюсь. Эмиль мягко тянет меня на себя, обнимает.
- Устал? – я лишь киваю. – Нужно было раньше сказать, что устал.
А я молчу, что-то не вяжется с ощущениями, я не устал, я просто выдохся. Я просто не знаю, что ещё могу дать тебе, вот в чём проблема. Я легонько отталкиваю своего любовника, он отходит, в его глазах вспыхивает что-то, но тут же гаснет. Он настоящий профессионал в этом искусстве и всегда может себя контролировать, и сейчас он быстро берёт себя в руки.
- Энжей? – да, контролировать свои потребности, но он ещё и любит меня, хотя, ни разу не сказал мне об этом. Как и я. Он смотрит на меня и вдруг хмурится, закусывает нижнюю губу. – Что случилось?
- Не знаю, Эмиль. Мне нужно в душ, я потом спать, ты на работу? – его глаза округляются, и он делает шаг ко мне, я дёргаюсь. Сам не понимаю, что происходит со мной. Хотя, догадываюсь.
- Эн, подойди ко мне. – Тихо, без приказа. Но я не могу сдвинуться с места. Двенадцать лет я выполнял твои просьбы и приказы, я устал. Он протягивает руку, а я качаю головой. На лице моей любви понимание, он отворачивается и поднимает халат с пола, оттуда, где он уже пролежал час. Подходит и медленно накидывает мне на плечи, вздыхает. – Нужно было раньше просто сказать, малыш…
- Что сказать?
- Что тебе неприятно. – Я судорожно глотаю воздух. Он всё понимает, всё воспринимает правильно. Не то, что я, до сих пор. Мне тридцать четыре, а я всё также плыву по теченью своей жизни, точнее, его жизни. – Сходи в душ. Я буду ждать тебя.
Эмиль поворачивается и начинает собирать все атрибуты нашей сексуальной жизни с пола и кровати.
А я всё также стою и сжимаю свои плечи, мне больно от возбуждения, которое так и не спало, мне больно от понимания, почему я так поступил, мне страшно от подступившей слишком близко к нам пропасти.
Я разворачиваюсь и влетаю в ванную, запираю дверь и включаю воду. Вою, как волк на луну, захлёбываюсь слезами. Я не виноват,… нет, нет, нет…

Глупо отрицать очевидные вещи. Но я отрицал, полтора года отрицал. До отрицался. Вода всё также течёт, скрывая мою истерику, как бы я хотел скрыть от Эмиля всё, не только истерику, но и её причину. А причина,… причина такая очевидная. С платиновыми волосами и серыми, почти как у него глазами. Николя.
Я сглотнул комок. Что ж я делаю? Зачем всё рушить из-за такой глупости. Он тогда всего лишь утолил своё любопытство. И я понимал это. Но его слова. Я до сих пор слышу их.
«Ты мой яд амариллиса, Энжей…»
Я всхлипнул. Нет, нет, нет…
- Всё, хватит. – Спокойно проговорил Эмиль мне на ухо. – Иди сюда…
- Эмиль… я не могу…
- Я сказал, хватит, Энжей. Значит, нужно успокоиться и взять себя в руки. Ничего такого не произошло. Ты ведёшь себя странно уже давно,… так что давай примем душ и просто ляжем спать. Утро будет новым, и мы поговорим. Тихо, всё, успокаивайся.
Он прав. Эмиль помог мне принять душ и отправил в кровать, а я и забыл, что сегодня воскресенье и на работу ему утром, также как и мне. Я совсем потерялся в своих мыслях. И, когда он лёг и нежно поцеловал меня в щёку, я не ответил, а просто вздохнул.
Мой любимый очень чуткий человек, и, скорее всего, его слова в ванной, о том, что я веду себя странно давно, значит, что он заметил мою странность сразу, как она появилась. Но, пока не знает, что это. А я не желаю, чтобы узнал, что всё дело в его брате.
Всё, что я могу ему сейчас рассказать - это то, что я устал и больше не хочу заниматься таким сексом. До сих пор не придумал, как это всё обозвать. Садо-мазо? Да нет, у нас это, скорее, нежно всё происходит, Эмиль редко позволяет себе меня резать или как-то ещё калечить, ему больше нравится доводить меня до оргазма руками и предметами совершенно неприспособленными для этого. Например: рукоятью ножа, или горлышком бутылки. Он нежен и в тоже время жесток. Странное сочетание. Но именно поэтому я его и люблю. За его неординарность, за его энергию.
Так почему именно сейчас всплыл Ники? Ники, которому, уже семнадцатый год, которого я не видел полтора года. И который, съезжая от нас, сказал мне те странные слова, смотря в глаза и прикасаясь нежными губами к моим. Всего мимолётное касание, а я никак не могу перестать вспоминать его, и это мешает, очень мешает нашим отношениям с Эмилем.
Это уже не сродни выбору, который стоял передо мной тогда, двенадцать лет назад. Это уже другое. Я не изменяю своему партнёру и никогда не изменял, также как и он. Я точно знаю. Тогда, как это назвать? Как назвать то, что я думаю о Ники. И, кажется, хочу его увидеть.
Я вздохнул, перевернулся и обнаружил, что уже утро. Кошмар, если так дальше пойдёт, я совершенно потеряю форму и буду похож на привидение.
Я повернулся на другой бок и столкнулся со стальными глазами напротив. Эмиль лежал и с какой-то печалью смотрел на меня.
- Доброе утро. – Попытался я.
- Ты не спал. – Очевидный факт.
- Не спалось. – Я попытался встать, он удержал.
- Ещё рано, останься.
- Ещё нужно завтрак приготовить.
- Ненужно, сегодня я сделаю это сам.
- Эмиль. Тебе до офиса добираться почти два часа, я могу сделать завтрак.
- Сегодня я никуда не еду. – Я застыл. Он навис надо мной и тихо, в самые губы. – Сегодня я хочу провести день со своим мужчиной, которого я… - но, как обычно, я не дал ему договорить, поцеловал. Не хочу, чтобы он говорил это, только не так. Только не тогда, когда я почти не могу ему ответить, только не сейчас.
Он только однажды сказал мне это, и то лишь губами, мы тогда только начали встречаться, и Ники был таким милым ангелочком… Чёрт.
Эмиль оторвался от моих губ, облизнул нижнюю и, печально улыбнувшись, спросил:
- Ты останешься сегодня дома? – На самом деле, это так редко бывает, что он отказывается от работы ради того, чтобы побыть со мной. Мы видимся только в воскресенье и по ночам. Он трудоголик, у него своя сеть цветочных магазинов. У меня ресторан.
У нас странные отношения, но они устраивали нас обоих до сегодняшнего дня, точнее, вчерашнего вечера. А ещё точнее, до того рокового дня полтора года назад.
- Останусь. – Наконец произнёс я. Он улыбнулся, а я поднял руку и поправил длинную прядь всё ещё чёрных волос, у него до сих пор такие длинные волосы, обожаю их. Я поцеловал эту прядь, он провёл носом мне по щеке. Такие моменты тоже нередки в нашей жизни, мы иногда бываем очень нежные. – Тогда можно не вставать.
- Можно. И я принесу тебе завтрак, а ты дождёшься меня, – лёгкий укус за ушком. Мммм… когда он в таком настроении, это просто волшебно. И думать не хочется, только чувствовать его…
Тогда, что происходило со мной вчера? Не думать!

Утро плавно перетекло в обед. Мы нежились в кровати и почти не разговаривали. О чём? Мы ведь знаем друг о друге всё.
- Диана не звонила? – вдруг спросил я.
- Я с ней на той неделе разговаривал, – лаская меня по плечам и перебирая волосы, ответил Эмиль.
- Как она там? – я зажмурился от ласки.
- Ей нравится жить за городом, ты же знаешь, она просто маниакально относится к дизайну дома. Устроила альпийскую горку во дворе, теперь хочет прудик и родник, – он медленно погладил вдоль спины, но ниже не спускался, как будто боялся, что я вновь скажу слово стоп-сигнал. А я лежал на нём и пытался сдержаться от вопроса, который так и просился.
- Твоя мама устала переставлять мебель по дому, взялась за сад… - мы рассмеялись. – Как Ники? – тихо спросил я. Рука на моей спине немного замедлила движения.
- Мама говорит, что нормально, учится. Правда, пропадает в городе допоздна, но регулярно возвращается домой. Просила повлиять на него. Я не могу понять, что она хочет от меня, он уже не ребёнок и слушать меня не будет.
- А где он проводит время, что она так переживает? – я затаил дыхание, а Эмиль не спешил отвечать, продолжая медленно поглаживать меня ладонью.
- В клубе для подростков. У них там своя тусовка. Маме не нравится это… - я вздохнул и мягко поцеловал его чуть повыше правого соска. Отвлекая. Не давая понять, почему мне вдруг так стало интересно, где проводит время его брат. Эмиль запустил руку мне в волосы, надавил на голову, побуждая раскрыть губы, и немного сместил, прося поласкать его сосок. Мы понимали друг друга без слов, иногда нам хватало жеста, для того чтобы понять, чего мы хотим в данный момент. Я чувствовал, что он не хочет сегодня причинять мне боль, просто ласка, немного откровенная, но не переходящая во что-то большее.
Я раскрыл губы и вобрал в рот его сосок, мокро поласкал.
- Я хочу знать, Эн, что случилось с тобой? – он немного грубо оторвал меня от себя и взглянул в глаза. – Ответь мне.
- Эмиль, я просто…
- Я хочу знать правду, а не то, что ты говорил вчера. Я надоел тебе? – его глаза были тёмные. А я пытался найти в себе силы не назвать реальную причину моего поведения. – Я имею в виду секс со мной?
- Это не так.
- Хорошо, тогда что происходит?
- Ничего, – я попытался встать, но он опрокинул меня на кровать и накрыл своим телом, подтянулся, оседлал мои бёдра.
- Я знаю тебя лучше всех. Также как ты меня, Энжей. Пойми, я вижу, что-то мучает тебя. Я пойму, если ты не захочешь сказать мне, но и ты пойми меня, я чувствую себя отвратительно. Отвергнутым впервые. Я растерялся вчера, когда услышал слово. А потом подумал, что, наверное, у тебя должна быть веская причина сказать его… Я хочу верить, что она, действительно, веская, Энжей, – он смотрел на меня проницательным взглядом, я отвернулся. Он вздохнул как-то досадливо и слез с меня.
- Эмиль…
- Пойдем, погуляем? – вдруг предложил он. – Просто пройдёмся по городу, хочу, чтобы ты развеялся.
Я смотрел, как он раздражённо откидывает прядь с лица, как пытается сдержаться, но я видел - он на пределе. Я успел подскочить с кровати, когда в меня полетела ваза. Он не был зол, просто иногда ему нужно спускать эмоции не через секс, иначе он замучает меня на смерть. За вазой полетала настольная лампа, разбилась о стену над моей головой. Он кидал вещи молча. Всегда.
Но сегодня у него текли слёзы. Я шокировано смотрел, как он плачет, злится и плачет.
Когда вещи по периметру закончились, я успел перехватить его и толкнуть на кровать.
- Всё, – тихо зашептал я в его волосы.
- Скажи мне, что происходит, просто ответь на вопрос, – хрипло и сквозь зубы проговорил мой любимый.
- Я просто устал.
- Эн… - он простонал моё имя и, обняв меня за шею, впился в губы. Я возбудился сразу. – Это не то… ты же знаешь, что не то. Прошу.
Но я не мог ответить на вопрос.
- Эмиль, пожалуйста, дай мне время, возможно, разобравшись сам, я смогу ответить… - я врал сейчас. И, кажется, я понял, что такое яд амариллиса. Что такое я для Ники…

Я стоял перед своим рестораном, но, почему-то, не мог войти. Это было так странно, после ссоры мы решили, что всё же лучше пойти на работу. И разъехались как обычно. Я знаю, что пожалею об этом, пожалею, что делаю это. Но я развернулся и, поймав такси, назвал адрес загородного домика Дианы.
Мы решили купить ей этот домик пять лет назад, она сказала, что устала, и её сын вполне может её содержать. Мы, действительно, можем себе это позволить без проблем. В финансовом плане у нас их нет. Да и вообще не было проблем. Пока я не зациклился. Как слово стоп-сигнал для Эмиля, так и для меня этот «яд амариллиса» стал волшебным словом. Странные ассоциации приходят на ум, когда я произношу это словосочетание - вишнёвая жвачка и нежный аромат Hugo boss, и мягкие губы… Ники.
Я повернулся к окну, мы как раз выезжали за город.
Почему сейчас? Так странно. Ведь он уехал от нас в такой спешке. Я тогда так и не смог выпытать у Эмиля, что послужило причиной такого внезапного переезда. А причина была. Потому что Ники и Эмиль не разговаривают уже полтора года. Вообще.
Так странно было это, я до сих пор не привыкну, они были так дружны, когда Ники был маленький, а потом вдруг что-то случилось, и он перестал звонить. Я не думаю, что тот лёгкий поцелуй стал причиной, разлад пошёл ещё раньше.
Показались первые домики. Одинаковые, с красными крышами и белыми заборчиками. Идеальный мир для неработающих домохозяек. Таких любящих мам и респектабельных старичков. Совсем не для подростка с ангельской внешностью.
Таксис притормозил у одного из домиков. Я расплатился и вышел на улицу.
Этот домик отличало от всех остальных только одно, весь газон был перекопан. Диана мастерила болото. Эм, нет, пруд. Но по её виду можно было сказать, что она тут роет подземный гараж ложкой.
- Добрый вечер. – Поздоровался я. Она вскинула голову и заулыбалась. Она постарела и немного сдала. Но всё также была хороша собой, и всё также у неё был очень тяжёлый взгляд, даже когда она улыбалась.
- Энжей! Ты как раз вовремя! Поможешь мне вот с водой, и плёнку натянем,… переоденься в гараже, – я не успел и слова сказать, как был переодет в комбинезон и какую-то старую рубашку Эмиля, и просто ужасные резиновые сапоги. Фермер.

Через три часа совсем стемнело, и моя мучительница решила меня покормить. Я был отправлен в ванную на втором этаже.
- Прости, но мне больше некому было помочь, а ты так вовремя приехал. Садись, сейчас накрою, - я улыбнулся и взъерошил мокрые волосы.
- Ничего, мне не в тягость. Ты говоришь некому помочь, а как же Ники?
- А он со мной не разговаривает, Энжей. Уже давно, – она поставила чашку чая на стол и начала что-то разогревать на плите. – Нет, конечно, мы общаемся на «привет - пока» или «иди ужинать-обедать-завтракать», но больше я ничего о моём младшем сыне не знаю. Я знаю больше о тебе, чем о нём, – очень грустно проговорила она.
- А где он сейчас?
- Спит. Вчера в полтретьего приехал. А я не спала, всё ждала. Да ты ешь, вот пироги вчера испекла, – я смотрел на неё и понимал, что её так измотало. Что так выжигает в ней привлекательную женщину, я нахмурился и откусил пирожок.
Попив чай, она ушла в спальню, чтобы приготовить мне постель, а я поднялся на второй этаж снова и остановился перед дверью. Комната Ники.
Постучал. Тишина. Ещё раз.
- Мам, я не голоден! – совершенно не сонный голос. Я открыл дверь. Он стоял около зеркала и одевался. Сейчас на нём были джинсы чёрного цвета и водолазка бирюзового оттенка. Платиновые кудри сменила стильная причёска. А милый курносый носик украшала маленькая капелька пирсинга. Он повернулся.
- Я же сказал… - и застыл. Глаза расширились, губы задрожали, он судорожно вздохнул, и сипло продолжил. – Энжей.
- Ты не голоден. Это я понял, – я вошёл и прикрыл дверь. Мальчишка передо мной сглотнул и покраснел.
- Я думал, что это мама.
Я не обращал на него внимания, оглядывал обстановку в комнате. Самое страшное - это наркотики. Главное, чтобы не они.
- Ники, ты куда-то собираешься? – он кивнул. – Куда?
- В город, – он нервно поправил волосы. Я только краем глаза позволял себе им любоваться. Тонкий, изящный, одного со мной роста. С красивыми руками, красовавшимися бирюзовым маникюром. И изящная висюлька в ухе. Хм… тут не наркотики.
- Что за клуб? – поворачиваясь и смотря прямо ему в глаза, спросил я. Он дёрнулся.
- Это неважно… - очень тихо проговорил он и глаза опустил, а ресницы накрашены. Я вздохнул. – Мама не смогла уговорить Эмиля на меня повлиять, и приехал ты, да? – без надрыва, просто констатация факта.
- Нет, – он вскидывает голову, и висюлька в ухе подпрыгивает.
- Нет? – совсем шёпотом.
- Я хотел тебя увидеть, – он нервно облизывает губы.
- Выйди, я спущусь через несколько минут, – но я не двигался с места.
- Что, смоешь макияж и снимешь побрякушки? – без насмешки спросил я. Он качнул головой в знак согласия. – Я уже видел. А вот мама твоя нет, и поэтому переживает и нервничает, думая, что ты увлёкся наркотиками, – он ошарашено покачал головой.
- Я ей говорил, что это не так! – а вот тут он уже не сдержался и немного повысил голос. Я подошёл к нему чуть ближе, стараясь не сделать ничего, что потом не смогу себе простить. А как хотелось просто обнять его, и уткнутся в его волосы, и вздохнуть аромат его тела.
- А сказать, что ты гей, не пробовал? – я пустил в голос немного насмешки. Он покраснел ещё больше. Как мило. – Сказать, что ты ездишь не в клуб для подростков, которого, кстати, не существует, а в обычный гей-бар.
- Я не могу, – опять тихо сказал он. И в глаза не смотрит.
- Почему? Она отнесётся к этому нормально. Ведь…
- Нет. Не отнесётся. И не говори о нём! – да что происходит?
- Почему ты говоришь, что Диана не поймёт? – он прикусил губу. – Ники? – очень нежно, намного нежней, чем планировал, позвал я. Он удивлённо поднял глаза, в них было неверие.
- Ты приехал, чтобы увидеть меня; ты увидел меня во всей красе, нравлюсь? – о! Это я тоже помню, ведь мне тоже было семнадцать, и я тоже открыл для себя мир взрослой жизни. Глупый. В эту игру можно поиграть, главное не заиграться, конечно. Я улыбнулся, между нами было всего несколько шагов, я немного наклонился и прошептал:
- Нравишься… - и я почувствовал себя извращенцем, когда он задышал чаще, через рот, и чуть сморщил курносый носик. Возбудился. Сразу. И я…
Но я был взрослым мужчиной, с отношениями. Я отступил и, улыбнувшись, чуть склонил голову к плечу и проговорил уже нормальным голосом.
- А с мамой поговори, не думаю, что она не поймёт. Даже если она слишком зациклена на любви к тебе и твоей идеальности, она поймёт, прежде всего потому, что ты её сын.
Я развернулся и уже почти вышел из комнаты, мне оставалось только взяться за ручку.
- Ты мой яд амариллиса, Энжей… - раздалось у меня за спиной, и изящные тонкие ручки опоясали меня, сковывая лучше любой цепи. Вот теперь конец…
Я повернулся в его руках, и он, не давая мне шанса на то, чтобы уйти, поцеловал. Я почувствовал такое возбуждение от его поцелуя. Что не сдержался и стиснул его в объятиях. Я мечтал об этом полтора года. Гнал это от себя, сопротивлялся. И не мог устоять.
Я сминал его губы, перехватывая инициативу, а он подчинялся и, вдруг чуть подпрыгнув, опоясал меня ногами; меня качнуло, я опёрся спиной в дверь, перевернулся и, поддерживая его на весу под ягодицы, задрал ему водолазку. Прошёлся по мягкой нежной, ещё совсем детской коже. Он застонал, но я ловил его стоны губами, не давая возможности что-либо сказать. Ники поднял руки и запустил их в мои влажные волосы, притянул к себе. Опустил одну руку и, пропустив её между нами, погладил мою ширинку…
Я почувствовал вибрацию телефона. И иллюзия прошла как пелена, я оторвался от вишнёвых губ и опустил лёгкое тело на пол, он попытался приблизиться, но я упёр руку ему в грудь и достал трубку.
- Да?
- Энжей, где ты?
- У Дианы, Эмиль, – глаза напротив стали серыми щёлочками.
- Утром приедешь? – спокойно спросил меня мой партнёр.
- Нет, скорее всего, к вечеру после работы. Ничего?
- Хорошо, я буду ждать тебя дома, постарайся освободиться пораньше.
- Я постараюсь. Целую.
- И я тебя, Энжей, – он повесил первый. Я отошёл от перевозбуждённого парня, но не тут-то было.
- Целуешь? – хрипло.
- Целую, – он толкнул меня, я не удержался и снова оказался у стены.
- Целуешь ты сейчас меня! А через десять минут твой член будет у меня во рту,… и я буду отсасывать тебе и стонать от удовольствия, и Эмиль, конечно, никогда об этом не узнает. – Проговорил, а сам стоит и ничего не делает. Я вижу, как его трясёт от возбуждения и обиды. И я уже проиграл. Потому что он тянется ко мне, и я немного наклоняюсь и целую вишнёвые губы…


- Энжей… - он стонет мое имя и в это время его же произносит Диана за дверью. Ники вжимается в меня, не пуская. Трется и тихо стонет в шею. А я не знаю, что мне делать. Но по инерции прижимаю его к себе и глажу по волосам.
- … я постелила в комнате, может, все же вы поужинаете, я спать… - продолжает говорить мать этого шелкового чуда у меня в руках, а я схожу с ума, и снова целую его.
- Она не войдет. - Также со стоном еле проговаривает он.
- Ники, все. - Я немного отстраняю его, придерживая за плечи. Его глаза просто грозовое небо и он медленно опускает руку на свою ширинку, сжимает. - Прости. Я не могу.
Я думал, он не понимает меня, но он усмехается и как-то слишком вульгарно отклоняется чуть назад. Демонстрируя себя. Облизывает губы, проводя кончиком языка по верхней губе. Я слежу за этим. Мальчишка знает себе цену. Сколько, интересно, он раз был в этом баре? И сколько уже поимело то, что мне сейчас предлагают.… Не думать!
- Ты ведь знаешь, что будет дальше? - тихо спрашивает он. Приподнимая край водолазки. Да, я знаю. Мне нужно в душ.
- Два варианта: Я выхожу отсюда и иду в душ. Мы трахаемся.
Он улыбается и снова пытается прильнуть ко мне.
- Я выбираю второй… - лилейно. И тонкие пальчики касаются моего соска под футболкой.
- А я первый. - Немного грубо беру его за кисти и отстраняю от себя, быстро, пока он не передумал, открываю дверь и выхожу в коридор. Дышу. Немного теряя ориентацию, иду в душ, мне нужно передохнуть. Точнее, другое, но еще подумать.
Я только что был почти соблазнен подростком, братом моего парня. Почему-то, эта мысль совершенно не приносит страданий. Я хотел этого, я хочу. Но у меня тоже есть принципы, которые я приобрел, встречаясь с Эмилем. С моим любимым садистом. Я улыбнулся в зеркало, возбуждение не спало, но я не хотел допускать рукоблудства. Это глупо. Мне не семнадцать, намного больше. И то что сегодня произошло, должно было доказать мне, что я ошибался все время думая о Ники. Но оказалось по-другому. Он совершенство.
И я буду кусать себе локти, если его кто-то заберёт себе. Но что мне делать, ведь это все равно будет как игра. Страшная игра в "Яд амариллиса" или по-другому в "Измену". Измену тому человеку, которого я люблю, и которому еще ни разу не сказал об этом. Почему?
Банально всё… не было подходящего момента. Да, за двенадцать лет я так и не нашёл момента сказать, что люблю. Я думаю, Эмиль знает, но услышать - это совсем другое. Но он тоже не нашёл момента сказать мне это так, чтобы я поверил, только однажды и то признание ввело меня в шок. После он много раз пытался, но я сам останавливал его, не желая испытывать неловкость, ведь сам сказать в ответ не смог бы. Да и сейчас…
Я умылся. И спустился на кухню, Ники не было. Я вздохнул с облегчением и какой-то досадой. Наложил себе салат и взял куриную ножку. Вздохнул с большей досадой, мои килограммы! Это не двадцать лет, когда всё сжигается в постели. Для того, чтобы у меня было прекрасное тело, я работаю над собой и куриная ножка это точно не то, что мне нужно, но обижать Диану я не хочу. Поэтому спокойно сажусь и принимаюсь за поздний ужин.
Через десять минут убаюкивающей тишины на лестнице слышатся лёгкие шаги. Он проходит в кухню, на доли секунды замирает и тоже берёт салат.
- Тебе нужно поесть, - тихо говорю я. Хмыкает. - И в чём душа держится, Ники? - он улыбается, я вижу это только краем глаза. Он смыл макияж и снял украшения, сейчас на нём только простая серая футболка и чёрные спортивные штаны, он босиком. Я всё это заметил, пока он накладывал салат, и удивляюсь сам себе, красивый мальчик.
- Никто не жаловался, - пережёвывая, отвечает он.
- Я жалуюсь, - чуть с вызовом говорю.
- Тебе что-то не нравится?
- Ты подросток, у тебя повышенный метаболизм, ты должен есть хорошо, а не листья! - он, наконец, поднимает голову, и мы встречаемся взглядами, краснеет.
- Я буду жирным и никому не понравлюсь, ты этого хочешь? - улыбается, пережёвывая огурец.
- Этого не случится, - медленно говорю я.
- Почему же? - он откладывает вилку, салат так и не доел.
- Обязательно найдётся человек, которому ты будешь нужен весь и даже жирный…- он смотрит на меня внимательно и тихо, почти шёпотом говорит:
- А если я хочу, чтобы это был ты? - он избалованный ребёнок, привыкший получать всё. Я сам всё время потакал ему в его детстве, время пожинать плоды.
- Мы уже говорили об этом, Ники, - я тоже отложил вилку.
- Я могу дать тебе то, что не даёт мой брат, - чуть с вызовом произносит он. Глаза блестят.
- И что же это? - я знаю что, но откуда знает он?
- Себя. Подготовленного и жаждущего твоего проникновения… - я сдерживаю стон, прикрываю глаза.
- Ники, зачем два раза в одну и ту же яму прыгать, м?
- Я так хочу… тебя в себе, - он делает резкое движение и захватывает мои губы, нет, это не жвачка, это у него губы с привкусом вишни. Потрясающе вкусные губы.… Перехватываю его тонкую талию и тяну себе на колени. Он выгибается и опоясывает меня ногами, стонет. - Ты не пожалеешь… я буду хорошим мальчиком… не отталкивай меня… - почти рыдание, а я сжимаю его ягодицы и сильно прижимаю к своему паху. Он запрокидывает голову и дышит ртом. - Вот…
Сейчас он не делает ничего, просто наслаждается нашей близостью, он всегда был таким ребёнком, всегда знал, когда нужно плакать, когда просить, когда требовать…
Я прихватываю кожу на его шейке и умоляю себя контролировать свои инстинкты. Не могу я просто взять его на столе в кухне, где мы с Эмилем делали ремонт и красили оранжевой краской стены. И в его комнату не понесу, потому что это тогда полное согласие на любые действия. И чувствую, что он понял это, он обдумывает что делать, я жду. Немного ещё прижимаю его, подгоняя решиться на что-то.
- Так что? - шепчу я в его милое проколотое ушко, сейчас в него вставлен почти незаметный гвоздик.
- Я не знаю, можно в гостиную, там дверь закрывается… - хрипло. Несдержанно целует. Я качаю головой.
- Я не возьму тебя.
- Почему? - говорит немного удивлённо.
- Потому что, Ники. Есть много способов удовлетворить твоё желание, не слезая с этого стула,… подумай? - он выгибает спину за моей рукой.
- Я не знаю… - улыбаюсь, не такой уж сложной оказалась игра.
- У тебя же есть опыт,… думай.
- Как ты так можешь, я сейчас кончу от одних твоих рук на моей заднице…
- Один способ придумал, и мне он нравится, - я ещё чуть сжимаю ягодицы.
- Нет, нет,… не так. Я так не хочу, Энжей, - он чуть дёргается и мне приходиться убрать одну руку с такой желанной попки. И, придерживая его за плечи, я делаю толчок к нему. Он замирает. Стонет. - Не надо так.
- Как ты хочешь? Придумал…
- Зачем ты издеваешься надо мной? Я же предложил тебе себя…
- Ты ещё не сделал ничего, для того чтобы оказаться в моей постели, Ники.
- И что же я должен сделать? - с придыханием.
- Взрослый поступок, например.
- Что? - я знаю, что это нечестно, но почему бы не совместить приятное с полезным.
- Поговори с мамой и помирись с братом, - и я встал, поднимая его, и поставил на пол, собрал тарелки и начал мыть. Он медленно подошёл сзади и обнял меня.
- Ты серьёзно, Энжей? - тихо мне в шею.
- Да, вполне, только это должно быть правдой, а не пятиминутной благодатью. Поговоришь с мамой, объяснишь всё и примешь её решение без истерик. С Эмилем будет сложнее, я верю, но тоже возможно…. А вот потом мы поговорим на эту тему.
- Энжей, ты потрясающий человек, ты умудрился наставить меня на путь истинный, когда я чуть не кончил в твоих руках. Но ты не боишься, что я выполню условие?
Я повернулся и посмотрел в тёмно-серые глаза моего наваждения.
- Я не сказал, что не хочу тебя.
- Нет, не сказал.
- Я лишь сказал, что не сделаю этого… пока.
- Я могу надеяться, что ты не расхочешь?
- Ники, малыш, я взрослый дядя, и я держу свои обещания, особенно, когда на другом конце такое очаровательное, сладкое нечто как ты, - его глаза заискрились.
- Ты, правда, так думаешь?
- Кто тебе сказал обратное, просто забыл очки дома, - мне стало так легко, я сам не ожидал от себя такого. Наклонился и нежно чмокнул его в висок. Это лучше, чем сходить с ума в неведении и заставлять страдать Эмиля и Диану.
Конечно, в глубине души я знал, это всего лишь отговорка, на самом деле, я просто циничный ублюдок, который вырос под плёткой моей любви. Я просто использовал его желание для себя, как бы согласовал всё со своей совестью. Измена теперь не то, что измена, а награда. А на самом деле, как ни назови - я трахну его брата…


Мы посидели ещё на кухне, а потом поднялись в его комнату, точнее, он просто вцепился в мою руку и, умоляюще смотря в глаза, потянул к себе.
- Ники, только без рук.
- Губами… - чуть толкая меня на кровать.
- Я уже сказал всё, что ты должен сделать, чтобы получить желаемое.
- Сейчас я согласен только на поцелуи.
- Ники… - я сел на его кровать, а он встал передо мной, от него пахло очень приятно, и я не смог совладать со своим телом и уткнулся в его живот лицом. Вздохнул.
- Ты же хочешь, почему сопротивляешься, ставишь какие-то условия? - тихо прошептал он.
- Потому что это правильно.
- Что правильно? - он немного наклонился и поцеловал меня в волосы. Я судорожно вздохнул, он творит со мной невероятные вещи. Я никогда не думал, что буду вестись на такие вот поцелуи. Эмиль так не ласкает меня, хотя, иногда мне так и хочется попросить просто о ласке.
- Так ведут себя взрослые люди.
- Ты уверен? Мне кажется, ты не совсем понимаешь, что происходит, Энжей.
- И что же происходит? - я поднял голову и взглянул в его сверкающие глаза. В комнате было темно, и только небольшая настольная лампа освещала небольшой участок стола.
- Ты уже соблазнён, и это искушение тянет тебя ко мне, - я застыл, почти такие же слова сказал тогда мне Эмиль, когда поцеловал меня в первый раз. - Позволь мне сделать хоть что-то, иначе мы оба сойдем с ума.
- И что же ты хочешь сделать?
- Я могу раздеться для тебя. - Я улыбнулся и лукаво посмотрел на краснеющего Ники. - Ну, могу снять только футболку.
- И что это даст? - а сам я уже всё решил, я хочу увидеть его, пусть только наполовину раздетого, хочу прикоснуться к его молочной коже языком.
- Хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. - Дьявол!
- Хорошо, - я сам поднял руками его футболку, тихонько потянул вверх, он выдохнул. Когда она упала к нашим ногам, я перевёл взгляд на его торс и хмыкнул. - Ты так мечтал показать мне это? - "этим" была тату на правом боку, что-то похожее на пламя, его языки обхватывали в плен правый сосок. Рисунок был красиво сделан, чёрный, без краски, но, почему-то, так и представлялось, что это языки пламени целуют мягкую кожу.
- Не нравится? - он провёл тонким пальцем по боку и выше, очертил сосок.
- Давно сделал?
- Полгода.
- Нравится, - ответил я на вопрос.
- Поцелуешь… - нет, он не просил, он как всегда только требовал.
- Я же говорил… без сексуальной ласки…
- Хорошо, тогда сделай то, что хочешь, сам, - он проговорил это, а я уже раскрыл губы и вобрал в рот сосок в ореоле пламени. - Да. Энжей, ты ужасный человек.
Я поцеловал его в солнечное сплетение, опустился ниже языком.
- Ляг, - тихо. Он подчинился сразу, лёг на кровать, на спину и призывно посмотрел на меня. - Только ласка.
- Я согласен.
Я знаю, что попал в ловушку собственных слов, я знаю, что он прекрасно понимает, что я не смогу отказать ему, и сейчас пользуется этим. Но я постараюсь не переступить грань. Потому что я хочу, чтобы он помирился с мамой и Эмилем.
Я наклонился над ним и провёл по плоскому животику тыльной стороной руки, он напряг его.
- Прикрой глаза. - Выполнил, и я теперь смогу смотреть на него так, как хочу, пожирая его взглядом, трахая его. Нежно вверх к соскам, погладить тёмную бусину - Ники прикусил губу. Наклонился ниже, высунул язык и нежно погладил им, сосок увлажнился, отстраниться, подуть. Мальчишка выгнул спину, чувствительный.
Я не был сверху пятнадцать лет. Я так хочу его, его тонкое, нежное тело, ворваться в узость… Я думаю, что партнёров у него было немного, и он до сих пор приятно и возбуждающе узкий. Я улыбнулся и поцеловал его в низ живота у самой кромки спортивных штанов. Он был возбуждён. И я позволил себе немного вольности и прикусил сквозь штаны бугорок. Ник застонал.
- Энжей… хочешь, я сниму и их.
- Нет. - Он разочарованно вздохнул, но глаза не открыл. Я приподнялся и прикоснулся губами к векам. Пушистые реснички чуть дрогнули. Он приоткрыл ротик. Я хочу эти вишнёвые губки, но не сейчас, чуть позже.
Рукой я нежно поглаживал левый бок, и я оказался прав, его кожа была на ощупь не то что детской, а ухоженной, видимо, Ники проводит в ванной много времени. Второй рукой я поглаживал хрупкое плечико, иногда задевая кончиками пальцев мочку ушка. Поцеловал в бровь и спустился языком по виску и щеке к шее, Ники отклонил голову. Он дышал очень тяжело, и его начинало потряхивать от возбуждения, но я не спешил. Я ещё не знаю, что хочу с ним сделать. Заласкать или же просто взять его в рот и удовлетворить и его и своё желание.
- Эмиль позволяет тебе доминировать? - вдруг спросил он. Я оторвался от исследования его шеи.
- Зачем тебе это знать? - он вздохнул и, не открывая глаз, тихо проговорил.
- Я видел вас, за неделю до того как съехать. - Я застыл. Пытаясь вспомнить, что он мог видеть, но учитывая, что наши сексуальные игры всегда почти по одному сценарию…
- Ники, это наша сексуальная жизнь. - Он открыл глаза и, смотря прямо в мои, чётко проговорил.
- Он мучает тебя. И тебе нравится это,… ты так стонал, прикованный к постели наручниками… Я до сих пор вижу это во сне. Твою ровную спину, с красными отметинами от плётки, твои судорожно сжатые руки в стальных оковах. И твой член, выплёскивающий сперму на чёрное бельё. И слышу, каждый раз закрывая глаза, как ты кричишь… его имя. И представляю, что это моё имя ты выстанываешь на пике.
Я не выдержал и накрыл его губы, чтобы он замолчал. Чтобы больше не проронить ни слова. Я не считаю наш с Эмилем секс грязным, нет, но слышать это от Ники просто невыносимо. Его выгнуло, и я, не думая, накрыл его член рукой, сжал, пропустил руку под резинку штанов и начал сильно дрочить. Он стонал в мои губы, обнял меня и чуть раздвинул ноги.
Я понимал, что сорвался.
- Ники, Ники… - шептал я в его припухшие вишнёвые губы. Глаза стали стальными, и он, смотрев на меня, потянулся и хотел дотронуться до моего изнывающего члена.
Я поблагодарил Эмиля за мою выдержку, я могу не кончать долго.
Я нежно захватил его руки за запястья и подтянул вверх, он застонал и кончил. Я успел накрыть его губы, чтобы Диана не услышала этот эротичный стон.
Убрал руку и откинулся на кровати рядом с ним, он лежал и тяжело дышал.
- Знаешь, у меня не было такого… - сипло проговорил разомлевший мальчишка. - Ты не хочешь кончить?
- Нет.
- Ты не можешь кончить, если тебе не причинить боль? - тихо спросил он, поворачиваясь и прижимаясь ко мне.
- Это тут не причём. Мне просто нужно больше, чем тебе.
- Я могу это дать.
- Мы уже говорили об этом.
- Я могу сделать тебе минет, - интимно в ухо и юркий язычок по раковине.
- Ты не успокоишься? - насмешливо.
- Я хочу, чтобы ты помнил меня. Если честно, я не ожидал, что ты приедешь спустя столько времени. Я не мечтал о том, что ты окажешься так близко. Энжей, ты уже очень давно в моих мокрых снах. И я боюсь, что с моим характером ты всё равно окажешься в моей постели. Полноценно. Беря меня во всех позах. Я бы хотел, чтобы ты взял меня со спины,… а я бы кричал в подушку как мне хорошо…
- Ники, ты такой непослушный мальчик, а обещал, что будешь слушаться, - несерьезно проговорил я. Он тихо рассмеялся.
- Вспомни, что нужно для того, чтобы я слушался.
- Пообещать тебе что-то, что-то, что тебе очень хочется, малыш.
- Да. В этом плане я не изменился, Энжей, - он немного потёрся об моё бедро пахом.
- Я уже пообещал.
- Этого мало. Я хочу, чтобы ты пообещал мне что-то ещё… - немного сексуально.
- И что же? - я запустил чистую руку в его волосы, мягкие и такие шелковистые, моё шёлковое чудо.
- Пообещай мне, что, когда я помирюсь с Эмилем и расскажу всё маме,… и у нас с тобой будет первый секс, он не будет последним.
Я застонал про себя. Я знал, что расставил ловушку для себя, когда уже садился в такси и называл адрес Дианы, но что это всё выльется вот в это,… предположить не мог.
Он, затаив дыхание, ждал ответа. Но что я мог ответить ему?


- Я не могу пообещать тебе это, – тихо сказал я.
- Это из-за Эмиля? – совершенно спокойно произнёс он, и вот это спокойствие насторожило меня.
- Ник, малыш, я с твоим братом уже двенадцать лет, у нас ровные отношения, мы никогда не изменяли друг другу, – он хмыкнул. – Не веришь?
- Ты многого просто не знаешь, Энжей, – я повернулся и приложил палец к его мягким губам.
- И не хочу знать. Я знаю, что он доверяет мне, что я доверяю ему. Все, – он смотрел на меня и, высунув язычок, облизал мой палец. – Если даже у него было что-то, я не хочу об этом слышать от тебя. Понимаешь?
- Энжей… - он отпустил мой палец, и я убрал руку, возбуждение так и не спадало, мне уже было больно. – Я не откажусь от тебя.
- Ники, – я улыбнулся, всё такой же ребёнок. – Я думаю, что тебе надоест это очень быстро… - я не договорил, мы лежали лицом к лицу, и я увидел это метаморфозу, увидел и даже немного испугался. Передо мной сейчас лежал взрослый человек.
- Я так не думаю, – чётко произнёс он. – Ты просто не представляешь, что я испытал тогда в коридоре полтора года назад. Столько восторга, шальной эйфории, столько будоражащего возбуждения. Только от одного прикосновения губ. Да мне делали минет, блин, в туалете школы, я столько не испытывал! – с последними словами он впился в мои губы. Мы снова целовались, как много раз уже за этот вечер.
Измена ли это?
Не знаю, пусть будет измена, но почему тогда мне так хорошо и совершенно не тяготит ничего. Только одно, он всё же несовершеннолетний ребёнок.
- Ники, я пойду спать, – оторвавшись от его уже красных губ, прошептал я. - Мне завтра рано вставать на работу, а тебе, между прочим, в школу.
- Останься со мной. Мама не войдёт, у меня будильник. Я хочу, чтобы ты был рядом, пусть недолго, но только мой.
- Ты невозможный мальчишка.
- За это ты меня всегда и любил, правда? – лукавая улыбка.
- Правда, – он ещё ярче улыбнулся и, вытащив из-под нас одеяло, накрыл нас обоих. Прижался ко мне и тихо прошептал:
- Спокойной ночи, Энжей.
- Спокойно ночи.

Я проснулся от того, что кто-то берёт мой член в рот. Я сразу понял кто. Было ещё темно, и первые лучи только начали освещать небо. Я приподнял одеяло.
- Ники, что ты делаешь? – он испуганно дёрнулся и тут же взял почти наполовину, не отвечая на глупый вопрос. – Чертёнок… мммм…
Он делал это неумело, но с энтузиазмом, я же откинулся на подушку и прикрыл глаза. А ещё недалеко лежали его спортивные штаны, значит, он голый. Я откинул одеяло и схватил его за плечи, дёрнул вверх. Он был лёгкий.
- Энжей! – взвизгнул он.
- Я же сказал, что не возьму тебя.
- Ненужно брать, я просто почувствовал, что у тебя стоит, ты так и не кончил, а я аж три раза… Я хотел как лучше. Не понравилось? – он сморщил носик, и я понял, заплачет прямо сейчас. Я обнял его. Он устроился у меня на груди и прислонился щекой, начал водить по моему плечу пальчиком. Вздохнул.
- Малыш, я не буду тебе врать.
- Я делаю это второй раз в жизни, конечно, у меня нет опыта. Я хотел как лучше.
- Ники, утро это не то время, чтобы делать мне минет.
- У тебя такой красивый член, – промурлыкало это чудо и немного вжалось в меня.
- Ники, ну что с тобой делать, ты меня выведешь, и я потеряю контроль…
- Я этого ужасно хочу. Чтобы ты драл меня… сильно! – он потёрся об меня всем телом. Чёрт!
- Всё, малыш. Хочешь, чтобы я кончил? – интимно прошептал я в милое ушко, он напрягся и, медленно привстав, качнул головой. Я улыбнулся. – Отсядь. Я кончу.
Он непонимающе отсел в изножье кровати. Я расставил ноги и сжал свою эрекцию, провёл пальцами вверх-вниз, выгнул спину, я слышал, как Ники ахнул. Когда мои пальцы прошлись по яичкам, и сразу два, грубо и несдержанно, я вставил в себя. Я знал, это доведёт меня быстро. Но я забыл, что мой зритель Ники. Его дрожащие пальчики дотронулись до моих и мягко погладили, я резко вогнал их глубже.
- Невероятно… - тихо прошептал он. Я ласкал себя внутри и ласкал член, а Ники вдруг обвёл языком мою головку. – Такой вкусный. Хочу твою сперму. Сильнее,… трахай себя сильнее… эмх…
Он упёрся в мою ногу своим членом и медленно вжался.
- Ники…
- Да… что ты хочешь, я сейчас готов сделать для тебя всё…
- Отойди.
- Всё, но не это, – меня выгнуло, глаза закатились, я вставил три пальца и трахал себя, соски заныли от недостатка ласки, но я не мог просить его поласкать их. Я сжал член сильнее и задвигал рукой. Ники снова наклонился и вобрал в себя головку, вдруг пройдясь рукой по груди, задевая соски, я вскрикнул. – Хочешь? – я покачал головой, но он опять провел рукой по соскам и чуть сжал пальчиками, я запрокинул голову. – Хочешь. – Утвердительно. Наклонился и вобрал в рот правый, я застонал громко, несдержанно. – Сильнее?
- Да. – Я уже не контролировал себя, мне хотелось, чтобы он укусил меня, и он это сделал, оттянул зубами сосок, и я понял, что сейчас кончу.
Он не успел понять, я обнял его обеими руками и, вжимаясь в него, перевернул, он опоясал меня ногами и руками, я кончил, вдавливая его в матрац и крича в подушку. Через минут пять я только понял, что Ники кончил тоже.
Мы лежали в нашей сперме, он почти не дышал.
- Это было круто, – тихо мне в шею.
- Глупо.
- Нет. Я такого не видел. За те несколько часов, что ты здесь, я узнал столько нового. Энжей, тебе всё же нужна боль, чтобы кончить, – я скатился с него и посмотрел в любопытные серые глаза.
- Нет. Просто иногда мне нравится грубость.
- Ты говорил Эмилю, что только иногда хочешь грубого секса?
- Ники, я не буду разговаривать с тобой на эту тему, – я расслабленно лежал на спине, он склонился надо мной.
- А если я сначала отстегаю тебя плёткой, а потом ты возьмёшь меня сильно…
- Ник, прекращай.
- Я, правда, хочу тебя, почему ты мне не веришь?
- Верю, глупый ты ребёнок.
- Тогда почему ты не хочешь поговорить со мной об этом?
- О сексе? – он нежно улыбнулся и тихо, в самые губы:
- О сексе между нами. Я хочу, чтобы наш первый раз был незабываемым для тебя, чтобы ты каждый раз думал обо мне, чтобы вернулся.
Я вздохнул. Он продолжал улыбаться и смотреть в глаза.
- Ники, возможно, у нас с тобой будет только один раз. Понимаешь? – он покачал головой.
- Я буду нежным.
- Это тут не причём, – я, глядя на него, тоже начал улыбаться.
- Чтобы ты хотел? Я могу сделать всё…
- Хм… вот помиришься с мамой и Эмилем, тогда поговорим и, возможно, я даже скажу, чего хочу, – он не надул губки, не начал канючить, он просто подался вперёд и легко поцеловал меня, вскочил с постели и бросился в ванную комнату, прям как был.
Я немножко полежал и тоже встал, подобрал мою одежду, которую этот ребёнок умудрился с меня снять, и пошёл в комнату, которая принадлежала нам с Эмилем. Я лёг на разобранную постель и потянулся. В голове было пусто. У меня всегда так после оргазма. Ни о чём не думаю. А вот Эмиль после секса всегда деятельный, и ему нужно поесть, поэтому мне всегда приходиться вставать и идти разогревать ему еду. Или готовить что-то вкусное.
Странно, за двенадцать лет я приучил его к тому, что я всё делаю по дому и готовлю тоже я. В общем-то, ему очень хорошо живётся, комфортно.
Я перевернулся и уткнулся лицом в подушку. Вот сейчас, начав думать, я просто выть хочу. Теперь от того, что не могу получить. Получив от Эмиля защиту, помощь, иногда нежность, заботу, я совершенно не получаю внимание. Странно, правда? Банально просто спросить: как у меня прошёл день? Он не интересуется. Потому что считает, что моя работа неважна, и я вообще могу сидеть дома. Это сначала было больно, а потом я понял, это его вид заботы. Но очень сложно было это понять.
Когда я приходил с работы уставший, а ему хотелось игр, я соглашался и совершенно не думал о себе. А он обо мне тоже как-то. Хотя нет, думал как о сексуальном объекте.
Любовь?
Наверное, у нас такой вид любви.

Я прислушался к себе. Пусто.
Приняв душ и одевшись во вчерашние джинсы и футболку, спустился на кухню. Диана готовила завтрак, Ники ей помогал.
Я заметил, что Диана улыбается и глаза блестят. Возможно, что Ники уже начал исполнение своего обещания.
- Доброе утро, Энжей! – весело поприветствовала она меня.
- Доброе утро.
- Привет! – просиял мой шёлковый ангелок. Я улыбнулся и потрепал его по уложенным волосам, он фыркнул, но ничего не сказал против.
- Привет, чудо.
- Энжей, ты сейчас на работу?
- Да, сразу поеду, у меня сегодня поставщики.
- Может, Ники подвезёшь в школу, а обратно я тогда заеду за ним, он обещал помочь мне сегодня в саду, – последнее она сказала с гордостью. Значит, либо ещё не рассказал, либо она восприняла нормально.
- Хорошо. Мне нетрудно, надо только такси вызвать, – я достал мобильник и набрал номер.
- Приятного аппетита, мальчики, – и упорхнула.
Я взял нож и вилку, надрезал кусочек омлета и помидора. Вдруг перед моим лицом оказалась вилка, на ней горкой лежал омлет и помидор, сверху гренка и листочек базилика. Я улыбнулся. Открыл рот, и мне аккуратно вложили башенку.
- Вкусно? – глаза напротив просто светились.
- Очень.
- Говорят, хорошо для потенции… - и щёчки покраснели, я прыснул.
- Это базилик, Ники.
- И… - непонимающе.
- Для потенции хороша петрушка, – он округлил глаза и, вскочив, кинулся к холодильнику, покопался там и с победным кличем извлёк пучок петрушки. Положил мне несколько веточек на омлет.
- Вот.
- Тебя что-то не устраивает?
- Это забота, – просто ответил он и принялся за свой завтрак. А я выронил вилку и даже не заметил. Я сидел и смотрел на него. Ники поднял голову, когда моя вилка звякнула об пол. – Энжей?
- Всё в порядке. Я просто…
- …не ожидал, – он медленно встал и подошёл ко мне, наклонился и поднял вилку. Бросил в мойку и, взяв ещё веточку петрушки, положил себе в рот. Я не знаю, что это значит, но мне захотелось это сделать, и я приподнялся и поцеловал его, прихватывая губами травинку. И всё равно губы вишнёвые сквозь привкус петрушки, странное сочетание.
Мы доели в тишине, но я, то и дело, ловил на себе довольные взгляды Ники.
Такси прибыло через полчаса, и мы удобно устроились на заднем сидении, попрощались с Дианой.
Машина тронулась, и Ники сразу устроил свою голову у меня на коленях.
- Удобно? – насмешливо спросил я.
- Да, – зажмурился от удовольствия.
- Где лучше остановится?
- Прямо около ворот, я хочу, чтоб тебя все видели и завидовали мне…
- Ники, все прекрасно знают, что я парень твоего брата.
- Ну, могу я хоть помечтать, – наигранно надулся он. Я погладил его по животу. – Энжей, ты хочешь, чтобы я на уроки со стояком шёл?
- Увлёкся, – я смотрел на него, сейчас у него в носу была маленькая серёжка немного синеватого оттенка, небольшая серёжка в ухе, ресницы не накрашены, но, на мой взгляд, ему так лучше. Темно синяя кофта со стоечкой и черные приталенные брюки. Ногти он вчера смыл, так что они были не накрашены.
- Что такое?
- Тебе так лучше.
- Как? Не накрашенным и без побрякушек? – улыбаясь.
- Да.
- Энжей, а может, ты заберешь меня из школы вечером?
- Я обещал Эмилю прийти пораньше.
- А завтра?
- Ты хочешь, чтобы я приехал за тобой и отвёз домой? – я уже знал, что это не так, по особому блеску глаз, потому, как он начал ёрзать, по закушенной губе.
- Не совсем… можно сходить куда-нибудь, – и дыхание затаил.
- Куда, например?
- В кино, в парк, можешь пригласить меня в свой ресторан на ужин…
- Свидание, малыш? – я расхохотался. Он же привстал и накрыл мои смеющиеся губы своими. Поцеловал и тихо произнёс:
- Да, свидание.


- Посмотрим.
- Энжей, я позвоню, – тихо предложил он. – Только ты трубку возьми.
- Ники, мне же не семнадцать лет, чтобы я, после приятно проведённых минут, скрывался от стыда.
- Ты можешь просто не взять трубку, потому, что это я, – он сел ровно, так как мы уже подъезжали к зданию школы.
- Что за глупости? – он повернулся от этих слов, в глазах шальной блеск, и он уже подаётся ко мне, но машина тормозит, и я немного качаю головой, он разочарованно вздыхает.
- Я обязательно позвоню, Энжей.
- Хорошо.
- До завтра? – ждёт ответа.
- До завтра, малыш, – резко наклоняется и целует, юркает язычком по моим губам и выбегает из машины.
Таксист трогается, и я оборачиваюсь, Ники стоит на тротуаре и просто смотрит мне вслед.
Что я почувствовал в этот момент, не передать словами. Столько инородного тепла, что даже испугался.

Я старался не думать о том, что произошло, старался забыть то, как всё моё существо рвалось к брату моего парня. Я люблю Эмиля, но наши отношения не то, что в тупике. Нет. Просто они совершенно не поменялись. Как-то так получилось, что мы никогда не продвигались, просто были на том уровне, на каком остановились после моего окончательного выбора. Я сам не могу понять, почему так происходит.
Такси остановилось перед моим рестораном, точнее, это бывший ресторан Мадлен. Мадлен умерла шесть лет назад и, почему-то, написала завещание в мою пользу. И всё её состояние, включая ресторан, в котором я в то время уже занимал должность администратора, в один миг оказалось у меня в руках. Я был опять растерян и если бы не Эмиль, вообще бы не знал что делать, моё образование совершенно не подходило под раздел «управление персоналом и вашей недвижимостью». Я схватился за голову, когда адвокат закончил читать завещание. Первый год было труднее всего, а потом я как-то сам не заметил, но стал управляться, конечно, мне приходилось сидеть на работе по двадцать часов, но это стоило того.
А вот наши отношения так и замерли, к тому моменту уже ничего не представляли из себя. Не было нас. Нас не было с самого начала, мы просто… Он просто… Чёрт!
Я качнул головой и, расплатившись с таксистом, вошёл в здание.
Свет уже был включен, значит, Каси уже на рабочем месте. Кассандра, мой администратор.
- Доброе утро, Каси, – девушка чуть не выронила стопку бумаг.
- Энтони! Ты что, ещё не в своём кабинете? – она удивлённо посмотрела на меня.
- Я сегодня запоздал.
- Вчера не пришёл, хотя Эмиль искал тебя… - она лукаво сверкнула голубыми глазами. А я застыл.
- Эмиль приходил сюда? – мы поднимались по лестнице ко мне в кабинет.
- Да. Ты не знал? Странно, он вроде с цветами был, я подумала, что у вас свидание… романтика… ути – пути,… а ты не знал, – мы поднялись, я открыл дверь, и мы оказались в моих владениях.
- Каси, все, давай документы, и, кстати, можно мне кофе.
- Кофе, две ложки сахара, без сливок, вишнёвый бисквит.
- Ты чудо.
- Ушла выполнять миссию под кодовым названием «Охмури шеф-повара и достань бисквит», – засмеялась она и вышла. Потрясающая девушка. Я когда смотрю на неё, мне кажется, что если бы я был натуралом, то обязательно хотел бы иметь такую вот подружку. Но не жену. Жена из Кассандры вышла бы просто жуткое сочетание военно - командующего и уборщицы. Бр…
Я только сел и разложил бумаги, как раздался звонок мобильного, я достал трубку, на дисплее было короткое имя «Ники», которое заставило меня улыбнуться и нажать на отбой. Он перезвонил тут же. Я, уже широко улыбающийся, ответил.
- Да, упрямое создание, разве у тебя не уроки сейчас? – на том конце засмеялись.
- Уроки,… но есть кое-что поважнее, – вошла Каси, я жестом указал на стол, она поставила поднос и тихо прикрыла дверь с другой стороны.
- И что же?
- Я соскучился, – прошептал он. Я вздохнул.
- Ники, мы расстались всего сорок минут назад…
- Целую вечность. Энжей?
- М? – я сделал глоток крепкого ароматного кофе. Вообще, я не люблю кофе, обожаю чёрный листовой чай с фруктовыми добавками, но по утрам мне необходима чашка кофе.
- Я подумал, а если я поговорю с мамой и она меня не примет, что мне делать?
- Ник, она же даже не знает, почему ты с ней не разговариваешь, почему ты не разговариваешь с Эмилем, она беспокоится… - на том конце стало как-то подозрительно тихо.
- Ты не в курсе, почему мы не разговариваем?
- Что? – я был так удивлён его тоном, такой взрослый.
- Хм… понятно. Я поговорю с мамой, но не обещаю, что буду с ней общаться как раньше, после того что случилось, они оба виноваты передо мной, – я нахмурился. Что случилось?
- Ники, малыш, что случилось полтора года назад? – он молчал, я услышал звонок на заднем фоне этой тишины.
- Я расскажу, только пообещай мне, что мы встретимся завтра.
- Я же уже пообещал.
- Хорошо. Мне пора. Целу… чмок тебя! - исправился он, я хмыкнул.
- Целую, маленький.
- Энжей! – возмущённо воскликнул он и положил трубку.
Что, интересно, произошло такого, что и Эмиль и Диана скрывают от меня?
Я понимаю Диана, мы с ней так и не стали уж очень хорошими друзьями, она до последнего считала меня всего лишь игрушкой её сына, по сути, она не ошиблась, только наша игра затянулась на двенадцать лет. Где-то через шесть лет она смирилась с моим присутствием в жизни её старшего сына и переехала за город. Хотя и раньше нечасто жаловала нас своим присутствием, работая. Она очень тяжёлый человек. С ней невозможно оставаться наедине надолго, это сейчас я привык к её грузному молчанию в моём присутствии. Раньше мне казалось, что она хочет меня ударить чем-нибудь тяжёлым и указать на дверь.
Я медленно пролистывал бумаги и допивал кофе.
Странно, я совсем не чувствую себя виноватым в чём-то. Измена? Пусть.
Я могу себе признаться. Я устал. Устал от того, что слишком много отдаю, устал от того, что я никогда не могу задать Эмилю вопрос, он всё и так знает и на всё уже есть готовые ответы. Даже когда мне плохо, просто чисто морально, он раскладывает по полочкам всё и говорит, что нужно сделать, чтобы было иначе…
Его забота в начале наших отношений была такой милой и лёгкой, но сейчас превратилась просто в плиту. Очень странную, он делает мне больно во время секса, истязая моё тело и душу, а потом сам же лечит и то и другое, а я словно кукла всегда с батарейкой. Он ещё ни разу не клал меня в ящик отдохнуть. Я устал.
Я сложил руки на столе и положил на них голову, прикрыл глаза.
Я знаю, что ждёт меня дома. Он никогда не делает что-то просто так. Сначала, возможно, ужин, потом медленный танец, а потом страстный секс. Только в этот раз, возможно, мы обойдёмся без плёток и наручников. Нет, не нежно, но и не с теми атрибутами, к которым мы привыкли,… он привык.
Я до сих пор смотрю на это с каким-то странным содроганием. Я знаю, для чего нужна та или иная вещь, я знаю, какое удовольствие могу получить от них…. Но оно остыло. Я заметил поздно. А Эмиль не заметил совсем. Как же так?
Боль больше не заставляет сердце замирать. Его стальные глаза больше не заставляют его биться сильнее. Я сломался, Эмиль.
Вздыхаю. Я вру сейчас.
Я сломался уже давно. В пять, когда увидел, как соседского мальчика обнимает мама, и папа держит за руку. В десять, когда мне в лицо кто-то из них же кидает «Отказник», наверняка услышанное когда-то от родителей. А я со слезами на глазах спрашиваю у бабушки, что это такое? В пятнадцать, когда я понял, что я гей и у меня был первый раз, а на утро он сказал, что с таким как я каши не сваришь. И в восемнадцать, когда не стало самого родного для меня человека. Моей ба.
Я думаю, что эти разломы или раны так и остались, и никому их не собрать и не заклеить. И даже Эмиль, знающий о том, что я жил с бабушкой и не знал своих родителей, ни разу за эти годы не предложил мне пойти на её могилу. Даже не спросил где она.
Я не могу понять, что со мной происходит, я как будто опять вернулся на двенадцать лет назад, и снова мне нужно выбрать между Эмилем и Габриэлем. Я даже мысли не допускал о том, что было бы, если бы я выбрал одноразовый секс с Габи. Что было бы, если бы в тот год я остался один. Не хочу думать об этом.
Но сейчас передо мной не выбор партнёра, а выбор ли?
Чёрт!

В таком духе прошёл мой рабочий день. Я встретился с поставщиками и даже заключил небольшой контракт на поставку помидоров «Черри».
Открывая двери квартиры, я уловил нежный запах роз. Романтический вечер. Я медленно разделся и прошёл в комнату. Как обычно, убрав диван, Эмиль поставил столик по центру и накрыл его белой скатертью, которую мне пришлось тереть от пролитого вина в прошлый раз. Надо напомнить себе о химчистке в этот раз. На столике стояли тарелки и две свечи, букет роз. Странно, он разбирается в цветах как никто другой, а до сих пор не знает, что я ненавижу розы. Были полумрак и тихая музыка. Я вздохнул. Пора.
Нежно улыбнулся и прошёл ещё чуть-чуть в комнату.
- Привет, – тихо прошептал он со спины. Ну почему, Эмиль? Боже.
- Привет, – я повернулся и взглянул на него. Он был в белых брюках и серой жемчужной рубашке, так прекрасно подчёркивающей его глаза. «Если бы был свет», - подумал я грустно. Он вздохнул, видимо, уловив, что что-то не так.
- Что-то на работе?
- Нет.
- У мамы?
- Нет, – совершенно спокойно отвечал я. Он сделал несколько шагов ко мне и обнял.
- Что случилось? Я хотел поговорить потом. Ты голоден? – обычно я отвечал что очень, но в этот раз…
- Нет, Эмиль, я не голоден. И мне бы хотелось поговорить, – он отступил назад и нахмурился.
- Хорошо, – взял пульт, выключил музыку и, подойдя к стене, включил большой свет. Присел на диван, я в кресло напротив. – Ты, наконец, хочешь сказать, что случилось.
- Я просто тоже хочу кое-что спросить, Эмиль, – он нервничал, немного дёргано встал и, подойдя к столику, откупорил вино, налил в два бокала и предложил мне, я взял бокал. Мне не хотелось это дорогущее вино, мне просто хотелось поговорить. Я отставил бокал. – Эмиль, ты не думаешь, что наши отношения зашли в некий тупик? – тихо спросил я.
- Тупик – это место, обнесённое с трёх сторон, Энжей. Всегда есть выход, нужно просто подумать. - Я вздохнул, откинул голову на спинку кресла. Почувствовал, как он садится на подлокотник. – Ты устал, я вижу. Но дело-то не в наших отношениях, а в тебе. Чего тебе не хватает?
И вот опять. Дело не в отношениях, а во мне. Опять во мне.
- Эмиль, мне… - «не хватает любви и нежности, не установленной лимитом, а такой спонтанной нежности, страсти не по часам, а тогда, когда стоит на утро, и хочется, чтобы ты взял в рот», - … просто, наверное, нужно развеяться, – он нежно проводит по моим волосам.
- Вот видишь, всё просто, давай тогда куда-нибудь сходим, – я приоткрываю глаза.
- Куда? – он улыбается.
- Куда бы ты хотел? – я же знаю, Эмиль, что тебе завтра рано вставать, что ты пашешь как лошадь. И что вот этот вечер ты можешь себе позволить только раз в два месяца, а учитывая, что ты вчера появился на работе только к обеду, то такую роскошь как отдых, ты позволишь себе теперь нескоро. Я смотрю в твои сверкающие глаза и не вижу в них усталости, той усталости, которую ты обычно испытываешь.
- В постель, – тихо отвечаю я. Твоя улыбка становится шире. Да, я всё знаю о тебе. И до минимума сократил вечернюю программу ухаживания.
- Хочешь что-то особенное? – чуть интимно мне в висок, поднимая меня и неся на руках в спальню. Он всё знает и всё уже решил.
- Трахни меня, – также тихо говорю я.
Внутри что-то щёлкает, как маленькая яркая вишнёвая вспышка. Я улыбаюсь, когда Эмиль накрывает меня своим телом и целует.
У нас просто такой вид любви.


Он врывался в меня сильно, безудержно. На руках перчатки, он обожает их, когда не хочет сильно меня ранить, надевает обычные кожаные перчатки. Хлопок, почти нежный, по ягодице, я вскрикиваю и подаюсь сильнее на его член, навстречу его толчкам.
- Тебе хорошо? – шепчет мне в волосы. Я сильнее утыкаюсь в сложенные руки.
- Да, – глухо. Я чувствую, как он чуть замирает и потом совсем оставляет меня. Через несколько минут в меня плавно входит очередная игрушка, а может что-то новое. Включает, я закусываю губу. Чёрт, оно вертится, ох…
- Хочу, чтобы сегодня ты почувствовал на себе всю мою страсть. Приподнимись, – я с трудом встаю на дрожащие руки, и он устраивается поудобнее у меня перед лицом. Мягко проводит членом по губам. – Возьми его, родной.
Прикрываю глаза, открываю рот и получаю сильный толчок, так, что головка сразу упирается в горло, и Эмиль начинает трахать меня. Держит за подбородок и качает бёдрами. Я лишь стараюсь каждый раз вовремя сглатывать и сжимать горло, чтобы ему было хорошо. Игрушка внутри меня как сумасшедшая, я уже бы кончил, но сегодня мне не позволили, и я в кольце, маленьком, тонком, из чёрного силикона. Оно держит мой оргазм. Эмиль делает ещё пару толчков и медленно отстраняется.
- Мммм… ах… - я выгибаю спину, он улыбается.
- Ещё… кричи ещё… - он нажимает мне на спину, руки подламываются, и я ложусь грудью на кровать, попка задрана вверх и в ней эта жуткая вещь. Он чуть сбоку, обнимает меня за талию и второй рукой выключает эту адскую машину и начинает мягко трахать меня ей. Я снова кричу, и меня начинает колотить, я устал, я хочу спать…
- Эмиль, пожалуйста…
- Хочешь ещё? – иногда я забываю, что в такие моменты он меня почти не понимает. Но снова произносить слово стоп-сигнал я не стану.
- Хочу.
- Прекрасный мальчик, – он вытаскивает из меня кусок латекса и занимает его место, предварительно сняв кольцо. Ещё несколько толчков и я, сжимая его в себе, кончаю себе в руку. Сегодня я не привязан и могу себе это позволить. Эмиль бьётся в оргазме и медленно покидает меня, ложится рядом.
Молчим.
Я перевернулся на бок, спиной к нему. Всё тело дрожит. Я ужасно устал. Но нужно в душ. Сползаю с кровати и иду в душ, он продолжает молчать. У самой двери оборачиваюсь и замечаю его взгляд на часы. Да, спать нам только четыре часа. Вздыхаю.

Вода не приносит покой, не остужает и не бодрит. Потому что до душа я так и не дошёл, сижу на кафеле. Я сломан. Да, пожалуй, пора признаться через двенадцать лет, что это не для меня. Слишком. Всего слишком много, всего слишком мало. Нет. Есть одно, что я действительно хочу сейчас. Услышать голос.
Ники.

Я покачал головой. Я дурак, конечно, я понимаю, возможно, нужно просто поговорить с Эмилем, и он поймёт меня. Я решительно встаю и выхожу из ванной, но он, свернувшись калачиком, мирно спит.
И я не решаюсь его будить, просто беру халат и, тихо прикрыв дверь, иду на кухню. На кухонном столе стоит наш ужин, который Эмиль так и не подал. Приоткрываю крышку и вздыхаю. Как всегда. Он ведь не умеет готовить и просто заказывает что-то на ужин в ресторане, в моём. Убираю блюдо в холодильник. И тихо убираю тарелки и оплывшие свечи. Вино. Хорошо, что скатерть ненужно стирать.
Я чувствую, как моё тело сопротивляется и хочет хотя бы присесть. Беру мобильный телефон и долго смотрю на буквы. Нажимаю на зелёную кнопку и жду. Он берёт сразу.
- Энжей? – голос совершенно несонный.
- Почему не спишь?
- Я уроки делал. И всё сдерживался, чтобы не набрать тебе. Переделал уже пол учебника, – смешок.
- Ложись спать, чудо.
- Ты для этого мне позвонил, чтобы отправить меня в кровать? – я даже представил, какое у него лицо сейчас: немного лукавая улыбка и глаза блестят. Улыбнулся.
- Нет, – небольшая пауза.
- Для чего? – совсем тихо и интимно.
- Чтобы услышать тебя, Ники, – говорю абсолютную правду. Слышу судорожный вздох. Я понимаю, что нехорошо вот так им пользоваться, нехорошо прикрываться им. Но я так хочу просто обнять. Обнять.
- Энжей, что-то случилось, вы поругались с Эмилем?
- Нет. Наоборот. Ладно, чудо, спи.
- Энжей? – обеспокоенно. – Завтра, да?
- Да, маленький.
- До завтра.
- Спокойно ночи, – я кладу трубку, а сам понимаю, что я не усну. Если Эмиль снимает свои стрессы через секс, и ему вполне хватает, и потом после он спокойно засыпает, то я не могу. Мой адреналин только начинает кипеть.
Я встаю и начинаю мыть абсолютно чистую посуду: бокалы, которые я покупал; тарелки, которые выбирал в магазине целый час, доведя консультанта до нервного тика. Мне хотелось, чтобы тарелки были с листочками тёмно-изумрудного оттенка, она никак не могла понять, чем зелёный и тёмно-изумрудный отличаются друг от друга. И когда я принёс их домой, Эмиль тоже не обратил внимания на них. А вот эти ложки принадлежали моей бабушке. Я привёз их сюда как частичку своей прошлой жизни.
То прошлое, когда я, вбегая в кухню, где бабушка пекла пироги, кричал, что хочу с вишней! И она, улыбаясь, гладила меня по каштановым волосам и давала пирожок с яблоками. А мне уже было всё равно, я обожал её руки. Руки, которые трогали эти ложки.
Одна выпала из моих сжатых пальцев. Грохнула о мойку. Я замер.
Может, мне нужно обратиться к психологу. Хотя, я же живу с ним в одной квартире. Но толку нет.
Нужно попробовать поговорить с ним. По-настоящему. А не так как сегодня. Я не успеваю додумать эту мысль, как меня обнимают тёплые, родные руки.
- Да что же с тобой происходит, родной? – я немного вздрагиваю. – Эн… скажи мне.
- Эмиль, я не знаю, что сказать, я так запутался, ничего не понимаю, ничего не чувствую, я не могу понять, где реальность, где сны, где ты... где… - я замолчал и попытался вырваться из его объятий.
- Тихо-тихо, – он разворачивает меня к себе. – Так, всё, стоп. Я сейчас в таком состоянии, что что-то недопонял.
- Эмиль. Мне кажется, мы застряли.
- Почему тебе так кажется, Эн?
Он держал меня в своих руках, а мне казалось, что сейчас он достанет плётку и начнёт меня ею хлестать. И он, по-моему, уловил это.
- Эмиль, я…
- Помнишь, когда мы только начали встречаться, я спросил тебя «Боишься ли ты меня?» и ты ответил, что нет. Что изменилось сейчас, Энжей? – а я молчал. Я смотрел в эти красивые стальные глаза, обрамлённые чёрными пушистыми ресницами, немного морщинок в уголках, мимических. Но он всё такой же. И в этом дело.
- В том то и дело, что ничего, – я увидел, как радужка становится тёмной.
- Ничего. То есть ты хочешь сказать, что наши отношения должны развиваться, а они не развиваются? – я молчал, но он и так читал меня как открытую книгу. – А куда им развиваться, Эн? – он говорил спокойно, только руки чуть сильнее сжались. – Что ещё ты хочешь, чтобы с нами случилось? Ты не маленькая глупая девочка, мечтающая о свадьбе… ты тридцатичетырёхлетний мужик-гей, у которого прочные отношения. Что не так? Чего ты ещё хочешь?
И я вдруг понял, о чём он. И тихо, на грани слышимости прошептал:
- Любви, – он отпустил меня, сделал шаг назад, потом резко притянул меня к себе и впился в губы. Сминал, целовал почти больно.
- Я люблю тебя, – оторвавшись от меня, чётко и громко произнёс мой любимый человек. А я стоял и молчал, сглотнул и опустил голову. – Когда это произошло? Когда, я спрашиваю, ты начал забивать себе голову вот этим…. Когда секс между нами стал тебе противен?! – последнее он проорал, не сдерживаясь и не обращая внимания на время. Я сорвался до того, как в место, где я только что стоял, полетела сахарница. Но убежать далеко не смог. Эмиль схватил меня за руку и вдруг совершенно спокойно сказал: – Мы не договорили.
- Я не знаю ответы на твои вопросы, – я старался вырвать свои пальцы из его хватки, мне не было страшно, самое страшное - он мог снова меня отодрать.
- Подумай.
- Эмиль, отпусти.
- Я знаю тебя лучше любого человека на земле. Я с тобой уже двенадцать лет…
- И сколько из этих двенадцати ты со мной? – вдруг сорвалось с моих губ. Мои пальцы получили свободу. Я обернулся. Эмиль стоял и смотрел на меня совершенно нечитабельным взглядом. А я вспомнил слова Ники. – Нет.
- Это было нечасто… и ничего не значит для меня. – Я попятился от него, споткнулся об диван, упал, но продолжал отползать. Не верю. Не хочу.
- Зачем?! – одними губами, но он снова понял.
- То, что мне хочется, я с тобой сделать не могу, дурачок. С каждым разом это затягивает. Мне нужно больше. – Он стоял и не двигался, я забился в угол дивана и смотрел на него. – Мне нужно твоё тело, но и душа тоже. Я люблю тебя и не могу делать тебе слишком больно… Эн.
Он сделал шаг ко мне, я дёрнулся.
- Шлюхи. Чёрт. Эмиль, ты с ума сошёл. Потом в нашу постель... Эмиль!
- А что ты мне предлагаешь, резать тебя, душить, бить до потери сознания… Я не могу.
- Наш секс и так похож на автоматизм! – заорал я.
- Это не так!
- Да это именно то, что происходит, ты привязываешь меня и трахаешь, иногда целуешь на ночь,… ты даришь мне розы! Эмиль, я ненавижу розы! Кому из своих шлюшек ты даришь розы? С кем ты меня путаешь? – он сделал резкое движение, я не успел спрыгнуть с дивана и был придавлен к его спинке.
- Роза это страсть и любовь, Энжей! – зашипел он мне в губы. – В букетах только красные и розовые всегда… Я уже больше пяти лет пытаюсь сказать тебе, что люблю, почему ты такой непробиваемый?
- Эмиль… - меня затрясло. И я вдруг понял, что сейчас разревусь.
- Какой же ты глупый. Вроде взрослый… - он обнял меня и тихо зашептал: – Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя… только тебя.
- И я… - я икнул и всхлипнул.
- Что ты? – прошептал он.
- Тебя… - снова всхлип, – люблю.
- Энжей, я двенадцать лет ждал этих слов, – и мягко накрыл мои губы, мягко и нежно.
- Ты изменял мне…
- Да, – я смотрел на него, он не чувствовал своей вины, он, в общем-то, и не виноват, это я. Но…
- И что теперь?
- Будем налаживать нашу жизнь, конечно, малыш.
А может, у нас как раз тот тип любви…


Первый утренний луч осветил гостиную, а мы лежали на диване и целовались.
- Уже утро. Надо завтрак сделать, – тихо проговорил я, боясь нарушить тишину и что-то разбить. Эмиль вздохнул и нежно прошёлся губами по линии скул, опустился на кадык, мягко прикусил. Он не делал резких движений и не старался сделать мне больно. Он просто ласкал. Только губами.
- Разогреем наш ужин. – Приподнявшись и смотря мне в глаза. В его глазах была нежность. Я смотрел и не мог понять, почему не замечал раньше, как он на меня смотрит, ведь в его стальных омутах была любовь. Да, он жесток и подчас не отдаёт себе отчёта в своих действиях, но в не постели - он невероятный мужчина. – Я опять заказал его в твоей доставке. Обожаю морепродукты с твоей кухни.
Я замер.
- Боже, а я всё время гадал, почему ты заказываешь ужин у меня. Эмиль, я бы вообще мог привозить его сам.
- О, и терять прибыль…
- Эмиль… - его сильные пальцы легли мне на бедро. Чуть сжали.
- Знаю, что уже не успеем. Знаю, что тебе тоже нужно отдохнуть, я хоть час поспал. Малыш… я очень тебя хочу, – он улыбнулся, видимо поняв, что сопротивляться я не буду. – Вечером. Я обещаю, будет по другому, только дай мне время настроится на новый лад. И я прошу не надумывать.
- Я не буду. Я обещаю. И что значит «на новый лад»? – я приподнял руку и погладил его по предплечью. У него на локтевом сгибе чувствительная точка. Чуть прошёлся выше и кончиками пальцев по ней. Он прикрыл глаза от удовольствия.
- Я хочу, чтобы ты знал, что я могу быть другим для тебя. Если тебе мало того, что я даю, то я смогу дать больше. Мне только нужно понять, что нужно… Эн…
Я чуть сместился и поднырнул под руку, поцеловал чувствительную эрогенную зону, погладил языком.
- Я подумал, что ничего не будет, если мы позавтракаем на работе? – прошептал я.
- Эн… я уже и забыл, как ты проявляешь инициативу. Волшебное чувство.
- Хочешь ещё волшебных ощущений, Эми? – он засмеялся. Тихо и интимно. Так умеет только он.
- Хочу, – я потянул его на себя за талию и перевернул нас. Он оказался подо мной. Нет, это не значит, что я буду сверху, просто иногда… ладно, очень редко я проявляю инициативу. Я знаю, где ему хорошо, что он любит. Я не знаю единственное, почему я так редко делаю ему приятно сам. Без приказов.
Он был в пижамных штанах, я опустился и провёл языком над поясом. Уткнулся в его пах и от восторга застонал. Всё тело просило только одного. Я медленно взялся за пояс пижамы зубами и потянул вниз. Эмиль вздохнул. Возбуждение зашкаливало. Было необычно и в тоже время просто великолепно, он ничего не требовал, не просил, просто смотрел, как я высовываю язычок и прохожу им по всей длине. Улыбнулся и поднёс свои пальцы к губам, взял их в рот, облизал, а потом по подбородку, по шее, к соскам. Он ласкал себя сам, а я вобрал в себя его жаждущий член. Я, не отрываясь, смотрел, как мой мужчина чуть выгнул спину и его соски стали влажными от слюны.
- Малыш… - хрипло. – Я обожаю, когда ты так себя ведёшь, любимый. – Я медленно приподнял и опустил голову. Знаю, что мало времени, но так хочется подарить ему всего себя. Я подтянулся и оседлал его бёдра, моему восторгу не было предела, о да… Эмиль поднял полы халата вверх и снова провёл мне по бёдрам, нажимая на кожу, но, не царапая и ударяя, а просто лаская. Я подставил его член к своей дырочке и плавно начал садится.
- О… - мне казалось, что нет ничего приятней. Ну, почему я вечно что-то надумываю себе. Почему не могу вспомнить в такие моменты, что он для меня всё.
- Энжей, мой нежный мальчик… - я знаю, что ему сейчас приходится сдерживаться, и я ложусь на него и медленно начинаю двигаться. Он держит меня за бёдра, но старается не задавать темп. Смотрим в глаза друг другу. Его тёмные омуты сверкают, он дышит ртом, и я не выдерживаю, наклоняюсь ниже и целую. Стонем. Руки на бёдрах становятся жёстче, сжимает сильнее.
- Ударь. Ударь, если хочешь, – шепчу я во влажные, красные губы.
- Нет. Не сейчас. – Я продолжаю плавно двигаться на нём. Он запрокидывает голову и выдыхает. – Приятно.
Знаю, что не то, но, чёрт, так хорошо.
Немного резче и сжимаю его внутри, он отрывает одну руку, я думал, что последует удар, но нет. Рука мягко поглаживает по спине. Я делаю ещё резкие толчки и уже не могу сдерживаться, начинаю двигаться яростней, прикусываю шею моему садисту. Он вскрикивает и, наконец, не выдерживает и толкается мне навстречу.
- Ах…
- Эн! – всё, мы не можем остановиться, просто улетая в космос, двигаемся навстречу друг другу несдержанно и сильно. Кончаю на его живот и чувствую, как он начинает кончать в меня, резко соскальзываю и, падая на колени на пол, беру в рот, глотаю, яростно двигая рукой и помогая ему кончить. Он кричит. – Энжей, чёрт тебя возьми!

После душа он ловит меня и, прижимая к стене, тихо шепчет:
- Если ты так будешь делать всегда, я согласен быть снизу, абстрактно. – Я смеюсь.
- Я люблю тебя.
- И я тебя, малыш. Я надеюсь, что мы ещё поговорим о том, что тебя беспокоит и не устраивает? – серьёзно спрашивает он.
- Да.
- Спасибо,– целуя мимолетно, благодарит меня мой любимый.
- За что? – я действительно не понимаю.
- За то, глупый, что не злишься. – Я понял за что. За его похождения по клубам.
- Я злюсь, просто не знаю, что делать. С одной стороны - понимаю, что ты прав, что не хочешь причинять мне боль. Но с другой - ты скрывал от меня то, что тебе не хватает чего-то в сексе…
- Нет, мне всё хватало и хватает, есть вещи, которые я просто не могу сделать с тобой, вот и всё.
- Можно попробовать, ты же знаешь, что я не против экспериментов.
- Любопытный ты мой, – игриво произносит Эмиль. – Я подумаю, как это сделать с меньшими потерями. И я очень хочу, чтобы ты подумал тоже, как объяснить мне твою хандру.

Яд Амариллиса - 2

Я не знаю, что происходит со мной, но когда я приехал на работу, то обнаружил Каси в прекрасном настроении, и моё тоже еще немного поднялось. Она что-то щебетала и говорила, что меня кто-то ждёт.
Я открыл дверь кабинета и уже был готов сказать речь своему посетителю, как столкнулся с серыми глазами Николя.
- Энжей! – воскликнул он и, обежав стол, кинулся ко мне на шею, я обнял тонкое тело. Каси ушла, оставив нас одних. – Я не смог. Думал всю ночь о тебе, не смог удержаться… соскучился, – шептало мне это чудо. Я обнимал его и снова тонул в аромате, в нежности, в вишне.
- Ники… - но сказать я ничего не успел, он приподнялся и накрыл мои губы. Мы целовались у меня в кабинете.
Мои мысли вертелись вокруг вчерашней ночи и сегодняшнего утра с моим любимым. Нашего первого в жизни взаимного признания…. И я целовал губы его брата. – Ники, подожди, малыш.
Он непонимающе посмотрел на меня. Прищурился.
- Помирились? – спросил вдруг он.
- Мы не ругались, малыш. – Он прижался сильнее.
- Тогда что? Ты же не думаешь, что я откажусь от моего яда?
- Ники… - но он снова не стал меня слушать, а просто нежно прикоснулся к губам, мягко толкнулся языком мне в рот. Тонкие пальцы запутались в волосах, погладили кожу на затылке. Вторая рука проскользнула по рубашке, погладила соски. – И где ты так научился затыкать людей? – чуть насмешливо спросил я, прерывая ласку.
- Тебе нравится? – прошептал он. – Не отвечай. Я знаю.
- Тогда не спрашивай очевидные вещи, Николя.
Я подхватил его под попку и усадил на свой стол, благо я аккуратный человек и все бумаги у меня в папках. Он обхватил меня ногами и притянул к себе, схватился за галстук. Потянул на себя. Я ухмыльнулся.
- Всю ночь мечтал о тебе. Пришлось ласкать себя…
- И что же ты делал? – он закусил губу и сверкнул серыми глазами.
- Рассказать? – я наклонился и прихватил его нижнюю губу, чуть прикусил.
- Расскажи,… хочу узнать, на что я тебя вдохновляю…
- Мммм… я так был возбуждён от мыслей о тебе, что мне пришлось вставить в себя два пальца и трахать,… я выгибал спину от удовольствия и стонал, громко, несдержанно… твоё имя. Ласкал своими пальцами внутри, от смазки скользко и влажно… и так хотел твой член туда, глубоко, чтобы ты входил и задыхался от восторга… Энжей. – Мы смотрели в глаза друг другу, я понял, что снова плыву.
- Моя вишенка… - простонал я и мягко опустил его на стол, быстро справился с молнией на джинсах и спустил их немного, бельё тоже. И вобрал его член сразу до конца, не думая о том, что дверь открыта и в любой момент кто-то может зайти. Это придавало изюминку. Будоражило. Ники вскрикнул. Подкинул бёдра и кончил. Молодость… Я продолжал его ласкать, слизывать остатки спермы.
- Энжей… Боже, как хорошо! Ещё! – ненасытный ребёнок.
Я отстранился и накрыл его собой, поцеловал в губы. Он отвечал страстно и почти истерично.
- Тихо, маленький, тихо… я никуда не денусь. – Он всхлипнул.
- Поласкай меня еще,… пожалуйста. – Я улыбнулся, глядя на него. Он был такой сексуальный сейчас: лежащий на моём столе, со спущенными штанами, розовыми щёчками. Глаза сверкают страстью и желанием. Я наклонился над ним и вобрал его член, теперь действуя потихонечку и не спеша, по всей длине, по яичкам. Ники судорожно вцепился в край стола. – Глубже… - на гране слышимости. Я нежно и медленно беру на всю длину довольно приличный член и утыкаюсь носом в его лобок. Он закрывает рот рукой и сдавленно стонет, подкидывает бёдра и снова кончает. На этот раз я не глотаю, а делюсь с ним его собственной спермой, он благодарно пьёт её с моих губ. Целуемся, долго и медленно, смакуя.
- Я не могу поверить… - тихо шепчет он.
- Во что? – надеваю на него его одежду и помогаю подняться со стола. Он обхватывает меня руками, утыкается в плечо.
- Я мечтал именно об этом. Ты невероятный. Страстный.
- Николя, Боже, что же мне с тобой делать? – я обнимаю его и глажу по голове.
- Всё, что угодно. Только не отталкивай меня, – и пронзительный серый взгляд. А я понимаю, что не смогу оттолкнуть. Как можно оттолкнуть вот это шёлковое, вишнёвое чудо?

- Ники, ты сегодня решил прогулять школу? – спустя полчаса объятий и неспешных поцелуев спрашиваю я.
- Нет. Поеду к четвёртому уроку. Ты заедешь за мной после седьмого? – трётся носом о мою щёку.
- Заеду. Куда пойдём, чудо?
- В кино, а потом в парк. И мне больше нравится «Вишенка», – последние слова шепчет мне в ухо. Я улыбаюсь.
- Вишенка,– тихо повторяю я. Он блаженно вздыхает. – Тебе пора, надо ещё тебе с собой что-нибудь дать, а то опять твои листья, которые не впрок… - проворчал я.
Я проводил его до такси и пообещал заехать после пяти. Он улыбнулся, и пока машина не скрылась за поворотом, сидел и смотрел на меня. А я не мог оторвать взгляда от сверкающих серых омутов.

Как прошёл день, я помню смутно, я то и дело ловил себя на том, что сижу и глупо улыбаюсь. Меня переполняло счастье. И не только из-за утреннего визита Ники, но и из-за признания Эмиля. Странно, я собрал в себе это счастье и оно такое разное, но смешивается во мне в одно большое и яркое. Как солнце. Измена? Ну и пусть! Я люблю Эмиля, я признался ему в этом и нисколько не покривил душой. Тогда что происходит со мной, когда я вижу Ники, когда прикасаюсь к нему? Странно.… Но восхитительно приятно.


Я подъехал к школе как раз в тот момент, когда прозвенел звонок. Вышел из машины и прислонился к двери. Я взял одну из своих машинок, она всегда стоит на рабочей стоянке, вот для таких вот случаев. Он выбежал из здания, судорожно оглянулся и, сжимая в руке телефон, застыл. Через минуту зазвонил мой мобильный.
- Чудо ты слепое.
- Ага, где ты? – чуть нервно.
- Прямо посмотри. – Он повернулся в мою сторону и даже подпрыгнул. – Чудо, не спеши.
- Ты на машине! А я такси смотрел… - я отключил телефон. И он влетел ко мне в объятия. Обхватил меня руками за талию и уткнулся в шею, вздохнул. – Я боялся, что ты не приедешь.
- Ники, я же обещал. Давай садись.
- Энжей, я не хочу в кино.
- Поедем туда, куда захочешь. – Мягко сказал я. Подталкивая его к передней двери, он сел, пристегнулся. И я тоже занял свое место за рулем и медленно развернулся и поехал по дороге. Ники как-то странно притих. – Что-то случилось?
- Нет. Просто я испугался сейчас. И немного перенервничал. А поцеловать тебя не смог, потому что около школы… все бы пялились. – Я затормозил на светофоре. Повернулся к нему и, наклонившись, коснулся губ. Он раскрылся навстречу, но я краем глаза уловил, что включился зеленый, оторвался от него. Он разочарованно застонал.
- Так куда поедем?
- Можно в наш парк. Я там давно не был. Ностальгия. Уточек покормим… - он рассмеялся. Я покачал головой.

Это было действительно здорово. Я не был тут очень давно, а с Ники еще дольше. Он как в семь лет сказал, что больше не хочет ходить в парк, так больше мы и не ходили.
- Так странно, правда?
- Да. – Тихо ответил я. Он вдруг взял меня за руку и переплел наши пальцы.
- Романтика.
- Ты вырос. Раньше ты говорил: «Энжей берет меня за руку потому, что боится потерять в толпе», а теперь…
- Единственное, что не изменилось - это моя любовь к тебе. – Я застыл. Но решил попробовать не заострять на этом внимание.
- Пойдем к озеру… - но это был Ники.
- Я люблю тебя больше чем в четыре или в семь. Мне семнадцать, Энжей, моя любовь выросла вместе со мной. – Он обошел меня и, смотря в глаза, тихо продолжил: – Я знаю, ты не ответишь, не потому, что у тебя есть мой брат, а потому, что в мои четыре ты мог мне солгать, а теперь не сможешь, поэтому смолчишь.
Я смотрел, как он разворачивается и идет к каменному бортику, присаживается на него и грустно смотрит в воду.
Утки тут же начали подплывать к нему в ожидании кусочков хлеба. Я достал булки, которые мы купили по дороге сюда. Медленно подошел и обнял его, притянул к себе.
- Ник, я двенадцать лет не мог сказать Эмилю, что люблю его.
- Сказал?
- Вчера. И знаешь, мне далось это так сложно. Я сам не могу понять почему. Я ведь, действительно, люблю его. И тебя люблю, но моя любовь к тебе другая. – Он откинулся на меня и, повернув голову, уткнулся в шею, вздохнул.
- Я понимаю, ты относишься ко мне как к ребенку, но я не ребенок.
- Я это знаю. – Я положил пакет с булками на бортик и обнял его двумя руками. – Ты вырос, я понял это сразу, как только увидел тебя в твоей комнате собирающегося в клуб. Ты всегда был красивым, милым мальчишкой. А в комнате меня встретило существо – изящное, сексуальное, волшебное в своем эротизме. Ты вырос, я понял это сразу, когда твои вишневые губы накрыли мои. – Он вздохнул еще раз. – Ники, но я не могу сказать тебе то, что ты хочешь услышать, и врать не буду. Я люблю тебя, но моя любовь к тебе не имеет ничего общего с тем, что ты хочешь.
- Я это исправлю. – Хрипло и как-то очень уж зло сказал он и вжался в меня сильнее, поцеловал мимолетно. – Ты почувствуешь ко мне то же самое, что чувствуешь к моему брату, а возможно и сильнее.
Глаза блестят, губы влажные, его немного колотит.
- Все, прекрати нервничать, давай, наконец, накормим уток, а то они устали слушать наш разговор… - он улыбнулся и раскрыл пакет, достал булку и, отломив маленький кусочек, кинул в воду. – Надо же, ты действительно вырос, раньше ты все время пытался их убить хлебом. – Он рассмеялся так звонко, что я не смог совладать с собой и спрятал лицо в его волосах.
- Энжей? – промурлыкал он.
- Обожаю твой запах…
- А я обожаю все в тебе. И знаешь, я понимаю, что ты мне говоришь. Я принимаю правила. Но не согласен с ними…
- Правила.… Кстати, ты хотел рассказать мне, почему не разговариваешь с родными тебе людьми.
- Я надеялся, что ты не вспомнишь. – Он немного посерьезнел и снова кинул кучку крошек голодным уткам. – Это, в общем-то, старая история…. Но мама решила рассказать мне ее в день рождения, в мои шестнадцать. О моей погибшей сестре.
Я застыл. Так они рассказали ему. И он…
- И я разозлился.
- Ники, малыш…
- Ты знал? – тихо спросил он.
- Да.
- Как давно? – он ссыпал остатки крошек в воду не глядя и повернулся в моих объятиях, в его глазах было непонимание и что-то сродни горю.
- Эмиль мне рассказал в тот день, когда мы начали встречаться.
- …*! Он больше не нашел, что тебе рассказать!? – он уткнулся мне в грудь и глухо продолжил. – Я тогда почти не понимал, что несу…. Я кричал, что это нечестно. Знаешь, что она мне сказала? «Ники, милый, у тебя была сестричка, которая погибла, она такая же красивая как ты!» Откуда, черт возьми, Энжей, она знает, какая была бы сестра? Откуда!? Мне было обидно, что они лгали мне. Она всегда одевала меня как девочку, я же только сейчас вот начал одеваться как парень, да гей, но как парень, она сама виновата во всем…. А потом я спросил, кто виноват, что я остался один? И мама сказала, что Эмиль не усмотрел за детьми! Она идиотка! Это она виновата, что ее нет. Она виновата в том, что семнадцатилетний парень должен был смотреть за непоседливыми детьми! – я гладил его по волосам, а он продолжал, почти плача. – Когда я сказал это, Эмиль не выдержал и ударил меня. В первый раз в жизни… ударил больно. Боль была такой сильной, что я плакал навзрыд. А потом пришла апатия…. И в тот день, когда я закрылся от них, я начал наблюдать за тобой,… ты врывался в мое сознание как луч солнца. Ты был для меня светом. Я ненавижу маму и Эмиля. За ложь, за правду, за боль. Мне ненужно было это знание, Энжей, я бы мог прожить без него, но они решили по-другому, они ошиблись!
- Все, вишенка, успокойся.
- Я спокоен. Просто я вдруг опять вспомнил тот день. Мама тогда пыталась что-то объяснить, но что объяснять, когда и так все понятно, она выбрала карьеру, а не детей. Вот и все. И это больно. Я знаю, она рада, что я начал с ней разговаривать, но это только потому, что ты попросил меня, даже не из-за секса. А потому, что это был Ты.
Я смотрел на него, он не плакал, но был на грани. Медленно наклонился и поцеловал его. Ники ответил очень трепетно. Мягкие губы были такие сочные, и немного горчили той горечью, которою он испытывал в данный момент. Я мягко слизал ее и тихо зашептал в розовые губы:
- Я не должен был заставлять тебя делать это, Ники.
- Я сделаю. У меня на это есть свои причины. – Немного лукавая улыбка и глаза чуть просветлели. – Но так как я уже сделал первый шаг, ты мог бы меня вознаградить.
- А сегодня утром разве это было не вознаграждение? – чуть несерьезно, в тон ему.
- Я хочу твои пальцы в себе, глубоко и сильно… - зашептал он мне на ухо.
- Николя, ты невозможен.
- Как думаешь, голуби тоже голодные? – вдруг задал он вопрос и немного отсел от меня, а потом совсем спрыгнул с бортика и, взяв пакет, начал кормить птиц. Я удивленно смотрел на эту метаморфозу, а потом обратил внимание на пару на лавочке, они очень внимательно наблюдали за Ники. Я немного напрягся, но вспомнить кто это не смог, либо я их не знаю, любо просто редко вижу в окружении Ники или, скорее, Дианы.
Я подошел к Ники, который осыпал голубей крошками с таким остервенением, что они разлетались.
- Голодные конечно, но если будешь так вот кидаться в них, они отблагодарят тебя по-своему. – Он прыснул. Протянул мне корочку.
- Покажи как надо…
- Кто это, Ники? – непринужденно спросил я, кидая маленький кусочек серому красавцу с белой шейкой.
- Соседи по домикам, они через дом от нас живут. Теперь жди сплетен. Хорошо, если они не поняли, что мы целовались… ….*!
- Ники, не ругайся. Посмотрим. А потом, они могу не знать, что это я. Я, например, их не знаю.
- Будем надеяться, что они тоже. И что они тут делают вообще? Сидели бы у себя под красной крышей, наслаждались телевизором… - я улыбнулся. Подул ветерок, разнося крошки по асфальту, и я залюбовался, как он играет платиновыми прядками. Ники поморщился и откинул их с лица, а я вдруг подумал, что хочу, чтобы они были влажными от пота и он весь в моей власти. Покачал головой и вдруг уловил смеющийся взгляд.
- Что?
- Ты возбудился… Тому причиной старая пара на лавочке или голуби?
- Ты тому причина, – просто ответил я, и, потрепав его по волосам, пошел по дорожке вниз.
Увести его дальше в парк, прижать к дереву и целовать, до тех пор, пока он не кончит.… Я покачал головой. Какие мысли!
- Я бы не отказался от пальцев…
- Ники! – но он пробежал вперед и обернулся, тонкая рука проскользнула по бедру, мимолетно прошлась по груди. Язычок по верхней губе.… Соблазняет меня. Просто потрясающе, а я поддаюсь, как мальчишка. Я кинулся за ним, а он убегал вглубь за деревья. Мы смеялись как дети. Каждому из нас нужна разрядка, а моей вишенке и подавно…
Я не представляю, зачем нужно было говорить взрослому сыну, что у него была сестра-двойняшка? Зачем говорить, что в ее смерти виноват его старший брат? Или Диана хотела снять груз с души.… Но сделала только хуже. Хотя, она наверняка даже не понимает, что причинила боль младшему сыну.
Мы остановились, когда парковая дорожка скрылась за деревьями и та пара на лавочке уж точно нас не увидит, Ники развернулся. И медленно пошел по направлению ко мне. Обнял за шею.
- Хочу целоваться. – Глаза лихорадочно блестят. На губах немного коварная улыбка. Я подаюсь вперед и чмокаю его. – Сильнее. – Шепчет он и притягивает меня к себе, целует сам. И я обнимаю его одной рукой за талию, второй поперек спины и вжимаю в себя его хрупкое тело. Надавливаю на губы языком, и он безропотно пускает меня в себя. В свой вишнёвый ротик. Ласкаю языком его нежный язычок, Ники стонет. Трется бедрами о мои.
- Вишенка, – я сам не замечаю, как поцелуй из нежного становится страстным, обжигающим. Перехожу горячим языком на шею, вдыхаю её аромат. Рука с талии плавно переходит на ягодицы - сжимаю. Он стонет громче и тихо шепчет.
- Всё горит внутри, Энжей, хочу тебя до боли… - отрываюсь от ароматной шеи и смотрю в серые озёра. Он опьянён сейчас, но брать его здесь нет смысла, это будет не секс, а перепих. А я не желаю уподобляться малолеткам.
- Потерпи. Сейчас. – Сажусь на корточки и расстёгиваю его ширинку, он помогает и придерживает джинсы, чтобы не упали в траву. А я, не касаясь руками его члена, целую головку и медленно беру в рот. Ники вскрикивает, и запускает одну руку мне в волосы, надавливает. Я вбираю полностью и глотаю, он ахает.
- Ты потрясающе это делаешь.
Несколько движений - и Ники начинает задавать темп, не яростно, но довольно сильно врываясь мне в рот.
- Сожми, сожми его губами, да, так… мммм, потрясающе, – шепчет моя вишенка.
На пике он забывает о джинсах и уже двумя руками хватает меня и насаживает на свой член. Кончает, тихо шипя.
- Одевайся, – говорю и поднимаюсь, смотрит как-то странно и вдруг улыбается. И, застёгивая джинсы, тоже садится на корточки, я лишь качаю головой.
- Почему? – шепчет хрипло. – Я постараюсь сделать так, как ты.
- Не в этом дело, – ставлю его на ноги.
- А в чём? – не обиженно, скорее непонимающе.
- Мы в парке, а мне мало таких ласк.
- Ты хочешь большего? – улыбается. Я обнимаю его и шепчу на ушко.
- Да, хочу.
Он смеётся и прыгает мне на шею, целует в щёку. Так невинно и в тоже время прижимается всем телом, так порочно выгибаясь. Ники. – Не проголодался?
- Немного.
- Пошли, поедим тогда. Что ты хочешь? – он снова берёт меня за руку и переплетает наши пальцы, гладит большим внутреннею сторону ладони.
- Хочу корейскую кухню.
- Ладно, есть тут хороший ресторанчик. Хочешь, возьмём и поедем к нам? – сам спрашиваю и замолкаю, жду реакции. Он немного тормозит и смотрит на меня. В глазах не то, что обида или испуг, просто он не ожидал.
- Энжей, я не видел Эмиля полтора года.… Это будет странно, если я вдруг приеду в гости.
- Возможно, ты не знаешь, но он переживает за тебя. И если увидит, то сразу всё поймёт и перестанет думать о том, что ты не в порядке. - Он, молча, смотрел сквозь меня. – Боишься? – тихо спросил я и потянул его за руку к себе. Он уткнулся лицом мне в плечо.
- Я боюсь, что не смогу сдержаться и выскажу ему всё. В тот день мы так и не наорались друг на друга. И я до сих пор злюсь на него за то, что он ударил меня.
- Может, это шанс как раз таки поговорить?
- Нет. Мы не сможем так вот просто взять и поговорить. Тем более сейчас у меня есть реальная причина ненавидеть его.
Я приподнимаю его лицо за подбородок.
- Что за причина?
Он смотрит серьезно, и говорить чуть хрипло:
- Я люблю его парня, – улыбается.
- Ники, что ты делаешь?
- Говорю правду, которая не понравится Эмилю. Но у тебя должна вызывать другую реакцию…
- Вызывает, только не уверен, что именно ту, которую ты хочешь.
- Главное, что реакция есть, Энжей. А это значит, что я небезразличен тебе, - немного поворачивает голову и целует мои пальцы.
- Ты не можешь быть безразличен. Но я уже говорил…
- Да, я помню.
- Хорошо. Ну, что, корейская кухня и к нам в гости? – он немного нервно улыбается и кивает, вцепляясь в мои пальцы. – Я буду рядом.
- Этого будет мало. Я ведь даже не смогу тебя поцеловать.
- Ты же понимаешь?
- Да. Эмиль не должен знать о нашем совместном времяпровождении.… Как это по другому назвать? – вдруг спрашивает Ники.
- Отношения, – тихо говорю я.
- У нас отношения? – сверкает глазами.
- Хм… «своеобразные» я бы сказал.
- Я хочу романтики!
- Цветов? – мы оба замолкаем, и он тянется ко мне и шепчет:
- Амариллис?
- Это ядовитый цветок, Ники.
Он улыбается.
- Яд амариллиса. Как ты для меня, как я для тебя и как мы для Эмиля… - я смотрю на него и не могу сказать ни слова. Он прав. Яд. Мой яд.



Мы уже пятнадцать минут как сидим в машине перед подъездом.
- Ники, ты же смелый мальчик…
- Выходит, что не совсем, – жалобно говорит он, прижимая к себе пакеты с едой.
- Что же ты ему такого наговорил, что боишься встретиться с ним? – я протянул руку, погладил его по волосам, он прикрыл глаза.
- Тебе лучше не знать, Энжей, – в кармане звонит телефон, я беру трубку. Ники сглатывает.
- Да, Эмиль?
- Почему ты не поднимаешься? Я уже пятнадцать минут стою у окна и наблюдаю за твоей машиной.
- Я не один.
- Так поднимайтесь вдвоём, и скажи этому мальчишке, что я не злюсь. Дурдом… - и вешает трубку. Я смотрю на бледного Ники.
- Успокойся, он не злится и уже ждёт нас, пойдём.
Вздыхает и берётся за ручку двери.
- Пообещай мне, что будешь на моей стороне.
Я улыбаюсь.
- Обещаю, вишенка.
Он сверкает глазами и мы, наконец, выходим из машины и поднимаемся по лестнице в подъезд.
Ники нервно закусывает губы. Лифт плавно отчитывает этажи. Я не выдерживаю и наклоняюсь, целую его в уголок закушенной губы.
- Успокойся. Он твой брат.
- Сводный, – шепчет он.
- По-моему, это никогда вам не мешало.
- С недавних пор мешает. Энжей, ты только не удивляйся, – он поворачивается и прикасается к моим губам.
Лифт останавливается, и мы отрываемся друг от друга, выходим. Я открываю дверь. В коридоре горит свет. Эмиль стоит, прислонившись к стене, руки скрещены на груди. Взгляд нечитабельный, но я вижу, он нервничает. Смотрит на Ники.
- Привет, братишка. – И так он это произнёс, что даже мне стало не по себе. – Какими судьбами? – Ники аккуратно ставит пакеты и разворачивается ещё к открытой двери, я успеваю поймать его за прохладную мокрую ладонь.
- Эмиль, сначала ужин, потом все оскорбления и взаимные претензии, – тихо произношу я. – Здравствуй, – он улыбается.
- Как скажешь, родной, – подхватывает пакеты и идёт на кухню. Я чувствую, как ладошка в моей руке судорожно сжимается.
- Ник, успокойся.
- Он меня ненавидит.
Я мягко разворачиваю его к себе и прикрываю входную дверь.
- Возможно. Но сейчас это можно исправить, сделать первый шаг к примирению. И если ты сделаешь это. Это будет взрослый поступок, – он сглатывает.
- Ладно.
- Голодный? – нежно улыбаюсь я.
- Уже неуверен.
- Пойди, помой руки, – он кивает и раздевается, проходит в ванную, а я на кухню.
- Эмиль? – пакеты стоят на столе, а мой любимый нервно наливает себе вино.
- Чёрт побери, не думал, что так среагирую.
- Так и не реагируй. Я еле уговорил его приехать.
- Зачем, родной? – он поворачивается ко мне и притягивает за руку, утыкается в шею. – Мы не сможем поговорить, он упрямый. Он не понимает многих вещей. Он ещё ребёнок.
- Подожди, Эмиль. Так можно объяснить ему. Попробовать хотя бы. И он уже не ребёнок. Не тот ребёнок, с которым мы гуляли в парке. Он вырос, Эмиль.
- Я знаю, но принимать не хочу. Он рассказал тебе, да?
- Да. Это, конечно, не моё дело, но зачем вы рассказали ему о той трагедии? – он сглотнул. Отставил бокал.
- Я говорил матери, что это глупо, пытался отговорить, но она решила всё,… ты же знаешь, какая она упрямая. Когда рассказали, он просто орал. А потом перешёл на личные оскорбления, и я не выдержал.
- Ты не должен был его бить, любимый.
- Знаю. – Он прижал меня сильнее и прикусил кожу на шеи.
- Эмиль…
- Прости, я нервничаю.
- Может, уже отлипните друг от друга, я есть хочу, – раздался за моей спиной недовольный голос Ники. Эмиль отпустил меня и посмотрел на брата.
- Ладно, сначала поедим, а то морить голодом гостя неприлично, – без улыбки проговорил он.
- Это, вообще-то, и мой дом тоже.
- Ты же решил уехать отсюда.
- У меня не было выбора. И ты прекрасно это знаешь. Ты виноват в том, что я уехал. – Ники прикусил губу и тихо проговорил. – Я прошу прощения за тот вечер. За те слова, что сказал, – отвернулся и сморщил курносый носик. Я из последних сил сдерживался, чтобы не кинутся и не обнять его. Эмиль вздохнул.
- Я знаю, что виноват в том, что ты уехал. Я знаю, что всё, что ты наговорил в тот вечер, правда. Мне как старшему брату нужно было просто удержать тебя. И я нашёл не совсем правильный способ остановить твою истерику. Думаю, что ты также как я примешь извинения. И я на самом деле рад тебя видеть. Правда.
Ники резко повернулся. Губы дрожат, руки судорожно вцепились в край стола.
- Мне сложно было принять это решение, я сделал это только для Энжей, – сдавленно проговорил он. Я нахмурился. Но Эмиль вдруг хмыкнул.
- Значит ли это, что я должен быть благодарен моему парню за то, что ты переступил порог этого дома? – на лице Ники была точно такая же ухмылка.
- Именно так, братишка. – Я ничего не понимал, что происходило сейчас между ними. Как будто два хищника в клетке. Я вздохнул.
- Так, всё! Достаточно. Давайте поедим.
Я достал тарелки и вилки, разложил. Ники помогал мне с пакетами и коробочками. По кухне распространился пряный аромат корейской кухни. Я чувствовал напряжение. Но оно было другого рода. Не такое, какое я ожидал. То есть, не от того, что они молчали и сверлили друг друга взглядами. Нет.
Они мило улыбались во время ужина и даже начали разговаривать нормально, без грубости. А вот я…
Мне всё казалось, что Эмиль понимает, знает, догадывается.
Это нервировало. Не сам факт измены, а то, что я не мог расслабиться.
Ники под столом гладил мою лодыжку пальцами. И я сходил с ума от желания повалить его на этот самый стол и врываться грубо и сильно. И в тоже время от взгляда моего парня я сам был готов лечь на этот стол и раздвинуть ноги. Это заводило меня в тупик. А вот найти выход из этого тупика для меня было сложно.
Я опустил руку под стол и схватил Ники за лодыжку, он крепче перехватил вилку. И поднял на меня смеющиеся глаза.
- Как в школе? – продолжил расспрашивать его Эмиль. Он повернулся к нему и совершенно спокойно ответил.
- Прекрасно. Ты же знаешь, проблем с учёбой у меня нет.
- Мама волнуется о том, где ты пропадаешь ночами. – Ники фыркнул.
- Энжей не рассказал тебе? – я отпустил лодыжку, и он убрал ногу.
- Нет, – ответил Эмиль и пронзил меня взглядом. Ники улыбнулся.
- Это просто, Эмиль, я в бар езжу.
- В какой?
- Догадайся… - засмеялся Ники, блестя серыми глазами. Эмиль отложил вилку и, улыбаясь, проговорил:
- Маме не понравится это. И давно?
- Да. Я уже несколько лет знаю, что я гей. Если ты это имеешь в виду.
Я встал и собрал посуду.
- Есть партнёр? – очень серьёзно спросил Эмиль. Я чуть не выронил тарелку. Застыл.
- Ну, не то что бы партнёр.… У него есть парень…
Я закусил губу. Эмиль хмыкнул.
- Ровесники?
- Неа, он старше…
- Это не очень хорошо разбивать отношения, Николя.
- Будешь меня учить, как надевать презервативы, но, пожалуйста, не лезь в мою личную жизнь. Не сейчас. И никогда, – серьезно.
- Ладно, прости. Он хоть не грубый с тобой?
- Нет, нежный… - мечтательно. А я стою и пытаюсь вздохнуть. Просто сделать вдох. Боже, зачем? - … страстный, очень восхитительный.
Я закончил мыть посуду и развернулся, Ники на меня не смотрел, а водил тонким пальцем по столу, вырисовывая какие-то круги. Эмиль смотрел на него и улыбался. Наклонился и поцеловал брата в макушку.
- Я рад за тебя, пусть только это не разобьёт тебе сердце. Только надо маме сказать. А то она переживает. И ещё, если что-то будет не так, ты обязательно мне скажешь, ну и, конечно, про презервативы не забудь, – они рассмеялись. Обстановка стала лёгкой… для них.
Я медленно вытер руки и вышел из кухни. Мне нужно было побыть одному. Нет, думать я не хотел. Я хотел просто расслабиться. Лёг на диван, на котором мы утром с Эмилем предавались любви. Именно любви. Прикрыл глаза. Было слышно, что они разговаривают, но о чём я не слышал. Я был уверен, что Ники не расскажет брату о нас. Нас.
Да, есть мы. Отрицать глупо и бесполезно. Он меня любит, также как его брат? Или больше? Как измеряется единица любви? В чём?
- Эн, родной, иди в постель, – тихо прошептал мне Эмиль. Я открыл глаза, видимо, уснул на диване.
- Ники нужно отвести.
- Не надо, он сегодня останется у нас. Иди сюда, – он помог мне подняться. И нежно накрыл мои губы. – Обожаю, когда ты со сна, такой сладкий.
- Эмиль… - блаженно протянул я. – Мы не одни.
- Знаю. Я благодарен тебе за то, что уговорил его приехать.
- Я поставил его перед фактом, вообще-то. Ты же знаешь, Николя невозможно уговорить. – Он тихо рассмеялся. Мы вошли в спальню, Эмиль прикрыл дверь и прижал меня к ней. Поцеловал в шею, прикусил кожу и зализал горячим языком.
- Мечтал об этом весь вечер… мой нежный мальчик.
- Эми, я сегодня немного устал.
Он остановился и посмотрел на меня тёмными омутами, я вздохнул про себя. Почему-то тот факт, что в комнате дальше по коридору сейчас Ники, очень меня беспокоил.
- Я не буду настаивать, родной. Просто поласкаю тебя, без проникновения. Губами. Можно?
Я в шоке смотрел на него. Эмиль спрашивает разрешения?
- Эмиль, ты что, с ума сошёл! Что ты спрашиваешь у меня? – он улыбнулся и начал садиться на колени передо мной.
- Спрашиваю, можно ли мне отсосать у тебя? – я задышал через рот, только от одного его взгляда возбуждаясь. Он медленно потянулся к молнии. Расстегнул. – Так что?
- Да. Возьми.
- Хороший мальчик, – и, стянув с меня мешающую одежду, вобрал мой жаждущий член. Я ударился затылком об дверь. Не представляю, что может быть прекраснее его рта. Он совершенство… Мммм.

Утро наступило поцелуем.
- Я поехал, родной, не проспите. Отвези Ники в школу, а то я не успеваю… - я открыл глаза и улыбнулся. Эмиль наклонился и ещё раз поцеловал меня.
- Доброе утро. Я отвезу, не волнуйся.
- Прекрасно. Я сегодня буду поздно.
Я кивнул. И он, ещё раз поцеловав меня, умчался на работу. Немного полежав, я сходил в ванную и, одевшись, пошёл будить соню.
Пусть он съехал от нас полтора года назад, но его комната всё также в его распоряжении. Ники спал, завернувшись в одеяло с головой. И тихо посапывал. Я сел на край кровати и погладил его по боку.
- Вставай. Проспишь.
- Нет, я так не встану… - совершенно не сонно ответило мне одеяло.
- А как встанешь? – я наклонился и потянул одеяло на себя, оно легко сползло, открывая мне вид на изящную спинку.
- После продолжительных ласк, конечно.
Я тихо засмеялся. И, наклонившись, провёл мокрую дорожку языком вдоль его спины. Он сам немного стянул одеяло, и я поцеловал округлую половинку.
- Так, вишенка?
- Да. Можно ещё и немного… эм… - он не успел закончить, я раздвинул половинки и покружил языком вокруг дырочки. Ники застонал и немного приподнял попку и расставил ножки, подставляясь под ласку. – Да, вот так… обалдеть!
Я поцеловал нежную кожу и самым кончиком языка поласкал вход. Ники закричал. Я отстранился, но заменил язык пальцами.
- Ты хотел вчера? – немного надавил, он сам, вставая на колени и опираясь на руки, немного насадился на мой палец. Совсем чуть-чуть.
- Аааа… и мечтать не мог, получить это сегодня! – выкрикнул он. Я наклонился и сплюнул на дырочку, собрал слюну пальцами и ввёл их в него. Тугой, но расслабленный. Потрясающий.
- Ники… - я укусил мягкую попку, а он застыл, а потом вдруг задвигался как сумасшедший, мне пришлось удерживать его одной рукой. А мальчишка ловил кайф, крича и выгибаясь, насаживаясь на мои пальцы и прося. Не переставая просить о большем.
- Да, да, Энжей, пожалуйста, возьми меня, я прошу-прошу, пожалуйста,… ещё… сильнее, хочу твой член в своей… аааа… – я согнул пальцы и ввёл их глубже, сделал несколько толчков, и Ники забился в оргазме.
Медленно вытащил пальцы, чтобы не возбудить его ещё раз.
- Энжей… - просипел он. – Я люблю тебя.
- Вишенка моя. – Я был возбуждён, но понимал, что ещё не время. Я могу взять его сейчас, но почему-то, где-то внутри я точно знаю, ещё не время.
Он перевернулся и обнял меня за шею, поцеловал, мягко.
- Твоя.
- Пора, Николя, иначе я опоздаю уж очень сильно на работу.
- Я понимаю. Спасибо.
- За что?
- За исполнение моих желаний, – он улыбнулся, глаза блестят и всё ещё тёмные после испытываемых ощущений.
- Пожалуйста.

До школы доехали быстро, я остановился подальше от главного входа и Ники потянул меня на себя и накрыл мои губы.
- Увидимся сегодня? – прошептал он после поцелуя.
- Я сегодня допоздна на работе.
- Я могу заехать после школы.
- А дома ты когда появишься, Диана будет волноваться.
- Я позвоню ей. Так что?
- Упрямое создание, если я даже скажу, чтобы не приезжал, ты всё равно приедешь, ведь так? – на его лице расцвела яркая улыбка.
- Ты сегодня один весь вечер, я слышал, как Эмиль говорил по телефону, назначая какие-то переговоры на восемь. Я скрашу твой вечер, Энжей.
- Всё, беги, жду тебя после шести.
Он взвизгнул и повис у меня на шее.
- Ты не пожалеешь, – и, схватив сумку, вышел из машины, побежал к школе.
А я не думал, что пожалею, я ещё ни о чём не пожалел, вляпавшись в это…

Было странно. Я каждые пятнадцать минут смотрел на часы и на дверь. Было понятно, что я схожу с ума по мальчишке с платиновыми волосами и серыми глазами. Такими же глазами, как у его брата. Схожу с ума, но люблю другого. Как это возможно? Или это вообще мой фетиш на тройной союз. Но сейчас у меня получается недотреугольник. Или совершенно нормальный полноценный треугольник. А я, почему-то, раньше думал, что у меня тупик. Что же, я сам себя загнал в это. Я точно знаю, что мне нужно с кем-то поговорить. Но никто из моего окружения не подходит. Диана отпадает сразу. Как, интересно (хотя не очень), я ей расскажу об этом. Каси будет долго ржать, а потом посоветует лечь под обоих. И кто остаётся? Так, мелкие знакомые и несколько коллег, с которыми я выпивал пару раз.
Я взглянул на стол, пробежался глазами по его поверхности и застыл. Бабушка. Я всегда просил у неё совета. Всегда. Даже если понимал точно, что это не она помогает мне решить все проблемы. Просто в квартире бабушки, на пороге её комнаты, я как будто включаюсь заново. Такое странно чувство.
Я улыбнулся и, схватив пальто, покинул кабинет. Я видел, как у Каси округлились глаза, когда я пробежал мимо, кидая ей через плечо:
- К шести приедет Ники, накорми его и десерт - груши со сливками.
Я знаю о предпочтениях моих родных всё. Например, Эмиль любит морепродукты, на десерт предпочитает что-то с клубникой. Диана обожает греческую кухню и на десерт бисквит из абрикосов. Всегда. Ники... он любит груши. А вот с направлением кухни так и не определился. По настроению. А я... меня никто никогда не спрашивал. А я люблю пироги с вишней и яблоками. Ненавижу морепродукты и греческие десерты. И на груши у меня аллергия. Я улыбнулся. Но за двенадцать лет совместной жизни я научился скрывать свои вкусы, подстраиваться под настроение других и есть груши, а потом втихаря пить таблетки от сыпи на коже. Да.
А может, стоит хоть один раз сказать, что я не люблю мидии и что от абрикосов меня уже тошнит? Но чёртово воспитание. Хотя, я благодарен и бабушке и Мадлен за него. Я не умею выбирать, вот только это... Они так и не научили меня, как это - сделать выбор.
Я остановился около дома, я так давно тут не был. Почти восемь лет. В квартире не было нужды, и я просто закрыл её. И, кстати, иногда чувствовал потребность съездить и проверить как тут моя ба. Я не знаю почему, но я чувствую, что она здесь, а не там, в холодной сырой земле. Я всегда ощущал её, как только открывал комнату. И не убирался там, потому что мне было важно, что все вещи на местах. Важно, что я мог посмотреть и вспомнить, как она сидела перед трюмо, или как поливала цветы на окне под тюлевыми занавесками. Как лёгкий ветерок чуть-чуть касался её седых волос. Я до сих пор помню, как она улыбалась, когда я маленький ни свет, ни заря влетал в её комнату и застывал. Мне казалось, что моя бабушка как спящая красавица. И я тихо стоял до тех пор, пока она не просыпалась и, щуря свои тёплые шоколадные глаза, желала мне доброго утра. Я берегу эти воспоминания, как маленькие камушки в памяти. Они пересыпаются туда-сюда, и я вспоминаю какие-то давно ушедшие тёплые моменты.
Я открыл квартиру и застыл. Да, я накрыл все предметы мебели чехлами и убрал всю мелочь, но квартира не стала другой, она осталась всё той же. Моей.
Медленно я прошёл в гостиную-спальню и, подойдя к секретеру, достал ключ от комнаты ба. Открыл и впервые понял свою глупость. Нужно убраться. Иначе мои воспоминания так и погрязнут в этой пыли.
Пройдя в ванную и найдя там ведро и несколько тряпок, я открыл кран, который поприветствовал меня страшным звуком. Я улыбнулся. Мне предстояла долгая уборка...

- Да? - вытирая пыль с кухонного стола, я ответил, не глядя на дисплей.
- Энжей, а где ты? – серьёзно-расстроено спросил Ники. Я застыл и посмотрел на наручные часы. Было полседьмого.
- Эм... прости, вишёнка, я на старой квартире, помнишь, мы один раз ездили сюда. Вот, почему-то, именно сегодня захотелось снова вспомнить прошлое. Ты покушал?
- Да, Каси накормила меня и десертом тоже, но это неважно. Я хочу тебя увидеть, можно я приеду? - я на мгновение задумался. Приехать сюда? Знаю, очень плохая идея, но в трубку тихо говорю:
- Приезжай, адрес помнишь?
- Да. Я соскучился... - тянет он и вешает трубку. А я осматриваю место своих работ. Всё идеально. Я даже у бабушки в комнате люстру помыл. Да, времени для раздумий у меня было достаточно, но я пришёл лишь к одному выводу.
Всё моё существо рвётся к Эмилю. Но в глубине души есть что-то странное и это странное, почему-то, никогда не может отказать Ники. Но это не любовь. Хотя, если уж быть откровенным с самим собой, я вообще не могу сказать, что такое любовь. Почему я решил, что люблю Эмиля, например, потому что очень долго нахожусь рядом с ним. Потому что привык? Тогда это не любовь, а привычка. Тогда почему я так странно повёл себя: признался ему в любви-привычке? Тогда зачем? Опять одни вопросы. Но я знаю, что к Эмилю я чувствую глубокое чувство, а значит, просто привычкой, привязанностью это быть не может. Тогда получается, что это любовь... Замкнутый круг. Вот что это. Я никогда не умел разбираться в себе, в своих чувствах и эмоциях, всегда шёл туда куда указывали или подталкивали. Всегда. Также и в отношениях. Эмиль сказал, что любит, я не смог его остановить и сказал то же самое. Мне нужно подумать.
Но с Ники я думать не могу.
Ники...
А что же с Ники? Я не думаю, что его слова про яд амариллиса так сильно сыграли роль. Или это как слово стоп-сигнал? Только не стоп совсем. Я улыбнулся. Да, не стоп.
Он завораживает, но не так как Эмиль, по-другому. Он возбуждает, но, опять же, не так как Эмиль...
Я убрал принадлежности для уборки, помыл руки и вернулся на кухню, поставил чайник. Он сверкал чистым боком и, наверное, был мне благодарен за использование.
Я вернулся мыслями к Ники.
Если честно, в тот момент, когда я предложил ту сделку с примирением, я не думал, что он согласится. Я думал, как все подростки он фыркнет и уйдёт, но я забыл, что это Ники. Тот самый Ники, который с детства вертел нами как хотел. Который свёл меня с ума и заставил думать о нём целых полтора года, лишь одной фразой. И это Ники, который сейчас едет сюда... В надежде... На что? На секс? На взаимность...
Я дурак. Я сам виноват во всей этой ситуации. Ни Эмиль, со своими наклонностями и любовью к жёсткому сексу. Ни Ники, со своей детской непосредственностью. А я сам. Потому что повёлся. Потому что захотел новых ощущений, потому что я идиот. Я вздохнул и достал две чашки. С розовой розой и синим цветком. Улыбнулся и, почему-то, вспомнил Габриэля.
Двенадцать лет назад я тоже думал, что он моя мечта.
Мечта...
Могу ли я думать также о Ники сейчас или ситуация с ним совершенно другая. Я не запутался, нет. Я просто не знаю, что делать.
Эмиль. Мне изменял, но я не считаю, что должен делать то же самое. Просто быть откровенным с ним и, возможно, рассказать все. Но как он отреагирует, снова начнет бросаться предметами мебели? Или, возможно, он тоже устал от меня.
Я вчера утром повёл себя не по сценарию, сам проявил инициативу, и мне это понравилось. Доставлять ему удовольствие, смотреть в его искрящиеся от восторга глаза. Я вздохнул.
И с Ники почти то же самое. Возможно, я ассоциирую Ники с братом, поэтому никак не могу разобраться в себе?
Раздался звонок мобильного. Я взял трубку.
- Привет, родной, как ты? Как работа? - у Эмиля был уставший голос.
- Привет. Нормально всё, как у тебя? - нежно спросил я.
- А у меня завал. Я сегодня буду поздно... Энжей? - я почувствовал, что он хочет что-то спросить, но его окликнули. - Сейчас подойду. - Ответил он спокойно. - Ты сможешь сегодня уехать на пару часиков пораньше и забрать меня? У меня машина сломалась, а такси брать не хочу. - Я улыбнулся.
- Во сколько мне заехать?
- В десять или пол-одиннадцатого.
- Хорошо. Я буду подъезжать, наберу, беги.
- Ты чудо моё. Я жду. - Я нажал на отбой. И в этот момент раздался звонок в дверь. Я вздохнул и, так до конца и не разобравшись, пошёл открывать.
Как только я открыл дверь, Ники прыгнул мне на шею и впился в губы. Я только и успел, что прикрыть дверь, и был прижат к стене.
- Ники, малыш, подожди... - простонал я, когда его тонкая ручка начала расстёгивать мне рубашку.
- Я так скучал по тебе целый день, а приехал, тебя нет, и эта твоя Каси просто невыносима! Хочу компенсации за моральный ущерб...
- И что же ты хочешь? - он, наконец, посмотрел мне в лицо. Его глаза сверкали, и на губах, чуть покрасневших от поцелуя, была немного коварная улыбка.
- Что я хочу? Не боишься? - тихо.
- Нет.
Я обнял его и немного приподнял, он опоясал меня ногами и выгнул спину.
- Я хочу... секса. Полноценного и горячего. Чтобы твой член входил в меня по самое основание, и я кричал от удовольствия под тобой, а потом, после того как я кончу, ты вылизал меня... - и глаза меняют цвет с каждым сказанным словом. А я возбуждаюсь, неся его на диван. Всё больше.
- Мы же договорились...
- Я выполнил часть условия. Я хочу тебя, Энжей, сильно. Очень, - шепчет он осипшим голосом. Боже, что мне делать? Оттянуть ещё? Но это ничего не даст, он всё равно добьётся своего. Так странно... я поддаюсь ребёнку. Неправильно, глупо, но так потрясающе приятно.
Я укладываю его на диван и наклоняюсь, целую нежную шейку, ласкаю языком.
- Да? - почти стон.
- Да, - отвечаю я. Он от этого одного слова выгибается и стонет.
А я впервые понимаю, что он действительно хочет. Жаждет.
Накрываю его своим телом, а он просто хнычет, трётся.
- Ники, вишенка, подожди. Так не получится ничего.
Он вцепляется мне в плечи и темными глазами смотрит умоляюще. Я вздыхаю и целую его в губы, его язык толкается мне в рот, нетерпеливо, просяще. Я посасываю его, и он снова стонет подо мной.
- Энжей, умоляю...
- Сейчас...
Я немного резко приподнимаюсь и расстёгиваю его ширинку, он поднимает попку, чтобы мне было легче снять с него мешающую и причиняющую боль одежду. Наклоняюсь и беру его член сразу на всю длину. Ники подкидывает бедра и кричит от наслаждения.
- О! Да! - цепляется за подлокотник дивана и царапает его обивку, а я глотаю сперму. - Нет... ох.
- Не волнуйся, всё будет.
- Прости, я пока сюда добрался, успел придумать себе десятки сценариев... с твоим и моим участием. Прости.
- Успокойся, всё хорошо. У тебя сладковатая сперма... - улыбнулся я.
- Я сегодня целый день пью ананасовый сок, - улыбка в тридцать два зуба.
Я нежно провёл рукой понизу его живота, чуть по бокам уже двумя руками. Наклонился и поцеловал его тату. Он затаил дыхание. Я, почему-то, чувствовал себя прекрасно. Сам не знаю почему, но, когда он вот так лежит и ждёт от меня действий, я просто плыву от ощущений.


Он немного сползает и обнимает меня ногами за талию. Подбрасывает бёдра. А я, поддерживая его за ягодицы, целую мягкие сладкие губы.
- Энжей, разденься, - хрипит Ники. Я понимаю, к чему это всё ведёт, я понимаю и ловлю себя на мысли, что не могу. Не могу сделать больно Эмилю. Я не изменял ему в течение двенадцати лет! Я немного прихожу в себя. Ники подо мной стонет, щёки покрыты румянцем, губы призывно приоткрыты. Да, сейчас отказать ему смертельно. Для него.
- Ники, вишенка моя, я думаю, мы можем продолжить чуть попозже. Чайник закипел, - я нежно расцепляю его ноги у себя на бёдрах и встаю. Слежу за реакцией, и она не заставляет себя ждать. Он приподнимается и с возмущением смотрит на меня.
- Что ты сказал сейчас? - тихо, без надрыва.
- Я не могу, - шепчу я, смотря в тёмные глаза, они тёмные от злости, я знаю. Он медленно встаёт и надевает джинсы, а потом подходит ко мне и зло цедит:
- Не можешь? Чего ты не можешь изменить ему? Дать волю своим чувствам и желаниям, в коем-то веке быть собой, а не тем, кем он тебя сделал? Чего ты не можешь? Оттрахать меня, когда я почти сошёл с ума от желания!? Чего? - он не кричит, он просто возмущён, а я наклоняюсь и тихо шепчу в его ушко:
- Это глупо. Я чувствую себя в ловушке, Николя. Сам себя загнал в ловушку. И тебя тяну туда.
- Ты никуда меня не тянешь, уж если на то пошло, я виноват в том, что ты меня хочешь, но почему ты сопротивляешься?
- Ты ребёнок, Ники, я же взрослый мужчина, который точно уж не должен так себя вести. Мне хорошо с тобой, очень. Ты не представляешь как, но... - он резко целует меня в губы, не давая закончить. Отрывается и нежно смотрит в глаза.
- Я умоляю тебя сделать это. Я хочу этого сам. Вы ведь не женаты, вы проводите вместе меньше времени, чем мы с тобой. В чём проблема? В том, что ты любишь его? А я не верю в эту любовь... - я вздыхаю и сажусь в кресло напротив дивана. Меня уговаривает ребёнок. Уговаривает на секс. Ники, не теряя времени, садится у меня в ногах и кладёт голову мне на бедро. Нежно гладит по колену тонкими пальчиками.
- Ники, всё это как-то странно. Неестественно, - мне вдруг пришло это в голову сейчас. Он немного дёргается, а я запускаю руку в его волосы, успокаивающе поглаживая.
- Неестественно?
- Ты же понимаешь, что так просто не бывает ничего. Ты не веришь в нашу любовь, но твоё признание тоже выглядит не слишком честно по отношению к брату. Я двенадцать лет ждал момента, чтоб произнести слова любви человеку, с котором живу. Мои чувства к нему должны быть искренни, а получается, что я обманываю его с его же братом. Это неправильно, - я продолжал поглаживать платиновые волосы. Ники вздохнул и поднял на меня мокрые глаза.
- Ты слишком далеко зашёл, Энжей, чтобы вот так просто взять и послать меня.
- Я не посылаю... - он вдруг вскочил.
- А что ты делаешь? Я люблю тебя не меньше брата, если Эмиль вообще способен на любовь! - он начал раздражатся.
- Ники! - я встал с кресла и, подойдя, просто обнял его.
- Энжей, ты был в моих мыслях так долго, ты думаешь, я способен отказаться от тебя сейчас, да даже если ты меня выставишь, это ничего не изменит. Ни-че-го! Хочешь, я расскажу всё Эмилю? – так, это уже стадия отчаянья, угрозы.
- Николя, это глупо, вы опять поссоритесь. И ты поссоришь нас, - я замолчал, потому что на меня смотрели абсолютно злые тёмные глаза.
- И ты будешь моим, - он дёрнулся. - Навсегда. И сможешь взять меня, наконец, не думая о моём брате! Я люблю тебя... я так сильно тебя люблю, что всё болит, ты понимаешь!? Я просыпаюсь среди ночи с твоим именем на губах... Ты понимаешь? - я снова прижал его к себе.
- Тихо, вишенка. Всё, успокойся, иди сюда, глупый мой ребёнок.
- По-моему, глупый здесь только ты. - Я сел на диван и усадил его на колени. - Что может быть проще, чем понять свои желания?
- Ничего. И я понимаю.
- Нет. И я заставлю тебя понять и сделать выбор, - твёрдо сказал он и поцеловал меня, толкая на диван. Он оседлал меня и начал покрывать поцелуями моё лицо, шею. Руками стягивать с меня расстёгнутую рубашку. Укусил за сосок. Я выгнул спину. - Реагируешь только на боль, это вина моего братца...
- Ники...
- Кричи! - он улыбнулся и нежно провёл пальцами по второму соску. Поцелуями спустился ниже по прессу. - Ты потрясающе чувствительный... как же я хочу тебя.
Его руки уже ласкали через брюки мой давно вставший член, я знаю, я сейчас возьму его, но что потом. Чёрт!
Он снова укусил меня, только уже за низ живота. Уткнулся лицом мне в пах и прикусил член. Быстро справился с молнией и поцеловал его по всей длине. Сполз с меня совсем и, раздвигая мне ноги, сквозь брюки лаская мою промежность, вобрал член наполовину в рот. Я зашипел. Нет, он действовал не агрессивно. На грани. Немного со злом, добивая меня.
А я лежал и думал. Ни о чём. Он взял мой член двумя руками и погладил вниз - вверх, беря лишь головку в рот.
- Возьми меня... Ты же хочешь этого... Возьми.
Я резко перевернул его, и он немного испуганно взвизгнул, глаза шальные, горят. Губы немного покраснели и дрожат, он на грани истерики. Я снова накрываю его собой и впиваюсь в губы. Пусть. Один раз.
Я снова раздел его, уже до конца и разделся сам. Он смотрел на меня, немного не веря.
- Энжей, пожалуйста, не ненавидь меня. Я так люблю тебя, - он сморщил носик, а я улыбнулся и поцеловал его в него.
- Мой нежный мальчик, я не испытываю к тебе ненависти. Тише, - ещё один поцелуй, уже в уголок глаз. Они мокрые и слезинка стекает. А я не трогаю её, и она свободно прокладывает себе путь по бархатной коже, теряясь в волосах.
- Люби меня... - тихо шепчет расстроенный Ники. - Умоляю.
Я ложусь между его раздвинутых ножек, и он всхлипывает, обнимает меня за шею. Я целую хрупкие плечики и спускаюсь до сосков, обвожу их языком и немного ласкаю губами. Я понимаю, что он перевозбуждён и долгой прелюдии не получится, но так хочется поласкать его. Он тихо дышит, иногда срываясь на стоны. А я продолжаю ласкать юное тело под собой. Немного раздвигаю ножки и, намочив пальцы слюной, подставляю к его дырочке, Ники стонет, как только в него проникает два пальца, и извивается.
- Не сдерживайся.
- Я так кончу.
- Хорошо... - шепчу я в его шейку, медленно растягивая его для себя.
- Хочу по-другому, хочу кончить от твоего члена...
- Вишенка моя сладкая, - в нём уже три пальца и они входят абсолютно свободно, он расслаблен. Смазки нет, это меня немного нервирует. - Хоть бы крем какой... - шепчу я.
- У меня в джинсах смазка есть... - хрипло выдаёт мне Ники. Я улыбаюсь. Вот он как раз-то продумал всё. И кто тут взрослый, - ... и презервативы, - улыбается он. А я нашариваю рукой его джинсы и вынимаю маленький тюбик смазки и пачку презервативов. Аккуратно вынимаю пальцы и выдавливаю смазку прямо на пульсирующую дырочку. Она прохладная и Ники немного дёргается, прикрывает глаза. Ёрзает.
- Вишенка, - тихо и интимно произношу я, надевая презерватив с запахом именно этой ягоды. Он медленно раскрывает глаза и кивает. А я наоборот закрываю свои, чтобы не видеть, как порчу такое сокровище.
Медленно, дюйм за дюймом, не спеша, я вхожу в такое нежное тело. Останавливаюсь и слышу, как Ники выдыхает. Мой мальчик. Делаю первый толчок.
- Ах... это... мммм. Потрясающе! - желание захлёстывает, но делать ему больно я не в силах. Толчки становятся чуть сильнее, и Ники подо мной заходится в крике. Обнимает меня ногами и руками, целует в шею, а я схожу с ума.
- Укуси меня...
- Мммм, сделать тебе больно? - на выдохе спрашивает он.
- Нет, просто укуси, - и он нежно кусает за плечо. Я закатываю глаза. - Мммм, хорошо.
Немного отстраняюсь и легко переворачиваюсь на бок, поднимаю его ногу, и амплитуда становится резче. Ники вжимается в меня попкой и старается продлить удовольствие. Сжимает член. Всё внутри пульсирует, и его нежные стеночки так приятно обволакивают мой член. Я делаю резкий толчок, Ники задыхается.
- Энжей! Ещё, пожалуйста, не останавливайся. Ещё! Трахай меня... какое блаженство! - он изгибается и заводит руку, обнимает меня за шею. И начинает двигаться в такт со мной. Тяжело дышит. Я прижимаю его сильнее к себе и почти ложусь на него сверху, знаю, что тяжело, поэтому ставлю его на колени и врываюсь резче. Он упирается руками в диван и подаётся на мой член, отвечая всем телом. Всем своим существом. Я теряюсь сейчас. Он такой податливый, такой страстный, такой красивый. Моя вишенка!
- Ахгр...
- Сильнее! - кричит Ники и сам поддаётся. - Да!
Обхватываю его поперёк талии и второй рукой чуть прихватываю член, он стонет.
- Энжей!
- Мне нужно больше, ты не забыл...
- Да-да-да-да-да... - выгибается. И я не удерживаюсь, целую его спинку, нежно прикусываю.
- Хочешь попрыгать на нём, Ники? - он чуть оборачивается и кивает. Я оставляю желанное тело и сажусь на диван, он перекидывает ножку, а я ловлю её и целую в коленку, замирает. По внутренней стороне бедра моей вишенки течёт смазка. Я собираю её и проталкиваю пальцы в него, он запрокидывает голову и хватает меня за плечи.
- Так хорошо, Энжей, не останавливайся. - Я бы уже не смог.
Я отпускаю ножку и плавно продолжаю иметь его пальцами, он сам насаживается на них. Дырочка начинает пульсировать. Я вынимаю пальцы и тяну его на себя, он принимает член и шокировано смотрит на меня.
- Двигайся.
- Всё горит, я так хотел тебя, так мечтал о тебе... Ты такой потрясающий, - немного наклоняется и целует меня. Я обхватываю его за талию и запускаю руку в волосы, хочу, чтобы он был ближе. Притягиваю, он двигается сам и стонет мне в губы. - Я сейчас кончу, - сипло, надрывно.
- Кончай. Хочу почувствовать, как ты сжимаешь меня... Кончай. - Ники запрокидывает голову и кончает мне на живот. Сжимает меня в себе сильно. Кричит. А я понимаю, что кончу сейчас. Ещё несколько толчков и я изливаюсь в презерватив, сильно, до синяков сжимая его бёдра. Он устало утыкается мне в шею и шепчет:
- Ты так эротично стонешь... Ты хотя бы представляешь, что я сейчас испытал? Как мне хорошо сейчас? Ты представляешь... я хочу тебя ещё и ещё, не переставая. А теперь ещё больше. Ты столько ещё не показал мне. Энжей, прошу, не отказывай мне впредь.
- Ники, вишенка моя. Что же ты делаешь?
- Ты мой яд амариллиса, навсегда.
- Николя... - стону я в его макушку.

Мы сполоснулись по очереди и сейчас спокойно пили пустой чай. В холодильнике ничего не было, он вообще был отключен.
- Ты отвезёшь меня? - тихо спросил Ники.
- Да, конечно, - я посмотрел на часы, было полдевятого.
- Тебя Эмиль ждёт, да? - я вздохнул.
- Мне нужно будет заехать за ним, через два часа.
- У нас ещё есть время. Но если ты не хочешь, я могу на такси.
- Всё в порядке, вишенка, я отвезу. И потом... я буду переживать, как ты добрался.
Он улыбнулся и вдруг встал и, подойдя ко мне, наклонился и поцеловал.
- Спасибо.
- За что? - его глаза искрились.
- За этот вечер. За то, что сдержал обещание. И за то, что поддался мне и не стал отталкивать. Я благодарен за исполнение моей мечты. Только у меня есть просьба, Энжей.
- Какая?
Он улыбнулся и блеснул глазами.
- Я хочу тебя ещё и не один раз.
Вот и всё.


Я молчал. Что я мог сказать ему по этому поводу? Я знал, что так будет. И что теперь делать, не предполагал. Моя затея с примирением вышла как-то странно. Я понимаю, что совершил ошибку. Но как её теперь исправить? И ещё я понимаю, что мне было хорошо сегодня с Ники. Он подарил мне себя, а я не могу этого сделать. И сейчас, смотря в его глаза, я понимаю, что обидеть и отказать так просто, всего одно слово и всё. А что потом? И опять я не знаю, что делать, запутался так, что это уже не амариллис, а плющ. Да и не причём тут этот странный цветок. Просто сам хотел. Сам хотел обмануться и обмануть. Пусть неосознанно, но я обманул сейчас и себя, и Ники, и ещё Эмиля.
- Ты думаешь о нём? – спросил меня совершенно спокойно Ники.
- Нет. О том, что сделал.
- Ты ничего не сделал.
- То, что между нами сегодня был секс, это ничего? – я смотрел на него, а он с каждым моим словом хмурился.
- Тебе не понравилось? – вдруг спросил он.
- Понравилось.
- Тогда, почему ты не хочешь быть со мной? Пусть не как мой бой-френд, как любовник.
- Ники, Боже, что ты говоришь! – я обнял его, а он уткнулся мне в ключицу. – Не надо, прошу тебя. Это ведь не игра. Эмиль меня убьёт, когда узнает, а он узнает, вишенка. Потому что я не смогу скрыть. Это странно звучит, но, по-моему, мы с твоим братом зашли в тупик наших отношений, и ты появился как раз в тот момент, когда я впервые начал задумываться, для чего мы вместе. Ты понимаешь, что я совершенно не могу понять, чего хочу? – он слушал внимательно, а слова лились из меня как из рога изобилия. – Я всегда считал, что он - это всё. Всё, чего я достоин. Но оказалось, что в мире есть ещё человек, который считает меня достойным. Это так непривычно. Ты прав, наш секс с Эмилем частично превратился в рутину, и я подчас вообще не могу кончить без боли. А иногда всё моё существо рвётся от желания засадить собственному парню. Но я знаю, что в наших отношениях я ведомый, и что Эмиль никогда не позволит мне быть сверху. Хотя это неважно было для меня, но после твоего появления в моей жизни я просто схожу с ума. Меня разрывает… на части.
Он поднял голову и посмотрел на меня.
- Я приношу тебе боль?
- Нет, вишенка. Просто я, видимо, до сих пор не научился выбирать то, что мне нужно, и моя жизнь до сих пор стоит на месте, хотя мне кажется, что я двигаюсь вперёд.
- Энтони… - я замер. Я так давно не слышал это имя, произнесённое с такой интонацией. Моё имя. – Я не хочу, чтобы ты страдал. Но, видимо, без этого не получится. Ты понимаешь, к чему всё это ведёт, я знаю, что понимаешь. Пусть ты думаешь, что ты не умеешь выбирать, но ты уже выбрал. – Я утонул в тёмных озёрах напротив. И, почему-то, именно в этот момент на память пришли точно такие же, в которых горела страсть. И мне захотелось побиться головой. Боже, что же я делаю?!
- Поехали, вишенка, я отвезу тебя домой.
Он грустно улыбнулся и, чуть приподнявшись, накрыл мои губы. Поцелуй был сладкий, сладкий настолько, насколько может быть поцелуй без ответного чувства.
Ехали молча. Ники молчал, потому что хотел услышать от меня ответ, я знаю. А я потому, что не мог дать ответ.
- Я позвоню? – тихо спросил он, не смотря на меня, когда мы остановились перед домом. Света в доме не было. Видимо, Диана легла уже спать. Хотя, было не так уж и поздно. Я посмотрел на Ники. Складочка между бровей, взгляд в одну точку, он просто ждёт вердикта. А я не могу сделать ему больно, просто не могу.
- Вишенка… - он резко поворачивает голову, в глазах столько решимости. И он подаётся вперёд и целует. Сильно. – Ники, маленький…
- Просто скажи мне «Да». Я не прошу обещать мне. Просто одно короткое «Да». Его будет вполне достаточно, для того чтобы я ждал нашей следующей встречи, надеялся на твои губы и руки, мечтал о тебе… - он не плакал, он просто просил меня.
- Я буду ждать твоего звонка, вишенка. – Глаза напротив засияли.
- Я позвоню, – я улыбнулся, и он, просто взяв сумку, вышел из машины и пошёл к домику с красной крышей.

Эмиль поставил ящик на заднее сидение и сел рядом со мной.
Чмокнул в губы и нахмурился, я завёл мотор.
- Как прошёл день? – буднично спросил он.
- Прекрасно. А у тебя?
- Сложно, было много заказов, девчонки не справляются и просят прибавки… Энжей?
- Да?
- Ты меня не слушаешь. О чём думаешь? – он повернулся и посмотрел на меня внимательным стальным взглядом. Я тоже повернулся и взглянул на него.
- Ни о чём. Что в ящике? – спросил я, просто чтобы не молчать.
- Новые цветы. Точнее, не новые, просто, почему-то, раньше я их не заказывал.
- Что за цветы? – я остановился на светофоре.
- Амариллис… семейство нарциссовых. Энжей? – а я просто завис. Боже мой. – Что случилось, ты так побледнел?
- Всё в порядке.
Дальнейший путь мы проделали молча. Я весь сжимался внутри, мне было так страшно. Конечно, это, скорее всего, совпадение. Просто новая поставка. Просто он решил взять их домой. Он не мог слышать тот короткий разговор между мной и Ники. Не мог.

Дома Эмиль поставил ящик с луковицами на подоконник в нашей спальне и ушёл в душ. А я сел на кровать и задумался. Что делать? Рассказать и очистить совесть? Или молчать до последнего, пока он сам не скажет мне? Это трусость. Я никогда не был трусом. Да, боялся много, но трусостью это не назовёшь. Страх у меня сейчас по другой причине, я не хочу, чтобы было плохо Николя. Моя вишенка не должна страдать…
Дверь в ванную отрылась, и Эмиль вошёл в комнату, на бёдрах полотенце. Я сглотнул. Интересно, если я хотя бы намекну ему о том, что хочу быть сверху, что он скажет? И почему я думаю сейчас о таких вещах? Я покачал головой и встал, хотел пройти в ванную, но он удержал меня, притянул к себе.
- Эн, родной мой, поговорим? – я внимательно посмотрел ему в глаза.
- О чём? – он вместо ответа развернул меня к зеркальной стене и, запустив руку в волосы, немного оттянул вправо. Я задохнулся. На коже был бледный след от губ.
- Об этом, родной мой… - я облизал вмиг пересохшие губы. – Скажи мне только одно: почему? – вкрадчиво спросил он.
- Эмиль… я не буду оправдываться. Я…
- Ты мой? – также тихо. А рука в волосах стала жёстче, и он сильнее отклонил мою голову. Наклонился, провёл языком по отметине.
- Твой, – немного нервно ответил я. Я смотрел в зеркало на него, поймал его взгляд. Глаза были светлые, как только я произнёс это короткое слово, глаза потемнели.
- Мой… понятно, – он резким движением прижал меня к зеркальной стене. – Нравится трахать моего брата?! – в звенящей тишине я слышал бешеный стук наших сердец. Боже, я идиот.
- Эмиль!
- Отвечай на вопрос! Хорош ли мой брат в постели?
- Да! – он сильнее прижимает меня к зеркалу и прижимается сам. Он возбуждён. Срывает с меня рубашку, хорошо, что она на кнопках, но всё равно тонкая ткань трещит.
- Да? Да! Ты говоришь мне почти в лицо, что он хорош!? Ты знаешь, что я сейчас сделаю с тобой, Энжей!? – я дёргаюсь, впервые боюсь его. Впервые знаю, что заслужил всю ту боль, что он мне причинит. Но вдруг меня как будто прошибает молния.
- И знать не хочу! – кричу я, отталкивая его от себя, полотенце падает, и Эмиль остаётся стоять голый посреди нашей спальни. Глаза стальные, тёмные, горят. Волосы влажные, отдельные пряди прилипают к плечам. – Не желаю ничего знать! Думаешь, мне страшно? Нет. Я просто ненавижу секс с тобой, тот секс, какой ты всегда предлагаешь мне! Ненавижу боль, которую ты мне причиняешь! Ненавижу!
- Энжей! – восклицает он. Я поправляю разодранную рубашку и разворачиваюсь к нему спиной.
- Я не знаю, когда это началось, возможно, сразу, а возможно, уже позже, после того как я понял на что пошёл. Мне не нравится всегда подчиняться, мне лишь иногда хочется боли. Иногда мне хочется взять тебя, врываться в тебя сильно и безудержно.… Но ты, Эмиль, хоть раз, ну хоть один чёртов раз! Предложил мне себя! Нет! А он предложил! Умолял! Желал! – он вдруг обнял меня со спины.
- Что же ты молчал, Эн? Зачем нужно было так усложнять всё? Малыш… я ведь люблю тебя…
- Давно? – я тяжело дышал, также как он.
- Боже, Энжей… давно, почти с самого начала наших отношений. Да, сначала я видел в тебе лишь мальчика для секса, ведомого. Для меня это было важно. Но потом ты заполнил весь мой мир… глупый. Что же ты делаешь, любимый? Он нравится тебе?
- Нравится. Но я не понимаю, почему ты так спокойно реагируешь? – он нежно поцеловал меня в ту отметину, оставленную Ники.
- В тот день, когда мама рассказала ему о сестре, он много кричал. Довёл мать до слёз, и она ушла. И уже после того, как я ударил его, он в порыве гнева сказал мне следующее - «Я тоже отниму у тебя самое дорогое, тогда, когда ты совершенно не будешь ждать этого». Я запомнил эти слова. И, что, скажи мне, у меня самое дорогое, любимый? – я не мог поверить в это. Ники. Ники, который так страстно отдавался, который говорил мне про любовь. Ники, который нежно целовал меня, прося о большем. Я думал, что испортил такую красоту, а эта красота…
- Использовал меня? Он…
- Не совсем так. Он, возможно, думает, что любит тебя, не понимая, что ты принадлежишь другому человеку. – Я дёрнулся. – Ты мой. И я никому не отдам тебя. И делить не собираюсь. Ты только мой.
Я развернулся. Он смотрел спокойно. А вот я, кажется, схожу с ума от разрывающегося сердца. Боль была такая, что я сел на корточки и закрыл голову руками. Болело всё. Было так обидно, но слёз не было. Я научился терпеть боль. Я такой дурак. Поверил. Пусть не совсем ответил на чувства, но повёлся!
- Мммммм… - завыл я. Сильные руки снова обняли меня и подняли с пола, Эмиль положил меня на кровать и лёг рядом.
- Родной мой, всё, тихо.
- Эмиль, прости меня. Я должен был рассказать сразу... но всё так завертелось и эти сомнения по поводу наших отношений.… И его вишнёвые губы… Я совершенно запутался.
Я сполз чуть вниз и уткнулся в его живот. Он обнял меня за плечи. Погладил по волосам.
- Хорошо, что это выплыло сейчас, пока ещё можно что-то сделать. И пока ещё мать не узнала об этом. – Я вздрогнул. – Он всегда был таким, Эн. Всегда хотел то, что не принадлежало ему. Ники – ребёнок, избалованный и эгоистичный. Я думаю, нам нужно поговорить с ним вдвоём на эту тему. Будет сложно, но я не отдам тебя моему брату, даже если ты захочешь уйти сам. Привяжу к кровати… и не отпущу.
- Я… - но он не дал мне закончить, подтянул меня к себе и поцеловал. Нежно. Я даже застыл от удивления. – Эми?
- Я могу быть очень нежным, конечно, в это сложно поверить, но я могу целовать твои губы и ласкать твоё тело. Я могу отдаваться. Знаю, ты не веришь в это, но я могу быть снизу. Если бы хоть раз намекнул мне об этом, всё бы было по-другому. Я смог бы быть для тебя кем угодно, понимаешь? – всё это он проговорил мне в губы, смотря в глаза. В его стальных омутах была горечь, сожаление. Я закрыл глаза и тихо произнёс:
- Я хочу тебя.
- Родной мой, ты не представляешь, что это значит для меня. Одно то, что ты хочешь меня, наполняет меня счастьем. Ты для меня всё. И, когда ты начал сомневаться на этот счёт, я не знал, как доказать тебе обратное. И нашел, наверное, не совсем правильный способ, через секс. Нужно было просто поговорить и спросить, что тебя так волнует, что не устраивает. Чего ты хочешь. – И вот тут я всхлипнул. – Родной мой, мальчик мой сладкий… - он начал покрывать моё лицо поцелуями, собирая губами слёзы. – Я люблю тебя, слышишь?
- Эми, я тоже очень люблю тебя,… прости.
- Нет, не прощу. – Я даже привстал от его слов. Он улыбался. – Хочу прочувствовать то же самое, что ты дарил Ники.
- Что? – Шокировано спросил я. Я не ожидал, что он захочет подарить мне себя так скоро. Он улыбнулся шире.
- Возьмёшь меня, любимый? – поцелуй в скулу. - Что с лицом, родной?
- Эми, ты серьёзно?
Он стянул с меня разорванную рубашку и провёл руками по груди к бокам.
- Более чем. Я знаю, что у нас с тобой за двенадцать лет не было такого, но я хочу подарить тебе себя. Если ты желаешь именно этого. Но взамен я попрошу кое-что другое.
- Что же? – я вдруг понял, что возбуждён, так сильно возбуждён…
- Позволь мне сделать то, что я хочу…
- Что именно? – с замиранием сердца спросил я.
- Ммммм… - он загадочно улыбнулся. – Я с завтрашнего дня в отпуске и хочу увезти тебя в какой-нибудь тихий уголок,… что скажешь?
Я смотрел в искрящиеся глаза цвета стали. В них была мольба. Впервые в жизни он просил у меня о чём-то. И не просто, а об отпуске.
- Я согласен, – я всхлипнул как девчонка и впился в улыбающиеся губы. – Эмиль, мне только нужно будет договориться с Каси… и… - а вот тут я застыл, а он, всё также улыбаясь, произнёс:
- Мы поговорим с ним, Энжей. Просто нужно приготовиться к реакции, а реагировать он умеет бурно, – он вздохнул. – Я не злюсь на тебя, да и на него тоже. Я и сам не ангел. И изменял тебе больше одного раза. Просто, он всё же мой брат… и это немного злит.
Я снова удивился его выдержке. Ведь он прав. Сто раз прав. Я изменил ему с его братом. Я почувствовал себя просто невыносимо. Я не знал, что делать. Опять.
- Я не знаю, чем загладить свою вину… - он вдруг промурлыкал.
- Минет, глубокий минет… и чтобы сперма стекала по подбородку и капала по груди, а ты втирал её в свои соски… и облизывал пальцы… - видимо, в этом они с Ники похожи, обожают расписывать действия. Хотя, они очень похожи. А я застрял между ними. И, что теперь будет, не могу даже представить…


- Да? – я поднял трубку. Мимолётно посмотрел на часы. Девять. Обернулся. Эмиль спал, хотел разбудить, но тут же вспомнил, что он в отпуске. Так странно. Но я-то ещё нет! О! Я опоздал на час на работу… Мммм.
- Энтони, где ты? Я, между прочим, не назначала встречу на девять и не я, между прочим, ещё в постели, когда должна быть в своём кабинете! – грозно проговорила трубка голосом Каси. Я про себя застонал. Вдруг тонкие пальцы выхватили у меня трубку.
- Кассандра, отменяй все встречи и любые мероприятия, с этого дня Энжей в отпуске, и ты, моя дорогая, отвечаешь за всё. Отбой, – и повесил трубку. Сгрёб меня в объятия и, прикрыв глаза, блаженно вздохнул. – Родной, когда же ты научишься ставить людей на место? Она слишком наглая, эта твоя Каси.
- Я так никогда не научусь, Эмиль.
- Ну, мой родной, по-моему, пора бы уже, – улыбаясь, сказал он. Я повернул голову и посмотрел в светлые серые глаза. Зрачок был очень маленький, и радужка искрилась. Он был счастлив. – Ты такой красивый, Энжей.
- Эмиль, ты с утра никогда не бываешь таким, что-то случилось? – игриво спросил я. Он заулыбался.
- Да, я впервые за очень долгое время выспался, ты со мной, у нас впереди очень долгая романтическая неделя… и у меня стоит, – также игриво перечислил он причины своего прекрасного настроения.
- Хм… последнее… мне очень нравится.
- Тогда, возможно, вы вспомните, что вы мне обещали, сэр…
- Да, любимый? – приподнял я вопросительно бровь.
Он резко встал и перекинул через меня ногу, сел на грудь, откидывая одеяло, обхватил тонкими пальцами свой член и нежно прошептал:
- Хочу твой ротик, родной.
Я приоткрыл губы, а сам смотрел только в глаза моему любимому. Лёг поудобнее, поправив подушку, и медленно взял головку в рот. Эмиль не торопился и не делал резких толчков, он наслаждался.
- Ммммм… - застонал я, когда его член упёрся мне в горло.
- Мой родной… как же хорошо… мх. Потрясающий ротик… - бессвязно шептал он, а я продолжал брать глубоко и немного резко. Облизал по всей длине языком, влажно поласкал основание, поласкал яички. Эмиль раздвинул ноги, нет, он не говорил вслух, но я точно знал, чего он хочет. Я немного сполз с подушки и, высунув язык, прошёлся им по его промежности до дырочки. Он ахнул, чуть раздвинул половинки, и я начал ласкать его. Это было восхитительно.
- Энжей… подожди. – Я остановился, а Эмиль повернулся и снова перекинул ногу через меня, но уже по-другому. Я зашёлся в крике, когда его горячий рот накрыл моё возбуждение. Нет, мы и раньше так ласкались, но раньше это не было так нежно и всепоглощающе приятно. – О! Эн!
- Глубже…
- Всё, что захочешь… - прошептал он и вобрал мой член почти на всю длину. Я выгнул спину и обхватил его член пальцами, начав дрочить, губами лаская у основания и немного прикусывая. Поднёс намоченный слюной палец к дырочке и покружил, лаская. Эмиль не вздрогнул и не остановил меня. Сейчас я не хотел его брать, не время. Если мы едем в отпуск, то я сделаю это романтично… Мммм.… Как же он сосёт! Божественно!
- Аааам… Эмиль! – влажно лаская меня, сводя с ума своими манипуляциями, он ввёл в меня два пальца. Но не резко, как это обычно бывало, а очень плавно, нежно. Не выпуская член из плена своего рта, он трахал меня пальцами.
Я немного боязливо ввёл в него палец, одновременно с этим беря на всю длину и зажимая головку горлом, делая глотательные движения.
На самом деле, это могло продолжаться долго, мы оба привыкли к очень долгим ласкам. И нам для разрядки нужно больше чем пальцы или рот. Я подкинул бёдра, входя в его раскрытые губы, по стволу текла слюна, он застонал. В его попке уже было два пальца, я немного согнул их и его подбросило. Эмиль выпустил мой член и встал на колени, выгибая спину и насаживаясь на пальцы сильнее, ища удовольствия.
- Ааах, да… великолепно! – он насаживался сам, я приподнялся и немного толкнул его на кровать. Эмиль встал на четвереньки и раздвинул ноги. – Вставь мне… давай… мммм, прошу…
Я вдруг вспомнил кое-что. И, вытащив пальцы, открыл верхний ящик нашей прикроватной тумбочки. Там сейчас были только фаллоимитаторы, разные, в большом количестве. За двенадцать лет их скопилось очень много. Эмиль любит эти игрушки.
- Энжей, любимый…
- Я подумал, что сейчас, возможно, лучше будет вот этим. М? – я достал средней длины, но ужасного зелёного цвета. Улыбнулся. Эмиль округлил глаза. – Не нравится?
- Только можно не зелёный… это так пошло.
- Помнится мне, я тоже просил не зелёный…
- Эн. Хорошо. Как мне лечь? – я удивлённо смотрел на его покорность, а в глазах что-то странное.
- Эми, солнышко, это не месть. Я просто хочу доставить тебе удовольствие.
- Я понимаю.
- Правда? – я подполз к нему и приподнял, он встал на колени, и я, смотря в его глаза, облизал зелёную головку. Зрачки серых глаз расширились.
- Эн, любимый… как же ты умудрился двенадцать лет скрывать от меня себя? – он протянул руку и притянул к себе, высунул язык и начал ласкать игрушку вместе со мной. Я прикрыл глаза. Наши языки сталкивались, игрались, лаская её.
- Ляг на живот, – тихо попросил я. Он безропотно повиновался. Лёг, раздвинул ноги. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Эмиль. Поэтому, если что-то не так пойдёт, ты мне скажешь, хорошо?
- Да, – сипло простонал он, потому что я дотронулся влажной игрушкой до его входа.
Дырочка немного расширилась и приняла головку игрушки, я улыбнулся и включил её. Эмиль сначала застыл, а потом зашёлся в самом эротичном стоне. Я наклонился и поцеловал округлую половинку. Чуть прикусил и ещё немного протолкнул фаллос в него. Он не сопротивлялся и, похоже, совершенно потерялся в ощущениях. Его руки судорожно сжали простынь и, повернув голову, он просипел:
- Я хочу больше… - я улыбнулся и сделал несколько движений туда-сюда, Эми выгнул спину и закричал. Я сходил с ума от дозволенности. Трахал его этой зелёной игрушкой и сходил с ума от желания. – Эн, любимый, возьми другую, ту, чёрную, двойную. Хочу, чтобы ты тоже получил наслаждение и кончил вместе со мной, – с трудом проговорил он. Да! Я резко вставил в него и также резко вытащил, наклонился и поласкал по краю пульсирующую дырочку.
- Сейчас-сейчас, подожди, – прохрипел я. Игрушка нашлась быстро, собственно, мы ей не пользовались ещё ни разу. Разодрав упаковку, я снова подполз к своему парню и мягко проговорил: – Вставишь его в меня?
Эмиль поднялся, болезненно сморщился, но взял гладкий, с двумя головками с разных концов фаллос.
- Повернись, родной, расставь ножки, я хочу его в тебе… - он не приказывал как обычно, а нежно просил. Наклонился и страстно поцеловал меня прямо в дырочку, я застонал. – Любимый.
Сплюнул и мягко ввёл в меня один конец игрушки, я задышал чаще и повернулся к нему. Эмиль дышал через рот, он был возбуждён до предела, глаза пьяные, щёки окрашены румянцем, губы влажные. Прекрасен.
Он тоже встал на четвереньки, и я сам ввёл в него другой конец игрушки, мы застыли на несколько минут, а потом задвигались. Это было странно, но восхитительно.
- Ах, ты ж, мой Бог! – закричал Эмиль. – Я не представлял, что это так…
Мы двигались навстречу друг другу и не могли остановиться, гладкая поверхность фаллоимитатора скользила внутри и приводила нас в неописуемый восторг. Я почувствовал, как он проскальзывает глубже, и наши попки столкнулись, мы вдвоём замерли на несколько секунд.
- Эмиль! Это просто невероятно! Он так глубоко… амх.
- Двигайся… - мы несколько раз ударились ягодицами, и я зашёлся в крике оргазма. Он поглотил меня как цунами. Я слышал, как Эмиль стонет моё имя, кончая…

Я открыл глаза. Игрушка всё ещё была во мне. Эмиль наклонился и мягко поцеловал меня в нос. Улыбнулся.
- Это был самый классный оргазм за последние двенадцать лет, – просипел я.
- С одной стороны ты прав, а с другой, мне ужасно стыдно, что доставил его тебе, собственно, не я. – Я улыбнулся и, привстав, поцеловал его в губы.
- Ты. Только ты. – Он плавно вытащил из меня её и, лизнув по головке, откинул на постель.
- Ты был такой страстный, любимый. Я не ожидал. Почему ты не хотел показать мне себя раньше, Эн? – я потянул его на себя, он устроился на моей груди. Влажные волосы рассыпались по мне и по кровати.
- Я сам не знаю, Эмиль. Мне было сложно противостоять твоему напору. Ты ведь почти никогда не задавал вопрос «Чего хочу я?» и мне казалось, что тебе так хорошо. Я, кстати, не знал, что у тебя был такой опыт.
- Прости меня, Эн. Я совершенный эгоист. Опыт был. Самый первый раз я был снизу. И, знаешь, сегодня мне понравилось больше,… ты великолепен.
- Эми… это было жарко, очень. Ты так стонал. Мммм…
Мы полежали ещё, потом приняли душ и целовались под струями воды. Затем Эмиль убирал постель, а я готовил завтрак. Но сейчас это было не обыденностью, а каким-то прекрасным ритуалом. Я ловко резал сыр на тосты и мурлыкал какую-то песенку. Мне было так хорошо. Конечно, нам ещё предстоит разговор с Ники. И я даже не знаю, во что он выльется, но я не боюсь. Моя вишенка…. Хм. Обидится и будет очень долго кричать и просить, угрожать.… А, возможно, просто врежет мне. А может…
- О чём задумался, родной? – Эмиль вошёл на кухню, на нём были только джинсы. И я немного завис. Он так редко носит джинсы. В основном костюмы. Но сейчас, в одних синих джинсах и с волосами, заплетёнными в косу, он был такой красивый, домашний.
- Эмиль! – взвизгнул я совершенно не по-мужски и кинулся к нему на шею. Он обнял меня за талию и прижал к себе. – Ты такой красивый. Люблю тебя!
- Энжей, мой мальчик. Боже, я так давно не видел блеск в твоих глазах. А, оказывается, для этого нужно было всего ничего - снять костюм.
- И не только, нужно было просто поговорить… прости, – прошептал я в его шею.
- Не извиняйся. Я сам виноват во всей этой ситуации. Сам толкнул тебя в объятия своего брата.
- Мммм… - застонал я раздосадованно. – Я сейчас не хочу говорить об этом, давай поедим.
- Хорошо. Как ты захочешь, любимый.
Завтрак проходил тоже странно. Мы обычно в выходные спим допоздна, а потом в полной тишине поедаем то, что я приготовлю. Но сегодня Эмиль помогал мне приготовить завтрак, потом включил центр. Мы кормили друг друга омлетом и тостами. Все перепачкались, и я слизывал джем с его груди. Целовал сладкие губы и был просто счастлив. Безмерно.
Всю нашу идиллию романтического завтрака нарушил звонок в дверь. Мы переглянулись. Так как я всё же был чище Эми, я и пошёл открывать. За дверью стояла Диана.
- Диана? Доброе утро, – немного удивлённо поздоровался я. Она смерила меня каким-то гневным взглядом и, отодвинув, прошла в квартиру.
- Где Эмиль? – как-то зло спросила она. – Уже на работе, вот и отлично! А то мне нужно с тобой поговорить! – с каждым словом она злилась всё больше. И, не давая мне сказать, начала наступать на меня. – Я всегда считала тебя бесполезным. Ты никогда бы ничего не добился без моего сына! Ты никогда бы не смог нормально жить, если бы тебя не вели за ручку! Ты ничтожество! Я говорила Эмилю не связываться с тобой! Но он твердил всегда одно и то же! Люблю! А я ненавидела тебя! Спросишь за что? Раньше бы я не ответила на этот вопрос, но сейчас у меня есть повод! Ты, урод, спишь с моим младшим сыном и наставляешь рога моему старшему сыну! Вот за это я тебя ненавижу! А теперь ты, ничтожество, соберёшь свои вещи и съедешь в свою маленькую квартирку! И чтобы я тебя не видела рядом с моими мальчиками! Никогда!
Я стоял и молчал. Что я могу ей сказать. Я всегда знал, что она меня не любит, ну, а теперь она просто сказала мне это в лицо. Я перевёл взгляд на Эмиля. Всю речь своей матери он простоял в проёме кухни, глаза тёмные. Он в ярости.
Так странно. В обычной жизни, вне постели, его так сложно вывести из себя. Да, иногда он кидается вещами, но кричит редко. Почти никогда.
- И когда это, мама, ты стала так заботиться о своих мальчиках? – холодно спросил он. Она дёрнулась и медленно повернулась.
- Ты дома? – немного растерянно, но тут же взяла себя в руки. – Я всегда заботилась о вас.
- Да? Странно,… а помнишь, как Ники подхватил ангину в шесть, кто разрывался между работой и больным ребёнком? Энжей. А помнишь, как он упал и разбил коленную чашечку в девять, кто, мама, находился рядом с ним в больнице? Не я и не ты. Энжей. А кто, мама, всегда старался быть незаметным, когда ты была в не самом лучшем настроении? Энжей. А кто, мама, терпит меня уже двенадцать лет, не сказав ни слова о том, что просто ненавидит секс со мной? Энжей. И кто, мама, всегда, как только тебе приспичит, помогает тебе? Не мы, мама. Ни я, ни Ники. Ведь мы, мама, не воспринимаем тебя как мать! Ты просто женщина, подарившая нам жизнь. И мне, и Ники ничего не оставалось, как стать самостоятельными рано. Он сейчас только начал жить. Жить как полтора года, наконец, поняв, почему он для тебя всегда был такой обузой, мама. Ты, возможно, и не понимаешь, что сделала ему больно, очень сильно больно, рассказав о Николь. Ты никогда не понимала, мама, что он мальчик. И что ты сама виновата в том, что он пропадает ночами. Ты ведь даже ни разу не спросила меня, где он бывает. Ты сама придумала себе отговорку. Ты переживала? Я не верю. Ты только и делаешь, что переживаешь за свою репутацию. Мы не желаем тебе зла, мама, но вмешиваться в нашу жизнь больше не позволим.
Я, молча, смотрел, как Диана зло кривит губы. Потом перевёл взгляд на входную дверь. Ники плакал. Я, не думая, оторвался от стены и обнял его. Он всхлипнул и обвил меня руками.
- Прости, я не смог её удержать. Она как с цепи сорвалась, – тихо сказал он, всхлипывая на каждом слове. Я гладил его по спине, волосам, целовал в макушку.
- Всё хорошо, вишенка моя. Тихо, не плачь.
- Прости меня. Прости.
- Я не злюсь.
- Он рассказал тебе, да? О том, что я ему сказал тогда. Я не хотел, я влюбился. Я такой дурак. Ты для меня всё. Дороже, чем всё. Роднее, чем они. Ты для меня всё, Энтони. – В квартире была тишина, и в тишине он всхлипнул. – Я люблю тебя.
- Николя! – заорала Диана. Эмиль, молча, подошёл и протянул брату салфетку. Я взял и как в детстве начал вытирать его слёзы. Он смотрел на Эмиля круглыми, шокированными глазами.
- Я не позволю сделать из моего сына ещё одного гея! – завопила она. Ники дёрнулся. Я прижал его сильнее и, подняв на руки, понёс в его комнату. – Поставь его, извращенец! Я засужу тебя!
- Мама, да заткнись ты, наконец! – дальше мы не слышали, как они ругались, потому, что я зашёл в комнату и прикрыл дверь. Сел вместе с ним на кровать. Ники дрожал.
- Успокойся, маленький.
- Энтони, что же будет теперь? – сипло от рыданий, спросил он.
- Пока не знаю. Мы с тобой такую кашу заварили. А вот разгребать это Эмилю. Как она узнала?
- Помнишь ту пожилую пару в парке? – я кивнул. – Так вот, оказывается, они помнят тебя ещё по приездам с Эмилем к нам в гости. Они и рассказали маме. Энжей… она так кричала.
- Тихо-тихо, вишенка.
- Но Эмиль так спокойно отнёсся к её словам…
- Мы вчера ещё поговорили об этом. Он увидел твой засос на моей шее. Уж как он догадался, что это ты его мне оставил, я не знаю. Но потом он рассказал о твоём обещании забрать самое дорогое…
- Нет! – он встрепенулся и, обняв меня за лицо дрожащими ладошками, проговорил в самые губы. – Сначала всё было именно так. Я долго думал, какое словосочетание придумать, а потом вспомнил о синих орхидеях. И подумал, что амариллис намного лучше. И так как вы всегда занимались таким странным грубым сексом, почти BDSM, я точно не был уверен, но сказал тебе те слова. Я так ждал, что ты сразу среагируешь, но прошло полтора года.… И когда ты пришёл ко мне в комнату, я думал, что сойду с ума от волнения. Но я уже тогда сам понимал, что дело не в мести брату…. Да и за что мне ему мстить? За смерть сестры? Но я не знал её. За удар? Но я сам виноват в этом. Ненужно было говорить столько глупостей, – он вздохнул и дотронулся губами до моих губ. Мягко, нежно, трепетно. – Я влюбился. За полтора года ожидания, за несколько часов в твоих объятиях, я влюбился в тебя. Я понимаю, что ты принадлежишь ему. Но я так бы хотел… - он не договорил. Дверь отворилась, и в комнату плавно прошёл Эмиль. Выражение лица очень серьёзное, но, увидев нас, он немного расслабился.
- Не скажу, что это большая неожиданность. Не скажу, что очень доволен ситуацией. И не скажу, что рад тебя видеть, братик. Но ты останешься здесь. К матери ты не поедешь. Вещи заберу позже. Но… у меня есть условие. – Николя напрягся. И я, и он очень хорошо понимали, что это будет за условие. – Если ты приблизишься к Энжей и протянешь к нему свои маленькие прекрасные ручки, ты вернёшься к матери.
- Эмиль…
- Эн, я прекрасно понимаю, что он влюблён, я прекрасно понимаю, что ты заботишься о нём, но, любимый, ненужно потакать ему и в этом. Я не смогу делить тебя ни с кем. Ники, братик, ты понял, что я тебе говорю?
- Обнимать можно?
- Ники…
- Это просто объятия.
- Хорошо.
Я видел, что Эмиль еле сдерживает смех, да и Ники пытается сдержать улыбку.
- Целовать по утрам и желать доброго утра?
- В щёку.
Ники уже вовсю улыбался. Эмиль прошёл и сел рядом с нами.
- Ты знаешь, как я люблю тебя, Эмиль?
- Знаю. Но, похоже, Энжей ты любишь больше.
- Да, это так. – Они встретились глазами. – Я знаю, что он твой.
- Прекрасно.
- Так, всё, стоп, – прошептал я. – Меня спросить не хотите?
- Хотим, любимый, – нежно ответил Эмиль.
- Ты представляешь, какой это будет стресс для него?
- Я, вообще-то, здесь, – высказался Ники, уткнувшись мне в шею.
- Да и не маленький уже. Так что сядь-ка в кресло, – строго проговорил Эми. Я шокировано смотрел, как Ники встаёт с моих колен и пересаживается в кресло. – Так что мы решили, дорогие мои?
- Ладно, – со вздохом отвечает Ники, перекидывая ногу на ногу. – Я понимаю всё. Не маленький. Так что после окончания школы съеду от вас, но до этого времени придётся потерпеть меня. Чёрт! Я, между прочим, действительно его люблю, Эмиль. – Спокойно, абсолютно без слёз. Я в шоке смотрел, как Эмиль улыбается и поворачивается ко мне, говоря:
- Он взрослый, ты прав, но знаешь, иногда я хочу об этом забыть. Любовь, Ники, это очень сложное чувство, коктейль из разных эмоций, и если ты любишь, то ты сделаешь для любимого всё и отпустишь тоже.
Ники нахмурился, потом качнул головой.
- Мне семнадцать лет, Эмиль, я могу быть безрассудным. И влюбиться раз и навсегда.
Я перевёл взгляд на своего парня. Они как будто играли в теннис.
- Можешь. И у твоего избранника может оказаться несвободно сердце. – Ники хмыкнул.
- Местечко всегда найдётся.
- Ники…
- Ладно, я обещаю. Но не могу ручаться на все сто процентов. Я молод и горяч…
- Так, – я вздохнул. – Во избежание всего того, что вы навыдумывали себе, я могу предложить свою квартиру. Ники там будет удобнее. И он сможет начать жить отдельно от нас всех и нашего влияния. И ты, Эмиль, не будешь нервничать. Но я тоже хочу кое-что попросить мне пообещать. – Они кивнули. – Ты, Ники, не открываешь комнату моей бабушки и не приезжаешь ко мне на работу.
Он вздохнул.
- Обещаю.
Я улыбнулся.
- А ты, Эмиль, пообещай мне доверять.
- Я доверяю тебе.
- Нет, ты доверяешь, но всегда сомневаешься.
- Хорошо, без сомнения.
- Прекрасно. А теперь, моя вишенка, ты не голоден? – Ники тут же изменился, и если минуту назад в кресле сидел взрослый молодой человек, то сейчас он снова стал ребёнком. Подпрыгнув с кресла, он повис у меня на шее.
- Очень, я не успел поесть… у мамы, – запнулся он. Я обнял его и, снова подняв на руки, понёс на кухню. И был удивлён, застав там Диану, пьющую кофе. Мы с Ники замерли, но потом я прошёл и посадил его на стул. На мать он не смотрел.
Эмиль прошёл следом, но уже в футболке.
- Что хочешь на завтрак? – в гробовой тишине спросил я. Ники попытался улыбнуться, но так и не смог. Диана вскинула голову.
- Можно просто кофе и салат, – тихо сказал Ники. Эмиль сел за стол и тоже налил кофе.
- Так, в этом доме ты не ешь листья, а питаешься как здоровый, растущий ребёнок. Так что ты хочешь на завтрак, вишенка? – вот тут он улыбнулся. Диана скривилась, а вот Эмиль удивил, улыбнувшись тоже.
- Кашу? – наигранно грустно спросил он.
- Отличный выбор.
- Ты же не любишь кашу? – прошипела Диана.
- В исполнение Энтони, я съем всё что угодно. – Спокойно ответил ей Ники.
- И так, мама, было всегда, – также спокойно сказал Эмиль. – Тебе нужно было хоть иногда проявлять интерес к нам. Ладно, не к нам, а к нему. Эн, любимый, можно кофе ещё? – я взял турку и налил ему тёплый кофе. Он благодарно улыбнулся и снова перевёл взгляд на мать. – Я всегда говорил тебе, мама, что ты неправа. Не права в воспитании Ники. Что он не девочка. Что ты не видишь очевидных вещей. Ты отнекивалась и теперь пожинаешь плоды своего невнимания.
Я вздохнул, мне было жаль её. Достал кастрюльку, молоко и крупу. Рядом встал Ники, глаза блестят. Я наклонился и поцеловал его в висок. Он прислонился к моему плечу и потёрся щекой. Ребёнок. Взрослый, понимающий, опытный, но такой нежный ребёнок.
В кухне снова установилась тишина.
Я варил кашу, Ники помогал, сидя на столе рядом, иногда касаясь меня тонкими пальцами, проводя по плечам. Мне это не мешало. Я вдруг вспомнил, что так было всегда. Он всегда был рядом и всегда помогал мне готовить. Вот так, сидя на столе.
Диана громко поставила чашку на стол.
- Ты посмотри на них! Они же почти трахаются у тебя на глазах! – прошипела она.
- Это не трах, мама, – немного грубо ответил Ники. – Мы всегда так жили. Правда, Энжей?
- Правда. Садись, давай, готово. Сахар возьми. Чёрт! – я вспомнил, что сахарницы у нас нет. Эмиль ухмыльнулся и достал пакет с сахаром. Ники вопросительно приподнял бровь.
- Разбил на днях, – ответил на незаданный вопрос Эмиль.
- Боже, да это просто абсурд! Не видишь, они же…
- Мам, хватит. Мы так жили всегда. И, если честно, я вообще очень удивлён, что Ники держался до семнадцати лет. Он уже в четыре заявил мне, что мы соперники. О чём ты, мама? Он любит Энжей. Я это знаю, но у него впереди ещё много побед и поражений. И я надеюсь, мы выйдем из этой ситуации без потерь. Хотя ты нас давно потеряла.
- В этом виновата только ты сама, – беря ложку, проговорил Николя. Мне действительно было жаль её, но я ничего не мог сделать. Ведь она сама виновата в этом. В том, что её дети не считают её матерью. Жаль.
Я потрепал Ники по платиновым волосам, и он блаженно зажмурился.
- Приятного аппетита, вишенка. Эми, кофе? И нам бы новую сахарницу…
- Нет, спасибо. Купим. Хочешь, сегодня съездим в магазин?
- Да. Я тогда одеваться. Ник, поешь, посуду помой.
- Хорошо.
- Бред… - услышал я последние слова Дианы.

Я прошёл в комнату и застыл. Я просто дурак. Я понял это только сейчас. Полтора года без Ники. Полтора года сомнений. Полтора года раздумий ни о чём. Я просто привык так жить. Что он всегда рядом, всегда со мной. Даже когда Эми нет. Ники всегда рядом и трётся как котёнок. Нежный, заботливый, страстный. Ведь он всегда был тут. А когда его внезапно не стало, я потерялся. И не Эмиль виноват в том, что я начал думать о том, что наши отношения зашли в тупик. И никто не виноват. Я просто не могу жить без них. Но что же делать?
И вдруг я вспомнил слова Эми «Любишь, отпусти». Да, так и есть. Это выбор. Выбор, который я делаю, наконец. Я отпущу от себя моё нежное существо. Отпущу, потому что он вырос. Стал чертовски красивым молодым человеком. Стал взрослым.
Пусть он поживёт в моей квартире, я смогу иногда заглядывать в гости. Но ни в коем случае не оставлять его здесь. Пока я окончательно не решу, что люблю его. Хотя… Я люблю. Но влюбиться больше чем сейчас просто нельзя. Тогда я потеряю их обоих. А я всё же очень люблю Эми. Особенно такого Эми, который предстал передо мной сегодня утром. Мммм…
Вот, кажется, я и разобрался в чём моя проблема… странно. Всё так просто оказалось. Я просто привык, что мы втроём. А когда мальчишка с платиновыми кудряшками превратился в сексуальное существо и захотел меня, я, не думая, отдался, потому что привык отдавать ему всего себя.

- Энжей? Ты чего? – обеспокоено спросил Эмиль, входя в комнату.
- Ничего, любимый. Просто вдруг всё встало на свои места.
- Ты разобрался в себе? – он приблизился и обнял меня.
- Да. Так странно. Для того чтобы понять, оказалось достаточно, чтобы Ники вернулся в наш дом. – Эми улыбнулся и поцеловал меня немного грубо.
- Мммм. Я так скучал по тебе. Я сегодня просто до безграничности счастлив. Давай одевайся, отвезём маму и потом поедем в магазин за посудой. Если Ники будет жить у тебя, надо ему тоже купить посуду, там у тебя только две чашки осталось.
- Да, с розой и синим цветком… - я улыбнулся. – Я люблю тебя, Эми.
- И я тебя.

Скорее всего, нас ждёт ещё много разговоров, разборок и ссор, отпуск в тихом местечке, страстный секс с моим любимым парнем.
И страдание в серых глазах Николя. Но я верю, что мой яд амариллиса самый неядовитый. Потому что я не смогу отравить им своих любимых. Я слишком люблю их, чтобы потерять.


Конец.

---

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/127472